Страница:
– Я серьезно, – не принял шутку Беххарт. – Поверь, я ничего не имею против эльфов, но ты сам видишь, что ситуация выходит из-под контроля.
– Скажи еще, что мне надо завести тайный сыск и придворного палача. – Вьорк тоже не терял времени, беседуя с Фионой. – Беххарт, что ты предлагаешь? Приставить стражу к каждому послу? Запретить всем, кому не посчастливилось родиться гномом, выходить среди ночи из дому?
– Не сейчас, отец. – Крадиру не хотелось вести этот разговор в присутствии Лиз. – Наша свобода имеет и свои преимущества: я сам могу спросить Эрлинга, что выгнало его из дома в такую рань. Но это будет праздным любопытством: говорю тебе еще раз – я видел того, кто ко мне вломился.
– Мэтт? – Король ожидал продолжения.
– Но этого не может быть! – Я не смог ее предать. – Крадир, ты же всегда ей симпатизировал. А сейчас? Ты в силах это объяснить?
– Не в силах, – согласился тот. – Но я же не слепой.
– А как ты ее увидел? – Я старался использовать каждый шанс, который еще оставался. – Прости за подробности, ты спишь при свете?
– Она наклонилась надо мной, держа в руке свечу, – терпеливо ответил сын короля. – Лишнее доказательство того, что это был не гном.
– Как раз это-то мало что доказывает, – вмешалась Лиз. – Для заклятия надо видеть глаза человека. Хорошо видеть.
– Допустим, – не сдавался Крадир. – Мэтт, я согласен: бред, безумие. Но тогда тебе придется объявить меня сумасшедшим.
– Слушайте! – Я едва не затанцевал от радости. – Да не она это была, не она! Двойник!
– Увы, – перебил меня Крадир. – Соридель, помнится, обмолвился, что ни у меня, ни у Фионы в ближайшее время двойников не предвидится.
Я не знал, что и думать.
– Вот что, – поднял руку король. – Хватит. О том, что сегодня произошло, никому ни слова. Крад, ты остаешься здесь. Айрант!
Щит выступил из полутьмы.
– Ты тоже. Даларха я возьму с собой, а Ланкса отправь к Терлесту. Пока будем жить так.
– Отец, мне не нужен Щит! – запротестовал Крадир. – Это против всех традиций!
– Если не ошибаюсь, один раз мы с тобой это уже обсуждали. – Труба и пытаться не стал его переспорить. – Помнишь, как ты убедил Ганта?
Вьорк постучал пальцем по прикрытому рукавом браслету.
– Считай, что это королевский приказ, – с ухмылкой закончил он. – Закон не дает вам Щитов, но закон и не позволяет безнаказанно издеваться над любым гномом будь он сын короля или нет. – Вьорк посуровел. – Прошу вас всех, – он обвел комнату тяжелым взглядом, – не распространяться об этой истории. До выяснения обстоятельств. А тебе, Даларх, сегодня придется поработать за четверых.
Брат подмигнул мне за спиной короля…
Увидев нашу процессию, Гвальд вскочил на ноги – сегодня был его день дежурить на входе.
– Королева? – бросил Вьорк, не останавливаясь.
– В кабинете, – столь же коротко ответил Гвальд и изумленно посмотрел на меня.
А что я мог ему сказать? Что Фиону подозревают во владении магией и злонамеренном причинении вреда одному из членов королевской семьи?
Тиро у дверей кабинета оказался менее церемонным. Ведь в первую очередь он – Щит королевы, разве нет?
– Доброе утро, – вежливо поздоровался он, не отходя в сторону и не давая королю пройти.
Труба нахмурился.
– Тиро! – Он погрозил пальцем. – Сейчас не время для игр.
– Кто там? – Голос Фионы из-за двери.
– Король, – крикнул Тиро, не двигаясь с места.
Дверь открылась. Я невольно отметил, что сейчас на Фионе совсем другое платье – темно-синее, с золотым шитьем.
– Вьорк? – Она была и удивлена, и обрадована.
Тиро отступил в сторону.
Полное ощущение, что мы перенеслись во вчерашний день: я снова опустился в кресло под пальмой, и снова разговор зашел про Крадира. Однако теперь роль Гвальда исполнял Вьорк.
Мне было приятно, что король смутился, не знал, как начать. Значит, и он до конца не верит в виновность Фионы. Думаю, если бы ему было кому перепоручить эту беседу, он бы с радостью это сделал.
– Тут… такое дело… – Труба потоптался на пороге. – Да ты сядь…
– Что-то случилось? – забеспокоилась Фиона.
Неужели она может так сыграть?
– Ты была сегодня у Крадира? – Вьорк пошел напролом.
– Ты знаешь, который сейчас час? – вопросом на вопрос ответила Фиона.
– Да, но… Понимаешь… Словом, сегодня ночью на Крадира напали.
Фиона ахнула, прикрыв рот рукой.
– Он жив?!
– Жив, – успокоил ее Вьорк, чувствуя всю абсурдность этого разговора. – А ты сомневалась?
Фиона сделала шаг назад.
– Вьорк, давай по порядку. – Нахмурив лоб, она напомнила мне старательную ученицу, пытающуюся уследить за ходом мысли мастера. – Что-то не так?
– Крадир говорит, что это была ты! – на едином дыхании выпалил король.
– Я? – опешила Фиона. – Я напала на Крадира?!
Она оглянулась на меня, ища поддержки. Я развел руками: «Если мир сошел с ума, что тут можно поделать!»
– И так. – Она все еще думала, что, если разложить этот бред по полочкам, он станет яснее. – Крадир говорит, что я напала на него этой ночью. Тебе будет достаточно того, что я со вчерашнего вечера не выходила из своих покоев?
Тут уже настал мой черед изумляться.
Все-таки она лжет. Фиона, что же ты делаешь?! А если бы я упомянул при Вьорке, что видел тебя сегодня утром?!
Да и какой ей смысл лгать, если она не виновна?
«Ну как, ты окончательно запутался? – спросил я сам себя. – И к чему привели твои дурацкие представления о порядочности?»
Впрочем, не в одной порядочности здесь дело. Может каждый Щит испытывает то же самое, но сама мысль, что я могу навредить Фионе, была для меня хуже зубной боли.
– Гвальд!
Щит мигом вырос на пороге; похоже, он уже догадался, что это не простой визит мужа к жене.
– Ты бодрствовал всю ночь?
– Так, моя королева. – Гвальд с изумлением взглянул на Вьорка, словно прося у него прощения за то, что приходится говорить об очевидном.
– И можешь подтвердить, что я не покидала своей спальни?
Как я уже говорил, скрытность и невозмутимость – не те добродетели, которыми могут похвастаться гномы. «Неужели он ревнует?!» – огромными буквами было написано на лице Гвальда.
Труба опустил глаза:
– Отвечай.
– Да, моя королева.
– Спасибо, ты можешь идти.
Щит деликатно прикрыл за собой дверь.
– Тебе достаточно?
Я уже хорошо знал эту ее гримаску. Не представляю, зачем она вела себя столь высокомерно – пыталась защититься, не иначе. Вьорк не желал ей зла. Но какой же одинокой она должна была себя чувствовать в Хорверке, где все, совершенно все по-другому. Даже люди здесь – это те люди, которые согласились пойти к нам на службу.
За исключением Веденекоса. Я ожидал, что Фиона попросит позвать его. Однако она до последнего старалась оставаться не человеческой принцессой, а королевой гномов.
Она лгала – но я не мог ее за это осудить.
– Фиона…
– Может быть, мне выйти? – перебил я короля.
– Нет-нет. – Он замахал руками с таким ужасом, точно я предлагал оставить его наедине с пещерным медведем. – Если жена не против…
– Я не против. – В голосе Фионы слышалось плохо скрываемое раздражение. – Вьорк, давай сначала.
Труба покорно рассказал всю историю от начала до конца. Теперь уже он не понимал, что происходит: если королева всю ночь оставалась у себя…
Был еще один вариант, о котором он не подумал, но обязательно подумает: а что если она вступила в сговор со своими Щитами? Вот я, скажем, – стал же я покрывать ее и без всякого сговора.
– Ты мне не веришь? – Фиона едва дождалась, пока он закончит.
– Поставь себя на мое место, – ушел от ответа король. – Я не знаю, кому верить. Но зато теперь я знаю, что делать. Тебе хватит на несколько дней трех Щитов?
Королева кивнула.
– Хорошо. Мэтт, тогда не забудь, что примерно через час тебя ждут.
– Мэтта? – не сдержалась Фиона.
– Мне бы хотелось, чтобы эти заброшенные туннели увидел кто-то, кому я могу доверять, – пояснил Вьорк. – А моим Щитам сейчас приходится охранять сразу троих.
Лишь когда король ушел, Фиона дала волю слезам.
– Мэтти, ты что-нибудь понимаешь?!
Я понимал. Понимал, что пока она не будет со мной откровенной, я ничем не смогу ей помочь.
– Зачем ты обманула короля?
Возможно, этого не стоило говорить. Или надо было сказать потом.
Она подняла на меня заплаканное обиженное лицо. – И ты туда же! – изумленно прошептала она.
– Не туда же, а совершенно в другое место. Фиона, я видел тебя этим утром. По дороге к Крадиру.
– Вы что все, сговорились?! – выкрикнула Фиона с какой-то отчаянной горечью.
Надо было встать, коснуться ее, хоть как-то остановить истерику. Но зачем она снова лжет?!
– Я не владею магией. – Королева сама взяла себя в руки. – И не умею ходить сквозь стены – так, чтобы ни Гвальд, ни Тиро этого не заметили. И Крадир твой мне даром не нужен.
Нет, все, конечно, бывает…
– Слушай, а где твое вишневое платье?
– А что?
Теперь она во всех нас видела врагов.
– Пожалуйста. – Я понизил голос. – Не упрямься.
– Пойдем.
На глазах ошеломленного Тиро мы вышли из «детской» и отправились к гардеробу.
– Вот. – Фиона кинула мне платье. – Доволен? Да, это подарок Вьорка! Ну, беги, скажи ему об этом! Не нужны мне его подарки, ничего мне не нужно!
Лиф платья украшала коричневая обугленная дыра.
– Крондорн всемогущий! Кто это тебя так!
– Меня? – И тут Фиона впервые рассмеялась. – Это не оно меня, а я его. Ты же сам говорил, что кранчеккайл будет со мной не вечно. Вот я и училась гладить.
– Гладить! – Я захохотал вместе с ней. – Да чем же ты его гладила, шаровой молнией что ли?!
– Пять дней назад еще, – с неподражаемой женской логикой откликнулась Фиона. – Ну что? Все теперь?
– Наверно.
Оставалось слишком много вопросов. Очевидно, и я, и Крадир видели одного и того же человека. В этом самом платье. Вернее, не в этом: не заметить такую дыру мог бы разве что крот.
Если только она не сделала ее специально. Сегодня утром.
Я чуть не врезал кулаком по ни в чем не повинному шкафу. Хорош Щит, который неустанно подозревает свою королеву…
Никогда еще я так не радовался гулу третьего колокола.
– Не забудь рассказать Вьорку про платье. – Это уже по дороге к выходу. – И не грусти. Все образуется.
Да уж, попрощались. Тертые слова, пошлые, банальные. Вот как нужно утешать девушку, когда собираешься с ней расстаться…
Но что если Беххарт рано сдался?
Люди принесли в Хорверк настоящее исцеление и магию. Мир с Империей. Деньги, наконец.
И яд, против которого у нас нет противоядия.
Глава VII
«Живые картины» из детства Вьорка произвели на меня впечатление: утром снова потянуло в Сад – посмотреть, насколько же там все изменилось за восемьсот лет… На обратном пути встретили Монха, который как-то чинил замочек в моей любимой шкатулке. Попросила его зайти: пусть сделает мне ключ от потайной дверцы в спальне.
Обедала с Гвальдом в гостиной. Есть совсем не хотелось, я снова и снова вспоминала подслушанную вчера беседу.
– Эй, ты что делаешь? Этот цветок может год в воде простоять! Или ты думаешь, у нас тут таких целые заросли? – Гвальд явно был не в духе.
– Ой… – Оказалось, я в задумчивости оборвала лилоцвету почти все лепестки. – Ой…
– С Вьорком, что ли, поругалась? Фиона, да на тебе не только лица нет. В смысле и его нет, и во всем остальном ты как не отсюда. То есть… – Гвальд сконфузился. – В общем, если что-то случилось, лучше расскажи. Я имел в виду, что если с Вьорком, то это твое дело, тогда лучше ничего не говори. – Он совсем запутался.
Я вздохнула.
– Нет, не поругалась… Я вот все думаю про эту гвизарму: может, это заговор против Вьорка?..
– Что-что? – нахмурился Гвальд.
Я произнесла «заговор» по-ольтански, потому что не могла вспомнить, как это звучит на гномьем.
– Как бы объяснить… Это если бы мы с тобой, например, тайком от Тиро и Стради договорились между собой что Мэтта надо… – Я замялась.
– Устранить? – хмыкнул Щит.
Я поежилась и внезапно поняла: Гвальд имел в виду не «убить», а именно «устранить», отодвинуть…
– Знаешь, почему ты не смогла вспомнить, как по-гномьи «заговор»? Потому что мы его произносим точно так же, как вы! Ну, почти так. И не только его. «Бриз», «болото», «шулер», «заговор»… Понимаешь? – Гвальд пытливо вглядывался в мое лицо.
– Ты хочешь сказать, что у вас никогда…
– Был однажды случай… Чуть ли не две тысячи лет назад. Если ничего не путаю, там все крутилось вокруг разного толкования права старшинства, но и то никто своих требований не скрывал, все шли в бой с поднятым забралом.
– Я совсем про другое, заговор – это когда втайне…
– Наковальня Крондорна! – вдруг разъярился Гвальд. – Фиона, я тебе пытаюсь объяснить: не бывает так у гномов, не бы-ва-ет. Не способны мы что-то скрывать дольше одного дня.
С одной стороны, он прав. Действительно, это не в гномьем характере. С другой – не совсем. Гномы врать не будут, но они могут просто недоговаривать…
– Знаешь, – помягчел Щит, – мой тебе совет: забудь ты обо всяких заговорах. Начиталась своих книжек? «Страсти при дворце»?
Я покраснела.
– Не «при», а «во», и не «страсти», а «страсть»… – У меня действительно на столике возле кровати валялась эта книга. Правда, речь там шла не совсем о заговорах, даже совсем не о заговорах… Словно боги снова напоминали, что мы говорим на разных языках…
– Не важно. Фиона, пойми, я-то Щит и делаю скидку на то, что ты из Ольтании. Но кому другому расскажешь – засмеют. Впрочем, даже Щиты засмеют… Вот Тиро, остроязыкий наш, узнает – не упустит случая повеселиться.
Мне стало как-то неловко. Раз Гвальд так уверен…
– Неужели ты из-за этого такая мрачная?
– Да… То есть нет. – Я вздохнула.
– Что ж с тобой случилось? Может, я помогу? – участливо поинтересовался Щит.
– Вряд ли.
– Ну, не хочешь говорить – не надо, – миролюбиво согласился Щит. – В конце концов, кто я такой, чтобы со мной своими мыслями делиться… Так, охранника приставили. А ты – королева… – Гвальд встал, тихо отодвинул стул и направился к двери.
Мне показалось или в его словах действительно чувствовалась горечь?
– Погоди, – окликнула я его. – Я, наверно, тебя обидела…
– Да что там. – Щит махнул рукой. – Это я какой-то сегодня… не такой. А ты действительно имеешь право… вообще с нами не разговаривать. И ничего не рассказывать. Мы стерпим. Мы ж сами вызвались. К тому ж всякие добрые души вроде Беххарта нам, бестолковым, помогут…
Меня как ударило! Действительно, я же так и не рассказала…
– Я тебя прошу, подожди! Я давно хотела… – Я вскочила, схватила Щита за руку и силком усадила обратно. – Вот, слушай с самого начала.
Гвальд слушал меня молча, и лишь временами его взгляд становился таким пристально-внимательным, что мне делалось не по себе. Как я и думала, Беххарт ничего им толком не объяснил – лишь намекнул, что в деле замешана магия. Я же старалась не упустить ни единой детали, но как же тяжело оказалось вспоминать, переживать это заново!.. Гвальд был полон сочувствия, но я все же не смогла удержаться от слез. К тому же мне вновь не давала покоя обида за Крадира и за мага.
– Ну почему, почему! Почему так несправедливо!
– Фиона, я догадываюсь, что ты любишь людей больше, чем гномов…
– Глупости! И вообще, люблю – не люблю, какая разница!
– Стоило ли тогда идти на поводу у желаний короля? – Гвальд сказал это так, будто я пошла на поводу у палача.
– Он послал за мной, едва пришел в себя. Как же я могла ему отказать?!
Тут открылась дверь – вошел Мэтт.
Я едва сдержала вздох облегчения. Во-первых, потому, что это Мэтт, а не кто-то другой, а во-вторых, потому, что теперь мне не придется ломать голову над тем правильно ли я поступила, рассказывая правду только Гвальду.
Гвальд встал, но мне очень не хотелось его отпускать. Пусть лучше еще раз послушает… а я постараюсь успокоиться. В конце концов, лет через десять, надеюсь, я смогу вспоминать об этом без такого напряжения сил, но сначала надо выговориться.
И я все рассказала Мэтту. Конечно, я предупредила, что дальше моих Щитов эта история пойти не должна… Но они и сами не маленькие – понимают.
А потом… потом я подумала о гвизарме. Точнее, Гвальд напомнил нам о ней. Неужели любой в Хорверке рискует жизнью – постоянно! – только потому, что здесь так мало магов?
Мэтти все повернул так, будто это пустые страхи. И я уже успокоилась, как вдруг в дверях появился Стради, явно собирающийся сказать что-то важное. Я бы даже сказала, собирающийся с духом. У меня возникло ощущение, что все повторяется, все это уже было…
– Гант мертв, – произнес он.
Мертв?! Я вскрикнула, не сумев сдержаться, и зажала ладошкой рот.
– Труба просит, чтобы к нему, в смысле к Трубе, пришел кто-нибудь из нас. В смысле из Щитов.
Я не колебалась ни мгновения.
– Мэтти, сходи ты. И попроси Крадира присмотреть за гвизармой. Только так, чтобы муж не слышал, не надо волновать его понапрасну.
Ночью я просыпалась от каждого шороха. Один раз мне показалось, что в соседней комнате кто-то есть, и я уговорила Тиро вместе с Гвальдом сходить и проверить. Гвальд из предосторожности отправился один и тотчас вернулся – никого.
Согласна, со страхами надо бороться. Но после смерти Ганта мне ни на секунду не хочется оставаться одной. И дело не только в том, что он умер. Хотя почему нет – именно в этом!
Так тревожно на душе… Хочется быть поближе к мужу, но ему и без меня забот хватает. И еще Втайла – как некстати – отпросилась на свадьбу к сестре и вернется только через три дня.
Тиро никак не проснется. Вот во всем он такой… Надо будет крикнуть Гвальду в соседнюю комнату – пусть пропоет какой-нибудь боевой гномий мотив, этот соня сразу подскочит.
Хотя не знаю, хватит ли у Гвальда голоса не то что на боевую песнь, но даже и на колыбельную: ему вчера выпала роль сиделки при королеве. Далеко за полночь он рассказывал мне легенды об основании Хорверка: как четверо сыновей Роракса Длиннобородого появились в этих горах, как возникли кланы… Потом я угомонилась, попросила его не уходить дальше столовой и наконец заснула.
С утра решила поднять себе настроение: принарядилась в любимое синее платье с вышитыми по подолу золотыми звездочками. Едва оделась, как в дверях появился Вьорк вместе с Мэттом. Мне бы радоваться, да что-то слишком они рано. Я насторожилась – и не зря.
Вьорк сразу же огорошил меня:
– Ты была сегодня у Крадира?
– Ты знаешь, который сейчас час? – Наверно, ответ не слишком вежливый… Но с какой стати мне, не успев глаза протереть, тащиться к Крадиру?
– Да, но… Понимаешь… Словом, сегодня ночью на Крадира напали.
Что же это творится!
– Он жив? – спросила я с надеждой.
– Жив, – ответил король, – а ты сомневалась?
Я ничего не понимала. Откуда такая враждебность? Я даже отступила на шаг: сейчас передо мной был не мой муж – добрый и заботливый, а король гномов Труба, недоверчивый и беспощадный.
– Вьорк, давай по порядку. – Я постаралась взять себя в руки. – Что-то не так?
– Крадир говорит, что это была ты! – скороговоркой произнес Вьорк.
Я обернулась. Мэтт – верный Мэтт! – беспомощно пожал плечами. Если даже он…
Конечно, он же гном. А я человек.
И Вьорк! Тоже хорош!
Мысли путались и разбегались, как овцы у нерадивого пастушонка. Я сжала зубы. Надо все же разобраться, что происходит.
Во-первых, с моим появлением в Хорверке начало твориться что-то неладное. Во-вторых, кто-то очень умный хочет все свалить на меня.
Ну уж нет!
– Я со вчерашнего вечера не выходила из своих покоев!
Мы позвали Гвальда, и он подтвердил мои слова.
– Тебе достаточно?
– Фиона…
– Может быть, мне выйти? – Мэтт с запозданием осознал, что стал свидетелем весьма некрасивой сцены.
– Нет! – Вьорк замахал на Мэтта рукой. – Если жена не против…
– Не против. – Я уже могла отвечать только сквозь зубы. – Вьорк, давай сначала.
Вьорк поведал мне, что, оказывается, этой ночью я пробралась в спальню к Крадиру и заколдовала его заклятием Гудящей Тростинки – или что-то в этом роде. Исключительно для того, чтобы узнать, о чем он думает, – насколько мне удалось уяснить из сбивчивых объяснений мужа. Я сидела как на иголках и еле дождалась конца этого бреда.
– Ты мне не веришь?
– Поставь себя на мое место.
Даже при большом желании у меня бы не вышло, да я и не пыталась.
– Тебе хватит на несколько дней троих Щитов?
Конечно хватит! Почему он спрашивает?
– Хорошо. Мэтт, тогда не забудь, что примерно через час тебя ждут.
Мне показалось, что я самая несчастная королева на свете. Я так мечтала, чтобы Мэтт побыл со мной!
Если бы я знала, что скоро лишусь его общества на несколько дней, отправила бы вчера к Вьорку Гвальда.
– Мне бы хотелось, чтобы эти заброшенные туннели увидел кто-то, кому я могу доверять, – мягко сказал Вьорк. – А моим Щитам сейчас приходится охранять сразу троих.
Ну что же это такое! То есть Вьорк прав, конечно, но почему именно Мэтт? А другим он что, не доверяет?! Они же все – мои Щиты… Я едва удержалась от того, чтобы попросить послать в эти туннели Гвальда…
Когда Вьорк ушел, я опять разрыдалась. Если я собираюсь и дальше плакать по любому поводу, наверно, придется выпивать в день по четыре кувшина воды.
– Мэтти, ты что-нибудь понимаешь?!
– Зачем ты обманула короля?
Обманула?! С такой холодностью, с таким презрением…
– И ты туда же!
Глупая, глупая! Зачем я его спросила? Зачем он вообще остался? Он же тоже мне не верит! Шел бы себе прямо сейчас в этот свой дурацкий поход…
– Не туда же, а совершенно в другое место.
«Вот-вот, – подумала я. – Именно в другое. В туннели. Ну и на здоровье».
– Фиона, я видел тебя этим утром. По дороге к Крадиру.
– Вы что все, сговорились?! – В горле стоял ком. Правда, плакать уже не хотелось – хотелось кричать на Мэтта. И как следует дать ему чем-нибудь тяжелым.
Так дело не пойдет. Глубоко вздохнуть, закрыть глаза, медленно досчитать до пяти…
– Я не владею магией, – проговорила я устало.
– Слушай, а где твое вишневое платье?
И чем ему это не нравится?! Синее, мое любимое! И вообще, нашел время…
– А что?
Он так толком не объяснил, но я и не настаивала. Мне хотелось поскорее закончить этот странный разговор. Вряд ли Мэтт стал бы меня спрашивать о нарядах, если бы ему не пришла в голову какая-то идея.
Я открыла шкаф. Платье было очень удобным и мне шло, но, собираясь на Ночь Роракса, я решила самостоятельно его погладить. Ну и сожгла, конечно. Вообще-то в трудные времена мне иногда приходилось этим заниматься, но больших успехов в искусстве отутюживания я так и не достигла.
Мэтт, когда увидел платье, испугался:
– Крондорн всемогущий! Кто это тебя так!
– Меня? – Я нервно расхохоталась. – Это не оно меня, а я его. Ты же говорил, что у Втайлы могут быть и другие заботы… Вот я и училась гладить.
Мэтт развеселился вместе со мной. Со смехом ушло напряжение между нами – погасло, как свечка на ветру. Но только я собралась сказать Мэтту, что хочу попросить Вьорка отпустить в туннели Гвальда, а не его, как ударил третий колокол.
– Не забудь рассказать Вьорку про платье. – Честно говоря, я не думала, что Вьорк станет интересоваться дырой. – И не грусти, все образуется. – Вот и все, что сказал мне мой Щит на прощание.
А я растерялась и ничего ему не пожелала: ни удачи, ни скорого возращения… Просто не успела – он не ушел, а умчался.
Вчера после ухода Мэтта долго не могла успокоиться. Отправила Страда разузнать, что случилось с Гантом. Никто толком не знает. Был гном – и не стало. Упал и умер…
Кажется, скоро Щиты понадобятся не только королю, но и главам кланов. И гильдий уж заодно.
Но сегодня заставляю себя не думать об этих несчастьях. С утра поднялась вместе со Щитами наверх, в Сад. Такой солнечный день!
Морозно. Где-то на севере, наверно, уже падают снежинки. Мне всегда так радостно смотреть на их игру, особенно на солнце. Теперь почаще буду приходить сюда, чтобы проверить – лег снег или нет еще. Хорошо бы в снежки поиграть…
Но сейчас не до игр.
Надо попытаться еще раз проникнуть в дом Твана. Пробовала завести разговор об этом со Щитами: сначала со всеми вместе, потом с каждым по отдельности. Они против (видно, Мэтт им сказал, что мы туда не пойдем – и точка). Придется что-то придумать.
Сегодня решила проведать Шенни. Его дом недалеко от моих покоев, а я уже неделю с ним не виделась.
– Ну наконец-то! А я думал, ты забыла про скромного посла своей родины.
Вскоре после моего приезда в Хорверк мы с Шенни по местному обычаю перешли на «ты».
По правде говоря, думаю, что у него свободного времени как раз гораздо меньше, чем у меня.
– Что-то ты неважно выглядишь. Не выспалась? Устала?
Хорошенькое начало. Теперь чуть ли не каждое утро начинается с «комплиментов»: «не выспалась», «исхудала», «на тебе лица нет»…
– Честно говоря, ты тоже, – усмехнулась я, не удержавшись. – Знаешь, все эти события. А тут еще Гант. – Я не знала, могу ли поделиться с Шенни тем, что случилось с Крадиром. И решила, что не стоит впутывать еще и посла.
– Скажи еще, что мне надо завести тайный сыск и придворного палача. – Вьорк тоже не терял времени, беседуя с Фионой. – Беххарт, что ты предлагаешь? Приставить стражу к каждому послу? Запретить всем, кому не посчастливилось родиться гномом, выходить среди ночи из дому?
– Не сейчас, отец. – Крадиру не хотелось вести этот разговор в присутствии Лиз. – Наша свобода имеет и свои преимущества: я сам могу спросить Эрлинга, что выгнало его из дома в такую рань. Но это будет праздным любопытством: говорю тебе еще раз – я видел того, кто ко мне вломился.
– Мэтт? – Король ожидал продолжения.
– Но этого не может быть! – Я не смог ее предать. – Крадир, ты же всегда ей симпатизировал. А сейчас? Ты в силах это объяснить?
– Не в силах, – согласился тот. – Но я же не слепой.
– А как ты ее увидел? – Я старался использовать каждый шанс, который еще оставался. – Прости за подробности, ты спишь при свете?
– Она наклонилась надо мной, держа в руке свечу, – терпеливо ответил сын короля. – Лишнее доказательство того, что это был не гном.
– Как раз это-то мало что доказывает, – вмешалась Лиз. – Для заклятия надо видеть глаза человека. Хорошо видеть.
– Допустим, – не сдавался Крадир. – Мэтт, я согласен: бред, безумие. Но тогда тебе придется объявить меня сумасшедшим.
– Слушайте! – Я едва не затанцевал от радости. – Да не она это была, не она! Двойник!
– Увы, – перебил меня Крадир. – Соридель, помнится, обмолвился, что ни у меня, ни у Фионы в ближайшее время двойников не предвидится.
Я не знал, что и думать.
– Вот что, – поднял руку король. – Хватит. О том, что сегодня произошло, никому ни слова. Крад, ты остаешься здесь. Айрант!
Щит выступил из полутьмы.
– Ты тоже. Даларха я возьму с собой, а Ланкса отправь к Терлесту. Пока будем жить так.
– Отец, мне не нужен Щит! – запротестовал Крадир. – Это против всех традиций!
– Если не ошибаюсь, один раз мы с тобой это уже обсуждали. – Труба и пытаться не стал его переспорить. – Помнишь, как ты убедил Ганта?
Вьорк постучал пальцем по прикрытому рукавом браслету.
– Считай, что это королевский приказ, – с ухмылкой закончил он. – Закон не дает вам Щитов, но закон и не позволяет безнаказанно издеваться над любым гномом будь он сын короля или нет. – Вьорк посуровел. – Прошу вас всех, – он обвел комнату тяжелым взглядом, – не распространяться об этой истории. До выяснения обстоятельств. А тебе, Даларх, сегодня придется поработать за четверых.
Брат подмигнул мне за спиной короля…
Увидев нашу процессию, Гвальд вскочил на ноги – сегодня был его день дежурить на входе.
– Королева? – бросил Вьорк, не останавливаясь.
– В кабинете, – столь же коротко ответил Гвальд и изумленно посмотрел на меня.
А что я мог ему сказать? Что Фиону подозревают во владении магией и злонамеренном причинении вреда одному из членов королевской семьи?
Тиро у дверей кабинета оказался менее церемонным. Ведь в первую очередь он – Щит королевы, разве нет?
– Доброе утро, – вежливо поздоровался он, не отходя в сторону и не давая королю пройти.
Труба нахмурился.
– Тиро! – Он погрозил пальцем. – Сейчас не время для игр.
– Кто там? – Голос Фионы из-за двери.
– Король, – крикнул Тиро, не двигаясь с места.
Дверь открылась. Я невольно отметил, что сейчас на Фионе совсем другое платье – темно-синее, с золотым шитьем.
– Вьорк? – Она была и удивлена, и обрадована.
Тиро отступил в сторону.
Полное ощущение, что мы перенеслись во вчерашний день: я снова опустился в кресло под пальмой, и снова разговор зашел про Крадира. Однако теперь роль Гвальда исполнял Вьорк.
Мне было приятно, что король смутился, не знал, как начать. Значит, и он до конца не верит в виновность Фионы. Думаю, если бы ему было кому перепоручить эту беседу, он бы с радостью это сделал.
– Тут… такое дело… – Труба потоптался на пороге. – Да ты сядь…
– Что-то случилось? – забеспокоилась Фиона.
Неужели она может так сыграть?
– Ты была сегодня у Крадира? – Вьорк пошел напролом.
– Ты знаешь, который сейчас час? – вопросом на вопрос ответила Фиона.
– Да, но… Понимаешь… Словом, сегодня ночью на Крадира напали.
Фиона ахнула, прикрыв рот рукой.
– Он жив?!
– Жив, – успокоил ее Вьорк, чувствуя всю абсурдность этого разговора. – А ты сомневалась?
Фиона сделала шаг назад.
– Вьорк, давай по порядку. – Нахмурив лоб, она напомнила мне старательную ученицу, пытающуюся уследить за ходом мысли мастера. – Что-то не так?
– Крадир говорит, что это была ты! – на едином дыхании выпалил король.
– Я? – опешила Фиона. – Я напала на Крадира?!
Она оглянулась на меня, ища поддержки. Я развел руками: «Если мир сошел с ума, что тут можно поделать!»
– И так. – Она все еще думала, что, если разложить этот бред по полочкам, он станет яснее. – Крадир говорит, что я напала на него этой ночью. Тебе будет достаточно того, что я со вчерашнего вечера не выходила из своих покоев?
Тут уже настал мой черед изумляться.
Все-таки она лжет. Фиона, что же ты делаешь?! А если бы я упомянул при Вьорке, что видел тебя сегодня утром?!
Да и какой ей смысл лгать, если она не виновна?
«Ну как, ты окончательно запутался? – спросил я сам себя. – И к чему привели твои дурацкие представления о порядочности?»
Впрочем, не в одной порядочности здесь дело. Может каждый Щит испытывает то же самое, но сама мысль, что я могу навредить Фионе, была для меня хуже зубной боли.
– Гвальд!
Щит мигом вырос на пороге; похоже, он уже догадался, что это не простой визит мужа к жене.
– Ты бодрствовал всю ночь?
– Так, моя королева. – Гвальд с изумлением взглянул на Вьорка, словно прося у него прощения за то, что приходится говорить об очевидном.
– И можешь подтвердить, что я не покидала своей спальни?
Как я уже говорил, скрытность и невозмутимость – не те добродетели, которыми могут похвастаться гномы. «Неужели он ревнует?!» – огромными буквами было написано на лице Гвальда.
Труба опустил глаза:
– Отвечай.
– Да, моя королева.
– Спасибо, ты можешь идти.
Щит деликатно прикрыл за собой дверь.
– Тебе достаточно?
Я уже хорошо знал эту ее гримаску. Не представляю, зачем она вела себя столь высокомерно – пыталась защититься, не иначе. Вьорк не желал ей зла. Но какой же одинокой она должна была себя чувствовать в Хорверке, где все, совершенно все по-другому. Даже люди здесь – это те люди, которые согласились пойти к нам на службу.
За исключением Веденекоса. Я ожидал, что Фиона попросит позвать его. Однако она до последнего старалась оставаться не человеческой принцессой, а королевой гномов.
Она лгала – но я не мог ее за это осудить.
– Фиона…
– Может быть, мне выйти? – перебил я короля.
– Нет-нет. – Он замахал руками с таким ужасом, точно я предлагал оставить его наедине с пещерным медведем. – Если жена не против…
– Я не против. – В голосе Фионы слышалось плохо скрываемое раздражение. – Вьорк, давай сначала.
Труба покорно рассказал всю историю от начала до конца. Теперь уже он не понимал, что происходит: если королева всю ночь оставалась у себя…
Был еще один вариант, о котором он не подумал, но обязательно подумает: а что если она вступила в сговор со своими Щитами? Вот я, скажем, – стал же я покрывать ее и без всякого сговора.
– Ты мне не веришь? – Фиона едва дождалась, пока он закончит.
– Поставь себя на мое место, – ушел от ответа король. – Я не знаю, кому верить. Но зато теперь я знаю, что делать. Тебе хватит на несколько дней трех Щитов?
Королева кивнула.
– Хорошо. Мэтт, тогда не забудь, что примерно через час тебя ждут.
– Мэтта? – не сдержалась Фиона.
– Мне бы хотелось, чтобы эти заброшенные туннели увидел кто-то, кому я могу доверять, – пояснил Вьорк. – А моим Щитам сейчас приходится охранять сразу троих.
Лишь когда король ушел, Фиона дала волю слезам.
– Мэтти, ты что-нибудь понимаешь?!
Я понимал. Понимал, что пока она не будет со мной откровенной, я ничем не смогу ей помочь.
– Зачем ты обманула короля?
Возможно, этого не стоило говорить. Или надо было сказать потом.
Она подняла на меня заплаканное обиженное лицо. – И ты туда же! – изумленно прошептала она.
– Не туда же, а совершенно в другое место. Фиона, я видел тебя этим утром. По дороге к Крадиру.
– Вы что все, сговорились?! – выкрикнула Фиона с какой-то отчаянной горечью.
Надо было встать, коснуться ее, хоть как-то остановить истерику. Но зачем она снова лжет?!
– Я не владею магией. – Королева сама взяла себя в руки. – И не умею ходить сквозь стены – так, чтобы ни Гвальд, ни Тиро этого не заметили. И Крадир твой мне даром не нужен.
Нет, все, конечно, бывает…
– Слушай, а где твое вишневое платье?
– А что?
Теперь она во всех нас видела врагов.
– Пожалуйста. – Я понизил голос. – Не упрямься.
– Пойдем.
На глазах ошеломленного Тиро мы вышли из «детской» и отправились к гардеробу.
– Вот. – Фиона кинула мне платье. – Доволен? Да, это подарок Вьорка! Ну, беги, скажи ему об этом! Не нужны мне его подарки, ничего мне не нужно!
Лиф платья украшала коричневая обугленная дыра.
– Крондорн всемогущий! Кто это тебя так!
– Меня? – И тут Фиона впервые рассмеялась. – Это не оно меня, а я его. Ты же сам говорил, что кранчеккайл будет со мной не вечно. Вот я и училась гладить.
– Гладить! – Я захохотал вместе с ней. – Да чем же ты его гладила, шаровой молнией что ли?!
– Пять дней назад еще, – с неподражаемой женской логикой откликнулась Фиона. – Ну что? Все теперь?
– Наверно.
Оставалось слишком много вопросов. Очевидно, и я, и Крадир видели одного и того же человека. В этом самом платье. Вернее, не в этом: не заметить такую дыру мог бы разве что крот.
Если только она не сделала ее специально. Сегодня утром.
Я чуть не врезал кулаком по ни в чем не повинному шкафу. Хорош Щит, который неустанно подозревает свою королеву…
Никогда еще я так не радовался гулу третьего колокола.
– Не забудь рассказать Вьорку про платье. – Это уже по дороге к выходу. – И не грусти. Все образуется.
Да уж, попрощались. Тертые слова, пошлые, банальные. Вот как нужно утешать девушку, когда собираешься с ней расстаться…
Но что если Беххарт рано сдался?
Люди принесли в Хорверк настоящее исцеление и магию. Мир с Империей. Деньги, наконец.
И яд, против которого у нас нет противоядия.
Глава VII
4 адлари
«Живые картины» из детства Вьорка произвели на меня впечатление: утром снова потянуло в Сад – посмотреть, насколько же там все изменилось за восемьсот лет… На обратном пути встретили Монха, который как-то чинил замочек в моей любимой шкатулке. Попросила его зайти: пусть сделает мне ключ от потайной дверцы в спальне.
Обедала с Гвальдом в гостиной. Есть совсем не хотелось, я снова и снова вспоминала подслушанную вчера беседу.
– Эй, ты что делаешь? Этот цветок может год в воде простоять! Или ты думаешь, у нас тут таких целые заросли? – Гвальд явно был не в духе.
– Ой… – Оказалось, я в задумчивости оборвала лилоцвету почти все лепестки. – Ой…
– С Вьорком, что ли, поругалась? Фиона, да на тебе не только лица нет. В смысле и его нет, и во всем остальном ты как не отсюда. То есть… – Гвальд сконфузился. – В общем, если что-то случилось, лучше расскажи. Я имел в виду, что если с Вьорком, то это твое дело, тогда лучше ничего не говори. – Он совсем запутался.
Я вздохнула.
– Нет, не поругалась… Я вот все думаю про эту гвизарму: может, это заговор против Вьорка?..
– Что-что? – нахмурился Гвальд.
Я произнесла «заговор» по-ольтански, потому что не могла вспомнить, как это звучит на гномьем.
– Как бы объяснить… Это если бы мы с тобой, например, тайком от Тиро и Стради договорились между собой что Мэтта надо… – Я замялась.
– Устранить? – хмыкнул Щит.
Я поежилась и внезапно поняла: Гвальд имел в виду не «убить», а именно «устранить», отодвинуть…
– Знаешь, почему ты не смогла вспомнить, как по-гномьи «заговор»? Потому что мы его произносим точно так же, как вы! Ну, почти так. И не только его. «Бриз», «болото», «шулер», «заговор»… Понимаешь? – Гвальд пытливо вглядывался в мое лицо.
– Ты хочешь сказать, что у вас никогда…
– Был однажды случай… Чуть ли не две тысячи лет назад. Если ничего не путаю, там все крутилось вокруг разного толкования права старшинства, но и то никто своих требований не скрывал, все шли в бой с поднятым забралом.
– Я совсем про другое, заговор – это когда втайне…
– Наковальня Крондорна! – вдруг разъярился Гвальд. – Фиона, я тебе пытаюсь объяснить: не бывает так у гномов, не бы-ва-ет. Не способны мы что-то скрывать дольше одного дня.
С одной стороны, он прав. Действительно, это не в гномьем характере. С другой – не совсем. Гномы врать не будут, но они могут просто недоговаривать…
– Знаешь, – помягчел Щит, – мой тебе совет: забудь ты обо всяких заговорах. Начиталась своих книжек? «Страсти при дворце»?
Я покраснела.
– Не «при», а «во», и не «страсти», а «страсть»… – У меня действительно на столике возле кровати валялась эта книга. Правда, речь там шла не совсем о заговорах, даже совсем не о заговорах… Словно боги снова напоминали, что мы говорим на разных языках…
– Не важно. Фиона, пойми, я-то Щит и делаю скидку на то, что ты из Ольтании. Но кому другому расскажешь – засмеют. Впрочем, даже Щиты засмеют… Вот Тиро, остроязыкий наш, узнает – не упустит случая повеселиться.
Мне стало как-то неловко. Раз Гвальд так уверен…
– Неужели ты из-за этого такая мрачная?
– Да… То есть нет. – Я вздохнула.
– Что ж с тобой случилось? Может, я помогу? – участливо поинтересовался Щит.
– Вряд ли.
– Ну, не хочешь говорить – не надо, – миролюбиво согласился Щит. – В конце концов, кто я такой, чтобы со мной своими мыслями делиться… Так, охранника приставили. А ты – королева… – Гвальд встал, тихо отодвинул стул и направился к двери.
Мне показалось или в его словах действительно чувствовалась горечь?
– Погоди, – окликнула я его. – Я, наверно, тебя обидела…
– Да что там. – Щит махнул рукой. – Это я какой-то сегодня… не такой. А ты действительно имеешь право… вообще с нами не разговаривать. И ничего не рассказывать. Мы стерпим. Мы ж сами вызвались. К тому ж всякие добрые души вроде Беххарта нам, бестолковым, помогут…
Меня как ударило! Действительно, я же так и не рассказала…
– Я тебя прошу, подожди! Я давно хотела… – Я вскочила, схватила Щита за руку и силком усадила обратно. – Вот, слушай с самого начала.
Гвальд слушал меня молча, и лишь временами его взгляд становился таким пристально-внимательным, что мне делалось не по себе. Как я и думала, Беххарт ничего им толком не объяснил – лишь намекнул, что в деле замешана магия. Я же старалась не упустить ни единой детали, но как же тяжело оказалось вспоминать, переживать это заново!.. Гвальд был полон сочувствия, но я все же не смогла удержаться от слез. К тому же мне вновь не давала покоя обида за Крадира и за мага.
– Ну почему, почему! Почему так несправедливо!
– Фиона, я догадываюсь, что ты любишь людей больше, чем гномов…
– Глупости! И вообще, люблю – не люблю, какая разница!
– Стоило ли тогда идти на поводу у желаний короля? – Гвальд сказал это так, будто я пошла на поводу у палача.
– Он послал за мной, едва пришел в себя. Как же я могла ему отказать?!
Тут открылась дверь – вошел Мэтт.
Я едва сдержала вздох облегчения. Во-первых, потому, что это Мэтт, а не кто-то другой, а во-вторых, потому, что теперь мне не придется ломать голову над тем правильно ли я поступила, рассказывая правду только Гвальду.
Гвальд встал, но мне очень не хотелось его отпускать. Пусть лучше еще раз послушает… а я постараюсь успокоиться. В конце концов, лет через десять, надеюсь, я смогу вспоминать об этом без такого напряжения сил, но сначала надо выговориться.
И я все рассказала Мэтту. Конечно, я предупредила, что дальше моих Щитов эта история пойти не должна… Но они и сами не маленькие – понимают.
А потом… потом я подумала о гвизарме. Точнее, Гвальд напомнил нам о ней. Неужели любой в Хорверке рискует жизнью – постоянно! – только потому, что здесь так мало магов?
Мэтти все повернул так, будто это пустые страхи. И я уже успокоилась, как вдруг в дверях появился Стради, явно собирающийся сказать что-то важное. Я бы даже сказала, собирающийся с духом. У меня возникло ощущение, что все повторяется, все это уже было…
– Гант мертв, – произнес он.
Мертв?! Я вскрикнула, не сумев сдержаться, и зажала ладошкой рот.
– Труба просит, чтобы к нему, в смысле к Трубе, пришел кто-нибудь из нас. В смысле из Щитов.
Я не колебалась ни мгновения.
– Мэтти, сходи ты. И попроси Крадира присмотреть за гвизармой. Только так, чтобы муж не слышал, не надо волновать его понапрасну.
5 адлари
Ночью я просыпалась от каждого шороха. Один раз мне показалось, что в соседней комнате кто-то есть, и я уговорила Тиро вместе с Гвальдом сходить и проверить. Гвальд из предосторожности отправился один и тотчас вернулся – никого.
Согласна, со страхами надо бороться. Но после смерти Ганта мне ни на секунду не хочется оставаться одной. И дело не только в том, что он умер. Хотя почему нет – именно в этом!
Так тревожно на душе… Хочется быть поближе к мужу, но ему и без меня забот хватает. И еще Втайла – как некстати – отпросилась на свадьбу к сестре и вернется только через три дня.
Тиро никак не проснется. Вот во всем он такой… Надо будет крикнуть Гвальду в соседнюю комнату – пусть пропоет какой-нибудь боевой гномий мотив, этот соня сразу подскочит.
Хотя не знаю, хватит ли у Гвальда голоса не то что на боевую песнь, но даже и на колыбельную: ему вчера выпала роль сиделки при королеве. Далеко за полночь он рассказывал мне легенды об основании Хорверка: как четверо сыновей Роракса Длиннобородого появились в этих горах, как возникли кланы… Потом я угомонилась, попросила его не уходить дальше столовой и наконец заснула.
С утра решила поднять себе настроение: принарядилась в любимое синее платье с вышитыми по подолу золотыми звездочками. Едва оделась, как в дверях появился Вьорк вместе с Мэттом. Мне бы радоваться, да что-то слишком они рано. Я насторожилась – и не зря.
Вьорк сразу же огорошил меня:
– Ты была сегодня у Крадира?
– Ты знаешь, который сейчас час? – Наверно, ответ не слишком вежливый… Но с какой стати мне, не успев глаза протереть, тащиться к Крадиру?
– Да, но… Понимаешь… Словом, сегодня ночью на Крадира напали.
Что же это творится!
– Он жив? – спросила я с надеждой.
– Жив, – ответил король, – а ты сомневалась?
Я ничего не понимала. Откуда такая враждебность? Я даже отступила на шаг: сейчас передо мной был не мой муж – добрый и заботливый, а король гномов Труба, недоверчивый и беспощадный.
– Вьорк, давай по порядку. – Я постаралась взять себя в руки. – Что-то не так?
– Крадир говорит, что это была ты! – скороговоркой произнес Вьорк.
Я обернулась. Мэтт – верный Мэтт! – беспомощно пожал плечами. Если даже он…
Конечно, он же гном. А я человек.
И Вьорк! Тоже хорош!
Мысли путались и разбегались, как овцы у нерадивого пастушонка. Я сжала зубы. Надо все же разобраться, что происходит.
Во-первых, с моим появлением в Хорверке начало твориться что-то неладное. Во-вторых, кто-то очень умный хочет все свалить на меня.
Ну уж нет!
– Я со вчерашнего вечера не выходила из своих покоев!
Мы позвали Гвальда, и он подтвердил мои слова.
– Тебе достаточно?
– Фиона…
– Может быть, мне выйти? – Мэтт с запозданием осознал, что стал свидетелем весьма некрасивой сцены.
– Нет! – Вьорк замахал на Мэтта рукой. – Если жена не против…
– Не против. – Я уже могла отвечать только сквозь зубы. – Вьорк, давай сначала.
Вьорк поведал мне, что, оказывается, этой ночью я пробралась в спальню к Крадиру и заколдовала его заклятием Гудящей Тростинки – или что-то в этом роде. Исключительно для того, чтобы узнать, о чем он думает, – насколько мне удалось уяснить из сбивчивых объяснений мужа. Я сидела как на иголках и еле дождалась конца этого бреда.
– Ты мне не веришь?
– Поставь себя на мое место.
Даже при большом желании у меня бы не вышло, да я и не пыталась.
– Тебе хватит на несколько дней троих Щитов?
Конечно хватит! Почему он спрашивает?
– Хорошо. Мэтт, тогда не забудь, что примерно через час тебя ждут.
Мне показалось, что я самая несчастная королева на свете. Я так мечтала, чтобы Мэтт побыл со мной!
Если бы я знала, что скоро лишусь его общества на несколько дней, отправила бы вчера к Вьорку Гвальда.
– Мне бы хотелось, чтобы эти заброшенные туннели увидел кто-то, кому я могу доверять, – мягко сказал Вьорк. – А моим Щитам сейчас приходится охранять сразу троих.
Ну что же это такое! То есть Вьорк прав, конечно, но почему именно Мэтт? А другим он что, не доверяет?! Они же все – мои Щиты… Я едва удержалась от того, чтобы попросить послать в эти туннели Гвальда…
Когда Вьорк ушел, я опять разрыдалась. Если я собираюсь и дальше плакать по любому поводу, наверно, придется выпивать в день по четыре кувшина воды.
– Мэтти, ты что-нибудь понимаешь?!
– Зачем ты обманула короля?
Обманула?! С такой холодностью, с таким презрением…
– И ты туда же!
Глупая, глупая! Зачем я его спросила? Зачем он вообще остался? Он же тоже мне не верит! Шел бы себе прямо сейчас в этот свой дурацкий поход…
– Не туда же, а совершенно в другое место.
«Вот-вот, – подумала я. – Именно в другое. В туннели. Ну и на здоровье».
– Фиона, я видел тебя этим утром. По дороге к Крадиру.
– Вы что все, сговорились?! – В горле стоял ком. Правда, плакать уже не хотелось – хотелось кричать на Мэтта. И как следует дать ему чем-нибудь тяжелым.
Так дело не пойдет. Глубоко вздохнуть, закрыть глаза, медленно досчитать до пяти…
– Я не владею магией, – проговорила я устало.
– Слушай, а где твое вишневое платье?
И чем ему это не нравится?! Синее, мое любимое! И вообще, нашел время…
– А что?
Он так толком не объяснил, но я и не настаивала. Мне хотелось поскорее закончить этот странный разговор. Вряд ли Мэтт стал бы меня спрашивать о нарядах, если бы ему не пришла в голову какая-то идея.
Я открыла шкаф. Платье было очень удобным и мне шло, но, собираясь на Ночь Роракса, я решила самостоятельно его погладить. Ну и сожгла, конечно. Вообще-то в трудные времена мне иногда приходилось этим заниматься, но больших успехов в искусстве отутюживания я так и не достигла.
Мэтт, когда увидел платье, испугался:
– Крондорн всемогущий! Кто это тебя так!
– Меня? – Я нервно расхохоталась. – Это не оно меня, а я его. Ты же говорил, что у Втайлы могут быть и другие заботы… Вот я и училась гладить.
Мэтт развеселился вместе со мной. Со смехом ушло напряжение между нами – погасло, как свечка на ветру. Но только я собралась сказать Мэтту, что хочу попросить Вьорка отпустить в туннели Гвальда, а не его, как ударил третий колокол.
– Не забудь рассказать Вьорку про платье. – Честно говоря, я не думала, что Вьорк станет интересоваться дырой. – И не грусти, все образуется. – Вот и все, что сказал мне мой Щит на прощание.
А я растерялась и ничего ему не пожелала: ни удачи, ни скорого возращения… Просто не успела – он не ушел, а умчался.
6 адлари
Вчера после ухода Мэтта долго не могла успокоиться. Отправила Страда разузнать, что случилось с Гантом. Никто толком не знает. Был гном – и не стало. Упал и умер…
Кажется, скоро Щиты понадобятся не только королю, но и главам кланов. И гильдий уж заодно.
Но сегодня заставляю себя не думать об этих несчастьях. С утра поднялась вместе со Щитами наверх, в Сад. Такой солнечный день!
Морозно. Где-то на севере, наверно, уже падают снежинки. Мне всегда так радостно смотреть на их игру, особенно на солнце. Теперь почаще буду приходить сюда, чтобы проверить – лег снег или нет еще. Хорошо бы в снежки поиграть…
Но сейчас не до игр.
Надо попытаться еще раз проникнуть в дом Твана. Пробовала завести разговор об этом со Щитами: сначала со всеми вместе, потом с каждым по отдельности. Они против (видно, Мэтт им сказал, что мы туда не пойдем – и точка). Придется что-то придумать.
Сегодня решила проведать Шенни. Его дом недалеко от моих покоев, а я уже неделю с ним не виделась.
– Ну наконец-то! А я думал, ты забыла про скромного посла своей родины.
Вскоре после моего приезда в Хорверк мы с Шенни по местному обычаю перешли на «ты».
По правде говоря, думаю, что у него свободного времени как раз гораздо меньше, чем у меня.
– Что-то ты неважно выглядишь. Не выспалась? Устала?
Хорошенькое начало. Теперь чуть ли не каждое утро начинается с «комплиментов»: «не выспалась», «исхудала», «на тебе лица нет»…
– Честно говоря, ты тоже, – усмехнулась я, не удержавшись. – Знаешь, все эти события. А тут еще Гант. – Я не знала, могу ли поделиться с Шенни тем, что случилось с Крадиром. И решила, что не стоит впутывать еще и посла.