Страница:
Рамирес сделал шаг вперед.
– Я обследовал их, Мерлин. Психическая травма серьезна, но, по моему убеждению, оба оправятся.
Мерлин буравил Рамиреса взглядом.
– Это ваше убеждение, Страж Рамирес? Основанное, без сомнения, на вашем обширном опыте?
Глаза Рамиреса вспыхнули гневом.
– Это убеждение чародея, назначенного региональным командующим Корпуса Стражей, отвечающего за всю западную часть Соединенных Штатов, – ответил он. – Я полагаю, почтенный Мерлин не забыл еще, что лично назначил меня на эту должность. Если, конечно, не страдает склерозом.
– Страж! – прогрохотал Морган, и на этот раз в голосе его не было ничего, кроме властности. – Будь добр, немедленно извинись перед Мерлином и умерь свой тон. Сейчас же.
Рамирес вспыхнул, но посмотрел на Хвата, на Лилию, потом – чуть виновато – на Моргана.
– Конечно, капитан. – Он выпрямился и отвесил Мерлину почтительный поклон. – Прошу вашего прощения, Мерлин. Последние дни выдались нелегкими. Для всех.
С минуту Мерлин молчал. Потом лицо его чуть смягчилось, и я увидел в его глазах чудовищную усталость.
– Разумеется, – произнес он чуть тише и тоже склонил голову. – Я тоже мог бы выбирать слова осторожнее. Страж Рамирес. Пожалуйста, не принимайте их на свой счет.
Вот хитрый змей… Он выказывал себя разумным и всепонимающим перед младшими членами Совета. А может, он и правда извинялся перед Рамиресом, который давно уже стал этаким образцом нового поколения чародеев. Впрочем, скорее всего он делал и то, и другое – вполне в его стиле. Взгляд его снова переместился на меня.
– Продолжим. Страж Дрезден, вы заглянули в душу арестованной?
– Заглянул, – подтвердил я.
– Нашли ли вы доказательства ее вины?
Я набрал в грудь воздуха.
– Нашел, – ответил я. – Но я убедился также в том, что в ее действиях не было злонамеренности, свойственной настоящему колдуну.
– Спасибо вам за ваше мнение, Страж Дрезден, – тон его сделался безапелляционным, – вне всякого сомнения, также основанное на вашем обширном опыте.
– Прошу прощения, уважаемый Мерлин, но в том, что касается самонадеянных, надменных чародеев, готовых засудить юного чародея за совершенную им от чистого сердца ошибку, полагаю, опыта у меня больше, чем у любого в этом помещении.
Мерлин дернулся, как от пощечины. Конечно, в том, что касается оскорблений, мне далеко до его изящества и тонких подковырок. Но если уж он позволил себе такое, я не видел причины не ответить тем же. Прежде чем он успел открыть рот, я перешел в наступление – шагнул вперед и продолжал, обращаясь уже ко всем присутствующим.
– Чародеи. Друзья. Братья и сестры по оружию. Все вы знаете, почему такое происходит. Вы знаете, что ресурсы наши истощены. За последние три года Совет рассмотрел дела и приговорил к смерти больше чародеев, чем за предшествующие двадцать лет. Дети, выросшие в обществе, которое не верит в магию, вдруг обнаруживают в себе силы, о природе которых не имеют ни малейшего представления и которые не способны контролировать. Они лишены надлежащего образования. Лишены поддержки. Их некому предупредить о последствиях их действий.
Я протянул руку и сдернул с головы Молли эту чертову черную тряпку. Девушка стояла, зажмурившись от неожиданного света. Слезы стекали по ее щекам, смывая остаток макияжа. Глаза у нее покраснели, и выглядела она просто-напросто перепуганной, затравленной. Она вздрогнула и опустила взгляд, уставив его в испачканный кровью пол.
– Это Молли, – продолжал я. – Ей семнадцать лет. Ее лучшая подруга уже потеряла нерожденного ребенка, потому что принимала наркотики во время беременности. Она знала, что это скорее всего повторится. Поэтому с целью спасти жизнь ребенка, с целью спасти друзей от опасной зависимости Молли сделала выбор. Она использовала свою силу, чтобы вмешаться в это.
Я повернулся к Моргану.
– Она сделала неверный выбор. Никто этого не отрицает. Она сама призналась себе в этом. Но посмотрите на нее. Она не чудовище. Она понимает, что совершила ошибку. Она понимает, что ей нужна помощь. Она сама, добровольно согласилась предстать перед судом Совета. Она хочет научиться управлять своей силой, ответственно распоряжаться ею. Она пришла сюда в надежде обрести помощь и просветление.
Морган не смотрел на меня. Он смотрел на Молли. Его пальцы барабанили по рукояти меча.
– Я заглядывал ей в душу. Ей не поздно еще помочь. Я полагаю, мы обязаны дать ей шанс искупить свою вину. – Я покосился на Привратника. – Бога ради, чародеи, если мы хотим выжить в этой войне, нам нужны все таланты, какие можно найти. Смерть Молли стала бы преступным расточительством.
Я перевел дух и повернулся к Мерлину.
– На этот пол пролито уже достаточно крови. Прошу вас, учтите добровольное раскаяние. Присудите ей Дамоклово проклятие, если считаете нужным, но умоляю вас, сохраните ей жизнь. Я лично возьму на себя ответственность за ее образование и за все, что она будет делать под моим наставничеством.
Воцарилась тишина.
Я ждал, пока Мерлин заговорит. Молли дрожала все сильнее и начала чуть слышно всхлипывать.
Мерлин недобро сощурился, и по одной этой прорвавшейся на поверхность эмоции я вдруг понял, что совершил чудовищную ошибку. Я одержал над ним победу. Я ошеломил его своим оскорблением и убедил остальных чародеев своей речью. Я видел это по их лицам: неуверенность, сочувствие. Не один и не два чародея косились на кровавое пятно у моих ног и зябко ежились при моих словах. Не один и не два смотрели на Молли и сочувственно морщились, видя ее слезы.
Я побил Мерлина. Он это понимал.
И он был в ярости от этого.
Я забыл принять в расчет его гордость, его самолюбие. Он – самый могущественный чародей на планете, предводитель Белого Совета – не привык, чтобы его оскорбляли и брали над ним верх. Особенно на глазах у посторонних. Я, совершеннейший щенок по его меркам, ужалил его, и раненая гордость жгла его изнутри. Он сдерживался, но это не делало его ни на капельку менее опасным.
– Страж Дрезден, – произнес он до ужаса спокойным голосом. – Ваше сострадание делает вам честь. Но, как совершенно справедливо отметили вы сами, наши ресурсы истощены до предела. Совет не в состоянии позволить себе такую роскошь, чтобы региональный командующий Корпуса Стражей брал на себя еще и трудоемкую, опасную реабилитацию колдуньи. Все ваше внимание должно быть уделено задачам войны, а также нарастающей угрозе черной магии.
О Боже.
– Законы Магии ясны. Арестованная признает свою вину. Я тоже тронут ее искренностью, но все мы вовлечены в войну за наше выживание.
О Боже, Боже, Божебожебоже…
– Мне не доставляет удовольствия оглашать судьбу арестованной. Суд Совета Старейшин признает ее виновной в нарушении Четвертого Закона Магии, а следовательно, в колдовстве. – Он поднял подбородок и чуть понизил голос. – Приговор за это – смерть. Приводится в исполнение на месте.
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
– Я обследовал их, Мерлин. Психическая травма серьезна, но, по моему убеждению, оба оправятся.
Мерлин буравил Рамиреса взглядом.
– Это ваше убеждение, Страж Рамирес? Основанное, без сомнения, на вашем обширном опыте?
Глаза Рамиреса вспыхнули гневом.
– Это убеждение чародея, назначенного региональным командующим Корпуса Стражей, отвечающего за всю западную часть Соединенных Штатов, – ответил он. – Я полагаю, почтенный Мерлин не забыл еще, что лично назначил меня на эту должность. Если, конечно, не страдает склерозом.
– Страж! – прогрохотал Морган, и на этот раз в голосе его не было ничего, кроме властности. – Будь добр, немедленно извинись перед Мерлином и умерь свой тон. Сейчас же.
Рамирес вспыхнул, но посмотрел на Хвата, на Лилию, потом – чуть виновато – на Моргана.
– Конечно, капитан. – Он выпрямился и отвесил Мерлину почтительный поклон. – Прошу вашего прощения, Мерлин. Последние дни выдались нелегкими. Для всех.
С минуту Мерлин молчал. Потом лицо его чуть смягчилось, и я увидел в его глазах чудовищную усталость.
– Разумеется, – произнес он чуть тише и тоже склонил голову. – Я тоже мог бы выбирать слова осторожнее. Страж Рамирес. Пожалуйста, не принимайте их на свой счет.
Вот хитрый змей… Он выказывал себя разумным и всепонимающим перед младшими членами Совета. А может, он и правда извинялся перед Рамиресом, который давно уже стал этаким образцом нового поколения чародеев. Впрочем, скорее всего он делал и то, и другое – вполне в его стиле. Взгляд его снова переместился на меня.
– Продолжим. Страж Дрезден, вы заглянули в душу арестованной?
– Заглянул, – подтвердил я.
– Нашли ли вы доказательства ее вины?
Я набрал в грудь воздуха.
– Нашел, – ответил я. – Но я убедился также в том, что в ее действиях не было злонамеренности, свойственной настоящему колдуну.
– Спасибо вам за ваше мнение, Страж Дрезден, – тон его сделался безапелляционным, – вне всякого сомнения, также основанное на вашем обширном опыте.
– Прошу прощения, уважаемый Мерлин, но в том, что касается самонадеянных, надменных чародеев, готовых засудить юного чародея за совершенную им от чистого сердца ошибку, полагаю, опыта у меня больше, чем у любого в этом помещении.
Мерлин дернулся, как от пощечины. Конечно, в том, что касается оскорблений, мне далеко до его изящества и тонких подковырок. Но если уж он позволил себе такое, я не видел причины не ответить тем же. Прежде чем он успел открыть рот, я перешел в наступление – шагнул вперед и продолжал, обращаясь уже ко всем присутствующим.
– Чародеи. Друзья. Братья и сестры по оружию. Все вы знаете, почему такое происходит. Вы знаете, что ресурсы наши истощены. За последние три года Совет рассмотрел дела и приговорил к смерти больше чародеев, чем за предшествующие двадцать лет. Дети, выросшие в обществе, которое не верит в магию, вдруг обнаруживают в себе силы, о природе которых не имеют ни малейшего представления и которые не способны контролировать. Они лишены надлежащего образования. Лишены поддержки. Их некому предупредить о последствиях их действий.
Я протянул руку и сдернул с головы Молли эту чертову черную тряпку. Девушка стояла, зажмурившись от неожиданного света. Слезы стекали по ее щекам, смывая остаток макияжа. Глаза у нее покраснели, и выглядела она просто-напросто перепуганной, затравленной. Она вздрогнула и опустила взгляд, уставив его в испачканный кровью пол.
– Это Молли, – продолжал я. – Ей семнадцать лет. Ее лучшая подруга уже потеряла нерожденного ребенка, потому что принимала наркотики во время беременности. Она знала, что это скорее всего повторится. Поэтому с целью спасти жизнь ребенка, с целью спасти друзей от опасной зависимости Молли сделала выбор. Она использовала свою силу, чтобы вмешаться в это.
Я повернулся к Моргану.
– Она сделала неверный выбор. Никто этого не отрицает. Она сама призналась себе в этом. Но посмотрите на нее. Она не чудовище. Она понимает, что совершила ошибку. Она понимает, что ей нужна помощь. Она сама, добровольно согласилась предстать перед судом Совета. Она хочет научиться управлять своей силой, ответственно распоряжаться ею. Она пришла сюда в надежде обрести помощь и просветление.
Морган не смотрел на меня. Он смотрел на Молли. Его пальцы барабанили по рукояти меча.
– Я заглядывал ей в душу. Ей не поздно еще помочь. Я полагаю, мы обязаны дать ей шанс искупить свою вину. – Я покосился на Привратника. – Бога ради, чародеи, если мы хотим выжить в этой войне, нам нужны все таланты, какие можно найти. Смерть Молли стала бы преступным расточительством.
Я перевел дух и повернулся к Мерлину.
– На этот пол пролито уже достаточно крови. Прошу вас, учтите добровольное раскаяние. Присудите ей Дамоклово проклятие, если считаете нужным, но умоляю вас, сохраните ей жизнь. Я лично возьму на себя ответственность за ее образование и за все, что она будет делать под моим наставничеством.
Воцарилась тишина.
Я ждал, пока Мерлин заговорит. Молли дрожала все сильнее и начала чуть слышно всхлипывать.
Мерлин недобро сощурился, и по одной этой прорвавшейся на поверхность эмоции я вдруг понял, что совершил чудовищную ошибку. Я одержал над ним победу. Я ошеломил его своим оскорблением и убедил остальных чародеев своей речью. Я видел это по их лицам: неуверенность, сочувствие. Не один и не два чародея косились на кровавое пятно у моих ног и зябко ежились при моих словах. Не один и не два смотрели на Молли и сочувственно морщились, видя ее слезы.
Я побил Мерлина. Он это понимал.
И он был в ярости от этого.
Я забыл принять в расчет его гордость, его самолюбие. Он – самый могущественный чародей на планете, предводитель Белого Совета – не привык, чтобы его оскорбляли и брали над ним верх. Особенно на глазах у посторонних. Я, совершеннейший щенок по его меркам, ужалил его, и раненая гордость жгла его изнутри. Он сдерживался, но это не делало его ни на капельку менее опасным.
– Страж Дрезден, – произнес он до ужаса спокойным голосом. – Ваше сострадание делает вам честь. Но, как совершенно справедливо отметили вы сами, наши ресурсы истощены до предела. Совет не в состоянии позволить себе такую роскошь, чтобы региональный командующий Корпуса Стражей брал на себя еще и трудоемкую, опасную реабилитацию колдуньи. Все ваше внимание должно быть уделено задачам войны, а также нарастающей угрозе черной магии.
О Боже.
– Законы Магии ясны. Арестованная признает свою вину. Я тоже тронут ее искренностью, но все мы вовлечены в войну за наше выживание.
О Боже, Боже, Божебожебоже…
– Мне не доставляет удовольствия оглашать судьбу арестованной. Суд Совета Старейшин признает ее виновной в нарушении Четвертого Закона Магии, а следовательно, в колдовстве. – Он поднял подбородок и чуть понизил голос. – Приговор за это – смерть. Приводится в исполнение на месте.
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
– Морган, – негромко произнес Мерлин.
Морган посмотрел на Молли. Потом на Мерлина. Потом резко вздохнул и, взявшись за рукоять меча, поднял его отвесно перед собой.
Я лихорадочно оглядывался по сторонам. Рамирес, подобно большинству присутствовавших в помещении чародеев, казался совершенно оглушенным этим приговором. Он тоже оглянулся на меня и чуть заметно пожал плечами. Лилия стояла неподвижно с отстраненным видом, немного хмурясь. Лицо Хвата оставалось непроницаемым, но он крепко стиснул зубы, шевеля желваками на скулах.
– Гарри? – шепнула Молли, дрожа так сильно, что это мешало ей говорить. – Гарри?
Я повернулся к Мерлину. Глаза его превратились в лед, лицо застыло как камень. По виду Моргана казалось, будто его вот-вот стошнит – но это не помешало ему медленно, как в дурном сне, двинуться к Молли с обнаженным мечом в руке.
– Гарри? – всхлипнула Молли.
Я дал слово Черити.
Я перехватил посох обеими руками и шагнул вперед, заслонив собой девушку от Моргана.
– Морган, – произнес я. – Клянусь небом, дружище. Не делай этого. Она же ребенок. Мы должны помогать ей.
Мои слова замедлили его, и на одно жуткое мгновение он застыл на месте. Он закрыл глаза и сглотнул, борясь с тошнотой.
Потом открыл глаза.
– Отойди, Дрезден, – прошептал он. – Прошу тебя.
Я продолжал в отчаянии оглядываться вокруг в поисках любого, кто мог бы прийти на помощь, остановить это безумие. Я ощутил внезапное давление между лопаткам и оглянулся.
Мой взгляд уперся в Привратника.
Я вихрем обернулся к Моргану и поднял обе руки вверх.
– Буква Закона! – крикнул я. – Буква Закона! Совет Старейшин не принял еще решения!
Морган застыл, склонив голову набок, и нахмурился. Потом опустил меч и оглянулся на Мерлина.
– Совет Старейшин объявил приговор, – огрызнулся Мерлин.
– Нет, – возразил я. – Совет Старейшин обязан выносить приговор открытым голосованием. – Я ткнул пальцем в сторону Привратника. – Он не проголосовал.
– Я распоряжаюсь шестью из семи голосов, – процедил Мерлин сквозь зубы. – Как бы ни проголосован уважаемый Привратник, результата это не изменит.
– Верно, – согласился я. – Но это не меняет того факта, что один голос, черт подери, все-таки принадлежит ему.
– Зачем тебе это? – раздраженно спросил Мерлин. – Все кончено. Ты только мучаешь арестованную этой ненужной комедией.
– Он должен проголосовать, – возразил я и скрестил руки на груди.
Мерлин испепелил меня взглядом; мне показалось, я буквально физически ощущаю давление его ярости – словно в грудь мне упирался конец бейсбольной биты.
– Он прав, почтенный Мерлин, – произнес Морган очень, очень тихо.
Мерлин недовольно сощурился, но все-таки повернул голову в сторону Привратника.
– Как хочешь. Доиграем этот фарс до конца. Привратник, каково твое мнение по этому делу?
И Привратник ответил… ничего не ответил. Он просто стоял неподвижно, и лица его почти не было видно под капюшоном.
– Привратник! – повторил Мерлин. – Каково твое мнение?
– Я нахожу, что это требует размышления, – отозвался Привратник. – Я прошу у Совета разрешения обдумать это дело.
– Вздор, – заявил Мерлин.
Привратник склонил голову набок.
– Смерть окончательна, почтенный Мерлин. Я должен тщательно оценить обстоятельства, прежде чем обречь душу – любую душу, вне зависимости от того, насколько она виновна, – на подобный конец.
– Это просто глупо. То, как ты проголосуешь, ничего не изменит.
– Верно, – кивнул Привратник, и в голосе его прозвучал едва заметный укор. – Но это не отменяет моей моральной обязанности подойти к решению ответственно.
Мерлин сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.
– Полагаю, несколько минут на раздумья не лишены некоторого смысла.
– Спасибо, – с серьезным видом кивнул Привратник.
Пять минут тянулись тысячу лет. Молли привалилась ко мне – страх почти парализовал ее.
– Довольно, – произнес наконец Мерлин. – Пора кончать комедию.
– В этом, – кивнул Привратник, – мы совершенно сходимся. – С этими словами он шагнул к начерченному на полу кругу и стер линию башмаком, разорвав его. Потом взмахнул рукой в перчатке, и замок на двери с лязгом отперся, упав на пол вместе с цепью.
– Это еще что? – спросил Мерлин.
Не обращая на него внимания, Привратник распахнул дверь. За ней стоял один из дежуривших на улице Стражей, подняв руку так, словно собирался постучать. Он потрясенно уставился на Привратника, потом оглянулся через плечо.
– Здесь открыто, сэр, – сказал он кому-то.
– Не заслоняй дверь, болван! – рявкнул голос Эбинизера. – Пропусти их внутрь. Да живее, парень! Они висят у нас на плечах!
Снаружи послышался жуткий вой, потом грянул гром, от которого содрогнулся бетонный пол. Молодые люди в свободных коричневых рясах хлынули внутрь склада – почти все ровесники Молли, если не младше. Вела их молодая женщина с коротко остриженными вьющимися волосами и ямочками на щеках – Люччо, командующая Корпуса Стражей в юном теле, в которое заключил ее некромант. Должно быть, подростки проходили у нее курс обучения.
Следом за первой группой в дверь ввалились еще несколько подростков, а с ними высокая темнокожая женщина, помогавшая идти долговязому пареньку с раненой ногой. Замыкал группу старик с заплетенными в косички волосами и индейскими чертами лица. Загнав последнего из юных чародеев в склад, Индеец Джо – Слушающий Ветер – окинул их взглядом, проверив, все ли успели укрыться, потом повернулся к дверям.
– Я закрываю переход! – крикнул он.
Разом взвыло еще несколько звериных голосов, потом звонко зазвенела сталь. Что-то ударило в стену склада с силой, от которой со стропил посыпалась пыль. Взревел ураганный ветер – и тут же оборвался. Наступила мертвая тишина. Слушающий Ветер пошатнулся и устало привалился, задыхаясь, к дверному косяку. Потом выпрямился и шагнул в сторону, пропуская внутрь Эбинизера Маккоя.
Мой старый наставник щеголял в своем обычном джинсовом комбинезоне и футболке. Его лысина блестела от пота, вид у него был усталый, но он улыбался, задрав подбородок. Воздух вокруг Эбинизера потрескивал от напряжения окружавшей его энергии. Он придержал за собой дверь, пропуская внутрь кого-то еще.
Вошел Майкл.
Он был в своем белом плаще, под которым блестели кольчуга и кираса, а в руках он держал перепачканный чем-то темным «Амораккиус». Он огляделся по сторонам, на губах его играла спокойная улыбка.
– Папа! – взвизгнула Молли и бросилась к нему на грудь.
Майкл выпучил глаза и ухитрился отвести меч в сторону прежде, чем Молли с разбегу врезалась в него, едва не сбив с ног. Он с улыбкой обнял ее.
– Ооох! Поосторожнее, девочка, ребра старику еще пригодятся.
– Это еще кто, черт подери? – спросил Рамирес, хмуро глядя на Майкла.
Похоже, он не знал, радоваться ему или злиться на то, что вооруженный незнакомец в доспехах прорвался в зал и сейчас стоит тут, несмотря на все грандиозные меры безопасности.
– Он настоящий герой, черт подери, – ответил Эбинизер. – Если бы он не пришел нам на помощь, никого из нас не было бы сейчас в живых. – Он протянул Майклу руку. – До сих пор я только слышал о вас, сэр Рыцарь. Но признаюсь, я чертовски рад знакомству с вами. Спасибо.
Майкл расплылся в улыбке и ухитрился перехватить и меч, и дочь так, чтобы высвободить одну руку для пожатия.
– Я всего лишь слуга, – заявил он. – Так что все благодарности по праву принадлежат Ему, не мне.
– Пусть так, – кивнул Эбинизер. – В любом случае слава Богу, что вы явились, сэр Рыцарь.
– Восстановите защиту здания, – негромко приказал Мерлин.
Он вышел вперед, чтобы лучше видеть происходящее, и остановился рядом со мной. Майкл кивнул и двинулся к двери, по пути захватив с собой Рамиреса и еще одного стража. Все трое вышли удостовериться, не угрожают ли нам еще нехорошие парни.
– Голосование еще не завершено, – произнес я очень тихо. – Из чего следует, что эти трое тоже должны подать свой голос.
– Разумеется, – нейтральным тоном ответил Мерлин.
– Это Майкл. Рыцарь Креста.
– Который меч? – рассеянно поинтересовался Мерлин.
– «Амораккиус», – ответил я.
Мерлин приподнял бровь и кивнул, не глядя на меня.
– Похоже, он только что спас… – Я задумался. – Сколько? Около сорока наших молодых людей?
– Похоже на то, – согласился Мерлин.
– Похоже, самое меньшее, что мы можем для него сделать, – спасти близкого ему человека.
Мерлин нахмурился, но промолчал.
– Посмотрите на это с другой стороны, – тихо продолжал я. – Вам ведь это ничем не грозит. Если вы ошибаетесь насчет Молли, Совет получит еще одного чародея. К тому же весьма одаренного.
– А если я прав? – так же тихо спросил он.
– Если вы правы, – ответил я, – вы все еще можете убить девочку.
Мерлин искоса глянул на меня.
– Верно, – кивнул он. – И тебя вместе с нею.
Морган посмотрел на Молли. Потом на Мерлина. Потом резко вздохнул и, взявшись за рукоять меча, поднял его отвесно перед собой.
Я лихорадочно оглядывался по сторонам. Рамирес, подобно большинству присутствовавших в помещении чародеев, казался совершенно оглушенным этим приговором. Он тоже оглянулся на меня и чуть заметно пожал плечами. Лилия стояла неподвижно с отстраненным видом, немного хмурясь. Лицо Хвата оставалось непроницаемым, но он крепко стиснул зубы, шевеля желваками на скулах.
– Гарри? – шепнула Молли, дрожа так сильно, что это мешало ей говорить. – Гарри?
Я повернулся к Мерлину. Глаза его превратились в лед, лицо застыло как камень. По виду Моргана казалось, будто его вот-вот стошнит – но это не помешало ему медленно, как в дурном сне, двинуться к Молли с обнаженным мечом в руке.
– Гарри? – всхлипнула Молли.
Я дал слово Черити.
Я перехватил посох обеими руками и шагнул вперед, заслонив собой девушку от Моргана.
– Морган, – произнес я. – Клянусь небом, дружище. Не делай этого. Она же ребенок. Мы должны помогать ей.
Мои слова замедлили его, и на одно жуткое мгновение он застыл на месте. Он закрыл глаза и сглотнул, борясь с тошнотой.
Потом открыл глаза.
– Отойди, Дрезден, – прошептал он. – Прошу тебя.
Я продолжал в отчаянии оглядываться вокруг в поисках любого, кто мог бы прийти на помощь, остановить это безумие. Я ощутил внезапное давление между лопаткам и оглянулся.
Мой взгляд уперся в Привратника.
Я вихрем обернулся к Моргану и поднял обе руки вверх.
– Буква Закона! – крикнул я. – Буква Закона! Совет Старейшин не принял еще решения!
Морган застыл, склонив голову набок, и нахмурился. Потом опустил меч и оглянулся на Мерлина.
– Совет Старейшин объявил приговор, – огрызнулся Мерлин.
– Нет, – возразил я. – Совет Старейшин обязан выносить приговор открытым голосованием. – Я ткнул пальцем в сторону Привратника. – Он не проголосовал.
– Я распоряжаюсь шестью из семи голосов, – процедил Мерлин сквозь зубы. – Как бы ни проголосован уважаемый Привратник, результата это не изменит.
– Верно, – согласился я. – Но это не меняет того факта, что один голос, черт подери, все-таки принадлежит ему.
– Зачем тебе это? – раздраженно спросил Мерлин. – Все кончено. Ты только мучаешь арестованную этой ненужной комедией.
– Он должен проголосовать, – возразил я и скрестил руки на груди.
Мерлин испепелил меня взглядом; мне показалось, я буквально физически ощущаю давление его ярости – словно в грудь мне упирался конец бейсбольной биты.
– Он прав, почтенный Мерлин, – произнес Морган очень, очень тихо.
Мерлин недовольно сощурился, но все-таки повернул голову в сторону Привратника.
– Как хочешь. Доиграем этот фарс до конца. Привратник, каково твое мнение по этому делу?
И Привратник ответил… ничего не ответил. Он просто стоял неподвижно, и лица его почти не было видно под капюшоном.
– Привратник! – повторил Мерлин. – Каково твое мнение?
– Я нахожу, что это требует размышления, – отозвался Привратник. – Я прошу у Совета разрешения обдумать это дело.
– Вздор, – заявил Мерлин.
Привратник склонил голову набок.
– Смерть окончательна, почтенный Мерлин. Я должен тщательно оценить обстоятельства, прежде чем обречь душу – любую душу, вне зависимости от того, насколько она виновна, – на подобный конец.
– Это просто глупо. То, как ты проголосуешь, ничего не изменит.
– Верно, – кивнул Привратник, и в голосе его прозвучал едва заметный укор. – Но это не отменяет моей моральной обязанности подойти к решению ответственно.
Мерлин сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.
– Полагаю, несколько минут на раздумья не лишены некоторого смысла.
– Спасибо, – с серьезным видом кивнул Привратник.
Пять минут тянулись тысячу лет. Молли привалилась ко мне – страх почти парализовал ее.
– Довольно, – произнес наконец Мерлин. – Пора кончать комедию.
– В этом, – кивнул Привратник, – мы совершенно сходимся. – С этими словами он шагнул к начерченному на полу кругу и стер линию башмаком, разорвав его. Потом взмахнул рукой в перчатке, и замок на двери с лязгом отперся, упав на пол вместе с цепью.
– Это еще что? – спросил Мерлин.
Не обращая на него внимания, Привратник распахнул дверь. За ней стоял один из дежуривших на улице Стражей, подняв руку так, словно собирался постучать. Он потрясенно уставился на Привратника, потом оглянулся через плечо.
– Здесь открыто, сэр, – сказал он кому-то.
– Не заслоняй дверь, болван! – рявкнул голос Эбинизера. – Пропусти их внутрь. Да живее, парень! Они висят у нас на плечах!
Снаружи послышался жуткий вой, потом грянул гром, от которого содрогнулся бетонный пол. Молодые люди в свободных коричневых рясах хлынули внутрь склада – почти все ровесники Молли, если не младше. Вела их молодая женщина с коротко остриженными вьющимися волосами и ямочками на щеках – Люччо, командующая Корпуса Стражей в юном теле, в которое заключил ее некромант. Должно быть, подростки проходили у нее курс обучения.
Следом за первой группой в дверь ввалились еще несколько подростков, а с ними высокая темнокожая женщина, помогавшая идти долговязому пареньку с раненой ногой. Замыкал группу старик с заплетенными в косички волосами и индейскими чертами лица. Загнав последнего из юных чародеев в склад, Индеец Джо – Слушающий Ветер – окинул их взглядом, проверив, все ли успели укрыться, потом повернулся к дверям.
– Я закрываю переход! – крикнул он.
Разом взвыло еще несколько звериных голосов, потом звонко зазвенела сталь. Что-то ударило в стену склада с силой, от которой со стропил посыпалась пыль. Взревел ураганный ветер – и тут же оборвался. Наступила мертвая тишина. Слушающий Ветер пошатнулся и устало привалился, задыхаясь, к дверному косяку. Потом выпрямился и шагнул в сторону, пропуская внутрь Эбинизера Маккоя.
Мой старый наставник щеголял в своем обычном джинсовом комбинезоне и футболке. Его лысина блестела от пота, вид у него был усталый, но он улыбался, задрав подбородок. Воздух вокруг Эбинизера потрескивал от напряжения окружавшей его энергии. Он придержал за собой дверь, пропуская внутрь кого-то еще.
Вошел Майкл.
Он был в своем белом плаще, под которым блестели кольчуга и кираса, а в руках он держал перепачканный чем-то темным «Амораккиус». Он огляделся по сторонам, на губах его играла спокойная улыбка.
– Папа! – взвизгнула Молли и бросилась к нему на грудь.
Майкл выпучил глаза и ухитрился отвести меч в сторону прежде, чем Молли с разбегу врезалась в него, едва не сбив с ног. Он с улыбкой обнял ее.
– Ооох! Поосторожнее, девочка, ребра старику еще пригодятся.
– Это еще кто, черт подери? – спросил Рамирес, хмуро глядя на Майкла.
Похоже, он не знал, радоваться ему или злиться на то, что вооруженный незнакомец в доспехах прорвался в зал и сейчас стоит тут, несмотря на все грандиозные меры безопасности.
– Он настоящий герой, черт подери, – ответил Эбинизер. – Если бы он не пришел нам на помощь, никого из нас не было бы сейчас в живых. – Он протянул Майклу руку. – До сих пор я только слышал о вас, сэр Рыцарь. Но признаюсь, я чертовски рад знакомству с вами. Спасибо.
Майкл расплылся в улыбке и ухитрился перехватить и меч, и дочь так, чтобы высвободить одну руку для пожатия.
– Я всего лишь слуга, – заявил он. – Так что все благодарности по праву принадлежат Ему, не мне.
– Пусть так, – кивнул Эбинизер. – В любом случае слава Богу, что вы явились, сэр Рыцарь.
– Восстановите защиту здания, – негромко приказал Мерлин.
Он вышел вперед, чтобы лучше видеть происходящее, и остановился рядом со мной. Майкл кивнул и двинулся к двери, по пути захватив с собой Рамиреса и еще одного стража. Все трое вышли удостовериться, не угрожают ли нам еще нехорошие парни.
– Голосование еще не завершено, – произнес я очень тихо. – Из чего следует, что эти трое тоже должны подать свой голос.
– Разумеется, – нейтральным тоном ответил Мерлин.
– Это Майкл. Рыцарь Креста.
– Который меч? – рассеянно поинтересовался Мерлин.
– «Амораккиус», – ответил я.
Мерлин приподнял бровь и кивнул, не глядя на меня.
– Похоже, он только что спас… – Я задумался. – Сколько? Около сорока наших молодых людей?
– Похоже на то, – согласился Мерлин.
– Похоже, самое меньшее, что мы можем для него сделать, – спасти близкого ему человека.
Мерлин нахмурился, но промолчал.
– Посмотрите на это с другой стороны, – тихо продолжал я. – Вам ведь это ничем не грозит. Если вы ошибаетесь насчет Молли, Совет получит еще одного чародея. К тому же весьма одаренного.
– А если я прав? – так же тихо спросил он.
– Если вы правы, – ответил я, – вы все еще можете убить девочку.
Мерлин искоса глянул на меня.
– Верно, – кивнул он. – И тебя вместе с нею.
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
После второго, значительно более короткого раунда вопросов и ответов Совет Старейшин проголосовал-таки, в результате чего Молли официально объявили моей воспитанницей с испытательным сроком – так называемым Дамокловым проклятием. В случае, если бы Молли повторно использовала свою магию ненадлежащим образом или нарушила один из Законов Магии, ее казнили бы немедленно – и меня вместе с ней.
Впрочем, под этой угрозой я уже жил. Нам не привыкать.
Ко времени, когда собрание завершилось и все потянулись к выходу, совсем уже стемнело. Как чародею, созвавшему Совет, мне пришлось позаботиться о том, чтобы все отбыли благополучно, и утрясать последние детали.
За поисками пищи и медикаментов для нежданных гостей, за нашими с Рамиресом проверками, не наблюдал ли кто-нибудь за зданием, мне не представилось ни единого шанса поговорить с кем-либо о своих личных делах. С помощью Лилии мы крепко врезали вампирам по яйцам, однако война была еще далека до завершения. Закаленные в боях чародеи и члены Совета Старейшин требовались где-то в другом месте, и они удалились, едва успев перекусить на дорогу.
Разобравшись наконец с делами, я вышел из склада и сполз по стене на землю, наслаждаясь прохладным ночным ветерком.
Я сумел спасти девушку от нехороших парней. Что более важно, я спас ее и от хороших парней. Что, должно быть, относится к вещам, которые оправдывают положенное мне жалованье Стража, однако в ту минуту я просто радовался тому, что все позади.
Я отчаянно рисковал, пытаясь склонить коллективное мнение Совета против Мерлина. Мне не стоило бы делать этого. Мерлин – известный политикан. Если бы я согласился на какую-нибудь мелкую пакость с его стороны, он, возможно, пошел бы на компромисс. Унизительный и невыгодный компромисс, если смотреть с моей точки зрения, но он мог бы и сработать.
Вместо этого я добился моральной поддержки присутствовавших на собрании членов Совета и использовал эту поддержку в качестве острого меча, обрубив все попытки Мерлина обойти меня и заставив в конце концов подчиниться моей воле. Я померялся с ним силой так, как не осмеливался до сих пор никто. Я нанес удар по его авторитету, практически открыто объявив себя противником его власти. Игнорировать подобный вызов со стороны морально подозрительного шпаненка вроде меня он просто не мог. Теперь у него не осталось другого выхода – только убрать меня. Если я хочу избежать этого, я должен держать ухо востро и, главное, продолжать делать все, чтобы укрепить свое положение.
Иными словами, стать политиком.
Вместо того чтобы сокрушаться по этому поводу, я обнаружил, что хохочу. С учетом того, что произошло за последние дни, дело могло обернуться гораздо, гораздо хуже. Молли возвращалась домой целой и невредимой. Злобных фетчей разобрали на запчасти. Вампиры потерпели первое значительное поражение с тех пор, как холодная война сменилась горячей.
И после всех событий прошедшего дня завтрашний день не обещал мне ничего пугающего, так что я надеялся отдохнуть, отъесться и спокойно обдумать в подробностях дальнейшие действия.
Молли с Майклом ждали меня. Прикрывая отступление Люччо по ближним регионам Небывальщины, Майкл вернулся в Чикаго, не потратившись на бензин, однако пикап его остался где-то там, в орегонской глуши. Ему еще предстояло съездить за машиной, а до тех пор он не мог обойтись без водителя. Кто-то должен был подбросить его домой, и лучше меня, разумеется, кандидатуры не нашлось.
Когда все наконец погрузились в салон, Жучок едва не чиркал днищем по асфальту, и я вел его от склада с повышенной осторожностью. Молли минуты две болтала, перескакивая с темы на тему, а потом разом затихла.
Майкл оглянулся посмотреть.
– Спит, – негромко доложил он.
– У нее выдался тяжелый день, – заметил я.
Он вздохнул.
– Скажите мне, что случилось?
Я рассказал ему все. Ну, за исключением тех сцен, в которых принимала участие Ласкиэль. И еще я не стал упоминать о зарытых в землю магических способностях Черити. На мгновение мне показалось, что я слышу где-то неподалеку призрачный смех. Будучи оптимистом, я приписал это моему утомленному воображению.
Майкл покачал головой.
– Откуда вы знали, что я вернусь таким вот образом?
– Ох, да не знал я этого, – признался я. – Я просто вычислил, что вас, должно быть, послали куда-то сделать что-то, что помогло бы вашей дочери, поэтому попросил Фортхилла отправить вам весточку, что вам очень нужно вернуться сюда и что если вы находитесь там вместе с кем-либо из членов Совета, им тоже стоит вернуться вместе с вами. Вы ее получили?
Он кивнул.
– Она застала меня в лагере Люччо, в Колорадо. Мы как раз отбили атаку вампиров и собирались отходить. Если бы я не получил послания, я вряд ли сопровождал бы их при отступлении через Небывальщину.
– Что случилось?
– Демоны, – ответил Майкл. – Целых несколько штук.
– Какого рода?
– Ох. Клыки. Щупальца. В общем, все как обычно.
Я фыркнул.
– Нет. Я хотел спросить, откуда они. Извне?
– Да, раз уж вы назвали их так, я припоминаю, Эбинизер говорил что-то насчет Извне. Его магия явно плохо с ними справлялась.
Я покачал головой.
– Я рад, что вы были с ними.
– С учетом обстоятельств – я тоже. – Он задумался. – Значит, вы считаете, я был послан на помощь Белому Совету для того, чтобы тот проявил милосердие к моей дочери?
Я пожал плечами.
– Или так, или это я был назначен искать ее… возможно, возможно. В общем, я решил положиться на Мерлина.
Майкл зажмурился, а потом удивленно посмотрел на меня.
– Если я правильно вас понял, вы только что сказали мне, что сделали ставку на веру.
– Нет. Я сделал ставку на вашу веру. – Я покачал головой. – Послушайте, Майкл. Я изо всех сил пытаюсь не путаться под ногами у Господа. Я не ожидаю, что он пошлет мне на помощь бригаду спасателей, когда я в беде.
– Гарри, я знаю, вы не из тех, кто регулярно ходит в церковь, но Господь помогает и тем, кто небезупречен.
– Конечно, – буркнул я, не в силах скрыть горькой иронии. – Потому мир и полон счастья и гармонии.
Майкл вздохнул.
– Бог защищает нас от зла, Гарри, – это часть того, что входит в обязанности меня и моих братьев. Но в гораздо меньшей степени Он защищает нас от последствий нашего собственного выбора.
– Теорию-то я знаю, – кивнул я. – Что Бог выходит на сцену преимущественно тогда, когда налицо сверхъестественное зло, так?
– Право же, это чрезмерно упрошенный взгляд, и…
– Ох, да ладно, – перебил я. – Черт подери, Майкл, в прошлом году я столкнулся с одним из этих ублюдков, динарианцев. С Квинтом Кассием. Помните его? Так вот, пока я лежал там, глядя, как он кромсает мои потроха, я думал, что, пожалуй, самое время появиться кому-нибудь вроде вас. То есть меня ведь разделывал один из рыцарей-динарианцев. Так почему бы Богу не послать мне на помощь одного из рыцарей Креста, а? – Я тряхнул головой. – Только что-то не вышло.
– К чему это вы? – тихо спросил он.
– Меня, Майкл, Небеса не охраняют. Другое дело вы. Вот я и прикинул, что Бог приглядывает за вами и вашими друзьями – по крайней мере из профессиональной солидарности. И я видел уже в прошлом, как он устраивает все для вас. Поэтому то, что я делал, не имеет отношения к вере. Это просто тонкий расчет.
Он покачал головой, явно не соглашаясь. Впрочем, и спорить со мной он тоже не стал.
– Как Черити?
– С ней все в порядке, – заверил я. – И с детьми тоже. Они, должно быть, уже дома.
– А как они с Молли?
– Помирились. Ну, по крайней мере разговаривают по-человечески и обнимаются.
Он удивленно поднял брови и расплылся в широкой улыбке.
– Слава Богу. Я начинал уже сомневаться, что такое вообще возможно.
Я самодовольно похлопал себя по груди.
– Порой я сам себе удивляюсь.
Майкл улыбнулся мне, а потом снова оглянулся через плечо и нахмурился.
– Моя Молли… Магия… Она разве не генетически передается?
– Обычно так, – кивнул я. – Но не обязательно. Некоторые просто с ней рождаются. Мы до сих пор не знаем точно, как и почему это происходит.
Он покачал головой:
– И как я не сумел сообразить, что происходит?
– Не знаю. Но если вдруг узнаете, скажите об этом Черити. Она задавала мне в точности такой же вопрос.
– Наверное, мы слепы к тем, кто нам ближе всего, – предположил он.
– Такова человеческая природа, – согласился я.
– Молли что-нибудь угрожает? – спросил Майкл ровным голосом.
Я нахмурился, обдумывая ответ.
– Возможно. Она обладает большим потенциалом. И она уже использовала его один раз так, как не следовало бы. Она будет испытывать большой соблазн использовать его снова, когда начнет сталкиваться с неразрешимыми, на первый взгляд, проблемами. И не только это – само по себе умение обуздать свои силы дается нелегко. Однако она умна, да и характер у нее не из слабых. Если ее наставник сумеет удержать ее от глупых ошибок, мне кажется, с ней все будет хорошо.
– А если нет? – спросил Майкл. – Если она снова злоупотребит своей силой?
– Значит, она не выдержала испытательного срока. Ее казнят.
– И вас, – мягко напомнил Майкл.
Я пожал плечами:
– Можно подумать, это уже не висело над моей головой. Во всяком случае, Совету довольно пока того, что я взял на себя всю ответственность за Молли до тех пор, пока она либо не станет полноценным чародеем, либо не откажется вообще от своего дара.
Впрочем, под этой угрозой я уже жил. Нам не привыкать.
Ко времени, когда собрание завершилось и все потянулись к выходу, совсем уже стемнело. Как чародею, созвавшему Совет, мне пришлось позаботиться о том, чтобы все отбыли благополучно, и утрясать последние детали.
За поисками пищи и медикаментов для нежданных гостей, за нашими с Рамиресом проверками, не наблюдал ли кто-нибудь за зданием, мне не представилось ни единого шанса поговорить с кем-либо о своих личных делах. С помощью Лилии мы крепко врезали вампирам по яйцам, однако война была еще далека до завершения. Закаленные в боях чародеи и члены Совета Старейшин требовались где-то в другом месте, и они удалились, едва успев перекусить на дорогу.
Разобравшись наконец с делами, я вышел из склада и сполз по стене на землю, наслаждаясь прохладным ночным ветерком.
Я сумел спасти девушку от нехороших парней. Что более важно, я спас ее и от хороших парней. Что, должно быть, относится к вещам, которые оправдывают положенное мне жалованье Стража, однако в ту минуту я просто радовался тому, что все позади.
Я отчаянно рисковал, пытаясь склонить коллективное мнение Совета против Мерлина. Мне не стоило бы делать этого. Мерлин – известный политикан. Если бы я согласился на какую-нибудь мелкую пакость с его стороны, он, возможно, пошел бы на компромисс. Унизительный и невыгодный компромисс, если смотреть с моей точки зрения, но он мог бы и сработать.
Вместо этого я добился моральной поддержки присутствовавших на собрании членов Совета и использовал эту поддержку в качестве острого меча, обрубив все попытки Мерлина обойти меня и заставив в конце концов подчиниться моей воле. Я померялся с ним силой так, как не осмеливался до сих пор никто. Я нанес удар по его авторитету, практически открыто объявив себя противником его власти. Игнорировать подобный вызов со стороны морально подозрительного шпаненка вроде меня он просто не мог. Теперь у него не осталось другого выхода – только убрать меня. Если я хочу избежать этого, я должен держать ухо востро и, главное, продолжать делать все, чтобы укрепить свое положение.
Иными словами, стать политиком.
Вместо того чтобы сокрушаться по этому поводу, я обнаружил, что хохочу. С учетом того, что произошло за последние дни, дело могло обернуться гораздо, гораздо хуже. Молли возвращалась домой целой и невредимой. Злобных фетчей разобрали на запчасти. Вампиры потерпели первое значительное поражение с тех пор, как холодная война сменилась горячей.
И после всех событий прошедшего дня завтрашний день не обещал мне ничего пугающего, так что я надеялся отдохнуть, отъесться и спокойно обдумать в подробностях дальнейшие действия.
Молли с Майклом ждали меня. Прикрывая отступление Люччо по ближним регионам Небывальщины, Майкл вернулся в Чикаго, не потратившись на бензин, однако пикап его остался где-то там, в орегонской глуши. Ему еще предстояло съездить за машиной, а до тех пор он не мог обойтись без водителя. Кто-то должен был подбросить его домой, и лучше меня, разумеется, кандидатуры не нашлось.
Когда все наконец погрузились в салон, Жучок едва не чиркал днищем по асфальту, и я вел его от склада с повышенной осторожностью. Молли минуты две болтала, перескакивая с темы на тему, а потом разом затихла.
Майкл оглянулся посмотреть.
– Спит, – негромко доложил он.
– У нее выдался тяжелый день, – заметил я.
Он вздохнул.
– Скажите мне, что случилось?
Я рассказал ему все. Ну, за исключением тех сцен, в которых принимала участие Ласкиэль. И еще я не стал упоминать о зарытых в землю магических способностях Черити. На мгновение мне показалось, что я слышу где-то неподалеку призрачный смех. Будучи оптимистом, я приписал это моему утомленному воображению.
Майкл покачал головой.
– Откуда вы знали, что я вернусь таким вот образом?
– Ох, да не знал я этого, – признался я. – Я просто вычислил, что вас, должно быть, послали куда-то сделать что-то, что помогло бы вашей дочери, поэтому попросил Фортхилла отправить вам весточку, что вам очень нужно вернуться сюда и что если вы находитесь там вместе с кем-либо из членов Совета, им тоже стоит вернуться вместе с вами. Вы ее получили?
Он кивнул.
– Она застала меня в лагере Люччо, в Колорадо. Мы как раз отбили атаку вампиров и собирались отходить. Если бы я не получил послания, я вряд ли сопровождал бы их при отступлении через Небывальщину.
– Что случилось?
– Демоны, – ответил Майкл. – Целых несколько штук.
– Какого рода?
– Ох. Клыки. Щупальца. В общем, все как обычно.
Я фыркнул.
– Нет. Я хотел спросить, откуда они. Извне?
– Да, раз уж вы назвали их так, я припоминаю, Эбинизер говорил что-то насчет Извне. Его магия явно плохо с ними справлялась.
Я покачал головой.
– Я рад, что вы были с ними.
– С учетом обстоятельств – я тоже. – Он задумался. – Значит, вы считаете, я был послан на помощь Белому Совету для того, чтобы тот проявил милосердие к моей дочери?
Я пожал плечами.
– Или так, или это я был назначен искать ее… возможно, возможно. В общем, я решил положиться на Мерлина.
Майкл зажмурился, а потом удивленно посмотрел на меня.
– Если я правильно вас понял, вы только что сказали мне, что сделали ставку на веру.
– Нет. Я сделал ставку на вашу веру. – Я покачал головой. – Послушайте, Майкл. Я изо всех сил пытаюсь не путаться под ногами у Господа. Я не ожидаю, что он пошлет мне на помощь бригаду спасателей, когда я в беде.
– Гарри, я знаю, вы не из тех, кто регулярно ходит в церковь, но Господь помогает и тем, кто небезупречен.
– Конечно, – буркнул я, не в силах скрыть горькой иронии. – Потому мир и полон счастья и гармонии.
Майкл вздохнул.
– Бог защищает нас от зла, Гарри, – это часть того, что входит в обязанности меня и моих братьев. Но в гораздо меньшей степени Он защищает нас от последствий нашего собственного выбора.
– Теорию-то я знаю, – кивнул я. – Что Бог выходит на сцену преимущественно тогда, когда налицо сверхъестественное зло, так?
– Право же, это чрезмерно упрошенный взгляд, и…
– Ох, да ладно, – перебил я. – Черт подери, Майкл, в прошлом году я столкнулся с одним из этих ублюдков, динарианцев. С Квинтом Кассием. Помните его? Так вот, пока я лежал там, глядя, как он кромсает мои потроха, я думал, что, пожалуй, самое время появиться кому-нибудь вроде вас. То есть меня ведь разделывал один из рыцарей-динарианцев. Так почему бы Богу не послать мне на помощь одного из рыцарей Креста, а? – Я тряхнул головой. – Только что-то не вышло.
– К чему это вы? – тихо спросил он.
– Меня, Майкл, Небеса не охраняют. Другое дело вы. Вот я и прикинул, что Бог приглядывает за вами и вашими друзьями – по крайней мере из профессиональной солидарности. И я видел уже в прошлом, как он устраивает все для вас. Поэтому то, что я делал, не имеет отношения к вере. Это просто тонкий расчет.
Он покачал головой, явно не соглашаясь. Впрочем, и спорить со мной он тоже не стал.
– Как Черити?
– С ней все в порядке, – заверил я. – И с детьми тоже. Они, должно быть, уже дома.
– А как они с Молли?
– Помирились. Ну, по крайней мере разговаривают по-человечески и обнимаются.
Он удивленно поднял брови и расплылся в широкой улыбке.
– Слава Богу. Я начинал уже сомневаться, что такое вообще возможно.
Я самодовольно похлопал себя по груди.
– Порой я сам себе удивляюсь.
Майкл улыбнулся мне, а потом снова оглянулся через плечо и нахмурился.
– Моя Молли… Магия… Она разве не генетически передается?
– Обычно так, – кивнул я. – Но не обязательно. Некоторые просто с ней рождаются. Мы до сих пор не знаем точно, как и почему это происходит.
Он покачал головой:
– И как я не сумел сообразить, что происходит?
– Не знаю. Но если вдруг узнаете, скажите об этом Черити. Она задавала мне в точности такой же вопрос.
– Наверное, мы слепы к тем, кто нам ближе всего, – предположил он.
– Такова человеческая природа, – согласился я.
– Молли что-нибудь угрожает? – спросил Майкл ровным голосом.
Я нахмурился, обдумывая ответ.
– Возможно. Она обладает большим потенциалом. И она уже использовала его один раз так, как не следовало бы. Она будет испытывать большой соблазн использовать его снова, когда начнет сталкиваться с неразрешимыми, на первый взгляд, проблемами. И не только это – само по себе умение обуздать свои силы дается нелегко. Однако она умна, да и характер у нее не из слабых. Если ее наставник сумеет удержать ее от глупых ошибок, мне кажется, с ней все будет хорошо.
– А если нет? – спросил Майкл. – Если она снова злоупотребит своей силой?
– Значит, она не выдержала испытательного срока. Ее казнят.
– И вас, – мягко напомнил Майкл.
Я пожал плечами:
– Можно подумать, это уже не висело над моей головой. Во всяком случае, Совету довольно пока того, что я взял на себя всю ответственность за Молли до тех пор, пока она либо не станет полноценным чародеем, либо не откажется вообще от своего дара.