Ассиди Орлова. Судья Шерман

подсадной утки и заманивал врага в западню.
      -- Так, Расмус! Заряжай свою пушку еще раз! -- распорядился он. -- На
случай, если они снова сунутся сюда.
      -- Только помогите багор вытащить! Я же не трехжильный! -- попросил
Расмус.
      -- Хорошо, я и Брин встанем на тушу, а вы с Соксом дергайте.

30

      Прошло полчаса с того момента, как Туссено появилась на экранах малой
звездочкой и теперь росла на глазах, напоминая штурману Клодде и капитану
Гальеру, что наступают последние часы их жизни.
      Между тем в рубке снова находился лоцман, который внимательно следил за
всеми действиями грузоперевозчиков.
      Его высокомерие сменилось явным беспокойством за состояние груза, и он
озабоченно следил за показаниями поперечных колебаний, когда корабль
натыкался на очередную гравитационную яму.
      -- Ровно в восемь мы заканчиваем вахту, -- произнес капитан,
подозревая, что Лукас будет против. И он не ошибся.
      -- Ни в коем случае, капитан. К тому же сменять вас некому, ваш
помощник и второй штурман взяты нами под арест.
      -- Под арест? -- переспросил капитан. -- А на каком же основании?..
      -- Это превентивная мера, капитан. Мы отпустим их позже. -- Лоцман
посмотрел на Гальера своим застывшим взглядом, и тот, пожав плечами,
замолчал. -- Прошу прощения, сэр, но мне кажется, этот груз очень важен для
вас, -- заговорил вдруг штурман. -- Так стоит ли рисковать им, доверив
пилотирование судна двум уставшим, отстоявшим нелегкую вахту людям?
      Ожидая реакции Лукаса, штурман и капитан переглянулись.
      -- У вас достаточно сил, господа, чтобы закончить дело, за которое вам
заплачена немалая сумма наличными, -- ответил лоцман, и снова в его голосе
послышалась надменность. Затем, после паузы, он добавил: -- А ваших
сменщиков арестовали потому, что на судне начался мятеж.
      -- Мятеж?! -- спросили одновременно Клодде и Гальер.
      -- Да, трое наших сотрудников пропали в районе машинного отделения.
Теперь мы вынуждены перекрыть выходы из нижних ярусов и всех отдыхающих
матросов взять под арест...
      -- Значит, вы передадите всех нас в руки полиции? -- задал пробный
вопрос Гальер.
      -- Следите лучше за навигацией, капитан. Возле планеты движение
напряженное.
      Неожиданно в дверь капитанской рубки постучали -- громко и
требовательно.
      Гальер и Клодде снова переглянулись. Ни один из них не имел привычки
запирать дверь.
      Стук повторился.
      Лоцман Лукас мгновенно сдернул с пояса раскладной автомат и навел его
на капитана.
      -- Не вздумайте двигаться, -- сказал он.
      -- А я и не думаю, -- сразу согласился тот, -- Но... они же будут
стучать в дверь и дальше, я знаю своих матросов. Позвольте, я поговорю с
ними и выясню причину их недовольства. -- Капитан пытался валять дурака, но
Лукас видел его насквозь.
      -- Только пошевелитесь, Гальер, и вы увидите, как выглядят ваши
потроха, -- пообещал он. -- Занимайтесь своим делом, а об остальном
позаботятся мои люди.
      Почти в ту же минуту за дверью послышались выстрелы, крики, снова
выстрелы, а затем воцарилась тишина.
      -- Все спокойно, сэр, -- сообщил Лукасу по радио один из его агентов.
      -- Отлично, оставайтесь там. Возможно, подойдут и остальные...
      -- Навигационная станция "Трина", -- прозвучал из динамиков голос
диспетчера. -- Какие пожелания, господа?
      -- Поставьте нас в ближайший эшелон, -- тут же попросил капитан.
      -- Хорошо, ваш номер двадцать девять, примерное время ожидания сорок
минут.
      -- Спасибо, -- отозвался капитан.
      Обыденный голос станционного диспетчера, на который раньше Гальер не
обращал никакого внимания, теперь звучал будто из другой реальности, из
мира, где все работают только одну вахту, вовремя идут отдыхать и
зачеркивают на календаре дни, оставшиеся до очередного отпуска.
      Здесь же, в рубке под дулом автомата, Гальер пребывал в переходном
мире, в том, после которого уже наступала смерть. Смерть и кажущееся ужасным
забвение.
      Висевшие на бесконечно длинной паутине бакены мигнули разноцветными
огнями, и Гальер стал выполнять маневр, чтобы занять место и ждать своей
очереди.
      -- Надеюсь, я все делаю правильно? -- задал вопрос капитан,
обеспокоенный тем, что лоцман не отводит в сторону ствол автомата. Мало
того, он выглядел так, будто уже принял решение прикончить Гальера
немедленно.
      -- Что за дурацкие угрозы, господин Лукас? Не честнее ли сообщить нам,
что мы уже обречены?! -- сорвавшись на фальцет, воскликнул Гальер и тут же
подумал: "Вот дурак, теперь он тебя точно прихлопнет!"
      Однако Лакас, напротив, опустил оружие и сказал:
      -- Я всего лишь призываю вас к порядку, капитан. Я опасался, что вы и
штурман заодно со своей взбунтовавшейся командой.
      -- Да как вы могли такое подумать? -- не удержался Клодде. -- Мы с
мистером Гальером честные офицеры! Мы...
      -- Я рад, штурман, -- перебил его Лукас. -- Поэтому постарайтесь
посадить корабль как можно более мягко -- безопасность груза это и ваша
безопасность.
      -- Да, сэр, -- кивнул штурман. Ему очень хотелось верить этому
страшному человеку, однако он понимал, что его просто баюкают, чтобы не
трепыхался заранее.
      Клодде снова и снова думал о команде, стараясь определить, мог ли
кто-то уцелеть или с ними уже покончено и теперь предстоит надеяться только
на себя. С другой стороны, штурман слышал, как Лукас приказал своему
человеку, чтобы тот оставался снаружи, а значит, кто-то из команды еще
уцелел.
      За дверью снова послышался шум.
      Капитан Гальер невольно покосился на ящик стола, где был спрятан его
пистолет.
      -- Вы зря надеетесь провести ЕСО, капитан Гальер, -- с неожиданной
обидой в голосе сказал Лукас, затем отошел к переборке и встал так, чтобы
ему было видно дверь, штурмана и капитана. Затем неожиданно добавил: --
Откройте дверь, штурман! Скорее, или вам достанется первая пуля.
      Между тем за дверью уже вовсю грохотали выстрелы и пули звонко щелкали
по переборкам.
      -- Открывай! -- повторил Лукас и снял с пояса непонятный предмет,
похожий на небольшую коробочку. Затем он нажал невидимую кнопку и швырнул
коробку на панель приборов.
      Капитан в ужасе отпрыгнул в сторону, а Лукас грустно усмехнулся и
пояснил:
      -- Это не граната, Гальер, но это верная смерть в рассрочку...
      Тем временем штурман, с трудом двигая непослушными ногами, подошел к
двери.
      Когда он дотронулся до замка, снаружи в дверь снова ударила пуля.
Сотрясение было таким сильным и неожиданным, что штурман резко отдернул
руку. Он ожидал, что грозный лоцман начнет стрелять, но тот молча ждал,
когда Клодде соберется с силами.
      "Ну хорошо, -- трудно соображал штурман, и крупные капли пота стекали
по его телу прямо под комбинезоном. -- Хорошо, главное -- открыть и
отпрыгнуть в угол... Главное, отпрыгнуть в угол..."
      Наконец дверь распахнулась, и Лукас с ходу открыл огонь. Его пули сразу
нашли жертву, и в коридоре закричал раненый. Клодде показалось, что он узнал
голос бригадира смазчиков -- Сокса.
      В ответ из коридора влетел заряд картечи, и расположенный перед
Гальером монитор разлетелся брызгами стекла, а сам капитан, закрыв лицо
руками, рухнул на пол.
      Оказавшись под столом, он отнял руки от лица и увидел, что они в крови.
Однако глаза видели нормально, а где-то рядом короткими очередями бил по
дверному проему Лукас. Было ясно, что, пока у него не кончатся патроны,
внутрь рубки никто не попадет.
      А рядом, среди осколков и С-транзисторов, вылетевших из разбитого
монитора, лежала маленькая коробка, мигавшая индикаторной лампочкой.
      "Маяк! -- догадался Гальер. -- Эта сволочь вызвала подкрепление..."
      Этот факт означал только одно: где-то в космосе уже мчался штурмовой
бот с вооруженными до зубов агентами ЕСО. Возможно, подчиненные Лукаса
справились бы с матросами и своими силами, но они не могли рисковать важным
грузом. Даже лоцман, недолго думая, вызвал огонь на себя, стараясь не
пустить бунтовщиков в грузовые трюмы.
      Капитан понимал, что каждая минута теперь работает против него и нужно
убираться с корабля как можно скорее.
      Дотянувшись до ящика, в котором лежал пистолет, и жмурясь всякий раз,
когда лоцман стрелял из автомата, Гальер нащупал рифленую рукоять оружия.
Собрав все свое мужество, он достал пистолет и, передернув затворную раму,
подготовил его к стрельбе.
      Из-под стола капитан видел только правую ногу Лукаса, но не был уверен,
что сумеет попасть -- он был плохим стрелком.
      Однако видение несущегося в космосе бота с десантом ЕСО подстегнуло
капитана. Как и мысль о том, что наличные в его сейфе вернутся к прежним
хозяевам, хотя он, капитан Гальер, сделал свою работу честно.
      -- Нет, не бывать этому, -- прошептал он и, подняв пистолет, выстрелил.
      Как ни странно, ему удалось попасть в Лукаса. Правда, второй раз он
промазал, но третья пуля снова попала в цель. Лоцман упал на пол и, не
целясь, расстрелял в сторону Гальера остатки патронов.
      Пули изрешетили стол и стойку с аппаратурой, однако Гальеру сегодня
везло -- он отделался только сильным испугом. Пока лоцман пытался заменить
пустой магазин, капитан грузовика выскочил из-под обломков и добил Лукаса
тремя выстрелами в лицо.
      Он хотел стрелять еще, но пистолет заклинило, Гальер отшвырнул его в
сторону и крикнул:
      -- Я его застрелил! Эй, кто там, входите!
      -- Это вы, сэр? -- спросил один из матросов.
      -- Конечно, я, заходи.
      Из-за погнутой пулями стальной двери выглянул перепачканный кровью
механик Любарский из смазочного отделения. В руках он держал огромный
дробовик.
      -- Сколько вас? -- быстро спросил капитан, одновременно открывая сейф.
      -- Трое осталось... Еще Соке раненый, но ему уже недолго...
      -- Хорошо.
      Дверь сейфа наконец поддалась, и Гальер вытащил сумку с наличностью.
Она приятно оттягивала руку, и у капитана промелькнула мысль, что он сможет
обо всем забыть, если только сумеет отсюда убраться.
      В углу, возле двери лежало тело штурмана Клодде, и было непонятно, убил
его Лукас намеренно или это была случайная пуля.
      Впрочем, капитану уже было все равно. На месте Клодде мог оказаться и
он сам.
      -- Говорит навигационная станция "Трина"! Номер двадцать девять, вы
можете стартовать к планете! -- дребезжащим голосом проговорил поврежденный
динамик.
      Капитан вернулся к столу и, найдя микрофон, ответил:
      -- Вас поняли, "Трина". Выполняем маневр.
      С этими словами он включил маршевые двигатели на двадцать процентов
тяги, и корабль пошел к поверхности Туссено, закрытой серебристыми полями
ионных облаков.

31

      Как назло, удерживавший спасательный катер стыковочный узел никак не
хотел раскрываться.
      Капитан Гальер снова и снова дергал рычаг сцепки, однако ничего не
происходило, и катер оставался на месте.
      Рядом с Гальером холодным потом ужаса обливались еще трое беглецов. Они
также следили за панелью управления, которая раз за разом выдавала отказ.
      -- Ты запер дверь бокса, Любарский? -- резко спросил Гальер, нервно
дергая за рычаг.
      -- Да, сэр! -- ответил тот, однако спустя мгновение потерял уверенность
и не мог сказать точно, запер или нет. Если нет, то в любую минуту позади
катера могли появиться агенты ЕСО.
      Наконец сцепка сдалась и отпустила свою беспокойную жертву. Двигатель
катера загудел активатором, и отпускные створки распахнулись.
      Через открывшийся проем стала видна мигавшая огнями навигационная
станция и край Туссено со светящейся серебристой атмосферой.
      Онемевшей от напряжения рукой Гальер вдавил кнопку "аварийный старт", и
катер выбросило в космос магнитной катапультой.
      Загудел двигатель, и маленькое судно, исправно слушаясь руля, помчалось
прочь от грузового корабля.
      -- Прощай, наш "ВС-1876", -- произнес Любарский. -- Это же сколько
денег вы потеряли, сэр. Его товарищи согласно закивали.
      -- Жизнь дороже, ребята, -- ответил Гальер, прекрасно зная, что судно
давно уже заложено в банке. Его уникальные возможности, с отстрелом груза на
ходу и такой же погрузкой, не были востребованы на рынке перевозок, и
совладельцы, в том числе и капитан Гальер, несли большие убытки.
      -- Неопознанный бот, кто вы и откуда? Ответьте станции "Трина"...
      -- Мы команда "ВС-1876", у нас на борту пожар, -- нехотя ответил
Гальер.
      -- Как пожар?! А чего же вы молчали? Судно что -- брошено?! -- кричали
в эфир с "Трины". Они были перепуганы не на шутку, ведь неуправляемый
грузовик продолжал двигаться к планете.
      -- Да, мы оставили судно, поскольку удалось спастись только
четверым!... -- начал подыгрывать капитан, довольно натурально всхлипывая в
микрофон. -- Остальные погибли в огне...
      -- Встаньте на орбиту! Мы постараемся вам помочь!... -- пообещали со
станции.
      Гальер сказал "спасибо", а в сторону произнес:
      -- Как же, будем мы вас дожидаться, -- и круто повел катер на сближение
с атмосферой.
      Еще до того как маленькое судно начало трясти от столкновения с
уплотнявшейся средой, Любарский заметил, как к удалявшемуся грузовику
подлетали две суетливые точки.
      -- Вон они, сэр! Они уже на месте! -- воскликнул механик, радуясь, что
удалось вовремя сбежать.
      Затем началась сильная тряска. Пришлось потуже затянуть страховочные
ремни и ждать, когда маломощный автопилот катера подберет для атмосферы
нужный режим. Однако, едва только полет перешел в приятное скольжение на
плоскостях, это удовольствие было прервано строгим голосом:
      -- Внимание! Неизвестное судно, немедленно спускайтесь в порт
Винделанда!
      -- Они принимают нас за саваттеров, сэр! -- предположил Любарский. --
На Туссено этих саваттеров -- пропасть!
      -- Да, сэр, мы вас поняли, боюсь только, мы не дотянем до порта -- у
нас повреждения. Мы команда грузовика, терпящего бедствие! -- снова стал
врать Гальер. Однако самым неприятным было то, что он только слышал пилота
истребителя и не видел саму машину, а значит, о внезапном бегстве не могло
быть и речи.
      Матросы тоже вертели головами, заглядывая во все иллюминаторы, но
ничего обнаружить не смогли.
      -- Двигайтесь прямо, у вас подходящий курс. Помните, что вы у меня на
прицеле.
      -- Да, сэр... -- вынужденно повиновался Гальер. Теперь он догадался,
что истребитель находится прямо над ними.
      -- Что же делать, сэр? -- спросил Любарский. -- Ведь нас передадут
полиции, а уж полиция с радостью расстанется с нами, едва только ЕСО
намекнет им. Что же делать?..
      -- Не знаю! -- зло отозвался Гальер. -- Мы находимся в неизвестной мне
местности. Если бы внизу были горы или хотя бы небоскребы, мы могли бы
погоняться... А так -- я даже не знаю.
      -- Внимание! Спуститесь до высоты пять тысяч метров, -- все так же
безапелляционно приказал пилот.
      -- Я не совсем здоров, сэр, -- ослабленным голосом проговорил Гальер.
-- Не могли бы вы перебросить мне файл с картой...
      -- Окей, парень, -- после некоторого раздумья отозвался пограничник, и
в динамике послышался стрекот, означавший, что информация пошла в память
автопилота катера.
      Вскоре на экране появилась подробная карта, и теперь даже матросы
восхитились актерским мастерством своего капитана.
      Оказалось, что на поверхности их ожидал ландшафт, изрезанный глубокими
балками и руслом извилистой реки, и это давало шанс уйти от сопровождающего
истребителя.
      -- Спасибо, сэр! Я получил карту и могу снижаться, -- сказал Гальер.
      -- Снижайся, парень, -- отозвался пилот.
      По всей видимости, он стал доверять экипажу катера, поскольку вывел
свой истребитель из невидимой зоны, и Гальер, а вместе с ним и матросы
издали вздох восхищения и страха, когда увидели увешанное оружием брюхо
истребителя "штюс".
      -- Вот уж не думал, что у них тут самые новые машины, -- невольно
произнес Любарский.
      -- Я тоже, -- ответил Гальер.
      Между тем катер понемногу снижался и вскоре оказался на той высоте,
когда внизу можно было различать дома, дороги, сельскохозяйственные угодья и
лесные массивы.
      -- Кстати, сэр, вы знаете, что на Туссено ежегодно производится
двадцать миллионов тонн свинины? -- задал неожиданный вопрос механик Пельш,
бригадир отделения гидравликов.
      -- Для нас это не имеет никакого значения, -- буркнул Гальер,
прикидывая, в какой местности ему лучше сбежать от пограничника. Получалось,
что в окрестности города Клизера, к границе которого подходила река, да и
район местного сити располагал парой десятков высоких зданий, которые вполне
сошли бы за небоскребы.
      -- Значение имеет, сэр, -- не успокаивался Пельш. -- Если нам придется
заночевать у одного из фермеров, для него не составит труда угостить нас
отбивной из свинины.
      "Все ясно -- парень любит пожрать", -- отметил про себя Гальер, однако
ничего не сказал, прикидывая, что предпримет пограничник, когда катер рванет
вниз.
      -- Эй, на боте, все ли у все нормально? -- напомнил о себе конвоир.
      -- Думаю, мы продержимся, сэр... Далеко ли до порта?
      -- Пару минут, ребята, держитесь.
      Теперь голос пограничника звучал совсем доброжелательно -- видимо, он
до конца поверил, что имеет дело с настоящим спасательным катером, в котором
сидят только несчастные инвалиды.
      Однако Гальер помнил о всемогуществе ЕСО и понимал, что их наверняка
ищут. Уж если дело касалось нежелательных свидетелей, то тут спецслужбы
показывали себя только с лучшей стороны. Следовательно, появления других
истребителей можно было ожидать с минуты на минуту.
      Между тем катер уже вышел на требуемую высоту в пять тысяч метров, и
теперь капитан Гальер мог ориентироваться даже визуально, без помощи
приборов.
      -- Пора сматываться, сэр, -- подсказал Любарский, указывая вниз, на лес
и реку с глубоко прорезанным руслом.
      -- Я помню, дружище, -- отозвался капитан, пошевелив ногой сумку с
деньгами. Поначалу он опасался, что его матросы, увидев такую кучу денег,
попытаются ею завладеть. Однако теперь, когда над всеми ними висела
смертельная опасность, нападения с их стороны он не ожидал.
      -- Справа сорок градусов вижу еще восемь целей! -- закричал Пельш.
      "Откуда он знает штурманскую терминологию?" -- не к месту подумал
Гальер, одновременно осознавая, что эта восьмерка -- псы ЕСО.
      "Эх, была не была", -- подумал капитан и резко дернул штурвал,
укладывая катер на крыло, -- судно стало проваливаться вниз.
      Убаюканный хорошим поведением своих подопечных, пилот истребителя не
сразу среагировал на их маневр.
      -- Эй, что с вами случилось?! -- воскликнул он.
      -- Пошел в задницу... -- просто ответил Гальер, не желая больше вести
глупые беседы.
      С ходу проскочив мимо пограничника, восемь других машин помчались
следом за катером. На их стороне была маневренность, а на стороне
спасательного судна -- мощь его космических движков. Едва истребители
открыли огонь из пушек, катер выпустил форсажную струю и буквально совершил
скачок, а пролетевшие мимо пушечные снаряды взрыли воронками мокрую землю.
      -- Холодной воды не боитесь, ребята? -- спросил Гальер, закладывая
немыслимый вираж и продолжая спускаться к реке.
      -- Да вы что, сэр, там, внизу, зима! -- испугался Любарский.
      -- А за тридцать тысяч кредитов?! -- снова спросил Гальер, резко меняя
тягу и выпуская закрылки.
      Катер словно наткнулся на преграду и резко сбавил скорость. Две
пущенные в него ракеты пронеслись далеко вперед и вспучили прозрачную воду
двумя высокими белоснежными пиками.
      -- Врать не буду... вас могут поймать и позже... -- предупредил капитан
и, тут же повернув судно на девяносто градусов, повел его по широкой лесной
просеке.
      -- Ладно -- пятьдесят тысяч, ребята! Соглашайтесь!
      -- Хорошо, сэр! -- прокричал в ответ Любарский. -- Мы согласны! А когда
мы получим деньги?
      -- Деньги -- здесь, -- ответил капитан и стал выбрасывать из сумки
пачки ассигнации прямо на колени Любарского. Получалось немного не под
расчет, и Гальер добавил лишних.
      -- Здесь уже по шестьдесят, сэр! -- возразил добросовестный Пельш.
      -- Некогда считать точнее, ребята! Перебирайтесь к люку, я возвращаюсь
к реке!

32

      Проскочив над самыми верхушками сосен, Гальер мастерски увел катер с
линии огня и снова помчался над самой водой, постепенно опускаясь все ниже.
      Его матросы, с деньгами, спрятанными в трусы, и с затянутыми до предела
компенсаторными ремнями, стояли возле открытого люка, а набегавший студеный
ветер теребил их волосы.
      Им предстояло выдержать падение в ледяную воду, а затем еще плыть до
берега не менее пятидесяти метров.
      "Ничего, мысль о денежных пачках согреет их", -- решил Гальер, и его
катер плавно коснулся брюхом поверхности реки.
      От раскаленного сопла поднялись клубы белого пара, и это сыграло роль
маскировки.
      Что-то выкрикнув на прощание, матросы один за другим попрыгали в люк, и
Гальер, прибавив тяги, стал резко набирать скорость. Перегрузки были такими
большими, что в глазах его почернело, словно опустилась ночь.
      И снова пущенные в него снаряды пронеслись мимо, и только одна из
болванок звонко щелкнула по правой плоскости.
      Тем не менее Гальер сумел положить машину на крыло и совершить разворот
над лесом -- теперь ему требовалось уйти в город и посадить судно в
каком-нибудь населенном районе.
      "Уж там-то они не решатся стрелять из пушек", -- подумал капитан и
неожиданно увидел заходящую ему прямо в лоб пару "штюсов".
      -- Идиоты! Это же не игрушки! -- воскликнул Гальер.
      Он уже понял, что эти люди готовы пожертвовать жизнью, лишь бы закрыть
его рот на замок и не позволить рассказать о походе в неизведанный космос.
      -- Идиоты! -- еще раз повторил Гальер и попытался уйти в сторону,
одновременно прибавляя двигателю тягу.
      Истребители надвигались стремительно, однако катер все же сходил с
линии атаки. В последний момент Гальер даже развернул плоскости, чтобы не
задеть камикадзе, но полностью избежать этого не удалось. Последовал резкий
удар, и левая плоскость разлетелась в куски. Сам Гальер от сильного
сотрясения на секунду потерял сознание, однако автопилот взял управление на
себя.
      Катер включил посадочные дюзы и стал опускаться в лес. Ломая корпусом
ветви и поднимая с земли опавшую листву, судно кое-как угнездилось среди
толстых стволов вековых деревьев.
      Гальер с трудом отворил тяжелый люк и выпрыгнул на землю. Вместе с ним
выпала сумка с деньгами. Подхватив ее, бывший капитан огляделся и,
сопровождаемый воем проносящихся над лесом истребителей, побежал прочь.

33

      Еще не было и одиннадцати часов, когда вся группа оказалась в доме
Энтони Зигфрида, практикующего врача широкого профиля.
      Доктор Зигфрид работал в этом районе давно и, когда появились
полицейские, их уже ждали добровольные свидетели -- несколько соседей
погибшего.
      Криминалисты проследовали внутрь помещений, а Мозес и Лефлер
остановились на крыльце, чтобы снять предварительные показания.
      -- Позвольте, я скажу первым, -- попросился мужчина лет пятидесяти, --
а то мне нужно идти на службу.
      -- Как вас зовут? -- спросил Мозес.
      -- Ян Пешти. Я управляю магазином на Бондстрит, а живу вон в том доме,
-- И свидетель указал на желтый особнячок, стоявший на противоположной
стороне улицы.
      -- И что же вы видели, мистер Пешти?
      -- Я видел, как во втором часу ночи к дому доктора Зигфрида подъезжат
фургон.
      -- Что это был за фургон?
      -- Я не сумел хорошо разглядеть, но он был похож на те, что развозят
мороженые свиные туши...
      -- Вот как? А название торговой фирмы...
      -- Не разглядел, -- ответил свидетель и виновато пожал плечами.
      -- Хорошо, мистер Пешти, можете идти на службу, но позже мы с вами еще
поговорим.
      -- Да, офицер, конечно.
      -- Итак, кто следующий? -- обратился Мозес к другим свидетелям. Давайте
вы, миссис...
      -- Миссис Тэлбот! -- громко произнесла седая старуха и подняла
подбородок, гордясь возможностью обратить на себя внимание.
      Между тем Лефлер решил войти в дом, чтобы посмотреть на место
происшествия.
      Дверь в операционную, совмещенную с кабинетом доктора, находилась
рядом.
      -- Ну что? -- спросил Рино одного из криминалистов.
      -- Сквозное ранение головы. Пуля застряла в стене, но потом ее оттуда