Буджолд Лоис. Проклятие Шалиона

   Бетрис облегченно вздохнула.
   — Ох, вы думаете, это так? Я чуть с ума не сошла от мысли, что он мог действительно влюбиться в меня. Но если он просто пытается использовать меня ради достижения своей цели, то все в порядке.
   Кэсерил еще размышлял над ее словами, когда Исель сказала:
   — Он очень странно представляет себе мой характер, если полагает завоевать мою благосклонность, соблазнив мою подругу. И вообще, мне кажется, не следует позволять ему оказывать влияние на Тейдеса. Я хочу сказать, такое влияние… будь оно положительным, разве мы не видели бы уже положительных результатов? Нам нужно, чтобы Тейдес вырос сильным, крепким, с твердым характером, упорно учился и расширял свой кругозор.
   Кэсерил снова прикусил язык, едва удержавшись от замечания, что Тейдес, общаясь с Дондо, расширит свой кругозор. В некотором смысле. И в определенном направлении.
   Исель продолжала, все больше вдохновляясь:
   — Разве не следует Тейдесу изучать основы управления государством? Наблюдая для этого за работой канцелярии, присутствуя на собраниях, слушая послов? А если не управления государством, то хотя ведения военных кампаний? Охота — это, конечно, хорошо, но разве не следует ему изучать военные науки, стратегию? Его духовный рацион, похоже, состоит только из сладостей и совершенно не предполагает мяса. Что за рея можно вырастить таким способом?
   «Возможно, такого, как Орико, — слабого и болезненного, который не составит конкуренции канцлеру ди Джироналу в борьбе за власть в Шалионе». Но вслух Кэсерил сказал только:
   — Не знаю, принцесса.
   — Вот и я не знаю. Откуда мне знать? — она взволнованно прошлась по комнате. — Мама и бабушка наверняка хотели бы, чтобы я приглядывала за ним. Кэсерил, вы можете выяснить хотя бы, правда ли то, что солдат Дочери отправили к наследнику Ибры? Это не может быть такой уж великой тайной.
   Тут она была права. Кэсерил проглотил откуда-то возникший в горле комок.
   — Я попытаюсь, миледи. Но если это правда, что тогда? Дондо ди Джиронал — это сила, с которой следует считаться, которую крайне опасно недооценивать и к которой необходимо относиться с величайшей осторожностью.
   Исель пристально посмотрела ему в глаза.
   — И не важно, насколько эта сила коррумпирована?
   — Чем более коррумпирована, тем более опасна.
   Исель вздернула подбородок.
   — Тогда скажите мне, кастиллар, насколько опасен, по-вашему, Дондо ди Джиронал?
   Кэсерил молчал. «Может, так и сказать: „Дондо ди Джиронал после своего брата — опаснейший в Шалионе человек“?» Вместо этого он взял новое перо из глиняного стаканчика и начал сосредоточенно затачивать его кончик перочинным ножом. Наконец он проронил:
   — Мне не нравятся его потные руки.
   Исель фыркнула. От дальнейших расспросов Кэсерила неожиданно спас голос Нан ди Врит. Та звала девушек заняться жизненно важным делом — нанизыванием жемчужных бусинок. И обе юные леди вынуждены были удалиться.
   Холодным днем, когда сезон охоты уже миновал, принцесса Исель решила растратить избыток сил, отправившись на прогулку верхом. Она собрала свою немногочисленную свиту и поскакала в дубовую рощу неподалеку от Кардегосса. Следом за серой кобылой принцессы следовали легким галопом пара грумов и Кэсерил, бок о бок с леди Бетрис. Кэсерил наслаждался прохладным осенним воздухом, насыщенным запахом опадающих золотых листьев, когда его насторожил приближавшийся сзади топот копыт. Он обернулся через плечо, и под ложечкой у него томительно засосало: их настигал отряд облаченных в маски людей. Всадники испустили воинственный клич. Кэсерил уже почти вытащил меч, когда узнал лошадей и сбрую — те принадлежали молодым придворным Зангра. Мужчины были одеты в живописные лохмотья, а свои оголенные руки и ноги для пущей убедительности тщательно измазали сапожной ваксой.
   Кэсерил облегченно вздохнул и пригнулся к седлу, переводя дух и пытаясь успокоить колотящееся сердце. Они все же должны были предупредить его заранее. Скалящаяся и хохочущая «шайка» «захватила» принцессу и леди Бетрис и, связав своих пленников, включая и Кэсерила, длинными шелковыми лентами, отправилась в сторону «разбойничьего лагеря». Весело смеющийся лорд ди Ринал подъехал к Кэсерилу и в шутку взмахнул мечом, словно собираясь перерезать ему горло. В настоящем бою под этот взмах мог бы угодить подъехавший с другой стороны паж, а меч Кэсерила уже успел бы выпустить кишки еще одному, маячившему сзади «бандиту». И все это произошло бы задолго до того, как его попытались бы опутать веревками. Ну а сейчас все шутили и пересмеивались.
   Компания въехала в «разбойничий лагерь» — то была большая поляна, по которой сновали туда-сюда многочисленные слуги из Зангра, также одетые в тщательно разорванные лохмотья, дымились костры и жарилось мясо. Некоторые развлекались, перепрыгивая через огонь. «Разбойницы», «воровки» и довольно привлекательные, аппетитные «нищенки» приветствовали криками возвращающихся с добычей «похитителей». Исель расхохоталась, когда атаман ди Ринал отсек небольшой локон ее густых вьющихся волос и грозно потребовал за него выкуп. Веселье было в самом разгаре, когда на поляну влетел отряд «освободителей» в бело-синих одеждах Дочери во главе с Дондо ди Джироналом. Разыгралась сцена сражения. Впечатление, однако, было подпорчено несколькими не слишком приятными моментами: в частности, обливанием «раненых» свиной кровью, предварительно набранной в пузыри. Битва закончилась, когда все разбойники были «мертвы» и лежали на земле, основательно залитые содержимым пузырей, а локон принцессы оказался в руках Дондо. Затем придворный, одетый в наряд настоятеля Брата, окропил «покойников» вином и явил чудо воскрешения, и вся компания разместилась на расстеленных на поляне коврах для веселой трапезы. Кэсерил разделял ковер с Исель, леди Бетрис и лордом Дондо. Он сидел, скрестив ноги, и жевал оленину с хлебом, наблюдая, как Дондо пытается развлечь принцессу тяжеловесными и недалекими шутками. Дондо просил Исель наградить его за доблесть локоном в обмен — тут он щелкнул пальцами, и к нему подбежал паж с красивым кожаным футляром — на пару черепаховых гребней, отделанных драгоценными камнями.
   — Сокровище за сокровище, и мы квиты, — заявил Дондо, пряча завиток ее волос во внутренний карман у сердца.
   — Какой жестокий подарок, — парировала принцесса, — вы даете мне эти чудесные гребни, не оставив волос, которые я могла бы ими закалывать, — она повертела в руках сверкающие изящные вещицы.
   — О, вы сможете отрастить себе новые локоны, принцесса!
   — А вы сможете вырастить новые сокровища?
   — Уверяю вас, для меня это так же легко, как для вас отрастить волосы, — и он пододвинулся к ней поближе и оперся на локоть, чуть не положив голову к ней на колени.
   Улыбка Исель стала холоднее.
   — Так, значит, ваша новая должность настолько прибыльна, священный генерал?
   — Безусловно.
   — Тогда, полагаю, в сегодняшнем представлении вам следовало играть роль атамана.
   Дондо слегка нахмурился.
   — Если бы мир был устроен иначе, как бы я, по-вашему, смог покупать столько жемчуга, чтобы доставить удовольствие прекрасным дамам?
   Щеки Исель покраснели, и она опустила глаза. Дондо торжествующе ухмыльнулся. Кэсерил, стиснув зубы, потянулся за серебряной фляжкой с вином с намерением пролить как бы случайно его содержимое на принцессу. Увы, фляжка оказалась пустой. Но, к его облегчению, Исель взяла хлеб и мясо и приступила к еде. Кэсерил заметил, что она отодвинула свои юбки подальше от Дондо, когда устраивалась поудобнее.
   С низин уже надвигался вечерний холод и сумрак, когда насытившаяся компания неторопливо двинулась в сторону замка. Исель придержала лошадь и поехала рядом с Кэсерилом.
   — Кастиллар, вы уже узнали что-нибудь касательно тех отрядов Дочери, что были посланы в Южную Ибру?
   — Один-два человека подтвердили эту информацию, но считать ее достоверной я пока еще не могу, — на самом деле информация была достаточно достоверной, однако Кэсерилу казалось верхом неосторожности сказать об этом Исель прямо сейчас.
   Молчаливо нахмурившись, она пришпорила коня и догнала Бетрис.
   Этим вечером ужин обошелся без танцев, и утомленные кавалеры и дамы рано разбрелись по комнатам — кто спать, а кто посвятить вечер развлечениям в очень узком кругу. Направляясь к себе, Кэсерил увидел, что к нему приближается лорд Дондо.
   — Прогуляйтесь со мной немного, кастиллар. Полагаю, нам нужно поговорить.
   Кэсерил с деланным безразличием пожал плечами и последовал за ним, стараясь не обращать внимания на двух верзил, державшихся в нескольких шагах позади. Они вышли из здания и очутились в узкой части крепости, в маленьком внутреннем дворике неправильной формы, выходившем к месту слияния двух рукавов реки. По сигналу Дондо два его приспешника прислонились со скучающим видом к каменной стене.
   Кэсерил мысленно прикинул свои шансы. Хоть он и долго болел, месяцы работы на веслах сделали его жилистые руки куда более сильными, чем это могло показаться со стороны. Дондо, безусловно, отлично натренирован. Его помощники — молодые и крепкие парни. Немного пьяные, но молодые. При соотношении три к одному им, возможно, даже не потребуется вынимать мечи. Бедняга-секретарь, перебрав за ужином, прогуливался по крепостной стене и, поскользнувшись в темноте, упал с трехсотфутовой скалы в воду; его разбившееся тело, обвитое одинокой водорослью, завтра обнаружат выброшенным на берег ниже по течению. Какой печальный конец.
   В настенных держателях горели несколько факелов, бросая оранжевые отблески на камни мостовой. Дондо приглашающим жестом указал на вырезанную из гранита скамью у внешней стены. Камень ожег холодом ноги Кэсерила, когда он уселся на гранит, а по шее скользнул студеный ночной ветерок, чуть не заставив его поежиться. Дондо с тихим вздохом уселся рядом и машинально откинул полу плаща, освободив рукоятку меча.
   — Итак, Кэсерил, — начал он, — я вижу, вы пользуетесь доверием и авторитетом у принцессы Исель.
   — Должность ее секретаря это предполагает. А должность ее наставника предполагает в еще большей степени. Я очень серьезно отношусь к своей работе.
   — Это неудивительно — вы ко всему относитесь очень серьезно. Слишком много положительных качеств, сосредоточенных в одном человеке, могут подвести его, знаете ли.
   Кэсерил пожал плечами. Дондо уселся поудобнее, вытянув ноги и скрестив их в щиколотках, словно приготовившись к долгой доверительной беседе.
   — Что касается принцессы, — он махнул рукой в сторону жилых помещений замка, — мне кажется, девушке ее возраста уже пора интересоваться мужчинами, однако я нахожу ее странно холодной. Подобные ей кобылки прямо-таки созданы для любви — у нее прекрасные, столь притягательные для мужчин широкие бедра, — Дондо сделал недвусмысленный жест руками. — Надо надеяться, она не получила по наследству тех… гм… странностей, коим подвержена ее бедная мать.
   Кэсерил решил не развивать эту тему и ограничился лишь неопределенным хмыканьем.
   — Надо надеяться. Хотя, может, дело вовсе не в этом? Может, кто-то чересчур серьезный настраивает ее против меня?
   — Двор полон сплетен. И сплетников.
   — Конечно. Да, кстати, Кэсерил, а как вы говорите с принцессой обо мне?
   — С осторожностью.
   Дондо откинулся назад и скрестил на груди руки.
   — Хорошо. Это хорошо, — он немного помолчал. — Однако я, пожалуй, предпочел бы, чтобы вы говорили обо мне с теплотой. Да, с теплотой… так было бы гораздо лучше.
   Кэсерил облизал пересохшие губы.
   — Исель — очень умная и чувствительная девушка. Она чрезвычайно тонко чувствует фальшь. Лучше оставить все как есть.
   Дондо хмыкнул.
   — Ага! Вот оно! Я так и думал, что вы все еще точите на меня зуб после той дьявольской дурацкой шутки безумного Олуса.
   Кэсерил покачал головой.
   — Нет. Все забыто, милорд, — близость Дондо, его странный, особенный запах вызвали в памяти Кэсерила чувство отчаяния, лязг металла о металл и последовавший за этим тяжелый удар по шее… — Это было так давно.
   — Ох, до чего же мне нравятся люди с короткой памятью! Хотя… мне кажется, что вы все-таки относитесь ко мне холодно. Полагаю, вы так же бедны, как и раньше? Некоторые люди, сколько бы ни старались, не могут научиться выживать в этом мире, — с этими словами Дондо принялся с усилием стаскивать кольцо с толстого влажного пальца. Это было тонкое золотое колечко, украшенное крупным, красиво ограненным зеленым камнем. Джиронал протянул подарок Кэсерилу. — Пусть это согреет ваше сердце. И язык.
   Кэсерил не шевельнулся.
   — Все, что мне нужно, я получаю от принцессы, милорд.
   — Ах, конечно, — черные брови Дондо сошлись у переносицы, глаза сверкнули из-под прищуренных век. — Ваше положение, должно быть, предоставляет вам достаточно возможностей набить карман.
   Кэсерил стиснул зубы, пытаясь подавить рвущуюся наружу ярость.
   — Если вы отказываетесь верить в мою честность, милорд, то можете принять во внимание будущее принцессы Исель и поверить в то, что разум, которым одарили меня боги, все еще при мне. Сегодня у нее небольшие владения, а завтра это может быть целая провинция или даже королевство.
   — Ах вот как! Неужели? — и Дондо как-то странно оскалился, а потом громко рассмеялся. — О бедняга Кэсерил! Когда человек отказывается от синицы в руке ради журавля в небе, он может в конечном счете остаться вообще без ничего. И это умно, по-вашему? — и он положил кольцо на скамью между ними.
   Кэсерил развел руками и, покачав головой, положил их обратно на колени, давая понять, что отказывается от подарка.
   — Приберегите свои сокровища, милорд, чтобы купить себе кого подешевле. Уверен, у вас уже есть кто-нибудь на примете.
   Дондо забрал кольцо, хмуро поглядывая на Кэсерила.
   — Вы ничуть не изменились. Такой же щепетильный ханжа, как и раньше. Вы очень похожи на этого дурака ди Санда. Хотя чему удивляться — вас наняла одна и та же старуха из Валенды, — он встал и направился через двор ко входу в замок, на ходу натягивая кольцо обратно на палец. Двое молодцев с любопытством зыркнули на Кэсерила и последовали за хозяином.
   Кэсерил, вздохнув, подумал, не купил ли он одно мгновение торжества слишком дорогой ценой. Может, было бы мудрее принять взятку, успокоив этим лорда Дондо. Пусть бы пребывал себе в счастливой уверенности, что ему удалось купить очередного жадного, легко управляемого глупца. Ощутив неимоверную усталость, он поднялся на ноги и побрел к себе.
   Когда Кэсерил наконец добрался до спальни и вставил ключ в замочную скважину, мимо, отчаянно зевая, прошел ди Санда. Они приветствовали друга довольно дружелюбно.
   — Погодите минутку, ди Санда.
   Ди Санда обернулся, удивленно глядя через плечо.
   — Да, кастиллар?
   — Вы ведь хорошо запираете свою дверь и все время носите ключ с собой?
   Брови секретаря принца поползли вверх, и он повернулся лицом к Кэсерилу.
   — У меня есть сундук с надежным замком, в котором я храню все ценные вещи.
   — Этого мало. Необходимо запирать дверь.
   — Даже если там нечего взять? У меня не так много собственности, которую…
   — Нет, не в том дело. Туда, где нечего красть, могут что-нибудь подложить.
   Рот ди Санда приоткрылся; мгновение он стоял, не сводя с Кэсерила расширенных глаз.
   — Ох, — наконец выдохнул он. И медленно кивнул — почти поклонился — своему коллеге. — Благодарю вас, кастиллар. Я не подумал об этом.
   Кэсерил кивнул в ответ и вошел в спальню.

10

   Кэсерил сидел у себя в спальне при свете свечей с томиком браджарской поэзии — романом в стихах под названием «Легенда зеленого дерева» — и вздыхал от удовольствия. Библиотека Зангра была знаменита во времена Фонсы Мудрого, но в дальнейшем ни ее пополнению, ни уже имевшимся в ней сокровищам не уделялось должного внимания — эта покрытая слоем пыли книга не покидала своей полки с тех самых пор, как на престол вступил рей Иас. Какая роскошь — при достаточном количестве свечей, поздней ночью наслаждаться радующими сердце изысканными рифмами несравненного Бихара! И легкое чувство вины — затраты на хорошие восковые свечи в хозяйстве Исель несколько возрастут. Строки молниями пронзали разум и эхом отражались в душе. Кэсерил послюнил палец и перевернул страницу.
   Однако не только стансы Бихара порождали эхо и грозовые эффекты. Кэсерил поднял глаза, когда с верхнего этажа до него донеслись приглушенные топот, сдавленный смех, голоса и еще какие-то непонятные звуки, проникавшие через толстый потолок. Ну, слава богам, за временем отхода ко, сну в покоях принцессы следила Нан ди Врит. Он снова углубился в символы и иносказания поэтической теологии, не обращая внимания на шум, и читал до тех пор, пока до слуха его не долетел пронзительный поросячий визг.
   Даже великий Бихар не мог соперничать с такой загадкой. Губы Кэсерила недоуменно скривились, он бережно отложил книгу, встал с кровати — по счастью, он еще не раздевался, — быстро обулся и со свечой в руке направился в коридор. На лестнице он столкнулся с поспешно спускавшимся Дондо ди Джироналом. Дондо был одет в обычный наряд — синюю шелковую тунику и шерстяные брюки, только белый плащ свой он держал в руках, равно как и меч в ножнах и пояс. Лицо его пылало. Кэсерил открыл было рот, чтобы вежливо приветствовать священного генерала, но слова под свирепым взглядом ди Джиронала застыли на губах. Дондо пронесся мимо, не проронив ни звука.
   Кэсерил поднялся на этаж Исель и обнаружил свет в коридоре и множество собравшихся там людей. Кроме Нан ди Врит, Исель и Бетрис, присутствовал еще лорд ди Ринал, один из его друзей, какая-то дама и сьер ди Санда. Все весело хохотали, сбившись в кучу вокруг чего-то, чего Кэсерилу не было видно. И разбежались в стороны, когда из середины вдруг выскочили Тейдес и паж, пытаясь догнать вывернувшуюся из рук свинью, увешанную лентами и украшениями. Паж настиг ее у самых ног Кэсерила, Тейдес триумфально гикнул.
   — В мешок, в мешок! — призвал ди Санда.
   Он и леди Бетрис подошли к Тейдесу и пажу, державшим свинью, которая корчилась и визжала не умолкая, и помогли запихать ее в большой холщовый мешок, куда она совсем не хотела лезть. Бетрис наклонилась, чтобы напоследок почесать свинку за ушами.
   — Примите мою глубокую благодарность, леди Хрюшка. Вы великолепно справились со своей ролью! Вы несравненны! Но теперь вам пора домой.
   Паж взвалил тяжелый мешок на плечо, отсалютовал компании и, ухмыляясь, поспешил прочь.
   — Что здесь происходит? — потребовал объяснений Кэсерил, разрываясь между чувством тревоги и желанием рассмеяться.
   — О! Это была замечательная шутка! Вам надо было видеть лицо лорда Дондо!
   Как раз это лицо Кэсерил успел хорошо рассмотреть, и зрелище ничуть его не вдохновило. В животе стало странно пусто и холодно.
   — Что вы сделали?
   Исель пожала плечами.
   — Ни мои намеки, ни прямые и понятные объяснения леди Бетрис не смогли заставить лорда Дондо отказаться от намерений затащить ее в постель и нисколько не убедили его в том, что к нему не питают горячей привязанности. Тогда мы решили подать ему знак, что Бетрис якобы готова одарить его столь желанной для него любовью. Тейдес помог нам добыть в свинарнике главную героиню спектакля. И когда лорд Дондо под покровом ночи на цыпочках прокрался к постели Бетрис, в которой, как он был уверен, его ожидает трепещущая девственница, он обнаружил там леди Хрюшку!
   — Ох, вы оскорбляете бедное животное, принцесса! — воскликнул лорд ди Ринал. — Ведь она, возможно, тоже девственница!
   — Я уверена, что так и есть. Иначе с чего бы ей так визжать? — со смехом вступила в разговор державшаяся за его руку дама.
   — Жаль только, — ядовито подметил ди Санда, — что она оказалась не во вкусе лорда Дондо! Признаюсь, я удивлен. По моим сведениям, этот человек готов лечь в постель с кем угодно, — и он искоса взглянул на хохочущего Тейдеса, чтобы проверить, какой эффект произвели на мальчика его слова.
   — И это после того, как мы извели на нее полфлакона моих любимых дартаканских духов, — преувеличенно тяжело вздохнула Бетрис. В глазах ее сверкало веселье, а в голосе слышалось явное удовлетворение.
   — Вы должны были рассказать мне… — начал было Кэсерил и запнулся. Рассказать о чем? Об этой затее? Но ведь ясно же, что он ее не одобрил бы. О том, что Дондо продолжал давить? Но чтобы сказать ему об этом, девушкам пришлось бы переступить через свою скромность. Кэсерил с такой силой сжал кулаки, что ногти врезались в ладони. Да и что бы он смог сделать, спрашивается? Обратиться к Орико или рейне Саре? Тщетно…
   Лорд ди Ринал, улыбнувшись, сказал:
   — Это будет лучшая история во всем Кардегоссе за последнюю неделю — еще бы, ведь у нее такой очаровательный хвостик колечком. Я имею в виду героиню. Над лордом Дондо уже давно никто не подшучивал, и, мне кажется, он заждался своей очереди. Ох, я до сих пор слышу визг и хрюканье! Бедняга долго еще не сможет спокойно видеть свинину на столе — ему все будут мерещиться эти звуки. Принцесса, леди Бетрис, — он низко поклонился, — я благодарю вас от всего сердца.
   Двое придворных и дама удалились, наверняка собираясь поделиться новостью со всеми друзьями, которые еще не успели лечь спать.
   Кэсерил, сдержав упреки, уже готовые сорваться с губ, наконец выдавил:
   — Принцесса, это было не слишком мудро.
   Исель непонимающе нахмурилась.
   — Мужчина в одеждах генерала леди Весны ворует у женщин священное для богини достояние — девственность, так же, как он ворует… ладно, вы сказали, пока нет доказательств, что еще он ворует. А у вот нас было достаточно доказательств, клянусь богиней! Может, хоть это отучит его воровать в моих владениях! Зангр все же считается двором рея, а не борделем.
   — Не переживайте, Кэсерил! — вступился за девушек ди Санда. — В конце концов, Дондо не осмелится отыграться ни на принце, ни на принцессе! — он оглянулся, ища взглядом Тейдеса. Тот отошел, подбирая с пола разбросанные свиньей в попытке бегства ленты. Воспитатель понизил голос и добавил: — Кроме того, Тейдесу было полезно увидеть своего… э-э… героя в таком нелестном свете. Когда любвеобильный лорд Дондо, поддерживая штаны, опрометью выскочил из спальни леди Бетрис, он обнаружил в коридоре поджидавших его появления свидетелей. Леди Хрюшка чуть не свалила его на пол, пытаясь проскочить между ног. Он выглядел совершенно по-дурацки. Это лучший урок из всех, какие мог бы получить Тейдес за то время, что мы живем здесь. Может быть, нам удастся отыграть немного потерянных ранее в этой войне земель?
   — Молюсь, чтобы вы были правы, — осторожно ответил Кэсерил. Он не стал высказывать вслух свою мысль о том, что принц и принцесса — единственные, кому Дондо не осмелится отомстить.
   Однако в следующие несколько дней никакой мести за шутку не последовало. Лорд Дондо встречал взгляды и намеки со стороны ди Ринала и его друзей с холодной улыбкой, но не более того. Кэсерил с содроганием спускался к каждой трапезе, ожидая, что к столу принцессы вот-вот будет подана жареная свинина, украшенная ленточками, но этого так и не произошло. Бетрис была спокойна и уверена в себе. Кэсерил — нет. Лорд Дондо уже успел доказать ему, что умеет, несмотря на свой горячий темперамент, выжидать сколь угодно долго — пока не представится подходящий случай.
   К вящей радости и успокоению Кэсерила похрюкивание в коридорах замка прекратилось примерно через две недели после происшествия — хватало и других поводов для шуток и сплетен. Кэсерил начал надеяться, что лорду Дондо все же пришлось скрепя сердце проглотить столь публично прописанное и влитое ему в рот лекарство, не отплевываясь. Возможно, его старший брат, канцлер ди Джиронал, значительно более дальновидный, чем основная масса придворных Зангра, подавил желание младшего отомстить каким-либо неподобающим образом. Из внешнего мира поступало огромное количество важных известий: тут и обострение гражданской войны в Ибре, и разбойники в провинциях, и гораздо более раннее, чем обычно, наступление холодов.
   Из-за всех этих новостей Кэсерил начал прикидывать, как удобнее перевозить имущество принцессы, на случай, если двор решит переехать к месту обычной зимовки, не дожидаясь празднования Дня Отца. Он сидел в своем кабинете, подсчитывая количество мулов и лошадей, когда в дверях появился один из пажей Орико.
   — Милорд ди Кэсерил, рей просит, чтобы вы прибыли к нему в башню Иаса.
   Кэсерил удивленно поднял брови, отложил перо и последовал за мальчиком, пытаясь угадать, зачем он мог понадобиться рею на этот раз. За Орико порой замечались некоторые странности и причуды. Дважды он просил Кэсерила сопровождать его в зверинец, где давал поручения, с которыми мог справиться любой из его пажей и грумов, — подержать на цепи зверя, перестелить солому в клетке, поднести корм. Хотя нет — рей также задавал иногда бессвязные вопросы о том, как дела у его сестры Исель, правда, ответ выслушивал не всегда, то и дело отвлекаясь и витая мыслями неведомо где. Тем не менее Кэсерилу удалось рассказать ему о страхе и нежелании Исель быть проданной на архипелаг какому-нибудь рокнарскому принцу; он очень надеялся, что слух рея уловил сказанное, несмотря на сонное и рассеянное выражение лица.
   Паж привел его в длинную комнату на втором этаже башни Иаса, которую, когда двор размещался в Зангре, ди Джиронал использовал в качестве канцелярии. Стены ее были увешаны полками, заставленными книгами, папками, бумагами; в углу высилась куча седельных сумок для курьеров рея — эти сумки запечатывались сургучом. Два стражника, судя по всему, поджидавших их, проследовали за пажом и Кэсерилом внутрь комнаты и вытянулись у дверей. Кэсерил чувствовал на себе их взгляды.