Вудивисс Кэтлин. Так велика моя любовь

   — Один корабль Хиллиарда, «Серый сокол», только что прибыл из Стиллиардса, — рассказывал Шеффилд. — Я наблюдал за ним с безопасного расстояния и внезапно увидел закованного в кандалы мужчину, которого вели на берег.
   — И тот человек был англичанином? — осторожно спросила Илис.
   — Да, сударыня.
   — Почему фы так решили? — вмешался Джастин.
   — Чуть позже в пивной я узнал одного из стражников. Накачав его пивом, я стал расспрашивать о том человеке, — усмехнувшись, произнес Шеффилд. — «Я слышал, у вас был мятеж, — сказал я ему и вижу, что он буравит меня взглядом. — Ну, ходят тут слухи, — продолжаю я. — Говорят, вы повели одного из мятежников вешать… или что-то в этом роде», — я принялся выкручиваться, чтобы он не догадался о том, что я следил за ними. «Говорят неправильно, — произнес он на своем тарабарском языке. — На ганзейских судах не бывает мятежей. Никогда не было и никогда не будет! Просто Хиллиард поймал в Стиллиардсе одного английского шпиона». «Да, — замечаю я, — за то, что вы захватили англичанина, Дрейк натравит на вас своих псов». «Ха, — фыркнул он, сгребая со стола деньги, — они никогда о нем не узнают». Больше он мне ничего не сказал и ушел.
   Илис сидела на краешке стула, подавшись вперед. Рассказ Шеффилда вдохновил ее.
   — Вы можете как-то описать того человека? Высокий? Тонкий? Темноволосый? С правильными чертами?
   На каждую эту характеристику Шеффилд энергично кивал, что только укрепляло надежду девушки:
   — Скажите, вы, случайно, не заметили, не было ли у него массивного золотого кольца с ониксом на указательном пальце.
   Шеффилд на секунду задумался, а потом покачал головой:
   — Не могу сказать, сударыня. Его руки были скованы наручниками спереди, но, насколько я помню, у него не было никакого кольца.
   Плечи Илис поникли, ее охватило разочарование. Кольцо помогло бы с полной достоверностью опознать в том человеке ее отца, теперь же она не знала, кем был этот несчастный.
   — Они наверняка забрали бы у него такое кольцо, — вмешался Джастин.
   — Естественно, — согласился Шеффилд, страстно хотевший еще раз увидеть, как сапфировые глаза девушки загорятся надеждой.
   — Если мой отец здесь, и если он еще жив, — медленно заговорила Илис, стараясь отогнать сомнения, — значит, он может быть только в ганзейской тюрьме.
   — Возможно, Николас ф состоянии помочь фам, — предположил Джастин.
   Илис из осторожности опустила глаза. Максим предупредил ее, чтобы она не предпринимала попыток посвятить в это дело Николаса, поэтому надо проявлять осмотрительность и умерить пыл Джастина.
   — Вы можете еще что-нибудь рассказать мне, мастер Томас?
   — Нет, сударыня, — уныло покачал головой Шеффилд. Его сердце разрывалось от печали. — Жаль, что мне не удалось наполнить ваши паруса сильным ветром надежды. Боюсь, все, что я рассказал вам, несущественно.
   — Если бы вы принесли с собой ураган, я последовала бы за ним на край света. — Илис выпрямилась и твердо встретила его взгляд. — Но на какой? — Она повела рукой сначала в одну сторону, потом в другую. — Здесь ли он? Там ли? Я пыталась двигаться в десятке направлений, но все тщетно. Вы даете мне еще одно? Я совсем не изменилась, я так же полна сил. Вы обнадежили меня, что он где-то рядом. — Она сунула руку в складки юбки и протянула сжатый кулачок Шеффилду. Он ошарашенно уставился на нее, потом поднял на девушку вопросительный взгляд. — Вот, возьмите, — сказала она, разжимая пальцы. — Это за то, что вы потратили время и усилия. — На ее крохотной ладошке соверен казался просто огромным. — За то, что вы отважились выйти в такой ненастный вечер.
   — О нет, сударыня. Не надо вгонять меня в краску. Я поступил бы плохо, если бы взял даже фартинг за то, что помогаю дочери найти отца. То, что я дал вам, не больше чем жалкий намек на надежду. Я насладился вашим обществом и впервые, с тех пор как умерла моя хозяйка, услышал певучую английскую речь. Желаю доброй ночи вам, сударыня, и вам, сэр. До свидания.
   Проводив гостя, Джастин вернулся и встал, опершись о косяк. Илис сидела неподвижно, устремив взгляд в огонь. Едва ли она сознавала, что юноша наблюдает за ней. Он заметил, как ее белоснежные зубки прикусили нижнюю губу, как беспокойно переплелись ее пальчики. Казалось, он способен разглядеть, как ее сознание борется против захлестывавшего его потока отчаяния.
   — О чем фы думаете, Илис? — Джастин произнес это так тихо, что она, отделенная от него небольшим расстоянием, едва расслышала. С тех пор как эта девушка появилась в их доме, он проникся к ней большой симпатией и хотел видеть ее счастливой.
   Илис подняла на него глаза и впервые обратила внимание на то, что за напускной веселостью молодого человека прячется беспокойство. Она негромко рассмеялась, чтобы скрыть свою тревогу.
   — Бывают случаи, Джастин, когда женщина должна держать свои мысли при себе.
   Она отвернулась, и Джастин заметил, что ее руки перестали нервно теребить складки платья. Он не сомневался, что она анализирует сведения, полученные от Шеффилда Томаса. Углубившись в собственные размышления, юноша подошел к камину. «Вот опять, — сказал он себе, — честь Хиллиарда опорочена черными делами… надувательством, воровством и пиратством. Действительно, кто дал ему право осуждать Дрейка? То, что Дрейк добыл в битвах в открытом море, Хиллиард получил путем предательства и убийства».
   Это было совершенно очевидно и Шеффилду Томасу, и тем, кому пришлось столкнуться с такими же проблемами. С помощью Ганзы Хиллиард распространил свою власть на должностных лиц свободного Любека, поэтому не было смысла искать у них справедливости. Джастин давно пришел к этому выводу. Он перестал представлять, как палач надевает петлю на шею Хиллиарда или заносит топор над его головой, когда понял несбыточность подобной мечты. Но у него возникло другое желание, которое росло с каждым днем: увидеть, как отвисшие брови Хиллиарда затрясутся от страха, когда его кинжал пронзит сердце этого отвратительного негодяя.
   Илис оторвалась от своих мыслей и посмотрела на Джастина, почему-то не желая прерывать его раздумья. Он стоял в очень изящной позе, выставив одну ногу и сложив на спиной руки. Он казался выше и шире в плечах, и теперь, когда в его манерах отсутствовала юношеская веселость, выглядел взрослым мужчиной.
   Она заметила, что на его губах появилась удовлетворенная улыбка, и вспомнила, как он встрепенулся, когда Шеффилд Томас упомянул имя Хиллиарда. Девушке пришло в голову, что своим озорством Джастин хочет отвлечь внимание старших и усыпить их подозрения, чтобы иметь возможность свободно распоряжаться собой. Ведь он очень хорошо знает и Ганзу, во всяком случае здесь, в Любеке, и Карра Хиллиарда. Вряд ли столь глубокие познания можно объяснить простым интересом…
   Илис собралась уже было задать ему вопрос, но тут Джастин обернулся и обеспокоенно спросил:
   — Почему фы решили, что Максим пошел к Карру Хиллиар-ду? Это как-то связано с фашим отцом?
   Илис пожала плечами, намереваясь строить из себя простушку и ничем не показать, что не доверяет ему.
   — Возможно, но не могу с уверенностью утверждать. Он не сказал зачем, да ему и не нужно было это делать.
   Она презрительно фыркнула, и Джастин с укором посмотрел на нее. Почувствовав, что двигается в правильном направлении, он улыбнулся и, чтобы скрыть улыбку, потер щеку.
   — Прошу прощения, Илис, я не имел ф фиду ничего плохого. — Он произносил слова неторопливо, словно размышлял. — Просто Хиллиард удостаивает фстречи и своей благосклонности тех, от кого есть какая-то польза. Что он может получить от Максима?
   — Очень мало, как я полагаю, — небрежно ответила она. — Максим не имеет права требовать ни титул, ни собственность. Он практически нищий и, насколько мне известно, свободен от всех обязательств. Единственная его цель — восстановить свою честь.
   — Однако Хиллиард фызвал его. Непохоже, чтобы такой человек приглашал Максима ф свою берлогу только для того, чтобы ответить на фопросы о фашем отце. Нет, здесь скрыто нечто большее.
   Илис приподняла бровь, ей не понравилась настойчивость Джастина. Если этот мальчишка предполагает, что у Максима есть что-то общее с таким человеком, надо поставить его на место.
   — Вы открыли мне глаза, сэр Джастин. Кажется, вы хорошо знакомы с Карром Хиллиардом. Тогда в чем же, по-вашему, причина того, что он вызвал Максима?
   Джастин опустился на стул напротив нее, положил руки на подлокотники и сцепил пальцы. Он довольно долго смотрел на девушку, прежде чем ответить:
   — Не так давно Хиллиард фо фсеуслышание фозмущался тем, что Дрейк захватывает его корабли, размахивая при этом фыданным Елизаветой каперским свидетельством, ф котором та прощает пиратство. А теперь он приглашает к себе англичанина? Конечно, Максим ф опале… но он знает английский двор. Поэтому я спрашиваю фас, Илис, как фы можете оценить эту фстречу?
   Илис обиженно вздернула подбородок, возмущенная ходом его мыслей.
   — Как получилось, что вы так хорошо знаете Карра Хиллиарда, Джастин? — четко выговаривая каждое слово, спросила она. — Подобные заключения можно делать, только если близко знаком с человеком, не правда ли?
   Джастин улыбнулся, понимая, чем вызвано ее растущее раздражение. С первой минуты, когда он увидел девушку, его поразила ее красота, он был буквально околдован ею, однако от него не укрылось, что Илис и Максима связывает сильное чувство. Ее реакция только укрепила его в предположении, что она любит англичанина, однако это не снимало возникших вопросов. Действительно ли этот человек, обвиненный в предательстве, вовлечен в нечто более страшное, чем можно представить?
   — Я так хорошо знаю Карра Хиллиарда, потому что пристально следил за ним ф течение нескольких лет. По некоторым сведениям, Карр Хиллиард имеет отношение к смерти моего отца. Я считаю, что ф убийстве моего отца финовен либо он, либо его прихвостень Густав.
   Это заявление заставило Илис опустить щит, которым она собиралась отгородиться от пристрастных расспросов.
   — Тогда вы понимаете, почему я беспокоюсь.
   — Боюсь, что даже слишком хорошо понимаю. — Джастин опустил голову. Его горло сдавил спазм. После стольких лет смерть отца все еще волновала его. — Хиллиард редко нуждается ф живых англичанах. Каковы бы ни были намерения Максима, он ступил на опасный путь.
   Теперь уже Илис не скрывала своей тревоги. Ее воображение разыгралось, и она в отчаянии заломила руки.
   — Вы хотите сказать, что он лежит где-то убитый?
   — Моего отца нашли ф бочке с фином, — произнес Джастин. Однако он не мог сдержать своего любопытства, потому что не испытывал никакого сочувствия к предателю и убийце. Почему Максим так заинтересовался Хиллиардом и чем привлек внимание хозяина Ганзы? — Фполне фероятно, — продолжил он, — что Шеффилд Томас тоже оказался бы ф таком положении, если бы не был достаточно осторожен. Кто знает, какая судьба ждет Максима?
   — Молчите! — закричала Илис, вскочив. Ее глаза наполнились слезами. — Вам нравится пугать меня, особенно когда я не знаю, куда пропали те, кто мне дорог? Я не вынесу этого!
   — Успокойтесь, Илис. — Джастин приблизился к ней. Ему так хотелось обнять ее за плечи. — Простите меня. Я не хотел быть жестоким.
   — Что мне делать? — рыдала она, приближаясь к опасной грани, отделявшей ее от темной и отвратительной пропасти, грозившей поглотить ее сознание, — от паники. — Николас сказал, что на сегодняшний вечер назначено собрание Ганзы. Наверняка Хиллиард намеревался присутствовать там, значит, к этому часу он успел покончить с Максимом.
   Джастин подошел к камину. Беспокойство Илис причиняло ему острую боль. Этот маркиз держит себя с девушкой достаточно самоуверенно, но каков он на самом деле? Он знал его только по рассказам Николаса, и неослабевающая вера Илис в этого человека вызвала у него вспышку ревности. Но тут он подумал о другом. Хиллиард имел, обыкновение созывать собрания в конторе исключительно с целью выслушать хвалебные речи в свой адрес. Он тешил себя мыслью, что его власть равносильна власти какого-нибудь монарха, а члены союза являются простыми подданными. Он хвастался ловко состряпанными интригами, подавая их под соусом самой невинной сделки. Умело скрывая истинные намерения, он всеми силами добивался молчаливого одобрения своих деяний от местных мастеров, чем ублажал их «я». И если впоследствии какой-нибудь его поступок вызывал недовольство, он просто заявлял, что выступал как посредник Ганзы и действовал в соответствии с их указаниями. Очевидно, сегодня вечером он собирался объяснить собранию, зачем нанял англичанина. Теперь остается узнать, какова же истинная причина этого шага.
   — Илис, прошу простить меня, — поклонившись, произнес Джастин, — мне надо ненадолго уйти.
   — Куда вы пойдете? — встревожилась она. — Ни один нормальный человек не вылезет из дома в такую погоду, если, конечно, у него нет дела особой важности.
   Джастин задумался. Он не мог сказать ей, что ему необходимо проникнуть в контору или что он собрался встретиться лицом к лицу с Максимом и выяснить его намерения. Поэтому он ответил так же расплывчато, как она ему несколько минут назад.
   — Есть дела, моя дорогая Илис, — на его губах появилась и исчезла сдержанная улыбка, — о которых мужчина не должен рассказывать женщине.
   Устремив взгляд на огонь, девушка слушала, как его шаги удаляются к комнате, которую он временно занимал. Она нахмурилась. У нее было предчувствие, что его уход не принесет Максиму ничего хорошего. Он не скрывал, что не испытывает симпатии к ее мужу. Не исключено, пронеслось у нее в сознании, что он хочет как-то навредить ему.
   Илис выскочила из комнаты и, подхватив юбку, взбежала по лестнице. Она знала, что делать, и никто не сможет остановить ее. Права ли она в своих выводах насчет Джастина или нет, но единственное, что ей остается, это последовать за ним. В той комнате, которую отвели Максиму, она видела сундук с одеждой Джастина и решила воспользоваться ею.
   Торопливо сорвав с себя платье и спрятав его среди вещей Максима, Илис обвязала грудь широкой полоской ткани и стянула ее. Потом скользнула в широкую рубашку, поверх которой надела шерстяную тунику. Две пары толстых чулок и свободные панталоны скроют ее округлые бедра, а также защитят от холода. Спрятав волосы под глубокой шапкой, она завязала под подбородком завязки. Ее старые сапожки отлично подходили к ее костюму.
   Звук открывшейся в соседней комнате двери заставил ее вздрогнуть, и она прислушалась к тому, как поскрипывают половицы под крадущимися шагами. Наверняка это не Максим, подумала девушка. У него нет причин тайком пробираться в собственную спальню.
   Она на цыпочках приблизилась к двери, разделявшей комнаты, и приоткрыла ее. У нее перехватило дыхание, когда она увидела мужчину, довольно старого, с седыми волосами, выглядывавшими из-под берета. Но когда он повернулся и поставил свечу на стол, она узнала знакомый профиль Джастина. Его щека представляла собой огромное красное пятно, тянувшееся от рта до виска. Усы и борода до неузнаваемости изменили его внешность. Когда он двигался, то припадал на левую ногу. Юношеская живость исчезла, и теперь он выглядел намного старше своих лет.
   Джастин взял с бюро деревянный ларец и поставил его на стол. Вытащив из кармана ключ, он открыл замок и поднял крышку. Потом со вздохом потянул за конец тонкого шнура, и из ларца выпала бронзовая печать. Несколько мгновений он рассматривал круглую пластинку, потом подбросил ее и ловко поймал. Перекинув через плечо плащ, он вышел из комнаты.
   Илис вытащила из сундука короткий плащ и поспешила за Джастином. Она подкралась к лестнице и увидела, что он уже в самом низу. Ее мягкие сапожки ступали совершенно бесшумно. Добравшись до площадки второго этажа, она услышала голоса, доносившиеся из комнаты Терезы, и остановилась. Заметив Катарину, которая вышла из комнаты тетки и направилась к себе, Илис прижалась к стене, потом перегнулась через перила и увидела Джастина, взявшегося за ручку входной двери. Выглянув наружу, он вышел и поспешно закрыл за собой дверь.
   Илис осторожно спустилась вниз и приблизилась к двери. Выскользнув наружу, она замерла и оглядела улицу. Ветер утих. Джастина нигде не было видно, однако цепочка следов на свежем снегу четко указывала, в каком направлении он ушел.
   Путешествия в Элсатию и Стиллиардс научили Илис незаметно пробираться по ночным улицам. Разгоряченная погоней, она спешила вперед подобно невесомому духу, и единственным звуком, нарушавшим тишину, был шорох ее шагов. Она перебегала от одного угла дома к другому и постоянно оглядывалась по сторонам. Джастин успел уйти далеко вперед, но Илис упорно шла по его следам. Наконец она увидела его на одной из улиц, как раз в тот момент, когда он собирался свернуть в переулок. Она остановилась, сосчитала до пяти и нырнула за ним.
   Так они и следовали по ночному городу. Лиса и гончая. Все время вперед, проявляя исключительную осторожность. Илис не представляла, где находится, но чувствовала, что они далеко от дома. Она боялась потерять Джастина из виду, так как понимала, что заблудится в лабиринте улиц.
   Ее худшие опасения оправдались, когда она повернула в темный переулок и обнаружила, что его след оборвался. В панике она огляделась по сторонам, спрашивая себя, куда мог деться Джастин. Она вернулась немного назад и внимательно рассмотрела следы на мостовой, но все они были давними. Создавалось впечатление, что юноша просто растворился в воздухе.
   Сердце Илис едва не выпрыгнуло из груди, когда она заметила, как в переулке появились три тени, преградив ей путь к отступлению. Она метнулась в сторону в поисках какого-нибудь места, где можно было бы спрятаться, но внезапно откуда-то появилась рука, которая зажала ей рот, и через секунду Илис оказалась в кромешной тьме. Охваченная ужасом, она попыталась высвободиться, и тут услышала встревоженный шепот:
   — Ни звука! Нам грозит опасность.
   Это был голос Джастина, и она, облегченно выдохнув, приникла к нему. А три тени приближались, и они замерли, скованные страхом, что их обнаружат. Тот, кто шел впереди, остановился прямо посреди переулка и упер руки в бока. Освещенный слабым светом, он представлял собой величественное и в то же время пугающее зрелище. И он, и двое его спутников были одеты чрезвычайно странно, в каком-то совершенно незнакомом Илис стиле. Длинный потертый мерлушковый кафтан был стянут на тонкой талии широким ремнем, с которого свешивалась шпага. Сзади воротник плотно прилегал к шее, а спереди распахивался, обнажая завязки темной туники. Поля шляпы были из мерлушки, а в матерчатой тулье, лихо заломленной набок, виднелась сверкающая булавка. Из-под длинного, доходившего до середины икр кафтана выглядывали широкие штаны, заправленные в сапоги. В темноте было трудно различить черты незнакомца, но Илис показалось, что она заметила длинные темные усы и шрам, пересекавший щеку.
   Незнакомец прислушался, потом двинулся дальше. Снег скрипел под его ногами. Когда он проходил мимо того места, где прятались Илис и Джастин, девушка вжалась в стену и затаила дыхание. Ее легкие разрывались от отсутствия воздуха, но она заставила себя сидеть тихо как мышка и ждать, пока кошка уйдет.
   Незнакомец дошел до конца переулка и остановился. Остальные двое догнали его, и все трое завернули на более широкую улицу. Мертвую тишину нарушил облегченный вздох Джастина.
   — Купцы из Новгорода, — сообщил он свистящим шепотом. — Говорят, несколько недель назад их здесь было целое полчище. Я фидел только двух или трех ф конторе. Это жестокие люди, и они крепко держатся друг за друга. Даже Хиллиард не осмеливается приближаться к ним. Говорят, что это бояре, которых царь Иван изгнал из Новгорода ф один из своих опустошительных набегов на город. С тех пор как ф прошлом году царь умер, они открыто заявили о желании фосстановить свою фласть ф Новгороде. Черноморские порты боятся фозобновлять торговлю с ними. Я буду удивлен, если тот фысокий не окажется князем. У него такой фид, словно ему пришлось с боями пробираться от самого Новгорода.
   — А куда они идут? — спросила Илис.
   — Ф общественный зал конторы… чтобы понаблюдать и послушать.
   Вполне возможно, подумал Джастин, новгородцы идут туда с совсем иными намерениями, но как бы то ни было, он должен срочно попасть в контору и узнать, что Хиллиард скажет об англичанине.
   — Вы тоже туда направляетесь? — поинтересовалась девушка.
   Джастин помог ей подняться.
   — Я собирался, но не могу же я оставить фас одну, а фремени провожать фас до дома у меня нет. Что же мне с фами делать?
   — А вы не могли бы взять меня с собой… или разрешить просто следовать за вами?
   — Фам никогда не удастся пробраться ф контору, а если фы останетесь здесь, кто-нибудь примет фас за шпиона. — Джастин в задумчивости потер лоб, не зная, как поступить. Внезапно его осенило. Пусть девушка узнает о деятельности Максима. И кто лучше поведает об этом, если не сам Карр Хиллиард? — Кажется, я фынужден согласиться. — Он протянул ей руку. — Пойдемте.
   Они дошли до конца переулка и завернули за угол. Трое новгородцев приблизились к массивному зданию с красивым фронтоном и широкими ступенями. Возле входной двери стоял высокий и мускулистый стражник, и даже издали Илис смогла различить выражение благоговейного ужаса, отразившееся на его лице при виде новгородцев. Взглянув на представленный ими оттиск, он поспешно вытянулся и проводил их внутрь.
   — Мою печать он разглядывает более фнимательно, — обиженно произнес Джастин и посмотрел на Илис. — Если кто-нибудь спросит, говорите, что фы подмастерье Ду Фольстада. Опускайте глаза, когда заметите чей-то фзгляд. У фас совсем не мальчишеский фид.
   Илис обиженно фыркнула. Она могла бы многое порассказать ему о маскировке. Например, его собственный наряд сильно менял его внешность, но, по ее мнению, делал его настолько отталкивающей личностью, что мог отпугнуть любого.
   Меньше всего Джастину хотелось, чтобы охранник увидел лицо Илис. У нее слишком тонкие черты, чтобы выдавать себя за юношу. Поэтому он устроил небольшой спектакль, когда предъявлял охраннику печать. Из зала доносились громкие возгласы и хохот. Илис попыталась заглянуть внутрь через дверное стекло и с сожалением отпрянула, когда Джастин несильно шлепнул ее. Обрушив на нее водопад германских слов, он так пихнул ее, что она буквально влетела в зал, к вящей радости охранника, который с одобрением отнесся к действиям Джастина. Он вскользь взглянул на печать, а на девушку вообще не обратил внимания, продолжая посмеиваться над новым поколением подмастерьев.
   Потирая ушибленное место, Илис последовала за Джастином, который направился в заполненный народом, ярко освещенный зал. Девушку окутали запахи жареного мяса, дыма, пота и крепкого пива. Пока они пробирались через толпу, она держалась вплотную к Джастину и осторожно поглядывала по сторонам. Одни сидели за длинными столами, уставленными различными блюдами и бутылями, другие собирались большими шумными группами, а третьи просто бродили по залу.
   На небольшом возвышении был расположен стол, за которым сидели несколько мужчин. Хотя Илис никогда не видела Карра Хиллиарда, она сразу же узнала его. Он сидел в центре, в самом широком кресле. Он хорошо сознавал свою власть, положение и могущество и выглядел самоуверенным и высокомерным. С его шеи свешивалась толстенная золотая цепь с бляхой, на которой был изображен символ Ганзейского союза. На некотором расстоянии от него стоял коренастый мужчина, наблюдавший за залом. Казалось, царившая вокруг суета никоим образом не касается его. Его поза свидетельствовала о том, что он наделен огромными полномочиями давать отпор тем, кто осмелится помешать собранию и в особенности Карру Хиллиарду. К его поясу была пристегнута шпага, а рука лежала на рукояти кинжала.
   Внимание Илис привлекли громкий смех и голоса хором считавших людей. Приподнявшись на цыпочки, она выглянула из-за плеча Джастина и увидела юношу примерно ее возраста, который, шатаясь, брел между двумя рядами кричащих и размахивающих плетями мужчин. Мастера со смаком обрушивали плети на его спину и разражались радостными возгласами каждый раз, когда бедняга спотыкался.
   Догадавшись, что стала свидетелем своего рода ритуала, имевшего целью доказать никчемность подмастерья, Илис отвернулась, чтобы не видеть его изорванной в клочья и пропитавшейся кровью рубашки. Она мысленно обратилась к Богу, взмолившись, чтобы ей никогда не пришлось испытать подобное на себе. И это в отличие от несчастного подмастерья не будет простой проверкой ее жизнеспособности.
   Испугавшись, что ее могут разоблачить, она сжалась, стараясь стать как можно незаметнее, и спряталась за спины зрителей. Она обеспокоенно оглядывалась каждый раз, когда в сплошной людской стене появлялся просвет. Сообразив, что потеряла из виду Джастина, Илис впала в панику и принялась обыскивать взглядом зал. Однако вместо Джастина она увидела Николаса, поглощенного разговором с ганзейскими мастерами. У него был расстроенный и сердитый вид, и девушка спросила себя, не связано ли это каким-то образом с ней. В следующее мгновение капитана загородила чья-то широкая спина, и Илис осторожно повернулась, чтобы осмотреть другой конец зала.
   Хотя в помещении было сумрачно и дымно, ей удалось разглядеть высокого новгородца и его спутников. Он снял свой кафтан, но оставил на голове шапку. Его свободная туника была перетянута украшенным янтарем ремнем с пристегнутой к нему шпагой. Своей осанкой — откинутая голова и гордо расправленные широкие плечи — он напоминал принца. Илис не смогла удержаться от того, чтобы не рассмотреть его повнимательнее. В зале царил полумрак, поэтому девушке трудно было различить его черты, однако длинные усы и оттянутые к вискам глубокие глаза на смуглом лице делали его похожим на монгола. Хотя… не совсем. Что-то в его облике показалось ей знакомым. Ее бы не удивило, если бы оказалось, что он похож на героя ее давних детских фантазий.