Страница:
га он без хозяина ничего не сможет делать.
Кантор
Кантор
Чупати блестяще закончил курсы. Великолепно сдал экзамены, после чего его ожидали две приятные неожиданности: во-первых, ему было присвоено звание старшего сержанта и, во-вторых, Кантор был официально закреплен за ним. Во время учебы Чупати подружился с Ковачем, который многому научил его. Кантор, на удивление, быстро привязался к своему новому проводнику, и Чупати казалось, что он давным-давно знает Кантора. На курсах Чупати часто ставили в пример другим проводникам, немалая заслуга в этом принадлежала Кантору. Ковач был очень доволен новым хозяином Кантора. Под его руководством умный пес усвоил много такого, чего не было в учебной программе. Все необходимые упражнения Кантор проделывал быстро и безошибочно. Другим же собакам они давались с трудом.
– Это не собака, а черт знает что такое! – восхищенно говорили о Канторе товарищи Чупати.
Кантор любил трудные задания и выполнял их охотно и добросовестно.
Привязанность пса к Чупати сначала была инстинктивной, однако постепенно она стала походить на самую тесную дружбу.
Когда-то Чупати прочитал книжку об одном композиторе, там была фраза, которую он особенно крепко запомнил: «Человек, который собирается сделать что-то действительно большое, должен уметь отказаться от многого».
Чупати хотелось совершить в своей жизни что-то значительное. В полицию его привела романтика. Хотелось научиться разгадывать преступления по отдельным мелким деталям.
Он сидел в переполненном пассажирами грязном вагоне. Через двести с лишним километров поезд должен был доставить их к новому месту службы. В вагоне под перестук колес думалось особенно хорошо. Кантор сидел у окна и часто моргал глазами: табачный дым ел глаза.
Новый хозяин Кантора предъявил к нему довольно странные требования – отказаться от обнюхивания углов и столбов. Выполнение этого требования давалось Кантору с трудом. Идя по следу, Кантора так и подмывало хоть на минутку подбежать к столбу или к углу дома. Но хозяин не разрешал этого делать и грубо дергал за поводок. У Кантора сразу же портилось настроение, хорошо еще, что хозяин тут же ласково говорил:
– Не делай этого, Кантор, нельзя!
Поезд мчался все дальше и дальше, унося Кантора от тех мест, где прошла его юность.
– Ну что, засмотрелся? – толкнул слегка Кантора Чупати. – Не горюй! – Хозяин потрепал собаку по голове. – Едем на новое место. Вот увидишь, нам там будет хорошо. Каждый день будут кормить тебя вкусным обедом. Все тебя будут любить. Знаешь, люди любят собак… Порядочные люди, разумеется, а не негодяи…
При слове «негодяй» Кантор навострил уши и стал оглядывать сидевших в вагоне людей.
– Нет, здесь нет негодяев, здесь все хорошие… – Чупати обнял Кантора за шею.
Пассажиры с недоумением поглядывали на странного старшего сержанта, который разговаривал с собакой, как с человеком. Откуда им было знать, что сержанта шсобаку связывала настоящая дружба.
Первую ночь на новом месте Кантор спал беспокойно. Его поместили в удобную конуру, расположенную в углу продолговатого двора. Сама по себе поездка не утомила Кантора, только вот глаза устали от быстрого мелькания предметов. Беспокоило Кантора то, что он остался один, первый раз в жизни он должен был спать в одиночестве. Он вспомнил старого хозяина, в доме у которого он спал вместе с Люксом.
Кантор по привычке проснулся очень рано, когда край неба еще не начал алеть. Беспокойно оглянувшись вокруг, он стал ждать хозяина, который выпустил бы его побегать. Но хозяин почему-то не приходил. И тут Кантора охватила тревога: а что, если хозяин так и не придет и ему придется сидеть в конуре? В желудке посасывало от голода. Подняв морду, Кантор протяжно завыл. Вой отозвался эхом.
Через несколько минут перед конурой появился какой-то человек, который коротко бросил:
– Тихо! Молчать!
И хотя это был не хозяин, Кантор все-таки успокоился, услышав человеческий голос. Вскоре начало светать, очертания предметов стали отчетливыми. Утром появился и сам хозяин.
– Я слышал, ты выл, – проворчал Чупати. – Уж не испугался ли ты, Кантор, а? – Хозяин издал звук, похожий на завывание. – Это нехорошо, такой серьезной собаке, как ты, таких вещей нельзя делать. – Хозяин говорил спокойно, но с укором. Низко наклонив голову, Кантор вышел из конуры.
– Ночью, дружище, нужно спать. И тебе, и им. У нас еще будут такие ночи, когда не придется спать… Ну, пошли, глупыш…
И жизнь снова показалась Кантору интересной и веселой. Пес вошел в ее обычный ритм. Подняв голову, он по приказу хозяина побежал вдоль ограды, проделывая на ходу то по свисту хозяина, то по его сигналу жестом различные упражнения: он бегал, садился, полз на животе, снова бежал, прыгал, сосредоточив все свое внимание на приказах Чупати.
Утренняя гимнастика заканчивалась в восемь часов. Чупати вызвал к себе начальник уголовного розыска майор Бокор. Было ему на вид лет сорок, и вид у него был занятого делами человека.
– Поздравляю вас, – начал майор, когда Чупати явился к нему на доклад. – Бегать вместе со своей собакой, как я уже заметил, вы умеете. А на что еще способна ваша чудо-собака? – Майор взял со стола характеристику.
Такая постановка вопроса удивила Чупати. Он так растерялся, что, сам не зная почему, произнес!
– Отдавать честь.
– Отдавать честь? Вы что, шутите?
– Никак нет. – Чупати покраснел.
– У нас здесь не цирк, и нам нужны не трюки, а умение работать.
– Он много что умеет… – Оправившись от смущения, Чупати стал перечислять достоинства Кантора.
– Тогда это не собака, а какой-то шаман, с помощью которого вам удалось получить внеочередное звание. Все достоинства вашего Кантора увидим в деле. К слову, пограничники тоже рассчитывают на помощь Кантора… Когда вы будете готовы приступить к работе?…
– Через две недели.
– Через две недели? Столько времени мы вам дать не можем.
– Но нам необходима тренировка, – начал объяснять Чупати.
– Все тренировки будете проводить в ходе работы. Даю вам четыре дня. И хватит.
– Слушаюсь! – ответил старший сержант и скрепя сердце медленно пошел к Кантору.
Увидев хозяина, пес радостно закрутил хвостом.
Присев на обрубок, Чупати сказал собаке:
– Четыре дня нам с тобой дали на подготовку, и все. Они думают, мы с тобой все можем. А ведь мы только начинающие. Ну, теперь все равно. Пошли.
Выйдя на улицу, пошли вдоль забора, которым была огорожена школа. Рядом протекал торопливый горный ручей. Дошли до спортивной площадки, где ручей сворачивал в поле.
– Может, здесь и начнем? – пробормотал Чупати Кантору, увидев мальчишку, который, опаздывая, бежал в школу. «А он здорово опоздал», – подумал старший сержант и, показав на следы мальчишки, громко сказал Кантору: – Ищи! – А когда собака взяла след, добавил: – Посмотрим, где живет этот ученик. А?
Дул легкий южный ветерок. Хотя следы были совершенно явственными, Кантор почему-то бежал на полметра левее. Через полкилометра пошли через луг.
«Ветер относит запах, вот пес и бежит по запаху, а не по следу», – сообразил Чупати. Километра через два вышли на довольно оживленную улицу. Дойдя до одного дома в середине улицы, Кантор остановился и, подняв голову, дал знать хозяину, что они пришли. Кантор ждал дальнейших указаний хозяина, так как перескочить через невысокий забор ему было отнюдь не трудно.
– Стой! – скомандовал Чупати и нажал на кнопку звонка.
На веранду, шаркая ногами, вышла старушка и, увидев полицейского, удивленно спросила, кого он ищет.
– В этом доме живет мальчик-школьник?
– Господи! – испугалась старушка. – Да что с ним случилось?
– Ничего с ним не случилось, бабуся, не беспокойтесь! Разве что опоздал в школу, и только! – успокоил старушку Чупати и, повернувшись к Кантору, сказал: – Правильно привел, молодец!
– Я так и знала! Вот ведь баловень! Вышел из дому вовремя, да опять небось играл у ручья и опоздал.
Чупати рассмеялся:
– Может, и так. Только вы уж его за это не наказывайте.
Старушка с удивлением посмотрела на полицейского с собакой, недоумевая, зачем они сюда пришли, если с ребенком ничего не случилось.
– А вы от меня ничего не скрываете?
Чупати пришлось еще раз объяснять ей, что с ее внуком действительно ничего не случилось и ей незачем волноваться.
Появление полицейского с собакой между тем привлекло внимание соседей, которые через забор поглядывали в сторону Чупати.
«Как много здесь любопытных», – подумал старший сержант, почувствовав на себе взгляды соседей. Он сделал знак Кантору и пошел по улице, но, остановившись, еще раз крикнул старушке:
– Всего хорошего, бабушка! Передавайте от нас привет вашему внуку.
Когда Чупати подошел к зданию полиции, дежурный сказал ему:
– Хорошо, что ты вернулся, а то на десять часов назначено чрезвычайное совещание.
В пограничной зоне чрезвычайные совещания – дело обычное, они порой случаются каждый день.
Привязав Кантора к конуре, Чупати разговорился с ним:
– Нелегкая у нас с тобой работа, дружище. У кого-нибудь украдут курицу – бегут к нам. Жулики заберутся к кому-нибудь в дом – снова бегут к нам с тобой… И мы должны найти преступника…
Кантор любил, когда хозяин разговаривал с ним, как с человеком, тихо, с уважением. Пес молча смотрел хозяину в лицо, готовый ради него на любое, самое опасное дело.
Совещание проходило в помещении столовой. Чупати с тревогой думал о том, зачем их здесь собрали.
Голос начальника полиции вывел его из задумчивости. Подполковник говорил по-военному четко, громко. Чупати попытался определить, к какому психологическому типу относится начальник, и решил, что он, вероятно, холерик.
Подполковник говорил о том, что кулацкие элементы в стране вновь подняли голову и активизировали свою враждебную деятельность, подстрекаемые из-за границы. Оттуда в ближайшее время можно ожидать попыток заслать сюда шпионов и диверсантов.
«Если они полезут через границу, тогда нам с Кантором работы хватит, – подумал Чупати. – Непонятно только, почему на погранзаставах не заведут собственных служебных собак?»
Подполковник призвал всех сотрудников полиции повысить бдительность и быть готовыми к решительным действиям.
После совещания Чупати сразу же пошел к Кантору, который по выражению лица хозяина понял, что у того плохое настроение. Умный пес встал на задние лапы и, положив передние на плечи сержанта, потерся мордой о его щеку. От такого проявления любви Чупати рассмеялся, и Кантор, обрадовавшись, что настроение хозяина улучшилось, весело запрыгал вокруг него.
– Ты прав, дружище, не стоит грустить. Ну, пойдем потренируемся. Будем работать над преодолением полосы препятствий.
Сначала Чупати установил обруч, через который Кантор должен был прыгать, затем вырыл яму. Кантор помогал лапами отбрасывать землю. Время за работой летело незаметно. К обеду оба сильно проголодались.
После обеда до самого вечера Чупати продолжал работать над сооружением полосы препятствий.
– Ну, на сегодня хватит, – сказал он, откладывая лопату в сторону. – Можешь побегать.
Кантор с радостью побежал по двору, легко преодолевая каждое препятствие.
– Здорово, молодец! – похвалил собаку хозяин.
После этого Чупати надел на себя специальный тренировочный ватник, которым пользовались при отработке приемов нападения собаки на человека.
– Возьми меня, я бандит! – выкрикнул Чупати и сделал вид, что хочет напасть на собаку и ударить ее палкой.
Кантор, с которым такие занятия проводились и раньше, отскочил в сторону и, как только сержант замахнулся, сделал гигантский прыжок и через секунду уже повис у него на руке. Палка отлетела в сторону.
– Хорошо, хорошо! – похвалил Кантора хозяин. – Л теперь положи бандита на землю! На землю его!
Кантор тут же забежал сзади, повалил хозяина на землю. Несколько минут сержант лежал неподвижно, а пес передними ногами стоял у него на спине, теребя зубами воротник фуфайки.
– Ну, хватит! Уйди! – сказал наконец Чупати.
Кантор послушно выполнил приказ и отошел в сторону. Пес хорошо знал, что это всего лишь игра, которая почему-то нравилась хозяину.
– Ну вот видишь, как все это делается! – проговорил сержант, направляясь к зданию полиции, предварительно заведя Кантора в конуру: – Ночью не бойся и не вой! Я же здесь, рядом.
Уставший пес быстро задремал…
Проснулся Кантор от шума автомобиля. Кругом темнота, лишь на стене дома горела одинокая лампочка. И тут же он услышал голос хозяина, который приближался к нему.
– Одну минутку, товарищи! Я возьму Кантора и поедем!
– Ты собираешься и пса тащить за собой? – усмехнулся тот, у кого был хриплый голос.
– Ночью он нам как раз может пригодиться, – ответил Чунати.
– Уж не испугался ли ты, случайно?
– Черта с два испугался. – Чунати выпустил Кантора из конуры. – Ну, пошли, Кантор. Нам с тобой и четырех дней на подготовку не дали… Что бы они делали без нас с тобой?… Наверное, так ни одного шпиона и не поймали бы…
– Ну скоро вы там? – раздался снова хриплый голос.
– Идем! – ответил Чупати.
– Дорога каждая минута. И так потеряно целых два часа.
Во дворе полиции стояла военная машина-вездеход. При виде машины сердце у Кантора забилось быстрее: он всегда нервничал, когда его поднимали посреди ночи.
– Ого! – удивился лейтенант с хриплым голосом. – Да это не собака, а целый теленок!
«Сам ты теленок», – со злостью подумал Чупати, а вслух сказал:
– Вы садитесь вперед, товарищ лейтенант, собака будет около меня.
Чупати полез на заднее сиденье. Подождав, пока хозяин усядется, Кантор сел рядом.
– Поехали! – приказал шоферу лейтенант. Кантор прижался к хозяину, и тот обнял его за шею. Чупати решил завязать беседу с этим лейтенантом.
– Когда он перешел? – задал он вопрос.
– Кто перешел? – Лейтенант оглянулся на старшего сержанта. – А, нарушитель границы? Пограничный патруль обнаружил его следы в двадцать три часа.
– Не очень-то вы торопитесь, – заметил Чупати. – Сейчас уже четверть второго. Хорошо еще, что вспомнили о собаке не две недели спустя.
– А что тут такого? – спросил лейтенант, не уловив в голосе Чупати насмешки.
– Нарушитель за три с половиной часа далеко мог уйти. Что у вас, радио нет, что ли?
– А что я мог сделать? – ответил лейтенант. – Чтобы выпросить вас с собакой, понадобилось специальное разрешение.
Шофер гнал машину на большой скорости. На поворотах Чупати с Кантором бросало из стороны в сторону.
– Нельзя ли поосторожней на поворотах? – попросил Чупати шофера. – Кантор не любит такой езды.
Шофер рассмеялся, а лейтенант сказал:
– Давай, давай, гони!
Шестьдесят километров проехали за пятьдесят минут. Последние километры ехали, вернее, взбирались на холм но полевой дороге. На вершине холма располагалась небольшая деревушка, в ней шило всего человек пятьдесят. Раньше жителей было больше, теперь поразъехались. Многие переселились в более спокойные районы. В селе было восемь ребят-школьников. Полукругом село охватывала государственная граница.
Погранзастава располагалась на поросшем лесом противоположном склоне холма.
– Сколько человек сможете выделить нам? – спросил лейтенант у дежурного по заставе.
– Двоих…
– Маловато. Ну ничего. Рация у нас есть.
Кантор из машины не вылезал. Он внимательно рассматривал незнакомую ему местность, освещенную тусклым светом луны. Предметы отбрасывали большие причудливые тени. В воздухе смешалось множество различных запахов. Временами Кантор вскидывал вверх голову. Пес явно нервничал, как и его хозяин.
«Что будет, если Кантор вдруг потеряет след или ошибется?» – думал Чупати. И, наклонившись к Кантору, тихо, чтобы не услышал шофер, сказал:
– Ну, Кантор, не подведи.
– Вылезайте! – скомандовал лейтенант. – Дальше пойдем пешком.
Водитель забрал из машины рацию, надел ее себе за спину, связался с начальством.
Гуськом пошли по лесной тропинке. Впереди шел один из пограничников. Минут через двадцать вышли к оврагу.
– Вот здесь обнаружены следы, – тихо сказал пограничник.
Чупати посмотрел на проволочное заграждение, по ту сторону которого, как ему казалось, жили уже совсем не такие люди, как здесь.
Лейтенант включил карманный фонарик и нашел на мягкой земле отчетливые следы ботинок.
– Это и, есть след? – спросил Чупати.
Пограничник кивнул.
– Ну вот теперь посмотрим, на что вы способны, – сказал лейтенант Чупати.
Чупати прутиком измерил длину и ширину следа, сунул прутик в карман. Пристегнул к ошейнику Кантора поводок. Пока Чупати замерял размеры следа, пес уже обнюхивал следы. Когда же хозяин подал ему команду, Кантор, сделав еще несколько глубоких вдохов, поднял голову.
– Почему он стоит на месте? – полюбопытствовал лейтенант.
Кантор старался запомнить запах следа. Когда же хозяин еще раз произнес слово «Ищи!», пошел по следу.
Луна скрылась за тучами, и лейтенант включил фонарик. Под ногами шелестела прошлогодняя листва.
Кантор пошел быстрее и скоро свернул с тропинки, стал спускаться по склону холма. Люди следовали за ним. Обогнув погранзаставу, они километра три шли лесом, потом спустились в долину.
– А этот тип, видимо, неплохо знает здешние места, – заметил Чупати, с трудом переводя дыхание от быстрой ходьбы.
Дойдя до небольшого ручейка, Кантор вдруг остановился. Ручеек тихо журчал. По виду Кантора хозяин понял, что нужно перебраться на другой берег ручья.
Чупати отпустил поводок и скомандовал:
– Прыгай!
На противоположном берегу ручья Кантор несколько секунд бегал то вправо, то влево. Чупати посветил фонариком: несколько глубоких следов отпечаталось у самой воды.
– Пошел кверху, – заметил старший сержант и показал Кантору направление, куда скрылся преступник.
Они прошли метров сто и натолкнулись на заболоченный участок. К счастью, он скоро кончился, и почва под ногами снова стала сухой. Кантор тщательно обнюхивал землю, но никак не мог напасть на след.
– Бандит ловко провел нас! Назад! – скомандовал Чупати.
Вернулись к тому месту у ручья, где отчетливо виднелись следы. Кантор внюхался в них.
– Ищи, Кантор, ищи!
Кантор побежал вниз по течению ручья и вскоре снова напал на след. Чупати торопил солдат, чтобы они не отставали. Где-то неподалеку раздался паровозный гудок. Чупати жестом подозвал пограничников и узнал, что до ближайшей железнодорожной станции четыре километра. Посмотрел на часы: стрелки показывали пять минут четвертого.
– Когда будет первый утренний поезд? – спросил Чупати.
– Примерно в половине пятого, – ответил один из пограничников.
Внизу из-за склона холма показался дымок паровоза.
«Опоздали», – мелькнула догадка у Чупати. Но он тут же успокоился, так как прошел не пассажирский, а товарный поезд. Тропка вела к железнодорожному полотну, возле которого протекал ручей. У ручья Кантор снова напал на след и дал знать об этом хозяину, радостно завиляв хвостом. Слева виднелась сторожка железнодорожника, справа на путях стоял товарняк.
– Сообщите в центр по радио, чтобы на соседних железнодорожных станциях обратили внимание на незнакомца, – сказал Чупати радисту.
Догнав Кантора, Чупати снова пристегнул к его ошейнику поводок, так как пес рвался к домику железнодорожника. Обежав небольшой двор, Кантор остановился перед дверью. Чупати прижался к стене сторожки и, вытащив из кобуры пистолет, одной рукой нажал на дверную ручку. Кантор с рычанием бросился внутрь.
– Руки вверх! – крикнул Чупати, ожидая, что вот-вот может раздаться выстрел. Но выстрела не было.
Через секунду из сторожки вышел Кантор, держа в зубах тряпку, похожую на носовой платок. Он положил ее к ногам хозяина.
Из сторожки донесся тихий стон. Чупати быстро вошел туда и тут же раздался его голос:
– Ко мне!
На полу лежал привязанный к стулу железнодорожный обходчик. Он был в одном нижнем белье. Чупати ножом разрезал веревку, которой бедняга был привязан к стулу. Пограничники обошли снаружи сторожку. Кантор сидел в углу и наблюдал, как хозяин приводил в чувство обходчика.
– Ну, ну, очнитесь, – тряс беднягу Чупати.
Тем временем в сторожку вошли лейтенант и машинист с товарного поезда, стоявшего на путях.
– Господи, что это с дядюшкой Лайошем? – спросил машинист.
– Сейчас все выясним. Помогите нам. Дайте воды, – попросил старший сержант.
Холодная вода привела обходчика в чувство. Он тихо застонал и открыл глаза, соображая, где он и что с ним.
– Очнулись? Ну вот и хорошо. А теперь расскажите, что случилось, – приступил сразу к делу Чупати. – Когда вас связали?
– Ровно в два.
– Сколько их было?
– Один… высокий такой… забрал у меня пистолет… одежду… – проговорил обходчик и снова потерял сознание.
Чупати осмотрел голову пострадавшего и вслух заметил:
– Да, досталось ему.
В этот момент зазвонил телефон на стене.
Трубку снял лейтенант.
– Ты что, уснул там, что ли? – раздалось в трубке. – Как там товарняк?
– Можно пропускать? – спросил лейтенант.
– Конечно, можно. Я уже десять минут держу пассажирский на полустанке.
– Тогда подержи его еще немного и позвони в больницу, чтобы они немедленно выслали сюда машину «скорой помощи».
Диспетчер, говоривший по телефону, по-видимому, так и не понял, что тут что-то произошло.
Вошедший в сторожку радист доложил, что центр приказал оставить здесь одного человека, а остальным продолжать поиски нарушителя. Вспомогательная группа уже находится в пути.
Обходчик скоро снова пришел в себя и пробормотал:
– Высокий такой… Волосы светлые. Вооружен пистолетом…
Вспомнив о том, что он нарушил элементарное правило расследования, Чупати попросил пограничников и лейтенанта выйти из сторожки.
«Небось все следы затоптали», – подумал старший сержант.
– Ищи, Кантор, ищи! – сказал он своему четвероногому другу.
Обойдя всю сторожку, Кантор стал обнюхивать пол, затем стул. Вдруг он быстро замахал хвостом, показывая этим, что запах снова найден.
Выбежав из сторожки, пес направился к товарному составу. Чупати боялся, что Кантор может повести его по следам не нарушителя, а железнодорожника. Чупати успокоился только тогда, когда Кантор, обежав паровоз, свернул в поле. Стало ясно, что кончик носа собаки удерживает знакомый запах, как магнит железные опилки.
«Нет, Кантор не ошибся. Он не мог ошибиться, хотя запах и не слишком силен. Он мог бы взять след и по более слабому запаху», – думал его хозяин.
Низко пригнув голову к земле и как будто повеселев, Кантор побежал, быстро переставляя лапы. Он был рад: это была самая интересная игра, он любил ее больше других…
«Интересно, далеко ли ушел этот мерзавец? – подумал Чупати о нарушителе границы. – По словам обходчика, он был у него ровно в два, а сейчас половина пятого. Значит, получился разрыв в два с половиной часа. Мы прошли километров шесть-семь…»
Кантор перешел на другую сторону шоссе. Несколько метров пес шел по дну придорожного кювета, затем свернул к лесу. Чупати машинально запоминал дорогу. Лесок оказался крохотным, за ним был отчетливо виден берег Рабы. Кантор шел вдоль садов, вытянувшихся по самому берегу реки, по узенькой тропинке. Вскоре он уже не шел, а почти бежал, крепко натянув поводок. Это свидетельствовало о том, что он шел уже по теплому следу.
Наконец он остановился перед калиткой одного дома. Чупати подождал, пока подойдут пограничники. Запущенный сад выходил к реке. Посреди сада стоял дом, вокруг него разрослись высокие кусты сирени.
– Полагаю, что мы прибыли на место, – шепнул Чупати лейтенанту.
Кантор так и рвался во двор. Чупати с трудом сдерживал собаку. Старший сержант посоветовал лейтенанту оставить радиста на всякий случай во дворе.
Кантор увлек хозяина в сени. Чупати отстегнул поводок от ошейника и рывком распахнул двустворчатые двери. Кантор рванулся вперед, через секунду послышался испуганный женский крик.
– Тихо! – Чупати вслед за собакой вбежал в кухню. За столом с кастрюлей в руках, дрожа от страха, стояла женщина лет сорока.
– Где он? – строго спросил ее Чупати.
– Мой муж… мой муж… – беспомощно пробормотала женщина.
Кантор стоял перед закрытой дверью, ведущей в соседнюю комнату. Он тявкнул, давая хозяину знак, что тому нужно заглянуть в комнату.
– Кто в той комнате? – спросил Чупати.
– Никого!
– Посмотрим! – Вытащив пистолет из кобуры, Чупати открыл дверь.
В комнате действительно никого не было.
Кантор полез под кровать, сразу же уловив знакомый запах. Там он обнаружил чемодан, который показался ему подозрительным. Он вытащил его из-под кровати. Чемодан оказался на удивление тяжелым, хотя и был небольшим по размеру.
Чупати открыл чемодан, в котором лежало мужское белье, полотенце… «Но почему же он такой тяжелый?» Старший сержант еще раз осмотрел чемодан. Найдя какую-то кнопку, нажал на нее. Автоматически откинулось дно чемодана, под ним обнаружилась портативная рация.
– Ого! – Чупати снова захлопнул крышку чемодана. Выйдя с чемоданом в руках, сержант спросил, обращаясь к женщине:
– Это не собака, а черт знает что такое! – восхищенно говорили о Канторе товарищи Чупати.
Кантор любил трудные задания и выполнял их охотно и добросовестно.
Привязанность пса к Чупати сначала была инстинктивной, однако постепенно она стала походить на самую тесную дружбу.
Когда-то Чупати прочитал книжку об одном композиторе, там была фраза, которую он особенно крепко запомнил: «Человек, который собирается сделать что-то действительно большое, должен уметь отказаться от многого».
Чупати хотелось совершить в своей жизни что-то значительное. В полицию его привела романтика. Хотелось научиться разгадывать преступления по отдельным мелким деталям.
Он сидел в переполненном пассажирами грязном вагоне. Через двести с лишним километров поезд должен был доставить их к новому месту службы. В вагоне под перестук колес думалось особенно хорошо. Кантор сидел у окна и часто моргал глазами: табачный дым ел глаза.
Новый хозяин Кантора предъявил к нему довольно странные требования – отказаться от обнюхивания углов и столбов. Выполнение этого требования давалось Кантору с трудом. Идя по следу, Кантора так и подмывало хоть на минутку подбежать к столбу или к углу дома. Но хозяин не разрешал этого делать и грубо дергал за поводок. У Кантора сразу же портилось настроение, хорошо еще, что хозяин тут же ласково говорил:
– Не делай этого, Кантор, нельзя!
Поезд мчался все дальше и дальше, унося Кантора от тех мест, где прошла его юность.
– Ну что, засмотрелся? – толкнул слегка Кантора Чупати. – Не горюй! – Хозяин потрепал собаку по голове. – Едем на новое место. Вот увидишь, нам там будет хорошо. Каждый день будут кормить тебя вкусным обедом. Все тебя будут любить. Знаешь, люди любят собак… Порядочные люди, разумеется, а не негодяи…
При слове «негодяй» Кантор навострил уши и стал оглядывать сидевших в вагоне людей.
– Нет, здесь нет негодяев, здесь все хорошие… – Чупати обнял Кантора за шею.
Пассажиры с недоумением поглядывали на странного старшего сержанта, который разговаривал с собакой, как с человеком. Откуда им было знать, что сержанта шсобаку связывала настоящая дружба.
Первую ночь на новом месте Кантор спал беспокойно. Его поместили в удобную конуру, расположенную в углу продолговатого двора. Сама по себе поездка не утомила Кантора, только вот глаза устали от быстрого мелькания предметов. Беспокоило Кантора то, что он остался один, первый раз в жизни он должен был спать в одиночестве. Он вспомнил старого хозяина, в доме у которого он спал вместе с Люксом.
Кантор по привычке проснулся очень рано, когда край неба еще не начал алеть. Беспокойно оглянувшись вокруг, он стал ждать хозяина, который выпустил бы его побегать. Но хозяин почему-то не приходил. И тут Кантора охватила тревога: а что, если хозяин так и не придет и ему придется сидеть в конуре? В желудке посасывало от голода. Подняв морду, Кантор протяжно завыл. Вой отозвался эхом.
Через несколько минут перед конурой появился какой-то человек, который коротко бросил:
– Тихо! Молчать!
И хотя это был не хозяин, Кантор все-таки успокоился, услышав человеческий голос. Вскоре начало светать, очертания предметов стали отчетливыми. Утром появился и сам хозяин.
– Я слышал, ты выл, – проворчал Чупати. – Уж не испугался ли ты, Кантор, а? – Хозяин издал звук, похожий на завывание. – Это нехорошо, такой серьезной собаке, как ты, таких вещей нельзя делать. – Хозяин говорил спокойно, но с укором. Низко наклонив голову, Кантор вышел из конуры.
– Ночью, дружище, нужно спать. И тебе, и им. У нас еще будут такие ночи, когда не придется спать… Ну, пошли, глупыш…
И жизнь снова показалась Кантору интересной и веселой. Пес вошел в ее обычный ритм. Подняв голову, он по приказу хозяина побежал вдоль ограды, проделывая на ходу то по свисту хозяина, то по его сигналу жестом различные упражнения: он бегал, садился, полз на животе, снова бежал, прыгал, сосредоточив все свое внимание на приказах Чупати.
Утренняя гимнастика заканчивалась в восемь часов. Чупати вызвал к себе начальник уголовного розыска майор Бокор. Было ему на вид лет сорок, и вид у него был занятого делами человека.
– Поздравляю вас, – начал майор, когда Чупати явился к нему на доклад. – Бегать вместе со своей собакой, как я уже заметил, вы умеете. А на что еще способна ваша чудо-собака? – Майор взял со стола характеристику.
Такая постановка вопроса удивила Чупати. Он так растерялся, что, сам не зная почему, произнес!
– Отдавать честь.
– Отдавать честь? Вы что, шутите?
– Никак нет. – Чупати покраснел.
– У нас здесь не цирк, и нам нужны не трюки, а умение работать.
– Он много что умеет… – Оправившись от смущения, Чупати стал перечислять достоинства Кантора.
– Тогда это не собака, а какой-то шаман, с помощью которого вам удалось получить внеочередное звание. Все достоинства вашего Кантора увидим в деле. К слову, пограничники тоже рассчитывают на помощь Кантора… Когда вы будете готовы приступить к работе?…
– Через две недели.
– Через две недели? Столько времени мы вам дать не можем.
– Но нам необходима тренировка, – начал объяснять Чупати.
– Все тренировки будете проводить в ходе работы. Даю вам четыре дня. И хватит.
– Слушаюсь! – ответил старший сержант и скрепя сердце медленно пошел к Кантору.
Увидев хозяина, пес радостно закрутил хвостом.
Присев на обрубок, Чупати сказал собаке:
– Четыре дня нам с тобой дали на подготовку, и все. Они думают, мы с тобой все можем. А ведь мы только начинающие. Ну, теперь все равно. Пошли.
Выйдя на улицу, пошли вдоль забора, которым была огорожена школа. Рядом протекал торопливый горный ручей. Дошли до спортивной площадки, где ручей сворачивал в поле.
– Может, здесь и начнем? – пробормотал Чупати Кантору, увидев мальчишку, который, опаздывая, бежал в школу. «А он здорово опоздал», – подумал старший сержант и, показав на следы мальчишки, громко сказал Кантору: – Ищи! – А когда собака взяла след, добавил: – Посмотрим, где живет этот ученик. А?
Дул легкий южный ветерок. Хотя следы были совершенно явственными, Кантор почему-то бежал на полметра левее. Через полкилометра пошли через луг.
«Ветер относит запах, вот пес и бежит по запаху, а не по следу», – сообразил Чупати. Километра через два вышли на довольно оживленную улицу. Дойдя до одного дома в середине улицы, Кантор остановился и, подняв голову, дал знать хозяину, что они пришли. Кантор ждал дальнейших указаний хозяина, так как перескочить через невысокий забор ему было отнюдь не трудно.
– Стой! – скомандовал Чупати и нажал на кнопку звонка.
На веранду, шаркая ногами, вышла старушка и, увидев полицейского, удивленно спросила, кого он ищет.
– В этом доме живет мальчик-школьник?
– Господи! – испугалась старушка. – Да что с ним случилось?
– Ничего с ним не случилось, бабуся, не беспокойтесь! Разве что опоздал в школу, и только! – успокоил старушку Чупати и, повернувшись к Кантору, сказал: – Правильно привел, молодец!
– Я так и знала! Вот ведь баловень! Вышел из дому вовремя, да опять небось играл у ручья и опоздал.
Чупати рассмеялся:
– Может, и так. Только вы уж его за это не наказывайте.
Старушка с удивлением посмотрела на полицейского с собакой, недоумевая, зачем они сюда пришли, если с ребенком ничего не случилось.
– А вы от меня ничего не скрываете?
Чупати пришлось еще раз объяснять ей, что с ее внуком действительно ничего не случилось и ей незачем волноваться.
Появление полицейского с собакой между тем привлекло внимание соседей, которые через забор поглядывали в сторону Чупати.
«Как много здесь любопытных», – подумал старший сержант, почувствовав на себе взгляды соседей. Он сделал знак Кантору и пошел по улице, но, остановившись, еще раз крикнул старушке:
– Всего хорошего, бабушка! Передавайте от нас привет вашему внуку.
Когда Чупати подошел к зданию полиции, дежурный сказал ему:
– Хорошо, что ты вернулся, а то на десять часов назначено чрезвычайное совещание.
В пограничной зоне чрезвычайные совещания – дело обычное, они порой случаются каждый день.
Привязав Кантора к конуре, Чупати разговорился с ним:
– Нелегкая у нас с тобой работа, дружище. У кого-нибудь украдут курицу – бегут к нам. Жулики заберутся к кому-нибудь в дом – снова бегут к нам с тобой… И мы должны найти преступника…
Кантор любил, когда хозяин разговаривал с ним, как с человеком, тихо, с уважением. Пес молча смотрел хозяину в лицо, готовый ради него на любое, самое опасное дело.
Совещание проходило в помещении столовой. Чупати с тревогой думал о том, зачем их здесь собрали.
Голос начальника полиции вывел его из задумчивости. Подполковник говорил по-военному четко, громко. Чупати попытался определить, к какому психологическому типу относится начальник, и решил, что он, вероятно, холерик.
Подполковник говорил о том, что кулацкие элементы в стране вновь подняли голову и активизировали свою враждебную деятельность, подстрекаемые из-за границы. Оттуда в ближайшее время можно ожидать попыток заслать сюда шпионов и диверсантов.
«Если они полезут через границу, тогда нам с Кантором работы хватит, – подумал Чупати. – Непонятно только, почему на погранзаставах не заведут собственных служебных собак?»
Подполковник призвал всех сотрудников полиции повысить бдительность и быть готовыми к решительным действиям.
После совещания Чупати сразу же пошел к Кантору, который по выражению лица хозяина понял, что у того плохое настроение. Умный пес встал на задние лапы и, положив передние на плечи сержанта, потерся мордой о его щеку. От такого проявления любви Чупати рассмеялся, и Кантор, обрадовавшись, что настроение хозяина улучшилось, весело запрыгал вокруг него.
– Ты прав, дружище, не стоит грустить. Ну, пойдем потренируемся. Будем работать над преодолением полосы препятствий.
Сначала Чупати установил обруч, через который Кантор должен был прыгать, затем вырыл яму. Кантор помогал лапами отбрасывать землю. Время за работой летело незаметно. К обеду оба сильно проголодались.
После обеда до самого вечера Чупати продолжал работать над сооружением полосы препятствий.
– Ну, на сегодня хватит, – сказал он, откладывая лопату в сторону. – Можешь побегать.
Кантор с радостью побежал по двору, легко преодолевая каждое препятствие.
– Здорово, молодец! – похвалил собаку хозяин.
После этого Чупати надел на себя специальный тренировочный ватник, которым пользовались при отработке приемов нападения собаки на человека.
– Возьми меня, я бандит! – выкрикнул Чупати и сделал вид, что хочет напасть на собаку и ударить ее палкой.
Кантор, с которым такие занятия проводились и раньше, отскочил в сторону и, как только сержант замахнулся, сделал гигантский прыжок и через секунду уже повис у него на руке. Палка отлетела в сторону.
– Хорошо, хорошо! – похвалил Кантора хозяин. – Л теперь положи бандита на землю! На землю его!
Кантор тут же забежал сзади, повалил хозяина на землю. Несколько минут сержант лежал неподвижно, а пес передними ногами стоял у него на спине, теребя зубами воротник фуфайки.
– Ну, хватит! Уйди! – сказал наконец Чупати.
Кантор послушно выполнил приказ и отошел в сторону. Пес хорошо знал, что это всего лишь игра, которая почему-то нравилась хозяину.
– Ну вот видишь, как все это делается! – проговорил сержант, направляясь к зданию полиции, предварительно заведя Кантора в конуру: – Ночью не бойся и не вой! Я же здесь, рядом.
Уставший пес быстро задремал…
Проснулся Кантор от шума автомобиля. Кругом темнота, лишь на стене дома горела одинокая лампочка. И тут же он услышал голос хозяина, который приближался к нему.
– Одну минутку, товарищи! Я возьму Кантора и поедем!
– Ты собираешься и пса тащить за собой? – усмехнулся тот, у кого был хриплый голос.
– Ночью он нам как раз может пригодиться, – ответил Чунати.
– Уж не испугался ли ты, случайно?
– Черта с два испугался. – Чунати выпустил Кантора из конуры. – Ну, пошли, Кантор. Нам с тобой и четырех дней на подготовку не дали… Что бы они делали без нас с тобой?… Наверное, так ни одного шпиона и не поймали бы…
– Ну скоро вы там? – раздался снова хриплый голос.
– Идем! – ответил Чупати.
– Дорога каждая минута. И так потеряно целых два часа.
Во дворе полиции стояла военная машина-вездеход. При виде машины сердце у Кантора забилось быстрее: он всегда нервничал, когда его поднимали посреди ночи.
– Ого! – удивился лейтенант с хриплым голосом. – Да это не собака, а целый теленок!
«Сам ты теленок», – со злостью подумал Чупати, а вслух сказал:
– Вы садитесь вперед, товарищ лейтенант, собака будет около меня.
Чупати полез на заднее сиденье. Подождав, пока хозяин усядется, Кантор сел рядом.
– Поехали! – приказал шоферу лейтенант. Кантор прижался к хозяину, и тот обнял его за шею. Чупати решил завязать беседу с этим лейтенантом.
– Когда он перешел? – задал он вопрос.
– Кто перешел? – Лейтенант оглянулся на старшего сержанта. – А, нарушитель границы? Пограничный патруль обнаружил его следы в двадцать три часа.
– Не очень-то вы торопитесь, – заметил Чупати. – Сейчас уже четверть второго. Хорошо еще, что вспомнили о собаке не две недели спустя.
– А что тут такого? – спросил лейтенант, не уловив в голосе Чупати насмешки.
– Нарушитель за три с половиной часа далеко мог уйти. Что у вас, радио нет, что ли?
– А что я мог сделать? – ответил лейтенант. – Чтобы выпросить вас с собакой, понадобилось специальное разрешение.
Шофер гнал машину на большой скорости. На поворотах Чупати с Кантором бросало из стороны в сторону.
– Нельзя ли поосторожней на поворотах? – попросил Чупати шофера. – Кантор не любит такой езды.
Шофер рассмеялся, а лейтенант сказал:
– Давай, давай, гони!
Шестьдесят километров проехали за пятьдесят минут. Последние километры ехали, вернее, взбирались на холм но полевой дороге. На вершине холма располагалась небольшая деревушка, в ней шило всего человек пятьдесят. Раньше жителей было больше, теперь поразъехались. Многие переселились в более спокойные районы. В селе было восемь ребят-школьников. Полукругом село охватывала государственная граница.
Погранзастава располагалась на поросшем лесом противоположном склоне холма.
– Сколько человек сможете выделить нам? – спросил лейтенант у дежурного по заставе.
– Двоих…
– Маловато. Ну ничего. Рация у нас есть.
Кантор из машины не вылезал. Он внимательно рассматривал незнакомую ему местность, освещенную тусклым светом луны. Предметы отбрасывали большие причудливые тени. В воздухе смешалось множество различных запахов. Временами Кантор вскидывал вверх голову. Пес явно нервничал, как и его хозяин.
«Что будет, если Кантор вдруг потеряет след или ошибется?» – думал Чупати. И, наклонившись к Кантору, тихо, чтобы не услышал шофер, сказал:
– Ну, Кантор, не подведи.
– Вылезайте! – скомандовал лейтенант. – Дальше пойдем пешком.
Водитель забрал из машины рацию, надел ее себе за спину, связался с начальством.
Гуськом пошли по лесной тропинке. Впереди шел один из пограничников. Минут через двадцать вышли к оврагу.
– Вот здесь обнаружены следы, – тихо сказал пограничник.
Чупати посмотрел на проволочное заграждение, по ту сторону которого, как ему казалось, жили уже совсем не такие люди, как здесь.
Лейтенант включил карманный фонарик и нашел на мягкой земле отчетливые следы ботинок.
– Это и, есть след? – спросил Чупати.
Пограничник кивнул.
– Ну вот теперь посмотрим, на что вы способны, – сказал лейтенант Чупати.
Чупати прутиком измерил длину и ширину следа, сунул прутик в карман. Пристегнул к ошейнику Кантора поводок. Пока Чупати замерял размеры следа, пес уже обнюхивал следы. Когда же хозяин подал ему команду, Кантор, сделав еще несколько глубоких вдохов, поднял голову.
– Почему он стоит на месте? – полюбопытствовал лейтенант.
Кантор старался запомнить запах следа. Когда же хозяин еще раз произнес слово «Ищи!», пошел по следу.
Луна скрылась за тучами, и лейтенант включил фонарик. Под ногами шелестела прошлогодняя листва.
Кантор пошел быстрее и скоро свернул с тропинки, стал спускаться по склону холма. Люди следовали за ним. Обогнув погранзаставу, они километра три шли лесом, потом спустились в долину.
– А этот тип, видимо, неплохо знает здешние места, – заметил Чупати, с трудом переводя дыхание от быстрой ходьбы.
Дойдя до небольшого ручейка, Кантор вдруг остановился. Ручеек тихо журчал. По виду Кантора хозяин понял, что нужно перебраться на другой берег ручья.
Чупати отпустил поводок и скомандовал:
– Прыгай!
На противоположном берегу ручья Кантор несколько секунд бегал то вправо, то влево. Чупати посветил фонариком: несколько глубоких следов отпечаталось у самой воды.
– Пошел кверху, – заметил старший сержант и показал Кантору направление, куда скрылся преступник.
Они прошли метров сто и натолкнулись на заболоченный участок. К счастью, он скоро кончился, и почва под ногами снова стала сухой. Кантор тщательно обнюхивал землю, но никак не мог напасть на след.
– Бандит ловко провел нас! Назад! – скомандовал Чупати.
Вернулись к тому месту у ручья, где отчетливо виднелись следы. Кантор внюхался в них.
– Ищи, Кантор, ищи!
Кантор побежал вниз по течению ручья и вскоре снова напал на след. Чупати торопил солдат, чтобы они не отставали. Где-то неподалеку раздался паровозный гудок. Чупати жестом подозвал пограничников и узнал, что до ближайшей железнодорожной станции четыре километра. Посмотрел на часы: стрелки показывали пять минут четвертого.
– Когда будет первый утренний поезд? – спросил Чупати.
– Примерно в половине пятого, – ответил один из пограничников.
Внизу из-за склона холма показался дымок паровоза.
«Опоздали», – мелькнула догадка у Чупати. Но он тут же успокоился, так как прошел не пассажирский, а товарный поезд. Тропка вела к железнодорожному полотну, возле которого протекал ручей. У ручья Кантор снова напал на след и дал знать об этом хозяину, радостно завиляв хвостом. Слева виднелась сторожка железнодорожника, справа на путях стоял товарняк.
– Сообщите в центр по радио, чтобы на соседних железнодорожных станциях обратили внимание на незнакомца, – сказал Чупати радисту.
Догнав Кантора, Чупати снова пристегнул к его ошейнику поводок, так как пес рвался к домику железнодорожника. Обежав небольшой двор, Кантор остановился перед дверью. Чупати прижался к стене сторожки и, вытащив из кобуры пистолет, одной рукой нажал на дверную ручку. Кантор с рычанием бросился внутрь.
– Руки вверх! – крикнул Чупати, ожидая, что вот-вот может раздаться выстрел. Но выстрела не было.
Через секунду из сторожки вышел Кантор, держа в зубах тряпку, похожую на носовой платок. Он положил ее к ногам хозяина.
Из сторожки донесся тихий стон. Чупати быстро вошел туда и тут же раздался его голос:
– Ко мне!
На полу лежал привязанный к стулу железнодорожный обходчик. Он был в одном нижнем белье. Чупати ножом разрезал веревку, которой бедняга был привязан к стулу. Пограничники обошли снаружи сторожку. Кантор сидел в углу и наблюдал, как хозяин приводил в чувство обходчика.
– Ну, ну, очнитесь, – тряс беднягу Чупати.
Тем временем в сторожку вошли лейтенант и машинист с товарного поезда, стоявшего на путях.
– Господи, что это с дядюшкой Лайошем? – спросил машинист.
– Сейчас все выясним. Помогите нам. Дайте воды, – попросил старший сержант.
Холодная вода привела обходчика в чувство. Он тихо застонал и открыл глаза, соображая, где он и что с ним.
– Очнулись? Ну вот и хорошо. А теперь расскажите, что случилось, – приступил сразу к делу Чупати. – Когда вас связали?
– Ровно в два.
– Сколько их было?
– Один… высокий такой… забрал у меня пистолет… одежду… – проговорил обходчик и снова потерял сознание.
Чупати осмотрел голову пострадавшего и вслух заметил:
– Да, досталось ему.
В этот момент зазвонил телефон на стене.
Трубку снял лейтенант.
– Ты что, уснул там, что ли? – раздалось в трубке. – Как там товарняк?
– Можно пропускать? – спросил лейтенант.
– Конечно, можно. Я уже десять минут держу пассажирский на полустанке.
– Тогда подержи его еще немного и позвони в больницу, чтобы они немедленно выслали сюда машину «скорой помощи».
Диспетчер, говоривший по телефону, по-видимому, так и не понял, что тут что-то произошло.
Вошедший в сторожку радист доложил, что центр приказал оставить здесь одного человека, а остальным продолжать поиски нарушителя. Вспомогательная группа уже находится в пути.
Обходчик скоро снова пришел в себя и пробормотал:
– Высокий такой… Волосы светлые. Вооружен пистолетом…
Вспомнив о том, что он нарушил элементарное правило расследования, Чупати попросил пограничников и лейтенанта выйти из сторожки.
«Небось все следы затоптали», – подумал старший сержант.
– Ищи, Кантор, ищи! – сказал он своему четвероногому другу.
Обойдя всю сторожку, Кантор стал обнюхивать пол, затем стул. Вдруг он быстро замахал хвостом, показывая этим, что запах снова найден.
Выбежав из сторожки, пес направился к товарному составу. Чупати боялся, что Кантор может повести его по следам не нарушителя, а железнодорожника. Чупати успокоился только тогда, когда Кантор, обежав паровоз, свернул в поле. Стало ясно, что кончик носа собаки удерживает знакомый запах, как магнит железные опилки.
«Нет, Кантор не ошибся. Он не мог ошибиться, хотя запах и не слишком силен. Он мог бы взять след и по более слабому запаху», – думал его хозяин.
Низко пригнув голову к земле и как будто повеселев, Кантор побежал, быстро переставляя лапы. Он был рад: это была самая интересная игра, он любил ее больше других…
«Интересно, далеко ли ушел этот мерзавец? – подумал Чупати о нарушителе границы. – По словам обходчика, он был у него ровно в два, а сейчас половина пятого. Значит, получился разрыв в два с половиной часа. Мы прошли километров шесть-семь…»
Кантор перешел на другую сторону шоссе. Несколько метров пес шел по дну придорожного кювета, затем свернул к лесу. Чупати машинально запоминал дорогу. Лесок оказался крохотным, за ним был отчетливо виден берег Рабы. Кантор шел вдоль садов, вытянувшихся по самому берегу реки, по узенькой тропинке. Вскоре он уже не шел, а почти бежал, крепко натянув поводок. Это свидетельствовало о том, что он шел уже по теплому следу.
Наконец он остановился перед калиткой одного дома. Чупати подождал, пока подойдут пограничники. Запущенный сад выходил к реке. Посреди сада стоял дом, вокруг него разрослись высокие кусты сирени.
– Полагаю, что мы прибыли на место, – шепнул Чупати лейтенанту.
Кантор так и рвался во двор. Чупати с трудом сдерживал собаку. Старший сержант посоветовал лейтенанту оставить радиста на всякий случай во дворе.
Кантор увлек хозяина в сени. Чупати отстегнул поводок от ошейника и рывком распахнул двустворчатые двери. Кантор рванулся вперед, через секунду послышался испуганный женский крик.
– Тихо! – Чупати вслед за собакой вбежал в кухню. За столом с кастрюлей в руках, дрожа от страха, стояла женщина лет сорока.
– Где он? – строго спросил ее Чупати.
– Мой муж… мой муж… – беспомощно пробормотала женщина.
Кантор стоял перед закрытой дверью, ведущей в соседнюю комнату. Он тявкнул, давая хозяину знак, что тому нужно заглянуть в комнату.
– Кто в той комнате? – спросил Чупати.
– Никого!
– Посмотрим! – Вытащив пистолет из кобуры, Чупати открыл дверь.
В комнате действительно никого не было.
Кантор полез под кровать, сразу же уловив знакомый запах. Там он обнаружил чемодан, который показался ему подозрительным. Он вытащил его из-под кровати. Чемодан оказался на удивление тяжелым, хотя и был небольшим по размеру.
Чупати открыл чемодан, в котором лежало мужское белье, полотенце… «Но почему же он такой тяжелый?» Старший сержант еще раз осмотрел чемодан. Найдя какую-то кнопку, нажал на нее. Автоматически откинулось дно чемодана, под ним обнаружилась портативная рация.
– Ого! – Чупати снова захлопнул крышку чемодана. Выйдя с чемоданом в руках, сержант спросил, обращаясь к женщине: