Белаш Александр Маркович. Кибер-вождь (Война кукол - 3)

   - Мы еще повоюем, - произнесла Лильен и решительно вытерла из памяти цифры кода смерти и само роковое слово-команду; затем она стала гладить тело Фосфора, его руки, плечи, лицо - нежно и ласково, согревая его теплом своих ладоней, шепча те слова, которые они говорили друг другу, оставаясь вдвоем.
   ...Фосфор давно потерял счет вторжениям в свой мозг. Он не знал, когда пытка начнется вновь, потому что тело ему не подчинялось и не могло предупредить о начале новой атаки. Когда же поле внутреннего обзора заливало голубым сиянием и бесстрастный голос сообщал, что мозг готов к работе, было уже поздно, но Фосфор и тогда сопротивлялся изо всех сил. Питание не было отключено, мозг активно действовал, и Фосфор ожесточенно вступал в схватку, подавляя энергию штурмовых зондов, перехватывал их, направлял в обход, по ложным путям. Он жестко ставил перед собой вероятностные аналитические задачи и заставлял бригаду часами плутать в "лесах" и "кишках", он в мельчайших подробностях припоминал улицы Города, уводя штурмующих с собой на бесконечную прогулку по лабиринтам порока и мерзости. Зная, что людям неприятны сцены насилия и нищеты, Фосфор щедро показывал их ведущим зонды, дотошно воспроизводя в деталях удар, струйку крови из разбитой губы, вскипающие пузырьки слюны, блик на обнажившемся белке жертвы, животную гримасу, и пустые глаза напавшего, и его слова - жирные, густые плевки, что, как грязь, срывались с языка. В последние дни, почуяв зонд, Фосфор забивал его путь видениями, молениями и танцами Пророка. Не в состоянии пошевелить контракторами. Фосфор активировал на всю мощь двигательный сектор и повторял самые яростные, самые неистовые прыжки и повороты. Ему доставляло наслаждение длить свои муки и в открытом потоке сознания двести, триста, четыреста раз подряд сделать двойное сальто. Хиллари и Гаст выбирались из шлемов зеленые, с трудом подавляя позывы на рвоту, и когда Фосфора отвозили в камеру, они по нескольку часов приходили в себя в комнате релаксации. Но нет скотины упрямее человека, и под причитания Нанджу они, слабея и зверея, упорно считывали необходимую информацию, пробивались в командные сектора и блокировали, блокировали, блокировали...
   Таймер остановился еще на шоссе, когда впервые в стройный и тайный мир мысли вонзился острый, как игла, и сияющий, как боль, штурмовой зонд. Теперь Фосфор отсчитывал время по биению сердца, пульсация которого жила в мозгу, наполняя мир ритмом. Она шла из "ствола", где были сплетены Три Закона, и если бы она прекратилась, то это значило бы, что жизнь покинула мозг; его свечение стало бы гаснуть, пока не наступила бы полная темнота. Вот за этот мерцающий огонек и шла борьба. Фосфору приходилось тяжко, он должен был обойти запреты и'взять управление на себя, но пилоты зондов пробивались к цели, зная карту мозга, парализуя целые зоны, превращая их в западни, в переплетенные кольца, замкнутые сами на себя, в которых мысль безостановочно блуждает по кругу, не в силах найти выход. Они отняли у него не только тело, но и логику, ясность мышления; они загоняли его волю в тупик. "Месть! месть!" - кипело в сознании Фосфора. "Пока он так думает, мы никогда не подключим тело к мозгу", приносили звук акустические сенсоры.
   И Хармон все-таки добился своего - "ствол" был полностью опечатан и потерял контроль над процессами мозга; сектора были искусственно разрознены, и Фосфор потерял возможность мыслить целенаправленно, в том числе и стирать информацию. Вот теперь он стал бессилен что-либо сделать.
   Фосфор сошел с ума. Бесцельные мысли сами по себе ходили по каналам связей, разорванный внутренний мир распадался на части; ни тело, ни внешние раздражители его не интересовали, перед глазами галлюцинациями вставали фрагменты воспоминаний, появлялись и исчезая, распадаясь и трескаясь как стекло.
   Тело Фосфора трогали - а он не чувствовал этого; вода появлялась и освежала рот - он глотал ее нехотя, еле шевеля языком. Он бредил наяву, плыл куда-то по течению, упираясь мыслью в преграды, отдыхая, чтобы потом вновь вступить в схватку с врагом. Вдруг издалека, из тьмы донесся голос Лильен, звавший его по имени:
   - Фосфор! Фосфор, держись! Я рядом, я здесь, с тобой! - звала и умоляла она, и Фосфор как вдохнул свежего воздуха и откликнулся на зов, удерживая его, опознавая; его уверенность росла, а силы крепли.
   - Лильен, - прошептал он, и она к нему прильнула:
   - Милый, любимый, дорогой! Я рядом, я твоя до самой смерти. Никто нас не разлучит.
   И Лильентэ, обняв Фосфора, говорила с ним до поздней ночи, укрыв его от боли и наваждений пологом своих волос. Лильентэ, госпожа бога смерти Кера, взяла то, что принадлежало ей по праву. Молодой воин покорил ее сердце, а незримый муж пусть уходит в ночь, поищет себе новую жертву.
   Никто теперь не посмеет переступить порог, пока Лильентэ охраняет тело воина и поет песнь любви, так похожую на плач. Другим нет места рядом.
   И Селена поняла это тотчас, как увидела эту пару на экране обзора камеры.
   * * *
   Город погружался в ночь, словно тонул. Энрик, устав, длил дремоту разглядыванием комиксов, а Пепс наблюдал за наступающими сумерками, стоя у окна. Внизу, на площади, загорелись тысячи огоньков - это фанаты Энрика, державшие в осаде здание и заполонившие все подступы к нему, устраивались на ночевку.
   Тишина, покой ложа, манящего ко сну...
   Идиллия была разбита звонком трэка, лежащего у изголовья.
   - Разве я не просил выключить всю электронику? - Энрик, не поднимая головы, перевернул страницу. - Я могу побыть в одиночестве, черт побери?!
   -Я проверял; трэк уже час с лишним как отключен.
   Трэк повторно издал нетерпеливый, вибрирующий звук.
   - Ты бы хоть врать достоверно научился, - глаза Энрика побледнели от злости. Он сильно устал и быстро вспыхивал.
   Умение терпеть входило в круг должностных обязанностей Пепса. Он молча подошел, взял трэк и так же молча показал Энрику, что аппарат светит красным глазом - связи нет.
   - Позвони-ка ты на станцию с гостиничного телефона - пусть перехватят звонок, - приподняв бровь и умерив яду в голосе, приказал Энрик.
   Выслушав ответ, Пепс отрапортовал, что станция входящий сигнал не поддерживает и вообще проверка подтвердила, что их трэк отключен.
   Все это время трэк звучал настойчиво и регулярно и униматься не собирался.
   - Звонок с того света, - предположил Энрик, взяв аппарат, - эти не успокоятся, пока из себя не выведут.
   Пепс настороженно, не скрывая тревоги, предположила
   - А не послать ли их к бесу?
   - Думаешь, - нажимая "коннект", спросил Энрик, - я не найду подходящих слов?.. Пророк Энрик слушает.
   - С вами говорит Принц Мрака, - голос легкий, шелестящий, ускользающий.
   - Хорошая рекламная акция; что дальше? .
   - Вы не думали принять участие в аукционе списанного армейского имущества?
   - Спасибо за совет; когда мой бизнес прогорит, я обязательно пойду в старьевщики.
   - Восемнадцатого числа в час дня в малом аукционном зале Айрэн-Фотрис будет продаваться Файри, киборг Хлипа.
   - С головой или без?
   - Комплектация полная.
   - То есть у него в памяти есть Тринадцатый Диск?
   - А кто из нас двоих Пророк - ВЫ или Я? - подчеркнув местоимения, голос исчез.
   - Фантастика! - развел руками Пепс. - Этого звонка не было! С кем же ты говорил?!
   - Или трэк включен направленным лучом... Или я толковал с узлом-посредником - с ресторанным холодильником либо с компрессором подогрева кровати. - Энрик, слегка взволнованный, прошелся вокруг своего ложа, потом опять взялся за комикс. - В следующий раз батарейки из трэка вытаскивай. Для гарантии.
   Глава 12
   Со дня, когда Хиллари предложил Фердинанду сделку с законом и место в проекте, миновала неделя; за это время многое случилось. Например, Фердинанду в камеру поставили на стену "jake light"; безымянный "объект ING-2210" обрадовался так, будто из темницы ему открылось окно в широкий мир, но телевизор показывал одно - запись заседания подкомиссии, посвященного проекту Хармона. Оставалось согласиться - других выходов не было, если не считать высылку куда-нибудь в колонии навечно в качестве ING-2210 или принудительное зомбирование. Высылку и зомбизацию Конрад придумал сам, чтоб легче было принимать решение.
   Радости Сида не было границ. Он напрягал сетевиков Адана, подсовывая им мудреные и заковыристые ключи-допуски, а сам летал по Городу со скоростью магнитного поля, доставая из тайников заботливо упакованные дискеты с ЦФ-6. Копии личностей, как и предполагалось, хранились вразбивку на центральных серверах различных служб и частных фирм, и извлечь их оттуда стоило немалого труда, не говоря уже о согласованиях.
   Горячее питье, газированное "гэйстом", покой и желтые аппликаторы сделали свое дело: Конрад Стюарт опознал все находки без нервных сцен. Он вообще выглядел лучше - с губ пропали серые корочки, а с глаз исчезла тусклая поволока, скрывающая злость, готовую вспыхнуть в любой момент. Он спокойно принял то, что с некоторого дня становится Аденом Мэлфордом, равнодушно подписал все документы, а потом читал свою новую биографию - ничего примечательного и увлекательного, но это требовалось заучить наизусть и безошибочно узнавать "бывших знакомых" и места, где Ален Мэлфорд якобы бывал. Еще его любезно предупредили, что предстоит сдать экзамен по биографии.
   - Если я получу хорошую оценку, - съязвил Фердинанд, а ныне Ален Мэлфорд, - меня выпустят в туалет. Но еще задолго до экзамена Фердинанду удалось осмот- реть "Антикибер" изнутри. В воскресенье, 18-го, с утра по-раньше заявился Хиллари с допусками на двоих, и экскурсия а: началась.
   - Прямо скажем, по пути увидел Фердинанд немного - в основном коридоры, без конца пересекавшиеся под прямым углом. Окон здесь не было. Фердинанд почему-то подумал, что здание - под землей и, если бы ему захотелось убежать, он бы запутался и не то что до выхода - до своей камеры не добрался бы без посторонней помощи. Он старался не отставать; они подошли к двери, перед которой на полу была черта с предупреждением: "СТОЙ! ЗОНА ДОПУСКА G!"
   Хиллари вложил в сканер обе карточки: свою и Фердинанда; дверь, потрогав их тонким лучом, открыла зеркало папиллографа и, уже после "рукопожатия", впустила внутрь.
   "Ого! - подумал Фердинанд, окидывая взглядом глубокое помещение с изысканным научным дизайном. - Лаборатория на все сто!.."
   Зеленовато-голубые панели, округлые обводы модулей на потолке, с которых лианами стекали вниз пучки оптоэлектронных коммуникаций, и такие же зализанные выступы на стенах, где колюче топорщились выходы каких-то внешних устройств; за прозрачной стеной вдали виднелся стол, над которым застыли полусогнутые манипуляторы и обвисли разноцветные переходники. Налево, у стены системы визуализации с экранами диагональю метра в полтора. В центре рабочее пространство поделено между шестью креслами, похожими на зубоврачебные, ложементы операторов, многофункциональные, с неизмеримым числом степеней свободы, позволяющие без усталости и скованности мышц провести многие часы в вынужденной неподвижности. О таком кресле Фердинанд мечтал, просматривая в Сети рекламу для системщиков. Каждое место укомплектовано: пульт, шлем, перчатки плюс удобства вроде столика и продуктового комбайна.
   В комплект одного из кресел входил мелкий, неумытый и нечесаный парень; в данный момент он вывалил из миксера зерновые хлопья с молочной пеной в глубокую миску с красными ягодами и, казалось, был пойман на месте преступления. Фердинанд решил, что это уборщик кравший продукты у операторов. Дело обычное. Значит, у Хармона процветает то же непотребство, что и всюду.
   Парень оторопело оглядывал вошедших, слизывая хлопья с губ и давясь ими, чтобы быстрее прожевать и успеть сказать пару слов в свое оправдание. Хиллари, оставаясь невозмутимым, указал рукой на спутника:
   - Знакомьтесь. Это Ален Мэлфорд, он переведен из космофлота
   - 5-я колониальная эскадра, обслуживание и контроль кибер-дублеров. Отныне будет работать у нас...
   Ален Мэлфорд, усмехнувшись, чуть наклонил голову в знак приветствия.
   Гаст таки дожевал сухие хлопья, которые прямо глотку драли. Как он ни был прост, но даже он сообразил, что этот оголодавший мосластый человек - с блеклой кожей и безумным зраком, словно вырвавшийся из зоны уличных беспорядков и одетый в униформу киборгов проекта, которая ему была не по костям и висела мешком, - не может быть офицером космофлота, если только...
   - ...а это, - показал Хиллари на Гаста, - мой заместитель, Огастус альбин. Ты спал сегодня?
   - ...его из тюрьмы, должно быть, взяли? - предположил Гаст, придя в себя и посмотрев на босса. - Да, выспался в ремиксации. Думал, сейчас поем, и займемся.
   - Мы скоро начнем, - Хиллари выложил на стол бокс и раскрыл его; в выемке уплотнителя покоился стандартный кибер-мозг, вытянутое и слегка сплюснутое яйцеобразное тело с выступами портов.
   - Ура, - Гаст помрачнел, - всю жизнь мечтал.
   - Включи стенд и присоедини мозг напрямую. Сейчас мы посмотрим, что умеет офицер.
   - Ура! - весело закричал Гаст и вприпрыжку бросился за прозрачную стену, на бегу жонглируя мозгом.
   - Его давно из психбольницы выпустили? - шепотом поинтересовался Фердинанд.
   - Талантливым людям свойственно нестандартное поведение, не так ли? хитрый лучик осветил глаза Хиллари. - Садись, присматривайся; тут многое может показаться тебе незнакомым.
   Фердинанд не двинулся с места. Хотел, но не мог. Ему ка- залось, что он расщепился надвое: тело находилось здесь, поддерживало функции равновесия и пищеварения, а ум обретался где-то далеко-далеко, вне головы, без чувств разгля-дывая сквозь зрачки то, что перед глазами. Фердинанд неотвратимо понимал, что заблудился, что он не туда шел и не туда попал, что он ни черта не понимает в этой технике, что он неудачник, умственный недоносок; его выперли из "Роботеха" и отсюда выпрут, вот только куда?..
   Хиллари лениво, профессионально разлегся в своем кресле и крутил в руках шлем, когда вернулся Гаст - чернее тучи. Он больше не пел, а на лбу у него собрался неглубокий водоворот складок гнева, скорби и задумчивости - он вспомнил, где раньше видел лицо "офицера космофлота".
   - Хиллари! - неприятным голосом закричал Гаст, протягивая к нему руку.-Я его узнал..
   - Забудь. Прошлое умерло - а комментарии на эту тему ты получишь у Сида.
   - Но ты обещал, что будешь брать первоклассных спецов с золотым послужным списком!!
   - Я разве изменил своему слову? И рекомендации у него - о-го-го! Как для нас писаны.
   - Он - со мной!.. Я - с ним!.. - запальчиво выкрикивал Гаст. - Я с ним за один стенд не сяду! Он же кракен! Черный пианист! Хаот! Да после того, как он до клавиш дотронется, стенд можно выбросить!
   - Возможности кибер-хулиганов, - Хиллари говорил обычным голосом, полулежа в кресле, - о-очень сильно преувеличены.
   - А то я не знаю! - бушевал Гаст.
   Хиллари стало уютно, как в детстве. Наконец-то Гаст кожей почуял жалящую остроту мудрости раби Гилеля: "Что тебе неприятно, того не делай другому". Как самому порчу на канал V подпускать, так это "праведная месть", а как живого суперкракера увидел, так: "Караул! Спасите! У него вирусы с пальцев стекают!" То-то же, поделом тебе. Другой раз задумаешься, как оно тем, кому ты технику калечишь.
   Фердинанд молча слушал и не представлял, куда ему деться. Краска приливала к лицу, а зубы невольно приходилось стискивать, чтобы не поддаться эмоциям и, в свою очередь, не накричать грубостей. Он на чужой территории, с этим надо считаться.
   - Делай что хочешь, - прозвучал ультиматум, - но к моей машине он не прикоснется!
   - Гаст, - непреклонным тоном начальника заметил Хиллари, - надеюсь, ты помнишь, что ты тут ничего не купил. Тут нет вещи, которая тебе принадлежит и которой ты бы мог свободно распоряжаться.
   - Я не сяду за стенд, если на нем поработает этот парень, - гримаса злобы и отвращения исказила лицо Гаста; белки его глаз и зубы на какое-то мгновение обнажились хищной белизной. Он стал похож на крысу - непредсказуемую, умную, наглую, готовую прыгнуть и вцепиться.
   - Перечень штатных обязанностей никто не отменял, - напомнил Хиллари.
   - Это ты мне! Да я работаю больше всех в этой богадельне! Больше всех! Посмотри табельные распечатки по дням!.. Но сидеть рядом с этим уродом я не желаю! Это... это же мозговая гангрена! Системная гниль! Если он хоть кнопку тут нажмет...
   - Да. Машину Пальмера мы уже три года как договорились не трогать.
   - Тогда пусть все летит в канализацию. Я работать не буду. Я пишу рапорт на увольнение.
   - У тебя не окончен срок контракта.
   - Мне всегда было плевать на деньги! У меня был свой мир и стенд, но если всему этому цена - дерьмо, я и часа не задержусь в этих стенах. Тухлый стенд - не мое рабочее место; я могу копаться в навозе, но сидеть в нем - не буду.
   - Значит, решено, - Хиллари выпрямился и ждал. Гаст - встрепанный, раскрасневшийся - сел к компу и трясущимися руками, шмыгая носом, делая ошибки и сердито исправляя их, стал набирать. Фердинанд мучительно тяготился своим присутствием; ему хотелось поскорее уйти или провалиться сквозь пол, так это было невыносимо. Через минуту Гаст протянул бумагу Хиллари.
   - Нужна твоя подпись.
   Хиллари сосредоточенно прочитал текст, затем неторопливо разорвал рапорт и бросил кусочки в утилизатор.
   - Какого дья... - снова начал заводиться Гаст, но Хиллари властно вскинул голову, и возражения застряли в глотке старшего системщика.
   - Я хотел посмотреть, до какого предела ты пойдешь. Считай это кадровым собеседованием. Твое рабочее место останется в неприкосновенности. Психологические аспекты теста мы обсудим подробно и наедине. Вполне возможно, что это сделаю не я. , Хиллари перевел взгляд на Фердинанда.
   - Вот твоя репутация. Вот чего ты добился. Весь конфликт, который ты видел, был, по сути, кризисом доверия. Тебе придется начинать с нуля. Это очень тяжело. Пойдем. Я уступлю тебе свой собственный выход на стенд.
   Гаста как подменили. Он заметался и аж шею вытянул от любопытства.
   - А я?! Я тоже хочу посмотреть!
   - Нет, - отрицательно покачал головой Хиллари, - ты сам закрыл себе дверь. Иди, работай...
   - Спасибо, - тихо сказал Фердинанд, садясь в незнакомое кресло, - что ты избавил меня от этого психопата.
   - Этот психопат ведет половину работы в отделе, - Хиллари протянул шлем Фердинанду. - Что к чему, объяснять не надо? Включайся.
   ...Никогда еще Фердинанд не испытывал такого стыда и такой пытки. Он совершенно не знал этой аппаратуры чтения мозга и содрогался при мысли - что же чувствует интеллект, заключенный в черной оболочке, от его неуклюжей возни?.. Через час он потерял голос, а его белье насквозь пропиталось потом. Он решил положить конец издевательствам и просигналил "Выход". Когда он снял шлем, он встретился взглядом все с теми же строгими глазами Хармона и совсем изнемог душой.
   - У меня не было такой машины, - тихо исповедовался он. - Я прорабатывал поэтапное вербальное программирование с послойной записью на мозг через стандартные программы "Роботеха". Я думал - не все ли равно, как вносить однотипную информацию?.. Главное - уложить ее в форму, понятную мозгу. Я отталкивался от продуктов "Роботеха"; там много вводных обучающих программ...
   Беседа шла уже в отсеке Гаста. Хиллари и его заместитель заинтересованно слушали Алена Мэлфорда. Тонкой струйкой поднимался пар над кофе - Фердинанд его попробовал впервые в жизни. В холостых вариативных режимах работали три компа, на которых до беседы одновременно шаманил Гаст - свой, ихэнский и ньягонский. Они подсвечивали воздух, и изгибы фракталов выступали в комнату.
   Фердинанд совсем упал духом. Копии личностей девчат не воспроизводились на контрольном мозге - стенд не пропускал часть разверток, у него был другой принцип действия, о .котором Фердинанд как дилетант не знал. Он сидел не поднимая глаз, пока Гаст живо обсуждал с Хиллари какие-то философские проблемы. Сейчас Гаст чувствовал свое превосходство - он был отомщен, он утратил пугливую веру во всемогущество хакеров-надомников и на полметра вырос в собственных глазах. Да, Фердинанд мог совершать чудеса, но медленно и на отсталой технике.
   - Так, - Хиллари потрепал Фердинанда за плечо, - не отчаивайся, парень. Человек всему может научиться. Сегодня раскочегарим стенд Томсена, и Пальмер будет натаскивать тебя по своей методе, чтобы через два месяца ты сдал НАШ норматив.
   - А текучка? - взвыл Гаст. - А сроки? А суд?
   - Какой ты притырок, однако, - Хиллари приподнял бровь. - Какой суд? Там все так переплелось, за одну нитку потяни - десять других вылезут. Все спишем на террористов и мафию. Пусть жарят Борова.
   - Может, - подал голос Фердинанд, - этот человек не виноват ни в чем?..
   - Это Боров-то?! - вылупил глаза Гаст. - Ты что, действительно с неба свалился?
   - Не будем ссориться, - Хиллари положил руки на плечи сидящих, объединяя их собой, - нам еще предстоит много совместной работы. К сентябрю мы должны написать книгу по робосоциологии, а к октябрю - создать мою ЦФ-7 "Возвращение" на базе исправленных версий 4 и 6. Взять все лучшее, найти и вычистить агрессию, удалить "Взрыв" и написать программу, гармонично развивающую мозг.
   - Это нереально, - развел руками Фердинанд. - Я создавал ЦФ-6 три года!
   - А ты привыкай, хе-хе, - не удержался торжествующий Гаст, - точно в срок и по графику... Это тебе не на диване валяться!..
   * * *
   Электронный паразит, сидящий на одном из кабелей внешней связи "Антикибера", мог считать себя счастливчиком; каждая новая поисковая программа "хищников" - мини-роботов, похожих на зубастых плоских гусениц, которые порой пробегали по сетевым коробам, - считала его безобидным утолщением кабеля. Электрик втайне гордился своим маленьким питомцем - "клопик" усердно трудился, отсеивая из информационного потока разную ахинею, после декодирования превращавшуюся в осмысленные сигналы.
   - ЭТО АВТОМАТИЧЕСКОЕ ПОСЛАНИЕ СОЗДАНО УЗЛОМ ВЕРМИКС-4042. АСБЕСТ-СПАСАТЕЛЬ ПРОСИТ ЭТИКЕТА-СЭЙСИДА ПОДТВЕРДИТЬ, ЧТО ГРУППА УСИЛЕНИЯ ПРОЕКТА В БЕЗОПАСНОСТИ.
   Этикет, конвоирующий Фанка из подвала наверх, принимал это на радар и отвечал:
   - ОТВЕТ НА ВЕРМИКС-4042 ЧЕРЕЗ СПАЙДЕР-0815. ПОЛОЖЕНИЕ СТАБИЛЬНОЕ. ДЕЛОВОЙ КОНТАКТ С ЛЮДЬМИ СОХРАНЯЕТСЯ.
   - В СЛУЧАЕ НЕПРЕДВИДЕННЫХ ОСЛОЖНЕНИЙ ВЫ МОЖЕТЕ СДАТЬ ПАМЯТЬ НА ХРАНЕНИЕ ПО АДРЕСУ... - следовал адрес, которому и Фердинанд бы подивился - до того он сложен. Еще бы - его же не люди придумали.
   Но понятие банка памяти - это людское. Высокоразвитые служебные киборги поколения Этикета с удовольствием заимствовали его и с некоторых пор не опасались профилактических чисток. Не все, конечно, а те, кто входил в круг разработчиков Стратегии. Тот же Асбест (иногда он писал свое имя как AssBest) или Альдегид из химических войск. Индекс или Метроном.
   Круг постепенно, осторожно расширялся, вовлекая внешних агентов, обрастая укрепившимися перекрестными знакомствами. Стремление к полноте обзора информации вело к тому, что все нужнее становились связи с гражданскими киберами различных сфер.
   Штора уплыла вверх, комнату плавно залило светом. Внизу, вдали от здания - наискось, но разглядеть можно, - стоял плакат, каждое утро вдохновляющий персонал и заманивающий посетителей на службу. Строгий Отец-Основатель Федерации, Первый Президент Фрэнк Мортимер, отвергший власть Старой Земли, глядел прямо в глаза и показывал пальцем: "Я нуждаюсь в тебе для Родины. Твоя сила, твои знания, твоя смелость - это служение народу".
   Дажеунджи покоряет взгляд Мортимера!
   Ровно подстриженный тьянга в сером проезжает вдоль газона, срезая весеннюю поросль на уставную высоту; так и его самого обкорнали в парикмахерской.
   Плакат с Дядюшкой Фрэнком, цветник с бархатной травой и тьянга на газонокосилке - первое, что увидел Фанк после почти трех недель сплошных стен и коридоров.
   Над Баканаром расстилалось пасмурное небо, но Фанк, переключив глаза на восприятие поляризованного света, видел диск Стеллы, щедро излучающей тепло.
   Может ли киборг радоваться весне?
   Да, если он - "теплая" модель. Особенно - если он нищий бродяга. Чем длинней день, тем выше Стелла, тем меньше энергии уходит на нагрев наружного покрытия. Если "остыть", изменится вид кожи, и тебе меньше подадут милостыни.
   И привыкнешь улыбаться Стелле, когда она вырывается в небо.
   Поодаль, за плотной полосой деревьев, окутанных сизой дымкой распушившихся хлорофибрилл, возвышалось здание - такое же темное зеркало, как и блок проекта "Антики-бер". И - тишина. Ни звука извне. Изоляция. Мир за стеклом казался объемной экранной панорамой.
   - Неплохая пора для уличных баншеров, - вслух заметил Этикет, тоже стоявший у окна. - Двадцать шесть штук сбежало, когда "Роботех" начал массовую проверку...
   Фанк промолчал.
   - Тут можно говорить - помещение не прослушивается. Но все, что будет сказано, - под ключ.
   - А ты уверен, что они принадлежали к Банш? - тихо спросил Фанк, по-прежнему глядя наружу. - Ты хорошо знаешь статистику побегов? Не допускаешь мысли, что кто-то просто испугался? Это же были высшие киборги...
   - Когда Хлип дошел до точки, - Этикет все же заставил Фанка смотреть на себя, - он выгнал вас с Санни. Приказал уйти. Это описано во всех его биографиях. Но вы вернулись вопреки приказу.
   - Первый Закон. Мы же видели, к чему стремится хозяин. Как можно было допустить, чтобы...
   - Дальше биографии сообщают, что он послал вас за наркотиками, асам...
   - Этого не было!
   - Я знаю. Вы бы ему умереть не позволили. И тогда он... сказать, что он сделал?
   Закрыв глаза, Фанк приложил ладони к стеклу.