Закрыв глаза, я преобразовывала свою одежду, стремясь стать похожей на себя, прежнюю. Тогда я носила светло-голубую джинсовую куртку с кучей молний, карманов и заклепок, расшитые стразами голубые джинсы, светлую футболку с надписью «Never have sex with your ex!» и белые найковские кроссовки. Крыльев у меня не наблюдалось и в помине, а волосы были короче сантиметров на сорок и едва-едва прикрывали лопатки. Та-ак, одежду я грехом пополам переделала, мимоходом ощутив, как же это удобно – ходить в родных кроссовках, а вот волосы пришлось обрезать. Зеркала, а тем более ножниц у меня не нашлось, да и возиться времени не было, так что я попросту отхватила мечом половину длинной косы, а уж с помощью магии придала стрижке форму, подровняв концы, и заново приобретя длинную челку ниже бровей. Все, я готова. Слегка поворошив волосы пальцами, я добилась эффекта моей вечной встрепанности и, убрав челку с лица полузабытым жестом, вышла из комнаты.
   Страшно не было – только боязнь не успеть к раненым друзьям. Снизу раздался шорох и предупреждающий шумный выдох. Статуя это или нет, но дракон меня почуял, и уже готовился одарить меня струей пламени из персонального огнемета, как только я покажусь на выходе. Адреналин бушевал в крови, как полбутылки водки, так что ноги у меня слегка подгибались, а сердце колотилось где-то у горла. Я уже почти подошла к выходу из туннеля, за которым начинался узкий каменный мост, ведущий к винтовой лестнице, стрежнем пронизывающей всю пещеру от пола до потолкаи соединявшей все ярусы наподобие гигантского позвоночника. Я шумно сглотнула и сделала еще один шаг.
   Секунду внизу было тихо, а потом в небольшой туннель просунулась донельзя недовольная морда серебряного дракона с горящими алым огнем глазами. От неожиданности я влипла в стенку и постаралась стать одного цвета с камнем. Скорее всего, мне это удалось бы, если бы я испугалась по-настоящему, но я ждала нечто подобное, поэтому ограничилась испуганным воплем и шараханьем по направлению к стене. Дракон уже раззявил пасть, ясно намереваясь перекусить мною на сон грядущий, но внезапно передумал и пристально уставился на меня рубиновыми глазами, в которых плескалось удивление.
   – Так-так… И что же с-с-с тобой с-с-случилос-с-сь?
   – Просто стала сама собой. Слушай, давай я сначала от стенки отлипну, выйду в пещеру, и там поговорим.
   – А не с-с-сбежиш-ш-шь опять?
   – Обязательно сбегу. – Заверила я. – Но потом. А пока есть желание пообщаться.
   – Иш-ш-шь ты, с-с-самоуверенная какая. А что мне мешает с-с-съес-с-сть тебя прямо сейчас?
   – Только то, что ты неживой. – Честно ответила я.
   – Глупос-с-сти. – Отмахнулся дракон, но получилось это у него как-то неуверенно. Я же, нахально обойдя драконью морду, выбралась на мост, где и уселась, пристально глядя в рубиновые глаза ожившей серебряной статуи и до сих пор не веря, что это Дан. Но если бы я ошиблась, то мой пепел уже кружился бы в воздухе, а дракон вернулся бы на боевой пост. Но я еще жива, а это вселяет надежду. Поэтому я заглянула в глаза дракону и спросила его напрямую.
   – Сколько ты служишь Валериане? – Такой простой вопрос сбил дракона с толку. Он задумчиво улегся на мосту, который затрещал под его тяжестью, и, положив голову на сложенные передние лапы, задумался. Причем надолго. Я уж было решила, что дракон уснул, но он внезапно блеснул глазами и ответил:
   – Я помню только пос-с-следнюю неделю с-с-своей жизни. Вс-с-се ос-с-стальное – как в тумане. Но Валериана с-с-сказала, что это пос-с-следс-с-ствия наложенного на меня заклинания.
   – Ага. – Поддакнула я. – С учетом того, что на взрослых драконов ни одно заклинание не действует…
   – Вреш-ш-шь. – Злобно зашипел дракон.
   – Ничуть. – Упрямо привстала я. – Валериана лгала тебе. И служишь ты ей всего неделю, а не много лет, как думаешь!
   – Докажи!
   – Легко. – Я встала и подошла к морде дракона. – Твои воспоминания длятся всего неделю, хотя по виду ты взрослый дракон. К твоему сведению, драконы никогда и ничего не забывают, и память у них феноменальная. Тебе не хочется ни пить, ни есть, ни спать. Ты даже дышишь только тогда, когда тебе надо выдохнуть пламя! А все потому, что ты – всего лишь ожившая СТАТУЯ, нравиться тебе это или нет!!! – Последние слова я уже выкрикивала, поэтому я даже не удивилась, когда дракон с многообещающим разъяренным рыком слегка придавил меня к камням передней лапой. Слегка – это потому, что я не стала походить на живописное пятно, а всего лишь примолкла. Тем временем дракон уже склонился надо мной с явным намерением откусить мне голову своими сотнями зубов, когда я в панике закричала:
   – Не надо, Дан!!! – Пасть замерла в полуметре от меня и с тихим звоном закрылась.
   – Как ты меня назвала?
   – Дан… Иллидан, это твое имя. Имя из другой жизни. Валериана украла твою душу и поместила ее в серебряную статую дракона, чтобы ты охранял ее. Дан, пожалуйста, пропусти меня. Меня ждут Ниита… И Элланон. Может, ты их и не помнишь, но им очень нужна моя помощь. Я обещаю, что помогу тебе вернуться в свое прежнее тело, но сначала мне надо разобраться с Валерианой…
   – Ты меня обманываеш-ш-шь…
   – Нет, не обманываю. Дан, я даже могу пообещать тебе, что не буду убивать Валериану, только если не будет иного выхода. Только отпусти меня, пожалуйста. Мои друзья погибнут без моей помощи… – В рубиновых глазах дракона что-то дрогнуло, и серебряная когтистая лапа, не дававшая мне свободно дышать, медленно убралась. Я воспрянула духом и продолжила:
   – Дан, ты помнишь меня? Я Ллина… Ты мне еще песню старую пел…
   …Vania ni faniare karne anarore,
   Nan lurea nie uma ielo…
   Tiro, el eria e mor…
   – Ar eo nie, valar nin… – Ошеломленно закончил за меня серебряный дракон, и в холодных рубинах глаз мелькнула тень узнавания. – Уходи отс-с-сюда.
   – Дан…
   – Уходи!!! – Рявкнул он. Я подскочила на месте и, решив оставить разбор отношений на потом, побежала по лестнице к указанному Прекрасой туннелю. В конце концов, Дан мог и подождать, чего нельзя было сказать об Аннимо и Элланоне…
   * * *
   Кажется, я в очередной раз побила все рекорды скорости в беге по пересеченной местности с препятствиями. Мало того, что винтовую лестницу строили криворукие «мастера», про которых чаще всего говорят, что «в вашем спирту следов крови не обнаружено» – настолько ступеньки были неровными – так еще и перил не было, из-за чего подъем к нужному ярусу превратился в балансирование над пропастью. В итоге, когда я оказалась на нужном этаже, мне явно недоставало нескольких тысяч нервных клеток, которые, как всем известно, не восстанавливаются. Поэтому когда перед моим носом замаячил вожделенный туннель, я была готова на полном серьезе разыскать Асмодея и подкинуть ему идею модернизировать помещение под стандартный офис – с телефонами, компьютерами и лифтом. Ладно, еще и с секретаршей, но это уже детали.
   Нужный туннель отыскался довольно быстро, а камера пыток – еще быстрее. Когда же я на всех парах внесла свою полуобморочную от высоких скоростей тушку, моим глазам предстала душещипательная картина – на коленях у Нииты в полной несознанке лежит Элланон, чье красивое лицо было разукрашено синяками и ссадинами, а сама вампирша, едва успевая стирать кровь, текущую из рассеченной брови, что-то тихо ему нашептывает. В дальнем углу комнаты на грубом подобии дощатого верстака лежит Аннимо Орве, чья спина уже покрылась коркой засохшей крови. Светлые волосы эльфа растрепались и слиплись на кончиках от крови, а по правому виску стекала тоненькая алая струйка. Прекраса застыла около израненного эльфа безжизненной статуей, и только слабый зеленоватый свет, льющийся из-под неплотно прикрытых век, говорил мне о том, что Аннимо уже на Грани, и сейчас Смерть удерживает его, не давая уйти на ту сторону. На мой сдавленный стон при виде этой картины Ниита встрепенулась и подняла голову.
   – Ллина? – Как-то неуверенно спросила она.
   – Господи… Ниита… – Я ахнула при виде лица вампирши, которое вовсю расцветилось разнокалиберными синяками. – Что эти сволочи с вами сделали? – Она поморщилась и указала взглядом в сторону Аннимо.
   – Потом. Ему вон совсем плохо. Сделай же что-нибудь. – Я кивнула и подошла к безжизненно распластавшемуся на столе эльфу.
   Вблизи его спина выглядела еще хуже. Похоже, Валерианины палачи не сняли с него рубашку, поэтому разодранные куски ткани намертво приклеились к изуродованной спине. Все-таки есть положительные моменты в том, что эльф сейчас без сознания – придется отдирать рубашку от раны, причем как можно скорее – по своему опыту знаю, что долго Аннимо на Грани не пробалансирует – либо уйдет, либо вернется, но вернуться-то он может в самый неподходящий момент. Сзади послышался робкий голос Нииты:
   – Как он?
   – Плохо. – Честно ответила я. – Но он выкарабкается. – С этими словами я материализовала в руках кувшин с теплой водой и, полив ею спину эльфа, начала аккуратно отклеивать рубашку от ран. Смоченная теплой водой, ткань отделялась на удивление легко, так что с рубашкой я справилась весьма быстро, а вот для того, чтобы промыть раны, мне пришлось извести еще два кувшина.
   Когда я смыла кровь, то рваные полосы на спине вызвали у меня мороз по коже. Наверное, это было ужасно больно… Господи, Аннимо… За что эта стерва тебя так? Не-ет, с этим пора кончать. Я простерла ладони над изодранной почти до костей спиной эльфа и сила моментально откликнулась, заставив ладони сиять ярким золотистым светом, под которым ужасные длинные раны исчезали, как складки на ткани под горячим утюгом. Я уже почти закончила лечение, как до меня донесся голос Прекрасы:
   – Ллина, он возвращается.
   – Хорошо. Он уже практически здоров.
   – Ты сейчас рядом с ним?
   – Да, возвращайся. – Эльф на столе слегка дернулся и застонал. Я осторожно провела ладонью по его лицу, и глубокий порез на виске сразу же сомкнулся, оставив после себя едва заметный розовый шрам, который исчезнет через пару недель. Прекраса рядом со мной открыла глаза и с улыбкой посмотрела на меня.
   – Долго ты как-то…
   – Что, его уговаривать пришлось?
   – Еще как. Но только не вернуться, а подождать немного. Сама знаешь, если бы он очнулся в момент, пока ты его лечила, то криков было бы…
   – Кстати насчет лечения… – Я отошла от Аннимо и склонилась над Элланоном. – Та-ак, что у нас тут?
   – Кажется, сотрясение мозга… – Подозрительно тихо и медленно произнесла Ниита. Я уже положила светящиеся ладони на виски Элланона, когда с удивлением уставилась на подругу. Ниита медленно покраснела и отвернулась, словно стесняясь своих синяков.
   – Ниита, что они с тобой сделали? – Дрогнувшим голосом спросила я, ожидая услышать самое худшее.
   – Ничего… – В глазах вампирши блеснули слезы.
   – Что?! – Тихо рыкнула я. – Ниита, если это то, о чем я подумала, то Адские Врата сегодня же прекратят свое существование!! – Вместо ответа вампирша криво улыбнулась, и я вздрогнула, увидев вместо острых белоснежных клыков кровоточащие дырки между зубами.
   – С-с-стерва. – Прошипела я, убирая руки от уже зажившего лица Элланона и накладывая их поверх Ниитиных поврежденных челюстей. – Ничего, сейчас будет немножко больно, но потом все будет, как раньше. – Затараторила я. Вампирша почти сразу же сморщилась от боли в челюстях, когда полезли новые клыки, но мужественно стерпела до самого конца.
   – Молодца. – Улыбнулась я, отнимая ладони от исцеленной вампирши. Ниита недоверчиво ощупала наличие клыков во рту, потом клацнула челюстями, проверяя новые зубы на прочность, и только после этого зловеще улыбнулась:
   – Все, терпение мое кончилось.
   – Откровенно говоря, у меня оно кончилось еще раньше, поэтому убивать Валериану буду я. – Улыбнулась я так, что Ниита от меня аж отпрянула.
   – Хорошо улыбаешься, подруга… – Подколола она меня. – С такой улыбкой можно целые армии распугивать.
   – Ты на что намекаешь?? – Почти обиделась я.
   – Ню – ню. – Замотала головой Ниита, искоса поглядывая на мужа, который уже почти пришел в себя, и теперь довольно смотрел на открывшийся ему «вид снизу». – Я имела в виду, что очень уж выражение лица у тебя многообещающее было…
   Тем временем в себя пришел наш наиболее пострадавший пациент, и теперь он с удивлением озирался по сторонам, явно не понимая, почему народу в комнате на две штуки больше, чем должно быть. Наконец эльф перестал пытаться сфокусировать зрение на дальних объектах и изумленно уставился на Прекрасу, которая смотрела на исцеленного Аннимо подозрительно теплыми глазами. Наконец их взгляды встретились, и я каким-то седьмым чувством поняла, что от объяснений, почему я выбрала Иллидана, а не его, можно будет уклониться – кажется, что между Аннимо Орве и Прекрасой проскочила та самая пресловутая искра, которую так любят воспевать в стихах и слащавых дамских романах. Что ж, никогда не наблюдала сего феномена со стороны, но теперь я не сомневалась, что такое понятие в этой жизни присутствует. Я негромко кашлянула, привлекая внимание уже о чем-то тихо рассуждавших «голубков», и те, явно смутившись, одновременно повернулись ко мне. Я кашлянула еще раз, и задала давно интересующий меня вопрос:
   – Извините, дамы и господа, но мне весьма интересно, почему вас троих не охраняли? Ведь знала Валериана, что я за вами приду…
   – Вообще-то она думала, что ты погибла. Собственно, как и все мы… – Словно смущаясь, сказал Аннимо. – Поэтому и оставила нас без охраны. Сама подумай – ну куда мы могли уйти? Без оружия, да еще и избитые до потери пульса? К тому же там какой-то дракон на выходе маячит – мы бы по-любому не прошли… – Он запнулся, а потом тихо добавил:
   – Ллина, ты должна знать, что…
   – Что Дан погиб? – Уточнила я. Эльф опустил глаза и кивнул. – Вообще-то я знаю. Только он не совсем умер… – Ответом на это заявление мне стали округлившиеся глаза и слегка отвисшие челюсти. Общее мнение высказала Ниита:
   – Ллина, я понимаю, что для тебя это очень тяжело, но я своими глазами видела, как Валериана чем-то запустила в Дана, после чего он рухнул замертво там, где стоял… Он умер, и тебе лучше поверить в это…
   – Ниита. – Раздраженно прервала ее я. – Вон рядом с Аннимо Прекраса стоит, а ведь между прочим у нее не менее оригинальная профессия чем у меня. Она – Смерть, поэтому ей лучше знать. Короче, опуская технические подробности, скажу вкратце – Валериана сперла душу Дана прямо из тела и запихнула ее, как носки в стиральную машину, в статую серебряного дракона. Дракон ожил, и теперь с ревом носиться по нижним ярусам пещеры, злясь на себя, Валериану и всех вокруг, потому что я сказала ему правду.
   – И он тебе поверил? – Я пожала плечами.
   – А фиг его знает. По крайней мере, он не сжевал меня, хотя и пытался. Более того – он пропустил меня к вам, так что есть надежда… – Я пожала плечами и, поправив перевязь меча поверх джинсовки, добавила:
   – А теперь самое важное. Все могут быстро идти? – После минутного обдумывания, на вопрос положительно ответили все. Я глубоко вздохнула и выпалила:
   – Замечательно. Народ, слушай мою команду – берете ноги в руки и чешете к выходу. Прекраса вас проводит.
   – А ты? – Недоуменно спросил Элланон.
   – Я остаюсь.
   – Но…
   – Никаких «но»! – Жестко отрубила я. – У вас ни оружия, ни магии. Всех ваших сил вам хватит только на то, чтобы собрать манатки и свалить из этого весьма негостеприимного места. Поймите же наконец, что здесь и сейчас вы мне ничем не поможете. – Я подошла к слегка оторопевшим друзьями и по очереди заглянула каждому из них в глаза.
   – Я не могу позволить, чтобы Валериана использовала вас в качестве щита. А такое непременно случиться, если вы останетесь. Вы мне ничем не поможете, а вот сыграть на руку Валериане вполне сможете. Пожалуйста, не обижайтесь на меня… – Я просительно взглянула на моих насупившихся друзей, которые понимали правоту моих слов, но смириться с этим никак не могли. Я перевела взгляд на Прекрасу, и увидела во взгляде Смерти искорку уважения. Она коротко кивнула мне, и я облегченно вздохнула. С Прекрасой мои друзья доберутся до безопасного места, в этом можно не сомневаться. Я подошла к Смерти и сжала ее ладонь в своей.
   – Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть. Прекраса, позаботься о них, ладно? И о Дане тоже, хорошо?
   – Что бы ни случилось с тобой, Ллина, они будут в безопасности. Все четверо. Обещаю тебе.
   – Спасибо, Прекраса. Но я вернусь, чего бы мне это ни стоило, вернусь обязательно.
   – Мы будем ждать. – Мы улыбнулись друг другу – живое воплощение смерти и полуангел. Две живые души, которые связало нечто большее, чем дружба или любовь. Такую привязанность можно ощутить только тогда, когда вместе проходишь через Грань. Или возвращаешься с нее.
   Как бы то ни было, но с Прекрасой мы еще встретимся.
   Может, всего один раз.
   А может, будем встречаться до тех пор, пока я не решу, что достаточно повидала эту сторону Грани, и наконец-то захочу увидеть то, что находится за ней.
   Я не знаю, как это будет, но не сомневаюсь, что этот момент рано или поздно наступит…
   – Удачи. – Еще раз улыбнулась я. Прекраса кивнула и первой направилась к выходу из комнаты пыток. За ней неуверенно двинулись мои друзья, постоянно оглядываясь назад. Я постаралась улыбнуться как можно беспечнее, но на глаза наворачивались слезы. В конце концов, я пришла за тем, чтобы спасти их. Но почему-то все равно тяжело было видеть, как они уходят…
   Когда они скрылись за поворотом, я превратила майку и джинсовку в ярко-голубой топ с открытой спиной и со вздохом облегчения сбросила чары, маскировавшие крылья, которые с едва слышным шелестом развернулись у меня за спиной. Что ж, мне оставалось только ждать, пока Валериана соизволит вернуться и проведать пленников. С этой мыслью я наколдовала себе удобное кресло напротив входа и, вальяжно развалившись в нем, принялась ждать…
   Ждать, кстати, пришлось недолго – Хозяйка, злая и взвинченная до невозможности, алым смерчем ворвалась в комнату пыток. Не увидев пленников, зато узрев меня собственной персоной, нагло рассевшуюся в удобном кожаном кресле посреди помещения, Валериана надолго потеряла дар речи. Она только растерянно переводила взгляд с моих сапфировых крыльев на золотистый меч, лежавший у меня на коленях, постоянно порываясь что-то вякнуть. Пауза все затягивалась, я же, с наслаждением наблюдая за произведенным эффектом, сожалела только об одном – а конкретно о том, что так и не научилась красиво курить. Вот сейчас как нельзя к месту было бы неторопливо раскурить тонкую дамскую сигарету в мундштуке, и, лениво пуская дым в лицо ошалевшей от удивления соперницы, глубокомысленно молчать на все ее потуги выдать мало-мальски оскорбительную речь. Но чего нет, того нет, поэтому пришлось ограничиться небрежным взглядом и плавным покачиванием ноги, закинутой на подлокотник кресла. Валериана краснела и бледнела, но выдать хоть что-нибудь, кроме маловразумительного набора восклицаний, не могла.
   Я же терпеливо ждала, пару раз даже намереваясь подсказать нужные слова, но вовремя себя одергивала – надо же ей сообразить что-нибудь свое. Наконец язык у Валерианы оттаял, и на мою несчастную голову посыпался семиэтажный мат, который я с удовольствием выслушала, запоминая особо эмоциональные обороты и кивая в наиболее удачных, на мой взгляд, сравнениях. Постепенно сквозь поток матерных слов стали пробиваться более-менее цензурные слова, и вот тогда я приготовилась слушать более внимательно.
   – …Что ты, стерва эдакая, с моим драконом сделала???
   – А что с ним такое? – Сделала я круглые, кристально чистые глаза.
   – Как что???? ЕГО ЖЕ НЕТ!!!!!
   – Как нет?? – Я даже привстала от удивления. Интересно, куда Прекраса утащила серебряного дракона? Неужто перевербовала?
   – Вот так!! Нечисть зашуганная, по углам прячется, дракона нет и в помине, а по Адским Вратам словно ураган прошелся!!!
   – Да что вы говорите? Как интересно…
   – Издеваешься??? – Взвыла Валериана и запустила в меня полдесятком огненных шаров. Я вскинула руку, накрывая себя защитным коконом, от которого пульсары благополучно срикошетили, пропахав приличные дыры в каменных стенах. Валериана взвизгнула, а я нехорошо улыбнулась, поднимаясь с кресла и поудобней перехватывая меч. Хозяйка не растерялась и выудила из воздуха широкую изогнутую саблю, по черному лезвию которой пробегали красные блики.
   – Похоже, мне придется убить тебя собственноручно. Хоть ты и приобрела себе крылья, но с силой, которую дал мне наставник, тебе все равно со мной не справиться.
   – Самоуверенность тебя погубит. – Парировала я, поигрывая золотистым мечом и медленно подходя к Хозяйке.
   – Стерва! – Рыкнула Валериана, бросаясь в мою сторону.
   Как у нее получилось оказаться так близко рядом со мной – ума не приложу. То ли она действительно умеет управляться со временем, то ли использовала ускоряющее заклинание – не знаю. Я успела ощутить только свист рассекаемого черным мечом воздуха, когда мой меч самостоятельно рванулся в сторону, принимая на себя сокрушительный удар. Брызнули колючие искры, и лезвия разошлись с донельзя противным скрежетом. Я отскочила в сторону, уходя от Валерианы на относительно безопасное расстояние. Хозяйка неосознанно повторила мое движение, так что теперь нас разделяло несколько метров относительно свободного пространства.
   Я выставила меч перед собой, и тотчас моя аура вспыхнула золотым огнем, окутав меня тонкой, но очень прочной защитной пленкой – автономным вариантом сферы Высшей защиты. Судя по тому, что точно такая же дымка, только бордовая, расползлась по телу Валерианы, я сделала вывод, что Хозяйка тоже готовится к серьезной драке. В том, что из этой комнаты выйдет только одна из нас, сомнений не было. Поэтому, когда моя противница начала медленно и вдумчиво обходить меня, я поудобней перехватила меч, и постаралась двигаться так, чтобы быть ее зеркальным отражением.
   В итоге, когда она первой нанесла сложный обманный удар, вслед за которым последовал выпад снизу, я была готова. Ниши клинки схлестнулись, и тотчас заплясали двумя молниями. Скорость, с которой Валериана наносила удары, была настолько высокой, что если бы не мои новоприобретенные способности и почти живой меч, то я была бы нашинкована в мелкий салат уже давным-давно. А так я отбила первую атаку, и тотчас перешла в наступление, после которого в защите Валерианы образовались две немаленькие бреши, которые, к моему удивлению, затягиваться не спешили. Что ж, будем считать, что шанс у меня есть.
   Хозяйка, видимо сообразив, что с помощью одного только меча меня хрен возьмешь, начала прибегать к грязным трюкам. Например, она вырастила у меня под ногами гибкие щупальца, об которые я спотыкнулась, и тотчас пульнула в меня десятком зеленоватых молний. Молнии я отразила, щупальца распылила, а вот отвечать пришлось призрачной паутиной, облепившей хваленую Валериану с головы до ног, и роем шаровых молний размером с шарик для пинг-понга, которые больно жалились, но ощутимого вреда не причиняли.
   «Гарна дивчина» обозлилась окончательно, и начала забрасывать меня разнокалиберными заклинаниями, начиная от банальных файерболов и заканчивая имитацией «инферно» в локальном масштабе. Я же носилась по все комнате, едва успевая отражать или попросту уворачиватся от сыпавшихся на мою бедовую голову заклинаний. Наконец Валериана слегка выдохлась, а я сумела относительно спокойно вздохнуть – наступило затишье перед бурей. Хозяйка тяжело дышала, злобно сверкая вишневыми глазами в мою сторону, я же с философским пофигизмом взирала на результаты проявления буйного характера оппонентки, благодаря которым относительно аккуратная комната превратилась в рубеж обороны на Курской дуге после танкового сражения – повсюду были неровные, все еще дымящиеся дыры от срикошетивших молний и сгустков пламени, в воздухе висел запах гари, а пепел от сгоревшего пыточного инвентаря черным снегом оседал на пол, слегка маскируя устроенный погром.
   – Однако… – Философски хмыкнула я, созерцая последствия нашего сражения, закончившегося с нулевым счетом. – Обстановочку не жалко? – Валериана ограничилась неприличным жестом и короткой ветвистой молнией, которая привычно срикошетила в сторону. Я пристально посмотрела в злые вишневые глаза, и меня захлестнула холодная ярость. За моих друзей, которых здесь пытали только за то, что они не бросили меня в трудную минуту, за погибшего в чужом мире паладина, чей серебряный крест холодил мне кожу на груди, за искалеченные судьбы «светлых» миров…
   – Шутки кончились. – Мрачно сказала я.
   Валериана хотела было привычно огрызнуться, но ангельский меч, невесть как проникший сквозь ее защиту и вспоровший алый шелк платья на груди, заставил ее передумать. Вместо ответа она сделала ответный выпад, от которого моя защита мигнула и исчезла, а черный клинок срезал кончики перьев на левом крыле.
   Я озлилась, и вот уже защита Валерианы, тихо хрустнув, осыпалась крупными неровными кусками. Мы обе растратили почти всю магию, поэтому дальше сражаться пришлось, полагаясь исключительно на собственное мастерство. Клинки сходились снова и снова, выбивая искры и награждая нас обеих множеством мелких порезов… Наконец Валериана, каким-то невероятным образом изогнувшись, выбила меч из моих рук и тот, виновато блеснув, отлетел к дальней стене. Хозяйка ухмыльнулась и уже занесла меч, чтобы пригвоздить меня к полу, как вдруг обновленная татуировка на моем левом запястье вспыхнула синим с золотыми огоньками светом, и я, повинуясь какому-то внутреннему призыву, ткнула сверкающей рукой чуть ниже солнечного сплетения темной Путешественницы…