Белаш Александр Маркович. Кибер-вождь (Война кукол - 3)

   - Больше всего я боялся, что мне станет плохо, что я потеряю сознание и "харикэн" упадет... У меня и в мыслях не было ронять его на людей - только на кибер-легавых. Наверно, у меня что-то в мозгах сместилось - я думал, что вот-вот умру, и не видел просвета. Всем спасибо за поддержку! Я поверил в людей, теперь я не пропаду.
   - Мы вылечим тебя, Рыбак!.. Сохраняйте квитанции - сумма вашего взноса будет вычтена из облагаемого налогами дохода! Но мало этого! В каждом магазине Дениса Гудвина, предъявив на кассе квитанцию о пожертвовании в наш фонд, вы становитесь участником моментальной лотереи со множеством выигрышей! То же самое - при заказах товаров по Сети!.. Не отстает и "Союз защиты наследия" наш представитель на аукционе, случись распродажа прямо сейчас, выложил бы за Файри 78 ООО! Но даже если нас обойдут, эти средства будут переданы фэн-клубу "Хлип-Гриннин" на расширение музея Хлипа. А на дискотеках народ чумеет от его старых песен, и снова можно видеть роботические танцы, а кибер-макияж распродается с боем! Снова в моде тональный грим-"металлик", и тот лаковый крем, от которого женщины обретают фантастический стеклянный блеск, и вновь можно услышать незабвенное:
   Одинаковые мысли,
   Одинаковые буквы,
   Одинаковые лица,
   Мы не люди, а куклы.
   - Привет, я Доран, нас с тобой видит весь Город. Как тебя зовут?
   - Хай, козлище! Ты кто - человек или вирус? - Боишься? Вирусов боятся куклы, детка.
   - Я кукла, да. Я никакая. В толпучке я - Голая Рыба, по дури Трэк-700. Включаюсь только так. Э, все! Привет.
   - Это диско-холл "Турбореактор". В программе - круг- лые сутки Хлип. Тебе нравится, Трэкки?
   - Тут шик! Абсолют! Валите все сюда! Тут можно же- вать... жуй, Доран.
   - Спасибо, дома зажую. Какую песню Хлипа ты бы выбрала?
   - Оооо, эту, "Все чужое" из "Срока годности". Тихо, вы!! Я спою немножко. Ну, я плохо пою...
   - Валяй, мы все поймем.
   Здесь все неизбежно, и жизнь в том числе,
   И желтый будильник на сером столе,
   И тело в крови, и сверкающий блиц,
   И розовый цвет опостылевших лиц.
   Здесь время как будто уперлось в тупик,
   Бездонною пропастью тянется миг.
   И каждое утро приходит рассвет.
   В дверь с выцветшей надписью "ВЫХОДА НЕТ!"...
   Стихи В. Кухаришина.
   - Ууаааа, я всегда хочу выть в этом месте! Сила, а, Доран?
   - Нет спора. Вот он - Хлип. Он - навсегда. Годы уходят, а он поет и будет петь, касаясь не струн, а наших душ... Я не прощаюсь; мы вновь увидимся в 12.00, в очередном выпуске. Я продолжаю экспресс-обзор тех служб, которые хранят нас с вами от беды, насилия и зла!
   Пепс сидел в шезлонге на краю глубокого бассейна - наличие бассейна было условием аренды номера, но сняли они целый этаж - Пророк хотел побыть в одиночестве на время адаптации и не желал, чтобы его тревожили; пока Энрик укреплял свое и без того несокрушимое самообладание, Пепс читал газеты и смотрел все новости на всех каналах. Водная гладь волновалась, по ней ходили буруны и вскипали стоячие волны, как над водоворотом в реке; если присмотреться, в прозрачной глубине ходило волчком гибкое тело - бледно мерцающее в густой голубизне. Утреннюю разминку Энрик проводил в воде, выполняя гимнастику, упражнения на баланс и прокручивая свои бесчисленные сальто с естественной нагрузкой на мышцы, но без риска повредить связки и суставы. Вода точила и полировала его фигуру, как на гранильном камне, совершенствуя мускулатуру и растворяя жир, перегоняя его в чистейшую энергию движения.
   Наконец Энрик вынырнул, взялся за поручни, легко скользнул наверх и, растянувшись на подогретом матрасе, снял кислородный прибор. Перекатившись, Энрик отстегнул пояс с утяжелителем и замер, раскинув руки. Пепс оторвался 'т газет и посмотрел на Энрика с восхищением - Пророк был воистину прекрасен. Медальный профиль, прямой нос; волосы убраны под сетку, обрисовывающую высокий свод черепа; сильная шея, тонкая, равномерно смуглая и идеально гладкая кожа, покрытая гидрофобной смазкой, вся в дрожащих и сбегающих жемчужных водных бусинках.
   - Ну, - спросил Энрик, - какие у нас дела на сегодня? При отборе претендентов - а их было немало - на место секретаря Пророка Пепс прошел специальное тестирование и собеседование, где главным критерием было то, чтобы секретарь воспринимал, сепарировал и подавал информацию в точности так же, как бы это делал сам Энрик. Пепс выдержал конкурс и за пять лет службы сжился с Энриком так, что говорил о повседневных делах во множественном лице: "мы", "у нас". Они действительно чуть не срослись друг с другом: Пепс всегда следовал за Энриком как тень. За день они успевали провернуть множество дел, чего не сумел бы каждый в одиночку. Пока Энрик тренировался, Пепс анализировал новости, готовил конференции, читал письма и отвечал на них;
   Энрик писал проповеди, а Пепс составлял расписание рабочего времени и утрясал календарь поездок и выступлений;
   Энрик записывался на голографические диски и снимался в фильмах, а Пепс читал сценарии и редактировал речи и стихи. Но красотой Энрика Пепс не обладал.
   Пепс коротко пересказал самые главные сообщения:
   - Город кипит. Ты вызвал фурор. Билеты на завтра все проданы. Те, что распределялись по записи, все ушли в хра- мы, а поступившие в продажу идут с рук по пятикратной сто- имости. Совет социальных комиссий конгресса еще не принял окончательного решения по концерту. Тебя ждут диако- ны для совещания и благословения. Там есть и диакон из "Ночного Мира". Кроме того - Верховный Страж хочет сде-сс лать особое сообщение. До обеда все. - Не все, - ответил Энрик, поднимаясь и принимая из рук Пепса большое полотенце. - Ты собираешься написать й книгу обо мне и издать ее после моей смерти. Положительно, от Пророка ничего нельзя утаить. - Ты оптимист, Пепс! Ты собираешься пережить меня - но если такое и произойдет, то ты должен будешь спросить разрешения на публикацию не у моих адвокатов, а у своей совести и у Друга.
   - Энрик, я не являюсь "верным".
   - Когда-нибудь тебе захочется исправить это упущение, - Энрик был спокоен, как всегда. Именно это и удивляло Пепса - трудно было понять, когда Энрик ведет обычную беседу, а когда прорицает; приходилось быть начеку, чтобы не пропустить чего-нибудь важного. - Но Друг существует вне зависимости от того, веришь ты в Него или нет. Так называемая правда обо мне - это пустые вымыслы; у каждого человека есть своя правда, а ты должен донести правду о Друге, ибо я и Друг связаны неразрывно. Я - Пророк, возвещающий людям о любви, дружбе, Внутренней Силе и Друге. Друг не снаружи, Он внутри каждого из нас.
   Пока Энрик одевался, Пепс с легкой досадой подумал, какая хорошая идея пропала. Как он может читать мысли?.. С проявлением этого дара Пепс сталкивался не впервые, яо теперь патрон поставил его в окончательный тупик. Действительно, как это у него выходит? Может, решить для начала именно эту задачу?..
   Энрик вышел к избранной публике бодрый, непринужденно неся голову; волосы он убрал назад. И это после двух часов тренировок под водой... Пророк предстал перед собравшимися в соседнем зале верховными диаконами Церкви Друга. Он с достоинством поклонился им; ему ответили столь же учтивыми поклонами. Затем Энрик пригласил всех сесть; подождав немного, пока они расположились, осмотрелись, привыкли к нему и притихли во внимательном ожидании, он начал речь:
   - Я счастлив приветствовать вас здесь и сейчас. Я с радостью воспринимаю возможность служения Другу в самом великом Городе Вселенной, в Городе, где я родился. Я с восхищением думаю о том, что произойдет завтра, когда я выйду возвещать добрую весть о Друге перед лицом трехсот тысяч восторженных сердец, готовых принять эту весть. Это прекрасно, друзья мои, что мы наконец-то встретились не в иных мирах, а под сводом родных небес. Наша дружба и чистота помыслов - вот та немеркнущая ценность и сила, которая собирает нас вместе, воедино, невзирая на различия вер, характеров и должностей. Сила и Друг - внутри нас, и завтра Друг явит мощь и реальное присутствие. Свое в мире. Завтра - решающий день. Но живем мы сегодня и сейчас, и потому я принимаю вас, принимаю всей душой то, что произойдет, так как мы находимся под покровительством Вселенского Разума, а Великая Сила Разума бесконечна в своей мудрости и доброте, и так же бесконечно можно черпать из ее глубин, и Силы при этом не иссякают, а умножаются. Надо опереться на себя, открыть для себя этот источник Разума и Силы, и Друг поможет нам в этом.
   Я знаю, - продолжил Энрик, выдержав паузу, - что "верные" провели несколько акций, доказывающих их силу и сплоченность, - рука Энрика плавно провела в воздухе полукруг, властно призывая к вниманию, - я знаю, что эти акции имели целью не обидеть кого-либо, а дать возможность "верным" объединиться и познать радость дружбы. Но я советую верховным диаконам в следующий раз более осмотрительно выбирать цели. Объединяться надо ради дружбы и любви, чтобы проводить время в созидании, - а не ради гнева и мести. Радость - праздник, счастье объединяют людей, а ненависть и вражда - разобщают. Гармония Вселенной нерушима; пустота порождает камень, путь длиной в тысячу парсеков начинается у ног, сила действия равна силе противодействия. Созидайте, а не разрушайте. Доверьте месть Другу, изымите ее из сердца. Тот, кто нарушает Гармонию мира, восстает против всей Вселенной и будет неминуемо наказан. Доверьтесь своему сердцу и Высшей Силе, и вы реально обретете Друга.
   Синий магический взгляд Энрика, казалось, был направлен в глаза каждому из сидящих; голос его завораживал мерным, напевным звучанием, вселял и укреплял веру, был одновременно ласковым и повелительным. Очень немногие знали, что искусством покорять собеседника Энрик овладел задолго до того, как познал Друга, когда между эротическими танцами на сцене элитного кабаре он выполнял обязанности наемного собеседника, сочетая в разговоре располагающую к себе раскованность, доверительность, эрудицию, чувственность и вместе с тем строгость соблюдаемой дистанции.
   - Выступления "верных" в Городе породили ответную волну, но мы создаем Гармонию, вместе мы - сила, и Церковь должна выстоять, принять на себя удар и выдержать его. Сейчас тактика должна быть не в противостоянии, а в воздержании от активных действий. Главное сейчас - сохранить чистоту и веру в Друга. Работайте с "верными", идите к людям, несите им мир и покой.
   Из сидящих перед ним мало кто был намного старше его самого. Они приходили к нему в том возрасте, когда человек определяется с выбором симпатий, вступает в брак, выбирает направление карьеры. Каждый из них был отобран им лично; ' Энрик не принимал в свое ближайшее окружение людей, если они скрывали глубинные чувства и мысли, - диаконы, оставаясь свободными и способными на напряженную и сложную работу без присмотра, были как бы его живым продолжением, его глазами, пальцами, ушами на других планетах.
   Но священнослужитель в Церкви был один - он, Энрик Единственный.
   - Успокойте "верных". Сейчас могут начаться проявления зависти из-за распределения билетов. Я буду служить столько, сколько хватит моих сил, я буду черпать Силу у Вселенной, а она безгранична. Всякий, кто захочет меня увидеть воочию, - тот увидит; объясните это "верным" просто и доходчиво. Каждый сможет увидеть меня рано или поздно, а когда человек познает Друга - сейчас, сегодня или через месяц, - это не имеет значения. Друг не во мне, а в каждом из нас, до Него надо дойти самому. Вот мой секретарь Пепс; он видит меня двадцать часов каждый день, но он не стал "верным". От одного взгляда на меня человек не изменится.
   Пепс каким-то седьмым чувством понял, что нефритового кулона со святой аббревиатурой ему не избежать. Рано ли, поздно - но это случится.
   - Друг в нашей душе, надо познать себя и свою душу, свою жизнь. Еще раз напоминаю о внешней и внутренней чистоте. Мы общаемся с душой, наши руки должны быть кристально чистыми, так как душа прозрачнее воздуха, это субстанция эфира. Никаких наркотиков - я настаиваю на этом, - особенно на служении и молениях. Наркотики и стимуляторы уводят человека на ложный путь, ибо он должен научиться сам черпать Силу и радость из внутренних источников столько, сколько ему необходимо для счастья, а не подлестывать себя наркотиками до разрыва сердца; галлюциноны погружают мозг в бред, порождают химеры сознания, а не ведут к познанию Гармонии мира. В любом случае - это грязь, а соприкоснуться с Другом может лишь человек с чистым сердцем. Друг свят - а я чист.
   Все диаконы хором повторили призыв.
   - Я должен предупредить вас о необходимости сохранять строжайшую дисциплину. Экзальтированная выходка одного человека в состоянии транса может повлечь бессознательное подражание толпы, а если даже одна часть массы народа качнется вправо или влево, не говоря уже о движении, - будет как минимум сотня раздавленных. "Верные" должны быть внимательны и точно следовать указаниям ответственных за сектора. Не акции с письмами, а поведение на стадионах во время открытых молений - вот критерий дисциплины. Я выступал в шести мирах, и нигде не было ни одного несчастного случая - вот оно, реальное присутствие Друга. Я верю и я хочу, чтобы оно было так же и сейчас. Еще хочу отдельно сказать о провокациях - все случаи явного или неосознанного подстрекательства надо пресекать тотчас же, на месте и без шума. Это испытание для Церкви, и она должна выдержать его с честью. И да будет так! Я желаю вам счастья, крепкого здоровья и высокого духовного восхождения. Благословляю вас. Бог есть, и он восторжествует здесь!
   И вновь присутствующие подхватили мантру, а потом всталивслед за Энриком и поклонились друг другу и Пророку. Все вышли; Энрик удалился в личные покои, и спустя несколько минут туда же направились Артур Скиталец, диакон храма "Ночной Мир", и Мариус Крысолов, Верховный Страж, заранее предупрежденные Пепсом. Энрик ждал, сидя в кресле. Он посмотрел на них открытым взглядом и жестом пригласил садиться, затем спросил диакона:
   - Что у вас за недоразумение в храме?
   - К нам приходили дознаватели из военной полиции, кибер-полиции и из службы по чрезвычайным происшествиям. Они предполагают, что один из наших "верных", по имени Фосфор, имеет отношение к теракту в Бэкъярде. Я решил ; не осложнять обстановку и пошел на сотрудничество с властями. Мы - я и друзья Фосфора - опознали его по фотографии и дали ему характеристику. У него отличная репутация... Однако Фосфор покинул храм в понедельник, 28 апреля, и с тех пор не появлялся в "Ночном Мире"; не видели его и на обычных местах встреч. Один "стойкий" из охраны храма, Монкар... такое "имя верного" он выбрал себе при посвящении, - пояснил диакон, увидев, как заулыбались Энрик и Мариус (бывают у "верных" причуды - скажем, взять себе имя форского лунного колдуна Монкара н'д Эргерута). - У него хорошая память на лица - он вспомнил, что на вечернее воскресное моление 27-го к Фосфору пришли две девушки, одетые в стиле льеш-трэш; Монкар по фотонабору полиции Дерека опознал в них киборгов. Гильзу и Лилик - куклу Эмбер. Тогда, при встрече, он не смог их узнать - Лилик изменила внешность, да и парню в голову не могло прийти, что киборги из Банш явятся в храм.
   - Все интереснее и интереснее, - проговорил, вздыхая, Энрик. - Этот Фосфор... что о нем известно?
   - Жил в северном Басстауне, в Антармери, - без приглашения заговорил Крысолов, за сутки разузнавший о пропавшем все, что можно и нельзя, - в компании типа коммуны. Шестеро парней, одна девчонка. Это была грязная компашка; их звали - Дети Сумерек. Темные дела, знакомые из Ровер-тауна, угрозы, рэкет... вроде бы Фосфор в этом не участвовал. Вчера средь бела дня они проворно погрузились в микроавтобус и исчезли без следа.
   - Коммуна? А не "семья"?.. - спросил Энрик, глядя мимо Крысолова.
   - Сомнительно. Для "семьи" - мало женщин; даже те, кому все равно, не живут как братья Пандавы, - до вступления в контрразведку Крысолов прошел два университетских курса - всеобщую историю культуры и политологию; если б не его отвращение к государственной Системе, им бы охотно пополнила штат любая секретная служба. - К тому же девушка жила в компании на равных, а не как Прислуга.
   - Я о другой "семье".
   - О Банш?.. Я не уверен, Энрик. Это были отпетые типы. Весьма агрессивные.
   - Никто из дознавателей не говорил о том, что Фосфор... - начал Скиталец, но Энрик перебил его:
   - "Войну кукол" с терактами развернули, как я понял, мирные домашние модели... Вы можете точно сказать о Фосфоре - киборг он или человек?
   - Нет, не киборг!.. - Скиталец поколебался и добавил: - Он встречался с девушками. Я не стал их привлекать, но знаю это как факт. Если бы в нем было что-то необычное, это бы давно стало известно...
   - У вас нет с собой его фотографии?
   Вместо ответа диакон протянул Энрику распечатку:
   - Один из лучших по физическому совершенству; привел в порядок библиотеку и видеотеку, совершал служения полного дня...
   - Киборг, - ответил Энрик, бегло изучив фото и бросив его на стол, - Вы поступили правильно; пожалуйста, успокойте всех - и ни в коем случае не допускайте, чтобы над девушками смеялись. Если о его сущности станет известно вы должны сплотиться и поддержать их; если они уйдут из храма - это будет минус вам, но их можно перевести в другой храм. Никто ничего не мог знать заранее. Есть модели, неотличимые от людей. Это киборг; его позвали свои, и он ушел за ними. Голос крови сильнее разума. Спасибо.
   Скиталец откланялся иудалился. Энрик остался наедине с Крысоловом.
   - Это еще не все сюрпризы на сегодня, - молвил Мари-ус. - Два источника независимо друг от друга дали мне одинаковую информацию. Первый - наш человек в "политич-ке", он истинно "верный"; второй... а второй - это агент "по- литички" в Церкви. Он раскрылся, чтобы душа не болела. - Кризис? - взглянул Энрик из-под своих убийственно длинных ресниц. - Разочарование в службе? Любовь?.. Лю- бовь, - кивнул он, не дожидаясь разъяснений Крысолова. - Прими его и привлеки к нашему делу. Крепко возьми его. Масс риус. Он идет к нам не сквозь мрак, но через свет и радость...
   - Все будет так, как ты сказал. Так вот - "политичка" планирует провокации во время завтрашнего служения; цель - вызвать беспорядки, объявить нас деструктивным культом, распустить и запретить.
   - О Боже, - закрыл глаза Энрик, молитвенно сложив руки на груди, почему я всегда должен идти к тебе босиком по ножам, по битому стеклу, через тернии, мучения и испытания...
   * * *
   Джолион Григ Ауди как председатель парламентской комиссии имел офис в одном из зданий, что вольготно располагались вокруг Конгресса, прозванного злыми на язык централами Балаганом. Хиллари, оставив флаер на стоянке, двигался быстрым шагом, чтобы поспеть к условленному времени; следом - молчаливая Майрат. Кругом зеленели ровно подстриженные газоны и купы низкорослых деревьев с серебряно-голубой листвой; некоторые деревца, как отметил Хиллари, были сплошь в пышных белых и розовых цветах. Тот же пейзаж был за окнами кабинета Грига Ауди, но вызывал он не щемяще-прозрачные чувства о весне и пробуждении жизни, а скорее мысли о голографической картине, врезанной в глухую стену, так далек был хозяин и все то, что его окружало, от красот природы.
   Строго функциональный кабинет с дорогой - но не чрезмерно - офисной мебелью, какие-то картины и портреты на стенах, призванные отражать индивидуальность того, кто сидел в кресле, но ничего не говорящие вошедшему. Спокойный и уверенный в себе господин в несколько чопорном костюме, с дежурным вниманием выслушивающий доклад, не перебивая и не говоря ни слова. Он даже пометок никаких не делал; ясно было, что для него все - просто обыденная, повседневная обязанность. Документацию он потом отдаст референту, и тот выжмет из бумаг важнейшие тезисы и противоречия. Очень темный мулат, возраст чуть старше пятидесяти. Матерый зверь парламентских дебрей; если Маршалл производил впечатление взятого в дом уличного пса, то Григ Ауди походил на нечто травоядное, могучее и крупное, круторогое, чьи центнеры мышц обтянуты крепкой кожей. Он не идет, а шествует, попирая копытами подлесок, - прочь с дороги!..
   Хиллари говорил ему о проекте уже четверть часа, стоя, стараясь, чтобы голос звучал ровно и максимально разборчиво, - но с тем же успехом он мог докладывать двери, столу или стулу или убеждать в своей правоте мух и тараканов. Джо-Лион Григ Ауди был закаленным бойцом, умевшим и ругаться До изнеможения, и спать сидя с открытыми глазами во время изнурительных парламентских чтений, длящихся иногда не-Делями; что ему было высидеть, не сморгнув глазом, какие-то
   полчаса, отведенные для знакомства с материалами предстоящей подкомиссии из уст обреченного пасть жертвой беспристрастных депутатов!..
   Первые пять минут Джолион со скрытым любопытством смотрел на того, кто был виновником переполоха в Городе и кого Доран окрестил Принцем Мрака, но не найдя ни единого внешнего подтверждения, полностью успокоился, и мысли его потекли по прежнему руслу. Хармон ни по костюму, ни по манерам ничем не отличался от обычного высокорангирован-ного секретаря. Умные, ничем не примечательные, чистые, красивые парни - они годятся лишь для текущей работы, чтения и составления бумаг и расстановки запятых. Их мозг - просто компьютер, способный помнить все прецеденты и законы, к ним обращаются как к справочной литературе. Они слишком почитают старое, чтоб изобрести что-то новое. Их воля парализована, и они не способны к свершениям. Творит историю тот, кто стоит над законами или создает их... Джолиону стало скучно. И чем дальше, тем больше он всем своим видом давал понять, насколько безразлично ему все происходящее...
   "Его это не занимает, - подумал Хиллари, поймав небрежный взгляд Джолиона на настольные часы и продолжая , тем временем читать цифры и выводы, нет личной заинтересованности...", - а вслух сказал, плавно закругляя речь:
   - В эффективности нашей работы вы сможете убедиться сами, посетив проект.
   - В этом нет необходимости, - ожил Джолион, про себя радуясь, что посетитель отчитался раньше отведенного срока и, быть может, удастся выкроить минут десять на отдых. Оставьте документы секретарю, я ознакомлюсь с ними.
   - Мы вызовем вас судебной повесткой. Джолион приподнял голову. Что такое?..
   - Извольте объяснить причину.
   - Мы поймали вашу куклу, и вы как хозяин должны будете опознать свое имущество. Этого требует процедура расследования.
   - Вы ошибаетесь. У меня нет и никогда не было никакой куклы, - Джолион остался столь же важен и невозмутим, но под сердцем у него екнуло. Нет... фу, какие нелепые опасения порой посещают людей!..
   - И тем не менее мы поймали ее. Хиллари сделал шаг вперед, и на стол перед Джолионом поверх папки с документами легла фотография.
   - Путти. В Банш была известна как Маска - член "семьи" Чары; участвовала в схватке на Энбэйк.
   Джолион вгляделся в Хиллари. На лице того не дрогнула ни единая жилка, не проступила улыбка; он был точно так же сдержан и собран, как и при входе в кабинет; лишь неуловимая тень проступила в рисунке крыльев носа. Джолион тоже сдержался, хотя узнал куклу с первого взгляда. Ситуация вмиг перевернулась.
   - Сядьте, - предложил Джолион, чтобы выиграть время и унять лихорадочную волну мыслей, мгновенно овладевших его существом. ТГаника, страх, ненависть - давно Джолион не испытывал такой эмоциональной вспышки и такого удара!.. Хармон больше ничего не говорил, но его молчание было красноречивее любых слов: "Или ты, используя свое влияние, вытаскиваешь мой проект и я кое-что скрываю, или проект погубят - но тогда я запущу на всю катушку механизм закона, и где ты окажешься после этого - неизвестно".
   У Джолиона даже подмышки взмокли, несмотря на перс-пиранты, когда он понял, что профинансировал теракт и будет сидеть в клетке, рядом с этим... Рыбаком, напоминающим высохший труп. Неизвестно, как эта тварь употребила деньги и что высмотрел в ее мозгах Хармон, какие записи он вытащит на суд. Он приготовился заранее и все рассчитал.
   Дьявол! Принц Мрака!..
   - Это слишком важное и ответственное дело, чтобы уложить его в тридцать минут, - говорил тем временем Джолион. - Вы не против того, чтобы встретиться в приватной обстановке и все подробно обсудить, неторопливо и без оглядки на рабочий график? Ведь с проектом связаны судьбы сотен специалистов. Мы обязаны подумать о людях. Кроме того, деятельность проекта предвзято освещена масс-медиа - мы же Должны подойти к решению проблемы объективно, а для оценки ситуации необходимо время. Как вы проведете ближайший уикенд? Сможете ли найти время для посещения клуба "Персеваль"?