Димов Максим. Трон

   — Так и было задумано… в некотором смысле. Мое прибытие не согласовано с остальными членами Королевского Совета, и я здесь, можно сказать, инкогнито.
   — Понимаю, — проговорил генерал неуверенно.
   Ланс доверительно подался вперед.
   — И я хотел бы, — он понизил голос, — еще некоторое время побыть в таком положении.
   — Но Ваша Светлость?! — растерялся командующий. — Ведь Вас узнают!
   Ланс едва не рассмеялся.
   — Если меня представите вы, то не узнают. Я просто буду очень похож. И еще, имейте в виду, что Посланник Сарах знает, кто я.
   — Посланник? Но ведь он расскажет…
   — Кому? — перебил Ланс. — Мелким дворянам и офицерам, шатающимся по городу? Конечно, кто-то из его свиты все поймет. Ну и что? Посланник не станет болтать, он здесь видит интригу и наверняка захочет понаблюдать за ней.
   — Да, конечно, Ваша Светлость.
   — Сколько людей в имперской делегации?
   — Около полутораста человек.
   Ланс покачал головой.
   — И в самом деле, многовато. Если я хоть немного смыслю в этих делах, то к началу церемонии она увеличится, как минимум, вдвое. Вам будет нелегко присматривать за всеми. Среди них много женщин?
   — Пока нет ни одной, Ваша Светлость.
   — Нет? — Ланс поразился, но быстро взял себя в руки.
   — Ему-то какое дело до всего этого?
   — Что ж, тем меньше проблем с их размещением. Как я успел заметить, вы поселили их в центре города?
   — Да, Ваша Светлость, — буркнул командующий и нехотя добавил: — Они ведь гости.
   — Гости, — хмыкнул принц. — Да и присматривать за ними так проще. Достаточно ли в вашем распоряжении людей?
   — Мы контролируем все подъезды к городу.
   — Ну-ну, что-то я не почувствовал никакого контроля. В город я въехал с севера.
   — С севера? — на лбу командующего проступила испарина. — Там у нас конные разъезды с пятнадцатиминутным интервалом.
   — Интервал сократить до восьми минут, — приказал Ланс, смеясь в душе над комизмом ситуации, — так каковы, вы сказали, наши силы в городе?
   — Две пехотные роты и четыре десятка полиции и жандармов.
   — Видел я ваши пехотные роты. …М-да… И это все?
   — В течение десяти часов город будет оцеплен тремя защитными периметрами.
   Все это очень напоминало манеру близнеца вести дела. Похоже, братец все подгреб под себя.
   — Леонард приедет тогда же?
   — Не знаю, — командующий выглядел удивленным. — Его Светлость должны приехать с основной делегацией только завтра к полудню.
   — Верно, — Ланс улыбнулся, — простите за маленькую хитрость.
   Генерал расслабился.
   — Ну что вы, Ваша Светлость.
   Ланс выдержал паузу, затем благожелательно осмотрелся. Собеседник оттаивал прямо на глазах.
   — Значит, Леонард поручил лично вам подготовить это место для встречи? Что ж, вы неплохо справились с заданием. Надеюсь, запахи краски до завтра выветрятся, доски мостовых притрутся. Изнутри здания также хороши, как и фасады? Отделочные работы завершены?
   — Последнюю бригаду отослали этим утром, Ваша Светлость. Мы вызвали лучших в этих краях мастеров.
   — Герцог Фредерик с братом не приедут, вы учли это? — спросил принц и почти не удивился, увидев на лице Лорэна мимолетное неудовольствие.
   — Мне известно это, Ваша Светлость, — коротко ответил тот.
   «Вот теперь точно все. Сведения получены и не поняты, но ясно главное — власть поменялась. Из двух полюсов: дети короля — дети герцога мой генерал выбрал первый. Поскольку в этих вещах он дока, было бы глупо его игнорировать. Быть может, теперь и отношение ко мне изменится. А пока надо уходить. На волю, к Винсу!»
   — Вы молодец, генерал.
   На Лорэна, однако, похвала не произвела впечатления. Он сидел набычившись и разглядывал лежащие на столе кулаки.
   — В чем дело, командующий?
   Генерал поднял глаза.
   — Простите, принц, я, конечно, всего лишь солдат, и обсуждать приказы не мое дело, но… ходят слухи, что мы отдаем Порте наши земли?
   Чего-чего, а подобных вопросов Ланс от этого чело века не ожидал.
   — Понимаю вас и не могу осуждать. Все что происходит здесь — только одна грань проблемы, но, поверьте, существуют и другие, с которыми также нельзя не считаться. Знайте одно: никто ничего от нас не получит.
   Он внимательно наблюдал за собеседником. Командующий слегка приободрился, но было ли это результатом его силы убеждения или простым самообманом, сказать было трудно. В любом случае, последним вопросом Лорэн поднял свой авторитет в глазах принца.
   — …И потому, — закончил Ланс, — сегодня вечером я уезжаю.
   — Уезжаете? На ночь глядя?
   — Уезжаю, — отрезал Ланс. — Разве я не говорил, что здесь проездом? Генерал, очень важно, чтоб я увиделся с нашей делегацией до того, как они появятся здесь. И вы мне поможете в этом.
   — Это нетрудно будет устроить, Ваша Светлость.
   Глаза принца насмешливо блеснули.
   — Думаете? Что ж, выполняйте, но учтите, что мое инкогнито должно быть сохранено. И эскорт мне не нужен. И еще одно: вам придется объясняться с Посланником.
   — Но почему, Ваша Светлость?
   — Хотя бы потому, что он удивится, узнав, что я исчез. Кстати, направляясь сюда, я обнаружил за собой слежку. Объяснять, кто ее устроил, нет надобности?
   — Имперец.
   — Но доказать ничего невозможно, — сказал Ланс и, не давая собеседнику опомниться, продолжил:
   — А потому уйду я также тихо, как и пришел.
   — Но мы у себя дома, Ваша Светлость! Я не понимаю.
   Ланс ударил ладонью по столу.
   — Хватит. Лучше подумаем, как устроить мой отъезд.
 
   Генерал Лорэн затерялся в толпе, и какое-то время Ланс был предоставлен самому себе, пока не прибился к группке гостей, в которую входили несколько офицеров и молодых людей из дипломатического корпуса. Представление прошло гладко. Получив несколько удивленных взглядов и замечаний по поводу своей внешности, он был оставлен в покое, и вскоре уже привычно поплыл по волнам светского приема. Лорд Сарах должен был появиться ближе к полуночи, но принц рассчитывал к этому времени уже покинуть город. Объяснить его исчезновение должен был командующий. И не только лорду Сараху.
   Кочуя по залу, вступая в непродолжительные беседы и неспешно потягивая вино, принц убил несколько часов. За окнами потемнело и Ланс понял, что настала пора незаметно исчезнуть из этого места да и из этого города. Он повертел головой, безуспешно пытаясь отыскать генерала. И пришла тревога.
 
   …Ланс развернулся, несильно толкнув проходившую мимо женщину и слова извинения застряли у него в горле.
   — Вы? — только и смог произнести принц.
   Сейчас на ней не было нелепого балахона, сейчас она была неописуемо красива, и несколько бесконечных мгновений Ланс не мог вымолвить ни слова.
   — Простите, — едва слышно прошептал он.
   Девушка внимательно, но без недоброжелательности, смотрела на него. «Ну, и глазищи!» — подумал принц, теряясь под ее взглядом. Почувствовав это, она мягко улыбнулась.
   — Ну что вы… Как ваша рана, господин капитан?
   Его губы помимо воли растянулись в ответной улыбке.
   — Я совершенно здоров. Как хорошо, что мы встретились. Ваше исчезновение из Миссии расстроило меня.
   — Отец Мор упоминал о чем-то таком. Говоря откровенно, я была удивлена — вы так старательно играли роль больного, что, кажется, ничем вокруг и не интересовались.
   Он смутился.
   Они не спеша двинулись по залу, рассекая толпу и не замечая ничего вокруг. Все страхи принца в одночасье улетучились, а о том, что необходимо срочно куда-то ехать, теперь страшно было и помыслить. Ланса совершенно перестало волновать, что с ним будет дальше. Он украдкой рассматривал свою спутницу и какой-то совершенно неописуемый щенячий восторг охватывал его душу. Все труднее ему было оторвать взгляд от девушки, и не было ничего удивительного в том, что в один прекрасный момент их глаза встретились. Жгучее смущение овладело принцем, но прежде чем он отвел взгляд, случилось что-то странное: непрерывный звон стекла, гул голосов, звуки музыки отошли на второй план, пропала неловкость, и перед ним остались теперь только ее огромные глаза. Он утонул, растворился в них, понимая и тут же мгновенно смиряясь с тем, что выплыть на поверхность ему уже не суждено.
   А потом все оборвалось. Словно впущенные кем-то волнами накатили звуки огромного переполненного зала, и снова они были не одни. И вернулась неловкость. Захотелось что-то говорить, что-то несерьезное, но он чувствовал, что нельзя, и он уже знал, что нужно сказать, но не мог, и только пробормотал, глядя в пол:
   — Простите.
   Она кивнула в ответ, переступила, потом вдруг пытливо заглянула ему в лицо, но тут же отвела взгляд и принялась с излишней озабоченностью кого-то выискивать в толпе.
   — Что же, мы так и будем здесь стоять?
   — Ни в коем случае, — ответствовал он, мысленно костя себя за… за… за… да он и сам не знал, за что.
   А вокруг кипел прием. Очень быстро гости разбились на многочисленные группы, постоянно сливающиеся друг с другом, либо наоборот, распадающиеся. На множество свободно дефилирующих по залу особ — отстраненных и застенчивых, тихо мечтающих убраться куда подальше, или, наоборот, шумных и навязчивых. Вокруг оживленно разговаривали, непринужденно хохотали, глупо хихикали. Безмолвно носилась прислуга. Звенело стекло, стучали приборы. И, заглушаемая этим гамом, угадывалась мелодия, и даже не одна, а несколько, из разных концов зала. Как-то незаметно стало очень тесно, и спутница Ланса начала проявлять признаки беспокойства. Надоело все это и самому принцу.
   — Ну, вот что, — решительно объявил он, — либо вы меня уведете туда, где тихо, либо мне придется украсть вас, и унести туда самому. Ведь должно же здесь быть такое место?
 
   В небольшом полутемном зале они были совершенно одни. Легкое вино пьянило, и все же это опьянение было чем-то новым для принца. И удивительно радостным. Ланс обнаружил, что ему не хочется быть остроумным, не хочется быть снисходительно-сдержанным, подчеркнуто мужественным. Не хочется говорить и делать все то, что обычно говорят и делают в подобных случаях. Он был просто самим собой: болтал какие-то веселые глупости, смеялся, внимательно слушал, и это казалось ему естественным и единственно верным. Временами он спохватывался и с тревогой посматривал на спутницу, но она тоже смеялась, когда было смешно, шутила и пила вино.
   — …Я ведь вижу, вы не такой, как остальные гости и военные. Обычно офицеры ведут себя по-другому. Ну-ка, признавайтесь, кто вы? — в который раз спрашивала она.
   — Нет, — он отрицательно качнул головой. — Угадайте сами.
   Она мгновенно задумалась.
   — Что-нибудь необычное… о-о, вы чернокнижник!
   — Нет, — отвергнул предположение Ланс, хотя и не совсем уверенно.
   — Укротитель диких зверей?
   — Нет.
   — Шпион?
   — Как можно! — ужаснулся он.
   Она посмотрела на него совсем уж проницательным взглядом и уверенно заявила:
   — Вы поэт, и попробуйте только заявить, что я не угадала!
   Возражать он не стал.
   — Вы написали хорошую толстенную поэму.
   — Нет, она тонкая и скучная, — решился возразить он.
   — Она вам не понравилась? — огорченно спросила Иль.
   — Увы.
   — Ага, ну тогда вы написали другую, и уж она-то вам понравилась точно.
   — И уж она-то мне не понравилась даже больше, чем первая.
   — И что же теперь делать?
   — Напишу еще одну.
   — Хорошую?
   — Вряд ли.
   — И что потом? Бросите писать?
   — Зачем же. Напишу четвертую, затем пятую, шестую, и так далее, пока не понравлюсь сам себе.
   — А потом?
   — А вот потом и брошу все это.
   — Жаль, — заявила она и, подняв бокал, предложила тост:
   — Выпьем за то, чтоб вы никогда не бросили писать!
   И уже вместе рассмеявшись лукавому тосту, они выпили.
   Время, казалось, летело, и пролетело его не мало, прежде чем Ланс почувствовал тревогу. Он сосредоточился, пытаясь разобраться в ней, и сразу же на место тревоги пришел самый настоящий страх.
   — Что случилось? — тревожно спросила Иль.
   Он успокаивающе улыбнулся и осторожно накрыл ее руку своей ладонью. Сейчас он уже точно знал, что в помещении присутствует чужая Сила. И хотя непосредственной угрозы в ней не было, но и доброжелательности он не чувствовал. Пока это был только интерес — высокомерный, как взгляд с небес, и одновременно оценивающий. Место концентрации Силы находилось как раз у входа в бар, но сейчас там никого не было. И тогда Ланс вызвал Древо.
   Перспектива нарушилась, пространство перед глазами обезумело, вывернулось, обратившись к принцу-магу своей изнанкой. И обнажилось. В дверном проеме, скрестив на груди руки, в сияющей рамке своего защитного штриха-контура, стоял Леонард.
   — Глаза, Ланс, у тебя глаза совсем черные, что с тобой?
   Испуганный голос Иль доносился теперь до него откуда-то издалека. Не отрывая взгляда от брата, он произнес что-то успокаивающее.
   — Собрался на маскарад, Леон?
   Не меняя позы, близнец неторопливо заговорил:
   — Знаешь, Ланселот, за то время, что я наблюдаю за тобой, мне пришло в голову множество забавных вещей. И общего плана, и довольно личных, где-то даже интимных. Но все они, так или иначе, связаны с человеческой природой. Тебе не надоело?.. Ну, тогда я продолжу. Я как-то с детства усвоил, что человек — существо общественное, или, еще говорят, коллективное, или на худой конец, стадное, и потому и отношения к себе требует соответственного. Но, глядя на тебя, я никак не мог отделаться от ощущения, что не так все просто. Наверное, склонность сбиваться в толпы есть все-таки приобретенное качество, а, внутри, в себе, люди так и остаются замкнутыми одиночками. Скрытными, лживыми, мелочными, но — личностями. За свою жизнь я убил немало народа, но мне никогда и в голову не приходило посмотреть на них, как на живых людей, людей не толпы. Непросто, знаешь ли, рассмотреть в человеке человека, когда он стоит напротив и собирается выпустить тебе кишки. И в этом они все были похожи друг на друга, как оловянные солдатики. Для меня они все были врагами — некими безличными существами, которые стояли на пути, и которых надо было убрать оттуда. Точно также я смотрел и на тебя. До сегодняшнего дня. Это было забавно, Ланс — видеть тебя такого. Мне даже подумалось, что вот ты, мой брат, мой враг, и одновременно живой человек. И те, до тебя, тоже, наверное, были живыми людьми. И, в итоге, вместо того, чтоб подойти и просто снести тебе голову, я вот стою и слушаю вашу глупую болтовню.
   — Ты повзрослел, раз научился озвучивать отвлеченные монологи, — заметил Ланс. — Кто знает, что дало бы тебе мое убийство? Возможно, позднее, ты бы пожалел об этом, а возможно, еще пожалеешь о том, что упустил эту прекрасную возможность.
   Ланс сказал это ровным, холодным голосом, но он чувствовал, что застигнут врасплох, и знал, что Леонард видит это. Тот холодно улыбнулся.
   — Жалеть не о чем. Кто мне помешает убить тебя чуть позже? Просто, мне кажется забавной сама мысль о том, что я впервые убью живого человека.
   «Хоть бери, и лепи с него геройские лики, — подумал Ланс. — Чего стоит одна эта самоуверенность».
   — Вижу, ты окончательно протрезвел, — проницательно заметил брат. — Теперь, для восстановления полного духовного равновесия, выскажи что-нибудь крутое.
   Принц почувствовал сильнейшее раздражение и, неожиданно для самого себя, грязно выругался. Раздражение моментально прошло, а он с необъяснимым любопытством уставился в лицо Леонарда, пытаясь угадать произведенный эффект. Не угадал; лицо того осталось непроницаемым. Более того, сейчас он смотрел куда-то в сторону. Ланс проследил его взгляд и, наконец, вновь осознал присутствие Иль. Она стояла рядом и нервно теребила его рукав. Она говорила шепотом, но он сразу различил в ее голосе панические нотки. Бармен за стойкой прекратил свои загадочные манипуляции с посудой и, раскрыв рот, смотрел на них. Но все это Ланса не беспокоило. Его только удивило, что он стоит, а его мягкое полукресло валяется, опрокинутое, в стороне.
   — Ланс, ты слышал меня? С кем ты разговариваешь?
   — ЭТО ТВОЯ ПОДРУЖКА? — спросил Леонард. — НЕ ПОЗНАКОМИШЬ?
   Он непроизвольно сжал кулаки, но тут близнец расцепил руки и громко щелкнул пальцами. Горящие ребра его защиты пропали, и следом пропал он сам. Ланс поспешно убрал свой Контур.
   Появление Леонарда произвело впечатление. Иль вскрикнула, а бармен попятился назад. Что ж, мощь и зрелищность — неотъемлемые атрибуты всех Высших Манипуляций. Ланс и сам оценил силу брата.
   Тем временем, близнец подошел к стойке.
   — Меня зовут Леонард, — представился брат, пристально глядя на Иль. — А вас?
   Она не ответила. Некоторое время она выдерживала его взгляд, потом спокойно повернулась к Лансу.
   — Кто этот человек?
   Она держала его за руку, и ее ногти больно вцепились принцу в ладонь. Он осторожно высвободился.
   — Я, кажется, с вами разговариваю! — властно произнес Леонард.
   Ланс вздрогнул.
   — Тише! — спокойно одернул он брата.
   Одновременно Ланс медленно отошел назад, увлекая за собой Иль, смотрящую на него расширившимися главами.
   — Я знаю, кто ты, потому что знаю, кто он, — прошептала она. — Меня все считали сумасшедшей, но я знала, что найду своего принца.
   Он улыбнулся. Ему захотелось обнять ее, но он продолжал следить за братом, наблюдавшим за ними исподлобья.
   — Все будет хорошо, — мягко успокоил ее Ланс и ободряюще улыбнулся.
   — Я знаю, — она говорила с какой-то особенной торжественностью. — Я знаю, потому что вижу, что он зло, и значит, ты убьешь его. Это страшно, но так делают все герои. И я все равно не отвернусь от тебя.
   Она говорила тихо, только для Ланса, но близнец, конечно же, услышал.
   — Напрасно вы это сказали, госпожа. Он не убьет меня и к вам не вернется. А вы будете наказаны за свои слова, — громко проговорил он.
   Ланс вздрогнул — пришла пора покончить со всем этим.
   — Хватит! — резко бросил он и легко подтолкнул девушку к углу бара. Она кивнула и послушно отошла.
   Леонард только покачал головой и двинулся в сторону Ланса.
   — Напрасно ты беспокоишься. Все у нас с тобой будет тихо, по-домашнему, и никто нас не осудит, — заверил он.
   — Ты сегодня переполнен откровениями.
   — Сейчас ты узнаешь главное.
   Леонард вытянул руку, и из его окутавшейся белым сиянием кисти вытянулся клинок. Ланс вырвал из ножен Тераль, и шагнул навстречу брату.
   Он атаковал первым — уколом в сердце. Леонард небрежно отмахнулся, справа налево, отбивая удар, быстро сместился вправо и нанес рубящий удар сверху вниз. Ланс вовремя отступил на два шага, одновременно уклоняясь всем корпусом, и ушел в защиту.
   Тотчас последовала атака близнеца и тоже была отбита. Противники закружили по залу, какое-то время сохраняя силовое равенство, но довольно скоро Ланс понял, что начинает уступать. Ему все чаще приходилось защищаться, в то время как его атаки легко отбивались братом. Тогда он стал намеренно отступать, заставляя Леонарда идти вперед, и пытаясь нащупать его слабые места. Но, похоже, таких у брата не было. «Вот бы Винсента сюда. А еще лучше, это маленькое чудовище — Яго», — пронеслось в голове принца.
   Мастерство Леона производило впечатление. Брат все делал обманчиво медленно, даже небрежно, но удивительно своевременно и это смущало и, как результат, заставляло ошибаться. Леон уже несколько раз сумел достать его, и на рубахе проступили первые кровавые пятна. Пока это были лишь неглубокие порезы, но Ланс понимал всю опасность потери крови. Он и сам провел несколько быстрых атак и сумел оцарапать противника, но общий счет все же был не в его пользу. Снова и снова он отходил, отбивая мелькающую перед глазами стальную ленту и понимая, что долго это продолжаться не может. И еще он никак не мог сообразить, для чего Леонарду понадобилось теснить его в угол, где, прижавшись друг к другу, стояли перепуганные бармен и девушка.
   Тревога заставила его провести несколько сильных выпадов. Но на лице его противника промелькнула неприятная усмешка — он явно что-то задумал. Ланс разозлился и неожиданно плашмя ударил по стоящей на ближайшем столике вазе с цветами. В близнеца полетел град осколков. Ланс кинулся вперед, но тут на беспорядочно отмахивающегося от летящего вокруг стекла Леона бросился бармен. Чтоб не задеть негаданного союзника, Лансу пришлось в самый последний момент отвести удар. Времени на вторую попытку Леонард ему не оставил. Брат успел оценить ситуацию и быстрым ударом кулака остановил нового врага, после чего резко дернул того за рукав, ставя между собой и Лансом. Прикрываясь им как живым щитом и умело лавируя между столиками, близнец отбил сильный удар и неожиданно толкнул мужчину на Ланса. Тот резво отскочил, здраво решив не стоять на пути падающего тела. И тут по нервам ударил истеричный женский крик. Сориентировался Ланс быстро: живот мужчины оказался вспоротым от одного бока до другого, и из зияющего разреза, на пол, в кровавом потоке вываливались внутренности. В холодной ярости он двинулся на брата, на лице которого сейчас была написана безумная неконтролируемая злоба. Близнец отступил несколько шагов, и сделал быстрый выпад.
   Крик резко оборвался. Женская фигура медленно вышла из угла, неуверенно прошла несколько шагов и упала на пол. Леонард издевательски захохотал. И только после этого Ланс понял, что произошло.
   Мир вокруг разлетелся на тысячи осколков, пропало все вокруг, пропал он сам, и осталось только звериное бешенство и лицо напротив, которое надо было разорвать.
   — Ну, давай, иди сюда, собака! — услышал он иступленный визг близнеца.
   Ничего вокруг не видя и не соображая, что делает, Ланс прыгнул в это лицо. И тотчас в голове что-то взорвалось: беззвучно и безболезненно вспыхнула, разрастаясь и ослепляя, алая звезда. И потухла. А следом уже надвигалась тьма, и откуда-то, все отдаляясь, донесся ненавистный голос:
   — А ты, братец, так просто не отделаешься.
 
   Она сидела тихо, но он почувствовал ее присутствие еще до того, как открыл глаза. Короткий кривой огарок почти не давал света, но все же Ланс сумел рассмотреть ее профиль. Он привстал на лежанке, звякнула металлическая цепь. Он осмотрел скованные руки и вновь взглянул на сестру.
   — Ты давно здесь?
   — Около часа.
   — Зачем?
   Ее голос был бесцветен и тих:
   — Нужно поговорить.
   — Говори.
   Он сел и опустил босые ноги на пол. Кусок цепи, выходящий из стены у кровати, был достаточно длинным и давал некоторую свободу движений, но насколько эта свобода простиралась, он точно сказать не мог. Цепь бесформенной грудой лежала рядом. До Дианы было около двух метров.
   — Ты разговаривал во сне.
   — С тобой?
   По неясному движению он понял, что она повернула голову.
   — А сам не помнишь?
   Он хотел ответить грубостью, но вместо этого непроизвольно сказал правду:
   — Нет.
   — Ты говорил о Лоуне, — сообщила она после короткой паузы. — И еще об Иль… Кто она?
   Он изо всех сил сжал холодные железные прутья рамы лежака, сдерживая желание броситься на нее. Он надеялся, что голос его звучит достаточно спокойно:
   — Где я?
   — В безопасном месте.
   Губы его искривились в горькой усмешке.
   — Если такое вообще можно для тебя найти, — добавила сестра.
   — Нашла ведь. Почему меня не убили?
   — Ситуация предполагает, что задавать вопросы должна я.
   — …
   Он попытался сосредоточиться на Древе, но это ему не удалось. Ощущение было такое, словно его череп нашли ватой. Ланс отнес это на счет нервного истощения, усталости и ран.
   — Расскажи мне, что ты делал после того, как вместе с Винсентом и Яго уехал из столицы, — попросила Диана.
   Он сдержал злорадную усмешку, но, неожиданно для себя, начал все правдиво рассказывать. Затем с огромным трудом заставил себя замолчать.
   — В чем дело? Говори же, — потребовала Диана.
   — Но… что со мной?
   Он был очень встревожен. При малейшей попытке проанализировать происходящее, он словно попадал в глухую, не пропускающую ни света, ни звука, комнату. Даже свою неспособность нормально мыслить он не только понимал, сколько чувствовал. И это пугало его. Все эмоции остались.
   — Пока ты спал, тебе ввели наркотик, — спокойно пояснила Диана. — И не пытайся применить Силу, твои колдовские способности заблокированы. Просто расслабься и отвечай. Итак, ты встретился с Винсентом…
   Ланс прыгнул. Прежде чем она среагировала, он наверняка успел бы покрыть разделяющее их расстояние, но цепь оказалась слишком короткой. Его развернуло спиной к сестре, и он, не удержавшись, упал, опрокинув стул, с которого та успела вскочить. Ланс зарычал от ярости и бессилия и стал изо всех сил рвать цепь, пока боль, причиняемая впившимися в запястья кандалами, не привела его в чувство. Стоя на коленях, он с ненавистью посмотрел на сестру. Диана ответила ему спокойным взглядом, в котором не было ни насмешки, ни угрозы.
   — Сядь на место и рассказывай с того места, как ты встретился с Винсом, — еще раз приказала она.
   И он рассказал ей все. Наркотик не позволял врать прямо, но отвечал на вопросы Ланс односложно, стараясь не затрагивать посторонних тем. Диана быстро поняла его несложную хитрость и потому, сразу за основным, задавала до полудюжины дополнительных вопросов. И хотя сейчас Ланс не мог осмыслить ход допроса, он чувствовал, что скрыть ничего не удалось. То и дело он пытался вызвать Древо, но постоянно проваливался в сплошную пустоту, не приносящую ни малейшего отзыва на его мысленные призывы. К концу беседы принцем овладело отчаяние.