Пратчетт Терри. Монстрячий взвод

   — Они ждали нас, — пробормотала Шафти. Они сидели на полу, прислонившись спинами к древней плите, Игорина же ухаживала за Уоззи, все еще лежавшей без сознания.
   — Они не могли достать тот подъемник так скоро, — ответила Полли. — Я хорошо заклинила его тем камнем.
   — Тогда, может, нас сдали прачки, — предположила Тонк. — Мне не нравился взгляд миссис Энид.
   — Теперь это уже не имеет значения, так ведь? — перебила Полли. — Это единственный выход?
   — Вон там есть кладовая, — отозвалась Тонк. — В полу решетка. Больше ничего.
   — Мы сможем выйти через нее?
   — Только по кусочкам.
   Они мрачно уставились на дверь. Та вновь открылась, и послышался какой-то приглушенный разговор. Тонк попыталась подойти к проему, но внезапно в нем оказались люди с обнаженными мечами.
   Полли посмотрела на Блуза. Он сидел у стены и невидяще смотрел в потолок.
   — Пожалуй, стоит рассказать ему, — произнесла она. Тонк пожала плечами.
   Блуз открыл глаза и изнуренно улыбнулся подошедшей Полли.
   — А, Перкс. У нас ведь почти получилось, а?
   — Простите, что подвели вас, сэр, — ответила Полли. — Разрешите сесть, сэр?
   — Прошу, располагайся на этих довольно холодных плитах, — кивнул Блуз. — И, боюсь, это я подвел вас.
   — О, нет, сэр… — запротестовала Полли.
   — Вы были моими первыми подчиненными, — продолжал он. — Ну, кроме капрала Дребба, а ему было за семьдесят, и у него была лишь одна рука, бедолага. — Он потер переносицу. — Все, что я должен был сделать, это доставить вас в долину. Это все. Но, нет, я наивно мечтал, что однажды мир будет носить Блуза. Или есть. Я должен был послушаться сержанта Джекрама! О, увижу ли я когда-нибудь лицо моей дорогой Эммелин?
   — Не знаю, сэр.
   — Предполагалось, что это будет риторический крик отчаяния, а не вопрос, Перкс, — добавил Блуз.
   — Простите, сэр. — Она сделала глубокий вдох, готовясь окунуться в ледяные глубины правды. — Сэр, вы должны знать, что…
   — И, боюсь, когда они поймут, что мы не женщины, нас посадят в темницы, — продолжал лейтенант. — Очень большие, и очень грязные, как мне говорили. И переполненные.
   — Сэр, мы женщины, сэр, — перебила его Полли.
   — Да, отлично, Перкс, но больше нет смысла притворяться.
   — Вы не понимаете, сэр. Мы, и правда, женщины. Все мы.
   Блуз нервно улыбнулся.
   — Мне кажется, ты несколько… запутался, Перкс. Помнится, то же самое было и с Риглзвортом…
   — Сэр…
   — … хотя, должен заметить, он отлично подбирал цвета…
   — Нет, сэр. Я была… Я и есть девушка, я обстригла свои волосы и притворилась парнем, и взяла шиллинг герцогини, сэр. Поверьте мне на слово, сэр, потому что мне не хочется описывать вам во всех подробностях. Мы подшутили над вами, сэр. Ну, не то чтобы подшутили, но у нас, у всех нас, были свои причины быть где-нибудь еще, сэр, или хотя бы не быть там, где мы были. Мы солгали.
   Блуз уставился на нее.
   — Это точно?
   — Да, сэр. Я из женской когорты. Каждый день проверяю это, сэр.
   — А рядовой Хальт?
   — Да, сэр.
   — И Лофти?
   — О, да, сэр. Обе, сэр. Можете быть уверены, сэр.
   — Ну а Шафти?
   — Ждет ребенка, сэр.
   Блуз ужаснулся.
   — О, нет. Здесь?
   — Думаю, не в ближайшие несколько месяцев.
   — А бедолага рядовой Гум?
   — Девчонка, сэр. И Игорь на самом деле Игорина. И, где бы она ни была, Карборунд — это Нефрития. Мы не уверены насчет капрала Маледикта. Но у всех остальных точно были розовые пинетки, сэр.
   — Но ваше поведение не было женским!
   — Нет, сэр. Мы действовали по-мужски, сэр. Простите, сэр. Мы всего лишь хотели найти своих мужчин, или уйти, или доказать что-то или еще что. Мне жаль, что это случилось с вами.
   — Ты действительно уверен насчет всего этого, так ведь?
   Что ты хочешь услышать от меня? подумала Полли. «Упс, теперь, подумав, я вдруг понял, да, мы действительно мужчины»? Она успокоилась и кивнула:
   — Да, сэр.
   — Значит… твое имя не Оливер, так? — Полли казалось, что лейтенанту трудно разобраться со всем этим; он продолжал задавать один и тот же вопрос разными словами, надеясь услышать в ответ что-нибудь, но не то, что он не хотел слышать.
   — Нет, сэр. Я Полли, сэр.
   — О? А знаешь, есть песенка про…
   — Да, сэр, — твердо перебила его Полли. — И я была бы рада, если бы вы не стали даже насвистывать ее.
   Блуз уставился на противоположную стену, его взгляд слегка помутнел. О, боже, подумала Полли.
   — Вы очень сильно рисковали, — несколько отстранено произнес он. — Поле битвы не лучшее место для женщины.
   — Эта война идет не на полях. В такое время, как сейчас, лучший друг девушки — это штаны, сэр.
   Блуз снова замолк. Внезапно Полли стало очень жаль его. Он был немного глуповатым, ровно на столько, насколько могут быть очень умные люди, но он не был плохим человеком. Он порядочно обходился с ними и заботился о них. Он этого не заслужил.
   — Нам очень жаль, что вы оказались вовлечены во все это, сэр, — произнесла она.
   Блуз посмотрел на нее.
   — Жаль? — переспросил лейтенант, к ее изумлению, выглядевший более веселым, чем весь день до этого. — Ради всего святого, не нужно ни о чем жалеть. Ты знаешь что-нибудь из истории, Полли?
   — Давайте остановимся на Прексе, сэр? Я все еще солдат. Нет, я не знаю. По крайней мере, мало чему верю.
   — Значит, ты не слышала об амазонских воинах Самофрипии? Самая устрашающая армия на сотни лет! Все женщины! Абсолютно беспощадные в битве! Мастера длинного лука, хотя, чтобы увеличить силу удара, они отрезали одну из своих эм… э… Слушай, а вы не отрезали свою эм… э…
   — Нет, мы не отрезали ничего из своих эм эв, сэр. Только волосы.
   Блуз облегченно вздохнул.
   — Да, и еще телохранители короля Очудноземья Самуэля — женщины. Все семи футов ростом, насколько мне известно, мастерски владеют копьями. И, разумеется, по Клатчу ходит множество легенд о женщинах-воинах, сражавшихся наравне с мужчинами. Бесстрашные и устрашающие. Мужчины скорее дезертируют, чем встанут лицом к лицу с женщиной, Перкс. Не могут справиться с ними.
   И вновь Полли почувствовала себя несколько неуравновешенно, будто попыталась перепрыгнуть барьер, которого на самом деле не было. Она ретировалась.
   — Как вы думаете, что будет дальше, сэр?
   — Даже не подозреваю, Перкс. Эмм… а что с юной Гум? Какая-нибудь религиозная болезнь?
   — Возможно, сэр, — осторожно ответила Полли. — Через нее говорит герцогиня.
   — О, боже, — вздохнул Блуз. — Она…
   Дверь распахнулась. Внутрь вошли двенадцать солдат и встали у выхода. Их формы были разнообразны — в основном злобенианские, но в некоторых Полли узнала анкморпоркские, или как они его там называют. Все они были вооружены, и держали оружие как люди, готовые его использовать.
   Когда они выстроились и принялись рассматривать отряд, внутрь вошла еще одна группа, поменьше. И вновь все были в самых разных униформах, но гораздо более дорогих. Это были офицеры, и, судя по выражению презрения на лицах, они были из командного состава. Самый рослый из них, казавшийся еще выше из-за высокого кавалерийского шлема с плюмажем, пристально и высокомерно смотрел на девушек. У него были блеклые голубые глаза, а выражение лица намекало на то, что ему здесь смотреть не на что, по крайней мере, до тех пор, пока эту комнату не выскоблят тщательнейшим образом.
   — Кто из вас офицер? — спросил он. Голос звучал точно у адвоката.
   Блуз встал с пола и отдал честь.
   — Лейтенант Блуз, сэр, десятый пехотный.
   — Ясно. — Человек посмотрел на других офицеров. — Полагаю, дальше мы можем обойтись и без охраны. Предстоит деликатный разговор. И ради всего святого, найдите ему пару штанов!
   Послышалось бормотание. Человек кивнул сержанту стражи. Вооруженные люди вышли из комнаты, и дверь захлопнулась за их спинами.
   — Я — лорд Раст, — произнес человек. — Я представляю здесь Анк-Морпорк. По крайней мере, — и он вздохнул, — военное посольство. С вами обращались хорошо? Вас не били? Я вижу… юную леди на полу.
   — Она упала в обморок, — произнесла Полли. Голубые глаза остановились на ней.
   — А вы… — спросил он.
   — Капрал Перкс, сэр, — ответила Полли. Кто-то из офицеров сдавленно улыбнулся.
   — А. Вы, вероятно, ищете своего брата?
   — Откуда вам это известно?
   — Мы, ммм, довольно эффективно работаем, — ответил Раст и позволил себе слегка улыбнуться. — Вашего брата зовут Пол?
   — Да!
   — Мы, разумеется, найдем его. И, насколько мне известно, другая юная леди ищет своего молодого человека?
   Шафти присела в реверансе.
   — Это я, сэр.
   — Его мы так же отыщем, если вы сообщите нам его имя. Теперь прошу вас внимательно выслушать меня. Вас, мисс Перкс, и всех остальных, без малейшего вреда для вас, проводят сегодня назад в вашу страну настолько, насколько могут пройти наши патрули, что, подозреваю, довольно далеко отсюда. Это понятно? Вы получите то, за чем пришли. Разве это не будет чудесно? И вы сюда больше не вернетесь. Мы захватили тролля и вампира. Это предложение относится и к ним.
   Полли смотрела на других офицеров. Они нервничали…
   … кроме одного, стоявшего позади всех. Ей казалось, все охранники ушли, но, хотя этот человек и был одет как стражник — точнее сказать, как плохо одетый стражник — он не казался таковым. Он стоял, прислонясь к стене, курил половинку сигары и усмехался. Он выглядел как человек, наслаждающийся представлением.
   — Кроме того, — продолжал Раст, — это предложение относится и к вам лейтенант… Блуз, не так ли? Но вы останетесь в доме на территории Злобении, что довольно приятно, должен заметить. Прогулки на свежем воздухе и все прочее. Должен добавить, подобное предложение не предоставлялось вашим старшим офицерам.
   Тогда зачем предлагаете нам? Подумала Полли. Вы боитесь? Кучки девчонок? Это нелепо…
   Человек с сигарой, стоявший за офицерами, подмигнул Полли. Его форма была довольно старомодной — старый шлем, нагрудник, какая-то чуть проржавевшая кольчуга и большие сапоги. Он носил все это так же, как и рабочий носит свой комбинезон. В отличие от шика и блеска, стоявшего перед ней, единственное, на что указывала его одежда, было то, что он вовсе не намерен пострадать. Полли не видела никаких знаков отличия, кроме маленького щита, прикрепленного к нагруднику.
   — Прошу вас, — произнес Блуз, — позвольте мне переговорить со своими солдатами.
   — Солдатами? — удивился Раст. — Это же просто женщины!
   — Но в данный момент, сэр, — спокойно проговорил Блуз, — я не поменял бы их на любых шестерых мужчин, кого бы вы мне не предложили. Прошу вас, джентльмены, подождать снаружи.
   За их спинами плохо одетый человек беззвучно рассмеялся. Хотя, остальные не нашли ничего смешного.
   — Вы же не собираетесь отклонить это предложение! — возмутился лорд Раст.
   — И тем не менее, сэр, — ответил Блуз. — Это займет несколько минут. Полагаю, дамы предпочли бы некоторое уединение. Одна из них ждет ребенка.
   — Что, здесь? — И они, все как один, отпрянули назад.
   — Не сейчас, полагаю. Но если бы вы вышли…
   Когда офицеры отступили в мужественную безопасность коридора, лейтенант повернулся к своему отряду.
   — Ну, так как? Должен заметить, это предложение довольно привлекательно для вас.
   — Только не для нас, — ответила Тонк. Лофти кивнула.
   — И не для меня, — отозвалась Шафти.
   — Почему? — удивился Блуз. — Ты ведь получишь мужа.
   — Это может быть не так просто, — пробормотала Шафти. — В любом случае, как насчет вторжения?
   — Я не хочу, чтобы меня отправили домой, как посылку, — добавила Игорина. — В любом случае, у него не самое приятное строение скелета.
   — Ну что ж, рядовой Гум не сможет высказаться сейчас, — вздохнул Блуз. — Так что, теперь ты, Полли.
   — Зачем они делают это? — спросила девушка. — Зачем им так нужно убрать нас с дороги? Почему бы просто не оставить взаперти? Здесь должно быть полно камер.
   — Ну, возможно, считаются со слабостью вашего пола, — предположил Блуз и тут же сгорел под их взглядами. — Я не говорил, что и я так считаю, — быстро добавил он.
   — Они могли бы просто убить нас, — продолжила Тонк. — Ну, могли ведь, — добавила она. — Почему нет? Кому какое дело? Не думаю, что мы считаемся военнопленными.
   — Но они этого не сделали, — поддержала ее Полли. — И они не угрожают нам. Они очень осторожны. Мне кажется, они боятся нас.
   — А, ну да, точно, — хмыкнула Тонк. — Может, они думают, что мы погонимся за ними и крепко облобызаем?
   — Ну что ж, значит, все согласны, что мы не принимаем их предложение, — заключил Блуз. — Чертовски верно… о, прошу прощения…
   — Мы все знаем эти слова, сэр, — перебила его Полли. — Давайте посмотрим, насколько сильно мы их пугаем, сэр.
   Офицеры ожидали с равнодушным нетерпением, но, входя в кухню, Раст выдавил на лице улыбку.
   — Ну, так что же, лейтенант? — спросил он.
   — Мы рассмотрели ваше предложение должным образом, сэр, — ответил Блуз, — и наш ответ: возьмите его и за… — Он наклонился к Полли, что-то шептавшей. — Что? А, да, верно. Застегните. Застегните на своем джемпере. Полагаю, назван так в честь полковника Генри Джемпера. Удобная шерстяная вещица, вроде легкого свитера, сэр, который, если я правильно помню, был назван в честь полкового старшего сержанта Свитера. Вот, сэр, где вы его можете застегнуть.
   Раст спокойно принял это, хотя Полли подозревала, что он просто не понял. Хотя потрепанный человек, вновь стоявший у стены, точно все понял, поскольку он вновь ухмылялся.
   — Понятно, — проговорил Раст. — И это от всех вас? Что ж, вы не оставляете мне иного выбора. Прощайте.
   Его попытке выйти помешали другие офицеры, менее чувствительные к драматизму ситуации. Дверь захлопнулась за ними, но лишь после того, как последний человек на мгновение повернулся и сделал жест рукой. Этого можно было и не заметить, если бы вы не смотрели на него — а Полли смотрела.
   — Кажется, прошло удачно, — Блуз повернулся к ним.
   — Надеюсь, мы не попадем в неприятности из-за этого, — вздохнула Шафти.
   — По сравнению с чем? — спросила Тонк.
   — Последний человек показал большой палец и подмигнул, — произнесла Полли. — Вы его заметили? На нем даже не было офицерской униформы.
   — Может, хотел пригласить на свидание, — предположила Тонк.
   — В Анк-Морпорке это значит «отлично», — сказал Блуз. — А в Клатче, кажется, «надеюсь, что твой осел взорвется». Я приметил его. По мне, он похож на сержанта стражи.
   — Но никаких нашивок не было, — покачала головой Полли. — И зачем ему говорить нам «отлично»?
   — Или до такой степени ненавидеть нашего осла? — добавила Шафти. — Как Уоззи?
   — Спит, — ответила Игорина. — Я думаю.
   — То есть?
   — Ну, я не думаю, что она умерла.
   — Ты не думаешь? — переспросила Полли.
   — Да, — ответила Игорина. — Именно так. Надо бы согреть ее.
   — Кажется, ты говорила, что она горит?
   — Да. Но теперь она замерзает.
   Лейтенант Блуз подскочил к двери, взял за ручку и, ко всеобщему удивлению, распахнул настежь. Четыре меча нацелились на него.
   — У нас здесь больной человек! — выкрикнул он в лицо остолбеневшим стражникам. — Нам нужны одеяла и дрова! Сей же час! — И он захлопнул дверь. — Может сработать, — заключил он.
   — На этой двери нет замка, — заметила Тонк. — Это может быть полезно, Полли.
   Полли вздохнула.
   — Сейчас я хочу чего-нибудь поесть. Это же кухня. Здесь должна быть еда.
   — Это кухня, — повторила Тонк. — Здесь могут быть ножи!
   Всегда горько понимать, что враг так же умен, как и ты. Здесь был колодец, но нагроможденные сверху плиты не позволяли пройти ничему, крупнее ведра. И кто-то, совсем не разбирающийся в истории приключений убрал из комнаты все, у чего могли быть острые края, и, по какой-то непонятной причине, все, что можно было бы есть.
   — Только если мы не захотим перекусить свечами, — произнесла Шафти, вытаскивая связку из скрипнувшего шкафа. — Хотя они ведь из жира. Могу поспорить, старик Скаллот сделал бы с них поскребень.
   Полли проверила камин, от которого пахло так, будто в нем очень давно не разжигали огонь. Он был широким и большим, но где-то в шести футах от пола висела решетка, вся в саже и паутине.
   В кладовке нашли еще пару мешков старой, сухой и пыльной муки. От нее разило. Была еще какая-то штука с воронкой, рукоятью и какими-то непонятными винтами ^[19]. Еще они нашли пару скалок, сито для лука, половники… и вилки. Множество вилочек для тостов. Полли чувствовала себя обманутой. Конечно, глупо было предполагать, что кто-то, держащий пленников в наспех приготовленной камере, оставит все необходимое для побега, но, тем не менее, ей казалось, что был нарушен некий закон вселенной. Ничего лучше обычной дубинки не было. Вилочками для тостов можно уколоть, ситом можно ударить, а скалки вообще являются традиционным женским оружием, но этой штукой с воронкой, рукоятью и непонятными винтами можно было лишь озадачивать людей.
   Дверь открылась. Внутрь вошли стражники, охранявшие двух женщин, что несли одеяла и дрова. Они с потупленным взором скользнули внутрь, сложили свою ношу и практически выбежали наружу. Полли подошла к одному из охранников, который, по-видимому, был главным. Он отпрянул. На ремне зазвенел огромный ключ.
   — Стучаться надо, ясно? — сказала она.
   Солдат нервно усмехнулся.
   — Да, конечно, — ответил он. — Нам велено не разговаривать с вами…
   — Вот как?
   Тюремщик оглянулся назад.
   — Но мы считаем, вы отлично держитесь, для девчонок, — заговорщически произнес он.
   — Значит, вы не будете стрелять, если мы сбежим? — мило улыбнулась Полли.
   Ухмылка пропала.
   — Даже не пытайтесь, — ответил он.
   — Сколько же у вас тут ключей, сэр, — произнесла Тонк, и рука солдата застыла у ремня.
   — Вы должны оставаться здесь, — проговорил он. — Все и без того уже плохо. Вы остаетесь здесь!
   Он хлопнул дверью. Через мгновение они услышали, как на нее опустилось что-то тяжелое.
   — Ну что ж, теперь у нас хотя бы огонь есть, — заключил Блуз.
   — Э… — это была Лофти. Она так редко хоть что-то говорила, что все остальные тут же повернулись к ней, и она смущенно замолчала.
   — Что, Лофти? — спросила Полли.
   — Э… Я знаю, как открыть дверь, — пробормотала она. — То есть, чтобы она и оставалась открытой.
   Если бы это сказал кто-то другой, кто-нибудь бы рассмеялся. Но Лофти тщательно обдумывала слова, прежде чем произнести их.
   — Э… хорошо, — произнес Блуз. — Отлично.
   — Я все обдумала, — добавила Лофти.
   — Прекрасно.
   — Это сработает.
   — Как раз то, что нам нужно! — отозвался Блуз, как человек, который несмотря ни на что пытается остаться веселым.
   Лофти посмотрела вверх на балки, проходящие над комнатой.
   — Да, — кивнула она.
   — Но снаружи будут охранники, — напомнила Полли.
   — Нет, — ответила Лофти. — Их не будет.
   — Не будет?
   — Они уйдут. — И Лофти замолчала, с видом человека, которому больше нечего сказать.
   Тонк подошла к ней и взяла за руку.
   — Мы просто немножко поговорим, хорошо? — И она повела девочку в дальний угол. Некоторое время они шептались. Лофти почти все время смотрела на пол, а потом Тонк подошла к ним.
   — Нам нужны мешки с мукой из кладовки, веревка из колодца, — заговорила она. — И одна из тех… что это за большие круглые штуки, что покрывают блюда? С ручкой?
   — Крышки? — предположила Шафти.
   — И свечка, — продолжала Тонк. — И много бочек. И много воды.
   — И зачем все это? — осведомился Блуз.
   — Сделать большой бум, — ответила Тонк. — Тильда многое знает об огне, уж поверьте мне.
   — Когда ты говоришь, что она много знает про… — неуверенно начала Полли.
   — Я имею в виду, что любое место, где она работала, сгорало дотла, — закончила Тонк.
   Они подкатили пустые бочки к середине комнаты и залили их водой из помпы. Под немногословные указания Лофти они подвесили три порванных пыльных мешка с мукой настолько высоко, насколько можно, так что те мерно раскачивались над полом между бочками и дверью.
   — А, — произнесла Полли. — Кажется, я поняла. На другом конце города пару лет назад взорвалась мельница.
   — Да, — кивнула Тонк. — Это Тильда.
   — Что?
   — Они ее били. И даже хуже. А все дело в том, что Тильда просто смотрит, думает, и где-то это все сходится воедино. А потом взрывается.
   — Но тогда погибли два человека!
   — Хозяин с женой. Да. Но я слышала, что другие девушки, что работали там, никогда больше не возвращались. А если я тебе скажу, что Тильда была беременна, когда ее вернули обратно после пожара? Она родила, и они забрали ребенка, и мы даже не знаем, что случилось с ним. А потом ее снова избили, потому что она была Отвержением Нуггана. От этого тебе будет легче? — говорила Тонк, привязывая веревку к ножке стола. — Есть только мы, Полли. Только она и я. Никакого наследства, никакого домика, никаких родственников, о которых мы бы знали. Серый Дом ломает каждого. Уоззи говорит с герцогиней, я… без тормозов, а Тильда пугает меня, когда берет в руки коробок со спичками. Нужно просто видеть ее лицо. Оно прямо загорается. Конечно, — и Тонк хищно улыбнулась, — как и все остальное. Лучше отвести всех в кладовку, пока мы будем зажигать свечу.
   — А разве не Тильда это сделает?
   — Разумеется, она. Но нам придется тащить ее назад, иначе она будет смотреть.
   Все начиналось, как игра. Она не думала об этом так, но это была именно игра под названием «Позвольте Полли Оставить «Герцогиню». А теперь… это уже не имело значения. Она строила всевозможные планы, но теперь она была вне них. Они справились чертовски хорошо, для девчонок…
   Последнюю бочку с водой, после недолгого разговора, было решено поставить перед дверью в кладовку. Полли смотрела поверх нее на Блуза и остальных.
   — Ну что ж, мы… э… готовы начинать, — произнесла она. — Ты уверена в этом, Тонк?
   — Мда.
   — И мы не пострадаем?
   Тонк вздохнула.
   — Пыльная мука взорвется. Это просто. Взрывом опрокинет бочки с водой, возможно со второго раза. Самое страшное, что нас ждет — это намокнуть. Так думает Тильда. Вы будете спорить? А в другой стороне только дверь.
   — Как она все это придумала?
   — Она не придумывает. Она просто видит, как это должно быть. — Тонк передала Полли конец веревки. — Она протянута над балкой к крышке. Вы не подержите, лейтенант? Только не тяните, пока мы не скажем. Я серьезно. Пошли, Полли.
   Лофти зажигала свечу, поставленную между бочками и дверью. Она делала это медленно, будто совершала ритуал, каждая часть которого имела огромнейшее значение. Она чиркнула спичкой и осторожно держала ее, пока не занялось пламя. Она долго водила ею по основанию свечи, которую поставила на каменные плиты, так что горячий воск твердо закрепил ее на месте. Потом она поднесла спичку к фитилю и опустилась на колени, смотря на пламя.
   — Так, — проговорила Тонк. — Сейчас я поднимаю ее, а ты осторожно опускаешь крышку на свечу, ясно? Пойдем, Тильда.
   Она осторожно подняла девочку на ноги, что-то нашептывая ей, и кивнула Полли, которая опустила крышку с осторожностью, граничащей с почтением.
   Лофти шла, будто во сне. Тонк остановилась у тяжелого кухонного стола, к ножке которого она привязала веревку, держащую мешки с мукой.
   — Ну, все, — произнесла она. — Теперь, когда я развяжу узел, мы хватаем ее под руки и бежим, ясно, Полли? Мы бежим. Готова? Взяла ее? — она потянула за веревку. — Бежим!
   Мешки, оставляя в воздухе белую пыль, рухнули возле двери. Мука была похожа на туман. Они домчались до кладовки и в кучу за бочкой.
   — Давайте, лейтенант! — крикнула Тонк. Блуз потянул веревку, та подняла крышку, и пламя свечи…
   Звука вуумф не было. Было ощущение вуумф. Оно переполняло каждое чувство. Оно затрясло мир, точно осиновый листок, раскрасило его в белый цвет и, к удивлению, наполнило его запахом гренок. А потом все закончилось, всего за секунду, оставляя лишь отдаленные крики и рокот падающих камней.
   Полли поднялась на ноги и посмотрела на Блуза.
   — Думаю, надо собираться и бежать отсюда, сэр, — произнесла она. — И хорошо бы при этом кричать.
   — Ну, уж с криком я справлюсь, — пробормотала Шафти. — Это не слишком сложно.
   Блуз схватил свой половник.
   — Я лишь надеюсь, что это не станет нашим прощальным жестом, — сказал он.
   — Вообще-то, сэр, — ответила Полли, — я думаю, что это еще только приветствие. Разрешите издавать леденящие кровь вопли, сэр?
   — Разрешаю, Перкс!
   Пол был залит водой с обломками — очень маленькими обломками — бочки. Половина дымохода рухнула в камин, и теперь сажа ярко полыхала в нем. Полли подумала, сошло ли это в долине за сигнал.
   Двери не было. Как и части стены вокруг. Снаружи…
   Дым и пыль наполняли воздух. Люди лежали и стонали, или бесцельно бродил среди обломков. Когда появился отряд, солдаты не просто не смогли начать бой, они не смогли даже понять. Или услышать. Девушки опустили свое оружие. Полли нашла сержанта, который сидел и хлопал по вискам ладонями.
   — Давай сюда ключи! — потребовала она.
   Он постарался сфокусироваться.
   — Что?
   — Ключи!
   — Мне подрумяньте, пожалуйста.