Страница:
— Мы подумаем об этом, когда возникнет такая необходимость.
— Вам придется меня убить. Или попытаться. Я знаю, как вы выглядите и где вас найти.
— Об этом знают и другие. Конечно, все упростится, если вы решите присоединиться ко мне.
Они продолжили прогулку. Сантьяго рассказывал о жестокостях Демократии, о принятых им ответных действиях, о людях, которых он спас, и о тех, кого спасти не удалось. Каин внимательно слушал, иногда задавал вопрос, иной раз высказывал свое мнение.
— Как трудно бывает принимать решение, — говорил Сантьяго, когда они шагали вдоль ручья, разделявшего два поля. — Столько надо сделать, а у нас так мало денег и людей. Потратить их на спасение или на отмщение? Бросить все средства на помощь жертвам Демократии, чтобы потом послать их в бой, или оставить их умирать и принять меры к тому, чтобы такое не повторилось в другом месте?
— Разумеется, принять меры, чтобы такое не повторилось, — твердо ответил Каин.
— Ответ охотника за головами. К сожалению, сказать проще, чем сделать. Рейд к Эпсилон Эридани скорее исключение, чем правило. У нас нет возможности противостоять флоту. — Сантьяго вздохнул. — Разумеется, мы не отсиживаемся в кустах. Делаем все, что в наших силах. Спасаем тех, кого можем, наказываем других, а чтобы финансировать нашу деятельность, нам приходится иметь дело с личностями, рядом с которыми Веселый Бродяга — честнейший человек.
— Почему вы не убили Уиттейкера Драма? — спросил Каин.
— Сократа?
— Да.
— Потому что я не могу отомстить за все зло, сотворенное в галактике, — ответил Сантьяго. — Я знаю, что он наделал на Силарии, знал об этом еще до того, как мне стало известно, что вы сражались на его стороне. — Он повернулся к Каину. — Но случилось это двадцать лет тому назад, и до Силарии тысячи световых лет. Сократ приносил пользу, и я его использовал, как использую сотни людей, которые куда хуже его.
Он остановился, всмотрелся в огромный початок.
— Через три недели можно начинать жатву. Может, через четыре. Вам приходилось бывать на ферме во время жатвы, Себастьян?
Каин покачал головой:
— Нет.
— Незабываемое впечатление. Даже воздух, и тот пахнет лучше.
Каин улыбнулся:
— Может, вам следовало податься в фермеры?
— Я и есть фермер. Частично.
— Я хотел сказать, уделять этому все время. Не так, как сейчас.
— Понял вас. Святой Петр был рыбаком, ловил сетью души людей. Я — сеятель революции. — Он улыбнулся. — Меня это вполне устраивает.
Они прошагали еще с четверть мили. Кукурузное поле сменилось соевым, потом они поднялись на вершину холма.
— А что там, внизу? — Каин указал на рощицу у небольшого пруда, стоящую на берегу деревянную скамью.
— Мое любимое место. — Сантьяго повел его вниз. — Я часто прихожу сюда. Почитать, подумать. — Он глубоко вдохнул, словно у пруда воздух казался ему слаще. — Я посадил тут цветы, но они уже отцвели. А следующих ждать еще шесть месяцев.
— Вы посадили тут не только цветы. — Каин указал на два земляных холмика.
— Здесь лежат два лучших человека, которых мне довелось встретить, — молвил Сантьяго.
— Тогда почему их похоронили в безымянных могилах?
— Кроме меня, сюда никто не приходит, а я знаю, кто в них похоронен.
Каин пожал плечами, уголком глаза уловил движение, резко повернулся. К ним приближался мужчина. Солнце выхватило белую прядь в его волосах: Хасинто.
— Я подумал, что найду вас здесь. — Хасинто повернулся к Каину: — Дождь или солнце, он каждый день проводит здесь пару часов.
— Тут очень красиво.
— Ты просто гуляешь? — спросил Сантьяго своего помощника.
Хасинто покачал головой:
— Приехал отец Уильям.
— У него нет привычки приезжать на ферму. Наверное, хотел убедиться, что Себастьян меня не убил.
— Он приехал, чтобы поговорить с мистером Каином.
— Действительно, зачем еще ему приезжать сюда, — усмехнулся Сантьяго. — Что ж, нехорошо заставлять его ждать.
Он направился к дому, Каин и Хасинто последовали за ним.
— Вы останетесь с нами на какое-то время? — спросил Хасинто.
— Возможно.
— Я на это надеюсь. Нам необходим такой человек, как вы.
— Нам нужна тысяча таких, как он, — добавил Сантьяго. — Но, к сожалению, он у нас один.
— Могу я задать вам профессиональный вопрос, мистер Каин? — спросил Хасинто.
— Задавайте.
— Что вы думаете о нашей системе безопасности?
— Отвратительная.
Хасинто бросил на Сантьяго торжествующий взгляд.
— Я уже не один месяц твержу ему об этом. Как нам ее улучшить?
— Для начала утроить число охранников и организовать круглосуточное дежурство. И постараться втолковать им, что в темноте могут видеть не только они, но и Ангел.
— А что я говорил? — обратился Хасинто к Сантьяго.
— Мы это уже проходили, — раздраженно бросил Сантьяго. — Я не желаю быть пленником на собственной планете. — Он ускорил шаг, Каин и Хасинто чуть отстали.
— Извините, что вовлек вас в наш спор, — тихо проговорил Хасинто. — Но он не разрешает привозить на Тихую гавань новых людей.
— А сколько их здесь?
— Всего?
— Не считая докторов, инженеров, техников.
— Человек пятьдесят.
— А на ферме?
— Пятнадцать, считая его.
— Ангела это не остановит.
— Надежда только на вас.
— Я еще не сказал, что останусь.
— Тогда, может, отец Уильям…
— Я в этом сомневаюсь. — Каин помолчал. — Между прочим, я могу дать вам еще один профессиональный совет.
— Внимательно слушаю.
— Если вы покинете Тихую гавань, перекрасьте волосы.
На лице Хасинто отразилось изумление.
— Перекрашу. Благодарю вас.
Они догнали Сантьяго, и остаток пути прошли втроем. Сантьяго по ходу показывал Каину достопримечательности фермы. Отец Уильям дожидался их на веранде.
— Доброе утро, Сантьяго, — поздоровался проповедник. — Привет, Себастьян. Вам здесь нравится?
— Есть такое.
— Вы ладите с хозяином?
— Вроде бы да.
— Рад это слышать.
— Я в этом не сомневался.
— Как я понимаю, вы приехали, чтобы поговорить с Себастьяном, — вставил Сантьяго. — Если хотите, мы оставим вас наедине.
— В этом нет необходимости. — отец Уильям усмехнулся. — Я здесь, чтобы передать послание от вновь прибывшего.
— Ангел? — Каин разом подобрался.
Сантьяго покачал головой:
— Он еще в системе Кантрелла.
— Тогда от кого? — спросил Каин.
— Ознакомьтесь. — Отец Уильям протянул ему сложенный лист бумаги. Писал Веселый Бродяга элегантным, каллиграфическим почерком.
Веселый Бродяга приветствует своего партнера, Себастьяна Каина, и приглашает его на аперитив в таверну «Ячменное зерно» в четыре часа сего дня, дабы возобновить дружеские отношения и поговорить об общих делах.
Каин положил бумагу на стол:
— Бродяга, это точно.
— Молчаливая Энни рекомендовала мне убить его, благо была такая возможность, — заметил Сантьяго. — У меня такое ощущение, что мне следовало к ней прислушаться.
— Будет ли ответ? — спросил отец Уильям.
— Я вручу его лично, — мрачно бросил Каин.
Глава 24
Черного Орфея редко что ставило в тупик, но такое случилось, когда Веселый Бродяга, его друг, отказался сказать ему что-либо о Сантьяго, даже не пожелал описать ему внешность короля разбойников. А в том, что Бродяга лично знал Сантьяго, бард не сомневался: он подслушал разговор двух его помощников. Однако говорить на эту тему красноречивый преступник отказался наотрез.
Если смотреть с колокольни Бродяги, его действия полностью укладывались в рамки логики и здравого смысла. Однако никто — ни Черный Орфей, ни отец Уильям или Вера Маккензи — не понимал, что деньги для него не более чем инструмент, средство достижения цели, а целью являлась его коллекция произведений инопланетного искусства. И его отношение к Сантьяго строилось не на верности или дружбе. Он исходил из того, что живого и свободного Сантьяго можно каким-то способом уговорить расстаться с принадлежащими ему шедеврами, а вот Сантьяго плененный становился собственностью Демократии вместе со всем, что принадлежало ему.
Был и третий вариант: Сантьяго мертвый. И Бродяга прилетел на Тихую гавань, чтобы его и обсудить.
Он сидел в таверне, пил ледяной коктейль из экзотических напитков, доставленных с Антареса и Ранчеро, и изредка бросал восхищенные взгляды на Лунную Дорожку. Плохо причесанные волосы и обтрепанная одежда не скрыли от него красоты ее лица и стройности фигуры.
Он достал из кармана прозрачный кубик и несколько минут разглядывал замурованного в нем сине-белого паучка, украшенного драгоценными камнями.
И только засунул кубик в карман, как в таверну вошли Каин и отец Уильям и направились прямо к нему.
— Добрый день, Себастьян. — Бродяга дружелюбно улыбнулся. — Я вижу, вы получили мое послание.
Каин сел напротив него:
— Чего тебя сюда принесло?
— Одну минуту. — Бродяга поднял руку. — Сначала позвольте вручить подарок вашему шоферу.
— Это ты обо мне? — усмехнулся отец Уильям.
— Совершенно верно. Лунная Дорожка!
— Да, сэр?
— Пожалуйста, принесите подарок отцу Уильяму.
Девушка скрылась на кухне, чтобы принести на огромном подносе гуся, запеченного с яблоками, в сметанном соусе, обложенного жареным картофелем.
— Куда мне поставить его, сэр? — спросила Лунная Дорожка.
— Как можно дальше от этого стола. — Бродяга улыбнулся отцу Уильяму, который голодными глазами смотрел на гуся. — Я бы хотел поговорить с моим партнером наедине. А вам в это время будет чем занять рот.
— Я даже не буду обижаться на твою последнюю фразу, потому что это подарок истинного христианина. — Потирая руки, отец Уильям поспешил к столу, на который Лунная Дорожка поставила поднос. — Я думаю, к нему надо добавить кувшин пива. — Взмахом руки он остановил протесты девушки. — Я помню наш вчерашний разговор, но Бог понимает, что плоть слаба. На диету я сяду в понедельник.
— И будете ее придерживаться?
— Пока не вмешается провидение.
Она недоверчиво посмотрела на проповедника, но пиво принесла, и мгновение спустя отец Уильям, забыв обо всем, набросился на гуся.
— Как приятно увидеть вас вновь, Себастьян. — Бродяга понизил голос, дабы его слова не долетали до соседних столиков.
— Хотелось бы мне сказать то же самое. Так как ты тут очутился?
— Все просто. Вы шли по следу контрабанды, Ангел — по следу денег. Я выбрал самый легкий путь — пошел по следу охотников за головами.
— Помимо этой планеты есть много других, где хватает охотников за головами.
— Все так, — признал Бродяга. — Но на них нет ни вас, ни отца Уильяма. Вы убили вчера человека, однако не улетели. А отец Уильям вообще торчит здесь больше месяца.
— Сантьяго тут нет.
— Дозвольте мне спросить, где же он, до того, как вы начнете мне лгать. — Бродяга помолчал. — Если он не был на Тихой гавани, с чего бы на этой планете отмечаться всем охотникам за головами, о которых писал Орфей? Вы же знаете, что и Ангел летит сюда, не так ли?
— Скоро он прибудет?
— Через два или три дня. И не один, а в сопровождении вашего бывшего партнера.
— Веры или Тервиллигера?
— Разве вы не слышали? Тервиллигер, увы, нас покинул. Теперь он играет в карты на небесах.
— Кто его убил? Ангел?
Бродяга покачал головой:
— Человек-Гора Бейтс настиг-таки его.
Каин пожал плечами:
— Не следовало ему обманывать Бейтса.
— Я знал, что это известие разорвет вам сердце, — хохотнул Бродяга. — Чтобы вам полегчало, скажу, что Ангел отомстил за его смерть.
Каин нахмурился:
— Бейтс не разыскивался за совершенные преступления.
— Должно быть, Ангел один из последних истинных джентльменов. Дает работу некомпетентным журналистам и мстит за шулеров. — Он посмотрел на Каина. — Вам в последнее время такие не встречались?
— А кого ты имеешь в виду? — бесстрастно спросил Каин.
— Сами знаете. Он уже подписал вас на Великий крестовый поход?
— Не понимаю, о чем ты.
— Если вы будете и дальше играть простачка, Себастьян, мы не сдвинемся с места. Я знаю, что он здесь, и не верю, что вы не нашли его, проведя на Тихой гавани уже два дня.
Каин ответил долгим взглядом.
— Я его нашел.
— Но, разумеется, не убили.
— Не убил.
Бродяга улыбнулся.
— Я знал, что не убьете. Как и Йорик. — Он покачал головой. — А мне-то хотелось думать, что идеализм вы выжали из себя до последней капли, учитывая уроки, полученные в вашей беспокойной молодости.
— Я тоже так думал, — признал Каин.
— А тут, значит, взялись за старое. — Он помахал рукой Лунной Дорожке, которая как раз принесла отцу Уильяму поднос с горячими рогаликами. — Повтори, пожалуйста.
— Да, сэр. — Девушка посмотрела на Каина. — Что-нибудь желаете, сэр?
— Хотелось бы сменить компанию.
— Простите?
Он вздохнул:
— Я бы выпил пива.
— Сейчас принесу, сэр.
— Не могу понять, что увидел в ней Орфей. — Бродяга проводил Лунную Дорожку взглядом.
— Думаю, и не сможешь, — добавил Каин.
Бродяга улыбнулся:
— Кажется, меня только что оскорбили.
Каин молча смотрел на него.
— Между прочим, — продолжил Бродяга, — что-то я не заметил Шусслера.
— Он мертв.
— Вот это глупо, Себастьян. Вы получили прекрасный звездолет с огромным информационным банком и уничтожили его? Непростительная расточительность.
— Я дал ему слово.
— Я искренне сомневаюсь, что следует держать слово, данное машине.
— А я считал себя обязанным сдержать его.
— Вы становитесь все более похожим на него. — В голосе Бродяги послышались удивленные нотки.
— На Шусслера? — недоумевая, спросил Каин.
— Нет. На него.
Лунная Дорожка принесла напитки.
— Позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь, — улыбнулась она Каину.
— Я рад, что мне это удалось.
— Надеюсь, Молчаливая Энни смогла вам помочь.
Каин кивнул.
Девушка вновь улыбнулась:
— Как хорошо! Значит, я тоже что-то для вас сделала.
— Да, спасибо тебе.
Еще улыбка, и Лунная Дорожка отбыла на кухню готовить десерт отцу Уильяму.
— Какое у вас трогательное согласие, — прокомментировал Бродяга.
— Похоже на то.
— Если я спасу ей жизнь, она и меня отведет к Сантьяго?
— Я в этом очень сомневаюсь.
— Вы согласились на его условия?
— Еще нет.
— Но согласитесь?
— Возможно.
Бродяга скорчил гримаску, печально покачал головой:
— Глупо. Просто глупо.
— Так почему бы тебе не отстать от него? — полюбопытствовал Каин.
— Потому что он сидит на самой большой в Пограничье коллекции инопланетного искусства! — воскликнул Бродяга. — И никому, кроме меня, до этого нет дела!
— Он также сидит на самой большой коллекции ампул с вакциной синей лихорадки.
— Какая тут, к черту, вакцина! Мы говорим о неповторимых произведениях искусства!
— Говорите о них тише, — послышалось с другого конца зала, где отец Уильям наслаждался гусем. — Не портите мне аппетит.
— Да вы еще больший дурак, чем он. — Бродяга понизил голос и мотнул головой в сторону отца Уильяма. — Он-то по крайней мере думает, что служит Господу.
— Может, и служит.
— Вы становитесь занудой, Себастьян, — недовольно бросил Бродяга. — Одно дело — приобрести цель в жизни, совсем другое — вновь обретенные религиозные убеждения.
Каин посмотрел ему в глаза:
— Чего ты все-таки хочешь, Бродяга?
— Вы отлично знаете, чего я хочу.
— Тебе придется добывать это одному.
— Ерунда. Мы же партнеры.
— Наше сотрудничество закончено.
— Это ничего не меняет.
— Правда? И как ты понимаешь свои слова?
Бродяга наклонился вперед.
— Сантьяго — покойник, Себастьян. Если его не убьете вы, это сделает Ангел. Это же ясно как Божий день. — Он достал прозрачный кубик с паучком, начал крутить его в руках, любуясь блеском драгоценных камней. — Зачем отдавать ему вознаграждение за то, с чем вы можете справиться сами?
— У него не получится.
Бродяга улыбнулся.
— И кто его остановит? Отец Уильям? — Он хохотнул. — Убивать грешников он может. А вот Ангела ему не убить. — Бродяга всмотрелся в Каина. — Или вы собираетесь остановить его?
— Есть и такая возможность.
Бродяга пренебрежительно хмыкнул:
— У вас нет ни единого шанса.
— У меня не было шансов и против Альтаир-с-Альтаира.
— Сейчас ситуация иная. Он — Ангел.
— Разговоры о нем мне изрядно поднадоели.
— Вы будете слышать их еще чаще после того, как он убьет Сантьяго.
— Сантьяго не могли найти больше тридцати лет, — указал Каин. — Мне представляется, что он из тех, кто может позаботиться о себе.
— Да что вы такое говорите? — возмутился Бродяга. — Неужели вы думаете, что вы первый охотник за головами, появившийся на Тихой гавани?
Каин покачал головой.
— Четыре месяца тому назад здесь побывал Миротворец Макдугал. Убил Трехглазого Билли аккурат у этой таверны. — Он сухо улыбнулся. — Но ты и раньше об этом знал, не так ли?
— Я говорю не о Миротворце Макдугале! — рявкнул Бродяга. — Черт, да полдюжины охотников за головами добрались до этой планеты. Двое даже сумели пробраться на ферму.
— Какую ферму? — полюбопытствовал Каин.
— Чертову ферму, на которую отец Уильям привез вам мою записку. — Бродяга поднял кубик, чтобы взглянуть на него на просвет. — Говорю вам, у меня есть источники информации.
— Когда мы расстались две недели тому назад, ты даже не знал, что он живет на Тихой гавани.
— Я не знал об этом еще позавчера, — признал Бродяга. — Но теперь знаю, что живет он на ферме. Знаю и о том, что он похоронил двух охотников за головами, которые выследили его, на одном из пшеничных полей. Мне лишь неизвестно, где именно расположена ферма.
— Кто тебе это сказал?
— Человек, который работал на него и видел могилы.
— То есть ты убедился, что добраться до него непросто?
— Если обычным охотникам за головами удалось проникнуть на ферму, то Ангел убьет его наверняка, — твердо заявил Бродяга. Выдержал паузу. — Если только вы не убьете его первым.
— Такого желания у меня нет.
Бродяга улыбнулся:
— Вы же еще не выслушали моего предложения.
— Выкладывай и оставь меня в покое.
— Половина.
— Половина чего?
— Половина коллекции. Вы получаете вознаграждение, а коллекцию мы делим пополам.
— Перестань играть с этим чертовым пауком, — не выдержал Каин.
— Вы хоть понимаете, что я вам предлагаю? — Бродяга сунул кубик в карман.
— А ты хоть понимаешь, что твое предложение меня не заинтересовало?
— Да вы сумасшедший! — вскричал Бродяга. — Даже после того, как я отберу то, что мне нужно, на черном рынке стоимость коллекции составит миллионы!
— Так уж получилось, что я не коллекционер.
— Вы приняли очень глупое решение, Себастьян.
— Это угроза?
Бродяга покачал головой:
— Всего лишь прогноз.
— Хорошо. Ты сделал предложение, я его отклонил. Что теперь?
— Теперь мы подождем.
— Чего?
— Пока вы не передумаете.
— Такому не бывать.
— Тогда подождем, пока Ангел убьет Сантьяго.
— Он тоже не захочет иметь с тобой дела.
— Вероятно, нет. Но он также не знает, где хранится коллекция, так что, возможно, мне удастся добраться до нее первым.
— Так зачем ты обращался ко мне с этим предложением? — удивился Каин.
— Потому что полагал вас человеком разумным и мы уже заключили соглашение о партнерстве, хотите вы это признавать или нет. А Ангел может иначе взглянуть на мое желание завладеть коллекцией.
— Тогда давай разберемся с этим раз и навсегда. — Каин нахмурился. — Если ты попытаешься захватить что-либо, принадлежащее Сантьяго, я убью тебя сам, независимо от того, жив он или мертв.
Бродяга вытаращился на него.
— Он, однако, произвел на вас впечатление.
— Ты меня слышал.
Бродяга вздохнул:
— Что ж, придется снять номер в отеле, где остановился отец Уильямс, и ждать развития событий.
— Как стервятник ждет убийства, — презрительно прокомментировал Каин.
— Точное сравнение, — согласился Бродяга, не выказывая недовольства. — Вас бы удивило, сколь редко умирают от голода те стервятники, что следуют за удачливыми хищниками.
Каин повернулся к отцу Уильяму. Проповедник как раз покончил с гусем и подбирал с других тарелок остатки съестного.
— Мы уже закончили, так что можете присоединиться к нам.
— Или можете продолжать притворяться, что вы не прислушиваетесь к нашему разговору, — добавил Бродяга.
Отец Уильям посмотрел на них, улыбнулся во весь рот.
— Я ел. А Бог слушал. — Проповедник добрал остатки соуса рогаликом и пересек комнату. — Вы с делами покончили?
— Мы сошлись в том, что согласия нам не достичь, — ответил Бродяга.
— Так ты сегодня же и улетишь? — спросил отец Уильям.
— Да нет, задержусь на пару деньков. — Бродяга неожиданно заулыбался. — Для отпуска, знаете ли, лучшей планеты не найти.
— Пусть ты мне и нравишься, Бродяга, но я раздавлю тебя как таракана, если ты поднимешь на Сантьяго хоть палец, — предупредил его отец Уильям.
Бродяга хохотнул:
— Вы должны установить очередность в части того, кто первый будет разбираться со мной. Какие у вас, однако, одинаковые мысли!
— Просто помни: тебя тоже ищут.
— Но не за убийство.
— Не рассчитывай, что этим ты спасешь свой скальп, — покачал головой проповедник. — Ты станешь не первым, кого убили за сопротивление при аресте.
— При аресте? — смеясь, повторил Бродяга. — С каких это пор вы стали слугой закона?
— А кто, по-твоему, охотники за головами? — вопросил отец Уильям. — Здесь, в Пограничье, именно мы представляем собой закон. Мы не можем предотвратить преступления, но в наших силах наказать преступника и тем самым внушить остальным уважение к закону.
— Мысль интересная, — признал Бродяга. — В чем-то вы и правы.
— Очень даже правы, — поправил его отец Уильям. — И тебе следует об этом помнить.
— Может, вам лучше поговорить на эту тему с моим партнером? Он вознамерился помогать разыскиваемому преступнику.
— Вот что я тебе скажу. Для всех будет лучше, если ты вернешься на Золотой початок и посвятишь свое время лицезрению неправедно нажитых сокровищ.
— Я-то намеревался использовать свое время более продуктивно: постараться их приумножить.
— Ты еще жив только потому, что он не велел мне прибить тебя, — нахмурился отец Уильям. — Это его планета, и ты нарушаешь право собственности.
— Как бы мне не лишиться сна от испуга.
— Я бы на твоем месте призадумался, — вставил Каин.
— Убьете меня, и призадуматься придется Сантьяго, — уверенно отпарировал Бродяга. — Если я в какой-то день не свяжусь с Золотым початком, один из роботов сообщит моим помощникам, где я.
— Они не отреагируют, — отмахнулся Каин.
— Еще как отреагируют, когда робот скажет им, что я на планете Сантьяго. — Бродяга улыбнулся. — Неужели вы могли подумать, что я прилечу сюда, не приняв необходимых мер предосторожности?
— Я видел твоих помощников, — усмехнулся отец Уильям. — Они ничего из себя не представляют.
— Они трещат как сороки, — вступился за помощников Бродяга. — Знаете, долгие годы я пытался найти способ заставить их хранить тайну. Теперь я рад, что мне это не удалось.
Отец Уильям и Каин переглянулись.
— Хорошо, — после короткого раздумья кивнул проповедник. — Можешь оставаться.
— Благодарю за гостеприимство, — насмешливо ответил Бродяга.
— Но я советую тебе вернуться на корабль через пять минут после того, как мы убьем Ангела. Или считай себя покойником. — Отец Уильям помолчал. — Сантьяго не родился на Тихой гавани. Ему нет нужды жить здесь до конца своих дней. И на твоем месте я бы об этом помнил и не позволял себе резких телодвижений.
— Хорошо. — Бродяга поднялся. — Пожалуй, пора позаботиться о ночлеге. — Он повернулся к Каину: — Надеюсь, успокоившись, вы вновь обдумаете мое предложение.
— Я не особо волновался, когда выслушал его первый раз.
— Подумайте об этом. Пятьдесят процентов.
— Уходи. — И Каин повернулся к нему спиной.
Бродяга пожал плечами и вышел из таверны.
— Что ж, Себастьян, — отец Уильям откинулся на спинку стула, — должен признать, что я вами горжусь.
— Да?
— Вы смотрели врагу в глаза и даже не моргнули.
— Он не враг, — вздохнул Каин. — Он из тех, кого мы должны защищать.
— Глубокая мысль, — мрачно улыбнулся отец Уильям.
— Едва ли Демократия хуже такого вот Бродяги.
— Она не хуже. Дело в том, что она куда более могущественная, а потому может сотворить гораздо больше зла.
Каин кивнул:
— Я знаю.
— В молодости для вас все было абсолютно ясно, не так ли? — хохотнул отец Уильям.
— Это точно.
— Решить, что мир нуждается в перестройке, легко. Намного сложнее выбирать из двух зол.
Каин вздохнул.
— Все так. — А помолчав, добавил: — Как вы встретились с ним?
— Вам придется меня убить. Или попытаться. Я знаю, как вы выглядите и где вас найти.
— Об этом знают и другие. Конечно, все упростится, если вы решите присоединиться ко мне.
Они продолжили прогулку. Сантьяго рассказывал о жестокостях Демократии, о принятых им ответных действиях, о людях, которых он спас, и о тех, кого спасти не удалось. Каин внимательно слушал, иногда задавал вопрос, иной раз высказывал свое мнение.
— Как трудно бывает принимать решение, — говорил Сантьяго, когда они шагали вдоль ручья, разделявшего два поля. — Столько надо сделать, а у нас так мало денег и людей. Потратить их на спасение или на отмщение? Бросить все средства на помощь жертвам Демократии, чтобы потом послать их в бой, или оставить их умирать и принять меры к тому, чтобы такое не повторилось в другом месте?
— Разумеется, принять меры, чтобы такое не повторилось, — твердо ответил Каин.
— Ответ охотника за головами. К сожалению, сказать проще, чем сделать. Рейд к Эпсилон Эридани скорее исключение, чем правило. У нас нет возможности противостоять флоту. — Сантьяго вздохнул. — Разумеется, мы не отсиживаемся в кустах. Делаем все, что в наших силах. Спасаем тех, кого можем, наказываем других, а чтобы финансировать нашу деятельность, нам приходится иметь дело с личностями, рядом с которыми Веселый Бродяга — честнейший человек.
— Почему вы не убили Уиттейкера Драма? — спросил Каин.
— Сократа?
— Да.
— Потому что я не могу отомстить за все зло, сотворенное в галактике, — ответил Сантьяго. — Я знаю, что он наделал на Силарии, знал об этом еще до того, как мне стало известно, что вы сражались на его стороне. — Он повернулся к Каину. — Но случилось это двадцать лет тому назад, и до Силарии тысячи световых лет. Сократ приносил пользу, и я его использовал, как использую сотни людей, которые куда хуже его.
Он остановился, всмотрелся в огромный початок.
— Через три недели можно начинать жатву. Может, через четыре. Вам приходилось бывать на ферме во время жатвы, Себастьян?
Каин покачал головой:
— Нет.
— Незабываемое впечатление. Даже воздух, и тот пахнет лучше.
Каин улыбнулся:
— Может, вам следовало податься в фермеры?
— Я и есть фермер. Частично.
— Я хотел сказать, уделять этому все время. Не так, как сейчас.
— Понял вас. Святой Петр был рыбаком, ловил сетью души людей. Я — сеятель революции. — Он улыбнулся. — Меня это вполне устраивает.
Они прошагали еще с четверть мили. Кукурузное поле сменилось соевым, потом они поднялись на вершину холма.
— А что там, внизу? — Каин указал на рощицу у небольшого пруда, стоящую на берегу деревянную скамью.
— Мое любимое место. — Сантьяго повел его вниз. — Я часто прихожу сюда. Почитать, подумать. — Он глубоко вдохнул, словно у пруда воздух казался ему слаще. — Я посадил тут цветы, но они уже отцвели. А следующих ждать еще шесть месяцев.
— Вы посадили тут не только цветы. — Каин указал на два земляных холмика.
— Здесь лежат два лучших человека, которых мне довелось встретить, — молвил Сантьяго.
— Тогда почему их похоронили в безымянных могилах?
— Кроме меня, сюда никто не приходит, а я знаю, кто в них похоронен.
Каин пожал плечами, уголком глаза уловил движение, резко повернулся. К ним приближался мужчина. Солнце выхватило белую прядь в его волосах: Хасинто.
— Я подумал, что найду вас здесь. — Хасинто повернулся к Каину: — Дождь или солнце, он каждый день проводит здесь пару часов.
— Тут очень красиво.
— Ты просто гуляешь? — спросил Сантьяго своего помощника.
Хасинто покачал головой:
— Приехал отец Уильям.
— У него нет привычки приезжать на ферму. Наверное, хотел убедиться, что Себастьян меня не убил.
— Он приехал, чтобы поговорить с мистером Каином.
— Действительно, зачем еще ему приезжать сюда, — усмехнулся Сантьяго. — Что ж, нехорошо заставлять его ждать.
Он направился к дому, Каин и Хасинто последовали за ним.
— Вы останетесь с нами на какое-то время? — спросил Хасинто.
— Возможно.
— Я на это надеюсь. Нам необходим такой человек, как вы.
— Нам нужна тысяча таких, как он, — добавил Сантьяго. — Но, к сожалению, он у нас один.
— Могу я задать вам профессиональный вопрос, мистер Каин? — спросил Хасинто.
— Задавайте.
— Что вы думаете о нашей системе безопасности?
— Отвратительная.
Хасинто бросил на Сантьяго торжествующий взгляд.
— Я уже не один месяц твержу ему об этом. Как нам ее улучшить?
— Для начала утроить число охранников и организовать круглосуточное дежурство. И постараться втолковать им, что в темноте могут видеть не только они, но и Ангел.
— А что я говорил? — обратился Хасинто к Сантьяго.
— Мы это уже проходили, — раздраженно бросил Сантьяго. — Я не желаю быть пленником на собственной планете. — Он ускорил шаг, Каин и Хасинто чуть отстали.
— Извините, что вовлек вас в наш спор, — тихо проговорил Хасинто. — Но он не разрешает привозить на Тихую гавань новых людей.
— А сколько их здесь?
— Всего?
— Не считая докторов, инженеров, техников.
— Человек пятьдесят.
— А на ферме?
— Пятнадцать, считая его.
— Ангела это не остановит.
— Надежда только на вас.
— Я еще не сказал, что останусь.
— Тогда, может, отец Уильям…
— Я в этом сомневаюсь. — Каин помолчал. — Между прочим, я могу дать вам еще один профессиональный совет.
— Внимательно слушаю.
— Если вы покинете Тихую гавань, перекрасьте волосы.
На лице Хасинто отразилось изумление.
— Перекрашу. Благодарю вас.
Они догнали Сантьяго, и остаток пути прошли втроем. Сантьяго по ходу показывал Каину достопримечательности фермы. Отец Уильям дожидался их на веранде.
— Доброе утро, Сантьяго, — поздоровался проповедник. — Привет, Себастьян. Вам здесь нравится?
— Есть такое.
— Вы ладите с хозяином?
— Вроде бы да.
— Рад это слышать.
— Я в этом не сомневался.
— Как я понимаю, вы приехали, чтобы поговорить с Себастьяном, — вставил Сантьяго. — Если хотите, мы оставим вас наедине.
— В этом нет необходимости. — отец Уильям усмехнулся. — Я здесь, чтобы передать послание от вновь прибывшего.
— Ангел? — Каин разом подобрался.
Сантьяго покачал головой:
— Он еще в системе Кантрелла.
— Тогда от кого? — спросил Каин.
— Ознакомьтесь. — Отец Уильям протянул ему сложенный лист бумаги. Писал Веселый Бродяга элегантным, каллиграфическим почерком.
Веселый Бродяга приветствует своего партнера, Себастьяна Каина, и приглашает его на аперитив в таверну «Ячменное зерно» в четыре часа сего дня, дабы возобновить дружеские отношения и поговорить об общих делах.
Каин положил бумагу на стол:
— Бродяга, это точно.
— Молчаливая Энни рекомендовала мне убить его, благо была такая возможность, — заметил Сантьяго. — У меня такое ощущение, что мне следовало к ней прислушаться.
— Будет ли ответ? — спросил отец Уильям.
— Я вручу его лично, — мрачно бросил Каин.
Глава 24
Грабитель, убийца… Чего ж вам еще?
Смертельный предъявит он недругам счет.
Злопамятен, зол он, силен и жесток.
Подступит неслышно — и жмет на курок.
Черного Орфея редко что ставило в тупик, но такое случилось, когда Веселый Бродяга, его друг, отказался сказать ему что-либо о Сантьяго, даже не пожелал описать ему внешность короля разбойников. А в том, что Бродяга лично знал Сантьяго, бард не сомневался: он подслушал разговор двух его помощников. Однако говорить на эту тему красноречивый преступник отказался наотрез.
Если смотреть с колокольни Бродяги, его действия полностью укладывались в рамки логики и здравого смысла. Однако никто — ни Черный Орфей, ни отец Уильям или Вера Маккензи — не понимал, что деньги для него не более чем инструмент, средство достижения цели, а целью являлась его коллекция произведений инопланетного искусства. И его отношение к Сантьяго строилось не на верности или дружбе. Он исходил из того, что живого и свободного Сантьяго можно каким-то способом уговорить расстаться с принадлежащими ему шедеврами, а вот Сантьяго плененный становился собственностью Демократии вместе со всем, что принадлежало ему.
Был и третий вариант: Сантьяго мертвый. И Бродяга прилетел на Тихую гавань, чтобы его и обсудить.
Он сидел в таверне, пил ледяной коктейль из экзотических напитков, доставленных с Антареса и Ранчеро, и изредка бросал восхищенные взгляды на Лунную Дорожку. Плохо причесанные волосы и обтрепанная одежда не скрыли от него красоты ее лица и стройности фигуры.
Он достал из кармана прозрачный кубик и несколько минут разглядывал замурованного в нем сине-белого паучка, украшенного драгоценными камнями.
И только засунул кубик в карман, как в таверну вошли Каин и отец Уильям и направились прямо к нему.
— Добрый день, Себастьян. — Бродяга дружелюбно улыбнулся. — Я вижу, вы получили мое послание.
Каин сел напротив него:
— Чего тебя сюда принесло?
— Одну минуту. — Бродяга поднял руку. — Сначала позвольте вручить подарок вашему шоферу.
— Это ты обо мне? — усмехнулся отец Уильям.
— Совершенно верно. Лунная Дорожка!
— Да, сэр?
— Пожалуйста, принесите подарок отцу Уильяму.
Девушка скрылась на кухне, чтобы принести на огромном подносе гуся, запеченного с яблоками, в сметанном соусе, обложенного жареным картофелем.
— Куда мне поставить его, сэр? — спросила Лунная Дорожка.
— Как можно дальше от этого стола. — Бродяга улыбнулся отцу Уильяму, который голодными глазами смотрел на гуся. — Я бы хотел поговорить с моим партнером наедине. А вам в это время будет чем занять рот.
— Я даже не буду обижаться на твою последнюю фразу, потому что это подарок истинного христианина. — Потирая руки, отец Уильям поспешил к столу, на который Лунная Дорожка поставила поднос. — Я думаю, к нему надо добавить кувшин пива. — Взмахом руки он остановил протесты девушки. — Я помню наш вчерашний разговор, но Бог понимает, что плоть слаба. На диету я сяду в понедельник.
— И будете ее придерживаться?
— Пока не вмешается провидение.
Она недоверчиво посмотрела на проповедника, но пиво принесла, и мгновение спустя отец Уильям, забыв обо всем, набросился на гуся.
— Как приятно увидеть вас вновь, Себастьян. — Бродяга понизил голос, дабы его слова не долетали до соседних столиков.
— Хотелось бы мне сказать то же самое. Так как ты тут очутился?
— Все просто. Вы шли по следу контрабанды, Ангел — по следу денег. Я выбрал самый легкий путь — пошел по следу охотников за головами.
— Помимо этой планеты есть много других, где хватает охотников за головами.
— Все так, — признал Бродяга. — Но на них нет ни вас, ни отца Уильяма. Вы убили вчера человека, однако не улетели. А отец Уильям вообще торчит здесь больше месяца.
— Сантьяго тут нет.
— Дозвольте мне спросить, где же он, до того, как вы начнете мне лгать. — Бродяга помолчал. — Если он не был на Тихой гавани, с чего бы на этой планете отмечаться всем охотникам за головами, о которых писал Орфей? Вы же знаете, что и Ангел летит сюда, не так ли?
— Скоро он прибудет?
— Через два или три дня. И не один, а в сопровождении вашего бывшего партнера.
— Веры или Тервиллигера?
— Разве вы не слышали? Тервиллигер, увы, нас покинул. Теперь он играет в карты на небесах.
— Кто его убил? Ангел?
Бродяга покачал головой:
— Человек-Гора Бейтс настиг-таки его.
Каин пожал плечами:
— Не следовало ему обманывать Бейтса.
— Я знал, что это известие разорвет вам сердце, — хохотнул Бродяга. — Чтобы вам полегчало, скажу, что Ангел отомстил за его смерть.
Каин нахмурился:
— Бейтс не разыскивался за совершенные преступления.
— Должно быть, Ангел один из последних истинных джентльменов. Дает работу некомпетентным журналистам и мстит за шулеров. — Он посмотрел на Каина. — Вам в последнее время такие не встречались?
— А кого ты имеешь в виду? — бесстрастно спросил Каин.
— Сами знаете. Он уже подписал вас на Великий крестовый поход?
— Не понимаю, о чем ты.
— Если вы будете и дальше играть простачка, Себастьян, мы не сдвинемся с места. Я знаю, что он здесь, и не верю, что вы не нашли его, проведя на Тихой гавани уже два дня.
Каин ответил долгим взглядом.
— Я его нашел.
— Но, разумеется, не убили.
— Не убил.
Бродяга улыбнулся.
— Я знал, что не убьете. Как и Йорик. — Он покачал головой. — А мне-то хотелось думать, что идеализм вы выжали из себя до последней капли, учитывая уроки, полученные в вашей беспокойной молодости.
— Я тоже так думал, — признал Каин.
— А тут, значит, взялись за старое. — Он помахал рукой Лунной Дорожке, которая как раз принесла отцу Уильяму поднос с горячими рогаликами. — Повтори, пожалуйста.
— Да, сэр. — Девушка посмотрела на Каина. — Что-нибудь желаете, сэр?
— Хотелось бы сменить компанию.
— Простите?
Он вздохнул:
— Я бы выпил пива.
— Сейчас принесу, сэр.
— Не могу понять, что увидел в ней Орфей. — Бродяга проводил Лунную Дорожку взглядом.
— Думаю, и не сможешь, — добавил Каин.
Бродяга улыбнулся:
— Кажется, меня только что оскорбили.
Каин молча смотрел на него.
— Между прочим, — продолжил Бродяга, — что-то я не заметил Шусслера.
— Он мертв.
— Вот это глупо, Себастьян. Вы получили прекрасный звездолет с огромным информационным банком и уничтожили его? Непростительная расточительность.
— Я дал ему слово.
— Я искренне сомневаюсь, что следует держать слово, данное машине.
— А я считал себя обязанным сдержать его.
— Вы становитесь все более похожим на него. — В голосе Бродяги послышались удивленные нотки.
— На Шусслера? — недоумевая, спросил Каин.
— Нет. На него.
Лунная Дорожка принесла напитки.
— Позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь, — улыбнулась она Каину.
— Я рад, что мне это удалось.
— Надеюсь, Молчаливая Энни смогла вам помочь.
Каин кивнул.
Девушка вновь улыбнулась:
— Как хорошо! Значит, я тоже что-то для вас сделала.
— Да, спасибо тебе.
Еще улыбка, и Лунная Дорожка отбыла на кухню готовить десерт отцу Уильяму.
— Какое у вас трогательное согласие, — прокомментировал Бродяга.
— Похоже на то.
— Если я спасу ей жизнь, она и меня отведет к Сантьяго?
— Я в этом очень сомневаюсь.
— Вы согласились на его условия?
— Еще нет.
— Но согласитесь?
— Возможно.
Бродяга скорчил гримаску, печально покачал головой:
— Глупо. Просто глупо.
— Так почему бы тебе не отстать от него? — полюбопытствовал Каин.
— Потому что он сидит на самой большой в Пограничье коллекции инопланетного искусства! — воскликнул Бродяга. — И никому, кроме меня, до этого нет дела!
— Он также сидит на самой большой коллекции ампул с вакциной синей лихорадки.
— Какая тут, к черту, вакцина! Мы говорим о неповторимых произведениях искусства!
— Говорите о них тише, — послышалось с другого конца зала, где отец Уильям наслаждался гусем. — Не портите мне аппетит.
— Да вы еще больший дурак, чем он. — Бродяга понизил голос и мотнул головой в сторону отца Уильяма. — Он-то по крайней мере думает, что служит Господу.
— Может, и служит.
— Вы становитесь занудой, Себастьян, — недовольно бросил Бродяга. — Одно дело — приобрести цель в жизни, совсем другое — вновь обретенные религиозные убеждения.
Каин посмотрел ему в глаза:
— Чего ты все-таки хочешь, Бродяга?
— Вы отлично знаете, чего я хочу.
— Тебе придется добывать это одному.
— Ерунда. Мы же партнеры.
— Наше сотрудничество закончено.
— Это ничего не меняет.
— Правда? И как ты понимаешь свои слова?
Бродяга наклонился вперед.
— Сантьяго — покойник, Себастьян. Если его не убьете вы, это сделает Ангел. Это же ясно как Божий день. — Он достал прозрачный кубик с паучком, начал крутить его в руках, любуясь блеском драгоценных камней. — Зачем отдавать ему вознаграждение за то, с чем вы можете справиться сами?
— У него не получится.
Бродяга улыбнулся.
— И кто его остановит? Отец Уильям? — Он хохотнул. — Убивать грешников он может. А вот Ангела ему не убить. — Бродяга всмотрелся в Каина. — Или вы собираетесь остановить его?
— Есть и такая возможность.
Бродяга пренебрежительно хмыкнул:
— У вас нет ни единого шанса.
— У меня не было шансов и против Альтаир-с-Альтаира.
— Сейчас ситуация иная. Он — Ангел.
— Разговоры о нем мне изрядно поднадоели.
— Вы будете слышать их еще чаще после того, как он убьет Сантьяго.
— Сантьяго не могли найти больше тридцати лет, — указал Каин. — Мне представляется, что он из тех, кто может позаботиться о себе.
— Да что вы такое говорите? — возмутился Бродяга. — Неужели вы думаете, что вы первый охотник за головами, появившийся на Тихой гавани?
Каин покачал головой.
— Четыре месяца тому назад здесь побывал Миротворец Макдугал. Убил Трехглазого Билли аккурат у этой таверны. — Он сухо улыбнулся. — Но ты и раньше об этом знал, не так ли?
— Я говорю не о Миротворце Макдугале! — рявкнул Бродяга. — Черт, да полдюжины охотников за головами добрались до этой планеты. Двое даже сумели пробраться на ферму.
— Какую ферму? — полюбопытствовал Каин.
— Чертову ферму, на которую отец Уильям привез вам мою записку. — Бродяга поднял кубик, чтобы взглянуть на него на просвет. — Говорю вам, у меня есть источники информации.
— Когда мы расстались две недели тому назад, ты даже не знал, что он живет на Тихой гавани.
— Я не знал об этом еще позавчера, — признал Бродяга. — Но теперь знаю, что живет он на ферме. Знаю и о том, что он похоронил двух охотников за головами, которые выследили его, на одном из пшеничных полей. Мне лишь неизвестно, где именно расположена ферма.
— Кто тебе это сказал?
— Человек, который работал на него и видел могилы.
— То есть ты убедился, что добраться до него непросто?
— Если обычным охотникам за головами удалось проникнуть на ферму, то Ангел убьет его наверняка, — твердо заявил Бродяга. Выдержал паузу. — Если только вы не убьете его первым.
— Такого желания у меня нет.
Бродяга улыбнулся:
— Вы же еще не выслушали моего предложения.
— Выкладывай и оставь меня в покое.
— Половина.
— Половина чего?
— Половина коллекции. Вы получаете вознаграждение, а коллекцию мы делим пополам.
— Перестань играть с этим чертовым пауком, — не выдержал Каин.
— Вы хоть понимаете, что я вам предлагаю? — Бродяга сунул кубик в карман.
— А ты хоть понимаешь, что твое предложение меня не заинтересовало?
— Да вы сумасшедший! — вскричал Бродяга. — Даже после того, как я отберу то, что мне нужно, на черном рынке стоимость коллекции составит миллионы!
— Так уж получилось, что я не коллекционер.
— Вы приняли очень глупое решение, Себастьян.
— Это угроза?
Бродяга покачал головой:
— Всего лишь прогноз.
— Хорошо. Ты сделал предложение, я его отклонил. Что теперь?
— Теперь мы подождем.
— Чего?
— Пока вы не передумаете.
— Такому не бывать.
— Тогда подождем, пока Ангел убьет Сантьяго.
— Он тоже не захочет иметь с тобой дела.
— Вероятно, нет. Но он также не знает, где хранится коллекция, так что, возможно, мне удастся добраться до нее первым.
— Так зачем ты обращался ко мне с этим предложением? — удивился Каин.
— Потому что полагал вас человеком разумным и мы уже заключили соглашение о партнерстве, хотите вы это признавать или нет. А Ангел может иначе взглянуть на мое желание завладеть коллекцией.
— Тогда давай разберемся с этим раз и навсегда. — Каин нахмурился. — Если ты попытаешься захватить что-либо, принадлежащее Сантьяго, я убью тебя сам, независимо от того, жив он или мертв.
Бродяга вытаращился на него.
— Он, однако, произвел на вас впечатление.
— Ты меня слышал.
Бродяга вздохнул:
— Что ж, придется снять номер в отеле, где остановился отец Уильямс, и ждать развития событий.
— Как стервятник ждет убийства, — презрительно прокомментировал Каин.
— Точное сравнение, — согласился Бродяга, не выказывая недовольства. — Вас бы удивило, сколь редко умирают от голода те стервятники, что следуют за удачливыми хищниками.
Каин повернулся к отцу Уильяму. Проповедник как раз покончил с гусем и подбирал с других тарелок остатки съестного.
— Мы уже закончили, так что можете присоединиться к нам.
— Или можете продолжать притворяться, что вы не прислушиваетесь к нашему разговору, — добавил Бродяга.
Отец Уильям посмотрел на них, улыбнулся во весь рот.
— Я ел. А Бог слушал. — Проповедник добрал остатки соуса рогаликом и пересек комнату. — Вы с делами покончили?
— Мы сошлись в том, что согласия нам не достичь, — ответил Бродяга.
— Так ты сегодня же и улетишь? — спросил отец Уильям.
— Да нет, задержусь на пару деньков. — Бродяга неожиданно заулыбался. — Для отпуска, знаете ли, лучшей планеты не найти.
— Пусть ты мне и нравишься, Бродяга, но я раздавлю тебя как таракана, если ты поднимешь на Сантьяго хоть палец, — предупредил его отец Уильям.
Бродяга хохотнул:
— Вы должны установить очередность в части того, кто первый будет разбираться со мной. Какие у вас, однако, одинаковые мысли!
— Просто помни: тебя тоже ищут.
— Но не за убийство.
— Не рассчитывай, что этим ты спасешь свой скальп, — покачал головой проповедник. — Ты станешь не первым, кого убили за сопротивление при аресте.
— При аресте? — смеясь, повторил Бродяга. — С каких это пор вы стали слугой закона?
— А кто, по-твоему, охотники за головами? — вопросил отец Уильям. — Здесь, в Пограничье, именно мы представляем собой закон. Мы не можем предотвратить преступления, но в наших силах наказать преступника и тем самым внушить остальным уважение к закону.
— Мысль интересная, — признал Бродяга. — В чем-то вы и правы.
— Очень даже правы, — поправил его отец Уильям. — И тебе следует об этом помнить.
— Может, вам лучше поговорить на эту тему с моим партнером? Он вознамерился помогать разыскиваемому преступнику.
— Вот что я тебе скажу. Для всех будет лучше, если ты вернешься на Золотой початок и посвятишь свое время лицезрению неправедно нажитых сокровищ.
— Я-то намеревался использовать свое время более продуктивно: постараться их приумножить.
— Ты еще жив только потому, что он не велел мне прибить тебя, — нахмурился отец Уильям. — Это его планета, и ты нарушаешь право собственности.
— Как бы мне не лишиться сна от испуга.
— Я бы на твоем месте призадумался, — вставил Каин.
— Убьете меня, и призадуматься придется Сантьяго, — уверенно отпарировал Бродяга. — Если я в какой-то день не свяжусь с Золотым початком, один из роботов сообщит моим помощникам, где я.
— Они не отреагируют, — отмахнулся Каин.
— Еще как отреагируют, когда робот скажет им, что я на планете Сантьяго. — Бродяга улыбнулся. — Неужели вы могли подумать, что я прилечу сюда, не приняв необходимых мер предосторожности?
— Я видел твоих помощников, — усмехнулся отец Уильям. — Они ничего из себя не представляют.
— Они трещат как сороки, — вступился за помощников Бродяга. — Знаете, долгие годы я пытался найти способ заставить их хранить тайну. Теперь я рад, что мне это не удалось.
Отец Уильям и Каин переглянулись.
— Хорошо, — после короткого раздумья кивнул проповедник. — Можешь оставаться.
— Благодарю за гостеприимство, — насмешливо ответил Бродяга.
— Но я советую тебе вернуться на корабль через пять минут после того, как мы убьем Ангела. Или считай себя покойником. — Отец Уильям помолчал. — Сантьяго не родился на Тихой гавани. Ему нет нужды жить здесь до конца своих дней. И на твоем месте я бы об этом помнил и не позволял себе резких телодвижений.
— Хорошо. — Бродяга поднялся. — Пожалуй, пора позаботиться о ночлеге. — Он повернулся к Каину: — Надеюсь, успокоившись, вы вновь обдумаете мое предложение.
— Я не особо волновался, когда выслушал его первый раз.
— Подумайте об этом. Пятьдесят процентов.
— Уходи. — И Каин повернулся к нему спиной.
Бродяга пожал плечами и вышел из таверны.
— Что ж, Себастьян, — отец Уильям откинулся на спинку стула, — должен признать, что я вами горжусь.
— Да?
— Вы смотрели врагу в глаза и даже не моргнули.
— Он не враг, — вздохнул Каин. — Он из тех, кого мы должны защищать.
— Глубокая мысль, — мрачно улыбнулся отец Уильям.
— Едва ли Демократия хуже такого вот Бродяги.
— Она не хуже. Дело в том, что она куда более могущественная, а потому может сотворить гораздо больше зла.
Каин кивнул:
— Я знаю.
— В молодости для вас все было абсолютно ясно, не так ли? — хохотнул отец Уильям.
— Это точно.
— Решить, что мир нуждается в перестройке, легко. Намного сложнее выбирать из двух зол.
Каин вздохнул.
— Все так. — А помолчав, добавил: — Как вы встретились с ним?