Страница:
госаппарата? И что если начальник не сможет добиться от суда нужного
приговора, то мир рухнет?
--- Наоборот, очень важно! Суть в том, что суд -- это инструмент не
государства, но гражданского общества. Суд присяжных -- это такая машинка,
которая позволяет соединить идеи формального права и правовые чувства
местного населения. Люди начинают что-то понимать.
Вот моя жена - она психолог - проводила исследования суда присяжных. И
вот некая дама, отобранная в одну из коллегий присяжных заседателей, люто
ненавидела "черных". Всех бы всех кавказцев, говорит, повыгоняла б, и
поубивала б своими руками. А судили как раз армянина. (Это конечно ошибка,
ее б должны были отсеять). Но она голосовала за оправдательный вердикт,
который и был вынесен! Так психологи ее спрашивают -- почему? Ты ж его могла
за Можай загнать? Это так, ответила дама, "черные" плохие, но именно этот
ведь точно не виноват! То есть на время работы в суде присяжных люди
попадают в правовую среду и ведут себя не как члены толпы, которая громит
кого-то на рынке, а как облеченные ответственностью граждане.
--- Так что, надо суд присяжных назавтра по всей стране ввести, и
настанет справедливость?
--- Нет, нет! Зачем он в Чечне например или в Якутии? Он нужен там где
личность осознала себя, там, где она себя чувствует отдельной от толпы. И
свободной!
-- Адвокаты, конечно, с удовольствием в такие процессы ходят. А вот
судьи по разному относятся. Я помню, как в правовой академии встала одна
дама-судья и сказала: "Понятно мне все про ваш суд присяжных. Это значит
работать в три раза больше -- правда в два раза интересней - но все за одну
зарплату. Я не буду!" Так ее никто и не заставляет, это дело добровольное;
не нравится - иди досиживай до пенсии спокойно, хватит ей тех дел, что без
участия присяжных заседателей рассматриваются.
--- Известно, что на первом этапе суды присяжных не вводились в Москве
и Питере намеренно - чтобы "потом никто не смог сказать, что присяжным были
созданы некие особые условия". А после?
--- Меня в Мосгорсуд специально приглашали работать, чтоб я там
поставил работу суда присяжных. Но потом руководство передумало.
--- Не успели, выходит. Значит, у вас с председателем суда Зоей
Корневой не лучше отношения...
--- Расскажите про самый первый -- после 1917-го -- процесс с
присяжными! Это было в Саратове, вы туда ездили.
--- Это было очень интересное дело. В декабре 1993 года в Саратове двое
цыган обвинялись в преднамеренном убийстве трех братьев Мартыновых.
(Предварительно, разумеется, убедились, что ни у кого из присяжных прежде не
было конфликтов с цыганами.) По версии обвинения, убийцы после якобы плясали
на трупах -- хотя никто таких показаний не давал. Так присяжные тогда
решили: убийство это не преднамеренное, а совершенное при превышении
пределов необходимой обороны. (Да и объективно пострадавшие были люди
плечистые, рослые, а цыгане -- тщедушные парнишки.) А это уже другой
разговор - когда не 102-я статья, а 105-я. То есть по 105-й цыгане получили
максимальный срок, но максимальный-то там всего 2 года. Одного освободили
прямо в зале суда, он уже столько как раз отсидел в СИЗО, а второму
оставалось еще полгода.
--- В том первом процессе -- оправдали присяжные возложенные на них
надежды?
--- Все ожидания оправдались! Прокурор тогда даже снял часть обвинений.
Потому что он понял -- игра пошла честная, и шансов у обвинения не было. А
обычным порядком засудили б цыган по 102-й. По 15 лет могли бы дать --
следователь же говорил, что и на трупах танцевали.
--- Это в Ивановском суде. Там обвинялась в убийстве ранее судимая К.
Так присяжные вынесли такой вердикт: сожителя она точно зарезала, но в
убийстве невиновна.
--- В обычном состоянии. И тем не менее... Для нее конечно это был шок,
что ее оправдали; не ожидала она такого.
--- Это то ростовское. Там некто убил из охотничьего ружья двух и ранил
одного. Но это он защищался от рэкетиров, те напали, а он с семьей. И вот
присяжные его оправдали. Человека освободили в зале суда. А Верховный Суд
отменил оправдательный вердикт. Снова суд, с другим составом присяжных.
Верховный Суд опять отменяет... Теперь после третьего оправдания дело снова
в Верховном Суде...
Еще было жуткое дело, когда благодаря настойчивости присяжных
выяснилось: череп, который шел по делу, не принадлежал тому убитому, за
которого судили человека. То есть человек просто пропал, а за его убийство
чуть не посадили невиновного.
Американские агенты -- так себя в шутку иногда называют сторонники суда
присяжных; из числа тех юристов, которые ездили за опытом в США. Шутка эта
проистекает видимо из того, что у наших властей редко находятся деньги на
что-нибудь хорошее и потому судебная реформа в России проводится главным
образом за счет американского империализма -- на те 5 миллионов долларов,
которые на это дал Госдеп США. Еще 100 000 дали американские же общественные
организации: на оснащение судов присяжных помещениями, компьютерами и
видеотехникой.
Так этим юристам -- "агентам" -- противники говорят, да и пишут тоже:
"Вы хотите на американский манер судить, так езжайте в Америку и там
судите..."
--- Главное отличие -- и я это не устаю повторять -- такое: для
американца справедливым судом является только то, что происходит в зале
суде. К полицейским бумажкам там настолько никто не способен отнестись
серьезно, что полиция даже дело не заводит да и вообще ничего не пишет: все
ж понимают, чего они там понасочиняют. А вот в суд полицейских, которые
расследовали преступление, обязательно вызывают. И допрашивают в качестве
свидетелей. Они вынуждены давать показания суду, положив руку на Библию. И
подлежат перекрестному допросу -- в отличие от нашего следователя. Который,
впрочем, хождением в суд себя не утруждает.
--- Главная суть перекрестного вопроса даже не та, что вопросы
свидетелю задают обе стороны. Тут важнее, что в Америке адвокат имеет право
задавать наводящие вопросы! Это очень важно. Да адвокат на перекрестном
допросе может "убить" свидетеля, задавая ему уточняющие вопросы и требуя
ответа "да" или "нет"!
А у нас - вот почему-то нельзя задавать наводящие вопросы. Нельзя у нас
спрашивать: а не вот этим ли топориком вы убили? Спроси -- и пропал
Раскольников! Но у нас можно только так спрашивать: чем вы убили? И все.
--- Ну понятно, у нас перекрестный допрос заменен бумажными протоколами
допросов, и тут липу протащить проще.
--- Да. Но это еще не все. У них есть возможность сделки. Там в суд
присяжных попадают только те дела, по которым обвиняемый себя не признает
виновным. Еще отличие. Там судья не повторяет доказательства присяжным, -- а
у нас должен суммировать. И потом, там -- принцип единогласия присяжных, а у
нас достаточно большинства.
--- И что ж это значит? То, что у них нужно единогласие, а нам и
большинство может решить?
--- Это означает, что у нас демократия понимается как защита прав
большинства, а у них -- меньшинства.
--- Так там, наверно, потому так защищают гражданина от государства,
что оно сильное, а наше, бедное, еле держится! Вот и приходится нашей
судебной системе защищать государство от гражданина!
--- Нет, все-таки государство не обвалится, если оправдать человека,
который дал по шее милиционеру. Или работягу, который разменял фальшивую
50-рублевку.
--- Я о том, кого присяжные обычно оправдывают -- как услышат, что за
это от 8 до 15 лет. Таких дел во всех регионах достаточно. Взяточников часто
оправдывают -- и гаишников, и следователей, и помощников мэров. За этим
видно простое рассуждение: берут-то все, а до суда доводят только мелочевку,
верхушку же не тронут.
--- И еще потому, что без взяток вообще никак не можно договориться с
бюрократами, а так вроде шанс есть. И опять-таки если народ считает что-то
справедливым, его ж не переспоришь -- все равно он на выборах нам выберет
кого ему в голову взбредет...
--- Уже пять лет как в стране заседают присяжные. Какую сейчас можно
дать оценку?
--- Во-первых, как было 9 регионов с присяжными, так больше и не стало
-- хотя еще 12 регионов выражали готовность.
Да и местные власти стали на это спустя рукава смотреть. Составляют
списки как попало. Инвалидов в списки заносят, а то и вовсе покойников
записывают... А то еще возьмут да составят списки присяжных из лучших
производственников! Методической литературы, пособий не хватает. Да и
отношение к судам присяжных теперь другое! Когда я на бланке президентской
администрации слал рекомендации и требования, это еще было внушительно. И то
сказать, какая бумага вам страшней -- которую Ельцин подписал или которую
Михаил Флямер? Пусть даже последний и возглавляет общественный центр
"Судебно-правовая реформа". Люди увидели -- власть не поддерживает, значит
это неважно.
А из регионов, где нет судов присяжных, идут письма в Конституционный
суд -- что-де их права нарушаются, и просят в других регионах закрыть, чтоб
никому обидно не было.
С оплатой присяжных начались перебои (некоторые судьи платили из своего
кармана, но в конце концов решили не пытаться быть святее папы римского).
При том что и так присяжным платят копейки - половину скромного судейского
оклада. А сейчас и вовсе кризис, начнут везде экономить, ну и тут урежут.
В общем, в любой момент могут сказать: на суд присяжных нет денег, нас
захлестнула волна преступности, нечего с бандитами миндальничать. Давайте
введем тройки! -- скажут. И тройки будут введены. Под аплодисменты
общественности...
Криминал, говорят, идет к власти. Тюремные порядки, пишут, успешно
внедряются на воле. А уж по фене только ленивый не выучился, депутаты так и
вовсе очень бегло ботают. Некоторые удивляются: как же это все получается? А
так. Представьте себе 10- или даже 15-миллионую (по разным оценкам) армию
людей с общим опытом, который они накопили, насобирали по СИЗО, ШИЗО, ПКТ,
карцерам, транзиткам и пересылкам. Что мы про них знаем? За кого например
они голосуют на выборах, за Климентьева? Почему? Что хотим знать?
Не знаем ничего и знать не хотим. От страха и лени, что ли. Вот бывший
зек -- серьезный кстати исследователь, два красных диплома и шесть лет за
плечами -- хочет издать умную правдивую книжку про тюремную жизнь и
культуру. Редкий кстати случай, чтоб бывший опытный зек захотел с нами
всерьез про свое говорить, на нашем языке, и сказать ему есть чего.
Зовут бывшего зека Валерий Абрамкин. В прошлом диссидент, физхимик,
первое издание этой своей книжки он выпустил еще в 1992 году. Труд под
названием "Как выжить в советской тюрьме" вышел тиражом 60 тысяч и стал
библиографической редкостью. С тех пор конечно все сильно изменилось, и
необходимо переиздание. Но не получается: невозможно найти спонсоров!
Странно... Такая тема -- и вот вдруг стала неинтересной в России?
То ли скупы отказавшиеся бизнесмены, то ли они добыли себе, купили
гарантии от сумы и тюрьмы. А может, просто слишком сенсационными показались
им изложенные в книжке идеи? Абрамкин, например, утверждает, что тюремная
субкультура -- самое точное изложение нашей национальной модели поведения,
народного понимания справедливости. Потому, утверждает автор, тюремные нравы
вместе с тюремной лексикой так легко принимаются широкой публикой на воле. А
все беды, по Абрамкину, от того, что люди меняют справедливый тюремный
порядок на беспредел.
В целом же книга рассчитана на широкий круг читателей. Еще бы: по
статистике, 15 процентов взрослого населения страны сидело или сидит. Это не
считая тех, кому сесть только предстоит.
Название у книги конечно неточное. Дело даже не в устаревшем слове
"советской". А в том что к заголовку надо добавить -- "Если повезет." И речь
в книге не только про то, что трудно выжить, -- остаться нормальным
человеком там тоже трудно.
Валерий Абрамкин родился в 1946 году. Русский, из рабочих. После МХТИ
посятил себя науке: чистил сточные воды в Курчатовском институте. Сидел, в
1979-1985 гг.: за издание нелегального журнала "Поиски взаимопонимания"
(более известен как просто "Поиски"). Самые крамольные тексты Абрамкина были
про творчество детского автора Хармса.
Сейчас Абрамкин руководит общественным центром содействия реформе
уголовного правосудия. Этот центр пытается облегчить участь российских
узников. Причем на деньги зарубежных благотворительных фондов: у России на
это денег нет и не предвидится. Фонд Абрамкина занимал две комнаты в бывшем
ЦК комсомола. Теперь ограничивается одной: дорого. Месячная арендная плата
за 19 кв. м -- 700 долларов в месяц.
Валерий Абрамкин -- худой изможденный интеллигент, семидесятник с
классической для своего круга биографией: КСП -- институт -- самиздат (никто
не прошел мимо, кто почитывал, а кто и сам делал) -- дворничество - чистая и
бескорыстная надежда на Запад. Романтика безнадежного сопротивления режиму,
теплые особенные отношения, которые между людьми легко возникают на этой
почве... Сколько же было тогда таких романтиков! Да пол-Москвы. Только
немногие жили этим всерьез, мало кто сам, собственноручно ксерил крамолу,
единицы отваживались отправлять на вольный Запад свои страшные сочинения. Из
них тоже мало кто пошел в тюрьмы. Из пошедших немногие вернулись... Так что
Валерий Абрамкин -- особенный, редкий человек.
За что были эти мучения? За невинный, безобидный журнал, за детского
безвредного Хармса -- Абрамкин потерял огромную порцию жизни, здоровья. Он
вернулся оттуда с туберкулезом, ему подсаживали больных с открытой формой и
давали одну кружку на всех... Он вернулся. Но героем быть не хочет и не
стыдясь рассказал о неудавшихся попытках самоубийства - предпринятых там, в
лагере. В разных своих интервью говорил, что "выходил из лагеря с ощущением,
что они могут сломать любого, с любым сделать, что угодно." Более того: "В
1985-м я вышел на свободу совершенно внутренне сломанным." "Если б у меня
вдруг была возможность вернуться в прошлую жизнь, туда, в 70-е, я бы
постарался избежать этого." Такая откровенность вообще вызывает страшную
симпатию.
Зачем он написал эту книгу -- чтоб помочь страждущим? Нет, это попутный
эффект. Просто он по натуре -- исследователь. Он подвергал исследованию все,
что ему попадалось на жизненном пути: способы очистки воды, творчество
Хармса и проч. Оказавшись в тюрьме, он поневоле взялся за исследование
предмета, который имелся в наличии: тюремная субкультура. Конечно, увлекся.
Он даже был рад, что попал не на политическую зону, а к уголовникам - это
ему как исследователю дало более разнообразный материал.
Но не издают книгу! Это весьма странно: тюремная тема важна в России
как нигде, и общество эту тему с великой охотой обсуждает! Но на уровне
смехотворно низком, вопиюще несерьезном, это сводится к экзотике типа
наколок, блатных песен, "Джентльменов удачи" и чернухи в прессе. Всерьез
этим заниматься не хочет никто! Почему? Каждый надеется, что его минует чаша
сия, что печальное знание не пригодится в жизни никогда... Ведь напуганному
Достоевским, Сталиным, Солженицыным, Шаламовым гражданину России кажется:
жизнь кончается на воле, а тюрьма -- это конец, жизнь там невозможна.
"Первое знакомство с тюрьмой попросту убить может, с ума свести -- так
оно тяжело," -- учит автор. Но если вы сразу не умерли и не сошли с ума, то
тогда есть смысл приступить к борьбе. Никакого расслабления! Надо
сосредоточиться и решительно взять первый рубеж. То есть взять казенное
имущество, положенное зеку: матрас, подушку, одеяло, полотенце, трусы,
майку, кальсоны и рубашку. Это все надо осмотреть с предельной
внимательностью. Потому что от этих незначительных и чепуховых, с вольной
точки зрения, вещей будет долгое время зависеть уровень жизни зека.
Претензии к качеству у вас могут принять только в момент выдачи, а никак не
позже. После ничего поменять уже невозможно. А при убытии из тюрьмы
(например, в лагерь) стоимость порченого имущества с зека вычтут. Ценность
этого тряпья в тюрьме трудно переоценить. Лишившись его, зек не только
приведет в беспорядок свой гардероб (представьте себе ощущения человека,
обделенного трусами и полотенцем, и взять негде), но и лишится такой
роскоши, как возможность пить чай. Ведь вскипятить воду в камере больше не
на чем, кроме как на обрывках одеяла и полотенца (горят без дыма и запаха).
Функцию чайника выполняет железная кружка, а огонь добывается трением либо
от лампочки. (Иногда тюремные власти все чаще допускают в камеру
кипятильники, но такого комфорта вам гарантировать никто не может).
В тюрьме (особенно транзитной), как и на воле, людей порой грабят.
Особенно новичков. Поэтому в тех местах, где есть камера хранения, лучше
воспользоваться ее услугами. Туда полезно отдать часть вещей. Но для этого
необходимо иметь вторую сумку! Обе ваши сумки, если вы намерены ими
пользоваться лично, должны быть предельное скромными и не иметь молний и
металлических деталей. "Чем меньше багаж зека, тем меньше внимания он к себе
привлекает, -- учит Абрамкин; как будто на воле иначе! "Поначалу лишнее
лучше просто раздать, не дожидаясь вызванных завистью конфликтов, оставив
при себе лишь самое необходимое", -- ну, это вообще тянет на полновесную
философию.
Вы можете полюбопытствовать: а в какой форме перераспределять излишки?
Раздавать бедным? Но где в тюрьме найти нищих, которые сидели бы в подземных
переходах? Так вот знайте: лишние вещи и еду при входе в камеру лучше
положить на стол, объяснив, что это "на общак".
"Не бойся других арестантов. Очень часто они "гонят жуть", то есть
запугивают -- но не больше того". Также "не бойся тюремщиков... Ничего
страшного в их карцерах нет... Убить и покалечить тебя сотрудники этих
заведений сами боятся."
Страшная ошибка, которую допускают люди слабонервные, нелюбопытные,
попавшие в наркотическую зависимость от комфорта, такова: новички иногда
норовят задержаться в "прихожей", то есть они пытаются игнорировать тюремную
жизнь и жить воспоминаниями. Но это - прямой путь к деградации, а то и вовсе
к печальному концу! Все-таки жизнь надо принимать такой, какая она есть -
вам непременно об этом кто-то уже говорил. То есть и тюрьме лучше сразу
начать присматриваться к местным правилам и обживаться на новом месте...
Новичок должен быть предельно осторожным: надо следить за каждым
словом, каждым жестом, каждым своим поступком! Чтоб нечаянно не нарушить
строжайший тюремный этикет. Даже мелкая ошибка может резко изменить, а то и
заметно сократить жизнь провинившегося.
--- Если в новой камере предлагают чаю, отказывайся, говори что не
хочешь! -- учит Абрамкин. - Возьмешь у кого не надо, потом до самой смерти
не отмоешься. Надо присмотреться и понять, кто есть кто, чтоб ничего не
взять у кого не надо, чтоб тебе потом ничего не предъявили (не поставили в
вину - прим авт.) Откуда я его знаю, может, он ментовской! У меня есть
понятия...
Тюремный этикет, например, запрещает пользоваться парашей, когда кто-то
ест (или когда все слушают интересную передачу по радио), садиться за стол
не сняв пиджака, свистеть, "выносить сор из хаты" -- то есть рассказывать
секреты вашего коллектива чужим камерам. Дурной тон -- отнимать или просить
что бы то ни было. Убирать камеру положено всем по очереди.
Надо, конечно, обращать внимание на то, кто какой касты. Блатные - это
понятно кто. Мужики -- те, кто намерен после отсидки вернуться к нормальной
жизни. Козлы -- зеки, открыто сотрудничающие с тюремным начальством и потому
занимающие теплые места типа завхоза, завклубом. Туда же входят и "суки",
"ссученные" -- секция профилактики правонарушений. Козлом быть нехорошо: при
случае, особенно на этапе, правильные арестанты могут убить... Петухи --
каста неприкасаемых, туда входят, например, опущенные. Их легко отличить по
тому, что лежат они либо под нарами, либо у параши, и никто с ними не
разговаривает. На всякий случай, советует опытный зек, "будь очень сдержан в
общении. Не лезь ни в какие кентовки и группировки, как бы голодно и холодно
не было. И только найдя близкого человека, потихоньку сходись с ним."
Обжившись в своей камере, зек постепенно расширяет круг общения и
приобщается к интересам всей тюрьмы, знакомится с местными mass media. Связь
с другими камерами осуществляется при помощи кружки, приставленной к трубе
отопления (туда надо кричать информацию). Можно также откачать воду из
унитаза (веником или тряпкой) и использовать его как переговорную трубу. Еще
книжки про большевиков учили нас, что можно перестукиваться. Тюремная азбука
Морзе такова. Тридцать букв русского алфавита помещаются по вертикали в
таблицу -- пять клеток в высоту, шесть в ширину. Так, "к" выстукивают
следующим образом: два удара (вторая строчка сверху) -- пауза -- пять ударов
(пятая буква по счету начала строки).
Кроме того, для связи можно пользоваться обычным сотовым телефоном: его
вам позволят передать с воли за отдельную плату, -- по договоренности.
Опытные люди непременно имеют тайники для разных ценных вещей. В камере
надают советов, куда прятать. Но это ни в коем случае не должно быть
руководством к действию: раз все знают, значит это ненадежно. Этими байками
можно только вдохновляться и придумывать оригинальные решения. Абрамкин сам,
например, там вот что придумал:
--- Покупки в тюремном ларьке паковали в коричневую оберточную бумагу.
Так я ее расслаивал и засовывал туда деньги, а после обратно заклеивал.
Далее бумагу мял и в нее заворачивал грязные носки. Так ни разу на шмонах не
смогли эти деньги найти!
Тюрьма - хороший полигон для людей, которые ценят в себе способность
выживать в экстремальных ситуациях. Попав зимой в камеру с выбитыми
стеклами, человек изнеженный и неподготовленный может растеряться и
запаниковать. Между тем как достаточно снять с себя рубашку, помочиться на
нее, прилепить ее, обоссанную, к решетке и так держать, пока не примерзнет.
Но тогда надо быть готовым к сырости -- начнет ведь таять иней на стенах. А
как же бороться с сыростью? -- спросит пытливый читатель. Абрамкин дает
ответ:
--- Никак! В этой борьбе зек терпит поражение. Потому что сырости
способствует соль, которую специально для этого добавляют в штукатурку.
Хорошее подспорье для поддержания сырости в камере -- отсутствие
гидроизоляции... Называются эти фокусы "прививанием чахотки.
--- Зек должен спокойно относиться к тому, что со здоровьем ему
придется неизбежно расстаться.
--- Да ничем.. В Барнаульской тюрьме у нас в камере был такой холод,
что даже написал на стене: "Это -- фашизм."
И все-таки про здоровье, чтоб уменьшить неизбежные его потери. Можно
уговорить сокамерников не курить по утрам, когда вы делаете зарядку -- а без
нее никак! Еще хорошо ходить босиком по снегу, когда выводят на прогулку.
Полоскать горло простой водой. За 20 минут до еды полезно выпить чаю, без
сахара. От печени помогает растительное масло -- полоскать рот (потом
обязательно выплюнуть!) От геморроя -- разрезанный зубок чеснока, запихнутый
в больное место. Лишай смазывают намоченным об запотевшее стекло пальцем -
говорят, помогает. Боли от ушибов снимаются свежей мочой, которую после,
через пару часов, смывают.
"Нельзя просто пригрозить, а потом отказаться от этого." "Нужно
отвечать за свои слова. В тюрьме не признается никакое изменение ситуации,
никакое "нечаянно."
"Еще одно понятие -- не вмешиваться. ... в этом мире каждый должен
ответить за себя сам. Потом тебе помогут -- не помогут, уже дальше другое
приговора, то мир рухнет?
--- Наоборот, очень важно! Суть в том, что суд -- это инструмент не
государства, но гражданского общества. Суд присяжных -- это такая машинка,
которая позволяет соединить идеи формального права и правовые чувства
местного населения. Люди начинают что-то понимать.
Вот моя жена - она психолог - проводила исследования суда присяжных. И
вот некая дама, отобранная в одну из коллегий присяжных заседателей, люто
ненавидела "черных". Всех бы всех кавказцев, говорит, повыгоняла б, и
поубивала б своими руками. А судили как раз армянина. (Это конечно ошибка,
ее б должны были отсеять). Но она голосовала за оправдательный вердикт,
который и был вынесен! Так психологи ее спрашивают -- почему? Ты ж его могла
за Можай загнать? Это так, ответила дама, "черные" плохие, но именно этот
ведь точно не виноват! То есть на время работы в суде присяжных люди
попадают в правовую среду и ведут себя не как члены толпы, которая громит
кого-то на рынке, а как облеченные ответственностью граждане.
--- Так что, надо суд присяжных назавтра по всей стране ввести, и
настанет справедливость?
--- Нет, нет! Зачем он в Чечне например или в Якутии? Он нужен там где
личность осознала себя, там, где она себя чувствует отдельной от толпы. И
свободной!
-- Адвокаты, конечно, с удовольствием в такие процессы ходят. А вот
судьи по разному относятся. Я помню, как в правовой академии встала одна
дама-судья и сказала: "Понятно мне все про ваш суд присяжных. Это значит
работать в три раза больше -- правда в два раза интересней - но все за одну
зарплату. Я не буду!" Так ее никто и не заставляет, это дело добровольное;
не нравится - иди досиживай до пенсии спокойно, хватит ей тех дел, что без
участия присяжных заседателей рассматриваются.
--- Известно, что на первом этапе суды присяжных не вводились в Москве
и Питере намеренно - чтобы "потом никто не смог сказать, что присяжным были
созданы некие особые условия". А после?
--- Меня в Мосгорсуд специально приглашали работать, чтоб я там
поставил работу суда присяжных. Но потом руководство передумало.
--- Не успели, выходит. Значит, у вас с председателем суда Зоей
Корневой не лучше отношения...
--- Расскажите про самый первый -- после 1917-го -- процесс с
присяжными! Это было в Саратове, вы туда ездили.
--- Это было очень интересное дело. В декабре 1993 года в Саратове двое
цыган обвинялись в преднамеренном убийстве трех братьев Мартыновых.
(Предварительно, разумеется, убедились, что ни у кого из присяжных прежде не
было конфликтов с цыганами.) По версии обвинения, убийцы после якобы плясали
на трупах -- хотя никто таких показаний не давал. Так присяжные тогда
решили: убийство это не преднамеренное, а совершенное при превышении
пределов необходимой обороны. (Да и объективно пострадавшие были люди
плечистые, рослые, а цыгане -- тщедушные парнишки.) А это уже другой
разговор - когда не 102-я статья, а 105-я. То есть по 105-й цыгане получили
максимальный срок, но максимальный-то там всего 2 года. Одного освободили
прямо в зале суда, он уже столько как раз отсидел в СИЗО, а второму
оставалось еще полгода.
--- В том первом процессе -- оправдали присяжные возложенные на них
надежды?
--- Все ожидания оправдались! Прокурор тогда даже снял часть обвинений.
Потому что он понял -- игра пошла честная, и шансов у обвинения не было. А
обычным порядком засудили б цыган по 102-й. По 15 лет могли бы дать --
следователь же говорил, что и на трупах танцевали.
--- Это в Ивановском суде. Там обвинялась в убийстве ранее судимая К.
Так присяжные вынесли такой вердикт: сожителя она точно зарезала, но в
убийстве невиновна.
--- В обычном состоянии. И тем не менее... Для нее конечно это был шок,
что ее оправдали; не ожидала она такого.
--- Это то ростовское. Там некто убил из охотничьего ружья двух и ранил
одного. Но это он защищался от рэкетиров, те напали, а он с семьей. И вот
присяжные его оправдали. Человека освободили в зале суда. А Верховный Суд
отменил оправдательный вердикт. Снова суд, с другим составом присяжных.
Верховный Суд опять отменяет... Теперь после третьего оправдания дело снова
в Верховном Суде...
Еще было жуткое дело, когда благодаря настойчивости присяжных
выяснилось: череп, который шел по делу, не принадлежал тому убитому, за
которого судили человека. То есть человек просто пропал, а за его убийство
чуть не посадили невиновного.
Американские агенты -- так себя в шутку иногда называют сторонники суда
присяжных; из числа тех юристов, которые ездили за опытом в США. Шутка эта
проистекает видимо из того, что у наших властей редко находятся деньги на
что-нибудь хорошее и потому судебная реформа в России проводится главным
образом за счет американского империализма -- на те 5 миллионов долларов,
которые на это дал Госдеп США. Еще 100 000 дали американские же общественные
организации: на оснащение судов присяжных помещениями, компьютерами и
видеотехникой.
Так этим юристам -- "агентам" -- противники говорят, да и пишут тоже:
"Вы хотите на американский манер судить, так езжайте в Америку и там
судите..."
--- Главное отличие -- и я это не устаю повторять -- такое: для
американца справедливым судом является только то, что происходит в зале
суде. К полицейским бумажкам там настолько никто не способен отнестись
серьезно, что полиция даже дело не заводит да и вообще ничего не пишет: все
ж понимают, чего они там понасочиняют. А вот в суд полицейских, которые
расследовали преступление, обязательно вызывают. И допрашивают в качестве
свидетелей. Они вынуждены давать показания суду, положив руку на Библию. И
подлежат перекрестному допросу -- в отличие от нашего следователя. Который,
впрочем, хождением в суд себя не утруждает.
--- Главная суть перекрестного вопроса даже не та, что вопросы
свидетелю задают обе стороны. Тут важнее, что в Америке адвокат имеет право
задавать наводящие вопросы! Это очень важно. Да адвокат на перекрестном
допросе может "убить" свидетеля, задавая ему уточняющие вопросы и требуя
ответа "да" или "нет"!
А у нас - вот почему-то нельзя задавать наводящие вопросы. Нельзя у нас
спрашивать: а не вот этим ли топориком вы убили? Спроси -- и пропал
Раскольников! Но у нас можно только так спрашивать: чем вы убили? И все.
--- Ну понятно, у нас перекрестный допрос заменен бумажными протоколами
допросов, и тут липу протащить проще.
--- Да. Но это еще не все. У них есть возможность сделки. Там в суд
присяжных попадают только те дела, по которым обвиняемый себя не признает
виновным. Еще отличие. Там судья не повторяет доказательства присяжным, -- а
у нас должен суммировать. И потом, там -- принцип единогласия присяжных, а у
нас достаточно большинства.
--- И что ж это значит? То, что у них нужно единогласие, а нам и
большинство может решить?
--- Это означает, что у нас демократия понимается как защита прав
большинства, а у них -- меньшинства.
--- Так там, наверно, потому так защищают гражданина от государства,
что оно сильное, а наше, бедное, еле держится! Вот и приходится нашей
судебной системе защищать государство от гражданина!
--- Нет, все-таки государство не обвалится, если оправдать человека,
который дал по шее милиционеру. Или работягу, который разменял фальшивую
50-рублевку.
--- Я о том, кого присяжные обычно оправдывают -- как услышат, что за
это от 8 до 15 лет. Таких дел во всех регионах достаточно. Взяточников часто
оправдывают -- и гаишников, и следователей, и помощников мэров. За этим
видно простое рассуждение: берут-то все, а до суда доводят только мелочевку,
верхушку же не тронут.
--- И еще потому, что без взяток вообще никак не можно договориться с
бюрократами, а так вроде шанс есть. И опять-таки если народ считает что-то
справедливым, его ж не переспоришь -- все равно он на выборах нам выберет
кого ему в голову взбредет...
--- Уже пять лет как в стране заседают присяжные. Какую сейчас можно
дать оценку?
--- Во-первых, как было 9 регионов с присяжными, так больше и не стало
-- хотя еще 12 регионов выражали готовность.
Да и местные власти стали на это спустя рукава смотреть. Составляют
списки как попало. Инвалидов в списки заносят, а то и вовсе покойников
записывают... А то еще возьмут да составят списки присяжных из лучших
производственников! Методической литературы, пособий не хватает. Да и
отношение к судам присяжных теперь другое! Когда я на бланке президентской
администрации слал рекомендации и требования, это еще было внушительно. И то
сказать, какая бумага вам страшней -- которую Ельцин подписал или которую
Михаил Флямер? Пусть даже последний и возглавляет общественный центр
"Судебно-правовая реформа". Люди увидели -- власть не поддерживает, значит
это неважно.
А из регионов, где нет судов присяжных, идут письма в Конституционный
суд -- что-де их права нарушаются, и просят в других регионах закрыть, чтоб
никому обидно не было.
С оплатой присяжных начались перебои (некоторые судьи платили из своего
кармана, но в конце концов решили не пытаться быть святее папы римского).
При том что и так присяжным платят копейки - половину скромного судейского
оклада. А сейчас и вовсе кризис, начнут везде экономить, ну и тут урежут.
В общем, в любой момент могут сказать: на суд присяжных нет денег, нас
захлестнула волна преступности, нечего с бандитами миндальничать. Давайте
введем тройки! -- скажут. И тройки будут введены. Под аплодисменты
общественности...
Криминал, говорят, идет к власти. Тюремные порядки, пишут, успешно
внедряются на воле. А уж по фене только ленивый не выучился, депутаты так и
вовсе очень бегло ботают. Некоторые удивляются: как же это все получается? А
так. Представьте себе 10- или даже 15-миллионую (по разным оценкам) армию
людей с общим опытом, который они накопили, насобирали по СИЗО, ШИЗО, ПКТ,
карцерам, транзиткам и пересылкам. Что мы про них знаем? За кого например
они голосуют на выборах, за Климентьева? Почему? Что хотим знать?
Не знаем ничего и знать не хотим. От страха и лени, что ли. Вот бывший
зек -- серьезный кстати исследователь, два красных диплома и шесть лет за
плечами -- хочет издать умную правдивую книжку про тюремную жизнь и
культуру. Редкий кстати случай, чтоб бывший опытный зек захотел с нами
всерьез про свое говорить, на нашем языке, и сказать ему есть чего.
Зовут бывшего зека Валерий Абрамкин. В прошлом диссидент, физхимик,
первое издание этой своей книжки он выпустил еще в 1992 году. Труд под
названием "Как выжить в советской тюрьме" вышел тиражом 60 тысяч и стал
библиографической редкостью. С тех пор конечно все сильно изменилось, и
необходимо переиздание. Но не получается: невозможно найти спонсоров!
Странно... Такая тема -- и вот вдруг стала неинтересной в России?
То ли скупы отказавшиеся бизнесмены, то ли они добыли себе, купили
гарантии от сумы и тюрьмы. А может, просто слишком сенсационными показались
им изложенные в книжке идеи? Абрамкин, например, утверждает, что тюремная
субкультура -- самое точное изложение нашей национальной модели поведения,
народного понимания справедливости. Потому, утверждает автор, тюремные нравы
вместе с тюремной лексикой так легко принимаются широкой публикой на воле. А
все беды, по Абрамкину, от того, что люди меняют справедливый тюремный
порядок на беспредел.
В целом же книга рассчитана на широкий круг читателей. Еще бы: по
статистике, 15 процентов взрослого населения страны сидело или сидит. Это не
считая тех, кому сесть только предстоит.
Название у книги конечно неточное. Дело даже не в устаревшем слове
"советской". А в том что к заголовку надо добавить -- "Если повезет." И речь
в книге не только про то, что трудно выжить, -- остаться нормальным
человеком там тоже трудно.
Валерий Абрамкин родился в 1946 году. Русский, из рабочих. После МХТИ
посятил себя науке: чистил сточные воды в Курчатовском институте. Сидел, в
1979-1985 гг.: за издание нелегального журнала "Поиски взаимопонимания"
(более известен как просто "Поиски"). Самые крамольные тексты Абрамкина были
про творчество детского автора Хармса.
Сейчас Абрамкин руководит общественным центром содействия реформе
уголовного правосудия. Этот центр пытается облегчить участь российских
узников. Причем на деньги зарубежных благотворительных фондов: у России на
это денег нет и не предвидится. Фонд Абрамкина занимал две комнаты в бывшем
ЦК комсомола. Теперь ограничивается одной: дорого. Месячная арендная плата
за 19 кв. м -- 700 долларов в месяц.
Валерий Абрамкин -- худой изможденный интеллигент, семидесятник с
классической для своего круга биографией: КСП -- институт -- самиздат (никто
не прошел мимо, кто почитывал, а кто и сам делал) -- дворничество - чистая и
бескорыстная надежда на Запад. Романтика безнадежного сопротивления режиму,
теплые особенные отношения, которые между людьми легко возникают на этой
почве... Сколько же было тогда таких романтиков! Да пол-Москвы. Только
немногие жили этим всерьез, мало кто сам, собственноручно ксерил крамолу,
единицы отваживались отправлять на вольный Запад свои страшные сочинения. Из
них тоже мало кто пошел в тюрьмы. Из пошедших немногие вернулись... Так что
Валерий Абрамкин -- особенный, редкий человек.
За что были эти мучения? За невинный, безобидный журнал, за детского
безвредного Хармса -- Абрамкин потерял огромную порцию жизни, здоровья. Он
вернулся оттуда с туберкулезом, ему подсаживали больных с открытой формой и
давали одну кружку на всех... Он вернулся. Но героем быть не хочет и не
стыдясь рассказал о неудавшихся попытках самоубийства - предпринятых там, в
лагере. В разных своих интервью говорил, что "выходил из лагеря с ощущением,
что они могут сломать любого, с любым сделать, что угодно." Более того: "В
1985-м я вышел на свободу совершенно внутренне сломанным." "Если б у меня
вдруг была возможность вернуться в прошлую жизнь, туда, в 70-е, я бы
постарался избежать этого." Такая откровенность вообще вызывает страшную
симпатию.
Зачем он написал эту книгу -- чтоб помочь страждущим? Нет, это попутный
эффект. Просто он по натуре -- исследователь. Он подвергал исследованию все,
что ему попадалось на жизненном пути: способы очистки воды, творчество
Хармса и проч. Оказавшись в тюрьме, он поневоле взялся за исследование
предмета, который имелся в наличии: тюремная субкультура. Конечно, увлекся.
Он даже был рад, что попал не на политическую зону, а к уголовникам - это
ему как исследователю дало более разнообразный материал.
Но не издают книгу! Это весьма странно: тюремная тема важна в России
как нигде, и общество эту тему с великой охотой обсуждает! Но на уровне
смехотворно низком, вопиюще несерьезном, это сводится к экзотике типа
наколок, блатных песен, "Джентльменов удачи" и чернухи в прессе. Всерьез
этим заниматься не хочет никто! Почему? Каждый надеется, что его минует чаша
сия, что печальное знание не пригодится в жизни никогда... Ведь напуганному
Достоевским, Сталиным, Солженицыным, Шаламовым гражданину России кажется:
жизнь кончается на воле, а тюрьма -- это конец, жизнь там невозможна.
"Первое знакомство с тюрьмой попросту убить может, с ума свести -- так
оно тяжело," -- учит автор. Но если вы сразу не умерли и не сошли с ума, то
тогда есть смысл приступить к борьбе. Никакого расслабления! Надо
сосредоточиться и решительно взять первый рубеж. То есть взять казенное
имущество, положенное зеку: матрас, подушку, одеяло, полотенце, трусы,
майку, кальсоны и рубашку. Это все надо осмотреть с предельной
внимательностью. Потому что от этих незначительных и чепуховых, с вольной
точки зрения, вещей будет долгое время зависеть уровень жизни зека.
Претензии к качеству у вас могут принять только в момент выдачи, а никак не
позже. После ничего поменять уже невозможно. А при убытии из тюрьмы
(например, в лагерь) стоимость порченого имущества с зека вычтут. Ценность
этого тряпья в тюрьме трудно переоценить. Лишившись его, зек не только
приведет в беспорядок свой гардероб (представьте себе ощущения человека,
обделенного трусами и полотенцем, и взять негде), но и лишится такой
роскоши, как возможность пить чай. Ведь вскипятить воду в камере больше не
на чем, кроме как на обрывках одеяла и полотенца (горят без дыма и запаха).
Функцию чайника выполняет железная кружка, а огонь добывается трением либо
от лампочки. (Иногда тюремные власти все чаще допускают в камеру
кипятильники, но такого комфорта вам гарантировать никто не может).
В тюрьме (особенно транзитной), как и на воле, людей порой грабят.
Особенно новичков. Поэтому в тех местах, где есть камера хранения, лучше
воспользоваться ее услугами. Туда полезно отдать часть вещей. Но для этого
необходимо иметь вторую сумку! Обе ваши сумки, если вы намерены ими
пользоваться лично, должны быть предельное скромными и не иметь молний и
металлических деталей. "Чем меньше багаж зека, тем меньше внимания он к себе
привлекает, -- учит Абрамкин; как будто на воле иначе! "Поначалу лишнее
лучше просто раздать, не дожидаясь вызванных завистью конфликтов, оставив
при себе лишь самое необходимое", -- ну, это вообще тянет на полновесную
философию.
Вы можете полюбопытствовать: а в какой форме перераспределять излишки?
Раздавать бедным? Но где в тюрьме найти нищих, которые сидели бы в подземных
переходах? Так вот знайте: лишние вещи и еду при входе в камеру лучше
положить на стол, объяснив, что это "на общак".
"Не бойся других арестантов. Очень часто они "гонят жуть", то есть
запугивают -- но не больше того". Также "не бойся тюремщиков... Ничего
страшного в их карцерах нет... Убить и покалечить тебя сотрудники этих
заведений сами боятся."
Страшная ошибка, которую допускают люди слабонервные, нелюбопытные,
попавшие в наркотическую зависимость от комфорта, такова: новички иногда
норовят задержаться в "прихожей", то есть они пытаются игнорировать тюремную
жизнь и жить воспоминаниями. Но это - прямой путь к деградации, а то и вовсе
к печальному концу! Все-таки жизнь надо принимать такой, какая она есть -
вам непременно об этом кто-то уже говорил. То есть и тюрьме лучше сразу
начать присматриваться к местным правилам и обживаться на новом месте...
Новичок должен быть предельно осторожным: надо следить за каждым
словом, каждым жестом, каждым своим поступком! Чтоб нечаянно не нарушить
строжайший тюремный этикет. Даже мелкая ошибка может резко изменить, а то и
заметно сократить жизнь провинившегося.
--- Если в новой камере предлагают чаю, отказывайся, говори что не
хочешь! -- учит Абрамкин. - Возьмешь у кого не надо, потом до самой смерти
не отмоешься. Надо присмотреться и понять, кто есть кто, чтоб ничего не
взять у кого не надо, чтоб тебе потом ничего не предъявили (не поставили в
вину - прим авт.) Откуда я его знаю, может, он ментовской! У меня есть
понятия...
Тюремный этикет, например, запрещает пользоваться парашей, когда кто-то
ест (или когда все слушают интересную передачу по радио), садиться за стол
не сняв пиджака, свистеть, "выносить сор из хаты" -- то есть рассказывать
секреты вашего коллектива чужим камерам. Дурной тон -- отнимать или просить
что бы то ни было. Убирать камеру положено всем по очереди.
Надо, конечно, обращать внимание на то, кто какой касты. Блатные - это
понятно кто. Мужики -- те, кто намерен после отсидки вернуться к нормальной
жизни. Козлы -- зеки, открыто сотрудничающие с тюремным начальством и потому
занимающие теплые места типа завхоза, завклубом. Туда же входят и "суки",
"ссученные" -- секция профилактики правонарушений. Козлом быть нехорошо: при
случае, особенно на этапе, правильные арестанты могут убить... Петухи --
каста неприкасаемых, туда входят, например, опущенные. Их легко отличить по
тому, что лежат они либо под нарами, либо у параши, и никто с ними не
разговаривает. На всякий случай, советует опытный зек, "будь очень сдержан в
общении. Не лезь ни в какие кентовки и группировки, как бы голодно и холодно
не было. И только найдя близкого человека, потихоньку сходись с ним."
Обжившись в своей камере, зек постепенно расширяет круг общения и
приобщается к интересам всей тюрьмы, знакомится с местными mass media. Связь
с другими камерами осуществляется при помощи кружки, приставленной к трубе
отопления (туда надо кричать информацию). Можно также откачать воду из
унитаза (веником или тряпкой) и использовать его как переговорную трубу. Еще
книжки про большевиков учили нас, что можно перестукиваться. Тюремная азбука
Морзе такова. Тридцать букв русского алфавита помещаются по вертикали в
таблицу -- пять клеток в высоту, шесть в ширину. Так, "к" выстукивают
следующим образом: два удара (вторая строчка сверху) -- пауза -- пять ударов
(пятая буква по счету начала строки).
Кроме того, для связи можно пользоваться обычным сотовым телефоном: его
вам позволят передать с воли за отдельную плату, -- по договоренности.
Опытные люди непременно имеют тайники для разных ценных вещей. В камере
надают советов, куда прятать. Но это ни в коем случае не должно быть
руководством к действию: раз все знают, значит это ненадежно. Этими байками
можно только вдохновляться и придумывать оригинальные решения. Абрамкин сам,
например, там вот что придумал:
--- Покупки в тюремном ларьке паковали в коричневую оберточную бумагу.
Так я ее расслаивал и засовывал туда деньги, а после обратно заклеивал.
Далее бумагу мял и в нее заворачивал грязные носки. Так ни разу на шмонах не
смогли эти деньги найти!
Тюрьма - хороший полигон для людей, которые ценят в себе способность
выживать в экстремальных ситуациях. Попав зимой в камеру с выбитыми
стеклами, человек изнеженный и неподготовленный может растеряться и
запаниковать. Между тем как достаточно снять с себя рубашку, помочиться на
нее, прилепить ее, обоссанную, к решетке и так держать, пока не примерзнет.
Но тогда надо быть готовым к сырости -- начнет ведь таять иней на стенах. А
как же бороться с сыростью? -- спросит пытливый читатель. Абрамкин дает
ответ:
--- Никак! В этой борьбе зек терпит поражение. Потому что сырости
способствует соль, которую специально для этого добавляют в штукатурку.
Хорошее подспорье для поддержания сырости в камере -- отсутствие
гидроизоляции... Называются эти фокусы "прививанием чахотки.
--- Зек должен спокойно относиться к тому, что со здоровьем ему
придется неизбежно расстаться.
--- Да ничем.. В Барнаульской тюрьме у нас в камере был такой холод,
что даже написал на стене: "Это -- фашизм."
И все-таки про здоровье, чтоб уменьшить неизбежные его потери. Можно
уговорить сокамерников не курить по утрам, когда вы делаете зарядку -- а без
нее никак! Еще хорошо ходить босиком по снегу, когда выводят на прогулку.
Полоскать горло простой водой. За 20 минут до еды полезно выпить чаю, без
сахара. От печени помогает растительное масло -- полоскать рот (потом
обязательно выплюнуть!) От геморроя -- разрезанный зубок чеснока, запихнутый
в больное место. Лишай смазывают намоченным об запотевшее стекло пальцем -
говорят, помогает. Боли от ушибов снимаются свежей мочой, которую после,
через пару часов, смывают.
"Нельзя просто пригрозить, а потом отказаться от этого." "Нужно
отвечать за свои слова. В тюрьме не признается никакое изменение ситуации,
никакое "нечаянно."
"Еще одно понятие -- не вмешиваться. ... в этом мире каждый должен
ответить за себя сам. Потом тебе помогут -- не помогут, уже дальше другое