Страница:
— Мы обязательно должны поехать в Гамбург, — объявил Спенс. — Наших запасов не хватит даже на завтра.
— Нам нужно найти торговца, который поверит в то, что его светлость заплатит ему, когда вернется.
— А что, если Ганс Руберт распространил слух, будто судно его светлости затерялось в море? Спенс, сколько, ты думаешь, у нас осталось?
— Все равно мы должны попробовать! — запротестовал Спенс, поддерживая свою точку зрения ударами кулака о ладонь. — Какой смысл предполагать, что он скажет, пока мы не спросим его?
Необходимость поездки в город была очевидна, и целый ворох проблем обрушился на бедные головы мужчин. Спенс не мог доверить Фичу ни поисков торговца с чувствительной душой, у которого они потом смогли бы выклянчить кредит, ни охрану их пленницы. Замок Фаулдер был ярким свидетельством его способностей, поэтому нужно было, чтобы кто-то наставлял его в вопросах торговли, ну а что касалось его данных как тюремщика, то его поднадзорная показала себя гораздо сообразительнее.
Фич же имел собственные причины сомневаться в способностях своего приятеля, учитывая приобретенных им костлявых кляч.
— Ты совсем не разбираешься в лошадях.
— Чего ты еще ожидал, — защищался Спенс, — когда у нас оставалась всего пара монет, после того как ты потратил деньги его светлости на эту кучу камней? Эти лошади были лучшими из тех, что мы могли себе позволить!
— Разрешите мне внести предложение? — ласково проговорила Илис, выслушав их жаркие дебаты.
Мужчины настороженно повернулись к ней. Их лица выражали напряженное внимание.
— Если вы разрешите мне поехать с вами обоими, — сказала она, — я помогу вам. Хотя я не знаю германского языка, зато имею некоторое представление о манерах и занятиях титулованных лордов и их дам. Всем известно, что нельзя получить кредит, если ты выглядишь нищим.
Фич сразу же отклонил ее идею и покачал головой:
— Если она сбежит, что с нами сделает его светлость?
— Что с нами сделает его светлость, если мы не починим крышу? — отпарировал Спенс. — Она права. У нас не тот вид, чтобы просить кредит.
— Ты знаешь, как она хитра! А что мы скажем, если она примется кричать на улице, что ее похитили? Ведь на нас набросятся все жители Гамбурга.
— А с чего это им беспокоиться? Она же англичанка.
— Но красивая! — заявил Фич, отстаивая свою точку зрения. — Она кому-нибудь понравится, и он украдет ее у нас.
— Она поедет, — твердо произнес Спенс. — Мы должны следить за ней… и еще внимательнее за мужчинами.
Фич картинно взмахнул руками, давая понять, что отступает.
— Она принесет нам смерть! Ты попомнишь мои слова! Если торговцы не вздернут нас, тогда это сделает его светлость!
Сомнения Фича значительно усилились, когда их пленница спустилась вниз. Она была чрезвычайно элегантна в синем бархатном платье и плаще. Ее каштановые с рыжеватым отливом волосы были разделены на прямой пробор и уложены в простую прическу, придававшую ей степенный вид. Всего пара завитков выбилась из тугого узла на затылке. Короче, она выглядела, как маленькая хозяйка большого дома, и ничто в ней не напоминало грязную и утомленную работой девушку, которая наравне с ними перетаскивала мебель, мыла, скребла и штопала.
Сейчас путешествие в Гамбург показалось Илис не таким долгим, как вчера, когда они ехали по продуваемой всеми ветрами дороге. Возможно, здесь сыграло роль ее настроение, значительно улучшившееся оттого, что ей предстояло опять попасть в цивилизованный мир и пообщаться с людьми. Несмотря на то что ей грозила опасность быть непонятой, она радовалась тому, что хоть немного побудет свободной, а не пленницей. И кто может поручиться, что в большом портовом городе ей не представится шанс сбежать.
Еще до того как они выехали на рыночную площадь, Илис ощутила дразнящие ароматы, доносившиеся из ближайшей гостиницы. Скудный завтрак так и не утолил скручивавшего желудок голода, который сейчас еще сильнее давал о себе знать.
Фич повел носом и втянул воздух, подобно отощавшей собаке, которая почуяла запах раненого гуся. И вся троица, даже не обменявшись ни единым словом и не посоветовавшись, дружно направила лошадей к гостинице. Казалось, каждый стремится первым оказаться там, и, спешившись, мужчины принялись подсчитывать деньги, оставшиеся в кошельке его светлости.
— И правда! У нас едва хватает, чтобы продержаться до приезда его светлости, — с некоторым удивлением, вызванным результатами подсчета, произнес Спенс. — Так сколько же ты отдал Гансу Руберту?
Щеки Фича стали пунцовыми, и он принялся яростно размахивать руками.
— А скажешь ли ты мне, сколько потратил на мощных лошадей, на которых мы приехали? Я вижу, что тебя одурачили!
Спенс оскорбленно вскрикнул:
— Эй, ты! Ты называешь меня лопухом, так? Если бы ты настоял, Ганс Руберт отдал бы нам дом, который снял его светлость, и нам не понадобились бы лошади. Кроме того, мы потратили почти все деньги его светлости на продукты.
— Я больше ни к чему не притронусь! — Фич указал на гостиницу. — Вы с госпожой пойдете внутрь, а я останусь здесь, на холоде, и буду стеречь этих дохлых кляч!
— Вот уж нет! Тебе это не удастся! Я не намерен слушать твои жалобы о том, как я набивал брюхо, пока ты замерзал и голодал на улице.
Мужчины стояли нос к носу и упирались друг другу в грудь указательными пальцами, полностью погруженные в свой спор, при этом они не заметили, что Илис ускользнула. На другом конце улицы она увидела мачты кораблей и решила воспользоваться тем, что внимание ее стражей было отвлечено.
Надежда окрылила ее, когда она приблизилась к пристани, но из соображений осторожности замедлила шаг и принялась тревожно оглядываться по сторонам в поисках капитана фон Райана. Его судно должно все еще стоять под разгрузкой, и Илис надеялась, что Николас может оказаться в этот момент на палубе, но боялась, что он не заметит ее в суматошной толпе на набережной. Обогнув лавки и тележки торговцев, она стала внимательно разглядывать суда. Только несколько крупных кораблей загружались, остальные же покачивались возле пирсов и дамб, подобно впавшим в дремоту великанам. Илис накинула на голову капюшон, так и не заметив, какой интерес вызвала у моряков и торговцев. Мало кто из благородных дам оказывался в одиночестве в порту, за исключением тех редких случаев, когда они намеревались заработать пару монет. Эта же выглядела очень соблазнительно. Она была молода, красива и хорошо одета, что сразу же определило ей цену. Было совершенно ясно, что она предназначена не для простого матроса, а для тех, кто имел средства и мог оплатить ее услуги.
Стареющий, седой капитан толкнул локтем стоявшего рядом с ним молодого мужчину, заставив того оглянуться. Его голубые глаза расширились от изумления, когда он увидел Илис, потом лукаво сощурились. Пробормотав какие-то извинения, Николас оставил своего собеседника и стал проталкиваться сквозь собравшуюся толпу. Он надеялся, что ему удалось стереть из памяти ее очаровательный образ, но когда он остановился позади нее, то с удивлением обнаружил, что ее близость действует на него подобно запалу. Ему было уже двадцать шесть лет, но эта девочка заставляла его сердце биться, как у годовалого самца в первый гон.
Николас снял шляпу и ласково произнес то слово, которое уже стало для него ассоциироваться с ее именем:
— Фрейлейн?
Она вздрогнула и резко обернулась, потом изумленно посмотрела на него, еще не веря, что судьба сжалилась над ней. Надо же, капитан фон Райан сам ее нашел!
Наклонив голову, Николас пристально смотрел на нее, и его губы стали постепенно складываться в улыбку.
— Неужели фам удалось сбежать от фаших похитителей и фы сейчас ищете судно, которое доставило бы фас домой?
Илис рассердилась и отвернулась, предоставив ему созерцать свой профиль.
— Вряд ли вы поверите мне, если я скажу «нет», так почему же я вообще должна отвечать вам?
— Очень мало судов фыходят ф плавание ф это фремя года, когда подступает зима, фрейлейн.
Эта новость расстроила девушку, и она, бросив на капитана недовольный взгляд, гордо вскинула голову и устремила свой взор вдаль.
Не обратив внимания на ее молчание, Николас поинтересовался:
— Где фы оставили Фича и Спенса?
Илис подбородком указала направление.
— Они там, спорят о том, кто из нас будет есть.
Николас удивленно поднял бровь.
— У фас какие-то проблемы?
— Можно решить любую проблему, за исключением тощего кошелька и отсутствия хорошей кухарки, — заявила она. — Его светлость, да благословит Господь его душу, доверил распоряжаться своим кошельком паре недоумков. Они трясутся над последней монеткой, оставшейся у них до его возвращения, к тому же ни один из них не обладает способностями кухарки.
— Я предоставлю неограниченный кредит его светлости, — предложил Николас. — Ф чем они нуждаются?
— Во всем, — лаконично ответила Илис. — Начиная с жилья!
Веселый смех сотряс широкоплечее тело капитана.
— Не может быть, чтобы фсе было так уж печально. Я хорошо знаю дом, который снял его светлость. Он очень удобен.
— Ха! Единственным местом, где нам предстоит жить, является замок Фаулдер, он расположен далеко за городом и вовсе не так удобен!
— Замок Фаулдер? — Прошло несколько мгновений, прежде чем капитан смог преодолеть свое изумление и от души расхохотался. — Значит, Гансу Руберту это удалось! Он надул его светлость! Он скоро убедится, что его недомыслие и алчность фыйдут ему боком. Подобный поступок не приведет его светлость ф доброе расположение духа.
— Если он когда-нибудь вернется! — заметила Илис.
— Было приятно фновь встретиться с фами, English, — проговорил Николас, утоляя свою тоску по ней пристальным взглядом, который скользил по прекрасному лицу девушкн. — Я заключу с фами сделку. Ja? — Его голос стал глуше, германский акцент зазвучал значительно явственнее. — Если фесной фы фсе еще будете настаивать на фозвращении ф Англию, я отвезу фас домой на своем судне.
Илис не смогла скрыть охватившего ее изумления.
— Вы даете мне честное слово?
Николас улыбнулся:
— Ja, я клянусь, что сделаю это.
— И какова будет плата за подобное путешествие? — осторожно поинтересовалась Илис.
— Мне не нужны фаши деньги, фрейлейн. Фаше общество будет мне самой большой наградой.
— Я вполне способна заплатить, — твердо заявила девушка. Ей вовсе не хотелось идти на компромисс, означавший, что она согласна принять его знаки внимания. — Я не нуждаюсь в вашей милости.
— Оставьте себе фаши деньги, фрейлейн, или лучше фложите их фо что-нибудь и получайте процент.
— И кто будет следить за моим счетом? — иронично произнесла Илис. — Ганс Руберт?
— У меня такое ощущение, что ф ближайшие дни у Ганса Руберта возникнут некоторые сложности. Nein, фрейлейн, я окажу фам такую услугу, и, чтобы доказать фам, что фы можете доверять мне, я предоставлю фам содержимое своего кошелька, пока фы не начнете получать доход. Только скажите, сколько фы хотели бы фложить.
Несколько мгновений Илис изучающе смотрела на него и пришла к заключению, что на него можно положиться, по крайней мере в том, что касается ее благосостояния. Она вытащила кожаный кошель, в который переложила треть того, что имела. Остальное было спрятано под ее нижней юбкой.
— Вот пятьдесят золотых соверенов, вы можете делать с ними все, что посчитаете нужным. Я надеюсь, что через месяц получу свои деньги назад с хорошей прибылью. Или месяц слишком мало, капитан?
Николас взвесил кошель на руке, как бы оценивая его содержимое, и его губы изогнулись в улыбке.
— Это достаточный срок, фрейлейн. Признаться, я уже знаю, кому эти деньги могут понадобиться.
— Капитан фон Райан! — Этот вопль привлек их внимание, и они, повернувшись, увидели Спенса, который бежал к ним, размахивая руками. За ним, пыхтя и отдуваясь, следовал Фич. На его грубоватом лице отражалось облегчение.
— Вы нашли ее! — Фич радостно отметил то, что было совершенно очевидно. — О матерь Божья! Я чуть с ума не сошел, когда обнаружил, что она сбежала. — Он схватил полу плаща Илис и зажал в кулаке. — Ей больше не удастся улизнуть от нас. Уж я об этом позабочусь. Мы будем держать ее под замком до приезда его светлости.
Илис пренебрежительно посмотрела на Фича, всем своим видом выражая недовольство его высказываниями. По правде говоря, он должен был бы превратиться в пепел под метавшим молнии взглядом девушки, однако он остался жив и принял от капитана тяжелый кошелек.
— Этого фам хватит до фозвращения его светлости, — с улыбкой произнес Николас. — Уверен, что фопрос с замком Фаулдер и Гансом Рубертом будет решен очень скоро. — Он повернулся к Илис и поклонился. — Guten Tag[18], English. Я дам о себе знать через месяц.
Уголки губ Илис приподнялись в слабой улыбке. В знак согласия она слегка наклонила голову.
— Итак, через месяц, капитан.
Глава 8
— Нам нужно найти торговца, который поверит в то, что его светлость заплатит ему, когда вернется.
— А что, если Ганс Руберт распространил слух, будто судно его светлости затерялось в море? Спенс, сколько, ты думаешь, у нас осталось?
— Все равно мы должны попробовать! — запротестовал Спенс, поддерживая свою точку зрения ударами кулака о ладонь. — Какой смысл предполагать, что он скажет, пока мы не спросим его?
Необходимость поездки в город была очевидна, и целый ворох проблем обрушился на бедные головы мужчин. Спенс не мог доверить Фичу ни поисков торговца с чувствительной душой, у которого они потом смогли бы выклянчить кредит, ни охрану их пленницы. Замок Фаулдер был ярким свидетельством его способностей, поэтому нужно было, чтобы кто-то наставлял его в вопросах торговли, ну а что касалось его данных как тюремщика, то его поднадзорная показала себя гораздо сообразительнее.
Фич же имел собственные причины сомневаться в способностях своего приятеля, учитывая приобретенных им костлявых кляч.
— Ты совсем не разбираешься в лошадях.
— Чего ты еще ожидал, — защищался Спенс, — когда у нас оставалась всего пара монет, после того как ты потратил деньги его светлости на эту кучу камней? Эти лошади были лучшими из тех, что мы могли себе позволить!
— Разрешите мне внести предложение? — ласково проговорила Илис, выслушав их жаркие дебаты.
Мужчины настороженно повернулись к ней. Их лица выражали напряженное внимание.
— Если вы разрешите мне поехать с вами обоими, — сказала она, — я помогу вам. Хотя я не знаю германского языка, зато имею некоторое представление о манерах и занятиях титулованных лордов и их дам. Всем известно, что нельзя получить кредит, если ты выглядишь нищим.
Фич сразу же отклонил ее идею и покачал головой:
— Если она сбежит, что с нами сделает его светлость?
— Что с нами сделает его светлость, если мы не починим крышу? — отпарировал Спенс. — Она права. У нас не тот вид, чтобы просить кредит.
— Ты знаешь, как она хитра! А что мы скажем, если она примется кричать на улице, что ее похитили? Ведь на нас набросятся все жители Гамбурга.
— А с чего это им беспокоиться? Она же англичанка.
— Но красивая! — заявил Фич, отстаивая свою точку зрения. — Она кому-нибудь понравится, и он украдет ее у нас.
— Она поедет, — твердо произнес Спенс. — Мы должны следить за ней… и еще внимательнее за мужчинами.
Фич картинно взмахнул руками, давая понять, что отступает.
— Она принесет нам смерть! Ты попомнишь мои слова! Если торговцы не вздернут нас, тогда это сделает его светлость!
Сомнения Фича значительно усилились, когда их пленница спустилась вниз. Она была чрезвычайно элегантна в синем бархатном платье и плаще. Ее каштановые с рыжеватым отливом волосы были разделены на прямой пробор и уложены в простую прическу, придававшую ей степенный вид. Всего пара завитков выбилась из тугого узла на затылке. Короче, она выглядела, как маленькая хозяйка большого дома, и ничто в ней не напоминало грязную и утомленную работой девушку, которая наравне с ними перетаскивала мебель, мыла, скребла и штопала.
Сейчас путешествие в Гамбург показалось Илис не таким долгим, как вчера, когда они ехали по продуваемой всеми ветрами дороге. Возможно, здесь сыграло роль ее настроение, значительно улучшившееся оттого, что ей предстояло опять попасть в цивилизованный мир и пообщаться с людьми. Несмотря на то что ей грозила опасность быть непонятой, она радовалась тому, что хоть немного побудет свободной, а не пленницей. И кто может поручиться, что в большом портовом городе ей не представится шанс сбежать.
Еще до того как они выехали на рыночную площадь, Илис ощутила дразнящие ароматы, доносившиеся из ближайшей гостиницы. Скудный завтрак так и не утолил скручивавшего желудок голода, который сейчас еще сильнее давал о себе знать.
Фич повел носом и втянул воздух, подобно отощавшей собаке, которая почуяла запах раненого гуся. И вся троица, даже не обменявшись ни единым словом и не посоветовавшись, дружно направила лошадей к гостинице. Казалось, каждый стремится первым оказаться там, и, спешившись, мужчины принялись подсчитывать деньги, оставшиеся в кошельке его светлости.
— И правда! У нас едва хватает, чтобы продержаться до приезда его светлости, — с некоторым удивлением, вызванным результатами подсчета, произнес Спенс. — Так сколько же ты отдал Гансу Руберту?
Щеки Фича стали пунцовыми, и он принялся яростно размахивать руками.
— А скажешь ли ты мне, сколько потратил на мощных лошадей, на которых мы приехали? Я вижу, что тебя одурачили!
Спенс оскорбленно вскрикнул:
— Эй, ты! Ты называешь меня лопухом, так? Если бы ты настоял, Ганс Руберт отдал бы нам дом, который снял его светлость, и нам не понадобились бы лошади. Кроме того, мы потратили почти все деньги его светлости на продукты.
— Я больше ни к чему не притронусь! — Фич указал на гостиницу. — Вы с госпожой пойдете внутрь, а я останусь здесь, на холоде, и буду стеречь этих дохлых кляч!
— Вот уж нет! Тебе это не удастся! Я не намерен слушать твои жалобы о том, как я набивал брюхо, пока ты замерзал и голодал на улице.
Мужчины стояли нос к носу и упирались друг другу в грудь указательными пальцами, полностью погруженные в свой спор, при этом они не заметили, что Илис ускользнула. На другом конце улицы она увидела мачты кораблей и решила воспользоваться тем, что внимание ее стражей было отвлечено.
Надежда окрылила ее, когда она приблизилась к пристани, но из соображений осторожности замедлила шаг и принялась тревожно оглядываться по сторонам в поисках капитана фон Райана. Его судно должно все еще стоять под разгрузкой, и Илис надеялась, что Николас может оказаться в этот момент на палубе, но боялась, что он не заметит ее в суматошной толпе на набережной. Обогнув лавки и тележки торговцев, она стала внимательно разглядывать суда. Только несколько крупных кораблей загружались, остальные же покачивались возле пирсов и дамб, подобно впавшим в дремоту великанам. Илис накинула на голову капюшон, так и не заметив, какой интерес вызвала у моряков и торговцев. Мало кто из благородных дам оказывался в одиночестве в порту, за исключением тех редких случаев, когда они намеревались заработать пару монет. Эта же выглядела очень соблазнительно. Она была молода, красива и хорошо одета, что сразу же определило ей цену. Было совершенно ясно, что она предназначена не для простого матроса, а для тех, кто имел средства и мог оплатить ее услуги.
Стареющий, седой капитан толкнул локтем стоявшего рядом с ним молодого мужчину, заставив того оглянуться. Его голубые глаза расширились от изумления, когда он увидел Илис, потом лукаво сощурились. Пробормотав какие-то извинения, Николас оставил своего собеседника и стал проталкиваться сквозь собравшуюся толпу. Он надеялся, что ему удалось стереть из памяти ее очаровательный образ, но когда он остановился позади нее, то с удивлением обнаружил, что ее близость действует на него подобно запалу. Ему было уже двадцать шесть лет, но эта девочка заставляла его сердце биться, как у годовалого самца в первый гон.
Николас снял шляпу и ласково произнес то слово, которое уже стало для него ассоциироваться с ее именем:
— Фрейлейн?
Она вздрогнула и резко обернулась, потом изумленно посмотрела на него, еще не веря, что судьба сжалилась над ней. Надо же, капитан фон Райан сам ее нашел!
Наклонив голову, Николас пристально смотрел на нее, и его губы стали постепенно складываться в улыбку.
— Неужели фам удалось сбежать от фаших похитителей и фы сейчас ищете судно, которое доставило бы фас домой?
Илис рассердилась и отвернулась, предоставив ему созерцать свой профиль.
— Вряд ли вы поверите мне, если я скажу «нет», так почему же я вообще должна отвечать вам?
— Очень мало судов фыходят ф плавание ф это фремя года, когда подступает зима, фрейлейн.
Эта новость расстроила девушку, и она, бросив на капитана недовольный взгляд, гордо вскинула голову и устремила свой взор вдаль.
Не обратив внимания на ее молчание, Николас поинтересовался:
— Где фы оставили Фича и Спенса?
Илис подбородком указала направление.
— Они там, спорят о том, кто из нас будет есть.
Николас удивленно поднял бровь.
— У фас какие-то проблемы?
— Можно решить любую проблему, за исключением тощего кошелька и отсутствия хорошей кухарки, — заявила она. — Его светлость, да благословит Господь его душу, доверил распоряжаться своим кошельком паре недоумков. Они трясутся над последней монеткой, оставшейся у них до его возвращения, к тому же ни один из них не обладает способностями кухарки.
— Я предоставлю неограниченный кредит его светлости, — предложил Николас. — Ф чем они нуждаются?
— Во всем, — лаконично ответила Илис. — Начиная с жилья!
Веселый смех сотряс широкоплечее тело капитана.
— Не может быть, чтобы фсе было так уж печально. Я хорошо знаю дом, который снял его светлость. Он очень удобен.
— Ха! Единственным местом, где нам предстоит жить, является замок Фаулдер, он расположен далеко за городом и вовсе не так удобен!
— Замок Фаулдер? — Прошло несколько мгновений, прежде чем капитан смог преодолеть свое изумление и от души расхохотался. — Значит, Гансу Руберту это удалось! Он надул его светлость! Он скоро убедится, что его недомыслие и алчность фыйдут ему боком. Подобный поступок не приведет его светлость ф доброе расположение духа.
— Если он когда-нибудь вернется! — заметила Илис.
— Было приятно фновь встретиться с фами, English, — проговорил Николас, утоляя свою тоску по ней пристальным взглядом, который скользил по прекрасному лицу девушкн. — Я заключу с фами сделку. Ja? — Его голос стал глуше, германский акцент зазвучал значительно явственнее. — Если фесной фы фсе еще будете настаивать на фозвращении ф Англию, я отвезу фас домой на своем судне.
Илис не смогла скрыть охватившего ее изумления.
— Вы даете мне честное слово?
Николас улыбнулся:
— Ja, я клянусь, что сделаю это.
— И какова будет плата за подобное путешествие? — осторожно поинтересовалась Илис.
— Мне не нужны фаши деньги, фрейлейн. Фаше общество будет мне самой большой наградой.
— Я вполне способна заплатить, — твердо заявила девушка. Ей вовсе не хотелось идти на компромисс, означавший, что она согласна принять его знаки внимания. — Я не нуждаюсь в вашей милости.
— Оставьте себе фаши деньги, фрейлейн, или лучше фложите их фо что-нибудь и получайте процент.
— И кто будет следить за моим счетом? — иронично произнесла Илис. — Ганс Руберт?
— У меня такое ощущение, что ф ближайшие дни у Ганса Руберта возникнут некоторые сложности. Nein, фрейлейн, я окажу фам такую услугу, и, чтобы доказать фам, что фы можете доверять мне, я предоставлю фам содержимое своего кошелька, пока фы не начнете получать доход. Только скажите, сколько фы хотели бы фложить.
Несколько мгновений Илис изучающе смотрела на него и пришла к заключению, что на него можно положиться, по крайней мере в том, что касается ее благосостояния. Она вытащила кожаный кошель, в который переложила треть того, что имела. Остальное было спрятано под ее нижней юбкой.
— Вот пятьдесят золотых соверенов, вы можете делать с ними все, что посчитаете нужным. Я надеюсь, что через месяц получу свои деньги назад с хорошей прибылью. Или месяц слишком мало, капитан?
Николас взвесил кошель на руке, как бы оценивая его содержимое, и его губы изогнулись в улыбке.
— Это достаточный срок, фрейлейн. Признаться, я уже знаю, кому эти деньги могут понадобиться.
— Капитан фон Райан! — Этот вопль привлек их внимание, и они, повернувшись, увидели Спенса, который бежал к ним, размахивая руками. За ним, пыхтя и отдуваясь, следовал Фич. На его грубоватом лице отражалось облегчение.
— Вы нашли ее! — Фич радостно отметил то, что было совершенно очевидно. — О матерь Божья! Я чуть с ума не сошел, когда обнаружил, что она сбежала. — Он схватил полу плаща Илис и зажал в кулаке. — Ей больше не удастся улизнуть от нас. Уж я об этом позабочусь. Мы будем держать ее под замком до приезда его светлости.
Илис пренебрежительно посмотрела на Фича, всем своим видом выражая недовольство его высказываниями. По правде говоря, он должен был бы превратиться в пепел под метавшим молнии взглядом девушки, однако он остался жив и принял от капитана тяжелый кошелек.
— Этого фам хватит до фозвращения его светлости, — с улыбкой произнес Николас. — Уверен, что фопрос с замком Фаулдер и Гансом Рубертом будет решен очень скоро. — Он повернулся к Илис и поклонился. — Guten Tag[18], English. Я дам о себе знать через месяц.
Уголки губ Илис приподнялись в слабой улыбке. В знак согласия она слегка наклонила голову.
— Итак, через месяц, капитан.
Глава 8
Сильный порыв ветра распахнул настежь входную дверь, и, словно подгоняемая силой разбушевавшегося шторма, в клубах снега и пара появилась высокая фигура в плаще. Пока дверь не закрылась, оставив позади тоску зимней ночи, белые снежинки врывались в зал и кружились в неистовом вихре. Мужчина откинул капюшон и повернулся к камину, рядом с которым за столом сидели Фич и Спенс, ошарашенно таращившиеся на него. Его густые волосы были коротко подстрижены, бороды, некогда украшавшей его выдававшийся вперед подбородок, не было. Казалось, обедавшие Фич и Спенс полностью лишились способности двигаться, но спустя несколько секунд они узнали его и, как бы пробудившись, вскочили на ноги, едва не перевернув стол, и бросились мужчине навстречу.
— Лорд Сеймур! Мы не сразу узнали вас без бороды. — Фич закашлялся, поперхнувшись пережаренным кроликом, которого тщетно пытался проглотить. Наконец ему удалось протолкнуть застрявший кусок, и он более членораздельно продолжил: — Какое облегчение видеть вас, милорд! Ходили слухи, что вы пропали в море. — Ощутив на себе тяжесть пристального взгляда маркиза, Фич застенчиво отвернулся, пытаясь скрыть ярко-красную царапину, украшавшую его щеку. — По крайней мере нам так сказали.
Рыжевато-коричневая бровь удивленно поползла вверх, когда Спенс, у которого над глазом красовалась здоровенная шишка, приблизился к своему хозяину, чтобы забрать плащ.
— Что это такое? — поинтересовался Максим, скинув плащ движением плеч. — Вы оба выглядите так, словно подверглись нападению бандитов. Вы что, опять спорили из-за какого-то пустяка? Или вы имели глупость до моего возвращения держать оборону этой полуразвалившейся хибары? Бог свидетель, было бы лучше, если бы вы сдали ее противнику. Это действительно унылое место, непригодное для жилья. Почему вы оказались здесь, а не в доме, который я снял?
Фич в тревоге заломил руки и печально пожал плечами:
— Мы пошли за ключом к Гансу Руберту, милорд, как вы и велели, но он сказал, что до него дошли слухи, будто вы утонули в море, и он сдал дом недавно овдовевшей сестре.
— А кошелек, который я дал ему, чтобы он держал для меня этот дом? — От ярости голос Максима зазвучал резче. — Где он?
Не в силах выдержать пронзительный взгляд зеленых глаз, Фич отступил.
— Он не отдал мне деньги, милорд, но сказал, что мы можем жить в этом замке столько, сколько пожелаем.
— Что за чушь ты несешь! — взорвался Максим и шагнул вперед, что заставило Фича испуганно попятиться.
— Мы не знали, что нам делать, милорд! — вмешался Спенс, решив предпринять попытку успокоить своего хозяина. — Конечно, это неподходящее место для дамы, но до того как капитан фон Райан дал нам денег, нам нечем было заплатить за более приемлемое помещение.
— Я со временем разберусь с Гансом Рубертом, — пообещал Максим. — Мне повезло, что капитан фон Райан встретил мой корабль, когда мы входили в порт, и рассказал, как добраться сюда. В противном случае я никогда бы не нашел вас. Однако капитан ничего не объяснил. Он лишь сказал, что у вас были проблемы. Только в этом? — Между его бровями пролегла складка. — А что с дамой? С ней все в порядке?
— Да, милорд. — Фич скосил глаза на своего приятеля, всем своим видом показывая, что ему не хотелось бы говорить на эту тему. — Уверяю вас, она в добром здравии и настроена вполне дружелюбно.
— Точно, так и есть, — энергично закивал Спенс. — Молодая госпожа нежна, как первый луч солнца в весеннее утро.
— Тогда что же произошло с вашими лицами?
Оба тут же переключили свое внимание на что-то другое: один принялся счищать снег с плаща, а другой, поклонившись, указал в сторону камина.
— Пройдите, погрейтесь перед огнем, милорд, — пригласил Фич. — Отведайте нашей еды, хотя сомневаюсь, что она вам понравится. — Он пересек зал, чтобы принести кресло с высокой спинкой, и поставил его у стола, поближе к камину.
У Максима возникли некоторые подозрения, и он внимательно следил за своими слугами, спрашивая себя, что именно они пытаются скрыть. Они вели себя подобно детям, пойманным во время очередной проделки.
— Ну? — произнес он. — Вы что, языки проглотили? Я хочу знать, что здесь произошло.
Фич и Спенс внезапно подскочили.
— Это все молодая госпожа, милорд, — первым сдался Фич. — Она устроила нам нагоняй за то, что мы заперли ее в спальне и не выпускаем оттуда.
Сама мысль о том, что такое могло произойти, вызвала у Максима приступ смеха.
— Давайте, давайте, я хочу выслушать более правдоподобное объяснение.
Ему было трудно поверить, что мягкая и нежная красавица, которую он знал, могла проявить подобные свойства характера, это просто не укладывалось у него в голове. Однако и Фич, и Спенс выглядели совершенно искренними.
— Честное слово, милорд, после того как она попыталась сбежать от нас в Гамбурге, мы привезли ее сюда и заперли в спальне, чтобы она не улизнула, — уверял Фич. — Судя по тому, как она набросилась на нас, мы решили, что она одержима дьяволом.
— Накинулась на нас с такой яростью, — добавил Спенс. — Осыпала нас проклятиями и бросала в нас все, что попадалось под руку. Фич принес ей поесть, так она огрела его поленом по голове и попыталась выскочить за дверь. И меня, сэр, она ткнула в глаз, когда я поймал ее, а когда тащил ее обратно, она стукнула меня по голове дверью. Было совершенно ясно, что она не хочет оставаться взаперти…
— А дама? Она цела и невредима после всего этого? — обес-покоенно спросил Максим, на секунду допуская, что они говорят правду.
— Да, милорд! — Спенс поспешил отвергнуть даже вероятность сомнений. — Мы просто затолкали ее внутрь и все.
Максима так и подмывало объявить их болтовню сплошной выдумкой, однако он не мог этого сделать, пока не выяснит всю подноготную. Рассказ о яростном сопротивлении не вязался в его представлении с хрупкой и прекрасной девушкой.
— Я сам позабочусь о даме.
Он пересек зал и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, чем выказал снедавшее его нетерпение. Добравшись до второго этажа, он остановился перед дубовой дверью и нахмурился, увидев тяжелую щеколду, закрепленную на внешней стороне двери. И опять образ темноволосой утонченной девушки, общество которой приносило ему истинное успокоение и наслаждение, заставил его усомниться в необходимости подобных мер. А вдруг он не заметил каких-то особенностей ее характера?
Однако все его сомнения разрешатся, когда она сама все ему расскажет. Он негромко постучал в дверь.
— Миледи, вы одеты? Мне хотелось бы поговорить с вами.
Ответом ему послужило молчание. Предприняв несколько безуспешных попыток достучаться, Максим поднял щеколду и толкнул дверь. Комната выглядела пустой, и он, остановившись на пороге, огляделся.
— Арабелла? Где ты?
Илис стояла, вжавшись в стену позади двери, готовая в любую секунду наброситься на этого дурня, который осмелился ступить к ней в комнату. Однако теплый и мягкий голос вошедшего вызвал в ней воспоминание о темной лестнице в Бредбери-Холле, и она замерла. Через минуту она вышла из своего укрытия, опустив скамеечку, которой собиралась оглушить нежданного посетителя. И хотя сейчас Максим был одет под стать богатому лорду и у него не было бороды, она безошибочно узнала этого красавца негодяя.
— Какого черта?.. — Его лицо приняло хмурое выражение, когда он увидел Илис, — Что вы тут делаете?
— Это вы! — Сапфировые глаза девушки горели яростным огнем. — Это вы приказали им похитить меня! А я все это время думала… у-ух!
В следующее мгновение скамеечка взвилась в воздух и с силой, удесятеренной гневом, стала опускаться на Максима. Он отклонился, чтобы это опасное оружие не задело его, и в полном изумлении уставился на взбешенную девушку, которая не замедлила повторить свой маневр. Максим понял, что для него жизненно важно разоружить Илис, и без особого труда вырвал скамеечку из ее руки.
— Где Арабелла? — резко спросил он. Его взгляд ощупывал каждый угол комнаты, но той, которую он искал, нигде не было.
— Ах, Арабелла? — язвительно переспросила Илис. Вот как! Он велел своим слугам похитить Арабеллу, вместо которой они схватили ее. Губы Илис презрительно скривились. — Не сомневаюсь, что Арабелла находится там, где положено быть хорошей жене… рядом Со своим мужем… в Англии.
— В Англии?
Наконец пелена, мешавшая Максиму увидеть все в истинном свете, спала, что, однако, только усилило его ярость. Он слишком хорошо помнил эту мегеру. Он бежал к Арабелле, чтобы предупредить ее и смягчить шок, в который наверняка привело бы ее похищение, но встреча с этой дрянью и то, что она узнала его, заставили его изменить планы. И вот она здесь, вместо той, с которой он был обручен. Он нисколько не сомневался, что девчонка, умышленно или случайно, стала виновницей этой ошибки.
— Почему вы здесь?
Слегка пожав плечами, Илис вытянула руку по направлению к двери.
— Спросите ваших слуг. Именно они схватили меня.
— Им было дано указание привезти сюда Арабеллу, — коротко объяснил Максим. — Почему вы оказались здесь вместо нее?
— Ах ты, полоумный дурак! — взвилась Илис. — Разве ты не слышишь меня? Если хочешь получить ответ на свой вопрос, спроси у своих прихвостней! Эта пара ублюдков поджидала меня в комнате Арабеллы. Я поняла только то, что меня куда-то уносят!
— Я убью этих придурков голыми руками! — взревел Максим.
Резко повернувшись, он распахнул дверь и вылетел из комнаты. Его рев был слышен во всем замке.
— Фич! Спенс! Где вы, черт бы вас побрал?
Фич и Спенс были на улице и находились неподалеку от входной двери. Услышав грозный вопль хозяина, они одновременно рванулись в дом, одновременно отворили дверь и, каким-то образом протиснувшись в узкий проем, застряли. Пойманная в ловушку парочка разразилась нестройным потоком проклятий и ругательств. Спустя секунду им удалось выбраться. Судорожно хватая ртом воздух, они заторопились к маркизу, который остановился посреди зала. Сжав руки в кулаки и уперев их в бока, он устремил на них мрачный, зловещий взгляд, который немедленно пресек их жалкие попытки улыбнуться. Голос маркиза был похож на низкие раскаты грома.
— Вам известно, что вы натворили?
Последние слова вызвали у них такой непередаваемый ужас, что они в страхе попятились, смущенно и обеспокоенно оглядываясь друг на друга. Тихий шелест шагов заставил их взглянуть на девушку, которая спускалась по каменной лестнице. Улыбка, застывшая на ее губах, отражала истинное наслаждение, как будто она с нетерпением и радостью ждала того, что сейчас последует. Какую же струну надо было задеть в ее душе, чтобы она откровенно радовалась тому, что их сейчас постигнет такая ужасная участь?
Фич и Спенс, переводившие взгляд с его светлости на девушку, немедленно отметили, что они совсем не выглядят как воссоединившиеся влюбленные. Не вызывало сомнения, что маркиз взбешен. Его зеленые глаза буквально излучали ярость, на щеках играли желваки. Основываясь на своем длительном опыте, Фич и Спенс поняли, что малейшее движение может привести к печальным последствиям для всех участников этой сцены.
Оглянувшись через плечо на Илис, маркиз спокойным тоном, в котором, однако, слышался едва сдерживаемый гнев, произнес:
— Не будете ли вы так любезны, мадам, объяснить нам, кто вы такая?
Илис продолжала медленно спускаться по лестнице. Она держалась с достоинством истинной королевы.
— Я Илис Медслин Редборн. — Хотя она говорила негромко, ее голос эхом отдавался под сводами зала. — Единственный потомок сэра Рэмси Редборна, единственная племянница Эдварда Стэмфорда и двоюродная сестра его дочери Арабеллы.
Челюсти у Фича и Спенса отвалились, и они ошеломленно уставились на Илис, не в силах поверить в то, что она сказала. Сообразив наконец, что стало причиной недовольства хозяина, они перевели полный мольбы взгляд на маркиза. Тот не отрываясь смотрел на Илис, словно не меньше своих слуг был поражен услышанным. Когда же он вновь повернулся к Фичу и Спенсу, огонь, горевший в его глазах, потух, и стало совершенно ясно, что он немного успокоился.
— Теперь-то вы понимаете, что натворили? — спросил он раскатистым шепотом.
— Пожалуйста, милорд, — взмолился Фич. — Мы не знали!
— Лорд Сеймур! Мы не сразу узнали вас без бороды. — Фич закашлялся, поперхнувшись пережаренным кроликом, которого тщетно пытался проглотить. Наконец ему удалось протолкнуть застрявший кусок, и он более членораздельно продолжил: — Какое облегчение видеть вас, милорд! Ходили слухи, что вы пропали в море. — Ощутив на себе тяжесть пристального взгляда маркиза, Фич застенчиво отвернулся, пытаясь скрыть ярко-красную царапину, украшавшую его щеку. — По крайней мере нам так сказали.
Рыжевато-коричневая бровь удивленно поползла вверх, когда Спенс, у которого над глазом красовалась здоровенная шишка, приблизился к своему хозяину, чтобы забрать плащ.
— Что это такое? — поинтересовался Максим, скинув плащ движением плеч. — Вы оба выглядите так, словно подверглись нападению бандитов. Вы что, опять спорили из-за какого-то пустяка? Или вы имели глупость до моего возвращения держать оборону этой полуразвалившейся хибары? Бог свидетель, было бы лучше, если бы вы сдали ее противнику. Это действительно унылое место, непригодное для жилья. Почему вы оказались здесь, а не в доме, который я снял?
Фич в тревоге заломил руки и печально пожал плечами:
— Мы пошли за ключом к Гансу Руберту, милорд, как вы и велели, но он сказал, что до него дошли слухи, будто вы утонули в море, и он сдал дом недавно овдовевшей сестре.
— А кошелек, который я дал ему, чтобы он держал для меня этот дом? — От ярости голос Максима зазвучал резче. — Где он?
Не в силах выдержать пронзительный взгляд зеленых глаз, Фич отступил.
— Он не отдал мне деньги, милорд, но сказал, что мы можем жить в этом замке столько, сколько пожелаем.
— Что за чушь ты несешь! — взорвался Максим и шагнул вперед, что заставило Фича испуганно попятиться.
— Мы не знали, что нам делать, милорд! — вмешался Спенс, решив предпринять попытку успокоить своего хозяина. — Конечно, это неподходящее место для дамы, но до того как капитан фон Райан дал нам денег, нам нечем было заплатить за более приемлемое помещение.
— Я со временем разберусь с Гансом Рубертом, — пообещал Максим. — Мне повезло, что капитан фон Райан встретил мой корабль, когда мы входили в порт, и рассказал, как добраться сюда. В противном случае я никогда бы не нашел вас. Однако капитан ничего не объяснил. Он лишь сказал, что у вас были проблемы. Только в этом? — Между его бровями пролегла складка. — А что с дамой? С ней все в порядке?
— Да, милорд. — Фич скосил глаза на своего приятеля, всем своим видом показывая, что ему не хотелось бы говорить на эту тему. — Уверяю вас, она в добром здравии и настроена вполне дружелюбно.
— Точно, так и есть, — энергично закивал Спенс. — Молодая госпожа нежна, как первый луч солнца в весеннее утро.
— Тогда что же произошло с вашими лицами?
Оба тут же переключили свое внимание на что-то другое: один принялся счищать снег с плаща, а другой, поклонившись, указал в сторону камина.
— Пройдите, погрейтесь перед огнем, милорд, — пригласил Фич. — Отведайте нашей еды, хотя сомневаюсь, что она вам понравится. — Он пересек зал, чтобы принести кресло с высокой спинкой, и поставил его у стола, поближе к камину.
У Максима возникли некоторые подозрения, и он внимательно следил за своими слугами, спрашивая себя, что именно они пытаются скрыть. Они вели себя подобно детям, пойманным во время очередной проделки.
— Ну? — произнес он. — Вы что, языки проглотили? Я хочу знать, что здесь произошло.
Фич и Спенс внезапно подскочили.
— Это все молодая госпожа, милорд, — первым сдался Фич. — Она устроила нам нагоняй за то, что мы заперли ее в спальне и не выпускаем оттуда.
Сама мысль о том, что такое могло произойти, вызвала у Максима приступ смеха.
— Давайте, давайте, я хочу выслушать более правдоподобное объяснение.
Ему было трудно поверить, что мягкая и нежная красавица, которую он знал, могла проявить подобные свойства характера, это просто не укладывалось у него в голове. Однако и Фич, и Спенс выглядели совершенно искренними.
— Честное слово, милорд, после того как она попыталась сбежать от нас в Гамбурге, мы привезли ее сюда и заперли в спальне, чтобы она не улизнула, — уверял Фич. — Судя по тому, как она набросилась на нас, мы решили, что она одержима дьяволом.
— Накинулась на нас с такой яростью, — добавил Спенс. — Осыпала нас проклятиями и бросала в нас все, что попадалось под руку. Фич принес ей поесть, так она огрела его поленом по голове и попыталась выскочить за дверь. И меня, сэр, она ткнула в глаз, когда я поймал ее, а когда тащил ее обратно, она стукнула меня по голове дверью. Было совершенно ясно, что она не хочет оставаться взаперти…
— А дама? Она цела и невредима после всего этого? — обес-покоенно спросил Максим, на секунду допуская, что они говорят правду.
— Да, милорд! — Спенс поспешил отвергнуть даже вероятность сомнений. — Мы просто затолкали ее внутрь и все.
Максима так и подмывало объявить их болтовню сплошной выдумкой, однако он не мог этого сделать, пока не выяснит всю подноготную. Рассказ о яростном сопротивлении не вязался в его представлении с хрупкой и прекрасной девушкой.
— Я сам позабочусь о даме.
Он пересек зал и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, чем выказал снедавшее его нетерпение. Добравшись до второго этажа, он остановился перед дубовой дверью и нахмурился, увидев тяжелую щеколду, закрепленную на внешней стороне двери. И опять образ темноволосой утонченной девушки, общество которой приносило ему истинное успокоение и наслаждение, заставил его усомниться в необходимости подобных мер. А вдруг он не заметил каких-то особенностей ее характера?
Однако все его сомнения разрешатся, когда она сама все ему расскажет. Он негромко постучал в дверь.
— Миледи, вы одеты? Мне хотелось бы поговорить с вами.
Ответом ему послужило молчание. Предприняв несколько безуспешных попыток достучаться, Максим поднял щеколду и толкнул дверь. Комната выглядела пустой, и он, остановившись на пороге, огляделся.
— Арабелла? Где ты?
Илис стояла, вжавшись в стену позади двери, готовая в любую секунду наброситься на этого дурня, который осмелился ступить к ней в комнату. Однако теплый и мягкий голос вошедшего вызвал в ней воспоминание о темной лестнице в Бредбери-Холле, и она замерла. Через минуту она вышла из своего укрытия, опустив скамеечку, которой собиралась оглушить нежданного посетителя. И хотя сейчас Максим был одет под стать богатому лорду и у него не было бороды, она безошибочно узнала этого красавца негодяя.
— Какого черта?.. — Его лицо приняло хмурое выражение, когда он увидел Илис, — Что вы тут делаете?
— Это вы! — Сапфировые глаза девушки горели яростным огнем. — Это вы приказали им похитить меня! А я все это время думала… у-ух!
В следующее мгновение скамеечка взвилась в воздух и с силой, удесятеренной гневом, стала опускаться на Максима. Он отклонился, чтобы это опасное оружие не задело его, и в полном изумлении уставился на взбешенную девушку, которая не замедлила повторить свой маневр. Максим понял, что для него жизненно важно разоружить Илис, и без особого труда вырвал скамеечку из ее руки.
— Где Арабелла? — резко спросил он. Его взгляд ощупывал каждый угол комнаты, но той, которую он искал, нигде не было.
— Ах, Арабелла? — язвительно переспросила Илис. Вот как! Он велел своим слугам похитить Арабеллу, вместо которой они схватили ее. Губы Илис презрительно скривились. — Не сомневаюсь, что Арабелла находится там, где положено быть хорошей жене… рядом Со своим мужем… в Англии.
— В Англии?
Наконец пелена, мешавшая Максиму увидеть все в истинном свете, спала, что, однако, только усилило его ярость. Он слишком хорошо помнил эту мегеру. Он бежал к Арабелле, чтобы предупредить ее и смягчить шок, в который наверняка привело бы ее похищение, но встреча с этой дрянью и то, что она узнала его, заставили его изменить планы. И вот она здесь, вместо той, с которой он был обручен. Он нисколько не сомневался, что девчонка, умышленно или случайно, стала виновницей этой ошибки.
— Почему вы здесь?
Слегка пожав плечами, Илис вытянула руку по направлению к двери.
— Спросите ваших слуг. Именно они схватили меня.
— Им было дано указание привезти сюда Арабеллу, — коротко объяснил Максим. — Почему вы оказались здесь вместо нее?
— Ах ты, полоумный дурак! — взвилась Илис. — Разве ты не слышишь меня? Если хочешь получить ответ на свой вопрос, спроси у своих прихвостней! Эта пара ублюдков поджидала меня в комнате Арабеллы. Я поняла только то, что меня куда-то уносят!
— Я убью этих придурков голыми руками! — взревел Максим.
Резко повернувшись, он распахнул дверь и вылетел из комнаты. Его рев был слышен во всем замке.
— Фич! Спенс! Где вы, черт бы вас побрал?
Фич и Спенс были на улице и находились неподалеку от входной двери. Услышав грозный вопль хозяина, они одновременно рванулись в дом, одновременно отворили дверь и, каким-то образом протиснувшись в узкий проем, застряли. Пойманная в ловушку парочка разразилась нестройным потоком проклятий и ругательств. Спустя секунду им удалось выбраться. Судорожно хватая ртом воздух, они заторопились к маркизу, который остановился посреди зала. Сжав руки в кулаки и уперев их в бока, он устремил на них мрачный, зловещий взгляд, который немедленно пресек их жалкие попытки улыбнуться. Голос маркиза был похож на низкие раскаты грома.
— Вам известно, что вы натворили?
Последние слова вызвали у них такой непередаваемый ужас, что они в страхе попятились, смущенно и обеспокоенно оглядываясь друг на друга. Тихий шелест шагов заставил их взглянуть на девушку, которая спускалась по каменной лестнице. Улыбка, застывшая на ее губах, отражала истинное наслаждение, как будто она с нетерпением и радостью ждала того, что сейчас последует. Какую же струну надо было задеть в ее душе, чтобы она откровенно радовалась тому, что их сейчас постигнет такая ужасная участь?
Фич и Спенс, переводившие взгляд с его светлости на девушку, немедленно отметили, что они совсем не выглядят как воссоединившиеся влюбленные. Не вызывало сомнения, что маркиз взбешен. Его зеленые глаза буквально излучали ярость, на щеках играли желваки. Основываясь на своем длительном опыте, Фич и Спенс поняли, что малейшее движение может привести к печальным последствиям для всех участников этой сцены.
Оглянувшись через плечо на Илис, маркиз спокойным тоном, в котором, однако, слышался едва сдерживаемый гнев, произнес:
— Не будете ли вы так любезны, мадам, объяснить нам, кто вы такая?
Илис продолжала медленно спускаться по лестнице. Она держалась с достоинством истинной королевы.
— Я Илис Медслин Редборн. — Хотя она говорила негромко, ее голос эхом отдавался под сводами зала. — Единственный потомок сэра Рэмси Редборна, единственная племянница Эдварда Стэмфорда и двоюродная сестра его дочери Арабеллы.
Челюсти у Фича и Спенса отвалились, и они ошеломленно уставились на Илис, не в силах поверить в то, что она сказала. Сообразив наконец, что стало причиной недовольства хозяина, они перевели полный мольбы взгляд на маркиза. Тот не отрываясь смотрел на Илис, словно не меньше своих слуг был поражен услышанным. Когда же он вновь повернулся к Фичу и Спенсу, огонь, горевший в его глазах, потух, и стало совершенно ясно, что он немного успокоился.
— Теперь-то вы понимаете, что натворили? — спросил он раскатистым шепотом.
— Пожалуйста, милорд, — взмолился Фич. — Мы не знали!