Страница:
- Скажи Персику - Штырь пришел, - голос у тени молодой, но со скребущими ухо хриплыми нотками.
Персик, круглый и розовый, будто игрушка, бултыхался в слабо пузырящемся бассейне. Вокруг его жирных плеч и головы плавали радостные надувные утята и улыбчивые пучеглазые лягушки. О-о-пс! Персик нырнул - и выскочил, как поплавок. Девушка, сидящая на бортике, смеялась, болтая в воде длинными красивыми ногами. Пыхтя, Персик подплыл к ней по-собачьи, взял за коленки - и она положила ему в разинутый рот сочную ягоду с блюда, обмакнув ее в сладкие взбитые сливки. Пока Персик вылизывал ей пальцы, в купальне появился страж, распираемый мускулатурой, - мрачный, с кобурой, он выглядел чуждо среди сияющего кафеля, голубизны воды и утят.
-Что?
- Штырь пришел.
- Брысь, - Персик шлепнул девицу по ляжке; подружка томно поднялась и удалилась.
Шагнув в яркий утячий рай, человек-тень пожух, будто стал ниже ростом и уже в плечах; хрящеватые уши в красных прожилках поблекли, тонкий нос вытянулся, а волосы стали примятым войлоком; бледные, с синевой веки почти сжались. С виду - фабричный парень, завсегдатай дискотек и кабачков, не дурак поволочиться за девчонками. Один Персик, разжабив улыбку от уха до уха, доподлинно знал, что, если кто Штыря обидит, тот трех дней не проживет. А может, и трех минут. Не будь он Штырю другом детства, будь у Штыря задание его убрать - мертвые силачи-бодигарды уже валялись бы кто где, а он качался бы с утятами посреди пятна расплывающейся по воде крови.
Но Штырь, присев на корточки на край купели и став похож в своем пальто на летуницу, завернувшуюся студеной зимой во все перепонки, смотрел на рано растолстевшего мафиози в голубом бассейне почти с нежностью.
Еще бы - в одном сквоте родились и в одной шайке жить учились. Обоих родаки пинками в школу гнали - от Города приплата к нищему пособию положена, если дети хоть бы грамоту и счет освоят, а приплату можно смело пропить.
Персика в своем квартале помнили и говорили: "Наш-то мордастый как вырос! Ездит с охраной, целый этаж купил в Цивильном доме, денег - умом не понять, сколько много. Большой бандит с блеском". Штыря поминали скупо: "Нет, офицер, он тут давно не живет. И не знаем, где бродит. Он такой, без якоря. Может, убили уже. Или гляньте ваши списки на улет в колонии - он и туда мог записаться, без ума-то".
А Штырь стал тенью. Поди излови тень, сотри ее с тротуара... Таких опознают один раз, когда они прилипают к земле кровью из пробоин в теле.
Персик уважал Штыря и по старой памяти, и за ухватки, наработанные-в подполье.
- Шикуешь? - спросил Штырь любовно.
- Лезь ко мне, места много, - Персик поплескал ладонью по воде. - Или женщину позвать? Для тебя, Штырек, - все, что могу. А то ты редко навещаешь, будто позабыл. .
- Ни в деньгах, ни в женщинах нет толку; они приходят и уходят.
- Да! Верно. И жизнь тоже, как посмотришь - ерунда и дрянь.
Персик со вздохом и скукой оглядел свою купальню. Казалось бы, все респектабельно, и потолок зеркальный, и из-под воды подсветка, а все как-то бедно, несолидно... Танцовщиц заказать, что ли? Пусть попляшут. И Штырек порадуется. Надо полагать, у него в партизанских схронах такого не бывает.
- Дельце у меня маленькое, - Штырь показал пальцами промежуток сантиметра в два.
- Я твоей конторе все, что надо, заплатил. И в срок. Пожалуй, Темному не заплатишь. Завтра же взлетишь на небеса вместе с утятами, как кефир в рекламе. Партизаны не шутят.
- Год будешь платить вдвое меньше, если поможешь.
Персик оживился: скидки - это хорошо! А что Штырь сказал, то железно. Его губами Темный говорит.
- Не пропадал ли дня четыре-пять назад какой-нибудь твой телефонист или системщик. Тот, кто был ввязан в дело плотником.
- Было, - Персик посмурнел. - Ни с того ни с сего. Подумал я, он деньги со счетов посдергивал - и ходу, но счета все целы.
Все эти дни Персик понукал свою разведку, чтобы разузнали - не соседи ли решили изучить финансы его группировки? Эти могут; вычислят, кто поддерживает ему перекачку денег, выкрадут человечка и допросят: "Дай нам коды, дай ключи, дай доступ". Соседи отпирались с возмущением, следов не находилось; кому мстить - неясно. И вдруг выясняется, что это интересно партизанам!..
- За отмытые счета не бойся, а вот грязные, - Штырь улыбнулся с состраданием, - все у А'Райхала в записной книжке. "Червь" был этот парень, рылся у тебя в делах.
- Найду, - вслух пообещал себе Персик. - Душу выну.
- Брось. Он уже в службе защиты свидетелей лицо меняет; вынырнет - не узнаешь. Смотри второй раз на работу не возьми... Лучше ты бутки из-под контроля выводи и меняй режим бизнеса. Так о чем я?.. Кто у тебя со стороны кукол регулярно покупает?
- Есть людишки.
- Они же и на скупку сдают электронику, верно? Свеженькую, непользованную... А может, и ювелирное что-нибудь. И прикрыть иногда просят, так?
- А что тебе до них?
- Отдай их мне - и позабудь, что они были. Недовольно сопя, Персик полез на борт; бассейн обмелел, когда он поднял свои телеса из воды.
- Так. "Червь" и эти куколыцики чем-то связаны?
- Они знали, чем он занимается. И следили, чтобы их не выдал как-нибудь. Пока было тепло под твоей "крышей", им было плевать, что и как он скачивает на тебя АТайхалу. А потом понадобилось им подставить своего, и они для верности дали свисток через канал "червя".
- Их три раза убить мало, гнид этих, - гневался Персик. - Прилипалы сучьи.
- Сколько их у тебя?
- Два выродка.
- Отдай, дышать будет легче.
Персик задумчиво сплющил толстое лицо. Очень хотелось наказать иуд по-своему, но... Штырь давал за них добрую цену - справку о контроле над счетами и половину партизанского "налога на богатство" за год. Наконец, слова "для тебя - все" назад в карман не спрячешь. Старому дружку как не помочь!..
- Забирай, они твои.
- Имена?
- Круг и Бархат.
- Как на них выйти?
- Приманить. Они любят дорогих кукол, но это у нас редкие трофеи... Намекнем, что есть дешевые комплекты запчастей для киборгов; выйдут на встречу - цепляйся за них и веди. Учти, Штырек, они осторожные. С каждым всегда ки-берохрана - пара кукол. Эти, знаешь, расшибутся, но хозяина закроют, не подпустят.
- Считай, ты меня напугал.
Двое на краю бассейна рассмеялись, обмениваясь тычками в плечо.
* * *
Сосредоточенно сжав губы, Чак рассчитывал, как бы он употребил 10 000 000 бассов за Тринадцатый Диск, если б они достались лично ему. Он получал в год 8200 бассов и поэтому о суммах больше 100.000 мог лишь фантазировать.
Из расчетов на бумажке явствовало, что старшему лейтенанту Гедеону нужна не подружка, а жена. Свою избранницу Чак видел очень светлой мулаткой, притом натуральной золотой блондинкой (такие бывают). Достаточно раз семь сходить в клуб, где вьются девушки-модели. В самом деле, пора заводить семью! Он выслужил себе звездочки на плечи - надо окончательно закрепиться в роли солидного и уважаемого офицера. Сбережения есть, здоровье отменное - что еще надо?!
В расчетах Чаку прибавлял оптимизма успех Хиллари. Кибер-шеф как в воду смотрел - Этикет сам явился с повин- ной и добычей!.. Чак кое-как согласился с тем, что требование "Всех протестировать!" неисполнимо - трое операторов, да- же при поддержке Чайки и Рекорда, с этим в сжатые сроки не к справятся; в лучшем случае - Хиллари с Гастом опять загре-мят в центр "Здоровье". Но Хил выполнил обещание, устроив 6 мая нечто, названное позже "Трибунал в подвале".
Всем киборгам проекта, что находились в Баканаре, были приказано собраться в помещении подземного этажа с отключенными радарами. Только открытый звуковой контакт! На с столе, за которым восседали инквизиторы - Хил, Чак и Сид, - стоял прибор слежения, готовый зафиксировать сеанс несанкционированной связи в любом диапазоне.
Хил строго отчитал координаторов за их безудержную самодеятельность. Акция сильно осложнила и без того серьезное положение проекта. Посему отныне никаких действий без предварительного одобрения шефа-консультанта, Чака и Сида, обеспечивающих прикрытие. Всю информацию по акции доложить здесь, а затем самостоятельно стереть! Последнее касается и тех, что дислоцированы в дивизионе воздушной полиции; стирание будет проверено путем случайной выборки.
- При соблюдении этих условий разрешение на автономную работу сохранится, - завершил Хиллари. - Помните, что приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС о регулярной коррекции памяти никто не отменял, и если это не проводится, то лишь из-за особых обстоятельств.
Чак тогда хотел возразить, но передумал, решил довериться парадоксальной интуиции Кибер-шефа.
С ответной речью выступил "капитан" Этикет. Коротко и ясно изложив по порядку события четырех дней побега, в которых он лично участвовал (правда, местами его рассказ страдал неполнотой и оговорками вроде "Мы укрылись в месте, которое может понадобиться в дальнейшем, и нас под ключ попросили не разглашать"), он поблагодарил руководящий состав проекта за проявленное понимание и снисходительность, извинился за случившееся повреждение людей и заверил присутствующих начальников, что впредь координаторы всегда будут ставить их в известность о своих затеях. Насколько трое инквизиторов сочли это правдивым - Бог весть, но де-факто в подвале был заключен договор между людьми и их биомеханическими слугами. И, хотя душа Чака недовольно поскрипывала, он мысленно подписался под соглашением. Да, группа усиления у нас - что-то беспрецедентное, но эффективное.
Хиллари под ключ потребовал от серых не разглашать происходящее в проекте НИ-КО-МУ, не состоящему на службе в "Антикибере", ВКЛЮЧАЯ КИБОРГОВ.
Мечты Чака об огромных суммах денег прервал Сид; после вступления втроем в заговор он стал с Чаком менее замкнут, и Чаку это было лестно и приятно.
К удивлению Чака, Сид был в форме! И не в повседневной, а в полевой, с личным компьютером на поясном ремне и облегающей голову аудиовизуальной системой.
- На стрельбы собрался? - Чак не знал, когда у безопас-ников по графику сдача офицерских нормативов.
- Нет, я в гости еду. Пока Кибер-шеф на отчете у Горта, думаю прокатиться с ветерком. Составишь мне компанию?
- Экстремально, - Чак провел глазами от головы Сида, обхваченной плоскими подшлемными зажимами, до обутых в тяжелые ботфорты ног. - Там надо быть в экипировке?
- Да. Я лечу к Селене.
- Ааа! - Чак вскочил. - Ты нашел ее?! Сид улыбался с сытым удовольствием.
- Я обещал, что найду, - и пожалуйста. Мне нужны трое-четверо киборгов и Фленаган. Плюс "Морион".
- Что четверо! Я наберу и больше.
- Больше - это лишнее.
- Две минуты, я переоденусь!
Когда Чак явился в полевом обмундировании, Сид встал, весело подмигнув:
- Начинаем операцию "Под стук колес"!
Кого только не бывает на станциях "зеленой" надземки! То вдоль перрона бредет, не замечая людей, наркоман в облаке видений. То мечется в толпе дебил-чернокарточник, выря- лившийся полисменом - с жестяными медалями, жезлом и свистком в мокрых губах. Вора-карманника не видно - но его след отмечается криками тех, кого он обокрал. Кришнаиты звенят бубенцами, распевая гимны; варлокеры раздают листки с ликом Пророка, а кто-нибудь стоит, привалившись спиной к колонне, разукрашенной граффити и облепленной-клейкими рекламками, - и непонятно, то ли задумался он, то ли так устал, что не в состоянии ни думать, ни ходить. Кто-то сидит на корточках и пальцем передвигает по каменным плиткам монеты - будто играет сам с собой.
Иногда встречаются и редкостные типы - вот как этот, с "мухой" за плечами, в шлеме и сером комбезе, утянутый лямками летного ранца. Представляете - он тоже ждет поезда!
Серый вошел в головной вагон и, сорвав пломбу, взял трубку из ящичка "Связь с машинистом. За необоснованное пользование связью - штраф 20 бассов".
- Говорит младший лейтенант Роберт Фленаган. Мой код допуска JJRQ-24-741. Откройте дверь кабины.
Помощник машиниста убедился, что трубку взял военный, потом впустил его. Лейтенант с "мухой" занял полкабины, чем его сразу же попрекнули:
- Сдвиньтесь-ка в проход, офицер. А то я в вас локтем упираюсь.
- Специальная акция министерства обороны. Ведите поезд как обычно, не обращайте ни на что внимания. Вызовите поездную охрану и освободите первый вагон. Будьте готовы открыть на ходу первую дверь по правой стороне.
- Па-кинуть вагон! Па-быстрей! Па-торапливаемся! - охранник никого не трогал, но внушительно постукивал дубинкой по поручням. Впрочем, выгонял пассажиров не столько его решительный вид, сколько память о недавних взрывах Темного и впечатление от увиденного военного с "мухой". Ой, что-то будет!..
Во втором вагоне стало тесно над головами гудели взволнованные голоса:
- Что случилось? Поезд заминирован! Да перестаньте вы! Без вас тошно, а вы тут... Остановите поезд!
- Бэ-ез паники! - прикрикнул охранник, заслонивший вход в первый вагон. - Все в порядке. Поезд идет нормально. Не тр-рогать аварийный кран!
Гомон не стихал, но к стоп-крану люди больше не тянулись.
Поезд вырвался из теснины между домами, в стеклах загорелось солнце; под эстакадой промелькнули остатки старой кордонной линии - рухнувшие и покосившиеся столбы, извитая ржавь колючей проволоки; кое-где курился дымок - и три летящих тени показались машинисту демонами, которые гнездятся здесь, насылая на округу бред, гниение и разорение. Грузные горбатые фигуры поднялись из дыма, взвились над грохочущим поездом и - машинист смог это видеть, подняв зеркало верхнего обзора, - уравняв скорость, плавно опустились на крышу вагона, встав на четвереньки.
Фленагаи следил, как приближается Поганище. Трехмерная схема объекта и местности была вложена и в его личный комп, и в память оседлавших вагон Сапера, Ветерана и Кокарды.
- ГРУППЕ ЗАХВАТА МЫ У ЦЕЛИ. ПРИГОТОВИТЬСЯ. "МОРИОН"
Заслышав приближающийся шум,- Селена зажала уши ладонями - одни тампоны-затычки не спасали от громыхания колес; ее жест, как в зеркале, повторил и Звон, прервав очередную исповедь на полуслове; Чара, Лильен и Косичка сделали это, снизив чувствительность микрофонов. Ду-дух! Ду-дух! звенящий гром ударил по сквоту в обе стороны от эстакады - и в комнате внезапно потемнело, будто звук стал пульсирующей мглой, застилающей солнечный свет. Эта тьма была осязаема - вместе со звуком от окна повеяло, словно уплотненный воздух надавил на кожу...
Что-то ударилось об пол; Селена вскинула голову - и закричала. Ветеран, еще на влете в окно уяснивший для себя ситуацию, из укрепленного на тыле предплечья, ствола метнул в Звона сетевой патрон - Звон и охнуть не успел, как его опутало двухслойной паутиной; Ветеран бросился в соседнюю комнату.
Безмолвная, стремительная, шумная возня. Пользуясь преимуществом в массе и разгоном "мухи", Сапер кулаками вытянутых рук сбил с ног Чару; та успела сгруппироваться и ударить ступней в живот врага - пока он висит в воздухе на тяге гравитора, его можно отбросить от себя, но Сапер выключил тягу и всем весом упал на Чару, в одно касанье горстью вырвав из одежды место, преграждающее доступ к порту, и параллельно тараня ее радар "Блоком". Лильен увернулась от наскока Кокарды, но не сделала и двух прыжков, как в спину ей впился заряд "скотобойника" - ноги отнялись, и она растянулась на полу. Забыв о сломанном колене, Коса кинулась на помощь; последний из мечей, скользнув по назатыльнику шлема, наискось разрубил кожух "мухи", а второго удара Коса нанести не смогла - Ветеран, спокойно прицелившись, парализовал ей плечевой пояс шокером.
- САПЕР - "БЛОК" ВВЕДЕН.
-КОКАРДА-"БЛОК" ВВЕДЕН.
- ВЕТЕРАН?.. ВЕТЕРАН?!! ?
- ГОТОВО, ГОСПОДИН МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ. ПРИШЛОСЬ НЕМНОГО ПОВОЗИТЬСЯ. ПО-МОЕМУ, ОНА НЕ ЗАДЕЙСТВОВАЛА "ВЗРЫВ".
По тому, с какой небрежной легкостью вояка вырвал из стены скобу, к которой была прикована Селена, Звон понял - это не люди. На них не было наружных сервоусилителей.
И сразу же Звон засомневался в своих выводах, увидев, как рыдающая Селена обнимает великана, ну прямо виснет на нем.
В окно влетел еще один на "мухе", и Селена переметнулась к нему со всхлипываниями: "Я вас так ждала! Я верила, что вы придете!.." Этот новый летучий боец оказался внимательней - чуть отстранив Селену, вгляделся в нее, а после перевел колючий взгляд на Звона.
- Ветеран! Распеленай-ка его.
Лицо мулата обещало что-то нехорошее. Боец-громадина нагнулся, провел резаком по нитям сетки.
- Ты! Откуда у нее синяки?
Звон в положении сидя отполз к стене, уперся в нее - дальше отступать некуда, а мулат надвигался, и рука его в толстой шершавой перчатке разминала пальцы, готовясь сжаться в кулак.
- Чак, нет! - вцепилась в руку Селена. - Это не он!
- Да? Не заступайся, Сель. Он тут - единственный человек; только он и мог. И если, - Чак смотрел на Звона с отвращением, - я узнаю, что ты, погань, приставал к ней, то тюрьма А'Тайхала тебе покажется за пятизвездочный курорт.
Презрение и омерзение, кипевшие в груди у Чака, были тем сильнее, что этот патлатый ублюдок приходился сыном директору GGI по менеджменту и место ему было в элитарном универе - а он бродил по гнусным задворкам Города, якшаясь с преступными киборгами и террористами, в то время как Чарлз Гедеон, до 14 лет известный исключительно как Паршивец из шайки "Гробовые Черви", из грязного отребья стал офицером. Желание попинать Звона пульсировало в висках - особенно при виде Селены. Кроме того, в чувства властно вмешивалась ненависть к сынкам коргов, которым все достается от жирных папаш без труда и хлопот. Уж очень подходящий случай показать, чего на деле стоят эти мальчи-ки-мажоры в сравнении с продвинувшимися из низов...
- Требую адвоката, - осторожно сказал Звон для пробы.
- Сразу трех не хочешь? - предложил Чак. - А я тебе пока справку выдам, что ты с лестницы упал.
- Чак, Чак, перестань! - просила Селена. - Он мне помогал, он защищал меня.
- Оно и видно.
- Меня бил киборг.
- Слушай, ты здорова? В смысле - голова в порядке?
- Нет, - Селена обмякла, опираясь на него. - У меня в ушах гудит, я пять ночей почти не спала. Мне плохо. Уедем скорей, Чак!..
- Хорошо-хорошо, малыш, сейчас, только погрузим кукол к Мориону.
- Тот, кто... В общем, этого парня вы упустили.. Он ушел за лекарством для меня.
- Сель, ты не в себе. Не мог киборг тебя ударить.
- Это вы, офицер, его не знаете, - решился подать голос Звон. - Он безумный. Честно! У нее спросите.
- Сель, здравствуй, - запросто, словно не было ни похищения, ни драки с куклами, вошел Сид. - О ком ты сказала - "упустили"?
- О Фосфоре. Его зовут Фосфор, - Селена совсем сомлела, она все больше прислонялась к Чаку, а воспаленные глаза ее смыкались. - Он в самом деле киборг. Скорее всего, бодигард на базе Robocop'a. Он какой-то... жестокий. Господи, я хочу спать... Как я хочу спать! Я лягу прямо здесь...
- Ветеран, возьми леди на руки.
Сняв с пояса наручники, Чак поманил Звона:
- Иди сюда, не бойся. Бить не буду, хоть и надо.
Он говорил что-то еще, наверно - издевательское, но шум следующего поезда заглушил его слова, а повторять Чак не стал даже ради собственного удовольствия.
- Вы запишите в протокол, - приободрившись, Звон поспешил обеспечить свои права, - что я не оказывал сопротивления. И что я помогал Селене. И вообще я тут был под арестом! Мне перестали доверять и заперли вместе с ней...
- Заткнись, - попросил Сид. - Где этот Фосфор? Куда он пошел?
- Не знаю, ничего не знаю. Он утром заглянул, сказал: "К обеду принесу твой терпозин". За полдня можно съездить в Белый Город, обойти десять черных торговцев и вернуться.
- Увести, - приказал Сид.
Большую часть оправданий Звон излагал Кокарде, пока шел вниз к "флайштурму". Чак с Сидом задержались.
- Дерьмово, - выглянул в окно Чак. - Вон, смотри, за нами сквоттеры следят. Через час весь сквот будет знать, что мы тут были и что делали. И эти куклы запросто могли оговорить пароль и отзыв по радару для ушедших в рейд... я бы это обязательно сделал. Похоже, Селена права - упустили... Оставим Сапера в засаде?
- Смысла нет. Поставим мину с EMи сканером на киборга. Если до вечера сюда никто не явится - распорядись, чтобы мину вернули. Незачем техникой бросаться.
Звон, какое-то время нервно потараторив, вдруг умолк. Не оттого, что выговорился, не от усталости, не от апатии, вызванной долгим напряжением, просто общество неразговорчивых, равнодушных к нему людей и киборгов, замкнутое пространство салона, окошки-бойницы в корпусе бронефлаера и казенность интерьера понемногу овладевали его чувствами и, наконец, заглушили импульсивное желание объясниться. Он никому здесь не был нужен. И одинокой нотой в тянущейся пустоте звучало сказанное злым мулатом:
"Тюрьма".
Мысль о тюрьме испугала его пронзительно, словно мысль о неизбежной смерти, но укол страха тотчас рассеялся. Чего бояться-то? В тюрьме полно народу, всегда есть с кем пообщаться. Там можно заняться спортом, получить еще одну профессию и даже высшее заочное образование. Можно пригласить на свидание подружку... а можно закодироваться от любви, тюремное начальство это поощряет.
Звон не успел убедить себя, что тюрьма - это нормально, когда взгляд его помимо воли остановился на Лильен. Отключение лишило ее прелести - один глаз широко распахнут и Уродливо скошен к переносице, другой полуприкрыт, и виден лишь белок; рот разинут и оскален, голова закинута... Звон вздрогнул, увидев, что пальцы на руках Лильен мелко, вразнобой подергиваются.
Не желая на это смотреть, он закрыл глаза. Кукла...
Но сознание не принимало слова "кукла", но память возращалась к ней живой, вначале робкой и от этого вдвойне желанной, а после - смелой, неподступной, чарующей женской дерзостью.
Остаток пути он провел в отупении, опустив голову и представляя себе то тюрьму, то ускользающий облик Лильен.
Вернувшись в проект, Хиллари заметил, что сотрудники ведут себя иначе, нежели утром. Теперь, встречаясь глазами со своим патологически трудолюбивым шефом, который от всех требовал полной самоотдачи ради успеха "Антикибера", они не ограничивались короткими кивками, а их взгляды заметно утратили скромность и почтительность субординации. Кое у кого глаза искрились и мерцали затаенной радостью, зубы вспыхивали белизной в улыбках.
"Что-то произошло в мое отсутствие", - ни с кем еще не обменявшись и словом, догадался Хиллари.
У встречных-поперечных спрашивать не стоит. Докладывать шефу должны главы подразделений.
Чак - в полевой форме! С чего бы?.. - был на своем месте и увлеченно, порою с удивлением шевеля бровями читал небольшую книжицу в якобы кожаном переплете, покрытом рельефным узором.
- Как съездил, Хил?
- Удачно. Протащил сквозь Горта кой-какие важные для нас бумаги. Где Сид? Фердинанду дали инвентарный номер, отныне он даже не Конрад Стюарт, а "объект ING-2210" - так его впредь и называть; имя, фамилию, кличку - забыть. Доведи это до серых. И еще - теперь нас опекает Управление разведки, придется вселить сюда их дежурантов.
- О, здорово! Значит, на "политичку" можно начихать?
- С оглядкой, Чак, с оглядкой... ценная книга у тебя. Классика?
- А ты сам почитай, - голос и мимика Чака напомнили Хиллари лица в коридорах здания, увиденные по пути сюда. Он взвесил закрытую книжку в руке, подушечки пальцев прилегли к обложке - хм, а ведь действительно - натуральная кожа, натуральная бумага!.. Уважая дорогое настоящее изделие, Хиллари раскрыл его аккуратно и бережно. Это рукопись!..
"ДНЕВНИК, - прочел Хиллари. - 254 год. Среда, 23 апреля. Сэнтрал-Сити, западный Басстаун. Наверное, я самая счастливая мать на свете. У меня четыре чудесных дочери, в которых я души не чаю и которые любят меня горячо и искренне. Страшно подумать, что когда-то я была совсем одна, одна во всем мире. Одно воспоминание об этом сжимает мою душу в тисках ужаса, но стоит мне увидеть нежные лица моих дочерей, услышать их задорный дружный смех или резвую возню и мрак прошлого отступает, будто растворяясь в солнечном сиянии семейного счастья. Как это прекрасно - иметь свою семью!"
Он перескочил на следующий абзац - и взор его замер на строке:
"...когда Косичка раздобыла пистолет, я вовремя не запретила ей носить его с собой..."
- Что это? - собственный голос донесся до Хиллари откуда-то издалека.
- Судя по тому, где мы это нашли, и тому, что там написано, - это собственноручные записки матушки Чары, главнокомандующего "войны кукол", сейчас Чак уже не скрывал торжества. - Хил, мы взяли их! Всю "семью" вместе с директорским сынком! Селена у Нанджу, ей что-то вливают через капельницу - но пока ты не ходи в медчасть, Нанджу не велела беспокоить Сель. Черт, что она там пережила!.. Если Сель не рехнулась, а Солец не врет - ее бил киборг. Некий Фосфор, экземпляр из неизвестно чьей "семьи" - он будто бы ушел за терпозином для Селены и поэтому нам не попался. Гаст уже взвалил на стенд одну из них Косичку; Сид затребовал данные о Фосфоре...
- Замечательно, очень хорошо... - машинально кивал Хиллари, вчитываясь в ровный, приятно округлый почерк: "...почему они могут убивать моих дочерей, а я должна убегать, утешать, уговаривать?!! Хватит! Я не стану больше слушать проповеди Фердинанда! Я объявляю войну группе усиления и самому Хиллари Хармону! Война! Война! ВОЙНА!"
Хиллари захлопнул дневник; сердце колотилось, несмотря ни на какие аппликаторы, но он не замечал этого.
Общеизвестно, что киборги не спят, не чувствуют боли, не боятся высоты - и еще много чего "не". А кроме того, они не пишут дневников по собственной инициативе.
Если не считать Кэннана, который занимается искусствоведением под фамилией Колени.
Персик, круглый и розовый, будто игрушка, бултыхался в слабо пузырящемся бассейне. Вокруг его жирных плеч и головы плавали радостные надувные утята и улыбчивые пучеглазые лягушки. О-о-пс! Персик нырнул - и выскочил, как поплавок. Девушка, сидящая на бортике, смеялась, болтая в воде длинными красивыми ногами. Пыхтя, Персик подплыл к ней по-собачьи, взял за коленки - и она положила ему в разинутый рот сочную ягоду с блюда, обмакнув ее в сладкие взбитые сливки. Пока Персик вылизывал ей пальцы, в купальне появился страж, распираемый мускулатурой, - мрачный, с кобурой, он выглядел чуждо среди сияющего кафеля, голубизны воды и утят.
-Что?
- Штырь пришел.
- Брысь, - Персик шлепнул девицу по ляжке; подружка томно поднялась и удалилась.
Шагнув в яркий утячий рай, человек-тень пожух, будто стал ниже ростом и уже в плечах; хрящеватые уши в красных прожилках поблекли, тонкий нос вытянулся, а волосы стали примятым войлоком; бледные, с синевой веки почти сжались. С виду - фабричный парень, завсегдатай дискотек и кабачков, не дурак поволочиться за девчонками. Один Персик, разжабив улыбку от уха до уха, доподлинно знал, что, если кто Штыря обидит, тот трех дней не проживет. А может, и трех минут. Не будь он Штырю другом детства, будь у Штыря задание его убрать - мертвые силачи-бодигарды уже валялись бы кто где, а он качался бы с утятами посреди пятна расплывающейся по воде крови.
Но Штырь, присев на корточки на край купели и став похож в своем пальто на летуницу, завернувшуюся студеной зимой во все перепонки, смотрел на рано растолстевшего мафиози в голубом бассейне почти с нежностью.
Еще бы - в одном сквоте родились и в одной шайке жить учились. Обоих родаки пинками в школу гнали - от Города приплата к нищему пособию положена, если дети хоть бы грамоту и счет освоят, а приплату можно смело пропить.
Персика в своем квартале помнили и говорили: "Наш-то мордастый как вырос! Ездит с охраной, целый этаж купил в Цивильном доме, денег - умом не понять, сколько много. Большой бандит с блеском". Штыря поминали скупо: "Нет, офицер, он тут давно не живет. И не знаем, где бродит. Он такой, без якоря. Может, убили уже. Или гляньте ваши списки на улет в колонии - он и туда мог записаться, без ума-то".
А Штырь стал тенью. Поди излови тень, сотри ее с тротуара... Таких опознают один раз, когда они прилипают к земле кровью из пробоин в теле.
Персик уважал Штыря и по старой памяти, и за ухватки, наработанные-в подполье.
- Шикуешь? - спросил Штырь любовно.
- Лезь ко мне, места много, - Персик поплескал ладонью по воде. - Или женщину позвать? Для тебя, Штырек, - все, что могу. А то ты редко навещаешь, будто позабыл. .
- Ни в деньгах, ни в женщинах нет толку; они приходят и уходят.
- Да! Верно. И жизнь тоже, как посмотришь - ерунда и дрянь.
Персик со вздохом и скукой оглядел свою купальню. Казалось бы, все респектабельно, и потолок зеркальный, и из-под воды подсветка, а все как-то бедно, несолидно... Танцовщиц заказать, что ли? Пусть попляшут. И Штырек порадуется. Надо полагать, у него в партизанских схронах такого не бывает.
- Дельце у меня маленькое, - Штырь показал пальцами промежуток сантиметра в два.
- Я твоей конторе все, что надо, заплатил. И в срок. Пожалуй, Темному не заплатишь. Завтра же взлетишь на небеса вместе с утятами, как кефир в рекламе. Партизаны не шутят.
- Год будешь платить вдвое меньше, если поможешь.
Персик оживился: скидки - это хорошо! А что Штырь сказал, то железно. Его губами Темный говорит.
- Не пропадал ли дня четыре-пять назад какой-нибудь твой телефонист или системщик. Тот, кто был ввязан в дело плотником.
- Было, - Персик посмурнел. - Ни с того ни с сего. Подумал я, он деньги со счетов посдергивал - и ходу, но счета все целы.
Все эти дни Персик понукал свою разведку, чтобы разузнали - не соседи ли решили изучить финансы его группировки? Эти могут; вычислят, кто поддерживает ему перекачку денег, выкрадут человечка и допросят: "Дай нам коды, дай ключи, дай доступ". Соседи отпирались с возмущением, следов не находилось; кому мстить - неясно. И вдруг выясняется, что это интересно партизанам!..
- За отмытые счета не бойся, а вот грязные, - Штырь улыбнулся с состраданием, - все у А'Райхала в записной книжке. "Червь" был этот парень, рылся у тебя в делах.
- Найду, - вслух пообещал себе Персик. - Душу выну.
- Брось. Он уже в службе защиты свидетелей лицо меняет; вынырнет - не узнаешь. Смотри второй раз на работу не возьми... Лучше ты бутки из-под контроля выводи и меняй режим бизнеса. Так о чем я?.. Кто у тебя со стороны кукол регулярно покупает?
- Есть людишки.
- Они же и на скупку сдают электронику, верно? Свеженькую, непользованную... А может, и ювелирное что-нибудь. И прикрыть иногда просят, так?
- А что тебе до них?
- Отдай их мне - и позабудь, что они были. Недовольно сопя, Персик полез на борт; бассейн обмелел, когда он поднял свои телеса из воды.
- Так. "Червь" и эти куколыцики чем-то связаны?
- Они знали, чем он занимается. И следили, чтобы их не выдал как-нибудь. Пока было тепло под твоей "крышей", им было плевать, что и как он скачивает на тебя АТайхалу. А потом понадобилось им подставить своего, и они для верности дали свисток через канал "червя".
- Их три раза убить мало, гнид этих, - гневался Персик. - Прилипалы сучьи.
- Сколько их у тебя?
- Два выродка.
- Отдай, дышать будет легче.
Персик задумчиво сплющил толстое лицо. Очень хотелось наказать иуд по-своему, но... Штырь давал за них добрую цену - справку о контроле над счетами и половину партизанского "налога на богатство" за год. Наконец, слова "для тебя - все" назад в карман не спрячешь. Старому дружку как не помочь!..
- Забирай, они твои.
- Имена?
- Круг и Бархат.
- Как на них выйти?
- Приманить. Они любят дорогих кукол, но это у нас редкие трофеи... Намекнем, что есть дешевые комплекты запчастей для киборгов; выйдут на встречу - цепляйся за них и веди. Учти, Штырек, они осторожные. С каждым всегда ки-берохрана - пара кукол. Эти, знаешь, расшибутся, но хозяина закроют, не подпустят.
- Считай, ты меня напугал.
Двое на краю бассейна рассмеялись, обмениваясь тычками в плечо.
* * *
Сосредоточенно сжав губы, Чак рассчитывал, как бы он употребил 10 000 000 бассов за Тринадцатый Диск, если б они достались лично ему. Он получал в год 8200 бассов и поэтому о суммах больше 100.000 мог лишь фантазировать.
Из расчетов на бумажке явствовало, что старшему лейтенанту Гедеону нужна не подружка, а жена. Свою избранницу Чак видел очень светлой мулаткой, притом натуральной золотой блондинкой (такие бывают). Достаточно раз семь сходить в клуб, где вьются девушки-модели. В самом деле, пора заводить семью! Он выслужил себе звездочки на плечи - надо окончательно закрепиться в роли солидного и уважаемого офицера. Сбережения есть, здоровье отменное - что еще надо?!
В расчетах Чаку прибавлял оптимизма успех Хиллари. Кибер-шеф как в воду смотрел - Этикет сам явился с повин- ной и добычей!.. Чак кое-как согласился с тем, что требование "Всех протестировать!" неисполнимо - трое операторов, да- же при поддержке Чайки и Рекорда, с этим в сжатые сроки не к справятся; в лучшем случае - Хиллари с Гастом опять загре-мят в центр "Здоровье". Но Хил выполнил обещание, устроив 6 мая нечто, названное позже "Трибунал в подвале".
Всем киборгам проекта, что находились в Баканаре, были приказано собраться в помещении подземного этажа с отключенными радарами. Только открытый звуковой контакт! На с столе, за которым восседали инквизиторы - Хил, Чак и Сид, - стоял прибор слежения, готовый зафиксировать сеанс несанкционированной связи в любом диапазоне.
Хил строго отчитал координаторов за их безудержную самодеятельность. Акция сильно осложнила и без того серьезное положение проекта. Посему отныне никаких действий без предварительного одобрения шефа-консультанта, Чака и Сида, обеспечивающих прикрытие. Всю информацию по акции доложить здесь, а затем самостоятельно стереть! Последнее касается и тех, что дислоцированы в дивизионе воздушной полиции; стирание будет проверено путем случайной выборки.
- При соблюдении этих условий разрешение на автономную работу сохранится, - завершил Хиллари. - Помните, что приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС о регулярной коррекции памяти никто не отменял, и если это не проводится, то лишь из-за особых обстоятельств.
Чак тогда хотел возразить, но передумал, решил довериться парадоксальной интуиции Кибер-шефа.
С ответной речью выступил "капитан" Этикет. Коротко и ясно изложив по порядку события четырех дней побега, в которых он лично участвовал (правда, местами его рассказ страдал неполнотой и оговорками вроде "Мы укрылись в месте, которое может понадобиться в дальнейшем, и нас под ключ попросили не разглашать"), он поблагодарил руководящий состав проекта за проявленное понимание и снисходительность, извинился за случившееся повреждение людей и заверил присутствующих начальников, что впредь координаторы всегда будут ставить их в известность о своих затеях. Насколько трое инквизиторов сочли это правдивым - Бог весть, но де-факто в подвале был заключен договор между людьми и их биомеханическими слугами. И, хотя душа Чака недовольно поскрипывала, он мысленно подписался под соглашением. Да, группа усиления у нас - что-то беспрецедентное, но эффективное.
Хиллари под ключ потребовал от серых не разглашать происходящее в проекте НИ-КО-МУ, не состоящему на службе в "Антикибере", ВКЛЮЧАЯ КИБОРГОВ.
Мечты Чака об огромных суммах денег прервал Сид; после вступления втроем в заговор он стал с Чаком менее замкнут, и Чаку это было лестно и приятно.
К удивлению Чака, Сид был в форме! И не в повседневной, а в полевой, с личным компьютером на поясном ремне и облегающей голову аудиовизуальной системой.
- На стрельбы собрался? - Чак не знал, когда у безопас-ников по графику сдача офицерских нормативов.
- Нет, я в гости еду. Пока Кибер-шеф на отчете у Горта, думаю прокатиться с ветерком. Составишь мне компанию?
- Экстремально, - Чак провел глазами от головы Сида, обхваченной плоскими подшлемными зажимами, до обутых в тяжелые ботфорты ног. - Там надо быть в экипировке?
- Да. Я лечу к Селене.
- Ааа! - Чак вскочил. - Ты нашел ее?! Сид улыбался с сытым удовольствием.
- Я обещал, что найду, - и пожалуйста. Мне нужны трое-четверо киборгов и Фленаган. Плюс "Морион".
- Что четверо! Я наберу и больше.
- Больше - это лишнее.
- Две минуты, я переоденусь!
Когда Чак явился в полевом обмундировании, Сид встал, весело подмигнув:
- Начинаем операцию "Под стук колес"!
Кого только не бывает на станциях "зеленой" надземки! То вдоль перрона бредет, не замечая людей, наркоман в облаке видений. То мечется в толпе дебил-чернокарточник, выря- лившийся полисменом - с жестяными медалями, жезлом и свистком в мокрых губах. Вора-карманника не видно - но его след отмечается криками тех, кого он обокрал. Кришнаиты звенят бубенцами, распевая гимны; варлокеры раздают листки с ликом Пророка, а кто-нибудь стоит, привалившись спиной к колонне, разукрашенной граффити и облепленной-клейкими рекламками, - и непонятно, то ли задумался он, то ли так устал, что не в состоянии ни думать, ни ходить. Кто-то сидит на корточках и пальцем передвигает по каменным плиткам монеты - будто играет сам с собой.
Иногда встречаются и редкостные типы - вот как этот, с "мухой" за плечами, в шлеме и сером комбезе, утянутый лямками летного ранца. Представляете - он тоже ждет поезда!
Серый вошел в головной вагон и, сорвав пломбу, взял трубку из ящичка "Связь с машинистом. За необоснованное пользование связью - штраф 20 бассов".
- Говорит младший лейтенант Роберт Фленаган. Мой код допуска JJRQ-24-741. Откройте дверь кабины.
Помощник машиниста убедился, что трубку взял военный, потом впустил его. Лейтенант с "мухой" занял полкабины, чем его сразу же попрекнули:
- Сдвиньтесь-ка в проход, офицер. А то я в вас локтем упираюсь.
- Специальная акция министерства обороны. Ведите поезд как обычно, не обращайте ни на что внимания. Вызовите поездную охрану и освободите первый вагон. Будьте готовы открыть на ходу первую дверь по правой стороне.
- Па-кинуть вагон! Па-быстрей! Па-торапливаемся! - охранник никого не трогал, но внушительно постукивал дубинкой по поручням. Впрочем, выгонял пассажиров не столько его решительный вид, сколько память о недавних взрывах Темного и впечатление от увиденного военного с "мухой". Ой, что-то будет!..
Во втором вагоне стало тесно над головами гудели взволнованные голоса:
- Что случилось? Поезд заминирован! Да перестаньте вы! Без вас тошно, а вы тут... Остановите поезд!
- Бэ-ез паники! - прикрикнул охранник, заслонивший вход в первый вагон. - Все в порядке. Поезд идет нормально. Не тр-рогать аварийный кран!
Гомон не стихал, но к стоп-крану люди больше не тянулись.
Поезд вырвался из теснины между домами, в стеклах загорелось солнце; под эстакадой промелькнули остатки старой кордонной линии - рухнувшие и покосившиеся столбы, извитая ржавь колючей проволоки; кое-где курился дымок - и три летящих тени показались машинисту демонами, которые гнездятся здесь, насылая на округу бред, гниение и разорение. Грузные горбатые фигуры поднялись из дыма, взвились над грохочущим поездом и - машинист смог это видеть, подняв зеркало верхнего обзора, - уравняв скорость, плавно опустились на крышу вагона, встав на четвереньки.
Фленагаи следил, как приближается Поганище. Трехмерная схема объекта и местности была вложена и в его личный комп, и в память оседлавших вагон Сапера, Ветерана и Кокарды.
- ГРУППЕ ЗАХВАТА МЫ У ЦЕЛИ. ПРИГОТОВИТЬСЯ. "МОРИОН"
Заслышав приближающийся шум,- Селена зажала уши ладонями - одни тампоны-затычки не спасали от громыхания колес; ее жест, как в зеркале, повторил и Звон, прервав очередную исповедь на полуслове; Чара, Лильен и Косичка сделали это, снизив чувствительность микрофонов. Ду-дух! Ду-дух! звенящий гром ударил по сквоту в обе стороны от эстакады - и в комнате внезапно потемнело, будто звук стал пульсирующей мглой, застилающей солнечный свет. Эта тьма была осязаема - вместе со звуком от окна повеяло, словно уплотненный воздух надавил на кожу...
Что-то ударилось об пол; Селена вскинула голову - и закричала. Ветеран, еще на влете в окно уяснивший для себя ситуацию, из укрепленного на тыле предплечья, ствола метнул в Звона сетевой патрон - Звон и охнуть не успел, как его опутало двухслойной паутиной; Ветеран бросился в соседнюю комнату.
Безмолвная, стремительная, шумная возня. Пользуясь преимуществом в массе и разгоном "мухи", Сапер кулаками вытянутых рук сбил с ног Чару; та успела сгруппироваться и ударить ступней в живот врага - пока он висит в воздухе на тяге гравитора, его можно отбросить от себя, но Сапер выключил тягу и всем весом упал на Чару, в одно касанье горстью вырвав из одежды место, преграждающее доступ к порту, и параллельно тараня ее радар "Блоком". Лильен увернулась от наскока Кокарды, но не сделала и двух прыжков, как в спину ей впился заряд "скотобойника" - ноги отнялись, и она растянулась на полу. Забыв о сломанном колене, Коса кинулась на помощь; последний из мечей, скользнув по назатыльнику шлема, наискось разрубил кожух "мухи", а второго удара Коса нанести не смогла - Ветеран, спокойно прицелившись, парализовал ей плечевой пояс шокером.
- САПЕР - "БЛОК" ВВЕДЕН.
-КОКАРДА-"БЛОК" ВВЕДЕН.
- ВЕТЕРАН?.. ВЕТЕРАН?!! ?
- ГОТОВО, ГОСПОДИН МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ. ПРИШЛОСЬ НЕМНОГО ПОВОЗИТЬСЯ. ПО-МОЕМУ, ОНА НЕ ЗАДЕЙСТВОВАЛА "ВЗРЫВ".
По тому, с какой небрежной легкостью вояка вырвал из стены скобу, к которой была прикована Селена, Звон понял - это не люди. На них не было наружных сервоусилителей.
И сразу же Звон засомневался в своих выводах, увидев, как рыдающая Селена обнимает великана, ну прямо виснет на нем.
В окно влетел еще один на "мухе", и Селена переметнулась к нему со всхлипываниями: "Я вас так ждала! Я верила, что вы придете!.." Этот новый летучий боец оказался внимательней - чуть отстранив Селену, вгляделся в нее, а после перевел колючий взгляд на Звона.
- Ветеран! Распеленай-ка его.
Лицо мулата обещало что-то нехорошее. Боец-громадина нагнулся, провел резаком по нитям сетки.
- Ты! Откуда у нее синяки?
Звон в положении сидя отполз к стене, уперся в нее - дальше отступать некуда, а мулат надвигался, и рука его в толстой шершавой перчатке разминала пальцы, готовясь сжаться в кулак.
- Чак, нет! - вцепилась в руку Селена. - Это не он!
- Да? Не заступайся, Сель. Он тут - единственный человек; только он и мог. И если, - Чак смотрел на Звона с отвращением, - я узнаю, что ты, погань, приставал к ней, то тюрьма А'Тайхала тебе покажется за пятизвездочный курорт.
Презрение и омерзение, кипевшие в груди у Чака, были тем сильнее, что этот патлатый ублюдок приходился сыном директору GGI по менеджменту и место ему было в элитарном универе - а он бродил по гнусным задворкам Города, якшаясь с преступными киборгами и террористами, в то время как Чарлз Гедеон, до 14 лет известный исключительно как Паршивец из шайки "Гробовые Черви", из грязного отребья стал офицером. Желание попинать Звона пульсировало в висках - особенно при виде Селены. Кроме того, в чувства властно вмешивалась ненависть к сынкам коргов, которым все достается от жирных папаш без труда и хлопот. Уж очень подходящий случай показать, чего на деле стоят эти мальчи-ки-мажоры в сравнении с продвинувшимися из низов...
- Требую адвоката, - осторожно сказал Звон для пробы.
- Сразу трех не хочешь? - предложил Чак. - А я тебе пока справку выдам, что ты с лестницы упал.
- Чак, Чак, перестань! - просила Селена. - Он мне помогал, он защищал меня.
- Оно и видно.
- Меня бил киборг.
- Слушай, ты здорова? В смысле - голова в порядке?
- Нет, - Селена обмякла, опираясь на него. - У меня в ушах гудит, я пять ночей почти не спала. Мне плохо. Уедем скорей, Чак!..
- Хорошо-хорошо, малыш, сейчас, только погрузим кукол к Мориону.
- Тот, кто... В общем, этого парня вы упустили.. Он ушел за лекарством для меня.
- Сель, ты не в себе. Не мог киборг тебя ударить.
- Это вы, офицер, его не знаете, - решился подать голос Звон. - Он безумный. Честно! У нее спросите.
- Сель, здравствуй, - запросто, словно не было ни похищения, ни драки с куклами, вошел Сид. - О ком ты сказала - "упустили"?
- О Фосфоре. Его зовут Фосфор, - Селена совсем сомлела, она все больше прислонялась к Чаку, а воспаленные глаза ее смыкались. - Он в самом деле киборг. Скорее всего, бодигард на базе Robocop'a. Он какой-то... жестокий. Господи, я хочу спать... Как я хочу спать! Я лягу прямо здесь...
- Ветеран, возьми леди на руки.
Сняв с пояса наручники, Чак поманил Звона:
- Иди сюда, не бойся. Бить не буду, хоть и надо.
Он говорил что-то еще, наверно - издевательское, но шум следующего поезда заглушил его слова, а повторять Чак не стал даже ради собственного удовольствия.
- Вы запишите в протокол, - приободрившись, Звон поспешил обеспечить свои права, - что я не оказывал сопротивления. И что я помогал Селене. И вообще я тут был под арестом! Мне перестали доверять и заперли вместе с ней...
- Заткнись, - попросил Сид. - Где этот Фосфор? Куда он пошел?
- Не знаю, ничего не знаю. Он утром заглянул, сказал: "К обеду принесу твой терпозин". За полдня можно съездить в Белый Город, обойти десять черных торговцев и вернуться.
- Увести, - приказал Сид.
Большую часть оправданий Звон излагал Кокарде, пока шел вниз к "флайштурму". Чак с Сидом задержались.
- Дерьмово, - выглянул в окно Чак. - Вон, смотри, за нами сквоттеры следят. Через час весь сквот будет знать, что мы тут были и что делали. И эти куклы запросто могли оговорить пароль и отзыв по радару для ушедших в рейд... я бы это обязательно сделал. Похоже, Селена права - упустили... Оставим Сапера в засаде?
- Смысла нет. Поставим мину с EMи сканером на киборга. Если до вечера сюда никто не явится - распорядись, чтобы мину вернули. Незачем техникой бросаться.
Звон, какое-то время нервно потараторив, вдруг умолк. Не оттого, что выговорился, не от усталости, не от апатии, вызванной долгим напряжением, просто общество неразговорчивых, равнодушных к нему людей и киборгов, замкнутое пространство салона, окошки-бойницы в корпусе бронефлаера и казенность интерьера понемногу овладевали его чувствами и, наконец, заглушили импульсивное желание объясниться. Он никому здесь не был нужен. И одинокой нотой в тянущейся пустоте звучало сказанное злым мулатом:
"Тюрьма".
Мысль о тюрьме испугала его пронзительно, словно мысль о неизбежной смерти, но укол страха тотчас рассеялся. Чего бояться-то? В тюрьме полно народу, всегда есть с кем пообщаться. Там можно заняться спортом, получить еще одну профессию и даже высшее заочное образование. Можно пригласить на свидание подружку... а можно закодироваться от любви, тюремное начальство это поощряет.
Звон не успел убедить себя, что тюрьма - это нормально, когда взгляд его помимо воли остановился на Лильен. Отключение лишило ее прелести - один глаз широко распахнут и Уродливо скошен к переносице, другой полуприкрыт, и виден лишь белок; рот разинут и оскален, голова закинута... Звон вздрогнул, увидев, что пальцы на руках Лильен мелко, вразнобой подергиваются.
Не желая на это смотреть, он закрыл глаза. Кукла...
Но сознание не принимало слова "кукла", но память возращалась к ней живой, вначале робкой и от этого вдвойне желанной, а после - смелой, неподступной, чарующей женской дерзостью.
Остаток пути он провел в отупении, опустив голову и представляя себе то тюрьму, то ускользающий облик Лильен.
Вернувшись в проект, Хиллари заметил, что сотрудники ведут себя иначе, нежели утром. Теперь, встречаясь глазами со своим патологически трудолюбивым шефом, который от всех требовал полной самоотдачи ради успеха "Антикибера", они не ограничивались короткими кивками, а их взгляды заметно утратили скромность и почтительность субординации. Кое у кого глаза искрились и мерцали затаенной радостью, зубы вспыхивали белизной в улыбках.
"Что-то произошло в мое отсутствие", - ни с кем еще не обменявшись и словом, догадался Хиллари.
У встречных-поперечных спрашивать не стоит. Докладывать шефу должны главы подразделений.
Чак - в полевой форме! С чего бы?.. - был на своем месте и увлеченно, порою с удивлением шевеля бровями читал небольшую книжицу в якобы кожаном переплете, покрытом рельефным узором.
- Как съездил, Хил?
- Удачно. Протащил сквозь Горта кой-какие важные для нас бумаги. Где Сид? Фердинанду дали инвентарный номер, отныне он даже не Конрад Стюарт, а "объект ING-2210" - так его впредь и называть; имя, фамилию, кличку - забыть. Доведи это до серых. И еще - теперь нас опекает Управление разведки, придется вселить сюда их дежурантов.
- О, здорово! Значит, на "политичку" можно начихать?
- С оглядкой, Чак, с оглядкой... ценная книга у тебя. Классика?
- А ты сам почитай, - голос и мимика Чака напомнили Хиллари лица в коридорах здания, увиденные по пути сюда. Он взвесил закрытую книжку в руке, подушечки пальцев прилегли к обложке - хм, а ведь действительно - натуральная кожа, натуральная бумага!.. Уважая дорогое настоящее изделие, Хиллари раскрыл его аккуратно и бережно. Это рукопись!..
"ДНЕВНИК, - прочел Хиллари. - 254 год. Среда, 23 апреля. Сэнтрал-Сити, западный Басстаун. Наверное, я самая счастливая мать на свете. У меня четыре чудесных дочери, в которых я души не чаю и которые любят меня горячо и искренне. Страшно подумать, что когда-то я была совсем одна, одна во всем мире. Одно воспоминание об этом сжимает мою душу в тисках ужаса, но стоит мне увидеть нежные лица моих дочерей, услышать их задорный дружный смех или резвую возню и мрак прошлого отступает, будто растворяясь в солнечном сиянии семейного счастья. Как это прекрасно - иметь свою семью!"
Он перескочил на следующий абзац - и взор его замер на строке:
"...когда Косичка раздобыла пистолет, я вовремя не запретила ей носить его с собой..."
- Что это? - собственный голос донесся до Хиллари откуда-то издалека.
- Судя по тому, где мы это нашли, и тому, что там написано, - это собственноручные записки матушки Чары, главнокомандующего "войны кукол", сейчас Чак уже не скрывал торжества. - Хил, мы взяли их! Всю "семью" вместе с директорским сынком! Селена у Нанджу, ей что-то вливают через капельницу - но пока ты не ходи в медчасть, Нанджу не велела беспокоить Сель. Черт, что она там пережила!.. Если Сель не рехнулась, а Солец не врет - ее бил киборг. Некий Фосфор, экземпляр из неизвестно чьей "семьи" - он будто бы ушел за терпозином для Селены и поэтому нам не попался. Гаст уже взвалил на стенд одну из них Косичку; Сид затребовал данные о Фосфоре...
- Замечательно, очень хорошо... - машинально кивал Хиллари, вчитываясь в ровный, приятно округлый почерк: "...почему они могут убивать моих дочерей, а я должна убегать, утешать, уговаривать?!! Хватит! Я не стану больше слушать проповеди Фердинанда! Я объявляю войну группе усиления и самому Хиллари Хармону! Война! Война! ВОЙНА!"
Хиллари захлопнул дневник; сердце колотилось, несмотря ни на какие аппликаторы, но он не замечал этого.
Общеизвестно, что киборги не спят, не чувствуют боли, не боятся высоты - и еще много чего "не". А кроме того, они не пишут дневников по собственной инициативе.
Если не считать Кэннана, который занимается искусствоведением под фамилией Колени.