Страница:
— Какого товара?
— Взгляните вон туда. — Стерн указал на столик, на котором лежал золотой слиток.
— И что?
— Присмотритесь внимательнее.
Каин подошел к столику.
— По-моему, золотой слиток.
— Возьмите в руки и посмотрите на основание.
Двумя руками Каин поднял слиток, перевернул, увидел выбитый за поверхности девятизначный номер.
— Этот номер значится в списке слитков, попавших в руки Сантьяго.
— Ограбление у Эпсилон Эридана? — спросил Каин.
Стерн кивнул,
— Я уверен, что у вас есть надежные источники информации, которые подтвердят, что слиток с этим номером украли среди прочих. На остальных номера заплавили, а вот этот как-то пропустили. Поэтому я и храню его в качестве сувенира. Вдруг пригодится. — Стерн улыбнулся. — Именно тогда я окончательно убедился, что Блек и другие — агенты Сантьяго.
— Сие по-прежнему не доказывает, что в тюрьме вы видели именно Сантьяго. — Каин положил слиток на стол.
— Слушайте дальше, Примерно через год после получения золота некий контрабандист по фамилии Кастартос, также работавший на Сантьяго, обратился ко мне с любопытным предложением. Вероятно, его не устраивали то ли жалованье, то ли условия работы. Короче, он решил сдать Сантьяго и получить причитающееся вознаграждение. Из осторожности он предложил мне пятьдесят процентов, если я соглашусь стать посредником в его переговорах с властями. Я задал ему несколько вопросов и выяснил, что приметы Сантьяго полностью совпадают с приметами того мужчины, с которым я сидел в каламийской тюрьме. Незначительные отличия имели место, но ведь и прошло одиннадцать лет. А когда он описал шрам на правой руке, я окончательно убедился, что речь идет об одном и том же человеке.
— И что вы сделали?
— На торговле с Сантьяго я неплохо зарабатывал. И мне не хотелось светиться рядом с Кастартосом. Во-первых, организация Сантьяго не оставила бы такие деяния безнаказанными. Во-вторых, если бы о моем предательстве стало известно, прочие мои клиенты не захотели бы иметь со мной никаких дел. Так что у меня не оставалось иного выхода, кроме как известить Дункана Блека о полученном мною предложении. — Стерн покачал головой. — Бедный Кастартос. Больше я его не видел.
— Он сказал вам, где найти Сантьяго?
— Я чувствовал, что не следует мне задавать ему такого вопроса. Ибо его ответ мог существенно укоротить мне жизнь.
— Вы по-прежнему ведете с ним дела?
— Если бы вел, вы бы от меня ничего не узнали, — ответил Стерн. — Дункана Блека я не видел уже добрых три года. Возможно, Сантьяго переправляет мне товар через кого-то еще, но я в этом сильно сомневаюсь.
— Где мне найти Дункана Блека?
— Если бы я знал, наш разговор обошелся бы вам в пятьдесят тысяч кредиток. Могу сказать вам только одно. Когда он прилетал на Порт-Этранж, в графе «Порт приписки» регистрационного талона его корабля значилась Белладонна.
— Белладонна? — повторил Каин. — Никогда о ней не слышал.
— Забытая Богом планета. Третья в звездной системе Кловиса. Я уверен, что она занесена в ваш бортовой компьютер. — Стерн помолчал. — Вы по-прежнему хотите получить ваши деньги?
Каин посмотрел на него:
— Если вы не солгали, то нет.
— А чего мне лгать? — удивился Стерн. — Я уже семь лет не покидал Порт-Этранж, и в обозримом будущем такого желания у меня не возникнет. Так что вы без труда нашли бы меня. — Он встал. — Как я понимаю, наш разговор окончен?
Каин кивнул.
— Тогда, если вы не возражаете, я вновь позволю себе окунуться.
Он скинул халат, подошел к ванне.
— Сюда, мои крошки, — проворковал он.
Обе фейли подошли, помогли ему опуститься в воду.
— Я думаю, массаж мне не повредит. Помните, чему я вас учил?
Обе фейли тут же залезли в ванну, начали массировать его плечи и грудь длинными извивающимися руками.
— Не хотите присоединиться к нам, мистер Каин? — спросил Стерн, к своему удивлению, обнаруживший, что Каин еще не ушел. — Такое приглашение получают далеко не все мои гости, и я не огорчусь, если вы откажетесь, но должен же я сделать хоть что-то для человека, заплатившего пятнадцать тысяч кредиток за бесполезную информацию.
— Бесполезную?
— На Сантьяго нацелился Ангел. Или вы не слышали?
— Мне это известно.
— И вы все-таки заплатили? Должно быть, вы классный специалист, мистер Каин, и очень самоуверенный. — Он застонал от удовольствия, когда одна из фейли начала поглаживать его левое бедро. — Сколько человек вы убили?
— Заплатите мне пятнадцать тысяч кредиток, и я назову вам точную цифру, — ответил Каин.
Стерн добродушно рассмеялся:
— Не заплачу, мистер Каин. Все ваши прошлые деяния наверняка попадут в книгу песен Черного Орфея, как попали в нее мои, а наша встреча лишь мимолетный эпизод в моей жизни.
— А они — тоже эпизод? — Каин указал на фейли.
— Они — живое свидетельство моего грехопадения, — усмехнулся Стерн. — Уверяю вас, для меня они очень важны. Возможно, со временем я даже дам им имена. — Он повернулся к одной из фейли: — Мягче, моя милая, мягче. — Он взял ее руку, чтобы показать, чего он от нее хочет.
Каин еще несколько секунд смотрел на всех троих, потом повернулся, вызвал лифт. Прежде чем закрылись двери кабины, до него донесся переполненный сладострастием голос Стерна:
— Вот так, зверушка моя. Ложись, сейчас я преподам тебе еще один урок.
— Чего ты тут делаешь? — рыкнул Каин, как только за ним задвинулась дверь.
— Жду вас, — ответил Тервиллигер.
— Как ты узнал, что это мой номер?
— Спросил у портье.
— И они назвали тебе шифр замка?
— Образно говоря, — кивнул Тервиллигер. — Хотя они, возможно, об этом и не догадываются.
— Ладно. Чего ты меня ждешь?
— Потому что теперь я знаю, кто вы. Вы — Птичка Певчая, так?
— Я — Себастьян Каин.
— Но люди называют вас Птичкой Певчей? — гнул свое Тервиллигер.
— Некоторые называют.
— Понятно. Поскольку вы — Птичка Певчая, вы вскорости должны покинуть Порт-Этранж, потому что здесь охотиться не на кого.
— Ближе к делу.
— Я хотел бы улететь с вами.
— Я не беру пассажиров.
— Пожалуй, я неточно выразился. Мне надо улететь. На кон поставлена моя жизнь.
— Почему?
— Это длинная и нелицеприятная история.
— Ограничься основными моментами.
Тервиллигер бросил на него короткий взгляд, потом пожал плечами.
— Четыре месяца тому назад в звездной системе Спиноса я передал Бейтсу — у него еще есть прозвище Человек-Гора — чек на сумму в двести тысяч кредиток, по которому тот не смог получить денег.
— Он тоже игрок, не так ли?
— Просто великан и к тому же очень вспыльчивый. — Тервиллигер весь сжался.
— Могу лишь сказать, что ты поступил неблагоразумно.
— У меня на счету были деньги, но возникли неожиданные расходы, и образовался дефицит. Черт, да в Демократии это обычное дело. — Он тяжело вздохнул. — А тут мне сообщили, что послезавтра он прибывает на Порт-Этранж. По правде говоря, наличных у меня чуть меньше той суммы, которую я ему задолжал.
— Много не хватает?
— Сущие пустяки.
— Так сколько же?
— Тысяч двести кредиток, — жалко улыбнулся Тервиллигер.
— Я тебе не завидую.
— Я и не прошу вас завидовать мне. — В голосе Тервиллигера слышалось отчаяние. — Я прошу о другом: увезите меня с этой чертовой планеты!
— Я же тебе сказал: пассажиров не беру.
— Я заплачу за проезд.
— Я-то понял, что ты без гроша, — усмехнулся Каин.
— Так я отработаю. Буду готовить, таскать багаж. Я…
— Камбуз полностью автоматизирован. Багажа у меня немного, — оборвал его Каин.
— Если вы не возьмете меня, я умру! — вскричал Тервиллигер.
— Все умирают. Попроси кого-нибудь еще.
— Я уже просил. Никто не хочет связываться с Человеком-Горой. Но я подумал, что Птичка Певчая, тот, о ком слагают песни, не станет принимать во внимание такие…
— Ты ошибся.
— Вы действительно не возьмете меня?
— Действительно не возьму.
— Моя смерть останется на вашей совести.
— Почему? Я не выписывал чеков, по которым нельзя получить денег.
Тервиллигер долго смотрел на него, потом заставил себя улыбнуться:
— Вы шутите, не так ли? Вам просто хочется, чтобы я умолял вас.
— Я не шучу.
— Шутите! — Маленький картежник уже кричал. — Вы не можете оставить меня на съедение Человеку-Горе! Бейтс ломает позвоночники словно спички.
— Слушай, когда мы встретились в баре, ты вел себя по-другому, — усмехнулся Каин.
— Тогда я не знал, что сюда вот-вот прибудет восьмифутовое чудовище с налитыми кровью глазами! — ответил Тервиллигер.
— Ты накричался? — спокойно спросил Каин.
— Я устроил вам встречу со Стерном, — в отчаянии напомнил Тервиллигер. — Это чего-то да стоит.
Каин сунул руку в карман, достал маленькую серебряную монетку, бросил Тервиллигеру:
— Благодарю.
— Идите вы к черту, Птичка Певчая! Что вы за человек?
— С сочувствием у меня туго. Уйдешь сам или тебя вышвырнуть?
Тервиллигер обреченно вздохнул, собрал карты, затрусил к двери.
— Премного вам благодарен. — Голос его сочился сарказмом.
— Всегда рад помочь. — Каин отступил в сторону, давая ему пройти.
Дверь ушла в стену, вернулась на прежнее место, как только Тервиллигер вышел в коридор.
Внезапно Каин повернулся к двери, открыл ее.
— Эй, Тервиллигер! — крикнул он вслед удаляющемуся картежнику.
— Да?
— Что тебе известно о Дункане Блеке?
— Парне с повязкой на глазу? — Тервиллигер шагнул к Каину.
— Вот-вот.
— Я играл с ним в карты. Что вас интересует?
— Где я смогу его найти?
Тут Тервиллигер широко улыбнулся:
— Как я понимаю, вы меня здесь не оставляете.
— Ты знаешь, где он?
— Да.
— Где?
— Скажу после взлета.
Каин кивнул:
— Я улечу, как только пообедаю. Собери вещички и через два часа найди меня в космопорте.
Тервиллигер достал колоду карт.
— Вещи все при мне. Пойду вниз, поищу желающих сыграть партию-другую, чтобы скоротать время, оставшееся до отлета.
И он зашагал к лифту, чтобы найти в баре или холле отеля трех-четырех лопухов, только что прибывших на Порт-Этранж, а потому не знающих, с кем они имеют дело.
Глава 3
— Очко.
— Черт! — воскликнул Тервиллигер, хлопнув ладонью по столу. — А у меня девятнадцать. — Он подтолкнул карты к Каину. — Вам сдавать.
— Пока хватит.
— Вы уверены?
— За эти пять дней я играл в карты больше, чем за последние двадцать лет. Давай прервемся на несколько часов.
— Я просто старался вас развлечь. — Тервиллигер собрал карты, сунул колоду в карман. — Так что у нас получается?
— Ты должен мне порядка двух тысяч кредиток.
— Расписка вас, наверное, не устроит?
Каин улыбнулся:
— Пожалуй что нет.
— Могу я еще раз сварить кофе из той банки, что мы открыли сегодня? — Тервиллигер направился в камбуз. — Хорошо, что вам не надо привозить их живыми. Этот корабль не рассчитан на пассажиров. — Он нашел банку с кофе.
— Много не сыпь, — предупредил Каин. — Это дорогой кофе.
— По вкусу чувствуется, что дорогой. Откуда он, с Белора или Канфора?
— Из Бразилии.
— Никогда о ней не слышал.
— Есть такая страна на Земле.
— Я пил кофе с Земли? Фантастика. Вы принимаете гостей по высшему разряду, Птичка Певчая.
— Благодарю… но повторяю еще раз, моя фамилия — Каин.
— Я как раз собирался об этом спросить. Если судить по голосу, вы не певец. С чего Черный Орфей прозвал вас Птичка Певчая?
— Потому что меня зовут Себастьян Найтингейл Каин. Ему очень понравилось мое второе имя, но я попросил не упоминать его. Он понял меня не совсем так, как мне хотелось бы.
— Кстати, Черный Орфей часто несет всякую чушь. Вот и про меня написал бог знает чего. Я же самый тихий, самый дружелюбный человек во всей галактике.
— Но вот фраза о том, что ты заложил душу, возражений, я вижу, не вызывает.
Тервиллигер рассмеялся:
— Да ведь человек, прибывая в Пограничье, первым делом избавляется от души. Лишняя ноша, ничего более.
— Карточные проигрыши сделали из тебя циника.
— Карты здесь ни при чем, — ответствовал Тервиллигер. — Таковы факты. Вы убиваете людей, чтобы заработать на жизнь. А где бы вы были, сохранив душу?
— Наверное, вернулся бы на Силарию, — задумчиво ответил Каин.
— Это планета, где вы содействовали победе революции?
— Одна из.
— Странно, что вас затянуло в революцию. Что бы ни обещал человек, рвущийся к власти, получив ее, он становится точно таким же, как его предшественник.
— Тогда я был очень молод.
— Сложно мне представить вас бездушным юношей.
Каин хохотнул:
— Не бездушным — идеалистичным.
— Ну тогда все в порядке. В Пограничье полным-полно жаждущих изменить жизнь к лучшему. Разумеется, для всех.
— Того же хочет и власть, — сухо ответил Каин. — Остается надеяться, что кто-то да знает, как это сделать.
— Если разговор и дальше пойдет в таком ключе, вы убедите меня, что еще не изжили остатки идеализма.
— Об этом можешь не беспокоиться. — Каин уселся поудобнее, уперся ногой в перегородку. — С тех пор много воды утекло.
Тервиллигер подошел к обзорному экрану (сие после отлета с Порт-Этранжа он проделывал регулярно, с периодичностью в несколько часов), убедился, что Человек-Гора не сел им на хвост.
— Между прочим, — Тервиллигер разлил кофе, передал чашку Каину, — вы так и не сказали мне, как стали охотником за головами.
— Двенадцать лет я был террористом. И ничего не умел, кроме как убивать.
— Неужели? — усмехнулся Тервиллигер. — А я-то думал, что в охотники вас привела вера в справедливость и неизбежность наказания.
Каин похлопал по бластеру, что висел у него на бедре.
— Я научился пользоваться этой штуковиной, потому что верил в правду, честь, свободу и прочие благородные слова. Двенадцать лет я боролся за них, а потом остановился, оглянулся, посмотрел на результаты. — Он помолчал. — Теперь я верю только в крепость руки и зоркость глаза.
— Я и раньше встречал разочаровавшихся революционеров, но вы первый, кто боролся за идеалы забесплатно.
— Никто никогда мне не платил, — кивнул Каин.
— То есть вы выходили из одной войны, чтобы войти в следующую.
— Когда выяснилось, что у первого человека, который, как мне казалось, может установить должный порядок, кишка тонка, я начал искать другого. И потребовалось три революции, прежде чем я окончательно понял, что Господь Бог наводнил Вселенную слабаками. — Он печально улыбнулся. — Долго же до меня доходило.
— По крайней мере вы боролись за правое дело, — успокоил его Тервиллигер.
— Я участвовал в трех глупых авантюрах. Так что гордиться тут нечем.
— Должно быть, в молодости вы были очень серьезным.
— Отнюдь, раньше я смеялся куда больше, чем теперь. — Каин пожал плечами. — Тогда я полагал, что человек с высокими моральными принципами может многое изменить. А нынче меня веселит разве что осознание того, сколь много людей все еще этому верит.
— Я с первого взгляда понял, что вы — не ординарный охотник за головами. Я же говорил вам, что мне по роду занятий положено быть первоклассным физиономистом.
— А вот я с первого взгляда понял, что картежник ты никудышный.
— Я лучший картежник из тех, кто вам встречался.
— Я-то думал, что достаточно легко обыграл тебя.
— Потому что я позволил вам выигрывать.
— Естественно.
— Вы мне не верите? Так смотрите.
Он вытащил колоду, задумчиво перетасовал ее, сдал по пять карт на маленьком хромированном столике.
— Хотите что-нибудь поставить?
Каин взял карты: четыре короля и валет.
— Возможно, — осторожно ответил он.
— Как насчет тех самых двух тысяч кредиток?
— Ограничимся сотней.
— Вы уверены?
— На большие суммы я не играю.
Тервиллигер выложил карты на стол. Четыре туза и дама.
— Тогда почему при нашей первой встрече я иногда да выигрывал? — спросил Каин.
— Потому что профессиональные картежники ведут себя очень аккуратно, когда играют с профессиональными киллерами, — усмехнулся Тервиллигер. — А потом, я страдал от одиночества. Как только стало известно, что у меня нет ни цента, любители играть со мной не садились, а с профессионалами такие штучки не проходят.
— А почему я постоянно выигрывал после отлета с Порт-Этранжа?
— Во-первых, чтобы у вас не портилось настроение. Во-вторых, я хотел отблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь. — Он широко улыбнулся. — Опять же, у меня все равно не было денег, чтобы расплатиться с вами.
— Будь я проклят! — расхохотался Каин. — Так вот почему ты не захотел, чтобы компьютер составил нам компанию. Ладно, мерзавец ты эдакий. Твой долг погашен.
— Я бы предпочел остаться у вас в долгу.
— Почему?
— На то есть причины.
— Как скажешь. Хочу задать еще вопрос.
— Спрашивайте.
— Каким образом такой опытный игрок, как ты, умудрился проиграть двести тысяч кредиток Человеку-Горе Бейтсу?
— Вы знаете, какова вероятность того, что у человека, сидящего перед вами, стрит-масть, когда у вас четыре туза [4] ? — спросил Тервиллигер.
— Наверное, не очень-то большая.
— Вы чертовски правы! Если вы будете играть в карты каждый день, такое может случиться пять раз, прежде чем вы умрете от старости. Мне ужасно не повезло, что впервые это произошло со мной в игре против костолома.
— Как же тебе удалось выйти из этой передряги живым и невредимым?
— Я дождался, пока Бейтсу приспичит облегчиться, предупредил других игроков, что поднимусь в свой номер за деньгами, чтобы аннулировать выданную Бейтсу расписку, и улетел с планеты, прежде чем кто-либо об этом догадался. — Тервиллигер нахмурился. — Мочевой пузырь этого парня надо сохранить для науки. Он выпил шесть кварт, прежде чем отправился в туалет.
— Извини за неэтичный вопрос, но почему ты не продемонстрировал свое умение владеть картами в игре с Бейтсом? Разумеется, не забывая об осторожности.
— Вы никогда не видели Человека-Гору? — спросил Тервиллигер с горьким смешком.
— Нет.
— Так вот, такого ни в коем случае нельзя злить, особенно если находишься в пределах досягаемости его руки.
— Даже ради двухсот тысяч кредиток?
— Риск того не стоит. Это не менее опасно, чем, скажем, ваше появление на территории, контролируемой Ангелом.
— Насколько мне известно, это Ангел вот-вот появится на моей территории.
— Тут другое дело.
— Почему?
— Потому что он — Ангел. — Тервиллигер вновь налил себе кофе. — Кроме того, все знают, что его цель — Сантьяго. Так что вы не можете сказать, что он залез именно на вашу территорию, поскольку никто не знает, где скрывается Сантьяго. И вот тут возникает другой вопрос. — Он бросил короткий, изучающий взгляд на Каина. — Вы проделали долгий путь, чтобы переговорить с Джонатаном Стерном. Обычно охотник за головами забирается столь далеко только в одном случае: если надеется зацепиться за ниточку, которая может привести его к Сантьяго. Отсюда и мой вопрос: есть ли связь между Дунканом Блеком и Сантьяго?
— По-моему, это не твое дело, — ответил Каин.
— Посмотрите на меня. Неужели я могу составить вам конкуренцию?
— Нет. На охотника за головами ты не похож, а вот на торговца — более чем.
— Просто ответьте на мой вопрос. Обещаю вам, что никому ничего не скажу.
— У меня такое ощущение, что в здешних краях твои обещания котируются не слишком высоко.
— Черт побери, Каин, дело важное!
— Для кого?
— Для нас обоих.
Каин долго смотрел на маленького картежника, потом кивнул:
— Да, он — ниточка к Сантьяго.
— Хорошо! — Вздох облегчения вырвался у Тервиллигера.
— Что в этом хорошего?
— Прежде всего хочу напомнить, что я по-прежнему должен вам две тысячи кредиток и мертвым вернуть долг не смогу.
— Ближе к делу!
Тервиллигер глубоко вдохнул.
— Я знаю, где найти Дункана Блека, только потому, что мне известно, где его могила. — Он поднял руку, как бы предупреждая взрыв возмущения. — Я понимаю, что об этом мне следовало сказать вам на Порт-Этранже. Но я не мог не промолчать. Иначе вы не взяли бы меня с собой, и сейчас Человек-Гора размазывал бы меня по стенке.
— Я могу вернуться и отдать тебя ему.
— Но сейчас-то все в порядке! — воскликнул Тервиллигер. — В полном порядке! Потому-то я и добивался от вас, связан ли Блек с Сантьяго.
— Объяснись. — В голосе Каина слышались зловещие нотки.
— Видите ли, если бы он задолжал вам денег, я бы, конечно, оказался в щекотливом положении. Бедняга-то уже три года как мертв, так что выходило, будто я вожу вас за нос. — У него перехватило дыхание. — А раз вы разыскиваете его в надежде, что он выведет вас на Сантьяго, я, смогу вам помочь.
— Как?
— Есть женщина, с которой он жил много лет. Она помогала ему в бизнесе. Ей известно все, что знал он, она сможет многое рассказать о его контактах.
— Она еще жива?
— Два месяца тому назад я с ней говорил.
— Где я смогу ее найти?
— Там, куда мы и направляемся. В системе Кловиса.
— На Белладонне?
— Не совсем, — ответил Тервиллигер.
Глава 4
Черному Орфею хватило одного взгляда, чтобы отметить в Саргассовой Розе то, что не видно простым глазом.
Как он впервые нашел ее, остается загадкой, поскольку не могло у него быть никаких дел там, где она жила, в шести тысячах миль от Белладонны. Возможно, его привлекли корабли, вытянувшиеся в космосе рядком, словно рыбы на леске, некоторые умирающие, другие уже умершие. Он наименовал и станцию. Такие названия, как Станция номер четырнадцать, он терпеть не мог. И она стала у него Последним приютом — вполне уместное название для кладбища звездолетов, вращающихся вокруг Белладонны.
Он провел там пару дней, беседуя с Саргассовой Розой, выслушивая ее историю. Некоторые говорили, что он с ней спал, но они ошибались. После смерти Эвредики Черный Орфей ни с кем не спал, да и Саргассова Роза не прыгала в постель к первому встречному.
Из-за этого она больше теряла, чем приобретала. К сорока годам у нее было только три возлюбленных. Первые двое покинули ее ради других женщин, Дункан Блек безвременно отбыл в ад. Она была ему верной помощницей, потому что очень любила, и, когда его сердце остановилось, едва следом за ним не отошла в мир иной.
Она все еще горевала, когда год спустя появился Черный Орфей, однако не сочла за труд показать ему Последний приют. Он спускался в чрево металлических левиафанов и проводил там долгие часы. Он наблюдал, как ее команда ведет разборку внутренностей. Он даже нашел время поименовать три маленькие луны Белладонны, которые с его легкой руки получили названия Бейнуорт, Фоксглоув и Хеллебор, а потом отбыл к другим мирам.
Последний приют не поражал воображение. Корпус в заплатах (метеоритные пробоины заделывались тем, что попадало под руку), развороченный шлюз (результат неудачной швартовки транспортного буксира), изъеденный космической пылью металл.
Однако прибыли Каин и Тервиллигер не для того, чтобы любоваться Последним приютом, но чтобы повидать женщину, которой он принадлежал. Поэтому Каин осторожно завел корабль в док, подождал, пока подвижный рукав герметично соединится со шлюзом его корабля, и вместе с Тервиллигером проследовал в глубь станции.
Дорожку покрывал особый материал, от которого ногу приходилось отрывать с силой.
— Ты не предупредил, что здесь нулевая гравитация, — пожаловался Каин.
— Следите за тем, чтобы одна нога всегда оставалась на дорожке, — ответил Тервиллигер. — Тогда вас не унесет.
— Мне уже приходилось ходить по джей-дорожкам [5], — раздраженно бросил Каин. — Не люблю я попадать в невесомость на полный желудок.
— Вы мне об этом не говорили.
Каин хотел уже сказать, что понятия не имел о порядках на станции, но решил, что нет смысла повторять тот же самый диалог.
Внезапно впереди возник гуманоид с большой головой, глубоко посаженными золотистыми глазами и оранжевой кожей. Направился к ним.
— Это еще кто? — пробурчал Каин.
— Оранжевый обезьян, — ответил Тервиллигер. — У Розы они за охранников.
— Никогда таких не видел. Откуда они?
— С Варьена Четыре. Они называют себя хагибенсами, мы — оранжевыми обезьянами. Им это больше подходит. За работу им много платить не надо, языку они обучаются быстро да еще обожают невесомость. Такое сочетание встречается редко. Многие инопланетяне вообще не хотят работать, другие жадны до денег.
— Взгляните вон туда. — Стерн указал на столик, на котором лежал золотой слиток.
— И что?
— Присмотритесь внимательнее.
Каин подошел к столику.
— По-моему, золотой слиток.
— Возьмите в руки и посмотрите на основание.
Двумя руками Каин поднял слиток, перевернул, увидел выбитый за поверхности девятизначный номер.
— Этот номер значится в списке слитков, попавших в руки Сантьяго.
— Ограбление у Эпсилон Эридана? — спросил Каин.
Стерн кивнул,
— Я уверен, что у вас есть надежные источники информации, которые подтвердят, что слиток с этим номером украли среди прочих. На остальных номера заплавили, а вот этот как-то пропустили. Поэтому я и храню его в качестве сувенира. Вдруг пригодится. — Стерн улыбнулся. — Именно тогда я окончательно убедился, что Блек и другие — агенты Сантьяго.
— Сие по-прежнему не доказывает, что в тюрьме вы видели именно Сантьяго. — Каин положил слиток на стол.
— Слушайте дальше, Примерно через год после получения золота некий контрабандист по фамилии Кастартос, также работавший на Сантьяго, обратился ко мне с любопытным предложением. Вероятно, его не устраивали то ли жалованье, то ли условия работы. Короче, он решил сдать Сантьяго и получить причитающееся вознаграждение. Из осторожности он предложил мне пятьдесят процентов, если я соглашусь стать посредником в его переговорах с властями. Я задал ему несколько вопросов и выяснил, что приметы Сантьяго полностью совпадают с приметами того мужчины, с которым я сидел в каламийской тюрьме. Незначительные отличия имели место, но ведь и прошло одиннадцать лет. А когда он описал шрам на правой руке, я окончательно убедился, что речь идет об одном и том же человеке.
— И что вы сделали?
— На торговле с Сантьяго я неплохо зарабатывал. И мне не хотелось светиться рядом с Кастартосом. Во-первых, организация Сантьяго не оставила бы такие деяния безнаказанными. Во-вторых, если бы о моем предательстве стало известно, прочие мои клиенты не захотели бы иметь со мной никаких дел. Так что у меня не оставалось иного выхода, кроме как известить Дункана Блека о полученном мною предложении. — Стерн покачал головой. — Бедный Кастартос. Больше я его не видел.
— Он сказал вам, где найти Сантьяго?
— Я чувствовал, что не следует мне задавать ему такого вопроса. Ибо его ответ мог существенно укоротить мне жизнь.
— Вы по-прежнему ведете с ним дела?
— Если бы вел, вы бы от меня ничего не узнали, — ответил Стерн. — Дункана Блека я не видел уже добрых три года. Возможно, Сантьяго переправляет мне товар через кого-то еще, но я в этом сильно сомневаюсь.
— Где мне найти Дункана Блека?
— Если бы я знал, наш разговор обошелся бы вам в пятьдесят тысяч кредиток. Могу сказать вам только одно. Когда он прилетал на Порт-Этранж, в графе «Порт приписки» регистрационного талона его корабля значилась Белладонна.
— Белладонна? — повторил Каин. — Никогда о ней не слышал.
— Забытая Богом планета. Третья в звездной системе Кловиса. Я уверен, что она занесена в ваш бортовой компьютер. — Стерн помолчал. — Вы по-прежнему хотите получить ваши деньги?
Каин посмотрел на него:
— Если вы не солгали, то нет.
— А чего мне лгать? — удивился Стерн. — Я уже семь лет не покидал Порт-Этранж, и в обозримом будущем такого желания у меня не возникнет. Так что вы без труда нашли бы меня. — Он встал. — Как я понимаю, наш разговор окончен?
Каин кивнул.
— Тогда, если вы не возражаете, я вновь позволю себе окунуться.
Он скинул халат, подошел к ванне.
— Сюда, мои крошки, — проворковал он.
Обе фейли подошли, помогли ему опуститься в воду.
— Я думаю, массаж мне не повредит. Помните, чему я вас учил?
Обе фейли тут же залезли в ванну, начали массировать его плечи и грудь длинными извивающимися руками.
— Не хотите присоединиться к нам, мистер Каин? — спросил Стерн, к своему удивлению, обнаруживший, что Каин еще не ушел. — Такое приглашение получают далеко не все мои гости, и я не огорчусь, если вы откажетесь, но должен же я сделать хоть что-то для человека, заплатившего пятнадцать тысяч кредиток за бесполезную информацию.
— Бесполезную?
— На Сантьяго нацелился Ангел. Или вы не слышали?
— Мне это известно.
— И вы все-таки заплатили? Должно быть, вы классный специалист, мистер Каин, и очень самоуверенный. — Он застонал от удовольствия, когда одна из фейли начала поглаживать его левое бедро. — Сколько человек вы убили?
— Заплатите мне пятнадцать тысяч кредиток, и я назову вам точную цифру, — ответил Каин.
Стерн добродушно рассмеялся:
— Не заплачу, мистер Каин. Все ваши прошлые деяния наверняка попадут в книгу песен Черного Орфея, как попали в нее мои, а наша встреча лишь мимолетный эпизод в моей жизни.
— А они — тоже эпизод? — Каин указал на фейли.
— Они — живое свидетельство моего грехопадения, — усмехнулся Стерн. — Уверяю вас, для меня они очень важны. Возможно, со временем я даже дам им имена. — Он повернулся к одной из фейли: — Мягче, моя милая, мягче. — Он взял ее руку, чтобы показать, чего он от нее хочет.
Каин еще несколько секунд смотрел на всех троих, потом повернулся, вызвал лифт. Прежде чем закрылись двери кабины, до него донесся переполненный сладострастием голос Стерна:
— Вот так, зверушка моя. Ложись, сейчас я преподам тебе еще один урок.
* * *
Спустившись вниз, Каин пересек площадь, вошел в отель и вскоре уже открывал дверь своего номера. Там он нашел Тервиллигера-Полпенни, который сидел на его кровати и раскладывал пасьянс.— Чего ты тут делаешь? — рыкнул Каин, как только за ним задвинулась дверь.
— Жду вас, — ответил Тервиллигер.
— Как ты узнал, что это мой номер?
— Спросил у портье.
— И они назвали тебе шифр замка?
— Образно говоря, — кивнул Тервиллигер. — Хотя они, возможно, об этом и не догадываются.
— Ладно. Чего ты меня ждешь?
— Потому что теперь я знаю, кто вы. Вы — Птичка Певчая, так?
— Я — Себастьян Каин.
— Но люди называют вас Птичкой Певчей? — гнул свое Тервиллигер.
— Некоторые называют.
— Понятно. Поскольку вы — Птичка Певчая, вы вскорости должны покинуть Порт-Этранж, потому что здесь охотиться не на кого.
— Ближе к делу.
— Я хотел бы улететь с вами.
— Я не беру пассажиров.
— Пожалуй, я неточно выразился. Мне надо улететь. На кон поставлена моя жизнь.
— Почему?
— Это длинная и нелицеприятная история.
— Ограничься основными моментами.
Тервиллигер бросил на него короткий взгляд, потом пожал плечами.
— Четыре месяца тому назад в звездной системе Спиноса я передал Бейтсу — у него еще есть прозвище Человек-Гора — чек на сумму в двести тысяч кредиток, по которому тот не смог получить денег.
— Он тоже игрок, не так ли?
— Просто великан и к тому же очень вспыльчивый. — Тервиллигер весь сжался.
— Могу лишь сказать, что ты поступил неблагоразумно.
— У меня на счету были деньги, но возникли неожиданные расходы, и образовался дефицит. Черт, да в Демократии это обычное дело. — Он тяжело вздохнул. — А тут мне сообщили, что послезавтра он прибывает на Порт-Этранж. По правде говоря, наличных у меня чуть меньше той суммы, которую я ему задолжал.
— Много не хватает?
— Сущие пустяки.
— Так сколько же?
— Тысяч двести кредиток, — жалко улыбнулся Тервиллигер.
— Я тебе не завидую.
— Я и не прошу вас завидовать мне. — В голосе Тервиллигера слышалось отчаяние. — Я прошу о другом: увезите меня с этой чертовой планеты!
— Я же тебе сказал: пассажиров не беру.
— Я заплачу за проезд.
— Я-то понял, что ты без гроша, — усмехнулся Каин.
— Так я отработаю. Буду готовить, таскать багаж. Я…
— Камбуз полностью автоматизирован. Багажа у меня немного, — оборвал его Каин.
— Если вы не возьмете меня, я умру! — вскричал Тервиллигер.
— Все умирают. Попроси кого-нибудь еще.
— Я уже просил. Никто не хочет связываться с Человеком-Горой. Но я подумал, что Птичка Певчая, тот, о ком слагают песни, не станет принимать во внимание такие…
— Ты ошибся.
— Вы действительно не возьмете меня?
— Действительно не возьму.
— Моя смерть останется на вашей совести.
— Почему? Я не выписывал чеков, по которым нельзя получить денег.
Тервиллигер долго смотрел на него, потом заставил себя улыбнуться:
— Вы шутите, не так ли? Вам просто хочется, чтобы я умолял вас.
— Я не шучу.
— Шутите! — Маленький картежник уже кричал. — Вы не можете оставить меня на съедение Человеку-Горе! Бейтс ломает позвоночники словно спички.
— Слушай, когда мы встретились в баре, ты вел себя по-другому, — усмехнулся Каин.
— Тогда я не знал, что сюда вот-вот прибудет восьмифутовое чудовище с налитыми кровью глазами! — ответил Тервиллигер.
— Ты накричался? — спокойно спросил Каин.
— Я устроил вам встречу со Стерном, — в отчаянии напомнил Тервиллигер. — Это чего-то да стоит.
Каин сунул руку в карман, достал маленькую серебряную монетку, бросил Тервиллигеру:
— Благодарю.
— Идите вы к черту, Птичка Певчая! Что вы за человек?
— С сочувствием у меня туго. Уйдешь сам или тебя вышвырнуть?
Тервиллигер обреченно вздохнул, собрал карты, затрусил к двери.
— Премного вам благодарен. — Голос его сочился сарказмом.
— Всегда рад помочь. — Каин отступил в сторону, давая ему пройти.
Дверь ушла в стену, вернулась на прежнее место, как только Тервиллигер вышел в коридор.
Внезапно Каин повернулся к двери, открыл ее.
— Эй, Тервиллигер! — крикнул он вслед удаляющемуся картежнику.
— Да?
— Что тебе известно о Дункане Блеке?
— Парне с повязкой на глазу? — Тервиллигер шагнул к Каину.
— Вот-вот.
— Я играл с ним в карты. Что вас интересует?
— Где я смогу его найти?
Тут Тервиллигер широко улыбнулся:
— Как я понимаю, вы меня здесь не оставляете.
— Ты знаешь, где он?
— Да.
— Где?
— Скажу после взлета.
Каин кивнул:
— Я улечу, как только пообедаю. Собери вещички и через два часа найди меня в космопорте.
Тервиллигер достал колоду карт.
— Вещи все при мне. Пойду вниз, поищу желающих сыграть партию-другую, чтобы скоротать время, оставшееся до отлета.
И он зашагал к лифту, чтобы найти в баре или холле отеля трех-четырех лопухов, только что прибывших на Порт-Этранж, а потому не знающих, с кем они имеют дело.
Глава 3
Полпенни-Тервиллигер — завзятый игрок.
Бросить карты не раз давал он зарок,
Но играть будет весь отпущенный срок,
Да и после — душу отдав в залог.
— Очко.
— Черт! — воскликнул Тервиллигер, хлопнув ладонью по столу. — А у меня девятнадцать. — Он подтолкнул карты к Каину. — Вам сдавать.
— Пока хватит.
— Вы уверены?
— За эти пять дней я играл в карты больше, чем за последние двадцать лет. Давай прервемся на несколько часов.
— Я просто старался вас развлечь. — Тервиллигер собрал карты, сунул колоду в карман. — Так что у нас получается?
— Ты должен мне порядка двух тысяч кредиток.
— Расписка вас, наверное, не устроит?
Каин улыбнулся:
— Пожалуй что нет.
— Могу я еще раз сварить кофе из той банки, что мы открыли сегодня? — Тервиллигер направился в камбуз. — Хорошо, что вам не надо привозить их живыми. Этот корабль не рассчитан на пассажиров. — Он нашел банку с кофе.
— Много не сыпь, — предупредил Каин. — Это дорогой кофе.
— По вкусу чувствуется, что дорогой. Откуда он, с Белора или Канфора?
— Из Бразилии.
— Никогда о ней не слышал.
— Есть такая страна на Земле.
— Я пил кофе с Земли? Фантастика. Вы принимаете гостей по высшему разряду, Птичка Певчая.
— Благодарю… но повторяю еще раз, моя фамилия — Каин.
— Я как раз собирался об этом спросить. Если судить по голосу, вы не певец. С чего Черный Орфей прозвал вас Птичка Певчая?
— Потому что меня зовут Себастьян Найтингейл Каин. Ему очень понравилось мое второе имя, но я попросил не упоминать его. Он понял меня не совсем так, как мне хотелось бы.
— Кстати, Черный Орфей часто несет всякую чушь. Вот и про меня написал бог знает чего. Я же самый тихий, самый дружелюбный человек во всей галактике.
— Но вот фраза о том, что ты заложил душу, возражений, я вижу, не вызывает.
Тервиллигер рассмеялся:
— Да ведь человек, прибывая в Пограничье, первым делом избавляется от души. Лишняя ноша, ничего более.
— Карточные проигрыши сделали из тебя циника.
— Карты здесь ни при чем, — ответствовал Тервиллигер. — Таковы факты. Вы убиваете людей, чтобы заработать на жизнь. А где бы вы были, сохранив душу?
— Наверное, вернулся бы на Силарию, — задумчиво ответил Каин.
— Это планета, где вы содействовали победе революции?
— Одна из.
— Странно, что вас затянуло в революцию. Что бы ни обещал человек, рвущийся к власти, получив ее, он становится точно таким же, как его предшественник.
— Тогда я был очень молод.
— Сложно мне представить вас бездушным юношей.
Каин хохотнул:
— Не бездушным — идеалистичным.
— Ну тогда все в порядке. В Пограничье полным-полно жаждущих изменить жизнь к лучшему. Разумеется, для всех.
— Того же хочет и власть, — сухо ответил Каин. — Остается надеяться, что кто-то да знает, как это сделать.
— Если разговор и дальше пойдет в таком ключе, вы убедите меня, что еще не изжили остатки идеализма.
— Об этом можешь не беспокоиться. — Каин уселся поудобнее, уперся ногой в перегородку. — С тех пор много воды утекло.
Тервиллигер подошел к обзорному экрану (сие после отлета с Порт-Этранжа он проделывал регулярно, с периодичностью в несколько часов), убедился, что Человек-Гора не сел им на хвост.
— Между прочим, — Тервиллигер разлил кофе, передал чашку Каину, — вы так и не сказали мне, как стали охотником за головами.
— Двенадцать лет я был террористом. И ничего не умел, кроме как убивать.
— Неужели? — усмехнулся Тервиллигер. — А я-то думал, что в охотники вас привела вера в справедливость и неизбежность наказания.
Каин похлопал по бластеру, что висел у него на бедре.
— Я научился пользоваться этой штуковиной, потому что верил в правду, честь, свободу и прочие благородные слова. Двенадцать лет я боролся за них, а потом остановился, оглянулся, посмотрел на результаты. — Он помолчал. — Теперь я верю только в крепость руки и зоркость глаза.
— Я и раньше встречал разочаровавшихся революционеров, но вы первый, кто боролся за идеалы забесплатно.
— Никто никогда мне не платил, — кивнул Каин.
— То есть вы выходили из одной войны, чтобы войти в следующую.
— Когда выяснилось, что у первого человека, который, как мне казалось, может установить должный порядок, кишка тонка, я начал искать другого. И потребовалось три революции, прежде чем я окончательно понял, что Господь Бог наводнил Вселенную слабаками. — Он печально улыбнулся. — Долго же до меня доходило.
— По крайней мере вы боролись за правое дело, — успокоил его Тервиллигер.
— Я участвовал в трех глупых авантюрах. Так что гордиться тут нечем.
— Должно быть, в молодости вы были очень серьезным.
— Отнюдь, раньше я смеялся куда больше, чем теперь. — Каин пожал плечами. — Тогда я полагал, что человек с высокими моральными принципами может многое изменить. А нынче меня веселит разве что осознание того, сколь много людей все еще этому верит.
— Я с первого взгляда понял, что вы — не ординарный охотник за головами. Я же говорил вам, что мне по роду занятий положено быть первоклассным физиономистом.
— А вот я с первого взгляда понял, что картежник ты никудышный.
— Я лучший картежник из тех, кто вам встречался.
— Я-то думал, что достаточно легко обыграл тебя.
— Потому что я позволил вам выигрывать.
— Естественно.
— Вы мне не верите? Так смотрите.
Он вытащил колоду, задумчиво перетасовал ее, сдал по пять карт на маленьком хромированном столике.
— Хотите что-нибудь поставить?
Каин взял карты: четыре короля и валет.
— Возможно, — осторожно ответил он.
— Как насчет тех самых двух тысяч кредиток?
— Ограничимся сотней.
— Вы уверены?
— На большие суммы я не играю.
Тервиллигер выложил карты на стол. Четыре туза и дама.
— Тогда почему при нашей первой встрече я иногда да выигрывал? — спросил Каин.
— Потому что профессиональные картежники ведут себя очень аккуратно, когда играют с профессиональными киллерами, — усмехнулся Тервиллигер. — А потом, я страдал от одиночества. Как только стало известно, что у меня нет ни цента, любители играть со мной не садились, а с профессионалами такие штучки не проходят.
— А почему я постоянно выигрывал после отлета с Порт-Этранжа?
— Во-первых, чтобы у вас не портилось настроение. Во-вторых, я хотел отблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь. — Он широко улыбнулся. — Опять же, у меня все равно не было денег, чтобы расплатиться с вами.
— Будь я проклят! — расхохотался Каин. — Так вот почему ты не захотел, чтобы компьютер составил нам компанию. Ладно, мерзавец ты эдакий. Твой долг погашен.
— Я бы предпочел остаться у вас в долгу.
— Почему?
— На то есть причины.
— Как скажешь. Хочу задать еще вопрос.
— Спрашивайте.
— Каким образом такой опытный игрок, как ты, умудрился проиграть двести тысяч кредиток Человеку-Горе Бейтсу?
— Вы знаете, какова вероятность того, что у человека, сидящего перед вами, стрит-масть, когда у вас четыре туза [4] ? — спросил Тервиллигер.
— Наверное, не очень-то большая.
— Вы чертовски правы! Если вы будете играть в карты каждый день, такое может случиться пять раз, прежде чем вы умрете от старости. Мне ужасно не повезло, что впервые это произошло со мной в игре против костолома.
— Как же тебе удалось выйти из этой передряги живым и невредимым?
— Я дождался, пока Бейтсу приспичит облегчиться, предупредил других игроков, что поднимусь в свой номер за деньгами, чтобы аннулировать выданную Бейтсу расписку, и улетел с планеты, прежде чем кто-либо об этом догадался. — Тервиллигер нахмурился. — Мочевой пузырь этого парня надо сохранить для науки. Он выпил шесть кварт, прежде чем отправился в туалет.
— Извини за неэтичный вопрос, но почему ты не продемонстрировал свое умение владеть картами в игре с Бейтсом? Разумеется, не забывая об осторожности.
— Вы никогда не видели Человека-Гору? — спросил Тервиллигер с горьким смешком.
— Нет.
— Так вот, такого ни в коем случае нельзя злить, особенно если находишься в пределах досягаемости его руки.
— Даже ради двухсот тысяч кредиток?
— Риск того не стоит. Это не менее опасно, чем, скажем, ваше появление на территории, контролируемой Ангелом.
— Насколько мне известно, это Ангел вот-вот появится на моей территории.
— Тут другое дело.
— Почему?
— Потому что он — Ангел. — Тервиллигер вновь налил себе кофе. — Кроме того, все знают, что его цель — Сантьяго. Так что вы не можете сказать, что он залез именно на вашу территорию, поскольку никто не знает, где скрывается Сантьяго. И вот тут возникает другой вопрос. — Он бросил короткий, изучающий взгляд на Каина. — Вы проделали долгий путь, чтобы переговорить с Джонатаном Стерном. Обычно охотник за головами забирается столь далеко только в одном случае: если надеется зацепиться за ниточку, которая может привести его к Сантьяго. Отсюда и мой вопрос: есть ли связь между Дунканом Блеком и Сантьяго?
— По-моему, это не твое дело, — ответил Каин.
— Посмотрите на меня. Неужели я могу составить вам конкуренцию?
— Нет. На охотника за головами ты не похож, а вот на торговца — более чем.
— Просто ответьте на мой вопрос. Обещаю вам, что никому ничего не скажу.
— У меня такое ощущение, что в здешних краях твои обещания котируются не слишком высоко.
— Черт побери, Каин, дело важное!
— Для кого?
— Для нас обоих.
Каин долго смотрел на маленького картежника, потом кивнул:
— Да, он — ниточка к Сантьяго.
— Хорошо! — Вздох облегчения вырвался у Тервиллигера.
— Что в этом хорошего?
— Прежде всего хочу напомнить, что я по-прежнему должен вам две тысячи кредиток и мертвым вернуть долг не смогу.
— Ближе к делу!
Тервиллигер глубоко вдохнул.
— Я знаю, где найти Дункана Блека, только потому, что мне известно, где его могила. — Он поднял руку, как бы предупреждая взрыв возмущения. — Я понимаю, что об этом мне следовало сказать вам на Порт-Этранже. Но я не мог не промолчать. Иначе вы не взяли бы меня с собой, и сейчас Человек-Гора размазывал бы меня по стенке.
— Я могу вернуться и отдать тебя ему.
— Но сейчас-то все в порядке! — воскликнул Тервиллигер. — В полном порядке! Потому-то я и добивался от вас, связан ли Блек с Сантьяго.
— Объяснись. — В голосе Каина слышались зловещие нотки.
— Видите ли, если бы он задолжал вам денег, я бы, конечно, оказался в щекотливом положении. Бедняга-то уже три года как мертв, так что выходило, будто я вожу вас за нос. — У него перехватило дыхание. — А раз вы разыскиваете его в надежде, что он выведет вас на Сантьяго, я, смогу вам помочь.
— Как?
— Есть женщина, с которой он жил много лет. Она помогала ему в бизнесе. Ей известно все, что знал он, она сможет многое рассказать о его контактах.
— Она еще жива?
— Два месяца тому назад я с ней говорил.
— Где я смогу ее найти?
— Там, куда мы и направляемся. В системе Кловиса.
— На Белладонне?
— Не совсем, — ответил Тервиллигер.
Глава 4
Она живет средь мертвых кораблей,
И плавать среди них привольно ей.
Саргассову Розу взор мужской ничей
Не тронет, не проникнет в душу к ней.
Черному Орфею хватило одного взгляда, чтобы отметить в Саргассовой Розе то, что не видно простым глазом.
Как он впервые нашел ее, остается загадкой, поскольку не могло у него быть никаких дел там, где она жила, в шести тысячах миль от Белладонны. Возможно, его привлекли корабли, вытянувшиеся в космосе рядком, словно рыбы на леске, некоторые умирающие, другие уже умершие. Он наименовал и станцию. Такие названия, как Станция номер четырнадцать, он терпеть не мог. И она стала у него Последним приютом — вполне уместное название для кладбища звездолетов, вращающихся вокруг Белладонны.
Он провел там пару дней, беседуя с Саргассовой Розой, выслушивая ее историю. Некоторые говорили, что он с ней спал, но они ошибались. После смерти Эвредики Черный Орфей ни с кем не спал, да и Саргассова Роза не прыгала в постель к первому встречному.
Из-за этого она больше теряла, чем приобретала. К сорока годам у нее было только три возлюбленных. Первые двое покинули ее ради других женщин, Дункан Блек безвременно отбыл в ад. Она была ему верной помощницей, потому что очень любила, и, когда его сердце остановилось, едва следом за ним не отошла в мир иной.
Она все еще горевала, когда год спустя появился Черный Орфей, однако не сочла за труд показать ему Последний приют. Он спускался в чрево металлических левиафанов и проводил там долгие часы. Он наблюдал, как ее команда ведет разборку внутренностей. Он даже нашел время поименовать три маленькие луны Белладонны, которые с его легкой руки получили названия Бейнуорт, Фоксглоув и Хеллебор, а потом отбыл к другим мирам.
Последний приют не поражал воображение. Корпус в заплатах (метеоритные пробоины заделывались тем, что попадало под руку), развороченный шлюз (результат неудачной швартовки транспортного буксира), изъеденный космической пылью металл.
Однако прибыли Каин и Тервиллигер не для того, чтобы любоваться Последним приютом, но чтобы повидать женщину, которой он принадлежал. Поэтому Каин осторожно завел корабль в док, подождал, пока подвижный рукав герметично соединится со шлюзом его корабля, и вместе с Тервиллигером проследовал в глубь станции.
Дорожку покрывал особый материал, от которого ногу приходилось отрывать с силой.
— Ты не предупредил, что здесь нулевая гравитация, — пожаловался Каин.
— Следите за тем, чтобы одна нога всегда оставалась на дорожке, — ответил Тервиллигер. — Тогда вас не унесет.
— Мне уже приходилось ходить по джей-дорожкам [5], — раздраженно бросил Каин. — Не люблю я попадать в невесомость на полный желудок.
— Вы мне об этом не говорили.
Каин хотел уже сказать, что понятия не имел о порядках на станции, но решил, что нет смысла повторять тот же самый диалог.
Внезапно впереди возник гуманоид с большой головой, глубоко посаженными золотистыми глазами и оранжевой кожей. Направился к ним.
— Это еще кто? — пробурчал Каин.
— Оранжевый обезьян, — ответил Тервиллигер. — У Розы они за охранников.
— Никогда таких не видел. Откуда они?
— С Варьена Четыре. Они называют себя хагибенсами, мы — оранжевыми обезьянами. Им это больше подходит. За работу им много платить не надо, языку они обучаются быстро да еще обожают невесомость. Такое сочетание встречается редко. Многие инопланетяне вообще не хотят работать, другие жадны до денег.