Страница:
Что ж, сидеть на вершине горы стало намного приятней!
Но не настолько приятней, чтобы я захотела просидеть здесь сутки, а то и двое!
Я оглушительно чихнула, и окончательно убедилась в том, что находиться на самой вершине, наблюдая за проплывающими внизу облаками, конечно хорошо, но очень недолго. Посему я подошла к краю пропасти и еще раз попыталась что-то разглядеть сквозь плотную облачную завесу…
Не-ет, там абсолютно ничего не было видно.
Не дай Бог, там снежная буря!
Ладно, будем надеяться, что Путешественникам вместе с магией и долгой жизнью даруется некая толика удачи…
Я отошла от края на несколько метров и, разбежавшись, прыгнула в пропасть…
Когда я в первый раз совершила подобный прыжок без парашюта, я все падение верещала, как ненормальная. До сих пор не могу вспомнить, от страха или от восторга. Но это, так сказать, усложненный вариант экстренного спуска. Можно, конечно, было тихим сапом аккуратно спланировать вниз с помощью левитации, но такой способ передвижения я отмела лет пятьдесят назад как морально устаревший, и теперь использовала принципиально отличающийся прием, требующий воистину стальных нервов и концентрации внимания. Фишка в том, что можно плавно замедлить падение, постепенно переходя на левитацию, а можно использовать магию в последний момент, затормозив за считанные секунды до падения.
Угадайте, каким из двух вышеперечисленных способов я пользовалась?
Вторым, разумеется.
Поэтому я сейчас летела вниз головой параллельно отвесной скале, почти сразу пройдя сквозь облака и очутившись в снежной круговерти…
Так и знала, что внизу метель!
Я перевернулась в воздухе и выбросила перед собой раскрытые ладони.
Магия хлестнула через меня, затормаживая падение и позволяя мне оглядеться. Ветер все усиливался, снег хлестал по лицу, заставляя прикрывать глаза и двигаться почти вслепую. Не было видно ни фига, а метель явно решила пополнить мною список своих жертв, постепенно усиливаясь и переходя в настоящий буран.
– Не нравиться мне это. – Недовольно пробурчала я себе под нос, закрыв глаза и ориентируясь в пространстве, пользуясь внутренним зрением, позволявшим мне видеть ауры как предметов, так и живых существ. Левитируя сверху вниз, я тщательно обследовала отвесную стену в поисках укрытия – спуститься вниз, пользуясь вторым способом, при нулевой видимости я не рискну. Мое внутреннее зрение позволяло мне увидеть ауры и предметы на расстоянии примерно пятьдесят метров, не больше, а при свободном падении видимость должна быть минимум двести, ну, в крайнем случае – сто пятьдесят метров, иначе это будет целенаправленное самоубийство. А поскольку гора ОЧЕНЬ высокая, то долевитировать до подножия при моей теперешней скорости шансов примерно столько же, как доплюнуть до Луны. То есть никаких.
И какова же была моя радость, когда в ровном излучении скалы я обнаружила разрыв трех метров в диаметре. Пещера не пещера, но спрятаться на время бури вполне можно. К тому же там я смогу укрыться от ветра и снега, а значит, сохранить надежду на то, что я все-таки не заработаю себе воспаление легких.
Я плавно опустилась на карниз перед входом в пещеру и, деактивировав левитацию, буквально вбежала внутрь.
В пещере стояла тьма египетская, причем настолько густая, что даже сотворенный мной светлячок пульсара практически не справлялся с ней. Конечно, я могла зажечь ярчайший дневной свет, но надолго его бы не хватило – заклинание весьма энергоемкое, затрачивает сил столько же, сколько четыре десятка самонаводящихся огненных шаров, к тому же большей частью бесполезное – оно действенно только против вампиров, боящихся солнечного света. Я его использовала только один раз – тогда толпы вампиров попросту испарились, словно попав под открытое небо в самый разгар яркого солнечного дня. Такое массовое уничтожение произвело очень серьезное впечатление на оставшихся в живых в ту ночь свидетелей – горстку людей посреди разрушенного вампирами города… В конце концов, тот свет я вызвала совершенно случайно, и с тех пор в качестве оружия больше им не пользовалась – все другие виды нежити чихать на него хотели с высокой колокольни, он доставлял им только некоторые неудобства, типа временного ослепления…
Поэтому я погасила пульсар и взглянула на пещеру внутренним зрением, благо энергозатрат оно не требовало…
Пещера оказалась не просто большой. Она была огромной. Она расширялась наподобие воронки, причем настолько быстро, что через сотню шагов потолок уже находился вне пределов моего внутреннего зрения, а стены маячили где-то на грани восприятия.
Из пола и потолка вырастали толстые сосульки сталактитов и сталагмитов, в некоторых местах срастаясь в природные колонны, а стены были покрыты какими-то странными скоплениями слабо, очень слабо светящихся кристаллов, которые моим вторым зрением виделись как ярко-розовые пятна. Под ногами хрустел снег, температура стабильно держалась на несколько градусов ниже нуля, а стены на проверку оказались покрытыми тонким слоем инея…
Я беспечно продвигалась внутрь пещеры, плавно перешедшей в туннель приличных размеров – слона на веревочке провести можно было, и попутно соображала, куда же меня занесло. Татуировка на левой руке согревала приятным теплом, и я точно знала, что даже если я провалюсь в какую-нибудь особо подлую дыру под ногами, то Арсений все равно найдет меня, и телепортирует обратно в Галерею. В конце концов: магия татуировки – это не сигналы мобильного телефона, никакие километры горной породы над головой и общие погодные условия на нее не влияют. А отсюда вывод – вместо того, чтобы сидеть у входа, можно побродить по пещерам. Авось, что интересное попадется…
Попалось…
Туннель вывел меня в небольшой зал, из которого в разные стороны вели еще четыре туннеля, не считая того, по которому я пришла. Я остановилась в задумчивости. Конечно, для меня вовсе не принципиально было, куда идти, но какой-то определенности все равно хотелось. Поэтому я сотворила сразу несколько поисковиков, и запустила их в туннели. Вернувшись, они сообщили, что один из туннелей оканчивается тупиком, два других тянутся на черт знает какое расстояние безо всяких ответвлений, а вот крайний правый туннель выводил в какую-то многоярусную пещеру. Я, заинтересовавшись полученными сведениями, свернула в последний туннель, который кончился метров через сто, выведя меня в ту самую пещеру.
И вот тут, на самом краю моего восприятия, я увидела однозначно живое, и более того – разумное существо. Это я сразу же определила по весьма яркому, сочному фиолетовому цвету ауры. Но мне не понравилось его рваный, словно обугленный край – выходит, существо настроено весьма и весьма недружелюбно. Судя по тому, как резко вспыхнула его аура, я поняла, что меня заметили.
Интересно, как же оно видит меня в полной темноте?
Существо, сидевшее ярусом выше меня, пришло в движение и, цепляясь за почти невидимые выступы на заледеневшей стене, начало медленно и абсолютно бесшумно спускаться ко мне.
Н-да, не обладай я возможностью видеть ауры, я бы его фиг заметила…
Внезапно я обнаружила еще несколько существ, которые также тихо подбирались ко мне, постепенно окружая и беря в плотное кольцо.
А вот это мне уже не понравилось. Я сделала несколько нарочито неуверенных шагов, отдаляясь от стены, с любопытством наблюдая за реакцией еще неизвестных мне субъектов – поисковики почему-то не могли их определить. Они их попросту не видели, утверждая, что их вообще нет.
Но я-то их вижу!
Существа на миг застыли, а потом снова начали приближаться ко мне, на этот раз гораздо быстрее. Я же напряженно думала, как бы мне поразить их всех сразу, чтобы можно был беспроблемно смыться – уж очень мне не нравились их ауры. Как у хищников, следящих за беспомощной жертвой.
Они все приближались, уже не крадучись, а давая мне себя услышать.
Напугать решили, что ли?
Я непринужденно пожала плечами и в тот момент, когда фигура, спускавшаяся ко мне по отвесной стене, прыгнула прямо на меня, вскинула руки, и пещеру озарил ярчайший дневной свет!
Глаза обожгло болью, а уж неизвестным существам пришлось и того хуже – они слаженно взвыли и попытались укрыться от слепящего света. Тот, кто прыгал на меня, значительно изменил траекторию полета, превратив красивый прыжок в беспомощное падение. Я посторонилась, и он со звучным плюхом хлопнулся рядом со мной на серо-голубой пол пещеры, еле слышно постанывая и закрывая лицо ладонями.
И вот тут-то до меня дошло, кто они.
Темные эльфы.
Дроу.
Я сталкивалась с ними лишь однажды – в свое первое посещение чужого мира. Темные эльфы были на редкость мстительной и злопамятной расой, способные видеть как в кромешной тьме, так и днем. Конечно, мой свет для них чересчур ярок, вот они и испытали шок, но вот скоро они к нему привыкнут…
От этой мысли мне резко поплохело, и я дезактивировала столь энергоемкое заклинание, заменив его десятком компактных световых пульсаров. Дроу сразу же перестали стонать, медленно, но верно приходя в себя. Лежавший у моих ног отнял ладони от лица, и я, вглядевшись в его темное лицо, обрамленное снежно-белыми волосами, с удивлением и яростью поняла, что я его знаю…
Я на всю жизнь запомнила это худое, аристократически правильное лицо с золотистыми, как у тигра глазами и светлой татуировкой у левого глаза. Именно этот высокий и жилистый представитель расы темных эльфов едва не отправил меня на тот свет во время моего первого перехода в чужой мир.
Это его изогнутые клинки пронзили меня тогда, когда я, давая возможность лесным эльфам покинуть горный перевал со спасенным ребенком королевской крови, прикрывала их отход. Я очень хорошо помню, как дождавшись, пока эльфы перейдут по подвесному мосту на другую сторону широкой пропасти, я спалила этот мост, отрезав путь как преследователям, так и себе. А потом я отправила ВЕСЬ род темных эльфов на постоянное место жительства в пещеры одной из самых высоких гор в той местности, наложив на саму гору запрет на выход. Это заклинание потребовало от меня всех сил, поэтому когда один из темных эльфов, уже исчезая в искаженном пространстве, метнул в меня оба клинка, у меня не было возможности защититься. Мечи пронзили меня насквозь, и я, оступившись, полетела в пропасть, откуда меня, едва живую, вытащил Арсений…
И вот теперь я снова смотрю в эти полные ненависти золотистые глаза с вертикальными зрачками, и знаю, что когда он сможет смотреть на свет, то непременно узнает меня…
И попытается убить.
Темный эльф наконец-то проморгался и выпрямился во весь свой немаленький, почти двухметровый рост.
Пульсары, повинуясь моему мысленному приказу, переместились мне за спину, не давая увидеть лицо. Дроу неприязненно посмотрел на свет у меня за спиной, и вопросил глубоким звучным голосом:
– Кто ты, осмелившаяся прийти в жилище темных эльфов?
Вместо ответа я сняла капюшон и позволила одному из пульсаров осветить мое лицо.
– Калимдор… – Потрясенно выдохнул он.
– И тебе здравствуй, Айзан Эмдер. – Непринужденно ответила я. – Не ждал?
Вопль ярости огласил пещеру, многократно отражаясь от ее стен и возвращаясь эхом. Я едва успела отскочить в сторону, как Айзан выхватил из наспинных ножен причудливо изогнутый меч и с силой рубанул им воздух в том месте, где я только что находилась. Я отшатнулась от него, но создавать пламенный клинок не торопилась. Айзан снова поднял меч и рявкнул во весь голос:
– Если хоть кто-нибудь посмеет поднять на нее меч, того я самолично зарублю! Она моя и только моя! И никто, кроме меня не посмеет ее убить! Это мое священное право на месть! – Меня прямо-таки умилила такая трогательная забота о моей жизни. Я ехидно ухмыльнулась и посмотрела в его ставшие янтарными глаза.
– Айзан, я чего-то не понимаю? Ты так по мне соскучился? – Дроу оскалился и прорычал низким голосом:
– Шестьсот лет прошло с того дня, когда ты отправила меня и мой народ в эти ледяные пещеры! Шестьсот лет я сожалел о том, что подарил тебе столь легкую смерть, что не услышал твоего предсмертного хрипа и не увидел твои остекленевшие глаза… И все эти долгие годы я грезил о том, что ты жива, и тогда я смогу убить тебя так, как захочу! – Я смотрела в его глаза и видела в них такую сильную ненависть, что она превратилась в навязчивое желание, не дающее покоя. Глядя на Айзана Эмдера, я впервые поняла, насколько же любовь и ненависть близки друг к другу, особенно если они находятся в апогее. И вот сейчас в вертикальных зрачках темного эльфа всепоглощающая ненависть превратилась почти в страсть – настолько он хотел убить меня…
Но он сказал… Шестьсот лет ???
Господи, сколько же времени я здесь не была!!!
Айзан тем временем поудобнее перехватил рукоять меча, и вытянул из-за спины еще один – точно такой же, как и тот, который он держал в руке, и возвысил голос:
– Оставьте нас! Все вон отсюда! Я хочу насладиться своей местью, и этому никто не должен помешать!
Ага, разбежался! Не спорю, что дроу, у которого за плечами примерно восемьсот лет практики в искусстве владения мечом, противник ОЧЕНЬ серьезный, но тут у меня есть два преимущества. Во-первых, я Путешественница, поэтому в состоянии победить с помощью магии, поскольку я точно знаю, что в этом мире дроу магией не владеют. А второе обстоятельство, которое может сыграть мне на руку, это ненависть самого Айзана. И если у меня получиться вывести его из себя, то у меня есть шанс на победу. Маленький, но все-таки шанс.
Тем временем темные эльфы неслышно покинули пещеру, и мы с Айзаном остались один на один. Пульсары, повинуясь моей воле, поднялись повыше, освещая пространство вокруг нас.
Дроу хищно улыбнулся, и медленно двинулся по сужающейся спирали вокруг меня. Он знал, что я владею магией, и теперь решил проверить, на что я способна после стольких лет.
Его первый пробный выпад завершился неудачей – сдвоенный удар пришелся на малый щит стихии Огня, не причинив мне ни малейшего вреда.
– Ты безоружна. – С предвкушением моей крови в глазах улыбнулся Айзан.
– Не будь так уверен. – Ехидно ответила я, парируя очередной его удар полупрозрачным щитом.
– Ты совсем не изменилась за прошедшие шесть веков. – Несколько мечтательно ответил он. – Ты все та же… Только волосы стали длиннее… Что за сила хранит тебя, ничтожного человека, от разрушительного воздействия времени, которому подвержены даже темные эльфы? – И только сейчас я заметила почти неразличимые морщинки в уголках губ и глаз, которых не было во время нашей предыдущей встречи… С другой стороны, для меня прошла только сотня лет, тогда как для Айзана – в шесть раз больше.
Я взглянула в его янтарные глаза, и уже следующий его выпад был встречен не щитом, а с помощью клинка, сотканного их пламени.
– А ты говорил – безоружна. – Фыркнула я, отбивая удар его второго меча ледяным лезвием, по которому струились бело-голубые искры. Дроу помрачнел и отступил на шаг.
Я улыбнулась еще шире, и поманила его к себе одним из клинков.
Айзан нахмурился, и тут же на меня посыпался каскад молниеносных ударов. Я отбивалась, как могла, но все же клинок Айзана почти достал меня. Я едва успела отпрянуть, но оранжевая резинка на правой косе упала на пол, разрезанная пополам. Дроу мрачно улыбнулся, но я, решив, что хорошего понемножку, призвала стихию Ветра, и, увеличив в несколько раз свою скорость и ловкость, с легкостью отбила очередной выпад темного эльфа, более того, я сама перешла в активное наступление.
И вот тут-то я просто вынуждена была признать истинное мастерство Айзана во владении двумя мечами – он отбил практически все мои удары, но все-таки скорость Путешественницы сделала свое дело: на теле Айзана появились две кровоточащие полосы – одна на животе, а вторая – над сердцем. Уйдя от очередного выпада дроу, я крутанулась вокруг своей оси, прочертив очередную кровавую линию на лице Айзана – точно по татуировке. После этого наглого действа с моей стороны дроу ушел в самую что ни на есть глухую оборону, блокируя мои удары, но не переходя в атаку.
Не знаю, сколько бы мы так еще кружили друг напротив друга, но я внезапно почувствовала, что мой «уравнитель шансов», то бишь заклинание Ветра, выдыхается. Поэтому я, нанеся последний удар, настолько сильный и резкий, что со встретившихся мечей во все стороны посыпались искры, шагнула назад, в раскрытый мини-портал, перенесясь на самый верхний ярус, прямо под потолок пещеры.
Айзан, оставшись в гордом одиночестве, запрокинул голову к потолку, откуда я, нимало не смущаясь, нахально помахала ладошкой. Дроу взвыл от ярости, но я уже бежала по очередному коридору, надеясь, что он уведет меня подальше от разъяренного мелкими царапинами темного эльфа. Тот факт, что я с ним еще встречусь, не вызывал у меня сомнений – слишком велика была его ненависть, чтобы он согласился прождать еще шестьсот лет в ожидании моей благополучной смерти от старости. Нет уж, скорее он предпочтет убить меня лично.
Я усмехнулась, представив, как Айзан и Валериана будут яростно спорить за право убить меня, а я тем временем тихонько, по стеночке, выбираюсь из их поля зрения. Картинка вышла настолько забавной, что я позволила себе тихонечко рассмеяться.
…Туннель все длился и длился, не отвлекаясь на такие мелочи, как дополнительные ответвления или тупик в самом интересном месте. Температура постепенно понижалась – теперь стены, пол и потолок туннеля были покрыты толстым слоем льда, который по мере моего продвижения вперед все ярче и ярче начинал светиться бледно-голубым светом. Вскоре надобность в пульсарах отпала – так вокруг стало светло.
Я шла среди голубого сверкающего льда и гадала, отчего же он так светится. Ясное дело – лед был далеко непростым, но ощущался он мною как самая обычная замерзшая вода.
Постепенно туннель расширился, и наконец-то закончился тупиком.
Вернее, не тупиком, а просто очередной пещерой, заполненной ярко-голубым светящимся льдом.
Я вошла в нее, когда охранные шлейфы, которых я понаставила великое множество по пути сюда, предупредили меня о том, что по моему следу двигается группа из пяти темных эльфов, возглавляемая Айзаном Эмдером. Еще раз оглядев пещеру, я внезапно осознала, что загнала сама себя в ловушку – очевидного выхода из пещеры не было, а синий лед отражал поисковые пульсары, словно магическое зеркало. Осталось только принять бой.
Я еще раз оглядела пещеру, прикидывая, сколько у меня в наличии шансов уцелеть одной против пяти темных эльфов в ограниченном пространстве, учитывая то, что синий лед наверняка будет отражать и боевые пульсары…
Против пяти дроу?
Учитывая ограниченность в использовании магии?
Почти никаких…
Я покосилась на вход в пещеру, и в голову мне пришла очередная, быть может, и не очень гениальная, но мысль. Я встала напротив входа и, призвав стихию Воды, попросту закрыла его толстенным слоем самого обычного льда. Конечно, не бог весть какая защита, но она даст мне время собраться с мыслями и придумать, как в очередной раз спасти свою бедовую голову…
И зачем только я полезла в ту пещеру!
Кляня себя на чем свет стоит, я с некоторой обреченностью смотрела на вход, прочно запечатанный толстым слоем льда. По звукам, проникавшим со стороны коридора, я сделала вывод, что дроу уже добрались до пещеры, и сильно удивились столь нежданно-негаданно возникшему препятствию. Несколько минут с той стороны стояла подозрительная тишина, а потом лед в центре преграды разлетелся мелкой крошкой, и в образовавшуюся дыру проскочила чья-то темная рука, державшая уже столь печально знакомый мне искривленный меч. Я тяжело вздохнула, осознав, что помимо всего прочего у Айзана Эмдера еще и меч зачарованный, раз уж он сумел с такой легкостью прорезать лед толщиной в двадцать пять сантиметров.
Интересно, как они меня так быстро нашли?
С другой стороны это немудрено – за шестьсот лет, почитай, все ходы изучишь… К тому же с того яруса выход все равно был один…
Пока Айзан самозабвенно ковырялся в ледяной преграде, перемежая проклятия в мой адрес откровенной бранью, я еще раз прошлась по пещере. И совершенно неожиданно для себя обнаружила в стене небольшую нишу, заполненную синим льдом.
Дивясь на свою невнимательность, я провела пальцем по намерзшему инею, намереваясь написать какую-нибудь скабрезную фразочку типа «Айзан Эмдер – дурак» или «Здесь была Ллина», но тут я заметила, что в лед вморожено что-то темное.
Я быстро провела по льду ладонью, стирая иней.
И каково же было мое удивление, когда я поняла, что в лед вморожен человек!
Лица было не разглядеть – так высоко я не дотягивалась, поэтому счистить иней не представлялось возможным, но того, что я увидела, было достаточно для создания общего впечатления. Начать с того, что в лед был вморожен мужчина, одетый во все черное, державший в судорожно сжатых руках весьма странное оружие – больше всего это было похоже на палку, к концам которой крепились длинные лезвия весьма оригинальной формы. Больше всего они напоминали вытянутые в длину открывашки для бутылок, причем каждая «открывашка» была длиной сантиметров по семьдесят, с множеством разнокалиберных зазубрин. В сумме же вся эта конструкция составляла порядка двух метров в длину, наверняка отлично заточена, и в целом смотрелась как внушающее уважение и трепет оружие. На левом бедре человека был прикреплен небольшой шестизарядный (!) арбалет в форме черного дракона, распростершего крылья.
Н-да, интересная экипировка у вмороженного. И как же его с таким оружием умудрились поймать?? Ведь руку даю на отсечение —владеть он им умел…
Ругань у преграды стала громче. Я оглянулась и увидела, что Айзан со свойственным ему упорством в достижении поставленной цели уже почти прорубил во льду дыру, достаточную для того, чтобы пролезть внутрь. Еще пара минут – и он окажется здесь. Я недовольно поморщилась и, мгновенно создав в руках огненный лук, выпустила одну за другой четыре стрелы, заставившие Айзана шарахнуться от только что прорубленной дыры, прошипев в мой адрес пару непечатных слов. В ответ на это я сомкнула отверстие и с удовольствием прислушалась к очередному взрыву ярости по ту сторону. Похоже, они еще не поняли, что колдовать подобным образом я могу очень и очень долго. А уж игра на нервах была моей любимой забавой, начиная с момента рождения. Правда, вначале я с детской непосредственностью терроризировала таким образом родителей, потом, уже став старше, начала проводить психологическую обработку на сознательном уровне, а уж став Путешественницей, я превратила искусство доведения любого разумного существа до белого каления в весьма мощное оружие… Как известно, нервы есть у каждого мыслящего (и не только) существа, а значит, сыграть на них можно всегда. Главное – подобрать правильную тактику…
Я отвернулась от ледяной преграды и задумчиво уставилась на человека во льду…
Сняла перчатку и прислонила ладонь к льдистой полупрозрачной синеве, стараясь уловить хоть что-то…
К моему глубочайшему удивлению, человек внутри был жив! Он находился в каком-то подобии анабиоза уже очень много лет, по крайней мере, я так чувствовала. Я убрала ладонь и задумалась.
Если его сюда засадили темные эльфы, то когда Айзан с компанией выломают-таки лед, преграждающий вход, у меня может оказаться союзник, благодаря которому мои шансы выбраться отсюда значительно возрастут. В любом случае, хуже, чем есть, уже не будет – все равно одной в таком ограниченном пространстве, да еще не имея возможности использовать свою силу до конца, мне против пяти дроу не выстоять…
Поэтому я откинула капюшон дубленки, сняла вторую перчатку и медленно провела надо льдом раскрытыми ладонями, осторожно прощупывая магию льда. На удивление, определить мне ее удалось.
Это была довольно примитивная стихийная магия, соединение Смерти и Воды.
Но от этой примитивности мне легче не стало…
Есть такой парадокс в законах стихий – чем проще и примитивней стихийное заклинание, тем оно мощнее, и сломать такое заклятие гораздо труднее, чем более сложное. Здесь же заклинание было простым донельзя – вначале человека погрузили в подобие смерти, а потом вморозили в нетающий лед, обладавший свойством отражать любую сложную магию. Отсюда вывод – «вскрыть» такое заклинание, не повредив находящемуся внутри человеку, можно только с помощью чистой стихии. Ни заклинаний, никакого сложного выплетения – только сила. К тому же, здесь действует закон противоположности – то есть для того, чтобы расплавить лед, достаточно применить огненную стихию, но чтобы вернуть человека к жизни требуется сломать стихию Смерти. А для этого нужно вызвать стихию Жизни, причем в ее первозданном виде…
Идея освободить томящегося в ледяной темнице человека уже не казалась мне настолько выполнимой…
Но попробовать все равно надо…
Плохо только, что для того, чтобы призвать стихию Жизни, мне придется растворить преграду – иначе у меня не хватит сил, чтобы вызвать хоть какое-нибудь оружие, а это чревато…
Ладно.
Я глубоко вздохнула, и из моего пальца в синий лед ударил горячий красноватый луч, которым я стала медленно и сосредоточенно чертить прямую пентаграмму, обведенную Кругом Жизни. Я настраивала ее таким образом, что если заработает стихия Жизни, которая оживит человека, то сразу же за ней включится огненная стихия, которая моментально разрушит синий лед…
Но не настолько приятней, чтобы я захотела просидеть здесь сутки, а то и двое!
Я оглушительно чихнула, и окончательно убедилась в том, что находиться на самой вершине, наблюдая за проплывающими внизу облаками, конечно хорошо, но очень недолго. Посему я подошла к краю пропасти и еще раз попыталась что-то разглядеть сквозь плотную облачную завесу…
Не-ет, там абсолютно ничего не было видно.
Не дай Бог, там снежная буря!
Ладно, будем надеяться, что Путешественникам вместе с магией и долгой жизнью даруется некая толика удачи…
Я отошла от края на несколько метров и, разбежавшись, прыгнула в пропасть…
Когда я в первый раз совершила подобный прыжок без парашюта, я все падение верещала, как ненормальная. До сих пор не могу вспомнить, от страха или от восторга. Но это, так сказать, усложненный вариант экстренного спуска. Можно, конечно, было тихим сапом аккуратно спланировать вниз с помощью левитации, но такой способ передвижения я отмела лет пятьдесят назад как морально устаревший, и теперь использовала принципиально отличающийся прием, требующий воистину стальных нервов и концентрации внимания. Фишка в том, что можно плавно замедлить падение, постепенно переходя на левитацию, а можно использовать магию в последний момент, затормозив за считанные секунды до падения.
Угадайте, каким из двух вышеперечисленных способов я пользовалась?
Вторым, разумеется.
Поэтому я сейчас летела вниз головой параллельно отвесной скале, почти сразу пройдя сквозь облака и очутившись в снежной круговерти…
Так и знала, что внизу метель!
Я перевернулась в воздухе и выбросила перед собой раскрытые ладони.
Магия хлестнула через меня, затормаживая падение и позволяя мне оглядеться. Ветер все усиливался, снег хлестал по лицу, заставляя прикрывать глаза и двигаться почти вслепую. Не было видно ни фига, а метель явно решила пополнить мною список своих жертв, постепенно усиливаясь и переходя в настоящий буран.
– Не нравиться мне это. – Недовольно пробурчала я себе под нос, закрыв глаза и ориентируясь в пространстве, пользуясь внутренним зрением, позволявшим мне видеть ауры как предметов, так и живых существ. Левитируя сверху вниз, я тщательно обследовала отвесную стену в поисках укрытия – спуститься вниз, пользуясь вторым способом, при нулевой видимости я не рискну. Мое внутреннее зрение позволяло мне увидеть ауры и предметы на расстоянии примерно пятьдесят метров, не больше, а при свободном падении видимость должна быть минимум двести, ну, в крайнем случае – сто пятьдесят метров, иначе это будет целенаправленное самоубийство. А поскольку гора ОЧЕНЬ высокая, то долевитировать до подножия при моей теперешней скорости шансов примерно столько же, как доплюнуть до Луны. То есть никаких.
И какова же была моя радость, когда в ровном излучении скалы я обнаружила разрыв трех метров в диаметре. Пещера не пещера, но спрятаться на время бури вполне можно. К тому же там я смогу укрыться от ветра и снега, а значит, сохранить надежду на то, что я все-таки не заработаю себе воспаление легких.
Я плавно опустилась на карниз перед входом в пещеру и, деактивировав левитацию, буквально вбежала внутрь.
В пещере стояла тьма египетская, причем настолько густая, что даже сотворенный мной светлячок пульсара практически не справлялся с ней. Конечно, я могла зажечь ярчайший дневной свет, но надолго его бы не хватило – заклинание весьма энергоемкое, затрачивает сил столько же, сколько четыре десятка самонаводящихся огненных шаров, к тому же большей частью бесполезное – оно действенно только против вампиров, боящихся солнечного света. Я его использовала только один раз – тогда толпы вампиров попросту испарились, словно попав под открытое небо в самый разгар яркого солнечного дня. Такое массовое уничтожение произвело очень серьезное впечатление на оставшихся в живых в ту ночь свидетелей – горстку людей посреди разрушенного вампирами города… В конце концов, тот свет я вызвала совершенно случайно, и с тех пор в качестве оружия больше им не пользовалась – все другие виды нежити чихать на него хотели с высокой колокольни, он доставлял им только некоторые неудобства, типа временного ослепления…
Поэтому я погасила пульсар и взглянула на пещеру внутренним зрением, благо энергозатрат оно не требовало…
Пещера оказалась не просто большой. Она была огромной. Она расширялась наподобие воронки, причем настолько быстро, что через сотню шагов потолок уже находился вне пределов моего внутреннего зрения, а стены маячили где-то на грани восприятия.
Из пола и потолка вырастали толстые сосульки сталактитов и сталагмитов, в некоторых местах срастаясь в природные колонны, а стены были покрыты какими-то странными скоплениями слабо, очень слабо светящихся кристаллов, которые моим вторым зрением виделись как ярко-розовые пятна. Под ногами хрустел снег, температура стабильно держалась на несколько градусов ниже нуля, а стены на проверку оказались покрытыми тонким слоем инея…
Я беспечно продвигалась внутрь пещеры, плавно перешедшей в туннель приличных размеров – слона на веревочке провести можно было, и попутно соображала, куда же меня занесло. Татуировка на левой руке согревала приятным теплом, и я точно знала, что даже если я провалюсь в какую-нибудь особо подлую дыру под ногами, то Арсений все равно найдет меня, и телепортирует обратно в Галерею. В конце концов: магия татуировки – это не сигналы мобильного телефона, никакие километры горной породы над головой и общие погодные условия на нее не влияют. А отсюда вывод – вместо того, чтобы сидеть у входа, можно побродить по пещерам. Авось, что интересное попадется…
Попалось…
Туннель вывел меня в небольшой зал, из которого в разные стороны вели еще четыре туннеля, не считая того, по которому я пришла. Я остановилась в задумчивости. Конечно, для меня вовсе не принципиально было, куда идти, но какой-то определенности все равно хотелось. Поэтому я сотворила сразу несколько поисковиков, и запустила их в туннели. Вернувшись, они сообщили, что один из туннелей оканчивается тупиком, два других тянутся на черт знает какое расстояние безо всяких ответвлений, а вот крайний правый туннель выводил в какую-то многоярусную пещеру. Я, заинтересовавшись полученными сведениями, свернула в последний туннель, который кончился метров через сто, выведя меня в ту самую пещеру.
И вот тут, на самом краю моего восприятия, я увидела однозначно живое, и более того – разумное существо. Это я сразу же определила по весьма яркому, сочному фиолетовому цвету ауры. Но мне не понравилось его рваный, словно обугленный край – выходит, существо настроено весьма и весьма недружелюбно. Судя по тому, как резко вспыхнула его аура, я поняла, что меня заметили.
Интересно, как же оно видит меня в полной темноте?
Существо, сидевшее ярусом выше меня, пришло в движение и, цепляясь за почти невидимые выступы на заледеневшей стене, начало медленно и абсолютно бесшумно спускаться ко мне.
Н-да, не обладай я возможностью видеть ауры, я бы его фиг заметила…
Внезапно я обнаружила еще несколько существ, которые также тихо подбирались ко мне, постепенно окружая и беря в плотное кольцо.
А вот это мне уже не понравилось. Я сделала несколько нарочито неуверенных шагов, отдаляясь от стены, с любопытством наблюдая за реакцией еще неизвестных мне субъектов – поисковики почему-то не могли их определить. Они их попросту не видели, утверждая, что их вообще нет.
Но я-то их вижу!
Существа на миг застыли, а потом снова начали приближаться ко мне, на этот раз гораздо быстрее. Я же напряженно думала, как бы мне поразить их всех сразу, чтобы можно был беспроблемно смыться – уж очень мне не нравились их ауры. Как у хищников, следящих за беспомощной жертвой.
Они все приближались, уже не крадучись, а давая мне себя услышать.
Напугать решили, что ли?
Я непринужденно пожала плечами и в тот момент, когда фигура, спускавшаяся ко мне по отвесной стене, прыгнула прямо на меня, вскинула руки, и пещеру озарил ярчайший дневной свет!
Глаза обожгло болью, а уж неизвестным существам пришлось и того хуже – они слаженно взвыли и попытались укрыться от слепящего света. Тот, кто прыгал на меня, значительно изменил траекторию полета, превратив красивый прыжок в беспомощное падение. Я посторонилась, и он со звучным плюхом хлопнулся рядом со мной на серо-голубой пол пещеры, еле слышно постанывая и закрывая лицо ладонями.
И вот тут-то до меня дошло, кто они.
Темные эльфы.
Дроу.
Я сталкивалась с ними лишь однажды – в свое первое посещение чужого мира. Темные эльфы были на редкость мстительной и злопамятной расой, способные видеть как в кромешной тьме, так и днем. Конечно, мой свет для них чересчур ярок, вот они и испытали шок, но вот скоро они к нему привыкнут…
От этой мысли мне резко поплохело, и я дезактивировала столь энергоемкое заклинание, заменив его десятком компактных световых пульсаров. Дроу сразу же перестали стонать, медленно, но верно приходя в себя. Лежавший у моих ног отнял ладони от лица, и я, вглядевшись в его темное лицо, обрамленное снежно-белыми волосами, с удивлением и яростью поняла, что я его знаю…
Я на всю жизнь запомнила это худое, аристократически правильное лицо с золотистыми, как у тигра глазами и светлой татуировкой у левого глаза. Именно этот высокий и жилистый представитель расы темных эльфов едва не отправил меня на тот свет во время моего первого перехода в чужой мир.
Это его изогнутые клинки пронзили меня тогда, когда я, давая возможность лесным эльфам покинуть горный перевал со спасенным ребенком королевской крови, прикрывала их отход. Я очень хорошо помню, как дождавшись, пока эльфы перейдут по подвесному мосту на другую сторону широкой пропасти, я спалила этот мост, отрезав путь как преследователям, так и себе. А потом я отправила ВЕСЬ род темных эльфов на постоянное место жительства в пещеры одной из самых высоких гор в той местности, наложив на саму гору запрет на выход. Это заклинание потребовало от меня всех сил, поэтому когда один из темных эльфов, уже исчезая в искаженном пространстве, метнул в меня оба клинка, у меня не было возможности защититься. Мечи пронзили меня насквозь, и я, оступившись, полетела в пропасть, откуда меня, едва живую, вытащил Арсений…
И вот теперь я снова смотрю в эти полные ненависти золотистые глаза с вертикальными зрачками, и знаю, что когда он сможет смотреть на свет, то непременно узнает меня…
И попытается убить.
Темный эльф наконец-то проморгался и выпрямился во весь свой немаленький, почти двухметровый рост.
Пульсары, повинуясь моему мысленному приказу, переместились мне за спину, не давая увидеть лицо. Дроу неприязненно посмотрел на свет у меня за спиной, и вопросил глубоким звучным голосом:
– Кто ты, осмелившаяся прийти в жилище темных эльфов?
Вместо ответа я сняла капюшон и позволила одному из пульсаров осветить мое лицо.
– Калимдор… – Потрясенно выдохнул он.
– И тебе здравствуй, Айзан Эмдер. – Непринужденно ответила я. – Не ждал?
Вопль ярости огласил пещеру, многократно отражаясь от ее стен и возвращаясь эхом. Я едва успела отскочить в сторону, как Айзан выхватил из наспинных ножен причудливо изогнутый меч и с силой рубанул им воздух в том месте, где я только что находилась. Я отшатнулась от него, но создавать пламенный клинок не торопилась. Айзан снова поднял меч и рявкнул во весь голос:
– Если хоть кто-нибудь посмеет поднять на нее меч, того я самолично зарублю! Она моя и только моя! И никто, кроме меня не посмеет ее убить! Это мое священное право на месть! – Меня прямо-таки умилила такая трогательная забота о моей жизни. Я ехидно ухмыльнулась и посмотрела в его ставшие янтарными глаза.
– Айзан, я чего-то не понимаю? Ты так по мне соскучился? – Дроу оскалился и прорычал низким голосом:
– Шестьсот лет прошло с того дня, когда ты отправила меня и мой народ в эти ледяные пещеры! Шестьсот лет я сожалел о том, что подарил тебе столь легкую смерть, что не услышал твоего предсмертного хрипа и не увидел твои остекленевшие глаза… И все эти долгие годы я грезил о том, что ты жива, и тогда я смогу убить тебя так, как захочу! – Я смотрела в его глаза и видела в них такую сильную ненависть, что она превратилась в навязчивое желание, не дающее покоя. Глядя на Айзана Эмдера, я впервые поняла, насколько же любовь и ненависть близки друг к другу, особенно если они находятся в апогее. И вот сейчас в вертикальных зрачках темного эльфа всепоглощающая ненависть превратилась почти в страсть – настолько он хотел убить меня…
Но он сказал… Шестьсот лет ???
Господи, сколько же времени я здесь не была!!!
Айзан тем временем поудобнее перехватил рукоять меча, и вытянул из-за спины еще один – точно такой же, как и тот, который он держал в руке, и возвысил голос:
– Оставьте нас! Все вон отсюда! Я хочу насладиться своей местью, и этому никто не должен помешать!
Ага, разбежался! Не спорю, что дроу, у которого за плечами примерно восемьсот лет практики в искусстве владения мечом, противник ОЧЕНЬ серьезный, но тут у меня есть два преимущества. Во-первых, я Путешественница, поэтому в состоянии победить с помощью магии, поскольку я точно знаю, что в этом мире дроу магией не владеют. А второе обстоятельство, которое может сыграть мне на руку, это ненависть самого Айзана. И если у меня получиться вывести его из себя, то у меня есть шанс на победу. Маленький, но все-таки шанс.
Тем временем темные эльфы неслышно покинули пещеру, и мы с Айзаном остались один на один. Пульсары, повинуясь моей воле, поднялись повыше, освещая пространство вокруг нас.
Дроу хищно улыбнулся, и медленно двинулся по сужающейся спирали вокруг меня. Он знал, что я владею магией, и теперь решил проверить, на что я способна после стольких лет.
Его первый пробный выпад завершился неудачей – сдвоенный удар пришелся на малый щит стихии Огня, не причинив мне ни малейшего вреда.
– Ты безоружна. – С предвкушением моей крови в глазах улыбнулся Айзан.
– Не будь так уверен. – Ехидно ответила я, парируя очередной его удар полупрозрачным щитом.
– Ты совсем не изменилась за прошедшие шесть веков. – Несколько мечтательно ответил он. – Ты все та же… Только волосы стали длиннее… Что за сила хранит тебя, ничтожного человека, от разрушительного воздействия времени, которому подвержены даже темные эльфы? – И только сейчас я заметила почти неразличимые морщинки в уголках губ и глаз, которых не было во время нашей предыдущей встречи… С другой стороны, для меня прошла только сотня лет, тогда как для Айзана – в шесть раз больше.
Я взглянула в его янтарные глаза, и уже следующий его выпад был встречен не щитом, а с помощью клинка, сотканного их пламени.
– А ты говорил – безоружна. – Фыркнула я, отбивая удар его второго меча ледяным лезвием, по которому струились бело-голубые искры. Дроу помрачнел и отступил на шаг.
Я улыбнулась еще шире, и поманила его к себе одним из клинков.
Айзан нахмурился, и тут же на меня посыпался каскад молниеносных ударов. Я отбивалась, как могла, но все же клинок Айзана почти достал меня. Я едва успела отпрянуть, но оранжевая резинка на правой косе упала на пол, разрезанная пополам. Дроу мрачно улыбнулся, но я, решив, что хорошего понемножку, призвала стихию Ветра, и, увеличив в несколько раз свою скорость и ловкость, с легкостью отбила очередной выпад темного эльфа, более того, я сама перешла в активное наступление.
И вот тут-то я просто вынуждена была признать истинное мастерство Айзана во владении двумя мечами – он отбил практически все мои удары, но все-таки скорость Путешественницы сделала свое дело: на теле Айзана появились две кровоточащие полосы – одна на животе, а вторая – над сердцем. Уйдя от очередного выпада дроу, я крутанулась вокруг своей оси, прочертив очередную кровавую линию на лице Айзана – точно по татуировке. После этого наглого действа с моей стороны дроу ушел в самую что ни на есть глухую оборону, блокируя мои удары, но не переходя в атаку.
Не знаю, сколько бы мы так еще кружили друг напротив друга, но я внезапно почувствовала, что мой «уравнитель шансов», то бишь заклинание Ветра, выдыхается. Поэтому я, нанеся последний удар, настолько сильный и резкий, что со встретившихся мечей во все стороны посыпались искры, шагнула назад, в раскрытый мини-портал, перенесясь на самый верхний ярус, прямо под потолок пещеры.
Айзан, оставшись в гордом одиночестве, запрокинул голову к потолку, откуда я, нимало не смущаясь, нахально помахала ладошкой. Дроу взвыл от ярости, но я уже бежала по очередному коридору, надеясь, что он уведет меня подальше от разъяренного мелкими царапинами темного эльфа. Тот факт, что я с ним еще встречусь, не вызывал у меня сомнений – слишком велика была его ненависть, чтобы он согласился прождать еще шестьсот лет в ожидании моей благополучной смерти от старости. Нет уж, скорее он предпочтет убить меня лично.
Я усмехнулась, представив, как Айзан и Валериана будут яростно спорить за право убить меня, а я тем временем тихонько, по стеночке, выбираюсь из их поля зрения. Картинка вышла настолько забавной, что я позволила себе тихонечко рассмеяться.
…Туннель все длился и длился, не отвлекаясь на такие мелочи, как дополнительные ответвления или тупик в самом интересном месте. Температура постепенно понижалась – теперь стены, пол и потолок туннеля были покрыты толстым слоем льда, который по мере моего продвижения вперед все ярче и ярче начинал светиться бледно-голубым светом. Вскоре надобность в пульсарах отпала – так вокруг стало светло.
Я шла среди голубого сверкающего льда и гадала, отчего же он так светится. Ясное дело – лед был далеко непростым, но ощущался он мною как самая обычная замерзшая вода.
Постепенно туннель расширился, и наконец-то закончился тупиком.
Вернее, не тупиком, а просто очередной пещерой, заполненной ярко-голубым светящимся льдом.
Я вошла в нее, когда охранные шлейфы, которых я понаставила великое множество по пути сюда, предупредили меня о том, что по моему следу двигается группа из пяти темных эльфов, возглавляемая Айзаном Эмдером. Еще раз оглядев пещеру, я внезапно осознала, что загнала сама себя в ловушку – очевидного выхода из пещеры не было, а синий лед отражал поисковые пульсары, словно магическое зеркало. Осталось только принять бой.
Я еще раз оглядела пещеру, прикидывая, сколько у меня в наличии шансов уцелеть одной против пяти темных эльфов в ограниченном пространстве, учитывая то, что синий лед наверняка будет отражать и боевые пульсары…
Против пяти дроу?
Учитывая ограниченность в использовании магии?
Почти никаких…
Я покосилась на вход в пещеру, и в голову мне пришла очередная, быть может, и не очень гениальная, но мысль. Я встала напротив входа и, призвав стихию Воды, попросту закрыла его толстенным слоем самого обычного льда. Конечно, не бог весть какая защита, но она даст мне время собраться с мыслями и придумать, как в очередной раз спасти свою бедовую голову…
И зачем только я полезла в ту пещеру!
Кляня себя на чем свет стоит, я с некоторой обреченностью смотрела на вход, прочно запечатанный толстым слоем льда. По звукам, проникавшим со стороны коридора, я сделала вывод, что дроу уже добрались до пещеры, и сильно удивились столь нежданно-негаданно возникшему препятствию. Несколько минут с той стороны стояла подозрительная тишина, а потом лед в центре преграды разлетелся мелкой крошкой, и в образовавшуюся дыру проскочила чья-то темная рука, державшая уже столь печально знакомый мне искривленный меч. Я тяжело вздохнула, осознав, что помимо всего прочего у Айзана Эмдера еще и меч зачарованный, раз уж он сумел с такой легкостью прорезать лед толщиной в двадцать пять сантиметров.
Интересно, как они меня так быстро нашли?
С другой стороны это немудрено – за шестьсот лет, почитай, все ходы изучишь… К тому же с того яруса выход все равно был один…
Пока Айзан самозабвенно ковырялся в ледяной преграде, перемежая проклятия в мой адрес откровенной бранью, я еще раз прошлась по пещере. И совершенно неожиданно для себя обнаружила в стене небольшую нишу, заполненную синим льдом.
Дивясь на свою невнимательность, я провела пальцем по намерзшему инею, намереваясь написать какую-нибудь скабрезную фразочку типа «Айзан Эмдер – дурак» или «Здесь была Ллина», но тут я заметила, что в лед вморожено что-то темное.
Я быстро провела по льду ладонью, стирая иней.
И каково же было мое удивление, когда я поняла, что в лед вморожен человек!
Лица было не разглядеть – так высоко я не дотягивалась, поэтому счистить иней не представлялось возможным, но того, что я увидела, было достаточно для создания общего впечатления. Начать с того, что в лед был вморожен мужчина, одетый во все черное, державший в судорожно сжатых руках весьма странное оружие – больше всего это было похоже на палку, к концам которой крепились длинные лезвия весьма оригинальной формы. Больше всего они напоминали вытянутые в длину открывашки для бутылок, причем каждая «открывашка» была длиной сантиметров по семьдесят, с множеством разнокалиберных зазубрин. В сумме же вся эта конструкция составляла порядка двух метров в длину, наверняка отлично заточена, и в целом смотрелась как внушающее уважение и трепет оружие. На левом бедре человека был прикреплен небольшой шестизарядный (!) арбалет в форме черного дракона, распростершего крылья.
Н-да, интересная экипировка у вмороженного. И как же его с таким оружием умудрились поймать?? Ведь руку даю на отсечение —владеть он им умел…
Ругань у преграды стала громче. Я оглянулась и увидела, что Айзан со свойственным ему упорством в достижении поставленной цели уже почти прорубил во льду дыру, достаточную для того, чтобы пролезть внутрь. Еще пара минут – и он окажется здесь. Я недовольно поморщилась и, мгновенно создав в руках огненный лук, выпустила одну за другой четыре стрелы, заставившие Айзана шарахнуться от только что прорубленной дыры, прошипев в мой адрес пару непечатных слов. В ответ на это я сомкнула отверстие и с удовольствием прислушалась к очередному взрыву ярости по ту сторону. Похоже, они еще не поняли, что колдовать подобным образом я могу очень и очень долго. А уж игра на нервах была моей любимой забавой, начиная с момента рождения. Правда, вначале я с детской непосредственностью терроризировала таким образом родителей, потом, уже став старше, начала проводить психологическую обработку на сознательном уровне, а уж став Путешественницей, я превратила искусство доведения любого разумного существа до белого каления в весьма мощное оружие… Как известно, нервы есть у каждого мыслящего (и не только) существа, а значит, сыграть на них можно всегда. Главное – подобрать правильную тактику…
Я отвернулась от ледяной преграды и задумчиво уставилась на человека во льду…
Сняла перчатку и прислонила ладонь к льдистой полупрозрачной синеве, стараясь уловить хоть что-то…
К моему глубочайшему удивлению, человек внутри был жив! Он находился в каком-то подобии анабиоза уже очень много лет, по крайней мере, я так чувствовала. Я убрала ладонь и задумалась.
Если его сюда засадили темные эльфы, то когда Айзан с компанией выломают-таки лед, преграждающий вход, у меня может оказаться союзник, благодаря которому мои шансы выбраться отсюда значительно возрастут. В любом случае, хуже, чем есть, уже не будет – все равно одной в таком ограниченном пространстве, да еще не имея возможности использовать свою силу до конца, мне против пяти дроу не выстоять…
Поэтому я откинула капюшон дубленки, сняла вторую перчатку и медленно провела надо льдом раскрытыми ладонями, осторожно прощупывая магию льда. На удивление, определить мне ее удалось.
Это была довольно примитивная стихийная магия, соединение Смерти и Воды.
Но от этой примитивности мне легче не стало…
Есть такой парадокс в законах стихий – чем проще и примитивней стихийное заклинание, тем оно мощнее, и сломать такое заклятие гораздо труднее, чем более сложное. Здесь же заклинание было простым донельзя – вначале человека погрузили в подобие смерти, а потом вморозили в нетающий лед, обладавший свойством отражать любую сложную магию. Отсюда вывод – «вскрыть» такое заклинание, не повредив находящемуся внутри человеку, можно только с помощью чистой стихии. Ни заклинаний, никакого сложного выплетения – только сила. К тому же, здесь действует закон противоположности – то есть для того, чтобы расплавить лед, достаточно применить огненную стихию, но чтобы вернуть человека к жизни требуется сломать стихию Смерти. А для этого нужно вызвать стихию Жизни, причем в ее первозданном виде…
Идея освободить томящегося в ледяной темнице человека уже не казалась мне настолько выполнимой…
Но попробовать все равно надо…
Плохо только, что для того, чтобы призвать стихию Жизни, мне придется растворить преграду – иначе у меня не хватит сил, чтобы вызвать хоть какое-нибудь оружие, а это чревато…
Ладно.
Я глубоко вздохнула, и из моего пальца в синий лед ударил горячий красноватый луч, которым я стала медленно и сосредоточенно чертить прямую пентаграмму, обведенную Кругом Жизни. Я настраивала ее таким образом, что если заработает стихия Жизни, которая оживит человека, то сразу же за ней включится огненная стихия, которая моментально разрушит синий лед…