Страница:
Моляков — Федоров: опыт противостояния
Посвящается Альберту Васильевичу Имендаеву
«Я понял, что с такими людьми, как Федоров, надо действовать только их методами…»
Ю. И. Скуратов, бывший генеральный прокурор РФ.
От автора
Более двух лет жизни отдано судебному разбирательству с гражданином Федоровым, переназначенным в августе 2005 года президентом России Путиным на должность президента Чувашской Республики на четвертый срок.
Вполне вероятно, что Николай Васильевич Федоров будет править Чувашской Республикой почти столько же, сколько Леонид Ильич Брежнев являлся Генеральным секретарем Коммунистической партии Советского Союза. Если он удержится в должности президента ближайшие пять лет, то Чувашия вынуждена будет жить «вместе с Федоровым» в течение 17-ти лет. Где же хваленая демократия? Где следование конституционному принципу, согласно которому одно и то же лицо не имеет права занимать должность президента более двух сроков подряд? Какие неуместные, горькие вопросы…
Сладкой морковкой «демократических прав и свобод» советский многонациональный народ поманили в светлое завтра идеального правового общества, да под сладкие песни ограбили его, развалили великое государство, в котором не разглагольствовали о правах и свободах, в котором тунеядство наказывалось в уголовном порядке, но хлеб на столе каждой семьи был ежедневно. Были бесплатными медицинское обслуживание и образование. Транспортное сообщение, в том числе и с помощью авиации, осуществлялось за гроши. Крайне редкими были случаи терроризма, межнациональных столкновений. Стандартная двухкомнатная квартира, которую человек получал от государства бесплатно, обходилась в 10–11 рублей в месяц.
Одним из активнейших «певцов демократических ценностей» был гражданин Федоров. Министр юстиции первого «демократического» правительства России. Юрист «европейского уровня». Страстный поборник народного самоуправления и «социализма с человеческим лицом».
Именно он, стремясь пробиться в 1989 году в народные депутаты СССР, призывал к беспощадной борьбе с бюрократией, в том числе и партийной. Будучи активным членом КПСС, вышел из ее рядов, но требовал: «Вся власть Советам»!
Когда Николай Васильевич успел стать юристом «европейского уровня», сказать точно не могу. В ходе изучения его обращений в прокуратуру, в суды, слушая его выступления в качестве потерпевшего, особых юридических способностей я у него не заметил!
О научной деятельности преподавателя научного коммунизма Федорова я написал еще в начале девяностых годов прошлого века в статье «Балаганчик». Прочитав автореферат его кандидатской диссертации, также не обнаружил ничего выдающегося: обычная апологетика советской правовой системы.
Об экономических изысканиях Федорова говорить, собственно, нечего. К праву они отношения не имеют, проводились в последние годы в специфическом творческом союзе с профессором Л. П. Кураковым. Свидетельством чему являются их совместные монографии. Предполагаю только, что с таким же успехом президент Чувашии Федоров мог проводить исследования в области истории, филологии, культурологи и т. д. Не исключено, что крупный чиновник, пока находящийся при власти, решил «запастись» дипломом доктора наук то ли из соображения престижа, то ли «на черный день».
«Европейскую известность», прежде всего среди недругов СССР, гражданин Федоров снискал тогда, когда на съездах народных депутатов СССР озвучивал инициативу об исключении из Конституции СССР шестой статьи. Именно эта статья определяла ядром политического устройства Советского государства Коммунистическую партию Советского Союза.
Тот же Федоров был ходатаем от «прорабов перестройки» в Конституционном суде Российской Федерации, пробивая решение о запрете деятельности компартии на территории России, признании ее деятельности незаконной в период существования Советского Союза.
Особо колоритным было требование Федорова, министра юстиции РФ, выдать Германии бывшего руководителя СЕПГ и ГДР Эриха Хонеккера, Героя Советского Союза, антифашиста, борца за идеи социализма.
Но при всем при этом «подвиги» Федорова в сравнении с деяниями других «младореформаторов» — всех этих гайдаров, чубайсов, бурбулисов и кохов не так уж и велики.
Видимо, умелая рука направляла честолюбивого политика. По чьему-то наущению он яростно бил в самые жизненные точки советского государства. По той же 6-й статье, например.
К 2005 году некоторые из бывших либералов-романтиков «прозрели». Утверждают, что в цивилизованном мире нет и не может быть президентов беспартийных. Все правители крупнейших мировых держав в обязательном порядке имеют партийную принадлежность.
То, что в России выбирают беспартийного президента, есть политический нонсенс и проявление позорного неуважения к самим себе, заявляют они. «Беспартийные» президенты должны быть запрещены законом! Мы, мол, не Монако и не Лихтенштейн.
Маленькой страной может управлять один администратор — папа римский, князь Монако, президент Швейцарии. В маленькой стране даже один человек может осуществить эффективный контроль за административным аппаратом, чиновничеством, территорией. Но огромными странами (Китай, Индия, США, Россия) в современной ситуации не может управлять ни отдельная личность, ни коллективная (парламент).
Огромной территорией нельзя управлять без опосредующего звена. Как утверждает политолог Александр Севастьянов в статье «Соло partia» («Литературная газета», 28–31 декабря 2005 года, № 54), «…крах КПСС не доказал исчерпанность и неэффективность партократической модели. Как раз наоборот. Доказал, увы, ее сверхэффективность. Ибо развал страны и партии был инициирован ее верхушкой. И самый совершенный инструмент управления, который только знала история, послушно самоуничтожился, попутно уничтожив СССР…».
Необходимость партийного руководства страной, концентрации элиты государства в партийных органах, партийный жесточайший контроль над бюрократией (потеря партийной принадлежности — крах карьеры административной), воплощения государственной идеологии лучшими мыслителями партии в ее программных установках блестяще подтверждает опыт нашего соседа Китая.
Будто бы этого не знали и не говорили умные люди еще в конце 80-х, когда честолюбцы, подобные Федорову, ослабляли партийно-государственные устои СССР. Все эти «мелкие бесы» вряд ли до конца понимали, что творят. Но вот те, кто «лепил» умело и уверенно всех этих «выдающихся юристов», кто сладко тешил их самолюбие, подкармливал бесплатными поездками на Запад, дутыми гонорарами за некие книги и лекции, кто делал их почетными членами различных международных фондов и клубов, прекрасно понимали свои главные цели.
Один умный человек сказал мне недавно, что Путин и Федоров чем-то похожи. Даже внешне. Походка, манеры. Вообще-то облик Николая Васильевича Федорова в каком-то смысле уникален. Эти его многозначительные паузы во время выступлений. Жеманность речи. Выступления с придыханиями, с наполненными слезами глазами. Они могут длиться долго, очень долго, так долго, что потом трудно вспомнить, о чем же, собственно, говорил чувствительный оратор.
Есть это в какой-то мере и у Путина. Оба каратисты. С черными (!) поясами. Православные друзья Алексия II. Походка. Выразительная игра глазами.
Оба предали партию. Предательство родной организации пережили легко, ибо никогда не были настоящими коммунистами — просто обывателями-билетоносцами. Но выгодно это отступничество конвертировали. Не «маркзахаровы» — в президенты выбились!
Тот же умный человек сказал мне: «Делали их из одного теста. В одной мастерской. Процесс поставлен «на поток». Удивительные эти создания приспосабливались для решения самых различных задач. Не было среди них только одной — спасения и укрепления единого советского государства».
Федоров выполнял ответственнейшую программу — бить по партии, по опоре великого государства. С программой попытался справиться с налета, ибо лихое предательство партийной организации было, по сути, не первым, а вторым отступничеством.
Изначально что Путин, что Федоров нарушили общечеловеческие заповеди — нравственные. Если ты не разделяешь марксистско-ленинскую идеологию, то зачем же пишешь прочувствованные заявления о приеме в КПСС? Не убежден, а лезешь! Не согласен — оппонируй, вступай в борьбу, посвяти жизнь утверждению собственных взглядов.
Но! Нужно делать карьеру, а без партбилета — никак. Чтобы получить партбилет — криви душой, двурушничай, изображай из себя стойкого марксиста.
Федорова я впервые встретил в Чувашском государственном университете в феврале 1987 года. Только что начался второй семестр, начались занятия. В перерыве ко мне быстро подошел молодой человек с какой-то оригинальной, сразу запоминающейся стрижкой, круглым лицом, маленькими блестящими глазами.
Быстро сунул руку для пожатия. Представился — Федоров, преподаватель научного коммунизма. Сказал, что мне как преподавателю общественной дисциплины должно сегодня присутствовать на открытом заседании парткома университета. Что он, мол, член парткома, ему поручено оповестить молодых преподавателей…
Манера разговаривать этого «парткомовца» неприятно удивила меня. Странное сочетание желания высказать предложение быстрее, будто бы выполнить необходимую, но не очень приятную процедуру, и какое-то непроизвольное вытягивание слов, жеманная игра голосом.
Анатолий Аксаков, преподаватель политэкономии и, как выяснилось впоследствии, друг-товарищ Федорова, изъяснялся не в пример проще. Был открыт, симпатичен, располагал к себе собеседника.
Тоже был активный «коммунист». Как выяснилось ныне — оттуда же родом, из Кариота. Именно Аксаков на собрании преподавателей кафедр общественных дисциплин предложил кандидатуру Федорова в качестве кандидата в народные депутаты СССР.
Тогда, при первой встрече, я ответил Федорову, что не являюсь членом КПСС и на расширенное заседание парткома не пойду. Тот странно посмотрел на меня, сказал: «Я все равно буду тебя каждый раз приглашать. Ты бывать на заседаниях парткома обязан».
Этот тип людей хорошо мне был знаком еще по Ленинградскому университету. Студентам и особенно преподавателям философского, исторического, психологического факультетов вступить в партию было сложно. Был лимит, была очередь из желающих получить партбилет, некоторые ждали годами.
Но была, в том числе и у нас на философском факультете, категория шустрых молодых людей, которые невероятными способами втирались в доверие к начальству и, перепрыгнув соседей по очереди, вдруг оказывались членами партии. Все нормальные люди «нутром» чувствовали этих «членов», видели их голый прагматизм, склонность к притворству и оголтелому индивидуализму, сторонились, посмеивались.
Были и хитрецы, которые ради вступления в партию на полгода, на год устраивались рабочими на заводы, фабрики, вступали без всяких сложностей в партию, а уж потом поступали в университет, а еще вернее на рабфак.
Что-то неуловимое роднит Федоровых и Аксаковых: стремление этих типов к власти, к удачной карьере, вопреки внутреннему нравственному чувству, делало их в переломные годы чрезвычайно гибкими, мобильными, храбрыми.
Надо отдать должное Федорову. Он поступил смело, когда в 1989 году, наперекор мнению парткома и администрации, не снял свою кандидатуру с предвыборной дистанции, пошел до конца, хотя мог потерять все, развернись ситуация иначе. Что ж, хороший флибустьер — это смелый флибустьер.
В последние год-полтора в стране появилась прослойка обиженных на Путина и власть бюрократически-криминальной камарильи демократов-идеалистов.
Много сделали демократы первого «разлива» шестидесятых годов для развала СССР. А теперь нуйкины, поповы, Афанасьевы вдруг дружно заголосили о возвращении прежних тоталитарных порядков, всесилии «органов» и бюрократов.
Мол, не о таком светлом будущем для любимой родины мы мечтали. Боролись со сталинизмом — уткнулись в путинизм!
Юрий Гейко скорбит о безвременно почивших отечественном авиапроме и автопроме. Юлия Латынина вместе в Юрием Болдыревым жестоко «костерят» нынешнего чиновника и путинский дутый патриотизм. Шендерович по злобной едкости ничуть не хуже Хрюна Моржова.
Скорбящая по «лицам кавказской национальности» Анна Политковская здорово пишет: «…В 2005 году следование демократическим принципам вдруг вышло из моды даже в демократических кругах. В моде утвердился компромисс белого с красным. Сборная солянка из взглядов и целей, когда сегодня вытаскиваешь одни, а завтра — их же, но измененные!.. Признаком жизненной удачи даже для приличных господ стало идти на соглашение. «Мы сотрудничаем с властью, чтобы что-то сделать для людей». Такова их отмазка». («Путешествие в город, которого нет», «Новая газета», № 97, 26 декабря 2005 года.)
«Можно либо торговать ресурсами своей страны, либо играть в геополитику. Попытка совместить и то и другое есть иллюзия. Великие державы не плодят оффшорных счетов и не торгуют газом через посредников». (Юлия Латынина. «Драка с газовым ключом», «Новая газета», 12.01–15.01.2006 г.).
Один из самых ярких «прорабов перестройки» Андрей Нуйкин печалится на страницах «Литературки»: «Душа — не конгломерат разрозненных элементов сознания. Как разум являет собой единство, вбирающее в себя знания, понимание, мышление, так и душевные феномены образуют определенную целостность, имеют свой системообразующий стержень. Чаще всего (и надежнее всего) им становятся социальные идеалы человека, варварское разрушение которых превратило сегодня наше общество в собрание растерянных, не знающих, «куда идти, в каком сражаться стане», разобщенных людей, которыми так легко манипулировать любым жуликам, провокаторам и демагогам!) Идеал ведь — нечто вроде маяка для моряков в открытом океане. Или компаса, если этот образ кому-то более по душе. Идеал — это та высшая, объединяющая людей цель, ради которой хочется жить, работать и бороться, стойко перенося все трудности и лишения. Это то, что для человека порой превыше собственной его жизни, что придает бытию высший смысл…
А если такой стержень в душе отсутствует или если социальные идеалы (как сегодня у жителей бывшего СССР) потерпели исторический крах, мы сталкиваемся с крушением жизненных целей и ценностей, превращающихся в неряшливый конгломерат отдельных разрозненных расхожих, выродившихся и переродившихся ценностных (моральных, эстетических, интеллектуальных) суждений. В лучшем случае происходит простое измельчание душ, ведомых ориентирами мелких добродетелей, расхожей морали, старых и вновь приобретенных предрассудков, при чрезмерной зависимости от больного общественного мнения.
Остатки былого духовного могущества пока все еще сохраняются в России, но, увы, стремительно аннигилируются, съедаемые саркомой массовой культуры. Когда тело покидает душа, это всем видно, все скорбят, рядятся в траур. Когда человека покидает духовность, окружающие на венок не сбрасываются, они открывают новый роман Марининой или усаживаются перед телевизором поржать над шутками «Аншлага». Духовность покидает людей тихо, но навсегда». («Девятый вал массовой культуры», «Литературная газета», 12–18 октября 2005 года, № 42).
Сказано сильно. И я не буду делать выдержки из выступлений и последних публикаций того же Гавриила Попова, который вдруг вспомнил о социализме и его преимуществах, или же Николая Шмелева, идущего тем же путем. Господ Рыжкова (малого) и Караулова мы можем наблюдать на экранах телевизоров постоянно.
Полагаю, что диагноз господина Нуйкина верен и для господ Федорова с Путиным. Все эти «дремучие демократы» о Путине давно говорят гораздо больше гадостей, чем о Брежневе (одни только «Записки «Кремлевского» диггера» Трегубовой чего стоят!) Федорова же они долго не трогали. Но вот не удержалась наконец и «Новая газета», один из последних бастионов российских «демократов-романтиков». В конце 2005 года Борис Бронштейн, корреспондент «Новой» по Волго-Вятскому региону, напечатал убийственную заметку о том, что в Чебоксарах после длительного чиновничьего лизоблюдства одну из новых улиц города назвали «Президентским бульваром» в честь «забронзовевшего» в чиновничьем величии Николая Федорова. Мол, скоро в Чувашии будет так же тепло, как в Туркмении. Там — одно большое и яркое солнце — Туркменбаши. И в небе Чувашии вот уже больше десяти лет также светит не менее жаркое «солнце». Отныне — прямо над бульваром.
Тот же Бронштейн месяц спустя продолжает откровенно издеваться и над Путиным, и над федоровскими «потемкинскими деревнями».
В заметке «Правило правой руки» корреспондент сообщает читателям, что три года лишения свободы условно получил педагог из села Шемурша Вячеслав Антонов. Следствие выявило пять фактов избиения им учеников: один недавний и еще четыре, имевшие место в 2004 году, когда Антонов был директором школы.
«При упоминании села Шемурша, — пишет Бронштейн, — и 2004 года читатель с цепкой памятью может вздрогнуть. «Ай-ай-ай! — подумает этот читатель. — Ведь именно чувашское село Шемурша посетил в 2004 году Владимир Путин, едва его зарегистрировали кандидатом в президенты России! Неужели прямо при нем?..».
Нет, при Путине в Шемурше никого не били. Перед Владимиром Владимировичем Шемурша предстала образцовым населенным пунктом, где народ сидит у компьютеров, а петухи поют под фонограмму. Зато когда он уехал… Впрочем, и после его отъезда село из последних сил оставалось образцовым. А если терпение кончилось и директор школы и побил учеников, то сделал это не с бухты-барахты, а «в рамках воспитательного процесса». Так он и заявил в ходе расследования уголовного дела…» («Новая газета», № 04 (1126) 23.01–25.01.2006 г.)
В брезгливом, ироничном тоне отзывается «Новая газета» о пристрастии нынешних провинциальных правителей к различным званиям и наградам: «Если кто-то не был в резиденции удмуртского президента и не видел, как выглядит «Рубиновый крест», он может напроситься к президенту Чувашии — у Николая Федорова точно такой же. Надо заметить, что наград у Николая Васильевича никак не меньше, чем у соседей-президентов. Помимо крупных казенных орденов, есть у него, скажем, медаль «За заслуги перед отечественным здравоохранением», что очень неплохо для почетного строителя Российской Федерации, каковым он стал не в ущерб своему юридическому образованию и званию лауреата Всероссийской юридической премии «Фемида». Так же, как и президент Татарстана, он является лауреатом театральной премии «Золотая маска», но сверх того внес большой вклад в обеспечение высокого уровня сохранения и пропаганды историко-культурного наследия великого русского писателя, за что и был удостоен медали «К 100-летию М. А. Шолохова» (просьба не путать с медалью имени Петра Столыпина, которую Федоров получил совсем за другие заслуги)».
А ведь как совсем недавно издевались над Л. И. Брежневым! Как потешались над его привычкой «тепло обнимать», расцеловывая, высокопоставленных гостей и товарищей! Нынче у публики, усевшейся в руководящие кресла, не только вся грудь в орденах, но и мужские приветствия зачастую переходят в «мужские ласки». И это никого не удивляет.
Все чаще убийственно объективную информацию о положении дел в Чувашии дают такие известные газеты правого толка, как «КоммерсантЪ» и «Известия».
Долго числили «демократы» президента Федорова в своих сторонниках. Как же! Друг Чубайса и Кириенко, Немцова и Клауса Кинкеля! Но и они прозрели. Поняли, что все федоровские разговоры о приоритете конституционных норм над административным произволом, о необходимости ограничения необозримых полномочий главы исполнительной власти сильным парламентом и двумя конституционными сроками пребывания главы региона у власти — пустые слова. Реклама. Пиар. Федорова, переназначенного на пост президента в четвертый раз, интересует только власть.
Воплощаемая им власть интересует прежде всего те финансово-промышленные группировки (осевшие в Москве и ряде других крупных городов России), которые эту власть, собственно, и вложили в руки Федорова, используя административные и финансовые рычаги в администрации президента России Путина. Они крайне заинтересованы в том, чтобы Федоров властвовал в Чувашии как можно дольше. И надежно «прикрывал» их экономические интересы, позволял эксплуатировать к собственной выгоде промышленный, человеческий, природный потенциал чувашского края. Оттого-то и «закреплены» за гражданином Федоровым господа Лебедев и Слуцкер, сенаторы в Верхней палате российского парламента от Чувашской Республики, чтобы «надежно присматривать» за поведением своего подопечного.
Все это видят. Многим стыдно. И все молчат (в лучшем случае). И безвольный Госсовет Чувашии. И активный некогда Чувашский национальный конгресс (оттуда пишут коллективные письма Путину и Федорову, умоляют оставить все как есть, т. е. к выгоде г-д слуцкеров). Не слышно и «демократическую» общественность Чувашии.
Слишком ручной, к сожалению, в последнее время стала и левая оппозиция в нашей республике. Дело не в усталости. Популярность приобрела идея о временной стабилизации. Надо переждать ее, а пока встроиться в «систему», не тревожить местных бюрократов, сосредоточиться на критике международного империализма, Путина, Березовского, Кремля. Т. е. «распылять» общие, безвредные, а скорее всего, выгодные для нынешнего режима, укоренившегося в Чувашии, сведения, лозунги, призывы (Как же! Мы — цивилизованные. У нас и парламент свой есть и даже коммунисты на митинги выходят!).
Оппозиция стала бояться рисковать, думать. Утрачена жертвенность и бескорыстие. «Довстраивались» в систему до того, что некоторые «видные коммунисты» заявляют о приемлемости для Чувашии режима Федорова. Мол, были бы мы у власти, вынуждены были бы вести себя точно так же. Глухое бюрократическое болото сомкнуло свои темные воды. Лагеря разные — философия одна: чиновничья.
Это политическое приспособленчество может в скором времени также уничтожить левую оппозицию, как и оппозицию националистическую.
«Наскакивая» на Путина, следует помнить, что при всей важности этого противостояния только этим ограничиваться нельзя. Сражаться, рискуя и «подставляясь», утрачивая возможности вести мелкобуржуазную комфортную жизнь, нужно с непосредственными деятелями федоровского режима. И с ним самим непосредственно. Федоров и Путин — одно и то же. И путинский криминально-бюрократический режим будет существовать до тех пор, пока он будет поддерживаться, питаться подобными режимами на местах, в том числе и в Чувашии.
Видно, примерными комсомолками были в юношеские годы Политковская и Латынина, Гербер и Боссарт. Приучены были советской школой следовать высшим идеалам морального кодекса строителя коммунизма (лучше-то все равно никто ничего не выдумал!). Верность идеалу, четкость позиции, отрицание предательства, бескомпромиссность в отстаивании собственных взглядов, убежденность в собственной правоте, основанной на доводах разума — вот их устои.
Идеалы у них со временем изменились. Отреклись они от важнейших — социальной справедливости, приоритета общественного интереса над частным, возвышения духовного над материальным. Иные взгляды с жаром вкладывали в головы и сердца людей. Соблазнили «малых сих». И сломали советский строй. Напакостничали. Сгубили страну, миллионы ее жителей. Плохо, что упорствуют в своей слепоте. История-то все равно вернет Россию на прежний, социалистический путь развития.
Но! Они открыты, последовательны в своих взглядах, в своей вечной интеллигентской оппозиционности к власти. Они чувствуют, что путинская Россия — не их Россия. И они «с открытым забралом» атакуют ненавистный им строй. Так же азартно «бились» они и с советской властью.
«Либералы-романтики» (хоть их очень мало осталось, большинство примитивно «зашибает деньгу» в западных благотворительных и общественных фондах, изображая из себя непримиримую демократическую оппозицию) на пороге очередного предательства остановились. Мол, умрем, но «чистые, светлые» либерально-демократические ценности — не сдадим.
Не таковы «юристы» Федоров и Путин. Они тем похожи, что уже по третьему разу совершают отступничество. Отбросив «идеалы светлого либерально-демократического будущего», они безвозвратно «пропитались» неодолимым вожделением к материально-ощутимым «прелестям» сытного мещанского бытия в болоте бюрократического застоя.
Остается посочувствовать оставшемуся по-пионерски цельному г-ну Нуйкину. Он пишет о первенстве бытия ради идеала. Путины и федоровы живут ради осуществлённого продолжения собственных властных амбиций. Идеализм им чужд. Жестко, на спинах своих вассалов, на хребте покорного, обманутого народа громоздят они собственную тяжкую власть.
Нравственно ли это? Тот же Федоров — не коммунист, не демократ, он даже не юрист в истинном смысле этого слова. Он, как теперь выяснилось абсолютно точно, бюрократ.
До того осмелел, что бюрократический свой гонор позволяет выражать в вызывающих для нормального человека формах. Мол, ничего, зависимые чиновники всё стерпят.
Дело даже не в том, как он себя ведет на сессиях Госсовета или же на заседаниях Кабинета Министров. Когда эти «спектакли» демонстрируют по местному телевидению, становится неловко. Подобную же неловкость, очевидно, испытывают министры. Но за незыблеость собственного кресла они все терпят, публично демонстрируя свою покорность. Это их выбор. Стыдно — не значит больно. Можно и привыкнуть. Оскорбительна публичность холуяжа. Но его сознательно демонстрируют. И это деморализует, нравственно разлагает общество. И уже не хозяин «изображает фигуры» перед зависимыми от него чиновниками (а он и подбирает тех, о ком много чего знает и знает, что они будут покорны из-за страха, а не из каких-то там идейных соображений), а какой-нибудь надутый Пупкин («из грязи — да в князи»), владелец малюсенького ЧП или ООО, орет на своих сотрудников, на их редкие справедливые замечания нагло заявляет: «А я вас не держу! Не нравится — пошли вон!»
Вполне вероятно, что Николай Васильевич Федоров будет править Чувашской Республикой почти столько же, сколько Леонид Ильич Брежнев являлся Генеральным секретарем Коммунистической партии Советского Союза. Если он удержится в должности президента ближайшие пять лет, то Чувашия вынуждена будет жить «вместе с Федоровым» в течение 17-ти лет. Где же хваленая демократия? Где следование конституционному принципу, согласно которому одно и то же лицо не имеет права занимать должность президента более двух сроков подряд? Какие неуместные, горькие вопросы…
Сладкой морковкой «демократических прав и свобод» советский многонациональный народ поманили в светлое завтра идеального правового общества, да под сладкие песни ограбили его, развалили великое государство, в котором не разглагольствовали о правах и свободах, в котором тунеядство наказывалось в уголовном порядке, но хлеб на столе каждой семьи был ежедневно. Были бесплатными медицинское обслуживание и образование. Транспортное сообщение, в том числе и с помощью авиации, осуществлялось за гроши. Крайне редкими были случаи терроризма, межнациональных столкновений. Стандартная двухкомнатная квартира, которую человек получал от государства бесплатно, обходилась в 10–11 рублей в месяц.
Одним из активнейших «певцов демократических ценностей» был гражданин Федоров. Министр юстиции первого «демократического» правительства России. Юрист «европейского уровня». Страстный поборник народного самоуправления и «социализма с человеческим лицом».
Именно он, стремясь пробиться в 1989 году в народные депутаты СССР, призывал к беспощадной борьбе с бюрократией, в том числе и партийной. Будучи активным членом КПСС, вышел из ее рядов, но требовал: «Вся власть Советам»!
Когда Николай Васильевич успел стать юристом «европейского уровня», сказать точно не могу. В ходе изучения его обращений в прокуратуру, в суды, слушая его выступления в качестве потерпевшего, особых юридических способностей я у него не заметил!
О научной деятельности преподавателя научного коммунизма Федорова я написал еще в начале девяностых годов прошлого века в статье «Балаганчик». Прочитав автореферат его кандидатской диссертации, также не обнаружил ничего выдающегося: обычная апологетика советской правовой системы.
Об экономических изысканиях Федорова говорить, собственно, нечего. К праву они отношения не имеют, проводились в последние годы в специфическом творческом союзе с профессором Л. П. Кураковым. Свидетельством чему являются их совместные монографии. Предполагаю только, что с таким же успехом президент Чувашии Федоров мог проводить исследования в области истории, филологии, культурологи и т. д. Не исключено, что крупный чиновник, пока находящийся при власти, решил «запастись» дипломом доктора наук то ли из соображения престижа, то ли «на черный день».
«Европейскую известность», прежде всего среди недругов СССР, гражданин Федоров снискал тогда, когда на съездах народных депутатов СССР озвучивал инициативу об исключении из Конституции СССР шестой статьи. Именно эта статья определяла ядром политического устройства Советского государства Коммунистическую партию Советского Союза.
Тот же Федоров был ходатаем от «прорабов перестройки» в Конституционном суде Российской Федерации, пробивая решение о запрете деятельности компартии на территории России, признании ее деятельности незаконной в период существования Советского Союза.
Особо колоритным было требование Федорова, министра юстиции РФ, выдать Германии бывшего руководителя СЕПГ и ГДР Эриха Хонеккера, Героя Советского Союза, антифашиста, борца за идеи социализма.
Но при всем при этом «подвиги» Федорова в сравнении с деяниями других «младореформаторов» — всех этих гайдаров, чубайсов, бурбулисов и кохов не так уж и велики.
Видимо, умелая рука направляла честолюбивого политика. По чьему-то наущению он яростно бил в самые жизненные точки советского государства. По той же 6-й статье, например.
К 2005 году некоторые из бывших либералов-романтиков «прозрели». Утверждают, что в цивилизованном мире нет и не может быть президентов беспартийных. Все правители крупнейших мировых держав в обязательном порядке имеют партийную принадлежность.
То, что в России выбирают беспартийного президента, есть политический нонсенс и проявление позорного неуважения к самим себе, заявляют они. «Беспартийные» президенты должны быть запрещены законом! Мы, мол, не Монако и не Лихтенштейн.
Маленькой страной может управлять один администратор — папа римский, князь Монако, президент Швейцарии. В маленькой стране даже один человек может осуществить эффективный контроль за административным аппаратом, чиновничеством, территорией. Но огромными странами (Китай, Индия, США, Россия) в современной ситуации не может управлять ни отдельная личность, ни коллективная (парламент).
Огромной территорией нельзя управлять без опосредующего звена. Как утверждает политолог Александр Севастьянов в статье «Соло partia» («Литературная газета», 28–31 декабря 2005 года, № 54), «…крах КПСС не доказал исчерпанность и неэффективность партократической модели. Как раз наоборот. Доказал, увы, ее сверхэффективность. Ибо развал страны и партии был инициирован ее верхушкой. И самый совершенный инструмент управления, который только знала история, послушно самоуничтожился, попутно уничтожив СССР…».
Необходимость партийного руководства страной, концентрации элиты государства в партийных органах, партийный жесточайший контроль над бюрократией (потеря партийной принадлежности — крах карьеры административной), воплощения государственной идеологии лучшими мыслителями партии в ее программных установках блестяще подтверждает опыт нашего соседа Китая.
Будто бы этого не знали и не говорили умные люди еще в конце 80-х, когда честолюбцы, подобные Федорову, ослабляли партийно-государственные устои СССР. Все эти «мелкие бесы» вряд ли до конца понимали, что творят. Но вот те, кто «лепил» умело и уверенно всех этих «выдающихся юристов», кто сладко тешил их самолюбие, подкармливал бесплатными поездками на Запад, дутыми гонорарами за некие книги и лекции, кто делал их почетными членами различных международных фондов и клубов, прекрасно понимали свои главные цели.
Один умный человек сказал мне недавно, что Путин и Федоров чем-то похожи. Даже внешне. Походка, манеры. Вообще-то облик Николая Васильевича Федорова в каком-то смысле уникален. Эти его многозначительные паузы во время выступлений. Жеманность речи. Выступления с придыханиями, с наполненными слезами глазами. Они могут длиться долго, очень долго, так долго, что потом трудно вспомнить, о чем же, собственно, говорил чувствительный оратор.
Есть это в какой-то мере и у Путина. Оба каратисты. С черными (!) поясами. Православные друзья Алексия II. Походка. Выразительная игра глазами.
Оба предали партию. Предательство родной организации пережили легко, ибо никогда не были настоящими коммунистами — просто обывателями-билетоносцами. Но выгодно это отступничество конвертировали. Не «маркзахаровы» — в президенты выбились!
Тот же умный человек сказал мне: «Делали их из одного теста. В одной мастерской. Процесс поставлен «на поток». Удивительные эти создания приспосабливались для решения самых различных задач. Не было среди них только одной — спасения и укрепления единого советского государства».
Федоров выполнял ответственнейшую программу — бить по партии, по опоре великого государства. С программой попытался справиться с налета, ибо лихое предательство партийной организации было, по сути, не первым, а вторым отступничеством.
Изначально что Путин, что Федоров нарушили общечеловеческие заповеди — нравственные. Если ты не разделяешь марксистско-ленинскую идеологию, то зачем же пишешь прочувствованные заявления о приеме в КПСС? Не убежден, а лезешь! Не согласен — оппонируй, вступай в борьбу, посвяти жизнь утверждению собственных взглядов.
Но! Нужно делать карьеру, а без партбилета — никак. Чтобы получить партбилет — криви душой, двурушничай, изображай из себя стойкого марксиста.
Федорова я впервые встретил в Чувашском государственном университете в феврале 1987 года. Только что начался второй семестр, начались занятия. В перерыве ко мне быстро подошел молодой человек с какой-то оригинальной, сразу запоминающейся стрижкой, круглым лицом, маленькими блестящими глазами.
Быстро сунул руку для пожатия. Представился — Федоров, преподаватель научного коммунизма. Сказал, что мне как преподавателю общественной дисциплины должно сегодня присутствовать на открытом заседании парткома университета. Что он, мол, член парткома, ему поручено оповестить молодых преподавателей…
Манера разговаривать этого «парткомовца» неприятно удивила меня. Странное сочетание желания высказать предложение быстрее, будто бы выполнить необходимую, но не очень приятную процедуру, и какое-то непроизвольное вытягивание слов, жеманная игра голосом.
Анатолий Аксаков, преподаватель политэкономии и, как выяснилось впоследствии, друг-товарищ Федорова, изъяснялся не в пример проще. Был открыт, симпатичен, располагал к себе собеседника.
Тоже был активный «коммунист». Как выяснилось ныне — оттуда же родом, из Кариота. Именно Аксаков на собрании преподавателей кафедр общественных дисциплин предложил кандидатуру Федорова в качестве кандидата в народные депутаты СССР.
Тогда, при первой встрече, я ответил Федорову, что не являюсь членом КПСС и на расширенное заседание парткома не пойду. Тот странно посмотрел на меня, сказал: «Я все равно буду тебя каждый раз приглашать. Ты бывать на заседаниях парткома обязан».
Этот тип людей хорошо мне был знаком еще по Ленинградскому университету. Студентам и особенно преподавателям философского, исторического, психологического факультетов вступить в партию было сложно. Был лимит, была очередь из желающих получить партбилет, некоторые ждали годами.
Но была, в том числе и у нас на философском факультете, категория шустрых молодых людей, которые невероятными способами втирались в доверие к начальству и, перепрыгнув соседей по очереди, вдруг оказывались членами партии. Все нормальные люди «нутром» чувствовали этих «членов», видели их голый прагматизм, склонность к притворству и оголтелому индивидуализму, сторонились, посмеивались.
Были и хитрецы, которые ради вступления в партию на полгода, на год устраивались рабочими на заводы, фабрики, вступали без всяких сложностей в партию, а уж потом поступали в университет, а еще вернее на рабфак.
Что-то неуловимое роднит Федоровых и Аксаковых: стремление этих типов к власти, к удачной карьере, вопреки внутреннему нравственному чувству, делало их в переломные годы чрезвычайно гибкими, мобильными, храбрыми.
Надо отдать должное Федорову. Он поступил смело, когда в 1989 году, наперекор мнению парткома и администрации, не снял свою кандидатуру с предвыборной дистанции, пошел до конца, хотя мог потерять все, развернись ситуация иначе. Что ж, хороший флибустьер — это смелый флибустьер.
В последние год-полтора в стране появилась прослойка обиженных на Путина и власть бюрократически-криминальной камарильи демократов-идеалистов.
Много сделали демократы первого «разлива» шестидесятых годов для развала СССР. А теперь нуйкины, поповы, Афанасьевы вдруг дружно заголосили о возвращении прежних тоталитарных порядков, всесилии «органов» и бюрократов.
Мол, не о таком светлом будущем для любимой родины мы мечтали. Боролись со сталинизмом — уткнулись в путинизм!
Юрий Гейко скорбит о безвременно почивших отечественном авиапроме и автопроме. Юлия Латынина вместе в Юрием Болдыревым жестоко «костерят» нынешнего чиновника и путинский дутый патриотизм. Шендерович по злобной едкости ничуть не хуже Хрюна Моржова.
Скорбящая по «лицам кавказской национальности» Анна Политковская здорово пишет: «…В 2005 году следование демократическим принципам вдруг вышло из моды даже в демократических кругах. В моде утвердился компромисс белого с красным. Сборная солянка из взглядов и целей, когда сегодня вытаскиваешь одни, а завтра — их же, но измененные!.. Признаком жизненной удачи даже для приличных господ стало идти на соглашение. «Мы сотрудничаем с властью, чтобы что-то сделать для людей». Такова их отмазка». («Путешествие в город, которого нет», «Новая газета», № 97, 26 декабря 2005 года.)
«Можно либо торговать ресурсами своей страны, либо играть в геополитику. Попытка совместить и то и другое есть иллюзия. Великие державы не плодят оффшорных счетов и не торгуют газом через посредников». (Юлия Латынина. «Драка с газовым ключом», «Новая газета», 12.01–15.01.2006 г.).
Один из самых ярких «прорабов перестройки» Андрей Нуйкин печалится на страницах «Литературки»: «Душа — не конгломерат разрозненных элементов сознания. Как разум являет собой единство, вбирающее в себя знания, понимание, мышление, так и душевные феномены образуют определенную целостность, имеют свой системообразующий стержень. Чаще всего (и надежнее всего) им становятся социальные идеалы человека, варварское разрушение которых превратило сегодня наше общество в собрание растерянных, не знающих, «куда идти, в каком сражаться стане», разобщенных людей, которыми так легко манипулировать любым жуликам, провокаторам и демагогам!) Идеал ведь — нечто вроде маяка для моряков в открытом океане. Или компаса, если этот образ кому-то более по душе. Идеал — это та высшая, объединяющая людей цель, ради которой хочется жить, работать и бороться, стойко перенося все трудности и лишения. Это то, что для человека порой превыше собственной его жизни, что придает бытию высший смысл…
А если такой стержень в душе отсутствует или если социальные идеалы (как сегодня у жителей бывшего СССР) потерпели исторический крах, мы сталкиваемся с крушением жизненных целей и ценностей, превращающихся в неряшливый конгломерат отдельных разрозненных расхожих, выродившихся и переродившихся ценностных (моральных, эстетических, интеллектуальных) суждений. В лучшем случае происходит простое измельчание душ, ведомых ориентирами мелких добродетелей, расхожей морали, старых и вновь приобретенных предрассудков, при чрезмерной зависимости от больного общественного мнения.
Остатки былого духовного могущества пока все еще сохраняются в России, но, увы, стремительно аннигилируются, съедаемые саркомой массовой культуры. Когда тело покидает душа, это всем видно, все скорбят, рядятся в траур. Когда человека покидает духовность, окружающие на венок не сбрасываются, они открывают новый роман Марининой или усаживаются перед телевизором поржать над шутками «Аншлага». Духовность покидает людей тихо, но навсегда». («Девятый вал массовой культуры», «Литературная газета», 12–18 октября 2005 года, № 42).
Сказано сильно. И я не буду делать выдержки из выступлений и последних публикаций того же Гавриила Попова, который вдруг вспомнил о социализме и его преимуществах, или же Николая Шмелева, идущего тем же путем. Господ Рыжкова (малого) и Караулова мы можем наблюдать на экранах телевизоров постоянно.
Полагаю, что диагноз господина Нуйкина верен и для господ Федорова с Путиным. Все эти «дремучие демократы» о Путине давно говорят гораздо больше гадостей, чем о Брежневе (одни только «Записки «Кремлевского» диггера» Трегубовой чего стоят!) Федорова же они долго не трогали. Но вот не удержалась наконец и «Новая газета», один из последних бастионов российских «демократов-романтиков». В конце 2005 года Борис Бронштейн, корреспондент «Новой» по Волго-Вятскому региону, напечатал убийственную заметку о том, что в Чебоксарах после длительного чиновничьего лизоблюдства одну из новых улиц города назвали «Президентским бульваром» в честь «забронзовевшего» в чиновничьем величии Николая Федорова. Мол, скоро в Чувашии будет так же тепло, как в Туркмении. Там — одно большое и яркое солнце — Туркменбаши. И в небе Чувашии вот уже больше десяти лет также светит не менее жаркое «солнце». Отныне — прямо над бульваром.
Тот же Бронштейн месяц спустя продолжает откровенно издеваться и над Путиным, и над федоровскими «потемкинскими деревнями».
В заметке «Правило правой руки» корреспондент сообщает читателям, что три года лишения свободы условно получил педагог из села Шемурша Вячеслав Антонов. Следствие выявило пять фактов избиения им учеников: один недавний и еще четыре, имевшие место в 2004 году, когда Антонов был директором школы.
«При упоминании села Шемурша, — пишет Бронштейн, — и 2004 года читатель с цепкой памятью может вздрогнуть. «Ай-ай-ай! — подумает этот читатель. — Ведь именно чувашское село Шемурша посетил в 2004 году Владимир Путин, едва его зарегистрировали кандидатом в президенты России! Неужели прямо при нем?..».
Нет, при Путине в Шемурше никого не били. Перед Владимиром Владимировичем Шемурша предстала образцовым населенным пунктом, где народ сидит у компьютеров, а петухи поют под фонограмму. Зато когда он уехал… Впрочем, и после его отъезда село из последних сил оставалось образцовым. А если терпение кончилось и директор школы и побил учеников, то сделал это не с бухты-барахты, а «в рамках воспитательного процесса». Так он и заявил в ходе расследования уголовного дела…» («Новая газета», № 04 (1126) 23.01–25.01.2006 г.)
В брезгливом, ироничном тоне отзывается «Новая газета» о пристрастии нынешних провинциальных правителей к различным званиям и наградам: «Если кто-то не был в резиденции удмуртского президента и не видел, как выглядит «Рубиновый крест», он может напроситься к президенту Чувашии — у Николая Федорова точно такой же. Надо заметить, что наград у Николая Васильевича никак не меньше, чем у соседей-президентов. Помимо крупных казенных орденов, есть у него, скажем, медаль «За заслуги перед отечественным здравоохранением», что очень неплохо для почетного строителя Российской Федерации, каковым он стал не в ущерб своему юридическому образованию и званию лауреата Всероссийской юридической премии «Фемида». Так же, как и президент Татарстана, он является лауреатом театральной премии «Золотая маска», но сверх того внес большой вклад в обеспечение высокого уровня сохранения и пропаганды историко-культурного наследия великого русского писателя, за что и был удостоен медали «К 100-летию М. А. Шолохова» (просьба не путать с медалью имени Петра Столыпина, которую Федоров получил совсем за другие заслуги)».
А ведь как совсем недавно издевались над Л. И. Брежневым! Как потешались над его привычкой «тепло обнимать», расцеловывая, высокопоставленных гостей и товарищей! Нынче у публики, усевшейся в руководящие кресла, не только вся грудь в орденах, но и мужские приветствия зачастую переходят в «мужские ласки». И это никого не удивляет.
Все чаще убийственно объективную информацию о положении дел в Чувашии дают такие известные газеты правого толка, как «КоммерсантЪ» и «Известия».
Долго числили «демократы» президента Федорова в своих сторонниках. Как же! Друг Чубайса и Кириенко, Немцова и Клауса Кинкеля! Но и они прозрели. Поняли, что все федоровские разговоры о приоритете конституционных норм над административным произволом, о необходимости ограничения необозримых полномочий главы исполнительной власти сильным парламентом и двумя конституционными сроками пребывания главы региона у власти — пустые слова. Реклама. Пиар. Федорова, переназначенного на пост президента в четвертый раз, интересует только власть.
Воплощаемая им власть интересует прежде всего те финансово-промышленные группировки (осевшие в Москве и ряде других крупных городов России), которые эту власть, собственно, и вложили в руки Федорова, используя административные и финансовые рычаги в администрации президента России Путина. Они крайне заинтересованы в том, чтобы Федоров властвовал в Чувашии как можно дольше. И надежно «прикрывал» их экономические интересы, позволял эксплуатировать к собственной выгоде промышленный, человеческий, природный потенциал чувашского края. Оттого-то и «закреплены» за гражданином Федоровым господа Лебедев и Слуцкер, сенаторы в Верхней палате российского парламента от Чувашской Республики, чтобы «надежно присматривать» за поведением своего подопечного.
Все это видят. Многим стыдно. И все молчат (в лучшем случае). И безвольный Госсовет Чувашии. И активный некогда Чувашский национальный конгресс (оттуда пишут коллективные письма Путину и Федорову, умоляют оставить все как есть, т. е. к выгоде г-д слуцкеров). Не слышно и «демократическую» общественность Чувашии.
Слишком ручной, к сожалению, в последнее время стала и левая оппозиция в нашей республике. Дело не в усталости. Популярность приобрела идея о временной стабилизации. Надо переждать ее, а пока встроиться в «систему», не тревожить местных бюрократов, сосредоточиться на критике международного империализма, Путина, Березовского, Кремля. Т. е. «распылять» общие, безвредные, а скорее всего, выгодные для нынешнего режима, укоренившегося в Чувашии, сведения, лозунги, призывы (Как же! Мы — цивилизованные. У нас и парламент свой есть и даже коммунисты на митинги выходят!).
Оппозиция стала бояться рисковать, думать. Утрачена жертвенность и бескорыстие. «Довстраивались» в систему до того, что некоторые «видные коммунисты» заявляют о приемлемости для Чувашии режима Федорова. Мол, были бы мы у власти, вынуждены были бы вести себя точно так же. Глухое бюрократическое болото сомкнуло свои темные воды. Лагеря разные — философия одна: чиновничья.
Это политическое приспособленчество может в скором времени также уничтожить левую оппозицию, как и оппозицию националистическую.
«Наскакивая» на Путина, следует помнить, что при всей важности этого противостояния только этим ограничиваться нельзя. Сражаться, рискуя и «подставляясь», утрачивая возможности вести мелкобуржуазную комфортную жизнь, нужно с непосредственными деятелями федоровского режима. И с ним самим непосредственно. Федоров и Путин — одно и то же. И путинский криминально-бюрократический режим будет существовать до тех пор, пока он будет поддерживаться, питаться подобными режимами на местах, в том числе и в Чувашии.
Видно, примерными комсомолками были в юношеские годы Политковская и Латынина, Гербер и Боссарт. Приучены были советской школой следовать высшим идеалам морального кодекса строителя коммунизма (лучше-то все равно никто ничего не выдумал!). Верность идеалу, четкость позиции, отрицание предательства, бескомпромиссность в отстаивании собственных взглядов, убежденность в собственной правоте, основанной на доводах разума — вот их устои.
Идеалы у них со временем изменились. Отреклись они от важнейших — социальной справедливости, приоритета общественного интереса над частным, возвышения духовного над материальным. Иные взгляды с жаром вкладывали в головы и сердца людей. Соблазнили «малых сих». И сломали советский строй. Напакостничали. Сгубили страну, миллионы ее жителей. Плохо, что упорствуют в своей слепоте. История-то все равно вернет Россию на прежний, социалистический путь развития.
Но! Они открыты, последовательны в своих взглядах, в своей вечной интеллигентской оппозиционности к власти. Они чувствуют, что путинская Россия — не их Россия. И они «с открытым забралом» атакуют ненавистный им строй. Так же азартно «бились» они и с советской властью.
«Либералы-романтики» (хоть их очень мало осталось, большинство примитивно «зашибает деньгу» в западных благотворительных и общественных фондах, изображая из себя непримиримую демократическую оппозицию) на пороге очередного предательства остановились. Мол, умрем, но «чистые, светлые» либерально-демократические ценности — не сдадим.
Не таковы «юристы» Федоров и Путин. Они тем похожи, что уже по третьему разу совершают отступничество. Отбросив «идеалы светлого либерально-демократического будущего», они безвозвратно «пропитались» неодолимым вожделением к материально-ощутимым «прелестям» сытного мещанского бытия в болоте бюрократического застоя.
Остается посочувствовать оставшемуся по-пионерски цельному г-ну Нуйкину. Он пишет о первенстве бытия ради идеала. Путины и федоровы живут ради осуществлённого продолжения собственных властных амбиций. Идеализм им чужд. Жестко, на спинах своих вассалов, на хребте покорного, обманутого народа громоздят они собственную тяжкую власть.
Нравственно ли это? Тот же Федоров — не коммунист, не демократ, он даже не юрист в истинном смысле этого слова. Он, как теперь выяснилось абсолютно точно, бюрократ.
До того осмелел, что бюрократический свой гонор позволяет выражать в вызывающих для нормального человека формах. Мол, ничего, зависимые чиновники всё стерпят.
Дело даже не в том, как он себя ведет на сессиях Госсовета или же на заседаниях Кабинета Министров. Когда эти «спектакли» демонстрируют по местному телевидению, становится неловко. Подобную же неловкость, очевидно, испытывают министры. Но за незыблеость собственного кресла они все терпят, публично демонстрируя свою покорность. Это их выбор. Стыдно — не значит больно. Можно и привыкнуть. Оскорбительна публичность холуяжа. Но его сознательно демонстрируют. И это деморализует, нравственно разлагает общество. И уже не хозяин «изображает фигуры» перед зависимыми от него чиновниками (а он и подбирает тех, о ком много чего знает и знает, что они будут покорны из-за страха, а не из каких-то там идейных соображений), а какой-нибудь надутый Пупкин («из грязи — да в князи»), владелец малюсенького ЧП или ООО, орет на своих сотрудников, на их редкие справедливые замечания нагло заявляет: «А я вас не держу! Не нравится — пошли вон!»