Демилль Нельсон. Тайны острова Плам

   – Хороший вечер. Спасибо за идею посетить это место, – сказала она.
   Макс обратился ко мне:
   – Бет рассказала мне о работе полиции Суффолка. За последние четыре дня Бет сделала немало.
   Я взглянул на Бет, чтобы убедиться, что она рассказала о своем визите ко мне домой. Бет слегка кивнула.
   – Спасибо тебе за помощь, – сказал мне Макс.
   – Нет проблем. Звони, если надо.
   – Ты никогда не перезваниваешь, когда я прошу.
   – И никогда не буду.
   – Думаю, у тебя нет причин на меня сердиться.
   – Нет причин? Представь себя на моем месте. Мне надо было выкинуть тебя с моей веранды.
   – Прости, если создал для тебя трудности.
   – Ладно, прощаю.
   Бет вмешалась, обращаясь к Максу:
   – У Джона неприятности с его боссом, потому что Джон стал тебе помогать.
   Макс повторил:
   – Извини. Скажи, кому позвонить насчет тебя.
   – Не обижайся, Макс, но мой босс ничего не хочет слышать от сельского полицейского.
   На самом деле я не был так уж зол на Макса. Да и долго злиться на него было нельзя. В общем, он хороший парень, и его ошибка состояла в одном: он всегда стремился быть номером один. Иногда я притворялся, что очень зол на кого-то, заставляя собеседника выглядеть должником. Например, в смысле дележа информацией.
   Я спросил Макса:
   – Кстати, были ли случаи смертей среди служащих на острове Плам, смертей, которые привлекли твое внимание? Скажем, за последние два-три года?
   – Да, кто-то утонул, летом, два года назад. Мужчина... доктор какой-то... ветеринар, кажется.
   – И как это случилось?
   – Дай вспомнить... Он был в своей лодке, кажется, на ночной рыбалке. А когда не вернулся домой, его жена вызвала нас. Мы связались с береговой охраной, и те нашли его лодку пустой около часу ночи. На следующий день его тело всплыло.
   – Было что-нибудь подозрительное?
   – Произвели вскрытие. На голове обнаружили шишку. Решили, что он поскользнулся в лодке, ударился о планширь и свалился в воду. Такое случается. А почему тебя это интересует?
   – Я обещал Тобину и обещаю тебе, Макс, не обсуждать такие вопросы на этой вечеринке. Хочу пива. – И отошел.
   Бет догнала меня:
   – Ты был груб.
   – Он это заслужил.
   – Но помни, мне с ним работать.
   – Тогда с ним и работай.
   – Я хочу, чтобы ты рассказал мне об археологических раскопках, о Фредрике Тобине, обо всем, что ты обнаружил, о всех твоих выводах. Взамен я официально подключу тебя к расследованию дела, и ты получишь поддержку всех наших полицейских сил. Что скажешь на это?
   – У меня достаточно проблем. И расскажу тебе все я завтра. Перед тем как исчезнуть отсюда.
   – Хочешь, я обращусь с официальным запросом к твоему боссу? Как его имя?
   – Старший Инспектор Задница. И не беспокойся об этом. Хочешь потанцевать?
   – Нет, я хочу поговорить.
   – Давай.
   – Думаешь, утопленник с Плама как-то связан с нашим делом?
   – Может быть. Мы об этом вряд ли узнаем. Но я вижу модель.
   – Какую модель?
   – Ты хорошо смотришься в этой шляпе.
   – Джон, я хочу поговорить о деле.
   – Не здесь и не сейчас.
   – Где и когда?
   – Завтра.
   – Сегодня вечером. Ты сам говорил, что сегодня вечером. Мы можем вернуться к тебе домой.
   – Знаешь... не уверен, могу ли я сделать это...
   – Эй, Джон, я не зову тебя в постель. Мне просто надо поговорить с тобой. Давай отправимся в бар или куда-нибудь еще.
   – Думаю, мы не должны удаляться отсюда вдвоем.
   – Ах да, у тебя же роман.
   – Нет... хорошо... может быть... В любом случае это может подождать до завтра. Если я на верном пути, то наш клиент находится прямо здесь, он дает вечеринку. На твоем месте я установил бы за ним незаметное наблюдение. Только не спугни. О'кей?
   – О'кей, но...
   – Встретимся завтра, и я изложу тебе все, что знаю. А потом я исчезаю. В понедельник отправляюсь на Манхэттен. У меня весь вторник посвящен встречам с врачами и коллегами. О'кей? Завтра. Обещаю.
   – Хорошо.
   Мы чокнулись и выпили. И еще немного поболтали. В отдалении я увидел Эмму. Она была в центре группы людей. Среди них Фредрик Тобин, прежний ее любовник, человек, подозреваемый в убийстве. Не знаю почему, но меня раздражало, что они беседуют.
   Бет перехватила мой взгляд:
   – А она очень хорошенькая.
   Я промолчал.
   – Я рассказала о ней Максу.
   Я не ответил и на это.
   – Она была... подружкой Фредрика Тобина. Думаю, ты в курсе. Я говорю об этом только потому, что ты мог не знать. Только потому, что ты должен быть осторожен в постели. Если мы подозреваем Тобина. Или поэтому ты и подружился с ней? Чтобы побольше узнать о Тобине? Джон! Ты слышишь меня?
   – Знаешь, Бет, иногда я хочу, чтобы одна из тех пуль действительно нейтрализовала меня. Тогда никакая женщина не смогла бы взять меня под свой контроль.
   – В следующий раз, когда будешь в постели, будешь думать иначе.
   Она отвернулась и ушла.
   Я огляделся, представляя, что Том и Джуди могли бы быть сегодня здесь. Интересно, должны были они обнаружить в скалах клад на этой неделе? Объявили бы они об этом прессе? Или объявили об этом на сегодняшней вечеринке?
   Но сегодня Гордоны были в морге, клад где-то упрятан, а их возможный убийца в пятидесяти футах от меня беседовал с женщиной, которая мне стала так дорога. Я заметил, что теперь Тобин и Эмма говорили наедине.
   С меня было достаточно, и я пошел вокруг дома, сбросил по пути шляпу и саблю. Где-то посреди лужайки услышал свое имя, но продолжал идти.
   – Джон!
   Оглянулся.
   Эмма торопилась через лужайку:
   – Куда ты уходишь?
   – Куда-нибудь, где можно получить пиво.
   – Я с тобой.
   – Не надо. Обойдусь без компании.
   – Нет, тебе очень нужна компания, мой друг. Ты слишком долго был один. Так куда же ты направился?
   – В старую таверну.
   – Мое любимое местечко. Ты пробовал их мексиканское ассорти?
   Она взяла меня под руку, и мы удалились.
   Я сел в ее старенькую машину, и через двадцать минут мы уютно устроились в уголке старой таверны. Пиво, мексиканское ассорти и куриные крылышки.
   – Я звонила тебе вчера.
   – Я думал, ты была с подружками.
   – Звонила тебе, когда вернулась. Около полуночи.
   – Я был в казино "Фоксвуд".
   – Расскажи о поездке.
   Мы немного поболтали, а затем я спросил ее:
   – Полагаю, ты ничего не говорила Фредрику о наших разговорах?
   Она, несколько поколебавшись, ответила:
   – Не говорила... Но рассказала, что мы встречаемся.
   – Не хочу, чтобы ты даже упоминала при нем обо мне.
   – Я счастлива и хочу, чтобы все об этом знали. Он пожелал мне самого лучшего.
   – Настоящий джентльмен.
   – Ты ревнуешь?
   – Ни в коей мере. Я просто хочу, чтобы его зажарили на электрическом стуле. Думаю, ты не должна была говорить о нас и уж точно не обсуждать вопросов о пиратском кладе.
   – О'кей.
   Хорошо пообедав, мы направились к ней – в небольшой коттедж.
   Она отлучилась на минуту из комнаты и вернулась с пакетом, обернутым в подарочную бумагу.
   – Я взяла это в магазине подарков исторического общества. Не украла, но сделала для себя скидку в сорок процентов.
   – Ты не должна была...
   – Нет, ты открой, пожалуйста.
   Открыл. Книга называлась "Сокровища пиратов".
   – Посмотри на заложенную страницу.
   Я открыл и прочитал: "Джону, моему лучшему бомбардиру. С любовью, Эмма".
   – Это то, о чем я всегда мечтал.
   – Нет, не всегда. Но думаю, ты захочешь почитать.
   – Почитаю.
   Коттедж был очень уютным, чистеньким, без кошек, матрас был жестким. О чем можно еще мечтать? О взбитых сливках. Они тоже были.

* * *

   На следующее утро мы отправились позавтракать в ресторанчик. Ничего не говоря, она подвезла меня к церкви, красивой методистской церкви.
   – Я не религиозная фанатка, но молитва иногда помогает. Помогает она и бизнесу.
   После церкви мы забрали мою машину, оставленную вчера у усадьбы Тобина, и отправились ко мне домой.
   Пока Эмма готовила себе чай, я позвонил Бет в офис. Ее там не оказалось. Я передал сотруднику, который, по его словам, работал над делом Гордонов, послание для Бет: "Меня не будет весь день. Постараюсь позвонить вечером. Если нет, то ты должна подъехать ко мне завтра утром на кофе".
   Позвонил Бет домой и оставил на автоответчике такое же послание.
   Предложил Эмме совершить воскресную прогулку на машине.
   На своем автомобиле она отправилась домой, я – следом. Оставили ее машину, и на моем джипе переправились на пароме в Коннектикут и Нью-Джерси. Провели там целый день, осматривали старинные постройки, пообедали в ресторане. И снова на паром, обратно.
   Мы стояли на палубе парома, смотрели на воду и звезды. Паром двигался мимо Плама. Пролив был неспокоен, и Эмма заметила:
   – Подбирается ураган. Вначале волнуется море, а потом уже все остальное. И давление падает.
   Я бросил взгляд на остров. На горизонте мелькали огни, а за деревьями, которые скрывали главную лабораторию, полыхало зарево. Остальной остров был в темноте, как и три сотни лет назад. И если прищуриться, то можно представить "Сан-Антонио" капитана Кидда, рыскающую вокруг острова июльской ночью тысяча шестьсот девяносто девятого года. Я видел, как спускали шлюпку с Киддом и одним или несколькими матросами, видел, как гребцы направлялись к берегу...
   – О чем ты задумался? – прервала меня Эмма.
   – Наслаждаюсь ночью.
   – Ты смотрел на Плам.
   – Да... думал о... Гордонах.
   – Нет, ты думал о капитане Кидде.
   – Должно быть, ты ведьма.
   – Я последовательница учения методистов, но и ведьма. Только бываю ею раз в месяц.
   – И так хорошо предсказываешь погоду.
   – Ты можешь что-то еще рассказать об этом убийстве?
   – Нет. Не могу.
   – Теперь я поняла. Если хочешь что-то узнать от меня – спрашивай, я готова помочь.
   – Спасибо.
   – Хочешь остаться у меня сегодня? – спросила она, когда паром приблизился к причалу.
   – Знаешь... хочу, но я должен возвращаться домой.
   – Я могу остаться у тебя.
   – По правде говоря, я должен сегодня переговорить или встретиться с детективом Пенроуз. Постараюсь это сделать.
   Я подбросил ее к дому.
   – Увидимся завтра после работы, – попрощался я с ней.
   – Хорошо. На берегу есть хороший ресторан, приглашаю.
   Мы поцеловались на ступеньках, и я отправился домой.
   На автоответчике значилось поступление семи посланий. Прослушивать их не захотелось, и я отправился спать.
   Засыпая, подумал: что же делать с Фредриком Тобином. Бывают случаи, когда тебе кажется, что преступник попался, ан нет, не хватает доказательств. В такой ситуации нужно решать, что делать дальше продолжать подкрадываться, вступать в открытую конфронтацию, преследовать, а может, сделать вид, что потерял интерес.
   Подумал и о том, что, когда животное или человека загоняют в угол, они становятся опасными.

Глава 29

   Когда я встал в понедельник утром, шел дождь. Первый за последние недели. Фермеры были ему рады, виноделы – наоборот. А одному виноделу угрожала неприятность гораздо более серьезная, чем сильный дождь.
   Одеваясь, я слушал радио и узнал, что ураган "Джаспер" бушует у берегов Виргинии и несет ненастную погоду вплоть до Лонг-Айленда. Хорошо, что я сегодня отправляюсь к себе на Манхэттен.
   Я не был у себя на 72-й улице больше месяца. И не проверял записи на рабочем автоответчике. Во-первых, не хотелось, но главное, я забыл номер кода.
   Около девяти спустился на первый этаж и сварил кофе. Стал ожидать звонка или приезда Бет.
   С пятницы на кухне валялся местный еженедельник, и я не удивился, что на первой полосе был материал об убийстве, которое произошло в прошлый понедельник. Захватил газету и чашку кофе на веранду, стал читать версию местного репортера. Автор был неточен, нес много отсебятины и вообще плохо владел пером.
   Я обратил внимание на заметку о винзаводе мистера Фредрика Тобина. Газета цитировала его высказывание: "Скоро мы начинаем сбор урожая. Виноград обещает быть отличным, возможно, как никогда за последние десять лет. Если, конечно, не помешают дожди".
   Да, Фредди, а дождь-то пошел. Интересно, разрешают ли приговоренным к смерти попросить вина к своему последнему обеду?
   Я отбросил местную газету и взял в руки подарок Эммы – "Сокровища пиратов". Пролистал, посмотрел иллюстрации, увидел карту Лонг-Айленда. Затем нашел главы о капитане Кидде. Наугад стал читать показания под присягой, которые давал эсквайр Роберт Ливингстон – один из тех, кто финансировал экспедиции Кидда.
   В показаниях, в частности, говорилось: "...Упомянутый Кидд говорил, что он имеет сорок фунтов золота, которые он спрятал в секретном месте в проливе, не называя точного места, которое никто не найдет, кроме него самого".
   Немного посчитав в уме, я заключил, что сорок фунтов золота могут стоить около трехсот тысяч долларов. Так сказать, сами по себе. А если учитывать историческую и нумизматическую ценность этого золота, то, согласно объяснениям Эммы, его стоимость может возрасти в четыре раза.
   Я читал в течение часа и все больше убеждался в том, что почти все свидетели по этому делу были лжецами. От лорда Белльмонта до простого матроса. Ни один рассказ не подтверждал другого. А стоимость и количество золота, серебра и драгоценностей всегда сильно завышалась. Но все сходились в одном: сокровища были выгружены на сушу в районе Лонг-Айленда. Никто не упомянул Плама, но разве было лучшее место для тайника? Как я понял после визита на остров, в те времена там не было гавани. Так что вряд ли остров посещали для пополнения запасов продовольствия и воды. Он принадлежал белым поселенцам, значит, там не жили индейцы, а скорее всего, он был необитаемым. И если Кидд оставил часть драгоценностей Джону Гардинеру, человеку, которого он не знал, то почему бы ему не пройти пять-шесть миль по заливу к Пламу и упрятать там другую часть? Это, с моей точки зрения, имело бы смысл. Интересно, а как такую возможность вычислил Фредрик Тобин? Он с удовольствием рассказал бы об этом на пресс-конференции, посвященной находке клада.
   Я читал, наблюдал за погодой, размышлял о ходе расследования и ждал Бет, которая, по моим расчетам, должна была бы уже подъехать.
   Так что, когда около полудня прозвучал звонок в дверь, я не удивился, увидев Бет.
   Она оставила зонтик на веранде и вошла в дом. Была она в хорошо сшитом костюме, на этот раз кирпичного цвета.
   – Я сегодня один, – решил я ей сообщить.
   – Знаю.
   Мы внимательно глядели друг другу в глаза. Я понял, о чем она хотела мне сообщить, но мне так не хотелось этого слышать.
   – Сегодня утром Эмма Уайтстоун была обнаружена мертвой. Скорее всего, это убийство.
   Я промолчал. Что я мог сказать? Просто застыл. Бет взяла меня за руку и проводила к дивану.
   Я сел.
   Она все еще держала мою руку и сказала:
   – Знаю, что ты был в нее влюблен.
   – Вчера вечером мы расстались около десяти.
   – Мы еще не установили времени смерти. Она была найдена в постели. Убита, скорее всего, ударами по голове каминной кочергой, кочерга лежала на полу. Дверь не была взломана, но черный ход не заперт.
   Я кивал. Он не вернул ключ, а она не подумала о смене замка. Он знал, что там была кочерга.
   Бет продолжала:
   – Похоже на ограбление, вынуты деньги из бумажника, из ящичка исчезли драгоценности...
   Я глубоко вздохнул и промолчал.
   – Мертвы и супруги Мэрфи. Также, скорее всего, убиты.
   – О Боже!
   – Полицейский из Саутхолда проезжал мимо их дома каждый час, но ничего не заметил. Новая смена прибыла в восемь утра и обратила внимание на газету, лежащую на лужайке у дома. В девять газета там и оставалась. Полицейский знал, что супруги Мэрфи вставали рано и забирали газету... Он постучал в дверь, никто не ответил. Обратил внимание, что задняя дверь в летнюю комнату была не заперта. Вошел и обнаружил их мертвыми в постели. Убиты они были, скорее всего, каминными щипцами. Они были в крови и валялись на полу. В доме все перевернуто. Поскольку на улице дежурила полиция, то, по-видимому, в дом вторглись со стороны залива.
   Я кивнул.
   Она продолжала:
   – Полиция Саутхолда в шоке, вскоре в шоке будет вся округа. Слишком много для места, где в год совершается не более одного убийства.
   Я подумал о Максе, который так любит тишину и покой.
   Бет продолжала:
   – Полиция создает специальную группу. Думают, что объявился псих, который грабит дома и убивает их обитателей. – И добавила: – Тот, кто убил Гордонов, мог воспользоваться ключом от дома Мэрфи, который они давали Гордонам. Поэтому убийце не надо было ломать замок. Кажется, все было рассчитано.
   Я был согласен. Тобин знал, что рано или поздно ему нужно будет отделаться от супругов Мэрфи, поэтому он заранее припас ключ от их дома. И нас должно было насторожить, что в доме Гордонов после их убийства не был обнаружен ключ от дома соседей. Еще одна недооценка преступника.
   Бет прервала мои размышления:
   – Что касается Эммы Уайтстоун, то она либо оставила дверь незапертой, либо кто-то тоже имел ключ. Кто-то из ее знакомых.
   Я взглянул на Бет. Мы оба знали, о ком может идти речь.
   – Я установила наблюдение за Фредриком Тобином с воскресного утра, как ты и предлагал. Целый день шел дождь. Позвонил кто-то из высших чинов – приказал снять наблюдение с полуночи до восьми утра. По соображениям экономии средств. Так что всю ночь за Тобином никто не наблюдал.
   Я промолчал.
   – Мне было трудно уговорить начальство установить хоть какое-то наблюдение за Тобином. И у меня не было достаточно оснований, чтобы добиться согласия на круглосуточную слежку.
   Я следил за рассказом Бет. Но в голове мелькали образы Эммы: в моем доме, купающейся в заливе, на вечеринке исторического общества, в ее спальне, где она была убита... А если бы я остался у нее на ночь? Тобин убил бы и меня, лежащего в постели с Эммой.
   Подумал о Тобине и вспомнил, как он разговаривал с Эммой на вечеринке в своем доме. Он уже знал, что собирается ее убить. Интересно, решил ли он убить ее, чтобы она перестала давать мне информацию, или просто хотел нам за все отомстить?
   – Я чувствую себя несколько виновной в смерти супругов Мэрфи, – произнесла Бет.
   Я заставил себя переключить мысли на эту пару. Они были достойные люди, добросовестные граждане. На свою беду, за последние два года они увидели в соседнем доме много такого, чего лучше было не видеть.
   Я рассказал Бет:
   – В среду я показывал супругам фотографию Фредрика Тобина. Они узнали в нем человека, который подъезжал к дому Гордонов в белой спортивной машине... У Тобина есть белый "порше".
   – Понятно.
   – Убийца – Фредрик Тобин, – сказал я твердо.
   Бет промолчала.
   – Он убил Тома и Джуди Гордонов, Эдгара и Агнес Мэрфи, может быть, и ветеринара с Плама. И Эмму Уайтстоун. Теперь для меня это личное дело.
   Я вышел на веранду. Дождь усилился. Серый дождь с серого неба падал на серый залив. Ветер дул с юга.
   Эмма, Эмма.
   Я был все еще в шоке, в состоянии отрешенности. Но уже закипала злоба. Чем больше я представлял Тобина, разбивающего голову Эммы железной кочергой, тем больше мне хотелось этой кочергой расколотить его голову. Я решил использовать весь свой опыт и все свои силы, чтобы лично расправиться с ним. Но полицейский не имеет права мстить, а месть не подменяет закон. И все же случается, когда нужно забыть о законе и взяться за оружие...

Глава 30

   Бет оставила меня одного, пока я приходил в себя. Потом она вышла на веранду с чашкой кофе, сдобренного чем-то, пахнущим как бренди.
   Мы молча смотрели на залив.
   – Так в чем же все-таки главное? – задала она вопрос.
   – В золоте.
   – В золоте?
   – Да. В спрятанных сокровищах. Может быть, в пиратских сокровищах. Может быть, в сокровищах самого капитана Кидда.
   – Капитана Кидда?
   – Да.
   – И они на Пламе?
   – Насколько я понимаю, да. Тобин как-то пронюхал об этом. Он понимал, что ему одному не проникнуть на одно из самых хорошо охраняемых мест в стране, и стал подыскивать партнера, который имел неограниченный доступ на остров.
   – Конечно... теперь все это приобретает смысл... Историческое общество, раскопки, дом на воде, скоростная лодка. А мы так зациклились на эпидемиях, затем на наркотиках...
   – Правильно. Но когда ты полностью исключишь эти версии, что я сделал давно, поскольку знал Гордонов, тебе придется совсем по-новому поглядеть на все дело.
   – Рассказывай мне все подробно. Давай.
   Я понимал, что она пытается отвлечь меня от мыслей об убийстве Эммы и заставить делать что-то рациональное.

* * *

   – Хорошо. Когда я побывал на Пламе, то понял, что археологические раскопки совсем не для характера Тома и Джуди. Они это осознавали, поэтому никогда и не упоминали их в разговорах со мной. Они просчитывали действия наперед. После того как они нашли бы клад якобы на своей земле, кое-кто мог бы вспомнить об их раскопках на Пламе. Так что чем меньше таких людей, тем лучше.
   – Ценности сначала перемещаются, а затем неожиданно обнаруживаются в более приемлемом месте.
   – В этом была вся соль плана. Переместить крестик на карте пиратов с государственной собственности на клочок земли, который находится в личном владении Тома и Джуди.
   – Ты полагаешь, что Гордоны знали точное место клада на Пламе? Или они пытались обнаружить это место? Я не могу припомнить на острове свежих раскопок.
   – Думаю, информация Тобина была надежной и правдоподобной, но не совсем точной. Я кое-что понял о пиратских картах благодаря Эмме и вот этой книге, – показал я на подарок. – Насколько я понял, клад захоранивали ненадолго. Поэтому отметки на карте и другие ориентиры могли оказаться давно спиленными деревьями, камнями, взятыми для строительства или скатившимися в море...
   – А почему ты решил расспрашивать Эмму?
   – Я просто хотел получить информацию об историческом обществе Пеконика. Мне было все равно, с кем говорить. Я натолкнулся на Эмму. И в ходе разговора выяснилось, что она была любовницей Тобина.
   – И таким образом, ты решил побеседовать и с ним?
   – Нет. С ним я беседовал до встречи с Эммой.
   – Тогда почему ты вышел на него? Что, по-твоему, связывало его с убийцами?
   – Поначалу ничего. Я делал первые шаги в расследовании и говорил с ним не как с подозреваемым, а как со знакомым Гордонов. Впервые я встретился с То-бином на его винограднике, когда был там с Гордонами. Он не оставлял впечатление человека, который заслуживает внимания, и я удивлялся, почему Гордоны так с ним близки. Когда я провел с ним несколько часов в среду, то решил, что он неплохой, в общем, парень. Однако он не давал прямых ответов на самые простые вопросы. Понимаешь?
   Она кивнула.
   – После моего знакомства с Эммой отношения приобрели характер треугольника.
   Бет снова понимающе кивнула.
   – А я в те же два дня занималась криминалистами, медэкспертами, Пламом и так далее. Ты же шел по совсем иному следу.
   – По очень нечеткому следу. Но у меня не было большого выбора.
   – Ты до сих пор злишься на то, что тебя принимали в штыки?
   – Да. Но, может быть, меня это и подстегивало. Не имеет значения. Вот что для меня главное: я хочу, чтобы Фредрик Тобин был арестован, осужден и зажарен на электрическом стуле.
   – Но этого может и не случиться. У нас должны быть весьма веские доказательства. Пока же, я думаю, окружной прокурор не захочет даже выдвигать обвинений. Ты имеешь какие-либо дополнительные улики?
   – В лодочном ангаре Тобина я обнаружил плоскодонную лодку и шест. Ими пользуются для передвижения в зарослях. И еще я обнаружил туманную сирену.
   – Садись и продолжай.
   Весь следующий час я подробно информировал ее. Рассказал о том, что делал с того момента, как мы расстались во вторник. И вплоть до того, что подруга Тобина Сондра Уэллс и его горничная не были дома в час убийства Гордонов. Тобин же пытался уверить меня, что они были дома.
   Бет слушала, поглядывая на дождь и море. Ветер крепчал и даже порой завывал.
   – Значит, покупая участок у миссис Уили, Гордоны не собирались обманывать Тобина?
   – Нет. Он посоветовал им это сделать, исходя из легенды о скалах капитана Кидда. Есть место, которое называется деревья капитана Кидда. Но сейчас там разбит городской парк. Будь то скалы или обрыв, это место не так четко обозначено в исторических книгах, как деревья. Поэтому обрыв был тем местом, что нужно. Однако Тобин не хотел появления слухов о покупке им никчемного участка земли. Поэтому убедил Гордонов приобрести землю за их собственные деньги, хотя они и были ограничены в средствах. Но Гордонам участок понравился, и Тобин, вероятно, знал об этом. По плану было решено немного выждать, потом перезахоронить сокровища, а еще попозже – "открыть" их.
   – Невероятно!
   – Да. Но поскольку почти невозможно скрыть возраст раскопок в земле, то было решено поместить сундук в расщелину обрыва, а потом рассказывать, что сундук обнажился вследствие эрозии. Затем они очищают сундук от песка и глины. Место, откуда он в действительности извлечен, зарывается. Таким образом, никто не может разыскать действительное место находки.
   – Невероятно!
   – Эта троица, Бет, была очень хитра. Они не хотели промахнуться. Они хотели утащить ценности на десять-двадцать миллионов долларов прямо из-под носа Дяди Сэма.
   – Ну а как Тобин хотел заполучить свои деньги, после того как Гордоны объявили бы о находке клада?
   – Прежде всего все трое должны были показать, что хорошо знают друг друга в течение почти двух лет. Гордоны демонстрировали свою увлеченность вином, что было, думаю, совсем не так. Но это давало возможность часто видеть их в компании Тобина.