Пратчетт Терри. Монстрячий взвод

   — Они что, слонов готовят? — не удержался Маледикт.
   — А это что? — Полли указала на ближайший холм. На его вершине очень быстро мигал огонек.
   Раздался глухой свист и металлическое «чпок», когда Блуз достал маленький телескоп и открыл его.
   — Это световые сигналы, черт! — произнес он.
   — Вон там исчо один, — пророкотала Нефрития, указывая на далекий холм. — Мерцает.
   Полли посмотрела на красное небо, а потом на холодный мигающий свет. Тихий, мягкий свет. Совершенно безвредный. На фоне горящего неба…
   — Закодировано, — бормотал Блуз. — Шпионы, я уверен.
   — Световые сигналы? — спросила Тонк. — Что это?
   — Отвержение в глазах Нуггана, — ответил Блуз. — К сожалению. Потому как было бы чертовски хорошо, если б и у нас они были, а, сержант?
   — Да, сэр, — автоматически ответил Джекрам.
   — Единственными сообщениями, отправляемыми по воздуху, должны быть молитвы верующих. Восхвалим Нуггана, восхвалим герцогиню и так далее, — щурясь, продолжал Блуз. Он вздохнул. — Какая жалость. Как далеко этот холм, сержант?
   — Две мили, сэр, — ответил тот. — Удастся проскользнуть?
   — Они знают, что их заметят и начнут искать, так что, думаю, долго «околачиваться» здесь они не будут, — размышлял Блуз. — В любом случае, мда, все они очень высоко направлены. И, спустившись в долину, мы их уже не увидим.
   — Разрешите обратиться, сэр? — обратилась Полли.
   — Конечно, — кивнул Блуз.
   — Как получается такой свет, сэр? Он ведь почти совсем белый!
   — Какой-нибудь фейерверк, наверное. А что?
   — И они посылают сообщения таким образом?
   — Да, Перкс. И…?
   — И люди, получающие эти сообщения, отвечают таким же образом? — не унималась Полли.
   — Да, Перкс, в этом вся суть.
   — Тогда… может, нам не нужно идти к этому холму, сэр? Свет направлен в нашу сторону, сэр.
   Они повернулись. Холм, который они обогнули, возвышался над ними.
   — Отлично, Перкс! — прошептал Блуз. — Вперед, сержант! — он приподнялся в седле, лошадь же автоматически шагнула в сторону, дабы он обязательно упал.
   — Верно, сэр! — ответил Джекрам, помогая ему встать. — Маледикт, ты с Гумом и Хальтом обходите холм слева, остальные — справа, только не ты, Карборунд, извини, но здесь действовать нужно тихо, ясно? Ты идешь со мной, Перкс…
   — Я тоже иду, сержант, — произнес Блуз, и только Полли видела лицо Джекрама.
   — Отличная идея, сэр! — ответил сержант. — Думаю, вы… думаю Перкс и я идем с вами. Всем ясно? Доберитесь до верха аккуратно и тихо, и никто ничего не делает, пока я не дам сигнал…
   — Пока я не дам сигнал, — твердо произнес Блуз.
   — Именно это я и имел в виду, сэр. Быстро и тихо! Бейте их, но мне нужен хотя бы один живьем! Вперед!
   Два отряда скользнули вправо и влево и исчезли. Сержант дал им минуту или две форы, а потом сорвался с места со скоростью, которой от него совершенно нельзя было ожидать, и мгновение Полли и лейтенант просто стояли позади него. Нефрития уныло смотрела на них.
 
   Деревьев на крутом склоне было мало, но и подлеска, как такового, тоже почти не было. Полли поняла, что легче лезть на четвереньках, хватаясь за пучки травы и побеги, чтобы удержаться. Немного погодя она почувствовала едкий запах дыма.
   И она была уверена, что слышит тихие щелчки.
   Дерево протянуло к ней руку и дернуло в тень.
   — Ни слова, — прошипел Джекрам. — Где руперт?
   — Не знаю, сержант!
   — Дьявол! Нельзя, чтобы руперт свободно тут разгуливал, черт знает, что взбредет в его мелкую башку, теперь он думает, что он здесь главный! Ты его денщик! Найди его!
   Полли скользнула вниз. Блуз хрипел, держась за деревце.
   — А… Перкс, — задыхаясь, пробормотал он. — Кажется, моя астма… снова… вернулась…
   — Я помогу вам, сэр, — сказала Полли, схватила его за руку и потащила вперед. — Вы не могли бы хрипеть потише, сэр?
   Медленно, подтягивая и толкая его, она дотащила лейтенанта к Джекраму.
   — Хорошо, что вы теперь с нами, сэр! — прошипел сержант, с застывшей на лице маской взбешенной учтивости. — Если бы вы подождали здесь, то мы с Перксом…
   — Я тоже иду, сержант, — настаивал Блуз.
   Джекрам сомневался.
   — Да, сэр, — наконец решил он. — Но со всем уважением к вам, сэр, я знаю о стычках…
   — Идемте, сержант, — прервал его Блуз, упал ничком и стал подтягиваться вверх.
   — Да, сэр, — мрачно пробормотал Джекрам.
   Полли тоже пробиралась вперед. Короткая трава здесь была объедена кроликами, тут и там росли чахлые кустики. Девушка старалась не шуметь и прислушиваться к щелчкам. Запах химикатов стал сильнее, он висел в воздухе. А чуть позже, она увидела маленькие пятнышки света и приподняла голову.
   Всего в нескольких футах от нее на фоне ночного неба вырисовывались три фигуры. Одна из них держала на плече огромную, примерно в пять футов длиной, трубу, которую с другой стороны поддерживала тренога. Он был направлен на дальний холм. С другой стороны, примерно в футе от головы человека, виднелась большая коробка. Из стыков сочился свет; из маленького дымохода на вершине валил тяжелый дым.
   — Перкс, на счет три, — бросил справа Джекрам. — Раз…
   — Оставайтесь на месте, сержант, — тихо произнес Блуз слева от нее.
   Полли видела, как повернулось удивленное красное лицо Джекрама.
   — Сэр?
   — Держать позицию, — повторил Блуз. Над их головами щелканье продолжалось.
   Военные тайны, подумала Полли. Шпионы! Враги! А мы просто смотрим! Это все равно, что смотреть, как из артерии вытекает кровь.
   — Сэр! — прошипел Джекрам, излучая ярость.
   — Держать позиции, сержант. Это приказ, — спокойно повторил Блуз.
   Джекрам затих, превратившись в обманчиво спокойный вулкан, ожидающий извержения. Неустанное общение между шпионами продолжалось. Казалось, оно длилось вечно. За спиной Полли Джекрам нервничал, точно собака на привязи.
   Наконец, щелканье прекратилось. Где-то невдалеке Полли услышала чье-то бормотание.
   — Сержант Джекрам, — прошептал Блуз, — теперь вы можете «взять их»!
   Джекрам выскочил из травы, точно куропатка.
   — Вперед, ребятки! Взять их!
   Первой мыслью Полли было, что вдруг расстояние стало намного больше, чем казалось.
   Три человека повернулись на крик Джекрама. Тот, что держал трубу, уже бросил ее и тянулся к мечу, но Джекрам обрушился на него, словно оползень. Человек сделал ошибку, решив настоять на своем. Звякнули мечи, началась драка, а сержант Джекрам сам по себе был смертоносен.
   Второй человек пролетел мимо Полли, но она уже бежала к третьему. Он отскочил от нее, все еще держа руку у рта, потом повернулся и столкнулся лицом к лицу с Маледиктом.
   — Не дай ему проглотить! — крикнула девушка.
   Маледикт вскинул руку и поднял сопротивляющегося человека за горло.
   Все было бы просто замечательно, если бы не появились остальные, вложившие все усилия в бег, и не оставившие ничего, чтобы затормозить. И столкнулись друг с другом.
   Маледикт осел, когда его пленник пнул его в грудь и потом, попытавшись улизнуть, столкнулся с Тонком. Полли перепрыгнула через Игорину, чуть не споткнулась об упавшую Уоззи и отчаянно бросилась на человека, стоявшего теперь на коленях. Он вытащил кинжал и неистово замахал им перед ее лицом, схватившись другой рукой за горло. Она выбила нож, прыгнула ему за спину и ударила со всей силы. Он упал. Прежде чем она смогла схватить его, чья-то рука подняла его и голос Джекрама произнес:
   — Нельзя, чтобы человек задохнулся насмерть, Перкс!
   Другая рука ударилась в его живот; звук был похож на шлепок мяса о стол. Глаза человека съехались к переносице, и что-то большое и белое выскочило из его рта и пролетело над плечом Джекрама.
   Тот бросил человека и повернулся к Блузу.
   — Сэр, я протестую, сэр! — он кипел от ярости. — Мы просто лежали и смотрели, как эти ублюдки отправляют черт знает какие послания, сэр! Шпионы, сэр! Мы могли взять их уже тогда, сэр!
   — Ну а потом, сержант? — спросил Блуз.
   — Что?
   — Вы не думаете, что люди, с которыми они общались, стали бы недоумевать, что же случилось, если бы сообщение вдруг оборвалось на середине? — спросил лейтенант.
   — Но даже так, сэр…
   — Тогда как теперь, у нас есть их устройство, сержант, и их хозяева не знают об этом, — продолжил лейтенант.
   — Да, но вы ведь говорили, что они используют коды, сэр, и…
   — Э, думаю, у нас есть и их шифровальная книга, сержант, — вышел вперед Маледикт, держа в руке белый предмет. — Тот человек пытался съесть ее. Рисовая бумага. Но, можно сказать, он слишком поспешил.
   — А вы остановили его, сержант, и, возможно, спасли ему жизнь. Отлично сработано! — добавил Блуз.
   — Но один все же ушел, сэр. Скоро он доберется до…
   — Сержант?
   Над травой возвышалась Нефрития. Когда она подошла ближе, они увидели, что она тащит человека. Она подошла еще ближе, и они поняли, что человек мертв. У живых, обычно, головы бывает побольше.
   — Я слышал крики, и тут он бежит, и я прыгнул, и он врезолся головой прямо в меня! — жаловалась Нефрития. — У меня даже не было восможнасти ударить его!
   — Ну, рядовой, по крайней мере, можно сказать, что он был остановлен, — успокоил ее Блуз.
   — Шер, этот человек умирает, — произнесла Игорина, стоявшая на коленях перед человеком, которого Джекрам спас от удушения. — Кажетщя, он отравлен!
   — Кажетщя? Как? — переспросил Блуз. — С чего ты решил?
   — Этот желеный дым, подымающийщя иж его рта, нешомненно укажывает на это, шер.
   — Что смешного, рядовой Маледикт? — спросил Блуз.
   Вампир хмыкнул.
   — О, простите, сэр. Шпионов учат «Если вы пойманы, то должны съесть документацию», так ведь? Прекрасный способ удостовериться, что они не выдадут секретов сами.
   — Но ведь эта… книга у тебя в руках, капрал!
   — Вампиров не так то просто отравить, сэр, — спокойно ответил Маледикт.
   — В любом шлучае, отравитьщя можно только вжяв ее в рот, шер. Ужасная вещь. Ужашная. Он мертв, шер. Я ничего не могу поделать.
   — Бедняга. Ну, как бы то ни было, у нас есть коды, — произнес Блуз. — Это великолепно.
   — И пленник, сэр, и пленник, — добавил Джекрам.
   Выживший, тот, кто управлял устройством, застонал и попытался двинуться.
   — Думаю, немного помят, — продолжил сержант с некоторым удовлетворением. — Если я на кого-то наваливаюсь, сэр, они остаются на земле.
   — Пусть двое возьмут его, — сказал Блуз. — Сержант, до рассвета осталось несколько часов, и нам лучше отсюда убраться поскорее. Двух других похороним где-нибудь внизу, в лесу, и…
   — Просто скажите «продолжайте, сержант», сэр, — Джекрам практически кричал. — Вот так все действует, сэр! Вы говорите мне, чего хотите, а я даю им приказы!
   — Времена меняются, сержант, — ответил Блуз.
   Послания по небу. Они были Отвергнуты Нугганом.
   Это казалось Полли понятным, когда она помогала Уоззи рыть две могилы. Молитвы верующих восходили к Нуггану. Многие невидимые вещи, как, например, святость и милость, и список Отвержений этой недели, нисходили от Нуггана к верующим. Запрещено же было передавать послания от одного человека к другому, то есть, с одной стороны в другую. Могли возникнуть столкновения. Если, конечно, ты верил в Нуггана. Если верил в молитвы.
   По-настоящему Уоззи звали Алисой, призналась она, пока копала, но сложно было называть так невысокого тощего паренька с ужасной стрижкой, который совершенно не умел обращаться с лопатой и постоянно, разговаривая, стоял слишком близко к тебе и смотрел прямо на левую часть твоего лица. Уоззи верила в молитву. Она верила во все. И потому было несколько… неловко разговаривать с ней, если ты сам не веришь. Но Полли казалось, что она должна попытаться.
   — Сколько тебе, Уозз? — спросила она, выгребая грязь.
   — Д-д-девятнадцать, Полли, — ответила Уоззи.
   — Почему ты завербовалась?
   — Так мне сказала герцогиня.
   Вот поэтому люди не слишком-то и говорили с Уоззи.
   — Уозз, ты ведь знаешь, что носить мужскую одежду Отвернуто Нугганом, так?
   — Спасибо, что напомнила, Полли, — без намека на иронию произнесла Уоззи. — Но герцогиня сказала, что ни одно из моих действий во время моего Пути не будет Отвергнуто.
   — Путь, да? — Полли пыталась придать голосу бодрости. — И к чему же ты идешь?
   — Я должна принять командование армией, — ответила Уоззи.
   На затылке Полли волосы встали дыбом.
   — Правда? — спросила она.
   — Да, герцогиня вышла из картины, когда я спала, и сказала, что я должна сейчас же идти в долину Нек, — продолжила Уоззи. — Матушка говорила со мной, Озз. Она приказала мне. Она направляет мои шаги. Она освободила меня от гнусного рабства. Как это может быть Отвергнуто?
   У нее меч, подумала Полли. И лопата. Надо быть осторожнее.
   — Это мило, — произнесла она.
   — И… я должна сказать, что… я… никогда в жизни не чувствовала такую любовь и товарищество, — искренне продолжала Уоззи. — Эти последние несколько дней были самыми счастливыми в моей жизни. Вы все были так добры, так нежны ко мне. Матушка ведет меня. Она ведет всех, Озз. Ты тоже в это веришь. Так ведь? — в свете луны на ее щеках блестели слезы.
   — Эм, — сказала Полли, пытаясь найти выход от вранья.
   И она нашла его.
   — Э… ты ведь знаешь, что я хочу найти своего брата? — спросила она.
   — Ну, это делает тебе честь, герцогиня знает, — быстро ответила Уоззи.
   — И, ну… я делаю это ради «Герцогини», — добавила Полли. — Я думаю о «Герцогине» все время. — Ну, это было правдой. Просто это не было честно.
   — Я так рада это слышать, Озз, ведь я думала, что ты неверующая. Но ты сказала это так убедительно. Может, сейчас будет правильным опуститься на колени и…
   — Уозз, ты стоишь в могиле, — произнесла Полли. — Всему свое время, понимаешь? Давай вернемся к остальным, а?
   Самые счастливые дни в своей жизни девчонка провела, бродя по лесу, выкапывая могилы и скрываясь от солдат? Хуже всего было то, что мозг Полли постоянно задавал вопросы, на которые она совершенно точно не хотела бы знать ответов.
   — Значит… герцогиня все еще говорит с тобой, да? — спросила она, пробираясь сквозь темный лес.
   — О, да. Когда мы были в Плоцзе, спали в бараке, — кивнула Уоззи. — Она сказала, что все идет правильно.
   Не спрашивай, не задавай следующий вопрос, говорила частичка ее мозга, но Полли не обратила на это внимания из одного только ужасающего любопытства. Уоззи была милой — ну, вроде того, с несколько пугающей стороны — но говорить с ней было все равно, что сдирать корочку с болячки; ты знаешь, что будет под ней, но все равно сдираешь.
   — Ну… а чем ты занималась в миру? — спросила она.
   — Меня били, — натянуто улыбнулась Уоззи.
   Во впадине рядом с тропой закипал чай. Некоторые из отряда несли караул. Никому не улыбалось, чтобы вокруг шныряли люди в темных одеждах.
   — Салуп будете? — спросила Шафти, протягивая кружки. Несколько дней назад они назвали бы это «сладким чаем с молоком», но даже если они не смогли пока еще освоить приемы маршировки, манеру разговора они намеревались изучить очень быстро.
   — Что происходит? — спросила Полли.
   — Не знаю, — ответила Шафти. — Сержант и руперт ушли вон туда с пленником, но никто не говорил нам, о чем стонать.
   — Скорее, «ворчать», — произнесла Уоззи, беря чай.
   — Как бы то ни было, я и им сделала по кружке. Сможешь что-нибудь узнать, а?
   Полли проглотила свой чай, взяла кружки и поспешила прочь.
   На краю оврага, прислонившись к дереву, стоял Маледикт. И вот что было странным в вампирах: они никогда не выглядели потрепано. Они были… как же это называется… deshabille ^[11]. Это значит, неаккуратно, но, тем не менее, очень и очень стильно. Куртка Маледикта была расстегнута, а пачка сигарет заткнута за ленту на кивере. Он отсалютовал арбалетом, когда она прошла мимо.
   — Озз? — позвал он.
   — Да, капрал?
   — Там кофе есть?
   — Прости, капрал. Только чай.
   — Черт! — Маледикт ударил по дереву. — Эй, а ведь ты бежала прямо к тому, что пытался проглотить книгу. Прямо к нему. Почему так?
   — Просто удача, — сказала она.
   — Ну да, конечно. Попытайся еще раз. Я отлично вижу в темноте.
   — Ох, ладно. Ну, тот, слева, побежал, а тот, что был в середине, бросил трубу и достал меч, но третий, справа, посчитал, что положить что-то в рот куда важнее, чем драться или бежать. Удовлетворен?
   — И ты продумала все это за пару секунд? Очень умно.
   — Да, верно. Теперь, пожалуйста, забудь, хорошо? Я не хочу, чтобы меня замечали. Мне просто надо найти брата. Ладно?
   — Конечно. Просто хотел, чтобы ты знала, что кое-кто видел тебя. И тебе лучше отнести им этот чай до того, как они перебьют друг друга.
   По крайней мере, я смотрела за врагом, уходя, думала Полли. Я не была кем-то, кто следит за другим солдатом. Кем он себя возомнил? Или она?
   Пробираясь сквозь заросли, она услышала громкие голоса.
   — Вы не можете пытать безоружного человека! — это был Блуз.
   — Ну, я не хочу ждать, пока он вооружится, сэр! Он что-то знает! И он шпион!
   — Даже не смей бить его под ребра еще раз! Это приказ, сержант!
   — Но вежливый вопрос не сработал, так, сэр? «Милое пожалуйста, посыпанное шоколадной стружкой» не самый лучший метод допроса! Вас не должно быть здесь, сэр! Вы должны сказать «Сержант, узнай все, что сможешь!» и потом уйти куда-нибудь и подождать, пока я не приду и не расскажу все, что выбил из него, сэр!
   — Ты снова сделал это!
   — Что? Что?
   — Ты снова ударил его!
   — Вовсе нет!
   — Сержант, я отдал приказ!
   — И?
   — Чай готов! — бодро вмешалась Полли.
   Оба человека повернулись. Выражение их лиц изменилось. Если бы они были птицами, то их перья бы тихо опустились.
   — А, Перкс, — произнес Блуз. — Хорошо.
   — Да… отлично, парень, — вторил сержант Джекрам.
   Присутствие Полли, казалось, немного разрядило атмосферу. Мужчины пили чай и настороженно смотрели друг на друга.
   — Вы должны были заметить, сержант, что они были в темно-зеленой форме Первого батальона Злобенианского Пятьдесят-девятого Лучного, — с холодной вежливостью произнес Блуз. — Это не шпионская форма, сержант.
   — Да, сэр? Ну что ж, тогда они очень запачкали свою форму. Даже пуговицы не блестят, сэр.
   — Патрулирование за вражескими укреплениями не является шпионажем, сержант. В свое время и вы, должно быть, занимались этим.
   — Чаще, чем вы можете сосчитать, сэр, — ответил Джекрам. — И я знал, что, если меня схватят, то уж точно зададут жару. Но эти хуже всех, сэр. Ты думаешь, что в безопасности, на своей линии, а в следующую минуту какой-то ублюдок, сидевший в кустах на холме и вычислявший поправку на ветер и расстояние, вдруг простреливает голову твоего друга, — он поднял странный лук. — Видите это? Бурлей и Рукисила, номер пять, сделан в чертовом Анк-Морпорке. Настоящая машина для убийства. Надо дать ему шанс, сэр. Он может рассказать все, что знает, и тогда будет просто. Или поиграть в мамочку, и тогда будет тяжело.
   — Нет, сержант. Он вражеский офицер, взятый в плен во время битвы, и имеет право на достойное обращение.
   — Нет, сэр. Он сержант, а они не заслуживают какого-либо уважения, сэр. Уж я-то знаю. Они хитры и ловки, если хоть на что-то годятся. Я не был бы против, если бы это был офицер, сэр. Но сержанты умны.
   Связанный пленник хрюкнул.
   — Вынь кляп. Перкс, — произнес Блуз. Инстинктивно, даже если этому инстинкту было всего пара дней, Полли взглянула на Джекрама. Сержант пожал плечами. Она вытащила тряпку.
   — Я буду говорить, — произнес пленник, выплевывая ворс. — Но не с этим бочонком жира! Я буду говорить с офицером. Уберите этого человека от меня!
   — Ты не в том положении, чтобы торговаться, солдатик! — прорычал Джекрам.
   — Сержант, — перебил его лейтенант, — я уверен, что вам есть, чем заняться. Прошу вас. Пришлите сюда пару человек. Он ничего не сможет сделать с четырьмя.
   — Но…
   — Это был еще один приказ, сержант, — предупредил Блуз. Когда Джекрам вышел, он повернулся к пленнику. — Как ваше имя?
   — Сержант Тауэринг, лейтенант. И если вы разумный человек, вы освободите меня и сдадитесь.
   — Сдадимся? — переспросил Блуз, внутрь вбежали Игорина и Уоззи, вооруженные и рассерженные.
   — Мда. Я замолвлю за вас словечко, когда придут другие. Вам бы не хотелось знать, сколько людей ищут вас. Могу я попросить воды?
   — Что? А, да. Конечно, — отозвался Блуз, будто был уличен в проявлении дурного тона. — Перкс, принеси чая для сержанта. Почему нас ищут?
   Тауэринг по-дурацки ухмыльнулся.
   — Вы не знаете?
   — Нет, — холодно ответил Блуз.
   — Вы и правда не знаете? — теперь Тауэринг смеялся. Он был слишком расслаблен для связанного пленника, а Блуз слишком походил на приятного, но взволнованного человека, который пытается быть твердым и решительным. Полли казалось, будто она видит, как ребенок пытается блефовать, играя в покер с человеком по кличке Док.
   — Я не собираюсь играть в игры. Говори! — прервал его Блуз.
   — Все знают о вас, лейтенант. Вы — Монстрячий Взвод, вот так-то! Без обид. Говорят, у вас есть тролль и вампир, и Игорь, и оборотень. Говорят… — он начал смеяться, — говорят, что вы обезоружили князя Генриха и его стражу и украли его сапоги, и заставили прыгать голышом!
   Где-то в зарослях запел соловей. Некоторое время его не прерывали. Потом Блуз произнес:
   — Ха, нет, это не так. Тот человек был капитан Хоренц…
   — Ну, да, конечно, так он и сказал вам свое истинное имя, когда вы держали его на острие меча! — произнес Тауэринг. — Кое-кто сказал мне, будто один из вас ударил его прямо в пах, но я еще не видел картинку.
   — Кто-то сделал картинку, как его ударили? — пискнула Полли, вспотевшая от внезапного ужаса.
   — Нет, не то. Но повсюду есть копии той, где он в цепях, и я слышал, ее даже отправили в Анк-Морпорк.
   — Он… он раздражен? — дрожала Полли, проклиная Отто Шрика и его дурацкие картинки.
   — Ну, дайте-ка мне подумать, — саркастически ответил Тауэринг. — Раздражен? Нет, я бы так не говорил. Больше подойдет «разъярен». Или «взбешен»? Да, пожалуй, именно «взбешен». Теперь вас ищет очень много народу. Отлично сработано!
   Даже Блуз заметил отчаяние Полли.
   — Э… Перкс, — начал он, — а это не ты…
   В голове Полли, точно хомяк, бегающий в своем колесе, все крутились и крутились слова обожеяударилакнязяпрямовпа, до тех пор, пока они, вдруг, не врезались во что-то твердое.
   — Да, сэр, — выкрикнула она. — Он приставал к молодой девушке, сэр. Если вы помните.
   Нахмуренный лоб Блуза разгладился, уступая место двусмысленной детской ухмылке.
   — А, да, в самом деле. Он определенно «клеился», не так ли?
   — Он думал вовсе не о клее, сэр! — пылко возразила Полли.
   Тауэринг взглянул на Уоззи, угрюмо сжимавшую арбалет, которого она сама боялась, и Игорину, которая выглядела очень скверно и с большей радостью держала бы сейчас хирургический скальпель. Полли заметила, как он слегка улыбнулся.
   — В этом-то все и дело, сержант Тауэринг, — лейтенант повернулся к пленнику. — Конечно, мы знаем, что во время войны люди могут вести себя ужасно, но подобное никак нельзя было ожидать от правящего князя. ^[12]Если нас преследуют только из-за того, что юный бравый солдат не позволил положению стать еще более отвратительным, что ж, да будет так.
   — Теперь я действительно поражен, — произнес Тауэринг. — Самый настоящий рыцарь, а? Это делает вам честь, лейтенант. Я получу этот чай, или как?
   Тощая грудь Блуза раздулась от комплимента.
   — Да, Перкс, чай, будь так добр.
   Оставить их троих с человеком, который, несомненно, собирается бежать, подумала Полли.
   — Может, рядовой Гум мог бы сходить…
   — На два слова, Перкс? — выкрикнул Блуз. Он притянул ее ближе к себе, но Полли не отрывала глаз от Тауэринга. Он мог быть связан по рукам и ногам, но она бы ни за что не верила человеку с подобной ухмылкой, даже если бы он был прибит к потолку.
   — Перкс, я ценю твой вклад, но не собираюсь терпеть, чтобы мои приказы оспаривались, — произнес Блуз. — Кроме того, ты мой денщик. Думаю, здесь все идет «по плану», но приказы должны выполняться. Хорошо?
   Хотя это и было не страшнее нападения золотой рыбки, она должна была признать, что он был прав.
   — Э… простите, сэр, — она отступала настолько медленно, насколько было возможно, чтобы не упустить финал трагедии. Потом она развернулась и убежала.
 
   Джекрам сидел у огня, на его огромном колене лежал лук пленника. Большим складным ножом он резал какую-то черную колбаску и что-то жевал.
   — Где остальные, сэр? — спросила Полли, ища кружку.
   — Я отправил их патрулировать по периметру, Перкс. Осторожность не повредит, если вдруг наш дружок улизнет оттуда.
   … и это было разумно. Просто это значило, что все остальные были отосланы…
   — Сержант, вы помните того капитана, в бараке? Это был…
   — У меня хороший слух, Перкс. Ударил его по Королевскому Достоинству, а? Ха! Теперь все намного интереснее, а?
   — Все идет неправильно, сержант, я чувствую, — она сняла с огня чайник и наполнила кружку, расплескав половину воды.
   — Ты жуешь, Перкс? — спросил Джекрам.
   — Что, сержант? — отвлеченно спросила Полли.
   Сержант протянул ей маленький кусочек липкого, черного… вещества.
   — Табак. Жевательный табак, — произнес он. — Я предпочитаю Черное Сердце, а не Веселого Моряка, ведь он пропитан ромом, но другие…