Репьева О.. Необыкновенные приключения юных кубанцев

это п с да ещ и твой? Думал, во двор заскочил бешеный волк. Ты б на мо м
месте поступил бы так же. Вас с паном полицаем я сразу был не заметил.
- Такэ-такэ... На вовка вин був дуже похожий.
- Не горюй, дело это наживное. Небось взамен уже двух овчарок заимел?
- Та дэ там!.. Достав цуценя, а колы це воно выростэ, - ще й гавкать не
вмие.
- А что это твои друзья не подходят, загордились, что ли?
- Чим там им гордыцця! Заскиснялысь, мабуть.
- Ну, ладно! Доставайте дроту, делайте петли по этому образцу и желаем
вам удачи. А мы пойд м, а то уже и моросить начинает.
Ребята пошли своей дорогой, а те сошлись вместе, рассматривая образец.
Затем, как и можно было ожидать, несмотря на морось - мелкую, словно
пропущенную через сито - заспешили в сторону дорожной будки. Эта морось,
оседая на бурьян, стала превращаться в голол д.
- Я, братцы, начинаю предполагать, что бог на небеси вс -таки есть,
-сказал Борис, когда они, перейдя через гравийку, направились в сторону
кургана. - Хоть мы и нехристи, но это он приподн с нам подарочек.
- Ты имеешь в виду "цуценя"? - догадался Ванько.
- Ну! "Гавкать нэ вмие" - это ж как раз то, что нам на руку.
- А вот заправляющий хлябями небесными - Илья Пророк, кажется, его
кликуха - или дрыхнет, или делает нам назло, - посмотрев вверх, недовольно
посетовал Федя. - Погодка начинает мне не нравиться... Эй, а за кем это
Туман погнался? Вроде как за индюком!
Действительно: п с настиг какую-то длинноногую птицу, повалил е у них
на глазах и тут же, повизгивая от азарта, устремился за другой, такой же.
Подбежав ближе, увидели серую птицу с прокушенной головой.
- Братцы, это ж дрофа! - воскликнул Ванько. - А вон и ещ ... раз, два,
три... пять штук! Осторожно окружаем, чтоб не разбежались, щас он всех их
передушит. Запоминайте, где, чтоб найти.
По ходу, метрах в пятнадцати, четко выделяясь на фоне жухлой и словно
бы остеклованной травы, задрав головы, их настороженно разглядывала стайка
крупных рябо-коричневых птиц.
Управившись с ещ одной жертвой, четвероногий помощник примчался на зов
хозяина.
- Туман, взять! - показал он ему направление; в несколько мгновений
была повергнута ещ одна. - Мишка, не прозевай, вон та хочет улизнуть.
Туман, куси е ! Молодец! Ко мне! Теперь эту - взять!
Да, фортуна явно ребятам благоволила: удача свалилась буквально с неба.
Это был тот редкий даже по тем временам случай, когда припозднившихся
почему-либо перел тных птиц застигает в пути непогода. Видимо, голол д
утяжелил крылья и вынудил сделать посадку; возможно, выводок просто сел
передохнуть, а тут случилась изморось, приведшая к обледенелости. И взлететь
не смогли, и спастись бегством - у Тумана ноги оказались порезвей. Как бы
там ни было, а перед ребятами вскоре лежала горка дичи, где каждая особь
наверняка тянула за десяток килограммов!
По такому случаю петли устанавливать не стали. Спрятали, прикрыв
травой, обозначили место ориентирами - отложили это дело на завтра. Четыре
дрофы поместились в мешке, его н с Ванько; остальные - по штуке каждый.
Настроение у всех было приподнятое, если не сказать радостное. На подходе к
гравийке Миша поинтересовался:
- А как мы ими, воще, распорядимся? Вон их скоко!
- С дни нехай командует Ванько, - предложил Борис. - Это благодаря его
нам такое счастье привалило. Будто специально к празнику Октября!
- А при ч м тут я? Не мне, а вон кому благодаря, - кивнул в сторону
Тумана.
П с, словно сознавая, что сделал большое и важное дело, больше по
бурьянам не носился. Чинно бежал спереди, то и дело останавливаясь и
поджидая, пока плетущиеся медленно сократят дистанцию.
- У тебя, Мишок, есть, я вижу, предложение?
- Я почему и спросил, воще... К празднику у нас будет теперь зайчатина.
А этой л гкой добычей можно поделиться с соседями. Лично мне хватит и
полдрохвы.
- А лично я полностью тебя поддерживаю, - одобрил предложение Ванько. -
Вы как? - повернулся к Борису.
- Насч т мяса у меня возражений не имеется. А вот перья - их надо бы
собрать все.
- И приподнести Мегере на перину, - съязвил Миша.
- Дурак ты, Патронка, хоть и неглупый малый!.. Не Вере, а пацанам: у
них не токо матрас, но, наверно, и подушки набиты соломой.
- Насч т перьев договоримся, - сказал Ванько. - А мясом распорядимся, я
думаю, так: Миша - Рудик, Борис и Федя - это две штуки. Одной мама поделится
с кр стной. По полптахи андрюшкиной и фединой кр стным, то есть т ть Ивге и
Мачневым. Шапориным выделим целую дрофу... это пять? Оста тся две. - Он
сделал паузу, предоставляя возможность сказать слово и другим.
- Т ть Лизе надо бы уделить две, - предложил Борис, покосившись на
Михаила. - Их шестеро душ - это раз. Потом - я вчера заходил проведать -она
вс ещ хворая. Еле-еле душа в теле...
- В такую даль пешедралом - тут, воще, не всякий и мужик выдержал бы, -
вместо поддевки посочувствовал Миша. - Жаль, что сходила напрасно. Лично я,
воще, за.
- Я бы не сказал, что напрасно, - заметил Ванько. - Когда унала, что е
муж погиб, она часы отдала какой-то т тке из Ивановки. И тем самым помогла
вызволить нашего же земляка, такого ж бедолагу.
- Я сказал "напрасно" - лично для не , - поправился Миша. - А кому ж
отдадим последнюю дрохву?
- Может, Клаве? Напополам с этой, как е , с Иринкой, - поспешил
добавить Федя. - Которая нам розы удружила для Тамары, помните?
На том и порешили.
Проснулся наконец либо смилостивился и "заправляющий хлябями
небесными": голол д прекратился. Тот, что осел на траве, осыпался, поднялись
выше и словно бы повеселели тучи. В их разрывы начало проглядывать ущербное
светило. Приближаясь к хутору, заметили Рудика: он спешил им навстречу.
- Интересно, удалось ли ему договориться? - сказал Федя.
- Щас узнаем. Это было бы очень кстати!
Объясним, что имелось в виду. Федя дописал стихотворение, посвященное
двадцатипятилетию Советской власти. В последней строфе выражалась тв рдая
уверенность в победе Красной Армии над Германией. И речь снова зашла о том,
что неплохо бы его размножить и распространить, дополнив сведениями о том,
что под Сталинградом гитлеровцы уже встретили решительный отпор. О том, что
Ольга Готлобовна свой человек, ребята уже не сомневались, а Ванько знал об
имеющейся у не пишущей машинке. Рудика командировали в станицу узнать, не
согласится ли она сделать доброе дело. Такая листовка нужна была ещ и для
того, чтобы отвести подозрения от хуторян в совершении поджога, решение о
котором было уже принято.
- Ну, вы да те! - удивился Рудик, приблизившись. - Где вы их столько
набрали?
- На ловца и зверь бежит, и птица летит! - Борис дал подержать свою
ношу. - Так что будешь с дни трескать кашу с дрохвятиной. Если, конешно,
заслужил.
- Тяжеленная! Килограмм десять, если не больше. А насч т "заслужил"...
сделал токо полдела. И то насилу упросил. Напечатала. Но не стихотворение:
она его похвалила, конешно, и одобрила, токо распространять ни в станице, ни
тем более вблизи хутора запретила. Зато про Сталинград - аж десять штук! И
предупредила: в первый и последний раз.
- Ну, и за то спасибо! - поблагодарил Федя.
- А ты за полдела получишь полдрохвы, - сказал Миша, но уточнил: - Не в
наказание, а так мы договорились.
В н а м е ч е н н ы й день, под вечер, все собрались у Ванька, чтобы
обговорить подробности намеченной диверсии - поджечь гапоновскую люцерну.
Нужно было предусмотреть возможные последствия: не пострадают ли от пожара
соседи; не пад т ли на них подозрение. Словом, учесть все мелочи. Сошлись на
том, что соседские постройки далеко, крыши мокрые, а погода будет
безветреная. Пару листовок закрепить в таких местах, где бы их обязательно
увидели и прочли - это должно снять подозрения с соседей и вообще с хуторян.
А самого Гапона припугнуть. Глядишь, после такого щелчка по носу он поумерит
сво холуйское рвение,
Себе в помощники Ванько взял Бориса. Его задача - смотреть в оба, пока
напарник будет занят приготовлениями, и в случае какой-либо неожиданности
вовремя предупредить.
Ждать кануна праздника, как предполагалось ранее, не стали, потому что
после нескольких моросистых дней установилась вдруг чудная погодка; она
могла так же вдруг и испортиться.
Вечер, близившийся к полуночи, задался тихий и зв здный. Полная луна
едва ли не с высоты зенита заливала округу молочным светом настолько ярким,
что гапоновский орешник, вс ещ довольно густолиственный, над жно прикрывал
юных диверсантов тенью.
В конце фундуков задержались - метрах в двадцати от цели. Отсюда
подворье - как на ладони: кирпичный дом, с верандой, под черепицу, окна без
ставен; света в них не видать. Неподал ку летняя кухня с навесом, столом и
приставной скамьей. Два высоких стога, ещ непочатые, вынесены в глубь
двора. В двух метрах от них - внушительных размеров поленница, несколько
бр вен, одно из которых лежит недорезанным на козлах - вс это тоже
наверняка сгорит, подумали мстители. В нескольких метрах от стогов -
кукуруза: урожай хозяева, возможно, убрали, а вот бодылкой, похоже,
пренебрегли.
- Будто специально для меня оставили! - сказал Борис. - Я залягу вон
там, напротив, и в случае чего швырну в тебя комком земли.
- Навряд ли придется это делать: все уже давно дрыхнут. Пошли!
Стога сложены столь близко, что не понадобилось д ргать сена для
соединительного мостика, и "мина" была установлена у основания одного из
них. Она представляла собой бумажную воронку со вставленным с узкой стороны
конуса самодельным "бикфордовым шнуром". Нехитрое устройство подготовлено
было в считанные минуты.
Оставалось поджечь свитый из ваты, толщиной с карандаш и полуметровой
длины жгутик, когда рядом шл пнулся кукурузный початок. Сигнал? Ванько
затаился, прислушиваясь. Расслышал неразборчивый говор и шаги: со стороны
дома к навесу приближались двое. По голосам тут же узнал Л ху и Гундосого.
"Ч рт, думал, одни мы не спим, - ругнулся Ванько. - Придется подождать"...
Приятели уселись на скамью. Ванько распрямился на полный рост, дал
понять Борису, что сигнал принят. Присел и стал ждать. Из разговора,
доносившегося теперь отч тливо, заключил, что дружки встретились недавно.
- Так ты кажешь, свиданирував? - с нетерпеливым интересом переспросил
Л ха. - С ким же цэ само?
- А вгадай!
- Та бис тэбэ зна... Хиба обратно с тиею шалапутною?
- Тилькэ сичас од нэи.
- Ну и як - хочь полапать дала? Писля того, як ты хотив угостить нэю и
нас з Грыцьком. а Кулька обороныв.
- Та я с дни ще нэ лиз.
- И нэ лаялась? .
- Ни словэчком нэ уприкнула, шоб мини луснуть!
- Так шо, може, ще попробуем? Зробышь?
- Та мини нэ жалько, бо вона до ц го жаднюча. А карасину дасышь?
- Я ж тоби позавчора давав цилу литру!
- То я просыв соби. А тэпэр трохы ий, бо каже: не прынэсэшь, то й нэ
прыходь - нэ пустю й блызько.
- Такэ, такэ... Нэ боисься, шо оти черты рыла начистють? -
поинтересовался Л ха.
- Сам же казав, шо воны сталы бояться нас, як огня...
- Так то мэнэ! Ладно, трохе дам... А то ще будэ, як зи мной: ничого нэ
пообищав, понадиявся був на сылу. Полиз, а вона як вчипылась за я... за
якэсь мисто - цилый тыждэнь потом роскарякою ходыв...
- Це, мать, Варька Сломивська? - догадался Гундосый.
- Вона, шоб ий на тим свити кыслыло!.. Посуд прыхватыв? Ходим до хлягы.
Было слышно, как совсем рядом клацнула и откинулась крышка фляги, как,
утопив бутылку, набулькали в не керосину. "Придется с поджогом погодить:
керосин и нам нужен позарез!"- подумал Ванько.
Подождав, пока дружки ушли и вс стихло, поднялся. Фляга стояла возле
большой собачьей будки, из которой вылез, волоча цепь, симпатичный кут нок,
не научившийся ещ не то что "гавкать", но и разбираться, где свои, а где
чужие. Несмотря на поздний час, он, похоже, не прочь был поиграть. Погладив
его, Ванько попробовал флягу на вес - полная. Отн с в орешник.
- Представляешь, полна керосину! - с радостью объяснил Борису.
- Да ну! - удивился тот. - А фитиль ещ не поджигал?
- Надо сперва опорожнить, а уж потом вс остальное. Флягу-то нужно
вернуть, пусть думают, что сено сперва облили керосином, потом подожгли.
Иначе ним и пользоваться будет опасно.
- И то... Я об этом не подумал, - согласился помощник.
Вернулись через полчаса. Смочив ещ одну тряпку остатком керосина,
Ванько оставил флягу между стогов. Зарозовел кончик жгута, в носу щекотнуло
запахом пал ной ваты. Прош л к кут нку, освободил от ошейника: будка стояла
близко к стогам. Одну листовку оставил на столе, придавив кирпичом, другую
ниткой привязал к столбику навеса. "Цуценя" игриво ворча, теребило его за
штанину, некоторое расстояние бежало следом, потом вернулось во двор.
П е р е с к а з невольно подслушанного разговора у Рудика ревности не
вызвал.
- Это на не похоже! - только и заметил презрительно. Миша отреагировал
более эмоционально:
- Ну и ну, воще!.. Обратно снюхаться с Гундосым! Поз-зор, воще...
Речь шла, как можно догадаться, о Нюське Косой. Никого не задела и
хвастливая л хина уверенность, будто они стали его бояться. Это он возомнил
о себе после той встречи в степи, когда ему подарили "самую лучшую" петлю.
Пускай его, не стоит обращать внимания! А вот Гундосого надо от Нюськи
отвадить и припугнуть, решили ребята.
Вспомнили про череп, некогда найденный близ лисьей норы в терновнике за
бригадой. Был он ж лт, тронут временем, но цел и крепок. Все тридцать два
зуба сохранились в целости (их потом посадили ещ и на клей). Нижнюю челюсть
закрепили так, что "рот" мог открываться и закрываться, не отваливаясь.
Служил этот череп атрибутом власти при игре "в судью, разбойника и палача".
На его основе назавтра после пожара "забацали" чучело Безносой.
Оставалось выследить, когда хахаль заявится к Нюське на свидание и
хорошенько обоих припугнуть.
В ближайший вечер Гундосый не появился. Возникло даже опасение, не
забрал ли Л ха свой керосин обратно. Однако на следущий день, едва стемнело,
Миша примчался из разведки - остальные участники находились у Шапориных -
возбужд нный:
- Заявился! В хате горит лампа, матери не видно, а они сидят на
топчане, воще, и обнимаются, - доложил он.
Всем было ужасно любопытно поглядеть, удастся ли "номер"; но к
нюськиной хате отправились без девчат (Тамара как раз пришла на хутор
погостить). Осторожно прокрались к хате и сгрудились за глухой стеной. Луна
ещ только поднималась, все было погружено в сумрак, но это не мешало из
заготовок быстро соорудить чучело костлявой: на палке с крестовиной
закрепили череп, на "плечи" набросили простыню. Укрепленный внутри, в
затылочной части, каганец из винтовочного патрона, в который вставили
смоченный керосином фитиль, четко высветил пустые глазницы, носовую дыру и
зубы. Сам балахон подсвечивался изнутри фонар м.
- Ну как, впечатляет? - спросил Ванько.
- Как живая. Не хватает токо косы через плечо, - отступив на пару
шагов, оценил Борис.
- Начн м!
Стоя сбоку, Борис постучал в стекло. Устроившиеся напротив окна поодаль
Федя с Мышком видели, как Гундосый выскользнул из объятий и тревожно
уставился в темень. Нюська дунула на стоявшую неподал ку лампу без стекла,
та погасла. Борис затопал ногами, замяукал, протяжно завыл. Одновременно
Ванько стал надвигать на окно чучело и с помощью подпорки опускать-поднимать
нижнюю челюсть освещенного черепа.
Несколько секунд в комнате длилось шоковое безмолвие. Затем тишину
взрезал истеричный визг и крики:
- Мама! Спасите! Нечиста сыла прыйшла!
Спустя ещ несколько мгновений что-то загремело в сенях, и из дверей
пулей вылетел вусмерть перепуганный гость, в одних штанах да рубашке, босой
и без фуражки; гнусавя, вопил:
- Каравул! Рятуйтэ!
Как наскипидаренный, припустился по огороду в сторону балки и исчез в
темноте. Давясь смехом, ребята, разобрав сооружение, быстренько направились
к Шапориным.
- Теперь Гундосый и за одеждой побоится прийти вечером, - сказал Федя с
усмешкой.
- А уж на свидание - и арканом не затянешь! - в тон ему заметил Рудик.
- Да и у Нюськи пропад т желание к подвигам, - добавил Борис.
- А она, воще, не спятит окончательно?
- Ежли не возражаете, я могу к ней наведаться, - предложил Рудик. - Дня
через два. Узнаю, как она себя чувствует.
- Сходи, - согласился Ванько. - Станет рассказывать про "нечистую
силу", так ты страшно удивись и посоветуй: надо, мол, остепениться, иначе
дело может закончиться адом.
- Точно! - поддержал идею и Миша. - Она дура, воще, и во всю эту бузу
верит.
Т е л е ф о н н ы й провод оказался намного устойчивей на изгиб, чем
прежний: за время пользования им ни одному косому не удалось перекрутить
петлю и убежать, что иногда случалось раньше. Но были у него и недостатки.
Петли часто приходилось выбраковывать из-за того, что не удавалось должным
образом выровнять и настроить заново, если в ней побывал заяц. Даже новые
были неустойчивы - отгибались книзу, сбивались ветром; их приходилось
закреплять растяжками. Запас их быстро уменьшался, и ребятам пришлось
"выкусить" ещ метров тридцать.
В один из ноябрьских дней - он выдался не по-осеннему т плым и
солнечным - все собрались у Миши во дворе готовить новые снасти. Борис
срезал ножом изоляцию и откусывал нужной длины отрезки, а также удалял из
них медные жилы. Миша, сидя у огня, прокаливал концы заготовок, чтобы легче
было делать ушки с одного конца и прикручивать к колышку с противоположного.
В руках у Ванька снасть обретала законченный вид. Говорили о том, о с м.
- Ты медные проводки не выбрасывай, - предупредил Миша. - Из них
классные растяжки получаются.
- А я с ними аккуратно! Глянь, - показал Борис пучок ровных золотистых
проволочек. Встретившись взглядом с Ваньком, добавил: - Ох, наверно, и
психуют фрицы! Второй раз заделали им козла.
- Небось, думают, что это дело рук подпольщиков, - усмехнулся тот. -
Пусть привыкают... Это только начало.
- Слышь, Рудик... - Федя помедлил и продолжал: - Ты с матерью и дедом
свободно говоришь по-немецки. А вот фрицевский диалект смог бы разобрать?
- Конешно. А ч ?
- Мы, после отступления наших, в акациях нашли исправную телефонную
трубку. Что если подсоединиться к проводам и послушать, о ч м сейчас фрицы
базарят?
- Можно... Токо зачем?
- Была охота здря рисковать! - заметил и Борис.
- Я говорю не о телефонных проводах, - уточнил Федя. - Видел, как ихние
связисты лазали по столбам напротив хутора...
- Это я из пряща чашечки поразбивал, - вставил слово Миша. - Правда, и
до меня кто-то десятка два расколошматил.
- Дай закончить! - упрекнул его не успевший досказать мысль Федя. -Так
вот: линию уже, видимо, восстановили. Е не охраняют, поэтому никакого риска
не будет. А хотелось бы узнать...
Закончить мысль не успел он и в этот раз: помешало неожиданное
появление Тамары. Это было неожиданно потому, что Ваньку она сказала, будто
собирались с Верой сбегать к т те за мукой и солью. И вот на тебе: бежит
огородом, со стороны балки, одна... Почуяв неладное, он кинулся навстречу.
Задыхающуюся, выбившуюся из сил - едва успел е подхватить:
- Что случилось!?..
- Ой, Ванечка, беда... Веру схватили... - сбивчиво сообщила она.
- Как - схватили? Кто схватил? Где? - посыпались вопросы подоспевших.
С трудом переводя дыхание, сбивчиво поведала она следующее: шли с Верой
через станцию, перешли пути, спустились вниз к базарчику, и тут немец
схватил е и потащил за собой.
Словно только теперь представив весь ужас случившегося, Тамара в
отчаяньи залилась слезами; сквозь судорожные всхлипы ничего нельзя было
разобрать толком.
- Успокойся и расскажи вс по порядку, - уже во дворе, усадив е на
табуретку, попросил Ванько. - Как вс это началось?
- С самого начала я не видела, - глотнув воды, принес нной мишиной
матерью, начала она говорить более спокойно. - Мы договорились переходить
порозно, и она шла сзади... ну, метров на десять от меня. Когда я
оглянулась, немец держал е за косу и смотрел в лицо, будто хотел опознать в
ней не знаю, кого...
- А откуда он, воще, взялся - не заметила?
- На базарчике бабка торговала семечками, а он стоял возле не и
набирал в карман прямо из вед рка.
- Когда проходила, на тебя не пялился? - спросил Рудик.
- Глянул мельком и вс . Я обошла его подальше - боюсь их до смерти.
- Он как выглядел... я имею в виду - молодой или старый? -
поинтересовался Борис.
- Старый хрыч. Лет сорок, если не старше.
- Странно, - терялся в догадках Ванько. - Чем она могла его
заинтересовать!..
- Чем! Она ведь на мордочку симпатяшка. - Рудик наклонился к нему,
понизив голос до ш пота: - Может, захотелось развлечься с молоденькой.
- Если б для этого, он бы выбрал Тамару, а не малолетку. Тут что-то
другое... У не было что-нибудь в руках?
- Кроме как жакетки - ничего. Мы спешили, и ей стало жарко. Она потом
е выронила, я хотела подобрать, но не смогла: следила, куда он е повед т,
издаля. А потом стало не до жакеток, сразу кинулось домой к вам.
- Надо что-то делать, - первым напомнил Борис удрученно.
- Действовать надо - и немедля! - словно очнулся от потрясения Ванько;
голос стал решительным и тв рдым. - Ты, Миша, оста шься - убери и спрячь вс
это подальше, чтоб никаких следов, - распорядился, кивнув на снасти и
цветные обрезки изоляции. - Остальные - со мной. Прихватываем пистолет,
лимонку - и нужно вызволить Веру любой ценой! Чего бы это ни стоило! -
Посмотрел Рудику в глаза: - Ид шь с нами? Дело опасное...
- Обижаешь!
- Извини. - К Тамаре: - Он куда е затащил, в помещение вокзала?
- Я не успела сказать... За вокзалом есть небольшой такой кирпичный
домик - туда.
- Это упрощает дело! Ты тоже ид шь с нами, будете с Федей на подхвате.
- Надо прихватить и бинокль, он у меня дома, - напомнил тот. - Может
пригодиться.
- Беги, токо быстро!
Рельсы переходили в разных местах, поодиночке, затем сошлись вместе уже
за вокзальным зданием. Кирпичное, продолговатое, одноэтажное, это здание,
судя по некоторым освещенным окнам, было обитаемо, но ни во дворе, ни
поблизости в этот предвечерний час уже никого не наблюдалось. Прилегающая
территория обсажена пришедшим в запустение декоративным кустарником -
вечнозел ным, густым, вымахавшим в рост человека, особенно на задворках.
Здесь и нашли над жное укрытие от посторонних взглядов.
Федя с Тамарой устроились в кустах дожидаться результатов - в
условленном месте неподал ку. В случае перестрелки им сказано было
немедленно уходить к т те.
Втро м подкрались ближе к домику, залегли под кустом. Домик оказался
всего лишь будкой непонятного назначения, размером примерно 4х4 с двумя
забранными реш ткой окнами, за которыми угадывался свет. С расстояния в
двадцать метров в бинокль четко видны пропущенные через оконные рамы цветные
телефонные провода. Вс говорило за то, что в будке кто-то есть.
Прошло около двух часов - здесь ли ещ Вера? Если здесь, то как она,
что с нею сделали - неужели надругались? И тут, похоже, не один...
Интересно, заперта ли дверь? Если заперта изнутри - ждать ли, пока
кто-нибудь выйдет? Или постучать, а когда откроют, ворваться силой? Эти
вопросы беспокоили вс время, пока Борис размал вывал лица вонючей масляной
паклей.
- Сделаем так, - распорядился Ванько, когда было покончено с гримом.
-Ты, Боря, останешься снаружи, будь начеку и действуй, как договорились.
Рудик, вот тебе лимонка, - он отвинтил колпачок, вытряхнул кольцо. - Как
токо ворвемся внутрь, изготовься и пригрози подорвать, если вздумают
кочевряжиться. На какое-то мгновение, сколько б их там не было, они
остолбенеют. Остальное сделаю я, сообразуясь с обстановкой. Пошли!
Короткая перебежка - и вот она, дверь. Из-за не доносится неч ткий
мужской голос. Осторожное нажатие - пода тся! В следующее мгновение, как
гром среди ясного неба, требование на немецком:
- Встать! Руки за голову! Ну, собаки!
В левой руке кольцо от взрывателя, в правой - граната. Поднята выше
головы, чтоб лучше было видно. Без кровинки в лице двое гитлеровцев в форме
рядовых, сидевшие за столом с полевыми телефонами, вмиг выполнили
требование; с ужасом переводили взгляды с лимонки одного налетчика на
пистолет другого. Стоявший возле Веры гестаповец тоже на несколько секунд
оторопел, но тут же схватился за кобуру. Схлопотав рукояткой по темени,
рухнул на пол.
Придя в себя (надо сказать, обоих в первую минуту бил-таки колотун),
Рудик приказал своим подопечным встать лицом к стене, сунул гранату в
карман, вооружившись вместо не пистолетом напарника. Тем временем Ванько,
отложив пистолет гестаповца, занялся Верой. Она была жива и невредима, если
не считать кровь из носу и красных от побоев щ к. Появление друзей стало и
для не полной неожиданностью, а радость была столь велика, что она не могла
вымолвить ни слова.
- Они тебя не покалечили, идти сможешь? - Ванько торопливо разматывал
провод, которым по рукам и ногам туго прикрутили е к стулу.
- Смогу... Как же вы меня нашли?
- Скажешь спасибо Тамаре. Что им от тебя нужно? За что сцапали?
- Из-за мониста... которое мне Борька...
Договорить она не успела, так как гестаповец, очнувшись, сделал попытку
подняться. Получив тумака по голове, снова обмяк.
- Ладно, расскажешь опосля. Щас Борька отвед т тебя к нашим. - Он снял
последние витки провода.
Дверь оставалась распахнутой, и Борис видел вс , что происходило
внутри. Едва в дверях показалась Вера, кинулся навстречу.
Резко задребезжал телефон, один из связистов инстинктивно оторвал руки
от стены.
- Стоять! - приказал Рудик. - Айн момент! - крикнул в трубку и положил
обратно.
- Переведи: если они, раньше чем через полчаса, вздумают выбираться