Ван Ластбадер Эрик. Сирены

   Посреди моря движения и звуков медленно плыл синий пикап. В его плоском кузове сидели, скрестив ноги, двое парней и курили высокий стеклянный кальян.
   - Однако здесь, похоже, нет недостатка в траве, - заметила Дайна.
   Бросив взгляд вслед удаляющемуся автомобилю, Бонстил крякнул.
   - Еще бы. Тут ее целые тонны, но эти двое, судя по дыму, курят не марихуану, а "квальюдс".
   - Я не знала, что это можно курить. Он пожал плечами.
   - Здесь каждый день изобретают что-нибудь новенькое. У этих ребят чертовски развито воображение. - Отпустив руль, он откинулся назад, продолжая наблюдать за входом в "Черриз".
   Неподалеку от них на бульваре горели огни "Бобе Биг Бой", а сразу за ним вращался красно-бело-голубой рекламный щит заправочной станции "Шеврон". Автомобильные гудки сигналили в такт музыке, наполнявшей вечерний воздух.
   - Ты знаешь что-нибудь об этом месте? - спросил Бонстил, ткнув пальцем в направлении арок над дверью бара.
   - Я слышала о нем, наверняка так же, как и все. Однако внутри я никогда не была.
   Его глаза оживленно бегали по лицам молодых ребят и девушек, целыми толпами входившими и выходившими из "Черриз". Лицо его, омываемое вспышками неоновых огней, приобрело синеватый оттенок.
   - И это все? Хм, - задумчиво пробормотал он.
   Дайна ждала, что за этим последуют какие-то разъяснения, но Бонстил замолчал и, вытряхнув из пачки сигарету "Кэмел" без фильтра, прикурил. Он выпустил дым в окно, и в голове Дайны пронеслось: "Даже легавые имеют представление о том, как нужно себя вести". Она тут же призналась себе самой, что рассуждать так просто несправедливо, но ей было решительно наплевать.
   Между тем толчея у входа в "Черриз" становилась все гуще. Юноши с гладкими прическами в выцветших джинсах и майках без рукавов, открывавших бицепсы, блестевшие в янтарном свете, точно их натерли маслом, сновали взад-вперед вперемешку с загорелыми девушками, чьи изящные носики были усыпаны веснушками. Их лица была накрашены косметикой самых темных тонов, делавшей их рты похожими на вытянутые тропические фрукты, а глаза - на кусочки змеиной кожи. Цветастые ситцевые платья этих девушек выглядели анахронизмом на фоне блестящих сапфировых и рубиновых синтетических нарядов их ровесниц, годных скорее для борделя, чем для улицы. Эти юные создания, избравшие местом времяпрепровождения бар, выглядели слабыми и беззащитными, похожими на птенцов, случайно залетевших так далеко из-под родительского крылышка.
   Словно тихая заводь рядом с бурлящим потоком, спокойно стояли четверо парней в тени в нескольких шагах от входа в "Черриз", не обращая внимания на задевающие их плечи и головы длинные листья пальм и свет фар, проносящихся мимо автомобилей, то и дело выхватывавших их фургоны из темноты. Один из парней несомненно являлся вожаком. Его волосы были такими светлыми, что казались сплетенными из платины. У него были широко расставленные, глубокие светлые глаза, тонкий нос и слегка выпяченные губы. Он беседовал с высокой, худой девушкой на скейте, в то время как его товарищи смотрели на них из-под полуприкрытых век. Один из них обкусывал ногти, другой время от времени делал глоток из бутылки пива, завернутой в коричневый пластиковый пакет. Парень с платиновыми волосами кивнул головой, и деньги перекочевали из одних рук в другие. Он хлопнул девушку ладонью по спине, и та, спрыгнув с тротуара, покатилась прочь.
   Разогнавшись на мостовой, она пересекла бульвар поперек, ловко уклоняясь от столкновений с машинами. Добравшись до противоположной стороны, она свернула направо и проехала примерно квартал вдоль сточного желоба. Там она, даже не согнувшись, прыгнула на тротуар.
   Дайна следила за ней, вдыхая смрад скапливающихся выхлопных газов, удерживаемых возле поверхности земли смогом, температурной инверсией, испорченной атмосферой южной Калифорнии. На мгновение она почувствовала, что у нее кружится голова. Потом ее обоняния достигли другие, исходившие от верениц медленно продвигавшихся машин и фургонов, запахи: красного перца, горелого жира и травы.
   В тусклом свете фонарей Дайна разглядела девушку, едущую по тротуару навстречу молодым мексиканцам, на минуту вынырнувшим на свет из полумрака. Враги кокаина и синтетических наркотиков они все еще оставались королями марихуаны и пива.
   Провернув нехитрую торговую операцию, девушка развернулась было, собираясь проделать обратный путь через шесть полос оживленного движения, как внимание Дайны отвлек резкий животный рев мощного мотоциклетного мотора.
   Огромный мотоцикл подлетел к тротуару и остановился возле входа в "Черриз". Даже не заметив сразу малинового и прозрачного пластика на корпусе мотоцикла, Дайна мгновенно узнала Криса. На голове у него красовался переливающийся всеми цветами радуги шлем без единой отметины. Одет он был в поношенную кожаную безрукавку и узкие хлопчатобумажные штаны. Быстро спрыгнув на землю, он, не снимая шлема, зашагал по тротуару.
   Бонстил остановил Дайну в тот момент, когда ее рука уже лежала на ручке дверцы.
   - Не делай этого, - тихо сказал он. - Оставайся здесь.
   - Почему?
   Оставив ее вопрос без ответа, он опять перевел взгляд на двойную дверь "Черриз".
   Спустя несколько мгновений Крис вышел наружу, таща за собой девушку. Внешне она ничем не отличалась от сотен других, околачивавшихся вокруг. Ее длинные белокурые волосы свободно струились по загорелым плечам. Грудь ее можно было разглядеть, даже несмотря на широкую желтую кофточку, одетую поверх блестящих штанов. Она легко катилась на самодельных роликовых коньках за Крисом, не оглядываясь по сторонам.
   Четверо парней у входа наблюдали за ее отбытием так же безразлично, как за всем остальным. Никто из них не носил коротких причесок, недавно вошедших в моду на восточном побережье. Их волосы спадали на плечи, что можно было считать единственной женоподобной чертой в их исключительно мужественной внешности.
   Девушка забралась на мотоцикл позади Криса. Тот надавил на педаль, и двигатель завелся, издав гортанный рев и выпустив из трубы облачко сизого дыма. Крис крутанул ручки, и машина рванулась вперед, завизжав горящими покрышками. Она мелькала между машин, обгоняя их одну за другой, до тех пор пока Крис, совершив U-образный разворот, не взял курс на Голливуд.
   - Господи, - только и сумела выговорить Дайна. - Ты знал об этом все время?
   - Грязное белье, помнишь?
   - Ты сегодня преподносишь мне один сюрприз за другим, - сухо ответила она, вспомнив бледное одутловатое лицо Модреда.
   Девушка на скейте вернулась с грузом и отдала прозрачный пакет с травой в подставленные руки парня с платиновыми волосами. Наклонившись вперед, он крепко поцеловал ее в губы. Его руки скользили вниз вдоль ее спины, и девушка прижалась к нему всем телом. Потом, точно сделав выбор между ней и наркотиками в пользу второго, он выпустил ее, и она въехала внутрь "Черриз". Когда Дайна вновь взглянула туда, где стояла четверка, парней уже не было.
   - Ставлю три против одного, что Чарли By торгует чем-нибудь, - заявил Бонстил, открывая для нее дверь.
   Внутри "Черриз" было довольно темно и душно. Справа от входа находилась длинная стойка бара, заляпанная множеством пятен, позади которой тянулись конусные зеркала и ряды стеклянных полок, заставленные бутылками. Сбоку стойка бара, так же как и столы у противоположной стены, была покрыта черным лаком. Направо открывался проход, заканчивающийся вторым залом, вдвое больше первого. Сквозь стеклянную стену Дайна видела людей, танцующих под диско. Освещение там было довольно мягким, а уровень шума удивительно низким.
   Дайна повернулась к Бонстилу.
   - Как, черт возьми, мы сможем отыскать Чарли By посреди всего этого?
   Из подвешенных под потолком динамиков доносился чей-то голос, певший:
   У тебя неморгающий взгляд
   Ты потерянное звено для меня...
   - Давай побеседуем с барменом, - предложил Бонстил, ведя Дайну к стойке.
   ... Ты накрасила губы, чтобы я знал
   Ты мой единственный идеал...
   - Что угодно? - Здоровенный тучный бармен являлся обладателем примечательных рыжеватых усов с обвислыми кончиками, длинных волос и парой весьма проницательных глаз.
   - Два пива, - заказал Бонстил. - "Крик", если у вас есть.
   Только не спеши,
   Ведь еще не поздно.
   Только не спеши,
   Ведь еще не поздно...
   Песня закончилась, и заиграла одна из известных вещей "Хартбитс". В динамиках зазвучал голос Криса, низкий и угрожающий.
   - Вы знаете человека по имени Чарли By? - осведомилась Дайна, обращаясь к бармену:
   Порвав счет, бармен ткнул пальцем в сторону столика, прятавшегося в тени у стеклянной стены.
   - Он появляется здесь каждый вечер, поджидая вас, мисс Уитней.
   В этот момент кто-то окликнул его, и он отошел прежде, чем Дайна успела спросить его еще о чем-либо. "Только Мейер мог устроить все так", - подумала она и присмирела, поняв, что ей еще далеко до него. Молча она повела Бонстила к указанному столику.
   Чарли By был одним из тех китайцев, которых можно принять за женщин из-за исключительно изящных черт лица. Его длинная прическа делала эту иллюзию еще более правдоподобной.
   Впрочем, его голос абсолютно не походил на женский. Он был бархатистым и глубоким. Увидев Дайну, он улыбнулся и поднялся с места, однако тут же нахмурился, когда она представила Бонстила.
   - Мне говорили, что я буду разговаривать с одним человеком, - протянул он. - С вами. У меня нет претензий к легавым, однако я вовсе не обязан вести с ними беседы.
   - Разве я говорила, что он из полиции? - поинтересовалась Дайна.
   - Ха! - Чарли By фыркнул. - В этом нет никакой необходимости. Легавые все похожи друг на друга. - Он окинул Бонстила подозрительным взглядом с головы до ног. - Хотя могу сказать с полной уверенностью, что не встречал до сих пор ни единого полицейского, одевающегося, как ты.
   - Его присутствие не имеет к тебе никакого отношения, если ты опасаешься этого, - заметила Дайна.
   - Мне нечего стыдиться и скрывать, - возразил Чарли By, - особенно, если речь идет о легавых. Я просто говорю тебе, каков первоначальный уговор.
   - Я изменила уговор, - ответила она. - Бонстил остается.
   - Тогда разговора не получится.
   - Подожди здесь, - обратилась Дайна к Бонстилу. - Мне надо сделать один звонок.
   Впервые в глазах у Чарли By промелькнули отблески какого-то чувства.
   - Не надо никаких звонков, - буркнул он недовольно. Дайна опять вернулась к нему. - Вы ручаетесь за этого парня?
   Она кивнула.
   - И все, что я скажу, останется между нами?
   - Ты чист настолько, насколько дело касается меня, - ответил Бонстил.
   - Я хочу услышать это и от леди тоже. Она знает источник, в котором я заинтересован.
   - Даю тебе слово, Чарли.
   - Ладно, - он кивнул. - Давайте присядем. - Он заказал еще пива для всех троих и проводил взглядом девочку не старше тринадцати лет, в чьи выгоревшие на солнце волосы были вплетены бусинки и крошечные перышки. - Они тут слишком молоды для меня, - заметил он точно в оправдание. - Однако я знаю хозяев, и меня никто не трогает. - Он пожал плечами. - Я не работаю по постоянному графику.
   - А что ты вообще делаешь? - осведомилась Дайна.
   - Я механик.
   - Механик? - переспросил Бонстил. - Кого ты пытаешься разыграть, приятель. Мы знаем, что ты поставляешь наркотики...
   - Вы видите, что мне приходится терпеть? - перебил его Чарли By, обращаясь к Дайне. Его лицо выражало неподдельную грусть. - Вы бы никогда не позволили себе говорить со мной так. Меня заверили на ваш счет. Но он - Он вновь пожал плечами.
   - Он прав, Бобби, - сказала Дайна так тихо, как только было возможно, чтобы ее голос был слышен за пением Криса. - Не трогай его. - Повернувшись к их собеседнику, она продолжала как ни в чем не бывало. - Отлично, Чарли. Ты чинишь машины?
   Он покачал головой.
   - Нет. Самолеты.
   - Так ты авиамеханик? Он кивнул.
   - Какое это имеет отношение к нам?
   - Тихо, Бобби, - прошипела Дайна. - Ты наверно занимаешься небольшими самолетами... Двухмоторными...
   - Ну, в общем-то, я достаточно квалифицирован для такой работы, - не дал ей договорить Чарли By, - однако я специализируюсь на больших лайнерах. 707 "Боинги"" широкофюзеляжные, частные машины... Я имею дело с ними.
   - И ты не работаешь на какой-нибудь авиалинии?
   - Нет, исключительно как свободный художник. Так выходит больше денег.
   - Не сомневаюсь, - пробормотал Бонстил.
   - Послушайте, - Чарли By явно разозлился. - Я очень терпеливый человек, но не могли бы вы посадить его на привязь или сделать что-нибудь другое, чтоб он заткнулся? Он начинает раздражать меня.
   Дайна сдержала Бонстила, положив ему руку на плечо.
   - Давайте проясним один момент, - заявила она, обращаясь к ним обоим. Это мой номер программы, и я совсем не возражала бы, если б каждый из присутствующих слегка умерил свой пыл. - Она понизила голос. - Черт побери, вы оба прекратите грызню! - Ход ее мысли оказался нарушенным, и теперь она пыталась вспомнить, что в словах Чарли By привлекло ее внимание. - Какие виды работ ты выполнял за последние полгода?
   - С недавних пор наступило некоторое затишье. - Он неторопливо улыбнулся. - Однако даже если б дело обстояло иначе, я все равно понял бы, что вам нужно. Мне ведь уже приходилось беседовать на эту тему. - Он допил свое пиво и заказал еще. - Однажды у меня звонит телефон. Кто-то хочет, чтобы я приехал в ЛАКС, один из частных ангаров и осмотрел "Лонгкор" из 50 серий. - Он взглянул на Дайну. - Что-нибудь знаете об этих машинах?
   Она кивнула.
   - Частные широкофюзеляжные лайнеры. Около десятка мест. - Заметив его уважительный взгляд, она добавила. - Я летала на одном из них. Возможно, том же самом. - На нем была эмблема "Хартбитс" в виде гитары?
   - Да.
   - Значит действительно на том же самом. - Чарли By помешивал пиво тонким указательным пальцем. - Они как раз закрашивали рисунки, чтобы он выглядел как все остальные из 50 серии.
   - Для чего ты им понадобился?
   - Когда самолет, любой самолет, отправляется в долгое путешествие, владелец, если у него конечно все в порядке с головой, обязательно проверяет его.
   - А как же постоянный механик того самолета?
   - Там не было никого, кроме меня и парня, закрашивавшего эмблемы. Каждый из нас не обращал ни малейшего внимания на другого. Выводы делайте сами. - Он сделал глоток.
   - Ты видел человека, звонившего тебе? - спросил Бонстил.
   - Нет. Ключ мне прислали по почте. Заплатили точно так же. Я оставил ключ в ангаре, вот и все. - Он поднял вверх указательный палец. - Кроме одного. Они собирались везти не людей, по крайней мере, конкретно в том рейсе. Я тайком заглянула внутрь самолета.
   - Что было там?
   - Ничего. Просто пустое место. Однако его было до черта.
   - Непохоже на перевозку наркотиков, - заметил себе под нос Бонстил.
   - Зачем в таком случае лишние хлопоты с демонтажем кресел? - Чарли By покачал головой. - Нет, там собирались везти что-то большое и тяжелое. - Он допил пиво и вытер губы. - Вот такие дела.
   - Постой. Когда все это произошло? - спросила Дайна.
   - О, месяцев шесть назад. У меня в некоторых отношениях тоже довольно короткая память. - Он улыбнулся. - Приятна было встретиться с вами, мисс Уитней. - О, и мистер Бонстил, верно? Мы никогда не встречались.
   Бонстил выбрался с запруженного бульвара, а затем и из долины за поразительно короткое время. Он свернул на Мулколланд, направляясь к верхнему концу парка Топанга. Некоторое время они ехали молча. Бонстил курил "Кэмел", делая большие затяжки и выдувая дым в открытое окно. Горящий кончик сигареты казался Дайне единственным уцелевшим огоньком в ночном мраке, поглотившем все вокруг.
   Едва въехав в парк, Бонстил свернул с главной дороги на другую - узкую с грубым покрытием, быстро перешедшем в просто утрамбованный грунт. Он остановил автомобиль в тупике и выключил мотор. В наступившей тишине негромкое пощелкивание звучало контрапунктом с хором сверчков и травяных лягушек. Над их головами раздался шум и треск в ветвях деревьев, сменившийся хлопаньем крыльев, постепенно затихшем вдали.
   Докурив сигарету, Бонстил аккуратно затушил ее в пепельнице. Он вышел из машины. Дайна не спрашивала его зачем он привез ее сюда, догадываясь лишь, что им вероятно еще есть о чем поговорить. Она также выбралась наружу и сразу же почувствовала вечернюю прохладу и сырость. Бонстил поднял голову, услышав мягкий шелест листьев и травы, потревоженным легкими шагами Дайны.
   - Что мне хочется знать, - протянула она, глядя на него. - Вначале мне показалось, что я просто назвала произвольный срок. Ну... полгода представлялись мне вполне естественным периодом, что-то вроде этого. - Его лицо почти целиком пряталось в тени, и Дайна вдруг сообразила, что бессознательно дорисовывает по очереди невидимые черты, как хирург, выполняющий сложнейшую пластическую операцию. - Потом я вдруг поняла, что настроило меня на совершенно определенный промежуток времени. Это были слова Силки, сказанные им мне, не помню когда, о Крисе и Тай. Он говорил, что их роман мог начаться еще полгода назад, когда им никто не мешал.
   - Где был Найджел?
   Теперь она вообще не видела Бонстила и недоумевала, то ли он переместился подальше в тень, то ли ночной мрак почему-то внезапно стал еще непроглядней. Как бы там ни было, теперь ей приходилось ориентироваться лишь на его голос.
   - Он куда-то уезжал. Это все, что сказал Силка.
   - Куда-то уезжал, - Бонстил повторил эти слова вслед за Дайной, и в них вдруг проявилось какое-то скрытое значение.
   В наступившей паузе Дайна почувствовала, что страх начинает закрадываться к ней в душу.
   - Бобби, - тихо позвала она. - О чем ты думаешь?
   - Я думаю о том, - с расстановкой произнес он, - как сильно я заблуждался. Найджел замешан не в переброске наркотиков. Нет, дело куда серьезней.
   - О чем ты?
   - Просто раскинь мозгами как следует. - Теперь Дайна услышала шум его шагов. - Все звенья цепочки перед тобой, осталось соединить их. Найджел по происхождению наполовину ирландский католик, мать которого почти наверняка являлась членом ИРА. Отец, ненавидевший и регулярно избивавший жену, в конце концов бросил ее. Сестра, живущая в Белфасте, ушла в подполье.
   - Теперь на мгновение переключимся на Штаты. Представь, что ты играешь во всемирно известной группе, владеющей собственным самолетом. Как ты полагаешь, часто ли этот самолет находится, так сказать, в официальном пользовании? От силы три-четыре месяца в году, когда группа выезжает на гастроли. А что делает эта махина все остальное время? Простаивает в ангаре ЛАКС в полном бездействии. Теперь скажи, кто узнает, если ты "позаимствуешь" самолет на короткий срок, скажем два-три раза в год? Каждый рейс туда и обратно не более пары дней? Никто.
   - Но зачем? С какой целью? - Дайна видела, как в темноте глаза Бонстила мерцают, словно глаза хищного зверя.
   - Думай, Дайна. Ты наполовину ирландский католик, твоя сестра член ИРА. Для чего бы ты использовала такой самолет?
   Дайна не знала ответа на этот вопрос, но зато обнаружила, что Хэтер знает, и в совершенстве.
   - Оружие?
   Бонстил, улыбнувшись, оттопырил большой и указательный пальцы, изображая пистолет.
   - Оружие.
   Дайна перевела дыхание.
   - А Мэгги?
   - Мэгги обнаружила это. Или, - он остановился в двух шагах от нее, - все было так, как ты думала. Она стала жертвой казни, устроенной по приказу ИРА в качестве возмездия за карательные рейды, подготовленные Сином Туми.
   - Однако, зачем тогда создавать видимость, будто Модред совершил убийство.
   - Это тоже вполне очевидно. Чтобы защитить истинного убийцу. Он имел чрезвычайно удачное прикрытие на протяжении стольких лет. Зачем же теперь выдавать его?
   - Мне что-то не слишком нравится.
   Он хрипло рассмеялся.
   - Это вовсе и не было предназначено для того, чтобы понравиться тебе. Это нечто, что ты не в состоянии контролировать.
   - Иначе ты бы знал об этом, не так ли? - язвительно бросила она.
   Бонстил сместился на пару шагов от нее, точно стараясь уйти подальше от этих слов.
   - В этой стороне мало что видно, - заметил он. - Деревья и высокие холмы загораживают все, за исключением того далекого зарева на востоке. - Он повернулся спиной к нему. - Так лучше.
   Ему потребовалось некоторое время, чтобы прикурить новую сигарету из-за поднявшегося ночного ветра, шуршащего сухими листьями повсюду вокруг них.
   Дайна хранила молчание, думая о чем-то своем и испытывая смутное чувство, не будучи уверенной, в какой момент Дайна исчезла, уступив место Хэтер.
   - Забудь о Силке, - сказал Бонстил, не поворачивая головы, точно обращаясь в ночь. - Он довольно интересный и загадочный субъект, но в конечном счете, всего лишь поставщик наркотиков, мелкая сошка. Еще одна рыба, попавшая в заброшенную нами сеть. Нет, моя подлинная добыча - Найджел.
   - Откуда у тебя такая уверенность? - обойдя спереди машину. Дайна приблизилась к нему. Здесь в парке, за цепью холмов, воздух был чище: воняющий серой и горелой резиной смог стелился низко над землей в долине Сан-Фернандо, и отвратительный запах постепенно перестал мучить их обоняние. Дайна вздохнула всей грудью. Где-то не очень далеко должен был быть скрытый проход к морю, потому что воздух был почти таким же влажным, тяжелым и пропахшим фосфором, как на пляже в Малибу.
   Бонстил стоял на одном месте, выпрямившись во весь рост, так что его черный силуэт во мраке походил на столб, вбитый в землю. Живой красный огонек его сигареты описывал короткие дуги снизу-вверх перед затяжкой, и после - в обратном направлении.
   - Когда-то, - произнес Бонстил так внезапно, что Дайна испуганно вздрогнула, - я знал одну девушку. - Он резко и хрипло рассмеялся. Его смех звучал как скрежет железной метлы о цементный пол. - Это было давным-давно.
   Дайна пристально наблюдала за ним в то время, как он сам не смотрел ни на деревья, ни даже в низкое тяжелое небо, а просто в никуда.
   - Она, Марсия, любила мечтать. Ее переполняли надежды и идеалы. Она была романтической девушкой. - Он бросил окурок и продолжил. - Она была прекрасной, как некогда моя мать, только еще больше. Длинные каштановые волосы, глаза цвета ирландского тумана или... впрочем, она сама всегда описывала их именно так. И была права. - Он глубоко вздохнул.
   - Я встретил ее почти сразу после того, как пришел в полицию. В то время я был очень целеустремленным. Я твердо знал, что хочу, и что еще хуже, что именно мне нужно. - Он пожал плечами. - Тогда все казалось гораздо сложней. Марсию слегка пугали мои убеждения, а равно и то, что я собой представлял. Однако она не переставала любить меня, просто ей было трудно это делать.
   - Мы полюбили друг друга и жили вместе некоторое время... я думаю, года полтора. Это было чересчур долго, но в то же время совершенно недостаточно. Мы любили друг друга без памяти. В конце концов, она ушла. Это был единственный способ выжить для нас обоих. "Я ухожу от тебя, Бобби, - сказала она мне в тот вечер. - Так далеко, как только смогу". Потом она сделала паузу и добавила: "Я напишу тебе, если ты только пообещаешь не приезжать ко мне". Я дал ей слово.
   - Через месяц я получил от нее открытку. Марсия писала мне из Флоренции. Шесть недель спустя из Гранады, и наконец в середине лета мне пришла открытка из Ибизы. "Я встретила совершенно особенного человека, - писала она. - Я пишу тебе не для того, чтобы сделать больно, но чтобы сказать, что, отыскав такого человека, я поняла, как сильно люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, Бобби. И никогда не забуду тебя. С любовью, М". Бонстил скрестил руки на груди. Дайна прикоснулась к его плечу, но он даже не заметил этого.
   - К тому времени я увлекся другими вещами, завел себе новых друзей и забыл ее. Однако, видишь ли, странность заключается в том, что в определенном смысле я не забыл ее. Как она писала в том письме из Ибизы, я знал, что Марсия всегда будет частью меня. Некоторые девушки появляются в твоей жизни и исчезают. Бесследно. Память о них тускнеет, а затем и вовсе стирается. Иное дело Марсия. Я никогда не жалел, что повстречал ее, даже пережив эту боль... расставания. Странным, но в то же время самым что ни на есть прямым и непосредственным путем мы принесли друг другу массу пользы в те сумасшедшие дни и ночи нашей любви. Мы выработали каждый в другом уверенность, позволяющую двигаться дальше в одиночку.
   Дайна протиснула ладонь под его локоть и прижалась тесней к Бонстилу.
   - Значит, у этой истории счастливый конец? - спросила она.
   - Не совсем. - Он пошел вперед, не разбирая дороги, и Дайна последовала за ним. Было довольно поздно, и легкий туман уже стелился над землей меж высоких стеблей травы, извивался среди ветвей высоких кустов, укрывал от взоров подножия деревьев вдали. Они словно оказались отрезанными от всего света, попав в воображаемую страну, где время застыло.
   - На некоторое время я потерял ее след или точнее не получал от нее известий. В тот период я переехал, и это обстоятельство плюс недостаточное количество марок на конверте, привели к тому, что я получил ее письмо только через шесть недель после того, как она его отправила. Она была в Лондоне. У нее был ребенок и больше никого. Она была там одна, без друзей... без кого-нибудь, кто мог бы помочь ей. Я взял отпуск по чрезвычайным обстоятельствам и полетел в Англию. Я думал, что самое меньшее, что я сделаю, это просто привезу ее сюда.
   - Но я опоздал... слишком много времени... - Он шел до тех пор, пока они не подошли к краю длинной ложбинки. Днем она выглядела бы чудесно, однако сейчас, окутанная тьмой и туманом, казалась просто черной, бездонной дырой в земле. Бонстил молча смотрел на нее, потом продолжил. - Она умерла, и ребенок тоже. Она включила газ, истратив последний шестипенсовик, и не стала зажигать огонь. Я сам читал об этом в Нью-Скотланд-Ярде. Их привезли туда, потому что она была американкой. У нее не было ни семьи, ни близких, и они не знали, с кем связаться. Я оказался единственным человеком, знавшим ее. Но я не стал перевозить ее тело сюда. Я заказал службу в церкви, нашел место и... похоронил их. - Его плечи ссутулились. - Обратный полет длился невыносимо долго, а, очутившись дома, я наткнулся на еще один последний, неприятный сюрприз. Это было последнее письмо Марсии, написанное на следующий день после того предыдущего послания. "Не вини Найджела, - писала она. - Мне понадобилось много времени, чтобы понять его. Кажется, я целую вечность ненавидела его, думая, что он предал меня. Я верила в него, в то, чем он являлся, в его огромную жизненную силу. Эта ложь принадлежала не ему, а только мне. Он просто ребенок, а значит - не виновен ни в чем. У него нет моральных принципов, поэтому он не может сотворить зла. Это я, я, я. Что-то не так со мной. Здесь для меня нет места. Я имею в виду Лондон. Прощай, Бобби. Теперь ты все, что осталось у меня в памяти".