Тем временем море разбушевалось еще сильнее. Неожиданно над правым бортом нависла огромная волна. Бет заметила ее и закричала. Волна рухнула прямо на катер, и показалось, что мы попали под водопад.
   Я очутился на палубе, а потом поток воды смыл меня по трапу на нижнюю палубу, прямо на Бет. Мы с трудом поднялись на ноги, и я стал карабкаться вверх по трапу. Без руля катер потерял управление. Я ухватился за штурвал в самое время, чтобы успеть поставить судно носом к очередной гигантской волне. Она подняла нас в воздух на высоту около десяти футов, так что я испытал очень странное чувство, увидев с такой высоты сразу две береговые линии.
   Прежде чем сбросить в очередной провал, волна продержала нас в воздухе какую-то секунду. Я справился с рулем и направил судно на восток, к проливу, где штормило не так сильно.
   Я оглянулся налево, но не увидел Бет на трапе.
   – Бет!
   – Я здесь. Иду.
   Она карабкалась по трапу на четвереньках. Лоб был в крови.
   – С тобой все в порядке? – спросил я.
   – Да. Просто немного ударилась. Болит зад. Это какой-то ад.
   Она попыталась рассмеяться, но смех был больше похож на стенание.
   – Спускайся вниз. Приготовь себе мартини. Только помешивай, но не взбалтывай.
   – Твой идиотский юмор вполне соответствует ситуации. В каюту начинает проникать вода, и я услышала, как заработали трюмные помпы. Как тебе нравится эта шутка?
   – Ты услышала не трюмную помпу, а электрический подводный вибратор Сондры Уэллс. Как тебе это нравится?
   – Впечатляет. А как долго помпы могут справляться с прибывающей водой?
   – Дай подумать. Это зависит от того, как много волн обрушится на судно.
   И тут я заметил, что штурвал стал менее послушен – результат тяжести воды, проникшей в трюм и каюту.
   Следующие десять минут мы провели в молчании. В перерывах между порывами дождя с ветром я мог разглядеть, что происходит по курсу на расстоянии ярдов в пятьдесят. Ни катера Тобина, ничего на него похожего видно не было. Заметил только две небольшие перевернутые лодки, которые волны швыряли как щепки.
   И тут я обратил внимание на другое явление, а скорее, на страшную угрозу. Гордоны называли это явление "преследующим морем", с которым мы когда-то столкнулись на их катере. Море настигало нас, стуча в корму, почти выводя судно из-под контроля, швыряло его из стороны в сторону. Радовало только то, что мы были еще на плаву и по-прежнему двигались на восток. Этому можно было только удивляться.
   Я отбросил голову назад, чтобы дождь смыл соль с лица и глаз. Посмотрел на доску приборов и впервые обратил внимание на указатель топлива. Он показывал одну восьмую бака, то есть оставалось галлонов десять. При прожорливости большого судна и при небольшой скорости в борьбе со штормом, это означало, что нам оставалось идти недолго и не очень далеко. Интересно, сможем ли мы добраться до Плама? Остаться без горючего в машине, это еще не конец света. В самолете – точно конец. А вот в катере во время шторма – все возможно. Я решил следить за указателем топлива.
   – На побережье острова Шелтер есть несколько бухт и заливов. Хочешь, пристанем? – спросил я Бет.
   – А ты хочешь?
   – Хочу, но не буду.
   – Я с тобой.
   Наконец мы достигли пролива между материком и островом Шелтер. В самом начале пролив имел ширину мили в полторы. Возвышенности острова были достаточными, чтобы как-то защитить от ветра. Стало меньше завываний и всплесков, так что мы могли более легко разговаривать. Да и море здесь было чуть-чуть поспокойнее.
   Бет стояла, придерживаясь за поручень, вмонтированный в панель приборов.
   – Что же произошло в тот день? В день убийства? – спросила она меня.
   – Мы знаем, что Гордоны покинули гавань Плама после полудня. Они достаточно далеко ушли в море, так, чтобы их не смогли опознать с патрульного катера. Они выжидали и следили в бинокли, когда пройдет патрульный катер. Затем врубили скорость и устремились к берегу. У них было от сорока до шестидесяти минут до следующего появления патруля. Мы установили этот факт на Пламе. Правильно?
   – Да, но я думала, что тогда мы говорили о террористах или других нелегалах. Хочешь ли ты сказать, что уже тогда ты думал о Гордонах?
   – В каком-то смысле, да. Не знаю почему, но я хотел выяснить, могли ли они что-то увезти с острова. Что-то украсть, может быть.
   – Продолжай.
   – Они сделали бросок к острову на большой скорости. И если бы даже патрульный катер или вертолет обнаружили их на якоре у острова, то это не было бы большой бедой. Все знали, кто они такие, их необычный катер был легко узнаваем. И все же, по словам Стивенса, в тот день их катера никто не видел. Правильно?
   – Пока все верно.
   – Это был прекрасный, тихий, летний день. Гордоны захватили на берег свой резиновый плотик и спрятали его в кустах. В плотике находился алюминиевый ящик.
   – И лопаты.
   – Нет. Они уже откопали сокровища раньше и спрятали в удобном месте. Но до этого ими была проведена большая подготовка: архивные и археологические изыскания, покупка участка у миссис Уили и так далее.
   – Думаешь, Гордоны что-то утаивали от Тобина?
   – Нет, я так не думаю. Они были бы довольны, получив половину клада, и готовы были отдать государству половину от своей половины. Их запросы были гораздо скромнее запросов Тобина. Кроме того, Гордоны жаждали известности и лавров открывателей сокровищ капитана Кидда. Аппетит Тобина был больше, и он имел другую задумку. Он не видел ничего дурного в убийстве своих партнеров и овладении всем кладом. Большую толику он собирался припрятать. А меньшую "найти" на своей собственной земле. Затем выставить клад на аукционе Сотби. Под око прессы и налоговой полиции.
   Погода оставалась ужасной. Она могла и ухудшиться, как только мы пройдем остров Шелтер и войдем в залив Гардинера.
   Я знал, что мне положено зажечь ходовые огни. Но поблизости могло быть только одно судно, и я не хотел, чтобы меня с него заметили. Я был уверен, что он также не зажег огней на своем катере.
   Бет сказала:
   – Итак, у Гордонов не было времени вернуться за второй частью груза до того, как вновь появится патрульный катер.
   – Да, ты права. На резиновом плотике много не увезешь, и они не хотели оставлять на "Формуле" кости без присмотра, если бы отправились еще раз на берег за остальным грузом.
   Бет продолжила мою мысль:
   – И они решили вывезти то, что было возможно. А за основной частью клада вернуться в следующий раз.
   – Правильно. Не исключено, что они собирались вернуться той же ночью, на что может указывать лишь временная швартовка ими катера у дома. А на пути к дому они завернули в лодочный ангар Тобина в Фаундерс-Лэндинг. Может быть, они собирались оставить там кости, прогнивший морской сундук и четыре монеты – в качестве сувениров. Не обнаружив в ангаре вельбота, поняли, что Тобина нет дома, и отправились к себе.
   – Где и удивили Тобина своим появлением.
   – Точно. Он к этому времени уже перевернул в доме все сверху донизу. Имитировал ограбление со взломом, а также проверял, не утаили ли Гордоны чего из клада.
   – И он также хотел проверить, нет ли в доме Гордонов каких-либо улик против него.
   – Совершенно верно. Итак, Гордоны подходили к своему причалу. Тут-то они и подняли вымпелы "Опасный груз. Требуется помощь". А утром того же дня, я уверен, они поднимали "Веселого Роджера" – давали сигнал Тобину, что именно в этот день все и должно произойти. Спокойное море, нет дождя, полная уверенность и так далее.
   – А когда Гордоны причалили к своему пирсу, вельбот Тобина был в соседних зарослях.
   – Да. Но, наверное, никто не узнает, что точно произошло потом. Неизвестно, о чем говорилось. Что подумал Тобин о содержимом ящика? Что думали Гордоны о замыслах Тобина? Но в какой-то момент все трое осознали, что партнерству пришел конец. Тобин понял, что другого случая убить Гордонов ему не представится. Он поднял пистолет, затрубил в сирену и нажал на спусковой крючок. Первая пуля попала в лоб Тома с близкого расстояния. Джуди вскрикнула и повернулась в сторону мужа. Вторая пуля попала ей в боковую часть головы... Тобин перестал трубить. Он открыл алюминиевый ящик и не обнаружил там гор золота и драгоценностей. Подумал, что добыча осталась на борту "Спирохеты". Спустился и обшарил катер. Ничего не обнаружил. Понял, что зарезал курицу, которая может нести золотые яйца, но еще не все потеряно. Он знал или просто верил, что способен в одиночку завершить дело. Правильно?
   Или Тобин имел на острове другого сообщника.
   – Правильно. Тогда убийство Гордонов не представлялось для него большой потерей.
   Я посмотрел на Бет и напомнил ей:
   – Как только мы минуем остров Шелтер, снова попадем в бурные воды.
   – Да и здесь штормит. Давай сделаем попытку. Всегда можно повернуть обратно.
   – У нас мало горючего. Мы можем достичь этого легендарного залива Гардинера и оттуда уже никогда и никуда не вернуться.
   Она взглянула на указатель топливного бака и сказала:
   – Не беспокойся об этом. Мы можем перевернуться еще до того, как кончится топливо.
   – Звучит как-то по-идиотски, сказал бы я.
   Неожиданно она широко улыбнулась мне. Затем спустилась вниз и поднялась с эликсиром жизни, естественно, эликсиром для меня было пиво.
   – Храни тебя Господь, Бет.
   Катер болтало так неистово, что я боялся выбить зубы о горлышко бутылки. Поэтому поднял бутылку вверх, стараясь попасть в глотку на расстоянии. Половина содержимого вылилась мимо.
   – Ты должен посмотреть, что происходит в трюме, – посоветовала Бет.
   – Не стоит. Катер управляем. Мы имеем хороший балласт.
   – Ты успел стать хорошим моряком.
   – Быстро учусь.
   – Отдохни, Джон. Я возьму штурвал.
   Я передал штурвал и спустился вниз. В каюте было около трех дюймов воды. Это означало, что мы зачерпываем ее быстрее, чем откачивают трюмные насосы.
   Я прошел в кубрик и вылил из себя в туалет около пинты соленой воды. Смыл соль с лица и рук, вернулся в каюту. Сел на лавку, стал изучать карту и потягивал пиво. Ныли руки и плечи, ныли ноги и бедра, но желудку стало полегче. Я немного ознакомился с картой, достал из холодильника еще бутылку пива и поднялся наверх. С картой и пивом.
   Бет отлично справлялась с управлением. Правда, здесь, на подветренной стороне острова Шелтер штормило не так сильно. Волны были высокими, но их удары можно было предвидеть. Остров прикрывал нас от ветра.
   Я разглядел на горизонте две черные точки на суше по обеим сторонам пролива. Они означали конец безопасного прохода.
   – Я беру штурвал, Бет. А ты держи карту.
   Мы стали меняться местами. Когда она обходила меня сзади, то издала громкий возглас – ее взгляд был устремлен на корму.
   Я подумал, что нас догоняет очередная гигантская волна, и оглянулся через плечо.
   И не поверил своим глазам: огромный катер, типа "Крис-Крафт", а говоря точнее – "Осеннее золото", в двадцати футах от нас. Он шел тем же курсом и быстро сближался с нами.

Глава 34

   Казалось, Бет была загипнотизирована тенью огромного судна, нависшей над нами как призрак.
   Поражен был и я. Из-за шума шторма и грохота моторов я не услышал, как к нам подобрался преследователь. Видимость была отвратительной, а "Крис-Крафт" шел без ходовых огней. В любом случае Тобин занял удобную позицию. Как в страшном сне мне виделось: нос "Осеннего золота" разрезает корму нашей "Сондры".
   Тобин понял, что мы его заметили, и прокричал через судовой громкоговоритель:
   – В гробу я вас видал!
   Я прибавил газа, и расстояние между нами несколько увеличилось. Тобин понимал, что "Формулу-303" не догнать, даже при таком волнении. И он вновь прокричал:
   – В гробу я вас видал! Вы – покойники! Вы – покойники!
   Его голос был хриплым, а может, искажался громкоговорителем.
   Бет вынула свой пистолет калибра 9 миллиметров. Она присела за своим креслом, пытаясь с помощью его спинки ровно держать руку с пистолетом. Я думал, она станет стрелять, но она только целилась.
   Я оглянулся на "Крис-Крафт" и увидел, что на открытом мостике Тобина уже нет. Он находился в надпалубной каюте, где, как я знал, установлен второй пульт управления судном. Я также обратил внимание, что навесное лобовое стекло каюты было поднято. А шкипер Фредди наполовину высунулся из окна, в правой руке было ружье, левой удерживал равновесие. Правое плечо упиралось в раму окна, он целился прямо в нас.
   Оба судна сильно раскачивались, было темно, огни не включены, бушевали ветер и дождь. Поэтому Тобин все никак не мог точно прицелиться и открыть огонь.
   – Сделай пару выстрелов! – крикнул я Бет.
   – Я не имею права стрелять первой.
   – Стреляй!
   Она выстрелила, выпустила все пятнадцать зарядов. Лобовое стекло каюты Тобина разлетелось на куски. Не было видно ни его, ни ружья.
   – Отличная работа! – ободрил я Бет.
   Она вставила в пистолет следующую обойму с пятнадцатью патронами, послала еще несколько пуль в каюту Тобина.
   Я наблюдал за всем этим через плечо, стараясь управлять "Формулой", погода стала еще хуже. Неожиданно в окне каюты появился Тобин. Вспыхнул огонь выстрела.
   – Ложись! – прокричал я Бет.
   Тобин сделал еще три выстрела. Одна пуля ударила в пульт управления, другая расколотила мое лобовое стекло. Бет отвечала выстрелами, теперь медленнее и расчетливее.
   Я понимал, что огонь из ружья более прицельный, поэтому дал полный газ, и мы, взмывая над волнами, оторвались от "Крис-Крафта". На расстоянии около шестидесяти футов мы перестали видеть друг друга. Я услышал, как он снова включил свой громкоговоритель, с трудом расслышал выкрики:
   – Будьте вы прокляты! Вы утонете! Вам не спастись в такую погоду! Будьте прокляты!
   Меня коробило оттого, что я слышал такое от человека, который только что убил мою любимую женщину. Я сказал Бет:
   – Этот ублюдок умрет.
   – Джон, будь с ним осторожен. Он обречен и знает об этом. Он в отчаянном положении.
   – Мы не в лучшем.
   Бет оставалась на своем огневом рубеже, лицом к корме, ствол пистолета на спинке кресла.
   – Джон, постарайся сделать широкий круг и зайти к нему в корму.
   – Бет, я не великий мореход и это не морское сражение.
   – Но я не хочу, чтобы он был у нас за спиной.
   – Не беспокойся об этом. Только внимательно следи за ним.
   Я взглянул на указатель топлива. Стрелка стояла между одной восьмой и нулем.
   – У нас мало горючего, чтобы делать маневры, – объяснил я Бет.
   – Думаешь, он все еще движется к Пламу?
   – Да, туда, где лежит золото.
   – Но он знает, что мы его преследуем.
   – Вот поэтому он и попытается уничтожить нас. Или убедиться в том, что мы перевернулись и утонули.
   – Мы сможем его опередить?
   – Думаю, мы движемся быстрее. И по закону физики...
   – Какой у тебя план?
   – Никакого. А у тебя?
   – Может быть, стоит поискать безопасную гавань?
   – Может быть. Но мы не можем возвращаться. Я не хочу вновь оказаться под прицелом Фредди.
   Бет разложила на пульте управления карту в пластиковой обложке.
   – Посмотри. Это, должно быть, маяк на Лонг-Биче.
   Я взглянул вправо и увидел слабый мигающий огонек.
   Бет продолжала:
   – Если мы возьмем влево от маяка, может быть, увидим буйки фарватера, который выведет нас к Ист-Мэрион или к Ориенту. Там мы сможем причалить и вызвать береговую охрану или охрану с Плама, объяснить им ситуацию.
   Я взглянул на карту, едва освещенную дрожащим светом от лампочки на пульте управления.
   – Я не смогу провести наше судно в такую погоду по этим узким каналам. Мы сможем достичь Гринпорта или Деринга, но между нами и этими гаванями нас поджидает Фредди.
   – Иными словами, мы больше не преследуем его. Это он загоняет нас в открытое море.
   – Знаешь, можно сказать, что мы завлекаем его в ловушку.
   – Какую ловушку?
   – Я знал, что ты это спросишь. Поверь мне.
   Я сбросил немного скорость, и "Формулу" стало не так сильно бросать.
   Я сказал Бет:
   – Вот как я все себе представляю. Мы теперь точно знаем, где он и куда направляется. Я хотел бы покончить с ним на берегу. Так что давай встретим его на Пламе.
   – Правильно. Здесь у него преимущество и в оружии и в судне.
   Я стал на курс немного правее маяка. Это должно вывести нас в залив Гардинера, а затем и к Пламу.
   – Сколько у тебя осталось патронов? – спросил я Бет.
   – Девять в обойме пистолета и еще пятнадцать в другой обойме, которая в кармане.
   – Немало. Да и постреляла уже недурно.
   – Не совсем.
   – Ты не дала ему целиться в нас. А может, и попала в него.
   Она не ответила.
   – Я слышал, как последняя пуля просвистела у самого уха. Перед тем как пробить лобовое стекло. Как в старые времена в городе. А у тебя все в порядке?
   – Знаешь...
   – Что случилось? – Я бросил взгляд на нее.
   – Я не знаю...
   – Бет? Что с тобой?
   Ее левая рука двинулась под дождевиком, она поморщилась. Вынула руку из-под дождевика. Рука была в крови.
   – Черт... – сказала она.
   Я остолбенел.
   Она продолжала:
   – Странно, не думала, что он попал, потом почувствовала что-то теплое, сейчас все в порядке... просто царапина.
   – Ты... Ты уверена?
   – Да. Я чувствую, где она прошла.
   – Давай посмотрим. Подойди ко мне.
   Она подошла поближе. Ослабила спасательный жилет. Затем задрала дождевик и рубашку. Грудная клетка между грудью и бедром была в крови. Я взглянул на рану и немного успокоился. Это действительно была царапина. Она была глубокой, вдоль нижнего ребра. Но не до кости.
   Бет тихонько охнула, когда мои пальцы ощупывали рану. Я убрал руку и произнес:
   – Все в порядке.
   – Что я тебе и говорила.
   – Спустись вниз и поищи санитарный пакет.
   Она сошла вниз.
   Я оглядел горизонт. Даже в темноте смог рассмотреть две точки на суше слева и справа, которые отмечали выход из относительно спокойного пролива.
   Через несколько минут мы были уже в заливе Гардинера. Ветер завыл с гораздо большей силой, волны обрушились на наше судно, которое стало почти неуправляемым. Я раздумывал, что делать дальше.
   Бет выкарабкалась из каюты наверх, ухватилась за поручень на пульте управления.
   – Как себя чувствуешь? – постарался я перекричать ветер и волны.
   – Джон! Мы должны повернуть назад.
   Я понимал, что она была права. "Формула" создана не для такой погоды, как, впрочем, и я сам. Вспомнил слова Тома Гордона, сказанные мне на моей веранде когда-то, как мне кажется, уже очень давно: "Лодка в гавани – безопасная лодка. Но лодки не созданы для гавани".
   Говоря по правде, мне было уже не страшно море, не боялся я и смерти. Я держался за счет адреналина и ненависти. Наши взгляды встретились. Она сказала:
   – Джон, если мы погибнем, он уйдет. Мы должны причалить в какой-нибудь гавани или заливе.
   – Я не могу этого сделать. Мы сядем на мель и утонем. Мы должны двигаться.
   Она промолчала.
   – Мы сможем высадиться на Пламе. Я могу зайти там в залив. Он хорошо обозначен и освещен. У них там свой электрогенератор.
   Она вновь стала рассматривать карту, а я задумался, как выходить из создавшегося положения. Я уже приходил к выводу, что единственно возможными для высадки были гавани Гринпорта и Деринга, позади нас. А между нами и гаванями находился Тобин.
   Она сказала:
   – Теперь, когда мы вышли в открытое море, мы можем сделать более широкий круг и проскочить в Гринпорт мимо Тобина.
   Я покачал головой:
   – Бет, мы должны оставаться в этом канале, где имеются фарватерные буйки. Без этих буйков мы погибнем. Мы как на узком шоссе, а этот парень с ружьем у нас за плечами. Единственный выход – двигаться вперед.
   Она взглянула на меня, и я понял, что она не совсем верила моим словам. Да это и понятно. Я ведь не говорил всей правды. А правда была в том, что я хотел убить Фредрика Тобина. Когда я думал о смерти Гордонов, мне хотелось, чтобы Тобина уничтожили власти штата Нью-Йорк. Теперь, после того как он убил Эмму, я жаждал уничтожить его своими собственными руками. Вызов береговой охраны или охраны Плама лишил бы меня шанса самому свести с ним счеты. Кстати, о сведении счетов. А где в эту ночь находится Пол Стивенс?
   Бет прервала мои мысли:
   – Убито пять невинных людей, Джон, пять человек – это очень много. Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью, не хочу рисковать и своей. Поворачивай назад. Сейчас же.
   – Ты что, хочешь заставить меня сделать это под дулом своего пистолета?
   – Да. Если ты меня вынудишь.
   – Бет, я справлюсь с этой погодой. Я в этом уверен. Все будет в порядке. Поверь мне.
   – Тобин убил Эмму Уайтстоун прямо под твоим носом. Это унизило твое мужское достоинство. Вот что движет тобой теперь. Я права?
   – Частично.
   – А что еще?
   – Я влюбился в нее.
   – Хорошо. Если ты собираешься загубить нас обоих, то прежде ты должен узнать всю правду.
   – Какую правду?
   – Кто бы ни убил Эмму... думаю, это был Тобин... он прежде изнасиловал ее.
   Я промолчал. Хотя, честно говоря, и не был слишком шокирован.
   Шум ветра, моря и моторов мешали разговаривать. И это в данный момент меня вполне устраивало.
   Бет сидела в левом кресле. Я оставался стоять за штурвалом, упершись спиной в правое кресло. Ветер врывался сквозь разбитое лобовое стекло. Дождь полосовал со всех сторон. Горючего становилось все меньше, я промок, продрог и чувствовал большую усталость. С ужасом представлял, что творил Тобин с Эммой. Бет не произносила ни слова, казалось, она впала в оцепенение, уставившись на все новые и новые волны.
   Наконец она, кажется, немного пришла в себя и оглянулась назад через плечо. Не говоря ни слова, встала с кресла и направилась к корме. Я оглянулся и увидел, как она опустилась на колени и вытащила свой пистолет. Посмотрел на море за кормой, но не увидел ничего, кроме стены волн, преследующих судно. Через мгновение, когда волна подняла "Формулу", рассмотрел мостик "Крис-Крафта". Преследователь был не более чем в шестидесяти футах сзади нас и быстро приближался. Я принял решение сбавить скорость до минимума, при котором судно все же оставалось бы управляемым. Бет услышала, что обороты двигателей упали. Она поняла мой маневр и одобрительно кивнула. Направила свое оружие на цель. Нам предстояла встреча со зверем.
   Тобин не заметил неожиданной разницы в относительных скоростях двух судов. А когда он это понял, "Крис-Крафт" был уже менее чем в двадцати футах от "Формулы", к стрельбе он был не готов. Бет начала беглый огонь по темной фигуре, мелькнувшей в окне каюты. Я старался удерживать "Формулу" носом к волнам и с тревогой оглядывался на Бет.
   Тобин был больше не виден в каюте, и я подумал, не попала ли в него одна из пуль, выпущенных Бет? Неожиданно вспыхнул прожектор, установленный на носу "Крис-Крафта". Лучи осветили "Формулу" и Бет, стоящую на корме на коленях. Она вставляла в пистолет обойму. Тобин появился у лобового стекла и, бросив штурвал, целился из ружья обеими руками.
   Я вытащил свой пистолет, развернулся, прижал штурвал спиной, попытался прицелиться. Ружье Тобина смотрело прямо на Бет с расстояния менее пятнадцати футов.
   Казалось, на какие-то полсекунды все замерло: оба судна, Бет, Тобин, я и само море. Я выстрелил. Ствол ружья Тобина, направленный прямо на Бет, резко повернулся на меня, и я увидел вспышку выстрела. В это же мгновение "Крис-Крафт", оставленный без управления, завалился на левый борт, и выстрел Тобина прошел мимо цели. "Крис-Крафт" очутился под углом к носу "Формулы", и я рассмотрел Тобина в боковое окно каюты. Наши взгляды встретились. Я сделал еще три выстрела по окну, стекла разлетелись. Фигура Тобина исчезла.
   Я заметил, что на буксире у "Крис-Крафта" тащился маленький вельбот, та самая лодка, которую я видел в ангаре. Теперь не оставалось сомнений, что Тобин намеревался использовать ее для высадки на Пламе.
   "Крис-Крафт" крутился на месте, штурвал был явно брошен. Пока я раздумывал, попал ли я в него, нос "Крис-Крафта" ловко повернулся к нам и прожектор вновь осветил нас. Бет стала стрелять по прожектору, и с третьего выстрела он взорвался, выбросив сноп искр и стекла.
   Тобин не был сбит с толку и продолжал управлять "Крис-Крафтом". Его нос приближался к корме "Формулы". И он врезался бы в нас, если бы Бет не выстрелила из ракетницы прямо в лобовое стекло каюты на мостике. Белая вспышка фосфора была ослепительна, "Крис-Крафт" отвернул в сторону. Я представил, как быстро Тобин бросил штурвал, спасаясь бегством. Может быть, он обожжен, может, ослеп, может, был мертв.
   – Давай уходи, уходи, – прокричала мне Бет.
   Я прибавил газу, и "Формула" стала набирать скорость. На мостике "Крис-Крафта" гуляли языки пламени. Мы посмотрели с Бет друг на друга, удивляясь нашей удаче. Но пламя стало спадать. На расстоянии футов сорока мы вновь услышали звук включенного громкоговорителя. Мелкий ублюдок снова заговорил.
   – Кори! Я догоню тебя! И тебя, мисс сука! Я прикончу вас обоих! Я убью вас.
   – Уноси ноги, Джон! Он снова приближается, – дала совет Бет.
   Я прибавил газу, но более высокая скорость сделала "Формулу" неустойчивой. Мы так врезались в набежавшую волну, что нос резко задрался вверх, казалось, нас перевернет назад. Я услышал крик Бет. Подумал, что ее выбросило за борт. Но когда судно опустилось, увидел ее катящейся по палубе. Она достигла трапа, скатилась до его середины и только там сумела остановиться.
   – Ты в порядке? – спросил я.
   Она поднялась на четвереньки и стала карабкаться вверх по трапу.