Степанов Анатолий Яковлевич. Парад теней

   - Не хочу, - упрямо мотнул головой Константин. - И не буду.
   - Дело хозяйское, - уступчиво согласился Смирнов. - Значит, по-прежнему желаешь, чтобы мы с Лидой порекомендовали сыскаря без балды?
   - Да.
   - Тогда у нас предложение: подожди ровно сутки. Может, и меньше. Вдруг окажется, что детектив тебе и не понадобится.
   - Понадобится. В этом деле без серьезного расследования не обойтись.
   - Никто не говорит, Костик, что детектив вообще не понадобится. Просто может случиться так, что детектив не понадобится именно тебе, - непонятно выразилась Лидия Сергеевна. А Константин хотел понять.
   - Думаете, что я после разговора с Дашей от него откажусь? Не откажусь. Да и никакого разговора не будет.
   - Горячий, - обобщил про него Смирнов жене. Она же в ответ дополнила:
   - И упорный.
   - Упрямый, - внес последний корректив Смирнов. - И шибко быстрый, с ним говно хорошо есть: обязательно изо рта кусок вырвет.
   - Саша, - одернула Лидия Сергеевна.
   - Да это не я! - радостно отрекся от грубого выражения Смирнов. - Этой присказкой меня мой первый большой начальник в МУРе всегда корил.
   Резвились старички.
   - Так я и не понял, почему должен ждать сутки, - напомнил Константин о делах.
   - Все очень просто, Костик, - успокоила его Лидия Сергеевна. - Как мы поняли, несравненная (а она действительно несравненная) Анна собиралась консультироваться по поводу детектива с полковником Маховым. Так вот, у нас с Сашей уверенность, если не сто-, то девяностопроцентная, что Леонид порекомендует ей только того человека, которого и мы можем порекомендовать. Единственного. Тогда сразу снимается несколько мешающих тебе шероховатостей. Как-то: необходимость разговора с Дашей, ее согласие на привлечение собственного, так сказать, сыщика. Да и ты остаешься в весьма выгодной позиции - слегка в стороне.
   - Если так, то сутки подожду, - согласился наконец Константин и решительно поднялся. - Мне пора. Извините за беспокойство.
   - Может, все-таки поужинаете с нами, Костик? - радушно предложила Лидия Сергеевна не просто из вежливости. Константин почувствовал это.
   - С удовольствием бы и поужинал. Но, ей-богу, страшно тороплюсь.
   - Торопишься, значит, - оценил ситуацию Смирнов и заорал: - Ксюшка!
   Скорее всего, Ксения была в соседней комнате, потому что объявилась почти одномоментно с криком. Весело осмотрела всех и доложилась:
   - Жду указаний, полковник.
   - Отвезешь Костика на станцию, - приказал Смирнов.
   - А вдруг меня остановят? Доверенность-то на вас.
   - Без отговорок. И машину, и тебя местные дорожные менты прекрасно знают.
   - Пять минут на сборы, - предупредила Ксения и ушла.
   - Подождем, - сказал Смирнов.
   - Подождем, - покорно согласился Константин и вдруг осознал, что, соглашаясь, упустил нечто весьма существенное. - Александр Иванович, но, если детектив будет работать на эстрадную кодлу, он, естественно, и не подумает действовать по моим указаниям.
   - А кто ты такой, чтобы он действовал по твоим указаниям? - шутливо задрался Смирнов.
   Не давая Константину времени на обиду, Лидия Сергеевна мягко сказала:
   - Детектив, которого мы намеревались рекомендовать тебе и которого Лен я Махов обязательно отрекомендует Анне, не нуждается в указаниях, да и не потерпит их. Он действует сам по себе. Таковы условия, Костик.
   Квакнул автомобильный гудок.
   - Ксения готова. Будь здоров, Константин. Жду завтра твоего звонка, поднялся Александр Иванович. - Между прочим, это Дарья, молодец, пробила нам телефоны.
   - Уж такой она молодец, уж такой молодец, - бормотал Константин, прощально целуя ручку хозяйке дома.
   Передняя дверца "девятки" была гостеприимно распахнута. Константин уселся и захлопнул ее.
   - Поехали, Костик? - спросила Ксения и повернула ключ зажигания. Медленно тронулась. И тут Константин опомнился:
   - Уж кому-кому, а вам я не Костик, а Константин Александрович, уважаемая моя Ксения! - то ли в шутку, то ли всерьез возмутился он.
   - Вы теперь - Костик навсегда, - сообщила она. - Так решила Лидия. А ее решение отмене не подлежит.
   - Еще посмотрим! - засмеялся Константин.
   Миновали пятачок и выбрались на асфальт.
   - Костик! - позвала Ксения.
   - Что тебе, Ксюшка? - откликнулся он. Раз на "ты", то и она на "ты".
   - Тебе мои старики понравились?
   - Ты вроде хвастаешься ими.
   - Я ими действительно хвастаюсь. Всегда. Ну и как они тебе?
   - А ты знаешь, - осенило Константина, - я их боюсь!
   - Их бояться не надо. Их надо любить.
   - За что же?
   - Любят не за что, а кого, - поучила Ксения.
   - И кто же они, чтобы их просто так любить?
   - Они доверчивые и простодушные.
   - Они доверчивые и простодушные?! - в изумлении взвыл Константин.
   - Да, - безапелляционно подтвердила Ксения. - Вот они поверили тебе и откровенны с тобой до конца, до самого донышка. Они даже не представляют себе теперь, что ты можешь слукавить с ними, схитрить, сказать неправду любую: малую, большую, все равно.
   - А ты представляешь?
   - Я - опасаюсь. Ты в разговоре с ними иногда подозрительно вертелся.
   - Подслушивала, значит, - укорил он.
   - Слышала кое-что, - уточнила она. - И они знали, что я прислушивалась. Еще спросят, что я о тебе думаю.
   - Доверчивые! - передразнил он.
   - Доверчивые. И мне верят до конца.
   - Кто они тебе? Дед с бабкой? Дядька с теткой?
   - Они мне самые близкие люди на свете.
   Ксюшка, Ксения Логунова, два года тому назад в силу трагических обстоятельств попала в дом Смирновых-Болошевых. Тогда казалось не надолго. Но вдруг ставши сиротой и оказавшись наследницей большого состояния, она с молчаливого одобрения двух отставных полковников передала все свои капиталы на строительство больницы и осталась у Смирновых-Болошевых навсегда. Внучкой. Дочкой. Подружкой.
   - Тебе повезло. У тебя есть такие люди, - невесело сказал Константин.
   Ксения оторвала взгляд от дороги и быстро глянула на него. Согласилась:
   - Да. Мне повезло.
   Шкурой почувствовав, что эта соплячка его пожалела, Константин тем не менее не расстроился.
   - Мне тоже повезло. По малости: ты подслушивала и призналась в этом. Ты в курсе и можешь наверняка сказать мне, кто этот детектив, которого они абсолютно уверены- некий Махов обязательно порекомендует эстрадным козлам.
   - Могу, но не скажу, - откровенно ответила Ксения.
   - Почему?
   - Потому что они не сочли нужным тебе сказать об этом.
   - Послушная девочка, - одобрил он ее. - Но хотя бы какой он?
   - Он-то? - Ксения с улыбкой задумалась на мгновение.- Занятный. И забавный.
   "Девятка" забралась на небольшую горку и подъехала к станции. Ксения лихо подогнала ее к платформе, по всем правилам развернулась, выключила мотор и первой вышла из машины.
   - Давай прощаться. Твоя электричка через четыре минуты. А я пойду Александру Ивановичу бурливой, как он говорит, водички куплю. Он пепси-колу любит.
   Захлопнув дверцу и облокотившись о крышу "девятки", он позвал:
   - Ксения!
   - Что тебе, горе мое луковое? - кому-то подражая, откликнулась Ксения.
   - Так что же ты скажешь обо мне полковникам?
   Она подкинула на ладони ключи зажигания и, стремясь выглядеть серьезной, ответила весьма замысловато:
   - Скажу, что слишком долго в Германии жил. Ненужно похож на немца.
   * * *
   Деятельная Анна не откладывала дела в долгий ящик. С очаровательной бесцеремонностью полковник Махов был вызван в этот же вечер.
   Он стоял на пороге - здоровенный, красивый, беспечный, одетый с чисто московским небрежным шиком. Не полковник вовсе, а плейбой.
   - Чуть свет... и я у ваших ног, - признался он, целуя певице ручку.
   - Можно было бы чего-нибудь более подходящее подыскать, - сварливо заметила она. - Вечер уже, поздний вечер.
   - Вот я и говорю: чуть свет, - Махов весело кивнул на темно-серое окно.
   - Это не вы говорите, а Чацкий.
   - Просто он столь удачно выразил мои сегодняшние чувства, что невольно приходится повторять его слова.
   - Да идите вы! - Анна нарочито сердилась.
   - Куда? - деловито осведомился он и скинул плащ.
   - Сначала руки мыть, а потом ко мне, - изложила программу действий Анна и повела его в квартирный лабиринт.
   Ужин был накрыт не в столовой, а в уютном кабинетике-будуаре. Устроились за драгоценным столом черного дерева, на котором стояло все, что надо. Махов за горлышко поднял бутылку "Джим Бима", с удовольствием прочитал этикетку и поблагодарил:
   - Спасибо вам, Аня.
   - За что? - удивилась она.
   - Что не забываете мои вкусы.
   Она отобрала у него бутылку, разлила по высоким стаканам, ложечкой накидала в них льдышек и произнесла первый тост:
   - За ваши успехи, Ленечка.
   - За успехи пить опасно.
   - Это за будущие. А за настоящие - пожалуйста!
   - Какие у меня успехи! - делая вид, что огорчен, усомнился Махов.
   - Ну, хотя бы у дам, - подбодрила она его. И рассердилась. - Так мы пьем или не пьем?
   Выпили, конечно. Анна заботливо наложила ему в тарелку салата и, пригорюнясь, смотрела, как он ел. И ел он прекрасно: быстро, аккуратно. Доев салат, удивился:
   - Оказывается, я - голодный.
   - Много работы, Леонид? - участливо спросила Анна.
   - И работы тоже. Но больше ненужной суеты.
   - А вы не суетитесь, - посоветовала она.
   - Пытаюсь, но не получается.
   Анна вторично разлила по емкостям и опять приподняла свой стакан, рассмеялась:
   - За нашу первую с вами встречу, Леонид. Я ее часто вспоминаю. Выхожу из лифта в "Уолдорф Астории" и вдруг вижу: через суперроскошный вестибюль идет мне навстречу российский мент в полной полковничьей форме. У меня аж ноги отнялись.
   - Но не язык, - включился Махов. - Во весь нью-йоркский вестибюль заорали: "Чуваки, московский мусор вас брать приехал!" За нашу первую встречу, Анна!
   Посмотрели друг на друга любовно и выпили по второй. На всякий случай Махов, извиняясь, предупредил Анну:
   - Мне пришлось дать номер вашего незарегистрированного телефона дежурному по городу. Под страшную его клятву, что не разгласит его и под пытками. Извините, но без этого нельзя было обойтись.
   - Раз нельзя, так нельзя, чего тут делать, - покорно приняла извинения Анна. - Только вот сильно надоело ежемесячно телефонный номер менять.
   - В данном случае этого не понадобится.
   - Хорошо бы, - вздохнула Анна.
   Подходящий был момент для того, чтобы взять быка за рога. Махов взял:
   - И что же случилось с вами? Или у вас?
   - Торопитесь? - насмешливо поинтересовалась она. Он, сам себе удивившись, признался:
   - Да нет вроде. Я последнее время как белка в колесе, Анна. Бегу, бегу, бегу и даже не догадываюсь, что можно остановиться.
   - Укатали сивку крутые горки.
   - В том-то и дело, что не укатали.
   - Не беспокойтесь, укатают, - уверенно предрекла Анна.
   - Типун вам на язык!
   - Не надо. У меня послезавтра концерт.
   - Так какое у вас ко мне дело, Анна?
   И Анна поняла - пора приступать.
   - Вы наверняка слышали о наших кровавых чудесах...
   Леонид сразу перебил ее:
   - К сожалению, к глубокому моему сожалению, я никакого отношения к расследованию этих дел не имею.
   - "К глубокому сожалению" - это не просто фигура речи?
   - Какая уж тут фигура! Дело мерзкое, вонючее. В нем обязательно надо разобраться.
   - Не дело, а дела, - поправила Анна.
   - Дело. Дело! - не согласился Махов. - Концов много, а дело - одно. Хорошо запутанный клубок, распутать который ой как не просто!
   - Вот вы и распутайте.
   - Я - вне игры. Им занимаются надо мной. В Главном управлении.
   - Да все я понимаю! - призналась Анна. - Можете не оправдываться. И позвала я вас без всякой надежды на то, что вы займетесь нашими делами.
   - Тогда зачем позвали?
   - Просто увидеть хорошего человека, с которым давно не виделась, потрепаться всласть, выпить с удовольствием. Такого представить не можете?
   - Не-а, - охотно подтвердил Махов. - Не могу.
   - А, собственно, почему?
   - Заняты мы все по макушку. Теперь все наши встречи- по необходимости. В чем ваша необходимость?
   - Мы хотим, чтобы кто-то квалифицированно провел расследование этих дел. В сугубо приватном порядке.
   - Дйла, - властно поправил он. - У меня к вам два вопроса. Первый: кто это мы?
   - Мы - это большинство самых популярных артистов эстрады.
   - Так сказать, заказчик во многих и неуловимых лицах. Аморфно и безответственно.
   - Конкретным и единственным заказчиком буду я.
   - Уже лучше. Но все-таки второй вопрос: зачем это вам?
   - Ну тогда и я по пунктам! - рассердилась Анна. - Во-первых, я абсолютно уверена в том, что ваше Главное управление в лучшем случае найдет всего лишь убийцу-одиночку, который организовал взрыв под лже-Владленом. Убийца лже-Дарьи уже понес заслуженную кару. Все тип-топ: раскрываемость так у вас говорят? - стопроцентная и, следовательно, в отчетности все в порядке. Нам же хочется знать, кто это все организовал. И поэтому, во-вторых, если публика - зритель и слушатель - охотно принимает двойников за нас настоящих, то какая же цена нам, настоящим? Короче, мы не хотим жить в дерьме.
   - А кто хочет? - согласился Махов.
   - Кто-то хочет, Леонид, чтобы мы жили в дерьме и чтобы, смешав нас с дерьмом, снять с этой вонючей каши навар в очень крупных бабках.
   - Отнесем вашу глобальную версию в область весьма и весьма если не сомнительных, то, во всяком случае, фантасмагорических предположений, жестко определил место ее теорий любивший конкретику и не любивший досужие домыслы полковник милиции. - Итак, вернемся на исходные: вы хотите, чтобы кто-то всерьез взялся за это дело и выяснил истинных организаторов преступления. Так?
   - Так.
   - Для этого вам нужен человек, не ограниченный ни бюрократическими, ни территориальными, ни временными рамками. Короче, вам необходим высококвалифицированный, инициативный, изобретательный и безусловно бесстрашный частный детектив. Так?
   - Так, - еще раз подтвердила Анна и спросила: - У вас есть такой человек?
   - Неправильно поставлен вопрос, - умерил ее пыл Махов. - Правильнее было бы спросить меня, есть ли такой человек вообще.
   - Есть ли такой человек вообще? - послушным эхом откликнулась она.
   - Есть.
   - Тогда в чем же проблема? - Звезда потихоньку заводилась.
   - Захочет ли этот человек работать на вас.
   - Мы хорошо ему заплатим, очень хорошо.
   Махов то ли хмыкнул, то ли фыркнул. Как недовольный конь. Дал понять, что знаменитая дамочка рванула не в ту степь.
   - Если вы начнете с этого разговор с ним - пиши пропа ло!
   - Бессребреник?
   - Почему же? Вполне нормальный человек. Только цену себе знает и без вас.
   - Тогда очарую, - решила Анна. - Ход?
   - Ход, - согласился Махов. - Если только без эстрадных переборов.
   - Ох и пораспустились вы, Леонид! - озадаченно удивилась Анна. - Или я вас распустила?
   - Вы так добры и терпимы, Анна, - произнес Махов, глядя на нее с подчеркнутым восхищением. Анна умело всплеснула своими знаменитыми руками.
   - Что же это за время такое? Кого ни возьми, каждый - ну прямо каждый! - весь-таки изгаляется в иронии и подначке!
   - А если по третьей? - тихо напомнил он о ее хозяйских обязанностях.
   Она поспешно разлила и подняла свой стакан.
   - За вашего уникального человека.
   - Он - не мой, Анна.
   - А чей?
   - Он - ничей.
   - Кошка, которая гуляет сама по себе?
   - Кошка - это про дамочек. Он - мужик.
   - Ну все равно за него! - настаивала на своем Анна.
   - За то, чтобы он согласился, - поправил ее тост Махов.
   8
   - Я очень надеюсь, что вы согласитесь, Георгий, - взволнованным контральто просительно завершила свой отчет о положении дел в поп-музыкальном мире достойная представительница этого мира и, беззащитная в слабовольности своей, робко улыбнулась.
   Ее неукротимой волей десант в составе ее самой и полковника Махова был заброшен в тихую однокомнатную квартиру Георгия Сырцова в тот же поздний вечер.
   Георгий Сырцов (был он в фуфаечке с короткими рукавами) в задумчивости почесал правой рукой под левой подмышкой и, часто моргая, посмотрел на молчавшего Леонида. Еще час назад он, оттрубив положенное в качестве преподавателя в Академии (так звучно именовали курсы по подготовке детективов и охранников честолюбивые владельцы-учредители) контрразведки и сыска, задремывая с книжкой, мечтал о том, как он замечательно побездельничает три дня. Но явились полковник с Анной и потянули в маету. Хотел ли он в маету? Жаль ли ему трех свободных дней? Леонид смотрел в пол и продолжал молчать. Когда они пришли, Сырцов предложил выпить кофе, но они отказались. Сейчас он счел нужным предложить вторично:
   - Кофейку?
   Анна выдала из арсенала своего обаяния чистосердечную улыбку.
   - Теперь можно, не правда ли?
   - А раньше почему было нельзя? - осведомился Сырцов на ходу. Вот и попался. Анна невинно захлопала длинными ресницами широко раскрытых в неподдельном смущении очаровательных глаз.
   - Я поначалу очень стеснялась, - по-детски простодушно призналась она и судорожно вздохнула. Получилось убедительно. Сырцов первый поддался, расплылся у дверей в довольной улыбке. И исчез.
   - А он замечательно обжил свою квартиренку, - поделилась своими впечатлениями Анна, придирчиво осмотрев сырцовское жилье. - Молодец. Резко, смело, без бабской игры все в тон.
   Ей бы это самому Сырцову сказать, тогда уж наверняка его поборола, ибо он своим гнездом гордился.
   - Он - вообще молодец, - лениво заверил ее Махов.
   - А как бы умаслить нашего молодца?
   - Уже умаслила, раз не прогнал.
   - Думаете, уговорила?
   - Еще нет. Почти уверен, что ответ - положительный или отрицательный он даст вам завтра.
   - Тугодум?
   - Чего нет, того нет! - убежденно не согласился Махов.
   - Тогда зачем ему тянуть резину?
   - Вот у него и спросите, - посоветовал Махов, увидя, что в комнате объявился хозяин с подносом в руках.
   - О чем вы хотите меня спросить? - вежливо поинтересовался Сырцов, снимая с подноса и поочередно ставя на журнальный столик безшнуровой электрический чайник, непочатую бутылку "Энесси" с тремя пузатыми рюмками, банку растворимого кофе, тарелку с нарезанным лимоном, тарелку с сыром и три темно-коричневого стекла кофейные чашки с такими же блюдцами. Он еще не знал, как называть знатную гостью: просто по имени или по имени-отчеству.
   - О многом, дорогой Георгий, - вывернулась многоопытная певица.
   - Кофе, к сожалению, растворимый, - формально огорчился Сырцов, третьим усаживаясь в кресло у журнального столика. Устроился поудобнее и приступил к разговору: - Меня-то спрашивать, по сути дела, не о чем. При определенных условиях расспрашивать надо вас.
   - Не мучайтесь, - пожалела его прозорливая певица. - Зовите меня просто Анна, можно даже Аня. А то Анюта или Нюрка.
   - А мне дальше Анны идти не позволялось! - заметил Махов. Он, отколупнув мягкую фольгу, вытаскивал пробку из бутылки "Энесси".
   - От вас я никогда не зависела, Леонид. А вот от Георгия завишу, потупилась Анна и, резко сменив интонацию, отчаянно заблажила: - Жорик, давай на брудершафт!
   - Такими шокинг-перепадами я всегда восхищаюсь в ваших песнях, вежливо признался Сырцов. Махов, разливавший по рюмкам, дважды икнул от сдерживаемого смеха и слегка промахнулся. На лакированной плоскости стола растеклась коньячная лужица.
   - Что с вами, Леонид? - светски холодно спросила Анна.
   - Анна, Леонид! Мы пьем или не пьем? - разрядил ситуацию Сырцов.
   - "И пью, и пью, и пью я", - в самом низком регистре спел отрывок песни старого бурша из давно забытой оперы полковник Махов.
   - И за что же ты пьешь, Леня? - задал вопрос Сырцов. За Махова быстро ответила Анна:
   - Хотелось бы за почин.
   - Для начала все-таки за знакомство, о котором я, как всякий российский обыватель, мечтал всю свою сознательную жизнь! - произнес тост хозяин дома.
   Деваться некуда. Выпили. Закусив кусочком сыра, Анна, довольная комплиментом, сообщила Сырцову свои первые о нем впечатления:
   - Вы - лихой паренек, Жора. Ни погладить, ни ухватить, ни ущипнуть.
   - Это хорошо или плохо? - поинтересовался Сырцов.
   - Да хорошо, хорошо! - Анна опять перешла в наступление. - Золотце вы мое, поработайте на нас, ну что вам стоит?
   - Мне - ничего.
   - Значит, нам? - обрадовалась Анна, но насчет того, что это будет стоить им, речи не повела: помнила маховский совет.
   Но сам Махов, почувствовав, что разговор зависает, перевел его на сугубо деловую основу:
   - Ну как, Жора? Соглашаешься? Да или нет?
   - Подумать надо.
   Махов, торжествующе глянув на Анну, беспечно спросил:
   - Небось с Дедом посоветоваться хочешь?
   - Неужто такая конфиденция, что и посоветоваться ни с кем нельзя? вопросом на вопрос ответил Сырцов.
   - Тебе, именно тебе, с Дедом обязательно надо советоваться?
   - Обязательно.
   - А если я с ним уже посоветовался?
   - Ну ты и мерзавец, Леонид! - восхитился Сырцов, и оба молодца, одновременно захохотав, хлопнулись ладонями.
   - С кем вы посоветовались, Леонид? - тонким голосом напряженно осведомилась Анна.
   - С Дедом, - малопонятно объяснил Махов.
   - И о чем же вы советовались с неизвестным мне субъектом, так называемым Дедом? - ледяным тоном продолжила Анна.
   - О вашем деле, о вашем предложении Жоре заняться этим делом.
   - Когда же вы успели? С тех пор как мы сегодня с вами встретились, мы не расставались ни на минуту. И я не заметила, что вы с кем-либо общались хотя бы по телефону.
   - Анна, радость моя, - задушевно почти пропел Леонид, - ну какой же я был бы сыщик, если еще до встречи с вами не знал бы о тайной сходке наших заме чательных певцов и певиц по поводу криминала в их кругу?
   - Отстучали, следовательно, - догадалась Анна.
   - Что значит - отстучали? - снисходительно не согласился с формулировкой Махов. - Известили, так будет точнее.
   - Кто же эта скотина?
   - К сожалению, выяснять, кто же все-таки скотина, вам придется без меня. Ничем, как говорится, не могу помочь.
   - Ну, подлюки! Ну, говнюки! - горевала Анна. Ее тактично оставили в покое, тем более что Сырцову с Маховым было о чем поговорить.
   - Что Дед, Леня?
   - Дед твердо считает, что тебе надо этим заняться.
   - Ты что - ему все в подробностях изложил?
   - Не успел, Жора. Непонятно как, но он информирован не хуже нас, даже, можно сказать, много лучше.
   - Откуда?
   - Так он мне и сказал! Похохатывал только и кряхтел, стараясь внушить мне, что он старый.
   - Вот ведь старый черт!
   - Черт, конечно, но не старый.
   Привыкшая к тому, что в ее присутствии все должны восхищаться только ею, Анна вмешалась в разговор:
   - Вы не будете на меня в обиде, мальчики, если я на минуту отвлеку от столь захватившей вас беседы?
   Как-то между прочим Махов уже налил по второй. Сырцов подхватил свою рюмку и произнес безотказно действующий тост:
   - За бесценное здоровье присутствующих дам!
   Анна в задумчивости нежно гладила пузатую рюмку.
   - Мадам! - шутливо напомнил ей о том, что из рюмки надо пить, Леонид.
   - Сейчас, временно, мадемуазель, - уточнила Анна.
   - Тогда за здоровье самой очаровательной девушки! За вас, Анна! распоясался Сырцов.
   - Девушка... - бормотала Анна. - Положь свое дитё на кровать, девушка...
   Побормотала, побормотала и выпила. Мужчины - вслед за ней. Анна опять пожевала сыру и строго посмотрела сначала на Махова, а потом продолжительно - на Сырцова.
   - Насколько я понимаю, теперь вы согласны работать, Жора.
   - Согласие есть продукт непротивления двух сторон, - для маленького безобразия процитировал ильфо-петровского мастера Мечникова Махов.
   - Это когда в койке, - срезала полковника Анна. - А для дела мне нужно согласие лишь одной стороны. Да или нет, Жора?
   - В общем, да, - сказал серьезный Жора и тут же, поспешно уточняя, замутил воду: - Условно, так сказать, да.
   - Условно "да" не говорят, - решила для себя Анна. - Твердо считаю, что сказано "да". Чем я могу вам помочь на первом этапе, Жора?
   - Вот прямо так сразу и начнем? - удивился Сырцов.
   - А мы - условно, так сказать! - поиронизировала Анна.- Условно начнем.
   - Во-первых, неплохо было бы глянуть на ограниченный контингент моих в некоторой степени клиентов. Певцов и певиц ваших разглядеть вне сцены, их жен и мужей, близких почитательниц таланта и ухажеров...
   - У нас ухажеров не бывает, - перебивая, нравоучительно заметила Анна. - Только обожатели и полюбовники.
   - Любовники, - поправил Махов.
   - Любовники - это когда любовь. А полюбовники - это когда полюбовно встретились и полюбовно разошлись, - не согласилась она.
   - Не отвлекайтесь... - начал было фразой из анекдота Сырцов, но вовремя спохватился, ибо окончание фразы было слово "мамочка".
   - ...Мамочка, - за него продолжила Анна и заверила: - Мамочка не отвлекается. Что еще от меня потребуется?
   - Да хотелось бы слегка пощупать за вымя ваш, так сказать, менеджмент, предпринимательский корпус.
   - Завтра все и сделаем, - приняла решение Анна. - Завтра вас устроит, Жора?
   - Меня-то устроит, но устроит ли это их?
   - Всех всегда убойная халява устраивает. Вот завтра мы и презентуем.
   - Неплохо, неплохо, - оживился Сырцов. - Кинуть взор на всю кодлу разом имеет смысл. Может, чего и увижу.
   - У вас хороший пиджак есть? - поинтересовалась Анна. Сырцов пожал плечами.
   - У него все есть. Он - пижон, - уверил ее Махов.
   - Если вам нетрудно, Жора, будьте добры, встаньте, - попросила Анна и ловко выскочила из кресла. Послушно вставая, Сырцов осведомился на всякий случай:
   - Зачем?
   Не отвечая, Анна ухватила Сырцова под руку и заставила пройтись вместе с ней до двери и обратно.
   - Смотримся? - серьезно спросила у Махова.
   Они смотрелись. Грациозная, холеная молодая дама и мужественный, громадный (под метр девяносто) и обаятельный мэн.