Страница:
А вот это уже проблема!
Сами по себе орки – довольно тупые, но очень сильные существа, по силе не уступающие троллям, но полукровки приобретали человеческий ум и хитрость, при этом сохраняя орочью силу и выносливость. Насколько я поняла, таких полукровок обожали набирать в охрану весьма состоятельные господа, потому что помимо всего вышеперечисленного, эти полукровки обладали достаточной степенью верности своему нанимателю – до тех пор, пока он исправно платит.
И вот сейчас через кусты к нам несся небольшой отряд, состоявший как раз из таких субъектов.
Но то ли бежали они недостаточно быстро, то ли наш эльф оказался истинным мастером лука и стрелы, но к тому моменту, когда полукровки приблизились к нам на двадцать шагов, Аннимо уже «снял» всех лучников, и обратил свое внимание на полуорков…
Первые бегущие получили по стреле в глаз, а дальше в ход вступили мечи и топоры.
Начался ближний бой, в ходе которого практически невозможно было разобраться, где свои, а где чужие. Единственный, кого с уверенностью можно было различить – так это паладин в сияющих доспехах, бормочущий молитвы после каждого нанесенного им смертельного удара. Эльф, не глядя, забросил лук на плечо и, примерившись к раскидистой близстоящей липе, взбежал наверх по толстенному, в два обхвата, стволу и, усевшись там, как на насесте, принялся методично и хладнокровно отстреливать врагов, безошибочно отличая своих от чужих.
Мила наконец-то нашла то, что искала, и в ближайших к ней полуорков полетели маленькие пузатые бутылочки из тонкого стекла. Ударяясь о препятствие, в данном случае о различные выступающие и не очень части тела, бутылочки разбивались, и тут же оппонента охватывали мощные языки пламени, которые невозможно было ни сбить, ни потушить. Полуорки, подожженные таким изуверским способом, падали на землю, и тотчас обращались в мелкий черный пепел. Мила, узрев результат своих действий, позеленела, и вознамерилась было рухнуть в обморок, но я подскочила к ней и сильно встряхнула.
Девушка слегка порозовела и взглянула на меня более осмысленно.
– Падать в обморок будешь потом!! – Рявкнула я, материализуя в правой руке полыхающий клинок, а в левой ярко-голубой жгут, действующий на манер хлыста и вытягивающийся на приличное расстояние. Мила кивнула и, достав очередные бутылочки, продолжила бомбардировку противника…
…А в роще тем временем послышался подозрительный шум…
Замерли все – и мы, и полуорки, и как по команде повернули головы в сторону источника шума…
В роще послышались истошные вопли, а потом из кустов вылезла на редкость отвратная харя с полметра в поперечнике.
Полуорки заорали и начали внеплановое отступление от меланхолично, но весьма увлеченно, что-то пережевывающей хари. Самые смелые попытались закидать вылезшую невесть откуда тварь подручными средствами, начиная от камней, подобранных под ногами, и оканчивая метательными топориками.
Судя по всему, харе такое обращение не понравилось, потому что неустановленное существо с хромающей на обе ноги увечной генетикой раззявило уважительных размеров пасть и бесшумно завопило.
Бесшумно-то бесшумно, а вот листья с ближайших деревьев бесславно осыпались на землю.
После чего существо выползло из кустов окончательно…
Сказать, что я удивилась, означало не сказать ровным счетом ничего. Я попросту в осадок выпала, не ожидая со стороны хари такой неслыханной подлости. Дело в том, что перед нами возвышалось существо, носившее название иглистой сирены. Объясняю для тех, кто ни разу не сталкивался с подобными существами. Иглистая сирена – гибрид ящерицы, василиска и виверны, только увеличенный до размеров небольшого дракона. В высоту метра три, в длину – все пять. Обладает тремя парами конечностей, на редкость отвратительной чешуйчатой мордой и неприличным количеством зубов – всего-то четыре с половиной сотни, а также беззвучным воплем, представляющим собой очень мощную ультразвуковую волну. Нам повезло, что сирена только выразила недовольство, а не яростно завопила – тогда бы нас попросту разорвало на куски.
И самое интересное – в ЭТОМ мире иглистых сирен не должно было быть и в помине…
Сирена оглядела нас немигающим взглядом маленьких красных глаз и широко раскрыла пасть…
Первой догадавшись, чем это грозит, я заорала, как ненормальная:
– Всем заткнуть уши и рухнуть на землю!!! Аннимо, за ствол дерева, быстро!! – Мои соратники, после взбесившейся тучи уже понявшие, что если я беру командование в свои руки, то дело – табак, беспрекословно подчинились.
Я же быстро создавала вогнутый вовнутрь вертикальный щит, который я установила между нами и сиреной, оказавшийся весьма вовремя – сирена посмотрела на меня и завопила.
Вот теперь это был ее фирменный боевой вопль!!!
Двух полуорков, не успевших смыться с места боевых действий, попросту смело звуковой волной, а мой щит прогнулся еще больше, но потом, словно собравшись с силами, выпрямился, а отраженная звуковая волна с усилением возвратилась к сирене…
Поток ультразвуковых волн буквально смял уродливую голову.
Обезглавленное тело еще несколько секунд стояло неподвижно, а потом звучно рухнуло на землю.
Я, тяжело дыша, дезактивировала щит.
Я уже сталкивалась с иглистыми сиренами, но я совершенно не готова была к встречей с ней ЗДЕСЬ, поэтому щит получился чересчур мощным. С перепугу я перестаралась, и сирена вместо того, чтобы аккуратно отключиться на длительный срок, попросту откинула чешуйчатые лапы.
Узнать бы, какой гад умудрился ее притащить из другого измерения? А самое главное – КАК он это сделал?…
Сзади, тяжело дыша и позвякивая доспехами, подошел сэр Маркус.
Он обтер свой огромный меч о траву и, со звоном вложив в ножны, обратился ко мне.
– Леди Ллина, я хочу принести извинения. Носители магии не всегда являются богомерзкими существами. И магия не всегда хуже меча. Вы уже дважды спасли всем нам жизнь, и один раз сохранили нашу честь, возвратив оружие. Я в долгу перед вами. С этого момента, если вам понадобиться помощь, просто дайте мне знать, и слово паладина – ваш глас не останется неуслышанным. – С этими словами сэр Маркус поклонился мне и ушел по направлению к лошадям, которых мы оставили неподалеку от места битвы.
Я глубоко вздохнула и внесла предложение на суд общественности:
– Итак, дамы и господа! Предлагаю сматываться отсюда к коврюжьей матери, не к ночи будет сказано. Кто за?
Решение найти более спокойное местечко для ночного отдыха было принято единогласно…
После неудавшейся засады в роще нас не трогали почти два дня. Два дня спокойной езды по пересеченной местности – это много или мало? Видимо, той сволочи, которая подстраивала нам эти подлянки, оказалось, что этого слишком много.
На третий день сволочь явилась самолично!
И как он нас вычислил – ума не приложу!
Мы как раз подъезжали к заброшенному храму, где по идее должен был скрываться искомый артефакт, когда воздух перед нами помутнел, и из открывшегося телепортационного окошка к нам шагнул высокий мужчина в черном плаще с капюшоном.
Присмотревшись, я поняла, что я его уже где-то видела.
А покопавшись в запыленных и захламленных закромах своей памяти, поняла, где именно.
Именно с ним я столкнулась на улице в первые минуты своего прибытия в этот мир! Я еще тогда почувствовала, что он колдун…
Правда, ощущала я его, как колдуна мощного, но посредственного. Сейчас же передо мной стоял маг-стихийник, из которого сила буквально лилась через край.
Новоприбывший обвел нас взглядом, в котором скользила легкая безуминка, и тихо сказал, словно бы себе под нос:
– Я маг Кризан Восьмой… Я рад, что вы оказали мне услугу и привели меня к Печати. За это я позволю вам умереть быстро и безболезненно… Не пытайтесь сопротивляться, это все равно бесполезно. Моя Темная Хозяйка защищает меня на расстоянии, поэтому ваше ничтожное оружие не повредит мне… Вы – грязь и пыль под моими ногами, поэтому склонитесь и примите смерть из моих рук как награду. Я заберу Печать, и Хозяйка наградит меня силой и бессмертием. Склонитесь же передо мной… Я жду…
От такой наглости и чрезвычайного самомнения у меня ровно на пять секунд отнялся язык. Но только на пять секунд. Потом мой язык оттаял, и я вклинилась в монолог колдуна со всей свойственной мне язвительностью и сарказмом. Я набрала побольше воздуха в грудь и начала выступление со своей точки зрения крайне противным и скрипучим голосом.
– А губозакатывающую машинку тебе не преподнести? Юноша, мне кажется, что вас в психушке недолечили. Такую манию величия надо не просто лечить, а удалять вместе с головой! – Колдун посмотрел на меня абсолютно отсутствующим взглядом и произнес бесцветным голосом, словно обращаясь к самому себе:
– Неподчинение… Как странно… Сомнения во мне… Девчонка, ты должна пасть к моим ногам и умолять о том, чтобы я снизошел до того, чтобы самолично взять твою жизнь… На колени.
В ответ я сложила интернациональный жест, представляющий собой художественно оттопыренный средний палец. Колдун жест понял, но не среагировал. Вернее, он не изменился в лице ни на йоту, а всего лишь коротко приказал:
– Убить.
Я хотела было расхохотаться, но смех застыл у меня в горле, когда я увидела, что мои друзья поворачиваются ко мне, вытаскивая из ножен оружие. Глаза у них были абсолютно пустыми, как у зомби. Я быстро просканировала их – и ужаснулась!
Каким-то образом этот чокнутый колдун глубоко загипнотизировал их, причем настолько искусно, что я этого даже не заметила. Все правильно, на меня как на Путешественницу ВООБЩЕ никакой вид гипноза не действует, вот я и не заметила его воздействия на остальных. Но тем не менее от колдуна веяло той же самой чужой силой, как и от некромантки Ирадды. Неужели у них обоих одна и та же Хозяйка? В таком случае, все обстоит намного хуже, чем я думала. Если таинственная Хозяйка может вербовать последователей в разных мирах, да еще и отдавать им свою силу, то это означает только одно…
Что это существо не уступает по возможностям Путешественнице.
А это значит, что по возвращении с Голосом у меня будет серьезный разговор.
Но для этого надо вернуться…
Колдун криво улыбнулся и, развернувшись, неторопливо побрел в храм, явно рассчитывая заныкать артефакт первым. Я было дернулась, чтобы помешать этому, но совсем рядом тихо и как-то виновато тренькнула тетива эльфийского лука, и мое левое плечо насквозь прошила длинная стрела.
Боль была резкая и какая-то обидная. Кровь ручейком потекла по рукаву, а Аннимо Орве неторопливо доставал вторую стрелу. Я метнулась в сторону и, проскочив сквозь свернутое пространство, вынырнула у храмовой стены. Стрела чиркнула по камню совсем рядом со мной, заставляя меня рвануть в полуобвалившийся вход в храм, и тут до меня дошло!
Эльф никогда не промахивается, особенно с такого близкого расстояния. Значит, он осознает, что делает, и сопротивляется этому. Выходит, что либо колдун торопился, и у него времени не хватило загипнотизировать моих друзей как следует, либо он на самом деле не такой сильный, как хочет показать.
Я взмахнула рукой, запечатывая вход невидимой стеной, о которую ударилась еще одна стрела, и, морщась от боли, стала извлекать стрелу, наконечник которой вышел из плеча со стороны спины – это было необходимо сделать, ведь пока она не извлечена, я не могу исцелиться.
Я сосредоточилась, и стихия Ветра меньше чем за минуту довела стрелу до призрачного состояния, после чего я с облегчением вытянула ее из плеча. Кровь потекла еще сильнее, но постепенно кровотечение прекращалось. Я сделала замысловатое движение правой кистью, словно выуживая что-то из воздуха, и в тот же момент рану закрыла тугая стерильная повязка.
Облегченно вздохнув, я прикрыла глаза, стараясь нащупать местоположение Печати.
И почти сразу же натолкнулась на мощную светлую энергию.
Печать Серафима сверкала перед моим внутренним взором странным густо-синим светом с золотым отливом. Словно кто-то выплеснул ведро синей краски на холст, а потом раскрасил его золотыми разводами. Сила у Печати была колоссальной, к тому же я ясно почувствовала, что Печать живая. В том смысле, что у этой силы была воля…
И сейчас она звала меня к себе самым коротким путем, словно не желая попадать в руки Кризана и его Хозяйки. Я подорвалась с места и, невзирая на боль в заново открывшейся ране, побежала на зов печати, по-прежнему глядя на мир вокруг себя внутренним зрением, при котором я видела не предметы, а их ауры. У живых ауры были разноцветными, а вокруг рукотворных предметов образовывалось как бы отражение ауры земли. Я двигалась на слепящий сине-золотой свет, и было ощущение, что тело движется само по себе.
Я обегала препятствия и перепрыгивала через неровности и дырки в полу, попросту не замечая их. Не знаю, сколько я бежала, но наступил миг, когда сине-золотой свет ослепил меня, и я вынуждена была «переключиться» на обычное зрение.
И сразу же столкнулась с бесцветным взглядом колдуна. Он оглядел меня, словно весьма приставучую козявку, и тихо сказал:
– Опять ты, девчонка… Как же ты мне надоела… Я…
– Слушай, мне уже надоел твой треп! – Безапелляционно перебила я его. – И вообще, мне уже за сотню лет, а тебе едва исполнилось тридцать, так что хватит называть меня девчонкой! Кто ты вообще такой?
– Я – Кризан Восьмой… И ты заплатишь за то, что осмелилась встать на моем пути. Я принесу тебя в жертву Хозяйке, и она одарит меня своей милостью…
В ответ я кратко, но крайне емко высказала все, что я о нем думаю.
И это сработало!!
Спокойствие слетело с колдуна, как шелуха, обнаружив под собой крайне неустойчивую в психологическом плане личность. Колдун крыл меня всем известными ему матерными словами, брызгая слюной с завидным энтузиазмом, перечислял кары и зверства, которым он планировал меня подвергнуть, но после нескольких сотен миров любое словесное сотрясание воздуха впечатление на меня производило крайне слабое. Наслушавшись его истеричных выкриков, я резко взмахнула рукой, и колдуна снесло к ближайшей стене.
Стена сказала тихое «хрусть» и плавно обвалилась вовнутрь зала, засыпав отчаянно матерившегося Кризана щебенкой, пылью и мелким мусором по самые ушки…
А через десять секунд, когда треснувший кусок стены начал проседать под тяжестью потолка, с которого посыпалась пыль, я с ужасом осознала, что посредством колдуна снесла несущую стену здания, которое теперь медленно начало складываться внутрь себя.
Я охнула и рванулась к маленькой нише в стене, где что-то слабо светилось сквозь треснувшую кладку. Я размахнулась, и со всей силы ударила кулаком по кладке, предварительно добавив себе с помощью магии пробивной силы. Кладка хрупнула, и мой кулак, проломив и без того хлипкую стенку, вошел в пустоту…
…Из пробитой дыры хлынул золотой свет…
…Колдун где-то сзади возмущенно завопил, но крики его были заглушены грохотом падающих камней…
…Я крепко сжала ладонь на чем-то твердом и круглом, и выдернула это что-то из ниши на себя…
На миг я позабыла о рушащемся здании – Печать Серафима, уютно лежавшая в моей окровавленной, в синяках и ссадинах, ладони, излучала мягкий золотой свет. Артефакт представлял собой маленькую, с куриное яйцо, сферу ярко-синего цвета, из глубины которой постоянно всплывали непонятные золотые значки, покоившейся в оправе в форме двух развернутых золотых крыльев настолько тонкой работы, что они казались живыми…
…Кирпич, вывалившийся из потолка и благополучно приземлившийся на мое раненое плечо, вернул меня к действительности. Я взвыла и телепортировалась из рушащегося храма от греха подальше…
…То ли у меня внутренние настройки сбились, то ли кирпич, рухнувший мне на затылок в момент отправки, пошатнул мои и без того неустойчивые мозги, но очутилась я аж в полукилометре от отправной точки, то есть от храма. А всего-то хотела очутиться подальше от камнепада… Вот и очутилась… Блин…
…Я, чертыхаясь и постанывая от боли в плече (легкое ранение, срок заживления 2 дня), с ободранными ладонями, грязная, как чушка, и в разодранной одежде, медленно приближалась к развалинам храма. Чем ближе я подходила, тем виднее были интересные подробности: живописные, чуть дымящиеся развалины, и мои деловито суетящиеся между груд камней и щебеня друзья. Я немного постояла, философски созерцая сию редкостную картину и, прочистив горло, прокричала:
– Вы что, клад ищете? А делиться будете??
Если бы посреди чистого неба грянул гром небесный, то он бы не произвел большего впечатления, чем моя ненавязчивая реплика. Все разом перестали ковыряться в руинах и повернули голову в мою сторону.
Я помахала правой рукой с зажатой в ней Печатью.
Минутное замешательство сменилось бурным восторгом.
Первой ко мне подлетела Мила и сразу же повисла на моей шее. Я, не выдержав такого обращения, рухнула на землю вместе с радостно хохочущей Милой, которая плюс ко всему упала на раненое плечо. Я взвыла от боли, и девушку немедленно стянули с меня только для того, чтобы самим убедиться, что это на самом деле я.
Убедились.
После того, как осмотрели со всех сторон.
Я, улыбнувшись, протянула Печать Гидеону.
– Мы ведь за этим шли, верно?…
…– За удачный поход!!! – Очередной тост грянул над моим ухом. Мы все сидели в обеденной зале Храма Семи Дорог и активно праздновали наше возвращение, а заодно и неплохое вознаграждение за доставку Печати Серафима. Нас всех обрядили в белоснежные балахоны, которые выдавались только особо отличившимся настоятелям – что поделать, наша одежда нуждалась в починке. Конечно, свою одежду я могла восстановить самостоятельно, но отрываться от дружного коллектива, особенно в последний вечер перед расставанием, не хотелось…
Да, я опять должна была уходить. И этот вечер в компании моих друзей должен был стать для меня последним. Поэтому я смеялась и шутила, я хотела выпить этот вечер до дна, потому что другой возможности может больше и не предоставится…
Из-за стола с кубком в руке поднялся Гидеон. Все уважительно притихли, давая высказаться командиру.
– Я хочу поднять этот тост за находящуюся в наших рядах ведьму, которая стала для нас всех настоящим ангелом-хранителем. Она не раз вытягивала нас из передряг, в которые мы попадали, и за это я хочу сказать ей спасибо. Я запомнил день, когда она столкнулась со мной и попросилась в мою команду. Каюсь, я принял ее за… Ладно, в общем, неважно, но Гирдык совершил ту же ошибку… – Мы дружно засмеялись, вспомнив, как тролль чуть не протаранил головой стену гостиницы. – Короче, за тебя, Ллина!
– Да!! – Проревел тролль, поднимаясь из-за стола. – Ведьма, если че надо будет, или какой гад прицепится – ты только дай знать! Я за тебя любого порву! А не порву, так накостыляю!!
– Правильно! – Поднял кубок гном. – Ежели что – только позови, и мой топор будет к твоим услугам.
– Я думаю, что мне нет нужды говорить подобное. – Улыбнулась Мила. – Я – твой друг, и не оставлю тебя.
Подобным образом высказались почти все. Один Аннимо Орве сосредоточенно разглядывал тарелку, а потом вдруг внезапно спросил:
– Ллина, а тебе обязательно куда-то уходить?
– В смысле? – Не поняла я, внутренне холодея – неужели эльф догадался? Почему-то с ним мне прощаться хотелось меньше всего. Не знаю, любовь это или нет, просто я ощущала какую-то тягу к эльфу с фиалковыми глазами. Мне с ним было… спокойно как-то…
– Я имею в виду, что если у тебя нет дома, то ты могла бы пойти к нам.
– То есть? – Тихо уточнила я, внутренне молясь, чтобы он не произнес этих слов… Аннимо, не предлагай мне это, слышишь?!! Не смей!!! Я не могу остаться!!!! НЕ МОГУ!!!
– Ты могла бы жить среди эльфов. – Он все-таки сказал это…
Я отвела глаза, чтобы он не заметил блеснувшие слезы, и преувеличенно весело сказала:
– Это очень лестное предложение, но мне рано еще начинать оседлую жизнь! Может, позже. – И тут же встала с бокалом во весь рост, громко прокричав:
– Да здравствует эльфийское гостеприимство!!! И холостяцкая жизнь!!!! – Тост был принят на «ура», а я как бы невзначай пролила красное вино на свой белый балахон. Я возмущенно воскликнула и добавила во всеуслышанье:
– Все, мне больше не наливать!! Такой балахон испортила!!! Ладно, сейчас пойду переоденусь…
С этими словами я вышла из обеденного зала, тихо шепнув про себя слова прощания…
…Ушла я недалеко – просто поднялась по лестнице и вышла на небольшой каменный балкон. Еще раз оглядела мир, который собралась покинуть, возможно, навсегда…
Подошла к парапету и, проведя ладонью в воздухе, открыла золотистый портал в Зеркальную Галерею… Что ж, в конце концов это мой единственный дом… По крайней мере, на ближайшую сотню лет…
Я уже поднялась на узкие каменные перила. Всего один шаг – и мир вокруг изменится, а я окажусь дома…
– Ллина!!! Подожди!!!! – Я резко обернулась, едва не слетев с парапета, а в дверном проеме показалась запыхавшаяся Мила.
– Ллина, ты уходишь?? – Я подумала и, спустившись на пол, подошла к Миле.
Без слов обняла ее.
Кажется, она поняла.
– Надолго?
– Не знаю. Возможно, навсегда… – Алхимик всхлипнула и уткнулась носом ко мне в плечо. Я прижала ее к себе.
– Ну, ну, успокойся… В жизни всякое бывает, поэтому никогда нельзя говорить «никогда». Может, еще свидимся…
– А что мне сказать остальным? Они ведь ждут тебя…
– Скажешь, что мне пришлось срочно уехать. – Я еще раз обняла ее и повернулась лицом к телепортационному окну…
Еще раз оглянулась на Милу…
И застыла, услышав быстрые шаги на лестнице…
Я уже знала, что по лестнице, едва сдерживая рвущийся из груди крик, бежит эльф…
Попрощаться? Попытаться остановить?
Он все-таки понял, что я ухожу…
Но я не могу… Не хочу видеть его…
Не хочу говорить ему «прощай»…
– Ллина-а-а-а!!!!
Я поднялась на парапет и сделала всего один шаг…
Мир вокруг меня мелькнул, и я увидела над головой вместо предзакатного неба мерцающий потолок Зеркальной Галереи…
… – Я еще раз повторяю, МНЕ – НУЖЕН – ОТПУСК!!!!! Я так больше не могу!!!!
– Ллина, ты же Путешественница!!
– И что?? – Праведно возмутилась. – Мне что, запрещено раз в сто лет брать отпуск???
Голос, видимо, не нашел что ответить, поэтому я с его полного неодобрения пошла подбирать себе мир для отпуска. Предпочтительно очень мирный и очень зеленый. В том смысле, чтобы корректировка в ближайшую эпоху не требовалась.
И никаких разумных рас, кроме людей.
В том смысле, что мне хотелось бы отдохнуть от неземной эльфийской красоты и пожить тихо – мирно без всяких душевных метаний…
С этими мыслями я наткнулась на искрящийся изумрудно-зеленым светом портал.
Провела по нему ладонью, считывая информацию о мире.
Так и есть – портал ведет в крупный человеческий город, вернее, в деревню недалеко от него. Так, налогов много не дерут, магов не любят, но терпят – значит, за бытовое колдовство меня на костер не отправят, живут в основном одни люди… Эльфов нет совсем, небольшая популяция гномов на окраине… Ну, там троллей по мелочи, и те в основном приезжие…
Отлично!
Курортный сезон для Путешественницы объявляю открытым!
Часть 3. Вечная конкуренция
Сами по себе орки – довольно тупые, но очень сильные существа, по силе не уступающие троллям, но полукровки приобретали человеческий ум и хитрость, при этом сохраняя орочью силу и выносливость. Насколько я поняла, таких полукровок обожали набирать в охрану весьма состоятельные господа, потому что помимо всего вышеперечисленного, эти полукровки обладали достаточной степенью верности своему нанимателю – до тех пор, пока он исправно платит.
И вот сейчас через кусты к нам несся небольшой отряд, состоявший как раз из таких субъектов.
Но то ли бежали они недостаточно быстро, то ли наш эльф оказался истинным мастером лука и стрелы, но к тому моменту, когда полукровки приблизились к нам на двадцать шагов, Аннимо уже «снял» всех лучников, и обратил свое внимание на полуорков…
Первые бегущие получили по стреле в глаз, а дальше в ход вступили мечи и топоры.
Начался ближний бой, в ходе которого практически невозможно было разобраться, где свои, а где чужие. Единственный, кого с уверенностью можно было различить – так это паладин в сияющих доспехах, бормочущий молитвы после каждого нанесенного им смертельного удара. Эльф, не глядя, забросил лук на плечо и, примерившись к раскидистой близстоящей липе, взбежал наверх по толстенному, в два обхвата, стволу и, усевшись там, как на насесте, принялся методично и хладнокровно отстреливать врагов, безошибочно отличая своих от чужих.
Мила наконец-то нашла то, что искала, и в ближайших к ней полуорков полетели маленькие пузатые бутылочки из тонкого стекла. Ударяясь о препятствие, в данном случае о различные выступающие и не очень части тела, бутылочки разбивались, и тут же оппонента охватывали мощные языки пламени, которые невозможно было ни сбить, ни потушить. Полуорки, подожженные таким изуверским способом, падали на землю, и тотчас обращались в мелкий черный пепел. Мила, узрев результат своих действий, позеленела, и вознамерилась было рухнуть в обморок, но я подскочила к ней и сильно встряхнула.
Девушка слегка порозовела и взглянула на меня более осмысленно.
– Падать в обморок будешь потом!! – Рявкнула я, материализуя в правой руке полыхающий клинок, а в левой ярко-голубой жгут, действующий на манер хлыста и вытягивающийся на приличное расстояние. Мила кивнула и, достав очередные бутылочки, продолжила бомбардировку противника…
…А в роще тем временем послышался подозрительный шум…
Замерли все – и мы, и полуорки, и как по команде повернули головы в сторону источника шума…
В роще послышались истошные вопли, а потом из кустов вылезла на редкость отвратная харя с полметра в поперечнике.
Полуорки заорали и начали внеплановое отступление от меланхолично, но весьма увлеченно, что-то пережевывающей хари. Самые смелые попытались закидать вылезшую невесть откуда тварь подручными средствами, начиная от камней, подобранных под ногами, и оканчивая метательными топориками.
Судя по всему, харе такое обращение не понравилось, потому что неустановленное существо с хромающей на обе ноги увечной генетикой раззявило уважительных размеров пасть и бесшумно завопило.
Бесшумно-то бесшумно, а вот листья с ближайших деревьев бесславно осыпались на землю.
После чего существо выползло из кустов окончательно…
Сказать, что я удивилась, означало не сказать ровным счетом ничего. Я попросту в осадок выпала, не ожидая со стороны хари такой неслыханной подлости. Дело в том, что перед нами возвышалось существо, носившее название иглистой сирены. Объясняю для тех, кто ни разу не сталкивался с подобными существами. Иглистая сирена – гибрид ящерицы, василиска и виверны, только увеличенный до размеров небольшого дракона. В высоту метра три, в длину – все пять. Обладает тремя парами конечностей, на редкость отвратительной чешуйчатой мордой и неприличным количеством зубов – всего-то четыре с половиной сотни, а также беззвучным воплем, представляющим собой очень мощную ультразвуковую волну. Нам повезло, что сирена только выразила недовольство, а не яростно завопила – тогда бы нас попросту разорвало на куски.
И самое интересное – в ЭТОМ мире иглистых сирен не должно было быть и в помине…
Сирена оглядела нас немигающим взглядом маленьких красных глаз и широко раскрыла пасть…
Первой догадавшись, чем это грозит, я заорала, как ненормальная:
– Всем заткнуть уши и рухнуть на землю!!! Аннимо, за ствол дерева, быстро!! – Мои соратники, после взбесившейся тучи уже понявшие, что если я беру командование в свои руки, то дело – табак, беспрекословно подчинились.
Я же быстро создавала вогнутый вовнутрь вертикальный щит, который я установила между нами и сиреной, оказавшийся весьма вовремя – сирена посмотрела на меня и завопила.
Вот теперь это был ее фирменный боевой вопль!!!
Двух полуорков, не успевших смыться с места боевых действий, попросту смело звуковой волной, а мой щит прогнулся еще больше, но потом, словно собравшись с силами, выпрямился, а отраженная звуковая волна с усилением возвратилась к сирене…
Поток ультразвуковых волн буквально смял уродливую голову.
Обезглавленное тело еще несколько секунд стояло неподвижно, а потом звучно рухнуло на землю.
Я, тяжело дыша, дезактивировала щит.
Я уже сталкивалась с иглистыми сиренами, но я совершенно не готова была к встречей с ней ЗДЕСЬ, поэтому щит получился чересчур мощным. С перепугу я перестаралась, и сирена вместо того, чтобы аккуратно отключиться на длительный срок, попросту откинула чешуйчатые лапы.
Узнать бы, какой гад умудрился ее притащить из другого измерения? А самое главное – КАК он это сделал?…
Сзади, тяжело дыша и позвякивая доспехами, подошел сэр Маркус.
Он обтер свой огромный меч о траву и, со звоном вложив в ножны, обратился ко мне.
– Леди Ллина, я хочу принести извинения. Носители магии не всегда являются богомерзкими существами. И магия не всегда хуже меча. Вы уже дважды спасли всем нам жизнь, и один раз сохранили нашу честь, возвратив оружие. Я в долгу перед вами. С этого момента, если вам понадобиться помощь, просто дайте мне знать, и слово паладина – ваш глас не останется неуслышанным. – С этими словами сэр Маркус поклонился мне и ушел по направлению к лошадям, которых мы оставили неподалеку от места битвы.
Я глубоко вздохнула и внесла предложение на суд общественности:
– Итак, дамы и господа! Предлагаю сматываться отсюда к коврюжьей матери, не к ночи будет сказано. Кто за?
Решение найти более спокойное местечко для ночного отдыха было принято единогласно…
После неудавшейся засады в роще нас не трогали почти два дня. Два дня спокойной езды по пересеченной местности – это много или мало? Видимо, той сволочи, которая подстраивала нам эти подлянки, оказалось, что этого слишком много.
На третий день сволочь явилась самолично!
И как он нас вычислил – ума не приложу!
Мы как раз подъезжали к заброшенному храму, где по идее должен был скрываться искомый артефакт, когда воздух перед нами помутнел, и из открывшегося телепортационного окошка к нам шагнул высокий мужчина в черном плаще с капюшоном.
Присмотревшись, я поняла, что я его уже где-то видела.
А покопавшись в запыленных и захламленных закромах своей памяти, поняла, где именно.
Именно с ним я столкнулась на улице в первые минуты своего прибытия в этот мир! Я еще тогда почувствовала, что он колдун…
Правда, ощущала я его, как колдуна мощного, но посредственного. Сейчас же передо мной стоял маг-стихийник, из которого сила буквально лилась через край.
Новоприбывший обвел нас взглядом, в котором скользила легкая безуминка, и тихо сказал, словно бы себе под нос:
– Я маг Кризан Восьмой… Я рад, что вы оказали мне услугу и привели меня к Печати. За это я позволю вам умереть быстро и безболезненно… Не пытайтесь сопротивляться, это все равно бесполезно. Моя Темная Хозяйка защищает меня на расстоянии, поэтому ваше ничтожное оружие не повредит мне… Вы – грязь и пыль под моими ногами, поэтому склонитесь и примите смерть из моих рук как награду. Я заберу Печать, и Хозяйка наградит меня силой и бессмертием. Склонитесь же передо мной… Я жду…
От такой наглости и чрезвычайного самомнения у меня ровно на пять секунд отнялся язык. Но только на пять секунд. Потом мой язык оттаял, и я вклинилась в монолог колдуна со всей свойственной мне язвительностью и сарказмом. Я набрала побольше воздуха в грудь и начала выступление со своей точки зрения крайне противным и скрипучим голосом.
– А губозакатывающую машинку тебе не преподнести? Юноша, мне кажется, что вас в психушке недолечили. Такую манию величия надо не просто лечить, а удалять вместе с головой! – Колдун посмотрел на меня абсолютно отсутствующим взглядом и произнес бесцветным голосом, словно обращаясь к самому себе:
– Неподчинение… Как странно… Сомнения во мне… Девчонка, ты должна пасть к моим ногам и умолять о том, чтобы я снизошел до того, чтобы самолично взять твою жизнь… На колени.
В ответ я сложила интернациональный жест, представляющий собой художественно оттопыренный средний палец. Колдун жест понял, но не среагировал. Вернее, он не изменился в лице ни на йоту, а всего лишь коротко приказал:
– Убить.
Я хотела было расхохотаться, но смех застыл у меня в горле, когда я увидела, что мои друзья поворачиваются ко мне, вытаскивая из ножен оружие. Глаза у них были абсолютно пустыми, как у зомби. Я быстро просканировала их – и ужаснулась!
Каким-то образом этот чокнутый колдун глубоко загипнотизировал их, причем настолько искусно, что я этого даже не заметила. Все правильно, на меня как на Путешественницу ВООБЩЕ никакой вид гипноза не действует, вот я и не заметила его воздействия на остальных. Но тем не менее от колдуна веяло той же самой чужой силой, как и от некромантки Ирадды. Неужели у них обоих одна и та же Хозяйка? В таком случае, все обстоит намного хуже, чем я думала. Если таинственная Хозяйка может вербовать последователей в разных мирах, да еще и отдавать им свою силу, то это означает только одно…
Что это существо не уступает по возможностям Путешественнице.
А это значит, что по возвращении с Голосом у меня будет серьезный разговор.
Но для этого надо вернуться…
Колдун криво улыбнулся и, развернувшись, неторопливо побрел в храм, явно рассчитывая заныкать артефакт первым. Я было дернулась, чтобы помешать этому, но совсем рядом тихо и как-то виновато тренькнула тетива эльфийского лука, и мое левое плечо насквозь прошила длинная стрела.
Боль была резкая и какая-то обидная. Кровь ручейком потекла по рукаву, а Аннимо Орве неторопливо доставал вторую стрелу. Я метнулась в сторону и, проскочив сквозь свернутое пространство, вынырнула у храмовой стены. Стрела чиркнула по камню совсем рядом со мной, заставляя меня рвануть в полуобвалившийся вход в храм, и тут до меня дошло!
Эльф никогда не промахивается, особенно с такого близкого расстояния. Значит, он осознает, что делает, и сопротивляется этому. Выходит, что либо колдун торопился, и у него времени не хватило загипнотизировать моих друзей как следует, либо он на самом деле не такой сильный, как хочет показать.
Я взмахнула рукой, запечатывая вход невидимой стеной, о которую ударилась еще одна стрела, и, морщась от боли, стала извлекать стрелу, наконечник которой вышел из плеча со стороны спины – это было необходимо сделать, ведь пока она не извлечена, я не могу исцелиться.
Я сосредоточилась, и стихия Ветра меньше чем за минуту довела стрелу до призрачного состояния, после чего я с облегчением вытянула ее из плеча. Кровь потекла еще сильнее, но постепенно кровотечение прекращалось. Я сделала замысловатое движение правой кистью, словно выуживая что-то из воздуха, и в тот же момент рану закрыла тугая стерильная повязка.
Облегченно вздохнув, я прикрыла глаза, стараясь нащупать местоположение Печати.
И почти сразу же натолкнулась на мощную светлую энергию.
Печать Серафима сверкала перед моим внутренним взором странным густо-синим светом с золотым отливом. Словно кто-то выплеснул ведро синей краски на холст, а потом раскрасил его золотыми разводами. Сила у Печати была колоссальной, к тому же я ясно почувствовала, что Печать живая. В том смысле, что у этой силы была воля…
И сейчас она звала меня к себе самым коротким путем, словно не желая попадать в руки Кризана и его Хозяйки. Я подорвалась с места и, невзирая на боль в заново открывшейся ране, побежала на зов печати, по-прежнему глядя на мир вокруг себя внутренним зрением, при котором я видела не предметы, а их ауры. У живых ауры были разноцветными, а вокруг рукотворных предметов образовывалось как бы отражение ауры земли. Я двигалась на слепящий сине-золотой свет, и было ощущение, что тело движется само по себе.
Я обегала препятствия и перепрыгивала через неровности и дырки в полу, попросту не замечая их. Не знаю, сколько я бежала, но наступил миг, когда сине-золотой свет ослепил меня, и я вынуждена была «переключиться» на обычное зрение.
И сразу же столкнулась с бесцветным взглядом колдуна. Он оглядел меня, словно весьма приставучую козявку, и тихо сказал:
– Опять ты, девчонка… Как же ты мне надоела… Я…
– Слушай, мне уже надоел твой треп! – Безапелляционно перебила я его. – И вообще, мне уже за сотню лет, а тебе едва исполнилось тридцать, так что хватит называть меня девчонкой! Кто ты вообще такой?
– Я – Кризан Восьмой… И ты заплатишь за то, что осмелилась встать на моем пути. Я принесу тебя в жертву Хозяйке, и она одарит меня своей милостью…
В ответ я кратко, но крайне емко высказала все, что я о нем думаю.
И это сработало!!
Спокойствие слетело с колдуна, как шелуха, обнаружив под собой крайне неустойчивую в психологическом плане личность. Колдун крыл меня всем известными ему матерными словами, брызгая слюной с завидным энтузиазмом, перечислял кары и зверства, которым он планировал меня подвергнуть, но после нескольких сотен миров любое словесное сотрясание воздуха впечатление на меня производило крайне слабое. Наслушавшись его истеричных выкриков, я резко взмахнула рукой, и колдуна снесло к ближайшей стене.
Стена сказала тихое «хрусть» и плавно обвалилась вовнутрь зала, засыпав отчаянно матерившегося Кризана щебенкой, пылью и мелким мусором по самые ушки…
А через десять секунд, когда треснувший кусок стены начал проседать под тяжестью потолка, с которого посыпалась пыль, я с ужасом осознала, что посредством колдуна снесла несущую стену здания, которое теперь медленно начало складываться внутрь себя.
Я охнула и рванулась к маленькой нише в стене, где что-то слабо светилось сквозь треснувшую кладку. Я размахнулась, и со всей силы ударила кулаком по кладке, предварительно добавив себе с помощью магии пробивной силы. Кладка хрупнула, и мой кулак, проломив и без того хлипкую стенку, вошел в пустоту…
…Из пробитой дыры хлынул золотой свет…
…Колдун где-то сзади возмущенно завопил, но крики его были заглушены грохотом падающих камней…
…Я крепко сжала ладонь на чем-то твердом и круглом, и выдернула это что-то из ниши на себя…
На миг я позабыла о рушащемся здании – Печать Серафима, уютно лежавшая в моей окровавленной, в синяках и ссадинах, ладони, излучала мягкий золотой свет. Артефакт представлял собой маленькую, с куриное яйцо, сферу ярко-синего цвета, из глубины которой постоянно всплывали непонятные золотые значки, покоившейся в оправе в форме двух развернутых золотых крыльев настолько тонкой работы, что они казались живыми…
…Кирпич, вывалившийся из потолка и благополучно приземлившийся на мое раненое плечо, вернул меня к действительности. Я взвыла и телепортировалась из рушащегося храма от греха подальше…
…То ли у меня внутренние настройки сбились, то ли кирпич, рухнувший мне на затылок в момент отправки, пошатнул мои и без того неустойчивые мозги, но очутилась я аж в полукилометре от отправной точки, то есть от храма. А всего-то хотела очутиться подальше от камнепада… Вот и очутилась… Блин…
…Я, чертыхаясь и постанывая от боли в плече (легкое ранение, срок заживления 2 дня), с ободранными ладонями, грязная, как чушка, и в разодранной одежде, медленно приближалась к развалинам храма. Чем ближе я подходила, тем виднее были интересные подробности: живописные, чуть дымящиеся развалины, и мои деловито суетящиеся между груд камней и щебеня друзья. Я немного постояла, философски созерцая сию редкостную картину и, прочистив горло, прокричала:
– Вы что, клад ищете? А делиться будете??
Если бы посреди чистого неба грянул гром небесный, то он бы не произвел большего впечатления, чем моя ненавязчивая реплика. Все разом перестали ковыряться в руинах и повернули голову в мою сторону.
Я помахала правой рукой с зажатой в ней Печатью.
Минутное замешательство сменилось бурным восторгом.
Первой ко мне подлетела Мила и сразу же повисла на моей шее. Я, не выдержав такого обращения, рухнула на землю вместе с радостно хохочущей Милой, которая плюс ко всему упала на раненое плечо. Я взвыла от боли, и девушку немедленно стянули с меня только для того, чтобы самим убедиться, что это на самом деле я.
Убедились.
После того, как осмотрели со всех сторон.
Я, улыбнувшись, протянула Печать Гидеону.
– Мы ведь за этим шли, верно?…
…– За удачный поход!!! – Очередной тост грянул над моим ухом. Мы все сидели в обеденной зале Храма Семи Дорог и активно праздновали наше возвращение, а заодно и неплохое вознаграждение за доставку Печати Серафима. Нас всех обрядили в белоснежные балахоны, которые выдавались только особо отличившимся настоятелям – что поделать, наша одежда нуждалась в починке. Конечно, свою одежду я могла восстановить самостоятельно, но отрываться от дружного коллектива, особенно в последний вечер перед расставанием, не хотелось…
Да, я опять должна была уходить. И этот вечер в компании моих друзей должен был стать для меня последним. Поэтому я смеялась и шутила, я хотела выпить этот вечер до дна, потому что другой возможности может больше и не предоставится…
Из-за стола с кубком в руке поднялся Гидеон. Все уважительно притихли, давая высказаться командиру.
– Я хочу поднять этот тост за находящуюся в наших рядах ведьму, которая стала для нас всех настоящим ангелом-хранителем. Она не раз вытягивала нас из передряг, в которые мы попадали, и за это я хочу сказать ей спасибо. Я запомнил день, когда она столкнулась со мной и попросилась в мою команду. Каюсь, я принял ее за… Ладно, в общем, неважно, но Гирдык совершил ту же ошибку… – Мы дружно засмеялись, вспомнив, как тролль чуть не протаранил головой стену гостиницы. – Короче, за тебя, Ллина!
– Да!! – Проревел тролль, поднимаясь из-за стола. – Ведьма, если че надо будет, или какой гад прицепится – ты только дай знать! Я за тебя любого порву! А не порву, так накостыляю!!
– Правильно! – Поднял кубок гном. – Ежели что – только позови, и мой топор будет к твоим услугам.
– Я думаю, что мне нет нужды говорить подобное. – Улыбнулась Мила. – Я – твой друг, и не оставлю тебя.
Подобным образом высказались почти все. Один Аннимо Орве сосредоточенно разглядывал тарелку, а потом вдруг внезапно спросил:
– Ллина, а тебе обязательно куда-то уходить?
– В смысле? – Не поняла я, внутренне холодея – неужели эльф догадался? Почему-то с ним мне прощаться хотелось меньше всего. Не знаю, любовь это или нет, просто я ощущала какую-то тягу к эльфу с фиалковыми глазами. Мне с ним было… спокойно как-то…
– Я имею в виду, что если у тебя нет дома, то ты могла бы пойти к нам.
– То есть? – Тихо уточнила я, внутренне молясь, чтобы он не произнес этих слов… Аннимо, не предлагай мне это, слышишь?!! Не смей!!! Я не могу остаться!!!! НЕ МОГУ!!!
– Ты могла бы жить среди эльфов. – Он все-таки сказал это…
Я отвела глаза, чтобы он не заметил блеснувшие слезы, и преувеличенно весело сказала:
– Это очень лестное предложение, но мне рано еще начинать оседлую жизнь! Может, позже. – И тут же встала с бокалом во весь рост, громко прокричав:
– Да здравствует эльфийское гостеприимство!!! И холостяцкая жизнь!!!! – Тост был принят на «ура», а я как бы невзначай пролила красное вино на свой белый балахон. Я возмущенно воскликнула и добавила во всеуслышанье:
– Все, мне больше не наливать!! Такой балахон испортила!!! Ладно, сейчас пойду переоденусь…
С этими словами я вышла из обеденного зала, тихо шепнув про себя слова прощания…
…Ушла я недалеко – просто поднялась по лестнице и вышла на небольшой каменный балкон. Еще раз оглядела мир, который собралась покинуть, возможно, навсегда…
Подошла к парапету и, проведя ладонью в воздухе, открыла золотистый портал в Зеркальную Галерею… Что ж, в конце концов это мой единственный дом… По крайней мере, на ближайшую сотню лет…
Я уже поднялась на узкие каменные перила. Всего один шаг – и мир вокруг изменится, а я окажусь дома…
– Ллина!!! Подожди!!!! – Я резко обернулась, едва не слетев с парапета, а в дверном проеме показалась запыхавшаяся Мила.
– Ллина, ты уходишь?? – Я подумала и, спустившись на пол, подошла к Миле.
Без слов обняла ее.
Кажется, она поняла.
– Надолго?
– Не знаю. Возможно, навсегда… – Алхимик всхлипнула и уткнулась носом ко мне в плечо. Я прижала ее к себе.
– Ну, ну, успокойся… В жизни всякое бывает, поэтому никогда нельзя говорить «никогда». Может, еще свидимся…
– А что мне сказать остальным? Они ведь ждут тебя…
– Скажешь, что мне пришлось срочно уехать. – Я еще раз обняла ее и повернулась лицом к телепортационному окну…
Еще раз оглянулась на Милу…
И застыла, услышав быстрые шаги на лестнице…
Я уже знала, что по лестнице, едва сдерживая рвущийся из груди крик, бежит эльф…
Попрощаться? Попытаться остановить?
Он все-таки понял, что я ухожу…
Но я не могу… Не хочу видеть его…
Не хочу говорить ему «прощай»…
– Ллина-а-а-а!!!!
Я поднялась на парапет и сделала всего один шаг…
Мир вокруг меня мелькнул, и я увидела над головой вместо предзакатного неба мерцающий потолок Зеркальной Галереи…
… – Я еще раз повторяю, МНЕ – НУЖЕН – ОТПУСК!!!!! Я так больше не могу!!!!
– Ллина, ты же Путешественница!!
– И что?? – Праведно возмутилась. – Мне что, запрещено раз в сто лет брать отпуск???
Голос, видимо, не нашел что ответить, поэтому я с его полного неодобрения пошла подбирать себе мир для отпуска. Предпочтительно очень мирный и очень зеленый. В том смысле, чтобы корректировка в ближайшую эпоху не требовалась.
И никаких разумных рас, кроме людей.
В том смысле, что мне хотелось бы отдохнуть от неземной эльфийской красоты и пожить тихо – мирно без всяких душевных метаний…
С этими мыслями я наткнулась на искрящийся изумрудно-зеленым светом портал.
Провела по нему ладонью, считывая информацию о мире.
Так и есть – портал ведет в крупный человеческий город, вернее, в деревню недалеко от него. Так, налогов много не дерут, магов не любят, но терпят – значит, за бытовое колдовство меня на костер не отправят, живут в основном одни люди… Эльфов нет совсем, небольшая популяция гномов на окраине… Ну, там троллей по мелочи, и те в основном приезжие…
Отлично!
Курортный сезон для Путешественницы объявляю открытым!
Часть 3. Вечная конкуренция
Я глубоко вдохнула свежий деревенский воздух и села на крыльце, наблюдая за тем, как медленно опадают лепестки цветов раскидистой вишни, растущей у меня под окном. Налетевший порыв ветра стряхнул с дерева целое облачко нежных бело-розовых лепестков, которые медленно спланировали на землю, создавая иллюзию того, что сад покрыт снегом.
Я воровато оглянулась, материализовала в руке деревянную щетку для волос и принялась расчесывать свои мокрые после купания локоны… Зараза, отросли-то как! И вся причина в климате и экологической обстановке местности в целом – я прожила в этом мире почти год, и за это время волосы выгорели, став золотисто-русыми, закудрявились и отросли настолько, что заплетенные в косу, достигали пресловутой пятой точки. А уж распущенные… Одним словом – эльфийка, блин! Только острых ушей не хватает…
Вдалеке хлопнула калитка, и я, пустив в сторону резкого звука поисковик, слегка поморщилась – ко мне бодрой, немного неуклюжей походкой шел местный Ален Делон, то бишь первый парень на деревне. Девки из-за него пачками пытались повеситься на трухлявой ветке трухлявого же дуба, утопиться в луже и вообще выказывали желание покончить с собой прочими не слишком изобретательными способами. Когда я появилась здесь и выразила желание немного пожить в сем чудном месте, здешний Казанова попытался навострить лыжи в мою сторону.
Не вышло.
И вовсе не потому, что я ханжа, а потому что в юноше было два метра роста, косая сажень в плечах, буйные кудри и густой бас. В общем, совершенно не мой тип мужчины.
Что я ему и заявила в первый же день, перебираясь в живописную избушку, пустовавшую с той поры, как хозяин вместе с семьей подался в город. Деревенский староста за небольшую мзду выдал мне ключ и попросил сильно не шуметь и поддерживать порядок. Я сразу же согласилась на эти нехитрые условия, особенно после того, как в немного запущенном, но все равно красивом саду обнаружилось вишневое дерево, старое, корявое, но плодоносящее на диво крупными и сладкими ягодами…
Я воровато оглянулась, материализовала в руке деревянную щетку для волос и принялась расчесывать свои мокрые после купания локоны… Зараза, отросли-то как! И вся причина в климате и экологической обстановке местности в целом – я прожила в этом мире почти год, и за это время волосы выгорели, став золотисто-русыми, закудрявились и отросли настолько, что заплетенные в косу, достигали пресловутой пятой точки. А уж распущенные… Одним словом – эльфийка, блин! Только острых ушей не хватает…
Вдалеке хлопнула калитка, и я, пустив в сторону резкого звука поисковик, слегка поморщилась – ко мне бодрой, немного неуклюжей походкой шел местный Ален Делон, то бишь первый парень на деревне. Девки из-за него пачками пытались повеситься на трухлявой ветке трухлявого же дуба, утопиться в луже и вообще выказывали желание покончить с собой прочими не слишком изобретательными способами. Когда я появилась здесь и выразила желание немного пожить в сем чудном месте, здешний Казанова попытался навострить лыжи в мою сторону.
Не вышло.
И вовсе не потому, что я ханжа, а потому что в юноше было два метра роста, косая сажень в плечах, буйные кудри и густой бас. В общем, совершенно не мой тип мужчины.
Что я ему и заявила в первый же день, перебираясь в живописную избушку, пустовавшую с той поры, как хозяин вместе с семьей подался в город. Деревенский староста за небольшую мзду выдал мне ключ и попросил сильно не шуметь и поддерживать порядок. Я сразу же согласилась на эти нехитрые условия, особенно после того, как в немного запущенном, но все равно красивом саду обнаружилось вишневое дерево, старое, корявое, но плодоносящее на диво крупными и сладкими ягодами…