Страница:
Только одна женщина, Зинаида Ванеева, она работала породовыборщицей --
с транспортера, по которому подают уголь, на ходу выхватывала куски породы
-- сказала:
--- Я не жалею, что были забастовки. Не жили мы при старой власти
хорошо. 50 рублей давали в получку, вот и крутись. Коммунисты тоже воровали,
но втихаря. А теперешние открыто. У нас хлеб есть. А у людей и хлеба нет,
как же жить? А, все равно помирать.
--- При чем тут Кокорин! Забастовку у нас организовал Ельцин. Он сам
вида не подал, но мы же знаем -- если б не он, ничего б не было. А я этим
шахтерам, дуракам, напомнил теперь -- ну что, выбрали себе президента? Да он
же никуда не годится!
--- Я шофером 17 лет, одного директора шахты возил, другого. Я ничего
против не имею.
--- Не имею против. Я так понимаю, как они сообразили на это, на
забастовку, значит надо было. А сам я не сторонник.
--- Я ж на площади не был. Но и в магазинах же не было ничего. А
хотелось колбасы, как ее, варено-бумажной...
Еще я спросил старого шахтера Николая Архипова, что он думает о жизни.
От ответил:
Лаврентий Глухов на пенсии, а был на Шевякова. Он такой удивительный
человек, что за рюмкой знаете на что жаловался? Что имущество шахтное
покорежили и растащили. Он сходил посмотреть и страшно расстроился. Это его
больше взволновало, чем бедность.
--- Ведь началось тогда как? -- дает он свою версию. -- У Кокорина
звено собралось горластое. А, задаете слишком много вопросов? Ну-ка сходите
в здравпункт подышите, вы значит точно выпивши. А обидно, и звено отказалось
дышать. И у них за это забрали премию, она была 40 процентов. И с другими
звеньями договорилось. И как раз мыло кончилось на шахте.
Дальше известно... Но из шахтеров никто не понял этого всего, реформа
или как ее назвать.
При коммунистах это мы, дураки, которые в шахте работали в низовых (!)
организациях -- так и остались придурками. Все наши шахты строились зеками и
для зеков же и рассчитывались на бесплатный труд. Но система помягчала и не
стала так сильно сажать. Ну и мы там стали работать... А там и радио
перестали глушить, люди узнали, сколько добывают в других местах.
Вот я читаю "Одиссею капитана Блада". Так даже у пиратов 500 лет назад
была демократия а у нас? Раньше можно был директора шахты как хочешь ругать
на партсобрании. А теперь мастеру скажи слово, а он тебя и уволит. Все.
Все были уверены в жизни. А сейчас этого ни у кого нет, даже у новых
русских - не знают, не застрелят ли до вечера.
Как например Анатолий Петухов. Брат Коли, того, который бастовать
любит. Трезвый, рассудительный, спокойный человек. Он работал на Шевякова,
но уже четыре года на знаменитой и богатой шахте "Распадская", сокращенно ее
тут называют -- "Распад" (и вовсе не в честь Советского Союза):
--- Забастовка 89-го? Были же предпосылки! Мы знали, что город Рига
получал больше финансов, чем весь Кузбасс. Конфет не было, молока, а
хотелось же детям. Но при любом бунте ведь всегда что всплывает? То-то и
оно...
--- Да ну! Все ж чувствовали, что власть ослабла. Партбилеты тогда
выкидывали, и ничего за это не было... Шахтеры тогда ходили по городу и
проверяли холодильники у партийных работников. А там ничего интересного,
засохшая селедка. Ну и перестали.
--- Диктатура анархии. Диктатура! Раньше один мент ходил без пистолета,
а теперь вон как, с автоматами и бронетранспортерами...
--- Как можно Кокорина назвать умным, если уже к осени 89-го его кинули
как последнего пацана? Ему же дали Шарп, телевизор (ну, всем тогда давали).
А потом на совещании каком-то в Новокузнецке еще один дают. А тут его уже
ждут, встречают -- а, ты за два телевизора продался!
--- Не. Я огород сажал. Я прилично зарабатываю, 3 миллиона (до
деноминации). И почти без задержки -- всего месяц.
А тут же отец братьев-шахтеров, основатель династии Иван Денисович. В
78-м ушел на пенсию и с тех пор на огороде.
--- Ты что, не говори "нормально"! Тебе что, жалко ужасу напустить? Эх,
ты...
--- Штанов правда не купишь, но на жратву же хватает... Шахтеры, их
трудный труд, а ни черта не плотют.
Ну это все так, разговоры. Знаете, один то сказал, другой это, ну и
что. А вот чье мнение дорогого стоит, вот кто самый главный эксперт по
междуреченской революции: Щербаков Сергей. Он в этой революции побывал на
обеих сторонах баррикады, да так, что и там, и тут все его уважают. И тогда
он был очень заметным и важным человеком, и сейчас при деле -- вот на
выборах в мэры взял 80 процентов голосов.
Щербаков был сначала шахтером и получил орден. Еще он к.м.с. по боксу.
А летом того самого 89-го был вторым секретарем Междуреченского горкома
КПСС.
--- Почему партия не хочет с нами разговаривать? Что ж она спряталась
за шторами? -- орали смелые митингующие.
Щербаков вышел на площадь, но к трибуне его не пускали. Но он пробился.
И стал разговаривать с рабочими.
--- Страшновато было на площадь выходить. Но пошел как-то. Я говорил
простые вещи. Я предложил штаб, чтоб цивилизованно разбираться, а не орать
на митинге. И чтоб решить, чего мы хотим. Сначала требовали колбасы и мыла,
и портянок. Но я им объяснил, что надо серьезней требования ставить...
После Щербаков поступил в ВПШ и там защитил диплом по теме
"Забастовка". ВПШ правда по ходу учебы раза три переименовывали, но суть
оставалась та же.
--- Шахтеры привели к власти Ельцина и всю его команду. Но шахтеры им
забыты... Угольная промышленность уничтожена. Государство выбило своих
производителей с зарубежных рынков. У нас снизили добычу на 40 миллионов
тонн -- а Китай увеличил добычу на 200 миллионов. А кто получил выгоду --
так это директорский корпус! Ельцин позволил им торговать и лично
наживаться. В городе нет ни одного предприятия где хозяин -- коллектив. А
ведь именно такая задача была у революции!
Да... Германия после войны за 5 лет встала из руин, а мы с 85-го на
месте топчемся. И все хуже. Я ж вижу, у меня город...
Что он может думать о революции? Да ничего хорошего. Из-за шахтеров
Советский Союз развалился, и Мальцеву пришлось фактически бежать из
иностранного Казахстана, где он добывал для обороны уран. Он когда тут начал
работать, так еще думали революционеров выкопать, достать из под земли и
похоронить по-человечески. Даже посчитали, во что это встанет: 16,5
миллионов рублей в ценах 92-го года. Поделить на 23, так больше 700 тыщ
выйдет на брата, то есть 5 тысяч долларов. Решили, что дорого, и не стали
выкапывать...
А вся та авария, считает Мальцев, от революции и случилась, больше не
от чего:
--- Они перестали думать, как работать, и осталось желание что-то
требовать, ну и дисциплина упала...
--- Да... Мне иногда кажется, не зря шахту закрыли, не зря... Это было
- как месть. И от страха. И чтоб другим неповадно было.
Шахта уничтожена. Ее, если можно так выразиться, сровняли с землей.
Пусто, голо, мертво. Тут и там перевернутые ржавые вагонетки, в какие обычно
грузят уголь под землей. А одна такая - ее-то достали из-под земли, это
дешево, дешевле, чем людей доставать -- стоит на сопке, на братской могиле.
Это как бы надгробная плита. На ней такие слова: "Вы недодали -- мы
додадим!" И подпись разборчиво: "Шахтеры Кузбасса".
-- За удачный 98-й год, и чтоб следующий был не хуже! -- таким тостом
дмитровский фермер Валерий Соловьев и его друзья подводили итоги года.
В формулировке посторонний может найти много непонятного. Например, на
момент тоста - осень 98-го -- год ведь еще не кончился! Но это в городе; а в
деревне уж все с годом ясно, когда урожай почти весь собран.
---Это в московской тусовке кризис, у трейдеров различных, -- отвечали
фермеры.
--- А мы и не видали отродясь никакого доллара, -- говорят они, делая
честные глаза.
Фермеры хотят убедить нас, что к доллару относятся с тем же холодным
равнодушием, как вы к монгольскому тугрику.
--- Так у нормального человека деньги не в банке протухают, а в
производство идут -- в семена, в племенной скот, в технику, постройки и даже
дороги. Трактор, он что 15 августа, что 18 - он все тот же. С ним никакой
девальвации не случилось. А надои, посевные площади и урожаи даже выросли.
"Нормальные" люди полагают, что следующий год будет для них еще лучше,
от кризиса неизбежна польза: у них начнут покупать дешевое парное мясо made
in Подмосковье -- раз уж не хватает денег на дорогое мороженное из Новой
Зеландии.
В этом увлекательном застолье, которое городскому жителю кажется
перевернутым миром, театром абсурда, были и мы с главным начальником
фермеров России президентом АККОР Владимиром Башмачниковым. В разгар кризиса
он выехал в на места. Предводитель сельских частников прибыл в Дмитровский
район со свитой на своем джипе, в импортном плаще, с "Моторолой", которая
жалобно попискивала севшей батарейкой. Угрюмые фермеры дожидались на
казенной парковке "администрации" (страна завалена жуткими названиями) возле
своих "Нив", тесных и ненадежных, которые жрут прорву бензина. Лица у них
были замученные как у прежних непередовых председателей колхозов. Фермеры с
подчеркнутым радушием обращались к Башмачникову и всячески его благодарили
за ранее уже проявленную заботу и просили о новой и улыбались беззубыми
ртами. Они стояли, сутулые от тяжелого физического труда, и пребывали в
радостном волнении - вот внимание-то какое! Уж я не могу припомнить,
кланялись они или нет. Московский гость улыбался в ответ, называл их
молодцами, как Суворов какой-нибудь, и поощрял рассказами про то, как
замечательно живут из коллеги в Новой Зеландии, куда он ездил учиться заботе
о крестьянах; стало быть, и наши, гляди, заживут! Так просвещенный барин,
положительный персонаж, отечески наставлял своих крестьян и хвалил перед
ними аглицкие аграрные нововведения...
ВЫНОС ВЫДЕЛИТЬ ШРИФТОМ Большевики всегда панически боялись фермеров.
Они до сих пор вздрагивают при упоминании "кулацкого обреза" - родного брата
"ковбойского кольта". Эти инструменты применялись для защиты своей земли.
Один стал оружием победы, другой сняли с убитого -- как класс - русского
фермера. Американский собрат русского кулака выжил, потому что родная власть
не додумалась слать на него регулярные войска с заокеанским аналогом
Тухачевского. И вот теперь он пашет за двоих и шлет нам пшеницу, кукурузу,
мясо, виски - а также дает якобы взаймы зеленые бумажки, чтоб нам было чем
уплатить. Последнее - ради соблюдения приличий: мы ж не Африка и не
Советский Союз в перестройку, чтоб нам в открытую слать гуманитарную помощь
даром. КОНЕЦ ВЫНОСА
Перед выездом в народную гущу мы с фермерами сделали визит главе
Дмитровского района Валерию Гаврилову, большому любителю фермеров. Он
полностью на стороне местного производителя:
--- Импортное мясо! С ним все ясно, это идеологическая диверсия. Сейчас
везут с запада дешевое, а когда наши разорятся и у нас все развалится, Запад
цены и поднимет - это ж простая вещь...
Вот мы можем производит вдвое больше овощей и картошки, но кому это
надо? Никому. Госдума начинает выглядеть, извините, при дамах скажу
-проституткой.
Гаврилов занимает очень выгодную для наблюдений позицию: как начальник
он уже владеет информацией и знает цену власти -- но при этом еще в
состоянии с невысокой своей районной высоты разглядеть отдельного человека и
даже дойти до него по говну в резиновых сапогах. И вот что Гаврилова в
кризисе поразило - он ведь, в отличие от фермера, отвечает не только за
себя, и не может заниматься только производством, на нем же еще сирые и
убогие висят, от которых государство отказалось и бросило на него:
--- Сколько лет мы просили своих безработных помочь на уборке урожая!
Хохлы и молдаване по 3 миллиона рублей (старыми) получали, а наши не шли. А
теперь у нас каждое утро толпа перед конторой, захотели наши работать...
У меня мороз пошел по коже: русские захотели работать! Позабыв про
духовность и вечные вопросы! Неужели действительно все так плохо? Что ж
дальше-то будет...
Эта позиция Гаврилова - когда верхи уже доступны, а низы еще видны и
понятны - редкая; обычно что-то одно. И потому его особенно интересно
расспрашивать:
--- Вот у нас два полюса. На одном отец семейства, который своим детям
не объявит дефолт, он их обязан кормить, и точка. На другом - наш непутевый
президент, который ни за что не отвечает. Вот вы в районе еще беспокоитесь
за своих безработных. А где ответственность конается? Вон если выше глянуть,
там- что?
--- Я, пожалуй, последний уровень, на котором есть ответственность. А
дальше там уже мрак...
--- Ну в области еще полутьма, она еще помогает российский заказ
получить. А там выше -- уж точно полный мрак. Там вообще не понимают, что на
нас надевают цепи и скоро поведут в рабство.
Позаседав с Гавриловым, поехали на поля... Вот хутор - это фермерское
хозяйство "Афанасово". Хозяин Александр Косоусов, агроном по образованию, в
бейсболке и новом спортивном костюме, по крестьянскому обыкновению жалуется
на жизнь в жанре "овес нынче дорог и надо бы, барин, прибавить", иначе был
бы просто моветон:
--- Всего-то 35 гектаров у меня, даже севооборот не сделать. Картофель
по картофелю приходится сажать - ну куда это годится?
Дом построил, дорогу, технику купил, мне все хозяйство обошлось в 1
млрд. 200 млн. Но это ж под 200 процентов годовых! Я одних только процентов
государству заплатил 500 млн.! Зачем мне так?
--- То есть без учета инфляции, без перевода в доллары, вы просто
прибавляли, и все?
Я не финансист и потому мне это совершенно непонятно, -- по мне, это
все равно что градусы прибавлять к граммам.
--- Грабительский процент! -- продолжает фермер. -- Я не пойму: они
что, из меня сделали раба? Я что ж, должен на них работать? Дети, у меня
трое, хотели на ферме работать, так я не пустил: не хочу их отдавать в
рабство.
Ага! А отдавать в 94-м, -- если мне не изменяет память, инфляция была
на уровне 1000 процентов...
--- Да вот хочу 100 тонн мяса производить. На это мне нужен кредит 700
000 рублей новыми под 15 годовых.
Иными словами, добровольцы, болеющие душой за родную землю, могут
сейчас скинуться, продать 50 000 долларов в обменном пункте, отдать
кормильцу, а через получить чемодан рублей и в том же обменном пункте купить
обратно долларов - ну сколько? Тыщ 30? Тогда проще просто подарить ему эти
20 000 сразу и забыть про них, и не морочить себе голову... С одной стороны,
ему честный кредит вроде и не нужен. А с другой - хлеб и картошка к доллару
ведь не привязаны, так?
--- Мы производим 1000 тонн овощей, кормим школы и войсковые части! А
государство нас не поддерживает. Вот американское правительство своего
фермера поддерживает!
Вот так каждый думает, что другим все досталось даром. И мне захотелось
хоть добрым словом помочь хорошему работящему человеку:
--- Да вы как сыр в масле катаетесь, против американских-то фермеров!
Постыдились бы с ними сравниваться... - говорю. -- Им же надо было на свои
деньги снарядить фургон, доехать до Дикого Запада, застрелить тыщу бандитов,
а там на месте отнять у индейцев землю, 30 лет вести войну с дикими
племенами, снимать скальпы, спать с заряженным ружьем, и все равно команчи
перережут половину фермеров и сожгут почти весь урожай... А вы - пришли на
готовое, земля ничейная, у вас тут ни одного индейца - и ноете: ах, ах,
процент высокий по кредиту!
--- Ну да, куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Вы ждете, что вам
все на блюдечке принесут. А американские граждане себе сами построили
государство, какое им было нужно. И президентов не ленились поправлять -
сначала из винтовки, а после, как перевоспитали, так простого импичмента
стало хватать. Теперь по струнке ходят. А вы, русские фермеры --- хоть
одного застрелили президента? Так кто ж с вами будет считаться? Ну так и
молчите, скромней вам надо быть...
Крыть нечем, фермер Косоусов точно не снял ни одного скальпа и ни
одного президента не завалил и вообще забыл, где там у него на антресолях
валяется ружье. Он вздыхает и перестает жаловаться на жизнь: кажется, мне
удалось его немножко подбодрить. Он признается:
--- Честно говоря, я рад, что не бросил, как вон многие. Прихожу,
смотрю - это мое. Это сделано для дела. Ведь приятно же! А с долгами -
рассчитаюсь, вот продам овощи и рассчитаюсь.
И, улыбаясь, с сияющим видом идет мне показывать свой дом: два этажа,
200 с лишним метров площади.
--- Лиственница! 674 бруса ушло, 20 на 20 сантиметров. С БАМа вез. Так
один брус 6 человек не могли поднять! Это -- на века...
Вот-вот. Американским фермерам в принципе такой стройматериал не
поднять, у них щитовые дома, обитые пластиковым сайдингом под дерево. Дышать
нечем.
А у Косоусова дом замечательный. Все удобства, высоченные потолки,
огромная кухня. А там, в ней, накрытый стол со Смирновской, с окороками и
семгами, дай Бог всякому, и с личной картошкой со своих 35 гектаров. Тут-то
мы и досрочно и провожали тот год.
Башмачников расчувствовался, выпил рюмочку "Смирновской" и сказал
добрые слова про виновников торжества:
--- Фермеры - лучшие люди страны, наш золотой запас! Я вот что скажу:
от таких мужиков надо брать семя и с их помощью поднимать нацию!
Но за столом у нас случился решительный противник искусственного
осеменения - знатный дмитровский фермер Валерий Соловьев. Он у себя в
хозяйстве такого не допускает, хотя метод конечно и передовой, и дешевый -
но для живых существ вредный:
--- Это все неестественно - искусственное осеменение, фондовые рынки и
прочее... Ближе надо к природе быть! А там без обмана...
И потому Соловьев идет на дополнительные расходы и держит племенных
производителей. Он захотел их нам показать непременно, и повез-таки
показывать. Не то чтобы он выпивши хорохорился, нет - я-то видел, как он
себе Боржому подливал. А еще всех подзуживал: пейте по полной, что ж мы, не
русские люди? Но это все правильно, если крестьянин не хитрый, толку от него
не жди.
Над фермой Соловьева, надо вам сказать, реет российский триколор. Сразу
непонятно, с чего бы это.
--- В Америке вешают везде свой флаг, вот и я решил! Правда, мне
сначала не разрешал глава сельской администрации.
--- А, говорит, Конституцию нарушаешь - по ней, так флаг положено
вывешивать только на сельсоветах и иных полезных учреждениях, а про ферму
там не сказано...
--- Так я в Кремле на совещании у самого Черномырдина письменное
разрешение получил!
Правда, разрешение потерялось, но глава района Гаврилов, который
Соловьеву на слово верит, с его слов черномырдинскую визу подтверждает. И
нижестоящему сельскому голове приходиться терпеть нарушение Конституции;
впрочем, у нас с ней нигде особенно не церемонятся.
Это оказались страшного размера убийственные быки, каких я даже на
памплонской корриде не видел, и здоровенный, как бык на коротких ногах,
300-килограммовый хряк с мордой сантиметров 60 в диаметре. Рассматривая эту
страшную морду с любовью, Соловьев говорил:
--- Вся надежда у меня на Бориса Николаевича! Вот только менять его уже
пора.
Мне стало неловко; это же я час назад призывал быть построже с
президентами, по примеру американцев; и зачем, спрашивается, я влез? И ведь
это не первый раз после стакана... Зачем я вообще пил?
-- Надо раньше менять! Все из-за его дочек. А то иначе в следующем году
его дочки под него пойдут, и пропала вся селекция...
Гости вздохнули с облегчением, осознав, что Борисом Николаевичем зовут
этого прекрасного хряка английской белой породы. А один так даже и сказал:
--- Ну президенту не должно быть обидно, что такого могучего
производителя в его честь назвали!
Соловьев показывает дальше: земли 20 гектаров, дойное стадо в 15 коров,
шесть тракторов, шесть автомобилей... Пруды с рыбой...
--- Ага, прям щас я тебе цифры скажу, и про деньги все выложу. И сейчас
же налоговая инспекция прискачет, а за ней и бандиты. Спасибо, меня и так
уже два раза жгли! Так пришлось все дерево менять на кирпич, видишь, вся
техника в кирпичных гаражах. Нет, прибыль ни один фермер никогда не говорит!
Да и как ее считать? Все внутри хозяйства крутится...
--- Что, что... В ФСБ я обращался. Бандиты уж полгода как не
приходят...
Настало время сказать пару слов про предысторию и про историю
фермерской жизни Соловьева.
--- Мы с Поволжья, -- рассказывает он. -- Как засуха, так мы, дети,
колоски собирали, крапиву сушили, тростник по речкам заготавливали. Тростник
потом перемалывали, муки немного подсыпали, и пекли лепешки. Городские
люди-то не знают... Это в 60-е, после смерти Сталина.
--- Хрущев натворил делов, когда стал забирать коров со двора - так
люди пухли с голода. Про это уже забыли... А старики пухли, и маленькие дети
погибали. В 60-е годы. Они жили в деревнях скотиной, а в колхозе ничего не
давали, только в конце года пару мешком зерна дадут.
--- Думали - совхоз станет крепче, заживем хорошо. Но толку не было! Те
тащат, эти тащат...
--- Еще раз объясняю - у нормальных людей деньги не пропадают. Мы на
них купили 5 коров. Деньги у всех пропали, а коровы у нас остались.
Потом в 1992-м получили 25 миллионов из "Силаевского" миллиарда, это в
мае; под 8 процентов. На эти деньги построили коровник к зиме. Еще успели
получить под 18 процентов 75 миллионов. Это зимой, с 1992-го на 1993-й.
--- Выгодно. А как после взяли 180 миллионов под 183 процента... Так
чуть с ума не сошли. Это уже были 1993-1994-е годы. Но реконструкцию
коровника доделали. Нам повезло!
Ага, вот они на чем поднялись - на инфляции! -- воскликнут городские
монетаристы. Ну, на инфляции. Как например те же банки. Ну и где те банки? А
фермы - вот они. И коровники не лопнули, и трактора не уменьшились в
размерах, и курс гектара к доллару прежний.
Ладно, это дело прошлое, пускай, -- но сейчас, может, пора уже фермеров
придавить, пусть делятся? А то все бедствуют, а они жируют? Ну, если сейчас
у фермера Соловьева пустая, без зубов, верхняя челюсть, а сам он с женой, с
тремя сыновьями и тремя же невестками, и тремя же внуками живет в
трехкомнатном доме, который еще совхоз дал - то куда он еще рухнет, если его
дополнительно поприжать и еще что-нибудь отнять? В Москву приедет и будет в
метро побираться? Не знаю...
И вот эти беззубые работники ютятся по 4 человека в комнате, экономят
на здоровье, но покупают трактора и щебень для дороги, и строят новые
коровники, то есть вкладывают последнее в средства производства!