Страница:
– Мы падаем! – взвизгнула Света.
– Вижу, черт побери! – огрызнулся Милан. – Держи, вызывай спасательную службу!.. – Он сорвал с панели трубку телефона и подал ей, затем еще несколько раз ударил по всем рычагам, попавшимся под руку, но без толку.
– Внимание, внимание! – заголосил бортовой компьютер. «Ожил, скотина!» – подумал Милан. – Разрыв энергетической цепи! Питание гравиблока и реактора отсутствует, перехожу на резервные цепи! – А земля внизу все крутилась, с каждым оборотом машины становясь все ближе и ближе.
Срывая голос, Света вызвала наземную службу спасения и передала координаты машины. Проклятые мониторы, словно издеваясь и говоря: «Смотрите, смотрите на свою неминуемую гибель во все глаза, вот она, летит вам навстречу», исправно выдавали картинки – то горизонт, то коробки зданий, то лесные массивы на окраинах столицы…
– Мы над океаном, – прошептала Света. – Они успевают только выдать предупреждение в эфир, чтобы никто не попался на нашем пути.
– Черт! – выругался Милан. Теперь им оставалось только упасть на воду и растечься по его блестящей, ласковой поверхности ворохом обломков. Развернуть сеть над водой, конечно, спасатели не успеют. Какой смысл держать в акватории плавучие бакены с генераторами гравиполя, если падение флаера в воду с обычной высоты в 20–30 метров не представляет никакой опасности?
Цифры на экране альтиметра стремительно мелькали: 3240, 3200, 3160… Света, словно манекен, выпрямилась в кресле и не дышала – кажется, теперь это ей было уже не нужно.
Внезапно внутренности машины развернулись перед взглядом Милана, словно мышь под ножом вивисектора. Разрыв цепи лежал сразу за приборной панелью, примерно на расстоянии полуметра от крышки. Выбив крепления панели тремя ударами кулака, Милан оторвал кусок пластика, сдирая кожу с пальцев. Затем до плеча протолкнул руку в скопление световодов и схватил обугленный кончик металлического контакта. Быстро засыхающая кровь обильно смазала провод и указательный палец, который ткнулся в недосягаемую для металла клемму, создав мостик длиной в три сантиметра. Миллиамперы потекли через кожу, и скорость флаера стала резко снижаться. Палец нещадно трясло, но Милан лишь крепче стискивал зубы.
Гравиблок включился в работу, остановил вращение и падение, принудив флаер зависнуть на высоте в сотню метров от ровного, весело искрящегося океана. Пространство внизу ним было пустынно – распуганные предупреждением по аварийному каналу, остальные машины в секторе мельтешили где-то на периферии зрения.
– Реактор так и не работает? – проговорила Света спустя долгую, оглушительно тихую минуту.
Кажется, она едва проталкивала слова через закаменевшее горло. Милан медленно выдохнул застоявшийся в легких воздух и обхватил свободной рукой штурвал, позволив мышцам тела расслабиться. Оцарапанная конечность, погруженная в нутро машины, саднила, палец слегка пощипывало от бегущего по нему электричества. Снизив нагрузку на цепи, автопилот резко уменьшил и силу тока.
– Выбило предохранитель, – отозвался он. – Сейчас попросим у ремонтников. Слышишь сирену?
Бессильная ярость, подобно воде в чайнике, коротко и мощно вскипела в нем, растекшись по нервам горячей волной, но лицо и глаза за темными очками остались бесстрастны. Похоже, к стандартной начинке в управляющем блоке этого флаера неведомый сотрудник «Антипова» или Чуня добавил такой же точно пиропатрон, какие сам Милан, будучи Раулем Эндьетой, не раз ставил в устаревшие модели этой фирмы. Но если сам он никогда не цеплял его к жизненно важным цепям, то на этот раз микровзрыв тротила чуть не закончился смертью водителя и пассажира машины. А это могло означать, что руководство корпорации не удовлетворено тем, как быстро идет замена старых машин на новые. Неужели оно решило ужесточить наказание «строптивых» приверженцев старины, то есть убить пару-тройку из них? Но ведь это не только подорвет доверие к «Антипову», но поставит под удар само существование компании! Нет, вряд ли «антиповцы» пойдут на такое – а значит, микровзрыв все-таки случайно причинил флаеру такое жестокое «ранение».
Эта нехитрая логическая цепь нарисовалась в мозгу Милана за короткое время – сразу, как только он смог отделаться от ступора в голове.
– Какой я сделаю материал! – поминутно сообщала Света, так пристально всматриваясь в зеркальные очки Милана, будто хотела прожечь их. Она гордо держалась рядом с ним, отпихивала плечом назойливых журналистов и бодро отвечала на вопросы, пока Милан был занят беседой со спасателями и полицейскими. Те вяло старались отыскать в этом деле следы преступления. К счастью, всем было известно, что устаревшие модели «Антипова» с некоторых пор действительно могут терять управление по причине износа электрических цепей. Конечно, Света не упустила случай порекламировать свое издание, пообещав всем написать душераздирающий репортаж о минуте свободного падения. – Ты только ничего никому не рассказывай, ладно?
– Как это? – встрял потный лейтенант. – Мы еще не все выяснили!
– Я не про вас, сударь…
– Ладно, – проворчал Милан. – Но ведь твой журнал совсем не о катастрофах и флаерах, не так ли?
– Какая разница? Знаешь, как будет здорово: сначала отменный обед с загадочным незнакомцем, потом он же спасает даму от верной гибели. Романтично, черт побери! Ты разрешаешь мне упомянуть твое имя?
– Пока нет. – Скрыть его от журналистки все равно было невозможно, ведь пришлось общаться с полицией.
Секретарша, которая выскочила из офиса при появлении первой же машины с репортерами, цокая каблучками металась от полиции к журналистам, от тех к хозяину и хлопала ресницами. Она лопотала о кофе и соках или пыталась всучить кому попало рекламные буклеты фирмы. Но ее никто не слушал.
Милан не позволил снять свое лицо крупным планом, пригрозив нарушителю запрета жестоким иском. К тому же он запретил газетчикам называть его имя. Журналисты повозмущались вполголоса, но стерпели – а что же еще им оставалось? Ведь полицейский патруль во главе с лейтенантом злорадно посматривал на журналистов и демонстративно записывал в блокноты названия СМИ.
«Братец» Чунь в это время горестно лопотал, отпихивая от себя три микрофона, что хищно упирались ему в зубы: «Эта машина не продавалась! Мы проводили стандартное испытание техники! Наши покупатели довольны ценой и качеством товара! Вы же продолжаете летать на антиповских моделях!» Последнее он ляпнул явно сгоряча – если журналисты напишут такое в своих желтых листках, Чунь может крепко пострадать, вплоть до потери лицензии на вторичном рынке флаеров. Да и то, если адвокаты «Антипова» не сочтут нужным раздеть мелкого торгаша до нитки, чтобы другим неповадно было склонять славное имя компании.
Наконец незваные гости стали расползаться по флаерам.
– Слушай меня, девочка, – сумрачно сказал Милан, наклонившись к ее Светы. – Ты ни под каким видом не упомянешь мое имя в своей дурацкой статье, понятно?
– Ну и черт с тобой! – разозлилась она. – Тоже мне, скромник выискался. И покруче тебя мальчики найдутся! Сам дурак! «Девочка»!.. – зло фыркнула Света. Прыгнув в свою машину, она раздраженно просигналила, разметав зависшие над стоянкой Чуня машины. Словно приняв ее отлет за некий сигнал, все остальные умчались на другие происшествия и занятные случаи из жизни города.
– Спасибо за рекламу, мсье, – печально молвил Чунь, нервно раскуривая сигарету.
– Она могла бы стать куда более шумной, если бы я не спас машину и девчонку. – Милан помолчал, ожидая от продавца коммерческого предложения. Хоть тот и взмок, отбиваясь от журналистов и полиции, смекалку не должен был утратить.
– В чем там было дело, мсье?
– Разрыв контакта на контуре гравиблока. Всего лишь. Но перепад тока в цепи вызвал порчу предохранителя в цепи реактора, и компьютер попросту заглушил его. Я же говорил журналистам и полицейским, ты разве не слышал?.. Признавайся, давно менял программное обеспечение? – Спрашивать китайца, кто мог поставить микровзрыватель на машину, было бы попросту глупо. Милан не мог выйти из роли самого обычного пользователя флаеров, пусть и «продвинутого» по части механики.
– Родное стоит, – виновато буркнул Чунь. – Ладно, уговорил! Забирай машину! Только прошу, не рассказывай дурного про мой магазин, а то и так пол-Валхаллы теперь будет знать, что Чунь продает порченые флаеры.
Он в досаде растоптал окурок прямо на бетоне крыши.
– Как, сэр? – опешила секретарша, вынырнув из-за его спины. – Даже документы оформлять не будем? Так нельзя!
– Кто сказал про документы? Все, хватит с меня! Возьми у этого господина карточку и оформи флаер на его имя. Бесплатно! Все поняла?
– Поняла, сэр!..
Несчастная девчонка юркнула в дверь, и хозяин в сопровождении покупателя прошел вслед за ней. Без лишних разговоров Чунь открыл пластиковый ящик в углу офиса и вынул из свет упаковку с разными типами предохранителей и стандартным набором клемм.
– Парень ты сметливый, – сказал он. – Лучше меня знаешь, что и как там воткнуть. Или позвать механика?
Но разве мог Милан кому-нибудь доверить свою машину?
Остаток своего первого дня в столице Милан посвятил банальному отдыху. Настроив компьютер на прием телепрограмм, он улегся на кровати и бездумно следил за мельканием картинок, почти не вслушиваясь в голоса комментаторов. Пару раз ему попались короткие, не дольше двадцати секунд репортажи о происшествии над заливом, но никто и не подумал уделить этому событию сколько-нибудь значительное внимание. Журналисты не рискнули показать сурового Милана вблизи – так, нечеткая фигура на грани видимости, снятая с порядочной высоты уже после того, как интервью и допрос закончились.
Отправляя в рот кусочки пиццы, из дорожной хроники Милан узнал, что 12 июня 47 года небо над Валхаллой стало местом 38 транспортных происшествий, 4 из которых закончилось гибелью их участников. Некоторые из них на экране выглядели так красочно и кроваво, что какое-то скучное падение, закончившееся обыкновенным, пусть и смертельным испугом пассажиров, представлялось полной чепухой. Но только не для Милана, который мысленно записал в свой счет Антипову вторую жирную строку с единицей и бесконечным количеством нулей.
На другой день он засел за терминал, чтобы подыскать себе работу. Проведя за экраном почти час, Милан до последней буквы изучил сайт Департамента занятости, но в итоге бросил его и призадумался о своих дальнейших действиях. Вакансий по его специальности было не меньше сотни, некоторые как будто специально создавались для него, да только проблема была в том, что человек по имени Милан Хастич не имел никакого технического образования. Строго говоря, его вообще не было в природе и обществе, но поскольку на такую глубокую проверку – вплоть до государственного реестра Департамента народонаселения – стандартные процедуры идентификации личности не рассчитывались, он успешно существовал.
Никто не примет к рассмотрению его резюме. Любой кадровик в Эккарте раздраженно выкинет его в корзину, едва лишь удостоверится, что претендент – неуч.
Переполняемый мрачными думами, Милан расхаживал по комнате. Солнце белой полоской только начинало свой путь по стенам, порой обжигая лицо и шею подвижного постояльца, а древний кондиционер трудолюбиво жужжал, отдуваясь за человека.
Милан не мог понять, как он мог так легкомысленно отнестись к проблеме занятости. А ведь еще рассчитывал устроиться на работу в столичное подразделение «Антипова»! Что мешало ему сделать запись на кредитке в Петровске, потребовав у доктора Максимова помощи? А еще лучше в тюрьме, когда ее начальник Обри с покорной ворчливостью породил фантомную личность Милана? Нет же, упивался от радости, предвкушая скорое освобождение и жестокую месть Вешкину вкупе с «Антиповым». И что теперь, идти в профессиональные безработные, перебиваясь на грошовое пособие?
В этот момент запищал почтовый ящик терминала. Милан озабоченно открыл его, с опаской ткнув в иконку пальцем. Единственный, кто мог знать новый электронный адрес Милана – кто-нибудь из служащих Департамента народонаселения, миграционный отдел. Или это случайный пакет от рекламного агентства, рассылающего всякую муть по произвольным адресам? Оказалось, почта действительно пришла из Департамента, однако транзитом. Не имея права выдавать адреса кому попало, тамошняя сервисная служба тем не менее послушно переправляла послания.
«Дорогой мсье Хастич! – писал «братец» Чунь. – Я так рад, что вчерашнее событие не ославило мой магазин, что просто пляшу перед телевизором. Но увы, тот механик, который проводил сборку и настройку флаера, был мной сгоряча уволен. Насколько я мог понять по вашим профессиональным действиям, вы хорошо разбираетесь в технике. Не соблаговолите ли занять должность в моей маленькой фирме? Жду вашего ответа».
«У меня нет диплома», – отстучал Милан. «Где же он?! Ты совсем не учился??» – «Учился, но какой-то сбой в Департаменте образования недавно испортил мою кредитку, стерев запись на сервере. А на восстановление из архива нужно время. Не знаю, как и быть». Выдавливая из себя слова, падавшие на клавиатуру словно градины на асфальт, он корчился от внутренних мук, но сказать правду означало лишиться работы. Произнести свою выдумку вслух Милан бы не сумел – после эксперимента в «питомнике» доктора Максимова он не мог солгать даже в мелочах. Только свое новое имя он произносил без сопротивления: как объяснил Максимов, оно каким-то образом слилось с его новым генетическим кодом, «вошло в кровь». Наверное, Рауль действительно превратился в Милана.
Так что ему оставалось только молчать и закрывать глаза стеклами, чтобы ни у кого не возникло желания лезть с расспросами.
«Ладно, приезжай так, придумаем что-нибудь» – ожил Чунь. Динамик пискнул, сигнализируя о разрыве связи, и Милан медленно расслабил скрюченные пальцы обеих рук. Мышечный спазм отступил, по сосудам вновь побежала остановившаяся было кровь.
Когда завершилась основная часть опыта и Милана выкопали из почвы питомника, прошло пять дней, прежде чем к «добровольцу» вернулась речь. Но когда его спрашивали, он мог или промолчать, до ломоты в челюстях стиснув зубы, или ответить правду, какой бы она ни была. Повторно заданный вопрос вызывал у Милана настолько сильную головную боль и даже мышечные судороги, что не ответить было невозможно – и самочувствие мгновенно возвращалось в норму, стоило лишь дать волю языку.
Черты лица его стали словно рублеными, неподвижными, их редко и с трудом удавалось сложить в нечто мягкое и эмоциональное. За это он был отдельно благодарен маститому ботанику: у людей не возникало горячего желания вступать с ним в разговоры. Волосы Милана стали намного светлее, и даже глаза из карих превратились в светло-зеленые. Иногда он задавался вопросом, узнает ли его родная мать, когда он спустя несколько месяцев приедет в Эль-Фернандо, «выйдя из тюрьмы».
Внезапно он понял, что воспринимает всю свою жизнь до эксперимента как нечто чуждое, схематичное и абстрактное, как будто не прожитое, а «вычитанное» из скучной книги. Кажется, только ненависть к «антиповцам» перешла к нему по наследству от Рауля – она была последним ярким переживанием Эндьеты. А может быть, Милан просто цеплялся за нее, чтобы иметь хоть какой-то ориентир впереди, пусть даже такой разрушительный. В прошлом остались настоящие привязанность к родителям, уважение к брату, подростковая любовь к Розе, более взрослые чувства к другим девушкам… И Милан, в общем, не жалел об этом. Сейчас он просто не понимал, как разные бестолковые эмоции могли играть такую важную роль в его прошлой жизни, даже заставили собирать деньги на переезд деда из Мексики в Эккарт.
Пожалуй, теперь лишь тот, кто долгое время близко общался с Раулем, смог бы разглядеть его в человеке с другим генетическим кодом по имени Милан Хастич – или, может быть, расслышать в его голосе знакомые нотки.
Так Милан стал ремонтником в компании Ю Чуня под звучным названием «Возрождение Тех». Странновато, но зато привлекает внимание потенциального клиента. На самом деле Милан ничего не ремонтировал и не собирал, занимаясь лишь диагностикой узлов и электрических цепей машин, доставляемых клиентами и поставщиками. Прозорливый китаец определил для него самое верное место работы, передвинув предыдущего сотрудника, флегматичного Николаса, в сортировщики на склад. Непосредственно оформлением годных комплектующих ведала ушлая девица лет двадцати пяти, настолько образованная, что Милан поначалу даже испытывал некоторую неловкость за свое мнимое «невежество». В первые же пять минут знакомства она со скромной улыбкой поведала Милану, что ее зовут Никой, и что живет она в греческом секторе Валхаллы, где лично снимает однокомнатную, но двухэтажную квартиру. Милан представился в ответ, и только.
К девяти часам он являлся на предпоследний этаж здания, в котором Чунь оборудовал пункт приема подержанных флаеров и их восстановление. До десяти он инспектировал склад, в который другие сотрудники фирмы перемещали целые с виду блоки машин, взятые ими на нижних этажах муниципальной фабрики по утилизации технических отходов №63. Повсюду таская с собой прейскурант на комплектующие и услуги, он осматривал реактор, бортовой компьютер или гравиблок, – все остальное не требовало его квалификации, – крутил подвижные детали, прислушивался к «пульсу» механизма… Затем выдавал рекомендацию: в ремонт, в сборку или обратно в утиль, в зависимости от того, насколько сильно был поврежден агрегат. Дня два Чунь лично проверял его экспертизу опытным путем, убедился в безошибочности диагнозов, которые ставил Милан «железу», и вернулся на крышу, обхаживать клиентов.
Среди сотрудников «Возрождения» новый ремонтник сразу приобрел определенную популярность с приставкой «анти». Вечно хмурый вид Милана и его непрозрачные очки не давали возможности завязать с ним неформальные отношения. Его сверхъестественная способность определить, перспективен ли блок, без всякого диагностического оборудования, «на ощупь», и заставляла сотрудников фирмы судачить о нем в курилке, понижая голос и бормоча слова «экстрасенс» и даже «черный маг».
После десяти Милан работал непосредственно с клиентской техникой, так же быстро определяя ее будущий путь. Если же владелец устаревшего флаера или поцарапанного, явно подобранного на свалке агрегата не желал мириться с оценкой, спорный блок тестировался на оборудовании фирмы – за амортизацию тоже взимались деньги. И раздосадованный сделкой продавец металлолома молча удалялся со своим жалким наваром.
К 20 июня деятельность Милана принесла фирме экономию в 4 тысячи 274 кроны – за счет того, что из производственной цепочки была исключена стадия первичной диагностики блоков, которые поступали с фабрики.
– Как тебе это удается? – пропыхтел сигаретой Чунь, перекидывая на кредитку Милана его первый недельный заработок, 773 кроны. В офисе, в отличие от цехов, было жарковато, кондиционер натужно гудел, силясь высушить пот на желтой и плоской физиономии хозяина.
– Многолетняя практика.
– Звонила Света, – проговорил Чунь. – Спрашивала про тебя. На днях собирается прилететь. – Милан промолчал, поднимаясь. Согласно контракту, в четыре часа дня он уже был свободен, а потому не собирался задерживаться на работе. – Вчера пришел ответ из Департамента образования, – словно невзначай сказал китаец. Милан обернулся в дверях и замер, медленно поставив ногу на порог. Жаркий воздух с раскаленной крыши проник ему под выпущенную рубашку. – Говорят, никакого сбоя в работе их сервера не было последние тридцать шесть лет. Они вообще не поняли, почему я задал вопрос о восстановлении архива, и назвали все это недоразумением.
Он уткнулся в бумаги на столе и будто забыл про ремонтника, но Милан уже научился разбирать выражение плоской физиономии.
– С понедельника я перевожу тебя на должность эксперта на договоре, – будто извиняясь, добавил китаец. – Извини, никакой профсоюз не потерпит скидок в кадровой политике. Не хватало мне еще и этих проблем. Знаешь, какие у них ищейки, особенно в столице? И ты ведь наверняка уже засветился в Департаменте занятости…
Хмыкнув, Милан вышел из стеклянного куба и направился к стоянке персонала фирмы, притулившейся на самом краю крыши.
Если уж Чунь сделал запрос в Департамент образования, ожидать иного от менее расположенного человека было бы глупо. Взлетев над общим потоком машин на сотню метров, Милан перевел флаер в режим автоматического парения и задействовал функции терминала у бортового компьютера. За несколько минут он добрался до списка учебных заведений Валхаллы, затем отфильтровал его и остался с десятком технических колледжей.
Милан снял с панели телефон и перегнал на него с терминала первый же номер.
– Колледж Св. Патрика Эккартского, – отозвалась девушка в учебном заведении.
– Меня интересуют курсы дистанционного обучения по специальности «Конструкция и техническое обслуживание летательных механизмов малой грузоподъемности».
– Срок обучения неограничен, интервал между первым и седьмым тестами не более месяца, затем практический экзамен и регистрация сертификата – четыре тысячи восемьсот крон. Выслать вам документацию и учебную литературу?
– Пожалуйста. – «Не так уж и дорого».
– До свиданья, сэр. Будем рады видеть вас своим студентом.
Милан воткнул разъем телефона в порт терминала, и спустя секунду мигнул и погас зеленый огонек трансфера. На всякий случай студент вывел на один из мониторов последнюю запись в лог-файле и убедился, что передача прошла без потерь – на диске бортового компьютера теперь содержалась вся необходимая для учебы информация.
Вот и достойное занятие для взрослого человека по имени Милан Хастич – несуществующего и реального одновременно. А то от бесплодных раздумий на тему, как добраться до Вешкина и рассчитаться с «Антиповым», можно тронуться умом – так же, как и от бесконечного просмотра телепередач. К тому же проникнуть в корпорацию, официально не имея образования, все равно не выйдет.
– Вижу, черт побери! – огрызнулся Милан. – Держи, вызывай спасательную службу!.. – Он сорвал с панели трубку телефона и подал ей, затем еще несколько раз ударил по всем рычагам, попавшимся под руку, но без толку.
– Внимание, внимание! – заголосил бортовой компьютер. «Ожил, скотина!» – подумал Милан. – Разрыв энергетической цепи! Питание гравиблока и реактора отсутствует, перехожу на резервные цепи! – А земля внизу все крутилась, с каждым оборотом машины становясь все ближе и ближе.
Срывая голос, Света вызвала наземную службу спасения и передала координаты машины. Проклятые мониторы, словно издеваясь и говоря: «Смотрите, смотрите на свою неминуемую гибель во все глаза, вот она, летит вам навстречу», исправно выдавали картинки – то горизонт, то коробки зданий, то лесные массивы на окраинах столицы…
– Мы над океаном, – прошептала Света. – Они успевают только выдать предупреждение в эфир, чтобы никто не попался на нашем пути.
– Черт! – выругался Милан. Теперь им оставалось только упасть на воду и растечься по его блестящей, ласковой поверхности ворохом обломков. Развернуть сеть над водой, конечно, спасатели не успеют. Какой смысл держать в акватории плавучие бакены с генераторами гравиполя, если падение флаера в воду с обычной высоты в 20–30 метров не представляет никакой опасности?
Цифры на экране альтиметра стремительно мелькали: 3240, 3200, 3160… Света, словно манекен, выпрямилась в кресле и не дышала – кажется, теперь это ей было уже не нужно.
Внезапно внутренности машины развернулись перед взглядом Милана, словно мышь под ножом вивисектора. Разрыв цепи лежал сразу за приборной панелью, примерно на расстоянии полуметра от крышки. Выбив крепления панели тремя ударами кулака, Милан оторвал кусок пластика, сдирая кожу с пальцев. Затем до плеча протолкнул руку в скопление световодов и схватил обугленный кончик металлического контакта. Быстро засыхающая кровь обильно смазала провод и указательный палец, который ткнулся в недосягаемую для металла клемму, создав мостик длиной в три сантиметра. Миллиамперы потекли через кожу, и скорость флаера стала резко снижаться. Палец нещадно трясло, но Милан лишь крепче стискивал зубы.
Гравиблок включился в работу, остановил вращение и падение, принудив флаер зависнуть на высоте в сотню метров от ровного, весело искрящегося океана. Пространство внизу ним было пустынно – распуганные предупреждением по аварийному каналу, остальные машины в секторе мельтешили где-то на периферии зрения.
– Реактор так и не работает? – проговорила Света спустя долгую, оглушительно тихую минуту.
Кажется, она едва проталкивала слова через закаменевшее горло. Милан медленно выдохнул застоявшийся в легких воздух и обхватил свободной рукой штурвал, позволив мышцам тела расслабиться. Оцарапанная конечность, погруженная в нутро машины, саднила, палец слегка пощипывало от бегущего по нему электричества. Снизив нагрузку на цепи, автопилот резко уменьшил и силу тока.
– Выбило предохранитель, – отозвался он. – Сейчас попросим у ремонтников. Слышишь сирену?
Бессильная ярость, подобно воде в чайнике, коротко и мощно вскипела в нем, растекшись по нервам горячей волной, но лицо и глаза за темными очками остались бесстрастны. Похоже, к стандартной начинке в управляющем блоке этого флаера неведомый сотрудник «Антипова» или Чуня добавил такой же точно пиропатрон, какие сам Милан, будучи Раулем Эндьетой, не раз ставил в устаревшие модели этой фирмы. Но если сам он никогда не цеплял его к жизненно важным цепям, то на этот раз микровзрыв тротила чуть не закончился смертью водителя и пассажира машины. А это могло означать, что руководство корпорации не удовлетворено тем, как быстро идет замена старых машин на новые. Неужели оно решило ужесточить наказание «строптивых» приверженцев старины, то есть убить пару-тройку из них? Но ведь это не только подорвет доверие к «Антипову», но поставит под удар само существование компании! Нет, вряд ли «антиповцы» пойдут на такое – а значит, микровзрыв все-таки случайно причинил флаеру такое жестокое «ранение».
Эта нехитрая логическая цепь нарисовалась в мозгу Милана за короткое время – сразу, как только он смог отделаться от ступора в голове.
Товар привозной – цены столичные
Почти 2 миллиона крон дополнительных доходов привлечено в Западный округ в рамках реализации соглашения о сотрудничестве, заключенного администрацией округа и мэрией Валхаллы. Гаевские промышленники за полгода провели шесть ярмарок и выставку товаров своего края на форуме «Столица – за взаимовыгодное региональное сотрудничество». В выставке участвовало 216 предприятий Западного округа, ее посетили почти 25 тысяч человек. А в ярмарках приняли участие 732 предприятия со всех уголков западного Эккарта. Они удивили взыскательных валхалльцев не только богатством торговых рядов, но и культурными программами.
Ярмарки в столице – это хорошая возможность продать по столичным ценам качественную, экологически чистую продукцию.«Правительственный вестник»
– Какой я сделаю материал! – поминутно сообщала Света, так пристально всматриваясь в зеркальные очки Милана, будто хотела прожечь их. Она гордо держалась рядом с ним, отпихивала плечом назойливых журналистов и бодро отвечала на вопросы, пока Милан был занят беседой со спасателями и полицейскими. Те вяло старались отыскать в этом деле следы преступления. К счастью, всем было известно, что устаревшие модели «Антипова» с некоторых пор действительно могут терять управление по причине износа электрических цепей. Конечно, Света не упустила случай порекламировать свое издание, пообещав всем написать душераздирающий репортаж о минуте свободного падения. – Ты только ничего никому не рассказывай, ладно?
– Как это? – встрял потный лейтенант. – Мы еще не все выяснили!
– Я не про вас, сударь…
– Ладно, – проворчал Милан. – Но ведь твой журнал совсем не о катастрофах и флаерах, не так ли?
– Какая разница? Знаешь, как будет здорово: сначала отменный обед с загадочным незнакомцем, потом он же спасает даму от верной гибели. Романтично, черт побери! Ты разрешаешь мне упомянуть твое имя?
– Пока нет. – Скрыть его от журналистки все равно было невозможно, ведь пришлось общаться с полицией.
Секретарша, которая выскочила из офиса при появлении первой же машины с репортерами, цокая каблучками металась от полиции к журналистам, от тех к хозяину и хлопала ресницами. Она лопотала о кофе и соках или пыталась всучить кому попало рекламные буклеты фирмы. Но ее никто не слушал.
Милан не позволил снять свое лицо крупным планом, пригрозив нарушителю запрета жестоким иском. К тому же он запретил газетчикам называть его имя. Журналисты повозмущались вполголоса, но стерпели – а что же еще им оставалось? Ведь полицейский патруль во главе с лейтенантом злорадно посматривал на журналистов и демонстративно записывал в блокноты названия СМИ.
«Братец» Чунь в это время горестно лопотал, отпихивая от себя три микрофона, что хищно упирались ему в зубы: «Эта машина не продавалась! Мы проводили стандартное испытание техники! Наши покупатели довольны ценой и качеством товара! Вы же продолжаете летать на антиповских моделях!» Последнее он ляпнул явно сгоряча – если журналисты напишут такое в своих желтых листках, Чунь может крепко пострадать, вплоть до потери лицензии на вторичном рынке флаеров. Да и то, если адвокаты «Антипова» не сочтут нужным раздеть мелкого торгаша до нитки, чтобы другим неповадно было склонять славное имя компании.
Наконец незваные гости стали расползаться по флаерам.
– Слушай меня, девочка, – сумрачно сказал Милан, наклонившись к ее Светы. – Ты ни под каким видом не упомянешь мое имя в своей дурацкой статье, понятно?
– Ну и черт с тобой! – разозлилась она. – Тоже мне, скромник выискался. И покруче тебя мальчики найдутся! Сам дурак! «Девочка»!.. – зло фыркнула Света. Прыгнув в свою машину, она раздраженно просигналила, разметав зависшие над стоянкой Чуня машины. Словно приняв ее отлет за некий сигнал, все остальные умчались на другие происшествия и занятные случаи из жизни города.
– Спасибо за рекламу, мсье, – печально молвил Чунь, нервно раскуривая сигарету.
– Она могла бы стать куда более шумной, если бы я не спас машину и девчонку. – Милан помолчал, ожидая от продавца коммерческого предложения. Хоть тот и взмок, отбиваясь от журналистов и полиции, смекалку не должен был утратить.
– В чем там было дело, мсье?
– Разрыв контакта на контуре гравиблока. Всего лишь. Но перепад тока в цепи вызвал порчу предохранителя в цепи реактора, и компьютер попросту заглушил его. Я же говорил журналистам и полицейским, ты разве не слышал?.. Признавайся, давно менял программное обеспечение? – Спрашивать китайца, кто мог поставить микровзрыватель на машину, было бы попросту глупо. Милан не мог выйти из роли самого обычного пользователя флаеров, пусть и «продвинутого» по части механики.
– Родное стоит, – виновато буркнул Чунь. – Ладно, уговорил! Забирай машину! Только прошу, не рассказывай дурного про мой магазин, а то и так пол-Валхаллы теперь будет знать, что Чунь продает порченые флаеры.
Он в досаде растоптал окурок прямо на бетоне крыши.
– Как, сэр? – опешила секретарша, вынырнув из-за его спины. – Даже документы оформлять не будем? Так нельзя!
– Кто сказал про документы? Все, хватит с меня! Возьми у этого господина карточку и оформи флаер на его имя. Бесплатно! Все поняла?
– Поняла, сэр!..
Несчастная девчонка юркнула в дверь, и хозяин в сопровождении покупателя прошел вслед за ней. Без лишних разговоров Чунь открыл пластиковый ящик в углу офиса и вынул из свет упаковку с разными типами предохранителей и стандартным набором клемм.
– Парень ты сметливый, – сказал он. – Лучше меня знаешь, что и как там воткнуть. Или позвать механика?
Но разве мог Милан кому-нибудь доверить свою машину?
Веруй, и спасешься
Повсеместное возрождение веры, угасшей было в первые годы колонизации Эккарта, не может не радовать.
Например, Ренате Розовой, несчастной матери из Уральца, лишь вера в Христа помогла выстоять в борьбе с кошмаром, в котором она прожила долгие дни после захвата ее бандой похитителей и насильников. Безусловно, после своего освобождения она горячо благодарила всех сотрудников правопорядка и простых граждан, кто по всей стране молился за ее душу. Когда-то Ф. Ницше заявил: «Бог умер», а З. Фрейд считал религию «блаженной галлюцинацией», но как же они ошибались! Сейчас, спустя сотни лет технического прогресса, когда человек достиг звезд, религия вновь становится безраздельной владыкой человеческого сознания.«Вестник Православной Церкви Эккарта»
Остаток своего первого дня в столице Милан посвятил банальному отдыху. Настроив компьютер на прием телепрограмм, он улегся на кровати и бездумно следил за мельканием картинок, почти не вслушиваясь в голоса комментаторов. Пару раз ему попались короткие, не дольше двадцати секунд репортажи о происшествии над заливом, но никто и не подумал уделить этому событию сколько-нибудь значительное внимание. Журналисты не рискнули показать сурового Милана вблизи – так, нечеткая фигура на грани видимости, снятая с порядочной высоты уже после того, как интервью и допрос закончились.
Отправляя в рот кусочки пиццы, из дорожной хроники Милан узнал, что 12 июня 47 года небо над Валхаллой стало местом 38 транспортных происшествий, 4 из которых закончилось гибелью их участников. Некоторые из них на экране выглядели так красочно и кроваво, что какое-то скучное падение, закончившееся обыкновенным, пусть и смертельным испугом пассажиров, представлялось полной чепухой. Но только не для Милана, который мысленно записал в свой счет Антипову вторую жирную строку с единицей и бесконечным количеством нулей.
На другой день он засел за терминал, чтобы подыскать себе работу. Проведя за экраном почти час, Милан до последней буквы изучил сайт Департамента занятости, но в итоге бросил его и призадумался о своих дальнейших действиях. Вакансий по его специальности было не меньше сотни, некоторые как будто специально создавались для него, да только проблема была в том, что человек по имени Милан Хастич не имел никакого технического образования. Строго говоря, его вообще не было в природе и обществе, но поскольку на такую глубокую проверку – вплоть до государственного реестра Департамента народонаселения – стандартные процедуры идентификации личности не рассчитывались, он успешно существовал.
Никто не примет к рассмотрению его резюме. Любой кадровик в Эккарте раздраженно выкинет его в корзину, едва лишь удостоверится, что претендент – неуч.
Переполняемый мрачными думами, Милан расхаживал по комнате. Солнце белой полоской только начинало свой путь по стенам, порой обжигая лицо и шею подвижного постояльца, а древний кондиционер трудолюбиво жужжал, отдуваясь за человека.
Милан не мог понять, как он мог так легкомысленно отнестись к проблеме занятости. А ведь еще рассчитывал устроиться на работу в столичное подразделение «Антипова»! Что мешало ему сделать запись на кредитке в Петровске, потребовав у доктора Максимова помощи? А еще лучше в тюрьме, когда ее начальник Обри с покорной ворчливостью породил фантомную личность Милана? Нет же, упивался от радости, предвкушая скорое освобождение и жестокую месть Вешкину вкупе с «Антиповым». И что теперь, идти в профессиональные безработные, перебиваясь на грошовое пособие?
В этот момент запищал почтовый ящик терминала. Милан озабоченно открыл его, с опаской ткнув в иконку пальцем. Единственный, кто мог знать новый электронный адрес Милана – кто-нибудь из служащих Департамента народонаселения, миграционный отдел. Или это случайный пакет от рекламного агентства, рассылающего всякую муть по произвольным адресам? Оказалось, почта действительно пришла из Департамента, однако транзитом. Не имея права выдавать адреса кому попало, тамошняя сервисная служба тем не менее послушно переправляла послания.
«Дорогой мсье Хастич! – писал «братец» Чунь. – Я так рад, что вчерашнее событие не ославило мой магазин, что просто пляшу перед телевизором. Но увы, тот механик, который проводил сборку и настройку флаера, был мной сгоряча уволен. Насколько я мог понять по вашим профессиональным действиям, вы хорошо разбираетесь в технике. Не соблаговолите ли занять должность в моей маленькой фирме? Жду вашего ответа».
«У меня нет диплома», – отстучал Милан. «Где же он?! Ты совсем не учился??» – «Учился, но какой-то сбой в Департаменте образования недавно испортил мою кредитку, стерев запись на сервере. А на восстановление из архива нужно время. Не знаю, как и быть». Выдавливая из себя слова, падавшие на клавиатуру словно градины на асфальт, он корчился от внутренних мук, но сказать правду означало лишиться работы. Произнести свою выдумку вслух Милан бы не сумел – после эксперимента в «питомнике» доктора Максимова он не мог солгать даже в мелочах. Только свое новое имя он произносил без сопротивления: как объяснил Максимов, оно каким-то образом слилось с его новым генетическим кодом, «вошло в кровь». Наверное, Рауль действительно превратился в Милана.
Так что ему оставалось только молчать и закрывать глаза стеклами, чтобы ни у кого не возникло желания лезть с расспросами.
«Ладно, приезжай так, придумаем что-нибудь» – ожил Чунь. Динамик пискнул, сигнализируя о разрыве связи, и Милан медленно расслабил скрюченные пальцы обеих рук. Мышечный спазм отступил, по сосудам вновь побежала остановившаяся было кровь.
Когда завершилась основная часть опыта и Милана выкопали из почвы питомника, прошло пять дней, прежде чем к «добровольцу» вернулась речь. Но когда его спрашивали, он мог или промолчать, до ломоты в челюстях стиснув зубы, или ответить правду, какой бы она ни была. Повторно заданный вопрос вызывал у Милана настолько сильную головную боль и даже мышечные судороги, что не ответить было невозможно – и самочувствие мгновенно возвращалось в норму, стоило лишь дать волю языку.
Черты лица его стали словно рублеными, неподвижными, их редко и с трудом удавалось сложить в нечто мягкое и эмоциональное. За это он был отдельно благодарен маститому ботанику: у людей не возникало горячего желания вступать с ним в разговоры. Волосы Милана стали намного светлее, и даже глаза из карих превратились в светло-зеленые. Иногда он задавался вопросом, узнает ли его родная мать, когда он спустя несколько месяцев приедет в Эль-Фернандо, «выйдя из тюрьмы».
Внезапно он понял, что воспринимает всю свою жизнь до эксперимента как нечто чуждое, схематичное и абстрактное, как будто не прожитое, а «вычитанное» из скучной книги. Кажется, только ненависть к «антиповцам» перешла к нему по наследству от Рауля – она была последним ярким переживанием Эндьеты. А может быть, Милан просто цеплялся за нее, чтобы иметь хоть какой-то ориентир впереди, пусть даже такой разрушительный. В прошлом остались настоящие привязанность к родителям, уважение к брату, подростковая любовь к Розе, более взрослые чувства к другим девушкам… И Милан, в общем, не жалел об этом. Сейчас он просто не понимал, как разные бестолковые эмоции могли играть такую важную роль в его прошлой жизни, даже заставили собирать деньги на переезд деда из Мексики в Эккарт.
Пожалуй, теперь лишь тот, кто долгое время близко общался с Раулем, смог бы разглядеть его в человеке с другим генетическим кодом по имени Милан Хастич – или, может быть, расслышать в его голосе знакомые нотки.
«Якатага-Нефть» под внешним управлением
Скандальную историю смены внешнего управляющего в ОАО «Якатага-Нефть», испытывающего некоторые трудности после прошлогоднего разлива Насы, многие СМИ истолковали как предвестие войны между финансово-промышленными группировками за уже освоенные нефтеносные участки Восточного Эккарта. Большинство обозревателей сходятся во мнении, что конкурентная борьба в нефтяной отрасли в последние годы приобретает довольно циничный характер.
В конце сентября 46 г. арбитражный суд Якатаги по требованию корпорации «Русское Поле», владеющей менее 2% долгов предприятия, сместил главного менеджера А. Кьяни и назначил на эту должность внешнего управляющего В. Букина – как предполагается, человека, выражающего интересы самого «Русского поля». Тем не менее вчера Высший арбитражный суд Эккарта (не без колебаний) оставил решение якатагского суда в силе. Не исключено, что в этом странном деле не обошлось без вмешательства некоторых политиков, «протолкнувших» нужное решение в судебных инстанциях. Хотя в принципе ничего незаконного в этой истории нет, остается неясным, зачем «Русскому Полю» (или кому-то еще) понадобилось выбирать такое замысловатый путь укрепления собственного влияния на ОАО «Якатага-Нефть» – вместо того, чтобы просто купить акции этого в целом успешного предприятия.«Правительственный вестник», 5 октября 46 г.
Так Милан стал ремонтником в компании Ю Чуня под звучным названием «Возрождение Тех». Странновато, но зато привлекает внимание потенциального клиента. На самом деле Милан ничего не ремонтировал и не собирал, занимаясь лишь диагностикой узлов и электрических цепей машин, доставляемых клиентами и поставщиками. Прозорливый китаец определил для него самое верное место работы, передвинув предыдущего сотрудника, флегматичного Николаса, в сортировщики на склад. Непосредственно оформлением годных комплектующих ведала ушлая девица лет двадцати пяти, настолько образованная, что Милан поначалу даже испытывал некоторую неловкость за свое мнимое «невежество». В первые же пять минут знакомства она со скромной улыбкой поведала Милану, что ее зовут Никой, и что живет она в греческом секторе Валхаллы, где лично снимает однокомнатную, но двухэтажную квартиру. Милан представился в ответ, и только.
К девяти часам он являлся на предпоследний этаж здания, в котором Чунь оборудовал пункт приема подержанных флаеров и их восстановление. До десяти он инспектировал склад, в который другие сотрудники фирмы перемещали целые с виду блоки машин, взятые ими на нижних этажах муниципальной фабрики по утилизации технических отходов №63. Повсюду таская с собой прейскурант на комплектующие и услуги, он осматривал реактор, бортовой компьютер или гравиблок, – все остальное не требовало его квалификации, – крутил подвижные детали, прислушивался к «пульсу» механизма… Затем выдавал рекомендацию: в ремонт, в сборку или обратно в утиль, в зависимости от того, насколько сильно был поврежден агрегат. Дня два Чунь лично проверял его экспертизу опытным путем, убедился в безошибочности диагнозов, которые ставил Милан «железу», и вернулся на крышу, обхаживать клиентов.
Среди сотрудников «Возрождения» новый ремонтник сразу приобрел определенную популярность с приставкой «анти». Вечно хмурый вид Милана и его непрозрачные очки не давали возможности завязать с ним неформальные отношения. Его сверхъестественная способность определить, перспективен ли блок, без всякого диагностического оборудования, «на ощупь», и заставляла сотрудников фирмы судачить о нем в курилке, понижая голос и бормоча слова «экстрасенс» и даже «черный маг».
После десяти Милан работал непосредственно с клиентской техникой, так же быстро определяя ее будущий путь. Если же владелец устаревшего флаера или поцарапанного, явно подобранного на свалке агрегата не желал мириться с оценкой, спорный блок тестировался на оборудовании фирмы – за амортизацию тоже взимались деньги. И раздосадованный сделкой продавец металлолома молча удалялся со своим жалким наваром.
К 20 июня деятельность Милана принесла фирме экономию в 4 тысячи 274 кроны – за счет того, что из производственной цепочки была исключена стадия первичной диагностики блоков, которые поступали с фабрики.
– Как тебе это удается? – пропыхтел сигаретой Чунь, перекидывая на кредитку Милана его первый недельный заработок, 773 кроны. В офисе, в отличие от цехов, было жарковато, кондиционер натужно гудел, силясь высушить пот на желтой и плоской физиономии хозяина.
– Многолетняя практика.
– Звонила Света, – проговорил Чунь. – Спрашивала про тебя. На днях собирается прилететь. – Милан промолчал, поднимаясь. Согласно контракту, в четыре часа дня он уже был свободен, а потому не собирался задерживаться на работе. – Вчера пришел ответ из Департамента образования, – словно невзначай сказал китаец. Милан обернулся в дверях и замер, медленно поставив ногу на порог. Жаркий воздух с раскаленной крыши проник ему под выпущенную рубашку. – Говорят, никакого сбоя в работе их сервера не было последние тридцать шесть лет. Они вообще не поняли, почему я задал вопрос о восстановлении архива, и назвали все это недоразумением.
Он уткнулся в бумаги на столе и будто забыл про ремонтника, но Милан уже научился разбирать выражение плоской физиономии.
– С понедельника я перевожу тебя на должность эксперта на договоре, – будто извиняясь, добавил китаец. – Извини, никакой профсоюз не потерпит скидок в кадровой политике. Не хватало мне еще и этих проблем. Знаешь, какие у них ищейки, особенно в столице? И ты ведь наверняка уже засветился в Департаменте занятости…
Хмыкнув, Милан вышел из стеклянного куба и направился к стоянке персонала фирмы, притулившейся на самом краю крыши.
Если уж Чунь сделал запрос в Департамент образования, ожидать иного от менее расположенного человека было бы глупо. Взлетев над общим потоком машин на сотню метров, Милан перевел флаер в режим автоматического парения и задействовал функции терминала у бортового компьютера. За несколько минут он добрался до списка учебных заведений Валхаллы, затем отфильтровал его и остался с десятком технических колледжей.
Милан снял с панели телефон и перегнал на него с терминала первый же номер.
– Колледж Св. Патрика Эккартского, – отозвалась девушка в учебном заведении.
– Меня интересуют курсы дистанционного обучения по специальности «Конструкция и техническое обслуживание летательных механизмов малой грузоподъемности».
– Срок обучения неограничен, интервал между первым и седьмым тестами не более месяца, затем практический экзамен и регистрация сертификата – четыре тысячи восемьсот крон. Выслать вам документацию и учебную литературу?
– Пожалуйста. – «Не так уж и дорого».
– До свиданья, сэр. Будем рады видеть вас своим студентом.
Милан воткнул разъем телефона в порт терминала, и спустя секунду мигнул и погас зеленый огонек трансфера. На всякий случай студент вывел на один из мониторов последнюю запись в лог-файле и убедился, что передача прошла без потерь – на диске бортового компьютера теперь содержалась вся необходимая для учебы информация.
Вот и достойное занятие для взрослого человека по имени Милан Хастич – несуществующего и реального одновременно. А то от бесплодных раздумий на тему, как добраться до Вешкина и рассчитаться с «Антиповым», можно тронуться умом – так же, как и от бесконечного просмотра телепередач. К тому же проникнуть в корпорацию, официально не имея образования, все равно не выйдет.