Репьева О.. Необыкновенные приключения юных кубанцев

сильный зверь.
Между тем солнце поднялось над океаном на добрую сажень, начало
припекать и надо было возвращаться домой. Как и ночью, четверо парней
ухватились за лапы и поволкли тушу вдоль зарослей. Видя, что такой способ
доставки крайне непрактичен, Андрей остановил их, сделал надрезы в области
сухожилий и отрезком шнура, прихваченного для связывания сушняка, привязал
лапы к копьям. Получилось подобие носилок, и тушу подняли на плечи.
По его прикидке, в звере было не более ста килограммов, то есть на
каждого носильщика приходилось менее тридцати - вес, вполне посильный для
мужчин. Тем не менее, менялись они едва ли не через каждые сто метров. "То
ли эти островитяне очень уж уважительны друг к другу, то ли для них в
новинку предложенный мною способ переноски тяжестей и каждому охота
попробовать его на себе? - недоумевал Андрей. - Неужели за столько
тысячелетий не могли сами додуматься до такого пустяка? Наверно, и лука ещ
не научились делать. Конешно, костяным ножом не смастеришь, но хотя бы
простенький, как мы в детстве. Птиц и мелкого зверья тут верняк навалом -
чем не мясо для детворы?"
Нести вдоль берега пришлось недолго: скоро свернули в заросли, а затем
и углубились в лес. В настоящий, дикий и нетронутый, самый что ни на есть
тропический, о каком знал он лишь из учебников да книг. Никакого сравнения с
тем, что видел в горах Кавказа! В несколько обхватов деревья вознеслись
верхушками высоко в поднебесье, сплелись там так густо, что солнечный свет
почти не проникает вниз, и тут царит сумрак, влажный и душный. Замшелые
стволы обвиты лианами, словно толстыми канатами. Некоторые из них, достигнув
верха, развернулись макушками вниз и свисают, украшенные крупными цветками.
На них иногда раскачиваются, спускаясь почти донизу, любопытные обезьянки с
кошку, а то и с собаку величиной - длиннохвостые, длиннорукие, с
человекообразными мордами. У иных под брюхом или на спине дит ныши, держатся
за шерсть так цепко, что мамаши смело сигают с лианы на ветку или наоборот.
Щ лканье, стрекот, пересвистывание яркоокрашенных птиц, тоже мелких и
покрупнее, слились в невообразимую какофонию звуков, помощнее той, что
доводилось слышать в весенних кубанских плавнях. "Вот она, первозданная,
первобытная красотища дикой природы", - с восхищением думал Андрей. Он ш л,
окруженный своими первооткрывателями, впереди процессии, растянувшейся вдоль
торной, но узкой и извилистой тропы, и во все глаза, с ненасытным детским
любопытством разглядывал эту диковинную, как в сказке, природу.
Но вот лес стал редеть, тропа пошла прямее и в гору, пока не вывела на
солнцеп к. Тут в полную мощь показал себя тропический зной - без малейшего
ветерка, неподвижный и плотный, какой на Кубани бывает только перед летней
грозой, и это - несмотря на утренний час. Андрей почувствовал, как по спине
побежали ручейки пота. "По такой жарище, - сетовал он про себя, - даже если
б у дикарей и было во что одеваться, они предпочли бы ходить нагишом"...
На возвышенной местности, куда они вышли, кроме высокой и густой травы,
буйно заполонившей вс вокруг, в обилии росли усыпанные цветом, ягодами,
фруктами разных размеров и вида многочисленные кусты и деревья. Выше других
поднимались пальмы, увенчанные шатрами из широченных листьев, ниже которых
можно было видеть крупные плоды-орехи. С других свисали батареи
огурцеподобных бананов; попадались деревья с плодами, похожими на те дыни,
что насытили его в начале прошедшей ночи.
На подходе к селению с шалашеподобными строениями их поджидала
немногочисленная толпа из туземцев помоложе. Худощавые, неказистые, нагишом,
они казались Андрею все на одно лицо. Одни разглядывали его издали и
боязливо, другие находились поближе. Таким он, улыбаясь, подмигивал и даже
показывал язык, на что некоторые отвечали тем же.
Встречать добычу и диковинного гостя вышли не все взрослые: в тени
одной из пальм, росших на околице, их поджидал туземец весьма пожилого
возраста в соседстве с несколькими крепкими парнями - слугами или
телохранителями. О возрасте свидетельствовала проседь в висках и бородке,
особенно заметная на темнокожем лице. Нанес нные белой краской линии на лбу
и щеках, диадема из разноцветных перьев, украшавшая голову, говорили о его
знатности либо старшинстве. Воткнутые в ушные раковины и ноздри занозы
подтверждали догадку, что перед Андреем вождь племени.
Поровнявшись с ним, шествие остановилось. Вождь подош л, скрестил на
груди руки и произн с какую-то фразу, надо полагать - приветствие. Ответив
таким же жестом и кивком головы, Андрей сказал:
- Я, конешно, ни бельмеса не понял, но вижу ваше дружелюбие. Как
говорят немцы, данке щ н.
Тем временем подошла ещ одна знатная особа - толстяк неопредел нного
возраста. И тоже в сопровождении двух дюжих молодцов. У этого украшения
иного рода: десятка два, если не больше, побрякушек из черепов птиц,
челюстей каких-то мелких животных, ожерелья из зубов и раковин - вс это
навешено на шею, нанизано на предплечья и запястья рук, на щиколотки ног. В
н м Андрей предположил шамана, прародителя попов, о которых ему успели
внушить в школе, что все они дармоеды, паразитирующие на т мном,
малограмотном народе, и обслуживающие эксплуататоров. Впрочем, дружбы между
ним и вожд м племени что-то не заметно. Иначе встречали бы вместе. Кроме
этого наблюдения, Андрею показалось также, что шаман и к нему относится без
всякого почтения, если не сказать больше. Уж не заподозрил ли в н м
соперника?
Посверлив колючими, заплывшими жиром глазками, возможного конкурента,
шаман удалился, и шествие продолжилось.
Первое, что удивило в селении, - это его невзрачность, низкое качество
жилых шалашей, сооруженных из бамбуковых жердей, с крышами из пальмовых
листьев, а также их количество. По прикидке, семейных мужчин здесь было не
менее двадцати человек, а значит, столько же должно бы быть и хижин
(строения больше похожи на азиатские юрты, виденные Андреем в кино, но он
склонен был называть их хижинами или вигвамами, как в книжках про
американских индейцев); но насчитал всего двенадцать. При этом из дверных
про мов, занавешенных циновками, выглянуло всего несколько женщин, прич м,
ни одна из них не была молода - все похожи, скорее, на старух. Куда и почему
попрятались матери мелкой детворы? Что-то тут не так, подумал он, женщин
явно не хватает.
Может, именно потому, что мало женских рук, вс здесь выглядит
неустроенно и примитивно. Такое впечатление, что селение возникло совсем
недавно, и люди не успели как следует обжиться и благоустроиться.
При каждом жилом вигваме, обязательной принадлежностью которого была
высокая пальма, торчащая из конической крыши, имеются шалаши поменьше
размером, надо полагать - подсобки: в них видны хворост, сухие листья и
трава, какие-то плоды и орехи. Небольшие лысые площадки со следами пепла
давали повод предположить, что хворост и листья - топливо для костра, но
огнем здесь, похоже, пользуются не часто.
Более благоустроенно выглядят лишь вигвамы вождя и шамана, сооруженные
на приличном расстоянии один от другого и отдельно от расположенного
полукругом основного селения. Они добротней сработаны, побольше размерами, с
перегородками внутри. Рядом - аккуратные вигвамчики поменьше, жилые и
подсобные.
В один из таких вигвамчиков, предназначенннх для жилья, и прив л Андрея
Танба, оказавшийся, как уже упоминалось, сыном вождя. Жестами дал понять:
располагайся, мол, и чувствуй себя здесь, как у себя дома. Сам тут же уш л,
а квартирант принялся осматривать это первобытное жилище эпохи каменного
века. Круглое, наподобие юрты. Стены из сухих бамбучин толщиной в руку,
врыты в землю и переплетены лианами. Поверх потолочных жердин - плотный слой
аккуратно уложенных и скрепл нных перевязью листьев каких-то пальм. Имеется
и "мебель": двое низких, но достаточно широких топчанов, застеленных
травяными матами и циновками потоньше, сплетенными из растительного
материала и украшенных неким подобием узора. Пол притрушен издающей приятный
запах травой. На одной из "кроватей" лежит венок из ярких, но привядших
цветов. На стенке висит набедренная повязка из волокон или коры какого-то
дерева. Точно такую видел он на Ама Сю - Светлой Луне, как узнал он позже.
Она, судя по всему, сестр нка Танбы и в то же время - невеста его
телохранителя Замбы: они все время держатся вместе. "Так это ж е светлица!
- догадался гость. - Уж не хочут ли они подселить меня к ней? Только этого
мне не хватало... "
Но пока что он рад был холодку и возможности сбросить взмокшую от пота,
и без того насквозь просоленную, одежду. Сняв, повесил на перекладину у
потолка. Вынутое из карманов мелкое имущество - скаладник, часы, зажигалку,
фонарик, пистолет и кортик - сунул под циновку и прил г отдохнуть. Снова
стала сказываться усталость, проголодался, захотелось спать. "Имеется ли тут
поблизости пресная вода? - стал размышлять, заложив руки за голову и глядя в
веероподобный потолок. - Прополоснуть бы одежду от морской соли, скупнуться
самому... Наверно, вс -таки есть, не ходят же они вс время неумывакой.
Речушка, которую видел из самол та, вытекала из озера и петляла в южном
направлении, - значит, должна быть поблизости. С дни потерплю, а завтра надо
будет поспрошать. Хотя как у них спросишь? Нужно сперва заучить хоть
сотню-другую ихних слов. Ничего, ежли по-немецки, без особого желания, за
две недели научился понимать и кое-как объясняться, то справлюсь и с их
тарабарщиной!"
Размышления прервались появлением хозяев. Увидев квартиранта раздетым
до трусов, те в очередной раз пришли в изумление. Теперь из-за белизны его
кожи, хотя и был он изрядно загоревшим. Но в этот раз остолбенение было
кратковременным: стали уже привыкать к бесконечным сюрпризам. Первым приш л
в себя Танба и положил на его топчан пару молодых кокосов, затем Ама Сю -
гроздь бананов, а Замба - два спелых плода папайи, знакомой уже ему
древесной дыни. Заметив рукоятку кортика, попросил Кука Баку и заходился
нарезать дыню на скибы.
Тем временем Андрей с помощью швайки проткнул два отверстия в кокосе,
сверху и снизу, и первым делом утолил жажду. Пока он смаковал ароматное
содержимое, его складник пош л по рукам, вызвав очередное оживление,
любопытство и восхищение. Пришлось ознакомить их и с этой разновидностью
"клыков", объяснить назначение и дополнительных пред- петов. Миниатюрными
ножничками состриг ногти на руке Светлой Луны, до этого разве что
обкусываемые изредка зубами. Поняв, что к чему, она пожелала сделать то же
самое и на левой руке, но - сама. А управившись, решила заодно навести
маникюр и на ногах. Тут ногти не укорачивались вообще. При этом уселась на
топчане напротив, что совершенно не понравилось Андрею. "Надо завтра же
забрать парашют с запасными трусами и потребовать, чтобы надевала хоть она"
- подумал он. Чтобы отвлечь парней от деликатного, на его взгляд, зрелища,
предложил их вниманию ещ одну невидаль - часы немецкого пилота: дал
послушать работу маятника, обратил внимание на шустро бегающую по циферблату
секундную стрелку. Новая диковина произвела ошеломляющее впечатление! Как
же: нет ни рта, ни хвоста, непонятно, чем и как питается, а поди ж ты -
живое... Ама Сю, оставив педикюр, тоже изумл нно вертела, разглядывала со
всех сторон, прикладывала к уху, нюхала и даже пробовала на зуб удивительную
штуковину. Но особенно е восхитил сделанный в виде ажурной цепочки,
блестящий позолотой, браслет. Андрею он был велик, укорочению не подлежал, и
он, отсоединив от часов, связав его через проушины ниткой, приладил туземной
моднице на предплечье руки. В порыве благодарности чернокожая красавица
пот рлась щекой о его щеку - вместо поцелуя, до которых эти дикари ещ ,
видимо, не додумались. После чего продолжила, отказавшись от завтрака,
заниматься ногтями, загнутыми книзу и больше похожими на когти.
Вегетарианская пища островитян, вкусная и сытная, и на этот раз быстро
утолила голод, восстановила силы. После завтрака Танба знаками и жестами
стал приглашать Андрея пройти с ним на территорию, где уже собрались люди.
Как можно было догадаться, чтобы отведать мяса принес нной добычи. При этом
показывал на кортик и складник - их, дескать, надо прихватить тоже.
- Кука Баку? Пожалста, - сказал он. - Но лично я бы охотнее пару
часиков соснул. Не понимаешь? Ну, ладно, сходим... Только я эту собачатину
исть не стану, говорю заранее!
И Андрей стал натягивать штаны и рубашку, чтобы не шокировать
чернокожее общество. Да и опасно находиться раздетому на таком солнцеп ке.
В надежде на угощение и просто поглазеть собралось вс население, кроме
женщин с малышами. Детвора постарше устроились с родителями, точнее -
папами, в холодке банановых деревьев, столь же широколиственных, как и
пальмы кокосовые, но пониже и росших купами по нескольку штук и потому более
тенистых. Все ждали, когда освежуют тушу и приступят к дележу деликатесной
еды, перепадавшей, видимо, нечасто.
Шкуру отделяли, орудуя костяным и бамбуковым ножами, двое сноровистых
малых, третий отгонял крупных изумрудных мух-падальщиц. С позволения Андрея
Танба предложил им Кука Баку. О чудо-клыке те уже были наслышаны и
воспользовались им охотно; дело пошло намного быстрей. Складник дать не
захотел: понабь тся дряни, а чем отмоешь?
Зверь оказался упитанным, мускулистым. Вспоров ему брюхо, мясники
вывалили требуху и положили поблизости. Е тотчас облепили мухи, почти
перестав мешать разделывать остальное. Клыкастую голову, огромную, как у
кабана, отпугиватель мух отн с и положил на приготовленную для костра кучу
сухой травы. Видимо, в качестве пожертвования духам (Андрей позже узнал, что
в представлении этих дикарей вс , что их окружало, имело своего бога, или
духа). Сердце, л гкие и прочие внутренние органы вождь, видимо, по традиции,
передал представителю шамана, который сразу же отн с вс это в его вигвам.
После чего жрец появился снаружи при всех своих регалиях -
побрякушках-причиндалах - и заходился скакать на полусогнутых ногах вокруг
своего жилища, стуча колотушкой по пустотелой колоде, обтянутой с одной
стороны кожей.
Заинтересовавшись этим чудачеством, Андрей захотел подойти поближе и
узнать, зачем он это делает, - уж не концерт ли закатил в знак благодарности
за щедрое подношение? Предложил Танбе составить компанию, но тот завертел
головой, замахал руками и отказался наотрез.
- Не хочешь - не надо. А мне интересно. - И он отправился один.
При его приближении шаман перестал дурачиться и, не скрывая
недовольства, нырнул внутрь жилища. У входа возникли двое молодцов, уже
попадавшихся на глаза ранее. По всей вероятности, им дано было указание
задержать непрошенного гостя, однако сделать этого они не посмели стояли,
как заворож нные. Дружески кивнув им, прош л внутрь вигвама.
Душное помещение разделено на три отсека. Из левого, высунувшись
наполовину из- за циновки-гардины, на него с любопытством взирала
полногрудая молодуха не старше восемнадцати лет, скрывшаяся после его
приветственного кивка. Средний оказался задраенным массивным матом, а в
правом встретился со взглядами хозяина и мужика с жидкой бороденкой, но без
усов. Последний стоял на коленях перед неким сооружением напоминающим букву
"П".
- Ба, да тут ид т добывание огня! - догадался Андрей.
В пол вделаны два чурака, к которым сверху прилажен горизонтально
третий, с канавкой посередине. Канавка заполнена волокном вроде конопляной
пакли. Сидящий на пятках туземец рзал по ней взад-впер д куском дерева,
пытаясь за сч т трения заставить паклю возгореться.
С появлением нежелательного посетителя шаман, сняв с себя причиндалы,
покинул помещение, а оставшийся, перестав трудиться, со страхом и
любопытством разглядывал вошедшего. Андрей пощупал канавку - она была
горячей, от не исходил запах гари и в одном месте чернела обугленная
выемка. "Похоже, недавно тлела, - подумал он. - Но либо потухла, либо была
потушена умышленно. Не для того ли, чтобы свалить вину на меня? Мол, ходют
тут усякие, гневают духов, а те не посылают огня... Чем не случай если не
вызвать возмущение, то хотя бы урвать ещ мяса под видом задобрить духа
огня? Он ведь тот же поп, а эти на выдумки горазды: то у них вдруг икона
слезу пускает, то обновится всего за одну ночь...
Вышел из вигвама - точно: шаман что-то объясняет публике, а тем
временем один из его подручных с изрядным куском мякоти отош л от туши,
почти полностью уже разделанной на мелкие порции.
- Вот, пожалста: ещ оттяпал! Но я эту твою хитрую лавочку поломаю! -
вслух проворчал Андрей, возвращаясь.
У него сложилось подозрение, что этот толстомясый тип заимел
неограниченную власть благодаря огню. Он или держит в секрете этот
примитивный способ, или внушил своей необразованной пастве, что духи сделали
его своим наместником на острове, и поэтому, мол, никто, кроме него, не
имеет права владеть и распоряжаться этим даром небесным... Может, потому и
копья у ребят были тупыми, что этот ч рт редко балует людей огнем, с помощью
которого охотники до сих пор затачивали наконечники?
Рассуждая таким образом, обратил внимание, что почти у каждого вигвама
хозяйки приготовили копешки из травы и хвороста. Осталось поджечь - и кост р
для обжаривания лакомства готов.
В это время вождь племени уже вручал по одной-две порции мяса
подходившим к нему с ребятн й отцам семейств. Те передавали кто дочери, кто
сыну, которые тут же мчались к матерям-бабушкам. А сами оставались
дожидаться, когда зажгут главный кост р, чтобы взять огоньку для
собственного.
Не дожидаясь, пока местный огнедобытчик соизволит поджечь, Андрей
подв л Танбу к главному костру, чтобы спросить, не пора ли разводить огонь.
Не совсем поняв, что от него хотят, сын вождя показал в сторону вигвама,
вокруг которого шаман возобновил свой неуклюжий-танец.
- Ха, опять он дурью мается! - усмехнулся презрительно. - Специально,
чтоб думали, будто у духов выпрашивает...
Присев, чиркнул зажигалкой, и сухая, как порох, трава тут же взялась
пламенем. По толпе прокатился возглас удивления, перешедшего затем в крики
радости, особенно среди детворы. Шаман, заметив пылающий кост р, перестал
прыгать, постоял в недоумении и скрылся в вигваме. А мужики, уже получившие
свои порции, стали подходить с пучками пакли из волокон спелых кокосовых
орехов, поджигали и спешили каждый к своему очагу. Андрей хотел было пройти
и зажечь всем костры с помощью зажигалки, но передумал: надо бензин
экономить, неизвестно, сколько его там осталось.
Вождь предложил кусок мяса и ему. Чтобы не обижать, Андрей принял
"лакомство", нанизал на бамбуковую тросточку - эти "шампура" заготовлены
были ранее, некоторыми уже пользовались - повертел в пламени костра,
понюхал, но пробовать не стал. Отдал следившей за его действиями девочке лет
десяти, дочери отгоняльщика мух. Глотавшая до этого слюнки, она с жадностью
набросилась на угощениение.
Ближе к полудню жара стала невыносимой, особой надобности в его
присутствии не было, и Андрей не стал больше подвергать себя набравшей силу
солнечной радиации. Показав Танбе на мокрую от струящегося пота рубашку,
уш л к себе. Допил сок из початого кокоса, разделся и лег на топчан, где его
тут же и сморил сон.
Проснувшись, глянул на часы: начало второго. На соседнем топчане
почивали Замба с Ама Сю. Не желая их тревожить - может, только что уснули -
занялся размышлениями. Сколько неприятностей выпало на их с Мартой долю за
эти неполные четыре месяца! Сколько раз уже попадали они в положения,
казавшиеся безвыходными! Книгу можно написать... Но судьба пока что была к
ним милостива. Обойд тся ли и на этот раз? Свед т ли она их вместе? Это ж
надо, куда занесла - к ч рту на кулички! Так далеко, что дальше уже
некуда...
Как там дома, как мама с е больным сердцем? Удастся ли вернуться из
этого проклятого далека, придется ли увидеться с нею, с друзьями на хуторе
или... Впрочем, никаких "или"! Островитяне хоть и не людоеды и даже добрые
по натуре, но вс -таки дикари из каменного века. Как ни плохо в том, нашем,
тоже ещ неустроенном мире, а менять его на островную жизнь нет ни малейшего
желания. Тем более, если остался один.
Но думать не хочется, что в живых остался только он: Кимбор мужик
бывалый, с ним не могло случиться непоправимое! Они живы, н мы - рано или
поздно - встретимся. Потом дождемся проходящего поблизости корабля без
свастики на флаге, добер мся, пусть и не скоро, к своим, на Родину, на
родную Кубань, к родителям и друзьям. А пока придется потерпеть, сжиться с
местными порядками... Привыкну и не стану ничему удивляться. Помогу этим
отставшим в сво м развитаии перешагнуть хотя бы на пару столетий.
Перво-наперво надо приучить взрослых ходить в трусах. Материи - целый
парашют, хватит прикрыть срамоту всем. Потом научить плести из каких-нибудь
волокон, а то эта бахрома прикрывает только когда человек стоит на ногах.
Потом научить их делать луки и стрелы, посуду, разводить домашнюю живность,
хотя бы уток и гусей, их приручить нетрудно. Но это - туда дальше.
А за парашютом отправлюсь завтра с утра. Заодно пройдусь ещ раз вдоль
берега: может, хоть что-то прояснится. Правда, и сегодня ещ не поздно,
только два часа дня, - подумал Андрей, глянув на циферблат. Но надо бы
сходить на разведку - ознакомиться с округой, поискать речку, смыть морскую
соль.
Собирался уже разбудить беззаботно посапывающих соседей, как сюда заш л
Танба, сел на их топчан, и они проснулись. Андрей оделся, нацепил на ремень
кобуру с пистолетом, сунул в карман складник и зажигалку. Присутствующие
догадались, что предстоит куда- то отправиться. В знак готовности его
сопровождать они вооружились копьями.
Чтобы узнать, как называется у них копье, испробовал такой способ:
указывая пальцем на себя, а затем на каждого из них, произн с:
- Андра, Танба, Замба, Ама Сю. - Затем дотронулся до кортика и сказал:
- Кука Баку. - После чего взял в руки копье.
- Тобука, тобука! - почти в один голос воскликнули те.
После этого дело пошло, как по маслу: стоило ему показать на
какой-нибудь предмет, как тут же сообщалось его туземное название. Повторив
его несколько раз вслух, Андрей запоминал прочно и надолго.
После обеда задул свежий северозападный ветерок, по небу заклубились
крупные, но явно не дождевые облака, то и дело заслонявшие солнце. Стало не
так жарко, как было в обед. Такой случай упускать не следовало. Растолковал
Танбе, что можно прихватить пару человек ещ , и Замба прив л двух ки шников.
Ама Сю тоже изъявила желание присоединиться к компании, но брат, похоже, не
соглашался, что видно было по е обиженному лицу. Пришлось за не
заступиться, а увидев, как благодарно она ему улыбнулась, Андрей решил
сделать и того больше: отлучившись в подсобку, снял с себя трусы и предложил
ей. Светлая Луна охотно согласилась дополнить ими свой традиционный наряд, и
в ознакомительную прогулку они отправились вшестером.
Идя рядом с нею и Танбой, интересовался всем, что попадалось вдоль
нахоженной, не успевающей зарасти, тропы: названиями деревьев и кустарников,
цветов, ягод, птиц, травяных козявок. Самые труднопроизносимые слова
повторял по нескольку раз, а встретив уже знакомое, называл сам для
закрепления в памяти. И вс реже Танба или она крутили головой, поправляли
произношение.
Местность, облюбованная племенем для проживания, как уже упоминалось,
возвышалась над основной территорией острова и отличалась иной, нежели в
джунглях, растительностью. Из деревьев в обилии произрастали одиночные
высокие, с шершавыми стволами, пальмы без ветвей. Лишь в самом верху ветер
шелестел широкими и длинными, метра в три-четыре, листьями. На одних они
были цельными, на других - словно изрезаны ножницами. Часты островки из
высоких кустарников, тоже широколиственные и со множеством плодов. По
сторонам от тропы трава стояла столь густая и буйная, что не продраться.
Видимо, поэтому несмотря на жаркое солнце почва не иссушалась и
растительность не скудела в перерывах между ливнями.
Обезьяны тут почему-то не водились, и большая часть обильного урожая
всевозможных ягод и фруктов, плодов и орехов пропадала зря. "Есть же на
земле райские уголки, где не надо ничего выращивать и выхаживать, всего
навалом - ешь не хочу!" - не переставал удивляться Андрей.
Обилие и разнообразие цветов отдаленно напоминало берега кубанских
плавней в середине лета, только заросли здесь повыше и погуще, а цветы
крупней. Как и Марта в дни, когда они навещали л тчика на островке среди
лимана, Ама Сю набрала их целую охапку, полагая, видимо, что скоро повернут
назад и она украсит ими свою и отцовскую хижины.
Этого, однако, не случилось. Вскоре вышли на западную окраину плато и
тут обнаружилось, что его омывает та самая речушка, что видна была из кабины
самол та. Она, похоже, часто бывает полноводной и широкой, но сейчас ширина
едва ли превышала полста метров.
Спустившись с высокого левого берега, Андрей наш л е неглубокой, со
слабым течением. Пожалел, что уступил трусы девчонке: можно бы всласть
поплавать и понырять; раздеваться догола постеснялся. Но и смыть с себя соль
да просвежить одежду - тоже недурственно!