Троицкий Андрей Борисович. Бумер-2

   — Что-то? — Круглов поднял кверху палец. — Давай помедленнее.
   — Я говорю, что вам не надо спускаться в подвал и бежать следом за этой убийцей. Там внизу, в темноте, вы просто заблудитесь. Бомбоубежище посередине разделяется на два коридора. Один из них приводит к завалу. Там обрушился потолок и несущая балка. Вы упретесь в отвалы земли. А вот другой коридор поднимется наверх вот там. Отсюда видно. Дом номер двадцать шесть, выход со двора, из крайнего подъезда.
   Григорий Михайлович далеко высунулся из распахнутого окна. Отперевшись ладонью о подоконник, показал пальцем нужный дом.
   — Во-о-н тот. Преступник, то есть преступница, наверняка хорошо знает пути отхода. А путь тут только один. Не теряйте времени. Бегите сразу туда. Возьмете эту убийцу, как говориться, тепленькой. Желаю удачи.
   — Спасибо за помощь, — кивнул Круглов, хотел добавить какую-нибудь похабную остроту, но воздержался. Пусть этот пентюх думает, что ментам помогает.
   Когда квартира опустела, Григорий Михайлович закрыл окно, поставил стол на место и присел в кресло. День прожит не зря, если чувствуешь, что выполнил свой гражданский долг.
   — Все-таки плохо я разбираюсь в людях, — сказал он жене. — Чуть было с органами правопорядка в открытый конфликт не вступил. В мои-то годы пора научиться отличать порядочного человека при исполнении обязанностей от уголовного элемента.

* * * *

   Кот спустился на несколько ступеней вниз и, убедившись, что тьма тут почти кромешная, пошел обратно, гадая про себя, за каким чертом девчонка полезла в это подземелье. Ясно одно: там у нее не свидание с кадром назначено. И не примерка нового платья.
   Разочарованный неудачей, Кот вернулся к джипу, размышляя, что делать дальше. Дожидаться девчонки или написать ей короткую записку и сунуть бумажку с номером своего мобильника на водительское сидение через неплотно прикрытое боковое стекло. Так и так, есть важный разговор, который касается твоего брата. Девчонка обязательно перезвонит, а Кот, устроившись в гостинице, смоет с себя дорожную пыль и немного отдохнет, потому что этот отдых он заслужил. После пяти часов сна он снова станет полноценным человеком.
   Усевшись в кресло, Кот растопырил локти, расправив плечи до костяного хруста, сладко зевнул и решил дождаться Дашку. Он включил двигатель и, проехав вниз по улице метров сто, свернул налево, припарковался в тесном проулке между трансформаторной будкой и старыми гаражами. Отсюда хороший обзор, а вот приметный джип не бросается в глаза. Он врубил радио, настроившись на волну местной станции, где транслировали передачу, посвященную выборам мэра города, стал вслушиваться в рассказ ведущего программы и каких-то доморощенных экспертов. Участники дискуссии жаловались на то, что выборы в местные органы власти оказались настолько грязными, что, прикоснувшись к ним, хочется вымыть руки. А заодно и ноги.
   Больше всего Коту понравилась история о молодой мошеннице, которая сумела вытянуть деньги из двух кандидатов в мэры, продав одному и другому претенденту компрометирующие материалы на конкурента. Естественно, материалы — фальшивка. Деньги уплыли, а репутация кандидатов оказалась подмоченной. Сейчас мошенницу ловит милиция, ее фоторобот составлен, а свидетели дали ценные показания. На вид девчонке лет восемнадцать, блондинка, волосы прямые, глаза светлые. Лицо овальное, рост ниже среднего.
   — Да, молодец девка, — вслух сказал Кот. — Я бы с такой познакомился. И даже ей отдался.
   Он подумал, что по приметам аферистка — вылитая Дашка. Впрочем, девчонок с такими приметами в городе наберется много.

* * * *

   Приготовившись к долгому ожиданию, Кот достал из ящика для перчаток пластиковую бутылку с водой и пирожок, завернутый в вощеную бумагу, промочил глотку и едва не подавился. На проезжей части появилась Дашка, которую Кот не сразу узнал. Ветровка и джинсы в испачканы, кажется, девчонка долго ползала по земле, физиономия серая, будто пылью присыпанная, волосы растрепались. Большая спортивная сумка, висевшая на плече, исчезла.
   Дашка упала в водительское кресло, захлопнула дверцу, «хонда» рванула с места. Кот включил двигатель и выжал газ.
   Улицы в этом районе города узкие, асфальт плохой, поэтому сильно не разгонишься. Но узкие улицы не проблема, эту таратайку Кот обставит где угодно, хоть на широком загородном шоссе, хоть в городе. И белым днем и темной ночью. Дело в девчонке. Она ездила так, будто купила права всего лишь пару месяцев назад, потратив на это дело все деньги до последней копейки. А вот на книжечку под названием «Правила дорожного движения» даже рубля не осталось. Кроме того, Дашка, кажется, даже не знала, где находится педаль тормоза.
   «Хонда» пересекала сплошную разделительную линию, проскакивала на красный свет, и не тормозила на таких поворотах, где надо не прибавлять скорость, а сбрасывать газ. Когда тачка выскочила на прямую широкую улицу, которая далеко просматривалась, Кот обнаружил, что за ним на всех парах мчит темный джип «блейзер». Еще через минуту в зеркальце заднего вида показался второй джип, тоже темный, кажется, «эксплорер». Эта непонятная история не нравилась Коту с самого начала, но теперь чувство близкой опасности коснулось его, зацепилось за душу, как репей за штаны, и больше не отпускало.
 
   Страх гнал Дашку вперед и не давал передыха. Когда на повороте машину стало заносить, она, вместо того, чтобы прибавить газа и удержаться на трассе, изо всех сил надавила на тормоз. Растерялась и едва не влетела с новый «Форд», стоявший у обочины, но в последнее мгновение каким-то чудом вывернула руль, избежав столкновения, и погнала дальше. Она проскочила на красный сигнал светофора, заложив крутой вираж, выскочила на широкую улицу и от волнения потеряла ориентировку, позабыв, в каком районе города она находится и куда надо рулить. На пути, заняв левый ряд, выросла «нива», тачка не хотела уступать дорогу. Справа путь загораживала серая «газель». Дашка была вынуждена сбросить скорость, она несколько раз посигналила «ниве», никакой реакции.
   — Уйди, чертов колхозник, — прокричала Дашка. — Уйди сволочь. Уступи.
   Водитель «Нивы» мигнул фонарями, замедляя ход, но из левого ряда не убрался. Дашка выскочила на встречную полосу, прибавила газу и тут же тормознула, увидев встречную машину, водитель которой не притормозил, не дал ей совершить обгон. Наверное, из вредности. Чтобы избежать лобового столкновения, Дашка крутанула руль вправо, оказавшись перед той же «нивой» и «газелью», перекрывшими дорогу.
   Дашка увидела передок джипа «БМВ», повисшего у нее на хвосте. За бэхой гнал черный «блейзер», расстояние между автомобилями стремительно сокращалось. Дашка подумала, что ее преследователи вряд ли проявят чувство сострадания, когда догонят. Может, просто опустится боковое стекло одного из джипов и длинная автоматная очередь превратит ее тачку в решето. Или прижмут «хонду» к обочине и тогда…
   На перекрестке, где сходились три улицы, Дашка крутанула руль вправо, перепрыгнув бордюрный камень, выскочила на тротуар почти пустой. Прямо из-под колес вылетел зазевавшийся пешеход. Он обложил Дашку матом, вслед погрозил кулаком и пропал. «Хонда» проехала по газону, пересекла цветочную клумбу, оставив глубокие следы покрышек на мягком грунте. Через пару секунд машина оказалась в узком извилистом переулке, уходившим в сторону центра.
   Опять она едет не туда, надо вырваться из города, уходить по шоссе, а она плутает, как слепой котенок, по старым переулкам. На глаза наворачивались слезы злости и бессилия, хотелось остановить машину и расплакаться, но нельзя даже скорость сбавить.

* * * *

   На этот раз дело не выгорело. Вместо пятидесяти тысяч баксов Дашка получила дырку от бублика. Когда, спустившись в бомбоубежище и заперев за собой дверь, она остановилась и зажгла фонарь, ничто не предвещало такого финала. Присев на корточки, Дашка сказала себе, что все прошло гладко, погони нет, она в безопасности, поэтому можно быстро пересчитать деньги и двигать дальше. Она вытащила из сумки ножик, разрезала бумагу, вывалила себе под ноги неумело сделанные куклы. Резаная бумага, перехваченная резинками, сверху каждой пачки по долларовой банкноте.
   Перехватило дыхание, Дашка тихо всхлипнула, потом чертыхнулась, плюнула на землю и сбросила с плеча тяжелую сумку. Пусть здесь валяется, тащить ее с собой не осталось сил. Дашка подняла фонарь и быстро зашагала по подземному коридору, нашептывая себе под нос все грязные ругательства, какие только могла вспомнить.
   Чувствуя, что заблудилась в старой части города, Дашка свернула в узкий переулок, дорогу перед «хондой» пересек зеленый «москвич», она вильнула в сторону, уходя от столкновения. Но на перекрестке уже выросла фигура мента, мелькнул полосатый жезл, раздался свисток. Дашка, увеличив скорость, промчалась мимо. От волнения ладони сделались влажными, а баранка скользкой, как мокрый обмылок. Проскочила железнодорожный переезд еще до того, как вспыхнул красный сигнал семафора.
   Ремонтные рабочие, укладывавшие асфальт на встречной полосе, все как один проводили «хонду» взглядами. Следом за ней на такой же бешенной скорости пролетел джип БМВ. Немного поотстали еще два джипа.

* * * *

   Круглов, сидевший на переднем пассажирском сидении «блейзера» общался с хозяином по громкой связи.
   — Мы у нее на хвосте, — машину трясло, Круглов повысил голос до крика. — За «хондой» следует бумер, икс пятый. Кажется, девчонка хотела выехать из города, но проскочила нужный поворот. В этом районе промышленная зона, одни заводы. Она тут плохо ориентируется, это заметно.
   — Не упустите, — ответил Захаров, его голос звучал спокойно. — Если будет возможность, бейте «хонду». Пусть будет ДТП со смертельным исходом.
   — А бумер, с ним чего делать? — Круглов с опаской поглядывал на сидевшего за рулем Власова. Этот водит машину так, что от страха приходится вдавливать пятки в пол, кажется, что он вовремя не успеет затормозить или крутануть руль и на полном ходу влетит в столб. — Не могу разглядеть, сколько народу в бумере.
   — Сколько бы ни было… Тоже озаботился проблемой. Пушки вы зачем с собой таскаете? — крикнул Захаров. — Для понта?
   Власов нажал кнопку переговорного устройства, дал отбой и, повернувшись к Власову, крикнул:
   — Слышал, что он сказал? Бей «хонду», если остановится. Прямо в водительскую дверь. Чтобы все на месте кончить. Ты понял?
   Долгое молчание.
   — Ты понял? — проорал Круглов.
   — Слышал, не глухой, — отозвался Власов и мрачно покачал головой.
   Круглов оглянулся на парней, занимавших заднее сидение, хотел приказать, чтобы те держали стволы наготове. Но дополнительных распоряжений не потребовалось. Вася Ключников уже вытащил автомат из большого пластикового пакета, передернул затвор и, опустив боковое стекло, крепко сжал рукоятку, положил указательный палец на спусковой крючок. Вася плотоядно облизнулся, он готов дать по бумеру длинную очередь при первой же возможности. Он не промахнется.
 
   Дашка никогда не бывала в этой части города, пешеходов на улицах почти не видно, вдоль дороги тянулись бесконечные заборы, стены складов и заводских корпусов. За ткацкой фабрикой начиналась территория домостроительного комбината. Новый поворот и дальше, сколько хватает глаз, все те же заборы и склады. Над оградой видны штабеля круглого леса, видимо, это здесь начинается территория деревообрабатывающего завода. Дорога снова поворачивает направо. Слева разрослись липы и тополя, за деревьями видны корпуса жилых пятиэтажек.
   В производственной зоне города Дашку догонят. «БМВ» повис на хвосте, будто его приклеили. Два других джипа отстали, но они свое еще возьмут. Увидев просвет слева между домами, Дашка тормознула, заложила крутой вираж. Проскочив короткий переулок, машина оказалась на улице в два ряда. Дашка глянула в зеркальце заднего вида, кажется, бумер не виден. Улица заканчивалась дорожной развилкой, долю секунды Дашка раздумывала, в какую сторону повернуть.
   Если взять правее, она снова окажется возле производственной зоны. Значит, надо сворачивать налево. Но там висит «кирпич». И черт с ним… Если есть дорога, она куда-нибудь приведет. В следующую мгновение машину так тряхнула, что Дашка подскочила на сидении до потолка. Жалобно скрипнула подвеска, уже готовая развалиться. Это переднее колесо «хонды» провалилось в открытый канализационный люк. Девчонка еще не успела упасть в кресло, как машину снова подбросило вверх, это в люк провалилось заднее колесо. Дашка вскрикнула, сколький руль вырвался из рук, ноги оторвались от педалей.
   Машину развернуло боком, вынесло на пустой перекресток, «хонда» перелетела высокий бордюрный камень и задним крылом влетела в столб освещения, снова оказалась на другой стороны бордюрного камня и остановилась.
   Дашка, справившись с приступом головокружения, потянула за ручку дверцы, толкнула ее плечом и медленно выбралась из машины. Асфальт качался под ногами, но, кажется, руки и ноги целы. И голова на месте. Дашка шагнула к тротуару, понимая, что шансов уйти отсюда на своих двоих — нет. Неподалеку остановился изумленный зрелищем пешеход, он вытер белой кепочкой лоб и тупо уставился на девчонку. Дашка обернулась назад, увидела, как прямо перед ней тормознул бумер.
   Она закрыла глаза, готовясь умереть. Но из джипа вылезли не мордовороты Захарова, появился мужик в модном костюме, кажется, знакомая физиономия. Дашка присела на капот разбитой «хонды», потому что ноги не держали, а в голове шумело так, будто она приколотила косяк дури. Костян, распахнув переднюю дверцу «БМВ», схватил Дашку под локоть, потащил за собой. Девчонка что есть силы дернула рукой, пыталась вырваться, но Кот сильнее сжал руку.
   — Шевели копытами, — сказал он и дернул девчонку за руку. — Ну же… Хочешь, чтобы нас прямо здесь грохнули?
   — Пусти, придурок, — пропищала Дашка, упираясь из всех сил. — Чертов педераст. Извращенец.
   — Пошли, — на этот раз Кот дернул за руку так, что Дашка едва устояла на ногах.
   — Отстань, сопливый сукин сын, — во всю глотку проорала она. — Люди, девушку насилуют. Помогите, кто-нибудь. Насилуют. Вот вы, товарищ…
   — Это вы мне?
   Единственный пешеход, стоявший неподалеку, вытер нос рукавом и стал внимательнее наблюдать за Дашкой, он боялся пропустить самое интересное, акт насилия. Подошли еще две женщины, не понимая, что происходит, чья машина только что разбилась, кто пострадал и куда мужчина тащит девчонку, они переглядывались, но активных действий не предпринимали.
   — Насилуют, — выкрикнула Дашка и, уже оказавшись на переднем кресле, всхлипнула. Она больше не чувствовала в себе сил к сопротивлению. — Ублюдочная тварь… Что же ты делаешь?
   — Твою жизнь спасаю, — ответил Кот.
   — Если ты такой добрый гад, прихвати из моей тачки ноутбук и мешок, что на заднем сидении.
   Снова закружилась голова, Дашка, чтобы не вырубиться, сделала глубокий вдох, задержала дыхание и снова набрала в грудь воздуха. Кот рванулся к «хонде», вытащил с заднего сидения тяжелый мешок и сумку с партитивным компьютером. Через пару секунд «БМВ» сорвался с места, газанул и скрылся за ближайшим поворотом. Кот прибавил газа, взглянул на часы, отметив про себя, что вся операция по спасению Дашки, ее ноута и тяжелого мешка заняла сорок секунд. А можно было управиться и за десять.

* * * *

   Круглов, увидев, что бумер и «хонда» исчезли из поля зрения, дал команду водителю поворачивать обратно.
   — Мы пропустили поворот, — заорал Круглов. — На этой хреновой улице и был всего один поворот. И мы его проморгали.
   Власов, притормозив, развернулся, поехал назад. Свернул направо, попетлял по узкой дороге между пятиэтажных домов, выскочил на параллельную улицу. Впереди развилка, дорога уходит вправо и влево. На правой полосе дороги открытый канализационный люк, джип вильнул в сторону, вылетел на встречную полосу. Вот оно… Посередине развилки, перед столбом, стоит «хонда». Машина осела на левую сторону, видно только что поцеловалась со столбом или бордюрным камнем. За темными стеклами девчонки не видно. И бумер исчез неизвестно куда. Власов хотел остановиться, но сердитый окрик Круглова заставил его снять подметку башмака с педали тормоза.
   — Бей ее, — истошно заорал Круглов. — В водительскую дверь. Давай. Приказываю.
   Проверив ремень безопасности, Власов газанул. На заднем сидении послышалась какая-то возня. Кто-то подал голос, но не сумел даже пары слов сказать. Круглов сгруппировался, готовясь к удару, уперся ногами в пол, он, как обычно, не пристегнулся ремнем. И в первый раз в жизни пожалел об этом. Через секунду двухтонная машина влетела в переднюю часть «хонды», смяв ее, как консервную банку. Скрежет металла, звуки звон бьющегося стекла, длинная автоматная очередь…
   А дальше тишина.

* * * *

   Круглов, приходя в себя после удара, с усилием разлепил веки. Из раскрытого рта на пиджак и белую сорочку капала слюна вперемежку с кровью. Это он при ударе о приборную панель прикусил нижнюю губу. Круглов, медленно приходя в чувство, выпрямил шею, испытав приступ боли. На лобовом стекле кровавые подтеки. Значит, девчонка пыталась в последнюю секунду своей жизни выбраться из обреченной машины и подставилась под передок джипа.
   Но кто тогда стрелял? И в кого? А, вот оно что…
   Кровь на стекле не с внешней, а с внутренней стороны. Круглов повернул голову к водителю. Власов, наклонившись вперед, безжизненно повис на ремне. Вместо правого глаза черная дыра. Изуродованное лицо и затылок залит кровью. Язык вывалился изо рта. Господи, кровь везде. На стеклах, на баранке, на приборной доске. За свою следственную практику Круглов навидался разных видов, но так и не смог привыкнуть к виду и запаху свежей крови. Кажется, желудок сдавили чужие пальцы, рот заполнила кислая слюна.
   Когда сзади послышалась возня, чье-то сопение и тихий стон, Круглов, преодолевая боль в шее, повернул голову. На сиденьи за мертвым водителем, наклонившись вперед и прижав руки к животу, постанывал Олег. Белая рубашка и брюки до колен уже пропитались кровью, изо рта бежал тонкий ручеек густой багровой жижи.
   Вася Ключников, сидевший рядом с Олегом, положил автомат на колени, держа его за цевье и рукоятку. Руки била крупная дрожь, физиономия, забрызганная кровью, побледнела, как молодая луна.
   — Я не нарочно, — тихо сказал Ключников. — Палец лежал на спусковом крючке, когда мы врубилась в это чертову «хонду». Олег жив. У него два сквозных ранения в бок, да… Живот задело. Он жив. Пока жив.
   — Молодец, — похвалил Круглов. — Оказывается, ты хорошо стреляешь. Очень метко. Я и не знал за тобой таких талантов.
   Круглов глянул на циферблат часов. С момента столкновения прошло полторы минуты. В момент удара, когда его отбросило на приборную доску, придурок Ключников сумел пристрелить Власова, выпустив автоматную очередь через сиденье ему в спину. Одна из пуль попала в затылок и вышла из правой глазницы. Вторая пуля прошила голову чуть выше, и вырвала кусок лобной кости и вылетела из головы вместе с мозговым веществом.
   И он еще ранил в живот Олега. Тяжело ранил, все ранения в живот тяжелые, часто смертельные. И еще вопрос, сумеют ли они на разбитом джипе довезти пострадавшего до больницы еще до того, как он изойдет кровью прямо тут, в салоне. Круглов хотел открыть дверцу, распахнуть пошире рот и блевануть на асфальт, потому что кислая тошнота подобралась к горлу.
   Он уже потянул на себя ручку, когда услышал шум движка приближающегося автомобиля. В следующую секунду второй джип ударил в заднее крыло «хонды», припечатав машину к бордюрному камню. Чудом сохранившееся боковое стекло на дверце водителя «хонды» разлетелось на тысячи мелких осколков. Круглов равнодушно отметил про себя, что салон машины пуст, там нет ни девчонки, ни сообщников.
   Никого нет. Ни одной сволочи.
   — Господи помилуй, — сказал Круглов, потому что других слов вспомнить не мог. — Мать твою… Господи…

* * * *

   Начальник колонии полковник Ефимов смотрел в окно на пустой плац и два микроавтобуса с затемненными стеклами. Из машин выбирались вооруженные омоновцы, которые прибыли сюда, чтобы Ефимову не взбрело в голову выкинуть какой-нибудь фортель. Еще хозяин видел молодые деревца, посаженные пару лет назад перед административным корпусом колонии.
   Анатолий Васильевич мысленно прокручивал свою жизнь вперед, словно киноленту с жестокой концовкой. Если для его жизни где-нибудь на небесах написан драматический сценарий, то Ефимов вернется сюда, в этот поселок при зоне, когда эти деревца вырастут большими. А срок ему предстоит тянуть на специальной зоне в Мордовии, где сидят менты, работники прокуратуры и другие важные на гражданке люди, которых нельзя засунуть в одну колонию с блатными. Потому что рядом с уголовным элементом Ефимов не проживет и пары дней: его тут же приговорят и кончат.
   Разумеется, с него снимут все звания и награды. И замять эту паскудную историю не помогут ни связи, ни деньги, что скопил на черный день. Ни хрена хорошего не светит. Суд, разумеется, примет во внимание его послужной список, положительные характеристики и всякое такое. Но обвинительный приговор и пять лет сроку, можно сказать, уже в кармане.
   Впрочем, если не сгущать краски, не нагонять на себя смертную тоску, а посмотреть на вещи здраво и трезво, есть шанс отвертеться от тюрьмы. Это главное. И черт с ней, с карьерой, которая кончится бесславно, черт с ними, с наградами. Лишь бы на свободе остаться. А для этого он готов… Он готов… Анатолий Васильевич так и не придумал, на что он готов ради свободы, как далеко он пойдет ради этой высокой цели. Голос следователя майора Станислава Азарова вернул его к действительности.
   — Что, наверное, надоело это зрелище хуже горькой редьки, — майор словно прочитал мысли Ефимова. — Один и тот же пейзаж из месяца в месяц, из года в год. Плац, бараки, забор и вышки. И собачий лай по ночам. Скучновато, да?
   — Такова уж моя работа, — вздохнул Ефимов и вернулся за рабочий стол. — Я ведь начинал с самого низа. Потом учился заочно. Работал и снова учился. Здесь уже пятое место службы.
   — Да, да, я читал вашу объективку, — кивнул Азаров. — Всего-то один выговор, и тот не по делу. Остальное — только благодарности руководства. Дай бог каждому — вот такая биография.
   Ефимову показалось, что московский гость, сделав паузу, продолжит свою мысль. Скажет, что теперь все хорошее в прошлом. И старые заслуги в расчет не принимаются. Но Азаров сказал совсем другое.
   — Три года назад из вашей колонии вышел некто Слава Мамаев, он же Резак. Рецидивист со стажем, ну, вы все это лучше моего знаете. Так вот, тело этого Резака с огнестрельными ранениями лежало рядом с трупом бизнесмена Пашпарина, о котором я вам уже рассказывал. Мамаев специалист по мокрым делам, а на этот раз сам под раздачу попал. Мы проверили телефонные звонки, деланные с мобильника Мамаева и Пашпарина.
   — Вот как? — хозяин сделал удивленные глаза. — Надо же…
   Он понимал, что ведет себя глупо, и со стороны наверняка выглядит жалко, как последний дурак, но иначе не мог. Другую линию поведению, линию обороны он выстроить не успел. Этот московский хрен свалился ему на голову и выложил на стол фотографию Огородникова, который провел на свободе всего несколько дней, но успел положить два, а то и три трупа.
   — Оказалось, незадолго до смерти и тот и другой много перезванивались с вашим заместителем по режиму Чугуром. Ныне покойным. Вот видите, к какому печальному концу приводят неслужебные деловые контакты с бандитами.
   — Мой мобильник тоже проверили? — Ефимов взял карандаш, чтобы чем-то занять беспокойные руки, стал перекладывать его из ладони в ладонь.
   — Проверили, — кивнул Азаров. — Результат отрицательный. Я не стану травить байки о том, что здесь случится в скором времени. Только обрисую общую канву событий. Пока вы будете коротать дни и ночи в СИЗО, криминалисты и следователи займутся комплексной проверкой вверенного вам хозяйства. Для начала вскроют могилу Огородникова, якобы умершего от воспаления легких. По документам умершего. В могиле окажется тело…
   Азаров замолчал и кивнул хозяину. Мол, теперь можешь продолжить рассказ вместо меня. Чье тело там окажется?
   — Я не знаю, чье тело в могиле, — сказал Анатолий Васильевич. — Чугур вел какую-то грязную игру. Он не ставил меня в известность о своих действиях. Я допускаю, что этот человек мог за деньги пойти на должностное преступление. Освободить не того человека. А того человека…
   Хозяин запутался в словах, он хотел сказать «отправить на тот свет», но оборвал себя на полуслове.
   — Мертвые всегда и во всем виноваты — эта аксиома, не требующая доказательств, — на физиономии Азарова появилась змеиная улыбочка. — На них проще всего переложить все наши грехи. Но я ожидал от вас правды, а вы…
   — Я сам за правду горой, — ляпнул очередную глупость Ефимов.
   — Конечно, конечно… Только знайте, что дознаватели побеседуют с каждым сотрудником ИТУ. И найдутся свидетели, которые подтвердят: Огородников заходил в этот кабинет перед освобождением. Наверное, хотел за жизнь вами потрепаться. О том, о сем. Короче, свидетели у меня уже есть. Офицеры понимают: если вы угробили собственную жизнь и карьеру, зачем тонуть вместе с вами. Тонуть в этой грязной луже.
   — У вас собой все документы? — не свои хриплым чужим голосом спросил Ефимов.