Браславский Дмитрий. Щит Королевы

   – Красотища! Откуда это у тебя? С собой привезла? – Он с удовольствием перебирал мягкую ткань. – А прочная какая! У нас таких не ткут, – добавил он со знанием дела.
   – Конечно, не ткут!
   Я сняла с мизинца свое любимое колечко с розочкой и пропустила сквозь него все полотнище платка.
   – Видишь? Так делают только в Вар-Рахибе! А подарили мне его гномы, которые недавно вернулись в Хорверк, – помнишь, я тебе рассказывала?
   – Ага… – Мэтт накинул платок мне на плечи. – Слушай, как же тебе хорошо! – Он легонько развернул меня лицом к зеркалу.
   Из зеркала на меня смотрела худая бледная барышня Розовая парча, просвечивающая сквозь небывалые узоры платка, только подчеркивала эту бледность. Отчего это я решила, что розовый мне идет?..
   А рядом стоял высокий статный гном с каштановыми локонами, мягко спускавшимися ему на плечи. Серебряный обруч, плотно охватывающий лоб, украшен мелкими изумрудами, подчеркивающими зелень чуть прищуренных глаз. Простой коричневый камзол, широкий ремень, слегка потемневшие от старости ножны с мечом… Ничего лишнего. Рядом с каким-нибудь расфуфыренным придворным Нельда Мэтт, несмотря на изумруды, показался бы бедняком.
   Внезапно я поняла, почему так внимательно всматриваюсь в зеркало. Мы вместе выглядели как семейный портрет.
   Чувствуя, как предательский румянец заливает щеки, я поспешила отвернуться.
   – А ко мне лашши приходила! – похвасталась я. – Вот прямо здесь сидела! – Я отвернулась от зеркала, надеясь, что Мэтт ничего не заметил.
   – Шутишь? – улыбнулся он.
   – И не думаю! Мы с ней болтали, она даже сказала, что ее зовут…
   – Тсс! – Щит приложил палец к губам. – Никогда не говори этого посторонним. Она может обидеться!
   – Ты же не посторонний! – надулась я.
   – Для нее – посторонний. И ты знаешь, что тебе повезло, если у тебя самочка? – Мне показалось, что Щит поглядел на меня с некоторым уважением. – Говорят, они смышленей и общительней.
   – Говорят? А ты что, сам лашши никогда не видел?
   – Видеть-то видел. Даже болтал не так давно – правда, у Крадира. У меня-то нет своего дома. Вот и лашши в нем нет.
   Мэтт произнес это без тени грусти – просто как факт.
   Действительно, зачем ему заводить здесь собственный дом? Ну, поживет он в Брайгене еще лет тридцать-сорок. Что за срок по их меркам! – ерунда… Я к тому времени состарюсь, а Щиты будут подтыкать мне пледик в креслице, потому что сама и согнуться уж не смогу, да уверять, что моей седины почти не заметно. Потом я перестану ходить, начну плохо соображать, а то и вовсе впаду в беспамятство или в детство. А верный Мэтт будет вспоминать те дни, когда я была молоденькой задорной девчонкой, и ждать, когда ж я наконец отправлюсь к Орробе…
   Может, лучше умереть молодой? Ну, или не очень молодой, но еще и не старухой – лет в тридцать, скажем…
   – О чем задумалась? – спросил Мэтт, присаживаясь на краешек кресла. Чувствует, наверно, что мысли невеселые… Но я ему не стану говорить, что меня тревожит. В конце концов, отправляясь в Брайген, я знала, на что иду. – Расскажи еще про лашши, а?
   – Да мы совсем недолго общались. Знаешь, она очень забавная. Немножко обидчивая. Вот, подарила ей колечко…
   – О, что-то это мне напоминает. – Мэтт подмигнул мне. – Обидчивая, говоришь? Я всегда подозревал, что лашши похожи на своих хозяев!
   – Точь-в-точь! – засмеялась я, расправляя складки платка. – И с такой же беленькой кисточкой на хвосте.
   Мэтт посмотрел на меня озадаченно.
   – Эх, все никак не можешь привыкнуть к моим шуткам?
   – Да нет, это ты никак не можешь привыкнуть, что у меня хорошее воображение, – улыбнулся Щит.
   И тут мы совсем как прежде принялись болтать обо всем подряд. О прочитанных книжках, о детских мечтах, о моих планах съездить в Тильяс… Кстати, я не смогла удержаться и спросила как можно спокойнее:
   – А о чем ты беседовал с Чинтах?
   Мэтт хмыкнул. Только бы он не услышал, как бьется сердце! Того и гляди выскочит.
   – Историю Хорверка помнишь?
   – Экзамен сдавать не решусь, но в общих чертах – конечно!
   – Я, как оказалось, тоже не решусь. А вот Чинтах поднаторела. Про клатти-анхата мне рассказывала.
   – Клатти-анхата? Это что за зверь, где водится? – Я пыталась скрывать свое смущение за шутками.
   – В древности водились. Вроде заместителей короля… Если те сами не справлялись.
   – Что это вы в древнюю историю полезли? Ведающими готовитесь стать?
   – Если бы! У меня такой длинной бороды никогда не вырастет, а про Чинтах и говорить нечего. Так что не видать нам его посоха, пустые мечты, – подхватил мой шутливый тон Щит.
   Больше ничего про встречу с Чинтах мне из него вытащить не удалось. Зато неохотно, но более или менее подробно Мэтт наконец-то поведал мне о том, как он сыграл мою роль и кого встретил, спустившись с Гнилого Зуба.
   Как я и предполагала, это был тот самый загадочный Кабад. Надо же – он делал вид, что знает меня! И спрашивал Мэтта, выполнила ли я то, о чем мы с ним якобы договаривались.
   – И что ты ответил? – с жаром спросила я.
   Щит махнул рукой:
   – Да отвертелся кое-как.
   Все же мне казалось, что Мэтт что-то скрывает…
   – Знаешь, я тут все думала… Биримба меня беспокоит.
   – Меня тоже.
   Вот как?
   – Неужели нельзя как-то выяснить, куда он пропал?
   – Пытались, – усмехнулся Мэтт. – Как в шахту прыгнул.
   Так мы и проболтали до самого вечера, а потом подошел Тиро, и мы поужинали, подтрунивая над Гвальдом, у которого сегодня все валилось из рук.
   Когда я уже собиралась ложиться, неожиданно зашла Лиз. И прямо с порога обрадовала:
   – Попрощаться с тобой хотела. – Лиз наклонилась, ставя на пол кошелку с травами, и с некоторым трудом распрямилась. Я с тревогой отметила про себя, что еще месяц назад она двигалась куда легче, да и со спиной вроде проблем не было. Не только годы, но и усталость, похоже, берут свое…
   – Попрощаться?
   – Знаешь, девочка, я ведь уезжать собираюсь. – Жрица потерла поясницу.
   – Как?! И ты?
   – Боюсь, у меня нет выбора.
   – У человека всегда есть выбор!
   – Как и у гнома, – с улыбкой добавила Лиз, – но только не у жреца. Мне был подан знак…
   – Ты разговаривала с самой богиней?
   – Ну, не то чтобы я с ней беседовала, как с тобой. – Лиз потрепала меня по руке. – Но она ясно дала мне понять, что от меня требуется.
   – Но ты вернешься?
   – Уверена, – с теплотой в голосе ответила она. – Причем надеюсь, что довольно скоро.
   – А… может, попозже поедешь? Весной?
   Мне, честно говоря, просто обидно стало. Все, все разъезжаются! Я – из Ольтании, они – туда… Судьба будто смеется надо мной.
   – Фиона, никак не могу. Понимаешь, я должна попытаться спасти жизнь одному очень хорошему гному. Он в Тильясе – недалеко совсем. Если все хорошо сложится, дел-то на месяц: неделю лечить, две смотреть, все ли хорошо пойдет, да еще одну на всякий случай…
   – Ничего не понимаю. Что у них в Тильясе – своих жрецов не хватает?
   – Он верит в Ашшарат – встречаются и такие гномы. Не в Хорверке, там, наверху. – Лиз махнула рукой туда, где, по ее мнению, был Тильяс. – Жрецов хватает, конечно. Но на этот раз без меня, боюсь, им болезнь не одолеть. Старый настоятель храма недавно скончался, замены не оставил… В храме одни послушники, им не справиться. Да и боятся они гнома врачевать…
   – Ясно, – вздохнула я. – Тогда конечно… Кстати, давно хотела спросить: а почему ты только лечишь? Ведь жрецы…
   – Знаю, знаю: «Лечат, учат, охраняют, им секреты доверяют, если ты в беде большой, обращайся в храм любой…»
   – «Внемлют им и скот, и пашни, день грядущий, день вчерашний, – продолжила я за Лиз детскую считалочку. – Водоемы, камни, горы слушают их разговоры…» Ну и почему?
   – Не совсем так. Я еще и детишек учила. Знаешь, мне как-то сказали: «Лечат и учат – это про тебя. Об остальном забудь, даже не помышляй».
   Везет же Лиз! Она нашла свое призвание. Нет, дело не только в том, что она жрица. Главное, что она знает, как именно самым лучшим образом она может помочь другим…
 

10 кналлари

 
   Вчера, пообедав с Вьорком, сообщила ему, что направляюсь в гости к Сиэнре.
   Мы провели просто чудесный вечер! Сиэнре болтала без удержу, рассказывала всякие были и небылицы, сопровождая их фокусами: то заяц в коридор порскнет, то посередине страшной истории сова с потолка заухает…
   Синтра то и дело подносила нам удивительные эльфийские яства. Форель, фаршированная какими-то сладкими фруктами, пирожки с ягодами из баль-тэрских лесов, удивительный напиток, похожий на лимонад, но меняющий цвет от красного до ярко-зеленого. Наконец на столе осталось всего два-три блюда, а Сиэнре устала показывать свои чудеса.
   – Может, вы останетесь у нас на ночь? – предложила волшебница.
   – Но я никого не предупредила, – засомневалась я. – Да и Щиты…
   – Мы – за! – единодушно объявили они. – Только вот Вьорка предупредить обязательно надо, – добавил Мэтт.
   – Это несложно! – Эльфийка вновь была полна энергии. – Синтра, принесешь перо и пергамен? Я пока подготовлюсь…
   Через минуту пергамен лежал передо мной. Я недоуменно уставилась на него.
   – Ну, пиши, чего ты ждешь? – поторопила меня впорхнувшая в комнату чародейка. В горсти она держала комочек свалянного птичьего пуха.
   – У тебя что, личный курьер?
   – Пиши-пиши, есть способы!
   Я написала пару слов.
   – А ответ мы сможем получить?
   – Легко! Сейчас черкну Его Величеству пару строк…
   Сиэнре посыпала листок пухом, щелкнула пальцами, что-то прошептала, и кусочек пергамена истаял в воздухе. Когда через пять минут он снова возник, девушка бережно подхватила его и отдала мне. «Можно. НО БОЛЬШЕ ТАК МЕНЯ НЕ ПУГАЙ!!!» – вот что было на нем написано неровным размашистым почерком мужа. Синтра с гордостью посмотрела на эльфийку:
   – Скоро до папы дорастет.
   Та легкомысленно бросила:
   – Ты же знаешь, такие вещи мне несложно делать…
   – Здорово! – восхищенно выдохнул Стради. – А как Вьорк ответ прислал?
   Эльфийка, зажав себе нос, занудным менторским тоном процитировала:
   – «Данное волшебство обеспечивает двустороннее взаимодействие между субъектом и объектом». Вьорку надо было только произнести одно слово – и пергамен вернулся. Жаль, что предметы лишь на небольшие расстояния передаются, – вздохнула она. – И исключительно в новолуние почему-то, в другое время не выходит…
   – Не «передаются», – назидательно поправила ее Синтра, – а материализуются из того, что есть под рукой на том конце. Завтра Вьорк недосчитается маленького клочка пергамена. Тебе отец сколько раз говорил – всегда старайся правильно формулировать.
   – Неужели таким штукам можно научиться? – Стради смотрел на эльфийку во все глаза, будто его тоже заколдовали.
   – Вообще-то да, но гномы менее способны к магии…
   – Это потому что никогда не пробовали! – выпалил Стради.
   – Ты что, в ученики к Сиэнре напрашиваешься? – с нескрываемым удивлением поинтересовался Мэтт, оторвавшись от пирожков с яблоками.
   – А что? – с вызовом изрек номер три. – Я мог бы попробовать.
   Переглянувшись, мы с Мэттом едва не расхохотались. Но Сиэнре отнеслась к словам Щита вполне серьезно:
   – Сейчас, погодите. – И она выбежала из комнаты.
   – Непоседа! – ласково проговорила Синтра. – Мэтт? Что-то не так? Может, еще что-нибудь принести?
   Щит вдруг насупился.
   – Нет, Синтра, все замечательно. Спасибо. – Щит внимательно посмотрел на Стради. – Надеюсь, ты не серьезно? Не наше это дело, неужто не чувствуешь?
   Все-таки магия для гномов пока – что-то чужое, запретное. Хоть бы они и пользовались ее плодами уже тысячу лет. Даже Мэтт, который все понимает, и тот…
   Синтра лукаво улыбнулась:
   – Думаю, для волнений повода нет. Магия дается далеко не каждому: уж я-то, всю жизнь прожив рядом с чародеями, это знаю наверняка. Стради, не обижайся, но боюсь, тебе уже поздно этому учиться.
   Номер три угрюмо насупился.
   – Посмотрим, – только и сказал он.
   – Вот тебе для начала. – Запыхавшаяся Сиэнре бережно несла в руках объемистый фолиант. – Руководство для начинающих, первый том. На ольтанском читаешь?
   – Первый том? – ошарашенно переспросил Стради, не слыша ее вопроса.
   Не выдержав, я засмеялась. Мэтт тоже развеселился:
   – Почище истории Хорверка от Роракса до наших дней!
   – Что вы тут хихикаете? – гневно повернулась к нам эльфийка. – Вдруг он будет первым гномом-магом? Что в этом плохого?
   Синтра с сомнением покачала головой:
   – Теорию Стради обязательно одолеет, а с практикой как быть? Учитель нужен! Боюсь, Соридель для этой роли не подходит…
   Задумавшись, эльфийка потерла левую ладонь, на которой я заметила заживающий след от ожога. Неужели тоже от каких-то экспериментов остался? Бедный Стради…
   – Да, объясняет он отвратительно. И сердится всякий раз, когда ученик за три минуты не понимает сложнейшего волшебства. А вот учебник, между прочим, отличный написал!
   – Это все он один?.. – Мэтт недоверчиво покосился на книжищу.
   – Нет, конечно, дедушка с бабушкой помогали… А вот мне теория никогда не давалась, – призналась девушка. – Да и вообще, практика интересней. Но тебе, Стради, я обязательно буду помогать! Сначала с учебником разберемся, а там посмотрим. Думаю, что заклятия полегче можно и одолеть.
   – Ну вот и договорились, – улыбнулась Синтра. – Только помните: что ни говори, а учиться надо – даже если все легко дается. Кстати, твоя мама, – обернулась она к эльфийке, – как-то мне рассказала такую историю…
   История действительно была поучительной: некий маг из-за нелюбви к теории неправильно что-то рассчитал, переносясь из одного места в другое, и застрял между двумя каменными глыбами лет на пять. Доступ воздуха у него был, а вот еду он материализовывал из ближайшей таверны, о чем ее хозяева, ясное дело, не подозревали. Когда наконец его вытащили, он даже ходить не мог – так ослаб.
   – Хозяева таверны, понятно, были несказанно рады, когда он им заплатил за все свои завтраки, обеды и ужины, – с улыбкой закончила Синтра.
   – А вот у нас бы он так сидел и ел, и никто бы ему слова худого не сказал, – с удовольствием отметил Стради.
   Потом мы пошли укладываться на ночь. Сиэнре предложила мне лечь в ее спальне, где помимо ее кровати стоял широкий удобный диван. Щиты устроились в соседнем кабинете на кушетках.
   В спальне я просто ахнула: потолок изображал звездное небо (мне показалось, что где-то над Баль-Тэре), со стен свисали веточки с живыми цветами… Такой аромат, наверно, стоит только весной в апельсиновой роще.
   – Для тебя старалась, – обвела рукой комнату Сиэнре. – Постарайся уснуть раньше меня, иначе вся эта красота пропадет.
   – Что это? – выдохнула я.
   – Нравится? – с гордостью спросила девушка. – Я недавно научилась! Смотри, все почти как настоящее, только дотрагиваться нельзя – исчезнет.
 

10 кналлари (позже)

 
   Проснулась я рано, но Сиэнре в комнате уже не было. Выйдя в кабинетик, я застала ее за книгой. Мэтт спал.
   – Стради там, в коридоре, – шепотом предупредила волшебница мой вопрос. – Наслаждается моими горе-чудесами. Я их тут творю, а он там… пробует.
   В подтверждение ее слов из коридора выглянул Щит. Физиономия у него была вся перемазана чем-то белым.
   – Это не жубной порошок, а чиштый мел, – прошамкал он, отплевываясь. – И ты шкажала, што не будешь больше экшпериментировать. Што обещала? Што будет шо вкушом вишни. И где?
   Впрочем, оба они быстро утомились. Стради засел за свой первый том, а мне эльфийка предложила отведать горячий шоколад.
   – Обожаю шоколад с утра прямо в постели! Папа всегда ругает меня за то, что я такая неженка, – вздохнула она, забираясь обратно на свою кровать.
   Мэтт рассказывал, что в походе эльфийка ни разу не позволила себе расслабиться или, тем более, раскапризничаться. Ничего себе неженка!
   – Как же, как же, а в заброшенных подземельях…
   – А, – махнула она рукой, – это совсем другое. Это приключение. А вот когда ты дома, никуда спешить не надо, собираться с мыслями и силами тоже не надо… Кстати, приключений-то мне как раз и не хватает. Тут у вас в Брайгене скукотища…
   – Не скажи. Слышала про дом Твана? – Не понимаю, почему вдруг я про него вспомнила.
   – Тебя опять туда потянуло? – иронично поинтересовалась эльфийка.
   – Ты знаешь всю эту историю?
   – А то! Вьорк – еще тогда, до гибели Шенни, – попросил папу обследовать этот дом. Но отправил с ним в придачу полдюжины воинов – так что разгуляться они мне там не дали…
   – Подожди, так Вьорк Сориделя попросил или тебя?
   – Папу, конечно… Но он бы без меня не справился! – гордо заявила эльфийка. – Ну что ты смеешься? Правда! Вот, положим, с ракушками. У меня было в запасе такое чудное заклинаньице…
   – И что?
   – В момент все стало ясно – раковины усиливают звук, идущий из соседней комнаты! Там, под ракушками, в стене дырки, – пояснила она. – Хотя, признаться, папа просто потратил бы чуть больше времени… Да и волшебства в них оказалось чуть, если быть честной.
   – Но вы нашли хоть что-то стоящее?
   – Нет, конечно. Да я и не рассчитывала.
   Я вздохнула:
   – Жалко, что маги не могут поворотить время вспять. И Шенни был бы жив, и…
   – Могут-могут. Был такой Кхарад, брат Зеантиса, впрочем…
   – Что-что?
   – Погоди! – Сиэнре замерла с поднятым к потолку пальцем. – Ты меня натолкнула на одну очень интересную мысль… А что если нам туда прогуляться еще раз?
   – Меня точно не пустят!
   – Меня тоже, – рассмеялась девушка. – Но тебя кто не пустит, Щиты? Так и возьми их с собой! Только мне надо подготовиться. Нужно найти что-то особенное, какое-то могучее колдовство… – Она задумчиво обвела взглядом комнату, будто приглашая это самое колдовство немедленно выскочить и выполнить все наши желания.
   Я приуныла.
   – То есть без твоего папы не обойтись?
   – Папа как раз не поможет. Он много чего умеет, но… Дай подумать.
   Сиэнре слезла с кровати и принялась мерить шагами комнату, сосредоточенно уставившись в потолок.
   – Есть! – вдруг вскричала эльфийка, исчезая под собственной кроватью. Вскоре из-под нее показался огромный древний сундук.
   – Фиона, помоги, а?! – раздался приглушенный голос волшебницы.
   Я потянула сундук на себя, и общими усилиями, пыхтя и отдуваясь, мы вытащили его на середину комнаты.
   Эльфийка откинула крышку, подняв в воздух изрядное облако пыли.
   – Бабушкин, – изрекла она так, будто хотела сказать: «Этот сундук принадлежал Великому и Могучему Магу, победившему сто драконов и триста злых волшебников»… Впрочем, не исключено, что примерно так оно и было.
   – Бабушки дар Криден? – оценивающе прищурилась я.
   – Именно! Ты не представляешь, каких трудов мне стоило приволочь его сюда – да еще так, чтобы отец ничего не заметил. Но я чувствовала, чувствовала, что он мне сослужит службу! – Она в восторге закружилась вокруг своего сокровища. – Правда, по чести говоря, я в половине этих свитков до сих пор даже слова не могу разобрать. Зато про вторую половину точно знаю, что они пригодятся!
   Сиэнре начала рыться в сундуке, а мне вдруг стало не по себе.
   Я, конечно, не дока в магии, однако догадываюсь, чем грозит использование могущественных сил начинающими чародеями. Всякие исчезающие невесть куда предметы – это еще полбеды. Бывает, и сам такой горе-колдун пропадает начисто.
   – Ты уверена… – очень неуверенно начала я.
   – Сейчас обижусь, – сказала Сиэнре самым будничным голосом, какой только можно себе представить. – Между прочим, самое страшное для волшебника – когда в его умениях и способностях сомневаются.
   – Понятно, – с еще большим сомнением протянула я.
   Она расхохоталась.
   – Фиона, не будь такой занудой! У нас все получится.
 

11 кналлари

 
   Сегодня я убедилась в этом сама. Хотя, конечно, не обошлось без приключений, но к ним я была готова. У Сиэнре даже обыкновенный завтрак, по-моему, без этого не обходится.
   Вьорк – как ни странно – одобрил нашу затею, даже уговаривать не пришлось. А я-то приготовилась к долгим спорам!..
   Мы встретились у дома Твана, как только пробил третий колокол. Мэтт и Стради сняли со стены по факелу, Гвальд сторожил снаружи. Ему явно хотелось пойти с нами, но Мэтт его убедил, что кто-нибудь должен охранять тылы – на всякий случай.
   Вот опять Мэтт им командует, с ноткой грусти за Гвальда и в то же время с гордостью за Мэтта отметила я про себя. Неявно так, Гвальд и сам не замечает, как подчиняется его авторитету…
   Сначала вошли Щиты с зажженными факелами, за ними – я и Сиэнре, сжимавшая в руке пергамен из бабушкиного сундука. В неверном свете факелов мне почудилось, что какая-то тень, затаившаяся у лестницы, метнулась вверх, на второй этаж.
   В ее очертаниях было что-то знакомое, но что?
   Я тихонько тронула Сиэнре за рукав:
   – Видишь? Вон там!
   Эльфийка кивнула:
   – Взглянем поближе?
   – Что там такое? – недовольно проворчал Мэтт мне прямо в ухо. – Лестница как лестница.
   Как выяснилось, Щиты ничего не заметили. Но покорно согласились заглянуть для начала на второй этаж.
   Мы подошли к широкой и крутой деревянной лестнице и потихоньку начали подниматься вверх. Резные перила давно прогнили, ступеньки расшатались… Из-за спин гномов площадку второго этажа видно не было. Вдруг – ступеньке на пятой – я буквально влетела головой в спину Мэтта.
   – Ну, Фиона, у тебя голова – будто в шлеме, – с уважением прошептал он, повернувшись к нам. – Не ударилась? Смотри!
   Мэтт поднял факел повыше. Оказалось, что дальше несколько ступенек совершенно разрушены, и, для того чтобы взобраться до конца, надо спрыгнуть на узенькую балку и пройти по ней саргов семь. Если мы кого и видели, это явно было привидение: сигануть с такой скоростью и незамеченным добраться до площадки мог только бесплотный дух. Да и ветхие ступеньки обязательно отозвались бы: хоть в башмаках ступай, хоть босиком топай.
   – Показалось, – признала эльфийка. – Возвращаемся.
   В комнате с ракушками девушка, не обращая на нас внимания, моментально уселась на пол и закрыла глаза.
   – Может, сначала в другую комнату заглянем? – Стради порывался тронуть волшебницу за плечо, но я его остановила.
   – Ш-ш, – прошептал Мэтт. – Уже колдует!
   Мы замерли, как изваяния. Минуты через три, когда, казалось, она окончательно ушла в себя, эльфийка вдруг покосилась на меня озорным глазом и расхохоталась.
   – Что, уже все? – удивился Мэтт.
   – Нет, конечно. Я еще и не начинала, просто к месту примерялась.
   Мы одновременно выдохнули. Ну что с ней будешь делать!
   – Значит, так! – Мэтту явно не хотелось ссориться с эльфийкой, но сдерживался он с трудом. – Хи-хи, ха-ха и всемогущее колдовство оставим на потом, когда мы проверим первый этаж. Согласны?
   Он со значением посмотрел на Сиэнре.
   – Конечно. Это ж было так, минутка, – заявила она совершенно невинным голосом.
   Мэтт только сокрушенно покачал головой и пробормотал что-то типа «бесполезно бороться» и «никакого представления о засадах».
   Под лестницей пряталась еще одна дверь. Соседняя комната, где скрывались гномы, которых я подслушала (целую вечность назад!), оказалась совсем как первая: небольшая, пустая, но совершенно не пыльная.
   Притворив дверцу, мы вернулись обратно. Сиэнре села на облюбованное место, достала из кармана свернутый лист пергамена, а мы снова замерли вокруг.
   На этот раз волшебница оставалась неподвижной довольно долго. Хотя кто знает, сколько на самом деле прошло времени? Ждешь чего-то, неизвестно чего, нервы напряжены… Может, час прошел, а может, и куда больше – как тут посчитаешь?
   Наконец эльфийка вздохнула и, откинув назад волосы, вытерла выступившие на лбу капельки пота.
   – Свиток оказался еще интересней, чем я думала, – тихо, немного усталым голосом проговорила она. – То, что здесь происходило, увижу не только я.
   – А кто еще? – тихонько спросил Стради.
   Клянусь, его вопрос не звучал ни глупо, ни неуместно.
   – Вы, – выдохнула Сиэнре.
   Первую минуту мы ошеломленно молчали, а потом заговорили все разом.
   – Ну надо же! Вот здорово! – Стради разве что не подпрыгивал в нетерпении.
   – А куда смотреть? – интересовало меня в первую очередь.
   – Так, садитесь у этой стенки, – распорядилась эльфийка, – и ни гу-гу. Что бы ни случилось, помните: история давняя, и мы на ее ход все равно никак не повлияем. А если будете вскакивать с места или шуметь – я могу отвлечься, и ничего не выйдет.
   – Понятно, – заключил Мэтт. – Фиона, ты в серединку.
   Мы сели у стены на расстеленный Мэттом плащ. Он сжал мою руку в своей.
   – Если вдруг чего испугаешься, скажи, – шепнул он настороженно.
   – Я лучше зажмурюсь, – пробормотала я в ответ, прижимаясь плечом к его груди.
   – Начали. – Эльфийка достала свиток. – Закройте глаза, досчитайте про себя до десяти. Потом открывайте и смотрите прямо в центр комнаты.
   – Глаза обязательно закрывать? – подал голос Мэтт.
   – Что? – Сиэнре даже не поняла, о чем он.
   – Глаза, говорю, обязательно? Вдруг кто прошмыгнет?
   – Мэтт, ты чересчур подозрительный, – укоризненно ответила волшебница. – Я-то останусь с открытыми глазами!
   – Одни глаза – хорошо… – начал он.
   – А четыре – лучше, – закончила я. – Мэтти, не занудствуй! Всего десять секунд! – взмолилась я, и он сдался.