Орлов Антон. Гонщик (Сериал о Тине Хэдис - 1)

   В проеме беседки появился темнокожий мужчина с морщинистым лицом и всклокоченной светлой шевелюрой. Увидав Тину и Стива, он отпрянул - словно наткнулся на кого-то, кого желал бы встретить в самую последнюю очередь. Тина тоже забеспокоилась - а вдруг их с Гонщиком обвинят в гибели гладиолусов? - и сказала:
   - Мы пришли сюда и увидели, что все цветы поломаны. Жалко, они были красивые.
   Стив тем временем быстро убрал в контейнер бомбу и валявшийся на полу разбитый пульт.
   - Здесь бегает наркоман в женском платье, - отступив назад, сообщил мужчина. - Наверняка он испохабил клумбу, больше некому!
   Тина и Стив переглянулись.
   - На нем длинное светлое платье в полоску и белая шляпа? - уточнила Тина.
   - Вроде бы да. Мне пора, господа, извините!
   Он повернулся и побрел по дорожке, с трудом волоча ноги, громко и хрипло дыша - как человек, чьи силы до предела истощены.
   - Подождите! - окликнула Тина. - Если вы плохо себя чувствуете, мы можем отвезти вас к врачу, у нас аэрокар.
   - Спасибо, я всего лишь устал! - энергично запротестовал незнакомец и ускорил нетвердые шаги.
   Тина не удивилась. На ней не было ничего, кроме плавок, Стив в потрепанных выгоревших шортах выглядел немногим представительней (когда выяснилось, что бомбу украли, у них просто не было времени одеваться). На курортах Испанского архипелага существовали неписаные правила, возбранявшие появляться в подобном виде где бы то ни было, кроме пляжей. Вдобавок тело Гонщика покрывали устрашающие шрамы, а правое запястье Тины охватывал черный браслет киборга. Можно понять туриста, который не пожелал, чтобы личности такого сорта куда-то его отвозили.
   - Пошли? - предложил Стив. - Хотел бы я знать, откуда взялся этот наркоман и как его к нам занесло.
   - Зачем ему бомба понадобилась, ясно: собирался взорвать клумбу... а когда не получилось, разорил ее традиционным способом.
   - В этом нет никакой логики... - пробормотал Стив, в последний раз оглянувшись на беседку.
   - А какая может быть логика в действиях наркомана под дозой?
   - Меня часто удивляет нерациональность человеческих поступков. - Гонщик произнес эту фразу медленно и задумчиво, с такой интонацией, словно сам он человеком не был.
   - Меня - нет. Я выросла в очень нерациональной среде и насмотрелась на всякое. - Подумав о своем детстве, которое прошло на женской половине манокарского дома, Тина непроизвольно нахмурилась. Но вскоре тягостное чувство исчезло: от Манокара ее отделяют десятки парсеков, ее кожу ласкает солнце чужого мира, и никто больше не может ударить ее, не рискуя очнуться после этого в реанимации. Ее прошлое давно уже выцвело, потеряло силу и лишь время от времени дает о себе знать, материализуясь в виде агентов манокарских спецслужб.
   Они забрались в машину и через минуту смотрели на подернутые синевой острова с головокружительной высоты.
   - Ты часто вспоминаешь свое детство? - после короткого колебания - ей такой вопрос представлялся почти неприличным - нарушила молчание Тина.
   - По настроению. Только я не могу думать о нем как о своем... Это было детство Стива Баталова. А ты?
   - Редко. В нем бывали приятные моменты, но больше такого, о чем вспоминать не хочется.
   - Я мало знаю о Манокаре. Почему ты не эмигрировала оттуда законным путем?
   Тина невольно рассмеялась:
   - Это невозможно - оттуда никого не выпускают. Знаешь древний принцип "живи сам и давай жить другим"? На Манокаре не умеют ни первого, ни второго.
   - И теперь они хотят тебя убить?
   - Не совсем так. Им надо захватить меня и доставить на Манокар. Просто убить они не могут, хотя это наиболее логичное решение. Но манокарцы не любят отступать от своих традиций.
   - А что у них за традиции?
   - Убийство женщины там считается тяжким преступлением. Женщин и детей можно сколько угодно бить, оскорблять, истязать, но не убивать. Это называется - "забота о генофонде". В особых случаях специально созванный суд может приговорить женщину к смертной казни. Для того чтобы правила игры были соблюдены, я должна предстать перед судом. Если просто убьют - не будет моральной победы. Как бы то ни было, их намерение работает на меня. Им только один раз удалось меня поймать, в Рисахэи.
   - Я не знал, что тебя ждет засада. Извини, что так вышло.
   - Но ты ведь сам же меня и выручил. Чем займемся теперь?
   - Для начала я проверю, могу ли справиться с бомбой любого типа, и с какой частотностью... Тут нужен стопроцентный успех. Потом перейдем ко второму этапу: ты будешь прятать бомбы, а я - находить и обезвреживать. Повезло нам с этим наркоманом.
   - Почему - повезло? - удивилась Тина - Стив говорил искренне, без иронии.
   - Потому что каждая новая способность появляется, если меня всерьез прижмет. Все равно что делаешь рывок и устанавливаешь рекорд - но для этого надо, чтобы деваться было некуда. Или нет, иначе... Как будто проламываешь барьер, который просто так не поддается. До чемпионата я однажды порезал палец, и заживала та царапина, как у всех людей, никакой ускоренной регенерации не было. А телекинезом я овладел совершенно случайно, во время очередной драки с людьми Генлаора. На меня сбросили бетонный блок, я его отшвырнул - и только потом понял, что сделал. Ну и с этой бомбой то же самое. Я очень не хотел, чтобы кто-то погиб, потому и получилось.
   Самый юго-западный из островов Испанского архипелага медленно увеличивался в размерах. Тина только сейчас заметила, что Стив не управляет машиной обычным способом: он смотрел на пульт скрестив руки на груди, а нужные кнопки вдавливались сами собой, словно к ним прикасались чьи-то невидимые пальцы. Чем больше способностей он проявляет - тем опасней его положение. Тина вполне понимала нежелание Гонщика стать объектом изучения в какой-нибудь усиленно охраняемой засекреченной лаборатории. И готова была сделать все, от нее зависящее, чтобы помочь ему избежать такой участи. Между интересами общества и личности должно существовать равновесие. На Манокаре никакого равновесия не было и в помине: интересы и желания Тины Хэдис там ничего не значили, и потому она оттуда сбежала. Наиболее развитые и цивилизованные миры умело балансировали между первым и вторым, но бывало, что для кого-то делалось исключение. Например, для преступника. Или для мутанта с аномальными способностями, которого на всякий случай признавали опасным, хотя никаких преступлений он не совершал. По крайней мере, так нередко поступали люди в своей среде. Как ведут себя в аналогичных ситуациях представители нечеловеческих рас, Тина не знала. Возможно, не все обитатели Галактики испытывают столь сильный страх перед непонятным. Жуткий, безжалостный и почти неуязвимый мутант, за которым с риском для жизни гоняются агенты Космопола и правительственных спецслужб, был дежурным отрицательным персонажем многочисленных кинофильмов, популярных у людей. А Стив может больше, чем кто-либо из тех мутантов (реальных, не киношных), о ком Тина слыхала. То, что при этом он человек порядочный и осторожный, с высокой этикой, вряд ли произведет впечатление на струсивших ксенофобов страх ослепляет. У Тины давно уже сложилось представление, что ксенофобов на самом деле не слишком много - около двадцати-тридцати процентов, - но, ударившись в панику, они заражают беспокойством остальных, а кроме того, очень любят называть себя "большинством". И в результате их действительно начинают считать большинством.
   Аэрокар опустился на оранжевый песок, мягко покачнулся и замер.
   - По-моему, визитеров не было, - озираясь, заметил Гонщик. Потом с некоторым сомнением добавил: - Сейчас проверю.
   Ценой неимоверных усилий Саймон поднялся, пересек комнату и склонился над раковиной. Его желудок давно уже исторг наружу все свое содержимое, но спазмы продолжались. В придачу к этому кружилась голова, покрытое кровоподтеками тело чесалось, и каждый мускул адски болел - расплата за вчерашнее, за четырехкратную (а если точнее, то пятикратную) дозу мейцана была несправедливо жестокой.
   Некоторое время он стоял пошатываясь, вцепившись в край раковины, и содрогался от бесплодных спазмов, потом тяжело опустился на пол. От койки его отделяло целых три метра - такое громадное расстояние ему не одолеть, даже ползком. Постмейцановый синдром - самая гадкая вещь на свете (после манокарских тоталитаристов и бомб, которые не взрываются). Саймон мысленно проклял тот день, когда впервые попробовал предложенный шефом мейцан. Это шеф во всем виноват: сначала приучил его к наркотикам, а потом вышвырнул с работы и чуть не убил! На данный момент у Саймона осталось всего двадцать капсул - их надо расходовать экономно, пока не удастся раздобыть крупную сумму денег. Плюс бесполезный метарин, который перестал оказывать на него какое бы то ни было воздействие. После долгих колебаний Саймон непослушными пальцами извлек из потайного кармашка капсулу мейцана, проглотил, чуть не подавившись, и обеими руками зажал себе рот: если его сейчас вырвет, это будет катастрофа.
   Вчера он снял номер в автоматизированном отеле на небольшом островке и заказал со своего терминала краску для кожи, краску для волос и цветные контактные линзы. Комиссар полиции Испанского архипелага слыл человеком злопамятным. А еще есть женщина, которую он столкнул в море с платформы, старая стерва наверняка его запомнила! Он просто не мог поступить иначе - но весь прежний опыт Саймона подсказывал, что "живое сырье" этого не поймет.
   Внезапно он осознал, что может встать. Боль в мышцах не исчезла, зато стала выносимой, спазмы прекратились, зуд пошел на убыль. И это все?! Раньше одной капсулы мейцана хватало, чтобы почувствовать себя богом... а теперь он с одной дозы превратился всего лишь в нормального человека! Если в поле зрения появится Шидал, придется срочно глотать вторую капсулу. Саймон подозревал, что манокарец сумел разыскать его потому, что еще в Хризополисе засадил ему метку. Вопрос в том, где эта метка: на бронекостюме (если так, Саймон в безопасности, ведь костюм остался у Шидала) или на его теле? Второй вариант означал, что манокарец может прийти по его душу в любую минуту. Саймон в панике покосился на запертую дверь, но потом успокоился: Шидал наверняка выдохся после вчерашнего марафона, ему понадобятся по меньшей мере сутки, чтобы восстановить силы.
   Номер был из дешевых, с откидной мебелью, заляпанным зеркалом над умывальником и крохотным санузлом. Саймон с горечью подумал, что он обречен всю жизнь скитаться по дешевым номерам и страдать от постмейцанового синдрома. Несправедливо. Потом пришла новая мысль, более приятная: он кого-нибудь ограбит - и тогда несправедливость будет устранена.
   На исцарапанном столике лежали коробочки с красителями и линзами. Включив видеофон, Саймон потребовал у робота-коридорного два таза и полотенце (по пневмопроводу - он никому не собирался открывать дверь). Получив заказанные предметы, приступил к процедуре изменения внешности. Гримировался Саймон быстро и умело - в этом деле у него был большой опыт. Кожу покрасил в лимонно-желтый цвет, обработал лицо кремом-депилятором, добела высветлил свои темные волосы и брови, напоследок вставил под веки рубиново-красные контактные линзы из анизотропного пластика. Можно надеяться, что теперь многочисленные недруги его не узнают. Красные глаза придавали облику Саймона нечто демоническое - это ему понравилось; пребывая в почти хорошем настроении, он заказал скромный завтрак и включил телеэкран.
   Ничего интересного. Мелькнула разоренная клумба в беседке-раковине, голос за кадром посетовал на вандализм неизвестного хулигана. Саймон ухмыльнулся: никто и не знает, что это его шутка! Поскольку он не чувствовал вкуса пищи, приходилось есть осторожно, придирчиво изучая каждый кусок (вдруг подсунули какую-нибудь дрянь, как вышло тогда с лимонным, соком). На экран Саймон смотрел вполглаза. Вспомнилось, как девять лет назад его, начинающего телеведущего, обвинили в неэтичности и вышибли из "Всепланетных Ниарских Новостей". Истинная причина того, что все против него ополчились, крылась в профессиональной зависти: коллеги попросту завидовали его раскованности, его неотразимому обаянию! Последней каплей стал репортаж Саймона об аварии в подземке - недоброжелатели прицепились к его коронной фразе: "К сожалению, друзья, наши дорогие трупики - сейчас их покажут крупным планом - уже не смогут дать нам интервью!" Саймон понимал, почему именно эта фраза всех разозлила, потому что никто из коллег не смог до такого додуматься. "Талантливых людей всегда травят", - так сказал шеф "Перископа", предложивший ему новую работу. Саймон отставил пустую тарелку и грустно вздохнул: если бы можно было вернуться в "Перископ"...
   "А теперь - вопрос!" - объявила ведущая передачи.
   С кончика ее алого ногтя сорвался маленький вопросительный знак описав круг, он начал стремительно увеличиваться и вырос во весь экран.
   "Вчерашний инцидент на дне рождения у комиссара полиции: что это было роковая случайность или заранее спланированная провокация? Совпадение или дерзкий вызов?"
   Что?.. Значит, Саймон не только ударил комиссара, но еще и испортил ему день рождения?.. Что же с ним теперь будет?.. И ведь никто не поверит, что он сделал это не нарочно! Ему хотелось плакать.
   Успокоившись, он дожевал безвкусную пищу, потом раздвинул жалюзи и оглядел окрестности: белесый склон, поросший пучками длинной светлой травы (отель стоял на дне неглубокой ложбины), зонтиковое дерево на гребне склона, около дерева возится, разрыхляя землю, синий паукообразный автомат. Все спокойно, не видно ни Шидала, ни полицейского комиссара. Саймон пересчитал оставшуюся в карманах мелочь, собрался с духом и шагнул к двери.
   Глава 15
   Спустя два дня после происшествия с бомбой Стив взял аэрокар и улетел к экватору - там, в необитаемом скалистом районе, была спрятана его космическая яхта. На яхте находился мощный компьютер, через который он мог подключаться к общей сети.
   - Когда я это делаю, - объяснял он Тине, - машина превращается в придаток моего сознания. Терминал - я сам. Интероператоры надевают для этого специальные шлемы и принимают допинг, но я обнаружил, что шлемы и допинг вовсе не обязательны.
   Вернулся он поздно ночью, усталый, но удовлетворенный.
   - Поздравь меня - я нашел "Перископ"! Пришлось прощупать все терминалы, которые выходили на связь с Терезой Салкадо. Сразу после того, как ее коттедж взорвался, кто-то залез в сеть и подчистил информацию - теперь впечатление такое, как будто у нее дома вообще не было компьютера. Профессиональная работа. Я стал искать с другого конца: кто с ней связывался в течение последнего года? И обнаружил кучу народу. А потом - самое интересное: я вычислил еще один терминал, у которого, если верить видимым данным, не было никаких контактов с Терезой Салкадо, но который зато нередко общался со многими из ее знакомых. Улавливаешь?
   - Да. Скорее всего, это руководитель "Перископа". Он сам же Терезу и прихлопнул.
   - Завтра сворачиваем базу. - Гонщик растянулся на своем матрасе. - Все, эксперименты закончены.
   На протяжении двух последних дней он успешно выводил из строя все спрятанные бомбы, сбоев не было. В итоге у них не осталось ни одной исправной бомбы. Но еще больше Тину поразило то, каким образом он вышел на предполагаемого руководителя "Перископа". Она знала, что представляет собой всепланетная компьютерная сеть: океан информационных блоков, соединенных в сложные упорядоченные структуры, среди которых циркулируют более мелкие аморфные образования - их отследить труднее всего, а Стив как раз это и сделал. Его сжатый, последовательный рассказ наверняка не отражал даже тысячной доли реально затраченных усилий.
   - Тебе удалось почти невозможное! Добиться такого результата за несколько часов может только гениальный интероператор...
   - Или мутант вроде меня, - невесело отозвался Стив. - Учти, еще не доказано, что тот, кого я нашел, - глава "Перископа".
   - Я хочу нанести ему визит. У тебя есть координаты?
   - Ага. Пойдем вместе. Если "Перископ" связан с Генлаором, меня это тоже касается.
   - Хорошо.
   Гонщик лежал неподвижно и смотрел в потолок, потом вдруг спросил!
   - Я не рассказывал тебе про ренгмари?
   - А что это такое?
   - Игра. Силарская. Они утверждают, что с ее помощью можно разобраться в любой социальной ситуации. Мне ее подарили, когда я обращался к ним насчет метки. Какого ты мнения о силарцах?
   - Они мне всегда нравились.
   - Очень любопытной была их реакция, когда я кое-что рассказал о себе. Пришлось - надо было объяснить, почему я не могу избавиться от метки простым способом. Когда я выложил, что я клон и подвергся воздействию генератора Мидауэра, мой собеседник заявил, что я обязательно должен получить терапевтическую помощь. Силарцы не пытались на меня давить, но уговаривали очень настойчиво. Я отказался, по двум причинам. Во-первых, сначала я должен разобраться с Генлаором, а потом уже заниматься чем-то еще. Во-вторых... я все-таки не рискнул признаться, что я не просто клон, а мутант с аномальными способностями. Неизвестно ведь, как они к этому отнесутся.
   Стив умолк, но потом заговорил опять:
   - Так я от них и не добился, что такое генератор Мидауэра. Интересно, что самого Мидауэра они считают не крупным ученым, а чуть ли не преступником, которого другие представители человеческой расы вовремя не раскусили. Они его называют "рчеедо'умлами Мидауэар". Я вначале думал, что "рчеедо'умлами" по-силарски значит "профессор", но после посмотрел в словаре: это слово переводится как "безмозглое орудие тех, кто стремится к ослаблению и распаду".
   От неожиданности Тина рассмеялась.
   - По-моему, о генераторе силарцы знают побольше нашего, но говорить не хотят, - тоже усмехнувшись в темноте, продолжил Гонщик. - Я только уяснил, что с их точки зрения это гнусное изобретение. Они сказали, что я сам все пойму, после того как пройду у них курс лечения. А когда я не согласился, вежливо сославшись на нерешенные насущные проблемы, подарили игру. Давай покажу тебе завтра?
   Утром, когда из розового моря вынырнуло солнце и на воде заплясали слепящие блики, роботы приступили к упаковке вещей и демонтажу домиков. Стив и Тина тем временем сидели на песке перед большим прозрачным многогранником, внутри которого передвигались миниатюрные фигурки. Гонщик объяснил, как пользоваться пультом, изложил общие правила. Играть можно в одиночку, вдвоем или втроем. Конечная цель - прояснение заданной ситуации и победа. Солнце поднялось выше, автоматы закончили с упаковкой и начали грузить имущество в аэрокар, а игра не клеилась.
   - У меня впечатление, что там чего-то не хватает. - Тина кивнула на многогранник. - Тебе ее подарили в комплекте?
   - Ага, в комплекте. Погоди... - Он уткнулся в электронную инструкцию и наконец объявил: - Раз не хватает, надо играть не в "Варианты победы", а в "Поиск недостающего элемента". Вот, посмотри, тут другие правила...
   На песок упала тень.
   - Докладываю: работа выполнена, - сообщил остановившийся перед людьми робот.
   - Ладно, в другой раз. - Гонщик поднялся на ноги и показал на игру: Принеси коробку для этой штуки.
   Тина тоже встала, окинула взглядом почти пустое Спящее море, волнистый оранжевый пляж, согретую утренним солнцем полосатую рощу, два аэрокара под скалой - большой и маленький.
   Вернулся робот с коробкой.
   - Идем? - позвал Стив.
   Иммортелия считалась одним из самых шикарных и престижных курортов Испанского архипелага, именно здесь чаще всего отдыхали эксцессеры после очередного громкого дела. Поэтому Саймон отправился в Иммортелию: если удастся выследить и ограбить кого-нибудь из бывших коллег, он не только сорвет куш, но и пополнит свой запас мейцана. Правда, в здешних отелях дешевых номеров не было, поэтому ночевать приходилось в парке, под мостом, переброшенным через большой зеркальный пруд, заросший у берегов карликовым тростником. Под мостом находилась будка робота-уборщика. Саймон без церемоний выгонял оттуда тупую машину, каждый раз одним и тем же способом: непререкаемым тоном объявлял, что в окрестностях обнаружена куча мусора, которую надо немедленно убрать, - робот послушно выскакивал и отправлялся на поиски несуществующего объекта, а человек, поглядев ему вслед с кислой ухмылкой, не без труда втискивался на его место и спал до утра. В пруду жили утки. Заметив выползающего из будки Саймона, они начинали издевательски крякать и хлопать крыльями - их определенно веселило его бедственное положение. Саймон в отместку кидал в них камнями.
   Он целыми днями бродил по паркам и пляжам, заглядывал в рестораны, но эксцессеров не встречал. Быть может, их напугала гибель Раины, Сейго и Вабера, и они сочли Иммортелию "нехорошим местом"? Или они все же где-то здесь, среди других туристов, но в гриме, как и сам Саймон? У них есть мейцан. Надо забрать у них мейцан. Это желание понемногу превратилось в навязчивую идею, в заветную мечту, и Саймон, истощенный и взвинченный, в каждого встречного впивался долгим тоскливым взглядом, пытаясь интуитивно угадать: не эксцессер ли это, нет ли у него с собой наркотика? Туристы, в свою очередь, косились на него с подозрением, отчего Саймон укрепился в мысли, что люди относятся к нему враждебно - даже теперь, когда он перестал работать на "Перископ".
   На второй день после того, как Саймон перебрался в Иммортелию, над его головой начали сгущаться тучи: объявился Шидал. Сейчас у манокарца была кофейного цвета кожа, черный кучерявый парик и такая же бородка, но Саймон узнал его голос, когда тот, остановившись около автомата с прохладительными напитками, заказал мятную санду. Этот страшный, отвратительный голос Саймон отличил бы из тысячи! Он заспешил прочь, понемногу ускоряя шаги, а оглянувшись через плечо, обнаружил, что манокарец пристально смотрит ему вслед. Тогда Саймон бросился бежать.
   - Стой, паршивец! - крикнул Шидал и побежал за ним.
   - Ваша мятная санда, господин! - напомнил робот. - Возьмите мятную санду!
   Так как заказчик не взял мятную санду и успел на некоторое расстояние отдалиться, а программа требовала, чтобы напиток был вручен покупателю, коли уж тот за него заплатил, автомат покатился следом. Погоня продолжалась полтора часа - пока ошалевшему от ужаса и отчаяния Саймону не удалось на бегу проглотить вторую капсулу мейцана, что позволило ему оторваться от Шидала и назойливого робота.
   После этого случая он стал осторожней, но не покинул Иммортелию. Он должен кого-нибудь найти. Еще четыре раза натыкался он на манокарца и еле уносил ноги; в конце концов Саймон начал подозревать, что Шидал пользуется услугами справочных автоматов, как поступил он сам, когда заминировал беседку с гладиолусами. Шидал - нечестный тип, ничего другого от него не дождешься... К счастью, про будку под мостом он не знал, и по ночам, укрывшись в своем убежище, Саймон мог передохнуть.
   В Леверре все еще не кончилась зима. Здания вырисовывались на фоне вечернего бледно-серого неба четкими силуэтами - купола, арки, угловатые многогранные фигуры; иные из них блестели, словно покрытые коркой льда. Для Тины Леверра всегда была особенным местом. Именно здесь она предприняла свою первую, неудавшуюся попытку побега, и уже потом, на "Эдлоосе", постоянно вспоминала необъятный, яркий, засыпанный снегом город - город неосуществленных возможностей, который жил таинственной, запретной для нее жизнью (она тоже могла бы участвовать в этой жизни, если бы родилась здесь, а не на Манокаре). В этом было что-то от любовной лихорадки-с той разницей, что объектом ее желаний был не человек, а целый мир. Запертая в крохотной каюте на борту "Эдлооса", Тина думала о недостижимой теперь Леверре на протяжении долгих дней и ночей, находя все новые и новые отложившиеся в памяти детали, - вплоть до момента катастрофы.
   Сейчас, шагая рядом со Стивом по широкой, продуваемой холодным ветром улице, она сознавала, что победила, - это ощущение возникало у Тины всякий раз, когда она попадала в Леверру. Она давно уже находится по другую сторону барьера, отделившего Манокар от остального мира, прежние запреты потеряли силу, да и сама она изменилась. Именно здесь, в Леверре, произошла восемь лет назад та достопамятная стычка с Пенгавом (о чем Тина не жалела: публично избив затеявшего ссору высокопоставленного манокарца - тогда еще не президента, - она наконец-то взяла реванш за все ранее перенесенные побои).
   Если Тина бывала на Ниаре, она непременно посещала Леверру. Но в этот раз она впервые прилетела сюда не для того, чтоб отдать дань прошлому, а по вполне конкретному и прозаическому делу. Здесь жил Виллерт Руческел человек, который знал многих знакомых Терезы Салкадо, но с самой Терезой никаких связей якобы не поддерживал. Впрочем, "якобы" или "действительно" еще предстояло выяснить.
   Виллерту Руческелу принадлежала небольшая фирма, производившая дезодоранты. Химический завод находился на Криоле - спутнике Олимпа, который официально считался собственностью "Галактического лидера". Руческел платил "Лидеру" за аренду и ему же сбывал оптом всю свою продукцию. Очевидно, такая форма сотрудничества вполне устраивала обоих партнеров.
   - Слишком много совпадений, - заметил по этому поводу Стив. - И потом, если дезодоранты такие хорошие, почему корпорация до сих пор не поглотила маленькую фирму?
   - Это дезодоранты группы "N", - отозвалась Тина, просмотрев каталог. Оригинальные, на любителя. Устойчивый, но ограниченный спрос. Может быть, "Лидер" опасается, что спрос упадет и это производство станет для него обузой? С другой стороны, фирма Руческела, и без слияния никуда не денется, раз она на Криоле.