Самош Рудольф. Кантор идет по следу

   – Что такое? Что случилось? – растерянно спросил Чупати, входя в кабинет капитана.
   – Иди к дежурному! Нужна машина и несколько полицейских!
   Когда старшина ушел, Шатори распорядился увести арестованного в камеру.
   Дежурный по управлению смог выделить капитану Шатори всего двух человек.
   – Сообщите в районную полицию, что преступники, взорвавшие машину, обнаружены. Пусть пришлют машину на станцию. Я их буду там ждать.
   В час ночи капитан Шатори, не доезжая до железнодорожной станции, попросил шофера остановить машину и сказал старшине Чупати:
   – Вы здесь немного подождите, а я пойду вперед.
   Однако осторожность капитана оказалась излишней, возле маленького станционного здания стояла всего-навсего одна машина. В ней никого не было. Шатори это обеспокоило, и он вернулся к своей машине. Двух полицейских капитан выставил за заборами крайних домов. Чупати получил приказ с помощью Кантора разыскать владельца машины.
   Капитан был зол на самого себя: как это он не спросил на допросе, какой марки машина у Латака и с каким номером.
   Старшина как ни в чем не бывало прогулялся по перрону, заглянул в зал ожидания, затем подошел к машине. Кантор с полным равнодушием трижды обошел вокруг машины.
   Чупати сунул Кантору под нос перчатки шофера, которые тот оставил на сиденье в машине.
   – Ищи, Тютю! След!
   Кантор взял след и повел хозяина в недавно отстроенную гостиницу. В ресторане пес подошел к столику в углу, поближе к выходу. За столиком сидели двое мужчин. Один из них – седовласый, невысокого роста, согбенный мужчина; другой был похож на Ковача.
   – Имею честь говорить с господином Латаком? – Капитан с улыбкой подошел к мужчинам. – Прошу извинить меня за двухчасовое опоздание.
   Латак бросил на капитана злой взгляд и спросил:
   – Что вам нужно?
   – Чтобы вы следовали за нами, не привлекая к себе внимания.
   Быстро оценив обстановку, которая явно была не в его пользу, Латак встал и пошел вслед за капитаном. Его коллега последовал за ним.
 
   На рассвете в кабинете начальника областной полиции собрались ответственные сотрудники управления. Перед ними выступил капитан Шатори. Он коротко рассказал присутствующим о раскрытии серьезного преступления, совершенного в области.
   Бухгалтер Хайду, страстный картежник, познакомился в Будапеште с бандой преступников. Вскоре они решили ограбить машину с зарплатой для шахтеров. По наущению Латака бухгалтер не только организовал ограбление, но и подключил к этому делу Винце.
   Руководил операцией по ограблению Латак, которому Хайду был должен двадцать тысяч форинтов. Латак и спровоцировал бухгалтера на ограбление, причем сказал, что похищать двадцать тысяч нет никакого смысла: уж грабить, так всю зарплату шахты. Бухгалтер, разумеется, не подозревал, что Латак сам метит на эти деньги. На старой шахте произошла встреча Ковача и бухгалтера, Винце на эту встречу опоздал. И опоздал потому, что хотел отомстить местной полиции за арест своего родственника. Сделав самодельный заряд, он хотел подорвать здание районной полиции и тем самым сбить следствие с правильного пути.
   После ограбления подрывник Винце сначала спрятал похищенные деньги у себя дома, а сам быстро соорудил плотик со взрывчаткой в надежде, что взрыв отвлечет внимание полиции от ограбления. На встречу с бухгалтером он опоздал, не подозревая, что это двухчасовое опоздание спасло ему жизнь, так как по приказу Латака он тоже подлежал уничтожению. Винце действительно пытался добраться до старой шахты, но, увидев полицейских, испугался и повернул обратно, спрятав деньги.
   Когда Шатори закончил свой рассказ, начальник уголовного розыска областной полиции вздохнул:
   – Промахнулись мы в этом деле.
   – Разумеется, промахнулись. Такие вот чрезвычайно опасные типы ходят под носом, а вы хоть бы что…
   Шатори загадочно улыбнулся и невольно подумал о Канторе. Ведь с его помощью им не только удалось разоблачить три уголовных преступления, но и установить, что все они тесно связаны между собой…
 

Букет из ста роз

   Часов в десять вечера Шатори позволил старшине Чупати и сказал:
   – Если ты ничем не занят, возьми в клубе шахматы и приходи ко мне, сыграем партию-другую.
   – Как бы не так! Опять меня обставить хочешь?!
   – Не бойся, не будет тебе мата.
   – Тогда зачем же играть?
   Обыграть Чупати было не так-то легко: он обладал завидной логикой и обычно упорно держался до последнего.
   Зажав под мышкой видавшую виды доску и облезлые шахматы, старшина вышел из кабинета дежурного и направился через длинный зал, где священнодействовали радисты, поддерживавшие связь с сотнями отделов, групп, участков и точек. К радистам старшина всегда относился с большим уважением и потому всегда проходил мимо них, затаив дыхание, на цыпочках. Чупати понимал ту огромную роль, какую выполняли радисты и связисты. Себя и своего верного четвероногого друга старшина считал всего лишь маленькими винтиками.
   В углу зала, за стеклянной перегородкой, находилось счетно-решающее устройство с непонятным названием «компьютер». Старшина знал, что эта хитрая машина способна запоминать массу различных данных. Когда Чупати впервые знакомился с компьютером, старшина выслушав все объяснения, спросил:
   – А у компьютера есть нюх?
   Начальник технического отдела сразу даже не понял вопроса Чупати.
   – Компьютер обладает логикой. Ему не нужны ни еда, ни нюх, – сердито ответил он старшине, почувствовав в его вопросе желание принизить компьютер.
   Присутствовавшие при этом офицеры засмеялись, улыбнулся и Шатори. Старшина же почувствовал себя обиженным и спрятался за спины товарищей. Ведь свой вопрос Чупати задал отнюдь не для того, чтобы посрамить начальника технического отдела, который на все лады расхваливал машину, подмигивавшую многочисленными разноцветными лампочками.
   И все-таки ответ начальника технического отдела, хотя и был несколько грубоватым, успокоил старшину. Чупати решил: раз компьютер не обладает нюхом, – значит, Кантор важнее этой машины. А когда старшина услышал, что чудо-машина может допускать ошибки, то вообще махнул рукой.
   – А вот наш Кантор никогда не ошибается! Что можно ждать от этого компьютера, когда у него и нюха нет, а? – заявил тогда Чупати.
   Когда старшина появился на пороге кабинета Шатори, капитан спросил:
   – А как дела с Тончи?
   – С каким еще Тончи? – недовольно переспросил Чупати, сделав вид, будто не понимает вопроса.
   – Со щенком Тончи, – усмехнулся капитан.
   – Хорошо, что напомнил, товарищ начальник, а то я хотел рассказать…
   – Что-нибудь случилось?
   – Твой щенок…
   – Что с ним?
   – Сколько раз я просил тебя забрать его! Взял бы его к себе… особенно после того инцидента, когда они раздружились…
   – Ну и?… – В голосе капитана послышались нотки беспокойства. – Уж не случилось ли с ним какой беды?
   Старшина понял, что сейчас самое время поговорить с начальником по душам, но не спешил с откровениями.
   – Не случилось ли какой беды, спрашиваешь? Вопрос – с кем?
   – Разумеется, со щенком!
   – С ним ничего не случилось.
   – Ты чего-то не договариваешь… – Капитан забеспокоился. До сих пор он редко вспоминал о щенке, полагая, что тот находится в надежных руках. Видел он его редко и теперь вдруг почувствовал угрызения совести.
   Старшина нарочно молчал, с безразличным видом расставляя на доске шахматные фигуры.
   – Ну, рассказывай же! – не отступал капитан.
   – Тебя не поймешь: то рассказывай, то не рассказывай…
   – Ну хорошо, не сердись!
   – Ладно, я играю белыми, да?
   – Играй белыми… Ну, так что случилось со щенком?
   – Он убежал.
   – Как так убежал? Уж не подарил ли ты его кому-нибудь?
   – Я же говорю, что он убежал. Я не раз просил тебя забрать его, потому что собаке нужен хозяин. Если бы ты знал, как он страдал!.. Когда я был ребенком, у нас в доме держали собаку. Когда же она состарилась, отец выгнал ее из дому. Несколько дней я не видел пса. Однажды, когда я возвращался из школы, ко мне подбежали соседские мальчишки и рассказали, что под мостом, у ручья, лежит собака, очень похожая на нашу. Я побежал к мосту и начал звать: «Бунди! Бунди!» Смотрю: и правда, обессиленный пес лежит на песке. Услышав мой крик, пес поднял голову и посмотрел на меня такими глазами, что у меня сжалось сердце. И в тот же миг пес бросился в поток. Его накрыла волна, только я его и видел. С тоски и печали пес кончил самоубийством. Тончи еще слишком молод, чтобы разочароваться в жизни, но ни одна собака не может долго жить без хозяина. Она обязательно начнет искать себе другого хозяина.
   – И он нашел?
   – Нашел.
   – И хорошего?
   – Думаю, хорошего.
   – Ты его видел?
   – Видел.
   – Кто он такой?
   – Одна девочка. Напротив находится детская площадка. Сначала Тончи с любопытством наблюдал за детишками, а затем и убежал с территории. Часовой его не задержал. Однажды я видел, как Тончи провожал до дома одну девочку. В боксе появлялся только в часы кормления. Однако через несколько дней он не пришел и есть. По-моему, он больше вообще к нам не вернется: наверное, его приютили в семье той девочки. Ну, я пошел. – И старшина сделал первый ход.
   – А может, так оно и лучше, – заметил Шатори и вздохнул.
   – Конечно, лучше! – с уверенностью проговорил старшина. – Без хозяина ни одна собака жить не может.
   Размышления старшины были прерваны зуммером радиотелефона. Через пять минут опергруппа капитана Шатори собралась во дворе управления.
   – На этот раз нам придется побывать в знакомых местах, – заметил капитан, садясь в машину.
   – Значит, встретимся со старыми знакомыми?
   – Возможно.
   Машина тронулась в путь. За два с половиной часа проехали двести километров.
   Неподалеку от гор Мечек дорогу пересекало железнодорожное полотно. Заслонки шлагбаума, похожие на стволы зенитных орудий, смотрели в небо. Подъехали к полицейскому посту.
   – Остановите машину, – сказал Шатори шоферу.
   Кантор, сидевший рядом с хозяином на заднем сиденье, навострил уши. Возбуждение людей всегда моментально передавалось и ему.
   – Спустимся к домику стрелочника, – распорядился капитан.
   У домика стрелочника виднелись человеческие фигуры.
   – Вот черт! – выругался старшина. – Опять нас опередили: затопчут все следы.
   Капитан Шатори подошел к одному из полицейских и спросил:
   – Кто здесь у вас старший?
   Полицейский с нашивками старшего сержанта смерил Шатори, который был в гражданской одежде, «подозрительным взглядом и ничего не ответил.
   – Геза? Это ты?! – раздался вдруг из темноты чей-то голос.
   Шатори прищурился, вспоминая, кто бы это мог быть.
   – Ты что, не узнаешь меня? – К Шатори направлялся какой-то старший лейтенант.
   – Янчо Кало! – обрадованно воскликнул Шатори.
   Когда-то Кало был подчиненным Шатори, а теперь служил в областной полиции.
   – Что здесь у вас случилось? – спросил его Шатори.
   – Пропал грузовой состав.
   – Состав? Так весь состав и пропал?!
   – Да. Пропал, как в воду канул.
   – Такого я еще не слышал, – проговорил Шатори.
   Вести следствие об исчезновении железнодорожного состава было поручено майору Бокору. Он в настоящее время находился на станции, где советовался с железнодорожными экспертами.
   – Майор проверяет, не пошел ли эшелон где-нибудь под откос.
   – А где стрелочник?
    —.Стрелочник тоже исчез.
   – Я знавал его, – перебил Кало Чупати. – Когда я служил в областном управлении полиции, то не раз ходил ловить с ним форель.
   – Не болтай чепуху! – оборвал старшину Шатори.
   Однако старшину не так-то легко было остановить, и он продолжал:
   – Если идти по направлению к горе Кечег, то можно поймать что-нибудь и покрупнее…
   Разглагольствования старшины прервал Кантор, который вдруг громко залаял.
   – Ну, что там у тебя? – спросил Чупати овчарку. – Ничего и никого? А я что говорил, товарищ начальник? Полнолуние будет…
   – Да замолчи ты наконец! – рассердился Шатори.
   В этот момент со стороны железнодорожного полотна послышался звук приближающейся дрезины. Капитан Шатори подошел к рельсам.
   Железнодорожная ветка пролегала по дну неширокой долины и была построена в конце прошлого столетия. Горы почти вплотную подходили к железнодорожному полотну, которое местами даже шло по склону высокой горы.
   Шатори залюбовался горами. В горах он родился и вырос.
   Из-за поворота показалась дрезина, выхватив фарами кусок полотна из темноты.
   Шатори отпрянул от рельсов и ударился ногой о камень.
   – Черт возьми! – выругался он вслух.
   Дрезина затормозила. С нее сошли майор Бокор и офицер-железнодорожник невысокого роста.
   – Здравия желаю, – официально ответил Бокор на приветствие капитана.
   Офицер-железнодорожник отрекомендовался тоже по-военному, поднеся руку к козырьку форменной фуражки.
   – Железнодорожный офицер первого ранга Аладар Чити.
   Шатори ничего не оставалось как самому принять стойку «смирно» и отрекомендоваться:
   – Геза Шатори, капитан полиции.
   – Что-нибудь нашли? – поинтересовался капитан.
   – Абсолютно ничего, – опередив майора, ответил офицер-железнодорожник.
   Шатори понимающе кивнул и спросил, обращаясь к офицеру-железнодорожнику:
   – Вы давно заступили на дежурство?
   – В двадцать один час я заступил дежурным по станции, – ответил железнодорожник. – А пять минут десятого поступило сообщение о том, что седьмой проследовал по своему маршруту. Пардон, точнее, вот с этого разъезда сообщили о прохождении состава.
   – Как вы думаете, куда мог деться стрелочник?
   – Стрелочник? Ему положено быть на своем месте.
   – Я спрашиваю не о том, где ему положено быть, а где он может быть сейчас?
   – Ни состава, ни стрелочника мы не нашли, – вместо железнодорожника ответил майор. – Сначала я думал, что состав пошел под откос, а стрелочник бросился искать место крушения.
   – А как стрелки?
   – Стрелки в нормальном положении.
   К офицерам подошел старшина Чупати.
   – По-моему, поезд застрял где-нибудь в туннеле, – заметил старшина.
   – Это исключено. Все пути, вплоть до Кертеша, осмотрены, – раздался чей-то голос. Это подошел один из железнодорожников. – А, это ты, Тибор? – обратился он к Чупати. – Привет!
   Кантор тем временем кружился вокруг собравшихся и от нечего делать обнюхивал их брюки.
   – А где твой чудо-пес? – поинтересовался у Чупати подошедший железнодорожник.
   Старшина познакомился с ним еще давно, в спортклубе. Временами они там и встречались, когда Чупати заскакивал на минутку выпить кружку-другую пива.
   – А вон бродит у тебя за спиной.
   Железнодорожник вздрогнул и оглянулся.
   – Кантор, иди-ка сюда! – позвал Кантора Чупати.
   – В-велик-колепный пес! – заикаясь, произнес железнодорожник.
   – Вернемся к делу, – предложил Шатори.
   – Мне остаться с вами? – спросил железнодорожник.
   – Занимайтесь своим делом!
   – Слушаюсь!
   – Дай-ка мне твой фонарик! – попросил Шатори старшину.
   – Что будем делать, товарищ начальник? – поинтересовался Чупати.
   – Принеси из машины радиотелефон!
   На Кантора никто не обращал внимания, и только капитан заметил, что пес обнюхивает стрелки.
   – Нашел что-нибудь? – спросил капитан Кантора.
   Вопросительную интонацию Шатори пес сразу же понял и, тихо тявкнув, завертел хвостом.
   Кантор был добросовестным псом и потому обнюхивал даже друзей своего хозяина.
   – Не нравится мне это дело. Спросишь почему? Этого, дружище, я пока еще и сам не знаю, – проговорил капитан, обращаясь к овчарке, и кивнул в сторону железнодорожного полотна.
   Влево от основных путей отходил запасный путь-тупик длиной не более ста метров. Кончался он в лощине, по которой текли два довольно бурных ручья, сливающиеся несколько ниже.
   – Скажи, – обратился капитан к старшине Чупати, – когда прекратили разработки вот этой каменоломни?
   – Лет десять назад, если не больше.
   – Ты когда был здесь в последний раз?
   – Весной прошлого года, накануне переезда в Будапешт. Ловили мы тут форель…
   – И как далеко отсюда до каменоломни?
   – Пешком за полчаса дойти можно.
   – Пошли! Старший лейтенант Калди с двумя полицейскими останется здесь. Дрезина пусть стоит на месте, – предложил Шатори майору Бокору.
   – Согласен.
   – Товарищ начальник… – Калди отвел капитана в сторону. – Посмотрите-ка вот сюда! – И старший лейтенант посветил фонариком на запасный путь.
   – Постой, постой! – пробормотал, что-то соображая, Шатори. – Что за чертовщина? А почему он разведен от основного пути?
   – Потому что его развели…
   Кантор крутился на месте.
   – Кути, останетесь здесь и сообщите о случившемся пограничникам! – приказал капитан.
   – Я уже сообщил, – заметил майор Бокор.
   – Ну, тогда пошли.
   Небольшая группа тронулась в путь. Впереди, как обычно, бежал Кантор и, поскольку ему не отдавали никакого приказа, лишь время от времени принюхивался к отдельным предметам.
   Вскоре подошли к отвесной скале. Пути вели в темный туннель.
   – Товарищ капитан, – обратился Чупати к Шатори. – Это место называют Каменными воротами.
   Старшина спустил Кантора на длинный поводок. Капитан Шатори осветил фонариком мокрую, поросшую мхом стену туннеля. Туннель был не прямой, а с загибом вправо. Оказался он небольшим, так как буквально через пятьдесят шагов стал просматриваться выход.
   Вскоре все вышли на полукруглую поляну. С севера она упиралась в стометровую скалу. Слева от железнодорожного полотна был отвесный обрыв, со дна которого доносился шум падающей воды. За поворотом путь упирался в каменоломню.
   Вот и последний поворот дороги.
   Вдруг старшина Чупати остановился.
   – Товарищ начальник, – почему-то шепотом произнес он и показал рукой вперед.
   Возле полуразрушенных погрузочных площадок стоял состав.
   Немую тишину нарушало лишь легкое пыхтение паровоза.
   Людей видно не было. Казалось, состав сюда завели невидимые призраки.
   Кантора раздражало пыхтение паровоза. Старшина внимательно осмотрел местность.
   – Ну, чего вы ждете? – удивился майор Бокор.
   От этих слов старшине стало как-то не по себе. Невольно вспомнились случаи, когда им не раз приходилось убеждать майора в ошибочности его точки зрения.
   – Эх! – Майор недовольно махнул рукой.
   Бокор и Шатори пошли к паровозу, вслед за ними поспешили и остальные полицейские.
   Шатори спросил старшину, где, по его мнению, можно пустить Кантора по следу. Пес в это время уже стоял перед дверью вагона и, энергично махая хвостом, подзывал к себе хозяина.
   Из старомодного почтового вагона доносились какие-то звуки. Чупати нажал ручку двери. Кантор, опередив хозяина, бросился в темный вагон. Когда старшина включил фонарик, то увидел, что на полу лежит связанный мужчина. Во рту у него торчал кляп.
   Шатори удивленно посмотрел на майора.
   Чупати и старший лейтенант Калди ножами разрезали веревки, которыми был связан мужчина. Придя в себя, пожилой железнодорожник стал растирать себе шею.
   – Что с вами произошло? – спросил его Шатори.
   – Видите ли… – начал железнодорожник. – Получив сигнал о прохождении состава, я вышел из будки… и тут на меня кто-то набросился, ударил по голове, и все…
   – Вы в лицо его видели?
   – Не успел.
   – А вы кто такой? – обратился капитан к мужчине в промасленной спецовке. – Вы машинист?
   – Да.
   – А что было с вами?
   – Мой кочегар в самый последний момент заметил, что семафор около стрелочной будки вдруг загорелся красным. Я, разумеется, стал тормозить, но расстояние оказалось настолько небольшим, что состав остановился только у самой будки. Я высунулся из окна, чтобы спросить дядюшку Йожа, стрелочника, что все это значит. Однако не успел я и рта раскрыть, как за спиной у меня раздался чей-то грубый голос: «Не вздумай дурить! Если тебе жизнь дорога, давай тихий вперед!» И я почувствовал, как кто-то приставил к моей спине дуло пистолета.
   – Вы кого-нибудь видели?
   – Где?
   – У стрелочной будки или на путях.
   – Я слышал, как щелкнули стрелки на путях, а потом какой-то тип в маске махнул мне рукой…
   – А я… – перебил машиниста кочегар. – Мне показалось, что за стрелочной будкой, в кустах, стояла машина.
   – Об этом потом… Ну а дальше что? – спросил Шатори машиниста.
   – Я, конечно, ничего не мог поделать и дал тихий вперед. Я видел, что состав движется по старой ветке. Не доезжая моста, я остановил состав. Мост был очень старый, и наш состав запросто мог рухнуть в пропасть. Я сказал об этом человеку, который стоял у меня за спиной с пистолетом в руке.
   – Говорите по существу! – торопил машиниста Шатори. – Вы видели бандита в лицо?
   – У него на лице была маска. Это был здоровенный тип…
   – На полголовы выше меня, – вставил кочегар, – а на груди у него висел короткий такой автомат, похожий на те, с какими воевали фашисты.
   – Мужчина в маске, – продолжал машинист свой рассказ, – приказал мне вести состав дальше. У меня даже пот на лбу выступил. Я по этой ветке и раньше водил составы, когда еще действовала каменоломня. У меня и тогда сердце сжималось от страха, так как участок дороги там ненадежный. Во время войны, когда поблизости строили военный аэродром, здесь сошел с рельсов эшелон. Обломки этого эшелона и по сей день валяются в пропасти. Все тогда разнесло в щепки. С трудом нашли трупы кочегара да двух солдат. Вот об этом я и вспомнил перед мостом, тем более было неизвестно, в каком состоянии находится путь в настоящее время. Я сказал типу за моей спиной, что нужно остановиться и посмотреть, в каком состоянии путь, но в ответ он ткнул меня пистолетом в бок и приказал следовать дальше и не рассуждать. Вот так мы сюда и прибыли. Затем по приказу я остановил состав, и в этот момент бандит чем-то оглушил меня. Очнулся уже здесь, в вагоне.
   – А вы? – Капитан Шатори обратился с вопросом к проводнику почтового вагона.
   – Когда состав остановился, я хотел пойти спросить, что случилось. Открыв дверь, я увидел на подножке какого-то типа в маске. Он сунул мне в живот пистолет, и я влетел в вагон. Тип приказал мне повернуться лицом к багажным полкам, а когда я повернулся, ударил меня по голове. Очнулся я уже на полу. Руки, ноги связаны, во рту – кляп… Товарищ инспектор, не хватает двух мешков из сберкассы… В них два с половиной миллиона форинтов. Боже мой, что теперь со мной будет?!
   – Не нойте! – оборвал его майор Бокор.
   – Слушаюсь, товарищ майор! Но похитить такую сумму! Ведь это похитили-то у меня! Я двадцать пять лет работаю, и хоть бы одно замечание, а тут… Но я ведь, правда, не виноват? Выгонят меня с работы…
   Старшина Чупати терпеливо ждал, пока начальники советовались друг с другом, но, заметив, что они вроде не торопятся, дипломатично кашлянул, желая привлечь к себе внимание.
   – Подойди сюда! – позвал Шатори старшину. – Нашел какой-нибудь след?
   – Я лично ничего не нашел.
   – А твой Кантор?
   – Кантор? Гм. Он, кажется, нашел. Вот что он у скалы нашел. – Старшина протянул майору шариковую авторучку, по-видимому заграничную.
   – Так, – проговорил Бокор. – С венгерскими форинтами бандитам нечего делать за границей. Следовательно, искать их нужно в каком-нибудь большом городе.
   – Они и за полцены могут обменять деньги за границей, все равно им достанется больше миллиона. А миллион шиллингов, в Австрии например, – немалые деньги. Не исключено, что деньги они на время спрячут. Бандитов, видимо, было трое-четверо, но никак не меньше. Они были осведомлены об отправлении денег, точно знали расписание поезда и еще кое-что. Короче говоря, мы имеем дело с заранее продуманным преступлением. Почтовик виноват уже в том, что открыл дверь вагона на непредусмотренной остановке. Возможно, он и сам замешан в этом деле, – высказал свое предположение капитан Шатори.
   Подошедший к майору эксперт доложил, что они свое дело сделали: сфотографировали все необходимое, зафиксировали отпечатки пальцев на поручнях почтового вагона и паровоза. Затем он спросил:
   – А что теперь делать с составом?
   – В первую очередь нужно тщательно допросить всех, кто следовал в поезде.
   – Разумеется.
   – Стрелочника проводите на свой пост. Состав пока останется здесь до прибытия железнодорожных экспертов. Выставить охрану к эшелону! К утру доложить результаты экспертизы!
   «Интересно, почему бандиты, захватив такую крупную сумму денег, хотели бежать за границу? Сумма, конечно, стоит риска, а осторожный человек через несколько лет мог и здесь спокойно реализовать эти деньги… – Шатори встряхнул головой, словно хотел освободиться от нахлынувших мыслей. – Посмотрим, куда поведет нас Кантор. След преступников никто, кроме Кантора, не найдет. А уж он-то свое дело знает!»
   – Товарищ майор, – обратился Шатори к Бокору, – вы распорядитесь здесь, когда прибудет железнодорожная комиссия?
   Бокор кивнул.
   – Слава богу! От этого Бокора мы освободились, – усмехнулся Чупати.
   – Не болтай ерунды! – оборвал его капитан.
   – Могу я идти? – обиделся старшина.
   – Можешь, а как только разберемся с этим делом, сядешь на гауптвахту! Небольшой отдых на губе тебе не повредит. Где Кантор нашел авторучку?