Страница:
исторически охраняют родину от чужих. Причем в буквальном смысле слова: они
тут в офисе и вокруг дежурят, под видом сторожей. Я с одним даже вел долгие
беседы.
--- Ну, что немцы-то? Никак с ними, значит, невозможно? -- спрашиваю
его.
--- Зачем же немцев ругать? Нормальные люди. Я на них еще в 41-м
работал.
--- Точно! Был я тогда пацаном, с кузницы не вылазил. И там один
эсесовец, здоровый такой, постоянно гнул рессоры, от броневика -- такие у
них броневики были на гусеничном ходу. А дутье было -- мехи, вот я и дул с
дружками. А нам за то выдавали леденцы и шоколадки.
--- Нет, ты подожди. Немцы -- что! А я тебе расскажу за евреев. У-у,
жиды такие-сякие -- мы ж так же все говорим. Вас немцы вешали, били, но мало
вас поперебили. Действительно они пакостей много делали для русских. Евреи
занимались этим вопросом. Таким манером они хотят отомстить за еврейские
погромы.
--- Так то не мы, то на Украине. А мы тут -- нет, не устраивали
погромов. Как я мог им делать погромы, как я мог громить директора
"Пищетары" Дворкина, когда он пользовался таким великим авторитетом среди
рабочих, как ни один русский директор? И Воронцов еще был у нас еврей в
совхозе. Как он умер, так совхоз развалился мо-мен-тально. А имел среднее
образование всего-навсего! Евреи тут ни при чем.
--- А вот кто развалил Советский Союз, так это американо-сионистская
контрразведка.
--- Подожди, Степаныч. А вот акции? Тебе понятно насчет контрольного
пакета?
--- Не знаю. А может они вложили свой капитал? Кто вложил, тот хозяин,
а нет денег -- подвинься, щас же так...
Вот так размышляет дед Степаныч. Такой представляется ему картина мира,
дружбы народов и мировой экономики. По Псебайским меркам, так Степаныч
вполне прогрессивно настроенный гражданин, спроецировать его на Москву, так,
это, думаю, все равно что электорат "Яблоку".
А вот один инженер -- из тех, кто на немецкой стороне и от них получает
зарплату -- мне сказал:
--- А брат на брата пошел. Вот у меня друг был наилучший, детей всегда
мы крестили с ним. А теперь -- не здороваемся даже. Он же у тех работает, у
Сергиенко, ну и боится, что его с работы выгонят. Вон как. Сначала жена его
перестала с нами знаться, он ее обещал перевоспитать, а теперь и сам. Я ему
этого не прощу...
Зачем крайности, зачем брат на брата? Нельзя ли как-то договориться?
Это обидный для псебайцев вопрос. Чем же их гипсовая война хуже московских
войн компроматов? Что ж тут, не люди? Да и ставки в Псебае выше. Получить на
гипсокомбинате работу -- это успех серьезней в жизни псебайца, чем у банкира
победа на залоговом аукционе. Потому что тут не про еще большие деньги речь,
но про то, чтоб на картошку хватило. И проигравших тут больше, чем на
московских разборках, и отступать проигравшим некуда. Разве только на
обувную фабрику в Псебае же; а там за полгода кому 50 рублей выплатили, а
кому аж сто.
И компромат тут тоже используется серьезный. Что теперешнего Хоффмана
пытаются выдать за фашиста, это понятно. А про одного его оппонента добрые
люди рассказывают, что у него отец полицаем у немцев служил! То есть обе
стороны едины в том, что тот кто не с нами -- тот фашист! Некоторые
сторонники рыночных отношений тут сами начинают верить -- ради торжества
своего правого дела -- в то, что и в 41-м немцы никому плохого не сделали,
по той логике, что они же сейчас инвесторы.
Немцы намекают, что еще какое-то время готовы потерпеть убытки (сумма
не обсуждается). А когда масса долгов станет критической, и выгодней будет
построить новый завод, так они его и построят. Может, рядом со старым.
Может, в Майкопе, а то и вовсе в другой области. Им главное, чтоб
производство было на Юге, потому что отсюда удобней продавать сухую
штукатурку в южный "ближний зарубеж" (есть такой план). И от Краснодара чтоб
не очень далеко -- потому что там уже работает маркетинговая структура
"Кнауфа".
Ну, и еще азарт, без которого трудно вообразить большой успешный
бизнес.
Да, не очень складно разворачиваются кубанско-немецкие экономические
отношения.
Но есть, есть тут могучая сила, которая страстно желает, чтоб немцы
остались, потому что будет тогда процветание, и экономический рост, и прочий
Доу Джонс.
А гаишники местные. Они сидят в засадах, всегда готовые выскочить перед
белым БМВ и снять с пассажира свои законные минимум 50 рублей --- это если
ни за что.
И вот эти алчные гаишники -- вы не поверите, это так на них не похоже
-- вселяют надежду.
Могучая военная база русской славы, цитадель побед, закрытый режимный
населенный пункт, -- Севастополь стал открытым для всех южным городом:
вольным, портовым, космополитическим. Да, был красивый гордый миф, и вот он
рухнул; но кому ж от этого плохо? Героическое прошлое будет теперь
вспоминаться с той же ностальгической грустью, как военная служба в молодые
годы. Грусть эта, впрочем, условная: зачем же, в самом деле, всю жизнь
прозябать в казарме, пусть даже романтической военно-морской...
Вы, наверное, слыхали про то, что Севастополь очень удачно расположен,
если глянуть со стратегической точки зрения. Точка правильная, только
немножко устарелая. 200 лет назад, когда город строили, реальная надежда на
выход к проливам, то есть на взятие Константинополя, была, а вот возможности
нанесения точечных ядерных ударов не было. Сегодня все наоборот, и потому
Севастополь хорош разве тем, что в его бухте удобно прятать яхты от штормов.
Ну да при чем же тут стратегия и русская слава и военная мощь? Которой тут,
увы, все меньше...
--- Вот, пожалуйте, 13-й причал, -- показывали мне моряки. -- Он же
раньше был полон, это ж бывшая наша гордость, тут главные силы стояли! А
теперь что? Вон, два вымпела только и стоят...
Вот знаменитая Минная стенка. Кораблей и там немного. Пустовато...
Оживление вносят только флотские офицеры, подъезжающие к стенке на новых
иномарках, непременно дизельных: корабли ж не бензином заправляют, верно?
Соляркой все-таки...
Вот - Телефонная стенка. Там сгрудились серые тусклые корабли, только
один среди них белый - это "Енисей", бывшая мечта каждого черноморского
матроса: единственный военный корабль, куда пускали служить женщин. Потому
что это не что иное как плавучий госпиталь, он же санаторий. Он плавал вслед
за Пятой эскадрой по Средиземному морю и вдохновлял личный состав эскадры...
Но теперь нет нашей эскадры в Средиземном, и Индийской нашей эскадры тоже
нет, и в Атлантике наших кораблей никого -- так что нечего там теперь делать
заманчивому белому кораблю, он стоит у берега, где и так полно женского
внимания...
То, что осталось, собрали вместе, и получилась 30-я дивизия
противолодочных кораблей. Вот, собственно, и все... Против прошлой-то мощи!
--- Мы были сильней турецкого флота в 5 раз, а теперь они нас
превосходят в 3 раза. Да когда ж это турки были нас сильней! -- чуть не
плача восклицают черноморцы.
--- Обидно за Севастополь! Все, что построили тут Суворов, Потемкин и
Екатерина -- все рухнуло. Чувствуем себя брошенными, -- жаловались офицеры,
с которыми мы пили пиво в замечательных кафе на набережной.
--- Флот скукожился как шагреневая кожа! -- гневно рассказывает мне
Сергей Горбачев, капитан второго ранга, флотский журналист и историк,
горячий бородатый красавец с тяжелым крестом на волосатой груди, которая
видна через расстегнутый ворот форменной сорочки. - Было 75 000 моряков,
осталось 20 000. Кораблей первой линии на всем флоте - всего 50...
--- Это которые могут выйти в море для решения боевых задач. В боевом
составе нет ни одной подводной лодки! Все продали.
--- Точно, помню, писали: в Колумбию (наркобаронам, чтоб героин
возить).
--- На металлолом продали, распилили их там... Нет, подводный флот у
нас конечно есть, он состоит из четырех лодок. Но на них нет аккумуляторных
батарей. Они сейчас дорогие, не на что купить... По морю шастают чужие
корабли - не то что турецкие, а даже и американские, включая вертолетоносец
"Пенсакола". Мы сидим смотрим на них с берега...
--- Забыла нас Москва! Москва на нас положила прибор. Что ж России,
флот не нужен? -- причитают моряки. Но спохватываются:
--- Лужков --- единственный там в верхах умный человек. Построил для
русских моряков целый квартал, это у нас называется -- 11-й округ Москвы.
Там такая школа замечательная, что украинские офицеры своих детей в нее за
взятки устраивают...
В Севастополе я познакомился с потомственным моряком Толей. Могучий,
крепкий, с частично золотыми зубами, к своему полтиннику он успел послужить
не только на Черноморском флоте, но и на Камчатке, и кораблем покомандовать.
Разведенным капитаном первого ранга ушел на пенсию, ни кола ни двора, живет
у мамы-старушки. Где-то на гражданке служит за смешные деньги... Он катал
меня на чужой, взятой взаймы "шестерке".
--- Толя! -- попросил я его. - Расскажи-ка мне про морскую романтику!
Это ж такая вещь, она при любом режиме и в любой стране незыблема, так?
--- А, романтику я знаю, я сам на нее когда-то купился! Отец мой был
военный моряк. Помню, в 55-м, что ли, году затонул в бухте крейсер
"Новороссийск". Отчего он взорвался, точно неизвестно. Я тогда школу
прогулял, мы с ребятами рыбу собирали в бухте - сколько ее там взрывом
поглушило. Принес домой, а отец меня этой рыбой по физиономии, единственный
раз руку поднял: "Там столько людей погибло, а ты на могиле рыбалку
устроил!"
--- Не помню... А после была такая романтика, что 25 лет я плавал на
железе (на кораблях -- прим. авт.). Из зверей кроме крыс на железе могут
жить только дикие коты с помоек. И то не все выживают. А домашние сразу
дохнут. У них из ушей начинает течь сера с кровью. То же и с собаками -
разве только некоторым дворнягам удается выжить. Это ж железо! И
электричество кругом. Лампу дневного света если прислонить к вантам, так она
начинает светиться! Потом еще вода. Она на военных кораблях только
опресненная, ей не напиваешься, она колом стоит в горле. От нее волосы
выпадают, зубы. Жир еще дают какой-то подозрительный. Картошку в море дают
консервированную - никогда не пробовал? Очень на мыло похожа. (Как-то раз ее
подали в ресторане Дома офицеров, так гражданских тошнило.) Ну и сразу,
конечно, язва. Правда, не у всех: если пить чистый спирт, не будет язвы.
Мне, помню, в неделю выдавали 55 литров ректификата (мы его называли -
"морское шило"). Я его менял на медицинский по курсу 1,5:1. Так ректификат
еще ничего, а низшие чины вообще гидролизный пьют. Только его чистить надо.
Берешь свежую "Правду", сворачиваешь в трубочку, и... в банку со спиртом.
Так газета вся синеет, а спирт, считается, как бы очищается и повышает свои
вкусовые качества.
--- Да... --- вздыхает Толя, скучая по тем временам; сейчас-то он не
пьет. Он уже устал пить, столько выпито. -- Судьба вся была положена на
погоны. Но это оказалось не лучшим местом для судьбы. Мы уважали сами себя
за эту судьбу, которая тогда еще не была смешной. Отец, братья - все ж море.
Тогда нам, 18-летним, казалось, что выбор был правильным...
Впрочем, откровенно говоря, все-таки были дальние походы, и даже заходы
в какой-нибудь Канн. Очевидцы хвастались:
--- Знаем мы эту набережную, как ее, Круазетт! И даже в зал заходили,
где церемония - правда, не на нее, а пустое помещение посмотреть. Так оно
даже и бедноватое: так, дешевым синим плюшем все оббито.
Как сходить на берег, денег давали. Хватало на чашку кофе и пачку
сигарет. Как попугаи, мы там сидели во всей своей позолоте парадной формы и
растягивали эту чашечку кофе. А вернешься на корабль, у матросов глаза
горят: расскажи про приключения, восторги и вечный праздник!
В виде исключения на правах страшной редкости такие визиты бывают и в
наше время. Попавшие в них счастливцы хвалили яхту Березовского, которая
очень достойно смотрелась даже в районе Лазурного берега. Рассказывают, что
это -- изящный монолит с тонированными стеклами. Длина его под 100 метров,
две палубы. Так что, как видите, русские еще сохраняют позиции на
Средиземноморье, до сих пор пользуются там уважением.
Кроме российского флота, в Севастополе есть теперь и Военно-морские
силы Украины. Они состоят из нескольких кораблей, их флагман - сторожевик
"Гетьман Сагайдачный".
На первый взгляд флоты уживаются мирно. Поначалу, надо сказать, патрули
зверствовали и забирали чужих за непоглаженные шнурки. Потом было принято
мудрое решение: каждый пусть забирает своих. Ну зверства и прекратились.
Теперь офицеры разных государств даже отдают друг другу честь на улицах, а
бывшие сослуживцы, оказавшиеся под разными флагами, уверяют посторонних, что
сохранили самые добрые отношения несмотря ни на что. Однако! Однако из
доверительных бесед можно вынести впечатление, что одна сторона вроде
состоит из оккупантов, а другая как бы продалась за сало. Кроме того! По
городу ходят две книжки про раздел флота. Одна - русская - носит
многозначительное название "Севастополь в третьей обороне". Кроме
документов, в ней опубликован текст песни, которую рекомендуется исполнять
на музыку "Варяга". С такими выразительными строками:
Украинская книжка называется тоже достаточно бодро: "Анатомия
необъявленной войны". Аннотация гласит, что в книге показана
"великодержавная, шовинистическая политика определенных сил России." Одна
главка, к примеру, называется так: "В планах - зачистка нашей территории".
Я встретился с последним офицером, который поменял флаг. Это капитан
первого ранга Александр Горшков. Он рассказывает, что перешел на сторону
Украины из патриотизма, а также из-за ссоры с начальством, которое его не
ценило. При этом, что примечательно, почти в два раза потерял в зарплате
(русские оклады всегда больше). Что же касается увлекательной версии
перехода, предложенной злыми языками, то мы ее тут давать разумеется не
будем.
Та вот, Горшков раньше был начальником Дома Офицеров (на реконструкцию
которого, говорят, давал 3 миллиона долларов сам Лужков). А стал худруком
ансамбля песни и танца ВМС Украины. Ну немножко пришлось поменять репертуар.
Вместо "Севастополь, Севастополь, гордость русских моряков" он теперь
разучивает с самодеятельными талантами "Червону руту" и "Черемшину" в рамках
нового шоу "Украинские старые песни о главном".
--- Однозначно вижу! -- отвечал Горшков. Как, впрочем, и все мной
спрошенные украинские моряки. В отличие от русских, менее оптимистичных в
отношении своего флота...
Один из самых видных - и слышных - патриотов Украины в Севастополе --
капитан первого ранга Мирослав Мамчак. Он - председатель союза офицеров
Украины, а кроме того, начальник телерадиоцентра "Бриз" ВМС Украины.
--- Вот русскому флоту 300 лет, в Севастополе даже улицу в честь этой
даты назвали. Хотя городу всего 200 лет, и 300-летие, заметим, его не
касается! А украинскому флоту - 507 лет! И он начался именно у крымских
берегов в районе Очакова. Флот тогда состоял из чаек.
--- Чайка - это небольшое парусно-гребное судно с экипажем до 70
человек, включая абордажную группу, то есть фактически морскую пехоту.
Первыми украинскими военными моряками были запорожские казаки. В 1492 году
они одержали первую победу - захватили турецкую галеру, освободили
рабов-гребцов, а корабль потопили. Это документально подтверждено: есть
письмо крымского хана королю польскому об этом событии.
--- А вот газета украинская газета "Дзвiн Севастополя" предлагает
назвать в городе улицы в честь Петлюры и Бендеры. Прокомментируйте это!
--- Петлюра и Бандера занимают достойное место в истории Украины. А
переименование улиц - не мой вопрос.
Пока - пока! -- украинского на улицах города мало. Встречаются офицеры
с шевронами ВМС. Первые шевроны несли на себе изображение ягод калины в
качестве национального растения. На теперешних, усовершенствованных -- синий
крест; только не косой андреевский, а прямой и потолще.
Вот нечаянно подсмотренная мной сценка. Украинские офицеры стоят возле
штаба и мирно болтают на русском. Потом один спохватывается:
В городе попадаются украинские вывески: допустим, "Взуття" (обувь -
прим. перев.) На Большой Морской, улице с набоковским названием, есть
ресторан "Крещатик". Там борщ, сало, пампушки, все без обмана, только меню
вдруг оказывается на русском:
Вот книжный развал, книжки все сплошь русские: татарской или украинской
-- не одной не видно! Но продавщица нашла:
Впрочем, русские офицеры констатировали: их дети очень старательно учат
украинский язык - "боятся, что иначе у них не будет будущего".
Любители крымского отдыха помнят, как добывали себе пропуск в секретный
военный закрытый город-герой. А теперь... Немцы спокойно приезжают
перезахоронять своих солдат, натовские корабли ходят с визитами к украинским
друзьям, свободно действуют отделения 23 партий разных государств (да хоть
России и Украины), африканцы учатся в вузах. Умар и Мутаз, студенты из
соответственно Чада и Судана, отвечают репортеру местной газеты на вопрос,
смогли ли они приспособиться к севастопольской жизни:
То есть вы понимаете, что с водой тут несколько хуже, чем в Африке
(которую мы -- или они? -- хоть по электричеству наконец догнали). Еще про
воду, раз зашла речь. Теперь никто не засекречивает страшных сведений о том,
что вся корабельная и прочти вся (90 процентов) городская канализация
сливается в море напрямую. Так что, принимая морские ванны, можно не только
оскорбить свое эстетическое чувство, но и запросто подхватить гепатит А
(научно доказано, даже эпидемии бывают).
Открытость бывшей военной базы всему миру доходит до того, что газеты
печатают выдержки из интернетной переписки любителей с американцами. Там
проникновенные строчки про то, что и Севастополь, и Нью-Йорк будут первыми
разбомблены в случае чего.
Или взять Турцию. Когда-то редкие энтузиасты уплывали туда на надувных
матрасах. Отчаливали обыкновенно с мыса Сарыч - самой южной точки Крыма,
рукой подать от Севастополя. Там в июне-июле выходит на поверхность
подводное течение, и путешественник на надувном матрасе за 2-3 суток мог
проделать эти 157 миль до турецкого берега, -- а мог и не проделать.
Сегодня и незачем так мучиться. Из Севастополя в Турцию всех желающих
без визы и без характеристики от райкома партии везут круизные суда - 150
долларов стоит неделя!
Да и плыть-то необязательно. Можно и в Севастополе съесть и выпить все
то же, что и в Турции (включая пиво "Эфес" и текилу в ассортименте), и
познакомиться с такими же русскими проститутками, что и там. Последние тут
совершенно по-домашнему здороваются со всеми входящими в ресторан мужчинами
активного возраста.
А вот невероятной секретности объект - противоатомное бомбоубежище под
Центральным холмом, настолько глубокое, что сотовые там не действуют. Теперь
за могучей железной дверью толщиной 22 сантиметра --- "Бункер", клуб так
называемой альтернативной молодежи. Там ведет вечера диск-жокей диск-жокей и
гитарист Вовчик по кличке Бегемот. Поскольку он сутки через двое матросит на
буксире, то можно сказать, что семейную традицию он продолжил: отец его,
Володя Мельников - капитан первого ранга, известный севастопольский поэт,
лирик и маринист. Когда отец приходит в бункер выпить красного, сын ему
ставит самую консервативную музыку, какую только может найти во всем клубе -
"Бони М".
--- Был бы СССР, непременно б пошел. А так, сейчас -- зачем, кому это
нужно? Америка нам велела заткнуться, мы молчим.. Она бомбит кого хочет. Ну
и зачем служить? Тогда уж лучше thrash core.
--- Ну, кто хочет закосить от армии, получить образование на шару,
пожить в Питере (детей русских моряков берут туда учиться)... А я -- самый
крутой парень в этом городе!
--- Слушай, а что вообще за вид у тебя? Косичка, понимаешь, серьга. Ну
ты хоть бы якорь наколол, что ли, -- корю я Бегемота. При том что родной его
отец сидит молча, и с влюбленной улыбкой смотрит на взрослого сына.
--- Не, я серьезные вещи буду колоть, рокерские узоры. Бицепсы
подкачаю, и наколю.
А тут как раз приходит его роскошная подружка Наташа, льнет. В
продолжение военно-морской тематики я по контрасту думаю о том, как бы
Бегемот без этой Наташи одиноко и печально спускал пар в казарме... Все-таки
у пацифизма есть свои сильные плюсы.
--- Из военной базы город превращается в рок-н-ролльную тусовку, --
утверждает Бегемот на прощание.
И это не самая страшная вещь в мире, которая может приключиться с
военной базой. Дай этого Бог всякой!
Русские беженцы -- термин противоестественный. И даже, в общем, вполне
оскорбительный. Убегать ведь могут только сироты малых слабых народностей,
неспособные за себя постоять - так или нет?
И тем не менее русские торопливо оставляют бывшие республики. Их
выгоняют, не давая им продать жилье или хоть собрать пожитки в контейнер.
Нам уменьшение России, ослабление страны, бестолковость власти - слова из
телевизора, от которых можно отмахнуться и жить себе. У них другое, для них
это - позор, бездомность, нищета и тоска.
Солженицын смотрит на брошенных страной беженцев и пугает нас, что так
и вся Россия вслед за ними пропадет. Или таки ей все нипочем? Почему у нас
волосы не встают дыбом от того, что страна потеряла еще 20 миллионов
человек? Неужели нам это все равно?
Как бы то ни было, беженцы - это злая карикатура на русских, это модель
страны, выполненная в жанре черного юмора, это кривое страшное зеркало, в
которое лучше б и не смотреть. Ну вот представьте себе: в беженском поселке,
в бывшей сапожной мастерской (!), приютился убежавший из Казахстана
физик-ядерщик, который преподает в сельской школе и кормится с огорода. А
его товарищи, вместе с которыми он спасался, сидят и ненавидят своего
вчерашнего кумира, человека, который увез их с чужбины на родину...
Это все происходит в селе Ломовом, Чаплыгинский район, что в Липецкой
области. Оттуда - репортаж нашего спецкора Игоря СВИНАРЕНКО.
ВЫНОС Всего в России около 5 миллионов вынужденных переселенцев,
которые официально называются мигрантами. Из них больше 3,5 миллионов
человек не имеют официального статуса, то есть не могут получить ни
легальной работы, ни положенного пособия (717 рублей в год). С 1997 года
Генпрокуратура заявляет "о многочисленных фактах разворовывания денег,
предназначенных для беженцев". В 1998 году Форум переселенческих организаций
в своей резолюции признал методы работы службы "неэффективными, унижающими
человеческое достоинство и грубо попирающими права вынужденных
переселенцев". В резолюции было требование сменить руководство ФМС. Что и
было наконец сделано в апреле 1999 года: вместо Татьяны Регент новым
руководитель службы назначен Владимир Каламанов. Что будет дальше,
неизвестно.
ВЫНОС-2 "То-то ведь и самое страшное: беженцы в своих многочисленных
бедствиях встречают не только бесчувствие властей, но - равнодушие или даже
тут в офисе и вокруг дежурят, под видом сторожей. Я с одним даже вел долгие
беседы.
--- Ну, что немцы-то? Никак с ними, значит, невозможно? -- спрашиваю
его.
--- Зачем же немцев ругать? Нормальные люди. Я на них еще в 41-м
работал.
--- Точно! Был я тогда пацаном, с кузницы не вылазил. И там один
эсесовец, здоровый такой, постоянно гнул рессоры, от броневика -- такие у
них броневики были на гусеничном ходу. А дутье было -- мехи, вот я и дул с
дружками. А нам за то выдавали леденцы и шоколадки.
--- Нет, ты подожди. Немцы -- что! А я тебе расскажу за евреев. У-у,
жиды такие-сякие -- мы ж так же все говорим. Вас немцы вешали, били, но мало
вас поперебили. Действительно они пакостей много делали для русских. Евреи
занимались этим вопросом. Таким манером они хотят отомстить за еврейские
погромы.
--- Так то не мы, то на Украине. А мы тут -- нет, не устраивали
погромов. Как я мог им делать погромы, как я мог громить директора
"Пищетары" Дворкина, когда он пользовался таким великим авторитетом среди
рабочих, как ни один русский директор? И Воронцов еще был у нас еврей в
совхозе. Как он умер, так совхоз развалился мо-мен-тально. А имел среднее
образование всего-навсего! Евреи тут ни при чем.
--- А вот кто развалил Советский Союз, так это американо-сионистская
контрразведка.
--- Подожди, Степаныч. А вот акции? Тебе понятно насчет контрольного
пакета?
--- Не знаю. А может они вложили свой капитал? Кто вложил, тот хозяин,
а нет денег -- подвинься, щас же так...
Вот так размышляет дед Степаныч. Такой представляется ему картина мира,
дружбы народов и мировой экономики. По Псебайским меркам, так Степаныч
вполне прогрессивно настроенный гражданин, спроецировать его на Москву, так,
это, думаю, все равно что электорат "Яблоку".
А вот один инженер -- из тех, кто на немецкой стороне и от них получает
зарплату -- мне сказал:
--- А брат на брата пошел. Вот у меня друг был наилучший, детей всегда
мы крестили с ним. А теперь -- не здороваемся даже. Он же у тех работает, у
Сергиенко, ну и боится, что его с работы выгонят. Вон как. Сначала жена его
перестала с нами знаться, он ее обещал перевоспитать, а теперь и сам. Я ему
этого не прощу...
Зачем крайности, зачем брат на брата? Нельзя ли как-то договориться?
Это обидный для псебайцев вопрос. Чем же их гипсовая война хуже московских
войн компроматов? Что ж тут, не люди? Да и ставки в Псебае выше. Получить на
гипсокомбинате работу -- это успех серьезней в жизни псебайца, чем у банкира
победа на залоговом аукционе. Потому что тут не про еще большие деньги речь,
но про то, чтоб на картошку хватило. И проигравших тут больше, чем на
московских разборках, и отступать проигравшим некуда. Разве только на
обувную фабрику в Псебае же; а там за полгода кому 50 рублей выплатили, а
кому аж сто.
И компромат тут тоже используется серьезный. Что теперешнего Хоффмана
пытаются выдать за фашиста, это понятно. А про одного его оппонента добрые
люди рассказывают, что у него отец полицаем у немцев служил! То есть обе
стороны едины в том, что тот кто не с нами -- тот фашист! Некоторые
сторонники рыночных отношений тут сами начинают верить -- ради торжества
своего правого дела -- в то, что и в 41-м немцы никому плохого не сделали,
по той логике, что они же сейчас инвесторы.
Немцы намекают, что еще какое-то время готовы потерпеть убытки (сумма
не обсуждается). А когда масса долгов станет критической, и выгодней будет
построить новый завод, так они его и построят. Может, рядом со старым.
Может, в Майкопе, а то и вовсе в другой области. Им главное, чтоб
производство было на Юге, потому что отсюда удобней продавать сухую
штукатурку в южный "ближний зарубеж" (есть такой план). И от Краснодара чтоб
не очень далеко -- потому что там уже работает маркетинговая структура
"Кнауфа".
Ну, и еще азарт, без которого трудно вообразить большой успешный
бизнес.
Да, не очень складно разворачиваются кубанско-немецкие экономические
отношения.
Но есть, есть тут могучая сила, которая страстно желает, чтоб немцы
остались, потому что будет тогда процветание, и экономический рост, и прочий
Доу Джонс.
А гаишники местные. Они сидят в засадах, всегда готовые выскочить перед
белым БМВ и снять с пассажира свои законные минимум 50 рублей --- это если
ни за что.
И вот эти алчные гаишники -- вы не поверите, это так на них не похоже
-- вселяют надежду.
Могучая военная база русской славы, цитадель побед, закрытый режимный
населенный пункт, -- Севастополь стал открытым для всех южным городом:
вольным, портовым, космополитическим. Да, был красивый гордый миф, и вот он
рухнул; но кому ж от этого плохо? Героическое прошлое будет теперь
вспоминаться с той же ностальгической грустью, как военная служба в молодые
годы. Грусть эта, впрочем, условная: зачем же, в самом деле, всю жизнь
прозябать в казарме, пусть даже романтической военно-морской...
Вы, наверное, слыхали про то, что Севастополь очень удачно расположен,
если глянуть со стратегической точки зрения. Точка правильная, только
немножко устарелая. 200 лет назад, когда город строили, реальная надежда на
выход к проливам, то есть на взятие Константинополя, была, а вот возможности
нанесения точечных ядерных ударов не было. Сегодня все наоборот, и потому
Севастополь хорош разве тем, что в его бухте удобно прятать яхты от штормов.
Ну да при чем же тут стратегия и русская слава и военная мощь? Которой тут,
увы, все меньше...
--- Вот, пожалуйте, 13-й причал, -- показывали мне моряки. -- Он же
раньше был полон, это ж бывшая наша гордость, тут главные силы стояли! А
теперь что? Вон, два вымпела только и стоят...
Вот знаменитая Минная стенка. Кораблей и там немного. Пустовато...
Оживление вносят только флотские офицеры, подъезжающие к стенке на новых
иномарках, непременно дизельных: корабли ж не бензином заправляют, верно?
Соляркой все-таки...
Вот - Телефонная стенка. Там сгрудились серые тусклые корабли, только
один среди них белый - это "Енисей", бывшая мечта каждого черноморского
матроса: единственный военный корабль, куда пускали служить женщин. Потому
что это не что иное как плавучий госпиталь, он же санаторий. Он плавал вслед
за Пятой эскадрой по Средиземному морю и вдохновлял личный состав эскадры...
Но теперь нет нашей эскадры в Средиземном, и Индийской нашей эскадры тоже
нет, и в Атлантике наших кораблей никого -- так что нечего там теперь делать
заманчивому белому кораблю, он стоит у берега, где и так полно женского
внимания...
То, что осталось, собрали вместе, и получилась 30-я дивизия
противолодочных кораблей. Вот, собственно, и все... Против прошлой-то мощи!
--- Мы были сильней турецкого флота в 5 раз, а теперь они нас
превосходят в 3 раза. Да когда ж это турки были нас сильней! -- чуть не
плача восклицают черноморцы.
--- Обидно за Севастополь! Все, что построили тут Суворов, Потемкин и
Екатерина -- все рухнуло. Чувствуем себя брошенными, -- жаловались офицеры,
с которыми мы пили пиво в замечательных кафе на набережной.
--- Флот скукожился как шагреневая кожа! -- гневно рассказывает мне
Сергей Горбачев, капитан второго ранга, флотский журналист и историк,
горячий бородатый красавец с тяжелым крестом на волосатой груди, которая
видна через расстегнутый ворот форменной сорочки. - Было 75 000 моряков,
осталось 20 000. Кораблей первой линии на всем флоте - всего 50...
--- Это которые могут выйти в море для решения боевых задач. В боевом
составе нет ни одной подводной лодки! Все продали.
--- Точно, помню, писали: в Колумбию (наркобаронам, чтоб героин
возить).
--- На металлолом продали, распилили их там... Нет, подводный флот у
нас конечно есть, он состоит из четырех лодок. Но на них нет аккумуляторных
батарей. Они сейчас дорогие, не на что купить... По морю шастают чужие
корабли - не то что турецкие, а даже и американские, включая вертолетоносец
"Пенсакола". Мы сидим смотрим на них с берега...
--- Забыла нас Москва! Москва на нас положила прибор. Что ж России,
флот не нужен? -- причитают моряки. Но спохватываются:
--- Лужков --- единственный там в верхах умный человек. Построил для
русских моряков целый квартал, это у нас называется -- 11-й округ Москвы.
Там такая школа замечательная, что украинские офицеры своих детей в нее за
взятки устраивают...
В Севастополе я познакомился с потомственным моряком Толей. Могучий,
крепкий, с частично золотыми зубами, к своему полтиннику он успел послужить
не только на Черноморском флоте, но и на Камчатке, и кораблем покомандовать.
Разведенным капитаном первого ранга ушел на пенсию, ни кола ни двора, живет
у мамы-старушки. Где-то на гражданке служит за смешные деньги... Он катал
меня на чужой, взятой взаймы "шестерке".
--- Толя! -- попросил я его. - Расскажи-ка мне про морскую романтику!
Это ж такая вещь, она при любом режиме и в любой стране незыблема, так?
--- А, романтику я знаю, я сам на нее когда-то купился! Отец мой был
военный моряк. Помню, в 55-м, что ли, году затонул в бухте крейсер
"Новороссийск". Отчего он взорвался, точно неизвестно. Я тогда школу
прогулял, мы с ребятами рыбу собирали в бухте - сколько ее там взрывом
поглушило. Принес домой, а отец меня этой рыбой по физиономии, единственный
раз руку поднял: "Там столько людей погибло, а ты на могиле рыбалку
устроил!"
--- Не помню... А после была такая романтика, что 25 лет я плавал на
железе (на кораблях -- прим. авт.). Из зверей кроме крыс на железе могут
жить только дикие коты с помоек. И то не все выживают. А домашние сразу
дохнут. У них из ушей начинает течь сера с кровью. То же и с собаками -
разве только некоторым дворнягам удается выжить. Это ж железо! И
электричество кругом. Лампу дневного света если прислонить к вантам, так она
начинает светиться! Потом еще вода. Она на военных кораблях только
опресненная, ей не напиваешься, она колом стоит в горле. От нее волосы
выпадают, зубы. Жир еще дают какой-то подозрительный. Картошку в море дают
консервированную - никогда не пробовал? Очень на мыло похожа. (Как-то раз ее
подали в ресторане Дома офицеров, так гражданских тошнило.) Ну и сразу,
конечно, язва. Правда, не у всех: если пить чистый спирт, не будет язвы.
Мне, помню, в неделю выдавали 55 литров ректификата (мы его называли -
"морское шило"). Я его менял на медицинский по курсу 1,5:1. Так ректификат
еще ничего, а низшие чины вообще гидролизный пьют. Только его чистить надо.
Берешь свежую "Правду", сворачиваешь в трубочку, и... в банку со спиртом.
Так газета вся синеет, а спирт, считается, как бы очищается и повышает свои
вкусовые качества.
--- Да... --- вздыхает Толя, скучая по тем временам; сейчас-то он не
пьет. Он уже устал пить, столько выпито. -- Судьба вся была положена на
погоны. Но это оказалось не лучшим местом для судьбы. Мы уважали сами себя
за эту судьбу, которая тогда еще не была смешной. Отец, братья - все ж море.
Тогда нам, 18-летним, казалось, что выбор был правильным...
Впрочем, откровенно говоря, все-таки были дальние походы, и даже заходы
в какой-нибудь Канн. Очевидцы хвастались:
--- Знаем мы эту набережную, как ее, Круазетт! И даже в зал заходили,
где церемония - правда, не на нее, а пустое помещение посмотреть. Так оно
даже и бедноватое: так, дешевым синим плюшем все оббито.
Как сходить на берег, денег давали. Хватало на чашку кофе и пачку
сигарет. Как попугаи, мы там сидели во всей своей позолоте парадной формы и
растягивали эту чашечку кофе. А вернешься на корабль, у матросов глаза
горят: расскажи про приключения, восторги и вечный праздник!
В виде исключения на правах страшной редкости такие визиты бывают и в
наше время. Попавшие в них счастливцы хвалили яхту Березовского, которая
очень достойно смотрелась даже в районе Лазурного берега. Рассказывают, что
это -- изящный монолит с тонированными стеклами. Длина его под 100 метров,
две палубы. Так что, как видите, русские еще сохраняют позиции на
Средиземноморье, до сих пор пользуются там уважением.
Кроме российского флота, в Севастополе есть теперь и Военно-морские
силы Украины. Они состоят из нескольких кораблей, их флагман - сторожевик
"Гетьман Сагайдачный".
На первый взгляд флоты уживаются мирно. Поначалу, надо сказать, патрули
зверствовали и забирали чужих за непоглаженные шнурки. Потом было принято
мудрое решение: каждый пусть забирает своих. Ну зверства и прекратились.
Теперь офицеры разных государств даже отдают друг другу честь на улицах, а
бывшие сослуживцы, оказавшиеся под разными флагами, уверяют посторонних, что
сохранили самые добрые отношения несмотря ни на что. Однако! Однако из
доверительных бесед можно вынести впечатление, что одна сторона вроде
состоит из оккупантов, а другая как бы продалась за сало. Кроме того! По
городу ходят две книжки про раздел флота. Одна - русская - носит
многозначительное название "Севастополь в третьей обороне". Кроме
документов, в ней опубликован текст песни, которую рекомендуется исполнять
на музыку "Варяга". С такими выразительными строками:
Украинская книжка называется тоже достаточно бодро: "Анатомия
необъявленной войны". Аннотация гласит, что в книге показана
"великодержавная, шовинистическая политика определенных сил России." Одна
главка, к примеру, называется так: "В планах - зачистка нашей территории".
Я встретился с последним офицером, который поменял флаг. Это капитан
первого ранга Александр Горшков. Он рассказывает, что перешел на сторону
Украины из патриотизма, а также из-за ссоры с начальством, которое его не
ценило. При этом, что примечательно, почти в два раза потерял в зарплате
(русские оклады всегда больше). Что же касается увлекательной версии
перехода, предложенной злыми языками, то мы ее тут давать разумеется не
будем.
Та вот, Горшков раньше был начальником Дома Офицеров (на реконструкцию
которого, говорят, давал 3 миллиона долларов сам Лужков). А стал худруком
ансамбля песни и танца ВМС Украины. Ну немножко пришлось поменять репертуар.
Вместо "Севастополь, Севастополь, гордость русских моряков" он теперь
разучивает с самодеятельными талантами "Червону руту" и "Черемшину" в рамках
нового шоу "Украинские старые песни о главном".
--- Однозначно вижу! -- отвечал Горшков. Как, впрочем, и все мной
спрошенные украинские моряки. В отличие от русских, менее оптимистичных в
отношении своего флота...
Один из самых видных - и слышных - патриотов Украины в Севастополе --
капитан первого ранга Мирослав Мамчак. Он - председатель союза офицеров
Украины, а кроме того, начальник телерадиоцентра "Бриз" ВМС Украины.
--- Вот русскому флоту 300 лет, в Севастополе даже улицу в честь этой
даты назвали. Хотя городу всего 200 лет, и 300-летие, заметим, его не
касается! А украинскому флоту - 507 лет! И он начался именно у крымских
берегов в районе Очакова. Флот тогда состоял из чаек.
--- Чайка - это небольшое парусно-гребное судно с экипажем до 70
человек, включая абордажную группу, то есть фактически морскую пехоту.
Первыми украинскими военными моряками были запорожские казаки. В 1492 году
они одержали первую победу - захватили турецкую галеру, освободили
рабов-гребцов, а корабль потопили. Это документально подтверждено: есть
письмо крымского хана королю польскому об этом событии.
--- А вот газета украинская газета "Дзвiн Севастополя" предлагает
назвать в городе улицы в честь Петлюры и Бендеры. Прокомментируйте это!
--- Петлюра и Бандера занимают достойное место в истории Украины. А
переименование улиц - не мой вопрос.
Пока - пока! -- украинского на улицах города мало. Встречаются офицеры
с шевронами ВМС. Первые шевроны несли на себе изображение ягод калины в
качестве национального растения. На теперешних, усовершенствованных -- синий
крест; только не косой андреевский, а прямой и потолще.
Вот нечаянно подсмотренная мной сценка. Украинские офицеры стоят возле
штаба и мирно болтают на русском. Потом один спохватывается:
В городе попадаются украинские вывески: допустим, "Взуття" (обувь -
прим. перев.) На Большой Морской, улице с набоковским названием, есть
ресторан "Крещатик". Там борщ, сало, пампушки, все без обмана, только меню
вдруг оказывается на русском:
Вот книжный развал, книжки все сплошь русские: татарской или украинской
-- не одной не видно! Но продавщица нашла:
Впрочем, русские офицеры констатировали: их дети очень старательно учат
украинский язык - "боятся, что иначе у них не будет будущего".
Любители крымского отдыха помнят, как добывали себе пропуск в секретный
военный закрытый город-герой. А теперь... Немцы спокойно приезжают
перезахоронять своих солдат, натовские корабли ходят с визитами к украинским
друзьям, свободно действуют отделения 23 партий разных государств (да хоть
России и Украины), африканцы учатся в вузах. Умар и Мутаз, студенты из
соответственно Чада и Судана, отвечают репортеру местной газеты на вопрос,
смогли ли они приспособиться к севастопольской жизни:
То есть вы понимаете, что с водой тут несколько хуже, чем в Африке
(которую мы -- или они? -- хоть по электричеству наконец догнали). Еще про
воду, раз зашла речь. Теперь никто не засекречивает страшных сведений о том,
что вся корабельная и прочти вся (90 процентов) городская канализация
сливается в море напрямую. Так что, принимая морские ванны, можно не только
оскорбить свое эстетическое чувство, но и запросто подхватить гепатит А
(научно доказано, даже эпидемии бывают).
Открытость бывшей военной базы всему миру доходит до того, что газеты
печатают выдержки из интернетной переписки любителей с американцами. Там
проникновенные строчки про то, что и Севастополь, и Нью-Йорк будут первыми
разбомблены в случае чего.
Или взять Турцию. Когда-то редкие энтузиасты уплывали туда на надувных
матрасах. Отчаливали обыкновенно с мыса Сарыч - самой южной точки Крыма,
рукой подать от Севастополя. Там в июне-июле выходит на поверхность
подводное течение, и путешественник на надувном матрасе за 2-3 суток мог
проделать эти 157 миль до турецкого берега, -- а мог и не проделать.
Сегодня и незачем так мучиться. Из Севастополя в Турцию всех желающих
без визы и без характеристики от райкома партии везут круизные суда - 150
долларов стоит неделя!
Да и плыть-то необязательно. Можно и в Севастополе съесть и выпить все
то же, что и в Турции (включая пиво "Эфес" и текилу в ассортименте), и
познакомиться с такими же русскими проститутками, что и там. Последние тут
совершенно по-домашнему здороваются со всеми входящими в ресторан мужчинами
активного возраста.
А вот невероятной секретности объект - противоатомное бомбоубежище под
Центральным холмом, настолько глубокое, что сотовые там не действуют. Теперь
за могучей железной дверью толщиной 22 сантиметра --- "Бункер", клуб так
называемой альтернативной молодежи. Там ведет вечера диск-жокей диск-жокей и
гитарист Вовчик по кличке Бегемот. Поскольку он сутки через двое матросит на
буксире, то можно сказать, что семейную традицию он продолжил: отец его,
Володя Мельников - капитан первого ранга, известный севастопольский поэт,
лирик и маринист. Когда отец приходит в бункер выпить красного, сын ему
ставит самую консервативную музыку, какую только может найти во всем клубе -
"Бони М".
--- Был бы СССР, непременно б пошел. А так, сейчас -- зачем, кому это
нужно? Америка нам велела заткнуться, мы молчим.. Она бомбит кого хочет. Ну
и зачем служить? Тогда уж лучше thrash core.
--- Ну, кто хочет закосить от армии, получить образование на шару,
пожить в Питере (детей русских моряков берут туда учиться)... А я -- самый
крутой парень в этом городе!
--- Слушай, а что вообще за вид у тебя? Косичка, понимаешь, серьга. Ну
ты хоть бы якорь наколол, что ли, -- корю я Бегемота. При том что родной его
отец сидит молча, и с влюбленной улыбкой смотрит на взрослого сына.
--- Не, я серьезные вещи буду колоть, рокерские узоры. Бицепсы
подкачаю, и наколю.
А тут как раз приходит его роскошная подружка Наташа, льнет. В
продолжение военно-морской тематики я по контрасту думаю о том, как бы
Бегемот без этой Наташи одиноко и печально спускал пар в казарме... Все-таки
у пацифизма есть свои сильные плюсы.
--- Из военной базы город превращается в рок-н-ролльную тусовку, --
утверждает Бегемот на прощание.
И это не самая страшная вещь в мире, которая может приключиться с
военной базой. Дай этого Бог всякой!
Русские беженцы -- термин противоестественный. И даже, в общем, вполне
оскорбительный. Убегать ведь могут только сироты малых слабых народностей,
неспособные за себя постоять - так или нет?
И тем не менее русские торопливо оставляют бывшие республики. Их
выгоняют, не давая им продать жилье или хоть собрать пожитки в контейнер.
Нам уменьшение России, ослабление страны, бестолковость власти - слова из
телевизора, от которых можно отмахнуться и жить себе. У них другое, для них
это - позор, бездомность, нищета и тоска.
Солженицын смотрит на брошенных страной беженцев и пугает нас, что так
и вся Россия вслед за ними пропадет. Или таки ей все нипочем? Почему у нас
волосы не встают дыбом от того, что страна потеряла еще 20 миллионов
человек? Неужели нам это все равно?
Как бы то ни было, беженцы - это злая карикатура на русских, это модель
страны, выполненная в жанре черного юмора, это кривое страшное зеркало, в
которое лучше б и не смотреть. Ну вот представьте себе: в беженском поселке,
в бывшей сапожной мастерской (!), приютился убежавший из Казахстана
физик-ядерщик, который преподает в сельской школе и кормится с огорода. А
его товарищи, вместе с которыми он спасался, сидят и ненавидят своего
вчерашнего кумира, человека, который увез их с чужбины на родину...
Это все происходит в селе Ломовом, Чаплыгинский район, что в Липецкой
области. Оттуда - репортаж нашего спецкора Игоря СВИНАРЕНКО.
ВЫНОС Всего в России около 5 миллионов вынужденных переселенцев,
которые официально называются мигрантами. Из них больше 3,5 миллионов
человек не имеют официального статуса, то есть не могут получить ни
легальной работы, ни положенного пособия (717 рублей в год). С 1997 года
Генпрокуратура заявляет "о многочисленных фактах разворовывания денег,
предназначенных для беженцев". В 1998 году Форум переселенческих организаций
в своей резолюции признал методы работы службы "неэффективными, унижающими
человеческое достоинство и грубо попирающими права вынужденных
переселенцев". В резолюции было требование сменить руководство ФМС. Что и
было наконец сделано в апреле 1999 года: вместо Татьяны Регент новым
руководитель службы назначен Владимир Каламанов. Что будет дальше,
неизвестно.
ВЫНОС-2 "То-то ведь и самое страшное: беженцы в своих многочисленных
бедствиях встречают не только бесчувствие властей, но - равнодушие или даже