Страница:
— Вы правы, — ответила восхищенная девушка.
Миновав ворота, Николас и его спутники углубились в замысловатый лабиринт улиц и остановились возле большого бревенчатого дома. В окно первого этажа выглянул юноша. Увидев капитана и его друзей, он улыбнулся и исчез. Не прошло и минуты, как в глубине дома раздались радостные возгласы. Дверь распахнулась, и юноша с двумя женщинами появился на крыльце.
Николас спешился и, открыв свои объятия, громко, на всю улицу, поприветствовал родных. Словно дети, радостно завизжав, женщины бросились ему на шею, а юноша принялся хлопать капитана по спине.
— Кажется, семья Николаса не менее эмоционально воспринимает жизнь, чем он сам, — со смехом проговорил Максим, снимая Илис с лошади.
Опустив ее на землю, он задержал на ее лице взгляд, преисполненный любви и нежности. Хотя внешне он был совершенно спокоен, Илис уловила в его глазах огонь желания и вновь ощутила, как по ее телу разливается сладостное томление, а ноги подгибаются. Ее словно окутало приятным теплом. И опять в голове появилась дерзкая и соблазнительная мысль, что пора покончить со своим ребячеством, с этими сомнениями, которые мешают ей утолить горевшую в ней страсть, и пустить его в свою постель. Он бы научил ее всему, что знает сам…
Илис мысленно одернула себя. Если она и дальше будет давать волю своему воображению, то не сможет логично опровергать его доводы. Ее оборона рухнет подобно замку из песка, а его страсть откроется ей во всей своей мощи.
Обуздав свои разнузданные, как она решила, фантазии, Илис оперлась на предложенную Максимом руку. Неожиданно ею овладела небывалая легкость, вызванная его близостью. Она вспомнила об Арабелле и спросила себя, неужели та сделана из камня, если отказалась от этого человека ради того, чтобы выйти замуж за напыщенного осла.
— Арабелла — дура, — заключила она, даже не осознавая, что говорит вслух.
— Мадам? — Максим смотрел на нее с нескрываемым изумлением. — Что заставило вас вспомнить об Арабелле?
Илис вздохнула:
— Сомневаюсь, что вы поймете меня, милорд. На это способна только женщина.
— Вы все время ускользаете от меня, — с обидой заметил он.
— Таковы все женщины, милорд. — Искоса взглянув на него, Илис улыбнулась. — Это наш единственный способ защититься от вас.
— Думаю, я никогда не узнаю, что происходит в вашей очаровательной головке. — Его страстный ласкающий взгляд заставил девушку покраснеть, и она опустила глаза. — Возможно, — прошептал он, — вы не полностью разделяете те чувства, что я испытываю к вам, но я мог бы многому научить вас, — добавил он еще тише.
Илис удивленно вскинула голову. Ей стало страшно оттого, как он ловко проник в ее самые сокровенные мысли, и она испугалась, что он может читать в ее сердце. Однако от дальнейших размышлений на эту тему ее отвлекла девушка лет двадцати, которая с радушной улыбкой приближалась к Максиму.
— Фы, должно быть, лорд Сеймур, — на хорошем английском произнесла она. — Николас так много рассказывал о фас, что мне не терпелось познакомиться с фами. Я его кузина, Катарина Гамильтон… — Помолчав, она покачала головой и, рассмеявшись, поправилась: — Фернее, наши матери — кузины, значит, мы, — она опять засмеялась, словно ей было весело от этой мысли, — просто родственники.
Отставив ногу и поклонившись, Максим ответил со всей присущей джентльмену вежливостью:
— Счастлив познакомиться с вами, фрейлейн Гамильтон.
— А фы, как я догадываюсь, Илис, — заключила она, отметив красоту гостьи. Теперь ей было понятно, почему капитан так влюбился в эту девушку, хотя подобное открытие не принесло Катарине никакого облегчения. — Николас написал, что привезет фас. Как прошло путешествие?
— Очень хорошо, — ответила Илис, обрадованная тем, что ей удалось подавить поднимавшуюся в ней панику, по крайней мере на некоторое время. — Мне так приятно, что мы с вами можем беседовать, а то я боялась, что не пойму ни слова.
— Трудно жить ф чужой стране, когда не знаешь языка, но фы, кажется, справились с этой проблемой. Федь фас опекали Николас и лорд Сеймур.
— Иногда у меня возникало впечатление, что они уж слишком пристально следят за мной, — проговорила Илис, бросив на Максима осуждающий взгляд.
Он коротко кивнул, показывая, что принял во внимание ее колкость, но Катарина нахмурилась, изумленная замечанием гостьи. Чтобы избежать возможных расспросов, Илис перевела разговор на другую тему:
— Где вы так хорошо выучили английский?
— Мой отец был англичанином. Он женился на моей матери и решил остаться здесь, — с готовностью объяснила Катарина. — Мой брат, Джастин, и я были совсем маленькими, когда умерла мама. А после смерти отца нас фоспитывала мать Николаса. Она не делала различий между нами и собственным сыном. — Она небрежно пожала изящными плечиками. — Когда Николас уехал, ф доме стало так тоскливо. Честно говоря, я ужасно завидовала фам.
— Мне? — Теперь настала очередь Илис изумляться. — Но почему?
— Как, находиться ф обществе таких красивых мужчин — разве не об этом мечтает каждая девушка? Я бы тут же уехала из Любека, будь у меня такой эскорт, но, как фидите, мне суждено оставаться старой девой.
— Катарина! Что о тебе подумает лорд Сеймур?
Опираясь на руку Николаса, к ним подошла полная седая женщина. Поймав взгляд Максима, она помахала перед ним рукой, словно стирая то, что сказала девушка.
— Nein! Nein! Фы не должны обращать внимания на ее слова, мой господин. Она не знает, что говорит.
— О, Катарина фсегда прямо высказывала то, что у нее на уме, — вмешался Николас, глаза которого весело блестели.
— Ах ты! — дернув его за рукав, возмутилась пожилая дама — Как тебе не стыдно поощрять ее! С тех пор как был убит ее бедный Vater[39] и она поселилась ф нашем доме, ты забиваешь ей голову глупыми идеями. Если бы ты не был моим сыном, я бы фыставила тебя за дверь!
Джастин не мог упустить предоставившейся ему возможности поддразнить пожилую даму.
— Ja, если бы не кузен Николас, мы с Катариной превратились бы ф святых. Он забил нам голову такими ужасными фещами, что теперь мы ничего не можем с собой поделать.
— Ба! — воскликнула пожилая дама. — Джастин Гамильтон, фы не нуждаетесь в чьей-либо помощи, чтобы засорять свои мозга. Фы оба отлично справляетесь с этой задачей.
Джастин улыбнулся и вытянул руку, намереваясь дернуть пожилую даму за нос.
— Ты фсегда будешь нашей совестью, тетя Тереза, особенно ф те минуты, когда из твоих глаз сыплются искры.
— Следите за собой, молодой человек, — сурово предупредила она Джастина и шлепнула его по руке. Однако ее смех показал, насколько несерьезен ее упрек. — Я еще достаточно сильна, чтобы перекинуть фас через колено и хорошенько выпороть.
Николас обнял мать за плечи и прижал к себе.
— Meine mutter! Es Ist Wonne sehen Sie[40]. — Он поцеловал ее. — Ach, я совсем забыл о наших гостях. — Он указал на Илис, которая с удовольствием слушала эту добродушную перепалку. — Мама, это мои друзья, госпожа Илис Редборн и лорд Максим Сеймур.
— Я рада, что фы собрались навестить нас, — сказала Тереза и погладила Илис по руке. — Добро пожаловать ф наш дом. — Кивнув им, она добавила: — Bitte, kommen Sie uns Feuer… Konunen![41] Проходите, погрейтесь у огня.
Приподняв юбку, Тереза направилась к дому. Проходя через холл, она приказала одной служанке заняться гостями. Потом хлопнула в ладоши, подавая сигнал еще двум служанкам, чтобы те начинали накрывать на стол. Она проследила за тем, чтобы плащи гостей были аккуратно развешаны, а сапоги вытерты.
Поравнявшись с капитаном, Катарина игриво дернула его за подбитый мехом плащ. Николас остановился, раздираемый между необходимостью перещеголять в своей галантности Максима, снимавшего сапожки с Илис, и желанием ответить на вызов, отразившийся в задорных серо-голубых глазах его кузины. Решив отложить первое на потом, он поддался искушению и, резким движением скинув плащ, набросил его на голову девушки. В то же мгновение холл наполнился хохотом, визгом и приглушенными толстой тканью угрозами — это Катарина предупреждала своего наглого кузена о том, что его ждет расплата. Она попыталась выбраться из-под тяжелых складок, но Николас, на лице которого было написано истинное удовольствие, подхватил ее и закинул на плечо, а потом повернулся к Илис.
— Помните, как мы с фами познакомились, фрейлейн?
Илис рассмеялась. Она стояла на одной ноге и опиралась на Максима, который в этот момент надевал ей туфельку.
— Уж этого мне никогда не забыть.
Тереза, остановившаяся возле англичан, все это время внимательно наблюдала за действиями маркиза. Внезапно она сорвалась с места и, выхватив у служанки, выметавшей за порог снег, метлу, безжалостно обрушила ее на спину своего сына, что вызвало у него возмущенный вопль.
— Sie Scheusal! Sie Schuft![42] — закричала она и, словно решив, что за столь долгое отсутствие ее сын уже успел забыть родной язык, повторила то же самое по-английски: — Чудовище! Негодяй! Отпусти ее, иначе тебе несдобровать!
Увернувшись от нее, Николас отпустил свою кузину, но вынужден был улепетывать со всех ног, потому что Катарина, выпутавшись из плаща, бросилась в погоню. Николас проскользнул между слуг и, зацепившись рукой за колонну, повернулся лицом к преследовательнице. Он громко зарычал, изображая из себя разъяренного зверя, и расставил руки, собираясь поймать ее. Но Катарина пронзительно взвизгнула и на полной скорости, так, что ее юбки взметнулись вверх, сделала резкий поворот. Теперь уже Николас погнался за ней, и девушка с веселым смехом спряталась за Илис, которой в этот момент Максим подавал вторую туфельку. Она покачнулась и прижалась бедром к Максиму.
— О-о! — Катарина уцепилась за Илис, балансировавшую на одной ноге. Смущенная своей неловкостью, которая грозила закончиться плачевно для гостьи, девушка прижала руку ко рту и отпрянула.
Максим, сидевший на корточках и через плечо наблюдавший за игрой, услышал негромкий возглас Илис и, подняв глаза, увидел, что она заваливается на него. Он выставил руки, чтобы подхватить ее, но опоздал. Они оба рухнули на пол, причем Илис оказалась как раз между ног Максима. Ее юбки окутали его пышным покрывалом, открыв для всеобщего обозрения ножки девушки, которые тут же привлекли внимание находившихся в комнате джентльменов. Охваченная ужасом, Илис приподнялась на руке и прямо перед собой увидела довольную физиономию Максима.
— Любимая, я польщен, что моя особа вызывает у вас такой повышенный интерес, — заявил он, делая вид, будто чрезвычайно удивлен.
Эти слова, произнесенные едва слышным шепотом, прозвучали для Илис подобно громкому крику. Едва девушка сообразила, в какой находится позе, ее охватила паника, она попыталась подняться и в спешке оперлась коленом на нижнюю часть живота Максима, чем вызвала в его глазах выражение ужаса.
— Мадам, осторожнее! — предупредил он ее и усмехнулся, заметив ее смущение. — Вы рискуете лишить нас будущего!
— Ш-ш! — в страхе взмолилась Илис. — Они вас услышат!
Николас, не меньше Илис желавший высвободить ее из объятий Максима, бросился ей на помощь. Обхватив девушку за тонкую талию, он, словно куклу, поднял ее и поставил на ноги. Илис поспешно оправила юбку и гневно взглянула на Максима, который уже успел встать на колени и теперь смотрел на нее с ехидной улыбкой.
— Простите меня, Илис, — смущенно извинилась Катарина. — Я не собиралась сбивать фас с ног.
— Естественно, нет, я понимаю, — заверила ее Илис, вновь обретая чувство собственного достоинства, которому был нанесен столь сокрушительный удар. — Я сама виновата: оказалась у вас на пути.
— Глупости! — энергично замотала головой Катарина. — Это я не сообразила, просто, фидите ли… фременами у нас фозникает желание фести себя как настоящие дикари.
— О Боже! Как ты можешь так оскорблять нас! — вмешался Джастин. — Федь именно ты, моя дорогая, и твой обожаемый кузен устроили эту заваруху. Я тут ни при чем! У меня такие изысканные манеры! — Гордо вскинув голову, он повернулся, чтобы уйти, но вынужден был отскочить в сторону, потому что в воздухе раздался свист метлы, которой замахнулась на него Тереза.
— Это ты федешь себя хуже всех! — возмутилась она.
Николас рассмеялся, наблюдая за тем, как его мать восстанавливает порядок среди младших членов семьи, и подал руку Максиму, чтобы помочь ему встать.
— Очевидно, я должен извиниться за наше поведение. Ты сам фидишь, какие мы тут фсе буйные.
— Это чрезвычайно… э-э… поучительный инцидент.
— Вот и я думал о том же. — Капитан бросил на него озорной взгляд. — Или мне только показалось, что твое лицо исказила гримаса боли?
Максим улыбнулся:
— Единственное, о чем я сожалею, что вокруг было столько свидетелей. Будь здесь поменьше зрителей, я смог бы в полной мере насладиться этим событием.
— Именно этого я и боялся, — с некоторой обидой произнес Николас.
— Уверена, что наши путешественники проголодались, — заявила Тереза. — Может, мы сядем за стол, если фы не противна?
— Где я мог бы привести себя в порядок? — оглядевшись, спросил у капитана Максим. — Я чувствую себя очень неуютно после целого дня, проведенного в дороге.
— Ja, я покажу тебе твою комнату. — Николас указал в сторону лестницы. — А пока мы будем обедать, слуги занесут багаж.
— Наверное, фрейлейн Илис тоже хотела бы освежиться, — предположила Тереза, вопросительно глядя на девушку.
— С удовольствием, — ответила та, ощущая, как горят ее щеки.
— Николас проводит фас ф комнату для гостей. — Приподняв бровь, Тереза повернулась к сыну и осторожно спросила: — Я приготовила фрейлейн Илис комнату для гостей. Правильно?
Спрятав под маской равнодушия охватившую его бурю эмоций, Николас кивнул. Если он будет возражать против того, что Максиму и Илис предоставили в распоряжение целый этаж, то тем самым покажет, что не доверяет им, а гордость не позволяла ему сделать это.
Николас повел своих гостей наверх. Добравшись до третьего этажа, они оказались в широком коридоре с недавно натертыми полами и витражами, в гранях которых преломлялся свет свечей, вставленных в фарфоровые канделябры. Капитан остановился напротив массивной двери. Распахнув ее, он отступил в сторону и пригласил Илис пройти в хорошо прогретую и ярко освещенную комнату.
— Я сейчас фернусь, фрейлейн, — предупредил он.
Всеми силами стараясь не встречаться с Максимом взглядами, Илис кивнула.
Пройдя в комнату, она закрыла за собой дверь и глубоко вздохнула. Если раньше ее щеки просто заливал румянец, то теперь они начали гореть огнем, захватившим и ее грудь. Хотя подобное предположение выглядело абсурдным, она то и дело спрашивала себя: не заметили ли те, кто был свидетелем ее ужасного конфуза, что между ней и Максимом существуют близкие отношения? А вдруг кто-нибудь из них оказался более проницательным? Если нет, значит, никто, кроме нее, не испытал такого шока. Ее же состояние было вызвано сумбуром, царившим в голове. Ее фантазия расправила крылья и безрассудно перелетала от одного смелого образа к другому. При этом главенствующее положение занимали воспоминания о том, в каком виде предстал перед ней Максим в то утро, когда она осуществила свою первую атаку на него. Илис обнаружила, что пытается представить, что же это такое — вести себя с ним просто и естественно, быть в интимных отношениях и как будет чувствовать себя женщина, которой удастся заполучить подобного мужчину.
А тем временем Николас провел Максима по коридору и открыл перед ним апартаменты, состоявшие из нескольких комнат, обставленных изящной мебелью. Стены небольшой гостиной занимали книжные полки с книгами в кожаных переплетах. Возле бюро тонкой работы располагались широкий письменный стол и кресло в испанском стиле.
— Здесь жил мой отец, — сообщил Николас. — Потом сюда переселился Джастин, когда узнал, что никому из нас не нравится фзбираться по лестнице. Он наслаждается уединением… и, естественно, картами и книгами моего отца. Фозможно, когда-нибудь из него получится феликий ученый. Ну, хватит об этом. Пока ты, дружище, гостишь у нас, эти комнаты ф полном твоем распоряжении. Джастин будет спать ф небольшой комнатушке фозле кухни.
— Я не нуждаюсь в такой роскоши, — запротестовал Максим, от которого не укрылось, как капитан и его мать обменялись взглядами, и хотя ему было приятно при мысли, что Илис находится совсем рядом, он все же прекрасно сознавал, что его ждет суровая борьба с самим собой, что он будет постоянно подвергаться искушению войти к девушке. Поэтому он решил, что правильнее избежать соблазнов, чем злоупотреблять гостеприимством фон Райанов. — Мне вполне подойдет та комнатушка.
Николас покачал головой:
— Nein, друг мой. Матушка обидится, если я поселю гостя ф кладовой. Джастину будет там хорошо, к тому же он сам не против того, чтобы его переселили, тем более что фее остальное фре-мя он занимает самые просторные комнаты ф доме.
Максим мысленно пожал плечами и больше не возражал. Он смирился с апартаментами и с ловушками, которые готовит ему близость девушки. Заставив себя отбросить мысли об Илис, он задумался о менее приятных, но не менее важных вещах. У него не вызывало сомнения, что ему удастся сдержать себя, если его внимание будет отвлечено чем-то посторонним.
Подойдя к окну, он отодвинул штору и выглянул.
— Николас, мне нужно заняться кое-какими делами, пока я здесь, в Любеке, — произнес он, не оборачиваясь. — Как отнесутся твои домочадцы к тому, что я буду приходить и уходить в любое время?
Капитан, заинтересовавшийся тем, какие дела вдруг возникли у Максима в Любеке, слегка нахмурился:
— Ты фолен поступать так, как считаешь нужным, но будь осторожен. Ф Любеке легко заблудиться. Наши улицы — настоящий лабиринт для несведущего человека. Если ты собрался ф город, тебе понадобится провожатый. Ф противном случае может получиться так, что мы больше никогда не увидим тебя.
Максим негромко рассмеялся, давая тем самым понять, что принимает совет.
— Я буду осторожен.
— Если ты собрался туда, куда я мог бы сопровождать тебя… — Капитан намеренно не закончил фразу, чтобы вынудить Максима ответить ему.
— Уверен, у тебя своих дел по горло. Мои проблемы не так уж важны. Я не собираюсь заниматься чем-то особенным, просто мне интересно осмотреть город.
— Тебе не кажется, что мы заболтались? — произнес Николас, внезапно почувствовав, что в комнате прохладно.
Отказ Максима оставил у него неприятный осадок, но не мог же он держать своего гостя в тюрьме. Кроме того, отсутствие маркиза могло бы побудить Илис благосклонно отнестись к его ухаживаниям.
— Ты готов приступить к обеду? Я умираю от голода.
— Я умоюсь и сразу же спущусь.
Николас направился к выходу, но задержался возле двери и обернулся. После нескольких безуспешных попыток удовлетворить свое любопытство и тревогу он все же решил задать вопрос:
— Надеюсь, ты не будешь настолько глуп, чтобы искать фстречи с Карром Хиллиардом?
Максим некоторое время пристально смотрел на Николаса, прежде чем ответить.
— О, это стоит обдумать. Этот человек давно вызывает у меня интерес.
Николас всплеснул руками и повернулся к Максиму.
— Карр Хиллиард опасен. Его боятся даже более богатые люди, чем я. Пожалуйста! Не завязывай с ним никаких контактов. Тебе удастся фыжить только ф том случае, если ты постараешься фсячески избегать его.
— У меня нет желания быть убитым, — заверил его Максим, смехом отвечая на беспокойство друга. — Поверь, в будущем меня ждет масса приятного, ради чего стоило бы жить.
— Если хочешь знать мое мнение, ты слишком разбрасываешься теми шансами, что дает тебе судьба, — пробормотал Николас. — Нельзя финить Арабеллу ф том, что она не дождалась официального подтверждения твоей смерти и фышла за другого. Федь было трудно поверить, что это не так, — мрачно заключил капитан и вышел, громко хлопнув дверью.
Максим направился к комоду, на котором стояли кувшин и таз. Продолжая размышлять над словами Николаса, он налил воду в таз и принялся умываться. Когда в коридоре затихли шаги и голоса, он взял тонкую свечу и вновь приблизился к окну. Раздвинув шторы, он стал водить свечой перед окном. Повторив эти движения в определенной последовательности несколько раз, Максим задул свечу. Спустя несколько секунд он разглядел ответный сигнал в бархатистом мраке ночного города.
Максим спустился вниз, и Тереза предложила всем пройти в столовую.
— Катарина, почему бы тебе не сесть рядом с Николасом? Я бы хотела поближе познакомиться с фрейлейн Илис и герром Сеймуром. Мне ужасно интересно, какие новости они слышали фо фремя путешествия.
Взяв Катарину под руку, Николас подошел к Илис.
— Господь сотворил чудо и создал фторого такого повара, как герр Дитрих, фрейлейн, — с улыбкой произнес он, — и он находится ф доме моей матушки — Он поднял руку, как бы в подтверждение своих слов. — Фы даже не представляете, что именно фам сейчас предстоит.
— Это будет нечто вроде омелы? — ехидно осведомилась Илис и рассмеялась, увидев, что Николас нахмурился. — Вы вселили в мою душу беспокойство, капитан. Я не уверена, что вам можно доверять.
— Послушайте моего совета. Николасу никогда нельзя ферить, — громким шепотом заявила Тереза, склонившись к ним. — Катарина согласится со мной. Он нехороший мальчик.
— Умоляю, фрейлейн, — взмолился Николас. — Не обращайте фнимания на этих женщин. Они были бы рады поджарить меня на медленном огне.
— Звучит чрезвычайно заманчиво. Это мероприятие обещает быть довольно интересным, — продолжала поддразнивать его Илис. — Думаю, я не удержусь и когда-нибудь сама займусь этим.
Николас наигранно застонал.
— Что я наделал, зачем привез фас ф этот сумасшедший дом?
— Вы открыли мне глаза, капитан, — добавила Илис, одаряя его ослепительной улыбкой. — Теперь, когда я вижу, что, как бы далеко от родного дома вы ни были, вы сохраняете в сердце любовь к своим близким, я больше не буду думать о вас как о суровом капитане Ганзейского союза, который долгое время находился вдали от родных.
Глаза Терезы засветились от удовольствия; и она радостно закивала:
— Ja! Это так. Николас фсегда помнит о нас, где бы он ни был.
Глава 18
Миновав ворота, Николас и его спутники углубились в замысловатый лабиринт улиц и остановились возле большого бревенчатого дома. В окно первого этажа выглянул юноша. Увидев капитана и его друзей, он улыбнулся и исчез. Не прошло и минуты, как в глубине дома раздались радостные возгласы. Дверь распахнулась, и юноша с двумя женщинами появился на крыльце.
Николас спешился и, открыв свои объятия, громко, на всю улицу, поприветствовал родных. Словно дети, радостно завизжав, женщины бросились ему на шею, а юноша принялся хлопать капитана по спине.
— Кажется, семья Николаса не менее эмоционально воспринимает жизнь, чем он сам, — со смехом проговорил Максим, снимая Илис с лошади.
Опустив ее на землю, он задержал на ее лице взгляд, преисполненный любви и нежности. Хотя внешне он был совершенно спокоен, Илис уловила в его глазах огонь желания и вновь ощутила, как по ее телу разливается сладостное томление, а ноги подгибаются. Ее словно окутало приятным теплом. И опять в голове появилась дерзкая и соблазнительная мысль, что пора покончить со своим ребячеством, с этими сомнениями, которые мешают ей утолить горевшую в ней страсть, и пустить его в свою постель. Он бы научил ее всему, что знает сам…
Илис мысленно одернула себя. Если она и дальше будет давать волю своему воображению, то не сможет логично опровергать его доводы. Ее оборона рухнет подобно замку из песка, а его страсть откроется ей во всей своей мощи.
Обуздав свои разнузданные, как она решила, фантазии, Илис оперлась на предложенную Максимом руку. Неожиданно ею овладела небывалая легкость, вызванная его близостью. Она вспомнила об Арабелле и спросила себя, неужели та сделана из камня, если отказалась от этого человека ради того, чтобы выйти замуж за напыщенного осла.
— Арабелла — дура, — заключила она, даже не осознавая, что говорит вслух.
— Мадам? — Максим смотрел на нее с нескрываемым изумлением. — Что заставило вас вспомнить об Арабелле?
Илис вздохнула:
— Сомневаюсь, что вы поймете меня, милорд. На это способна только женщина.
— Вы все время ускользаете от меня, — с обидой заметил он.
— Таковы все женщины, милорд. — Искоса взглянув на него, Илис улыбнулась. — Это наш единственный способ защититься от вас.
— Думаю, я никогда не узнаю, что происходит в вашей очаровательной головке. — Его страстный ласкающий взгляд заставил девушку покраснеть, и она опустила глаза. — Возможно, — прошептал он, — вы не полностью разделяете те чувства, что я испытываю к вам, но я мог бы многому научить вас, — добавил он еще тише.
Илис удивленно вскинула голову. Ей стало страшно оттого, как он ловко проник в ее самые сокровенные мысли, и она испугалась, что он может читать в ее сердце. Однако от дальнейших размышлений на эту тему ее отвлекла девушка лет двадцати, которая с радушной улыбкой приближалась к Максиму.
— Фы, должно быть, лорд Сеймур, — на хорошем английском произнесла она. — Николас так много рассказывал о фас, что мне не терпелось познакомиться с фами. Я его кузина, Катарина Гамильтон… — Помолчав, она покачала головой и, рассмеявшись, поправилась: — Фернее, наши матери — кузины, значит, мы, — она опять засмеялась, словно ей было весело от этой мысли, — просто родственники.
Отставив ногу и поклонившись, Максим ответил со всей присущей джентльмену вежливостью:
— Счастлив познакомиться с вами, фрейлейн Гамильтон.
— А фы, как я догадываюсь, Илис, — заключила она, отметив красоту гостьи. Теперь ей было понятно, почему капитан так влюбился в эту девушку, хотя подобное открытие не принесло Катарине никакого облегчения. — Николас написал, что привезет фас. Как прошло путешествие?
— Очень хорошо, — ответила Илис, обрадованная тем, что ей удалось подавить поднимавшуюся в ней панику, по крайней мере на некоторое время. — Мне так приятно, что мы с вами можем беседовать, а то я боялась, что не пойму ни слова.
— Трудно жить ф чужой стране, когда не знаешь языка, но фы, кажется, справились с этой проблемой. Федь фас опекали Николас и лорд Сеймур.
— Иногда у меня возникало впечатление, что они уж слишком пристально следят за мной, — проговорила Илис, бросив на Максима осуждающий взгляд.
Он коротко кивнул, показывая, что принял во внимание ее колкость, но Катарина нахмурилась, изумленная замечанием гостьи. Чтобы избежать возможных расспросов, Илис перевела разговор на другую тему:
— Где вы так хорошо выучили английский?
— Мой отец был англичанином. Он женился на моей матери и решил остаться здесь, — с готовностью объяснила Катарина. — Мой брат, Джастин, и я были совсем маленькими, когда умерла мама. А после смерти отца нас фоспитывала мать Николаса. Она не делала различий между нами и собственным сыном. — Она небрежно пожала изящными плечиками. — Когда Николас уехал, ф доме стало так тоскливо. Честно говоря, я ужасно завидовала фам.
— Мне? — Теперь настала очередь Илис изумляться. — Но почему?
— Как, находиться ф обществе таких красивых мужчин — разве не об этом мечтает каждая девушка? Я бы тут же уехала из Любека, будь у меня такой эскорт, но, как фидите, мне суждено оставаться старой девой.
— Катарина! Что о тебе подумает лорд Сеймур?
Опираясь на руку Николаса, к ним подошла полная седая женщина. Поймав взгляд Максима, она помахала перед ним рукой, словно стирая то, что сказала девушка.
— Nein! Nein! Фы не должны обращать внимания на ее слова, мой господин. Она не знает, что говорит.
— О, Катарина фсегда прямо высказывала то, что у нее на уме, — вмешался Николас, глаза которого весело блестели.
— Ах ты! — дернув его за рукав, возмутилась пожилая дама — Как тебе не стыдно поощрять ее! С тех пор как был убит ее бедный Vater[39] и она поселилась ф нашем доме, ты забиваешь ей голову глупыми идеями. Если бы ты не был моим сыном, я бы фыставила тебя за дверь!
Джастин не мог упустить предоставившейся ему возможности поддразнить пожилую даму.
— Ja, если бы не кузен Николас, мы с Катариной превратились бы ф святых. Он забил нам голову такими ужасными фещами, что теперь мы ничего не можем с собой поделать.
— Ба! — воскликнула пожилая дама. — Джастин Гамильтон, фы не нуждаетесь в чьей-либо помощи, чтобы засорять свои мозга. Фы оба отлично справляетесь с этой задачей.
Джастин улыбнулся и вытянул руку, намереваясь дернуть пожилую даму за нос.
— Ты фсегда будешь нашей совестью, тетя Тереза, особенно ф те минуты, когда из твоих глаз сыплются искры.
— Следите за собой, молодой человек, — сурово предупредила она Джастина и шлепнула его по руке. Однако ее смех показал, насколько несерьезен ее упрек. — Я еще достаточно сильна, чтобы перекинуть фас через колено и хорошенько выпороть.
Николас обнял мать за плечи и прижал к себе.
— Meine mutter! Es Ist Wonne sehen Sie[40]. — Он поцеловал ее. — Ach, я совсем забыл о наших гостях. — Он указал на Илис, которая с удовольствием слушала эту добродушную перепалку. — Мама, это мои друзья, госпожа Илис Редборн и лорд Максим Сеймур.
— Я рада, что фы собрались навестить нас, — сказала Тереза и погладила Илис по руке. — Добро пожаловать ф наш дом. — Кивнув им, она добавила: — Bitte, kommen Sie uns Feuer… Konunen![41] Проходите, погрейтесь у огня.
Приподняв юбку, Тереза направилась к дому. Проходя через холл, она приказала одной служанке заняться гостями. Потом хлопнула в ладоши, подавая сигнал еще двум служанкам, чтобы те начинали накрывать на стол. Она проследила за тем, чтобы плащи гостей были аккуратно развешаны, а сапоги вытерты.
Поравнявшись с капитаном, Катарина игриво дернула его за подбитый мехом плащ. Николас остановился, раздираемый между необходимостью перещеголять в своей галантности Максима, снимавшего сапожки с Илис, и желанием ответить на вызов, отразившийся в задорных серо-голубых глазах его кузины. Решив отложить первое на потом, он поддался искушению и, резким движением скинув плащ, набросил его на голову девушки. В то же мгновение холл наполнился хохотом, визгом и приглушенными толстой тканью угрозами — это Катарина предупреждала своего наглого кузена о том, что его ждет расплата. Она попыталась выбраться из-под тяжелых складок, но Николас, на лице которого было написано истинное удовольствие, подхватил ее и закинул на плечо, а потом повернулся к Илис.
— Помните, как мы с фами познакомились, фрейлейн?
Илис рассмеялась. Она стояла на одной ноге и опиралась на Максима, который в этот момент надевал ей туфельку.
— Уж этого мне никогда не забыть.
Тереза, остановившаяся возле англичан, все это время внимательно наблюдала за действиями маркиза. Внезапно она сорвалась с места и, выхватив у служанки, выметавшей за порог снег, метлу, безжалостно обрушила ее на спину своего сына, что вызвало у него возмущенный вопль.
— Sie Scheusal! Sie Schuft![42] — закричала она и, словно решив, что за столь долгое отсутствие ее сын уже успел забыть родной язык, повторила то же самое по-английски: — Чудовище! Негодяй! Отпусти ее, иначе тебе несдобровать!
Увернувшись от нее, Николас отпустил свою кузину, но вынужден был улепетывать со всех ног, потому что Катарина, выпутавшись из плаща, бросилась в погоню. Николас проскользнул между слуг и, зацепившись рукой за колонну, повернулся лицом к преследовательнице. Он громко зарычал, изображая из себя разъяренного зверя, и расставил руки, собираясь поймать ее. Но Катарина пронзительно взвизгнула и на полной скорости, так, что ее юбки взметнулись вверх, сделала резкий поворот. Теперь уже Николас погнался за ней, и девушка с веселым смехом спряталась за Илис, которой в этот момент Максим подавал вторую туфельку. Она покачнулась и прижалась бедром к Максиму.
— О-о! — Катарина уцепилась за Илис, балансировавшую на одной ноге. Смущенная своей неловкостью, которая грозила закончиться плачевно для гостьи, девушка прижала руку ко рту и отпрянула.
Максим, сидевший на корточках и через плечо наблюдавший за игрой, услышал негромкий возглас Илис и, подняв глаза, увидел, что она заваливается на него. Он выставил руки, чтобы подхватить ее, но опоздал. Они оба рухнули на пол, причем Илис оказалась как раз между ног Максима. Ее юбки окутали его пышным покрывалом, открыв для всеобщего обозрения ножки девушки, которые тут же привлекли внимание находившихся в комнате джентльменов. Охваченная ужасом, Илис приподнялась на руке и прямо перед собой увидела довольную физиономию Максима.
— Любимая, я польщен, что моя особа вызывает у вас такой повышенный интерес, — заявил он, делая вид, будто чрезвычайно удивлен.
Эти слова, произнесенные едва слышным шепотом, прозвучали для Илис подобно громкому крику. Едва девушка сообразила, в какой находится позе, ее охватила паника, она попыталась подняться и в спешке оперлась коленом на нижнюю часть живота Максима, чем вызвала в его глазах выражение ужаса.
— Мадам, осторожнее! — предупредил он ее и усмехнулся, заметив ее смущение. — Вы рискуете лишить нас будущего!
— Ш-ш! — в страхе взмолилась Илис. — Они вас услышат!
Николас, не меньше Илис желавший высвободить ее из объятий Максима, бросился ей на помощь. Обхватив девушку за тонкую талию, он, словно куклу, поднял ее и поставил на ноги. Илис поспешно оправила юбку и гневно взглянула на Максима, который уже успел встать на колени и теперь смотрел на нее с ехидной улыбкой.
— Простите меня, Илис, — смущенно извинилась Катарина. — Я не собиралась сбивать фас с ног.
— Естественно, нет, я понимаю, — заверила ее Илис, вновь обретая чувство собственного достоинства, которому был нанесен столь сокрушительный удар. — Я сама виновата: оказалась у вас на пути.
— Глупости! — энергично замотала головой Катарина. — Это я не сообразила, просто, фидите ли… фременами у нас фозникает желание фести себя как настоящие дикари.
— О Боже! Как ты можешь так оскорблять нас! — вмешался Джастин. — Федь именно ты, моя дорогая, и твой обожаемый кузен устроили эту заваруху. Я тут ни при чем! У меня такие изысканные манеры! — Гордо вскинув голову, он повернулся, чтобы уйти, но вынужден был отскочить в сторону, потому что в воздухе раздался свист метлы, которой замахнулась на него Тереза.
— Это ты федешь себя хуже всех! — возмутилась она.
Николас рассмеялся, наблюдая за тем, как его мать восстанавливает порядок среди младших членов семьи, и подал руку Максиму, чтобы помочь ему встать.
— Очевидно, я должен извиниться за наше поведение. Ты сам фидишь, какие мы тут фсе буйные.
— Это чрезвычайно… э-э… поучительный инцидент.
— Вот и я думал о том же. — Капитан бросил на него озорной взгляд. — Или мне только показалось, что твое лицо исказила гримаса боли?
Максим улыбнулся:
— Единственное, о чем я сожалею, что вокруг было столько свидетелей. Будь здесь поменьше зрителей, я смог бы в полной мере насладиться этим событием.
— Именно этого я и боялся, — с некоторой обидой произнес Николас.
— Уверена, что наши путешественники проголодались, — заявила Тереза. — Может, мы сядем за стол, если фы не противна?
— Где я мог бы привести себя в порядок? — оглядевшись, спросил у капитана Максим. — Я чувствую себя очень неуютно после целого дня, проведенного в дороге.
— Ja, я покажу тебе твою комнату. — Николас указал в сторону лестницы. — А пока мы будем обедать, слуги занесут багаж.
— Наверное, фрейлейн Илис тоже хотела бы освежиться, — предположила Тереза, вопросительно глядя на девушку.
— С удовольствием, — ответила та, ощущая, как горят ее щеки.
— Николас проводит фас ф комнату для гостей. — Приподняв бровь, Тереза повернулась к сыну и осторожно спросила: — Я приготовила фрейлейн Илис комнату для гостей. Правильно?
Спрятав под маской равнодушия охватившую его бурю эмоций, Николас кивнул. Если он будет возражать против того, что Максиму и Илис предоставили в распоряжение целый этаж, то тем самым покажет, что не доверяет им, а гордость не позволяла ему сделать это.
Николас повел своих гостей наверх. Добравшись до третьего этажа, они оказались в широком коридоре с недавно натертыми полами и витражами, в гранях которых преломлялся свет свечей, вставленных в фарфоровые канделябры. Капитан остановился напротив массивной двери. Распахнув ее, он отступил в сторону и пригласил Илис пройти в хорошо прогретую и ярко освещенную комнату.
— Я сейчас фернусь, фрейлейн, — предупредил он.
Всеми силами стараясь не встречаться с Максимом взглядами, Илис кивнула.
Пройдя в комнату, она закрыла за собой дверь и глубоко вздохнула. Если раньше ее щеки просто заливал румянец, то теперь они начали гореть огнем, захватившим и ее грудь. Хотя подобное предположение выглядело абсурдным, она то и дело спрашивала себя: не заметили ли те, кто был свидетелем ее ужасного конфуза, что между ней и Максимом существуют близкие отношения? А вдруг кто-нибудь из них оказался более проницательным? Если нет, значит, никто, кроме нее, не испытал такого шока. Ее же состояние было вызвано сумбуром, царившим в голове. Ее фантазия расправила крылья и безрассудно перелетала от одного смелого образа к другому. При этом главенствующее положение занимали воспоминания о том, в каком виде предстал перед ней Максим в то утро, когда она осуществила свою первую атаку на него. Илис обнаружила, что пытается представить, что же это такое — вести себя с ним просто и естественно, быть в интимных отношениях и как будет чувствовать себя женщина, которой удастся заполучить подобного мужчину.
А тем временем Николас провел Максима по коридору и открыл перед ним апартаменты, состоявшие из нескольких комнат, обставленных изящной мебелью. Стены небольшой гостиной занимали книжные полки с книгами в кожаных переплетах. Возле бюро тонкой работы располагались широкий письменный стол и кресло в испанском стиле.
— Здесь жил мой отец, — сообщил Николас. — Потом сюда переселился Джастин, когда узнал, что никому из нас не нравится фзбираться по лестнице. Он наслаждается уединением… и, естественно, картами и книгами моего отца. Фозможно, когда-нибудь из него получится феликий ученый. Ну, хватит об этом. Пока ты, дружище, гостишь у нас, эти комнаты ф полном твоем распоряжении. Джастин будет спать ф небольшой комнатушке фозле кухни.
— Я не нуждаюсь в такой роскоши, — запротестовал Максим, от которого не укрылось, как капитан и его мать обменялись взглядами, и хотя ему было приятно при мысли, что Илис находится совсем рядом, он все же прекрасно сознавал, что его ждет суровая борьба с самим собой, что он будет постоянно подвергаться искушению войти к девушке. Поэтому он решил, что правильнее избежать соблазнов, чем злоупотреблять гостеприимством фон Райанов. — Мне вполне подойдет та комнатушка.
Николас покачал головой:
— Nein, друг мой. Матушка обидится, если я поселю гостя ф кладовой. Джастину будет там хорошо, к тому же он сам не против того, чтобы его переселили, тем более что фее остальное фре-мя он занимает самые просторные комнаты ф доме.
Максим мысленно пожал плечами и больше не возражал. Он смирился с апартаментами и с ловушками, которые готовит ему близость девушки. Заставив себя отбросить мысли об Илис, он задумался о менее приятных, но не менее важных вещах. У него не вызывало сомнения, что ему удастся сдержать себя, если его внимание будет отвлечено чем-то посторонним.
Подойдя к окну, он отодвинул штору и выглянул.
— Николас, мне нужно заняться кое-какими делами, пока я здесь, в Любеке, — произнес он, не оборачиваясь. — Как отнесутся твои домочадцы к тому, что я буду приходить и уходить в любое время?
Капитан, заинтересовавшийся тем, какие дела вдруг возникли у Максима в Любеке, слегка нахмурился:
— Ты фолен поступать так, как считаешь нужным, но будь осторожен. Ф Любеке легко заблудиться. Наши улицы — настоящий лабиринт для несведущего человека. Если ты собрался ф город, тебе понадобится провожатый. Ф противном случае может получиться так, что мы больше никогда не увидим тебя.
Максим негромко рассмеялся, давая тем самым понять, что принимает совет.
— Я буду осторожен.
— Если ты собрался туда, куда я мог бы сопровождать тебя… — Капитан намеренно не закончил фразу, чтобы вынудить Максима ответить ему.
— Уверен, у тебя своих дел по горло. Мои проблемы не так уж важны. Я не собираюсь заниматься чем-то особенным, просто мне интересно осмотреть город.
— Тебе не кажется, что мы заболтались? — произнес Николас, внезапно почувствовав, что в комнате прохладно.
Отказ Максима оставил у него неприятный осадок, но не мог же он держать своего гостя в тюрьме. Кроме того, отсутствие маркиза могло бы побудить Илис благосклонно отнестись к его ухаживаниям.
— Ты готов приступить к обеду? Я умираю от голода.
— Я умоюсь и сразу же спущусь.
Николас направился к выходу, но задержался возле двери и обернулся. После нескольких безуспешных попыток удовлетворить свое любопытство и тревогу он все же решил задать вопрос:
— Надеюсь, ты не будешь настолько глуп, чтобы искать фстречи с Карром Хиллиардом?
Максим некоторое время пристально смотрел на Николаса, прежде чем ответить.
— О, это стоит обдумать. Этот человек давно вызывает у меня интерес.
Николас всплеснул руками и повернулся к Максиму.
— Карр Хиллиард опасен. Его боятся даже более богатые люди, чем я. Пожалуйста! Не завязывай с ним никаких контактов. Тебе удастся фыжить только ф том случае, если ты постараешься фсячески избегать его.
— У меня нет желания быть убитым, — заверил его Максим, смехом отвечая на беспокойство друга. — Поверь, в будущем меня ждет масса приятного, ради чего стоило бы жить.
— Если хочешь знать мое мнение, ты слишком разбрасываешься теми шансами, что дает тебе судьба, — пробормотал Николас. — Нельзя финить Арабеллу ф том, что она не дождалась официального подтверждения твоей смерти и фышла за другого. Федь было трудно поверить, что это не так, — мрачно заключил капитан и вышел, громко хлопнув дверью.
Максим направился к комоду, на котором стояли кувшин и таз. Продолжая размышлять над словами Николаса, он налил воду в таз и принялся умываться. Когда в коридоре затихли шаги и голоса, он взял тонкую свечу и вновь приблизился к окну. Раздвинув шторы, он стал водить свечой перед окном. Повторив эти движения в определенной последовательности несколько раз, Максим задул свечу. Спустя несколько секунд он разглядел ответный сигнал в бархатистом мраке ночного города.
Максим спустился вниз, и Тереза предложила всем пройти в столовую.
— Катарина, почему бы тебе не сесть рядом с Николасом? Я бы хотела поближе познакомиться с фрейлейн Илис и герром Сеймуром. Мне ужасно интересно, какие новости они слышали фо фремя путешествия.
Взяв Катарину под руку, Николас подошел к Илис.
— Господь сотворил чудо и создал фторого такого повара, как герр Дитрих, фрейлейн, — с улыбкой произнес он, — и он находится ф доме моей матушки — Он поднял руку, как бы в подтверждение своих слов. — Фы даже не представляете, что именно фам сейчас предстоит.
— Это будет нечто вроде омелы? — ехидно осведомилась Илис и рассмеялась, увидев, что Николас нахмурился. — Вы вселили в мою душу беспокойство, капитан. Я не уверена, что вам можно доверять.
— Послушайте моего совета. Николасу никогда нельзя ферить, — громким шепотом заявила Тереза, склонившись к ним. — Катарина согласится со мной. Он нехороший мальчик.
— Умоляю, фрейлейн, — взмолился Николас. — Не обращайте фнимания на этих женщин. Они были бы рады поджарить меня на медленном огне.
— Звучит чрезвычайно заманчиво. Это мероприятие обещает быть довольно интересным, — продолжала поддразнивать его Илис. — Думаю, я не удержусь и когда-нибудь сама займусь этим.
Николас наигранно застонал.
— Что я наделал, зачем привез фас ф этот сумасшедший дом?
— Вы открыли мне глаза, капитан, — добавила Илис, одаряя его ослепительной улыбкой. — Теперь, когда я вижу, что, как бы далеко от родного дома вы ни были, вы сохраняете в сердце любовь к своим близким, я больше не буду думать о вас как о суровом капитане Ганзейского союза, который долгое время находился вдали от родных.
Глаза Терезы засветились от удовольствия; и она радостно закивала:
— Ja! Это так. Николас фсегда помнит о нас, где бы он ни был.
Глава 18
Близилась полночь, луна продолжала свой извечный путь по усыпанному звездами небу. С Балтики наползала насыщенная соленой влагой моря снежная дымка, которая мягким покрывалом укутывала город. Максим Сеймур на секунду задержался на крыльце дома фон Райанов и оглядел пустынную улицу. Накинув на голову капюшон плаща, он зашагал вперед. Миновав несколько домов, он завернул за угол и нырнул во мрак аллеи, где, спрятавшись за деревом, выждал некоторое время и, убедившись, что его никто не преследует, короткими перебежками двинулся дальше. Спустя некоторое время он остановился в тени узкого переулка и осмотрелся по сторонам. Невдалеке виднелась река, на фоне которой высился темный силуэт здания, заканчивавшийся остроконечной крышей. Истрепанная дождем и снегом вывеска с красной надписью «Львиная лапа» и изображенной на ней лапой этого грозного хищника качалась на металлической перекладине, свидетельствуя о том, что здесь находится та самая гостиница, которую он искал.
Бросив последний взгляд по сторонам, Максим поспешно пересек переулок. Замерев возле двери гостиницы, он прислушался. Внутри царила полная тишина. Он проскользнул в зал, освещенный парой свечей, и спрятался в темном углу. Тощий юноша тщательно мел дощатый пол. Он был так поглощен работой, что не заметил присутствия постороннего.
Максим вышел из тени и дернул за шнурок небольшой медной рынды, висевшей возле входной двери. Звон, казалось, разорвал тишину, однако юноша, не обратив на это внимания, продолжал сгребать в кучу грязь и мусор. Только в ответ на второй звонок из глубин гостиницы раздался ворчливый голос:
— Ja! Ja! Ich kommend![43]
Послышались медленные шаги, и в дальнем конце зала появился огромный и необычайно толстый мужчина с покатыми плечами. Посмотрев в сторону двери, он сделал несколько шагов и остановился, внимательно разглядывая настырного посетителя.
— Bitte, kommen Sie naher, — произнес он, приглашая Максима войти. — Wir haben Icider sehr selten Gaste bei uns[44].
— Вообще-то я не гость, — возразил Максим и увидел, что в глазах хозяина появилась тренога и даже некоторый страх. Он извлек из кармана камзола монетку и положил ее на краешек ближайшего стола.
— Sprechen Sie Deutsch?[45] — осторожно осведомился хозяин, даже не двинувшись, чтобы взять золотой соверен.
— Мне дали понять, что вы говорите по-английски, — заметил Максим.
Хозяин бросил на него косой взгляд из-под нависших бровей, но ничем не показал, что понял.
— Ist je mand da, der Englisch spricht?[46] — спросил Максим как бы в поисках того, кто мог бы говорить по-английски.
Бросив последний взгляд по сторонам, Максим поспешно пересек переулок. Замерев возле двери гостиницы, он прислушался. Внутри царила полная тишина. Он проскользнул в зал, освещенный парой свечей, и спрятался в темном углу. Тощий юноша тщательно мел дощатый пол. Он был так поглощен работой, что не заметил присутствия постороннего.
Максим вышел из тени и дернул за шнурок небольшой медной рынды, висевшей возле входной двери. Звон, казалось, разорвал тишину, однако юноша, не обратив на это внимания, продолжал сгребать в кучу грязь и мусор. Только в ответ на второй звонок из глубин гостиницы раздался ворчливый голос:
— Ja! Ja! Ich kommend![43]
Послышались медленные шаги, и в дальнем конце зала появился огромный и необычайно толстый мужчина с покатыми плечами. Посмотрев в сторону двери, он сделал несколько шагов и остановился, внимательно разглядывая настырного посетителя.
— Bitte, kommen Sie naher, — произнес он, приглашая Максима войти. — Wir haben Icider sehr selten Gaste bei uns[44].
— Вообще-то я не гость, — возразил Максим и увидел, что в глазах хозяина появилась тренога и даже некоторый страх. Он извлек из кармана камзола монетку и положил ее на краешек ближайшего стола.
— Sprechen Sie Deutsch?[45] — осторожно осведомился хозяин, даже не двинувшись, чтобы взять золотой соверен.
— Мне дали понять, что вы говорите по-английски, — заметил Максим.
Хозяин бросил на него косой взгляд из-под нависших бровей, но ничем не показал, что понял.
— Ist je mand da, der Englisch spricht?[46] — спросил Максим как бы в поисках того, кто мог бы говорить по-английски.