Страница:
которая закреплена в соответственных резолюциях, остается, по моему
убеждению, обязательной и сегодня.
13. Теория перманентной революции -- в противовес теории социализма в
отдельной стране -- признавалась всей большевистской партией в 1917-[19]23
гг. Только поражение пролетариата в Германии в 1923 году послужило
решительным толчком к созданию сталинской теории национального социализма.
Теория перманентной революции, впервые сформулированная мною в 1905 году,
вовсе не связана с определенными сроками революционных событий: она
вскрывает лишь мировую обсусловленность революционного процесса.
14. Советское государство не нуждается ни в иллюзиях, ни в
подкрашивании. Оно может иметь лишь тот мировой авторитет, который
подтверждается фактами. Чем яснее и глубже мировое общественное мнение,
прежде всего мнение трудящихся масс, будет понимать противоречия и трудности
социалистического развития изолированной страны, тем выше оно будет ценить
достигнутые результаты. Чем меньше оно будет отождествлять основные методы
социализма с зигзагами и ошибками советской бюрократии, тем меньше будет
опасности того, что при неизбежном обнаружении ошибок и их последствий падет
авторитет не только данной правящей группы, но и рабочего государства в
целом. Советскому Союзу нужны мыслящие и критические друзья, т. е. такие,
которые не только способны петь гимны в период успехов, но и не дрогнут в
час неудач и опасностей. Журналисты типа Фишера выполняют прогрессивную
работу, защищая Советский Союз от клевет, злобных вымыслов и предрассудков.
Но эти господа выходят за пределы своей миссии, когда пытаются преподавать
нам уроки преданности советскому государству. Если бы революционеры так
почтительно склонялись перед тем, что уже создано, завоевано и существует,
на свете не было бы революций. Если бы мы боялись говорить об опасностях, мы
никогда не одержали бы над ними победы. Если бы мы закрывали глаза на темные
стороны созданного нами рабочего государства, мы никогда не пришли бы к
социализму.
Л. Троцкий
Принкипо
30 сентября 1932 г.
3 октября 1932 г.
Дорогой Александр Давыдович!
1. От Маламута479 получил любезное письмо и две книги, в качестве
образцов его перевода. Спасибо за посредничество.
2. Кальвертон480 со ссылкой на вас прислал мне свежий номер "Модерн
Квартерли"481. В Америке, видимо, есть изрядное количество образованных, но
"беспаспортных" марксистов. Компартия их не удовлетворяет, вне официальной
партии они ничего не находят. Исторический опыт свидетельствует, однако, что
абстрактное марксистское просветительство почти не оставляет следов.
Марксизм нуждается в ясной перспективе и в острых политических выводах. Но
именно этого у "Модерн Квартерли" нет.
3. Никакой беды в заметке "Ивенинг Пост"482 нет, и извиняться вам не в
чем.
4. Я сейчас как раз собираю материал о чешском корпусе в России, чтобы
ответить на инсинуации чешской печати. Но я хочу ограничиться лишь газетной
статьей. Список материалов могу вам послать, если вы решите действительно
писать на эту тему.
5. Погода здесь стоит прекрасная. Стреляю перепелок и ловлю рыбу. Скоро
пойдет в большом количестве скумбрия.
6. Приступили ли вы уже к вашей университетской работе?
[Л.Д.Троцкий]
6 октября 1932 [г.]
Дорогие товарищи!
Пишу не для печати. No 27 "Освобождения", несомненно, обнаруживает
расширение редакционного штаба - к выгоде для газеты. С интересом читал
передовицу "Тежката и сериозна задача"483. Разумеется, я с содержанием
статьи вполне согласен. Мне кажется лишь, что необходимо было бы в
заключение статьи указать на интернациональные перспективы и на политику
Коминтерна в целом. Завоевание власти пролетариатом в Болгарии может быть
только этапом балканской революции, которая в свою очередь чрезвычайно
зависит от того, что сейчас делается в Германии и во Франции. В Германии
Коминтерн изо всех сил облегчает дело реакции. Во Франции компартия слабеет
и распадается. Это значит: политика Коминтерна создает для болгарской
революции крайне неблагоприятную международную обстановку. Именно поэтому
наша борьба против тесняцко-бюрократического руководства Работнической
партии484 в Болгарии неразрывно связана с нашей борьбой против политики
руководящей фракции Коминтерна.
Я не сомневаюсь, что у нас на этот счет нет ни малейшего разногласия.
Мне казалось лишь, что в тех случаях, когда мы ставим теоретически проблему
завоевания власти, нам важно показать, что перманентный характер революции
не есть абстракция, а весьма реальный исторический факт.
Посылаю вам при сем свое Предисловие к польскому изданию ленинской
работы о "детской болезни левизны"485. Может быть, в том или другом виде вам
статья пригодится (если не вся, то в той части, которая говорит об
амстердамском конгрессе).
Сведения из СССР говорят о чрезвычайном росте недовольства, об
оживлении всех видов оппозиции в ВКП и об усилении сталинских репрессий.
[Л.Д.Троцкий]
Дорогой Филд!
Вы предприняли попытку внести немного ясности в вопрос о борьбе между
фракцией Сталина и той фракцией большевизма, к которой я принадлежу. Это
нелегкая задача. СССР имеет, к счастью, на свете много друзей. Немало друзей
имеет также и сталинская фракция. Одни дружат с нею, как с
представительницей советского государства, несмотря на ее бюрократический
характер. Другие дружат с нею, как с правящей бюрократией, несмотря на
революционный характер советского государства. Ясно, что те и другие друзья
имеют очень различную политическую и моральную ценность, и в трудные дни они
могут оказаться по разные стороны баррикады. Есть, наконец, категория и
таких друзей, которые сочувствуют всему хорошему и даже революционному при
условии, чтобы оно уже сегодня располагало силой. По всем этим дружественным
каналам сталинская бюрократия ввела в мировой обиход относительно
"троцкизма" неисчислимое количество легенд, которые гораздо меньше вредят
оппозиции, чем самому советскому государству. Революция не нуждается в
фикциях, вымыслах и мифах. Правда бывает иногда горьковата на вкус. Но в
конце концов она всегда идет угнетенным классам на пользу.
Ваша статья, написанная с полным знанием литературы вопроса,
несомненно, может послужить устранению сознательной и бессознательной
путаницы. Именно поэтому я с полной готовностью ответил на поставленные вами
вопросы. Я не сомневаюсь, что в Америке найдется журнал с достаточно
широкими политическими интересами, чтобы дать место вашей статье. Со своей
стороны буду с величайшим интересом ждать, что скажут противники по поводу
опровергнутых вами вымыслов и установленных фактов.
[Л.Д.Троцкий]
7/X/[1]932 [г.]
13 октября 1932 [г.]
Дорогие товарищи!
В дополнение к своему последнему письму я хотел в двух словах
высказаться по поводу лозунга "Рабоче-крестьянское правительство".
Разумеется, это не научный термин, и он очень легко может стать орудием
политического шарлатанства. Но в известном смысле, в известных странах, при
известных обстоятельствах этот термин вполне законен, как популярный
псевдоним диктатуры пролетариата. Марксисты не раз писали, что диктатура
пролетариата есть подлинно народное или подлинно национальное правительство.
В странах, где подавляющее большинство населения - крестьяне, можно с полным
правом сказать, что диктатура пролетариата есть подлинное и притом
единственно возможное "рабоче-крестьянское правительство".
На другой день после переворота Ленин предложил назвать большевистское
правительство "рабоче-крестьянским". Он при этом сам отмечал, что в таком
названии, на первый взгляд, как будто есть эсеровский оттенок; но суть в
том, пояснял он, что у эсеров рабоче-крестьянское правительство означало
какое-то туманное демократическое пятно, а у нас оно означает диктатуру
пролетариата, ведущего за собою крестьянство.
Преступление эпигонов не в том, конечно, что они употребляют термин
"рабоче-крестьянское правительство", а в том, что они создают фикцию особой
рабоче-крестьянской диктатуры, социально и политически отличающейся от
диктатуры пролетариата.
Сведения о болгарских эмигрантах в СССР я постараюсь получить, хотя это
совсем нелегко.
Вы, конечно, знаете уже об исключении Зиновьева и Каменева из партии.
Тот факт, что капитулянтские группировки не выдержали и поднялись с
протестом486, имеет очень большое симптоматическое значение: он
свидетельствует об остроте кризиса.
Вы знаете, конечно, что Раковскому прибавили три года ссылки, и что
вообще репрессии против левой оппозиции снова приняли бешеный характер.
Как только выйдет "Октябрьская революция" на русском языке (в двух
частях), вы ее немедленно получите.
Ваша организационная слабость вполне объясняется обстановкой. Острота
кризиса, объективная безвыходность положения дали сильный толчок в сторону
крайней левой партии, т. е. Р[абочей] п[армии]. Число подаваемых за нее
голосов бурно растет487. Этот факт сам по себе должен давать политическое
удовлетворение революционным элементам и делать их внимательными к вопросам
революционной стратегии и тактики. Но от этих вопросов нельзя все же
отделаться словами. Поверхностное удовлетворение чисто избирательными
успехами продержится недолго. Сам рост партии ставит перед ней
стратегические проблемы и требует от партийной мысли углубленной работы.
Будущее левой оппозиции еще целиком впереди.
С крепким товарищеским приветом
[Л.Д.Троцкий]
P.S. Посылаю маленькую заметку к 15-летнему юбилею СССР488 и
циркулярное письмо Гурова по поводу Милля489. Последнее не для печати, а для
внутреннего употребления.
[Л.Д.Троцкий]
Дорогие друзья!
Я опасаюсь, что мой привет к четырехлетию "Милитант" прибудет с
некоторым запозданием. От этого привет не будет менее горяч. Все ваши друзья
по сю сторону океана высоко ценят ту работу, которую вы выполнили за этот
долгий и в то же время короткий срок.
Можем ли мы считать себя удовлетворенными результатами произведенной
работы? Вопрос этот касается, разумеется, не только С[оединенных] Штатов, но
и всех других стран, где живут и борются наши единомышленники. Ответить на
этот вопрос не так просто. Левая оппозиция нигде еще не стала массовым
движением. Но она везде сплотила революционное ядро, которое знает, чего
хочет. Именно в этой области заслуги "Милитант" очень высоки.
Еще не так давно правая оппозиция казалась в ряде стран гораздо более
крепкой и внушительной, чем левая. Мы исходили с самого начала из того, что
правая группировка должна будет эволюционировать в сторону
социал-демократии, отдавая часть своих элементов нам или официальному
центризму. Развитие последнего года окончательно подтвердило этот прогноз. В
Германии брандлерианцы раскололись, отдав внушительное меньшинство САП, т.
е. левой социал-демократии. В Чехословакии правая оппозиция перешла к
социал-демократии; меньшинство революционных элементов, под руководством т.
Нойрата, примкнуло к нам. В Швеции правая оппозиция сближается с
социал-демократией в то время, как среди лучшей части рабочих крепнут
симпатии к левой оппозиции. Насколько можно судить отсюда, группа
ловстонистов в Америке вряд ли может похвалиться успехами. Их официальный
орган характеризуется прежде всего растерянностью. Эти люди не знают, чего
хотят, и вряд ли способны предвидеть, к какому берегу прибьет их первая
сильная волна.
В лагере официального коммунизма не меньшая растерянность. Резолюции
XII пленума ИККИ490 представляют ужасающее свидетельство о бедности,
выданное руководством Коминтерна себе самому. Несмотря на исключительные
условия экономического кризиса и полной международной безвыходности
империализма, коммунизм почти не движется вперед. В некоторых странах
(Германия, Болгария) он регистрирует известные чисто парламентские успехи,
которые не находятся, однако, ни в каком соответствии с размахом социального
кризиса. В других странах коммунизм отступает перед социал-демократией во
всех областях рабочего движения (Франция, Чехословакия). Во всех странах без
исключения кадры официального коммунизма крайне неудовлетворены,
дезориентированы, разбиты на отдельные враждующие клики.
Наиболее угрожающий характер имеет состояние официального партийного
аппарата в СССР. Никто по существу не верит там более руководству, которое
само окончательно утратило доверие к себе. Все, что есть в партии мыслящего
и революционного, поворачивает голову в сторону левой оппозиции. Те силы, на
которые Сталин опирался против нас, все больше поворачивают в сторону
термидора. Положение в Советской республике страшно трудное и ответственное.
В политическом хаосе, в который центристская бюрократия ввергнула партию,
одна лишь левая оппозиция знает, чего хочет.
Политическая жизнь С[оединенных] Штатов явно подошла к поворотному
пункту. В ближайшие годы обнаружится, что, когда Гераклит Темный491 говорил:
"Все течет, все меняется", он имел в виду также и республику
Гувера-Рузвельта492. Старые традиции, понятия, предрассудки пойдут на слом.
Через период буржуазной идейной смуты классы американского общества создадут
себе новую, более современную идеологию. Крепкое революционное ядро,
спаянное единством доктрины и политического метода, окажется призванным в
такой период сыграть крупную роль. Заслуга "Милитанта" в создании такого
ядра. Тем горячее мой привет!
Ваш Л.Троцкий
Принкипо
1 ноября 1932 г.
13 ноября 1932 [г.]
Дорогой Александр Давыдович!
Ваше письмо застало меня в вихре подготовки к отъезду в Данию, где я
читаю доклад493. Мы пересечем Францию, но в Париже не будем. Может быть,
удастся встретиться в Европе? Однако менять вам для этого ваши научные планы
нет никакого смысла, так как во время этой короткой поездки я буду,
вероятно, все время жить "впопыхах"... Я получил от Калвертона его небольшой
памфлет "За революцию" с просьбой отозваться. Прилагаю при сем копию моего
ответа ему. К сожалению, не могу вам послать копию английского перевода,
который мы сделали вместе с Филдом, так как ни одной копии у меня не
осталось.
Посылаю также вышедший неделю тому назад номер 31 "Бюллетеня".
Так как я за последнее время занимался между прочим историей
чехословацкой войны в России (собираюсь об этом написать), то список
источников имеется у нас в готовом виде. Копия вам при сем посылается.
Итак, Рузвельт победил. Пустит ли он меня месяца на два-три в Америку
для работы над историей американской гражданской войны?
Кстати, одно из американских агентств пыталось получить у меня интервью
на тему, стою ли я за Гувера или Рузвельта. Так как агентство
республиканское, то нетрудно было догадаться, что они собираются
скомпрометировать Рузвельта моими "симпатиями" (!) к нему. Но так как я
строго стою на почве "невмешательства во внутренние дела других государств",
то в интервью я отказал.
С искренним приветом
[Л.Д.Троцкий]
Вступление
Уважаемые слушатели!
Позвольте с самого начала выразить искреннее сожаление по поводу того,
что перед копенгагенской аудиторией я не имею возможности выступить на
датском языке. Не знаю, потеряют ли от этого что-либо слушатели. Что
касается докладчика, то незнание датского языка лишает его, во всяком
случае, возможности следить непосредственно, по первоисточникам и в
оригинале за скандинавской жизнью и скандинавской литературой. А это большая
потеря!
Немецкий язык, к которому я вынужден прибегнуть, силен и богат. Но мой
немецкий язык достаточно ограничен. Изъясняться с необходимой свободой по
сложным вопросам можно лишь на родном языке. Я вынужден поэтому заранее
просить снисхождения аудитории.
В первый раз я был в Копенгагене на международном социалистическом
конгрессе495 и увез с собою лучшие воспоминания о вашем городе. Это было
почти четверть века тому назад. В Бельте496 и фиордах с того времени много
раз сменялась вода. Не только вода. Война перебила позвоночник старому
европейскому континенту. Реки и моря Европы унесли с собой немало людской
крови. Все человечество, особенно европейское, прошло через тяжкие
испытания, стало суровее и угрюмее. Все виды борьбы стали ожесточеннее. Мир
вступил в эпоху великого поворота. Его крайними выражениями являются войны и
революции.
Прежде чем перейти к теме доклада -- революции -- я считаю своим долгом
выразить благодарность устроителям этого собрания, копенгагенской
организации социал-демократического студенчества. Я выражаю эту
благодарность как политический противник. Мой доклад преследует, правда,
научно-исторические задачи, а не политические. Но невозможно говорить о
революции, из которой вышла советская республика, не занимая политической
позиции. В качестве докладчика я остаюсь под тем самым знаменем, под которым
стоял как участник революционных событий.
До войны большевистская партия принадлежала к международной
социал-демократии. 4 августа 1914 года голосование германской
социал-демократии за военный бюджет497 положило раз навсегда конец этой
связи и открыло эру непрерывной и непримиримой борьбы большевизма с
социал-демократией. Значит ли это, что организаторы настоящего собрания,
приглашая меня в качестве докладчика, совершили ошибку? Судить об этом
аудитория сможет лишь после доклада. В оправдание того, что я принял
приглашение сделать сообщение о русской революции, позволю себе сослаться на
то, что в течение 35 лет моей политической жизни тема революции составляла
практический и теоретический стержень моих интересов и моих действий. Четыре
года моего проживания в Турции были посвящены главным образом исторической
разработке проблем русской революции. Может быть, это дает мне некоторое
право надеяться, что не только друзьям и единомышленникам, но и противникам
мне удастся хоть отчасти помочь лучше понять некоторые стороны революции,
ранее ускользавшие от их внимания.
Во всяком случае, задача моего доклада: помочь понять. Я не собираюсь
ни проповедовать революцию, ни призывать к ней. Я хочу объяснить ее. Не
знаю, имелась ли на скандинавском Олимпе498 особая богиня мятежа. Вряд ли!
Во всяком случае мы не будем сегодня обращаться к ее покровительству. Мы
поставим наш доклад под знак Снотры499, старой богини познания. Не взирая на
страстную драматичность революции как живого процесса, мы постараемся
подойти к ней с бесстрастием анатомов. Если в результате доклад станет более
пресным, слушателям придется с этим так или иначе примириться.
Объективные и субъективные факторы революции
Начнем с нескольких элементарных социологических положений, которые
всем вам, несомненно, известны, но которые нам необходимо освежить в нашей
памяти при подходе к такому сложному явлению, как революция.
Человеческое общество есть исторически вырастающая кооперация в борьбе
за существование и за обеспеченность преемственности поколений. Характер
общества определяется характером его хозяйства. Характер хозяйства
определяется орудиями труда.
Каждой большой эпохе в развитии производительных сил отвечает
определенный социальный режим. Каждый социальный режим обеспечивал до сих
пор огромные преимущества господствующему классу.
Уже из сказанного ясно, что социальные режимы не вечны. Они возникают
исторически, чтобы стать затем оковами прогресса. "Alles was entsteht ist
wert dass es zu Grunde geht". (Все, что возникает, достойно гибели...
Гете)500.
Но ни один правящий класс не выходил еще в отставку добровольно и
мирно. В вопросах жизни и смерти доводы разума еще никогда не заменяли
доводов силы. Может быть, это печально, но это так. Не мы строили этот мир.
Приходится брать его таким, как он есть.
Революция означает, следовательно, смену социальных режимов. Она
передает власть из рук одного класса, исчерпавшего себя, в руки другого
класса, восходящего. Восстание представляет наиболее критический и острый
момент в борьбе двух классов за власть. Восстание может лишь в том случае
привести к действительной победе революции и установлению нового режима,
если оно опирается на прогрессивный класс, способный объединить вокруг себя
подавляющее большинство народа.
В отличие от естественно-исторических процессов, революция совершается
людьми и через людей. Но и в революции люди действуют под влиянием
социальных условий, не ими свободно избранных, а перешедших к ним от
прошлого и властно определяющих их путь. Именно поэтому и только поэтому
революции закономерны.
Человеческое сознание не пассивно отражает объективные условия, а
активно реагирует на них. В известные моменты эта реакция принимает
массовый, напряженный, страстный характер. Опрокидываются барьеры права и
барьеры силы. Активное вмешательство масс в события составляет
необходимейший элемент революции.
Но и самая бурная активность может остаться в стадии демонстрации,
мятежа, не поднявшись до уровня революции. Восстание должно привести к
низвержению господства одного класса и замене его другим. Только тогда мы
имеем завершенную революцию.
Массовое восстание не есть, таким образом, изолированное предприятие,
которое можно вызвать по произволу. Оно представляет объективно
обусловленный момент в развитии революции, как и революция есть объективно
обусловленный процесс в развитии общества. Но когда условия восстания
налицо, нельзя пассивно дожидаться с раскрытым ртом: "в делах людских, --
как знал Шекспир, -- есть свой прилив и свой отлив".
Чтобы смести переживший себя режим, прогрессивный класс должен
понимать, что его час пробил, и должен поставить себе целью завладение
властью. Здесь открывается поле сознательной революционной деятельности, в
которой предвиденье и расчет соединяются с волей и дерзанием. Другими
словами: здесь открывается поле деятельности партии.
Революционная партия сосредоточивает в себе отбор прогрессивного
класса. Без партии, способной правильно ориентироваться в обстановке,
оценивать ход и ритм событий и своевременно завоевать доверие масс, победа
пролетарской революции невозможна. Таково взаимоотношение объективных и
субъективных факторов революции и восстания.
Замечание в сторону
В диспутах, как вы знаете, противники, особенно теологи, нередко
пытаются скомпрометировать научную истину, сознательно доводя ее до абсурда.
Этот прием так и называется в логике: reductio ad absurdum501. Мы попробуем
противоположный путь, т. е. примем за точку исхода абсурд, чтобы тем вернее
подойти к истине. Когда речь идет о революции, на недостаток в абсурдах
жаловаться во всяком случае не приходится. Возьмем наиболее яркий и свежий.
Итальянский писатель Малапарте502, нечто вроде фашистского теоретика --
существуют и такие, -- выпустил не так давно книгу о "Технике
государственного переворота"503. Автор отводит, разумеется, немалое число
страниц своего "исследования" Октябрьскому перевороту.
В отличие от "стратегии Ленина", которая связана с социальными и
политическими условиями России 1917 года, "тактика Троцкого, -- по словам
Малапарте, -- напротив, не связана с общими условиями страны". Это главная
идея труда! Малапарте заставляет Ленина и Троцкого вести на протяжении своей
книги многочисленные диалоги, в которых оба собеседника вместе обнаруживают
ровно столько глубокомыслия, сколько природа отпустила самому Малапарте. На
соображения Ленина о социальных и политических предпосылках переворота
Малапарте поручает воображаемому Троцкому отвечать буквально: "Ваша
стратегия требует слишком много благоприятных обстоятельств: инсуррекция504
не нуждается ни в чем. Она довлеет самой себе". Вы слышали: "инсуррекция не
нуждается ни в чем!" Это и есть, уважаемые слушатели, тот самый абсурд,
который должен нам помочь подойти к истине. Автор настойчиво повторяет, что
в октябре победила не стратегия Ленина, а тактика Троцкого. Эта тактика и
сейчас угрожает, по его словам, спокойствию европейских государств.
"Стратегия Ленина, -- я цитирую дословно, -- не составляет непосредственной
опасности для правительств Европы. Актуальной и притом перманентной
опасностью для них является тактика Троцкого". Еще конкретнее: "поставьте
Пуанкаре на место Керенского, -- и большевистский государственный переворот
октября 1917 года удастся так же хорошо". Трудно поверить, что подобная
книга переведена на многие языки и принимается всерьез!
Тщетно стали бы мы допытываться, для чего вообще нужна "стратегия
Ленина", зависящая от исторических условий, если "тактика Троцкого"
разрешает ту же задачу при всякой обстановке. И почему так редки счастливые
революции, если для совершения их достаточно нескольких технических
рецептов?
убеждению, обязательной и сегодня.
13. Теория перманентной революции -- в противовес теории социализма в
отдельной стране -- признавалась всей большевистской партией в 1917-[19]23
гг. Только поражение пролетариата в Германии в 1923 году послужило
решительным толчком к созданию сталинской теории национального социализма.
Теория перманентной революции, впервые сформулированная мною в 1905 году,
вовсе не связана с определенными сроками революционных событий: она
вскрывает лишь мировую обсусловленность революционного процесса.
14. Советское государство не нуждается ни в иллюзиях, ни в
подкрашивании. Оно может иметь лишь тот мировой авторитет, который
подтверждается фактами. Чем яснее и глубже мировое общественное мнение,
прежде всего мнение трудящихся масс, будет понимать противоречия и трудности
социалистического развития изолированной страны, тем выше оно будет ценить
достигнутые результаты. Чем меньше оно будет отождествлять основные методы
социализма с зигзагами и ошибками советской бюрократии, тем меньше будет
опасности того, что при неизбежном обнаружении ошибок и их последствий падет
авторитет не только данной правящей группы, но и рабочего государства в
целом. Советскому Союзу нужны мыслящие и критические друзья, т. е. такие,
которые не только способны петь гимны в период успехов, но и не дрогнут в
час неудач и опасностей. Журналисты типа Фишера выполняют прогрессивную
работу, защищая Советский Союз от клевет, злобных вымыслов и предрассудков.
Но эти господа выходят за пределы своей миссии, когда пытаются преподавать
нам уроки преданности советскому государству. Если бы революционеры так
почтительно склонялись перед тем, что уже создано, завоевано и существует,
на свете не было бы революций. Если бы мы боялись говорить об опасностях, мы
никогда не одержали бы над ними победы. Если бы мы закрывали глаза на темные
стороны созданного нами рабочего государства, мы никогда не пришли бы к
социализму.
Л. Троцкий
Принкипо
30 сентября 1932 г.
3 октября 1932 г.
Дорогой Александр Давыдович!
1. От Маламута479 получил любезное письмо и две книги, в качестве
образцов его перевода. Спасибо за посредничество.
2. Кальвертон480 со ссылкой на вас прислал мне свежий номер "Модерн
Квартерли"481. В Америке, видимо, есть изрядное количество образованных, но
"беспаспортных" марксистов. Компартия их не удовлетворяет, вне официальной
партии они ничего не находят. Исторический опыт свидетельствует, однако, что
абстрактное марксистское просветительство почти не оставляет следов.
Марксизм нуждается в ясной перспективе и в острых политических выводах. Но
именно этого у "Модерн Квартерли" нет.
3. Никакой беды в заметке "Ивенинг Пост"482 нет, и извиняться вам не в
чем.
4. Я сейчас как раз собираю материал о чешском корпусе в России, чтобы
ответить на инсинуации чешской печати. Но я хочу ограничиться лишь газетной
статьей. Список материалов могу вам послать, если вы решите действительно
писать на эту тему.
5. Погода здесь стоит прекрасная. Стреляю перепелок и ловлю рыбу. Скоро
пойдет в большом количестве скумбрия.
6. Приступили ли вы уже к вашей университетской работе?
[Л.Д.Троцкий]
6 октября 1932 [г.]
Дорогие товарищи!
Пишу не для печати. No 27 "Освобождения", несомненно, обнаруживает
расширение редакционного штаба - к выгоде для газеты. С интересом читал
передовицу "Тежката и сериозна задача"483. Разумеется, я с содержанием
статьи вполне согласен. Мне кажется лишь, что необходимо было бы в
заключение статьи указать на интернациональные перспективы и на политику
Коминтерна в целом. Завоевание власти пролетариатом в Болгарии может быть
только этапом балканской революции, которая в свою очередь чрезвычайно
зависит от того, что сейчас делается в Германии и во Франции. В Германии
Коминтерн изо всех сил облегчает дело реакции. Во Франции компартия слабеет
и распадается. Это значит: политика Коминтерна создает для болгарской
революции крайне неблагоприятную международную обстановку. Именно поэтому
наша борьба против тесняцко-бюрократического руководства Работнической
партии484 в Болгарии неразрывно связана с нашей борьбой против политики
руководящей фракции Коминтерна.
Я не сомневаюсь, что у нас на этот счет нет ни малейшего разногласия.
Мне казалось лишь, что в тех случаях, когда мы ставим теоретически проблему
завоевания власти, нам важно показать, что перманентный характер революции
не есть абстракция, а весьма реальный исторический факт.
Посылаю вам при сем свое Предисловие к польскому изданию ленинской
работы о "детской болезни левизны"485. Может быть, в том или другом виде вам
статья пригодится (если не вся, то в той части, которая говорит об
амстердамском конгрессе).
Сведения из СССР говорят о чрезвычайном росте недовольства, об
оживлении всех видов оппозиции в ВКП и об усилении сталинских репрессий.
[Л.Д.Троцкий]
Дорогой Филд!
Вы предприняли попытку внести немного ясности в вопрос о борьбе между
фракцией Сталина и той фракцией большевизма, к которой я принадлежу. Это
нелегкая задача. СССР имеет, к счастью, на свете много друзей. Немало друзей
имеет также и сталинская фракция. Одни дружат с нею, как с
представительницей советского государства, несмотря на ее бюрократический
характер. Другие дружат с нею, как с правящей бюрократией, несмотря на
революционный характер советского государства. Ясно, что те и другие друзья
имеют очень различную политическую и моральную ценность, и в трудные дни они
могут оказаться по разные стороны баррикады. Есть, наконец, категория и
таких друзей, которые сочувствуют всему хорошему и даже революционному при
условии, чтобы оно уже сегодня располагало силой. По всем этим дружественным
каналам сталинская бюрократия ввела в мировой обиход относительно
"троцкизма" неисчислимое количество легенд, которые гораздо меньше вредят
оппозиции, чем самому советскому государству. Революция не нуждается в
фикциях, вымыслах и мифах. Правда бывает иногда горьковата на вкус. Но в
конце концов она всегда идет угнетенным классам на пользу.
Ваша статья, написанная с полным знанием литературы вопроса,
несомненно, может послужить устранению сознательной и бессознательной
путаницы. Именно поэтому я с полной готовностью ответил на поставленные вами
вопросы. Я не сомневаюсь, что в Америке найдется журнал с достаточно
широкими политическими интересами, чтобы дать место вашей статье. Со своей
стороны буду с величайшим интересом ждать, что скажут противники по поводу
опровергнутых вами вымыслов и установленных фактов.
[Л.Д.Троцкий]
7/X/[1]932 [г.]
13 октября 1932 [г.]
Дорогие товарищи!
В дополнение к своему последнему письму я хотел в двух словах
высказаться по поводу лозунга "Рабоче-крестьянское правительство".
Разумеется, это не научный термин, и он очень легко может стать орудием
политического шарлатанства. Но в известном смысле, в известных странах, при
известных обстоятельствах этот термин вполне законен, как популярный
псевдоним диктатуры пролетариата. Марксисты не раз писали, что диктатура
пролетариата есть подлинно народное или подлинно национальное правительство.
В странах, где подавляющее большинство населения - крестьяне, можно с полным
правом сказать, что диктатура пролетариата есть подлинное и притом
единственно возможное "рабоче-крестьянское правительство".
На другой день после переворота Ленин предложил назвать большевистское
правительство "рабоче-крестьянским". Он при этом сам отмечал, что в таком
названии, на первый взгляд, как будто есть эсеровский оттенок; но суть в
том, пояснял он, что у эсеров рабоче-крестьянское правительство означало
какое-то туманное демократическое пятно, а у нас оно означает диктатуру
пролетариата, ведущего за собою крестьянство.
Преступление эпигонов не в том, конечно, что они употребляют термин
"рабоче-крестьянское правительство", а в том, что они создают фикцию особой
рабоче-крестьянской диктатуры, социально и политически отличающейся от
диктатуры пролетариата.
Сведения о болгарских эмигрантах в СССР я постараюсь получить, хотя это
совсем нелегко.
Вы, конечно, знаете уже об исключении Зиновьева и Каменева из партии.
Тот факт, что капитулянтские группировки не выдержали и поднялись с
протестом486, имеет очень большое симптоматическое значение: он
свидетельствует об остроте кризиса.
Вы знаете, конечно, что Раковскому прибавили три года ссылки, и что
вообще репрессии против левой оппозиции снова приняли бешеный характер.
Как только выйдет "Октябрьская революция" на русском языке (в двух
частях), вы ее немедленно получите.
Ваша организационная слабость вполне объясняется обстановкой. Острота
кризиса, объективная безвыходность положения дали сильный толчок в сторону
крайней левой партии, т. е. Р[абочей] п[армии]. Число подаваемых за нее
голосов бурно растет487. Этот факт сам по себе должен давать политическое
удовлетворение революционным элементам и делать их внимательными к вопросам
революционной стратегии и тактики. Но от этих вопросов нельзя все же
отделаться словами. Поверхностное удовлетворение чисто избирательными
успехами продержится недолго. Сам рост партии ставит перед ней
стратегические проблемы и требует от партийной мысли углубленной работы.
Будущее левой оппозиции еще целиком впереди.
С крепким товарищеским приветом
[Л.Д.Троцкий]
P.S. Посылаю маленькую заметку к 15-летнему юбилею СССР488 и
циркулярное письмо Гурова по поводу Милля489. Последнее не для печати, а для
внутреннего употребления.
[Л.Д.Троцкий]
Дорогие друзья!
Я опасаюсь, что мой привет к четырехлетию "Милитант" прибудет с
некоторым запозданием. От этого привет не будет менее горяч. Все ваши друзья
по сю сторону океана высоко ценят ту работу, которую вы выполнили за этот
долгий и в то же время короткий срок.
Можем ли мы считать себя удовлетворенными результатами произведенной
работы? Вопрос этот касается, разумеется, не только С[оединенных] Штатов, но
и всех других стран, где живут и борются наши единомышленники. Ответить на
этот вопрос не так просто. Левая оппозиция нигде еще не стала массовым
движением. Но она везде сплотила революционное ядро, которое знает, чего
хочет. Именно в этой области заслуги "Милитант" очень высоки.
Еще не так давно правая оппозиция казалась в ряде стран гораздо более
крепкой и внушительной, чем левая. Мы исходили с самого начала из того, что
правая группировка должна будет эволюционировать в сторону
социал-демократии, отдавая часть своих элементов нам или официальному
центризму. Развитие последнего года окончательно подтвердило этот прогноз. В
Германии брандлерианцы раскололись, отдав внушительное меньшинство САП, т.
е. левой социал-демократии. В Чехословакии правая оппозиция перешла к
социал-демократии; меньшинство революционных элементов, под руководством т.
Нойрата, примкнуло к нам. В Швеции правая оппозиция сближается с
социал-демократией в то время, как среди лучшей части рабочих крепнут
симпатии к левой оппозиции. Насколько можно судить отсюда, группа
ловстонистов в Америке вряд ли может похвалиться успехами. Их официальный
орган характеризуется прежде всего растерянностью. Эти люди не знают, чего
хотят, и вряд ли способны предвидеть, к какому берегу прибьет их первая
сильная волна.
В лагере официального коммунизма не меньшая растерянность. Резолюции
XII пленума ИККИ490 представляют ужасающее свидетельство о бедности,
выданное руководством Коминтерна себе самому. Несмотря на исключительные
условия экономического кризиса и полной международной безвыходности
империализма, коммунизм почти не движется вперед. В некоторых странах
(Германия, Болгария) он регистрирует известные чисто парламентские успехи,
которые не находятся, однако, ни в каком соответствии с размахом социального
кризиса. В других странах коммунизм отступает перед социал-демократией во
всех областях рабочего движения (Франция, Чехословакия). Во всех странах без
исключения кадры официального коммунизма крайне неудовлетворены,
дезориентированы, разбиты на отдельные враждующие клики.
Наиболее угрожающий характер имеет состояние официального партийного
аппарата в СССР. Никто по существу не верит там более руководству, которое
само окончательно утратило доверие к себе. Все, что есть в партии мыслящего
и революционного, поворачивает голову в сторону левой оппозиции. Те силы, на
которые Сталин опирался против нас, все больше поворачивают в сторону
термидора. Положение в Советской республике страшно трудное и ответственное.
В политическом хаосе, в который центристская бюрократия ввергнула партию,
одна лишь левая оппозиция знает, чего хочет.
Политическая жизнь С[оединенных] Штатов явно подошла к поворотному
пункту. В ближайшие годы обнаружится, что, когда Гераклит Темный491 говорил:
"Все течет, все меняется", он имел в виду также и республику
Гувера-Рузвельта492. Старые традиции, понятия, предрассудки пойдут на слом.
Через период буржуазной идейной смуты классы американского общества создадут
себе новую, более современную идеологию. Крепкое революционное ядро,
спаянное единством доктрины и политического метода, окажется призванным в
такой период сыграть крупную роль. Заслуга "Милитанта" в создании такого
ядра. Тем горячее мой привет!
Ваш Л.Троцкий
Принкипо
1 ноября 1932 г.
13 ноября 1932 [г.]
Дорогой Александр Давыдович!
Ваше письмо застало меня в вихре подготовки к отъезду в Данию, где я
читаю доклад493. Мы пересечем Францию, но в Париже не будем. Может быть,
удастся встретиться в Европе? Однако менять вам для этого ваши научные планы
нет никакого смысла, так как во время этой короткой поездки я буду,
вероятно, все время жить "впопыхах"... Я получил от Калвертона его небольшой
памфлет "За революцию" с просьбой отозваться. Прилагаю при сем копию моего
ответа ему. К сожалению, не могу вам послать копию английского перевода,
который мы сделали вместе с Филдом, так как ни одной копии у меня не
осталось.
Посылаю также вышедший неделю тому назад номер 31 "Бюллетеня".
Так как я за последнее время занимался между прочим историей
чехословацкой войны в России (собираюсь об этом написать), то список
источников имеется у нас в готовом виде. Копия вам при сем посылается.
Итак, Рузвельт победил. Пустит ли он меня месяца на два-три в Америку
для работы над историей американской гражданской войны?
Кстати, одно из американских агентств пыталось получить у меня интервью
на тему, стою ли я за Гувера или Рузвельта. Так как агентство
республиканское, то нетрудно было догадаться, что они собираются
скомпрометировать Рузвельта моими "симпатиями" (!) к нему. Но так как я
строго стою на почве "невмешательства во внутренние дела других государств",
то в интервью я отказал.
С искренним приветом
[Л.Д.Троцкий]
Вступление
Уважаемые слушатели!
Позвольте с самого начала выразить искреннее сожаление по поводу того,
что перед копенгагенской аудиторией я не имею возможности выступить на
датском языке. Не знаю, потеряют ли от этого что-либо слушатели. Что
касается докладчика, то незнание датского языка лишает его, во всяком
случае, возможности следить непосредственно, по первоисточникам и в
оригинале за скандинавской жизнью и скандинавской литературой. А это большая
потеря!
Немецкий язык, к которому я вынужден прибегнуть, силен и богат. Но мой
немецкий язык достаточно ограничен. Изъясняться с необходимой свободой по
сложным вопросам можно лишь на родном языке. Я вынужден поэтому заранее
просить снисхождения аудитории.
В первый раз я был в Копенгагене на международном социалистическом
конгрессе495 и увез с собою лучшие воспоминания о вашем городе. Это было
почти четверть века тому назад. В Бельте496 и фиордах с того времени много
раз сменялась вода. Не только вода. Война перебила позвоночник старому
европейскому континенту. Реки и моря Европы унесли с собой немало людской
крови. Все человечество, особенно европейское, прошло через тяжкие
испытания, стало суровее и угрюмее. Все виды борьбы стали ожесточеннее. Мир
вступил в эпоху великого поворота. Его крайними выражениями являются войны и
революции.
Прежде чем перейти к теме доклада -- революции -- я считаю своим долгом
выразить благодарность устроителям этого собрания, копенгагенской
организации социал-демократического студенчества. Я выражаю эту
благодарность как политический противник. Мой доклад преследует, правда,
научно-исторические задачи, а не политические. Но невозможно говорить о
революции, из которой вышла советская республика, не занимая политической
позиции. В качестве докладчика я остаюсь под тем самым знаменем, под которым
стоял как участник революционных событий.
До войны большевистская партия принадлежала к международной
социал-демократии. 4 августа 1914 года голосование германской
социал-демократии за военный бюджет497 положило раз навсегда конец этой
связи и открыло эру непрерывной и непримиримой борьбы большевизма с
социал-демократией. Значит ли это, что организаторы настоящего собрания,
приглашая меня в качестве докладчика, совершили ошибку? Судить об этом
аудитория сможет лишь после доклада. В оправдание того, что я принял
приглашение сделать сообщение о русской революции, позволю себе сослаться на
то, что в течение 35 лет моей политической жизни тема революции составляла
практический и теоретический стержень моих интересов и моих действий. Четыре
года моего проживания в Турции были посвящены главным образом исторической
разработке проблем русской революции. Может быть, это дает мне некоторое
право надеяться, что не только друзьям и единомышленникам, но и противникам
мне удастся хоть отчасти помочь лучше понять некоторые стороны революции,
ранее ускользавшие от их внимания.
Во всяком случае, задача моего доклада: помочь понять. Я не собираюсь
ни проповедовать революцию, ни призывать к ней. Я хочу объяснить ее. Не
знаю, имелась ли на скандинавском Олимпе498 особая богиня мятежа. Вряд ли!
Во всяком случае мы не будем сегодня обращаться к ее покровительству. Мы
поставим наш доклад под знак Снотры499, старой богини познания. Не взирая на
страстную драматичность революции как живого процесса, мы постараемся
подойти к ней с бесстрастием анатомов. Если в результате доклад станет более
пресным, слушателям придется с этим так или иначе примириться.
Объективные и субъективные факторы революции
Начнем с нескольких элементарных социологических положений, которые
всем вам, несомненно, известны, но которые нам необходимо освежить в нашей
памяти при подходе к такому сложному явлению, как революция.
Человеческое общество есть исторически вырастающая кооперация в борьбе
за существование и за обеспеченность преемственности поколений. Характер
общества определяется характером его хозяйства. Характер хозяйства
определяется орудиями труда.
Каждой большой эпохе в развитии производительных сил отвечает
определенный социальный режим. Каждый социальный режим обеспечивал до сих
пор огромные преимущества господствующему классу.
Уже из сказанного ясно, что социальные режимы не вечны. Они возникают
исторически, чтобы стать затем оковами прогресса. "Alles was entsteht ist
wert dass es zu Grunde geht". (Все, что возникает, достойно гибели...
Гете)500.
Но ни один правящий класс не выходил еще в отставку добровольно и
мирно. В вопросах жизни и смерти доводы разума еще никогда не заменяли
доводов силы. Может быть, это печально, но это так. Не мы строили этот мир.
Приходится брать его таким, как он есть.
Революция означает, следовательно, смену социальных режимов. Она
передает власть из рук одного класса, исчерпавшего себя, в руки другого
класса, восходящего. Восстание представляет наиболее критический и острый
момент в борьбе двух классов за власть. Восстание может лишь в том случае
привести к действительной победе революции и установлению нового режима,
если оно опирается на прогрессивный класс, способный объединить вокруг себя
подавляющее большинство народа.
В отличие от естественно-исторических процессов, революция совершается
людьми и через людей. Но и в революции люди действуют под влиянием
социальных условий, не ими свободно избранных, а перешедших к ним от
прошлого и властно определяющих их путь. Именно поэтому и только поэтому
революции закономерны.
Человеческое сознание не пассивно отражает объективные условия, а
активно реагирует на них. В известные моменты эта реакция принимает
массовый, напряженный, страстный характер. Опрокидываются барьеры права и
барьеры силы. Активное вмешательство масс в события составляет
необходимейший элемент революции.
Но и самая бурная активность может остаться в стадии демонстрации,
мятежа, не поднявшись до уровня революции. Восстание должно привести к
низвержению господства одного класса и замене его другим. Только тогда мы
имеем завершенную революцию.
Массовое восстание не есть, таким образом, изолированное предприятие,
которое можно вызвать по произволу. Оно представляет объективно
обусловленный момент в развитии революции, как и революция есть объективно
обусловленный процесс в развитии общества. Но когда условия восстания
налицо, нельзя пассивно дожидаться с раскрытым ртом: "в делах людских, --
как знал Шекспир, -- есть свой прилив и свой отлив".
Чтобы смести переживший себя режим, прогрессивный класс должен
понимать, что его час пробил, и должен поставить себе целью завладение
властью. Здесь открывается поле сознательной революционной деятельности, в
которой предвиденье и расчет соединяются с волей и дерзанием. Другими
словами: здесь открывается поле деятельности партии.
Революционная партия сосредоточивает в себе отбор прогрессивного
класса. Без партии, способной правильно ориентироваться в обстановке,
оценивать ход и ритм событий и своевременно завоевать доверие масс, победа
пролетарской революции невозможна. Таково взаимоотношение объективных и
субъективных факторов революции и восстания.
Замечание в сторону
В диспутах, как вы знаете, противники, особенно теологи, нередко
пытаются скомпрометировать научную истину, сознательно доводя ее до абсурда.
Этот прием так и называется в логике: reductio ad absurdum501. Мы попробуем
противоположный путь, т. е. примем за точку исхода абсурд, чтобы тем вернее
подойти к истине. Когда речь идет о революции, на недостаток в абсурдах
жаловаться во всяком случае не приходится. Возьмем наиболее яркий и свежий.
Итальянский писатель Малапарте502, нечто вроде фашистского теоретика --
существуют и такие, -- выпустил не так давно книгу о "Технике
государственного переворота"503. Автор отводит, разумеется, немалое число
страниц своего "исследования" Октябрьскому перевороту.
В отличие от "стратегии Ленина", которая связана с социальными и
политическими условиями России 1917 года, "тактика Троцкого, -- по словам
Малапарте, -- напротив, не связана с общими условиями страны". Это главная
идея труда! Малапарте заставляет Ленина и Троцкого вести на протяжении своей
книги многочисленные диалоги, в которых оба собеседника вместе обнаруживают
ровно столько глубокомыслия, сколько природа отпустила самому Малапарте. На
соображения Ленина о социальных и политических предпосылках переворота
Малапарте поручает воображаемому Троцкому отвечать буквально: "Ваша
стратегия требует слишком много благоприятных обстоятельств: инсуррекция504
не нуждается ни в чем. Она довлеет самой себе". Вы слышали: "инсуррекция не
нуждается ни в чем!" Это и есть, уважаемые слушатели, тот самый абсурд,
который должен нам помочь подойти к истине. Автор настойчиво повторяет, что
в октябре победила не стратегия Ленина, а тактика Троцкого. Эта тактика и
сейчас угрожает, по его словам, спокойствию европейских государств.
"Стратегия Ленина, -- я цитирую дословно, -- не составляет непосредственной
опасности для правительств Европы. Актуальной и притом перманентной
опасностью для них является тактика Троцкого". Еще конкретнее: "поставьте
Пуанкаре на место Керенского, -- и большевистский государственный переворот
октября 1917 года удастся так же хорошо". Трудно поверить, что подобная
книга переведена на многие языки и принимается всерьез!
Тщетно стали бы мы допытываться, для чего вообще нужна "стратегия
Ленина", зависящая от исторических условий, если "тактика Троцкого"
разрешает ту же задачу при всякой обстановке. И почему так редки счастливые
революции, если для совершения их достаточно нескольких технических
рецептов?