Андреева Юлия. Феникс

   – Мы не помешали? – Аскольд повел носом. Наместник покосился в сторону библиотекаря.
   – Так вот, – не унимался тот. – Мой дракон – ам, и съел чудовище. Можно сказать, в неравном бою. Ваше искрячество…
   – Вы что-нибудь понимаете? – Эльлинсинг утомленно потер виски.
   – Я вскочил в седло – и к вам! Потому что все должны знать! Над горами, над лесами. А он – пшик…
   – Второй раз слышу – ни слова не понимаю.
   – Пшик – то есть исчез, испарился…
   – Над лесами и горами?
   – Почему же? На земле, у кабачка «Беспричинная пьянка».
   – Вот это в точку.
   – Дракон – это мой грех, – улыбнулся Горицвет. – Не на чем было возвращаться.
   – …Думал, навсегда там останусь, да рыцарь один, Георг Тот, добрая душа. Ик, ик, ик. – Глаза Фобиуса слипались, голова тяжелела, язык заплетался. Библиотекарь утомленно откинулся на подушки. – И тут он мне говорит человеческим голосом.
   – Что, рыцарь Тот?! Один из лучших воинов Севера?! Потомок Ливня Тота?! А как он, смею спросить, должен был с вами разговаривать? Если не по-человечески?! – возмутился князь.
   Но летописец уже храпел. И Аскольд велел пажам отнести Фобиуса в его покои. После чего все трое отправились прогуляться по саду.
   – Позвольте, светлейший князь…
   При слове «светлейший» все дружно прыснули, припоминая пьяные словечки Огюста.
   – Ну и задал он мне «горячество», «искрячество», «светительство», – сетовал сквозь слезы Эльлинсинг. – Пьяный дурень.
   – Позвольте представить вам моего сына и брата Джулии, принца Кира. Смею надеяться, в будущем одного из лучших магов Элатаса.

47. В ожидании сестры

   В ночь перед возвращением в Танаталатес королевы в замке, наверное, никто не спал. Эльлинсинг распоряжался насчет обновления сада и оранжереи, перевозя отовсюду редкостные цветы и ползучие, точно сделанные из кожи драконов растения.
   Я очень переживал, что так и не отправился в Элос сам, узнать о судьбе брата и друзей. Но известия стали приходить самостоятельно.
   Первого я увидел Терри, слегка контуженного, с синяком под глазом, но все еще рвавшегося в бой. А днем позже я встречал уже Урфуса, вместе с небольшим отрядом воинов. Летописец Град остался с основной силой Джулии, надеясь быть свидетелем триумфального возвращения. Мы знали уже о добровольном присоединении Южного княжества, и Эльлинсинг высказал предположение, что трон юга займет мой отец. Я был почти счастлив, но от Германа так и не пришло вестей.
   Тробрилла клялся и божился, что сам помогал вытаскивать раненых после пожара в княжеском замке, но братик исчез. Его не было ни среди живых, ни среди мертвых, и я мог предположить только одно, что хитрый Морей юркнул вместе с ним в один из подземных коридоров Элоса.
   В ожидании сестры я написал несколько вещичек и показал их Эльлинсингу. С помощью отца и господина Фобиуса выбрал для себя Храм Созерцания. Думаю, что там и пройдет в тишине, покое за чтением редких книг моя жизнь.

Часть третья

1. Ночь в Элосе

   Тихо потрескивают дрова в камине, я отрываюсь от письма, чтобы подуть на руки. Ночь выдалась морозной, и сквозняки – мое проклятие – разгуливают по замку. Сквозь заледенелое окно я вижу караван огней. Это стражи направились менять друг дружку. Я распорядился, чтобы они брали с собой нечто типа фонарей с горячей свечой внутри. И теперь любуюсь этим новым и очень красивым ритуалом.
   Никак не могу восстановить кровообращение в руках, дело в том, что для переписывания некоторых наиболее ценных летописей приходится пользоваться чернилами, содержащими кровь платинного дракона. О, как она холодна! Терри заботливо подкладывает мне под стол мягкий коврик, в который так приятно бывает завернуть ноги, но я все равно мерзну и болею. Это Джулию ничего не берет. Только два года назад командующий моего войска Брас нанес ей несерьезное ранение во время учебного боя. А так все гладко. Правда, они с Трорнтом уже семь лет в браке, а детей у них нет. Меня это даже радовало. Не все же ему должно везти. Но месяца два назад Джулия призналась, что беременна. Она очень красива, моя сестренка. А я, наверное, всю жизнь буду любить только двух женщин. Одинаково дорогих и одинаково недоступных: Джулию и Лауру – мою нежную, светлую подругу. Что-то с ней сейчас?
   Я поступил в Храм Созерцания под именем Карлес и больше времени провожу там, оставляя Восточное княжество на наместников Браса или Тробриллу. Терри, мой первый друг и помощник во всех делах, пока еще недостаточно серьезен. В Храме я занимаю крошечную келью, где практически только сплю, проводя все время в библиотеке. Дома в Элатасе я тоже занялся пересмотром главного книгохранилища и весьма его расширил. Сейчас на меня уже работают более тридцати переписчиков и людей, занимающихся приобретением недостающих текстов. Для этой цели пришлось пренебречь запретом отца и привезти шестнадцать пишущих машинок. С ними работа пошла быстрее. Правда, за машинками последовала другая копировальная техника. Дошло до того, что мне пришлось отправить одного местного умельца через врата, учиться физике. Вскоре на реке в глубине леса заработала небольшая электростанция. В замке я достроил себе тайные покои, тянущиеся под землей до самого Танаталатеса, рассудив, что там-то, под самым носом, отец не станет их искать. Под землей я держу необходимое мне оборудование.
   Когда два года назад папа обнаружил наше несколько увеличенное стадо и табун, он поднял такую бурю, требуя немедленно отправить моих красавчиков на корм драконам. В этом деле мне помог Карл. Он сказал, что если уж существа другого мира попали в Элатас и неплохо в нем прижились, то нет смысла убивать их. Тем более что это подарок народу от принца Кира.
   Отец считает, что, перетаскивая что-либо из других миров в Элатас, мы нарушаем его целостность и невольно показываем путь злу, приближая час феникса.
   Я уже не могу без своих странствий. Так получилось, что в Восточном княжестве я принц Кир. А для друзей, адептов Храма Созерцания и того, другого, но не менее любимого мира я Карлес.
   Интересы княжества требуют (вечно так, просить они не могут, только требовать), чтобы я женился. Возможно, это будет кузина Эльлинсинга, миловидная, очень приятная девушка, внешне похожая на князя. Но только внешне, или племянница княгини Златы. Я не решил, да и дадут ли мне сделать выбор? Со дня завоевания Джулией королевства прошло почти что семь лет. Забавно, что на подобное предприятие было потрачено меньше месяца, а я копаюсь со своей библиотекой годами, и конца-края этому не видать. Ах, как я замерз. Дрова совсем догорели. Нужно лечь в постель и ни о чем не думать. Сестра прислала очень теплый плащ. Вообще-то я не люблю плащи. В Храме ношу длинную до пола серую и просторную хламиду. Дома точно такую, только из более дорогой материи, дополняя ее такой же длинной черной безрукавкой, кстати, очень удобно.
   Я отвлекся от переписывания рукописи, самые ценные я не доверяю бесчувственному ксероксу, а тружусь над ними сам, приучая руку писать шедевры.
   Последнее время мы с Огюстом Фобиусом задумали создать общий труд, включающий периоды появления в Элатасе Джулии, мои блуждания и жизнь после победы над Солнцеворотом. Я должен буду осветить события со своей стороны.
   Вошел паж с подносом. В это время я делаю перерыв, чтобы размяться и попить чаю.
   – Ваше высочество, князь юга, ваш отец прилетел только что и просит встречи.
   «Отец, в такое время? – У меня неприятно засосало под ложечкой. – Неужели опять проверка?» – Оглядел комнату, убрал со стола счетную машинку и копировальную бумагу. Открыл нижнюю панель в стене у камина и побросал все туда. В последний момент обнаружил электронный будильник и непочатый блок сигарет. Кажется все.
   – Ну зови его. Да быстро. – Я открыл окно и высыпал туда содержимое пепельницы. Отец, видимо, стоял под дверью, потому что влетел сразу же, как только вышел паж.
   – Извини, что в такой час, но дело не терпит отлагательств.
   – Что произошло? Неужели вы все-таки решили меня женить? Ну, к чему в таком случае эта спешка? Или, простите, этого требуют интересы невесты? Тогда резоннее с моей стороны поинтересоваться, на ком ты меня женишь? Если ей так невтерпеж.
   – Да подожди ты. При чем тут это. Хотя тебе и правда не придется заканчивать обучение в Храме.
   – Это еще почему?
   – Время! Оно пришло!
   Я испуганно оглядел комнату. Вдруг показалось, что где-то на полках лежат другие забытые часы.
   – Время Феникса! Болван! Надо действовать.
   – А-а-а ты это точно знаешь?
   – Ну, определенные сомнения есть, «Час Феникса» не описан в деталях, возможно, что это даже и не он, а что-то совсем другое – но не менее значимое для Элатаса.
   «С некоторых пор я не включаю в слово Элатас понятие „весь мир". Так как княжества со всех сторон окружает непроходимый лес. Я спрашивал Джулию, что за этим лесом, но она говорит, что лес якобы бесконечен, и добавляет, что проверить это невозможно. Потому что дракон летит без отдыха двое суток, а лес тянется все дальше и дальше. Но я все равно не оставляю мысль узнать о том, чем он заканчивается».
   – Что именно происходит? – спросил я отца, занятого в этот момент своими мыслями. Надеюсь, что своими, потому что иногда он предпочитает копаться у меня в голове.
   – Ну во-первых, кони – животные огня, как и Феникс, появились в Элатасе семь лет назад. Во-вторых, замечено несколько случаев, когда драконы разговаривали по-человечески.
   – Первый описан самим Фобиусом, в день моего возвращения.
   – Да, это так. Но есть и другие – более тонкие приметы. Я уже не говорю о положении планет…
   – Иными словами, может произойти все, что только я горазд себе вообразить. И какую роль во всей этой кутерьме ты отводишь мне?
   – Это придется решать всем сообща.
   – Хорошо. – Я запахнул безрукавку и подложил еще дров в камин. – Па случай какого-нибудь нашествия у Джулии есть великолепная армия. Но… постой, не хочешь ли ты сказать, что все будет делать она одна? Как подлинный Феникс.
   – Не одна. Но естественно, что я делаю на нее ставку.
   – Но она же ждет ребенка! Твоего внука!
   Отец, казалось, не понимал моих слов.
   – …Они же его семь лет ждали! А если с ней что-нибудь случится?! – Я невольно перешел на крик. – Сделай что-нибудь! Останови это!
   – Не могу. Потом в Элатасе уж слишком неспокойно. Драконы не желают высиживать яйца платиновых и белых, выбрасывая их из гнезд!
   – Но Джулия не драконица! Она твоя дочь! И если она потеряет ребенка или погибнет сама – кто за это ответит?!
   – Есть уже несколько случаев исчезновения людей.
   – А мне-то что?! Меня интересует моя сестра! Если уж о брате никто ничего не может разузнать!
   – Во всяком случае – может, это еще не «Час Феникса». И срок у Джулии небольшой, – заискивал отец. Весь его облик говорил, что он только теперь вспомнил, что его дочь в положении. – Может, мы быстренько со всем этим и управимся?
   – Как же, быстренько.
   – Но ты пойми – другого Феникса все равно нет. Кроме нее некому. Но мы все поддержим… Трорнт опять же будет рядом. Я думаю, что и ты и я… Потом если это какая-нибудь нечисть, то, может, она и не понадобится…
   Мы оба знали, что он врет. Я ненавидел его в этот момент.
   – Хорошо. Нам нужно обсудить пару вопросов о драконах и о твоем участии в миссии Феникса. Я уже пригласил в письме Фобиуса. Он должен прилететь, я полагаю, с минуты на минуту. Сделай милость, не злись и пошли за Брасом. Вчетвером мы справимся как-нибудь с этими проблемами.
   Я потряс колокольчик, и вскоре заспанные пажи уже бежали в разные концы ночного замка исполнять повеления. Обычно если князь ведет ночной образ жизни, то слуги и сановники принуждены следовать его примеру, чтобы быть всегда под рукой. Я распорядился насчет трапезы, послал к офицеру охраны сообщить о прилете Фобиуса и, конечно, за Градом. Последний и сам имел склонность работать по ночам. Поэтому я справедливо ожидал его появления в любой момент.
   – Почему же ты считаешь, что мое участие необходимо? – подсел я к отцу. Паж подкладывал в камин дрова, другой расставлял свечи.
   – Я много думал о твоих странствиях и пришел к очень простому выводу. – Он посмотрел на суетящихся слуг, и они были принуждены выйти. – Когда открывается магический вход, человек может попасть из него в любой из бесконечного числа миров, в то время как ты оказывался только в Элатасе.
   – Или почти только. – Я вспомнил случай в крепости, повлекший за собой исчезновение моей дорогой Лауры и ребят.
   – Маг знает, чего хочет, когда и куда отправляется. Ты же, по своим собственным словам, большей частью срывался с места под действием стихии. И тем не менее попадал в то или иное княжество Элатаса. Не означает ли это, что ты связан с этим миром и нужен ему?
   Вошел Гурий Град, отец кивнул ему и продолжил:
   – Сначала я думал, что тебя притягивала утраченная сестра и желание обрести ее снова.
   Я вздрогнул.
   – …а потом, – словно не замечая моей реакции, продолжал он, – я счел это действием памяти предков. Два дня назад Фобиус прислал мне рисунок семиконечной звезды, которую он срисовал с одной из старых рукописей, написанной драконьей кровью.
   – Платиновой?
   – Семь концов – семь посвященных рыцарей-спасителей, – не удостоив ответом, продолжал умничать он.
   Я начал загибать пальцы.
   – Джулия, Трорнт, ты…
   – Нет. Хранители составляют собой внешний круг.
   – Третий?
   – Ты.
   – Четвертый?
   – Еще не знаю.
   – Может быть, Эльлиисинг?
   Отец пожал плечами. Вошедший Терри доложил о прилете Фобиуса.
   – Нам только предстоит отыскать остальных, но прежде всего, раз уж «Час Феникса» может настать когда угодно, думаю, нам придется разобраться в драконьем вопросе как можно скорее, чтобы не отвлекаться на него более.
   – Драконий вопрос? – Фобиус пропустил слуг с подносами, на которых дымилась на серебряных блюдах еда.
   – Да. Помните, семь лет назад вы говорили, что беседовали с одним из них? – Я указал господину Огюсту его место.
   – Ну что вы, принц, есть ли о чем вспоминать… – Он густо покраснел. Тихо по-кошачьи в дверь прошмыгнул Брас.
   – Напрасно отмалчиваешься, приятель. Я собрал уже пять случаев драконьего трепа, – ободрил его отец.
   – Пять?! – Огюст не успел сесть, как тут же вскочил. – Пять! Пять! А меня тогда дураком выставили! На весь свет позорили!
   – Полно тебе, старый пьяница. Сам виноват. Не явись ты тогда в таком виде к Эльлинсингу, может, все по-другому и обошлось бы.
   – Да. А лошади были?! Коров я видел на самом деле?! А теперь еще и признают, что драконы не со мной одним разговаривают! – Он обиженно отвернулся.
   – Все пять случаев идеально похожи, – не обращая внимания на Огюста, продолжал отец. – Везде в принципе одно и то же. Четыре наездника были пьяны, один тяжело ранен. Ни у кого не осталось свидетеля. Так как всякая беседа происходила строго наедине.
   – Ну и в чем тут проблема? – «Иногда отца бывает сложно понять». – Предположим, что некоторые драконы и издают похожие на человеческий голос звуки. В чем тут угроза? – Когда ждешь час феникса, все мало-мальски странное может быть угрозой. Даже если кто-то разговаривает за драконов, отвлекая нас от дел, – это уже вред, с которым нужно покончить.
   – А что, собственно, говорят эти существа? – осведомился ранее молчавший Град.
   – В докладах этого нет, – удивляясь самому себе, сказал отец и посмотрел на Фобиуса.
   – Все я! Всегда я! Ну, хорошо. Я помню – дракон, как бы это лучше выразиться, обратил внимание на мое состояние…
   – На беспробудное пьянство! – помог ему отец.
   – Если ты и дальше!..
   – Ладно, – смирился тот.
   – Я спросил, почему он раньше не разговаривал. А он, скотина такая, возразил, что, мол, с кем ему, живоглоту окаянному, тут разговаривать! Как будто адепт Храма для него, змеюки, не авторитет. А потом еще добавил, что мне никто не поверит, решись я рассказать о нашем разговоре. Вот это в точку.
   – А может, болезнь какая-то? Драконье наваждение – после определенного количества возлияний? – предположил Брас.
   – Но один же рыцарь не пил, – возразил я, – может, имеет место нечто типа изменения сознания или вроде врат? Ну люди в измененном состоянии попадают в мир говорящих тварей?
   – Возможно. – Отец поднес к губам кубок червонного золота, который он так любил. – Если мы имеем дело с магией, не исключено, что я смогу решить этот вопрос сам.
   – Смотрите! – Град ткнул пальцем в список, уже некоторое время блуждавший по рукам. – Смотрите, здесь ведь значатся только три вида драконов! Вот, смотрите – золотые, серебряные, медный. А где же холоднокровные?
   – Не исключено, что о них мы еще услышим. Не каждый пьяница, услышавший скабрезный анекдотец из уст летающей бестии, побежит наутро докладываться князю, – рассудил отец.
   – Этот камешек в мой огород, – нахохлился Фобиус.
   – Только очень начитанный. – Отец поклонился Огюсту.
   – Может, платиновые и белые не предрасположены к беседам, – предположил я. – В любом случае, все это нужно тщательным образом расследовать.
   – Но позвольте, ваше высочество, – (в присутствии посторонних друзья называют меня принцем), – лет семь назад я рассказывал вам легенду о договоре между людьми и драконами. – Гурий Град казался озадаченным.
   – Договоре? Так они и раньше языком чесали? – Отец удивленно приподнял одну бровь.
   – Да, что-то такое припоминаю, о том, что люди заботятся о драконах, а драконы служат беспрекословно…
   – Опять слова? Да что же это такое?! – разворчался Фобиус.
   – Не совсем так! Дело в том, что холоднокровные драконы не способны сами высиживать яйца, и люди, согласно легенде, должны были выступать в качестве посредников.
   – Это общеизвестно. – Огюст недовольно занялся едой.
   – Но кроме того, платиновые и белые как бы остужают горячие головы остальных драконов, не давая им сойти с ума.
   – Все они безумные от морды до хвоста. – Фобиус покосился на бутылку «Магрибского», но передумал и с ожесточением принялся за орешки.
   – Из этого я понял, во всяком случае, то, что следует проверить, чтобы во всех замках жил хотя бы один платиновый. Белые совсем редкость. Хотя я уже говорил Киру, что теплокровные выбрасывают из гнезд платиновые яйца. – Отец наполнил свой бокал красным вином и, ухмыльнувшись, покосился на заметно помрачневшего Фобиуса.
   – Ну вот! Я же предупреждал! – вырвалось у Гурия. Все посмотрели на него.
   – Чего можно ожидать в случае неисполнения договора? – Лицо отца тоже омрачилось.
   – Я должен уточнить, но думаю, что мирное соглашение прервется. Будут уничтожены холоднокровные, а теплокровные сойдут с ума. И тогда…
   – Ясно. – Отец поднялся, и я вдруг увидел его лицо таким, каким оно и было. Худое и изможденное. Это было лицо человека, которому ничего в жизни не давалось просто так. Признаться, я не особо любил этого сильного властного человека – черного колдуна, как называли его люди, На которого я был похож.
   – Я разошлю гонцов ко всем беседующим с драконами, чтобы доставить их сюда, – предложил я.
   – Да, правильно. – Мгновение. И он снова был готов идти в бой. – Следует потолковать с Трорнтом. Но главное – никакой паники.
   – С кем? – Фобиус даже подавился. – С этим пустоголовым живодером, который тянет все под себя? Скажи еще с Эльлинсингом!
   – С Карлом, – повторил отец. – Я в жизни не видел существа более подозрительного, чем он. Даю руку на отсечение, что он больше жизни боится потерять Джулию и все то, что имеет. Он будет разоблачать заговор и выполнять все, что мы ему предпишем.
   – А если проблемы все-таки нет? – вставил словечко Терри.
   – Создадим. – Огюст подлил себе немного магрибского.
   – Мы можем расположиться здесь? – Отец протянул свой кубок для новой порции вина.
   – Ну конечно. – Мой отец – странное существо, он может заплатить за какую-нибудь старую книгу несколькими замками, но проявляет удивительную скупость в мелочах.
   – Хо-ро-шо. Думаю, нам потребуются еще люди. – Он посмотрел на меня. – Надо проверить все замки, содержащие по несколько драконов.
   – Я поручу это дело Тробрилле. А он сам подберет себе помощников. И надо еще испросить согласие на осмотр драконьих гнезд у Эльлинсинга.
   – Господин Град, как человек, больше нас всех знающий о наших крылатых друзьях, займется поисками других свидетельств на эту тему. Я допрошу драконьих собеседников… – Отец сладко зевнул. – Фобиус…
   – Я с вашего разрешения помогу господину Граду.
   – То есть будешь развлекаться? Тебе ведь еще не приходилось ознакомиться с библиотекой, собранной Киром? Я думал, ты слетаешь до Танаталатеса…
   – После всего здесь услышанного?! – Огюст повел плечами.
   – Я слетаю вместе с Терри, – нашелся я.
   – Не лучше ли взять с собой Браса?
   – Нет, Брас останется наместником. А Терри, он же ученик Джулии и вообще…
   – Хорошо. Только не делай из этого триумфальный полет. Все должно быть в секрете. – Отец с комфортом расположился за моим столом.
   – Ученик Джулии! Как звучит-то! А было время, когда Элатас знал лишь воспитанников «Воинских», «Рыцарских» школ да адептов Храмов, – мечтательно произнес Фобиус.
   – Я считаю, – откашлявшись, начал Гурий Град, – что следует просмотреть еще одни труды. – Он помолчал. – Дело в том, что семь лет назад я не случайно вспомнил эту легенду.
   У меня заколотилось сердце.
   – …Еще в Южном княжестве принц Кир показал мне сказку, которую сочинил сам. Там был дракон, девушка-жертва и оборотень, становящийся попеременно то женщиной, то мужчиной. Я правильно запомнил, ваше высочество?
   Я кивнул.
   – …А потом выяснилось, что и дракон и жертва и все вокруг – это все тот же оборотень, играющий сам с собой. Извините, если грубо излагаю. Так вот – дракон там говорил и вел себя почти как человек. Тогда я и вспомнил легенду.
   – Вы хотите сказать, благородный Град, что Кир обладает даром предвидения? – Отец прищурился. – Что ж, очень может быть. Во всяком случае, его сестра видит вещие сны.
   – Да-да. Джулия рассказывала мне сон, где она летела, поддерживая брата. Потом он, то есть вы, мой принц, – затараторил Фобиус, – продолжили полет сами. Из бездны вылетел сокол, она схватила птицу, не дав ей провалиться обратно. Сокол превратился в Карла. И все звезды ринулись на нее. Это было до того, как она второй раз встретилась с Трорнтом. И правда, мы тогда развязали петлю на шее этого семейства, а Кир продолжил полет.
   – Был и другой. – Отец уставился в пол, его губы задвигались как в трансе. – Бездна. Водоворот. Гибнут княжества, падают, чтобы сгинуть навеки, замки, погибает… – Он остановился в нерешительности, словно сказал лишнее.
   – Да, я погибаю, – спокойно помог ему Огюст. – Да еще Терри.
   Всем вдруг стало грустно.
   – Ничего, друг мой. Я поставлю к тебе на могилу большой памятник! – Отец хлопнул Фобиуса по плечу.
   – Ладно. Скоро утро, пора спать. – Я позвонил, и пажи, как же они должны меня проклинать, повели гостей в приготовленные для них комнаты. Еле держась на ногах, я отдал распоряжения насчет гонцов и, кое-как нацарапав записку для Эльлинсинга, попросил Терри поговорить с Тробриллой.
   – Разбудишь меня к обеду. – Веки слипались, но, если не разобраться с делами сегодня, завтра с ними будет разбираться отец, а мне придется потом опять выслушивать его нравоучения. – И еще, Брас, утром я пошлю за тобой пажа. То есть днем, конечно. Нужно все обсудить. А мы с тобой, Терри, полетим в Танаталатес. И чтоб без шума.
   Терри проводил меня в спальню, – когда он открывал дверь, я заметил у него на шее синяк.
   – Это что?
   – Не что, а кто! И какая… я тебе сейчас расскажу! – оживился он.
   – Пощады. А то точно не усну. – Я позволил уложить себя.
   – Ну полсловечка. Ты бы ее увидел?
   – Завтра, все завтра.
   Терри пожелал мне доброго утра и ушел. «К ней». Засыпая, я думал обо всех известных приключениях моего друга. Сам я не могу похвастаться женским вниманием. А Терри… он отпустил себе волосы, почти как у Карла, только они чуть завиваются на концах и каштановые. Я дарю ему свои вещи, и он смотрится в них как принц. Я же сам предпочитаю длинные одежды Храма.
   Терри путается со всеми женщинами, которые только встречаются у него на пути. Я успокаиваю себя тем, что половину своих россказней он выдумывает. Но другая половина не дает мне покоя. А вот меня женят на княжне, потому что принц себе не принадлежит. Я намекал Джулии на ее брак с Карлом – брак по любви, но она разозлилась и сказала, что она – это она. И для нее законы, мол, не писаны. Придворный астролог нагадал, что в этом году я встречу девушку моложе меня лет на шесть-семь. Буду ждать.

2. Последние приготовления

   Я проснулся и лежал еще какое-то время, ожидая шагов Терри. Через плотные шторы почти не проходил свет. Так уж получается, что я чувствую, стоит кому-то только подумать обо мне. Полежал еще какое-то время, соображая, продолжать ли спать.
   За дверью завозились, и в комнату на цыпочках вошел Терри Тробрилла.
   – Карлес, Карлес, пора вставать. Два часа дня. Ты сказал разбудить к обеду, но не назначил, во сколько будешь есть.
   Я откинул одеяло.
   – Все встали?
   – Кто как. Брас давно уже дожидается.