Страница:
Помощник инспектора устроился возле окна и развернул переносную антенну. Раскрыв лэптоп, он настроился на прием данных со спутника и распечатал новую дискету для одноразовой записи информации. За дверью послышались тяжелые шаги, и в комнату ввалился тучный человек в коротком белом халате и грязных сапогах.
– Уже все? – с ходу спросил он, неприязненно взглянув на Рауля и кидая на тумбочку свой пухлый саквояж. Это был судебный медик, вынужденный проторчать внизу все то время, пока инспектор разбирался с помещением.
Не получив ответа, он распаковал портфель и извлек из него стереокамеру, масс-анализатор и спектрометр, а также упаковку со шприцем. Поснимав минут пять тело с разных точек, он взял шприц наклонился над Розой. Рауль опустил голову и не видел, как он брал пробу кровь из вены и еще несколько образцов тканей из разных частей тела, пользуясь скребками.
– Егор, посмотри-ка сюда, – сказал инспектор, подзывая помощника. Они вдвоем стали что-то разглядывать в стекле, не трогая это руками. – Похоже на кумулятивную пулю, верно? – Оставив Егора у окна, он нагнул к доктору. – Ну, когда произошла смерть?
– Подожди минутку… – пробурчал толстяк, вертя ручки настроек на своей заслуженной технике. – Так, примерное время – три четырнадцать. В лаборатории установлю точнее.
– Причина?
– Инсульт. А причина инсульта – вот она. – В его полусогнутой руке блеснул пинцет, на кончике которого висел едва видимый кусочек биополимера. – Ампула почти растворилась, но этого хватит для приговора… После полного обследования тела, разумеется, все скажу точнее.
Несколько секунд все полицейские напряженно всматривались в осколок ампулы, убившей Розу.
– Три четырнадцать, говоришь? – наконец очнулся помощник инспектора. Он достал из сумки пеленгатор, подцепил его к порту на передней панели компьютера, водрузил на подоконник и отодвинулся на шаг в сторону. Металлический усик пеленгатора, жужжа, покрутился и уверенно указал в сторону верхнего этажа мэрии, чей шпиль виднелся в левой четверти окна. – Все, инспектор, направление и объект взяты. Это крыша мэрии, зона диаметром в два с половиной метра.
– Значит, Рауль не виноват? – неуверенно произнес Гена.
– Чист, как ангел, – нехотя ответил инспектор. – Можно сворачиваться. Думаю, он сказал правду: с трех до трех пятнадцати сантехнической службой зафиксирован повышенный расход воды в доме. Осталось получить из Энергонадзора файл с посекундной нагрузкой на цепи, и никакой судья не придерется.
Рауль прокашлялся.
– Так ее убили? – сипло спросил он.
– С крыши мэрии, – кивнул лейтенант. – В стекле есть глазок, как раз на траектории кумулятивной пули. Только это тайна следствия, понял? Не вздумай проболтаться репортерам. Тем более, причина смерти вполне прозаическая. Верно, док?
– Предположительно инсульт, – повторил тот. – Так и можешь сказать журналистам, Рауль. Они уже полчаса торчат у тебя в гостиной. Но пока я не проверю все в лаборатории, никаких сообщений для прессы не будет.
– Все, закругляемся, – приказал инспектор. – Гена, Егор, помогите донести тело. Потом летим в мэрию. Уже предвкушаю, что нам охрана скажет, когда мы предъявим им данные со спутника. Надо же, проморгали убийцу на своей крыше! Остолопы… Рауль, зайди сегодня к одиннадцати в участок, подпишешь показания.
Двое сотрудников «Рупора» уже торчали в гостиной, когда Рауль вслед за полицейской командой спустился на первый этаж. Родители неловко, как-то боком сидели на диване, невпопад отвечая на их вопросы. И все-таки журналисты работали тактично – вспыльчивый Мануэль выглядел потерянно, однако в общем спокойно. Сусанна комкала платок и порой приживала его к покрасневшим глазам.
– Комментарии после экспертизы, – на ходу сказал медик. Он пыхтел и сдувал с носа капли пота, хотя основную нагрузку по транспортировке тела Розы нес его коллега, санитар.
– Сеньор, здесь произошло убийство? – Репортер подскочил к инспектору, а оператор прицелился в процессию камерой, но подобравшийся сбоку Гена отвел объектив от завернутой в парусину Розы. Рауль знал этого журналиста, тот еще в школе подвизался в детской любительской видеогазете. В последний раз он встречался с ним только вчера, когда выходил из полицейского участка. – Каковы предварительные данные?
– Отвяжись, Семен. Ты слышал, что сказал док? – буркнул инспектор.
Они споро вышли за дверь и забрались во флаер, не обращая внимания на возгласы нескольких пожилых зевак, что столпились возле калитки. Кто-то из них и связался с «Рупором», завидев приземление полицейской машины перед домом Эндьеты.
– Алонса уже знает?
– Мы не стали ей звонить, – помолчав, сказал старый Эндьета. Рауль вдруг с особой ясностью увидел, что отец почти сед.
Семен деликатно кашлянул и приступил к Раулю:
– Сеньор, Вы позволите Вас снимать?
– Нет, – машинально ответил Рауль. Розу увезли, и он постепенно начинал воспринимать окружающих людей как живые объекты, а не только как источники раздражающих вопросов. – Семен, может, подождешь заключения полиции? Я правда ничего не понимаю. Врач сказал, что у нее случился инсульт.
– Хорошо, только два вопроса, – настаивал репортер, и Рауль кивнул. – Ты никак не связываешь между собой вчерашний инцидент на стадионе и сегодняшнее… происшествие? Оба случились, скажем так, в твоем присутствии. Создается впечатление, что некто, имеющий доступ к спутниковым системам, добивается твоей смерти.
– Что ты такое говоришь, Сема? – в испуге воскликнула Сусанна.
– Рассуждай здраво, – поморщился Рауль. – Спутник мог случайно изменить район своего влияния, или как там это называется, из-за какой-нибудь неисправности. Или, к примеру, новая насадка могла как-то повлиять на бортовой компьютер, и он сошел с ума. Что ж, тогда сегодня в мастерской мне все починят. Инсульт Розы мог быть вызван каким-нибудь лекарством. Или она чем-то болела, не знаю, как тут лучше сказать. Тут тебе стоит подождать заключения экспертизы.
Репортер, казалось, был обескуражен. Судя по всему, он уже успел выстроить несколько гипотез, одна другой фантастичнее, и в них Рауль становился жертвой убийц, связанных с правительственными или деловыми кругами. А значит, и сам Рауль замешан в неких тайных делишках.
– Ты уверен, что на тебя не объявлена охота? – разочарованно протянул он.
– Да, конечно. Вы извините, ребята, нам нужно остаться одним. Все-таки Роза была моей подругой.
Семен кивнул помощнику, они покорно упаковали аппаратуру и ушли, и вскоре шум их взлетающего флаера глухо отзвучал в гостиной
– Рауль, это правда? – недоверчиво спросила мать. – То, что ты сказал.
– Надеюсь, – запнувшись, ответил он. – Если будут спрашивать, меня нет дома.
Он поспешно поднялся к себе, оставив родителей в тяжелом недоуменном молчании, и прошел в конец коридора, в чулан. Набитый старинным хламом – детской одеждой всех размеров, игрушками, рыболовными снастями и прочим – он оброс паутиной и пропах пылью. Там, на самом дне завала, лежал стальной ящик. Рауль снял с гвоздика ключ и отпер скрипнувший замок.
Завернутый в промасленную ткань, в ящике лежал старинный отцовский пистолет – импульсная «Лама» времен колонизации Эккарта. Индикатор на рукоятке говорил о том, что запасов энергии в батарейке хватит еще на несколько полноценных разрядов. Непонятно было только, можно ли верить этому древнему индикатору.
Это оружие было снабжено микропроцессором и датчиками, вдвоем они получали фрагмент генетического кода и, при желании владельца, проводимость, теплопроницаемость и химический состав кожи. Снабженный такой псевдоинтеллектуальной цепью, пистолет исправно служил именно владельцу, отказываясь плеваться плазмой по «приказу» любого человека, чьи параметры не были внесены в память процессора. Впрочем, за десятилетия эти полезные свойства оружия из-за поломки датчиков могли быть утрачены.
Последний вопрос журналиста окончательно убедил Рауля, что кто-то очень серьезный действительно объявил на механика станции-66 охоту. Рыбаков с «Каталонии» он сразу отмел, потому что этим работягам не под силу заставить спутник переключиться с обслуживания Гаево на Эль-Фернандо. Да и не стоит никакая Бранка, пусть даже самая симпатичная, таких сумасшедших усилий. Наверняка эти типы сейчас уже погрузились на дрифтер, свободный от рыбы и готовый вновь отправиться в плавание. Или это все-таки они?
Несколько секунд Рауль постоял в сомнении перед открытой дверью кладовки, машинально поглаживая ствол, затем решительно закрыл чулан и вернулся в свою комнату.
Там он постоял в самой середине ковра, рассматривая старые, почти уже выцветшие постеры с музыкальными коллективами. Он собирал эти цветастые голограммы в школе и с тех пор все никак не удосуживался выбросить. Суровых лиц членов «Cast-iron Blockheads» среди них не было, это увлечение возникло гораздо позже, на втором или третьем курсе колледжа. «Что это со мной? – подумал он. – Как будто в последний раз я смотрю на эти забытые всеми физиономии».
Он порылся в ящиках стола и отыскал в нижнем коробку с бумажными документами – какими-то пожелтевшими справками, копиями счетов и прочим мусором. Там же нашлась и лицензия на оружие, которую он догадался выправить сразу после совершеннолетия, в 38-м году. Тогда Рауль выписывал «Археологический вестник». Подражая старшему брату, он бредил «неизведанными землями» к востоку от Эккарта и мечтал завербоваться в какую-нибудь дальнюю экспедицию. Но те формировались только в столичных городах, и невежественный самоучка из дыры под названием Эль-Фернандо никого не заинтересовал.
В последние недели Рауль вновь стал рассылать по университетам предложения наняться механиком хотя бы на сезонные полевые работы, однако боссы университетской археологии оставались глухи к его резюме. А тогда, после школы, на смену этому увлечению пришел более приземленный интерес к технике, да и от Розы не захотелось уезжать…
Тут Рауль очнулся и задвинул ящик, свалив в него бесполезные бумажки.
Надев куртку, он сунул пистолет в один из внутренних карманов, где его наличие не бросалось бы в глаза. Оставаться в городе у него не было никакого желания – и не только потому, что здесь он как на ладони, и убийца, раздосадованный двумя неудачами, в следующий раз может применить что-нибудь уж совсем прямолинейное. Необходимо было переждать хотя бы месяц-другой в безопасном месте. И кроме того, Рауль не смог бы встретиться с Алонсой и ее братьями, которые наверняка примчатся сразу же, как только весть о гибели Розы дойдет до них…
Вот только куда отправиться?
О работе он не думал – контракт позволял ему взять отпуск за свой счет без всяких оправданий, достаточно было отправить в Форт-Нуэво заявление, что Рауль и проделал, включив терминал. Он совсем не помнил ни о взрывчатке, упакованной в сигарету, ни о двух пустых контейнерах за подкладкой рабочего саквояжа. В конце концов, эту «работу» он выполнял сугубо на добровольных началах, в контракте ничего про диверсии не говорилось.
Рауль обшарил карманы, проверяя наличие кредитной карточки, и нащупал визитку Вешкина. Какое-то время он смотрел на нее, думая, не выбросить ли ему этот кусок пластика. «Есть!» – осенило его, и он решительно вонзил карточку в прорезь телефона. Тот замигал, извещая о наборе номера, а Рауль тем временем воткнул запылившийся кабель от телевизора в разъем телефона.
– Кто вы, сударь? – довольно резко спросил его низкий, нетерпеливый голос. Вспыхнувшее на экране изображение оказалось всего лишь одной из стандартных картинок, зашитых в постоянную память трубки. Впрочем, он особо и не рассчитывал застать Ивана вблизи камеры.
– Рауль Эндьета, ремонтник станции-66. Вы собирались предложить мне работу?
– Вас не устраивает размер оплаты Вашего труда?
– Я хочу сменить место жительства.
– Послушайте, сударь, как Вас там… Рауль? Мне нужен далеко не всякий сотрудник станции. Я не уверен, что вы обладаете необходимыми навыками. Нам следует встретиться.
– И как можно скорее, – поддакнул Рауль.
– Почему же? Я сейчас довольно далеко от… Ну, где вы там живете, не знаю. Эль-Фернандо, кажется?
– У меня проблемы личного свойства. – Рауль уже пожалел, что встрял со своими пожеланиями. У него не было охоты кричать на весь мир, что кто-то пытается его прикончить.
– Вы кому-нибудь сообщали о своем намерении позвонить мне? – встревожился Вешкин. Рауль опешил от неожиданного вопроса, но сразу вспомнил о разговоре в кафе, во время которого он хвастливо размахивал перед лицом Розы визиткой Ивана. – Значит, говорили, – мрачно истолковал молчание Вешкин.
– Да что в этом такого? Это что, секрет?
– Ваши… проблемы серьезны?
– Вполне, – сухо откликнулся Рауль. – Даже слишком, пожалуй.
– Оставайтесь дома, – вдруг заявил русский. – Постарайтесь никуда не выходить. Да, и закройте окна теплонепроницаемыми шторами. Я смогу прилететь только через два часа.
Вешкин прервал связь, и Рауль даже подумал на мгновение, что она попросту оборвалась. Однако карточка самостоятельно выползла из телефона, значит, звонок завершился легально. На часах было без двадцати одиннадцать, и пора было идти в полицию. Конечно, в теории следовало бы исполнить рекомендации Ивана, но потрепанная, однако надежная и мощная «Лама» придала Раулю уверенности. Глядишь, убийца еще не проспался и пока не знает, что его капсула поразила не того человека.
Подписав в полицейском участке несколько листов со своими показаниями, Рауль отправился по аллее, спрятав голову под козырьком шапки и воротником. Ему удалось пройти незамеченным мимо стариков и детишек, что в этот теплый день ватагами выбрались на улицу, оставив свои компьютерные забавы и «реальные» телеигры. Воздух был еще по-зимнему промозглым, но порой мелькавшие между туч пятна синевы и редкие, бледные лучи еще прохладного солнца заставляли гуляющих улыбчиво жмуриться.
Но только не Рауля – избегая соседей и знакомых с собаками и детьми, он стискивал рукой, прямо через ткань куртки, рукоять пистолета. Ему было страшно, и он едва сдерживался, чтобы не вертеть постоянного головой, пытаясь высмотреть врага.
Одноэтажное здание муниципальной мастерской располагалось прямо между мэрией и Краеведческим музеем. Миновав под взглядами видеокамер широкие ворота в обрамлении голых кустов, Рауль взглядом отыскал на летной площадке свой скромный флаер, затесавшийся среди модных чиновничьих машин. Знакомый механик возился с двигателем Раулева аппарата, и тот порой вздрагивал и приподнимался, но тяготение крепко прижимало его к асфальту.
– Ну как, Огюст? – поинтересовался Рауль.
– Нормально. – Слесарь высунул голову из машины и уважительно посмотрел на гостя. – Сам делал?
– Что именно?
– Да тут много чего накручено! Усилитель конвективного потока, например. Про твою насадку я уж не говорю, сам по телевизору видел, как ты вывернулся. Классная штука, я собираюсь такую же поставить. – Он захлопнул капот и подал Раулю ключ от машины. – Бортовые системы в порядке, наш системщик память проверил. Реактор в норме, вот только топлива осталось на четыре часа крейсерского режима. Ты уж извини, но я погонял твою крошку на полной нагрузке, с тяжелым парашютом.
– Ничего…
– Сейчас подпишем акт, и можешь лететь. Если не боишься, конечно. – Он как-то криво усмехнулся и пощелкал по боку машины пальцем.
Рауль посмотрел по сторонам и понизил голос, хотя поблизости никого не было.
– Как ты думаешь, это насадка свела с ума компьютер?
– Точно тебе никто не скажет, разве что разработчики бортового ПО. Но я проверил ее выходные сигналы, и все укладываются в фирменную спецификацию. В общем, скорее всего, на тебя давили со спутника. Я не знаю, кому могло понадобиться кончить тебя в катастрофе, это твои личные дела. Но на вопросы полиции я отвечу честно, уж извини. Слушай, я помню, как ты не выдал меня в школе, ну, когда я у куста корни выкапывал, хотел микрофон поставить… – Рауль настороженно кивнул. – У наших боссов в программах есть кусок кода, который запрещает их флаерам блокировать внешние импульсы. А то, понимаешь, какой-нибудь террорист соорудит передатчик и расплющит их роскошные машины об холм. – Огюст буквально истекал сарказмом. – У нас всех тут есть такие примочки на машинах. Механика простая – как только тебя перехватят, нажми одновременно на газ и на тормоз, и эта процедура заблокирует чужой сигнал. Так что можешь летать спокойно…
Как примерный водитель, Рауль поднялся к ближайшей развязке и направил машину по воздушному коридору, домой. В другое время он, пользуясь слабой загруженностью трассы, срезал бы путь, но сейчас ему хотелось показать дорожной полиции, что флаер слушается его, словно домашний пес.
Загнав машину в гараж, Рауль скользнул вдоль стены и быстро поднялся по боковой лестнице наверх, тем же путем, каким вчера привел сюда Розу. Ему показалось, что перила все еще хранят запах ее ладоней, а металлические ступени гулко подрагивают под ее легкими шагами.
Потерев занывшую грудь рукой, так что пистолет во внутреннем кармане больно ударил его в бок, он проскочил в комнату. До предполагаемого прибытия Вешкина оставалось около двадцати минут, и Рауль, не раздвигая жалюзи, стал набивать свою дорожную грависумку вещами. Помимо запасного белья, джинсов и сорочки, он взял только популярную книжку по истории, купленную им неделю назад. Свой второй гигиенический набор Рауль держал в машине, пользуясь им во время дежурства на станции.
Миновал назначенный Вешкиным срок, и Рауль не выдержал, вышел на площадку перед дверью и стал напряженно всматриваться в снующие по хмурому небу флаеры. Некстати начался дождь, однако Рауль не уходил. Кажется, природа вместе с ним оплакивала смерть Розы. С каплями воды утекала с лестницы и память пластика о прикосновениях ее каблучков и рук.
Донесшийся со стороны посадочной площадки шум спугнул наконец жуткий образ завернутой в простыню Розы. Вытянутый, серо-стальной флаер модели «Пандора», одной из самых последних разработок корпорации «Боинг», мягко приземлился, и массивная, широкая фигура человека в плаще едва протиснулась из него наружу. Очевидно, это был Вешкин. Наверно, он еще в воздухе заметил Рауля, потому что тут же поспешил к лестнице. Его длинный черный плащ зашуршал, касаясь стены, и через минуту гость уже возвышался над Раулем подобно остову полусгоревшего дерева. Его череп покрывала пронзительно черная и густая щетина. В таких же темных глазах и твердых чертах мясистого лица не наблюдалось ни единого теплого чувства – лишь холодный интерес и сосредоточенность.
– Иван Вешкин, – словно прибивая двумя ударами табличку со своим именем, представился русский и решительно подтолкнул Рауля в комнату. Не снимая плащ, он сел в кресло и коротко взглянул на часы. – Так какие, говоришь, у тебя неприятности? -спросил он.
– Какого черта? – разозлился Рауль. – Я всего лишь предлагаю свои услуги квалифицированного механика.
Ему внезапно захотелось рассказать гостю о событиях двух последних дней, но он сдержался. И все же при виде этого крепкого человека Рауль почувствовал что-то вроде облегчения – показалось, что теперь убийце, кем бы тот ни был, будет намного труднее подобраться к нему.
Вешкин, кажется, впервые заинтересовался Раулем – внимательно оглядев его, он изучил обстановку комнаты, заметил развороченный шкаф, незастегнутую сумку с вещами. Затем достал из кармана пиджака конверт, открыл его и высыпал на журнальный столик несколько голограмм:
– Посмотри сюда.
Рауль взял одну и пригляделся. Он мгновенно узнал характерные внутренности «Антипова», настолько часто ему приходилось в них копаться. В самой середине снимка можно было увидеть обрывок обугленного провода, как раз возле третьей клеммы, куда Рауль и навешивал микровзрыватели. От пиропатрона, когда-то сидевшего на этом двигателе, разумеется, не осталось и следа – он сгорел при взрыве своей начинки, рассеявшись невесомой золой.
– Что это? – хрипло пробормотал он. – Предохранитель выгорел?
– Взгляни и на другие, что ли, – без улыбки ответил Иван. – Это двигатель моей прежней машины, кстати.
На прочих снимках была такая же картинка, всякий раз все более увеличенная.
– Ну и что? – совладав наконец с нервами, проговорил Рауль. – Это типичная для двигателей такой конструкции неисправность. Пожалуй, единственное слабое место во всей схеме. Бывает очень редко, устраняется быстро. Хотя и грозит аварией на высокой скорости… К тому же «Антипов» уже давно предложил всем владельцам данной марки обменять свои флаеры на более современные модели.
– И тем не менее почти пятая часть всех водителей продолжает летать на них. Еще два года назад эта модель «Антипова» считалась самой надежной на рынке флаеров. Значит, тебе неизвестно, в чем причина этой… хм, внезапной «слабости»?
Рауль промолчал, невидяще глядя на постер какого-то забытого музыканта.
– Давай-ка я выскажусь, а ты потом мне ответишь, если захочешь, – мягко произнес Вешкин, заталкивая голограммы в конверт. – Если я не прав, ты просто укажешь мне на дверь, и я без возражений оставлю тебя наедине с твоими проблемами. Договорились?
Рауль кивнул, по-прежнему глядя в сторону. Пачка с тротиловой сигаретой буквально жгла ему кожу.
– Видишь ли, – начал Иван, вольно развалившись в кресле и косясь на столик с явным желанием водрузить на него ботинки, – вместе с кровью предков, выходцев из России, я приобрел и тягу самостоятельно копаться в своей машине, не доверяя ее разным наемным слесарям. И вот примерно пару месяцев назад, когда я летел по делам фирмы из Буфарика в Ифравен, двигатель моего флаера стал барахлить – сопла то вправо дернут, то влево, а то и вниз…
В нагрудном кармане его плаща внезапно что-то пронзительно пискнуло, Вешкин нахмурился и выхватил плоскую коробку размером с сигаретную пачку. Она венчалась короткой антенной, а на истыканной кнопками и верньерами передней панели ало мигал светодиод.
– Мы на прицеле, – быстро сказал Иван и метнул взгляд на окно, плотно закрытое жалюзи. – А я уж подумал, что ошибся!
– В чем дело? – Рауль вскочил и потянулся к сумке с вещами.
– Дом сканируют со спутника. У тебя есть глушилка на чердаке?
– Откуда?
Вешкин махнул рукой и стремительно вышел из комнаты, но не через «балконную» дверь, а в коридор.
– Надеюсь, в гараж можно попасть напрямую? – спросил он, уже спускаясь по лестнице. Крытый ход туда был, как не быть, если он входит в конструкцию сборных домиков? Очевидно, Иван был уверен в положительном ответе, поэтому Рауль не ответил, торопясь вслед за ним.
В гостиной по-прежнему находилась Сусанна с Манулем: они смотрели какой-то фильм.
– Рауль, постой. – Отец мрачно сидел за столом, на котором возвышалась полупустая бутылка вина и три бокала. – Ты должен рассказать нам, как это случилось. Кто этот человек? Он из полиции?
– Звонила Алонса, – добавила мать. – Она сейчас приедет. Слава Богу, у нее есть еще трое детей. Живут вот только далеко…
– Простите, нам некогда, – довольно резко откликнулся Вешкин. – Рауль должен отлучиться.
– Уже все? – с ходу спросил он, неприязненно взглянув на Рауля и кидая на тумбочку свой пухлый саквояж. Это был судебный медик, вынужденный проторчать внизу все то время, пока инспектор разбирался с помещением.
Не получив ответа, он распаковал портфель и извлек из него стереокамеру, масс-анализатор и спектрометр, а также упаковку со шприцем. Поснимав минут пять тело с разных точек, он взял шприц наклонился над Розой. Рауль опустил голову и не видел, как он брал пробу кровь из вены и еще несколько образцов тканей из разных частей тела, пользуясь скребками.
– Егор, посмотри-ка сюда, – сказал инспектор, подзывая помощника. Они вдвоем стали что-то разглядывать в стекле, не трогая это руками. – Похоже на кумулятивную пулю, верно? – Оставив Егора у окна, он нагнул к доктору. – Ну, когда произошла смерть?
– Подожди минутку… – пробурчал толстяк, вертя ручки настроек на своей заслуженной технике. – Так, примерное время – три четырнадцать. В лаборатории установлю точнее.
– Причина?
– Инсульт. А причина инсульта – вот она. – В его полусогнутой руке блеснул пинцет, на кончике которого висел едва видимый кусочек биополимера. – Ампула почти растворилась, но этого хватит для приговора… После полного обследования тела, разумеется, все скажу точнее.
Несколько секунд все полицейские напряженно всматривались в осколок ампулы, убившей Розу.
– Три четырнадцать, говоришь? – наконец очнулся помощник инспектора. Он достал из сумки пеленгатор, подцепил его к порту на передней панели компьютера, водрузил на подоконник и отодвинулся на шаг в сторону. Металлический усик пеленгатора, жужжа, покрутился и уверенно указал в сторону верхнего этажа мэрии, чей шпиль виднелся в левой четверти окна. – Все, инспектор, направление и объект взяты. Это крыша мэрии, зона диаметром в два с половиной метра.
– Значит, Рауль не виноват? – неуверенно произнес Гена.
– Чист, как ангел, – нехотя ответил инспектор. – Можно сворачиваться. Думаю, он сказал правду: с трех до трех пятнадцати сантехнической службой зафиксирован повышенный расход воды в доме. Осталось получить из Энергонадзора файл с посекундной нагрузкой на цепи, и никакой судья не придерется.
Рауль прокашлялся.
– Так ее убили? – сипло спросил он.
– С крыши мэрии, – кивнул лейтенант. – В стекле есть глазок, как раз на траектории кумулятивной пули. Только это тайна следствия, понял? Не вздумай проболтаться репортерам. Тем более, причина смерти вполне прозаическая. Верно, док?
– Предположительно инсульт, – повторил тот. – Так и можешь сказать журналистам, Рауль. Они уже полчаса торчат у тебя в гостиной. Но пока я не проверю все в лаборатории, никаких сообщений для прессы не будет.
– Все, закругляемся, – приказал инспектор. – Гена, Егор, помогите донести тело. Потом летим в мэрию. Уже предвкушаю, что нам охрана скажет, когда мы предъявим им данные со спутника. Надо же, проморгали убийцу на своей крыше! Остолопы… Рауль, зайди сегодня к одиннадцати в участок, подпишешь показания.
Двое сотрудников «Рупора» уже торчали в гостиной, когда Рауль вслед за полицейской командой спустился на первый этаж. Родители неловко, как-то боком сидели на диване, невпопад отвечая на их вопросы. И все-таки журналисты работали тактично – вспыльчивый Мануэль выглядел потерянно, однако в общем спокойно. Сусанна комкала платок и порой приживала его к покрасневшим глазам.
– Комментарии после экспертизы, – на ходу сказал медик. Он пыхтел и сдувал с носа капли пота, хотя основную нагрузку по транспортировке тела Розы нес его коллега, санитар.
– Сеньор, здесь произошло убийство? – Репортер подскочил к инспектору, а оператор прицелился в процессию камерой, но подобравшийся сбоку Гена отвел объектив от завернутой в парусину Розы. Рауль знал этого журналиста, тот еще в школе подвизался в детской любительской видеогазете. В последний раз он встречался с ним только вчера, когда выходил из полицейского участка. – Каковы предварительные данные?
– Отвяжись, Семен. Ты слышал, что сказал док? – буркнул инспектор.
Они споро вышли за дверь и забрались во флаер, не обращая внимания на возгласы нескольких пожилых зевак, что столпились возле калитки. Кто-то из них и связался с «Рупором», завидев приземление полицейской машины перед домом Эндьеты.
– Алонса уже знает?
– Мы не стали ей звонить, – помолчав, сказал старый Эндьета. Рауль вдруг с особой ясностью увидел, что отец почти сед.
Семен деликатно кашлянул и приступил к Раулю:
– Сеньор, Вы позволите Вас снимать?
– Нет, – машинально ответил Рауль. Розу увезли, и он постепенно начинал воспринимать окружающих людей как живые объекты, а не только как источники раздражающих вопросов. – Семен, может, подождешь заключения полиции? Я правда ничего не понимаю. Врач сказал, что у нее случился инсульт.
– Хорошо, только два вопроса, – настаивал репортер, и Рауль кивнул. – Ты никак не связываешь между собой вчерашний инцидент на стадионе и сегодняшнее… происшествие? Оба случились, скажем так, в твоем присутствии. Создается впечатление, что некто, имеющий доступ к спутниковым системам, добивается твоей смерти.
– Что ты такое говоришь, Сема? – в испуге воскликнула Сусанна.
– Рассуждай здраво, – поморщился Рауль. – Спутник мог случайно изменить район своего влияния, или как там это называется, из-за какой-нибудь неисправности. Или, к примеру, новая насадка могла как-то повлиять на бортовой компьютер, и он сошел с ума. Что ж, тогда сегодня в мастерской мне все починят. Инсульт Розы мог быть вызван каким-нибудь лекарством. Или она чем-то болела, не знаю, как тут лучше сказать. Тут тебе стоит подождать заключения экспертизы.
Репортер, казалось, был обескуражен. Судя по всему, он уже успел выстроить несколько гипотез, одна другой фантастичнее, и в них Рауль становился жертвой убийц, связанных с правительственными или деловыми кругами. А значит, и сам Рауль замешан в неких тайных делишках.
– Ты уверен, что на тебя не объявлена охота? – разочарованно протянул он.
– Да, конечно. Вы извините, ребята, нам нужно остаться одним. Все-таки Роза была моей подругой.
Семен кивнул помощнику, они покорно упаковали аппаратуру и ушли, и вскоре шум их взлетающего флаера глухо отзвучал в гостиной
– Рауль, это правда? – недоверчиво спросила мать. – То, что ты сказал.
– Надеюсь, – запнувшись, ответил он. – Если будут спрашивать, меня нет дома.
Он поспешно поднялся к себе, оставив родителей в тяжелом недоуменном молчании, и прошел в конец коридора, в чулан. Набитый старинным хламом – детской одеждой всех размеров, игрушками, рыболовными снастями и прочим – он оброс паутиной и пропах пылью. Там, на самом дне завала, лежал стальной ящик. Рауль снял с гвоздика ключ и отпер скрипнувший замок.
Завернутый в промасленную ткань, в ящике лежал старинный отцовский пистолет – импульсная «Лама» времен колонизации Эккарта. Индикатор на рукоятке говорил о том, что запасов энергии в батарейке хватит еще на несколько полноценных разрядов. Непонятно было только, можно ли верить этому древнему индикатору.
Это оружие было снабжено микропроцессором и датчиками, вдвоем они получали фрагмент генетического кода и, при желании владельца, проводимость, теплопроницаемость и химический состав кожи. Снабженный такой псевдоинтеллектуальной цепью, пистолет исправно служил именно владельцу, отказываясь плеваться плазмой по «приказу» любого человека, чьи параметры не были внесены в память процессора. Впрочем, за десятилетия эти полезные свойства оружия из-за поломки датчиков могли быть утрачены.
Последний вопрос журналиста окончательно убедил Рауля, что кто-то очень серьезный действительно объявил на механика станции-66 охоту. Рыбаков с «Каталонии» он сразу отмел, потому что этим работягам не под силу заставить спутник переключиться с обслуживания Гаево на Эль-Фернандо. Да и не стоит никакая Бранка, пусть даже самая симпатичная, таких сумасшедших усилий. Наверняка эти типы сейчас уже погрузились на дрифтер, свободный от рыбы и готовый вновь отправиться в плавание. Или это все-таки они?
Несколько секунд Рауль постоял в сомнении перед открытой дверью кладовки, машинально поглаживая ствол, затем решительно закрыл чулан и вернулся в свою комнату.
Там он постоял в самой середине ковра, рассматривая старые, почти уже выцветшие постеры с музыкальными коллективами. Он собирал эти цветастые голограммы в школе и с тех пор все никак не удосуживался выбросить. Суровых лиц членов «Cast-iron Blockheads» среди них не было, это увлечение возникло гораздо позже, на втором или третьем курсе колледжа. «Что это со мной? – подумал он. – Как будто в последний раз я смотрю на эти забытые всеми физиономии».
Он порылся в ящиках стола и отыскал в нижнем коробку с бумажными документами – какими-то пожелтевшими справками, копиями счетов и прочим мусором. Там же нашлась и лицензия на оружие, которую он догадался выправить сразу после совершеннолетия, в 38-м году. Тогда Рауль выписывал «Археологический вестник». Подражая старшему брату, он бредил «неизведанными землями» к востоку от Эккарта и мечтал завербоваться в какую-нибудь дальнюю экспедицию. Но те формировались только в столичных городах, и невежественный самоучка из дыры под названием Эль-Фернандо никого не заинтересовал.
В последние недели Рауль вновь стал рассылать по университетам предложения наняться механиком хотя бы на сезонные полевые работы, однако боссы университетской археологии оставались глухи к его резюме. А тогда, после школы, на смену этому увлечению пришел более приземленный интерес к технике, да и от Розы не захотелось уезжать…
Тут Рауль очнулся и задвинул ящик, свалив в него бесполезные бумажки.
Надев куртку, он сунул пистолет в один из внутренних карманов, где его наличие не бросалось бы в глаза. Оставаться в городе у него не было никакого желания – и не только потому, что здесь он как на ладони, и убийца, раздосадованный двумя неудачами, в следующий раз может применить что-нибудь уж совсем прямолинейное. Необходимо было переждать хотя бы месяц-другой в безопасном месте. И кроме того, Рауль не смог бы встретиться с Алонсой и ее братьями, которые наверняка примчатся сразу же, как только весть о гибели Розы дойдет до них…
Вот только куда отправиться?
О работе он не думал – контракт позволял ему взять отпуск за свой счет без всяких оправданий, достаточно было отправить в Форт-Нуэво заявление, что Рауль и проделал, включив терминал. Он совсем не помнил ни о взрывчатке, упакованной в сигарету, ни о двух пустых контейнерах за подкладкой рабочего саквояжа. В конце концов, эту «работу» он выполнял сугубо на добровольных началах, в контракте ничего про диверсии не говорилось.
Рауль обшарил карманы, проверяя наличие кредитной карточки, и нащупал визитку Вешкина. Какое-то время он смотрел на нее, думая, не выбросить ли ему этот кусок пластика. «Есть!» – осенило его, и он решительно вонзил карточку в прорезь телефона. Тот замигал, извещая о наборе номера, а Рауль тем временем воткнул запылившийся кабель от телевизора в разъем телефона.
– Кто вы, сударь? – довольно резко спросил его низкий, нетерпеливый голос. Вспыхнувшее на экране изображение оказалось всего лишь одной из стандартных картинок, зашитых в постоянную память трубки. Впрочем, он особо и не рассчитывал застать Ивана вблизи камеры.
– Рауль Эндьета, ремонтник станции-66. Вы собирались предложить мне работу?
– Вас не устраивает размер оплаты Вашего труда?
– Я хочу сменить место жительства.
– Послушайте, сударь, как Вас там… Рауль? Мне нужен далеко не всякий сотрудник станции. Я не уверен, что вы обладаете необходимыми навыками. Нам следует встретиться.
– И как можно скорее, – поддакнул Рауль.
– Почему же? Я сейчас довольно далеко от… Ну, где вы там живете, не знаю. Эль-Фернандо, кажется?
– У меня проблемы личного свойства. – Рауль уже пожалел, что встрял со своими пожеланиями. У него не было охоты кричать на весь мир, что кто-то пытается его прикончить.
– Вы кому-нибудь сообщали о своем намерении позвонить мне? – встревожился Вешкин. Рауль опешил от неожиданного вопроса, но сразу вспомнил о разговоре в кафе, во время которого он хвастливо размахивал перед лицом Розы визиткой Ивана. – Значит, говорили, – мрачно истолковал молчание Вешкин.
– Да что в этом такого? Это что, секрет?
– Ваши… проблемы серьезны?
– Вполне, – сухо откликнулся Рауль. – Даже слишком, пожалуй.
– Оставайтесь дома, – вдруг заявил русский. – Постарайтесь никуда не выходить. Да, и закройте окна теплонепроницаемыми шторами. Я смогу прилететь только через два часа.
Вешкин прервал связь, и Рауль даже подумал на мгновение, что она попросту оборвалась. Однако карточка самостоятельно выползла из телефона, значит, звонок завершился легально. На часах было без двадцати одиннадцать, и пора было идти в полицию. Конечно, в теории следовало бы исполнить рекомендации Ивана, но потрепанная, однако надежная и мощная «Лама» придала Раулю уверенности. Глядишь, убийца еще не проспался и пока не знает, что его капсула поразила не того человека.
17 февраля в районе Эль-Фернандо ожидается переменная облачность, на отдельных участках небольшой дождь; ветер северо-западный, 5–10 м/сек. Температура воздуха ночью на побережье 5–6°С, в холмистой местности – 6–7°С, в полдень 10–12°С.«Вечерний Эль-Фернандо»
Подписав в полицейском участке несколько листов со своими показаниями, Рауль отправился по аллее, спрятав голову под козырьком шапки и воротником. Ему удалось пройти незамеченным мимо стариков и детишек, что в этот теплый день ватагами выбрались на улицу, оставив свои компьютерные забавы и «реальные» телеигры. Воздух был еще по-зимнему промозглым, но порой мелькавшие между туч пятна синевы и редкие, бледные лучи еще прохладного солнца заставляли гуляющих улыбчиво жмуриться.
Но только не Рауля – избегая соседей и знакомых с собаками и детьми, он стискивал рукой, прямо через ткань куртки, рукоять пистолета. Ему было страшно, и он едва сдерживался, чтобы не вертеть постоянного головой, пытаясь высмотреть врага.
Одноэтажное здание муниципальной мастерской располагалось прямо между мэрией и Краеведческим музеем. Миновав под взглядами видеокамер широкие ворота в обрамлении голых кустов, Рауль взглядом отыскал на летной площадке свой скромный флаер, затесавшийся среди модных чиновничьих машин. Знакомый механик возился с двигателем Раулева аппарата, и тот порой вздрагивал и приподнимался, но тяготение крепко прижимало его к асфальту.
Наши живописцы
Вчера в 1500 в городском Краеведческом музее открылась персональная выставка-продажа художника Вадима Родригеса под названием «Возвращение Санчо». В подвальном зале музея разместилось 36 картин автора. Их главная тема – славное прошлое Эль-Фернандо. На многих полотнах, разумеется, изображен основной акционер марганцевого комбината Санчо Нуньес – сначала в роли директора строительной компании, возводившей буквально все здания в городе, а затем в качестве мэра.
Остальные картины воспевают суровую красоту нашего холмистого края – взморье, Фернандину и, конечно, сами холмы, как лысые, так и лесистые. Правда, архитектура первопоселенцев – сборные домики и т.д., – до сих пор преобладающая в Эль-Фернандо, на работах живописца выглядит несколько пасторально. Также вы увидите счастливых детей в ярких штанишках, аккуратного вида рабочих, сытых собак… После посещения выставки в душе надолго остается светлое чувство любви к нашей маленькой родине.«Вечерний Эль-Фернандо»
– Ну как, Огюст? – поинтересовался Рауль.
– Нормально. – Слесарь высунул голову из машины и уважительно посмотрел на гостя. – Сам делал?
– Что именно?
– Да тут много чего накручено! Усилитель конвективного потока, например. Про твою насадку я уж не говорю, сам по телевизору видел, как ты вывернулся. Классная штука, я собираюсь такую же поставить. – Он захлопнул капот и подал Раулю ключ от машины. – Бортовые системы в порядке, наш системщик память проверил. Реактор в норме, вот только топлива осталось на четыре часа крейсерского режима. Ты уж извини, но я погонял твою крошку на полной нагрузке, с тяжелым парашютом.
– Ничего…
– Сейчас подпишем акт, и можешь лететь. Если не боишься, конечно. – Он как-то криво усмехнулся и пощелкал по боку машины пальцем.
Рауль посмотрел по сторонам и понизил голос, хотя поблизости никого не было.
– Как ты думаешь, это насадка свела с ума компьютер?
– Точно тебе никто не скажет, разве что разработчики бортового ПО. Но я проверил ее выходные сигналы, и все укладываются в фирменную спецификацию. В общем, скорее всего, на тебя давили со спутника. Я не знаю, кому могло понадобиться кончить тебя в катастрофе, это твои личные дела. Но на вопросы полиции я отвечу честно, уж извини. Слушай, я помню, как ты не выдал меня в школе, ну, когда я у куста корни выкапывал, хотел микрофон поставить… – Рауль настороженно кивнул. – У наших боссов в программах есть кусок кода, который запрещает их флаерам блокировать внешние импульсы. А то, понимаешь, какой-нибудь террорист соорудит передатчик и расплющит их роскошные машины об холм. – Огюст буквально истекал сарказмом. – У нас всех тут есть такие примочки на машинах. Механика простая – как только тебя перехватят, нажми одновременно на газ и на тормоз, и эта процедура заблокирует чужой сигнал. Так что можешь летать спокойно…
Как примерный водитель, Рауль поднялся к ближайшей развязке и направил машину по воздушному коридору, домой. В другое время он, пользуясь слабой загруженностью трассы, срезал бы путь, но сейчас ему хотелось показать дорожной полиции, что флаер слушается его, словно домашний пес.
Загнав машину в гараж, Рауль скользнул вдоль стены и быстро поднялся по боковой лестнице наверх, тем же путем, каким вчера привел сюда Розу. Ему показалось, что перила все еще хранят запах ее ладоней, а металлические ступени гулко подрагивают под ее легкими шагами.
Потерев занывшую грудь рукой, так что пистолет во внутреннем кармане больно ударил его в бок, он проскочил в комнату. До предполагаемого прибытия Вешкина оставалось около двадцати минут, и Рауль, не раздвигая жалюзи, стал набивать свою дорожную грависумку вещами. Помимо запасного белья, джинсов и сорочки, он взял только популярную книжку по истории, купленную им неделю назад. Свой второй гигиенический набор Рауль держал в машине, пользуясь им во время дежурства на станции.
Новинка
В Нордстреме вышла из печати книга, посвященная погибшим при освоении северного Эккарта. Издательство «Раритет» выпустило тщательно подготовленный труд под названием «Они были первыми». В нем собраны биографии, письма, воспоминания 16-ти первопоселенцев, на флаерах и даже пешком обследовавших суровый, но богатый природными ресурсами край. Книгу предваряет вступительное слово мэра Нордстрема, известного краеведа Алекса Набатова. Помимо архивных материалов, интересны также статьи, написанные учеными-историками уже в наши дни.«Вечерний Эль-Фернандо»
Миновал назначенный Вешкиным срок, и Рауль не выдержал, вышел на площадку перед дверью и стал напряженно всматриваться в снующие по хмурому небу флаеры. Некстати начался дождь, однако Рауль не уходил. Кажется, природа вместе с ним оплакивала смерть Розы. С каплями воды утекала с лестницы и память пластика о прикосновениях ее каблучков и рук.
Донесшийся со стороны посадочной площадки шум спугнул наконец жуткий образ завернутой в простыню Розы. Вытянутый, серо-стальной флаер модели «Пандора», одной из самых последних разработок корпорации «Боинг», мягко приземлился, и массивная, широкая фигура человека в плаще едва протиснулась из него наружу. Очевидно, это был Вешкин. Наверно, он еще в воздухе заметил Рауля, потому что тут же поспешил к лестнице. Его длинный черный плащ зашуршал, касаясь стены, и через минуту гость уже возвышался над Раулем подобно остову полусгоревшего дерева. Его череп покрывала пронзительно черная и густая щетина. В таких же темных глазах и твердых чертах мясистого лица не наблюдалось ни единого теплого чувства – лишь холодный интерес и сосредоточенность.
– Иван Вешкин, – словно прибивая двумя ударами табличку со своим именем, представился русский и решительно подтолкнул Рауля в комнату. Не снимая плащ, он сел в кресло и коротко взглянул на часы. – Так какие, говоришь, у тебя неприятности? -спросил он.
– Какого черта? – разозлился Рауль. – Я всего лишь предлагаю свои услуги квалифицированного механика.
Ему внезапно захотелось рассказать гостю о событиях двух последних дней, но он сдержался. И все же при виде этого крепкого человека Рауль почувствовал что-то вроде облегчения – показалось, что теперь убийце, кем бы тот ни был, будет намного труднее подобраться к нему.
Вешкин, кажется, впервые заинтересовался Раулем – внимательно оглядев его, он изучил обстановку комнаты, заметил развороченный шкаф, незастегнутую сумку с вещами. Затем достал из кармана пиджака конверт, открыл его и высыпал на журнальный столик несколько голограмм:
– Посмотри сюда.
Рауль взял одну и пригляделся. Он мгновенно узнал характерные внутренности «Антипова», настолько часто ему приходилось в них копаться. В самой середине снимка можно было увидеть обрывок обугленного провода, как раз возле третьей клеммы, куда Рауль и навешивал микровзрыватели. От пиропатрона, когда-то сидевшего на этом двигателе, разумеется, не осталось и следа – он сгорел при взрыве своей начинки, рассеявшись невесомой золой.
– Что это? – хрипло пробормотал он. – Предохранитель выгорел?
– Взгляни и на другие, что ли, – без улыбки ответил Иван. – Это двигатель моей прежней машины, кстати.
На прочих снимках была такая же картинка, всякий раз все более увеличенная.
– Ну и что? – совладав наконец с нервами, проговорил Рауль. – Это типичная для двигателей такой конструкции неисправность. Пожалуй, единственное слабое место во всей схеме. Бывает очень редко, устраняется быстро. Хотя и грозит аварией на высокой скорости… К тому же «Антипов» уже давно предложил всем владельцам данной марки обменять свои флаеры на более современные модели.
– И тем не менее почти пятая часть всех водителей продолжает летать на них. Еще два года назад эта модель «Антипова» считалась самой надежной на рынке флаеров. Значит, тебе неизвестно, в чем причина этой… хм, внезапной «слабости»?
Рауль промолчал, невидяще глядя на постер какого-то забытого музыканта.
– Давай-ка я выскажусь, а ты потом мне ответишь, если захочешь, – мягко произнес Вешкин, заталкивая голограммы в конверт. – Если я не прав, ты просто укажешь мне на дверь, и я без возражений оставлю тебя наедине с твоими проблемами. Договорились?
Рауль кивнул, по-прежнему глядя в сторону. Пачка с тротиловой сигаретой буквально жгла ему кожу.
– Видишь ли, – начал Иван, вольно развалившись в кресле и косясь на столик с явным желанием водрузить на него ботинки, – вместе с кровью предков, выходцев из России, я приобрел и тягу самостоятельно копаться в своей машине, не доверяя ее разным наемным слесарям. И вот примерно пару месяцев назад, когда я летел по делам фирмы из Буфарика в Ифравен, двигатель моего флаера стал барахлить – сопла то вправо дернут, то влево, а то и вниз…
В нагрудном кармане его плаща внезапно что-то пронзительно пискнуло, Вешкин нахмурился и выхватил плоскую коробку размером с сигаретную пачку. Она венчалась короткой антенной, а на истыканной кнопками и верньерами передней панели ало мигал светодиод.
– Мы на прицеле, – быстро сказал Иван и метнул взгляд на окно, плотно закрытое жалюзи. – А я уж подумал, что ошибся!
– В чем дело? – Рауль вскочил и потянулся к сумке с вещами.
– Дом сканируют со спутника. У тебя есть глушилка на чердаке?
– Откуда?
Вешкин махнул рукой и стремительно вышел из комнаты, но не через «балконную» дверь, а в коридор.
– Надеюсь, в гараж можно попасть напрямую? – спросил он, уже спускаясь по лестнице. Крытый ход туда был, как не быть, если он входит в конструкцию сборных домиков? Очевидно, Иван был уверен в положительном ответе, поэтому Рауль не ответил, торопясь вслед за ним.
В гостиной по-прежнему находилась Сусанна с Манулем: они смотрели какой-то фильм.
– Рауль, постой. – Отец мрачно сидел за столом, на котором возвышалась полупустая бутылка вина и три бокала. – Ты должен рассказать нам, как это случилось. Кто этот человек? Он из полиции?
– Звонила Алонса, – добавила мать. – Она сейчас приедет. Слава Богу, у нее есть еще трое детей. Живут вот только далеко…
– Простите, нам некогда, – довольно резко откликнулся Вешкин. – Рауль должен отлучиться.