Страница:
— Нет. Но перед отлетом я попрошу Шусслера провести инвентаризацию коллекции Альтаир-с-Альтаира.
Едва Каин вышел из номера, Бродяга подскочил к комоду, достал семечко, принес Йорику:
— Возьми. Не начинай жевать, пока мы не поговорили.
Йорик вынул изо рта первое семечко, уже светло-желтое, аккуратно положил его на подоконник, начал сосать второе. Выглянув в окно, Бродяга увидел шагающего к авто Каина.
— О каких картинах ты хотел поговорить, Бродяга? — спросил Йорик, наслаждаясь наркотиком.
— Ни о каких.
— Так о чем же пойдет речь?
— Трехглазый Билли мертв. Миротворец Макдугал прикончил его четыре месяца тому назад.
— Бедный Билли. — Йорик улыбнулся. — Мне так нравилась эта отметина на лбу. — Он посмотрел на Бродягу. — Может, тебе догнать Птичку Певчую?
Бродяга покачал головой:
— Я подожду, пока он улетит с Рузвельта, а потом уйду.
— Да уж, верность — не тот грех, в котором можно тебя обвинить.
— Между прочим, я намеревался сопровождать его до дома Сантьяго. Но героем ему не стать.
— Каким героем?
— Который убьет Сантьяго.
— Я знаю. — Улыбка Йорика расползлась от уха до уха. — Поэтому и сказал ему правду.
— Какую правду?
— Насчет Тихой гавани. Его следующей остановки.
— Повторяю, Трехглазый Билли мертв. А теперь, — Бродяга достал из кармана пачку денег, выразительно потряс ими перед носом Йорика, — скажи, где будет моя следующая остановка?
— Кто знает? — пожал плечами Йорик. — Куда ты направляешься?
— Куда мне направиться, чтобы найти Сантьяго?
— Чтобы найти Сантьяго? — повторил Йорик. — Лети вместе с Птичкой Певчей.
— Давай поставим вопрос иначе. Куда я должен направиться, чтобы убить Сантьяго?
— Он — мой лучший покупатель, — задумчиво ответил Йорик. — Мой единственный покупатель. Я не хочу, чтобы его убили.
— Я куплю тебе столько семян альфанеллы, что он тебе больше не потребуется.
— Я не уверен, что проживу достаточно долго, чтобы потратить деньги Птички Певчей. Зачем мне твои?
Бродяга пожал плечами, прошелся по комнате, остановился перед портретом.
— Ты хоть собираешься его закончить?
— Скорее всего нет.
— Если закончишь, я куплю его у тебя.
— Он уже продан нашему другу Орфею.
В глазах Бродяги вспыхнул неподдельный интерес.
— Эвредика?
— Кажется, он так ее называл. Он оставил мне пару голограмм, но я их давно потерял.
— Ты мог бы стать великим художником.
— Я и так счастлив.
— Ты несешь чушь.
— Мои картины доставляют удовольствие другим людям. А вот мой порок — лично мне.
— Дурак.
Йорик улыбнулся:
— Но я верный дурак. Ты сказал все, что хотел, Бродяга?
— Да.
— Хорошо. — Йорик разжевал семечко. — Через минуту я отключусь. Тебя не затруднит выйти вон?
Бродяга подобрал с пола несколько эскизов, осторожно засунул под тунику.
— На память, — улыбнулся он, направившись к двери.
— Партнера ты покинул, куда теперь? — спросил Йорик.
— Есть варианты, — уверенно ответил Бродяга.
— У таких, как ты, они есть всегда. — У Йорика уже поплыло перед глазами.
— Такие, как я, добиваются того, чего хотят. А такие, как Каин, даже не знают, чего им надо.
Ответа не последовало. Йорик уже провалился в небытие. Бродяга выждал еще несколько секунд, подошел к комоду, взял одну из двух оставленных Каином банкнот по пятьсот кредиток.
— Компенсация расходов, — объяснил он застывшему в беспамятстве хозяину.
Шагнул к двери, остановился, пожал плечами, вернулся к комоду, взял последние пятьсот кредиток, сунул в карман.
— Наркотики — пагубная страсть. — Он покачал головой. — Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за то, что я поставил барьер на пути их приобретения.
Несколько минут спустя он уже ехал в космопорт, оценивая сложившуюся ситуацию холодным разумом математика. Решение не заставило себя ждать. Путь в эпицентр событий он нашел быстро.
Часть IV
Глава 15
Никто не знал, откуда он. Ходили слухи, что он родом с Земли, но сам он ничего такого не говорил.
Никто не знал, с чего началась его карьера, почему он выбрал столь специфическую профессию. Одни говорили, что в далеком прошлом он женился, но его жену изнасиловали и убили, и теперь он мстит преступникам всей галактики. Другие утверждали, что он служил наемником и в ходе одной особенно кровавой операции обезумел. Однако именно логичность его действий наводила на всех страх. Третьи полагали, что он, как и Каин, разуверившийся революционер.
Никто не знал его настоящего имени, которое он носил до того, как стал Ангелом.
Никто не знал, почему он работал в Пограничье Внешних миров, в Спиральном рукаве, хотя его услугами с радостью воспользовались бы и на планетах Демократии.
Одно, правда, все знали твердо: если Ангел наметил жертву, дни его жертвы сочтены.
В этой профессии репутации создавались одной удачной охотой. Себастьян Каин, Жиль Сан-Пити и Миротворец Макдугал вместе обезвредили порядка семидесяти преступников. Джонни-Банкнот все еще искал шестую жертву. У Ангела же счет давно перевалил за сотню. В профессии, где неприметность по праву считалась залогом успеха, Ангела знали на тысячах планет. В профессии, где каждый метил свою территорию и не допускал нарушения границ, Ангел появлялся, где хотел.
Орфей встретил его лишь однажды, на Барбизоне, воротах Внутреннего Пограничья, за три недели до того, как Ангел убил Жиля Сан-Пити. Они проговорили десять минут, которых Орфею хватило с лихвой. Почитатели его таланта полагали, что он посвятит Ангелу двенадцать четверостиший, в конце концов, уделил же он Каину три, а Жилю Сан-Пити — девять, но бард ограничился лишь одним. На вопрос почему, он лишь улыбался и говорил, что эти четыре строки вобрали в себя все, что можно сказать об Ангеле.
Вера Маккензи жалела, что Орфей не написал больше. Лишние строки — дополнительная информация. Но пришлось довольствоваться тем, что есть. На Лямбда Карос она приземлилась через два дня после отлета Ангела. Последовала за ним на Квестадос IV, упустила и там. Три дня спустя добралась до Нового Эквадора, выяснила у местных журналистов, что Ангел еще не появлялся, вернулась в отель, поспала, приняла душ, переоделась и отправилась обедать в ресторан отеля.
Три часа спустя она сидела за столом в «Королевской ладье», таверне, где собиралась местная пишущая братия, и играла в карты с тремя журналистами (двое мужчин и женщина) и старателем, разбогатевшим в астероидном поясе этой же звездной системы.
— Ваше слово, — напомнил старатель Вере.
— Сама знаю. — Вера отпила виски. — Надо подумать. — Наконец она выложила на стол сотенную купюру.
Старатель и один из мужчин-журналистов бросили карты, женщина подняла ставку на пятьдесят кредиток, бросил карты второй мужчина. Вера после глубокого раздумья уравняла ставку с женщиной.
— Ваши не пляшут. — Женщина открыла карты.
— Черт! — Вера бросила свои на стол. Схватила стоящую рядом бутылку, наполнила стакан. — Вас, часом, учил играть не Тервиллигер?
— Не хотите закончить? — спросил один из журналистов, глядя на Веру.
— Разумеется, нет, — фыркнула Вера. — Я же на две тысячи в минусе.
— Что скажут остальные?
— Почему нет? — пожал плечами старатель. — Если она хочет играть, с чего мне отказываться от ее денег?
— Я больше не собираюсь проигрывать, — отрезала Вера.
— Тогда прекратите пить. Спиртное — не лучший помощник в картах.
— Когда мне потребуется ваш совет, я к вам обращусь.
— Дело ваше. — Старатель вновь пожал плечами. — Кому сдавать?
— Мне, — ответил один из журналистов, начал тасовать карты.
В таверну вошел хорошо одетый мужчина, огляделся, направился к пятерым картежникам. Они не обращали на него внимания, пока он не остановился в паре футов от стола.
— Пожалуйста, извините, но вы позволите мне составить вам компанию?
Четверо местных молча смотрели на него.
— Имеете право, — вырвалось у Веры.
— Благодарю, — кивнул пришелец. — Между прочим, мне сказали, что за другим столиком идет интересная игра, но там не хватает игроков.
— Где? — нервно спросил старатель.
— А вон там. — Мужчина указал на пустой столик в дальнем конце таверны.
Старатель и трое журналистов едва не сшибли друг друга с ног, спеша перебраться за указанный столик. Вера, ничего не понимая, поднялась, чтобы последовать за ними.
— Что плохого в этом столике? — пробурчала она.
— А вы останьтесь, — бросил ей незнакомец, усаживаясь напротив.
Она прищурилась, вглядываясь в него в полумраке таверны. Не такой высокий, как Каин, хорошо сложенный, но без избытка мышц. Волосы очень светлые, чуть ли не седые, брови тоже. Возраст определить невозможно. И холодные, то ли светло-серые, то ли светло-синие, а скорее бесцветные глаза, видящие насквозь. Остальные черты лица ничем не запоминающиеся, внимание приковывали к себе именно глаза.
Строгий темно-серый, почти черный костюм, сшитый по фигуре, обувь из дорогой кожи, на мизинце левой руки платиновый перстень с огромным бриллиантом.
— Вы — Ангел. — Вопросительные интонации в ее голосе отсутствовали.
Мужчина кивнул.
— Я представляла вас другим. — Она выигрывала время, пытаясь прийти в себя.
— В каком смысле?
— Больше похожим на убийцу.
— И как должен выглядеть убийца? — полюбопытствовал Ангел.
— Более поджарым и голодным. — Внезапно ее осенило. — Вы здесь, чтобы убить меня?
— Скорее нет, чем да. — Он вытащил длинную сигару, раскурил. — Ничего, что я курю?
Она заглянула в его холодные глаза и покачала головой.
— Хорошо, — внезапно он наклонился вперед. — Вы уже больше недели преследуете меня. В чем причина?
— С чего вы решили, что вас преследуют?
Ангел улыбнулся — улыбка ледяная, безрадостная.
— Вы прибыли на Лямбда Карос через два дня после моего отлета и начали задавать вопросы. Потом оказались на Квестадосе Четыре. Вновь справлялись обо мне. Теперь вы здесь. И что я должен думать по этому поводу?
— Совпадение? — предположила она.
Под его взглядом Вера заерзала.
— Похоже, вы держите меня за дурака, если думаете, что такая мысль могла прийти мне в голову. Спрашиваю опять: почему вы меня преследуете?
— Я — журналистка. А вы — романтическая личность. Я подумала что может получиться неплохой материал.
Вновь он посмотрел на нее, и Вере опять стало не по себе.
— Этот же вопрос я задам вам еще один раз, не больше, поэтому я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем ответить.
— Я очень нервничаю в вашем присутствии, — призналась Вера.
— А я нервничаю, когда кто-то преследует меня, — ответил Ангел. — Так зачем вам это понадобилось?
— Я хотела встретиться с вами.
Только тут Вера заметила, что ее стакан давно опустел, и потянулась за бутылкой. Но Ангел оказался проворнее и переставил ее на дальний конец стола.
— Так почему вы хотели встретиться со мной?
— Я подумала, что мы сможем помочь друг другу.
Он молча смотрел на нее, так что ей не оставалось ничего другого, как продолжить:
— Вы охотитесь за Сантьяго. Я — тоже.
— Тогда мы конкуренты.
— Нет, — вырвалось у нее. — Вознаграждение мне не нужно. Я лишь хочу снять документальный фильм. — Она помолчала. — И могла бы сделать фильм о вас.
— Я не нуждаюсь в дополнительной рекламе, — ответил Ангел. — Почему я должен брать вас с собой?
— Я располагаю информацией, которой у вас нет.
— Это вряд ли.
— Но вы можете взять меня с собой?
— Думаю, что да. — Он помолчал. — Чего я не могу, так это разрешить вам вернуться к Себастьяну Каину и рассказать ему, где я и куда собираюсь дальше.
— Кто такой Себастьян Каин? — Вера сделала круглые глаза.
— Очень глупый человек, который несет на себе груз моральных принципов, — ответил Ангел. — Вы предложили ему то же самое: вознаграждение — ему, фильм — вам?
— Да. Только свою долю получал и Бродяга. Я думаю, коллекцию Сантьяго.
— И Каин послал вас шпионить за мной?
Вера покачала головой.
— Я прилетела по своей воле. — И вновь его взгляд заставил ее сказать больше, чем она хотела. — Я сравнила кандидатов и решила примкнуть к победителю. Если кто-то и сможет убить Сантьяго, так это вы.
— И вы будете хранить мне верность? — Голос Ангела сочился сарказмом. — До тех пор, пока не прослышите о том, кто лучше меня, так?
— Вы ко мне пристрастны.
— А как мне относиться к тому, кто предает партнера? Поневоле задумаешься, что за человек этот Каин, если все от него уходят. Между прочим, Веселый Бродяга последовал вашему примеру.
— Кто вам это сказал? — искренне удивилась Вера.
— Есть у меня источники. Полагаю, он со дня на день обратится ко мне, чтобы узнать, не изменилось ли мое мнение насчет партнеров. Я скажу ему, что нет.
— Именно это вы говорите и мне? — Вера тут же вспомнила, какая судьба постигла тех, кто набивался Ангелу в партнеры. Она оглянулась в надежде найти помощь или хотя бы поддержку и увидела, что таверна пустеет на глазах.
— Еще не знаю. Возможно, у вас действительно есть информация, которая может принести мне пользу.
— Я вам это говорила. — В голосе Веры прибыло уверенности.
— Не о Сантьяго, — отмахнулся Ангел. — О нем вы ничего не знаете.
— А кто же вас интересует?
— Себастьян Каин. Расстояние между мною и Сантьяго сокращается. Три или четыре планеты, еще неделя, месяц, и я выйду на него. — Он затянулся, выпустил струю дыма. — Приближается к нему и Каин. Он завладел звездолетом-киборгом, пообщался с наркоманом на Рузвельте Три. И он убил Альтаир-с-Альтаира, — с восхищением в голосе добавил Ангел.
— Я могу многое о нем рассказать, — заметила Вера.
— Я знаю.
— А что я получу взамен?
— Эксклюзивную съемку смерти Сантьяго.
— И цикл фильмов о вас, — быстро добавила она.
Ангел осадил ее взглядом:
— Не перегибайте палку. Я бы хотел получить информацию о Каине. Но могу без нее и обойтись.
— Один фильм?
Он молча сверлил ее взглядом.
— Хорошо, — сдалась Вера.
— Вы приняли мудрое решение, — кивнул Ангел.
— Раз уж дальше нам лететь вместе, куда мы направимся? — спросила Вера.
— Я узнаю об этом через несколько минут.
— Исходя из того, что я вам скажу? — с сомнением спросила она.
Ангел покачал головой:
— Могу лишь повторить: полезной информацией о Сантьяго вы не располагаете, но она есть у одного человека, проживающего на Новом Эквадоре. Он должен подойти к нашему столику.
— Почему?
— Потому что я его об этом попросил.
— Неужели все делают то, о чем вы просите?
— Практически да.
— А те, кто не делает?
— Вскорости они сожалеют об этом. — Ангел вновь затянулся. — Думаю, вам пора рассказать мне о Каине.
— Прямо сейчас?
— Как только вы протрезвеете. — Он знаком подозвал бармена.
Тот подскочил к столику, почтительно поклонился.
— Дама желает чашечку черного кофе.
— А вы, сэр?
— Я бы выпил белого вина. Только не сладкого. Что-нибудь с Альфарда.
— Сию секунду, сэр. — Бармен ретировался. Вернулся, поставил перед Верой большую чашку кофе, перед Ангелом — полный бокал.
Ангел пригубил вино:
— Оно не с Альфарда.
— Нет, сэр, — нервно ответил бармен. — С Альфарда у нас ничего нет. Вино с Валькирии, там прекрасные виноградники. Очень хорошее вино.
Бармен, затаив дыхание, наблюдал, как Ангел вновь поднес бокал ко рту, после непродолжительно раздумья одобрительно кивнул. По сигналу бармена его помощник тут же принес бутылку.
— Сколько я вам должен? — спросил Ангел.
— Заведение угощает, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр. Мы всегда рады вас обслужить.
— Благодарю. — Ангел кивком отпустил их, и они вернулись за стойку.
— Несправедливо это, — подала голос Вера.
— Что?
— Я пью кофе, а вы — вино.
— А у вас складывается ощущение, что в нашей жизни царит справедливость?
— Я могла бы пить виски и играть в карты, — насупилась Вера, коротко глянув на репортеров и старателя, все еще сидящих за одним столом.
— Они не жаждут вашей компании.
— С чего вы так решили?
— Потому что вы сидите со мной. Не пройдет и пяти минут, как они покинут таверну, не дожидаясь, пока вы к ним присоединитесь.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Такое случается постоянно?
— Да.
— Вам, должно быть, очень одиноко.
— Одиночество компенсируется другими плюсами, — сухо ответил Ангел. — Полагаю, Себастьян Каин вам об этом говорил.
— Я не уверена, что он согласился бы с вами.
— Тогда почему он стал охотником за головами? — с неподдельным интересом спросил Ангел.
— Он хочет сделать что-то важное. Значительное. Оставить после себя след.
— Да спасет нас Господь от моралистов с добрыми намерениями. — Ангел отпил вина, вновь разжег потухшую сигару.
— Как я понимаю, если их станет много, вы останетесь без работы.
— Пока мне это не грозит, — усмехнулся Ангел. — Но вернемся к Каину. Денежные потоки проследить проще, чем контрабандные каналы. Почему он выбрал второй путь?
— Потому что именно на нем получил обнадеживающую информацию.
— Добыть информацию — не проблема.
— Может, в этом вы поднаторели больше, чем он.
— Вас послушать, так он не представляет никакой угрозы. Я-то пришел к прямо противоположному выводу, учитывая, как далеко он продвинулся.
— Охотники за головами не похожи друг на друга. — Вера залезла в сумку, вытащила сигарету. — К примеру, мне трудно представить себе, как Каин кого-то убивает. Или как вы отпускаете кого-то живым.
— Вы принимаете меня за кого-то другого. Я убиваю только преступников.
— А как насчет Жиля Сан-Пити?
— И дураков, — добавил Ангел.
— Я много о нем слышала, хорошего и плохого, но вроде бы дураком его не называли.
— Только потому, что многие его боялись.
— Почему вы его убили?
— Он предложил мне союз. Я отказался. Он стал мне угрожать.
— Вы убили его, потому что он вам угрожал?
— Вы полагаете, что мне как джентльмену следовало подождать, пока он врежет мне по голове своим стальным кулаком? — спросил Ангел.
— Откуда вы знали, что он не блефовал?
— Я не знал. Но когда человек что-то говорит, он должен оценивать последствия. Жиль Сан-Пити пригрозил меня убить. Я не стал ждать, пока он от слов перейдет к делу.
— Как же вы его убили?
— Со знанием дела. А теперь суньте руку в сумочку и выключите диктофон. Мы говорим о Каине, а не записываем мое интервью.
— Не вините девушку за то, что она любит свою работу. — Вера подчинилась.
Ангел наполнил опустевший бокал. Тем временем четверка картежников покинула таверну.
— Как отреагировал Каин, узнав, что ему придется противостоять Альтаир-с-Альтаира?
— Он не испугался, если вы про это.
— Я про другое. Каин достаточно долго охотится за головами, чтобы научиться держать страх под контролем.
— Восторга он тоже не испытывал. Я бы сказала, воспринял сие как насущную необходимость.
— Жаль.
— Почему? Убийства вызывают у вас восторг?
— В большинстве случаев убийство — обычная работа, выполнить которую надобно быстро и эффективно. Но убить Альтаир-с-Альтаира… — Лицо Ангела оживилось. — В любой области конкуренция на самом высоком уровне сродни искусству. А шедевры вызывают у меня чувство восторга.
— Поэтому, значит, вы идете по следу Сантьяго? — спросила Вера. — Потому что более сильного противника вам не найти?
Ангел покачал головой:
— Я охочусь за Сантьяго, чтобы получить вознаграждение, назначенное за его голову. А все прочее не более чем премия.
— Перестаньте. — В голосе Веры слышался скепсис. — Я знакома с вашим послужным списком. Не могу поверить, что вам все еще нужны деньги.
— Мне совершенно безразлично, во что вы можете поверить, а во что — нет, — ответствовал Ангел.
— Но вы же заработали десятки миллионов кредиток! — воскликнула Вера.
— Я не только зарабатываю, но и трачу.
Внезапно внимание Ангела привлек невысокий, с брюшком, лысеющий, краснолицый мужчина, вошедший в таверну. Он огляделся, заметил Ангела, направился к их столику.
— Мистер Брешински? — осведомился Ангел.
Мужчина кивнул, его лицо заблестело от пота.
— Мне сказали, что вы хотите меня видеть.
— Вам также сказали, что мне нужна некая информация.
— К сожалению, должен сообщить вам, что я ею не владею, — нервно ответил Брешински.
— Вы — главный бухгалтер новоэквадорского отделения банка Туманных небес?
Мужчина вновь кивнул.
— Тогда вам известно, на какой планете Димитриос Галос первоначально открыл расходный счет.
— По закону я ничего не могу вам сказать. Это секретная информация.
— Которой вы сейчас со мной и поделитесь, — Ангел не сводил глаз с бухгалтера.
— Это невозможно!
— Если бы действительно имели место непреодолимые препятствия, вы бы здесь не появились.
— Я пришел, потому что Ангелу никто не отказывает.
— Тогда не отказывайте мне и в другом, иначе я на вас рассержусь. — Ангел сдвинул брови.
— Я могу лишиться работы!
— Вы можете лишиться чего-то большего, чем работа.
Брешински сжался.
— Кто ваша спутница? — наконец выдавил он из себя. — Я не могу делиться столь деликатными сведениями в присутствии третьих лиц.
— Я лично гарантирую вам ее молчание.
— Вы уверены? — Брешински подозрительно смотрел на Веру.
— Я только что дал вам слово.
Еще одна неловкая пауза.
— Не могли бы мы сначала обсудить материальную компенсацию? — дрожащим голосом спросил Брешински. — На карту поставлено мое будущее.
— Разумеется, — кивнул Ангел. — Я не чужд голосу разума.
— Хорошо. — Брешински достал шелковый носовой платок, вытер лоб. — Можно мне сесть?
— В этом нет необходимости, — ответил Ангел. — Я никогда не торгуюсь. Делаю одно предложение, а вы можете согласиться или отказаться.
— Понятно, — вздохнул Брешински — Так что вы предлагаете?
— Вашу жизнь, мистер Брешински.
Толстячок ахнул, потом нервно захихикал:
— Вы шутите?
— В бизнесе я шуток не признаю.
Брешински долго смотрел на него, из его груди вырвался то ли вздох, то ли рыдание.
— Счет он открыл на Солнечном берегу.
— Благодарю вас, мистер Брешински. Вы мне очень помогли.
— Могу я идти?
Ангел кивнул, и маленький бухгалтер затрусил к выходу.
— Вы действительно убили бы его, если бы он отказал вам? — спросила Вера.
— Естественно.
— Я думала, вы убиваете только преступников.
— И дураков. Приходится, однако, констатировать, что любой может подпасть под одну из этих категорий.
— Включая Сантьяго?
— Почти любой, — поправился Ангел.
— Вы, оказывается, циник.
— Должно быть, на меня дурно влияет компания. — Ангел заметил, что от сигары остался окурок, бросил его в пепельницу, достал и раскурил новую. — Завтра на рассвете мы отбываем на Солнечный берег.
— Тогда мне лучше вернуться в отель и начать собираться. А что мне делать с моим кораблем?
— Это не моя забота.
— Премного вам благодарна.
— Если вам что-то не нравится, вы всегда можете остаться на Новом Эквадоре.
— Ни в коем разе. Мы теперь партнеры. Я еду с вами.
— Мы не партнеры, — поправил ее Ангел. — Мы лишь путешествуем по одному маршруту. Будете со мной, пока приносите пользу. — Он встал. — Встречаемся на рассвете у моего корабля. — И направился к двери.
— Как я узнаю, какой из всех ваш? — спросила она ему вслед.
Ангел остановился, посмотрел на Веру.
— Ваш конек — журналистское расследование. Найдете.
Он ушел, а Вера осталась одна в практически опустевшей таверне. Долга сидела, погруженная в глубокие раздумья, пытаясь переварить увиденное и услышанное. Она более не сомневалась, что Ангел не только найдет Сантьяго, но и скорее всего убьет его. Однако впервые она почувствовала неуверенность в собственных силах. Ангел пугал ее как никто другой.
Она прикинула несколько вариантов: вновь объединиться с Каином или Бродягой, действовать самостоятельно, поставить на поисках Сантьяго крест и доживать свой век на остаток аванса, сравнила с текущим (остаться при Ангеле) и решила, что выбрала не самый безопасный путь, зато верный.
Вера поднялась, дотянулась до бутылки, дважды отхлебнула из горлышка и зашагала к своему отелю, пытаясь вспомнить известные ей подробности жизни Каина и Сантьяго, которые могли бы пригодиться Ангелу.
Глава 16
Потом люди не раз спрашивали Черного Орфея об этом четверостишье, поскольку оно разительно отличалось от первого, посвященного Вере Маккензи. Поначалу эти вопросы ставили его в тупик, все-таки он этих строк не писал, но потом он смог сложить два и два, догадался, кто их сочинил и почему, и решил не отрицать свое авторство, возможно, для того, чтобы еще больше запутать академиков, которые будут делать карьеру на толковании его стихов.
Едва Каин вышел из номера, Бродяга подскочил к комоду, достал семечко, принес Йорику:
— Возьми. Не начинай жевать, пока мы не поговорили.
Йорик вынул изо рта первое семечко, уже светло-желтое, аккуратно положил его на подоконник, начал сосать второе. Выглянув в окно, Бродяга увидел шагающего к авто Каина.
— О каких картинах ты хотел поговорить, Бродяга? — спросил Йорик, наслаждаясь наркотиком.
— Ни о каких.
— Так о чем же пойдет речь?
— Трехглазый Билли мертв. Миротворец Макдугал прикончил его четыре месяца тому назад.
— Бедный Билли. — Йорик улыбнулся. — Мне так нравилась эта отметина на лбу. — Он посмотрел на Бродягу. — Может, тебе догнать Птичку Певчую?
Бродяга покачал головой:
— Я подожду, пока он улетит с Рузвельта, а потом уйду.
— Да уж, верность — не тот грех, в котором можно тебя обвинить.
— Между прочим, я намеревался сопровождать его до дома Сантьяго. Но героем ему не стать.
— Каким героем?
— Который убьет Сантьяго.
— Я знаю. — Улыбка Йорика расползлась от уха до уха. — Поэтому и сказал ему правду.
— Какую правду?
— Насчет Тихой гавани. Его следующей остановки.
— Повторяю, Трехглазый Билли мертв. А теперь, — Бродяга достал из кармана пачку денег, выразительно потряс ими перед носом Йорика, — скажи, где будет моя следующая остановка?
— Кто знает? — пожал плечами Йорик. — Куда ты направляешься?
— Куда мне направиться, чтобы найти Сантьяго?
— Чтобы найти Сантьяго? — повторил Йорик. — Лети вместе с Птичкой Певчей.
— Давай поставим вопрос иначе. Куда я должен направиться, чтобы убить Сантьяго?
— Он — мой лучший покупатель, — задумчиво ответил Йорик. — Мой единственный покупатель. Я не хочу, чтобы его убили.
— Я куплю тебе столько семян альфанеллы, что он тебе больше не потребуется.
— Я не уверен, что проживу достаточно долго, чтобы потратить деньги Птички Певчей. Зачем мне твои?
Бродяга пожал плечами, прошелся по комнате, остановился перед портретом.
— Ты хоть собираешься его закончить?
— Скорее всего нет.
— Если закончишь, я куплю его у тебя.
— Он уже продан нашему другу Орфею.
В глазах Бродяги вспыхнул неподдельный интерес.
— Эвредика?
— Кажется, он так ее называл. Он оставил мне пару голограмм, но я их давно потерял.
— Ты мог бы стать великим художником.
— Я и так счастлив.
— Ты несешь чушь.
— Мои картины доставляют удовольствие другим людям. А вот мой порок — лично мне.
— Дурак.
Йорик улыбнулся:
— Но я верный дурак. Ты сказал все, что хотел, Бродяга?
— Да.
— Хорошо. — Йорик разжевал семечко. — Через минуту я отключусь. Тебя не затруднит выйти вон?
Бродяга подобрал с пола несколько эскизов, осторожно засунул под тунику.
— На память, — улыбнулся он, направившись к двери.
— Партнера ты покинул, куда теперь? — спросил Йорик.
— Есть варианты, — уверенно ответил Бродяга.
— У таких, как ты, они есть всегда. — У Йорика уже поплыло перед глазами.
— Такие, как я, добиваются того, чего хотят. А такие, как Каин, даже не знают, чего им надо.
Ответа не последовало. Йорик уже провалился в небытие. Бродяга выждал еще несколько секунд, подошел к комоду, взял одну из двух оставленных Каином банкнот по пятьсот кредиток.
— Компенсация расходов, — объяснил он застывшему в беспамятстве хозяину.
Шагнул к двери, остановился, пожал плечами, вернулся к комоду, взял последние пятьсот кредиток, сунул в карман.
— Наркотики — пагубная страсть. — Он покачал головой. — Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за то, что я поставил барьер на пути их приобретения.
Несколько минут спустя он уже ехал в космопорт, оценивая сложившуюся ситуацию холодным разумом математика. Решение не заставило себя ждать. Путь в эпицентр событий он нашел быстро.
Часть IV
Книга Ангела
Глава 15
Зовут его люди Ангелом смерти.
Кто видит его, тот гибнет, поверьте.
В глазах его лед и в мыслях — стужа.
Всегда наготове он держит оружье.
Никто не знал, откуда он. Ходили слухи, что он родом с Земли, но сам он ничего такого не говорил.
Никто не знал, с чего началась его карьера, почему он выбрал столь специфическую профессию. Одни говорили, что в далеком прошлом он женился, но его жену изнасиловали и убили, и теперь он мстит преступникам всей галактики. Другие утверждали, что он служил наемником и в ходе одной особенно кровавой операции обезумел. Однако именно логичность его действий наводила на всех страх. Третьи полагали, что он, как и Каин, разуверившийся революционер.
Никто не знал его настоящего имени, которое он носил до того, как стал Ангелом.
Никто не знал, почему он работал в Пограничье Внешних миров, в Спиральном рукаве, хотя его услугами с радостью воспользовались бы и на планетах Демократии.
Одно, правда, все знали твердо: если Ангел наметил жертву, дни его жертвы сочтены.
В этой профессии репутации создавались одной удачной охотой. Себастьян Каин, Жиль Сан-Пити и Миротворец Макдугал вместе обезвредили порядка семидесяти преступников. Джонни-Банкнот все еще искал шестую жертву. У Ангела же счет давно перевалил за сотню. В профессии, где неприметность по праву считалась залогом успеха, Ангела знали на тысячах планет. В профессии, где каждый метил свою территорию и не допускал нарушения границ, Ангел появлялся, где хотел.
Орфей встретил его лишь однажды, на Барбизоне, воротах Внутреннего Пограничья, за три недели до того, как Ангел убил Жиля Сан-Пити. Они проговорили десять минут, которых Орфею хватило с лихвой. Почитатели его таланта полагали, что он посвятит Ангелу двенадцать четверостиший, в конце концов, уделил же он Каину три, а Жилю Сан-Пити — девять, но бард ограничился лишь одним. На вопрос почему, он лишь улыбался и говорил, что эти четыре строки вобрали в себя все, что можно сказать об Ангеле.
Вера Маккензи жалела, что Орфей не написал больше. Лишние строки — дополнительная информация. Но пришлось довольствоваться тем, что есть. На Лямбда Карос она приземлилась через два дня после отлета Ангела. Последовала за ним на Квестадос IV, упустила и там. Три дня спустя добралась до Нового Эквадора, выяснила у местных журналистов, что Ангел еще не появлялся, вернулась в отель, поспала, приняла душ, переоделась и отправилась обедать в ресторан отеля.
Три часа спустя она сидела за столом в «Королевской ладье», таверне, где собиралась местная пишущая братия, и играла в карты с тремя журналистами (двое мужчин и женщина) и старателем, разбогатевшим в астероидном поясе этой же звездной системы.
— Ваше слово, — напомнил старатель Вере.
— Сама знаю. — Вера отпила виски. — Надо подумать. — Наконец она выложила на стол сотенную купюру.
Старатель и один из мужчин-журналистов бросили карты, женщина подняла ставку на пятьдесят кредиток, бросил карты второй мужчина. Вера после глубокого раздумья уравняла ставку с женщиной.
— Ваши не пляшут. — Женщина открыла карты.
— Черт! — Вера бросила свои на стол. Схватила стоящую рядом бутылку, наполнила стакан. — Вас, часом, учил играть не Тервиллигер?
— Не хотите закончить? — спросил один из журналистов, глядя на Веру.
— Разумеется, нет, — фыркнула Вера. — Я же на две тысячи в минусе.
— Что скажут остальные?
— Почему нет? — пожал плечами старатель. — Если она хочет играть, с чего мне отказываться от ее денег?
— Я больше не собираюсь проигрывать, — отрезала Вера.
— Тогда прекратите пить. Спиртное — не лучший помощник в картах.
— Когда мне потребуется ваш совет, я к вам обращусь.
— Дело ваше. — Старатель вновь пожал плечами. — Кому сдавать?
— Мне, — ответил один из журналистов, начал тасовать карты.
В таверну вошел хорошо одетый мужчина, огляделся, направился к пятерым картежникам. Они не обращали на него внимания, пока он не остановился в паре футов от стола.
— Пожалуйста, извините, но вы позволите мне составить вам компанию?
Четверо местных молча смотрели на него.
— Имеете право, — вырвалось у Веры.
— Благодарю, — кивнул пришелец. — Между прочим, мне сказали, что за другим столиком идет интересная игра, но там не хватает игроков.
— Где? — нервно спросил старатель.
— А вон там. — Мужчина указал на пустой столик в дальнем конце таверны.
Старатель и трое журналистов едва не сшибли друг друга с ног, спеша перебраться за указанный столик. Вера, ничего не понимая, поднялась, чтобы последовать за ними.
— Что плохого в этом столике? — пробурчала она.
— А вы останьтесь, — бросил ей незнакомец, усаживаясь напротив.
Она прищурилась, вглядываясь в него в полумраке таверны. Не такой высокий, как Каин, хорошо сложенный, но без избытка мышц. Волосы очень светлые, чуть ли не седые, брови тоже. Возраст определить невозможно. И холодные, то ли светло-серые, то ли светло-синие, а скорее бесцветные глаза, видящие насквозь. Остальные черты лица ничем не запоминающиеся, внимание приковывали к себе именно глаза.
Строгий темно-серый, почти черный костюм, сшитый по фигуре, обувь из дорогой кожи, на мизинце левой руки платиновый перстень с огромным бриллиантом.
— Вы — Ангел. — Вопросительные интонации в ее голосе отсутствовали.
Мужчина кивнул.
— Я представляла вас другим. — Она выигрывала время, пытаясь прийти в себя.
— В каком смысле?
— Больше похожим на убийцу.
— И как должен выглядеть убийца? — полюбопытствовал Ангел.
— Более поджарым и голодным. — Внезапно ее осенило. — Вы здесь, чтобы убить меня?
— Скорее нет, чем да. — Он вытащил длинную сигару, раскурил. — Ничего, что я курю?
Она заглянула в его холодные глаза и покачала головой.
— Хорошо, — внезапно он наклонился вперед. — Вы уже больше недели преследуете меня. В чем причина?
— С чего вы решили, что вас преследуют?
Ангел улыбнулся — улыбка ледяная, безрадостная.
— Вы прибыли на Лямбда Карос через два дня после моего отлета и начали задавать вопросы. Потом оказались на Квестадосе Четыре. Вновь справлялись обо мне. Теперь вы здесь. И что я должен думать по этому поводу?
— Совпадение? — предположила она.
Под его взглядом Вера заерзала.
— Похоже, вы держите меня за дурака, если думаете, что такая мысль могла прийти мне в голову. Спрашиваю опять: почему вы меня преследуете?
— Я — журналистка. А вы — романтическая личность. Я подумала что может получиться неплохой материал.
Вновь он посмотрел на нее, и Вере опять стало не по себе.
— Этот же вопрос я задам вам еще один раз, не больше, поэтому я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем ответить.
— Я очень нервничаю в вашем присутствии, — призналась Вера.
— А я нервничаю, когда кто-то преследует меня, — ответил Ангел. — Так зачем вам это понадобилось?
— Я хотела встретиться с вами.
Только тут Вера заметила, что ее стакан давно опустел, и потянулась за бутылкой. Но Ангел оказался проворнее и переставил ее на дальний конец стола.
— Так почему вы хотели встретиться со мной?
— Я подумала, что мы сможем помочь друг другу.
Он молча смотрел на нее, так что ей не оставалось ничего другого, как продолжить:
— Вы охотитесь за Сантьяго. Я — тоже.
— Тогда мы конкуренты.
— Нет, — вырвалось у нее. — Вознаграждение мне не нужно. Я лишь хочу снять документальный фильм. — Она помолчала. — И могла бы сделать фильм о вас.
— Я не нуждаюсь в дополнительной рекламе, — ответил Ангел. — Почему я должен брать вас с собой?
— Я располагаю информацией, которой у вас нет.
— Это вряд ли.
— Но вы можете взять меня с собой?
— Думаю, что да. — Он помолчал. — Чего я не могу, так это разрешить вам вернуться к Себастьяну Каину и рассказать ему, где я и куда собираюсь дальше.
— Кто такой Себастьян Каин? — Вера сделала круглые глаза.
— Очень глупый человек, который несет на себе груз моральных принципов, — ответил Ангел. — Вы предложили ему то же самое: вознаграждение — ему, фильм — вам?
— Да. Только свою долю получал и Бродяга. Я думаю, коллекцию Сантьяго.
— И Каин послал вас шпионить за мной?
Вера покачала головой.
— Я прилетела по своей воле. — И вновь его взгляд заставил ее сказать больше, чем она хотела. — Я сравнила кандидатов и решила примкнуть к победителю. Если кто-то и сможет убить Сантьяго, так это вы.
— И вы будете хранить мне верность? — Голос Ангела сочился сарказмом. — До тех пор, пока не прослышите о том, кто лучше меня, так?
— Вы ко мне пристрастны.
— А как мне относиться к тому, кто предает партнера? Поневоле задумаешься, что за человек этот Каин, если все от него уходят. Между прочим, Веселый Бродяга последовал вашему примеру.
— Кто вам это сказал? — искренне удивилась Вера.
— Есть у меня источники. Полагаю, он со дня на день обратится ко мне, чтобы узнать, не изменилось ли мое мнение насчет партнеров. Я скажу ему, что нет.
— Именно это вы говорите и мне? — Вера тут же вспомнила, какая судьба постигла тех, кто набивался Ангелу в партнеры. Она оглянулась в надежде найти помощь или хотя бы поддержку и увидела, что таверна пустеет на глазах.
— Еще не знаю. Возможно, у вас действительно есть информация, которая может принести мне пользу.
— Я вам это говорила. — В голосе Веры прибыло уверенности.
— Не о Сантьяго, — отмахнулся Ангел. — О нем вы ничего не знаете.
— А кто же вас интересует?
— Себастьян Каин. Расстояние между мною и Сантьяго сокращается. Три или четыре планеты, еще неделя, месяц, и я выйду на него. — Он затянулся, выпустил струю дыма. — Приближается к нему и Каин. Он завладел звездолетом-киборгом, пообщался с наркоманом на Рузвельте Три. И он убил Альтаир-с-Альтаира, — с восхищением в голосе добавил Ангел.
— Я могу многое о нем рассказать, — заметила Вера.
— Я знаю.
— А что я получу взамен?
— Эксклюзивную съемку смерти Сантьяго.
— И цикл фильмов о вас, — быстро добавила она.
Ангел осадил ее взглядом:
— Не перегибайте палку. Я бы хотел получить информацию о Каине. Но могу без нее и обойтись.
— Один фильм?
Он молча сверлил ее взглядом.
— Хорошо, — сдалась Вера.
— Вы приняли мудрое решение, — кивнул Ангел.
— Раз уж дальше нам лететь вместе, куда мы направимся? — спросила Вера.
— Я узнаю об этом через несколько минут.
— Исходя из того, что я вам скажу? — с сомнением спросила она.
Ангел покачал головой:
— Могу лишь повторить: полезной информацией о Сантьяго вы не располагаете, но она есть у одного человека, проживающего на Новом Эквадоре. Он должен подойти к нашему столику.
— Почему?
— Потому что я его об этом попросил.
— Неужели все делают то, о чем вы просите?
— Практически да.
— А те, кто не делает?
— Вскорости они сожалеют об этом. — Ангел вновь затянулся. — Думаю, вам пора рассказать мне о Каине.
— Прямо сейчас?
— Как только вы протрезвеете. — Он знаком подозвал бармена.
Тот подскочил к столику, почтительно поклонился.
— Дама желает чашечку черного кофе.
— А вы, сэр?
— Я бы выпил белого вина. Только не сладкого. Что-нибудь с Альфарда.
— Сию секунду, сэр. — Бармен ретировался. Вернулся, поставил перед Верой большую чашку кофе, перед Ангелом — полный бокал.
Ангел пригубил вино:
— Оно не с Альфарда.
— Нет, сэр, — нервно ответил бармен. — С Альфарда у нас ничего нет. Вино с Валькирии, там прекрасные виноградники. Очень хорошее вино.
Бармен, затаив дыхание, наблюдал, как Ангел вновь поднес бокал ко рту, после непродолжительно раздумья одобрительно кивнул. По сигналу бармена его помощник тут же принес бутылку.
— Сколько я вам должен? — спросил Ангел.
— Заведение угощает, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр. Мы всегда рады вас обслужить.
— Благодарю. — Ангел кивком отпустил их, и они вернулись за стойку.
— Несправедливо это, — подала голос Вера.
— Что?
— Я пью кофе, а вы — вино.
— А у вас складывается ощущение, что в нашей жизни царит справедливость?
— Я могла бы пить виски и играть в карты, — насупилась Вера, коротко глянув на репортеров и старателя, все еще сидящих за одним столом.
— Они не жаждут вашей компании.
— С чего вы так решили?
— Потому что вы сидите со мной. Не пройдет и пяти минут, как они покинут таверну, не дожидаясь, пока вы к ним присоединитесь.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Такое случается постоянно?
— Да.
— Вам, должно быть, очень одиноко.
— Одиночество компенсируется другими плюсами, — сухо ответил Ангел. — Полагаю, Себастьян Каин вам об этом говорил.
— Я не уверена, что он согласился бы с вами.
— Тогда почему он стал охотником за головами? — с неподдельным интересом спросил Ангел.
— Он хочет сделать что-то важное. Значительное. Оставить после себя след.
— Да спасет нас Господь от моралистов с добрыми намерениями. — Ангел отпил вина, вновь разжег потухшую сигару.
— Как я понимаю, если их станет много, вы останетесь без работы.
— Пока мне это не грозит, — усмехнулся Ангел. — Но вернемся к Каину. Денежные потоки проследить проще, чем контрабандные каналы. Почему он выбрал второй путь?
— Потому что именно на нем получил обнадеживающую информацию.
— Добыть информацию — не проблема.
— Может, в этом вы поднаторели больше, чем он.
— Вас послушать, так он не представляет никакой угрозы. Я-то пришел к прямо противоположному выводу, учитывая, как далеко он продвинулся.
— Охотники за головами не похожи друг на друга. — Вера залезла в сумку, вытащила сигарету. — К примеру, мне трудно представить себе, как Каин кого-то убивает. Или как вы отпускаете кого-то живым.
— Вы принимаете меня за кого-то другого. Я убиваю только преступников.
— А как насчет Жиля Сан-Пити?
— И дураков, — добавил Ангел.
— Я много о нем слышала, хорошего и плохого, но вроде бы дураком его не называли.
— Только потому, что многие его боялись.
— Почему вы его убили?
— Он предложил мне союз. Я отказался. Он стал мне угрожать.
— Вы убили его, потому что он вам угрожал?
— Вы полагаете, что мне как джентльмену следовало подождать, пока он врежет мне по голове своим стальным кулаком? — спросил Ангел.
— Откуда вы знали, что он не блефовал?
— Я не знал. Но когда человек что-то говорит, он должен оценивать последствия. Жиль Сан-Пити пригрозил меня убить. Я не стал ждать, пока он от слов перейдет к делу.
— Как же вы его убили?
— Со знанием дела. А теперь суньте руку в сумочку и выключите диктофон. Мы говорим о Каине, а не записываем мое интервью.
— Не вините девушку за то, что она любит свою работу. — Вера подчинилась.
Ангел наполнил опустевший бокал. Тем временем четверка картежников покинула таверну.
— Как отреагировал Каин, узнав, что ему придется противостоять Альтаир-с-Альтаира?
— Он не испугался, если вы про это.
— Я про другое. Каин достаточно долго охотится за головами, чтобы научиться держать страх под контролем.
— Восторга он тоже не испытывал. Я бы сказала, воспринял сие как насущную необходимость.
— Жаль.
— Почему? Убийства вызывают у вас восторг?
— В большинстве случаев убийство — обычная работа, выполнить которую надобно быстро и эффективно. Но убить Альтаир-с-Альтаира… — Лицо Ангела оживилось. — В любой области конкуренция на самом высоком уровне сродни искусству. А шедевры вызывают у меня чувство восторга.
— Поэтому, значит, вы идете по следу Сантьяго? — спросила Вера. — Потому что более сильного противника вам не найти?
Ангел покачал головой:
— Я охочусь за Сантьяго, чтобы получить вознаграждение, назначенное за его голову. А все прочее не более чем премия.
— Перестаньте. — В голосе Веры слышался скепсис. — Я знакома с вашим послужным списком. Не могу поверить, что вам все еще нужны деньги.
— Мне совершенно безразлично, во что вы можете поверить, а во что — нет, — ответствовал Ангел.
— Но вы же заработали десятки миллионов кредиток! — воскликнула Вера.
— Я не только зарабатываю, но и трачу.
Внезапно внимание Ангела привлек невысокий, с брюшком, лысеющий, краснолицый мужчина, вошедший в таверну. Он огляделся, заметил Ангела, направился к их столику.
— Мистер Брешински? — осведомился Ангел.
Мужчина кивнул, его лицо заблестело от пота.
— Мне сказали, что вы хотите меня видеть.
— Вам также сказали, что мне нужна некая информация.
— К сожалению, должен сообщить вам, что я ею не владею, — нервно ответил Брешински.
— Вы — главный бухгалтер новоэквадорского отделения банка Туманных небес?
Мужчина вновь кивнул.
— Тогда вам известно, на какой планете Димитриос Галос первоначально открыл расходный счет.
— По закону я ничего не могу вам сказать. Это секретная информация.
— Которой вы сейчас со мной и поделитесь, — Ангел не сводил глаз с бухгалтера.
— Это невозможно!
— Если бы действительно имели место непреодолимые препятствия, вы бы здесь не появились.
— Я пришел, потому что Ангелу никто не отказывает.
— Тогда не отказывайте мне и в другом, иначе я на вас рассержусь. — Ангел сдвинул брови.
— Я могу лишиться работы!
— Вы можете лишиться чего-то большего, чем работа.
Брешински сжался.
— Кто ваша спутница? — наконец выдавил он из себя. — Я не могу делиться столь деликатными сведениями в присутствии третьих лиц.
— Я лично гарантирую вам ее молчание.
— Вы уверены? — Брешински подозрительно смотрел на Веру.
— Я только что дал вам слово.
Еще одна неловкая пауза.
— Не могли бы мы сначала обсудить материальную компенсацию? — дрожащим голосом спросил Брешински. — На карту поставлено мое будущее.
— Разумеется, — кивнул Ангел. — Я не чужд голосу разума.
— Хорошо. — Брешински достал шелковый носовой платок, вытер лоб. — Можно мне сесть?
— В этом нет необходимости, — ответил Ангел. — Я никогда не торгуюсь. Делаю одно предложение, а вы можете согласиться или отказаться.
— Понятно, — вздохнул Брешински — Так что вы предлагаете?
— Вашу жизнь, мистер Брешински.
Толстячок ахнул, потом нервно захихикал:
— Вы шутите?
— В бизнесе я шуток не признаю.
Брешински долго смотрел на него, из его груди вырвался то ли вздох, то ли рыдание.
— Счет он открыл на Солнечном берегу.
— Благодарю вас, мистер Брешински. Вы мне очень помогли.
— Могу я идти?
Ангел кивнул, и маленький бухгалтер затрусил к выходу.
— Вы действительно убили бы его, если бы он отказал вам? — спросила Вера.
— Естественно.
— Я думала, вы убиваете только преступников.
— И дураков. Приходится, однако, констатировать, что любой может подпасть под одну из этих категорий.
— Включая Сантьяго?
— Почти любой, — поправился Ангел.
— Вы, оказывается, циник.
— Должно быть, на меня дурно влияет компания. — Ангел заметил, что от сигары остался окурок, бросил его в пепельницу, достал и раскурил новую. — Завтра на рассвете мы отбываем на Солнечный берег.
— Тогда мне лучше вернуться в отель и начать собираться. А что мне делать с моим кораблем?
— Это не моя забота.
— Премного вам благодарна.
— Если вам что-то не нравится, вы всегда можете остаться на Новом Эквадоре.
— Ни в коем разе. Мы теперь партнеры. Я еду с вами.
— Мы не партнеры, — поправил ее Ангел. — Мы лишь путешествуем по одному маршруту. Будете со мной, пока приносите пользу. — Он встал. — Встречаемся на рассвете у моего корабля. — И направился к двери.
— Как я узнаю, какой из всех ваш? — спросила она ему вслед.
Ангел остановился, посмотрел на Веру.
— Ваш конек — журналистское расследование. Найдете.
Он ушел, а Вера осталась одна в практически опустевшей таверне. Долга сидела, погруженная в глубокие раздумья, пытаясь переварить увиденное и услышанное. Она более не сомневалась, что Ангел не только найдет Сантьяго, но и скорее всего убьет его. Однако впервые она почувствовала неуверенность в собственных силах. Ангел пугал ее как никто другой.
Она прикинула несколько вариантов: вновь объединиться с Каином или Бродягой, действовать самостоятельно, поставить на поисках Сантьяго крест и доживать свой век на остаток аванса, сравнила с текущим (остаться при Ангеле) и решила, что выбрала не самый безопасный путь, зато верный.
Вера поднялась, дотянулась до бутылки, дважды отхлебнула из горлышка и зашагала к своему отелю, пытаясь вспомнить известные ей подробности жизни Каина и Сантьяго, которые могли бы пригодиться Ангелу.
Глава 16
Кто в гости придет к Королеве-деве,
Увидит холмики выше древа —
То груды монет золотых. Увы,
Богатство неидет у ней из головы.
Потом люди не раз спрашивали Черного Орфея об этом четверостишье, поскольку оно разительно отличалось от первого, посвященного Вере Маккензи. Поначалу эти вопросы ставили его в тупик, все-таки он этих строк не писал, но потом он смог сложить два и два, догадался, кто их сочинил и почему, и решил не отрицать свое авторство, возможно, для того, чтобы еще больше запутать академиков, которые будут делать карьеру на толковании его стихов.