Страница:
Адвокат Глухов: Вы считаете, что сейчас рассказывали то же самое, что говорили прокурору?
Васин: Нет, я не могу сказать, что точно так же рассказывал. Ситуация та же.
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста! Вот вы персонально у него из рук в руки получили листки?
Васин: У этого мужчины.
Адвокат Глухов: Как выглядит мужчина?
Васин: Не помню.
Адвокат Глухов: Как звать его?
Васин: Не помню.
Адвокат Глухов: А как он на вас вышел?
Васин: Вот через того знакомого парня.
Адвокат Глухов: Он вам представился?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: Не представился?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: Т. е. никаких фамилий при передаче этих листков не звучало?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: И почему эти листки надо раздавать, тоже никто не говорил?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: Нет вопросов.
О. Ю. Моляков: Вот у меня вопрос есть. Вот вы вначале сказали, что вы не помните, что именно эти листки распространяли. Вы действительно не помните?
Васин: Внешне помню, что такие вроде были. А у меня были другие.
О. Ю. Моляков: У вас были другие? А вот именно эти вы не помните? Да? Вы только размеры запомнили?
Васин: Да.
О. Ю. Моляков: А вот что именно эта тематика, вы не помните?
Васин: Нет.
О. Ю. Моляков: У меня больше нет вопросов.
Допрос свидетеля защиты Мешалкиной Натальи Евгеньевны.
Судья: Представителям защиты предлагается задавать вопросы.
И. Моляков: Наталья Евгеньевна! Расскажите, пожалуйста, об участии, которое вы и ваш отец принимали в ходе избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы Российской Федерации в конце 2003 года. Здесь речь в суде идет об этом.
Мешалкина: Ну, я знаю, что мой отец писал большинство материалов, которые публиковались в этом листке, в избирательном. В том числе и «Сладкую сказку о Федоровых». Все, мне больше нечего сказать.
Адвокат Ильин: А как отца вашего звали?
Мешалкина: Мешалкин Евгений Павлович.
Адвокат Ильин: А откуда вам известно о «Сладкой сказке о Федоровых», что он эту статью написал?
Мешалкина: Ну, у меня отец сейчас умер, но у меня всегда были с ним хорошие, доверительные отношения, и я всегда знала обо всем, что он делает. Я видела, как он писал, он мне говорил об этом. Он мне даже показывал документы. Так что это я с полной уверенностью говорю, что статью писал он.
Адвокат Ильин: А где эта статья в последующем была опубликована?
Мешалкина: Насколько мне известно, она в листке была опубликована.
Адвокат Ильин: Как он назывался?
Мешалкина: «Взгляд» Молякова. Или «Прямой взгляд».
Адвокат Ильин: Вы точно можете сейчас вспомнить?
Мешалкина: Ну, я сейчас не помню.
Адвокат Ильин: Ну, вы читали эту статью в листке?
Мешалкина: Читала.
Моляков: Вот у меня какие-то просьбы различные к Евгению Павловичу, вот напишите эту статью, значит, которая была посвящена Федорову, и так далее. Т. е. я как-то в этот процесс творческий вмешивался?
Мешалкина: Нет. Насколько мне известно, это была целиком его инициатива. Никакого вмешательства не было. Он мне все рассказывал. А тем более он не позволил бы, чтобы кто-то вмешался.
Моляков: Т. е. в этом отношении он своеобразный был человек?
Мешалкина: Он всегда делал все сам и решал сам.
Моляков: А какие-то рукописи…
Мешалкина: А вот это вот я сейчас сразу передам. Вот это его почерк.
Адвокат Глухов: Ваша честь! В материалах дела есть копия.
Мешалкина: А вот это подлинник, да. А это его почерк, да. Нет, статьи он правил только свои, всегда только своей рукой. Редактированием он не занимался никогда.
Моляков: Я передал перед тем, как меня в тюрьму посадили…
Гособвинитель Юркин: Где-где?
Моляков: Посмотрите еще раз, пожалуйста.
Судья: Есть-есть.
Моляков: Есть, да?
Мешалкина: Потому что он журналист-профессионал, писал он всегда сам, правил он всегда сам. Редактированием он не занимался.
Адвокат Ильин: Кем, кем распространялся этот информационный лист?
Мешалкина: Этого я не знаю.
Адвокат Ильин: Кто, как оплачивал и прочее…
Мешалкина: Я ничего не знаю, я только знаю о том, что он написал. Насколько я знаю, распространение его тоже не интересовало. Он писал, отдавал кому-то. Кому — тоже не знаю. Он куда-то ходил, в горком или куда? Относил.
Моляков: Наталья Евгеньевна! А вот какие-то еще материалы сохранились, потому что он работал вот над этим «Взглядом в упор» и действительно был самостоятельный человек, у вас дома еще что-нибудь сохранилось?
Мешалкина: Ну, какие-то точно сохранились. Только я не знаю, там «Взгляд» сохранился или нет.
Моляков: Нет. «Взгляд», не в этом дело, потому что могут возникнуть вопросы — о том, чтобы сравнить, почерк, если будет такая возможность, вы хотя бы несколько вот таких рукописей для примера предоставьте, ладно. Чтобы мы могли их приобщить к делу, если возникнут какие-либо вопросы.
Адвокат Глухов: Вот у меня в руках имеется рукопись, написан ли его рукой сам текст, сам он написал?
Мешалкина: Да, это его рукой. Это его почерк, да.
Адвокат Глухов: Тогда прошу приобщить.
Мешалкина: Это в «Чебоксарскую правду» он писал. Там стиль его, очень характерный, четкий.
Адвокат Ильин: У нас есть ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела вот этой самой рукописи.
Судья: Поступило ходатайство о приобщении статьи, написанной рукой Мешалкина.
Гособвинитель Юркин: Данная статья не имеет отношения к уголовному делу. Приобщение я не считаю необходимым. А для чего он вообще писал эту статью?
Мешалкина: Этого я не знаю. Я в это не вникала, только знаю, что он писал.
Гособвинитель Юркин: Ну, а вы видели вообще?
Мешалкина: Видела. Ну, это он как бы в кампанию избирательную.
Гособвинитель Юркин: Статью он писал для Молякова?
Мешалкина: Нет, он писал листок.
Гособвинитель Юркин: Написал как доверенное лицо Молякова?
Мешалкина: Нет, он писал этот листок, а доверенное или нет — не знаю. Как это оформляется, не оформляется, я не знаю.
Гособвинитель Юркин: А кто его просил написать об этом?
Мешалкина: Я же говорю, его никто ни о чем не просил. Он сам этого хотел. Он был против президента, когда еще работал…
Гособвинитель Юркин: Ну, вот здесь агитационно-информационный листок Молякова. Он что, просто сам взял и написал, что ли?
Мешалкина: Этого я не знаю, видимо, он с кем-то там договаривался.
Гособвинитель Юркин: Т. е. вам известно только, что данную статью написал ваш отец, и все?
Мешалкина: И все, да.
Гособвинитель Юркин: А на основании каких данных он писал?
Мешалкина: А у него было там какое-то уголовное дело.
Гособвинитель Юркин: Уголовное?
Мешалкина: Ну, копия, видимо.
Гособвинитель Юркин: Дела?
Мешалкина: Дела.
Гособвинитель Юркин: А где он его взял?
Мешалкина: Ну, это я не знаю. Я не вникала в это, я просто точно знаю, что это он писал.
Гособвинитель Юркин: А вот эта статья напечатана в агитационном листке Молякова, на средства Молякова. Как вы думаете, кто должен нести ответственность?
Мешалкина: А почему вы думаете, почему я должна решать, кто должен нести ответственность?
Гособвинитель Юркин: Я просто спрашиваю ваше мнение.
Мешалкина: У меня нет мнения по данному поводу. Я не считаю, что я правомочна какое-то мнение выражать.
Гособвинитель Юркин: В тексте все поправки были произведены вашим отцом?
Мешалкина: Да.
Гособвинитель Юркин: А вы не можете объяснить, почему здесь все от первого лица написано?
Мешалкина: Ну, я не знаю, это просто, видимо, был выбран такой стиль. Раз там выходило без подписи. Я же не знаю таких тонкостей. Вы мне вопросов таких не задавайте, это ж не я писала, правильно.
Гособвинитель Юркин: Нет, вы же утверждаете, что писал отец, стиль его. Я поэтому вас спрашиваю. Если вы знаете. Вы же свидетель?
Мешалкина: Я пришла подтвердить только то, что это писал он. А вот такие странные вопросы, почему вы считаете, почему от первого лица, а не третьего.
Гособвинитель Юркин: Я вам задаю вопрос — здесь же конкретно написано: «Я был осужден…»
Мешалкина: Я вот даже не понимаю, о чем вы сейчас говорите, потому что я не помню статью, это было столько лет назад.
Адвокат Шарапов: Вот вы утверждаете, потому что вами был прочитан текст статьи?
Мешалкина: Ну, так я видела, как он писал. Он мне говорил, что он пишет. Я видела его почерк.
Адвокат Шарапов: Нет, ну писать-то он мог, а вот саму статью готовую, так сказать, мало ли чего он там начирикал…
Мешалкина: В оригинале?
Адвокат Шарапов: Да, в оригинале?
Мешалкина: Да, да, видела. Причем в рукописном виде я ее читала. Только, к сожалению, я ее не нашла написанную.
Адвокат Шарапов: В рукописном варианте? Вы ее прочитали?
Мешалкина: Да.
Адвокат Шарапов: А вот уже готовый он печатался на машинке или на компьютере?
Мешалкина: На компьютере.
Адвокат Шарапов: Получается, что он потом на компьютер текст перенес? Да, текст.
Мешалкина: Ну, вообще-то это всегда так делается, во всех газетах.
Адвокат Шарапов: Нет, некоторые сразу печатают. Значит, он перенес на компьютер текст. Вот. Распечатал, а потом еще и правки делал?
Мешалкина: Ну, это всегда так делается.
Адвокат Шарапов: А он когда умер?
Мешалкина: 10 июня прошлого года.
Адвокат Шарапов: Т. е. когда мы рассуждали, вы в курсе, что началось уголовное дело по Молякову, и вот в процессе расследования этого дела появились еще при жизни вот эти письма вашего отца… Хорошо, потом он правки делал, как вы утверждаете, а дальше сдается в штаб.
Мешалкина: Ну, видимо…
Адвокат Шарапов: Хорошо, а почему он писал «я, я, я»?
Мешалкина: Какие я, я, я. Я не понимаю, о чем вы спрашиваете.
Адвокат Шарапов: Ну вот ваш отец пишет: «Я осужден на полтора года…»
Мешалкина: А, ну так это и доказывает, что это он писал. Сначала он просто написал, а потом они, видимо, решили написать от первого лица, раз это «взгляд Молякова». Вот и все. По-моему, это еще раз доказывает то, что я говорю правду.
Адвокат Шарапов: Нет, я только хочу выяснить, если своя статья, свои правки, почему своим именем не подписался?
Мешалкина: Ну, я не знаю. Там, видно, форма такая была. Форма такая без подписи. Это я не знаю.
Адвокат Шарапов: Странно, что ваш отец мог написать, например: «я будто бы совершил уголовное преступление», плюс обвинительный приговор, плюс наказание уголовное, хорошего мало. И все же эта история автора не волнует. А при чем тут Мешалкин и уголовное дело?
Мешалкина: Ну, я говорю, это выбрана была просто такая форма. А писал он. Я могу дать какое угодно слово.
Адвокат Шарапов: Значит, он сначала от третьего лица подготовил, потом в штабе решили, что нужно от первого лица.
Мешалкина: Да, видимо, он сам решил, потому что если это выборы. Если это листок депутата, то для большей убедительности. Надо сделать так.
Адвокат Шарапов: Т. е. получается, что он от имени Молякова составил текст?
Адвокат Глухов: Это вопрос или предположение? Конкретные же вопросы нужно ставить, Ваша честь!
Адвокат Шарапов: Я вопросы ставлю.
Адвокат Глухов: Да нет же, вы подводите свидетеля, и сами же на вопрос отвечаете! Вы задавайте вопросы конкретно!
Адвокат Шарапов: Получается, он подготовил статью от имени Молякова?
Адвокат Глухов: Ваша честь! Я прошу, чтобы представитель потерпевшего задавал вопросы, а не рассуждения. У него будет возможность высказаться в защитительной речи. Она же трижды говорила, что он выбрал свой стиль, как в художественном произведении.
Адвокат Коток: А в каких отношениях ваш отец был с Моляковым?
Мешалкина: В каких? Ни в каких!
Адвокат Шарапов: По работе, может?
Мешалкина: Не знаю. Близких не было. Чтобы он дружил там, в гости друг к другу ходили. Такого не было.
Адвокат Коток: Он в партии не состоял?
Мешалкина: Он был член КПСС.
Адвокат Шарапов: А потом «перетек» в КПРФ? Или не стал?
Мешалкина: Нет. Он просто очень не любил нашего президента.
Адвокат Шарапов: А за что?
Мешалкина: За дела, видимо, за поступки.
Адвокат Шарапов: А Моляков приходил когда-нибудь? К отцу?
Мешалкина: Нет, дома я его никогда не видела.
Адвокат Коток: А действительно у него что-то было? Приговор был?
Мешалкина: Я не знаю, что-то было. Я не вникала в это дело. Мне, честно говоря, самой неинтересно.
Адвокат Шарапов: А он писал что-то еще?
Мешалкина: Да, про Николая Федорова у него еще статьи есть.
Адвокат Шарапов: Нет, нет. За своей подписью у него статьи есть? Или он всегда для кого-то готовил?
Мешалкина: Есть. И за своей подписью, и под псевдонимом. Он в «Советской Чувашии» в свое время работал. Под псевдонимом в «Чебоксарской правде».
Адвокат Шарапов, гособвинитель Юркин: Какой псевдоним?
Мешалкина: Григорий Павлов. Я говорю, там очень просто провести экспертизу. У него очень характерный стиль. Любой эксперт подтвердит, что это писал он.
Адвокат Шарапов: Писал — не писал. Сейчас проблема Молякова.
Адвокат Коток: Он работал на Молякова? Ни с того, ни с сего решил написать для Молякова.
Мешалкина: Ну, почему. Он же в «Чебоксарской правде» еще работал.
Моляков: Об общих страданиях чувашского народа.
Адвокат Шарапов: Сначала от третьего лица писал, а потом решил от первого?
Мешалкина: Ну, видимо, решил, это художественный прием. Это, как вам сказать.
Адвокат Коток: Придумали.
Мешалкина: Он всегда все придумывал и делал сам.
Адвокат Коток: Ни с того, ни с сего?
Мешалкина: Вот ни с того, ни с сего он решил, что будет лучше. Он очень хотел, чтобы Моляков выиграл, видимо, и решил, что будет лучше написать именно в таком стиле. Он всегда все сам решал, и никто его не мог ни в чем убедить и ни о чем просить.
Адвокат Шарапов: В штабе никто не воспротивился этой статье, и ее пропустили?
Мешалкина: Ну, видимо. Это я не знаю, что там было.
Адвокат Шарапов: Добро дали. Ну, если б добро не дали, она бы не вышла.
Мешалкина: Да.
Гособвинитель Юркин: А вот вы утверждаете, что вся информация, помещенная в информационных листах, написана вашим отцом, а не только «Сладкая сказка о Федоровых»?
Мешалкина: Нет, я не могу утверждать, что все, но очень много. Большинство серьезных вот таких вот больших материалов — это все делал он.
Гособвинитель Юркин: А вот это?
Мешалкина: Он.
Гособвинитель Юркин: А это?
Мешалкина: Тоже, по-моему, он.
Гособвинитель Юркин: А вот это письмо? «Сергеев» подпись.
Мешалкина: Так там подпись «Сергеев», там человек обратился. Вы сначала посмотрите внимательно.
Гособвинитель Юркин: А информацию где он брал?
Мешалкина: Ой, да у него знакомых море. Он в этом городе сколько лет живет! Сколько работал журналистом! У него очень много информаторов.
Адвокат Шарапов: А в компьютере, на дискете не сохранилось?
Мешалкина: А это не у нас дома. У нас есть дома компьютер, но он не умел на нем печатать. Он куда-то носил, каким-то наборщицам.
Адвокат Шарапов: Куда?
Мешалкина: По-моему, тоже в штаб, не знаю. Сам он не умел.
Судья: Еще есть вопросы?
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, а отец в каких газетах работал?
Мешалкина: Ой, во многих.
Адвокат Глухов: Сколько лет он вел журналистскую деятельность?
Мешалкина: Всю свою жизнь. С окончания института.
Адвокат Глухов: Сколько?
Мешалкина: Лет сорок.
Адвокат Глухов: Можете назвать какие-нибудь серьезные газеты, где он работал?
Мешалкина: «Советская Чувашия», «Молодой коммунист», в смысле которая сейчас…
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, какие-то творческие награды он имел?
Мешалкина: Ой, нет. Наград никогда не имел. Он всегда против власти шел.
Адвокат Глухов: Звания?
Мешалкина: Нет.
Адвокат Шарапов: А еще когда-нибудь от первого лица он писал материалы?
Мешалкина: Вероятно, писал, но я сейчас просто не помню. Не знаю. Сейчас просто не вспомню. А если была какая-нибудь избирательная кампания, он за кого-то работал, он наверняка писал. Утверждать не могу.
Адвокат Шарапов: Фамилий не можете назвать?
Мешалкина: Нет.
Адвокат Шарапов: Вот за Молякова вы знаете, а за остальных вы не знаете?
Мешалкина: Не помню.
Адвокат Шарапов: Не помните? И не вспомните!
Мешалкина: Не знаю.
Адвокат Шарапов: Вы не могли бы представить нам аналогичную статью, которую он написал для Молякова?
Мешалкина: В рукописном варианте?
Адвокат Шарапов: Нет, в «Чебоксарской правде», например.
Мешалкина: А, ну, это у них, наверное, есть, в «Чебоксарской правде».
Адвокат Глухов: Про вокзал он писал, все издевался. Этот вокзал дурацкий построили.
Мешалкина: Медная баба.
Моляков: Да, вот эта медная баба…
Допрос свидетеля защиты Имендаева Альберта Васильевича.
Судья: Скажите, вы знаете гражданина (Молякова — И.М.), который сидит перед вами?
Имендаев: Ну, знаю, конечно.
Судья: Он вам родственником не является?
Имендаев: Нет.
Судья: Приятельские отношения между вами существуют?
Имендаев: Как вам сказать… У нас с ним общий тезаурус.
Судья: Неприязненные отношения?
Имендаев: Как?
Судья: Неприязненные отношения?
Имендаев: У меня ни с кем неприязненных отношений нет.
Судья: Молякову, стороне защиты предлагается задавать вопросы Имендаеву.
Адвокат Ильин: Альберт Васильевич! Вы принимали ли какое-либо участие во время избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы Российской Федерации 2003 года?
Имендаев: Да, принимал.
Адвокат Ильин: На стороне Игоря Юрьевича Молякова принимали?
Имендаев: Да, я принимал. Входил в его штаб.
Адвокат Ильин: Входили в штаб. Какие функции выполняли вы, входя в штаб? В чем заключалась ваша функция?
Имендаев: Ну, мои функции заключались в обеспечении агитационной деятельности.
Адвокат Ильин: Обеспечении агитационной деятельности. Обеспечивая агитационную деятельность, что вы делали?
Имендаев: Ну, максимально отслеживали ситуацию, воздействовали на электорат всяческими, так сказать, способами, не запрещенными законом, издание листовок, вся агитационная продукция.
Адвокат Ильин: Известна ли вам статья «Сладкая сказка о Федоровых»?
Имендаев: Известна, конечно.
Адвокат Ильин: Что известно, где она опубликована? Кто занимался подготовкой…
Имендаев: Эту статью по просьбе Мешалкина писал я.
Адвокат Ильин: Так. Дальше. Как эта статья была помещена? Где опубликована?
Имендаев: Ну, у Мешалкина, я сейчас такое новомодное слово употреблю, у Мешалкина был «проект» использовать вот этот сюжет в агитационных целях. Я ему написал этот текст. Я его сдал, такой парень работал на компьютере, Андрей, потом я все передал Мешалкину, все это было оформлено дискетой. Отвез эту дискету к Лошакову в типографию. Затем забрал тираж, отдал Мешалкину, а Мешалкин распространял его. Вот так вот было.
Адвокат Ильин: Текст Лошакову кто доставил?
Имендаев: Я.
Адвокат Ильин: Кто забирал?
Имендаев: Что?
Адвокат Ильин: Кто забирал?
Имендаев: Тираж забирал я. Тоже по требованию Мешалкина. То есть отслеживал это дело я, поскольку Мешалкин, скажем так, человек старше меня.
Адвокат Ильин: Т. е. распространением занимались тоже?
Имендаев: Мешалкин, ну и я в какой-то степени.
Адвокат Ильин: Так! Вот информационный лист был проплачен из избирательного фонда.
Имендаев: Ну, это уже не по моей части. Я порядок-то знаю и закон знаю. За это отвечала Малинова.
Адвокат Ильин: А вот кто давал команды, чтобы проплатить?
Имендаев: Мешалкин. Следили за законностью всей этой деятельности, чтобы, ну потому что в постоянном контакте с избиркомом были, чтобы здесь никаких претензий к нам не было, все это очень внимательно отслеживалось. В основном Мешалкин.
Адвокат Ильин: Контрольные экземпляры вот этих статей в окружную комиссию доставлялись кем?
Имендаев: «Сладкую сказку» отвозил я.
Адвокат Ильин: Так, понятно! Вот когда вы утверждаете, что вы написали эту статью, а проект был Мешалкина. Вопрос такого порядка: какие материалы вы использовали при подготовке статьи?
Имендаев: Основа — это уголовное дело по отцу Федорова.
Адвокат Ильин: Вы на первых процессах по обвинению Молякова участвовали?
Имендаев: Участвовал.
Адвокат Ильин: У меня вопросов нет.
Моляков: Альберт Васильевич! У меня к Мешалкину или к вам возникали какие-либо просьбы или указания, как надо писать листок, как надо вести издательскую деятельность, пропагандистскую, издательскую деятельность и когда, в какой форме все эти материалы распространять? Т. е. в какой-то форме я вмешивался в вашу деятельность, или вы работали автономно?
Имендаев: Поясню суду. Выборный процесс — очень сложный процесс. Даже мы не ожидали того «беспредела», который был, хотя мы и планировали. И поэтому от агитационной деятельности Моляков был отстранен категорически. Действовали абсолютно автономно, особенно Мешалкин. Это патриарх чувашской журналистики, и он не потерпел бы вмешательства никакого, естественно. Поэтому полный карт-бланш был дан.
Моляков: Второй вопрос. Какая там структура была? Потому что я все время, главная моя задача была встречи с избирателями, работа на воздухе, так сказать. Как вы осуществляли взаимодействие с Ермолаевым. Ермолаев какую роль играл в распространении, в работе контрольной группы?
Имендаев: Мы Ермолаева в свой сектор не допускали. Потому что это очень щепетильное дело, и поэтому здесь как можно меньше лишних людей должно было быть. Ермолаев он, ну, в курс дела мы его вводили, конечно. Без этого не могло быть. Но, повторяю еще раз, — полная автономность.
Моляков: Известно ли вам, Альберт Васильевич, что с определенного времени, а именно с конца ноября, чрезвычайно усилилось незаконное давление правоохранительных органов на агитаторов, которые работали на улицах города. И какие наиболее характерные примеры жесткого давления на агитаторов и распространителей вам известны? И еще. Известны ли вам попытки разгрома городского комитета партии и производственной базы Лошакова, на которой печатались агитационные материалы? Т. е. вся вот эта атмосфера вокруг распространения агитационных материалов?
Адвокат Шарапов: Не по существу вопросы задает Моляков!
Моляков: С распространением как раз и связано, Ваша честь, это. Для меня вообще удивительно, противоположная сторона несколько месяцев заявляла, что она будет доказывать, будто я что-то там распространял. Вот. И теперь, когда я задаю вопрос о том, в какой форме, в какой обстановке происходило распространение (интересующий противоположную сторону материал), они говорят, что это якобы не имеет отношения к делу. Я считаю, что как раз это и имеет прямое отношение к делу.
Адвокат Шарапов: Нам факты нужны.
Имендаев: Так отвечать или не отвечать? Я могу, кончено, но вот как суд.
Судья: Смотрите. Но ближе к теме.
Имендаев: Поясню суду. Я уже повторяюсь, конечно, мы даже не ожидали. Нет, конечно, мы планировали, что будет. Но «беспредел» был полный, полный. И буквально с самого начала избирательной кампании произвол милиции был полный. Абсолютно. И были вот эти «наезды» на типографию. У нас, сами понимаете, денег очень мало было и напряженные отношения были в этом плане, и исключительно добросовестное отношение хозяина типографии Лошакова позволило нам более-менее довести избирательную кампанию до конца. Потому что нам ее срывали, вплоть до участия самого Антонова, его заместителей, тут все были задействованы. И прокурор Зайцев. В этом… Так что я вот такой ответ даю. А?
Адвокат Глухов: Альберт Васильевич! Вот вы говорили о вмешательстве милиции. А какую позицию занимала прокуратура?
Имендаев: Занимала позицию пропрезидентскую, скажем так.
Адвокат Глухов: Можете ли вы назвать работников прокуратуры, которые вмешивались в процесс распространения?
Имендаев: Толстов вмешивался. Мне сейчас трудно навскидку…
Адвокат Глухов: Толстов потом вел следствие по уголовному делу?
Имендаев: Нет, до этого, до этого.
Адвокат Глухов: Можете назвать фамилии?
Имендаев: Ну, Федяров. Эта фамилия. Очень уж мой приятель по этим делам. Почему я так говорю, потому что я правозащитник, постоянно в контакте с прокуратурой, в том смысле, что мне с ними постоянно приходится сталкиваться. И в период этот. Ну, сам Зайцев, я к нему постоянно на прием ходил. Бобков.
Адвокат Глухов: Скажите, встречались ли вы с прокурором Григорьевым?
Имендаев: Конечно.
Адвокат Глухов: При каких обстоятельствах и как это происходило?
Имендаев: Я как раз обращался к нему по поводу незаконных действий милиционеров и задержания, и изъятия литературы. Постоянно, постоянно это было.
Адвокат Глухов: В какой период это было?
Имендаев: Агитационный! Потому что вот этот округ Молякова он как раз через Калининского прокурора проходил. То есть я в контакте был.
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, прокурор Григорьев воспрепятствовал или, наоборот, способствовал вот этому распространению листка?
Имендаев: Могу сказать, и так, и так. При разгроме типографии он нам помог, потому что там было много депутатов.
Адвокат Глухов: А в связи с чем он там появился, зачем его помощь-то была нужна?
Имендаев: А его вызвал представитель ЦИКа Андреев, по-моему, буквально вызвал, вытащил, чтобы милиционеры покинули помещение типографии.
Адвокат Глухов: Это распорядился прокурор Григорьев?
Имендаев: Да, при Григорьеве.
Васин: Нет, я не могу сказать, что точно так же рассказывал. Ситуация та же.
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста! Вот вы персонально у него из рук в руки получили листки?
Васин: У этого мужчины.
Адвокат Глухов: Как выглядит мужчина?
Васин: Не помню.
Адвокат Глухов: Как звать его?
Васин: Не помню.
Адвокат Глухов: А как он на вас вышел?
Васин: Вот через того знакомого парня.
Адвокат Глухов: Он вам представился?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: Не представился?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: Т. е. никаких фамилий при передаче этих листков не звучало?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: И почему эти листки надо раздавать, тоже никто не говорил?
Васин: Нет.
Адвокат Глухов: Нет вопросов.
О. Ю. Моляков: Вот у меня вопрос есть. Вот вы вначале сказали, что вы не помните, что именно эти листки распространяли. Вы действительно не помните?
Васин: Внешне помню, что такие вроде были. А у меня были другие.
О. Ю. Моляков: У вас были другие? А вот именно эти вы не помните? Да? Вы только размеры запомнили?
Васин: Да.
О. Ю. Моляков: А вот что именно эта тематика, вы не помните?
Васин: Нет.
О. Ю. Моляков: У меня больше нет вопросов.
Допрос свидетеля защиты Мешалкиной Натальи Евгеньевны.
Судья: Представителям защиты предлагается задавать вопросы.
И. Моляков: Наталья Евгеньевна! Расскажите, пожалуйста, об участии, которое вы и ваш отец принимали в ходе избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы Российской Федерации в конце 2003 года. Здесь речь в суде идет об этом.
Мешалкина: Ну, я знаю, что мой отец писал большинство материалов, которые публиковались в этом листке, в избирательном. В том числе и «Сладкую сказку о Федоровых». Все, мне больше нечего сказать.
Адвокат Ильин: А как отца вашего звали?
Мешалкина: Мешалкин Евгений Павлович.
Адвокат Ильин: А откуда вам известно о «Сладкой сказке о Федоровых», что он эту статью написал?
Мешалкина: Ну, у меня отец сейчас умер, но у меня всегда были с ним хорошие, доверительные отношения, и я всегда знала обо всем, что он делает. Я видела, как он писал, он мне говорил об этом. Он мне даже показывал документы. Так что это я с полной уверенностью говорю, что статью писал он.
Адвокат Ильин: А где эта статья в последующем была опубликована?
Мешалкина: Насколько мне известно, она в листке была опубликована.
Адвокат Ильин: Как он назывался?
Мешалкина: «Взгляд» Молякова. Или «Прямой взгляд».
Адвокат Ильин: Вы точно можете сейчас вспомнить?
Мешалкина: Ну, я сейчас не помню.
Адвокат Ильин: Ну, вы читали эту статью в листке?
Мешалкина: Читала.
Моляков: Вот у меня какие-то просьбы различные к Евгению Павловичу, вот напишите эту статью, значит, которая была посвящена Федорову, и так далее. Т. е. я как-то в этот процесс творческий вмешивался?
Мешалкина: Нет. Насколько мне известно, это была целиком его инициатива. Никакого вмешательства не было. Он мне все рассказывал. А тем более он не позволил бы, чтобы кто-то вмешался.
Моляков: Т. е. в этом отношении он своеобразный был человек?
Мешалкина: Он всегда делал все сам и решал сам.
Моляков: А какие-то рукописи…
Мешалкина: А вот это вот я сейчас сразу передам. Вот это его почерк.
Адвокат Глухов: Ваша честь! В материалах дела есть копия.
Мешалкина: А вот это подлинник, да. А это его почерк, да. Нет, статьи он правил только свои, всегда только своей рукой. Редактированием он не занимался никогда.
Моляков: Я передал перед тем, как меня в тюрьму посадили…
Гособвинитель Юркин: Где-где?
Моляков: Посмотрите еще раз, пожалуйста.
Судья: Есть-есть.
Моляков: Есть, да?
Мешалкина: Потому что он журналист-профессионал, писал он всегда сам, правил он всегда сам. Редактированием он не занимался.
Адвокат Ильин: Кем, кем распространялся этот информационный лист?
Мешалкина: Этого я не знаю.
Адвокат Ильин: Кто, как оплачивал и прочее…
Мешалкина: Я ничего не знаю, я только знаю о том, что он написал. Насколько я знаю, распространение его тоже не интересовало. Он писал, отдавал кому-то. Кому — тоже не знаю. Он куда-то ходил, в горком или куда? Относил.
Моляков: Наталья Евгеньевна! А вот какие-то еще материалы сохранились, потому что он работал вот над этим «Взглядом в упор» и действительно был самостоятельный человек, у вас дома еще что-нибудь сохранилось?
Мешалкина: Ну, какие-то точно сохранились. Только я не знаю, там «Взгляд» сохранился или нет.
Моляков: Нет. «Взгляд», не в этом дело, потому что могут возникнуть вопросы — о том, чтобы сравнить, почерк, если будет такая возможность, вы хотя бы несколько вот таких рукописей для примера предоставьте, ладно. Чтобы мы могли их приобщить к делу, если возникнут какие-либо вопросы.
Адвокат Глухов: Вот у меня в руках имеется рукопись, написан ли его рукой сам текст, сам он написал?
Мешалкина: Да, это его рукой. Это его почерк, да.
Адвокат Глухов: Тогда прошу приобщить.
Мешалкина: Это в «Чебоксарскую правду» он писал. Там стиль его, очень характерный, четкий.
Адвокат Ильин: У нас есть ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела вот этой самой рукописи.
Судья: Поступило ходатайство о приобщении статьи, написанной рукой Мешалкина.
Гособвинитель Юркин: Данная статья не имеет отношения к уголовному делу. Приобщение я не считаю необходимым. А для чего он вообще писал эту статью?
Мешалкина: Этого я не знаю. Я в это не вникала, только знаю, что он писал.
Гособвинитель Юркин: Ну, а вы видели вообще?
Мешалкина: Видела. Ну, это он как бы в кампанию избирательную.
Гособвинитель Юркин: Статью он писал для Молякова?
Мешалкина: Нет, он писал листок.
Гособвинитель Юркин: Написал как доверенное лицо Молякова?
Мешалкина: Нет, он писал этот листок, а доверенное или нет — не знаю. Как это оформляется, не оформляется, я не знаю.
Гособвинитель Юркин: А кто его просил написать об этом?
Мешалкина: Я же говорю, его никто ни о чем не просил. Он сам этого хотел. Он был против президента, когда еще работал…
Гособвинитель Юркин: Ну, вот здесь агитационно-информационный листок Молякова. Он что, просто сам взял и написал, что ли?
Мешалкина: Этого я не знаю, видимо, он с кем-то там договаривался.
Гособвинитель Юркин: Т. е. вам известно только, что данную статью написал ваш отец, и все?
Мешалкина: И все, да.
Гособвинитель Юркин: А на основании каких данных он писал?
Мешалкина: А у него было там какое-то уголовное дело.
Гособвинитель Юркин: Уголовное?
Мешалкина: Ну, копия, видимо.
Гособвинитель Юркин: Дела?
Мешалкина: Дела.
Гособвинитель Юркин: А где он его взял?
Мешалкина: Ну, это я не знаю. Я не вникала в это, я просто точно знаю, что это он писал.
Гособвинитель Юркин: А вот эта статья напечатана в агитационном листке Молякова, на средства Молякова. Как вы думаете, кто должен нести ответственность?
Мешалкина: А почему вы думаете, почему я должна решать, кто должен нести ответственность?
Гособвинитель Юркин: Я просто спрашиваю ваше мнение.
Мешалкина: У меня нет мнения по данному поводу. Я не считаю, что я правомочна какое-то мнение выражать.
Гособвинитель Юркин: В тексте все поправки были произведены вашим отцом?
Мешалкина: Да.
Гособвинитель Юркин: А вы не можете объяснить, почему здесь все от первого лица написано?
Мешалкина: Ну, я не знаю, это просто, видимо, был выбран такой стиль. Раз там выходило без подписи. Я же не знаю таких тонкостей. Вы мне вопросов таких не задавайте, это ж не я писала, правильно.
Гособвинитель Юркин: Нет, вы же утверждаете, что писал отец, стиль его. Я поэтому вас спрашиваю. Если вы знаете. Вы же свидетель?
Мешалкина: Я пришла подтвердить только то, что это писал он. А вот такие странные вопросы, почему вы считаете, почему от первого лица, а не третьего.
Гособвинитель Юркин: Я вам задаю вопрос — здесь же конкретно написано: «Я был осужден…»
Мешалкина: Я вот даже не понимаю, о чем вы сейчас говорите, потому что я не помню статью, это было столько лет назад.
Адвокат Шарапов: Вот вы утверждаете, потому что вами был прочитан текст статьи?
Мешалкина: Ну, так я видела, как он писал. Он мне говорил, что он пишет. Я видела его почерк.
Адвокат Шарапов: Нет, ну писать-то он мог, а вот саму статью готовую, так сказать, мало ли чего он там начирикал…
Мешалкина: В оригинале?
Адвокат Шарапов: Да, в оригинале?
Мешалкина: Да, да, видела. Причем в рукописном виде я ее читала. Только, к сожалению, я ее не нашла написанную.
Адвокат Шарапов: В рукописном варианте? Вы ее прочитали?
Мешалкина: Да.
Адвокат Шарапов: А вот уже готовый он печатался на машинке или на компьютере?
Мешалкина: На компьютере.
Адвокат Шарапов: Получается, что он потом на компьютер текст перенес? Да, текст.
Мешалкина: Ну, вообще-то это всегда так делается, во всех газетах.
Адвокат Шарапов: Нет, некоторые сразу печатают. Значит, он перенес на компьютер текст. Вот. Распечатал, а потом еще и правки делал?
Мешалкина: Ну, это всегда так делается.
Адвокат Шарапов: А он когда умер?
Мешалкина: 10 июня прошлого года.
Адвокат Шарапов: Т. е. когда мы рассуждали, вы в курсе, что началось уголовное дело по Молякову, и вот в процессе расследования этого дела появились еще при жизни вот эти письма вашего отца… Хорошо, потом он правки делал, как вы утверждаете, а дальше сдается в штаб.
Мешалкина: Ну, видимо…
Адвокат Шарапов: Хорошо, а почему он писал «я, я, я»?
Мешалкина: Какие я, я, я. Я не понимаю, о чем вы спрашиваете.
Адвокат Шарапов: Ну вот ваш отец пишет: «Я осужден на полтора года…»
Мешалкина: А, ну так это и доказывает, что это он писал. Сначала он просто написал, а потом они, видимо, решили написать от первого лица, раз это «взгляд Молякова». Вот и все. По-моему, это еще раз доказывает то, что я говорю правду.
Адвокат Шарапов: Нет, я только хочу выяснить, если своя статья, свои правки, почему своим именем не подписался?
Мешалкина: Ну, я не знаю. Там, видно, форма такая была. Форма такая без подписи. Это я не знаю.
Адвокат Шарапов: Странно, что ваш отец мог написать, например: «я будто бы совершил уголовное преступление», плюс обвинительный приговор, плюс наказание уголовное, хорошего мало. И все же эта история автора не волнует. А при чем тут Мешалкин и уголовное дело?
Мешалкина: Ну, я говорю, это выбрана была просто такая форма. А писал он. Я могу дать какое угодно слово.
Адвокат Шарапов: Значит, он сначала от третьего лица подготовил, потом в штабе решили, что нужно от первого лица.
Мешалкина: Да, видимо, он сам решил, потому что если это выборы. Если это листок депутата, то для большей убедительности. Надо сделать так.
Адвокат Шарапов: Т. е. получается, что он от имени Молякова составил текст?
Адвокат Глухов: Это вопрос или предположение? Конкретные же вопросы нужно ставить, Ваша честь!
Адвокат Шарапов: Я вопросы ставлю.
Адвокат Глухов: Да нет же, вы подводите свидетеля, и сами же на вопрос отвечаете! Вы задавайте вопросы конкретно!
Адвокат Шарапов: Получается, он подготовил статью от имени Молякова?
Адвокат Глухов: Ваша честь! Я прошу, чтобы представитель потерпевшего задавал вопросы, а не рассуждения. У него будет возможность высказаться в защитительной речи. Она же трижды говорила, что он выбрал свой стиль, как в художественном произведении.
Адвокат Коток: А в каких отношениях ваш отец был с Моляковым?
Мешалкина: В каких? Ни в каких!
Адвокат Шарапов: По работе, может?
Мешалкина: Не знаю. Близких не было. Чтобы он дружил там, в гости друг к другу ходили. Такого не было.
Адвокат Коток: Он в партии не состоял?
Мешалкина: Он был член КПСС.
Адвокат Шарапов: А потом «перетек» в КПРФ? Или не стал?
Мешалкина: Нет. Он просто очень не любил нашего президента.
Адвокат Шарапов: А за что?
Мешалкина: За дела, видимо, за поступки.
Адвокат Шарапов: А Моляков приходил когда-нибудь? К отцу?
Мешалкина: Нет, дома я его никогда не видела.
Адвокат Коток: А действительно у него что-то было? Приговор был?
Мешалкина: Я не знаю, что-то было. Я не вникала в это дело. Мне, честно говоря, самой неинтересно.
Адвокат Шарапов: А он писал что-то еще?
Мешалкина: Да, про Николая Федорова у него еще статьи есть.
Адвокат Шарапов: Нет, нет. За своей подписью у него статьи есть? Или он всегда для кого-то готовил?
Мешалкина: Есть. И за своей подписью, и под псевдонимом. Он в «Советской Чувашии» в свое время работал. Под псевдонимом в «Чебоксарской правде».
Адвокат Шарапов, гособвинитель Юркин: Какой псевдоним?
Мешалкина: Григорий Павлов. Я говорю, там очень просто провести экспертизу. У него очень характерный стиль. Любой эксперт подтвердит, что это писал он.
Адвокат Шарапов: Писал — не писал. Сейчас проблема Молякова.
Адвокат Коток: Он работал на Молякова? Ни с того, ни с сего решил написать для Молякова.
Мешалкина: Ну, почему. Он же в «Чебоксарской правде» еще работал.
Моляков: Об общих страданиях чувашского народа.
Адвокат Шарапов: Сначала от третьего лица писал, а потом решил от первого?
Мешалкина: Ну, видимо, решил, это художественный прием. Это, как вам сказать.
Адвокат Коток: Придумали.
Мешалкина: Он всегда все придумывал и делал сам.
Адвокат Коток: Ни с того, ни с сего?
Мешалкина: Вот ни с того, ни с сего он решил, что будет лучше. Он очень хотел, чтобы Моляков выиграл, видимо, и решил, что будет лучше написать именно в таком стиле. Он всегда все сам решал, и никто его не мог ни в чем убедить и ни о чем просить.
Адвокат Шарапов: В штабе никто не воспротивился этой статье, и ее пропустили?
Мешалкина: Ну, видимо. Это я не знаю, что там было.
Адвокат Шарапов: Добро дали. Ну, если б добро не дали, она бы не вышла.
Мешалкина: Да.
Гособвинитель Юркин: А вот вы утверждаете, что вся информация, помещенная в информационных листах, написана вашим отцом, а не только «Сладкая сказка о Федоровых»?
Мешалкина: Нет, я не могу утверждать, что все, но очень много. Большинство серьезных вот таких вот больших материалов — это все делал он.
Гособвинитель Юркин: А вот это?
Мешалкина: Он.
Гособвинитель Юркин: А это?
Мешалкина: Тоже, по-моему, он.
Гособвинитель Юркин: А вот это письмо? «Сергеев» подпись.
Мешалкина: Так там подпись «Сергеев», там человек обратился. Вы сначала посмотрите внимательно.
Гособвинитель Юркин: А информацию где он брал?
Мешалкина: Ой, да у него знакомых море. Он в этом городе сколько лет живет! Сколько работал журналистом! У него очень много информаторов.
Адвокат Шарапов: А в компьютере, на дискете не сохранилось?
Мешалкина: А это не у нас дома. У нас есть дома компьютер, но он не умел на нем печатать. Он куда-то носил, каким-то наборщицам.
Адвокат Шарапов: Куда?
Мешалкина: По-моему, тоже в штаб, не знаю. Сам он не умел.
Судья: Еще есть вопросы?
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, а отец в каких газетах работал?
Мешалкина: Ой, во многих.
Адвокат Глухов: Сколько лет он вел журналистскую деятельность?
Мешалкина: Всю свою жизнь. С окончания института.
Адвокат Глухов: Сколько?
Мешалкина: Лет сорок.
Адвокат Глухов: Можете назвать какие-нибудь серьезные газеты, где он работал?
Мешалкина: «Советская Чувашия», «Молодой коммунист», в смысле которая сейчас…
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, какие-то творческие награды он имел?
Мешалкина: Ой, нет. Наград никогда не имел. Он всегда против власти шел.
Адвокат Глухов: Звания?
Мешалкина: Нет.
Адвокат Шарапов: А еще когда-нибудь от первого лица он писал материалы?
Мешалкина: Вероятно, писал, но я сейчас просто не помню. Не знаю. Сейчас просто не вспомню. А если была какая-нибудь избирательная кампания, он за кого-то работал, он наверняка писал. Утверждать не могу.
Адвокат Шарапов: Фамилий не можете назвать?
Мешалкина: Нет.
Адвокат Шарапов: Вот за Молякова вы знаете, а за остальных вы не знаете?
Мешалкина: Не помню.
Адвокат Шарапов: Не помните? И не вспомните!
Мешалкина: Не знаю.
Адвокат Шарапов: Вы не могли бы представить нам аналогичную статью, которую он написал для Молякова?
Мешалкина: В рукописном варианте?
Адвокат Шарапов: Нет, в «Чебоксарской правде», например.
Мешалкина: А, ну, это у них, наверное, есть, в «Чебоксарской правде».
Адвокат Глухов: Про вокзал он писал, все издевался. Этот вокзал дурацкий построили.
Мешалкина: Медная баба.
Моляков: Да, вот эта медная баба…
Допрос свидетеля защиты Имендаева Альберта Васильевича.
Судья: Скажите, вы знаете гражданина (Молякова — И.М.), который сидит перед вами?
Имендаев: Ну, знаю, конечно.
Судья: Он вам родственником не является?
Имендаев: Нет.
Судья: Приятельские отношения между вами существуют?
Имендаев: Как вам сказать… У нас с ним общий тезаурус.
Судья: Неприязненные отношения?
Имендаев: Как?
Судья: Неприязненные отношения?
Имендаев: У меня ни с кем неприязненных отношений нет.
Судья: Молякову, стороне защиты предлагается задавать вопросы Имендаеву.
Адвокат Ильин: Альберт Васильевич! Вы принимали ли какое-либо участие во время избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы Российской Федерации 2003 года?
Имендаев: Да, принимал.
Адвокат Ильин: На стороне Игоря Юрьевича Молякова принимали?
Имендаев: Да, я принимал. Входил в его штаб.
Адвокат Ильин: Входили в штаб. Какие функции выполняли вы, входя в штаб? В чем заключалась ваша функция?
Имендаев: Ну, мои функции заключались в обеспечении агитационной деятельности.
Адвокат Ильин: Обеспечении агитационной деятельности. Обеспечивая агитационную деятельность, что вы делали?
Имендаев: Ну, максимально отслеживали ситуацию, воздействовали на электорат всяческими, так сказать, способами, не запрещенными законом, издание листовок, вся агитационная продукция.
Адвокат Ильин: Известна ли вам статья «Сладкая сказка о Федоровых»?
Имендаев: Известна, конечно.
Адвокат Ильин: Что известно, где она опубликована? Кто занимался подготовкой…
Имендаев: Эту статью по просьбе Мешалкина писал я.
Адвокат Ильин: Так. Дальше. Как эта статья была помещена? Где опубликована?
Имендаев: Ну, у Мешалкина, я сейчас такое новомодное слово употреблю, у Мешалкина был «проект» использовать вот этот сюжет в агитационных целях. Я ему написал этот текст. Я его сдал, такой парень работал на компьютере, Андрей, потом я все передал Мешалкину, все это было оформлено дискетой. Отвез эту дискету к Лошакову в типографию. Затем забрал тираж, отдал Мешалкину, а Мешалкин распространял его. Вот так вот было.
Адвокат Ильин: Текст Лошакову кто доставил?
Имендаев: Я.
Адвокат Ильин: Кто забирал?
Имендаев: Что?
Адвокат Ильин: Кто забирал?
Имендаев: Тираж забирал я. Тоже по требованию Мешалкина. То есть отслеживал это дело я, поскольку Мешалкин, скажем так, человек старше меня.
Адвокат Ильин: Т. е. распространением занимались тоже?
Имендаев: Мешалкин, ну и я в какой-то степени.
Адвокат Ильин: Так! Вот информационный лист был проплачен из избирательного фонда.
Имендаев: Ну, это уже не по моей части. Я порядок-то знаю и закон знаю. За это отвечала Малинова.
Адвокат Ильин: А вот кто давал команды, чтобы проплатить?
Имендаев: Мешалкин. Следили за законностью всей этой деятельности, чтобы, ну потому что в постоянном контакте с избиркомом были, чтобы здесь никаких претензий к нам не было, все это очень внимательно отслеживалось. В основном Мешалкин.
Адвокат Ильин: Контрольные экземпляры вот этих статей в окружную комиссию доставлялись кем?
Имендаев: «Сладкую сказку» отвозил я.
Адвокат Ильин: Так, понятно! Вот когда вы утверждаете, что вы написали эту статью, а проект был Мешалкина. Вопрос такого порядка: какие материалы вы использовали при подготовке статьи?
Имендаев: Основа — это уголовное дело по отцу Федорова.
Адвокат Ильин: Вы на первых процессах по обвинению Молякова участвовали?
Имендаев: Участвовал.
Адвокат Ильин: У меня вопросов нет.
Моляков: Альберт Васильевич! У меня к Мешалкину или к вам возникали какие-либо просьбы или указания, как надо писать листок, как надо вести издательскую деятельность, пропагандистскую, издательскую деятельность и когда, в какой форме все эти материалы распространять? Т. е. в какой-то форме я вмешивался в вашу деятельность, или вы работали автономно?
Имендаев: Поясню суду. Выборный процесс — очень сложный процесс. Даже мы не ожидали того «беспредела», который был, хотя мы и планировали. И поэтому от агитационной деятельности Моляков был отстранен категорически. Действовали абсолютно автономно, особенно Мешалкин. Это патриарх чувашской журналистики, и он не потерпел бы вмешательства никакого, естественно. Поэтому полный карт-бланш был дан.
Моляков: Второй вопрос. Какая там структура была? Потому что я все время, главная моя задача была встречи с избирателями, работа на воздухе, так сказать. Как вы осуществляли взаимодействие с Ермолаевым. Ермолаев какую роль играл в распространении, в работе контрольной группы?
Имендаев: Мы Ермолаева в свой сектор не допускали. Потому что это очень щепетильное дело, и поэтому здесь как можно меньше лишних людей должно было быть. Ермолаев он, ну, в курс дела мы его вводили, конечно. Без этого не могло быть. Но, повторяю еще раз, — полная автономность.
Моляков: Известно ли вам, Альберт Васильевич, что с определенного времени, а именно с конца ноября, чрезвычайно усилилось незаконное давление правоохранительных органов на агитаторов, которые работали на улицах города. И какие наиболее характерные примеры жесткого давления на агитаторов и распространителей вам известны? И еще. Известны ли вам попытки разгрома городского комитета партии и производственной базы Лошакова, на которой печатались агитационные материалы? Т. е. вся вот эта атмосфера вокруг распространения агитационных материалов?
Адвокат Шарапов: Не по существу вопросы задает Моляков!
Моляков: С распространением как раз и связано, Ваша честь, это. Для меня вообще удивительно, противоположная сторона несколько месяцев заявляла, что она будет доказывать, будто я что-то там распространял. Вот. И теперь, когда я задаю вопрос о том, в какой форме, в какой обстановке происходило распространение (интересующий противоположную сторону материал), они говорят, что это якобы не имеет отношения к делу. Я считаю, что как раз это и имеет прямое отношение к делу.
Адвокат Шарапов: Нам факты нужны.
Имендаев: Так отвечать или не отвечать? Я могу, кончено, но вот как суд.
Судья: Смотрите. Но ближе к теме.
Имендаев: Поясню суду. Я уже повторяюсь, конечно, мы даже не ожидали. Нет, конечно, мы планировали, что будет. Но «беспредел» был полный, полный. И буквально с самого начала избирательной кампании произвол милиции был полный. Абсолютно. И были вот эти «наезды» на типографию. У нас, сами понимаете, денег очень мало было и напряженные отношения были в этом плане, и исключительно добросовестное отношение хозяина типографии Лошакова позволило нам более-менее довести избирательную кампанию до конца. Потому что нам ее срывали, вплоть до участия самого Антонова, его заместителей, тут все были задействованы. И прокурор Зайцев. В этом… Так что я вот такой ответ даю. А?
Адвокат Глухов: Альберт Васильевич! Вот вы говорили о вмешательстве милиции. А какую позицию занимала прокуратура?
Имендаев: Занимала позицию пропрезидентскую, скажем так.
Адвокат Глухов: Можете ли вы назвать работников прокуратуры, которые вмешивались в процесс распространения?
Имендаев: Толстов вмешивался. Мне сейчас трудно навскидку…
Адвокат Глухов: Толстов потом вел следствие по уголовному делу?
Имендаев: Нет, до этого, до этого.
Адвокат Глухов: Можете назвать фамилии?
Имендаев: Ну, Федяров. Эта фамилия. Очень уж мой приятель по этим делам. Почему я так говорю, потому что я правозащитник, постоянно в контакте с прокуратурой, в том смысле, что мне с ними постоянно приходится сталкиваться. И в период этот. Ну, сам Зайцев, я к нему постоянно на прием ходил. Бобков.
Адвокат Глухов: Скажите, встречались ли вы с прокурором Григорьевым?
Имендаев: Конечно.
Адвокат Глухов: При каких обстоятельствах и как это происходило?
Имендаев: Я как раз обращался к нему по поводу незаконных действий милиционеров и задержания, и изъятия литературы. Постоянно, постоянно это было.
Адвокат Глухов: В какой период это было?
Имендаев: Агитационный! Потому что вот этот округ Молякова он как раз через Калининского прокурора проходил. То есть я в контакте был.
Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, прокурор Григорьев воспрепятствовал или, наоборот, способствовал вот этому распространению листка?
Имендаев: Могу сказать, и так, и так. При разгроме типографии он нам помог, потому что там было много депутатов.
Адвокат Глухов: А в связи с чем он там появился, зачем его помощь-то была нужна?
Имендаев: А его вызвал представитель ЦИКа Андреев, по-моему, буквально вызвал, вытащил, чтобы милиционеры покинули помещение типографии.
Адвокат Глухов: Это распорядился прокурор Григорьев?
Имендаев: Да, при Григорьеве.