Ассиди Орлова. Судья Шерман

      -- Защитой от саваттеров, -- ответил Смайли и невесело усмехнулся.
      -- Но ведь есть же Главное управление надзора. Его спутники-шпионы
могут добыть любую информацию, -- возразил Рино.
      -- Могут, если их отправить к Вуден-Лею и Максиколе, но для этого нужно
получить разрешение представителя ЕСО при этом управлении.
      Смайли снова принялся за курение сигары, а Лефлер помолчал, обдумывая
услышанное. Выводы напрашивались сами собой, и они были ошеломляющи.
      -- Насколько я понимаю, сэр, представители ЕСО есть теперь во всех
структурах управления государством?
      -- Да. Три месяца назад появился представитель даже в правительстве.
      -- И... что же он попросил?
      -- Вот видите, лейтенант, вы догадливы. Он потребован расширить штат
ЕСО, а с пограничных планет в перспективе начать эвакуацию населения в глубь
цивилизованного пространства.
      -- Спасая его от саваттеров?
      -- Вот именно.
      -- Но ведь весь центр перенаселен. Людвиг, Огайо, Либертад -- туда уже
давно запрещена иммиграция.
      -- Совершенно верно. Следовательно?.. -- Смайли не договорил, давая
возможность Рино самому придумать продолжение.
      -- ...следовательно, нужно перебросить этих людей в необжитые сырьевые
колонии.
      -- Куда они, возможно, так и не доберутся. -- Смайли смахнул с пиджака
пылинку. -- Поскольку на них могут внезапно напасть саваттеры...
      -- Что должен делать я?
      Смайли не стал отвечать сразу. Рино заметил, что это была его
излюбленная манера. Сначала он вернулся в кресло, поерзал спиной и даже
сощурился, как кот возле теплой печки.
      -- После того как вы хорошо отдохнете за оставшиеся от отпуска дни,
вернетесь домой в Гринстоун и снова погрузитесь в свою работу. Позднее вас
переведут на новое место работы. Скорее всего это будет что-то вроде длинной
командировки...
      -- И опасной?
      -- Очень опасной.
      -- Хорошо, я согласен. Полагаю, это наилучшие условия, которые
предлагаются в вашем заведении.
      -- Совершенно верно, -- серьезно сказал Смайли.
      -- Есть еще одна проблема, -- вспомнил Рино. -- За мной увязался
какой-то парень в мини-фургоне.
      -- Нам это известно, -- кивнул Смайли, и Рино подумал, что, о чем ни
спроси, этот лысоватый человечек обязательно скажет: "Нам это известно". --
Пока что этот человек не опасен, хотя есть подозрение, что он не следопыт, а
убийца. Сейчас его пустили по ложному следу, и он поехал дальше вдоль
побережья. Но скоро он вернется. Правда, к тому времени вы уже будете ехать
назад в Гринстоун.
      -- А если он достанет меня на обратном пути?
      -- Едва ли, -- с сомнением покачал головой Смайли. -- У него очень
небрежная манера вождения. Случается, что такие водители не справляются с
управлением. Знаете, как это бывает? Бац, и лобовое столкновение с длинным
синим грузовиком.
      -- А еще лучше с красным, -- усмехнулся Рино.
      -- Хорошо, пусть будет красный.

48

      Уже на следующий день лейтенант Лефлер смог позавтракать и привести
себя в порядок без посторонней помощи.
      Провалявшись в кровати пару часов, он почувствовал себя сносно, если не
считать дергающей десны после установки зубных имплантантов.
      Перед самым обедом пришли двое массажистов и, переложив Рино на
специальный столик, стали смазывать его разноцветными мазями.
      -- Как начнет жечь, скажете, -- сказал один из них.
      Лефлер лежал, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем сказал, что
чувствует жжение вполне отчетливо.
      Массажисты сразу же приступили к делу и поначалу Рино испытывал только
боль, однако вскоре под сильными пальцами мастеров его избитое тело стало
разогреваться и набирать необходимую жизненную силу. В какой-то момент
Лефлеру даже показалось, что он может взлететь, однако этого не случилось.
Массажисты закончили сеанс и, совершенно измотанные, присели на кровать
перевести дух.
      -- Что, уже все? -- спросил пациент.
      -- А то нет? -- удивился один из массажистов. -- Полтора часа качали...
      -- Полтора? А я и не заметил.
      -- Значит, все в дело пошло, -- мудро заметил тот.
      Рино снова переложили на койку и приказали немного поспать. Однако
уговаривать его не пришлось, сон сам смыкал ему веки.
      После сна был обед, а после обеда удалось немного погулять под
присмотром доктора Курта. Рино его не узнал и лишь по голосу понял, что они
знакомы.
      -- Да вы просто как огурчик, честное слово! -- похвалил пациента Курт,
когда они вышли в небольшой садик, и достал из кармана помятую пачку
сигарет.
      -- Как Земфира? -- спросил Лефлер.
      -- О! -- удивился врач. -- Вы и Земфиру знаете?..
      -- Ну так я же присутствовал на процедурах, когда она ставила пиявок.
      -- Присутствовали? Каким образом? -- Курт глубоко затянулся, а затем
хлопнул себя по макушке, смяв накрахмаленную врачебную шапочку. Он хрипло
смеялся и выплевывал табачный дым порциями, словно выхлопная труба. -- Ну
что я за болван, а? Ну это же надо так спросить... Что-то я несу всякую
чушь, наверное, это от курева. Курт внимательно посмотрел на свои
пожелтевшие от никотина пальцы и добавил:
      -- Но что поделать, я так люблю курить... Сил нет, как люблю курить.
      -- А доктор Йорк не курит? -- спросил Рино, просто чтобы
потренироваться говорить и перестать посвистывать имплантированными зубами.
      -- Нет, он давал клятву Брю-Михельсона, а я -- Гиппократа.
      -- А в чем разница?
      -- Клятва Брю-Михельсона подразумевает гармонию между требованиями
медицины и самой жизнью врача. Он должен не только помогать больным, но и
блюсти себя соответствен но своим же наставлениям. Ну например, врачи
говорят: нельзя пить -- и сами не пьют, курить нехорошо -- и сами не курят
тоже. Толстыми быть некрасиво -- и имеют безупречную фигуру... -- Тут Курт
снова глубоко затянулся и, вдавив окурок в высокую вазу с лютиками,
продолжил: -- Вот поэтому существует еще более древняя и, я думаю, более
правильная клятва Гиппократа. Смысл ее в следующем: больным помогаю, но в
мою жизнь не лезьте... Ну сами посудите -- зачем мне блюсти свое здоровье,
если мне платят совершенно за другое. Если я говорю пациенту: вам нельзя
курить, потому что это вредоносное занятие и это уродливо как привычка, то
он, невежда, должен внять мне... Я ведь дипломированный специалист.

49

      В подпольной клинике Рино Лефлер провел еще два дня, которые были до
отказа заполнены оздоровительными процедурами. Все делалось в спешке, и даже
морской загар Лефлеру сделали за пятнадцать минут до выхода, намазав его
какой-то особой мазью.
      Потом с ним поработал парикмахер, затем косметолог, который дал
несколько советов, как скрывать темные круги под глазами и не до конца
затянувшиеся рассечения. Восстановительные технологии были на высоте, но
даже они не могли сделать чуда за несколько дней.
      После обеда новенькое оранжевое такси остановилось возле отеля, где
несколько дней назад Рино снял для себя номер.
      Стараясь не хромать, он вошел в вестибюль и, подойдя к портье, сказал:
      -- Привет, мне писем не было?
      -- О, сэр! -- удивился тот. -- Да вас совершенно не узнать! Какой
костюм, какой загар. Правда, на лице, -- тут портье погрозил пальцем, --
отражается хроническое недосыпание...
      Рино самодовольно улыбнулся и небрежно махнул рукой.
      -- Ну да, было небольшое романтическое приключение.
      -- Ничего себе небольшое, сэр! Я так понимаю, несколько суток загула,
-- портье нагнулся и доверительно сообщил: -- Я так и полагал, сэр, а хозяин
наш раскричался, говорит, сдавай номер, его, может, уже в живых нет... --
Портье смотрел Лефлеру в глаза, как верный пес, и тот, спохватившись, достал
из кармана десятку и сунул в руку служителю.
      Портье довольно щелкнул зубами, выхватил со стойки ключ и передал его
постояльцу.
      -- Пожалуйста, сэр. Сколько вы у нас еще пробудете?
      -- Завтра уеду.
      -- Как жаль, только появляется в отеле приличный человек, и ему уже
нужно съезжать.
      -- Увы.
      Лефлер развел руками и, тщательно контролируя свои движения, стал
подниматься по лестнице. В коридоре, оглядевшись по сторонам, он наконец
пошел тише, морщась от боли и не зная, на какую ногу хромать сильнее.
      В его комнате все находилось в полном порядке. Постель, которую он
слегка помял, когда сидел на ней, была теперь аккуратно застелена, чемодан
стоял возле стены, а брошенная одежда, вычищенная и выглаженная, висела на
плечиках, подвешенных на дверке шкафа.
      Рино достал пистолет, любезно возвращенный ему Смайли, и, с трудом
опустившись на корточки, заглянул под кровать. Затем прошел в ванную и,
убедившись, что кроме него в номере никого нет, запер входную дверь и
завалился на постель.
      Идти куда-то у Лефлера не было желания. Хотелось только спать. Пустой
уютный номер располагал к отдыху и одиночеству, а именно одиночества Рино не
хватало. Он не любил находиться под наблюдением, а в гостеприимном заведении
мистера Смайли рядом с ним постоянно находились люди.
      Пристроив пистолет рядом с собой, Рино прикрыл глаза и вскоре уснул
чутким сном настоящего копа.

50

      "Темпер" стремительно несся на север, накручивая на колеса быстрые
километры. Рино уже полностью приспособился к его парогенератору, и машина
шла плавно, радуя хозяина и восхищая окружавших.
      Водители встречных олдсмобилов, пассажиры обгоняемых автобусов, --
казалось, все знали, какая у Рино отличная машина, и все ему улыбались.
      Хорошее настроение не покидало Лефлера, пока, взглянув на монитор
заднего вида, он не заметил преследовавший его мини-фургон. Рино ни минуты
не сомневался, что это его старый знакомый.
      Мелькнула мысль повторить тот же фокус, что и в прошлый раз, и уйти от
погони, рискуя взорвать бак с водородом, но лейтенант взял себя в руки и
решил подпустить врага поближе, чтобы выяснить его подлинные намерения.
      Рино так увлекся наблюдением за приближавшимся к нему мини-фургоном,
что едва не выехал на встречную полосу. Предупреждающе гудя, огромный
грузовик пронесся мимо него и неожиданно для Рино на полном ходу врезался в
преследовавший его автомобиль.
      Не веря своим глазам, Лефлер даже оглянулся, чтобы удостовериться в
том, что он увидел на мониторе.
      Грузовик был красного света, как и обещал, шутя, Смайли. Разнеся
вдребезги маленький фургон, он, как ни в чем не бывало, понесся дальше.
      "Однако", -- произнес про себя Рино, покачав головой. Затем нажал на
газ, и автомобиль помчался еще быстрее. Лефлеру хотелось подальше уйти от
того места, где фактически заказанный им красный грузовик размазал фургон по
радиатору.
      Так Рино гнал машину достаточно долго -- несколько часов подряд.
Наконец, когда индикатор горючего стал показывать, что пора заправляться,
лейтенант Лефлер, уже на подъезде к Гринстоуну, свернул к сверкавшим никелем
колонкам.
      Это была заправка-робот, поэтому пришлось долго устанавливать "темпер"
на указанную площадку. Только после этого поданный штуцер угнездился в
горловине, предварительно ободрав на кузове краску.
      -- Долбаная железяка, -- выругался Рино, выбравшись из машины и
отправившись оплачивать услуги. Он не переносил всего автоматического,
начиная с турбинных картофелечисток и кончая секс-имитаторами с новомодной
функцией "кингсайз".
      Ресторана рядом с заправкой не было, вместо этого стояло несколько
автоматов, продающих бутерброды. Рино требовалось разрабатывать желудок, и
он купил себе парочку -- с треской и капустой "тири-тири".
      Недалеко от автоматов располагались высокие, похожие на поганки
столики, но все они были заняты. Те, кому не хватило места, сидели прямо на
пожухлой траве и поедали чуть теплые бутерброды.
      С шоссе свернул длинный автобус дальнего следования "Ройял Ситроу". На
табличке, указывавшей пункт назначения, было написано -- "Назим". Этот город
находился в трехстах километрах к западу от Гринстоуна.
      Из открывшихся дверей повалили туристы. Часть из них оккупировала
небольшой туалет, другие выстроились к бутербродным автоматам.
      Найдя место, где трава была посуше, Рино осторожно присел, игнорируя
свой новый костюм. Недолго думая, он принялся за бутерброд с "тири-тири",
однако спокойно поесть ему не дали.
      С шоссе к заправочной станции свернула пара машин, и по их виду Лефлер
понял, что это автомобили ЕСО. Мало того, он был совершенно уверен, что эти
люди посланы за ним.
      "Доставьте его сюда, а если не получится, можете пристрелить на месте",
-- Рино подозревал, что именно так инструктировало их начальство, и, может
быть, даже старший агент Ченсер.
      Лефлер посчитал противников. Их было восемь. Патронов в пистолете было
тридцать, да еще запасная обойма. Однако его тело едва не разваливалось от
остаточной боли, а эти молодцы были похожи на ухоженных лошадей.
      Рино еще сидел на траве, оцепенев от неожиданности, когда ему
показалось, что чье-то знакомое лицо мелькнуло возле толпившихся у
бутербродных автоматов туристов.
      Девушка в короткой юбке и вызывающих чулках в крупную сеточку положила
на землю скрипичный футляр, открыла его, затем резко выпрямилась, и в ее
руках оказался штурмовой пулемет "фоке". Теперь Лефлер узнал лицо Халии, той
самой роковой блондинки, которая так удачно спровадила его в лапы Смайли.
      Рядом с такой роскошной женщиной хорошо смотрелся даже грубый пулемет.
Его тяжелый стук и длинный язык пламени, вырывавшийся из черного ствола,
лишь добавляли Халии привлекательности.
      Когда есошники пришли в себя, половина из них уже лежала на земле, а по
обочине дороги щелкали горячие пули. Однако, едва оставшиеся агенты
попытались контратаковать, появившийся откуда-то сбоку помощник Халии открыл
огонь из дробовика.
      Лефлеру даже не пришлось доставать свой пистолет -- люди Смайли сделали
все сами.
      Двое есошников сумели забраться в машину и ретировались, несмотря на
шквальный огонь Халии. Пули только вышибали искры из бронированного авто, не
нанося вреда спрятавшимся в нем врагам.
      Когда они умчались, девушка спокойно убрала оружие обратно в скрипичный
футляр. Окружавшие ее люди стояли молчаливее каменных изваяний. Никто не
издавал ни звука, боясь привлечь внимание этой амазонки.
      Исполненный благодарности за то, что его спасли, Рино отшвырнул
бутерброды, встал на ноги и заспешил к своему автомобилю.
      Проходя мимо Халии, он бросил:
      -- Поехали...
      Девушка как ни в чем не бывало последовала за ним, а чуть позже к ней
присоединился и напарник.
      Когда все сели в машину, застоявшийся "темпер" резко рванул с места и
помчался в сторону города.
      Взглянув на сидевшего рядом с ним мужчину, Рино узнал того парня, с
которым дрался, когда его оглушила Халия.
      -- Привет, Гук. Как дела?..
      -- Отлично дела. Как видишь, успели вовремя, -- бодро отозвался тот.
      На его лице Рино заметил пару хороших синяков -- свидетельство их
недавней встречи.
      -- Это тебя реставрировали, -- угадав мысли Лефлера, пояснил Гук. -- А
мне сказали -- так обойдется...
      -- Понятно, -- кивнул Рино, затем повернулся к сидевшей сзади Халии и
сказал: -- Вам есть куда ехать? А то можно заскочить ко мне...
      -- Я понимаю ход твоих мыслей, Лефлер, но сейчас ты разговариваешь со
старшим по званию. Так что езжай, куда я тебе скажу.
      -- Как прикажете, мэм, -- согласился Рино, немного смущенный таким
ответом. Как и любой мужчина, он считал, что имеет право на особое
расположение женщины, если у него с ней уже что-то было.
      -- Мы должны въехать в город с северной стороны, -- сказала Халия.
      -- Сейчас это уже невозможно, вся дорожная полиция оповещена, --
возразил Рино.
      -- Что же ты предлагаешь?
      -- Предлагаю оказаться сразу в центре города, а уж оттуда добираться
дальше.
      -- А как попасть в центр?
      -- Мы проедем внутри нового коллектора...
      -- Хорошо, делай, как знаешь.
      Вскоре впереди показался контрольный пункт дорожной полиции. Рино
сбавил скорость и свернул на узенькую дорогу с потрескавшимся старым
асфальтом.
      -- Ты куда это? -- забеспокоилась Халия.
      -- На старую свалку... Только оттуда можно попасть в коллектор...
      Вскоре дорога запетляла по редколесью, а затем превратилась в
проселочную тропу, которая едва проглядывалась за переплетенными стеблями
высохшей травы.
      -- Это и есть коллектор? -- спросил молчавший до этого Гук и указал на
огромную круглую дыру, зиявшую в основании разрытого холма.
      -- Да, это он, -- ответил Рино, заставляя машину балансировать на краю
глубокой колеи. "Темпер" взобрался на кучу старого мусора и плавно вкатился
под своды коллектора. Лефлер включил фары, и их свет выхватил из темноты
длинный отрезок подземного туннеля. Его основание было идеальным, и Рино
стал разгонять машину.

51

      Вздрагивая на стыках железобетонных конструкций, из которых был собран
коллектор, машина все глубже втягивалась в царство подземных коммуникаций
города.
      Тоннель был абсолютно сухой, однако в нем непонятно откуда завелись
лягушки, которые цепенели под ярким светом фар и погибали под колесами,
пребывая в полном недоумении.
      -- В такой трубе чувствуешь себя пистолетной пулей, -- заметил Гук,
глядя на проносящиеся мимо пятна сырости.
      -- Надеюсь, им не придет та же мысль, Лефлер, -- сказала Халия.
      Рино ничего не ответил. Он чувствовал, что суперблондинка обеспокоена,
попав в непривычную для себя обстановку.
      -- В любом случае это скоро кончится, -- пообещал он. -- Полчаса -- и
мы окажемся в заброшенном подземном гараже.
      -- Машину придется бросить.
      -- Да, -- согласился Рино. -- И врать потом, что ее у меня угнали.
      -- Это тебе не очень-то поможет. Как только появится возможность, они
тебя обязательно уберут, -- сообщила Халия. -- И прикрыть тебя будет некому,
поскольку в Гринстоуне у нас никого нет
      -- Буду прятаться, сколько смогу, -- невесело пообещал Лефлер.
      -- Не дрейфь, тебя скоро отсюда переведут, -- поддержал Рино Гук и
подмигнул ему подбитым глазом.
      Между тем, пока заговорщики пробирались в город по недостроенному
коллектору, на одной из строительных площадок в черте города уже шла
лихорадочная работа. Несколько строительных рабочих и полицейских спешно
сбрасывали в аварийных колодец коллектора мешки с мусором и цементом.
      После того как весь балласт был сброшен, в туннель по металлической
лестнице спустились четверо полицейских.
      Освещая путь фонариками и подкрепляя свою решимость потоками бранных
слов, блюстители порядка стали сооружать из мешков некое подобие крепости.
      Их сняли с поста на Карл-стрит всего полчаса назад, когда кому-то из
начальства пришло в голову, что некие головорезы постараются проникнуть в
город через недостроенный туннель.
      "Перекрыть автомобильное движение по коллектору!" -- гласил приказ,
спущенный сверху, и полицейские отправились его выполнять, хотя каждый из
них считал распоряжение дурацким.
      И вот теперь, в густой как туман пыли, сержант и трое рядовых
патрульных безо всякого энтузиазма сооружали препятствие. А за их работой в
туннеле с интересом следили рабочие. Они стояли возле горловины аварийного
люка и злорадно посмеивались, сделав перекур специально для такого
спектакля.
      -- Ладно, хватит, ребята! -- распорядился сержант и тут же закашлялся
от перехватившей дыхание пыли.
      -- И то верно, шеф, -- отозвался один из подчиненных. -- Если они едут
на танке, мы все равно их не остановим, а для авто и так сойдет.
      Рассевшись на бруствере, полицейские стали скучать, ежеминутно
подсвечивая фонарями наручные часы.
      Рабочие, наверху, тоже потеряли к происходящему интерес и вернулись к
своим обязанностям.
      -- А чего там произошло, шеф? -- задал вопрос самый разговорчивый из
патрульных.
      -- На южной магистрали положили шестерых агентов ЕСО, -- равнодушно
буркнул сержант и снова закашлялся. Судьба агентов его совершенно не
трогала, ему хотелось поскорее покинуть это место.
      -- Да. А потолки здесь высокие, шеф, -- сказал разговорчивый, осветив
стены и потолок коллектора. -- Я слышал, что грузовики и бетоновозы прямо
здесь и ездили, когда доставляли материалы...
      Сержант ничего не сказал, зато отозвался другой полицейский -- с
тонким, почти девичьим голосом.
      -- И даже не верится, что скоро здесь потечет целое море дерьма.
      -- Ну так уж и море, -- усомнился сержант. -- Откуда взяться морю-то?
Город у нас небольшой. Ну будет ручеек по щиколотку, и то не всегда, а
только по праздникам.
      -- А почему именно по праздникам? -- спросил разговорчивый.
      -- Да потому, что по праздникам все много жрут и, понятно, сортиры
работают с повышенной нагрузкой...
      -- А-а... -- протянул разговорчивый, удивленный статистическими
познаниями сержанта.
      -- Кажется, чего-то там гудит, -- сообщил полицейский с девичьим
голосом.
      Все сразу притихли. Однако это оказался бетоновоз, прибывший на
строительную площадку.
      Сержант невольно вспомнил, как смеялись над ними эти строители, когда
они ковырялись здесь, в пыли, среди грязных мешков. Должно быть, сейчас, в
перепачканных мундирах, все полицейские выглядели полными свиньями, и это
вызовет еще большее веселье, когда они поднимутся наверх.
      Сержанту стало грустно, но потом он вспомнил, что недалеко от площадки
находилась стоянка автомобилей и там наверняка были машины строителей.
      "Вот где я покуражусь, -- улыбнулся в темноте сержант. -- Вот уж где я
попью кровушки у этих весельчаков... Это чья машина? Ах ваша? А почему
номерной знак грязный? Ничего не знаю -- платите штраф".
      -- Кажется, там чего-то гудит, -- снова сказал писклявый полицейский.
      -- Ты уже достал всех, -- возразил разговорчивый.
      -- Нет, ребята, на этот раз действительно гудит, -- сказал сержант,
который своей язвой чувствовал тонкую вибрацию тоннеля. С тех пор как он
заработал ее, прожив со склочной бабой пятнадцать лет, его язва стала лучшим
индикатором приближения неприятностей.
      -- Занять позицию за мешками! Приготовить оружие! Стрелять только по
моей команде! -- скомандовал он и, достав тяжелый пистолет, плюхнулся на
пыльную баррикаду.

52

      Поворот следовал за поворотом, и Рино удивлялся такой странной
планировке туннеля. Хотя он и не был инженером-гидравликом, однако понимал,
что из-за этих поворотов поток фекалии будет замедлять свой бег, твердые
фракции станут оседать на дно, и, как следствие, появятся заторы.
      "Что это я? -- удивился своим мыслям Рино. -- Думаю о движении
какого-то дерьма. Здоров ли я?"
      Впрочем, прострелившая спину боль напомнила ему, что он не в форме. И
помимо мистера Смайли в этом была виновата Халия -- ведь это она тогда
ударила его по голове, хотя можно было обойтись и без этого.
      Сейчас она сидела тихо, положив на свои безупречные колени скрипичный
чехол. А сверху -- над чехлом, нависал тяжелый бюст. Рино не видел этого, но
домысливал картину довольно легко. Халия вообще способствовала развитию у
мужчин различных мыслей и богатого воображения.
      -- Мы уже в городе? -- неожиданно спросил Гук.
      -- Что?.. Да, почти в городе. Как только появятся железные лесенки
аварийных колодцев, считай, приехали...
      -- Откуда ты знаешь этот туннель? -- задала вопрос Халия.
      -- Я же полицейский... мэм... -- ответил Рино, едва не сказав вместо
"мэм" -- "милочка".
      Коллектор сделал еще один поворот, и машину тряхнуло на некачественно
заделанном стыке. Пучок света от мощных фар подпрыгнул и высветил какое-то
непонятное препятствие, перегораживающее дно туннеля.
      -- Эй, там закрыто! -- воскликнул Гук.
      -- Без тебя вижу! -- зло отозвался Рино, подозревая, что впереди их
ждет спланированная засада. И хотя коллектор был не менее шести метров в
диаметре, развернуться в нем не было никакой возможности.
      Рефлер вдавил педаль газа до пола, и "темпер" понесся на таран
стремительно надвигавшейся пирамиды из тяжелых мешков. В ярком свете фар
мелькнули полицейские фуражки и ржавая лесенка с правой стороны.
      -- Эй, парень! -- снова подал голос Гук. -- Ты чего делаешь?
      -- Тихо, Гук... -- произнесла Халия.
      Рев мотора отражался от бетонных стен и, множась, превращался в
многоголосый шум водопада. Этот шум пугал сидевших за баррикадой