Татаренко Евгений. МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1976 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

   И удивительная вещь! Шеф, который терпеть не мог, как он неоднократно говорил, слюнтяев, испытывал, подобно другим, необъяснимую симпатию к преображенному Арбену. Сам шеф — олицетворение железной воли и удачи, которые позволили ему из рассыльных стать миллионером.
   Но сейчас Арбен видел шефа совсем другим. Какой же это счастливчик, избранник судьбы? В сущности, это несчастный старик, подавленный огромной ответственностью. Ежесекундно дрожать за свою шкуру — какое уж тут счастье? За начальственными окриками — Арбен это ясно видел — скрывается панический страх: один неверный ход — и дивиденды компании вылетят в трубу, и тогда подлинные, хотя и неизвестные простым смертным хозяева Уэстерна, а также конкуренты сожрут старика Вильнертона, как раненого волка его сотоварищи.
   Грозный олимпиец-шеф теперь стал ему так же близок и понятен, как и престарелый Дон Флеш, отставной космонавт, единственный из сотрудников охраны, которого невесть за какие заслуги перед компанией все еще не заменили стандартным роботом с фотоэлементом.
   Как-то Арбен столкнулся с лаборантом Грино.
   — Вы-то мне и нужны! — обрадовался Арбен. — Нужно подежурить ночь у нового прибора…
   Юноша сделал непроизвольный жест.
   — Не бойтесь, — улыбнулся Арбен, неправильно истолковавший его движение. — Я в вашем возрасте тоже мало что смыслил… Но тут не потребуется особой квалификации. Я все сейчас объясню. Да что с вами?
   — Я… не смогу остаться сегодня, — в отчаянии выпалил Грино. И тут же припомнил отрывок из устава Уэстерна, с которым его ознакомили во время долгой и унизительной процедуры оформления на секретную службу: «Неподчинение старшему по работе влечет за собой…»
   — А что случилось?
   — Семейные обстоятельства… Я говорил вам…
   Арбен нахмурился. Тень воспоминания пробежала по его лицу. Он явно силился припомнить что-то, но не мог.
   — Хорошо, Грино. Ступайте домой, — сказал он наконец.
   — И… когда прийти?
   — Когда сможете.
   — За расчетом?
   Арбен пожал плечами:
   — Я не собираюсь вас увольнять.
   — А кто же будет ночью дежурить?
   — Я, — сказал Арбен.
   Отчего не подежурить ночь, не тряхнуть стариной? А этому мальчишке, по всему видно, несладко приходится… То, что раньше Арбену казалось невозможным, теперь стало естественным.
   Теперь математический расчет Арбена был безошибочен, а его хладнокровие и смекалка стали нарицательными. Так что были, наверно, причины, по которым шеф проникся к нему безграничным доверием. Злые языки поговаривали, что тут не обошлось без гипноза, но мало ли у каждого из нас недоброжелателей?
   Некоторые, впрочем, всерьез верили в таинственную силу, излучаемую Арбеном. Мисс Шелла — та вообще закрывала ладонью глаза и отворачивалась, завидев Арбена. Правда, делала она это всякий раз с шутливой улыбкой.
   Арбен чувствовал себя сверхчеловеком и не уставал тешиться новой ролью. За что он ни брался — все удавалось. Приступая к тончайшему эксперименту, он сразу видел суть, схватывал главное, оставляя подчиненным второстепенные детали.
   Он шутя стал чемпионом Уэстерна по плаванию, ранее равнодушный к воде, а к спорту вообще относившийся с отвращением. Причем новый спортивный титул он получил без всяких тренировок. Просто зашел однажды в купол, где помещался спортивный комплекс. На водяных дорожках как раз проходили соревнования, и Арбен вдруг решил посостязаться.
   Шеф прощал своему новому любимцу любые причуды — например, то, что тот обклеил все стены в отделе бесцветным пластиком.
   Видеофон в своей комнате он снова отключил, и отчаянные звонки Линды его больше не беспокоили.
 
   — Вот так встреча! — удивился Ньюмор. Удивился искренне: он не хотел этой встречи и сделал все, чтобы избежать ее.
   — Да, действительно, — криво улыбнулся Арбен, пожимая холодную руку.
   Он четыре часа прождал за углом дома, который называли мозговым центром республики. Сидеть в машине было не очень-то весело. Испортилось отопление, и он окоченел, а выйти не решался: Альва стал в последнее время дьявольски чуток. Кабина была обклеена пластиком, и здесь Арбен чувствовал себя в безопасности. Если бы можно было и костюм сделать из пластика!..
   О том, что Ньюм бывает в этом доме, Арбен узнал случайно: шеф накануне вскользь упомянул, что физик Ньюмор стал вхож в высшие сферы, поскольку там заинтересовались каким-то его новым изобретением.
   Арбен давно уже хотел встретиться с Ньюмором, но последний был неуловим. Словно стена окружала знаменитого физика. Никто из тех, к кому обращался Арбен, не знал его нового местожительства.
   Что подумали бы коллеги, увидев самоуверенного Арбена, смиренно прячущего нос в воротник? Сидя в машине, Арбен время от времени оглядывался. Пока Альвы не было.
   Погруженный в свои мысли, Арбен едва не пропустил Ньюмора: его каплевидный «молек» на воздушной подушке плавно подплыл вплотную к входу. Только когда черная торпеда зашипела и плавно опустилась на асфальт, Арбен спохватился. Он выскочил из своей машины, в три прыжка покрыл расстояние и показался из-за колонны в тот самый момент, когда Ньюмор уже открывал бронированную дверь.
   По выражению лица своего клиента Ньюмор понял, что от разговора ему не уйти. Все же он сделал попытку:
   — У меня важное дело. Может быть, договоримся о встрече в более подходящее время?
   — Неизвестно, когда наступит такое время. Я больше ждать не могу. А тебя разыскать невозможно.
   — Ладно, — решился Ньюмор. — У меня есть несколько минут. — Он озабоченно глянул на часы. — Только здесь, пожалуй, неудобно…
   Арбен стоял рядом, казалось, готовый вцепиться в Ньюмора, если тот вздумает улизнуть.
   — Здесь через два дома есть неплохой ресторанчик… — сказал физик и взял Арбена под руку.
   Арбен спешил, стараясь побыстрее пройти открытое место.
   — Как ты разыскал меня? — спросил Ньюмор, когда они сели за столик.
   — Проезжал мимо, — небрежно бросил Арбен. — Вижу — знакомое лицо.
   Ньюмор покосился на его лицо, посиневшее от мороза, и ничего не сказал.
   — Как ведет себя Альва? — спросил Ньюмор. — Надеюсь, не очень беспокоит?
   — Поэтому я и искал тебя, — не совсем последовательно ответил Арбен.
   — Помнишь, о чем мы договорились? Эксперимент продлится год, больше — можно, но никак не меньше. А прошло только два месяца.
   — Сегодня шестьдесят четвертый день.
   — Это не меняет дела. Пойми, я вложил в эту штуку все свое состояние. Если прервать опыт — все погибло. А чем тебе плохо? Ты стал сверхчеловеком и не выложил за это ни одного жетона.
   — Альва ведет себя странно. Кстати, ты можешь объяснить мне, почему он сначала оказывал больше внимания Линде, чем мне — своей биологической половине?
   — Как это? — спросил заинтересованный Ньюмор, ставя на место недопитый стакан.
   Арбен рассказал. Ньюмор живо расспрашивал о подробностях, затем задумался.
   — Неужели Альва развивается не так, как я предполагал? — сказал он как бы про себя. — Нет. Дело в другом. — Он хлопнул по столу так, что бутылка подпрыгнула. — Понимаешь, она слишком много о тебе думает. Больше, чем ты сам о себе.
   Встревоженный Арбен смотрел на его помрачневшее лицо.
   — Линда ничего тебе не говорила? — неожиданно спросил Ньюмор, откинувшись на спинку стула.
   — О чем?
   — Обо мне, об Альве.
   — Мы не видимся.
   — А раньше?
   — Разве Линда в курсе?..
   — Спрашиваю я, а не ты! — резко бросил Ньюмор.
   — Никогда мы об этом не говорили, — сказал Арбен, но голос его звучал неуверенно.
   — Ладно, — сказал Ньюмор. Казалось, он принял какое-то решение. — Чего ты хочешь от меня?
   — Ньюм, верни все, как было. Ньюмор хранил каменное молчание.
   — Я согласен: пусть вернутся мои прежние недостатки, — попробовал пошутить Арбен.
   — Как ты это представляешь? — ледяным тоном спросил Ньюмор.
   — Убей его.
   — Рассуждаешь, как младенец, — пожал плечами Ньюмор. — Я же объяснял тебе, когда подписывали контракт, что уничтожить Альву, после того как вы стали двойниками, — все равно что уничтожить половину тебя самого, сжечь половину каждой твоей клетки.
   Арбен опустил голову.
   — Проявляй элементарную осторожность, и все будет в порядке, — продолжал Ньюмор.
   — Альва преследует меня. Так жить немыслимо.
   — Не надо было соглашаться.
   — Я не думал, что так будет. И потом, ты говорил совсем другое…
   Ньюмор глянул на часы.
   — Ньюм, перепиши с него обратно на меня всю информации, — быстро заговорил Арбен. — Я заплачу тебе неустойку. Любую сумму… Всю жизнь буду работать на тебя.
   — Альва погибнет, — покачал головой физик.
   — Сделаешь другого.
   — Второго Альву мне не создать.
   — Значит, не хочешь?
   — Не могу. — Ньюмор приготовился встать.
   — Ах, так! — Арбен побагровел. — Знай же, негодяй, я выведу тебя на чистую воду. Подопытный кролик дорого тебе обойдется. Во всяком случае, дороже собаки.
   — Успокойся, — прошипел Ньюмор.
   Соседи начали обращать на них внимание.
   — Хватит! Ты меня достаточно успокоил. Разве я могу волноваться? Ты же сделал мои нервы железными.
   — Не будь идиотом. Накличешь Альву — пеняй на себя.
   — Ньюм… В память нашей дружбы… Почему ты решил воздвигнуть свой дворец именно на моих костях?

   — Ты не в своем уме. Поговорим, когда придешь в себя, — сказал Ньюмор и поднялся.
   Арбен молниеносным движением опрокинул столик и вцепился ему в горло. Звон разбитого стекла смешался с криками посетителей. Официант с застывшей улыбкой мчался к ним через весь зал. Ньюмору с трудом удалось отодрать пальцы с горла, но долго состязаться с Арбеном в силе и ловкости он был не в состоянии, хотя считал себя неплохим самбистом. Через секунду Арбен подмял его под себя, пригвоздив коленом к полу.
   — Согласен? — спокойно спросил он, не обращая внимания на крики людей, столпившихся вокруг.
   — Пусти, — прохрипел Ньюмор.
   — Я задушу тебя, как котенка. Силы, спасибо, у меня хватит.
   — Где же полиция? — истерически выкрикнул женский голос — Он убьет его. Помогите же, мужчины!
   Но никто не решался вступиться за поверженного Ньюмора. Каждый поглядывал с опаской на атлетическую фигуру Арбена. Казалось, она излучала силу, внушавшую страх. А может, это подействовал взгляд Арбена, которым он медленно обвел зрителей? Передние попятились назад, наступая на ноги тем, кто стоял сзади.
   Сразу, словно по команде, толпа начала редеть. Люди торопливо расходились по своим местам, стараясь не смотреть друг на друга.
   — Видишь? Кое-чем я тебе все-таки обязан. Ну?.. — Арбен снова протянул руку к горлу противника. — Я дал тебе достаточно времени подумать.
   — Хорошо, — неожиданно сказал Ньюмор. — Черт с тобой. Возвратим тебя в прежнее состояние. Альву придется угробить.
   — Гарантия? — коротко сказал Арбен. Он взглянул на мужчину, который только что вошел в зал и подошел поближе, заинтересованный скандалом. Глаза их встретились, и человек, охнув, попятился назад, опрокидывая стулья.
   — Мое честное слово.
   — Не пойдет.
   — Пусти меня, и поговорим по-человечески, — взмолился Ньюмор. — Все равно я в твоих руках.
   Арбен расплатился с перепуганным официантом, и они вышли. Ньюмор слегка прихрамывал.
   — Вот сюда, — указал Арбен на уголок за пыльной пальмой.
   — Можно завтра же начать, — сказал Ньюмор, не глядя на собеседника.
   — Вот это разговор.
   — У тебя машина обклеена пластиком?
   — Конечно. Я бы и одежду сделал из пластика, если бы это было можно. Тогда бы и вашу милость не пришлось беспокоить.
   — Гм, это называется беспокоить, — задумчиво произнес Ньюмор, касаясь пальцем здоровенного синяка на горле.
   — Не придирайся к мелочам. Ты сам виноват, что заставил меня принять крайние меры.
   — Лучше всего будет, если ты приедешь завтра прямо ко мне.
   — К тебе, голубчик, не проникнешь.
   — Я дам пропуск.
   Ньюмор полез в карман, вынул узкий блокнот и, набросав несколько слов, вырвал листок и протянул его Арбену. Тот внимательно прочел текст и удовлетворенно кивнул. В углу листка красовался вензель, который — Арбен знал это — раскрывает почти любые двери.
   — Сегодня ничего не пей, — сказал Ньюмор, глядя, как Арбен складывает бумажку. — И завтра с утра тоже.
   — Даже воды?
   — Я имею в виду виски, — пояснил Ньюмор.
   — Два месяца уже не пробовал. И запах забыл.
   — А раньше, до Альвы, ты, помню, увлекался.
   — Потребность исчезла. Желаний никаких нет, все делаю лишь усилием воли. Вообще живу растительной жизнью, как эта вот пальма. — Он похлопал ладонью по шершавому стволу.
   — Зато стал силен, как буйвол.
   — Что толку? Я хочу жить, как все, радоваться и печалиться со всеми. А у меня ощущение рыбы в аквариуме, диковинной рыбы, которую от нечего делать рассматривают любопытные. Временами мне кажется, что и кровь у меня стала холодной, как у рыбы. Счастье, что этот кошмар наконец рассеется! Знаешь, — доверительно улыбнулся Арбен, — у меня за это время столько дел накопилось, и все неотложные… Линду не видел целую вечность…
   — Ничего, теперь увидишь, — сказал Ньюмор, непонятно глядя на Арбена.
   — Забудем прошлое, Ньюм, — сказал Арбен. — Ты мог увлечься, я понимаю и не виню. Я сам, когда ставлю эксперимент, забываю все на свете… И готов не щадить ни себя, ни других. А что касается убытка… Знай: все, что у меня есть, — твое.
   — Я ничуть не увлекся. — Ньюмор глядел в одну точку. — Только по твоей вине срывается опыт.
   — Опыт… — повторил Арбен. — Я знаю кое-что об этом опыте.
   — Я и не скрывал от тебя. Раскрыл карты с самого начала. Ты мог тогда отказаться.
   — Не все карты, Ньюмор, ты раскрыл, — покачал головой Арбен. — Линде ты рассказал немного больше, чем мне.
   По тому, как окаменело лицо Ньюмора, Арбен понял, что сказал лишнее.
   — Надеюсь, теперь я свободен? — сказал Ньюмор и отвел в сторону широкий лист пальмы.
   — До завтра, — посторонился Арбен. — Стоп, а ты не удерешь? Куда-нибудь на континент, с попутным ветром?
   — Не уеду, не бойся, — сказал Ньюмор, и Арбен понял, что он не лжет.
 
   Арбен вышел счастливый. До машины дошагал, ни разу не оглянувшись. С трудом сдерживал себя, чтобы не замедлить шаг, испытать судьбу.
   Машина резво взяла с места. Арбен отключил автоводитель и сам сел за руль. Хотелось действовать, дать выход бурлящей энергии. С завтрашнего утра начнет редеть пелена, отделяющая его от остальных людей.
   Занятый мыслями, Арбен вел автомобиль машинально, мало что видя. Впрочем, уличными жертвами это не грозило. Роль Арбена как водителя сводилась, пожалуй, только к вращению наполовину бутафорского штурвала. Это лишь считалось, что человек, да еще в городской черте, может самостоятельно вести машину. Так было когда-то. А теперь машину в любом случае вели приборы. Локатор нащупывал дорогу, выяснял, нет ли на дороге препятствий и не могут ли они появиться — будь то машина, выезжающая из переулка, или кошка, перебегающая улицу.
   Правда, Арбен отключил автоводитель, но это значило не много. Автоводителю задавалась конечная точка маршрута, место, куда желает попасть хозяин. Сев за руль, Арбен мог по собственному произволу выбирать улицу — но и только. Скорость машины, линия движения — все устанавливалось электронной аппаратурой. Этим достигалась безопасность уличного движения. Арбен не смог бы при всем желании задавить даже бродячую собаку: любое движущееся существо объезжалось, а если объект был неподвижен и преграждал путь — срабатывала тормозная система, и машина останавливалась. Хозяин мог тысячу раз спешить — это его дело. Он мог опаздывать на важное свидание — это опять-таки его дело. А дело инфраглаза было — предотвратить малейшую вероятность катастрофы.
   Улица сменяла улицу, новые здания-купола, будто парящие в невесомости, перемежались старыми каменными коробками-Арбен не замечал ничего. Он все еще был полон недавним разговором с Ньюмором. Победа досталась с трудом. Конечно, и Ньюмору не сладко — расстаться с Альвой, в которого он столько всего вложил. Когда Арбен заберет у него обратно свою информацию, Альва погибнет, это неизбежно. Жаль Ньюмора. Но, с другой стороны, почему Арбен должен рисковать жизнью? Ньюм во многом обманул его. Так друзья не поступают. Пусть теперь и расплачивается.
   Не доезжая нескольких шагов до универсального магазина «Все для всех», Арбен притормозил, подкатил к тротуару. Близился к концу рабочий день, и прохожих было много. Выйти из машины Арбен не решался: в толпе Альве легче затеряться — его можно не заметить до самого последнего момента. Другое дело, когда вокруг безлюдно — тогда опасность меньше.
   К Арбену снова вернулись прежние страхи. В каждом прохожем ему чудился Альва. Глупо погибнуть именно сейчас, накануне освобождения. Всего несколько шагов нужно сделать, но каждый может оказаться последним. Он всматривался в лица людей, идущих по тротуару. Вот торопится мужчина средних лет. Он обременен свертками, не говоря уже о чудовищно разбухшем портфеле. В глазах застыло выражение терпеливой скорби, верно, замучили заботы. Спроси его — наверное, ответит, что он самый несчастный на свете. И не знает, что человек, сидящий в этой роскошной машине, охотно поменялся бы с ним… Да, да, этот самый преуспевающий счастливчик с ровным румянцем во всю щеку.
   Десяток шагов — словно доска, переброшенная через пропасть. Внезапно Арбен заметил знакомое лицо. Вообще память у него уже два месяца была абсолютной. Он мог без труда припомнить малейшие детали двадцатилетней давности. Лицо, мельком увиденное когда-то, теперь всплывало в памяти, словно изображение на монете, с которой искусный нумизмат отмыл кислотой слой веков. Правда, это относилось только к приятным воспоминаниям. Что же до неприятных — они словно растворились…
   Девушка, равнодушно скользнув глазами по машине, прошла мимо. Арбен отчаянно забарабанил в толстое смотровое стекло. Она обернулась. Это ее зовут? Кажется, она не давала повода… Девушка пожала плечами и хотела продолжать свой путь, но в последний момент ей бросилось в глаза умоляющее выражение лица человека, сидящего за рулем. Она подошла к машине. Форма на девушке сидела ловко. На рукаве красовался фирменный знак «ВДВ», что означало «Все для всех». Арбен узнал девушку сразу — в прошлом году в парке Линда показала ее:
   — Работает в нашем отделе.
   Девушка тогда скользнула по нему взглядом, словно по неодушевленному предмету. Теперь она недоуменно смотрела на незнакомого человека, делавшего ей призывные знаки.
   — Вы из парфюмерного? — прокричал Арбен сквозь толстое стекло.
   Девушка кивнула.
   — С вами работает Линда Лоун?
   Она показала на уши, затем на дверцу, предлагая ее открыть.
   — Линда! — снова крикнул Арбен, делая вид, что не заметил знака.
   Расслышав имя подруги, девушка закивала. Кое-как Арбен сумел втолковать ей свою просьбу.
   — У нас строгий начальник. Вряд ли отпустит, — изловчился он прочесть по ее шевелящимся губам.
   — Вы только передайте ей, — попросил он.
   — Как ей сказать — кто зовет? — спросила девушка, скрывая в глазах любопытство.
   — Скажите — раб.
   — Что? — Ей показалось, она ослышалась.
   Арбен повторил. Девушка поспешно направилась к магазину. Перед тем как ступить на веселый ручеек ленты, бегущей внутрь от самой двери, она оглянулась на странного человека.
   Сердце Арбена тревожно забилось. Ощущение, от которого он успел уже отвыкнуть. Из дверей универмага вышла Линда. Фирменный чепчик сбился в сторону, открыв рыжий локон. Она сделала два шага и беспомощно оглянулась. Затем заметила Арбена и быстро подошла. Дорогая машина, видимо, удивила ее. Арбен протянул Линде руку. Затем поспешно захлопнул дверцу.
   Они перекинулись несколькими незначительными фразами, будто расстались только вчера. Между тем прошло уже…
   — Моя напарница уверяет, что ты не в себе. — Линда покрутила пальцем у лба и улыбнулась.
   — Может быть, она и права, — серьезно сказал Арбен.
   — Прости, — смешалась Линда. — Сболтнула не подумав. Как ты теперь себя чувствуешь?
   — Лучше. Гораздо лучше. Линда расцвела от слов Арбена.
   — И у врача был? Молодец, — продолжала она, не дождавшись ответа. — Что он назначил?
   — Так, всякие пустяки.
   — Но ты все выполняешь?
   — Само собой. Между прочим, завтра начнется решающая процедура.
   Арбен был благодарен Линде за то, что она не расспрашивала его. Он приготовил несколько фраз в оправдание своего отсутствия и был рад, что их не пришлось пустить в ход.
   — У нас долгий разговор? — озабоченно спросила Линда.
   — Что, начальник строгий?
   — Откуда ты знаешь? — удивилась Линда. — По-моему, я никогда тебе не жаловалась…
   — У нас серьезная беседа. Обойдутся без тебя, — посоветовал Арбен.
   — Хорошо, — сказала Линда, немного поколебавшись.
   Арбен нажал стартер.
   — Куда поедем?
   — За город, — предложила Линда. — Подышим.
   — Далеко, — покачал головой Арбен.
   — Ну, куда хочешь, — сказала Линда.
   Арбен все еще чувствовал себя виноватым перед Линдой. Время от времени он поглядывал на ее тонкий профиль, уже подсвеченный вечерним неоном. Она о чем-то думала, положив руку на баранку руля. Арбену вдруг захотелось прижаться щекой к смуглому запястью.
   — Цыганочка, — негромко сказал он.
   — Хорошо с тобой, — вспыхнув, сказала Линда.
   — Весь вечер — наш. Вволю покатаемся. Потом заедем куда-нибудь поужинать. Что ты скажешь, например, об Итальянском ресторане? Говорят, там бесподобные спагетти с сыром. — Он многозначительно похлопал себя по карману.
   — Арби, откуда у тебя появились деньги? И эта машина — чья она?
   — Моя. Вернее, наша.
   — Но раньше…
   — Не беспокойся, — перебил Арбен, — я заработал ее честным трудом. За последний месяц я получил кучу жетонов. — Он посмотрел на бегущие назад разноцветные купола — машина выехала на центральную улицу — и добавил: — В какой-то мере это связано было с моей болезнью.
   — Такая большая страховка? — удивилась Линда.
   — Не то. Видишь ли, болезнь вызвала обострение, что ли, мыслительных способностей. В общем, котелок стал лучше варить. Ну, а Уэстерн, если ему угодишь, за деньгами не постоит. Вот я и думаю: может, и лечиться не стоит?
   — Не болтай глупости, — резко сказала Линда. — Как ты можешь говорить такое?
   — Я пошутил, цыганочка.
   — Такие шутки жестоки.
   Дорогу Арбен выбирал наугад. Машина знала свое дело. Ловко и аккуратно поглощала она пространство.
   — Как хорошо, что завтра начинается твой курс лечения. А жетоны… бог с ними. И к таким игрушкам, — она погладила темно-вишневое сиденье машины, — я равнодушна. Ты только больше не исчезай, ладно? А то расстанемся опять…
   — Мы можем и не расставаться, — медленно произнес Арбен, не глядя на Линду. — Стоит лишь тебе пожелать. Видишь ли, есть на свете один дуралей, который готов повергнуть к твоим стопам… — Арбен запнулся, не зная, как закончить высокопарную фразу. Спасла положение Линда, звонко расхохотавшаяся.
   О многом говорили они в этот вечер. Но больше всего — о будущем.
   — Давай уедем, — сказал Арбен. — Далеко-далеко.
   — На побережье, — произнесла Линда, не открывая глаз.
   — На побережье, — согласился Арбен. — Я наймусь на какую-нибудь автостанцию. Механиком, ремонтником — кем угодно.
   Линда открыла глаза.
   — Видишь ли, я не уверен в том, что произойдет в результате завтрашней процедуры, — пояснил Арбен, отвечая на ее вопросительный взгляд.
   Линда кивнула.
   Город за стеклами машины казался призрачным, нереальным. То ли сон, то ли видение. Встряхнись — и он исчезнет…
   — Через неделю сможем уехать, — сказал Арбен, сворачивая в улицу, узкую, как ущелье.
   — Хоть завтра. Так надоело все…
   Линда умолкла. У губ ее обозначились две горькие складки. Арбен подумал, что ей не так легко и просто жить, как могло бы показаться со стороны. Но она была мужественна и никому не жаловалась.
   — Завтра не получится. Надо закончить кое-какие дела, — сказал Арбен.
   — Это связано с твоим лечением? — догадалась Линда.
   Арбен кивнул.
   Ньюмор, словно по уговору, ни разу не упоминался, и Арбену это почему-то было приятно. Линда не могла бы словами выразить то, что было у нее в душе. Странное лечение. Лечение, в результате которого тускнеют блестящие умственные способности и человек становится рядовым, заурядным. Может быть, и гениальность — не более чем психическое отклонение? Как знать, что возвышает гения над остальными? Не мысли, а тени подобных мыслей носились у Линды в голове, но выразить их она вряд ли сумела.
   — Несколько дней я буду очень занят, — сказал Арбен и потрогал в кармане вчетверо сложенный блокнотный листок.
   — Понимаю. Ничего, уедем позже. Ближе к весне.
   Машина резко тормознула. Стайка ребятишек выскочила из-под ее тупого носа. Опасности, конечно, никакой не было — все скорости и импульсы были рассчитаны, когда машина еще только свернула на эту улицу.
   — Скажи, ты думаешь обо мне? — неожиданно спросил Арбен.
   — Иногда, — улыбнулась Линда.
   — Часто?
   — Часто, наверно, ты не заслуживаешь…..
   — Прошу тебя, не думай обо мне, — серьезно сказал Арбен.
   — Скромность украшает человека.
   — Я не шучу. Не думай обо мне, не вспоминай меня… Хотя бы в течение нескольких дней.