Демилль Нельсон. Тайны острова Плам

   Я зашел в магазин подарков, пытаясь найти какой-нибудь приятный пустяк для потерянной возлюбленной, что-то вроде штопора, на ручке которого написано: "Меня трахнули в Норт-Форке". Не найдя ничего подобного, я наткнулся на керамическую плитку, украшенную морским ястребом, сидящим на шесте. Птица смотрелась странно, но мне понравилась плитка, ибо рисунок не имел никакого отношения к виноделию.
   Когда продавщица завернула ее, я спросил:
   – Мистер Тобин у себя?
   Молодая привлекательная девушка посмотрела на меня и сказала:
   – Не знаю.
   – Кажется, я видел его машину. Белая спортивная машина. Правильно?
   – Он, наверное, где-то здесь. Вместе с налогом с вас десять долларов и девяносто семь центов.
   Я заплатил десять долларов и девяносто семь центов вместе с налогом и забрал свой сверток.
   – Вы знакомились с производством вина?
   – Нет, но я однажды видел, как делают пиво. – Я вытащил коробочку со значком полицейского из кармана пиджака и показал ей. – Управление полиции, мисс. А теперь я бы хотел, чтобы вы связались с мистером Тобином и попросили его прийти сюда. Топ, топ. Хорошо?
   Девушка кивнула и сделала, как я ей велел. Она сказала в трубку: "Мерилин, здесь полицейский хочет видеть мистера Тобина".
   Открылась дверь лифта, и из него вышел мистер Тобин. Я заметил, что его лицо выражало озабоченность.
   – Мистер Тобин?
   – Да? – Он повернулся ко мне.
   – Я детектив Кортни. – Я иногда неправильно произношу собственную фамилию.
   – А... Да, чем могу вам помочь?
   – Мне нужно поговорить с вами, сэр.
   – О чем?
   – Я детектив, расследую убийства.
   – Вы... по поводу Гордонов.
   – Да, сэр. – Он явно не помнил моего лица, которое осталось таким же, как тогда в июле, когда я встретился с ним. Правда, мое имя слегка изменилось, во всяком случае, я не собирался подсказывать ему. Если учесть мой статус, юрисдикцию и прочие технические детали, я просто должен был проигнорировать сообщение Макса на моем автоответчике. – Насколько я знаю, вы дружили с жертвами.
   – Мы... были просто приятелями. Я так понимаю, что вы хотите допросить меня.
   – Всего лишь несколько обычных вопросов.
   Кстати, когда речь идет об убийстве, обычных вопросов не бывает.
   – Мне очень жаль... Я абсолютно не знаю, что могло случиться с Гордонами.
   – Их убили.
   – Я знаю... Я хотел сказать...
   – Я просто хочу уточнить некоторые факты.
   – Может быть, мне следует пригласить адвоката?
   – Это ваше право. – Я сдвинул брови. – Мы можем поговорить в городском полицейском участке в присутствии вашего адвоката. Или же здесь минут через десять.
   Он, казалось, раздумывал, как поступить.
   – Не знаю... Я не привык к подобному...
   – Послушайте, мистер Тобин, – сказал я самым вкрадчивым голосом, – вас ни в чем не подозревают. Я просто беседую с друзьями Гордонов. Понимаете, мне нужны факты.
   – Понимаю. Хорошо... если вам кажется, что я чем-то могу помочь, буду рад ответить на любые ваши вопросы.
   Я хотел увести этого парня подальше от телефона и сказал:
   – Никогда не ходил по винограднику. Может, пройдемся?
   – Разумеется. Я как раз собирался это сделать, когда вы приехали.
   Некоторое время мы молча шли через виноградники. Иногда, когда вы молчите, тот, кого вы допрашиваете, начинает нервничать и говорить, просто чтобы заполнить паузу. Спустя минуту мистер Тобин сказал:
   – Они казались такими милыми людьми.
   Я кивнул.
   Он помолчал несколько секунд и добавил:
   – Вряд ли у них были враги. Но на острове Плам происходят странные вещи. Все случившееся похоже на кражу со взломом. Так сообщали по радио. Начальник Максвелл утверждал, что это кража со взломом. Но некоторые средства информации пытаются связать убийство с островом. Мне следует позвонить начальнику Максвеллу. Мы друзья. Знакомые. Он знал Гордонов.
   – Правда? Похоже, все здесь знают друг друга.
   – Кажется, да. Причиной тому география. С трех сторон нас окружает вода. Как на маленьком острове. Неудивительно, что пути местных жителей пересекаются. Это-то и тревожит. Им мог быть кто-то из нас.
   – Вы имеете в виду убийцу или жертв?
   – И то и другое, – ответил Тобин. – Убийцей мог быть один из нас, жертвой тоже... Как вы думаете, преступник убьет еще кого-нибудь?
   – Надеюсь, нет. У меня и так много работы.
   Мы продолжали идти вдоль этого очень длинного ряда виноградных лоз, но мистер Тобин перестал говорить.
   – Вы хорошо знали Гордонов?
   – Мы были приятелями. Их очаровала романтика виноделия.
   – Действительно?
   – Вас интересует вино, детектив?
   – Нет, я предпочитаю пиво. Иногда пью водку. А как вам нравится вот это? – Я обрисовал ему настоящую водку Крумпински, натуральную, ароматизированную. – Как вы считаете? Родственная отрасль, правда? Картофель растет здесь повсюду. Весь этот конец Лонг-Айленда мог бы плавать в алкоголе. Некоторые видят лишь виноградное желе и картофельное пюре. Мы видим вино и водку. Что скажете?
   – Интересная идея. – Он потянул к себе гроздь белого винограда и раскусил одну ягоду во рту. – Хорош. Твердый, сладкий, но в меру. Год будет урожайным.
   – Замечательно. Когда вы в последний раз видели Гордонов?
   – Примерно неделю назад. Вот, попробуйте. – Он положил мне в руку несколько ягод. – Я не слышал последних известий сегодня утром, но одна из моих работниц говорила, будто бы слышала по радио, что Гордоны, возможно, украли новую чудесную вакцину и собирались продать ее. Вероятно, их обманули и убили. Это правда?
   – Кажется, так оно и было.
   – Разве нет опасности, что вспыхнет... чума или еще какая-нибудь эпидемия?..
   – Такой опасности нет.
   – Это хорошо. Многие в тот вечер были взволнованны.
   – Им больше нечего волноваться. Где вы были в понедельник вечером?
   – Я? На обеде с друзьями. По правде говоря, в своем ресторане, прямо здесь.
   – В котором часу?
   – Около восьми. Мы даже еще не слышали известия об убийстве.
   – Где вы находились до того? Скажем, в пять или пять тридцать.
   – Дома.
   – Один?
   – У меня есть экономка и девушка.
   – Замечательно. Они, конечно, помнят, где вы были в пять тридцать?
   – Разумеется. Дома. Был день первого сбора винограда. Я приехал сюда на рассвете. К четырем часам я совершенно измотался и пошел домой вздремнуть. Сюда я вернулся на ужин – небольшой праздник по случаю уборки урожая. Никогда не знаешь, когда пора убирать, поэтому все начинается спонтанно. Через неделю-две мы отмечаем урожай большим ужином.
   – Хорошо живете. Кто был на ужине?
   – Моя девушка, управляющий, несколько друзей... – Он посмотрел на меня. – Похоже, вы меня допрашиваете.
   Я должен был допрашивать, и я допрашивал. Мне не хотелось спугнуть Тобина и побудить его пригласить адвоката или Макса.
   – Всего лишь стандартные вопросы, мистер Тобин, – ответил я. – Пытаюсь составить картину того, где все были в понедельник вечером и в каких отношениях они состояли с убитыми. И все такое. Когда выявится подозреваемый, друзья или сотрудники Гордонов станут свидетелями. Понимаете? Только тогда мы сможем говорить определенно.
   – Понимаю.
   Я дал ему время успокоиться, и мы снова заговорили о винограде. Этот парень вел себя спокойно, но, как любой другой при встрече с полицией, начинал немного нервничать.
   – Когда и где вы видели Гордонов на прошлой неделе?
   – Дайте вспомнить... Во время обеда у себя дома. У меня было несколько человек.
   – Что вас привлекало в Гордонах?
   – Что вы имеете в виду?
   – То, что я сказал.
   – Детектив, я же говорил, что все было как раз наоборот.
   – Тогда зачем вам приглашать их в свой дом?
   – Ну... честно говоря, они рассказывали интересные вещи об острове Плам. Гостям это всегда нравилось. Гордоны заработали свой обед.
   – Вот как? – Гордоны редко говорили мне о своей работе.
   – К тому же они были чрезвычайно привлекательной парой. Джуди была настоящей красавицей.
   – Да, действительно. Вы с ней имели дело?
   – Извините?
   – У вас была интимная связь с миссис Гордон?
   – Боже упаси.
   – И вы не пытались?
   – Конечно, нет.
   – По меньшей мере, вы же думали об этом?
   Он задумался. Только неизвестно о чем.
   – Иногда. Но я не охотник до чужих жен. У меня своих женщин хватает.
   – Что вы говорите! – Пожалуй, шампанское неотразимо, когда у вас есть виноградники, вилла, чаны и бутылочный завод. Интересно, кто чаще вступает в интимные связи – пивовары или виноделы? Кто их разберет.
   – Вы когда-нибудь бывали дома у Гордонов?
   – Нет, я даже не знаю, где они жили.
   – В таком случае куда вы посылали им приглашения?
   – Ну... об этом заботился мой агент по общественным связям. Кстати, вспомнил... они живут в Нассау-Пойнт.
   – Да, сэр. Это упоминалось во всех новостях. Жители Нассау найдены убитыми.
   – Да. Помню, они говорили, что у них есть дом у залива.
   – Совершенно верно. Гордоны часто ездили на остров. Они, весьма вероятно, говорили об этом не раз на обедах, когда рассказывали об острове.
   – Да, такое бывало.
   – Гордоны получили от вас приглашение на ужин в понедельник вечером?
   – Нет, я бы не стал их приглашать на маленькое, неожиданно возникшее сборище... На ужине в понедельник были главным образом близкие друзья и люди, занимающиеся виноделием.
   – Понятно.
   – Тогда зачем вы спрашиваете?
   – Ирония судьбы. Видите ли, если бы их пригласили, возможно, они пришли бы домой пораньше, переоделись бы... понимаете, оба вполне могли опоздать на встречу со смертью.
   – Никто не может опоздать на встречу со смертью.
   – Вы сдаете землю в аренду?
   – Немного.
   – Вы арендуете землю у Маргарет Уили?
   Он ответил не сразу, и если бы я сидел за столом напротив Тобина, то мог бы увидеть выражение его лица в тот момент, когда произнес "Маргарет Уили". Но и эта пауза заинтриговала меня.
   – Думаю, арендуем, – наконец ответил Тобин. – Да, арендуем. Примерно пятьдесят акров. Почему вы спрашиваете?
   – Я знаю, что она сдает землю виноделам. Она давняя знакомая моего дяди и тети. Мир тесен. Тем более здесь. – Я сменил тему разговора. – Значит, вы здесь самый крупный виноградарь?
   – У меня больше всего виноградников, если вы это имеете в виду.
   – Как вы со всем этим управляетесь?
   – Благодаря упорному труду, глубоким знаниям виноградарства, настойчивости и превосходному вину. Помогает везение. Мы страшимся ураганов. Они могут нагрянуть с конца августа до начала октября. Один раз виноград созрел очень поздно. Где-то в середине октября. С Карибского моря сюда устремилось не менее шести ураганов. Но все обошли нас стороной. Бахус оберегал нас. Это бог вина.
   – И знаменитый композитор тоже.
   – Композитора зовут Бах.
   – Верно.
   – Кстати, у нас здесь устраиваются концерты и ставятся оперы. Я могу внести вас в список приглашенных, если хотите.
   Мы как-то незаметно пошли обратной дорогой.
   – Было бы великолепно. Вино, опера, хорошая компания. Я пришлю вам свою визитную карточку. В данный момент они у меня закончились.
   Когда мы подходили к винзаводу, я огляделся кругом и заметил:
   – Я не вижу вашего дома.
   – По правде говоря, я здесь не живу. У меня есть комната наверху этой башни, но мой дом находится к югу отсюда.
   – У залива?
   – Да.
   – Вы катаетесь на лодке?
   – Немного.
   – На парусной или моторной?
   – Моторной.
   – Гордоны гостили у вас дома?
   – Да. Несколько раз.
   – Они приезжали на катере?
   – Кажется, один-два раза.
   – А вы когда-нибудь ездили к ним на своей лодке?
   – Нет.
   Я уже хотел спросить, не он ли хозяин белой "Формулы", однако иногда благоразумно воздержаться от вопросов, если ответ можно получить другим способом. Вопросы, как правило, подсказывают другим ход ваших мыслей, пугают их. Фредрик Тобин, как я уже говорил, не подозревался в убийстве, однако у меня сложилось впечатление, что он кое-что скрывает.
   Мы вернулись в магазин подарков, к которому примыкал просторный дегустационный зал. Зал был с дубовым баром длиной в тридцать футов, полудюжиной кабинетов, витражами, кафельным полом.
   Мистер Тобин посмотрел на часы, явно демонстрируя, что устал от моего общества. Я оглянулся и заметил незанятый кабинет в стороне от десятка пришедших сюда посетителей.
   – Давайте присядем на минутку, – предложил я.
   Мистер Тобин неохотно последовал за мной в кабинет и сел за стол напротив.
   – Еще несколько обычных вопросов. Как давно вы знали Гордонов?
   – Примерно полтора года.
   – Они обсуждали с вами свою работу?
   – Нет.
   – Вы говорили, что они любили рассказывать об острове Плам.
   – Ах да. В общих чертах. Не выдавая государственных секретов. – Он улыбнулся.
   – Это хорошо. Вы знали, что они ведут любительские археологические раскопки?
   – Я... да, знал.
   – Вы знали, что они являются членами исторического общества Пеконика?
   – Да. Мы как раз там и встретились.
   – Похоже, все состоят в этом обществе.
   – В нем около пятисот членов. Это далеко не все.
   – Однако каждый, с кем мне доводится встречаться, входит в это общество. Оно не служит вывеской для чего-то другого?
   – Нет, насколько мне известно.
   Мы оба улыбнулись. Он, казалось, что-то обдумывал. Я чувствую, когда человек думает, и никогда не прерываю его. Наконец он сказал:
   – Представьте себе, в субботу историческое общество устраивает вечеринку на природе. Я буду в роли хозяина. Последняя вечеринка под открытым небом, если позволит погода. Почему бы вам не прийти с кем-нибудь?
   Я подумал, что после смерти Гордонов у него осталось два свободных места.
   – Спасибо. Постараюсь. – По правде говоря, я бы ни за что не пропустил такого случая.
   – Возможно, придет начальник Максвелл, – сказал Тобин. – Он знает все подробности.
   – Замечательно. Мне принести что-нибудь с собой? Вино?
   – Просто приходите сами. – Он вежливо улыбнулся.
   – Вместе с кем-нибудь?
   – Обязательно.
   – До вас доходили какие-нибудь сплетни о Гордонах?
   – Какие, например?
   – Скажем, об их сексуальной жизни.
   – Не слышал ни слова.
   – О финансовых затруднениях?
   – Нет.
   Беседа в таком духе продолжалась еще десять минут. Иногда удается поймать собеседника на лжи, иногда нет. Всякая ложь, какой бы незначительной она ни была, имеет большое значение. Я не уличил Тобина во лжи, однако был почти уверен, что он знал Гордонов лучше, чем признавался. Сам по себе этот факт не имел большого значения.
   – Вы можете назвать друзей Гордонов?
   Он задумался.
   – Как я уже упоминал, ваш коллега начальник Максвелл, например. – Он назвал еще несколько незнакомых имен. – В самом деле я не очень хорошо знаю их друзей или коллег по работе. Как я уже упоминал... откровенно говоря, они умело использовали свое положение и привлекательный облик.
   Умели хорошо говорить, у них была интересная работа. Оба доктора наук Подобное знакомство полезно всем... Я люблю окружать себя интересными и симпатичными людьми. Да, это в некоторой степени легкомысленно, но вы удивились бы, узнав, как легкомысленны интересные и симпатичные люди. Сожалею о том, что с ними случилось, но больше ничем не могу помочь.
   Мы вышли на улицу.
   – Кстати, я, как и вы, был знаком с Гордонами.
   Он остановился, и я тоже остановился. Он смотрел на меня.
   – Я Джон Кори.
   – Ах да. Я не расслышал вашего имени...
   – Кори. Джон.
   – Да... сейчас вспомнил. Вы тот полицейский, которого ранили.
   – Верно. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше.
   – Вы разве не детектив из Нью-Йорка?
   – Да, сэр. Начальник Максвелл нанял меня в качестве помощника.
   – Понимаю.
   – Значит, Гордоны говорили обо мне?
   – Да.
   – Они ведь не говорили обо мне ничего плохого?
   – Уверен, что нет, но теперь уже не помню, что конкретно они говорили.
   – Честно говоря, мы однажды уже встречались. В июле. У вас проходила большая дегустация.
   – Да, да...
   – На вас был фиолетовый костюм и галстук с изображением винограда и виноградных лоз.
   Он посмотрел на меня.
   – Кажется, мы действительно встречались.
   – В этом нет сомнений. – Я смотрел на покрытый гравием кусок земли. – Сегодня все любят машины с четырьмя приводами. Вон там моя машина. А тот белый "порше" ваш?
   – Да. Как вы узнали?
   – Я просто подумал, что он ваш. Вы же любите такие машины. – Я протянул ему руку. – Возможно, я приду на вашу вечеринку.
   – Надеюсь, вы найдете убийцу.
   – Не сомневаюсь. До сих пор мне это удавалось. Чао. Бонжур.
   – Бонжур означает "привет".
   – Верно. О'ревуар.
   Опыт подсказывал, что этот джентльмен абсолютно чист, и я больше на него не стану тратить ни минуты. Из всех версий убийства Гордонов, которые я изучил, он не вписывался ни в одну. Все же инстинкт велел мне не выпускать этого джентльмена из виду.

Глава 17

   По дороге я проверил автоответчик. Он зафиксировал три сообщения. Одно непременно должно быть от Бет. Я начал слушать. Первое послание пришло от Макса. Он повторно сообщал, что я отстранен от расследования, и просил позвонить. У меня не было намерения этого делать. Второе сообщение поступило от Дома Фанелли: "Эй, получил твое послание. Если тебе нужна помощь, звони. За это время я напал на след тех, кто использовал тебя в качестве мишени для стрельбы, поэтому я думаю продолжать поиски, если только я тебе не нужен там. Почему так много людей пытаются убить моего хорошего приятеля? Эй, я лично говорил с Вульфом, его не проведешь, он знает, что на телеэкране появлялась твоя физиономия. У него есть информация, подтверждающая это. Он хочет задать тебе несколько вопросов. Советую контролировать свои телефонные разговоры. Пока все. Держи хвост трубой".
   Спасибо.
   Последнее сообщение было не от Бет. Звонил не кто иной, как мой начальник – детектив лейтенант Эндрю Вульф. Он был предельно краток: "Прошу позвонить мне по возможности скорее". В его словах таилась угроза.
   Я не знал, знаком ли Нэш с Вульфом. Однако Нэш, несомненно, успел рассказать Вульфу, что на экране действительно появлялся Джон Кори, расследующий дело об убийстве в то время, когда должен находиться в отпуске по болезни. Все это чистая правда, и, полагаю, Эндрю Вульф ждал от меня объяснений. Естественно, я мог объяснить, как меня втянули в это дело, но нелегко было бы втолковать детективу Вульфу, почему он осел.
   Что ж, лето официально закончилось, но осень обещала местным жителям много развлечений и мало туристов. Я всегда подозревал, что каждый ноябрь только для местных здесь устраивается большая вечеринка под лозунгом: "Жители Норт-Форка рады окончанию проклятого туристского сезона".
   Наконец в стороне от зеленых насаждений показался большой белый дощатый дом, скорее особняк, с высокими белыми колоннами. На деревянном указателе было написано: "Историческое общество Пеконика". А чуть ниже: "Магазин сувениров". С двух коротких цепочек свисала табличка с указанием часов работы музея и магазина сувениров. На табличке значился номер телефона, и я позвонил. Мне ответил голос женщины, который звучал, точно был записан на магнитофонную ленту в 1640 году. Голос вещал о времени, событиях и тому подобном.
   Это не могло сбить меня с толку. Я вышел из машины, поднялся по ступеням на большое крыльцо и постучал старым медным дверным молотком. Я не жалел сил, но, казалось, никого здесь не было. Небольшая стоянка автомобилей пустовала.
   Я снова забрался в машину и позвонил своей новой подруге Маргарет Уили. В трубке раздался ее голос.
   – Доброе утро, миссис Уили. Говорит детектив Кори.
   – Да?
   – Вы вчера сказали, что есть возможность посетить историческое общество Пеконика, и эта мысль у меня весь день не выходит из головы. Как вы думаете, сегодня удастся это сделать и, может быть, поговорить с кем-нибудь из его сотрудников – как зовут президента общества? Уитерспун?
   – Уайтстоун. Эмма Уайтстоун.
   – Верно. Так сегодня можно?
   – Не знаю...
   – Почему бы мне не позвонить Эмме Уайтстоун...
   – Я сама ей позвоню. Возможно, она согласится встретить вас в музее.
   – Великолепно. Я вам очень благодарен ...
   – Как мне связаться с вами?
   – Вот что. Я вам перезвоню через десять-пятнадцать минут. Я на машине. Мне надо где-то купить подарок для матери. У нее день рождения. Спорю, у вас есть магазин сувениров в музее.
   – Да.
   Я доехал до улицы, где жили Гордоны, и заметил белый джип Макса, стоявший прямо напротив места преступления.
   Я направился к задней стороне дома Мэрфи и увидел их в комнате с телевизором, закрытой жалюзи пристройке к основному зданию. Телевизор работал, и я постучал в раздвижную дверь.
   Эдгар Мэрфи встал, увидел меня и открыл дверь.
   – Вы снова вернулись?
   – Да, сэр. Отниму только одну минуту вашего времени.
   Он жестом пригласил меня войти. Миссис Мэрфи встала и прохладно поздоровалась со мной. Телевизор продолжал работать. В какой-то момент мне почудилось, будто я вернулся в дом своих родителей на Флориде – та же комната, та же телевизионная программа, те же люди.
   – Опишите мне белую спортивную машину, которую вы видели у соседнего дома в июне, – обратился я к обоим.
   Оба старались как могли, но описание им давалось с трудом. Я вытащил ручку из кармана, взял газету и попросил их нарисовать силуэт той машины, но они ответили, что не смогут это сделать. Я набросал силуэт "порше". Так не положено подсказывать свидетелям, но что делать. Оба согласно закивали.
   – Да, как раз та машина. Большая дорогая машина. Похожа на перевернутую лохань для стирки.
   Я вытащил из кармана проспект о виноградниках и сложил его так, чтобы была видна только черно-белая фотография Фредрика Тобина. Я не дал им возможность рассмотреть весь проспект, ибо тогда они начали бы рассказывать всем, что полиция считает Тобина убийцей Гордонов.
   Мэрфи разглядывали фотографию. Показывать лишь одну фотографию, не перемешав ее с другими, значило наводить свидетелей на ожидаемый ответ, но у меня не было ни времени, ни терпения, чтобы играть по правилам. Я все-таки воздержался от вопроса вроде: "Вы не видели этого человека в спортивной машине?"
   – Тот самый человек, которого я видела в спортивной машине, – сказала миссис Мэрфи.
   Мистер Мэрфи согласился с ней. Он спросил:
   – Это подозреваемый?
   – Нет, сэр. Ну что ж, извините меня за беспокойство. Кто-нибудь вас расспрашивал об убийстве?
   – Нет.
   – Помните, не говорите об этом ни с кем, за исключением начальника Максвелла, меня и детектива Пенроуз.
   – А где она? – спросил мистер Мэрфи.
   – Детектив Пенроуз? Дома. У нее головная боль и тошнота.
   – Она беременна? – спросила Агнес.
   – Уже около месяца, – ответил я. – Хорошо ...
   – Я не видела обручального кольца, – не отставала Агнес.
   – Вы же знаете современных девушек. – Я печально покачал головой. – Хорошо. Еще раз спасибо. – Я быстро вышел, сел в джип и поехал.
   Скорее всего, Фредрик Тобин бывал у Гордонов по меньшей мере один раз. Однако казалось, он не припоминал этого. Возможно, это был не он. Вероятно, это был другой человек с каштановой бородой в точно такой же машине.
   Может быть, мне следует выяснить, почему Тобин солгал.
   Через дамбу по главной дороге я возвращался в селение Катчог. Я позвонил Маргарет Уили.
   Она ответила:
   – Я застала Эмму в цветочном магазине, она едет к зданию исторического общества Пеконика.
   – Как любезно, что она нашла время.
   – Я сказала, что речь идет об убийстве Гордонов.
   – Не совсем так, миссис Уили. Мне просто хотелось узнать...
   – Вы можете обсудить это с ней. Она вас ждет.
   – Спасибо. – Кажется, она повесила трубку раньше меня.
   Я поехал к дому исторического общества Пеконика и припарковался на маленькой стоянке рядом с фургоном с надписью: "Цветы Уайтстоун".
   Я подошел к входной двери, рядом с дверным молотком был прикреплен клочок желтой бумаги: "Мистер Кори, пожалуйста, входите".
   Я не совсем понимал, зачем сюда приехал. Что-то побудило меня это сделать. С другой стороны, у меня был перебор старых людей, и мысль, что придется разговаривать с еще одной семидесятилетней старухой, стала невыносимой. До встречи с миссис Уайтстоун мне следовало бы откупорить бутылку вина Тобина и выпить ее.
   Я вошел. Меня встретила приятная женщина лет тридцати с небольшим.
   – Мне нужна Эмма Уайтстоун.
   – Вы, должно быть, Джон Кори.
   – Должно быть. Не скажете, она здесь?
   – Я Эмма Уайтстоун.
   Какая неожиданность.
   – А... – сказал я. – Я думал, вы старше.
   – А я думала, вы моложе.
   – О...
   – Маргарет говорила, что вы молодой человек. Пожалуй, вы ближе к среднему возрасту.
   – Ах...
   Она подошла ко мне и протянула руку.
   – Я президент исторического общества Пеконика. Чем могу быть полезна?
   – Не знаю.
   – Я тоже.
   Вот это да – она была высока, лишь на дюйм ниже меня, худощава, но стройная, каштановые волосы до плеч, чуть накрашена, ногти без лака, никаких украшений, без сережек, без обручального кольца. На ней было не так уж много одежды. Бежевое до колен летнее платье держалось на крохотных бретельках. Под этой малостью белья было еще меньше. Разумеется, бюстгальтера не имелось, мне удалось разглядеть очертания трусиков бикини. К тому же она ходила босиком. Я представлял, как она собиралась сегодня утром – натянула трусики и платье, накрасила губы, причесала волосы и все. По-видимому, она могла бы сбросить все за четыре секунды. А с моей помощью еще быстрее.