Страница:
— Да. Цвет очень бледен, а? Лучше найти еще что-нибудь красное, — произнесла она.
— Но так будет только хуже… — начала Шафти.
— Это был приказ, солдат, — прошептала Полли ей в ухо. — И добавь крахмала.
— Сколько?
— Все, что найдешь.
Игорина вернулась. Глаз у нее был наметанный. Полли думала, ее это были глаза, или чьи-то еще. Она подмигнула Полли и подняла большой палец. К облегчению Полли, этот был одним из ее собственных.
Когда Полли, пользуясь временным отсутствием миссис Энид, проскользнула в огромную гладильню, там, за длинными досками, работал лишь один человек. «Дафни». Остальные стояли вокруг, словно смотрели представление. И так оно и было.
— … воротничок, понимаете, — говорил лейтенант Блуз, размахивая огромным, испускающим пар утюгом, наполненным углями. — Потом манжеты и, наконец, рукава. И половина готова. Вешать их нужно немедленно, но, в этом и заключается полезная загвоздка, не нужно гладить их до абсолютно высушенного состояния. Конечно, это дело практики, но…
Полли заворожено следила за ним. Она ненавидела глажку.
— Дафни, можно тебя на минуточку? — позвала она, когда он замолк.
Блуз поднял взгляд.
— О, П… Полли, — проговорил он. — Эмм, да, конечно.
— Просто удивительно, что Дафни знает о складках, — благоговейно произнесла девочка. — И о прессировании одежды!
— Я сама поражена, — ответила Полли.
Блуз протянул утюг девочке.
— Ну вот, Димфа, — великодушно произнес он. — И помни: всегда гладь сперва с изнанки, а на темных вещах — только с изнанки. Обычная ошибка. Иду, Полли.
Некоторое время Полли прождала снаружи, мимо шла одна из девушек с огромной стопой выглаженного белья. Она заметила Полли и подошла ближе к ней.
— Мы все знаем, что он мужчина, — произнесла она. — Но ему это нравится, да и гладит он точно демон!
— Сэр, откуда вы знаете обо всем этом? — спросила Полли, когда они возвращались в другую комнату.
— В генштабе мне приходилось делать это самому, — ответил Блуз. — Не мог позволить себе на девчонку-гладильщицу, а денщик мой был строгим нугганистом и считал, что это женская работа. Так что, я подумал, это не может быть слишком трудным делом, иначе мы бы не оставили это женщинам. Здесь не слишком-то хорошо с этим. Знаешь, они кладут цветное вместе с белым?
— Сэр, помните, вы говорили, что собираетесь забрать ключ у стражника и сломать ему шею? — перебила Полли.
— Разумеется.
— Вы знаете, как сломать человеку шею, сэр?
— Я прочел книгу по единоборствам, Перкс, — слегка жестко ответил Блуз.
— Но вы ведь этого не делали, сэр?
— Нет, конечно! Я работал в генштабе, да и нельзя практиковаться на людях, Перкс.
— Видите ли, человек, чью шею вы собрались свернуть, будет в это время держать оружие, а у вас, сэр, его не будет, — продолжила Полли.
— Я испробовал основы на свернутом одеяле, — укоризненно отозвался Блуз. — Кажется, получилось довольно хорошо.
— А одеяло сопротивлялось, издавало громкие звуки, пыталось ударить вас по носкам, сэр?
— По носкам? — непонимающе переспросил Блуз.
— Честно говоря, думаю, ваша вторая идея была лучше, — быстро продолжила Полли.
— Да… моя, э… вторая идея… а которая именно?
— Та, где мы убегаем из прачечной через сушилку, сэр, после того, как тихо обезвредим троих стражников, сэр. Там, вниз по коридору, есть некая движущаяся комната, сэр, которая поднимается на крышу. Два стражника едут вместе с женщинами, сэр, и еще один наверху. Действуя вместе, мы справимся с каждым из ничего не подозревающих стражников, что будет вернее, чем ваше противостояние вооруженному человеку, разумеется, отдавая вам должное, сэр, и таким образом мы окажемся на крышах и сможем пройти в любое место крепости, сэр. Отлично продумано, сэр!
За этим последовала пауза.
— А я, э, продумал все так детально? — спросил Блуз.
— О, нет, сэр. Это не нужно, сэр. С деталями работают сержанты и капралы. Офицеры же видят всю картину в целом.
— А, верно. А, э… насколько велика данная картина? — мигая, спросил Блуз.
— О, очень велика, сэр. Чрезвычайно огромная картина, сэр.
— А, — выдохнул Блуз, распрямился и придал себе то, что посчитал выражением человека с великим предвиденьем.
— Некоторые дамы работали в верхней крепости, сэр, когда она была нашей, — быстро продолжала Полли. — Предвидя ваш приказ, сэр, я приказал отряду вовлечь их в разговор о планировке крепости, сэр. Осознавая главный удар вашего наступления, сэр, я, кажется, нашел путь к темницам.
Она остановилась. Она довольно ловко заморочила ему голову. Практически, как и Джекрам. Она вставила столько «сэров», сколько осмелилась. И она гордилась «предвидением вашего приказа».
Она не слышала, чтобы Джекрам говорил так, но с определенной долей осторожности, это было оправданием на любые действия. «Главный удар» также был хорош.
— Темницы, — задумчиво повторил Блуз, тут же потеряв из виду большую картину. — Вообще-то, мне кажется, я говорил…
— Да, сэр. Потому что, сэр, если мы освободим наших парней из темниц, сэр, вы будете командующим внутри вражеского оплота, сэр!
Блуз вырос еще на один дюйм, но затем осел вновь.
— Разумеется, там есть и высшие офицеры. Все они главнее меня…
— Да сэр! — ответила Полли, уже на пути к выпуску из Школы сержанта Джекрама Полного Руководства Рупертом. — Может, тогда сначала попытаемся освободить завербовавшихся, сэр? Мы не можем подставлять офицеров под вражеские стрелы.
Это было бесстыдно и глупо, но теперь в глазах Блуза мерцал боевой огонек. Полли решила раздуть его, на всякий случай.
— Ваше руководство стало для нас прекрасным примером, сэр, — произнесла она.
— Вот как?
— О, да, сэр.
— Ни один офицер не руководил столь прекрасным отрядом, Перкс, — проговорил Блуз.
— Может, и руководили, сэр.
— А на что в этом случае может рассчитывать человек, а? — продолжал Блуз. — Наши имена напишут в учебниках истории! Ну, мое-то уж точно, и я сам прослежу, чтобы и вас упомянули, ребята. И кто знает? Может, я получу высочайшую почесть, доступную доблестному офицеру!
— Что же это, сэр? — покорно спросила Полли.
— Чтобы его именем назвали либо блюдо, либо предмет одежды, — сияюще объяснил Блуз. — Генерал Фрок, разумеется, получил оба. Плащ фрок и биф Фрок. Разумеется, я не смею надеяться на подобное же. — Он застенчиво потупился. — Но, должен сказать, Перкс, я приберег несколько рецептов, на всякий случай!
— Значит, однажды мы сможем отведать Блуза, сэр? — проговорила Полли. Она следила, как в корзины закладывают белье.
— Возможно, возможно, надеюсь на это, — говорил Блуз. — Э… мое любимое, вроде кольца из теста, понимаешь, наполняется кремом и погружается в ром…
— Это ромовая баба, сэр, — отсутствующе произнесла Полли. Тонк и другие тоже наблюдали за корзинами.
— Уже назвали?
— Боюсь, что так, сэр.
— А как насчет… э… блюда из печени с луком?
— Оно называется печенка-с-луком, сэр. Простите, — отозвалась Полли, стараясь не потерять сосредоточенность.
— Э, э, что ж, мне кажется, что некоторые блюда названы в честь людей, которые всего лишь внесли небольшие изменения в основной рецепт…
— Мы должны идти, сэр! Сейчас или никогда, сэр!
— Что? О. Да. Конечно. Мы должны идти!
До этого мгновения их даже не замечали. Девушки, появившиеся по сигналу Полли из разных уголков, подошли к корзинам прямо перед теми женщинами, что должны были забрать их, взялись за ручки и ушли. Лишь потом она поняла, что больше никто не собирался делать этого, и женщины были просто рады позволить новеньким тащить огромные корзины с тяжелым сырым бельем. Уоззи и Игорина еле подняли одну корзину.
Двое солдат ждали за дверьми. Им было скучно, и они мало внимания обращали на девушек. До «подъемника» они шли долго.
Полли не смогла представить его себе, даже когда ей расписали во всех подробностях. Это нужно было видеть. На самом же деле это был лишь большой открытый короб из твердой древесины, прикрепленный к толстой веревке, которая тянулась вверх и вниз по некоему подобию трубы, вырезанной в камне. Когда они все оказались внутри, один из солдат потянул за более тонкую веревку, которая тут же исчезла в темноте. Другой зажег пару свечей, чья роль состояла лишь в том, чтобы сделать темноту более мрачной.
— Никаких обмороков, девушки! — произнес он. Его товарищ усмехнулся.
Двое их и семеро нас, подумала Полли. Медная палка ударила ее по ноге, стоило ей чуть двинуться, и она точно знала, что Тонк хромала потому, что сама спрятала под платьем другую игрушку. Для серьезных прачек. Это была длинная палка с чем-то, похожим на трехногую табуреточку на конце, отличное приспособление, чтобы помешивать белье в огромном котле с кипящей водой. А еще им вполне возможно и череп проломить.
Каменные стены поплыли вниз мимо поднимающейся платформы.
— Как интересно! — восхитилась «Дафни». — А она поднимается прямо до верха вашего огромного замка, да?
— О, нет, мисс. Сначала едем сквозь скалу, мисс. Чтобы добраться так высоко, нужно проделать очень большой путь.
— О, а я думала, что мы уже в замке, — Блуз обеспокоено взглянул на Полли.
— Нет, мисс. Здесь внизу только прачечная, из-за воды. Ха, отсюда долго идти даже до нижних подвалов. Вам повезло, что есть подъемник, а?
— Прекрасно, сержант, — кивнул Блуз и чуть отстранил Дафни. — Как же он работает?
— Капрал, мисс, — поправил его тот, что тянул за веревку. — Его тянут пленные, мисс.
— О, как ужасно!
— Напротив, мисс, довольно гуманно. Э… если вы свободны сегодня, э, я мог бы сводить вас наверх и показать все…
— Это было бы прекрасно, сержант!
Полли прикрыла глаза рукой. Дафни была позором для всех женщин.
Подъемник медленно тащился вверх. В основном здесь были лишь голые камни, но иногда появлялись древние решетки а кое-где виднелась кладка, указывающая, что когда-то давно, тоннели заблокировали…
Вдруг платформа дернулась и остановилась. Один из солдат тихо выругался, но капрал произнес:
— Не бойтесь, дамы. Такое случается.
— Почему мы должны бояться? — спросила Полли.
— Ну, потому что мы висим на веревке в ста футах над землей, а в подъемной машине выбило шестеренку.
— Опять, — кивнул второй солдат. — Здесь ничто не работает, как надо.
— По мне, так причина довольно веская, — произнесла Игорина.
— Как скоро его починят? — спросила Тонк.
— Ха! В прошлый раз мы застряли на целый час!
Слишком долго, подумала Полли. Слишком многое может случиться. Она посмотрела вверх, сквозь балки на крыше. Квадратик света был очень далеко.
— Мы не можем ждать, — произнесла она.
— О боже, кто же нас спасет? — задрожала Дафни.
— Нам придется что-то придумать, чтобы скоротать время, а? — произнес один из стражников. Полли вздохнула. Это была одна из фраз вроде «Ну-ка, что это у нас тут?», что означало, что все только начинает портиться.
— Мы знаем, каково это, дамы, — продолжал он. — Ваши мужья далеко, и все такое. Нам ведь тоже не легко. Я даже не помню, когда я в последний раз целовал свою жену.
— И я не помню, когда в последний раз целовал его жену, — подхватил капрал.
Тонк подпрыгнула, схватилась за балку и подтянулась на вершину короба. Подъемник затрясся, а где-то от скалы откололся камень и упал вниз.
— Эй, ты не можешь это делать! — крикнул капрал.
— Где это написано? — парировала Тонк. — Полли, здесь один из этих замурованных туннелей, но большей части камней нет. Мы сможем пролезть.
— Вы не можете выходить! Мы попадем в неприятности! — продолжал капрал.
Полли вытащила его меч из ножен. Здесь было слишком много людей, чтобы возможно было предпринять хоть что-то, кроме угрозы, но меч был у нее, а не у него. Это меняло все.
— Вы уже влипли, — произнесла она. — Не заставляйте меня делать еще хуже. Мы уходим. Все верно, Дафни?
— Дм… да, разумеется, — кивнул Блуз.
Другой стражник положил руку на свой меч.
— Хорошо, девочки, все это слишком… — начал он и осел. Шафти опустила свою медную палку.
— Надеюсь, я не слишком сильно ударила его, — пробормотала она.
— Кому какое дело? Давайте, я помогу вам залезть, — перебила ее Тонк.
— Игорина, пожалуйста, осмотри его и… — нервно начала Шафти.
— Он мужчина, и он стонет, — парировала сверху Тонк. — Для меня этого вполне достаточно. Давайте же.
Оставшийся стражник смотрел, как остальные поднимались на балки.
— Э, простите, — обратился он к Полли, помогавшей Блузу.
— Да? Что?
— А не могли бы вы ударить и меня по затылку? — сокрушенно спросил он. — Просто такое впечатление, будто я не попытался остановить кучку женщин.
— А почему ты не пытаешься помешать? — спросила Полли, сузив глаза. — Мы всего лишь кучка женщин.
— Я еще не свихнулся! — ответил стражник.
— Позволь мне, — произнесла Игорина, доставая свою палку. — Удары по голове очень опасны, и их не следует воспринимать несерьезно. Повернитесь, сэр. Снимите шлем, пожалуйста. Двадцать минут бессознательности вас устроят?
— Да, благода…
Стражник осел.
— Я, и правда, надеюсь, что не слишком сильно задела того, — пробормотала Шафти сверху.
— Он ругается, — ответила ей Полли, забирая его меч. — Значит, он в порядке.
Она подала им свечи, и потом ее подняли на шатающуюся крышу. Когда же она твердо стояла на ногах, у входа в туннель она отыскала осколок камня и втиснула его между стеной и затрясшейся деревянной рамой. Некоторое время она никуда не денется.
Тонк и Лофти уже были впереди. При свете свечей казалось, что довольно хорошую кладку неумело пытались превратить в стену.
— Должно быть, мы в подвалах, — предположила Тонк. — Думаю, шахту сделали не так давно и просто поставили стены там, где ее прорубили. Можно было сделать намного лучше.
— Подвалы не далеко от темниц, — отозвалась Полли. — Теперь, задуй одну свечу, потому что так свет у нас будет в два раза дольше, а потом…
— Перкс, можно тебя на минуту? — произнес Блуз. — Вот там?
— Да, сэр.
Когда они отошли немного от остальных, Блуз понизил голос и произнес:
— Я не хочу отбивать инициативу, Перкс. Но что ты делаешь?
— Э… предвижу ваши приказания, сэр.
— Предвидишь их?
— Да, сэр.
— А. Верно. Это все еще маленькая картинка, так?
— Так точно, сэр.
— В таком случае, мой приказ, Перкс, это быстрое и осторожное освобождение пленных.
— Так точно, сэр. Мы пройдем сквозь этот… этот…
— Склеп, — закончила Игорина, осматриваясь вокруг.
Свеча потухла. Где-то впереди, в бархатной темноте, камень заскрежетал по камню.
— Интересно, почему этот ход замуровали? — раздался голос Блуза.
— Кажется, мне уже не интересно, почему его замуровали так быстро, — отозвалась Тонк.
— Интересно, кто пытался открыть его? — произнесла Полли.
Раздался стук, скорее всего, плиты, упавшей с могилы. Можно было найти еще с полдюжины объяснений, но почему-то именно эта картинка пришла на ум первой. Мертвый воздух слегка двинулся.
— Не хочу никого пугать, — проговорила Шафти, — но я слышу что-то вроде шагов, точнее, шарканья.
Полли вспомнила человека, зажигавшего свечи. Он уронил коробок спичек на блюдце подсвечника, так ведь? Медленно двигая рукой, она попыталась нащупать его.
— Если тебе не хотелось никого пугать, — из сухой, плотной тишины донесся голос Тонк, — зачем, черт побери, было об этом говорить?
Пальцы Полли наконец наткнулись на кусочек дерева. Она поднесла его к носу и вдохнула запах серы.
— У меня есть одна спичка, — произнесла она. — Я попытаюсь зажечь свечу. Постарайтесь увидеть выход. Готовы?
Она подошла к невидимой стене. Затем чиркнула спичкой вниз по камню, и желтый свет заполнил склеп.
Кто-то заскулил. Полли смотрела, забыв про свечу. Спичка потухла.
— Я-асно, — протянул приглушенный голос Тонк. — Ходячие мертвецы. Что дальше?
— Тот, возле арки, это же генерал Пуловер! — воскликнул Блуз. — У меня есть его книга по Искусству Защиты.
— Лучше не просить у него автографа, сэр, — произнесла Полли. Отряд сжался в круг.
Вновь послышалось хныканье. Оно доносилось оттуда, где, как помнила Полли, стояла Уоззи. Она молилась. Слов было не разобрать — лишь горячий, настойчивый шепот.
— Может, этими палками удастся хотя бы остановить их? — прошептала Шафти.
— Они и так мертвы, — ответила Игорина.
Нет, прошептал голос, и склеп наполнился светом.
Он был ярче, чем сияние светлячка, но в полной темноте даже один-единственный протон может сделать многое. Свет поднялся над стоявшей на коленях Уоззи до высоты женщины, потому что это и была женщина. Или, по крайней мере, тень женщины. Нет, поняла Полли, это свет женщины, движущаяся паутинка линий и лучей, в которых появлялась и исчезала, точно картинки в огне, фигура женщины.
— Солдаты Борогравии… смирно! — произнесла Уоззи. И за ее пронзительным голоском слышался другой голос, шепот, который снова и снова наполнял комнату.
Солдаты Борогравии… смирно!
Солдаты…
Солдаты, смирно!
Солдаты Борогравии…
Пошатывающиеся фигуры остановились. Они колебались. Они отступили. Несколько позвякивая и беззвучно препираясь, они выстроились в две линии. Уоззи поднялась.
— Следуйте за мной, — произнесла она.
Следуйте за мной…
… мной…
— Сэр? — обратилась Полли к Блузу.
— Полагаю, нужно идти, так ведь? — отозвался лейтенант, вероятно, перед лицом военной мощи столетий, не сознавая произошедшего с Уоззи. — О, боже… это же бригадир Галош! И генерал-майор лорд Канапе! Генерал Анорак! Я прочел все его труды! Я и не надеялся увидеть его во плоти!
— Практически во плоти, сэр, — отозвалась Полли, тащившая его вперед.
— Здесь хоронили каждого великого командира последних пяти сотен лет, Перкс!
— Очень рад за вас, сэр. Если бы мы могли бежать побыстрее…
— Я смею лишь надеяться провести здесь остаток вечности, понимаешь.
— Прекрасно, сэр, но не с этого дня. Давайте нагоним остальных, сэр?
И каждая потрепанная рука поднималась в судорожном салюте. На опустошенных лицах сверкали глаза. Странный свет блестел на пыльных косах и грязных, выцветших одеждах. И еще был звук, глубокий, гортанный, более резкий, нежели шепот. Он походил на скрип невидимых дверей, но в нем звучали отдельные голоса и затихали, когда отряд проходил мимо мертвецов…
Смерть Злобении… сделайте… помните… ввергнуть в ад… возмездие… помните… они не люди… отомстите за нас… месть…
Впереди Уоззи остановилась перед высокими деревянными дверями. От ее прикосновения они распахнулись. Свет следовал за ней, отряд нагонял по пятам. Быть слишком далеко позади значило бы оставаться во мраке.
— Могу я всего лишь попросить генерал-майора… — начал Блуз.
— Нет! Не можешь! Хватит возиться! Вперед! — скомандовала Полли, тянувшая его за руку.
Они добежали до дверей, которые Тонк и Игорина тут же захлопнули за ними. Полли прислонилась к стене.
— Пожалуй, это была самая… самая поразительная минута в моей жизни, — произнес Блуз, когда затих грохот.
— Пожалуй, моя — сейчас, — задыхаясь, ответила Полли.
Свет все еще мерцал вокруг счастливо улыбающейся Уоззи.
— Вы должны обратиться к командующим, — произнесла она.
Вы должны обратиться к командующим, — прошептали стены.
— Будьте добры к этому дитя
Будьте добры к этому дитя…
… этому дитя…
Полли поймала Уоззи прежде, чем она упала на землю.
— Что это с ней? — спросила Тонк.
— Думаю, герцогиня и впрямь говорит через нее, — ответила Полли. Уоззи потеряла сознание, глаза ее закатились. Полли осторожно положила ее на пол.
— Да хватит уже! Герцогиня всего лишь картина! Она мертва!
Иногда ты просто сдаешься. Для Полли этот момент настал в склепах. Если ты не веришь, или не хочешь верить, или просто даже не надеешься, что есть что-то, во что можно еще верить, — зачем тогда поворачиваться? А если ты не веришь, кому ты доверишь вырвать себя из объятий мертвецов?
— Мертва? — переспросила она. — Ну и что? Как насчет тех древних солдат, которые так и не смогли упокоиться? Как насчет света? И все мы слышали, как звучал голос Уоззи.
— Да, но… ну, подобные вещи не происходят с кем-то, кого ты знаешь. Это случается с… ну, со странными религиозными людьми. Ведь всего несколько дней назад она училась громко пукать!
— Она? — прошептал Блуз на ухо Полли. — Она? Почему…
И вновь мысли Полли обогнали внезапную панику.
— Что, Дафни? — спросила она.
— О… да… конечно… нельзя быть… да, — забормотал лейтенант.
Игорина опустилась на колени и положила руку на лоб девочки.
— Она вся горит, — сказала она.
— Она постоянно молилась там, в Сером Доме, — произнесла Лофти, садясь рядом.
— Да, ну, там о многом можно было молиться, если ты не была сильной, — кричала Тонк. — И каждый чертов день мы должны были молиться, дабы герцогиня передала благодарности Нуггану за помои, что не отдали бы и свиньям! И повсюду висела эта чертова картина, этот дурацкий взгляд… Ненавижу все это! Это сводит человека с ума. Вот что случилось с Уозз, ясно? А теперь вы хотите, чтобы я поверила, что эта жирная старуха жива и использует ее как… какую-то марионетку? Я не верю в это. И даже если это и правда, так быть не должно!
— У нее лихорадка, Магда, — тихо повторила Лофти.
— Знаешь, почему мы завербовались? — продолжала раскрасневшаяся Тонк. — Чтобы вырваться! Все, что угодно, все равно лучше того, что было у нас! У меня есть Лофти, а у Лофти есть я, и мы связались с вами потому, что для нас больше ничего нет. Все говорят, что злобениане ужасны, так? Но они никогда ничего не делали нам, никогда не били нас. И если они решат прогуляться туда, чтоб повесить кое-кого, я предоставлю им список! Всегда происходит что-то ужасное, всегда какой-нибудь твердолобый ублюдок придумывает новые наказания, чтобы усмирить нас, а это чертово лицо просто смотрит! А теперь ты говоришь, что она здесь?
— Мы здесь, — ответила Полли. — И вы тоже. И мы сделаем то, ради чего пришли, ясно? Ты целовала картину, ты взяла шиллинг!
— Черт возьми, я и не притронулась к ее лицу! А этот шиллинг — все, что они должны мне!
— Так уходи! Дезертируй! Мы не будем пытаться остановить тебя, потому что я устала от… от твоего дерьма! Но ты решишь это сейчас, сейчас же, ясно? Потому что, когда мы встретим врага, я не хочу думать, что кто-то может ударить меня в спину!
Слова вылетели прежде, чем она успела остановиться, и никакая сила в мире не могла бы уже вернуть их назад.
Тонк побледнела, и что-то ушло из ее лица, точно вода через трубу.
— Что ты сказала?
Слова «Ты меня слышала!» уже готовы были сорваться с ее языка, но Полли заколебалась. Она сказала себе: нельзя так. Нельзя, чтобы разговор вела пара носок.
— Глупые слова, — ответила она. — Прости. Я не специально.
Тонк успокоилась.
— Ну… хорошо, — неохотно произнесла она. — Только знай, мы здесь ради отряда, ясно? Не ради армии и не ради чертовой герцогини.
— Подобные слова равносильны предательству, рядовой Хальт! — раздался голос Блуза.
Все, кроме Полли забыли о нем, а он стоял в стороне, как человек, о котором легко забыть.
— Как бы то ни было, — продолжил он, — я понимаю, что все мы несколько… — он опустил взгляд на свое платье, — озадачены и, э, изумлены произошедшими событиями…
Тонк пыталась избежать взгляда Полли.
— Простите, сэр, — негодующе пробормотала она.
— И запомните, я не буду просто так стоять и слушать подобное еще раз, — добавил Блуз.
— Нет, сэр.
— Отлично, — быстро вмешалась Полли. — Теперь…
— Но в этот раз я закрою на это глаза.
Полли поняла, что Тонк не выдержала. Голова поднималась медленно.
— Вы закроете глаза на это? — переспросила она. — Вы закроете глаза?
— Осторожнее, — шепнула Полли, так, чтобы Тонк ее услышала.
— Разрешите мне рассказать вам кое-что о нас, лейтенант, — пугающе улыбнулась Тонк.
— Мы здесь, рядовой, кем бы мы ни были, — выкрикнула Полли. — А теперь давайте найдем эти казематы!
— Эмм… — вмешалась Игорина, — полагаю, мы уже довольно таки близко. Я даже вижу знак. Эмм. Он в конце туннеля. Эмм… прямо за теми тремя довольно озадаченными вооруженными людьми с, эмм… довольно впечатляющими арбалетами. Эмм… Думаю, то, что вы сейчас говорили, очень важно и должно было быть сказано. Только, эмм… может, не прямо сейчас? И не так громко?
За ними смотрели, поднимая арбалеты, только двое стражников. Третий с криками побежал по туннелю.
Они все, как один человек, или женщина, обменялись мыслями.
У них есть арбалеты. У нас нет. К ним на помощь придет подкрепление. К нам — нет. Все, что у нас есть, это темнота, полная неупокоившихся мертвецов. И у нас больше нет человека, который бы стал молиться.
Тем не менее, Блуз предпринял попытку. Вернув интонации Дафни, он прощебетал:
— О, офицеры… мы искали дамскую комнату и, кажется, заблудились…
Их не бросили в темницу, хотя провели мимо них. Они шли по многочисленным унылым коридорам, мимо тяжелых дверей со множеством решеток и еще большим количеством засовов и вооруженных людей, чья работа, вероятнее всего, стала бы гораздо интереснее, если бы все засовы вдруг исчезли. Их оставили на кухне. Она была огромной. И вовсе не походила на место, где люди нарезали травы и фаршировали ими грибы. В таком мрачном, грязном, покрытом копотью зале повара, скорее всего, готовили для сотен голодных людей. Порой дверь открывалась и какие-то тени смотрели на них. Но никто никогда ничего не говорил.
— Но так будет только хуже… — начала Шафти.
— Это был приказ, солдат, — прошептала Полли ей в ухо. — И добавь крахмала.
— Сколько?
— Все, что найдешь.
Игорина вернулась. Глаз у нее был наметанный. Полли думала, ее это были глаза, или чьи-то еще. Она подмигнула Полли и подняла большой палец. К облегчению Полли, этот был одним из ее собственных.
Когда Полли, пользуясь временным отсутствием миссис Энид, проскользнула в огромную гладильню, там, за длинными досками, работал лишь один человек. «Дафни». Остальные стояли вокруг, словно смотрели представление. И так оно и было.
— … воротничок, понимаете, — говорил лейтенант Блуз, размахивая огромным, испускающим пар утюгом, наполненным углями. — Потом манжеты и, наконец, рукава. И половина готова. Вешать их нужно немедленно, но, в этом и заключается полезная загвоздка, не нужно гладить их до абсолютно высушенного состояния. Конечно, это дело практики, но…
Полли заворожено следила за ним. Она ненавидела глажку.
— Дафни, можно тебя на минуточку? — позвала она, когда он замолк.
Блуз поднял взгляд.
— О, П… Полли, — проговорил он. — Эмм, да, конечно.
— Просто удивительно, что Дафни знает о складках, — благоговейно произнесла девочка. — И о прессировании одежды!
— Я сама поражена, — ответила Полли.
Блуз протянул утюг девочке.
— Ну вот, Димфа, — великодушно произнес он. — И помни: всегда гладь сперва с изнанки, а на темных вещах — только с изнанки. Обычная ошибка. Иду, Полли.
Некоторое время Полли прождала снаружи, мимо шла одна из девушек с огромной стопой выглаженного белья. Она заметила Полли и подошла ближе к ней.
— Мы все знаем, что он мужчина, — произнесла она. — Но ему это нравится, да и гладит он точно демон!
— Сэр, откуда вы знаете обо всем этом? — спросила Полли, когда они возвращались в другую комнату.
— В генштабе мне приходилось делать это самому, — ответил Блуз. — Не мог позволить себе на девчонку-гладильщицу, а денщик мой был строгим нугганистом и считал, что это женская работа. Так что, я подумал, это не может быть слишком трудным делом, иначе мы бы не оставили это женщинам. Здесь не слишком-то хорошо с этим. Знаешь, они кладут цветное вместе с белым?
— Сэр, помните, вы говорили, что собираетесь забрать ключ у стражника и сломать ему шею? — перебила Полли.
— Разумеется.
— Вы знаете, как сломать человеку шею, сэр?
— Я прочел книгу по единоборствам, Перкс, — слегка жестко ответил Блуз.
— Но вы ведь этого не делали, сэр?
— Нет, конечно! Я работал в генштабе, да и нельзя практиковаться на людях, Перкс.
— Видите ли, человек, чью шею вы собрались свернуть, будет в это время держать оружие, а у вас, сэр, его не будет, — продолжила Полли.
— Я испробовал основы на свернутом одеяле, — укоризненно отозвался Блуз. — Кажется, получилось довольно хорошо.
— А одеяло сопротивлялось, издавало громкие звуки, пыталось ударить вас по носкам, сэр?
— По носкам? — непонимающе переспросил Блуз.
— Честно говоря, думаю, ваша вторая идея была лучше, — быстро продолжила Полли.
— Да… моя, э… вторая идея… а которая именно?
— Та, где мы убегаем из прачечной через сушилку, сэр, после того, как тихо обезвредим троих стражников, сэр. Там, вниз по коридору, есть некая движущаяся комната, сэр, которая поднимается на крышу. Два стражника едут вместе с женщинами, сэр, и еще один наверху. Действуя вместе, мы справимся с каждым из ничего не подозревающих стражников, что будет вернее, чем ваше противостояние вооруженному человеку, разумеется, отдавая вам должное, сэр, и таким образом мы окажемся на крышах и сможем пройти в любое место крепости, сэр. Отлично продумано, сэр!
За этим последовала пауза.
— А я, э, продумал все так детально? — спросил Блуз.
— О, нет, сэр. Это не нужно, сэр. С деталями работают сержанты и капралы. Офицеры же видят всю картину в целом.
— А, верно. А, э… насколько велика данная картина? — мигая, спросил Блуз.
— О, очень велика, сэр. Чрезвычайно огромная картина, сэр.
— А, — выдохнул Блуз, распрямился и придал себе то, что посчитал выражением человека с великим предвиденьем.
— Некоторые дамы работали в верхней крепости, сэр, когда она была нашей, — быстро продолжала Полли. — Предвидя ваш приказ, сэр, я приказал отряду вовлечь их в разговор о планировке крепости, сэр. Осознавая главный удар вашего наступления, сэр, я, кажется, нашел путь к темницам.
Она остановилась. Она довольно ловко заморочила ему голову. Практически, как и Джекрам. Она вставила столько «сэров», сколько осмелилась. И она гордилась «предвидением вашего приказа».
Она не слышала, чтобы Джекрам говорил так, но с определенной долей осторожности, это было оправданием на любые действия. «Главный удар» также был хорош.
— Темницы, — задумчиво повторил Блуз, тут же потеряв из виду большую картину. — Вообще-то, мне кажется, я говорил…
— Да, сэр. Потому что, сэр, если мы освободим наших парней из темниц, сэр, вы будете командующим внутри вражеского оплота, сэр!
Блуз вырос еще на один дюйм, но затем осел вновь.
— Разумеется, там есть и высшие офицеры. Все они главнее меня…
— Да сэр! — ответила Полли, уже на пути к выпуску из Школы сержанта Джекрама Полного Руководства Рупертом. — Может, тогда сначала попытаемся освободить завербовавшихся, сэр? Мы не можем подставлять офицеров под вражеские стрелы.
Это было бесстыдно и глупо, но теперь в глазах Блуза мерцал боевой огонек. Полли решила раздуть его, на всякий случай.
— Ваше руководство стало для нас прекрасным примером, сэр, — произнесла она.
— Вот как?
— О, да, сэр.
— Ни один офицер не руководил столь прекрасным отрядом, Перкс, — проговорил Блуз.
— Может, и руководили, сэр.
— А на что в этом случае может рассчитывать человек, а? — продолжал Блуз. — Наши имена напишут в учебниках истории! Ну, мое-то уж точно, и я сам прослежу, чтобы и вас упомянули, ребята. И кто знает? Может, я получу высочайшую почесть, доступную доблестному офицеру!
— Что же это, сэр? — покорно спросила Полли.
— Чтобы его именем назвали либо блюдо, либо предмет одежды, — сияюще объяснил Блуз. — Генерал Фрок, разумеется, получил оба. Плащ фрок и биф Фрок. Разумеется, я не смею надеяться на подобное же. — Он застенчиво потупился. — Но, должен сказать, Перкс, я приберег несколько рецептов, на всякий случай!
— Значит, однажды мы сможем отведать Блуза, сэр? — проговорила Полли. Она следила, как в корзины закладывают белье.
— Возможно, возможно, надеюсь на это, — говорил Блуз. — Э… мое любимое, вроде кольца из теста, понимаешь, наполняется кремом и погружается в ром…
— Это ромовая баба, сэр, — отсутствующе произнесла Полли. Тонк и другие тоже наблюдали за корзинами.
— Уже назвали?
— Боюсь, что так, сэр.
— А как насчет… э… блюда из печени с луком?
— Оно называется печенка-с-луком, сэр. Простите, — отозвалась Полли, стараясь не потерять сосредоточенность.
— Э, э, что ж, мне кажется, что некоторые блюда названы в честь людей, которые всего лишь внесли небольшие изменения в основной рецепт…
— Мы должны идти, сэр! Сейчас или никогда, сэр!
— Что? О. Да. Конечно. Мы должны идти!
До этого мгновения их даже не замечали. Девушки, появившиеся по сигналу Полли из разных уголков, подошли к корзинам прямо перед теми женщинами, что должны были забрать их, взялись за ручки и ушли. Лишь потом она поняла, что больше никто не собирался делать этого, и женщины были просто рады позволить новеньким тащить огромные корзины с тяжелым сырым бельем. Уоззи и Игорина еле подняли одну корзину.
Двое солдат ждали за дверьми. Им было скучно, и они мало внимания обращали на девушек. До «подъемника» они шли долго.
Полли не смогла представить его себе, даже когда ей расписали во всех подробностях. Это нужно было видеть. На самом же деле это был лишь большой открытый короб из твердой древесины, прикрепленный к толстой веревке, которая тянулась вверх и вниз по некоему подобию трубы, вырезанной в камне. Когда они все оказались внутри, один из солдат потянул за более тонкую веревку, которая тут же исчезла в темноте. Другой зажег пару свечей, чья роль состояла лишь в том, чтобы сделать темноту более мрачной.
— Никаких обмороков, девушки! — произнес он. Его товарищ усмехнулся.
Двое их и семеро нас, подумала Полли. Медная палка ударила ее по ноге, стоило ей чуть двинуться, и она точно знала, что Тонк хромала потому, что сама спрятала под платьем другую игрушку. Для серьезных прачек. Это была длинная палка с чем-то, похожим на трехногую табуреточку на конце, отличное приспособление, чтобы помешивать белье в огромном котле с кипящей водой. А еще им вполне возможно и череп проломить.
Каменные стены поплыли вниз мимо поднимающейся платформы.
— Как интересно! — восхитилась «Дафни». — А она поднимается прямо до верха вашего огромного замка, да?
— О, нет, мисс. Сначала едем сквозь скалу, мисс. Чтобы добраться так высоко, нужно проделать очень большой путь.
— О, а я думала, что мы уже в замке, — Блуз обеспокоено взглянул на Полли.
— Нет, мисс. Здесь внизу только прачечная, из-за воды. Ха, отсюда долго идти даже до нижних подвалов. Вам повезло, что есть подъемник, а?
— Прекрасно, сержант, — кивнул Блуз и чуть отстранил Дафни. — Как же он работает?
— Капрал, мисс, — поправил его тот, что тянул за веревку. — Его тянут пленные, мисс.
— О, как ужасно!
— Напротив, мисс, довольно гуманно. Э… если вы свободны сегодня, э, я мог бы сводить вас наверх и показать все…
— Это было бы прекрасно, сержант!
Полли прикрыла глаза рукой. Дафни была позором для всех женщин.
Подъемник медленно тащился вверх. В основном здесь были лишь голые камни, но иногда появлялись древние решетки а кое-где виднелась кладка, указывающая, что когда-то давно, тоннели заблокировали…
Вдруг платформа дернулась и остановилась. Один из солдат тихо выругался, но капрал произнес:
— Не бойтесь, дамы. Такое случается.
— Почему мы должны бояться? — спросила Полли.
— Ну, потому что мы висим на веревке в ста футах над землей, а в подъемной машине выбило шестеренку.
— Опять, — кивнул второй солдат. — Здесь ничто не работает, как надо.
— По мне, так причина довольно веская, — произнесла Игорина.
— Как скоро его починят? — спросила Тонк.
— Ха! В прошлый раз мы застряли на целый час!
Слишком долго, подумала Полли. Слишком многое может случиться. Она посмотрела вверх, сквозь балки на крыше. Квадратик света был очень далеко.
— Мы не можем ждать, — произнесла она.
— О боже, кто же нас спасет? — задрожала Дафни.
— Нам придется что-то придумать, чтобы скоротать время, а? — произнес один из стражников. Полли вздохнула. Это была одна из фраз вроде «Ну-ка, что это у нас тут?», что означало, что все только начинает портиться.
— Мы знаем, каково это, дамы, — продолжал он. — Ваши мужья далеко, и все такое. Нам ведь тоже не легко. Я даже не помню, когда я в последний раз целовал свою жену.
— И я не помню, когда в последний раз целовал его жену, — подхватил капрал.
Тонк подпрыгнула, схватилась за балку и подтянулась на вершину короба. Подъемник затрясся, а где-то от скалы откололся камень и упал вниз.
— Эй, ты не можешь это делать! — крикнул капрал.
— Где это написано? — парировала Тонк. — Полли, здесь один из этих замурованных туннелей, но большей части камней нет. Мы сможем пролезть.
— Вы не можете выходить! Мы попадем в неприятности! — продолжал капрал.
Полли вытащила его меч из ножен. Здесь было слишком много людей, чтобы возможно было предпринять хоть что-то, кроме угрозы, но меч был у нее, а не у него. Это меняло все.
— Вы уже влипли, — произнесла она. — Не заставляйте меня делать еще хуже. Мы уходим. Все верно, Дафни?
— Дм… да, разумеется, — кивнул Блуз.
Другой стражник положил руку на свой меч.
— Хорошо, девочки, все это слишком… — начал он и осел. Шафти опустила свою медную палку.
— Надеюсь, я не слишком сильно ударила его, — пробормотала она.
— Кому какое дело? Давайте, я помогу вам залезть, — перебила ее Тонк.
— Игорина, пожалуйста, осмотри его и… — нервно начала Шафти.
— Он мужчина, и он стонет, — парировала сверху Тонк. — Для меня этого вполне достаточно. Давайте же.
Оставшийся стражник смотрел, как остальные поднимались на балки.
— Э, простите, — обратился он к Полли, помогавшей Блузу.
— Да? Что?
— А не могли бы вы ударить и меня по затылку? — сокрушенно спросил он. — Просто такое впечатление, будто я не попытался остановить кучку женщин.
— А почему ты не пытаешься помешать? — спросила Полли, сузив глаза. — Мы всего лишь кучка женщин.
— Я еще не свихнулся! — ответил стражник.
— Позволь мне, — произнесла Игорина, доставая свою палку. — Удары по голове очень опасны, и их не следует воспринимать несерьезно. Повернитесь, сэр. Снимите шлем, пожалуйста. Двадцать минут бессознательности вас устроят?
— Да, благода…
Стражник осел.
— Я, и правда, надеюсь, что не слишком сильно задела того, — пробормотала Шафти сверху.
— Он ругается, — ответила ей Полли, забирая его меч. — Значит, он в порядке.
Она подала им свечи, и потом ее подняли на шатающуюся крышу. Когда же она твердо стояла на ногах, у входа в туннель она отыскала осколок камня и втиснула его между стеной и затрясшейся деревянной рамой. Некоторое время она никуда не денется.
Тонк и Лофти уже были впереди. При свете свечей казалось, что довольно хорошую кладку неумело пытались превратить в стену.
— Должно быть, мы в подвалах, — предположила Тонк. — Думаю, шахту сделали не так давно и просто поставили стены там, где ее прорубили. Можно было сделать намного лучше.
— Подвалы не далеко от темниц, — отозвалась Полли. — Теперь, задуй одну свечу, потому что так свет у нас будет в два раза дольше, а потом…
— Перкс, можно тебя на минуту? — произнес Блуз. — Вот там?
— Да, сэр.
Когда они отошли немного от остальных, Блуз понизил голос и произнес:
— Я не хочу отбивать инициативу, Перкс. Но что ты делаешь?
— Э… предвижу ваши приказания, сэр.
— Предвидишь их?
— Да, сэр.
— А. Верно. Это все еще маленькая картинка, так?
— Так точно, сэр.
— В таком случае, мой приказ, Перкс, это быстрое и осторожное освобождение пленных.
— Так точно, сэр. Мы пройдем сквозь этот… этот…
— Склеп, — закончила Игорина, осматриваясь вокруг.
Свеча потухла. Где-то впереди, в бархатной темноте, камень заскрежетал по камню.
— Интересно, почему этот ход замуровали? — раздался голос Блуза.
— Кажется, мне уже не интересно, почему его замуровали так быстро, — отозвалась Тонк.
— Интересно, кто пытался открыть его? — произнесла Полли.
Раздался стук, скорее всего, плиты, упавшей с могилы. Можно было найти еще с полдюжины объяснений, но почему-то именно эта картинка пришла на ум первой. Мертвый воздух слегка двинулся.
— Не хочу никого пугать, — проговорила Шафти, — но я слышу что-то вроде шагов, точнее, шарканья.
Полли вспомнила человека, зажигавшего свечи. Он уронил коробок спичек на блюдце подсвечника, так ведь? Медленно двигая рукой, она попыталась нащупать его.
— Если тебе не хотелось никого пугать, — из сухой, плотной тишины донесся голос Тонк, — зачем, черт побери, было об этом говорить?
Пальцы Полли наконец наткнулись на кусочек дерева. Она поднесла его к носу и вдохнула запах серы.
— У меня есть одна спичка, — произнесла она. — Я попытаюсь зажечь свечу. Постарайтесь увидеть выход. Готовы?
Она подошла к невидимой стене. Затем чиркнула спичкой вниз по камню, и желтый свет заполнил склеп.
Кто-то заскулил. Полли смотрела, забыв про свечу. Спичка потухла.
— Я-асно, — протянул приглушенный голос Тонк. — Ходячие мертвецы. Что дальше?
— Тот, возле арки, это же генерал Пуловер! — воскликнул Блуз. — У меня есть его книга по Искусству Защиты.
— Лучше не просить у него автографа, сэр, — произнесла Полли. Отряд сжался в круг.
Вновь послышалось хныканье. Оно доносилось оттуда, где, как помнила Полли, стояла Уоззи. Она молилась. Слов было не разобрать — лишь горячий, настойчивый шепот.
— Может, этими палками удастся хотя бы остановить их? — прошептала Шафти.
— Они и так мертвы, — ответила Игорина.
Нет, прошептал голос, и склеп наполнился светом.
Он был ярче, чем сияние светлячка, но в полной темноте даже один-единственный протон может сделать многое. Свет поднялся над стоявшей на коленях Уоззи до высоты женщины, потому что это и была женщина. Или, по крайней мере, тень женщины. Нет, поняла Полли, это свет женщины, движущаяся паутинка линий и лучей, в которых появлялась и исчезала, точно картинки в огне, фигура женщины.
— Солдаты Борогравии… смирно! — произнесла Уоззи. И за ее пронзительным голоском слышался другой голос, шепот, который снова и снова наполнял комнату.
Солдаты Борогравии… смирно!
Солдаты…
Солдаты, смирно!
Солдаты Борогравии…
Пошатывающиеся фигуры остановились. Они колебались. Они отступили. Несколько позвякивая и беззвучно препираясь, они выстроились в две линии. Уоззи поднялась.
— Следуйте за мной, — произнесла она.
Следуйте за мной…
… мной…
— Сэр? — обратилась Полли к Блузу.
— Полагаю, нужно идти, так ведь? — отозвался лейтенант, вероятно, перед лицом военной мощи столетий, не сознавая произошедшего с Уоззи. — О, боже… это же бригадир Галош! И генерал-майор лорд Канапе! Генерал Анорак! Я прочел все его труды! Я и не надеялся увидеть его во плоти!
— Практически во плоти, сэр, — отозвалась Полли, тащившая его вперед.
— Здесь хоронили каждого великого командира последних пяти сотен лет, Перкс!
— Очень рад за вас, сэр. Если бы мы могли бежать побыстрее…
— Я смею лишь надеяться провести здесь остаток вечности, понимаешь.
— Прекрасно, сэр, но не с этого дня. Давайте нагоним остальных, сэр?
И каждая потрепанная рука поднималась в судорожном салюте. На опустошенных лицах сверкали глаза. Странный свет блестел на пыльных косах и грязных, выцветших одеждах. И еще был звук, глубокий, гортанный, более резкий, нежели шепот. Он походил на скрип невидимых дверей, но в нем звучали отдельные голоса и затихали, когда отряд проходил мимо мертвецов…
Смерть Злобении… сделайте… помните… ввергнуть в ад… возмездие… помните… они не люди… отомстите за нас… месть…
Впереди Уоззи остановилась перед высокими деревянными дверями. От ее прикосновения они распахнулись. Свет следовал за ней, отряд нагонял по пятам. Быть слишком далеко позади значило бы оставаться во мраке.
— Могу я всего лишь попросить генерал-майора… — начал Блуз.
— Нет! Не можешь! Хватит возиться! Вперед! — скомандовала Полли, тянувшая его за руку.
Они добежали до дверей, которые Тонк и Игорина тут же захлопнули за ними. Полли прислонилась к стене.
— Пожалуй, это была самая… самая поразительная минута в моей жизни, — произнес Блуз, когда затих грохот.
— Пожалуй, моя — сейчас, — задыхаясь, ответила Полли.
Свет все еще мерцал вокруг счастливо улыбающейся Уоззи.
— Вы должны обратиться к командующим, — произнесла она.
Вы должны обратиться к командующим, — прошептали стены.
— Будьте добры к этому дитя
Будьте добры к этому дитя…
… этому дитя…
Полли поймала Уоззи прежде, чем она упала на землю.
— Что это с ней? — спросила Тонк.
— Думаю, герцогиня и впрямь говорит через нее, — ответила Полли. Уоззи потеряла сознание, глаза ее закатились. Полли осторожно положила ее на пол.
— Да хватит уже! Герцогиня всего лишь картина! Она мертва!
Иногда ты просто сдаешься. Для Полли этот момент настал в склепах. Если ты не веришь, или не хочешь верить, или просто даже не надеешься, что есть что-то, во что можно еще верить, — зачем тогда поворачиваться? А если ты не веришь, кому ты доверишь вырвать себя из объятий мертвецов?
— Мертва? — переспросила она. — Ну и что? Как насчет тех древних солдат, которые так и не смогли упокоиться? Как насчет света? И все мы слышали, как звучал голос Уоззи.
— Да, но… ну, подобные вещи не происходят с кем-то, кого ты знаешь. Это случается с… ну, со странными религиозными людьми. Ведь всего несколько дней назад она училась громко пукать!
— Она? — прошептал Блуз на ухо Полли. — Она? Почему…
И вновь мысли Полли обогнали внезапную панику.
— Что, Дафни? — спросила она.
— О… да… конечно… нельзя быть… да, — забормотал лейтенант.
Игорина опустилась на колени и положила руку на лоб девочки.
— Она вся горит, — сказала она.
— Она постоянно молилась там, в Сером Доме, — произнесла Лофти, садясь рядом.
— Да, ну, там о многом можно было молиться, если ты не была сильной, — кричала Тонк. — И каждый чертов день мы должны были молиться, дабы герцогиня передала благодарности Нуггану за помои, что не отдали бы и свиньям! И повсюду висела эта чертова картина, этот дурацкий взгляд… Ненавижу все это! Это сводит человека с ума. Вот что случилось с Уозз, ясно? А теперь вы хотите, чтобы я поверила, что эта жирная старуха жива и использует ее как… какую-то марионетку? Я не верю в это. И даже если это и правда, так быть не должно!
— У нее лихорадка, Магда, — тихо повторила Лофти.
— Знаешь, почему мы завербовались? — продолжала раскрасневшаяся Тонк. — Чтобы вырваться! Все, что угодно, все равно лучше того, что было у нас! У меня есть Лофти, а у Лофти есть я, и мы связались с вами потому, что для нас больше ничего нет. Все говорят, что злобениане ужасны, так? Но они никогда ничего не делали нам, никогда не били нас. И если они решат прогуляться туда, чтоб повесить кое-кого, я предоставлю им список! Всегда происходит что-то ужасное, всегда какой-нибудь твердолобый ублюдок придумывает новые наказания, чтобы усмирить нас, а это чертово лицо просто смотрит! А теперь ты говоришь, что она здесь?
— Мы здесь, — ответила Полли. — И вы тоже. И мы сделаем то, ради чего пришли, ясно? Ты целовала картину, ты взяла шиллинг!
— Черт возьми, я и не притронулась к ее лицу! А этот шиллинг — все, что они должны мне!
— Так уходи! Дезертируй! Мы не будем пытаться остановить тебя, потому что я устала от… от твоего дерьма! Но ты решишь это сейчас, сейчас же, ясно? Потому что, когда мы встретим врага, я не хочу думать, что кто-то может ударить меня в спину!
Слова вылетели прежде, чем она успела остановиться, и никакая сила в мире не могла бы уже вернуть их назад.
Тонк побледнела, и что-то ушло из ее лица, точно вода через трубу.
— Что ты сказала?
Слова «Ты меня слышала!» уже готовы были сорваться с ее языка, но Полли заколебалась. Она сказала себе: нельзя так. Нельзя, чтобы разговор вела пара носок.
— Глупые слова, — ответила она. — Прости. Я не специально.
Тонк успокоилась.
— Ну… хорошо, — неохотно произнесла она. — Только знай, мы здесь ради отряда, ясно? Не ради армии и не ради чертовой герцогини.
— Подобные слова равносильны предательству, рядовой Хальт! — раздался голос Блуза.
Все, кроме Полли забыли о нем, а он стоял в стороне, как человек, о котором легко забыть.
— Как бы то ни было, — продолжил он, — я понимаю, что все мы несколько… — он опустил взгляд на свое платье, — озадачены и, э, изумлены произошедшими событиями…
Тонк пыталась избежать взгляда Полли.
— Простите, сэр, — негодующе пробормотала она.
— И запомните, я не буду просто так стоять и слушать подобное еще раз, — добавил Блуз.
— Нет, сэр.
— Отлично, — быстро вмешалась Полли. — Теперь…
— Но в этот раз я закрою на это глаза.
Полли поняла, что Тонк не выдержала. Голова поднималась медленно.
— Вы закроете глаза на это? — переспросила она. — Вы закроете глаза?
— Осторожнее, — шепнула Полли, так, чтобы Тонк ее услышала.
— Разрешите мне рассказать вам кое-что о нас, лейтенант, — пугающе улыбнулась Тонк.
— Мы здесь, рядовой, кем бы мы ни были, — выкрикнула Полли. — А теперь давайте найдем эти казематы!
— Эмм… — вмешалась Игорина, — полагаю, мы уже довольно таки близко. Я даже вижу знак. Эмм. Он в конце туннеля. Эмм… прямо за теми тремя довольно озадаченными вооруженными людьми с, эмм… довольно впечатляющими арбалетами. Эмм… Думаю, то, что вы сейчас говорили, очень важно и должно было быть сказано. Только, эмм… может, не прямо сейчас? И не так громко?
За ними смотрели, поднимая арбалеты, только двое стражников. Третий с криками побежал по туннелю.
Они все, как один человек, или женщина, обменялись мыслями.
У них есть арбалеты. У нас нет. К ним на помощь придет подкрепление. К нам — нет. Все, что у нас есть, это темнота, полная неупокоившихся мертвецов. И у нас больше нет человека, который бы стал молиться.
Тем не менее, Блуз предпринял попытку. Вернув интонации Дафни, он прощебетал:
— О, офицеры… мы искали дамскую комнату и, кажется, заблудились…
Их не бросили в темницу, хотя провели мимо них. Они шли по многочисленным унылым коридорам, мимо тяжелых дверей со множеством решеток и еще большим количеством засовов и вооруженных людей, чья работа, вероятнее всего, стала бы гораздо интереснее, если бы все засовы вдруг исчезли. Их оставили на кухне. Она была огромной. И вовсе не походила на место, где люди нарезали травы и фаршировали ими грибы. В таком мрачном, грязном, покрытом копотью зале повара, скорее всего, готовили для сотен голодных людей. Порой дверь открывалась и какие-то тени смотрели на них. Но никто никогда ничего не говорил.