Страница:
– Эдвард, я хочу кое-что тебе сказать.
Он поцеловал кончики ее пальцев и улыбнулся.
– Говори скорее, Виктория. Я не уверен, что смогу долго продержаться.
– Это очень важно, Эдвард.
– То, что я собираюсь делать, тоже очень важно.
– Эдвард, прошу тебя…
– Хорошо, любимая. Так что же ты хочешь сообщить мне?
Она уткнулась лицом в его плечо и пробормотала:
– Я не знаю… не знаю, что должна делать.
Виктория боялась, что муж рассмеется, но он ласково улыбнулся и проговорил:
– Не волнуйся, любимая, я научу тебя всему, что тебе нужно знать. Я люблю тебя, Виктория. Одному Богу известно, как я тебя люблю.
Виктория почувствовала, как муж потянул за концы пояска на ее пеньюаре. Затем он поставил ее на ноги. Пеньюар бесшумно соскользнул на пол, и Эдвард тотчас же потянулся к завязкам ее ночной сорочки. В следующее мгновение сорочка тоже оказалась на полу.
Она услышала, как муж в восторге ахнул, впервые увидев ее обнаженной.
– Любимая, ты прекрасна, – прошептал он, пожирая ее глазами.
Виктория зарделась и опустила голову. Заметив, что она смутилась, Эдвард уложил ее на постель и прикрыл одеялом. Затем он начал распускать ремень, и Виктория, увидев это, поспешно закрыла глаза. Вскоре она услышала, как заскрипела кровать.
– Мужчины передо мной никогда раньше не раздевались, Эдвард, – пробормотала она.
Он рассмеялся и привлек ее к себе.
– Не бойся, Виктория. Можешь открыть глаза. Ты, конечно, помнишь тот вечер, когда твоя бабушка отмечала свой день рождения?
– Да, помню… – Виктория смотрела на губы мужа как загипнотизированная.
– Тем вечером ты обвинила меня в неверности, помнишь?
– Да.
– А я был верен… тебе.
Его ладони легли ей на грудь, и Виктория ахнула.
– О, Эдвард… – простонала она.
– С тех пор как я тебя увидел, у меня не было ни одной женщины, – продолжал он, обжигая ее своим горящим взглядом.
– Я не понимаю, Эдвард…
– Виктория, любовь моя, только ты одна способна погасить мою страсть, – прошептал он, лаская ее груди.
Эдвард убрал разделявшее их одеяло, и теперь между ними не было никакой преграды. В следующую секунду она почувствовала, как он осторожно привлек ее к себе, и тут же ее опалил жар его обнаженного тела.
– Расслабься, любимая, не бойся, – шептал Эдвард.
Он принялся покрывать поцелуями ее шею и груди, и в какой-то момент Виктории показалось, что она вот-вот задохнется. Поцелуи и ласки Эдварда разжигали в ней пожар, и она трепетала в сладостном ожидании чего-то.
Наконец, не выдержав, она крепко прижалась к мужу и прошептала:
– Эдвард, пожалуйста… Я чувствую… Я хочу… но я не знаю…
– Зато я знаю, любимая. Я знаю, чего ты хочешь.
Его ладони заскользили по ее животу, а губы прижались к ее губам.
– Виктория, ты мне нужна. Я так долго ждал тебя, любимая. – Его дыхание сделалось прерывистым, а в карих глазах словно полыхал пожар.
Он уложил ее на спину и, склонившись над ней, проговорил:
– Сейчас тебе будет немного больно, но боль скоро пройдет. Доверься мне.
Виктория лежала неподвижно; она не знала, чего ожидать. В следующий миг она действительно ощутила боль и вскрикнула. Но Эдвард тотчас же впился в ее губы страстным поцелуем.
– Прости меня, любимая. Но боли нельзя избежать.
Виктория смотрела на мужа в недоумении. «Неужели это и все?» – подумала она.
– Это и все, Эдвард?
Он улыбнулся, понимая ее состояние.
– Нет, любимая. Потерпи немного, пусть боль окончательно пройдет. Я так долго ждал этого мгновения… Я столько раз представлял это в своих мечтах…
Он начал осторожно двигаться, и на Викторию накатила волна совершенно необыкновенных ощущений – ничего подобного она даже не представляла.
– Моя любовь, моя жена, – шептал он снова и снова, и крылья любви возносили их все выше и выше.
Эдвард вдруг ощутил жжение в глазах, а ведь прежде он не представлял, что способен плакать. По его щекам струились слезы. Слезы любви.
Виктория тоже плакала, но ни она, ни Эдвард не стыдились своих слез – слишком долго они ждали этих чудесных мгновений, слишком долго ждали они полного единения.
Потом, отдыхая в объятиях мужа, Виктория думала о пережитом. Ей очень хотелось поделиться с ним своими переживаниями, но она не находила слов.
Эдвард осторожно провел ладонью по ее животу и прошептал:
– Я сделал тебе больно, любимая?
– Нет-нет… – Она заглянула ему в глаза. – Напротив. Ты был очень нежен… Я чувствовала себя так… Это было прекрасно. Мне казалось, что я неотделима от тебя, что мы с тобой – одно целое.
К горлу Эдварда подкатил комок; он не мог вымолвить ни слова – лишь смотрел на жену с невыразимой любовью.
– Виктория, я никогда не смогу любить тебя больше, чем сейчас, – пробормотал он наконец.
– Я тоже безумно люблю тебя, Эдвард. Я даже не представляла, что можно так любить. – Она вдруг снова заглянула ему в глаза и прошептала: – Знаешь, Эдвард, я хочу еще раз все это испытать.
– Но, дорогая, не слишком ли скоро? Я боюсь, что тебе будет больно.
Виктория поцеловала его в губы и мысленно улыбнулась – она начинала понимать, какой властью обладала над мужем. Снова поцеловав его, она прижалась к нему покрепче, и он, не выдержав, громко застонал и впился в ее губы страстным поцелуем.
Теперь Эдвард уже не контролировал себя; томление, владевшее им столько месяцев, желание обладать Викторией и невозможность получить желаемое – все вдруг вырвалось наружу. Чуть отстранившись, он снова овладел Викторией, и она, забыв обо всем на свете, раз за разом устремлялась ему навстречу. Ее тело трепетало в его объятиях, и временами ей казалось, что она вот-вот лишится рассудка.
Выплеснув свою страсть, они затихли на несколько минут. Потом Эдвард вдруг приподнялся и, посмотрев жене в глаза, пробормотал:
– Прости меня, любимая. Я в ужасе от того, что был с тобой так груб. Мне нет оправдания. Но я так долго этого ждал…
Виктория улыбнулась и проговорила:
– О, мой любимый, я тебя прекрасно понимаю. Тебе не следует извиняться. – Она убрала с его лба черный завиток и вдруг тихонько засмеялась. – Кроме того, дорогой, ты был невинной жертвой. А я – твоим невольным мучителем. – Немного помолчав, она добавила: – Возможно, мне придется прибегнуть к этому способу снова, чтобы достичь такого же результата.
Эдвард расхохотался.
– Ах ты, маленькая плутовка! Ты меня окончательно покорила. Я в плену твоих чар, от которых не могу… да и не хочу избавляться.
Виктория приподнялась на локтях и, заглянув мужу в лицо, проговорила:
– Сдавайся, янки. Тебе от меня не убежать. Ты мой навеки.
– Я сдаюсь без боя. Я знаю, что встретил достойного противника, и не вижу смысла сопротивляться. – И Эдвард нежно поцеловал жену.
Вскоре супруги уснули в объятиях друг друга. Время от времени они просыпались, чтобы любить, и снова засыпали.
Виктория пробудилась, когда за окном занимался новый день – комната была залита лучами рассветного солнца. Эдвард лежал рядом; его голова покоилась на ее подушке, а рука обнимала ее плечи.
Она осторожно отодвинулась, чтобы не потревожить мужа, и заглянула ему в лицо. О, как же она любила его. Не в силах противостоять искушению, Виктория поцеловала Эдварда в губы. И тотчас же его черные шелковистые ресницы дрогнули, и глаза раскрылись. В них промелькнуло удивление, тут же сменившееся радостью. Эдвард расплылся в улыбке, и его руки сомкнулись у нее на талии.
– Ты чего-то хотела, дорогая? – Его белозубая улыбка стала еще шире.
– Не сейчас. Пока я вполне удовлетворена.
– Твое решение окончательное и пересмотру не подлежит? – спросил он, целуя ее в шею.
Виктория внимательно посмотрела на него и, чуть нахмурившись, пробормотала:
– Видишь ли, Эдвард, я такая неопытная…
– Говори напрямую. – Он провел пальцем по ее губам.
– Скажи, я тебя удовлетворяю? Сможешь ли ты… довольствоваться только мной?
Эдвард невольно усмехнулся – при всей своей неопытности она волновала его кровь так, как ни одна другая женщина. Но как же ей объяснить, что у него не может возникнуть потребности в других женщинах?
– Если я отвечу на твой вопрос, Виктория, и объясню, что чувствую, то, боюсь, ты обретешь надо мной абсолютную власть. Я предполагал, что нам с тобой будет очень хорошо, но не догадывался, насколько это будет прекрасно. Я никогда ничего подобного не испытывал. Мне никто, кроме тебя, не нужен сейчас и не понадобится потом. Тебя устраивает мой ответ?
Она кивнула. Он развеял ее страхи.
– Похоже, мне никогда не утолить своей страсти к тебе. Ты мне так же необходима, как воздух. Без тебя я перестану существовать.
Виктория улыбнулась:
– Я самая счастливая женщина на свете, потому что ты выбрал меня в жены. Я буду счастлива до тех пор, пока ты будешь меня любить, Эдвард.
– Тогда приготовься быть счастливой до самой смерти, Виктория. Потому что моя любовь к тебе никогда не умрет. Я буду любить тебя всегда, поверь мне.
Вскоре они снова уснули. Когда же Эдвард проснулся, Виктория еще спала, хотя солнце стояло уже высоко. Стараясь не потревожить жену, Эдвард осторожно поднялся и вышел в кухню.
Люси, сидевшая на табурете, чистила картофель.
– Доброе утро, мистер Эдвард.
Он улыбнулся:
– Люси, не приготовишь ли нам поднос с завтраком?
– С удовольствием, мистер Эдвард. Да… у меня для вас записка от миссис Маршалл. – Служанка встала и достала из кармана передника сложенный листок.
Он взял записку и прочитал:
«Эдвард, Каллэм просил меня передать тебе, что отправился с утра в город, чтобы отменить вашу поездку в Техас.
Доротея».
Взяв у Люси поднос, Эдвард отправился в спальню. Поставив поднос на столик, он присел на край кровати и склонился над женой.
– Проснись, дорогая, если не хочешь проспать завтрак.
Виктория открыла глаза и потянулась, затем, закутавшись в простыню, села на постели. На ее лице заиграла улыбка.
– Пахнет замечательно. Ты принес завтрак? Умираю от голода.
– Нисколько не сомневаюсь, – усмехнулся Эдвард. Он поставил поднос ей на колени. – У меня записка от Доротеи. Она сообщает, что Каллэм отменил нашу поездку.
– Как я рада! – воскликнула Виктория. – Я пока не хочу уезжать отсюда.
– Я тоже, любимая.
Когда они поели, Эдвард убрал поднос и вопросительно посмотрел на жену.
– Виктория, что ты собираешься сегодня делать?
Она лукаво улыбнулась.
Он рассмеялся.
– А кроме этого?
– Можем, отправимся на побережье?
– Если ты этого хочешь, дорогая. Я уже сказал тебе однажды, что не могу ни в чем тебе отказать. Но не могли бы мы немного отложить нашу прогулку?
– Почему?
– И ты еще спрашиваешь? – Эдвард снова опустился на кровать и привлек жену к себе.
Глава 25
Он поцеловал кончики ее пальцев и улыбнулся.
– Говори скорее, Виктория. Я не уверен, что смогу долго продержаться.
– Это очень важно, Эдвард.
– То, что я собираюсь делать, тоже очень важно.
– Эдвард, прошу тебя…
– Хорошо, любимая. Так что же ты хочешь сообщить мне?
Она уткнулась лицом в его плечо и пробормотала:
– Я не знаю… не знаю, что должна делать.
Виктория боялась, что муж рассмеется, но он ласково улыбнулся и проговорил:
– Не волнуйся, любимая, я научу тебя всему, что тебе нужно знать. Я люблю тебя, Виктория. Одному Богу известно, как я тебя люблю.
Виктория почувствовала, как муж потянул за концы пояска на ее пеньюаре. Затем он поставил ее на ноги. Пеньюар бесшумно соскользнул на пол, и Эдвард тотчас же потянулся к завязкам ее ночной сорочки. В следующее мгновение сорочка тоже оказалась на полу.
Она услышала, как муж в восторге ахнул, впервые увидев ее обнаженной.
– Любимая, ты прекрасна, – прошептал он, пожирая ее глазами.
Виктория зарделась и опустила голову. Заметив, что она смутилась, Эдвард уложил ее на постель и прикрыл одеялом. Затем он начал распускать ремень, и Виктория, увидев это, поспешно закрыла глаза. Вскоре она услышала, как заскрипела кровать.
– Мужчины передо мной никогда раньше не раздевались, Эдвард, – пробормотала она.
Он рассмеялся и привлек ее к себе.
– Не бойся, Виктория. Можешь открыть глаза. Ты, конечно, помнишь тот вечер, когда твоя бабушка отмечала свой день рождения?
– Да, помню… – Виктория смотрела на губы мужа как загипнотизированная.
– Тем вечером ты обвинила меня в неверности, помнишь?
– Да.
– А я был верен… тебе.
Его ладони легли ей на грудь, и Виктория ахнула.
– О, Эдвард… – простонала она.
– С тех пор как я тебя увидел, у меня не было ни одной женщины, – продолжал он, обжигая ее своим горящим взглядом.
– Я не понимаю, Эдвард…
– Виктория, любовь моя, только ты одна способна погасить мою страсть, – прошептал он, лаская ее груди.
Эдвард убрал разделявшее их одеяло, и теперь между ними не было никакой преграды. В следующую секунду она почувствовала, как он осторожно привлек ее к себе, и тут же ее опалил жар его обнаженного тела.
– Расслабься, любимая, не бойся, – шептал Эдвард.
Он принялся покрывать поцелуями ее шею и груди, и в какой-то момент Виктории показалось, что она вот-вот задохнется. Поцелуи и ласки Эдварда разжигали в ней пожар, и она трепетала в сладостном ожидании чего-то.
Наконец, не выдержав, она крепко прижалась к мужу и прошептала:
– Эдвард, пожалуйста… Я чувствую… Я хочу… но я не знаю…
– Зато я знаю, любимая. Я знаю, чего ты хочешь.
Его ладони заскользили по ее животу, а губы прижались к ее губам.
– Виктория, ты мне нужна. Я так долго ждал тебя, любимая. – Его дыхание сделалось прерывистым, а в карих глазах словно полыхал пожар.
Он уложил ее на спину и, склонившись над ней, проговорил:
– Сейчас тебе будет немного больно, но боль скоро пройдет. Доверься мне.
Виктория лежала неподвижно; она не знала, чего ожидать. В следующий миг она действительно ощутила боль и вскрикнула. Но Эдвард тотчас же впился в ее губы страстным поцелуем.
– Прости меня, любимая. Но боли нельзя избежать.
Виктория смотрела на мужа в недоумении. «Неужели это и все?» – подумала она.
– Это и все, Эдвард?
Он улыбнулся, понимая ее состояние.
– Нет, любимая. Потерпи немного, пусть боль окончательно пройдет. Я так долго ждал этого мгновения… Я столько раз представлял это в своих мечтах…
Он начал осторожно двигаться, и на Викторию накатила волна совершенно необыкновенных ощущений – ничего подобного она даже не представляла.
– Моя любовь, моя жена, – шептал он снова и снова, и крылья любви возносили их все выше и выше.
Эдвард вдруг ощутил жжение в глазах, а ведь прежде он не представлял, что способен плакать. По его щекам струились слезы. Слезы любви.
Виктория тоже плакала, но ни она, ни Эдвард не стыдились своих слез – слишком долго они ждали этих чудесных мгновений, слишком долго ждали они полного единения.
Потом, отдыхая в объятиях мужа, Виктория думала о пережитом. Ей очень хотелось поделиться с ним своими переживаниями, но она не находила слов.
Эдвард осторожно провел ладонью по ее животу и прошептал:
– Я сделал тебе больно, любимая?
– Нет-нет… – Она заглянула ему в глаза. – Напротив. Ты был очень нежен… Я чувствовала себя так… Это было прекрасно. Мне казалось, что я неотделима от тебя, что мы с тобой – одно целое.
К горлу Эдварда подкатил комок; он не мог вымолвить ни слова – лишь смотрел на жену с невыразимой любовью.
– Виктория, я никогда не смогу любить тебя больше, чем сейчас, – пробормотал он наконец.
– Я тоже безумно люблю тебя, Эдвард. Я даже не представляла, что можно так любить. – Она вдруг снова заглянула ему в глаза и прошептала: – Знаешь, Эдвард, я хочу еще раз все это испытать.
– Но, дорогая, не слишком ли скоро? Я боюсь, что тебе будет больно.
Виктория поцеловала его в губы и мысленно улыбнулась – она начинала понимать, какой властью обладала над мужем. Снова поцеловав его, она прижалась к нему покрепче, и он, не выдержав, громко застонал и впился в ее губы страстным поцелуем.
Теперь Эдвард уже не контролировал себя; томление, владевшее им столько месяцев, желание обладать Викторией и невозможность получить желаемое – все вдруг вырвалось наружу. Чуть отстранившись, он снова овладел Викторией, и она, забыв обо всем на свете, раз за разом устремлялась ему навстречу. Ее тело трепетало в его объятиях, и временами ей казалось, что она вот-вот лишится рассудка.
Выплеснув свою страсть, они затихли на несколько минут. Потом Эдвард вдруг приподнялся и, посмотрев жене в глаза, пробормотал:
– Прости меня, любимая. Я в ужасе от того, что был с тобой так груб. Мне нет оправдания. Но я так долго этого ждал…
Виктория улыбнулась и проговорила:
– О, мой любимый, я тебя прекрасно понимаю. Тебе не следует извиняться. – Она убрала с его лба черный завиток и вдруг тихонько засмеялась. – Кроме того, дорогой, ты был невинной жертвой. А я – твоим невольным мучителем. – Немного помолчав, она добавила: – Возможно, мне придется прибегнуть к этому способу снова, чтобы достичь такого же результата.
Эдвард расхохотался.
– Ах ты, маленькая плутовка! Ты меня окончательно покорила. Я в плену твоих чар, от которых не могу… да и не хочу избавляться.
Виктория приподнялась на локтях и, заглянув мужу в лицо, проговорила:
– Сдавайся, янки. Тебе от меня не убежать. Ты мой навеки.
– Я сдаюсь без боя. Я знаю, что встретил достойного противника, и не вижу смысла сопротивляться. – И Эдвард нежно поцеловал жену.
Вскоре супруги уснули в объятиях друг друга. Время от времени они просыпались, чтобы любить, и снова засыпали.
Виктория пробудилась, когда за окном занимался новый день – комната была залита лучами рассветного солнца. Эдвард лежал рядом; его голова покоилась на ее подушке, а рука обнимала ее плечи.
Она осторожно отодвинулась, чтобы не потревожить мужа, и заглянула ему в лицо. О, как же она любила его. Не в силах противостоять искушению, Виктория поцеловала Эдварда в губы. И тотчас же его черные шелковистые ресницы дрогнули, и глаза раскрылись. В них промелькнуло удивление, тут же сменившееся радостью. Эдвард расплылся в улыбке, и его руки сомкнулись у нее на талии.
– Ты чего-то хотела, дорогая? – Его белозубая улыбка стала еще шире.
– Не сейчас. Пока я вполне удовлетворена.
– Твое решение окончательное и пересмотру не подлежит? – спросил он, целуя ее в шею.
Виктория внимательно посмотрела на него и, чуть нахмурившись, пробормотала:
– Видишь ли, Эдвард, я такая неопытная…
– Говори напрямую. – Он провел пальцем по ее губам.
– Скажи, я тебя удовлетворяю? Сможешь ли ты… довольствоваться только мной?
Эдвард невольно усмехнулся – при всей своей неопытности она волновала его кровь так, как ни одна другая женщина. Но как же ей объяснить, что у него не может возникнуть потребности в других женщинах?
– Если я отвечу на твой вопрос, Виктория, и объясню, что чувствую, то, боюсь, ты обретешь надо мной абсолютную власть. Я предполагал, что нам с тобой будет очень хорошо, но не догадывался, насколько это будет прекрасно. Я никогда ничего подобного не испытывал. Мне никто, кроме тебя, не нужен сейчас и не понадобится потом. Тебя устраивает мой ответ?
Она кивнула. Он развеял ее страхи.
– Похоже, мне никогда не утолить своей страсти к тебе. Ты мне так же необходима, как воздух. Без тебя я перестану существовать.
Виктория улыбнулась:
– Я самая счастливая женщина на свете, потому что ты выбрал меня в жены. Я буду счастлива до тех пор, пока ты будешь меня любить, Эдвард.
– Тогда приготовься быть счастливой до самой смерти, Виктория. Потому что моя любовь к тебе никогда не умрет. Я буду любить тебя всегда, поверь мне.
Вскоре они снова уснули. Когда же Эдвард проснулся, Виктория еще спала, хотя солнце стояло уже высоко. Стараясь не потревожить жену, Эдвард осторожно поднялся и вышел в кухню.
Люси, сидевшая на табурете, чистила картофель.
– Доброе утро, мистер Эдвард.
Он улыбнулся:
– Люси, не приготовишь ли нам поднос с завтраком?
– С удовольствием, мистер Эдвард. Да… у меня для вас записка от миссис Маршалл. – Служанка встала и достала из кармана передника сложенный листок.
Он взял записку и прочитал:
«Эдвард, Каллэм просил меня передать тебе, что отправился с утра в город, чтобы отменить вашу поездку в Техас.
Доротея».
Взяв у Люси поднос, Эдвард отправился в спальню. Поставив поднос на столик, он присел на край кровати и склонился над женой.
– Проснись, дорогая, если не хочешь проспать завтрак.
Виктория открыла глаза и потянулась, затем, закутавшись в простыню, села на постели. На ее лице заиграла улыбка.
– Пахнет замечательно. Ты принес завтрак? Умираю от голода.
– Нисколько не сомневаюсь, – усмехнулся Эдвард. Он поставил поднос ей на колени. – У меня записка от Доротеи. Она сообщает, что Каллэм отменил нашу поездку.
– Как я рада! – воскликнула Виктория. – Я пока не хочу уезжать отсюда.
– Я тоже, любимая.
Когда они поели, Эдвард убрал поднос и вопросительно посмотрел на жену.
– Виктория, что ты собираешься сегодня делать?
Она лукаво улыбнулась.
Он рассмеялся.
– А кроме этого?
– Можем, отправимся на побережье?
– Если ты этого хочешь, дорогая. Я уже сказал тебе однажды, что не могу ни в чем тебе отказать. Но не могли бы мы немного отложить нашу прогулку?
– Почему?
– И ты еще спрашиваешь? – Эдвард снова опустился на кровать и привлек жену к себе.
Глава 25
Молодые супруги, держась за руки, гуляли по пляжу. Послеполуденное солнце отражалось в воде, и ее поверхность мерцала тысячами кристаллов. Над головой с громкими криками носились морские птицы, возмущенные вторжением незваных гостей, а со стороны моря дул прохладный ветерок, приносивший свежесть.
Безмерно счастливая, Виктория то и дело улыбалась мужу, и он улыбался ей в ответ.
– Дорогой, я так счастлива! – воскликнула она. – Мне хотелось бы, чтобы этот день никогда не кончался.
Эдвард подхватил жену и закружил, пока они оба не упали на песок, заходясь от смеха. Склонившись над Викторией, он заглянул ей в глаза и проговорил:
– Любовь моя, я подарю тебе годы счастливых дней. Это только начало. – Он осторожно смахнул с ее щеки песчинки. – Я буду любить тебя и заботиться о тебе всю жизнь. Прошу тебя, Виктория, лишь об одном: ты тоже должна меня любить. Если ты меня разлюбишь, я не переживу этого.
– О, Эдвард, я никогда не разлюблю тебя! Без тебя моя жизнь потеряет смысл. – Они прижались друг к другу, и их губы слились в жарком поцелуе.
Внезапно Виктория высвободилась из объятий мужа и, поднявшись на ноги, заявила:
– Я хочу походить босиком по воде. Она скинула туфли. – Не желаешь ко мне присоединиться?
– Нет. Я лучше посижу и посмотрю на тебя.
Приподняв подол платья, Виктория побежала к воде. Золотистые волосы водопадом струились по ее плечам.
Эдвард с восторженной улыбкой смотрел на жену; сейчас он был по-настоящему счастлив. Виктория же с веселым смехом бегала вдоль берега. Наконец, вернувшись к мужу, она бросилась в его объятия.
– Эдвард, пойдем со мной в воду! – закричала она.
– Нет, мне приятнее наблюдать за тобой, дорогая.
– Бьюсь об заклад, что сейчас ты передумаешь.
– Ни за что, Виктория.
– Посмотрим. – Она лукаво улыбнулась. – Давай построим песочный замок.
– Что?..
– Замок на песке. Неужели в детстве ты никогда не возводил на песке замков?
– Вынужден признать, что нет. Я был слишком занят учебой. Не так-то просто научиться управлять таким огромным ранчо, как Рио-дель-Лобо.
Виктория встала и, подбоченившись, проговорила:
– Твое образование, Эдвард, имеет непростительные изъяны. Но не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы восполнить пробелы. Иди сюда, я преподам тебе первый урок. Если ты окажешься способным учеником, то сможешь рассчитывать на мою помощь и в дальнейшем.
Он рассмеялся. Виктория же опустилась на колени и стала сгребать песок в кучу. Немного помедлив, Эдвард принялся ей помогать.
Когда замок был готов, Виктория чуть отодвинулась, чтобы полюбоваться плодами своего труда.
– Ну, что скажешь, Эдвард? Разве это не произведение искусства?
– Замечательный замок из песка, – проговорил он с улыбкой.
Виктория встала и смахнула песок с подола. Затем посмотрела на мужа. Песок был не только на его одежде, но даже в волосах. Эдвард Ганновер, облепленный с ног до головы песком, – это было необыкновенно забавное зрелище.
– Дорогой, посмотрел бы ты сейчас на себя! – Виктория расхохоталась и упала на колени. – Что бы сказали твои работники, если бы увидели, как могущественный сеньор Эдуардо играет на песке?
Эдвард медленно поднялся.
– Ты посмела выставить меня на посмешище, жена? За это я тебя проучу!
Виктория вскочила на ноги и, подобрав юбки, бросилась к морю.
– Здесь ты меня не достанешь! – закричала она, вбегая в воду.
Но водная преграда не остановила Эдварда. Настигнув проказницу, он подхватил ее на руки.
– Запомни, нет на земле такого места, куда бы я за тобой не последовал, Виктория. – С этими словами он впился в ее губы поцелуем. Отстранившись, добавил: – Если понадобится, я спущусь за тобой и в преисподнюю.
– Твои сапоги, Эдвард, испортятся от соли. – Виктория снова засмеялась.
– Да, испортятся. И вы, миссис Ганновер, ответите за это.
Она обвила его шею руками.
– Возможно, дорогой. Но я сказала, что заставлю тебя войти в воду, и я своего добилась.
– Ты маленькая разбойница. Я не подозревал, что за ангельской внешностью скрывается расчетливая женщина. – Эдвард вынес Викторию из воды и усадил на песок. – А теперь я тебя накажу. – Он принялся покрывать ее лицо поцелуями.
– Мне нравится такое наказание, любимый, – прошептала Виктория. – Мне придется придумать очередную шалость, чтобы заслужить следующую кару.
– Ты подрываешь мой авторитет, Виктория. Мои люди перестанут уважать меня, когда увидят, что какая-то девчонка вьет из меня веревки.
– О, мой милый, ты ошибаешься. Это ты вертишь мной как хочешь. Я готова сделать для тебя все, о чем ты ни попросишь. Особенно когда ты смотришь на меня своими огненными карими глазами. В такие мгновения я становлюсь совершенно беспомощной.
– Идем, дорогая, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Пора возвращаться. Мне не терпится проверить, такая ли ты беззащитная, как говоришь.
Они медленно шли по пляжу. Увидев обломок плавня, Эдвард подобрал его и начертал им на песке большими буквами: «Эдвард любит Викторию».
– Люси говорит, что Эдвард с Викторией вернулись с прогулки мокрые с головы до ног и все в песке. Она сказала, что они смеялись, как маленькие дети. Но главное, Каллэм, она сказала, что они смотрели друг на друга влюбленными глазами.
Каллэм улыбнулся и заключил жену в объятия.
– Ну что, милая, ты довольна?
– Необыкновенно, – просияла Доротея. – Я очень рада.
Каллэм покачал головой.
– Только представь: Эдвард Ганновер вернулся домой мокрый и в песке. Это на него совсем не похоже, не так ли?
Доротея весело рассмеялась.
– Да, на нашего Эдварда это совсем не похоже. Но я уверена, что теперь он очень изменится.
– Последнее время ты за него переживала, – заметил Каллэм.
– В последнее время – да. Он разучился смеяться и менял женщин как перчатки. Я уже потеряла им счет. – Доротея улыбнулась и взяла мужа под руку. – Наконец он обрел свою любовь, и у нас больше нет причин для беспокойства.
– О Господи, как же по-домашнему выглядит моя милая женушка! – раздался голос Эдварда.
Он стоял, прислонившись к дверному косяку. Его влажные волосы блестели – Эдвард только что принял ванну.
– Ты не проголодался, дорогой?
– Ужасно проголодался. И мне есть чем поживиться. – Он многозначительно улыбнулся.
Сидя за столом, они то и дело поглядывали друг на друга и весело смеялись. И все же Виктории было немного не по себе. Сердце ее гулко стучало, и она старалась не думать о том, что произойдет после ужина. Виктория не понимала, что с ней происходит – чувствовала лишь какое-то смутное беспокойство.
Заметив, что жена почти ничего не ест, Эдвард спросил:
– Неужели не проголодалась?
Виктория отрицательно покачала головой и принялась убирать со стола.
– Если ты подождешь в гостиной, дорогой, я принесу тебе кофе туда.
Эдвард сложил салфетку и положил ее рядом со своей тарелкой. Произошедшая с женой перемена очень его озадачила, однако он промолчал. Поднявшись из-за стола, он вышел из комнаты.
После его ухода Виктория с облегчением вздохнула. «Но что же со мной происходит? – думала она. – Ведь Эдвард не только мой муж, но и мужчина, которого я люблю. Тогда почему у меня возникло желание побыть одной?» Ей вдруг захотелось увидеть Бодайна – он дал бы хороший совет.
Виктория отнесла тарелки на кухню и принялась варить кофе. Потом, стараясь ни о чем не думать, она мыла посуду. После этого ей не удалось найти себе новое занятие, и она стала расхаживать вдоль стены.
– Виктория! – раздался голос Эдварда. – Тебе не кажется, что ты заставляешь меня ждать слишком долго? – В следующее мгновение муж вошел в кухню. Он обнял ее и прошептал: – Мне уже не хочется кофе, дорогая. Пойдем лучше спать.
Она судорожно сглотнула и высвободилась из объятий мужа. Он взглянул на нее с удивлением и проговорил:
– Не наказывай меня, Виктория.
Она покачала головой:
– Я вовсе не хочу тебя наказывать, Эдвард. Но я ничего не могу с собой поделать.
– Ты снова от меня отдаляешься. Пожалуйста, не лишай меня своей любви. Прошедшая ночь была такой чудесной. – Он пристально взглянул на нее. – Скажи, что я сделал не так? Только скажи, и я все исправлю.
Слезы обожгли ей глаза.
– Ты ни в чем не виноват, Эдвард. Все дело в том… Я слишком долго жила в страхе и неуверенности. Потом в моей жизни появился ты, и все стало на свои места. Я не знаю, как это объяснить, но мне почему-то страшно.
Эдвард прислонился к буфету; он по-прежнему не сводил с нее глаз.
– Пойми, Виктория, теперь все изменилось. Теперь тебе нечего бояться. Я буду любить и оберегать тебя всю жизнь. Не отвергай мою любовь. – Приблизившись к ней, он продолжал: – Я тоже немного боюсь, Виктория. Я знаю, что мое счастье – в твоих руках. И если ты отвергнешь мою любовь, то жизнь потеряет для меня смысл.
– Я чувствую то же самое, Эдвард. И я не переживу, если ты меня разлюбишь.
Он протянул к ней руки.
– Иди ко мне, любимая. Я люблю тебя больше жизни.
На глаза ее навернулись слезы. Она вдруг поняла причину своего безотчетного страха. Она боялась своей беспредельной любви – ведь теперь ее жизнь всецело зависела от Эдварда.
Собравшись с духом, Виктория шагнула к нему, и он, заключая жену в объятия, принялся осыпать ее лицо поцелуями. Потом подхватил на руки и понес в спальню.
Опустившись на кровать, он усадил Викторию к себе на колени и зарылся лицом в ее золотистые волосы. Она тотчас же прижалась к нему и вдруг почувствовала, что все ее сомнения и страхи развеялись. Теперь она знала, что больше никогда не усомнится в любви Эдварда – ведь сегодня она увидела его таким, каким его никто не видел. Он обнажил перед ней свою душу и предстал таким же беззащитным, как и она перед ним. Их любовь была Божьим даром. Виктория сознавала, что о большем нельзя и мечтать.
– Ты решила не наказывать меня? – Эдвард взглянул на нее с улыбкой.
Она улыбнулась ему в ответ.
– Я люблю тебя, Эдвард, люблю всем сердцем. Если ты принимаешь мою любовь, то и я обещаю никогда от тебя не отступаться.
– О Господи, как же я люблю тебя, Виктория.
Он нежно поцеловал ее и уложил на постель. Потом лег с ней рядом и принялся снимать с нее платье, а затем сорочку.
Когда же он захотел отодвинуться, Виктория удержала его, и Эдвард рассмеялся.
– Потерпи немного, любимая.
Он встал, быстро разделся и снова лег с ней рядом. Его руки ласкали ее тело, а губы целовали ее лицо.
– Люби меня, Виктория. Люби меня… – шептал он снова и снова.
А потом они почувствовали, что и поцелуев им стало мало, и тела их слились воедино.
Лежа в объятиях мужа, Виктория прислушивалась к его мерному дыханию. Лунный свет заливал комнату мягким сиянием, было ясно, что уже глубокая ночь.
– Любовь моя, о чем ты думаешь? – спросил он неожиданно.
Она еще крепче прижалась к мужу.
– Я вспоминала тот день, когда впервые тебя увидела на пикнике.
Он улыбнулся:
– Если бы я тогда мог предположить, что внучка Матушки перевернет всю мою жизнь…
Виктория взяла его руку и поднесла к губам.
– А я тогда пыталась представить, что почувствовала бы, если бы ты меня поцеловал. Ты мне тогда показался самым красивым мужчиной на свете.
Эдвард рассмеялся.
– А я подумал, что ты самая прелестная девочка из всех, которых я видел.
– Девочка?
– Да. Но это впечатление было недолгим. Потому что я очень скоро поймал себя на том, что меня безумно влечет к тебе. Ты даже не догадываешься, каких усилий мне стоило держать себя в рамках приличий в тот вечер, а потом и в другие дни.
– А что было бы, если бы я не приехала в Техас?
– Тогда бы мы не встретились, и я провел бы жизнь в одиночестве, в бесплодных поисках своей любви. Мы предназначены друг другу судьбой, Виктория. С момента твоего рождения судьба уготовила тебе свидание со мной. День нашей первой встречи стал днем свидания наших душ.
Виктория кивнула:
– Я в это верю, Эдвард. Но если бы мы признались в своих чувствах раньше, то не причинили бы друг другу столько страданий.
Эдвард заглянул ей в лицо.
– Ты должна понять, Виктория, что любовь – это совершенно новое для меня ощущение. Я не встречал таких женщин, как ты. Поэтому не имел представления, как с тобой обращаться.
Виктория улыбнулась:
– Ты хочешь сказать, что не сталкивался с женщинами, способными ответить тебе отказом?
Он поцеловал ее в нос.
– Ты, однако, ужасно дерзкая. Между прочим, я и раньше говорил, что люблю тебя. По крайней мере дважды говорил.
– Когда, Эдвард? Я не слышала.
– Тем не менее это так. Когда ты упала с утеса, я сказал тебе, что люблю тебя.
– Но я же этого не слышала. А когда это было во второй раз?
– Ты помнишь нашу свадьбу? Мы тогда стояли на балконе.
– Как я могла бы забыть ту ночь? Ты тогда так разозлился на меня…
– Ты попросила меня перевести тебе песню, которую пел Рафаэль. – Эдвард нежно поцеловал ее. – На самом деле я не стал переводить слово в слово, а рассказал тебе о своих чувствах.
– О, Эдвард, как жаль, что я об этом не догадалась. Я плакала, потому что ты произносил слова, которые мне хотелось услышать больше всего на свете, но я думала, что это слова песни.
– А я решил, что причина твоих слез – Пол О’Брайен. Я думал, что за него, а не за меня ты мечтала выйти замуж. Да, любимая, мы причинили друг другу много страданий, но я постараюсь больше никогда тебя не огорчать.
– Обними меня покрепче, Эдвард. Люби меня…
– Не сомневайся во мне. Я буду любить тебя всю жизнь.
В последние дни Каллэм и Доротея почти не видели молодых супругов. Однако это обстоятельство нисколько не печалило их, так как они знали, что молодожены наконец-то нашли общий язык.
Как-то вечером, после совместного ужина в особняке, Каллэм и Доротея наблюдали за молодыми, возвращавшимися к себе. Увидев, как Эдвард подхватил Викторию на руки, они весело рассмеялись. Каллэм обнял жену и проговорил:
– Ты можешь гордиться, дорогая. Ты помогла Виктории и Эдварду обрести друг друга.
Доротея кивнула и тут же заметила:
– Ты знаешь, мне кажется, они все равно нашли бы друг друга. Нашли бы и без моей помощи. Я всего лишь немного ускорила неизбежное.
– Я молю Бога, чтобы они не охладели друг к другу, – сказал Каллэм. – Они чудесная пара.
Безмерно счастливая, Виктория то и дело улыбалась мужу, и он улыбался ей в ответ.
– Дорогой, я так счастлива! – воскликнула она. – Мне хотелось бы, чтобы этот день никогда не кончался.
Эдвард подхватил жену и закружил, пока они оба не упали на песок, заходясь от смеха. Склонившись над Викторией, он заглянул ей в глаза и проговорил:
– Любовь моя, я подарю тебе годы счастливых дней. Это только начало. – Он осторожно смахнул с ее щеки песчинки. – Я буду любить тебя и заботиться о тебе всю жизнь. Прошу тебя, Виктория, лишь об одном: ты тоже должна меня любить. Если ты меня разлюбишь, я не переживу этого.
– О, Эдвард, я никогда не разлюблю тебя! Без тебя моя жизнь потеряет смысл. – Они прижались друг к другу, и их губы слились в жарком поцелуе.
Внезапно Виктория высвободилась из объятий мужа и, поднявшись на ноги, заявила:
– Я хочу походить босиком по воде. Она скинула туфли. – Не желаешь ко мне присоединиться?
– Нет. Я лучше посижу и посмотрю на тебя.
Приподняв подол платья, Виктория побежала к воде. Золотистые волосы водопадом струились по ее плечам.
Эдвард с восторженной улыбкой смотрел на жену; сейчас он был по-настоящему счастлив. Виктория же с веселым смехом бегала вдоль берега. Наконец, вернувшись к мужу, она бросилась в его объятия.
– Эдвард, пойдем со мной в воду! – закричала она.
– Нет, мне приятнее наблюдать за тобой, дорогая.
– Бьюсь об заклад, что сейчас ты передумаешь.
– Ни за что, Виктория.
– Посмотрим. – Она лукаво улыбнулась. – Давай построим песочный замок.
– Что?..
– Замок на песке. Неужели в детстве ты никогда не возводил на песке замков?
– Вынужден признать, что нет. Я был слишком занят учебой. Не так-то просто научиться управлять таким огромным ранчо, как Рио-дель-Лобо.
Виктория встала и, подбоченившись, проговорила:
– Твое образование, Эдвард, имеет непростительные изъяны. Но не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы восполнить пробелы. Иди сюда, я преподам тебе первый урок. Если ты окажешься способным учеником, то сможешь рассчитывать на мою помощь и в дальнейшем.
Он рассмеялся. Виктория же опустилась на колени и стала сгребать песок в кучу. Немного помедлив, Эдвард принялся ей помогать.
Когда замок был готов, Виктория чуть отодвинулась, чтобы полюбоваться плодами своего труда.
– Ну, что скажешь, Эдвард? Разве это не произведение искусства?
– Замечательный замок из песка, – проговорил он с улыбкой.
Виктория встала и смахнула песок с подола. Затем посмотрела на мужа. Песок был не только на его одежде, но даже в волосах. Эдвард Ганновер, облепленный с ног до головы песком, – это было необыкновенно забавное зрелище.
– Дорогой, посмотрел бы ты сейчас на себя! – Виктория расхохоталась и упала на колени. – Что бы сказали твои работники, если бы увидели, как могущественный сеньор Эдуардо играет на песке?
Эдвард медленно поднялся.
– Ты посмела выставить меня на посмешище, жена? За это я тебя проучу!
Виктория вскочила на ноги и, подобрав юбки, бросилась к морю.
– Здесь ты меня не достанешь! – закричала она, вбегая в воду.
Но водная преграда не остановила Эдварда. Настигнув проказницу, он подхватил ее на руки.
– Запомни, нет на земле такого места, куда бы я за тобой не последовал, Виктория. – С этими словами он впился в ее губы поцелуем. Отстранившись, добавил: – Если понадобится, я спущусь за тобой и в преисподнюю.
– Твои сапоги, Эдвард, испортятся от соли. – Виктория снова засмеялась.
– Да, испортятся. И вы, миссис Ганновер, ответите за это.
Она обвила его шею руками.
– Возможно, дорогой. Но я сказала, что заставлю тебя войти в воду, и я своего добилась.
– Ты маленькая разбойница. Я не подозревал, что за ангельской внешностью скрывается расчетливая женщина. – Эдвард вынес Викторию из воды и усадил на песок. – А теперь я тебя накажу. – Он принялся покрывать ее лицо поцелуями.
– Мне нравится такое наказание, любимый, – прошептала Виктория. – Мне придется придумать очередную шалость, чтобы заслужить следующую кару.
– Ты подрываешь мой авторитет, Виктория. Мои люди перестанут уважать меня, когда увидят, что какая-то девчонка вьет из меня веревки.
– О, мой милый, ты ошибаешься. Это ты вертишь мной как хочешь. Я готова сделать для тебя все, о чем ты ни попросишь. Особенно когда ты смотришь на меня своими огненными карими глазами. В такие мгновения я становлюсь совершенно беспомощной.
– Идем, дорогая, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Пора возвращаться. Мне не терпится проверить, такая ли ты беззащитная, как говоришь.
Они медленно шли по пляжу. Увидев обломок плавня, Эдвард подобрал его и начертал им на песке большими буквами: «Эдвард любит Викторию».
* * *
Когда Каллэм приехал из города, Доротея сообщила ему то, что услышала от служанки.– Люси говорит, что Эдвард с Викторией вернулись с прогулки мокрые с головы до ног и все в песке. Она сказала, что они смеялись, как маленькие дети. Но главное, Каллэм, она сказала, что они смотрели друг на друга влюбленными глазами.
Каллэм улыбнулся и заключил жену в объятия.
– Ну что, милая, ты довольна?
– Необыкновенно, – просияла Доротея. – Я очень рада.
Каллэм покачал головой.
– Только представь: Эдвард Ганновер вернулся домой мокрый и в песке. Это на него совсем не похоже, не так ли?
Доротея весело рассмеялась.
– Да, на нашего Эдварда это совсем не похоже. Но я уверена, что теперь он очень изменится.
– Последнее время ты за него переживала, – заметил Каллэм.
– В последнее время – да. Он разучился смеяться и менял женщин как перчатки. Я уже потеряла им счет. – Доротея улыбнулась и взяла мужа под руку. – Наконец он обрел свою любовь, и у нас больше нет причин для беспокойства.
* * *
Напевая тихонько, Виктория накрывала на стол. Ей очень хотелось бы самой готовить для мужа, но, увы, Люси лишила ее этого удовольствия.– О Господи, как же по-домашнему выглядит моя милая женушка! – раздался голос Эдварда.
Он стоял, прислонившись к дверному косяку. Его влажные волосы блестели – Эдвард только что принял ванну.
– Ты не проголодался, дорогой?
– Ужасно проголодался. И мне есть чем поживиться. – Он многозначительно улыбнулся.
Сидя за столом, они то и дело поглядывали друг на друга и весело смеялись. И все же Виктории было немного не по себе. Сердце ее гулко стучало, и она старалась не думать о том, что произойдет после ужина. Виктория не понимала, что с ней происходит – чувствовала лишь какое-то смутное беспокойство.
Заметив, что жена почти ничего не ест, Эдвард спросил:
– Неужели не проголодалась?
Виктория отрицательно покачала головой и принялась убирать со стола.
– Если ты подождешь в гостиной, дорогой, я принесу тебе кофе туда.
Эдвард сложил салфетку и положил ее рядом со своей тарелкой. Произошедшая с женой перемена очень его озадачила, однако он промолчал. Поднявшись из-за стола, он вышел из комнаты.
После его ухода Виктория с облегчением вздохнула. «Но что же со мной происходит? – думала она. – Ведь Эдвард не только мой муж, но и мужчина, которого я люблю. Тогда почему у меня возникло желание побыть одной?» Ей вдруг захотелось увидеть Бодайна – он дал бы хороший совет.
Виктория отнесла тарелки на кухню и принялась варить кофе. Потом, стараясь ни о чем не думать, она мыла посуду. После этого ей не удалось найти себе новое занятие, и она стала расхаживать вдоль стены.
– Виктория! – раздался голос Эдварда. – Тебе не кажется, что ты заставляешь меня ждать слишком долго? – В следующее мгновение муж вошел в кухню. Он обнял ее и прошептал: – Мне уже не хочется кофе, дорогая. Пойдем лучше спать.
Она судорожно сглотнула и высвободилась из объятий мужа. Он взглянул на нее с удивлением и проговорил:
– Не наказывай меня, Виктория.
Она покачала головой:
– Я вовсе не хочу тебя наказывать, Эдвард. Но я ничего не могу с собой поделать.
– Ты снова от меня отдаляешься. Пожалуйста, не лишай меня своей любви. Прошедшая ночь была такой чудесной. – Он пристально взглянул на нее. – Скажи, что я сделал не так? Только скажи, и я все исправлю.
Слезы обожгли ей глаза.
– Ты ни в чем не виноват, Эдвард. Все дело в том… Я слишком долго жила в страхе и неуверенности. Потом в моей жизни появился ты, и все стало на свои места. Я не знаю, как это объяснить, но мне почему-то страшно.
Эдвард прислонился к буфету; он по-прежнему не сводил с нее глаз.
– Пойми, Виктория, теперь все изменилось. Теперь тебе нечего бояться. Я буду любить и оберегать тебя всю жизнь. Не отвергай мою любовь. – Приблизившись к ней, он продолжал: – Я тоже немного боюсь, Виктория. Я знаю, что мое счастье – в твоих руках. И если ты отвергнешь мою любовь, то жизнь потеряет для меня смысл.
– Я чувствую то же самое, Эдвард. И я не переживу, если ты меня разлюбишь.
Он протянул к ней руки.
– Иди ко мне, любимая. Я люблю тебя больше жизни.
На глаза ее навернулись слезы. Она вдруг поняла причину своего безотчетного страха. Она боялась своей беспредельной любви – ведь теперь ее жизнь всецело зависела от Эдварда.
Собравшись с духом, Виктория шагнула к нему, и он, заключая жену в объятия, принялся осыпать ее лицо поцелуями. Потом подхватил на руки и понес в спальню.
Опустившись на кровать, он усадил Викторию к себе на колени и зарылся лицом в ее золотистые волосы. Она тотчас же прижалась к нему и вдруг почувствовала, что все ее сомнения и страхи развеялись. Теперь она знала, что больше никогда не усомнится в любви Эдварда – ведь сегодня она увидела его таким, каким его никто не видел. Он обнажил перед ней свою душу и предстал таким же беззащитным, как и она перед ним. Их любовь была Божьим даром. Виктория сознавала, что о большем нельзя и мечтать.
– Ты решила не наказывать меня? – Эдвард взглянул на нее с улыбкой.
Она улыбнулась ему в ответ.
– Я люблю тебя, Эдвард, люблю всем сердцем. Если ты принимаешь мою любовь, то и я обещаю никогда от тебя не отступаться.
– О Господи, как же я люблю тебя, Виктория.
Он нежно поцеловал ее и уложил на постель. Потом лег с ней рядом и принялся снимать с нее платье, а затем сорочку.
Когда же он захотел отодвинуться, Виктория удержала его, и Эдвард рассмеялся.
– Потерпи немного, любимая.
Он встал, быстро разделся и снова лег с ней рядом. Его руки ласкали ее тело, а губы целовали ее лицо.
– Люби меня, Виктория. Люби меня… – шептал он снова и снова.
А потом они почувствовали, что и поцелуев им стало мало, и тела их слились воедино.
Лежа в объятиях мужа, Виктория прислушивалась к его мерному дыханию. Лунный свет заливал комнату мягким сиянием, было ясно, что уже глубокая ночь.
– Любовь моя, о чем ты думаешь? – спросил он неожиданно.
Она еще крепче прижалась к мужу.
– Я вспоминала тот день, когда впервые тебя увидела на пикнике.
Он улыбнулся:
– Если бы я тогда мог предположить, что внучка Матушки перевернет всю мою жизнь…
Виктория взяла его руку и поднесла к губам.
– А я тогда пыталась представить, что почувствовала бы, если бы ты меня поцеловал. Ты мне тогда показался самым красивым мужчиной на свете.
Эдвард рассмеялся.
– А я подумал, что ты самая прелестная девочка из всех, которых я видел.
– Девочка?
– Да. Но это впечатление было недолгим. Потому что я очень скоро поймал себя на том, что меня безумно влечет к тебе. Ты даже не догадываешься, каких усилий мне стоило держать себя в рамках приличий в тот вечер, а потом и в другие дни.
– А что было бы, если бы я не приехала в Техас?
– Тогда бы мы не встретились, и я провел бы жизнь в одиночестве, в бесплодных поисках своей любви. Мы предназначены друг другу судьбой, Виктория. С момента твоего рождения судьба уготовила тебе свидание со мной. День нашей первой встречи стал днем свидания наших душ.
Виктория кивнула:
– Я в это верю, Эдвард. Но если бы мы признались в своих чувствах раньше, то не причинили бы друг другу столько страданий.
Эдвард заглянул ей в лицо.
– Ты должна понять, Виктория, что любовь – это совершенно новое для меня ощущение. Я не встречал таких женщин, как ты. Поэтому не имел представления, как с тобой обращаться.
Виктория улыбнулась:
– Ты хочешь сказать, что не сталкивался с женщинами, способными ответить тебе отказом?
Он поцеловал ее в нос.
– Ты, однако, ужасно дерзкая. Между прочим, я и раньше говорил, что люблю тебя. По крайней мере дважды говорил.
– Когда, Эдвард? Я не слышала.
– Тем не менее это так. Когда ты упала с утеса, я сказал тебе, что люблю тебя.
– Но я же этого не слышала. А когда это было во второй раз?
– Ты помнишь нашу свадьбу? Мы тогда стояли на балконе.
– Как я могла бы забыть ту ночь? Ты тогда так разозлился на меня…
– Ты попросила меня перевести тебе песню, которую пел Рафаэль. – Эдвард нежно поцеловал ее. – На самом деле я не стал переводить слово в слово, а рассказал тебе о своих чувствах.
– О, Эдвард, как жаль, что я об этом не догадалась. Я плакала, потому что ты произносил слова, которые мне хотелось услышать больше всего на свете, но я думала, что это слова песни.
– А я решил, что причина твоих слез – Пол О’Брайен. Я думал, что за него, а не за меня ты мечтала выйти замуж. Да, любимая, мы причинили друг другу много страданий, но я постараюсь больше никогда тебя не огорчать.
– Обними меня покрепче, Эдвард. Люби меня…
– Не сомневайся во мне. Я буду любить тебя всю жизнь.
В последние дни Каллэм и Доротея почти не видели молодых супругов. Однако это обстоятельство нисколько не печалило их, так как они знали, что молодожены наконец-то нашли общий язык.
Как-то вечером, после совместного ужина в особняке, Каллэм и Доротея наблюдали за молодыми, возвращавшимися к себе. Увидев, как Эдвард подхватил Викторию на руки, они весело рассмеялись. Каллэм обнял жену и проговорил:
– Ты можешь гордиться, дорогая. Ты помогла Виктории и Эдварду обрести друг друга.
Доротея кивнула и тут же заметила:
– Ты знаешь, мне кажется, они все равно нашли бы друг друга. Нашли бы и без моей помощи. Я всего лишь немного ускорила неизбежное.
– Я молю Бога, чтобы они не охладели друг к другу, – сказал Каллэм. – Они чудесная пара.