Вольнов Сергей. Приговоренные к войне

   Город Фемискира, названный так покойной царицей Пенфесилией в память о далёкой столице, не смог вместить в себя всех женщин-воительниц — площадь его ограничивалась размерами плато. Поэтому, здесь были оставлены лишь семь из тринадцати тысяч всадниц, составлявших Союз Амазонок.
   Следовательно, шесть военачальниц размещали свои тысячные отряды за пределами города. Этими шестью были Хлуммия. Рун. Ардана. Эфтисса. Шимма и Рэкфис...
   Именно из своего лагеря и спешила Рэкфис в Фемискиру на военный совет, когда её разведка наткнулась на спящую неизвестную девушку.
   Городок с высоты ближайшего скалистого склона, где размещался постоянный наблюдательный пост, представал большим овальным пятном, перечёркнутым вдоль и поперёк чёткими линиями. Именно так выглядели пять улиц, пересекающих Фемискиру в длину, и три улицы — в ширину.
   Вот по этим-то улицам и передвигалось почти всё население города. В результате они были так переполнены, что на лошадях можно было ехать только шагом.
   Амрина с удовольствием брела по шумной улице, смирившись, что облеплена настороженными взглядами, как лошадь слепнями. В одном месте, заблудившись, она даже попробовала обратиться на местном языке к девочке-подростку. Та воровато оглянулась вокруг и буркнула несколько слов, среди которых Амрина разобрала два самых главных: «иди туда!», подкреплённых направляющим жестом. Это её чрезвычайно порадовало, ещё бы — первый контакт без помощи отключённой на время «Спирали».
   Однако первая же экскурсия была омрачена нежданной встречей. Рэкфис! Снова эта фурия. Амрина столкнулась с ней, когда уже возвращалась в своё жилище. Ей, на правах гостьи, выделили небольшой домик на окраине, сразу за которой начинался скалистый склон. Вот тут, за десяток шагов от строения, она и наткнулась, как на длинное острое копьё, на пристальный взгляд зелёных глаз неукротимой воительницы.
   Эти красивые, широко распахнутые глаза портило только одно — нескрываемая ненависть. Она выплескивалась наружу с каждым взглядом, словно зрачки были двумя дульными срезами. И даже когда амазонка улыбалась — ненависть плавала малозаметными льдинками в холодной водице её глаз.
   Рэкфис была не просто красива — прекрасна. До того момента, пока взгляд смотревшего не встречался с этими переохлаждёнными глазами, он замечал каждую деталь облика. Длинные тёмные волосы, схваченные на лбу плетёным ремешком. Заметные скулы. Пухлые губы. Тугая грудь, простреленная изнутри крупными коричневыми наконечниками сосков. Но, как только взгляд проваливался в ледовые проруби глаз...
   Амрина даже вздрогнула, испытав настоящую физическую боль от того сгустка злобы, в который окунулась. Словно незримая звенящая нить натянулась между ними. Внутренний звук становился сильнее и тоньше, грозя вот-вот лопнуть и что-то разрушить.
   — Ну что? Я вижу, тебе доверяют? Может быть, ты решила, что всё уже позади?
   Амрина промолчала, лихорадочно соображая, как ей себя повести.
   — Молчишь, стерва?! Я не знаю, действительно ли ты Эвтиона, как назвалась... и принадлежит ли тебе злополучная пластина о девяти лучах... Но, я знаю одно — ты мне не нравишься, а значит — никогда не станешь своей. Мне не нужна здесь змея! Поэтому, чем быстрее ты покинешь Фемискиру, тем... — её глаза вспыхнули, заметив приближающуюся Ипполиту. — Улыбнувшись, Рэкфис добавила неожиданно громко, так, чтобы слышала воительница, временно заменившая убитую царицу: — Наш город не может не понравиться! Полагаю, ты погостишь у нас подольше?..
   И огонь в её глазах сменился злорадно поблёскивающими льдинками. Ипполита, уже поравнявшаяся с Амриной, заметила эти холодные искры.
   — Или даже останешься здесь навсегда! Во всяком случае, я тебе настоятельно это советую. И я не привыкла, чтобы мои советы пропускали мимо ушей.
   Ипполита ещё не сообразила, к чему клонит Рэкфис, но интуитивно почувствовала недоброе. Её рука легла на рукоятку меча. И этот жест также не ускользнул от настороженных глаз Рэкфис — уголки губ злобно поджались.
   — Я настаиваю, чтобы ты ос-с-ста...
   Хлёсткий мах. Резкий шелест воздуха, сдвинутого вместе с броском.
   Копьё, брошенное с близкого расстояния, метров с четырёх, рассекло воздух и почти мгновенно достигло цели. Глаза Рэкфис пылали жутким огнём в момент броска. Когда же наконечник коснулся цели — пробил пятнистую грязно-зеленую ткань и двинулся дальше в плоть! — глаза вспыхнули, словно переполнились испепеляющим огнём. И тут же...
   ЗАМЕРЛИ.
   Ипполита, поздно заметившая искажённое лицо Рэкфис и занесённое для броска копьё, ничего не смогла сделать. Только взметнула в протестующем жесте свободную руку, только открыла рот для крика, только...
   Она боковым зрением видела, как копьё попало в Эвтиону, в область живота. Она не сводила взгляда с Рэкфис, ожидая продолжения агрессии, в том числе и в собственный адрес. Она заметила мгновенные перемены в её лице, её поражённые, застывшие глаза...
   Резко повернула голову вправо и остолбенела.
   Копье — только что ударившее в женское тело! — проследовало дальше и упало на землю шагах в пятнадцати от них. Невероятно! Оно, как сквозь пустое место, прошло через плоть Эвтионы и умчалось дальше. Хотя... Собственно, никакой плоти и не было.
   То ли Эвтиона была бесплотным духом, лишь на время принявшим образ земной женщины, то ли Ипполита, а заодно с ней, судя по выражению лица, и Рэкфис сошли с ума! Да и было от чего! Та, которую одна воительница хотела убить, а другая — защитить, просто-напросто ИСЧЕЗЛА!
   Мгновенно. Словно и не было её никогда.
 
   От резкого импульса боли я чуть не взвыл!
   «Чёрт! Что за шутки?!»
   Руки взметнулись вверх. Обхватили лоб, пылавший огнём. Казалось, пластина на повязке мгновенно раскалилась до предельной температуры. Наверное, так себя чувствует бык, когда ему ставят тавро — выжигают калёным железом по дымящейся плоти знак хозяина.
   «Кто?! Кто возомнил себя моим владельцем?»
   Однако пластина сообщила ладоням приятную прохладу.
   «Что за бред?! Она, как обычно, холодная. Что же означает этот импульс?»
   Я ещё пытался связывать воедино огрызки ощущений и крупицы недолгого опыта, приобретённого за время пользования девятилучевой звездой. Что-то уже предполагалось и даже вырисовывалось, но... интуиция, нахлынув волной на песчаный берег, смыла все песчинки и соринки, державшиеся непрочно — вошла в меня и осела уверенностью знания.
   «БЕДА! Моей любимой угрожает опасность... Только что её жизни угрожала реальная смертельная опасность! Обошлось ли? Или же это был последний импульс-агония?!
   ЧТО?! Что же делать? Куда бежать? КАК ей помочь? Или же... не доведи господь! — КОМУ МСТИТЬ???»
   Небо висело над головой. Земля лежала под ногами. Всё будто бы оставалось таким, как прежде. Вот только мне они казались плоскими, нарисованными. Сам я был не больше, чем нарисованный солдат, бессильный сделать даже шаг.
   Мой двойник также молчал, как будто его никогда и не было во мне. Ещё бы. Нарисованный солдат не может быть личностью!
   Тем более — страдать её раздвоением.
 
   ...Импульс! Сравнимый разве что с теоретически возможной атакой из Запредела.
   Этот всплеск энергетической активности Космоса зафиксировали буквально все наблюдательные системы Локоса.
   Возмущения с подобным коэффициентом ещё не было за всю историю существования...
   Словно ураган пронёсся в незримом гигантском просторе, вызвав колоссальные погрешности текущих взаиморасчётов энергетических комплексов, обеспечивавших планетарные нужды. И сразу же...
   Сбой функций в самых надёжных цепочках. Лавина всё усиливающихся помех. Непредсказуемые реакции аппаратуры, превысившей все возможные пиковые перегрузки. Цепь аварийных отключений. И паника, паника среди многочисленных команд персонала, обслуживающих терминалы в разных точках мира.
   Ещё один импульс!
   Сразу же ёмкость глобального энергетического резервуара начала необратимо таять! Словно гигантский клещ, присосавшись, ежеминутно поглощал невероятные количества энергии. Она уходила, не успевая восстанавливаться. Вот она приблизилась в минимальной отметке...
   Ещё один!
   Минимальная отметка осталась позади. Остатки энергии исчезали, поглощаемые неведомым бездонным потребителем. Какая же мощность, какое устройство способно вот так...
   Уже пройдена аварийная отметка. Ещё немного и приблизится критическая точка — предел, за которым, как минимум, — энергетическая катастрофа...
   В большом крахе никто не считает маленьких смертей и мелких поломок. И всё же, если бы кому-нибудь в этот судьбоносный момент целого мира было дело до частных моментов, — он бы всё равно отталкивался от себя и судеб своих близких. Если бы этим «кем-то» был Алексей Алексеевич Дымов, ничтожная мыслящая пылинка, занесённая ветром обстоятельств с далёкой планеты... Если бы он хоть немного был посвящён в суть происходящих событий... если бы он совместил некоторые из них на оси Времени...
   Получилась бы фатальная накладка. Произойди импульс-пожиратель энергии на двадцать одну минуту раньше... Погуляй Амрина по городу Фемискира на двадцать одну минуту больше... И уже никакая защита «от пули-дуры» не сработала бы. Ей просто неоткуда было бы брать энергию — всё пожрал бы убийственный импульс.
   Значит, копьё пронзило бы живую плоть, а не воздух.
   Впрочем, уже не было никакой разницы — спаслась бы она или нет. Судя по всему, подобное незримое копьё безжалостно пронзало сейчас всю её цивилизацию... И никто из локосиан не знал, чем это кончится и во что выльется. Мир Локос уже около получаса находился в оцепенении.
   Официальные источники молчали, никак не объясняя происходящее. Но уже мчались во все стороны вольные трактовки наблюдаемого «вступления в апокалипсис». Слухи плодились. Пожирали сами себя. Возникали вновь с удвоенной, утроенной, удесятерённой силой... Лейтмотивом было одно слово: «Нашествие!».
   Нашествие!!
   НАШЕСТВИЕ!!!
   Неужели... ЭТО началось? В реальность «этого» не верилось, ведь апокалиптическая перспектива предсказывалась на далёкое будущее, а нынешнему человечеству твёрдо обещалась уйма времени, которого «на наш век хватит!». И всё же...
   Неужели Тьма уже дотянулась своими чёрными всепоглощающими лучами-щупальцами?! Что для НЕЁ какая-то энергосистема какого-то крохотного мира?
   Неужели... неужели Чёрные Звёзды вдруг оказались на дистанции прямого удара?!!
   Совершили внезапный атакующий прыжок, не прогнозируемый и не предвиденный никем, и широко распахнули свои пасти???
   Чёрные, естественно.
   Два слова сменили единственное, бывшее лейтмотивом первые полчаса после начала светопреставления.
   «КОНЕЦ СВЕТА».
   Не спастись. Тьма сильнее. Пустота небытия, из которой почти на сто процентов состоит Вселенная, яростно противится любой попытке наполнить её бытием.

Глава пятнадцатая
ГОЙ ЕСИ, ДОБРЫ МОЛОДЦЫ !

   Когда-то Велес чтился как авега* Всевышнего.
   Рождён он был Небесной Коровой Земун от бога Рода*, который протёк от белой горы Солнечной Сурьей, Ра-рекою*.
   И потом Велес умирал и рождался много раз. Он был и Доном, сыном Дану, и Рамной, сыном Ра, и тавром, также Асом-Асилой, Астером. И тьма* сменяла тьму, и сотни раз возрождалась Русь — и сотни раз бывала разбита от полуночи до полудня.
   Но, каждый раз, упорно вставала с колен. Отряхивалась от пепла. «Не сдавайся!» — бросала клич. И брала в руки железо, а в глаза впитывала огонь.
   Встала и в этот раз. И всё чаще говорили в последние годы: потому и восстала из праха Славянская Традиция что опять родился Велес на многострадальной земле. Воспрял к жизни в лице своей новой ипостаси, звать которую на этот раз: Святополк Ветрич. Более ведомый под именем Святополк Третий. Миллионы же соотечественников называли его проще и смачнее. АВЕГА.
   Авега Велеса...
   Развевалась на зелёно-красном знамени Святополка знаменитая надпись, выполненная древними знаками: «Будьте сынами своих Богов, и сила их пребудет в вас до конца!». И многие видали знамя это — кто в страшных снах, а кто в ежедневных молитвах.
   И шептали: сгинь!
   И шептали: да пребудет!..
 
   Ветерок трогал соломенного цвета пряди, спадавшие до плеч. Добирался ко лбу, где они были схвачены плетёным ремешком из сыромятной кожи, и начинал заново. Не играл — признавал за своего, пытался поделиться силой — авось ему сейчас нужнее! Ещё бы — Ветрич. «Признанный Ветром». А может, «Сын Ветра»?..
   Стальные глаза с осадком усталости и Раздражения. Самую чуть раскосые. И брови, разлетающиеся в стороны как взметнувшиеся крылья. Полные губы. Литой волевой подбородок на мощной шее. Вот беглый портрет стосорокадевятилетнего полководца. К себе он относился с уважением и иронией одновременно. Не уважать то, каким он вылепил себя из обычного с виду юноши, и то, что он сделал для своей Родины, — было несправедливо. Посмеиваться же над собой изнутри — просто необходимая черта характера, чтобы после всего свершённого не возомнить себя, как минимум, полубогом.
   Авега...
   Он усмехнулся — время разберётся.
   Был Ветрич среднего роста, самую малость не дотянул до двух метров. Зато необычайно крепок. Тело в сплошном корсете мышц — результат поистине фанатичных занятий боевым фехтованием. И дело вовсе не в моде на прикладные исторические забавы. Для него не была пустым звуком фраза: «Дань славному прошлому далёких предков». Эту дань он отдавал щедро и вовремя. Ещё в Академии Военно-космического Братства не было равных курсанту Святополку, когда выходил он в круг и брал в руки меч. И это притом, что весь его багаж на ту пору состоял из базовой защитной техники «Железная рубаха» да стандартной боевой школы «Удар богов». Это потом уже начались углублённые изыскания и выработка собственного неповторимого стиля. Но для этого мало безупречной техники, мало невероятного чувства клинка. Нужно было поистине неземное наитие, а как следствие этого — общение с мечом, словно бы тот является живым существом. И однажды оно пришло...
   Свой стиль назвал он «Третья рука».
   Злопыхатели пускали пену по губам, утверждая, что за основу Святополк взял полумифическое тайное учение ведуна Белоглаза. Он и вправду много раз встречался с затворником. И если не кривить душой — очень много взял из движений, показанных старцем. Но взять мало, надо ещё сотворить СВОЁ, пусть даже на основе вековых традиций. Недруги снова и снова вещали, что ТАКОЕ мог бы создать любой из них — допусти их Белоглаз к древним таинствам) — и что встречался-де с ним Святополк, воспользовавшись своим высоким государственным статусом.
   Ничтожные завистники! Как будто неясно, что никакой статус не мог повлиять на властного старца, уже давно живущего по космическим законам — балансируя на зыбкой нити между Гармонией и Хаосом. Повлиять могло только внутреннее убеждение ведуна: пришёл тот, кто сохранит и понесёт древнее Знание ДАЛЬШЕ. Тот, кого старец помнил и выделил ещё юнцом, в ком видел огнь ещё много лет назад.
   И, должно быть, пришёл именно ТОТ.
   Закончилась Лютая эпоха, которая, казалось, надёжно погребла под обломками империй Истинное Учение. Но мало-помалу Время перемыло свои песчинки. Вымыло лишнее, налипшее и привнесённое. А может быть, и действительно вмешались Силы Высшие, дабы вернуть в измученный мир истинную — Православную веру. Ту веру древних славян и русов, что испокон веков, задолго до Крещения Руси, именовалась ПРАВОСЛАВИЕМ. Ибо предки СЛАВИЛИ ПРАВЬ*. Ибо следовали по СТЕЗЕ ПРАВИ.
   То, что веками отторгалось — опыт поколений и русские национальные традиции — стало востребовано и явилось единственно возможным путём для спасения Отечества.
   И не зря опасались многочисленные апологеты «христианской православной идеи», что размоет её славянская ведическая традиция. Не просто размыла — стёрла напрочь. И наложила новые заветы. Как будто пришёл незримый небесный реставратор и смыл рисунки, нанесённые — с умыслом ли, в неведенье ли?! — поверх древней картины мира. И освежил давние, изначальные краски.
   Вот и заблистал разноцветный мир новыми оттенками...
   «Человек, вставший на путь Прави» — так поначалу величали Святополка Ветрича. Блестящая карьера, сделанная им, не шла ни в какое сравнение с тем, что сотворил он с Землёй Русской. Впервые, за «тьму тьмы лет», крушение фундаментальных основ общества досталось ценой малой крови. Это даже никак нельзя было назвать гражданской войной. Скорее, по аналогии с прадавними Крестовыми походами — свершён был единственный Ведический поход. И это в неукротимой, непредсказуемой стране, коей продолжала пребывать Русь и в тридцать первом веке от рождества Христова?! Что ни говори — загадочная пресловутая русская душа оставалась «вещью в себе» и ныне — в Эпоху космических контактов «Второго порядка»*.
   «Ежели раздуть ещё теплящийся огонёк русского ведизма, — терпеливо разъяснял двухсотлетний ведун Белоглаз отроку Святополку, — явится миру всё великое многообразие культуры наших предков. Воинское искусство и народная медицина, и музыка, и зодчество, и ремёсла, ибо всё это живо и поныне. И взойдёт, как солнечный диск Хорс*, эпоха Русского Возрождения».
   Внимал отрок диковинному дядьке, и никто не ведал, каким пожаром однажды вспыхнут в его душе искры, зароненные ведуном.
   Эх, дядька Белоглаз!
   Высокий старец, двести тридцати трёх сантиметров ростом. Широкий в кости. Жилистые руки с узловатыми пальцами. Широкие, слегка усохшие плечи. Был он бледен лицом, но не измождён нездоровьем, напротив — просветлён. Отчего и необычные большие глаза, похожие на бельма из-за светлосерых зрачков, не отталкивали сторонний взгляд. Гармонично обрамлялись длинными седыми волосами, опускавшимися ниже плеч.
   Немногое знал о нём Святополк, хотя и известное ему было недоступно остальным. Всю свою сознательную жизнь шёл Белоглаз по Пути Прави. Нелёгок был Путь сей, возводящий земного жителя к Всевышнему. Прошёл он по нему от безвестного отрока Студича, нарекомого Белоглазом за необычный белёсый взор, до ведуна, известного на всю Лигу Славянских Народов. Заслужившего исключительное право носить одно имя, узнаваемое всеми, без добавления родового имени или же числительного, применительного к власть предержащим.
   Идя по Пути Прави, человек проходил несколько ступеней. Первой из них было служение близким и обществу. Многие находились на данной ступени всю сознательную жизнь, даже не догадываясь и не задумываясь, что, живя так, они служит Всевышнему. И многие же — скатывались с этой единственной доступной им ступени, подталкиваемые неисчислимыми соблазнами и тёмными вихрями в собственных душах. Белоглаз не скатился. И долго на этой ступени не засиделся — поднялся на следующую.
   Здесь начинался путь знания. Ступень постижения Истины. Время накопления сведений о Мире, время вопросов и ответов. С годами избежал он соблазна пустого мудрствования, ложной гордости, обогатился приобретёнными умениями. А ещё — осознал, что, оказывается, не всё можно познать за ограниченный срок земной жизни. Но, как говорилось в ведических канонах, упорядоченных Асовом Асиличем*: «Коль человек осознал, что есмь непознаваемое, беспредельное, обретающееся за гранью нашего Мира, и понял, что у Мира есть Причина, то, значит, этот человек был на верном пути и вплотную подошёл к подъёму на следующую ступень».
   На третью ступень — овладения знаниями духовными — Белоглаз ступил, когда ему уже было хорошо за сто. Здесь, как и все дошедшие, он избрал своего духовного наставника — самого Ведича Огнекудрого! Ему несказанно повезло; известный волхв признал его и стал делится сокровенным. Целых двадцать четыре года послушец* Белоглаз Студич углублённо изучал Веды*, овладевал в совершенстве звёздной наукой и иными духовными дисциплинами. В эти годы избрал он свой особенный путь. Стал со временем ведуном-хранильником, или же — волхвом, изучившим тайны бытия и берегущим для последующих поколений священное знание — Веды.
   Теперь Белоглаз мог быть духовным учителем. И он — редчайший случай! — САМ избрал своего ученика. Это знал только он, как и то знал, что сей ученик стоил того. Святополку Ветричу же мстилось, что ему тоже просто несказанно повезло. Остальным и вовсе в нечастых встречах старца и мужа виделись лишь случайность и хаотичность.
   Главное же, что определило выбор, и чего при жизни Белоглаз ни за что бы ни поведал своему послушцу Святополку, заключалось в следующем: зрил старец огнь, до поры тлевший в очах ученика. И однажды, в одночасье, сие потаённое пламя должно было взметнуться до самой высшей ступени.
   Взошедший на эту ступень уже мог зваться ПОБУДОМ*.
 
   Всё началось с Войны Полушарий.
   Или же с Пятой мировой, по исчислению дотошных историков.
   Во времена предыдущих, Третьей и Четвёртой войн глобального масштаба, главное, что удалось неугомонным подмастерьям бога Войны, — не расколоть пополам планету. Чего же не удалось им — так это успокоиться.
   В первую очередь, неукротимому, оголтелому чудищу — Америке. «Защитница демократии» в числе прочих контрибуций и выгод заполучив после Третьей мировой полноту власти над южным материком, объявила о своём новом статусе и вместо США прозывалась далее Соединёнными Континентами Америки. Такие мелкие составляющие, как штаты, агрессивную мегаимперию больше не устраивали. Высокопоставленные янки, небескорыстно протиравшие брюки и юбки в Капитолии и ВайтХаусе, уже мыслили континентами. Вот и родилась аббревиатура, соответствовавшая территориальным приобретениям: «СКА».
   Четвёртая мировая война вспыхнула век спустя, в другом полушарии — Восточном. И это при том, что большая часть милитаристской энергии цивилизации, жажда экспансии и контроля над территориями в двадцать шестом столетии пришлась на космические колонии землян. Тем не менее, главные проблемы, зачастую, разрешимы только в метрополиях. Именно здесь решают, как и что перекраивать на старых картах. И, уже во вторую очередь, что делать с картами новыми, колониальными. В тот раз за кройку взялся Индо-Китайский Союз, имевший собственное мнение по поводу современного облика Евразии. Это мнение самым категорическим образом не совпадало со взглядами мусульманских стран на собственное место в Новом мире. Мусульман на этот раз подстрекали к решительным действиям, а потом и в открытую поддержали СКА (стремясь тем самым укрепить в мире свой авторитет, вновь стремительно падающий). Помощь же китайцам и индийцам неожиданно пришла с севера, от восславян, граждан уже образовавшейся к тому времени и стремительно набиравшей мощь Лиги Восточно-Славянских Народов. Как ни крути, а ведическое вероисповедание обязывало помочь и своим соседям (китайцам), и потомкам Ариев (индийцам). Обязала она и ираноязычных зороастрийцев вспомнить о единых корнях... И такое началось!
   В результате, через три с половиной года — мусульманская часть мира была расколота пополам. Одна половина капитулировала, другая же — примкнула к победителям и, припомнив все былые обиды недавним «союзникам поневоле» (и давним «врагам по традиции»!), с остатками сил и неисчерпаемой ненавистью ринулась на «америкосов». Ринулась с привычным для исламистов безрассудством смертников. Отвели душу...
   Главным же итогом войны явилась Силиконовая Стена. Изоляция Соединённых Континентов Америки в условном кольце — пределах Западного полушария. Многочисленные хищные конечности, веками терзавшие страны Восточного полушария, были обрублены, как минимум, по локоть. У себя, дескать, вытворяйте что хотите и живите как можете, а к нам — боле не лезьте со своим «образом жизни».
   Хорошо поработали ампутаторы! Почти пять веков понадобилось СКА, чтобы отрастить новые щупальца и поднять надломленную шею. Почти пять веков не сотрясали планету безумия мировых войн, но... Настал час, и грянула новая.
   На сей раз — Война Полушарий.
 
   Нынче Святополк Ветрич опять стоял во главе своих верных полков. И злые ветры войны покорно скручивались у его ног.
   Смутно было у него на душе. Ох, смутно! Впору бы разобраться, пока не поздно, со своими сомнениями, да не время уединяться. С минуты на минуту должно было начаться ежедневное совещание виртуального оперативного штаба. А может, изменить установленному распорядку? Взять и связаться с Белоглазом, остающимся духовным наставником, несмотря на то, что взошёл Ветрич на одну с ним ступень...
   Взять бы!
   Зудящий звук развеял так и не окрепшие намерения. Сигнал призвал к началу совещания. Пора!
   Святополк дал подтверждение своей готовности, тут же спешно направился к месту, подготовленному для сеанса голографического проецирования. Когда разговор шёл о мероприятиях, связанных с большим расходом энергии, требования к дисциплине и пунктуальности удваивались и касались, безусловно, всех. Высшего руководства — в первую очередь.
   Волобой, командир звена тотальной связи, почтительно поприветствовал командующего уставным жестом. Жестом же пригласил войти на подготовленную площадку, готовясь тут же включить по периметру силовое поле, совмещённое с голограммой-маскировкой в виде островка буйной растительности.
   ...Они наступали одновременно тремя корпусами из трёх базовых точек.