Андреева Юлия. Феникс

   Карл с благодарностью и невольной завистью посмотрел на князя. Обвинитель зашептал что-то на ухо королю, и тот махнул черным платком. Церемония явно пошла не по тому руслу, и правитель решился смять все действо, чтобы только уничтожить поскорее ненавистную принцессу.
   «Еще немножко, совсем чуть-чуть, и все рыцари переметнутся на сторону Джулии», – шептал Карл.
   Взвыли трубы. Три дракона, застывшие до этого как великолепные статуи, разом ожили, задергали хвостами, захлопали перепончатыми крыльями, поднимая тучи пыли. В толпе закричали. Еще громче заголосили трубы. Джулия словно очнулась от сна и нашла глазами Карла.
   «Боже, он погибнет из-за меня! Я погубила всех!» Она обвела глазами площадь, поочередно останавливая взгляд и прощаясь с каждым воином, благословляя Эльлинсинга, Западное княжество и всех своих рыцарей.
   Драконы повернулись, прижимая к земле хвосты.
   «Где же отец?!» Она снова посмотрела на Карла, надеясь передать во взгляде всю силу своей любви. Ноздри животных расширились, пасти медленно открылись, оглашая толпу столь знакомым шипением.
   Джулия думала, что костер начнется внизу, под нею.
   «Может, повезет, и я задохнусь раньше, чем огонь коснется ног».
   С пронзительным свистом вырвалась горячая слюна. Эльлинсинг отступил на шаг, инстинктивно прикрывая ладонью глаза, но все же продолжая смотреть. В воздухе запахло серой. И вдруг все три пасти разом словно разродились красным и золотым пламенем. Джулия ожидала принять медленную смерть, готовясь к ней, как это и подобает воину, заорала, превращаясь в огонь. На глазах у Карла и несколькотысячной толпы бронзовые волосы принцессы вдруг словно взорвались и потекли по упругому телу. Секунда, и вся она сделалась ярким факелом.
   Ее предсмертный крик слился с воплями Трорнта. Пламя играло на блестящих шкурах животных, а они все поливали и поливали сумасшедшим пламенем. Дым поднимался в воздух и пропитывал удушливым запахом одежду и саму кожу. Когда экзекуция закончилась, в центре блистал последними искрами пепел.
   Многие попадали на колени, слышался плач. И тут Карл почувствовал, что браслеты на ногах ожили и потащили его вниз, туда, где плита съехала в сторону, обнажая черную бездну. Еще в ушах Трорнта звучал крик возлюбленной, перед глазами застыл образ предсмертной муки. Но все же он уже чувствовал собственную смерть. Пустота затягивала его холодными ласками. Она приближалась, неслышно выглядывая из-под движущейся плиты.
   «Вечность. Вечность без Джулии!» Цепи сжимались и тянули, тянули, тянули туда вниз, в сплошное ничто. Карл посмотрел на место, где совсем недавно умирала Джулия, и обмер. Легкий ветер играючи подхватил пепел и искры, которых становилось все больше и больше. Бездна ждала, но внимание Карла было приковано к миллиардам искр. Вспыхнул огонь, он становился все больше и неистовее. У Трорнта кружилась голова, казалось, что он видит казнь в обратном порядке. Вот белое пламя поднялось, и вдруг в нем ясно проступил силуэт женщины.
   Толпа в ужасе отстранилась.
   – Джулия! – Карл резко поехал вниз, хватаясь за бесчувственные камни.
   – Феникс! – выдохнул Горицвет. И люди подхватили этот клич. В последний момент рыцарь различил знакомые черты, длинные вьющиеся волосы, точно из плавленой бронзы. Все тело воительницы было сделано из струящегося огня, глаза горели.
   – Джулия! – вскрикнул Карл и полетел в черную бездну.
   Но уже через секунду огненная женщина сорвалась с места и ринулась за любимым. Тьма словно съежилась и отступила под напором живого света. У пустоты не может быть очертаний, но рыцарю в этот момент показалось, что он видит или, скорее, ощущает своего врага. Бездна клокотала в ушах далеким эхом, а сквозь вечную ночь летел живой факел.
   – Карл, руку! Руку! – Золотые искры живыми светлячками заплясали вокруг Трорнта. В ярком свете огненного лица он увидел протянутую ему кисть.
   – Руку, дай мне руку!
   Он зажмурился и повиновался, предчувствуя скорую смерть. Шли секунды. Ветер перестал свистеть в ушах. Он открыл глаза и увидел ее. Длинные, словно сделанные из плавленой бронзы волосы смешались с его волосами. Белое пламя ласково обвивало все его тело, не причиняя вреда. Они уже не падали, а плавно поднимались вверх. Ее тело, такое необычное, новое, было бесконечно желанно.
   На глазах у изумленной толпы закрывшаяся было плита со стоном раскололась. Трорнт и Джулия поднялись на несколько метров над землей и поплыли над всеми, остановившись в воздухе напротив трона, на высоком помосте. Тело принцессы было обнажено, и под полупрозрачной кожей еще гуляло живое пламя.
   Горицвет поджидал пару и вздохнул спокойно, только когда они коснулись твердой земли. Воцарилась благоговейная тишина. Первым нашелся Эльлинсинг: ловко сбросив с плеч серебряный плащ, он с поклоном подал его принцессе. Карл чувствовал себя как во сне, все еще не решаясь выпустить руку любимой. Князь Запада с одной стороны и Трорнт с другой подвели будущую правительницу к трону. И Горицвет возложил корону.
   – Как видишь, сынок, я исполняю свои обещания. – Маг покосился на ликующих людей.
   – Обещания! – Карл сжал худое запястье Аскольда. – А сколько нам пришлось пережить ради этого?
   – То ли еще будет. – Он вырвался и на всякий случай спрятался за спинку трона.
   – Лучше бы ты, отец, закрыл поддувало. – Джулия указала в сторону бездны. – А то еще свалится кто-нибудь не ровен час.
   – Или что-нибудь, – буркнул Горицвет, – Танаталатес как минимум. – Ему явно не хотелось покидать дочь в момент всеобщего ликования. – И главное дело – если бы хотя бы я его открыл! – Его голос потонул в музыке и криках.
   – Прости меня, – одними губами прошептал Карл. Но Джулия тем не менее услышала его. – Я не виновен, но все же прошу у тебя прощения.
   – Я все знаю. – Она дотронулась до его локтя. – Теперь знаю. – Помолчала, подбирая слова. – Из-за моей ревности мы могли погибнуть. Я ненавижу себя за это.
   – Что ты, что ты. Это всея. Представляю… – Он сконфуженно замолчал. – Я люблю тебя больше жизни.
   – Я тоже люблю тебя, но в ту ночь все висело на волоске. Мне страшно. Как отец доверяет нам управление страной, если мы оба как две молнии. Но… – Она посмотрела на Карла тем же взглядом, каким глядела на него с костра. – Рядом со мной никогда не будет другого мужчины. Лучше уж я убью и себя, и тебя.
   Вновь заиграла музыка.

35. Награда

   На следующее утро перед первым королевским Советом, на котором должны были раздаваться монаршие милости и регалии власти, Джулия назначила встречу с Эльлинсингом. Тот появился, как всегда, изящный и еще более, чем обычно, красивый. Белый костюм украшали серебряный пояс с такими же ножнами, подражая королеве, он отказался от кольчуги, повесив на шею лишь увесистый медальон, серо-голубой плащ переливался, играя отражениями.
   Я хотела поговорить с тобой до Совета. – Они спустились в сад. Туда, где среди белых колокольчиков бежал ручей. – Я хочу сказать, что очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. И особенно вчера. Он поцеловал ее руку.
   – …Там, в общем зале, будут звучать лишь сухие строки и цифры. Но я хочу, чтобы ты, Эльлинсинг, знал, что я счастлива днями, проведенными в «Танцующем грифоне», тем, что встретила тебя. Я хочу, чтобы ты знал, что ты мне стал как брат. И еще. Извини, что так далеко забегаю вперед, но я слышала, что одна из твоих наложниц подарила тебе сына.
   – Это правда. Я держу его в одном из отдаленных замков, чтобы позже отдать в Храм Ветра.
   – Эльлинсинг, когда-нибудь у нас с Карлом тоже будут дети. Я молюсь, чтобы первой была дочь. Тогда она выйдет замуж за твоего сына. И наши внуки и внуки наших внуков унаследуют Элатас.
   Князь не сразу нашелся что сказать. Он только сжал руку своей королевы.
   – Я буду ждать этого часа. Но Джулия, а что, если у тебя родится сын?
   – Тогда, – она весело рассмеялась, – нам придется сделать еще по одной попытке. А пока пойдем, я хочу, чтобы Фобиус или отец составили соответствующий Договор.
   – Что ты намерена сделать с Солнцеворотом?
   – А-а, не спрашивай. Карл настаивает на казни, поводов действительно много…
   – Достаточно того, что он сделал вчера. – Эльлинсинг сорвал цветок.
   – Я понимаю. – Было видно, что молодая королева уговаривает себя. – Но не знаю… рука не поднимается. – Вздохнула.
   – Стыдись, королева! – с притворной яростью воскликнул Эльлинсинг. – Ты совсем недавно еще была лучшим моим гасителем! С каких это пор ты вдруг стала такой неженкой?
   – Это другое. Там просто – взял в руки меч, изволь защищаться. Я даже радовалась, когда рядом с жертвой были телохранители. Либо ты их, либо они тебя. Но здесь… Противно, и потом, ну дам я ему меч. Поставлю защищаться. И что? Нет. Это не по мне. Ты дай мне нормального противника, а этот… Да пусть сидит в каком-нибудь дальнем замке под стражей. А мы пока остальными княжествами займемся. А? Кому он нужен? Это же смешно!
   – Не смею настаивать. Только свергнутого короля можно и обратно вернуть.
   – И что ты предлагаешь, только без королевского правосудия, – топором по шее?
   – Нужно посоветоваться о Фобиусом. В конце концов, Солнцевороты не короли. Пусть подберет документы да разъяснит народу.
   С этими словами они поднялись по лестнице на второй этаж, где Фобиус и Горицвет колдовали над новыми указами.

36. По пути в Танаталатес

   Итак, мы выступили в поход, четыре идиота с тяжеленными мешками на спинах. Оставив дома дракона и целый табун лошадей. За неделю пути я уже три раза посещал свой мир. Первые два неудачно, потому что перемещения настигали меня, когда я был налегке и ничего не мог продать или приобрести. И только на третий, когда я обвесился, как елочными игрушками, украшениями и всякими местными штучками-дрючками и проходил так два дня, мне удалось-таки совершить переход с пользой для себя. Так как, оказавшись в Питере, я быстро толкнул барахло в Апраксином дворе и на вырученные деньги купил себе портативную пишущую машинку в черном футляре, на манер чемоданчика и все необходимое для печатания. Так как твердо решил стать летописцем и писателем. А также приобрел двухтомник Кортасара, «Сто лет одиночества», рассказы Маркеса и сборник стихов современных поэтов.
   Теперь я почти что уверен, что эти перемещения стали частью моей жизни, но подстраховаться все же не повредит. Поэтому я решил каждое новое посещение собирать по крупицам самое лучшее, что можно только отыскать в этом мире, или в любом другом, куда забросит меня судьба.
   Мои новые друзья считают способность пересекать заветные врата свойством высшего порядка. Я же утратил новизну и считаю это чем-то вроде коротких припадков, в которых я не виноват. Как, интересно, попляшут они, исчезни я в решающий момент?
   Смешавшись с толпой в Светлистане (это столица Южного княжества), Урфус нанял ездовую ящерицу с подводой. Слава богу, а то я думал, что не выдержу.
   Люди ходят взволнованные. На улицах говорят о скорой войне. Оказывается, Джулия все-таки отвоевала себе трон. Я вздохнул спокойно. Хотя, по словам трактирчика, в ее власти пока только два княжества. Жители Светлистана со дня на день ожидают прилета армии, либо ее сиятельство, княгиня Злата, добровольно признает новую королеву.
   У городских врат столпотворение телег и подвод – беженцы. Ящерицы шипят и покусывают друг дружку, дети орут. Вообще, мне все это не нравится. Скорее бы добраться до Танаталатеса.
   Выбравшись на ровную дорогу, ехали всю ночь. Дежурил Терри, но мне не спалось, поэтому мы решили немного поболтать.
   – Когда прибудем в северную столицу, первым делом предстану перед Джулией. И попрошусь к ней обратно, – мечтательно произнес Терри, задрав голову к небу и любуясь звездами. – Как ты думаешь, она простит мне мое исчезновение?
   – Если объяснишь нормально, как мне, тогда, думаю, простит.
   – Ты получишь княжество. Какое, по-твоему, лучше. Южное или Восточное?
   – Но они же еще не наши. И потом, мои планы – скромнее. Я хочу поступить… в какой-нибудь Храм и учиться магии и искусству писания летописей.
   – Дело достойное. Но надо столько всего знать! Княжеством управлять проще. Я, например, хочу купить дом и обставить его по своему вкусу. Знаешь, я очень люблю разные украшения и всякие штучки.
   Я давно уже замечал у Терри небольшой мешок, который он таскал повсюду за собой. Но никак не решался спросить о его содержимом. И вот теперь случай представился.
   – Хочешь посмотреть на мою коллекцию?
   – Хочу.
   Мой новый друг деловито сморкнулся и, развязав веревочку, вынул из мешка небольшую книжечку.
   – Уильям Шекспир?! – Я чуть не свалился с подводы. – Откуда у тебя она?
   – Из библиотеки в «Танцующем грифоне», только никому. – Он сделал строгое лицо. – А то Фобиус меня заживо сожрет.
   Я взял книгу. Оставалось догадываться, кто принес ее, пересекая врата миров.
   – А это кнут моего отца. Вот это нож Аллонция Шороха, был такой рыцарь у Эльлинсинга. Погиб в этом году, прямо в замке на балконе. Он и Джулия столкнулись с лазутчиками из Восточного княжества и…
   – Ему рассекли лицо?
   Теперь настал его черед удивляться.
   – А это мой последний трофей из замка «Звездная корона» в Танаталатесе. – Он положил мне на ладонь странный перстень с гербом и надписями.
   – Тяжелый. Неудобный.
   – Очень даже миленький. – Он обиженно забрал у меня свою драгоценность и полез в очередной раз в мешок. Но я уже отвернулся спать. Больше мы в ту ночь не разговаривали.

37. Ритуал

   Проснувшись, Джулия плотнее прижалась к Карлу, поцеловав его в плечо. Но спать уже не хотелось. Она легла на спину, пытаясь припомнить увиденный сон. Голубой потолок был весь увит разноцветными цветочными гирляндами.
   «Наверное, еще девочкой мама так же рассматривала лепные узоры, гадая по лепесткам – любит, не любит, любит, не любит… Не любит!» Она толкнула локтем Карла, и тот сразу же сел.
   – Ой, прости, я нечаянно. – Она обняла его за плечи, стараясь, чтобы ее волосы покрыли его точно бронзовый плащ.
   – Ничего. Я уже привык. Что в этот раз?
   – Да… ничего. Поцелуй меня.
   – Ну ради этого стоит потерпеть удары.
   Когда маленький, сделанный из голубоватого стекла грифончик над спальней Джулии (подарок Эльлинсинга) в третий раз махнул хвостом, перед дверьми королевской спальни уже выстроились в два ряда чопорные дамы. Старшая прошлась размеренным шагом, строго оглядывая своих подопечных, и наконец кивнула головой. Тот же мальчик паж вынес маленькую вишневую подушечку с хрустальным колокольчиком. Служанка в темно-красном позвонила один раз. Из двух противоположных коридоров показались слуги, несущие платье с левой и принадлежности утреннего туалета с правой стороны. Второй звонок послужил сигналом для человека в малиновом костюме и алом коротком плаще, за которым пажи несли бумагу, чернила и пишущие коготки.
   Третий звонок.
   – Какого черта! – Джулия приподнялась на локтях.
   – Третий звонок, моя дорогая, утренний королевский туалет…
   – Послерассветная пытка.
   – …И значит, мне нужно исчезать.
   – Ну уж нет. – Она обняла Карла за шею – Я люблю тебя.
   Четвертый звонок.
   – Я тоже, – рыцарь поспешно взял плащ, – … но… королева-девственница и все такое…
   – Да, чтоб они провалились, со своими порядками. Говорю, ты останешься и все тут.
   Карл встал, ища свои вещи, – ты же знаешь, что это невозможно.
   – Какого праха! Все, включая мальчишек-чистильщиков кольчуг, знают, что мы спим вместе. Но тем не менее нужно играть какие-то роли?! Прошлый раз, когда ты сказал, что хочешь посмотреть, что такое делают со мной по утрам, Милитриса делала вид, что тебя не видит.
   Пятый звонок.
   – Мы должны беречь твою репутацию, любовь моя.
   – Если любишь, иди сюда. – Она потянула Трорнта и усадила рядом с собой.
   Шестой звонок.
   – Да входите вы! Надо кончать со всем этим бредом.
   Дверь распахнулась, и в спальню вошли десять женщин. Две из них направились раздвигать тяжелые шторы, две опустились перед королевой на колени, предлагая чашу для умывания. Все дамы, встречаясь глазами с Карлом, немедленно отворачивались, продолжая раз утвержденный ритуал.
   – Нет. Первым делом, где этот проклятый колокольчик? – сломала церемонию Джулия.
   – Первым делом королеве следует омыть руки, – напомнила Милитриса.
   – Я сама знаю, что мне нужно в первую, а что в последнюю очередь, – отрезала воительница. Рыцарь усмехнулся, предвкушая сильное сопротивление со стороны сторонников церемониалов.
   – Колокольчик королеве! – сдалась придворная дама. Джулия повертела в руках хрустальную безделушку и бросила его в угол.
   – Ерунда. Вы что, серьезно думали, что я стану прыгать на каждый звонок, как ездовая ящерка? – Она оглядела собравшихся. – Что?! Нарушила ваши планы? Плохая я королева? Да какая есть! Элатас заслужил именно такую. А хорошей вы бы как с куклой играли, одеть, раздеть, покормить… Так?
   – Но придворный этикет… – попыталась возразить Марра.
   – Любите, значит, этикет? А что же тогда не здороваетесь с благородным рыцарем, или ослепли все?
   – Здравствуйте господин рыцарь.
   – Утро доброе, господин Трорнт, – раздались сразу же несколько голосов.
   – Слава богу. Вы, часом, достоинства своего не уроните, если я попрошу одеть нас обоих?
   – Но…
   – Да или нет?
   – Конечно, мы все сделаем. – Марра склонилась, – Стол прикажете накрыть тоже на двоих?
   – Естественно. И все в удвоенном темпе. Нас же Эльлинсинг с отцом дожидаются.
   Перед завтраком, однако, пришлось подписать несколько бумаг, но королева чувствовала себя победительницей.
   Карл явно развлекался всем этим, как новой игрой. Глаза его тем не менее неотрывно следили за любимой. С тех пор, как она вступила на престол и сделала его и князя Запада первыми людьми государства, он не мог больше настаивать на их женитьбе. Но теперь наметилось явное продвижение к этой цели. Тем более что Эльлинсинг, главный соперник Карла, был нейтрализован самой Джулией, благодаря письменному обещанию породниться детьми.
   «Нашими детьми, смею надеяться». Он отвлекся на девушку, расчесывающую ему волосы. «И что я нашел в Джулии?! Мало ли в Элатасе красавиц?» Он сравнил обеих женщин. И вынужден был прийти к выводу, что всецело отдает предпочтение этой рыжей бестии. «Приворожила она меня. Как есть приворожила. И слава богу, если это так».
   Рукава на новом небесно-голубом платье отсутствовали, и вместо них предполагалось оплести руки длинными нитями жемчуга, тянувшимися от горловины. Когда Марра, ловко играя бусинками, начала заматывать белые нити вокруг рук властительницы, Карл увидел почти полностью исчезнувший шрам, тянувшийся от плеча до локтя. Лицо его покрылось испариной, в глазах потемнело. «Заклятие, заклятие…» – пронеслось в голове. Он всплеснул руками, пытаясь опереться на руку Джулии, и упал на пол, рассыпая вокруг себя белый жемчуг.
   Когда Трорнт пришел в себя, первое, что он увидел, было встревоженное лицо любимой.
   – О, прости меня, я, кажется… – Он попытался встать, только сейчас заметив, что лежит на все еще разобранной постели.
   – Как ты? – Джулия гладила его по лицу, в ее голосе чувствовался полудетский страх и сочувствие.
   – Все уже хорошо. Даже не знаю, что это на меня нашло.
   Королева забралась на кровать с ногами, положив голову Карла себе на колени. – Нужно, чтобы тебя осмотрели придворный лекарь и отец. Ты можешь встать или подать завтрак сюда?
   – Конечно, могу. – Он поднялся и, уже не стесняясь чопорных дам, обнял Джулию. – Я еще не то могу. – Они перешли в комнату для завтрака.
   – Что слышно новенького? – спросила королева, чтобы скрыть смущение.
   – Да вот, благородный Кирт сообщил, что видел человека, который уверяет, будто бы в Элатасе появился конь.
   – Конь?! – Красавица засмеялась, поспешно ставя на стол кубок. – Нельзя же так, я из-за тебя чуть не испортила свое новое платье. Скажи честно – ты сам все выдумал? А?
   – Нет, правда, Кирт говорил…
   – Кирт говорил о том, что кто-то говорил, что кто-то, как в той детской считалочке. Карл, а тебе правда лучше? – Королева коснулась руки любимого. Тот затрепетал.
   За едой Джулия не скрывала свою тревогу, и Трорнт вдруг осознал, что неважно, колдовство или не колдовство лежало в основе их отношений. Эта прекрасная женщина будет бесконечно страдать, если с ним что-нибудь случится.
   «Я не допущу этого, – мысленно поклялся он себе. – Я ее никогда не оставлю, даже если придется быть только слугой».
   После завтрака они направились в комнату Совета, где на витых креслицах в форме крыльев драконов их уже ждали Эльлинсинг, Горицвет и Фобиус.
   – Первый и единственный вопрос, – начал Аскольд, едва только Джулия и Карл перешагнули через порог, – это присоединение Восточного и Южного княжеств.
   – Первым делом я хочу, чтобы ты посмотрел, что с Карлом. Я боюсь, может, порча…
   Трорнт взглядом приказал ей замолчать.
   – …я боюсь. У нас столько врагов. – В этот момент она казалась маленькой девочкой.
   – Непременно. – Горицвет провел рукой над головой рыцаря. – Если у моего ученика и есть какие-нибудь проблемы, то все они – от него же самого.
   – Спасибо, успокоил. – Дочь села на свое место. – С какого княжества начнем?
   – С восточного! – выдохнули одновременно Аскольд и Карл.
   – Как вам не терпится. Но я не против. Командуй, дорогой, – обратилась она к Трорнту, – ты Восток и Элос лучше нас всех знаешь.
   Фобиус подвинул карту. Карл отметил стрелками план наступления. Все внимательно смотрели и слушали.
   – Как я понимаю, – наконец вставил словечко Огюст Фобиус, – если Туверт поклянется королеве в своей вассальной преданности и преподнесет Восточное княжество на блюдечке с каемочкой, мы дар сей примем как должное, а его сиятельство сотрем в порошок?
   – Правильно мыслишь! – одобрил оратора Горицвет. – Как думаешь дочка?
   Видно было, что Джулия не хотела отвечать.
   – …Он полгода из меня кровь пил, – напомнил отец. – Могу и я порадоваться?
   – Ладно, – с неохотой согласилась она. – У него есть наследники?
   – Два года назад наследником Туверта был назван его племянник Туим Морей, – произнес Эльлинсинг.
   – Я ненавижу Морея. Он меня пытался убить. Я вам рассказывал, учитель, – он посмотрел на Аскольда.
   «Да, тварь наипоследнейшая, – подытожил тот. – Я понимаю твое желание начать править с чистыми руками, но на войне как на войне, или ты их, или они тебя. И потом, Солнцеворот до сих пор не признался, где печать.
   – Морей, Морей… Где-то я это имя слышала… А, помню, высокий такой воин с челюстью как у зверя.
   – Да, зубы выпирают как у зверя. Ты не говорила, что знакома с ним. – Карл обиженно посмотрел на подругу.
   Эльлинсинг улыбнулся. Как-то так получилось, что с первого момента, когда он увидел Джулию и Трорнта, на спине платинового дракона, – его не покидала мысль, что они словно созданы друг для друга.
   – Это было на следующий день после оповещения о снятии всех обвинений с Трорнтов. Помнишь, Фобиус? Мы разговаривали на балконе, в «Танцующем грифоне». Потом появились несколько воинов, среди которых был этот самый Морей. Остальные его так называли.
   – Что они там делали? Искали тебя?
   – Нет. Какого-то мальчика. Я не разглядела. Тогда ещё погиб Аллонций Шорох. – Она вздохнула. – Я не ищу крови Морея, хотя он убил моего друга.
   – Но он пытался убить Карла, – напомнил дочери Горицвет.
   – Мне неприятна мысль, вырезать целую династию…
   – Но эти двое – достойны смерти?! – Горицвет прошелся по комнате. – И потом ты забываешь, что у тебя есть брат, с которым ты вскоре разделишь власть. И Западное княжество следует увеличить, на месте Эльлинсинга…
   – Хорошо. – Королева придвинула к себе карту. – Где должны нависнуть мои драконы?
   – Твои?!
   – Ну естественно. Я же не буду сидеть дома.
   – Но я думал – мы же не можем оставить страну без государя, – возмутился Трорнт.
   – Глупости. Для такого дела существуют наместники. Можешь, кстати, сам остаться.
   – Ну уж нет. Благодарю за доверие, но с Мореем и Тувертом у меня личные счеты. Оставь Фобиуса.
   – О нет, только не Огюста! – запротестовал колдун. – Он, как летописец, все задним числом думает.
   – По мне так лучше Эльлинсинга никого нет. Эльлинсинга – кого же еще? – чарующе улыбнулась королева.
   – Ну хорошо, хорошо. Выручу вас. – Князь лениво отмахнулся и посмотрел на свои ногти. – Развлекайтесь.
   – А зачем тебе самой-то лететь? – запротестовал Аскольд.
   – Ты говорил, они требовали, чтобы ты им силу Феникса отдал? Ну вот у тебя и появится возможность князюшке удружить. Феникс в моем лице в гости припожалует, добавки не понадобится. – Королева по-кошачьи потянулась, отчего по спине мага пробежал холодок. – Скажи, – Джулия дотронулась до руки отца, – ты про Кирилла заговорил просто так или есть надежда?
   – Надежда? Уверенность! Ну, во-первых, я же самолично его в Элатас забросил. Куда он денется, и теперь, когда о тебе все только и судачат? Да я абсолютно уверен, что он уже на пути в Танаталатес, если не у самого замка.