О`Бэньон Констанс. Обещание экстаза

   – Да, позволил! – заявила Виктория. – Он сказал, что воздаст мне должное и не воспользуется моей невинностью.
   Бодайн невольно улыбнулся.
   – И теперь мне стыдно показаться ему на глаза, – продолжала девушка. – Сначала я ужасно на него разозлилась. А сейчас я злюсь на себя.
   Бодайн обнял Викторию за плечи и повел к дому.
   – Думаю, у тебя просто такой возраст, дорогая. Тебя всю жизнь опекали и оберегали, а теперь ты становишься взрослой.
   – Эдвард Ганновер считает меня ребенком, – возразила Виктория.
   – Нет, малышка, он ошибается. – Бодайн рассмеялся. – Но если он снова начнет приставать к тебе, то дай мне знать.
   – Теперь он вряд ли захочет меня снова видеть. – Девушка тихонько вздохнула.
   «Возможно, мне придется поговорить с этим Эдвардом Ганновером», – подумал Бодайн, провожая Викторию взглядом. В следующее мгновение она скрылась за дверью.

* * *

   Эдвард не лгал, когда говорил Клариссе, что на ранчо слишком много дел. Вместе со своими работниками он постоянно выезжал на весеннее клеймение скота и принимал участие в других сезонных работах. В хлопотах он даже не заметил, как пролетела неделя, – ему нравилось спать под открытым небом, нравилось общаться с мексиканцами и шутить с ними. Но так не могло продолжаться бесконечно, и в конце концов Эдвард вернулся к обыденной жизни.
   Вернувшись на ранчо, он первым делом принял горячую ванну и сбрил недельную щетину. Затем отправился в кабинет. Прайс Уильямс, его бухгалтер, сидел, склонившись над бумагами.
   – Добро пожаловать в мир цифр и счетов, мистер Ганновер, – приветствовал он хозяина.
   Эдвард взял со стола стопку нераспечатанной корреспонденции.
   – Знаешь, Прайс, я пришел к выводу, что мог бы стать прекрасным работником, если бы не являлся владельцем этого ранчо.
   Бухгалтер покачал головой:
   – Одни рождаются, чтобы править, другие – чтобы служить. Не представляю, как бы вы подчинялись чьим-либо приказам.
   – Да, с этим сложнее, – согласился Эдвард. – Но как бы то ни было, смена обстановки пошла мне на пользу.
   Обнаружив среди писем послание от Клариссы, Эдвард, не читая, бросил его в корзину для мусора.
   – Пока вас не было, приезжала с визитом Дженнифер Ролинз, – сообщил Прайс.
   – Что же привело ее сюда? – Эдвард нахмурился. До войны Дженнифер была его любовницей. Он хотел порвать с ней навсегда, но она сначала закатила ему сцену, после чего с рыданиями упала ему на грудь, а Эдвард терпеть этого не мог. – Чего она хотела? – Он пристально посмотрел на бухгалтера.
   – Она оставила записку. – Прайс указал на пачку писем в руках Эдварда.
   Снова просмотрев почту, Эдвард наконец нашел то, что искал. Он развернул записку:
 
   «Мой дорогой Эдвард, мне невыносима мысль, что ты вернулся, но до сих пор со мной не встретился. Пожалуйста, приезжай поскорее в Сан-Антонио. Буду ждать.
   Люблю тебя.
   Дженнифер».
 
   Эдвард скомкал письмо и бросил в корзину.
   – Если так будет продолжаться, нам придется обзавестись корзиной повместительнее, – с улыбкой проговорил Прайс.
   Эдвард насупился. Прайс же рассмеялся, затем снова уткнулся в свои бумаги.
   Тут Эдвард заметил на одном из конвертов знакомый почерк – это было письмо от майора Рея Кортни. Он сломал печать и прочитал следующее:
 
   «Дорогой Эдвард, клянусь Богом, ты не ожидал когда-либо снова обо мне услышать, но, подобно бумерангу, я возвращаюсь. Так вот, я остался на службе в армии. Ныне местом моей приписки является Сан-Антонио, штат Техас. Правда, жизнь в твоем диком Техасе меня не прельщает, и я с превеликой радостью сменил бы род деятельности. До сего дня я занимался розыском лиц, совершивших преступления против нашей армии. Но думается, что в Техасе меня ждет другая работа. Увидимся, как только я здесь обоснуюсь. С нетерпением жду встречи. На прошлой неделе я видел генерала, он велел передать тебе поклон.
   С уважением,
   майор Рей Кортни».
 
   Эдвард сложил письмо и сунул его обратно в конверт. Он знал, что будет с нетерпением ждать встречи с другом.
   Прайс встал из-за стола и, извинившись, направился к двери. В следующее мгновение он едва не столкнулся с Дэном.
   – Я не помешаю? – спросил доктор.
   – Помешаешь, но все равно проходи, – усмехнулся Эдвард. – Так чем же ты занимался в мое отсутствие?
   – Врачевал сломанные кости. – Дэн улыбнулся. – К сожалению, я не в силах врачевать разбитые тобой сердца.
   – О чем это ты? – удивился Эдвард.
   – У меня побывала Кларисса. Она просила меня выступить посредником от ее лица.
   – Прошу без подробностей. – Эдвард поморщился. – Женщины меня ужасно утомляют.
   – Полагаю, с этой проблемой ты справишься, – заметил Дэн.
   – Дружище, хочешь выпить?
   – Нет. Но с удовольствием перекушу.
   – Ты всегда голоден?
   – Нет, только изредка, – проворчал доктор.
   – Не сердись, Дэн, я тоже ужасно голоден, – с улыбкой проговорил Эдвард.
   Несколько минут спустя они уже сидели за столом.
   – Я только что от Матушки, – сообщил Дэн.
   – У нее все здоровы?
   Доктор насупился.
   – Почему ты считаешь, что кто-то непременно хворает, если я захожу в гости? Я самый обычный человек и интересуюсь не только сломанными конечностями.
   – А мисс Фарради входит в круг твоих интересов?
   – Мы с ней стали добрыми друзьями, – ответил Дэн.
   – Только друзьями?
   Доктор пристально посмотрел на собеседника.
   – Мне кажется, я немного в нее влюблен, но она для меня так же недосягаема, как солнце.
   – Ты выражаешься как поэт, – усмехнулся Эдвард. Немного помолчав, добавил: – Но она почти ребенок.
   – Ты что, спятил, приятель? – Доктор в изумлении уставился на друга. – Неужели ты и впрямь полагаешь, что Виктория – ребенок?
   – Возможно, я ошибаюсь. – Эдвард пожал плечами. – Так что же ты делал у Матушки?
   – Матушка просила передать тебе кое-что.
   – Что именно, Дэн?
   – Она говорит, что ты можешь купить у нее по сходной цене ту телку, на которую положил глаз Эстансио.
   – Хорошо, – кивнул Эдвард. – Я постараюсь заехать к ним завтра утром. Эстансио говорит, что его поразили размеры животного.
   – Послушай, Эдвард, – Дэн неожиданно сменил тему, – не старайся проверять на Виктории силу своих чар. Мне бы не хотелось, чтобы она страдала.
   Эдвард нахмурился и проговорил:
   – Дружище, повторяю: она совсем еще ребенок.

* * *

   На следующий день Эдвард отправился к Матушке. Они выпили по чашечке чаю, после чего гость проговорил:
   – Я приехал взглянуть на вашу телку.
   – Да-да, конечно, Эдвард.
   – Сначала я посмотрю на нее, а потом поговорим о цене.
   – Это справедливо, – кивнула Эллис. – Найди Бодайна. Он тебе и покажет телку.
   – А где ваша внучка? – спросил Эдвард, вставая из-за стола.
   – Она отправилась на верховую прогулку. Должна скоро вернуться.
   Эдвард подошел к загону и увидел седоволосого великана, полировавшего седло. Мужчина поднял голову и уставился на Эдварда холодным колючим взглядом.
   – Вы, должно быть, Бодайн?
   – Верно, – кивнул великан. Отложив седло, он подошел к гостю.
   – Я Эдвард Ганновер, – представился молодой человек и протянул руку.
   С любопытством глядя друг на друга, мужчины обменялись рукопожатиями.
   – Я знал вашего отца, – сказал Бодайн.
   – А я много про вас слышал, – сообщил Эдвард. – Матушка сказала, что вы можете показать мне телку.
   – Да, конечно.
   В этот момент у ворот загона появился всадник на изумительном черном жеребце – шкура животного лоснилась на солнце, а блестящая грива переливалась, когда конь вскидывал голову.
   Какое-то время Эдвард любовался черным красавцем. Затем поднял взгляд на всадника – и узнал Викторию. В следующее мгновение она спешилась и взяла под уздцы своего жеребца. На ней были бриджи для верховой езды, белая полотняная рубашка и элегантные черные сапожки. Золотистые локоны крупными кольцами обрамляли лицо и ниспадали на плечи.
   – Доброе утро, мистер Ганновер, – проговорила она ледяным тоном.
   – Доброе утро, мисс Фарради. – Эдвард улыбнулся.
   Девушку била дрожь, но она надеялась, что этого никто не замечает. Надо же такому случиться! Он увидел ее в мужском наряде! Он и так был о ней не очень-то высокого мнения – так что же подумает теперь?
   – Мне кажется, у Бунтаря в копыте застрял камешек, – проговорила Виктория, демонстративно не замечая Эдварда.
   – Сейчас взгляну. – Бодайн подошел к коню. – Какое копыто?
   Она указала на правую заднюю ногу. Бодайн поднял ногу жеребца и аккуратно выковырнул камешек перочинным ножом.
   – Откуда у вас этот жеребец? – спросил Эдвард.
   – Мне его подарил Пол О’Брайен. – Виктория с вызовом взглянула на гостя.
   – Замечательный жеребец! – воскликнул Эдвард.
   – Не подходите к нему слишком близко, – предупредила девушка. – Он не подпускает чужих.
   Эдвард протянул к коню руку, но тот попятился и встал на дыбы.
   – Я же предупреждала, – сказала Виктория.
   – Почему он не хочет меня подпускать? – удивился Эдвард.
   – Он никому не позволяет садиться в седло, – пояснил Бодайн. – Кроме Виктории, конечно. Впрочем, однажды он сделал исключение. Я был ранен, и Бунтарь позволил мне вскарабкаться ему на спину, но и тогда Виктория сидела в седле.
   – Удивительный жеребец, – пробормотал Эдвард. – Я завидую вам, мисс Фарради.
   – Сумеете его объездить, забирайте, – с усмешкой проговорила Виктория.
   И тут Эдвард вдруг вспомнил историю, рассказанную Реем Кортни, – историю о черном жеребце и переодетой девушке. Он внимательно посмотрел на Викторию.
   – Скажите, мисс Фарради, вы на этом коне приехали из Джорджии?
   – Конечно, – кивнула она.
   Эдвард снова посмотрел на девушку. Он почти не сомневался: перед ним стояла таинственная незнакомка Рея Кортни.
   – Может, ты проедешь на нем круг? Я хочу посмотреть, не хромает ли он, – проговорил Бодайн. – Впрочем, едва ли он хромает. Камень вошел неглубоко.
   Виктория вставила ногу в стремя и взлетела в седло. Развернув Бунтаря, она направила его к воротам конюшни.
   – Что насчет телки? – Бодайн повернулся к Эдварду.
   – Я не стану ее смотреть. Возьму не глядя. – Эдвард не сводил глаз с всадницы.
   Бодайн улыбнулся и кивнул.
   Виктория же тем временем снова развернула коня и пустила его рысью. Сделав круг и убедившись, что Бунтарь не хромает, девушка подъехала к загону и спешилась. Не обращая на Эдварда внимания, она завела коня в стойло и принялась его расседлывать. Эдвард направился к ней, чтобы помочь.
   – В этом нет необходимости, – заявила она. – Я привыкла сама ухаживать за Бунтарем.
   – Мне бы хотелось поговорить с вами, – сказал Эдвард.
   Виктория закрыла дверцу стойла и с неприязнью взглянула на молодого человека.
   – Мне кажется, вы уже об этом говорили, мистер Ганновер.
   – Нет-нет, я сейчас о другом.
   Девушка заглянула ему в лицо. Глаза молодого человека смотрели на нее с мольбой.
   – Очень сожалею, мистер Ганновер, но я обещала бабушке помочь на кухне, – заявила она и прошла мимо. – Бодайн, я ухожу!
   Великан молча кивнул.
   – Всего хорошего, мистер Ганновер, – бросила Виктория через плечо.
   Эдвард проводил девушку взглядом, потом подошел к Бодайну.
   – Мисс Фарради когда-нибудь попадала в лагерь армии Шермана? – спросил он напрямик.
   – Почему вас это интересует? – Бодайн пристально взглянул на молодого человека.
   – Это важно. Мне кажется, я знаю человека, который видел ее там.
   Бодайн пожал плечами и проговорил:
   – Давайте оставим эту тему, мистер Ганновер. Виктория и так натерпелась.
   Эдвард видел угрозу в холодных серых глазах, но все же не удержался от вопроса:
   – Ее плантацию захватили северяне?
   – Их было трое, – кивнул Бодайн.
   – Вы в это время находились дома? – спросил Эдвард, холодея при ужасной мысли, посетившей его в это мгновение.
   – Нет, она была одна.
   У Эдварда перехватило дыхание. Немного помедлив, он прошептал:
   – Ее изнасиловали?
   – Пытались, но им это не удалось. – Глаза Бодайна сверкнули.
   – Вы уверены?
   Бодайн промолчал и повернулся к Эдварду спиной. Он видел, что молодого человека влекло к Виктории; он также видел, что и ее влекло к Эдварду Ганноверу.
   – Мертвые янки не могли причинить ей вред, – бросил Бодайн, выходя из загона.
   Эдвард с облегчением вздохнул. Он узнал гораздо больше, чем рассчитывал. Разумеется, всей правды он не знал, но полагал, что непременно узнает.
   Эдвард представил, как солдаты пытались изнасиловать Викторию, и невольно сжал кулаки – сама мысль об этом казалась ему невыносимой.
   Вскочив на лошадь, Эдвард направил ее в сторону Рио-дель-Лобо. Он решил, что пришлет к Матушке Эстансио – пусть тот сам занимается телкой.

Глава 10

   День был необычайно знойным, и Виктория после обеда приняла прохладную ванну. Затем надела легкое ситцевое платье, собрала волосы в пучок, чтобы было не так жарко, и вышла на веранду.
   – Иди сюда, малышка, посиди со мной, – раздался голос Бодайна. – Здесь немного прохладнее. – Он подвинулся, чтобы девушка могла присесть рядом с ним на верхней ступеньке.
   – Как ты думаешь, бабушка вернется сегодня вечером? – спросила Виктория.
   – Не думаю. Скорее всего до утра она не появится. Уезжая в Сан-Антонио, она обычно проводит там дня два. Тебе следовало бы поехать с ней и немного развлечься. Уверен, тебе бы там понравилось.
   – Я поеду с ней в другой раз. В такую жару не хочется никуда ехать. Почему здесь так жарко, Бодайн?
   – Главным образом потому, что давно не было дождей. Если в ближайшие дни ничего не изменится, жди беды.
   Солнце уже клонилось к закату, и небо окрасилось в розовые, красные и оранжевые тона – словно кто-то плеснул на небосвод разноцветными красками.
   – О таких вот закатах ты мне рассказывал в Джорджии, – проговорила девушка. – Мне представляется, что день сражается с ночью, не подпускает ее близко и не сдается, но тьма в конце концов берет верх.
   – Я никогда об этом не думал, – ответил Бодайн с улыбкой. – Ты очень красиво говоришь.
   Тут послышался топот копыт, и вскоре к дому приблизились всадники – Эдвард Ганновер и десять мексиканцев.
   – Добрый вечер, мисс Фарради, – поздоровался Эдвард.
   – Здравствуйте, мистер Ганновер.
   Эдвард был вооружен; на поясе у него висела кобура с пистолетом, а за спиной болталось ружье.
   – Собрались поохотиться? – спросил Бодайн.
   Эдвард спешился и сунул ружье в чехол, притороченный к седлу. Затем подошел к крыльцу и пожал Бодайну руку.
   – Мы охотимся на пуму. Я подумал, может, и вы захотите к нам присоединиться.
   – Я уже забыл, когда в последний раз охотился на пуму, – усмехнулся Бодайн.
   – Эта – на редкость крупная, – сказал Эдвард. – Лапы – с мою голову.
   Бодайн присвистнул.
   – На прошлой неделе она передавила у нас с дюжину коров, – продолжал Эдвард. – Но этим не ограничилась. Прошедшей ночью она забралась в загон к Паттерсонам и убила двух лошадей.
   – Пума потеряла осторожность, если не боится подходить так близко к человеческому жилью, – заметил Бодайн. – Вы знаете, где ее искать?
   Эдвард кивнул.
   – Эстансио выследил ее. Логово на равнине, милях в десяти отсюда.
   – Это во владениях Андерсонов, – сказал Бодайн.
   – Поэтому я и решил узнать, не захотите ли вы к нам присоединиться.
   – Собираетесь ночевать под открытым небом?
   – Если мы сегодня не найдем зверя, то будем продолжать охоту, пока не добьемся своего. Так вы едете?
   – Мне нужно несколько минут, чтобы собраться и оседлать лошадь, – ответил Бодайн и тотчас же направился к двери.
   Эдвард повернулся к Виктории и с улыбкой проговорил:
   – Для такого жаркого дня вы выглядите удивительной свежей, мисс Фарради.
   – Пума – очень опасный хищник? – спросила девушка, проигнорировав комплимент.
   – Эта – очень опасная. – Молодой человек снова улыбнулся.
   В этот момент из дома вышел Бодайн с седельной сумкой. Оставив сумку у изгороди, он направился к конюшне.
   – Так ли необходимо убивать животное? – спросила Виктория.
   – Боюсь, что да. Пума стала серьезной угрозой. Мисс Фарради, вы все еще сердитесь на меня?
   – Я не думаю об этом, мистер Ганновер.
   – Когда подумаете, вспомните, пожалуйста, что я раскаиваюсь и прошу прощения. – С этими словами Эдвард отошел от крыльца и вскочил в седло.
   Тут из конюшни вышел Бодайн с оседланной лошадью. Он подхватил свою сумку и приторочил к седлу. Виктория приблизилась к нему и тихо сказала:
   – Береги себя.
   Бодайн сунул ружье в чехол и повернулся к девушке.
   – Не волнуйся, малышка. Уверяю тебя, мне никакая опасность не угрожает. – Запрыгнув в седло, он добавил: – Передай бабушке, что я поехал на охоту. Вернусь, как управимся. Доброй ночи, дорогая.
   Виктория подняла глаза на Эдварда, смотревшего на нее с улыбкой.
   – Мы привезем вам шкуру в качестве охотничьего трофея, – сказал он.
   – Не нужно, мистер Ганновер. Главное – верните мне Бодайна живым и здоровым.
   Мужчины пришпорили лошадей и ускакали. Виктория вздохнула и пошла в дом. Было по-прежнему жарко и душно, но девушку била дрожь.
 
   Бодайн сидел у костра с кружкой кофе в руках. Мексиканцы собрались в лагере, а Эдвард Ганновер пошел проведать лошадей. Уже два дня они выслеживали пуму, но безрезультатно.
   Вернувшись, Эдвард сел напротив Бодайна.
   – Лошади волнуются, – сообщил он. – Похоже, кошечка где-то поблизости.
   – Она ставит меня в тупик, – признался Бодайн. – Такое впечатление, что эта кошка прекрасно знает, что мы собираемся делать.
   – Если Эстансио, лучший в штате следопыт, не может ее найти, значит, это никому не по силам, – пробормотал Эдвард.
   – Тогда пусть она сама нас ищет.
   – Она и сейчас наблюдает за нами, – сказал Эдвард. – Я нутром чую…
   – Может, и наблюдает, – кивнул Бодайн.
   Какое-то время оба молчали. Эдварду вспомнилась Виктория, вспомнилось, с каким беспокойством она смотрела на Бодайна, когда провожала его. Он взглянул на великана, сидевшего напротив.
   – Похоже, мисс Фарради тебя очень любит. Я прав?
   Бодайн кивнул.
   – И я ее люблю. Люблю как родную дочь.
   – Расскажи мне о ней, – попросил Эдвард.
   Бодайн внимательно посмотрел на собеседника. За два дня, проведенных на охоте, он проникся к молодому человеку симпатией. Бодайн видел, как Эдвард общался со своими людьми, и знал, что они очень его уважают.
   – О Виктории трудно рассказывать, – пробормотал великан. – Она совершенно не похожа на других женщин. Она может быть бесконечно женственной… и может тут же измениться, прямо на глазах. Она храбрая и бесстрашная и ненавидит любую ложь. Эта девушка стойко перенесла все трудности войны и долгого пути. Она способна скакать на лошади дни и ночи напролет. Думаю, что в этом и моя заслуга, – с гордостью добавил Бодайн. – Я впервые посадил ее в седло, когда ей было всего два года. С другой же стороны, она очень начитанная и образованная…
   – Пол О’Брайен, о котором она говорила… Он жив или погиб, как ты думаешь?
   – Трудно сказать. – Бодайн пожал плечами. – Но если жив, то в один прекрасный день он непременно здесь объявится.
   – Она выйдет за него замуж?
   – Они вместе росли и были неразлучны. – Бодайн внезапно умолк, потом вдруг спросил: – Кто будет первым нести караул – ты или я?
   Эдвард поднялся на ноги.
   – Начинай ты. Разбудишь меня часа в два, и я тебя сменю.
   Бодайн молча кивнул и погрузился в раздумья. Почему Эдвард проявлял к Виктории такой интерес? Только потому, что она ему понравилась? Или имелись еще какие-то причины?
   Прошел час. В лагере царила тишина, временами нарушаемая лишь заунывным воем койотов. Бодайн поднялся, потянулся… И вдруг услышал нервные всхрапы лошадей, привязанных поодаль. Немного помедлив, Бодайн пошел выяснить, что происходит. Осмотревшись, он, однако, ничего необычного не заметил. «И все же Эдвард прав, – подумал Бодайн, – пума где-то поблизости». Он повернулся и направился обратно к костру. Несколько секунд спустя над головой раздался какой-то подозрительный шорох, и тотчас же треснула ветка. Бодайн мысленно выругался – конечно же, он свалял дурака, отлучившись из лагеря без оружия.
   Окинув взглядом кроны ближайших деревьев, Бодайн увидел над головой огромную пуму. Желтые глаза хищника грозно сверкали – пума приготовилась к прыжку. Бодайн не пошевелился, он ждал неизбежного…
   В следующее мгновение зверь прыгнул – и тотчас же прогремел выстрел. Огромная кошка рухнула в метре от Бодайна и, дернувшись несколько раз, замерла. Бодайн издал вздох облегчения и повернулся к своему спасителю. Им оказался Эдвард Ганновер. Он подбежал к лежавшему на земле хищнику и осмотрел его. Затем пнул пуму кончиком сапога. Убедившись, что кошка мертва, Эдвард опустился на корточки, чтобы получше рассмотреть зверя. Бодайн присел рядом.
   – Меткий выстрел. Прямо в сердце, – пробормотал великан.
   – Это самая большая пума из всех, что я видел, – сказал Эдвард и посмотрел на Бодайна. Их взгляды встретились.
   – Спасибо, – кивнул Бодайн.
   – Кони забеспокоились, и я решил посмотреть, что случилось, – пояснил Эдвард.
   – Мне повезло, – обронил Бодайн.
   – Ты почему-то не счел нужным взять с собой ружье. – Эдвард улыбнулся.
   – Верно. – Бодайн вздохнул. – Теперь я чувствую себя идиотом. Я слишком долго жил в Джорджии и забыл, что такое опасность.
   Мексиканцы, разбуженные выстрелом, тоже собрались вокруг пумы; все с изумлением разглядывали огромного хищника.
   – Кто ее застрелил? – спросил Эстансио.
   – Твой хозяин, – ответил Бодайн. – Он использовал меня в качестве приманки.
   Эдвард и Бодайн рассмеялись. Великан протянул руку молодому человеку, и они обменялись рукопожатиями.

Глава 11

   Зной не спадал, и благословенный дождь не приходил. Высоко в небе проплывали белые облачка, но они не приносили выжженной земле долгожданной влаги.
   Однако Виктория быстро привыкла к техасскому климату и уже не обращала внимания на жару. Она познакомилась с сыновьями и дочерьми соседних фермеров и с удовольствием общалась с ними. Дэн неизменно сопровождал ее на вечеринки, устраиваемые молодыми людьми; среди них Виктория уже не чувствовала себя чужой. И все же время от времени девушка вспоминала о плантации своего отца, и тогда ею овладевала тоска по дому. И еще она мечтала увидеться с Полом.
   Как-то раз в округе устроили благотворительный ужин для сбора денег на строительство школы. Эллис Андерсон объяснила внучке, что каждая девушка должна приготовить коробку со снедью, а молодые люди будут выкупать эти картонки на аукционе. Молодой человек, купивший коробку по самой высокой цене, получит в награду общество девушки – на весь остаток дня.
   – А что, если девушке не по душе общество молодого человека, купившего ее коробку? – осведомилась Виктория.
   – К этому не следует относиться серьезно, – с улыбкой ответила бабушка. – Это только шутка и повод повеселиться. Хотя мне кажется, что некоторые девушки ведут себя не очень честно и рассказывают своим возлюбленным, как выглядят их картонки. Я однажды и сама так поступила. В результате твой дедушка сделал мне предложение.
   – Как романтично…
   – Дэн был у нас утром, когда я собирала твою коробку. – Эллис многозначительно взглянула на внучку.
   – Значит, он будет знать, как она выглядит? – Виктория улыбнулась.
   – Я ничего не могла поделать. – Эллис пожала плечами. – Он видел, как я повязала красную ленточку на картонку с красными сердечками.
   – О, бабушка, я так рада! С Дэном мне очень легко общаться.
   – Это и все, что ты к нему испытываешь, Виктория? – удивилась Эллис.
   – Да, конечно. Мы с ним добрые друзья. И он знает, что я жду Пола О’Брайена.
   – А если Пол не вернется?
   – Я не допускаю подобной мысли. Если он жив и здоров, то непременно заберет меня отсюда.
   – Что ж, если он и впрямь такой… – Эллис положила руку на плечо внучки. – Я буду молиться, чтобы он вернулся невредимым. И все же… Война уже закончилась, а его все нет. Вероятно, будет лучше, если ты свыкнешься с мыслью, что он может не вернуться.
   – Нет! – воскликнула девушка. – Ни за что.
   – И вот еще что… Я должна предупредить тебя, девочка, что Дэн, похоже, испытывает к тебе не только дружеские чувства. Я бы не хотела, чтобы ты заставила его страдать.
   – О нет, бабушка. Мы просто друзья. Он никогда не говорил, что испытывает ко мне нечто большее, чем дружеское расположение.
   – Ладно, иди. Пора собираться. – Эллис Андерсон поднялась со стула. – Сегодня нас везет Бодайн. Ты знаешь, как он не любит ждать.
   Виктория отправилась в спальню и начала одеваться. Она решила надеть простенькое голубое платье с маленькими синими пуговками впереди и воротом под горло. Волосы же перевязала голубой лентой под цвет платья.
   «Интересно, а Эдвард Ганновер будет участвовать в благотворительном ужине?» – подумала вдруг Виктория. Почему-то она снова и снова о нем вспоминала. А ведь они не встречались с того дня, как он пригласил Бодайна на охоту…
   – Виктория! – раздался голос Бодайна. – Ты заставляешь лошадей ждать.
   Девушка надела голубую шляпку и бросилась к лестнице.
 
   Бодайн помог бабушке и внучке выбраться из коляски и проводил их к столам, установленным на лужайке. Благотворительный ужин должен был состояться в том же месте, где устраивался ежегодный пикник.