Резник Майк. Сантьяго

   Оранжевый обезьян остановился перед ними.
   — По какому делу, пожалуйста? — говорил он, словно пел.
   — Мы прилетели, чтобы встретиться с Саргассовой Розой, — ответил Тервиллигер.
   — Саргассова Роза предпочитает не общаться с покупателями. Если вы скажете, что вам нужно, я направлю вас в соответствующий сектор.
   — С нами она пообщается, — гнул свое Тервиллигер. — Я — ее давний друг.
   Оранжевый обезьян пристально посмотрел на него.
   — Ты — Тервиллигер-Полпенни, которого насильственно выдворили с Последнего приюта за шулерство в карточной игре. — Он помолчал. — Я был среди тех, кто сопровождал тебя к твоему кораблю.
   — Правда? — удивился Тервиллигер.
   — Да.
   — Извини, что не узнал тебя. Все оранжевые обезьяны для меня на одно лицо.
   — Это естественно, — ответил инопланетянин. — Мы все красавцы.
   — Раз мы давно знакомы, как насчет того, чтобы сообщить Розе о нашем прибытии?
   — Я сообщу, Тервиллигер-Полпенни, но она предпочитает не общаться с покупателями.
   Каин выступил вперед:
   — Ты все-таки сообщи. И добавь, что мы хотим поговорить о нашем общем друге.
   Оранжевый обезьян пристально посмотрел на него, потом повернулся и отправился в другой сектор станции, оставив за себя своего «близнеца». Несколько минут спустя он вернулся.
   — Саргассова Роза приказала мне отвести вас к ней.
   Каин и Тервиллигер следом за ним прошли три просторных отсека и остановились перед дверью.
   — Она там. — Оранжевый обезьян указал на дверь.
   — Благодарю. — Каин открыл дверь и вошел в небольшой, тесно заставленный кабинет.
   Тервиллигер последовал за ним.
   За хромированным, уже потускневшим столом в золотом, уже не блестевшем одеянии сидела женщина, не дурнушка, но и не красавица. Каштановые волосы, зеленые глаза, большой нос, безвольный подбородок. Не толстая, но и не худая, с фигурой, оставляющей желать лучшего. Волосы украшала белая роза, как показалось Каину, искусственная.
   Она остановила взгляд на охотнике за головами:
   — Вы хотели меня видеть, мистер Каин?
   — Вы знаете мою фамилию?
   Она улыбнулась:
   — Я много чего о вас знаю, Себастьян Найтингейл Каин. Мне лишь неизвестно, кто направил вас ко мне.
   — Человек по фамилии Стерн с Порт-Этранжа.
   — Джонатан Джереми Джейкобар Стерн, — кивнула женщина. — Я уже столько лет ничего о нем не слышала. — Она указала на два стула. — Пожалуйста, садитесь. — Повернулась к Тервиллигеру: — Как я понимаю, тебя разыскивает Человек-Гора Бейтс.
   — У вас превосходные источники информации, — пробормотал Тервиллигер.
   Ему было явно не по себе.
   — Есть такое, — согласилась женщина. — Практически все, что происходит в этой части Пограничья, не составляет для меня тайны.
   — Тогда, полагаю, вы знаете, что привело меня к вам, — заметил Каин.
   — Я знаю, что вы — охотник за головами. А раз вас послал Стерн, то могу догадаться, почему вы здесь. Но Стерн не мог послать вас ко мне. — Она вновь повернулась к Тервиллигеру: — Ты сказал мистеру Каину, что ему надо лететь ко мне? Стерн в отличие от тебя не знал, что Дункан мертв.
   — Есть ли смысл продолжать разговор о Дункане, да упокоится его душа? — задал Тервиллигер риторический вопрос.
   — А он, без сомнения, пообещал защитить тебя от Бейтса в обмен на эту информацию. — Она посмотрела на Каина: — Вы сильно переплатили, мистер Каин. Вам следовало остаться на Подарочке.
   — С чего вы взяли, что я прилетел с Подарочка? — спросил Каин.
   Саргассова Роза опять улыбнулась:
   — Мне уже два дня как известен регистрационный номер вашего корабля, с того самого момента, как я начала наводить о вас справки. За эти сорок восемь часов я узнала много такого, о чем вы, возможно, уже позабыли. Мне известны дата и планета вашего рождения. Я знаю, почему вы покинули более населенные регионы Демократии. Я знаю, сколько людей вы убили и кого именно, а вы начинаете отрицать, что ваша база — Подарочек. Если вы хотите, чтобы я вела разговор в открытую, вам, по меньшей мере, самому не следует вилять хвостом.
   — Приношу свои извинения.
   — В этом нет нужды. Ничего другого, кроме лжи, я от представителей вашего пола не жду.
   — Вы мне поможете? — Каин предпочел пропустить ее шпильку мимо ушей.
   — Вы напрасно тратите свое время.
   — Времени у меня предостаточно. И я могу оплатить ваше.
   — Я не говорила, что мое время тратится зря. Я с радостью продам вам всю интересующую вас информацию.
   — Что-то я не совсем вас понимаю.
   — Я готова сказать вам то, что вы хотите от меня услышать, но проку от этого вам не будет. В Пограничье прибыл Ангел.
   — Знаете, мне уже обрыдли ссылки на Ангела, — раздраженно бросил Каин.
   — Те преступники, что находятся в радиусе десяти тысяч световых лет, тоже не в восторге от его появления. Мистер Тервиллигер, я думаю, тебе пора выйти вон. То, что я хочу сказать, предназначается только для ушей мистера Каина.
   — Почему? — спросил картежник.
   — По той же причине тебе закрыт доступ к моим товарам. Я не хочу, чтобы ты перепродал их первому встреченному тобой покупателю.
   — Я отвергаю подобные инсинуации. — Однако оскорбленную невинность ему удалось изобразить без должной убедительности.
   — Ты можешь отвергать что угодно. Но в данный момент тебе не место в моем кабинете.
   Тервиллигер хотел было запротестовать, но передумал и направился к двери.
   — Я подожду снаружи, — предупредил он Каина. — На случай, что понадоблюсь вам.
   Каин насмешливо посмотрел на него, и мгновением позже дверь за ним закрылась.
   — Если вы собрались охотиться за Сантьяго, вам следует с большей тщательностью подбирать попутчиков, мистер Каин. — Саргассова Роза откинулась на спинку кресла.
   — Возможно. Но хочу отметить, что именно он привел меня к вам. Иначе я понапрасну потратил бы время на поиски Дункана Блека, а потом вернулся бы на Порт-Этранж, чтобы выбить свои деньги из Джонатана Стерна.
   — Все так. — Она пожала плечами. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
   — Почему нет?
   Она нажала кнопку на консоли компьютера, открылась другая дверь, и маленький, заросший красной шерстью инопланетянин, несомненно, не гуманоид, внес бутылку и два стакана и поставил их на стол.
   — А люди на Последнем приюте есть? — спросил Каин, когда инопланетянин покинул кабинет.
   — Люди вообще или мужчины? — спросила Саргассова Роза. — Впрочем, нет ни тех, ни других. Их отличает способность покидать тебя, когда они нужнее всего, особенно это касается мужчин.
   — Вам, должно быть, тут одиноко.
   — Со временем привыкаешь. — Она наполнила стаканы.
   Каин подошел, взял один, вернулся к стулу, сел, пригубил. И тут же рассмеялся.
   — Что такое, мистер Каин?
   Он поднял стакан.
   — Я только сейчас заметил, что в вашем кабинете нормальная сила тяжести. Сами видите, какой я наблюдательный. Если б я не обратил внимания, что жидкость не уплывает из стакана, я бы до сих пор об этом не подозревал.
   — Оранжевым обезьянам нравится невесомость. Мне — не очень, поэтому я оборудовала свой кабинет установкой искусственной гравитации.
   — Наверное, она обошлась вам в кругленькую сумму.
   — Не без этого. К счастью, у меня нашлись лишние деньги.
   Он вновь поднес стакан к губам.
   — Отличное вино.
   — Другого и быть не может. Его привезли с Делуроса Восемь.
   — Ваши торговые связи простираются так далеко?
   — Вы бы очень удивились, мистер Каин, узнав, что проходит через Последний приют. А может, и нет. Так что сказал вам Стерн о Дункане Блеке?
   — Только то, что Блек сбывал краденое и выступал посредником между Стерном и Сантьяго, — ответил Каин. — Я знаю, что через него прошло золото, захваченное Сантьяго в ходе рейда на Эпсилон Эридана.
   — Да, добыча тогда досталась знатная. — Она улыбнулась. — На шестьсот миллионов кредиток чистого золота!
   — Тервиллигер намекал, что вы заняли место Блека.
   — Тервиллигер слишком много говорит.
   — Недостаток, свойственный не только ему.
   — А кроме того, это всегда было мое место. Я толкала краденое задолго до появления Дункана Блека. — Она помолчала. — Я взяла его в долю, чтобы гарантировать его верность. — Она посмотрела на Каина. — Вы полагаете меня аморальной?
   — Я давным-давно не выношу суждений в моральных вопросах.
   — И потом, — отпила вина и Саргассова Роза, — Дункану в отличие от меня нравилось общаться с людьми. Вот почему он представлял наши интересы на таких планетах, как Порт-Этранж.
   — Значит, первоначально вы вышли на Сантьяго, не Блек.
   — Первоначально Сантьяго вышел на меня. Правда, прошло несколько лет, прежде чем я окончательно убедилась, что имею дело именно с ним.
   — Вы с ним встречались? — спросил Каин.
   Она покачала головой:
   — Нет. Вернее, следует сказать, я этого не знаю.
   — То есть могли встречаться?
   — Что тут можно сказать? — Опять она пожала плечами. — Я встречалась с несколькими людьми, привозившими товары, украденные Сантьяго. Но я думаю, что ему не было смысла рисковать, самолично появляясь в Последнем приюте.
   — Вы знаете хоть одного человека, который видел Сантьяго?
   — Да, знаю.
   — Кто он?
   — Прежде чем я назову вам его имя, мистер Каин, — ответила Саргассова Роза, — я сама хотела бы кое-что выяснить, чтобы удовлетворить собственное любопытство.
   — Например?
   — Вы провели молодые годы в борьбе за свержение нескольких правительств. Сантьяго, насколько мне известно, в основном нападал и грабил те объекты, что принадлежали или контролировались Демократией. Или имели жизненно важное значение для функционирования ее систем. Вы ходили в революционерах, и однажды за вашу голову назначили цену. Масштаб его действий был несопоставим с вашим, но он мог считаться революционером, поскольку жертвой всех его преступлений было государство. У вас с ним столько общего, что меня несколько удивляет ваше стремление покончить с ним.
   — Он нападал на Демократию только потому, что денег и ценностей у государства куда больше, чем у кого бы то ни было. Так что в революционеры записывать его не стоит. Иначе нам придется признать таковым любого грабителя с древней Земли, потрошащего почтовый поезд, перевозящий зарплату государственных служащих. Этот человек не более чем преступник.
   — А он кого-нибудь убил?
   — В прошлом году от его руки погибли семнадцать колонистов на Серебряной Cини.
   — Ерунда! Он уже много лет не показывался в Пограничье Внешних миров.
   — Почему вы так решили?
   — Иначе Ангел не объявился бы в наших краях.
   — Может, он преследует Сантьяго, — предположил Каин.
   — Вы сами в это не верите. Ангел ловит всех, кого преследует.
   — Он всего лишь охотник за головами, не супермен.
   — Вы так и не ответили на вопрос: с чего у вас такое стремление убить Сантьяго?
   — А почему его хотят убить другие? — усмехнулся Каин. — За его голову назначены очень большие деньги.
   — Такой ответ я принять не могу. — Саргассова Роза покачала головой. — Вы богаты, мистер Каин так что деньги не могут играть определяющей роли.
   — Деньги свою роль играют, — не согласился Каин, — но здесь действительно другое.
   — Что же?
   — Я хочу совершить поступок. Доказать свою значимость.
   — Разве вы ее не доказали, приводя людей к власти? — спросила Саргассова Роза.
   — Не тех людей, — сухо ответил Каин. — В книгах по истории им не уделят ни строчки.
   — А преступники, которых вы отловили?
   — Даже я ничего не знал о них, прежде чем не выходил на их след. — Он помолчал. — Вот Сантьяго — дело другое. Он — знаменитость, и человек, покончивший с ним, тоже станет знаменитым.
   Она улыбнулась:
   — Так вы хотите, чтобы о вас сложили песню и вы остались в истории?
   — Песню обо мне уже сложили, и я от нее не в восторге. — Он допил вино. — Мне без разницы, кто и что будет знать о моих деяниях. Главное, чтобы о них знал я.
   — Оригинальная мысль, знаете ли.
   — А теперь позвольте задать вопрос мне.
   — Мы еще не договорились о цене, — указала Саргассова Роза.
   — Я хочу спросить о другом.
   — Спрашивайте.
   — Вы, очевидно, заработали на Сантьяго много денег. Почему вы мне помогаете?
   — Вскоре после смерти Дункана Сантьяго оборвал все контакты со мной. Я ему ничего не должна. Кроме того, я — деловая женщина. И продаю все, что имею, в том числе и информацию.
   — Вы продали ее кому-то еще?
   — Никто не спрашивал. А если спросят — продам.
   — Хорошо, — кивнул Каин. — Так что вы можете мне предложить?
   — Имя, голограмму и местопребывание человека, который непосредственно имел дело с Сантьяго. Имена и голограммы четырех его агентов, с которыми я вела дела три года тому назад. У меня осталась часть золота, полученного от Сантьяго. На контейнерах указано, где он его добыл. И я знаю, кто убил Кастартоса.
   — Кастартоса? — повторил Каин. — Человека, который уговаривал Стерна сдать Сантьяго?
   Она кивнула.
   — И что вы за все это хотите?
   — Я хочу, чтобы вы убили Сантьяго.
   На его лице отразилось изумление.
   — И только?
   — И только.
   — Могу я спросить почему?
   — Дункан Блек был хорошим человеком, — начала она. — Нет, пожалуй, не был. Вороватый, ненадежный, безвольный, но мой! Когда он узнал, что наш партнер — Сантьяго, он решил, что сможет заработать больше денег, войдя в его команду. Я не знаю, что он им предложил, но из этого ничего не вышло. — Она отпила вина. — Спустя две недели его нашли мертвым на Биндере Десять. Официальная причина смерти — сердечный приступ.
   — Вы хотите сказать, что его убил Сантьяго?
   — Сантьяго, возможно, даже не знал о существовании Дункана. Но кто-то его убил. Так что умер он из-за Сантьяго. Не будь его, Дункан по-прежнему был бы при мне. Так себе мужичонка, но лучше такой, чем никакого. — Она посмотрела Каину в глаза. — Сантьяго не знал Дункана, а я не знаю Сантьяго. И мы ничего не должны друг другу.
   — Хорошо, — кивнул Каин. — Давайте посмотрим, что у вас есть.
   Саргассова Роза поднялась, подошла к сейфу, скрытому за плоским компьютерным экраном, набрала шифр, открыла дверцу.
   — Это вы можете забрать с собой. — Она вернулась к столу с пакетом. — У меня есть копии.
   — Я в этом не сомневался. — Он взял пакет, достал из него голограммы.
   — Сверху четыре агента Сантьяго, от которых я получала товар, — пояснила она. — Имена на обороте.
   — Один из них, похоже, дышит метаном, — заметил Каин.
   — Да, — кивнула Саргассова Роза. — Я видела его лишь однажды. Ему очень не нравилось ходить в скафандре. Подозреваю, что после первого визита сюда он нашел другого скупщика, из числа своих сородичей.
   — А это кто? — Каин держал в руке фотографию экзотической женщины с иссиня-черными волосами и белоснежной кожей.
   — Альтаир-с-Альтаира. Она убила Кастартоса.
   Он несколько секунд изучал голограмму.
   — Она — профи?
   — Одна из лучших. Я удивлена, что вы о ней ничего не слышали.
   — Галактика большая. Я о многих ничего не слышал. — Он вновь взглянул на Альтаир. — Вы уверены, что она — человек?
   — Кто знает? Уверена я лишь в том, что она — убийца.
   Каин добрался до последней голограммы.
   — Он встречался с Сантьяго?
   — Да. Его зовут Сократ. Я не видела его больше года, но знаю, где его найти. Время от времени мы работаем вместе.
   — Может, галактика не так уж и велика, — вздохнул Каин, глядя на полное, улыбающееся лицо.
   — Вы о чем?
   — Я знал этого человека, но тогда его звали Уиттейкер Драм.
   — Мне это ничего не говорит.
   — Естественно.
   — Кто он?
   Каин улыбнулся:
   — Человек, которому я помог захватить власть на Силарии.
   — Он вас узнает?
   — Надеюсь, что да.

Глава 5

   Сократу трудно безмятежным быть —
   Под сенью виселиц привык он жить,
   О милосердии судей молить.
   Он к аду тянет своей жизни нить.

   Не часто встречались во Внутреннем Пограничье люди, которых не любил Черный Орфей, но Сократ входил в их число. Казалось бы, неудовольствие Черного Орфея могли вызвать головорезы, бандиты, шулера, но в большинстве своем это были открытые и прямые мужчины и женщины, а чего Черный Орфей не выносил, так это лицемерия.
   Опять же, некоторые говорили, что Черный Орфей все-таки уважал Сократа, раз уж упомянул о нем в своей саге, но Черный Орфей знал, что в свое время, под именем Уиттейкер Драм, Сократ правил целой планетой. А кроме того, Черный Орфей полагал, что его работа — описывать то, что видел, а судить он предоставлял другим.
   Разумеется, в этом он несколько лукавил, поскольку написанные о Сократе строки недвусмысленно указывали на то, что их герой, по мнению Черного Орфея, обречен на вечные муки. Да, разумеется, нечто подобное он писал и о Тервиллигере-Полпенни, и о некоторых других, но там чувствовалась ирония. А вот о Шусслере-Киборге, который считал, что он уже в аду, или о самом Сантьяго Черный Орфей ничего такого не говорил. Ну никак не нравился ему Сократ.
   Большинством жителей Пограничья вынесенные Черным Орфеем суждения о людях, которых они никогда не встречали, принимались за истину в последней инстанции. Так что многие полагали, что жить Сократу осталось недолго.
   Никто не знал, как и когда он стал Сократом, но никто не сомневался, что прозвище это он получил не от Черного Орфея. Он был Уиттейкером Драмом, когда писал революционные трактаты, оставался Уиттейкером Драмом, когда взял на себя бразды правления на Силарии, и Уиттейкера Драма несколько лет спустя с треском вышибли за пределы планеты. А вот на Деклане IV уже появился Сократ. Первым делом он подхватил вирусное венерическое заболевание, потом ударился в религию, а параллельно зарабатывал на жизнь, ссужая капитал на очень рискованные проекты.
   Возможно, он этого не знал, но на Деклане IV собралась довольно-таки большая компания его собратьев по несчастью. Никто не мог точно сказать, чем привлекала их эта планета, может, своим расположением на пересечении Пограничья и Демократии, но за семь лет, проведенных Сократом на Деклане IV, там нашли пристанище пять изгнанных всепланетных президентов, два короля и один адмирал, с позором отправленный в отставку.
   Жизнь на Деклане IV вошла в бурную эпоху перемен. Порядки и нравы Пограничья всем уже приелись, но путь к стандартам Демократии оказался крут и извилист. Два неказистых Трейдтауна уступили место пяти современным городам. Поначалу колонисты усмиряли, а затем истребляли шестиногих сумчатых — венец долгой эволюции местной фауны. Колонисты следили за модными веяниями на Делуросе VIII, которые достигали Деклана IV лет эдак через десять. Они подкупали крупнейшие торговые компании с тем, чтобы те открывали филиалы на их планете. Они выставляли команды для участия в межзвездных чемпионатах различных лиг. Они активно загрязняли окружающую среду. Молодая колония еще не успела обрести чувства уважения к собственному прошлому, поэтому здания, среди них очень красивые, разрушались, чтобы уступить место более новым, иной раз довольно-таки уродливым. Постепенно пришло осознание того, что уничтожение туземцев не есть цивилизованный подход к проблеме, и внезапно каждое предприятие, каждая школа, каждый домовладелец стали лезть из кожи, чтобы нанимать на работу, учить, поселять у себя тех немногих, что еще остались в живых. А туземцы хладнокровно выбирали колонистов, предлагающих по максимуму, и вскоре достаточно разбогатели, чтобы не считаться людьми второго сорта.
   Каин и Тервиллигер приземлились в большом космопорте. Сотни сверкающих рекламных щитов сообщали о близящемся к завершению строительстве орбитального ангара. Таможенный досмотр занял десять минут. Еще пять Тервиллигеру пришлось объяснять, почему его паспорт просрочен на семь лет. Но уж потом вагон монорельсовой дороги помчал их в город Коммонуил ^[6].
   — В такое просто невозможно поверить, — жаловался картежник Каину. — За последние десять лет я побывал на доброй сотне планет, и впервые у меня попросили паспорт.
   — Мы уже не в Пограничье. — Каин оглядывал возделанные поля. — Здесь другие порядки.
   — А почему они не теребили вас?
   — У меня паспорт в порядке.
   — Почему?
   — На случай, что тот, кого я буду преследовать, рванет в Демократию, — объяснил Каин.
   Он развернул купленную в космопорте карту города, внимательно изучил ее.
   Двадцать основных движущихся дорог пересекали Коммонуил: восемь с севера на юг, восемь — с востока на запад, четыре — по диагонали. По адресу, который дала ему Саргассова Роза, Каин нашел дом, определил оптимальный маршрут и убрал карту в карман.
   Десять минут их несла северо-восточная дорога через сверкающий стеклом и металлом торговый район, потом они перешли на западную дорогу, которую покинули спустя еще десять минут.
   — Еще два квартала, — сообщил Каин, вновь сверившись с картой.
   — Я начинаю вспоминать, что мне не нравилось на густонаселенных планетах, — вздохнул Тервиллигер, когда они зашагали по улочке, выложенной разноцветной плиткой. — Слишком много людей. — Он посмотрел на дома. — И улицы такие узкие, что не видно неба.
   — Небо видно, — возразил Каин.
   — А такое ощущение, что нет. И тут грязно.
   — Как и в большинстве Трейдтаунов.
   — Там просто грязь. А здесь сажа, копоть, мусор.
   — Любопытное наблюдение, — усмехнулся Каин.
   — Да еще так шумно. Слишком много машин и слишком много людей. Черт, даже движущие дороги и те скрипят.
   — Это еще пустяки. Тебе надо побывать на Делуросе Восемь.
   — Нет, благодарю! — воскликнул Тервиллигер. — Нечего мне делать на планете, поверхность которой — один-единственный дом.
   — Вообще-то домов там несколько миллионов. Но построены они так близко друг от друга, что кажется, что все это — один бесконечный дом.
   — Не знаю, что ты на это скажешь, но меня такой муравейник не привлекает. Я родился в Пограничье, там намерен и умереть.
   — С этим проблемы не возникнет, если Бейтс найдет-таки тебя.
   — А я натравлю на него вас, и Человек-Гора Бейтс больше не будет мне докучать, — улыбнулся Тервиллигер. — Между прочим, а вы нашли способ разговорить Сократа?
   — Способ очень простой — деньги.
   Они миновали перекресток, Каин сверился с номером углового дома.
   — Мы почти пришли, — возвестил он.
   Действительно, вскоре они стояли перед нужным им домом с четырьмя башенками пентхаузов. Вошли в подъезд, оказались в просторном холле. Им навстречу поспешил одетый в униформу шестиногий кенгуру с мордой панды. Заговорил в транслейтор.
   — Примите мои приветствия и поздравления, счастлив вас видеть, — услышали они. — Меня зовут Уикстол. Я — консьерж Тюдор-Эпатментс. Чем я могу вам помочь?
   — Мы пришли в гости к давнему другу, — ответил Каин. — Где мы можем ознакомиться со списком жильцов?
   — Я с превеликой радостью дам вам все необходимые пояснения, — ответил инопланетянин. — Не откажите в любезности назвать мне имя и фамилию вашего друга.
   — Уиттейкер Драм.
   — С безмерной печалью, друзья мои, вынужден сообщить вам, что среди жильцов Тюдор-Эпатментс такой не значится.
   — Иногда он называет себя Сократом, — добавил Каин.
   Тут инопланетянин радостно улыбнулся:
   — Какое счастье! Слава Богу, Сократ проживает в квартире двадцать девять четырнадцать. Если вы соблаговолите последовать за вашим покорным слугой, я провожу вас к лифту.
   Он двинулся в уходящий вправо коридор. Каин и Тервиллигер — за ним.
   — У него что-то с головой или все дело в транслейторе? — шепотом спросил Тервиллигер.
   — Кто знает? — пожал плечами Каин. — Может, ему сказали, что именно так должен разговаривать с гостями консьерж.
   В кабине лифта Уикстол нажал кнопку двадцать девятого этажа, поблагодарил их за то, что они почтили своим присутствием Тюдор-Эпатментс, пожелал им быстрого и счастливого подъема и ретировался из кабины. Двери закрылись, а мгновение спустя они уже шагали к квартире 2914 по коридору с зеркальными стенами.
   Перед дверью Каин остановился, подождал, не произнеся ни слова.
   — Где-то я тебя видел, — послышался хриплый мужской голос. — Кто ты?
   — Моя фамилия Каин.
   Последовала пауза.
   — Себастьян Каин?
   — Да.
   — Будь я проклят! — Голос оживился. — Как поживаешь?
   — Привет, Уиттейкер. Давно мы с тобой не виделись.
   — Как ты здесь очутился?
   — Саргассова Роза сказала мне, как тебя теперь зовут, и дала твой новый адрес. Я бы хотел поговорить с тобой, если ты сможешь уделить мне несколько минут.
   — С удовольствием. Шагни влево, чтобы мои сканнеры прощупали тебя.
   Каин подчинился, услышал тихое гудение.
   — Ты думаешь, что для разговора со мной тебе понадобятся два пистолета и нож? — спросил голос.
   — Нет.
   Дверь приоткрылась на несколько дюймов.
   — Брось их в щель, Себастьян. При расставании я их тебе верну.
   Каин поочередно бросил оба означенных пистолета и нож в зазор между дверью и косяком.
   — А теперь твой друг.
   — Моя фамилия Тервиллигер. — Маленький картежник занял место Каина перед сканнерами. — Оружия у меня нет.
   — Действительно нет, — согласился голос несколько мгновений спустя. Еще короткая задержка, и дверь ушла в стену. — Заходите.