В этот день рухнули последние надежды догнать беглецов. Они оставили в городке половину своих людей и продолжили преследование.
   И только еще спустя сутки, загнав половину лошадей и отпустив почти всех солдат, они подъехали к Миссии.
 
   Предыдущие ночь и день безостановочно накрапывал мелкий холодный дождик и люди, закутавшись в промокшие плащи, зябко горбились в седлах. В их отряде осталось не более двух десятков человек — промерзших, голодных, уставших, и едва ли способных оказать серьезное сопротивление кому бы то ни было. Азарт преследования давно угас, и никто даже не пробовал заставить идти быстрей тяжело ступающих, измученных коней. Но с каким-то ожесточенным упрямством они неумолимо продвигались к цели.
   Погода окончательно испортилась. Низкие свинцовые тучи плотным саваном запахнули небо, и наступившие сумерки теперь сменялись только лишь немногим более темными ночами. Впереди, там, где лежала конечная цель их путешествия, раздавались раскаты грома, в такт которым под ногами вздрагивала земля. Небо в том направлении вспыхивало багровыми зарницами.
   Их отряд медленно, но упорно обходил первых бредущих в том же направлении паломников. С каждой последующей лигой этих неприкаянных становилось все больше, и спустя еще несколько часов путешествия Ланс, подняв голову, с изумлением обнаружил, что вся дорога впереди и окружающая ее целина буквально наводнены людьми. Ищущие Творца шли к Миссии поодиночке, и целыми семьями, и просто сбившись в многочисленные группы. В большинстве своем паломники были людьми явно небогатыми, но и среди их возов и телег попадались роскошные кареты и экипажи, сопровождаемые охраной и многочисленной челядью. Их владельцы предпочитали не высовывать носа наружу.
   Подземные толчки усилились и продолжались теперь безостановочно. А прямо впереди, на горизонте, пламенел, пробивая облака и уходя ввысь, алый столб света. Смотреть же на небо сейчас было просто страшно.
   Ветер почти стих, но тучи, сбившись в гигантские жгуты, теперь с огромной скоростью по окружности носились вокруг огненного колосса впереди. Поражало то, что кольца из облаков двигались не только с разной скоростью, но и в противоположных направлениях. До них, казалось, можно было дотянуться рукой, и ощущение бешено кружащейся массы заставляло вжимать голову в плечи. Хотелось упасть на землю и накрыться чем-нибудь плотным. Многие, не выдерживая, так и поступали, и тогда те, кто смог перебороть свой страх, помогали им подняться. Кому помочь не удалось, тех несли на руках. Отряд Ланса держался, хотя солдаты сбились в тесную плотную горстку.
   …И они шли и шли, пока не уперлись в последние, самые дальние ряды паломников. Дальше… дальше, до самого горизонта раскинулось необозримое людское море. Как сквозь него пробраться к центру церемонии, Ланс не знал.
   — Что делать будем? — негромко спросил Филипп.
   Ему никто не ответил.
   Толпа вокруг рокотала, и с трудом в этом рокоте можно было расслышать отдельные голоса, детский плач, хрипловатый мужской смешок, вскрики женщин. Хотя многие стояли тут уже многие часы, нетерпения и усталости никто не выказывал. Ланс оглянулся, и изумленно выдохнул. За ними, отрезая путь назад, успела собраться изрядная толпа. «Сколько же их? Неужели все жители Королевства соберутся сегодня здесь?» — не без страха подумал принц. Подобная мысль вовсе не казалась ему абсурдной.
   Кто-то дернул его за штанину, и он посмотрел вниз.
   — Слезай, дальше пойдем пешком, — распорядился Винсент, подкрепляя слова энергичным жестом.
   Он послушно спешился.
   …И все оказалось очень просто. Стоящие впереди люди беспрекословно уступали им дорогу, хотя в царящей кругом давке сделать это было непросто.
   Но очень скоро впередистоящие стали расступаться сами.
   Они шли в образовавшемся живом коридоре под многочисленными взглядами окружающих. И во взглядах этих вовсе не было раболепства. Здесь никто никого не боялся, никто ни перед кем не пресмыкался, здесь все были равны. Каким-то шестым чувством Ланс в одночасье постиг логику происходящего: Доступ к Единому Творцу открыт для всех. И если путники считали, что, только пробравшись ближе, они смогут получить то, чего жаждут, то они и должны подойти ближе. В этот момент Ланс почувствовал себя частью чего-то большего, всеохватывающего, единого. Единого. И еще — немного ребенком, старающимся первым пробиться сквозь толпу взрослых к заветному именинному торту, в котором и без этого самый лакомый кусочек — его.
   В этой атмосфере праздника жизни, возможно, они были единственными, кто жаждал смерти. Принц грустно улыбался, думая об этом.
   …Четыре часа понадобилось им на то, чтоб пробиться в первые ряды. Прямо впереди метрах в двухстах высился, нависая над окрестностями, алый колосс, и от излучаемого им сияния вокруг было светло, как днем. Вверху Столб Света пробивал толщу облаков и терялся в небе, его основание же скрывали стены новоотстроенного Головного Храма при Миссии Единого Творца.
   Это была точная копия того строения, что помнил Ланс, только сейчас у Храма отсутствовал купол и из неприкрытого им отверстия в кровле и бил этот, непонятной природы, Свет.
   Храм стоял в центре небольшого озерца, через чьи спокойные алые воды в нескольких местах были переброшены тонкие мостки. Вода плескалась у самого подножия Храма, омывая нижние деревянные брусья его сруба. Сводящий с ума бег облаков в небе отражался от зеркальной глади воды световыми бликами, прыгающими на тесаных стенах. Храм завораживал монументальностью и скрытой Силой, хотя в нем и не чувствовалось чрезмерной мощи и бешеных пульсаций Потоков Сил, что так любят использовать для привлечения неофитов бесчисленное количество сект и культов, паразитирующих на Вере.
   Берег озера от людской толпы, окружившей Миссию, отделяла редкая цепочка людей в серых плащах. Впрочем, они беспрепятственно пропускали всех желающих подойти ближе. Но их было на удивление немного.
   Внутрь Храма вело четыре двери — по одной с каждой стороны. Возле них беспрерывно сновали серые, изредка — те, кто посмелее из толпы. Ланс с особым интересом приглядывался к их лицам, но, кроме благоговения и простодушной радости, в их глазах ничего прочесть не мог.
   …Приблизившийся сзади Винсент прошептал в самое ухо:
   — Надо спешить, брат. Не забывай, что Фредерик здесь уже двенадцать часов, и нам остается лишь молиться о том, чтоб он не успел добиться задуманного.
   Ланс кивнул и медленно направился к цепочке людей в сером.
   Из шеренги сероплащников вышел человек и двинулся им навстречу, загодя откидывая капюшон и открывая улыбающееся простоватое лицо. Но взгляд его не понравился принцу. Это был цепкий, жесткий взгляд опытного солдата.
   — Господа желают посетить Храм? Могу я чем-то помочь? — заботливо предложил серый, и Ланс тут же пожалел, что плохо думал о нем. Не было в нем ничего цепкого и жесткого.
   — Мы с радостью примем вашу помощь, — улыбнулся принц.
   Серый сделал приглашающий жест рукой и повел их к ближайшему мостику. Всю дорогу к Храму Ланс упорно вглядывался в темный прямоугольник раскрытой двери, но так и не смог разглядеть, что скрывается за порогом. Не почувствовал он и ни малейших следов, ни одной из известных ему Сил. Либо Магия, властвующая в этом месте, была слишком хорошо укрыта, либо отсутствовала вовсе. Второе было невозможно, ибо означало, что они находятся в изначальном месте всего сущего, в мифологическом Источнике Миров — эвфемизме и синониме Бога, каким тот видится ортодоксам.
   А за дверью оказалась всего лишь небольшая комната, заваленная оставшимся при строительстве мусором и какой-то храмовой утварью. Из комнаты вела еще одна дверь, но она так и не поддалась усилиям серого и не открылась. Тот обернулся к ним и смущенно переступил:
   — Прошу прощения, господа, но, кажется, кто-то задвинул засов с той стороны. С вашего позволения, я сбегаю и открою.
   Расценив всеобщее молчание, как согласие, он двинулся к наружной двери, но уйти ему не позволили. Стоящий у самого выхода Винсент ударом кулака отбросил серого назад, где за него взялись Филипп и Леонард. Вскоре, связанный, он лежал с кляпом во рту на полу. Найденного у него под плащом оружия вполне могло хватить для вооружения пары-тройки человек.
   — Не зря мне его физиономия сразу не понравилась, — с недоброй улыбкой произнес Филипп и оглянулся. — Надо полагать, это какая-то ловушка.
   — Не похоже, — отозвался близнец. — Во всяком случае, меня она не впечатляет.
   Ланс подошел к сероплащнику и присел рядом.
   — А вот мы сейчас спросим у нашего приятеля.
   С этими словами он выдернул изо рта того кляп и, предупреждая уже готовый вырваться вопль, схватил его за горло и слегка придушил. Пленник только что-то негромко прохрипел и задергался, тщетно пытаясь освободиться от хватки.
   — Не нужно быть таким шумным, — наставительно проговорил принц. — Если хочешь еще пожить, веди себя хорошо.
   Серый замер, испуганно глядя, и Ланс ослабил хватку.
   — Что все это означает? — не давая пленнику отдышаться, спросил Леонард.
   — Я… я не знаю. Мне велели запереть вас в этой комнате.
   — Кто?
   Лежащий на полу человек опустил глаза.
   — Кто? — повторил вопрос Леонард.
   — Мой… господин… принц Фредерик.
   — Где он? — сумев скрыть волнение, выпалил Виктор.
   — Я не знаю, — ответил пленник и, увидев нахмурившиеся лица братьев, заторопился объяснить:
   — Я правда не знаю. С тех пор, как мы приехали сюда, я не видел Его Светлости. Но он где-то здесь.
   — Ваши люди окружают Храм?
   — Нет, нас здесь совсем немного. Мы дежурим только у внешних дверей. Заперев вас, я должен был оповестить об этом остальных.
   — Почему именно нас?
   — Его Светлость предупреждали о возможном появлении четырех-пяти мужчин и описали вас.
   — Как вам удалось войти в доверие к серым… то есть, к служителям Храма?
   Связанный слегка улыбнулся:
   — Мы и не входили. Мы просто отлавливали их поодиночке и отбирали одежду.
   — Что вы сделали с людьми?
   — Заперли в подвале.
   — И их лидера тоже?
   — Вы говорите о щуплом старике с больными глазами? Нет, его я там не видел.
   — Как вы объяснили свое появление остальным?
   Пленник захихикал уже откровенно:
   — А им не надо ничего объяснять, они всему верят на слово.
   Лансу захотелось ударить этого человека, но он сдержался. Вместо этого он указал на дверь в глубине комнаты:
   — Куда она ведет?
   — К лестнице на второй этаж. Оттуда можно попасть в Ритуальный Зал.
   — Ключи! — потребовал принц.
   — У меня их нет. Клянусь!
   Пока Ланс неприязненно разглядывал пленника, Винсент, немного повозившись, сумел справиться с замком и без ключа.
   На втором этаже было безлюдно и покойно, как в склепе, вот только от покоя этого хотелось бежать, куда глаза глядят. Казалось, что-то огромное и абсолютно чуждое скрывается где-то неподалеку, внимательно следя за незваными гостями. Братья беспокойно заозирались, но полутемный коридор был пуст. Принцу-оборотню, чья вторая, звериная, натура сейчас рвалась наружу, пришлось напрячься изо всех сил, обуздывая странные желания — то смутные и невнятные, то яркие и подробные, заставляющие содрогаться от отвращения. И абсолютно все нечеловеческие. Братьям о своем состоянии он не сказал. В пятой или шестой по счету комнате они обнаружили целый ворох серых плащей, и, выйдя из нее, принцы уже ничем не отличались от прочих братьев этой новой странной религии. Они уже не надеялись встретить кого-либо на этом этаже, как их внимание привлек неожиданно громкий хохот, донесшийся из-за самой дальней в этом коридоре двери.
   За деревянным столом в центре комнаты кидали кости четверо вооруженных людей. Они были настолько поглощены игрой, что совершенно не обращали внимания ни на застывших на пороге гостей, ни на двух сидящих в углу связанных полураздетых мужчин. Эти двое переносили свое заточение по-разному. Один из них, бледный худощавый юноша, казалось, готов был вот-вот упасть в обморок, и сил его хватало лишь на то, чтоб пожирать обезумевшими от страха глазами то наглых пленителей, то своего товарища по несчастью, который изо всех сил пытался выразить мучителям свое презрение. В целом, у него получалось неплохо, несмотря на то, что из одежды на нем оставались только кальсоны да сапог на правой ноге. Его серая хламида, драгоценности, богатое верхнее платье и великолепный меч с позолоченной рукоятью уже распределились между игроками. На мальчишке пока отсутствовали лишь серый плащ да камзол, переброшенный сейчас через плечо нового хозяина — мужчины весьма плечистого, намного переросшего размер своего трофея.
   Прошло не менее полуминуты, прежде чем их заметили — сначала пленники, а затем и один из игроков. Немая сцена длилась недолго. Надежда, вспыхнувшая с их появлением на лицах пленников, мгновенно улетучилась, едва один из игроков нехорошо осклабился.
   — Только посмотрите, кто к нам пожаловал. Интересно посмотреть, а что они носят под плащами? Входите же, братья, просим вас.
   Никто не пошевелился, и глаза солдата полыхнули пьяной злобой:
   — Вы что, оглохли? Сейчас я… вам… я вас!
   Пьяно раскачиваясь, он полез из-за стола.
   — Постой, Лог, — остановил его товарищ, самый старший из всей четверки по годам и, судя по наибольшему количеству навешанных на плечи выигрышей, и самым умным.
   — Вы не из Братства, — заявил он, прищурившись. — Вы те, о чьем приходе предупреждал Его Светлость!
   Его рука потянулась за оружием.
   Они не хотели убивать и больше всего опасались поднять шум, и только поэтому в наступившей короткой, но яростной потасовке, одному из солдат удалось выскользнуть из комнаты. Его приятели, так толком и не успевшие прийти в себя, вскоре были сбиты с ног и оглушены.
   Вслед за солдатом, в коридор выбежал и Ланс. Как раз вовремя, чтоб успеть заметить захлопывающуюся чуть дальше дверь. Беглеца нужно было схватить до того, как тот поднимет тревогу!
   Спустя полминуты все это уже не имело значения. Погоня привела его на кольцевую галерею, опоясывающую на уровне второго этажа Ритуальный Зал Храма.
   Такие же галереи располагались и выше, еще на двух уровнях, но смотреть вверх он был пока не готов.
   Зал потряс Ланса своими размерами — он просто-напросто оказался куда просторнее и выше, чем все здание Храма, каким оно виделось снаружи. Стены Зала лоснились мраморной облицовкой и испускали ровный белый свет. Казалось, изнутри они подсвечивались каким-то неведомым источником, да так, что, приглядевшись, можно было различить внутреннюю структуру камня. Подсветка завораживала, затягивала взгляд, и Лансу начинало казаться, что он стоит в центре гигантского идеально отполированного алмаза-куба. Никаких картин, статуй, рельефов и прочих излишеств, которые бы только погубили законченную лаконичную красоту этого места, в Зале не было.
   Более половины площади поверхности пола занимал овальный бассейн, заполненный ярко переливающейся золотистой жидкостью. Свет, исходящий от нее, заливал большую часть Зала и падал на два чудовищно неуместных здесь, грубо сколоченных, деревянных щита, установленных у самого края бассейна с той стороны, где стоял принц. Ланс не сразу понял, что своей формой бассейн напоминает овал, вышитый на его сером плаще. Он непроизвольно опустил глаза и вздрогнул. Пустая эмблема у сердца светилась тем же светом, что испускали золотые воды. Принцу захотелось сорвать плащ, но что-то не позволило ему сделать это. И тогда он заставил себя вновь посмотреть вверх.
   Никакой, как оказалось, это был не луч! Над головой, где-то на уровне последнего этажа, алело повисшее в воздухе идеально гладкое основание Столба Света. Видимый отовсюду алый колосс оказался теряющимся в выси световым цилиндром, который отделяло от земли добрые два десятка метров!
   Из странного, полуобморочного состояния его вывели удивленные вскрики наконец-то отыскавших галерею братьев. Кое-как взяв себя в руки, он приказал себе сосредоточиться на поисках сестры. И Фредерика.
   И тотчас стал замечать ускользнувшие поначалу от его внимания детали.
   Сбежавший солдат уже почти одолел узкую, ведущую на первый этаж, лесенку, но сейчас его больше интересовали тонкие, опоясывающие щиты у источника золотых вод, стальные ленты. И только внимательней присмотревшись, он понял, что это цепи. Нехорошее предчувствие подстегнуло принца.
   Он побежал к лестнице, отмечая на ходу, что солдат уже спустился и юркнул за дверь в боковой стене Зала. Еще десяток секунд он потратил на спуск, и затем…
   …Затем он увидел щиты с другой стороны. Эмилия и отец Мор, Принцесса Королевства Фиан и маленький немолодой человечек с детской улыбкой, висели, распятые на них. Оба были без сознания, и сейчас обессиленно свешивались на цепях, и кисти рук их, стиснутые железом, были странно вывернуты. Платье на сестре было изорвано, ноги босы, а свалявшиеся космы волос скрывали лицо. Лицо отца Мора было изуродовано побоями.
   …Шаги спускающихся братьев гремели в тишине громовыми раскатами.
   — Эми, — внезапно охрипнув, позвал Ланселот.
   Фигурка на щите едва заметно шевельнулась, и он скорее почувствовал, чем увидел ответный взгляд.
   — Ланс, — послышался в ответ слабый голос.
   В этот момент боковая дверь распахнулась, и в Зал вошел Фредерик, сопровождаемый дюжиной вооруженных людей.
   Один взгляд на брата заставил принца содрогнуться. Если раньше Фред только время от времени давал поводы усомниться в состоянии своего рассудка, то сейчас он казался совершенно безумным человеком.
   Брат оглядел их красными слезящимися глазами и расхохотался:
   — Не опоздали, таки!
   Он подошел к Эмилии и, схватив сестру за волосы, рывком приподнял ее голову:
   — Вы как раз поспели к самому интересному.
   — Отойди от нее, — процедил Ланс сквозь зубы.
   Фредерик оставил сестру.
   — Даже не думай мешать мне, Ланселот, — он оглянулся на братьев и прикрикнул: — Вас это тоже касается!
   — Что ты задумал? — спросил Ланс.
   Брови Фредерика горестно изогнулись:
   — Понимаешь, брат — ты не против, что я тебя так называю? — дело в том, что Творец не желает снисходить к мольбам столь ничтожного червя, как я, а этот подонок отказывается помочь достучаться до Него, — он сильно пнул носком сапога отца Мора, и тот еле слышно простонал. — Сначала я очень расстраивался, но потом понял, что просто неправильно просил. Единый Творец — великий бог, и одними молитвами здесь не обойтись. Вот я и решил все сделать, как надо.
   Одна из дверей распахнулась, и несколько солдат внесли жаровню с горящими угольями, огромную окровавленную деревянную колоду для разделки мяса и, в несколько заходов, с десяток объемистых охапок хвороста и поленьев. Фредерик заметил тревожные взгляды братьев и пояснил:
   — Да, да, мы начнем с самого простого — с воскурения благовоний. Далее прирежем что-нибудь поменьше, например петушка. Вид его крови должен помочь растопить строптивое сердце Единого. Но если этого не случится, то настанет очередь кого-нибудь покрупнее. Я говорю о нашем добрейшем Море.
   Он снова пнул его, и в этот раз тело старика откликнулось короткой конвульсией. Фредерик вновь повернулся к сестре и провел рукой по ее волосам.
   — Но для того, чтоб окончательно ублажить Творца, нам будет просто необходим небольшой обряд плодородия, — он взял сестру за подбородок и поднял ее лицо.
   — Я твердо обещал это своим парням, да и этой суке, думаю, понравится. А в заключение, мы устроим небольшое аутодафе, всего на две персоны, — Фредерик хохотнул. — Полагаю, уж после этого Единый Творец не устоит.
   — Да он совсем спятил, — с нотками какого-то благоговейного страха прошептал в наступившей тишине Винсент.
   — Ну, нет, — ничуть не обидевшись, беззаботно отозвался Фредерик. — Ты же сам видел, сколько людей пришло посмотреть на чудо. Мы не имеем морального права отпустить их, так ничего и не показав. Мы просто обязаны упросить Творца явить миру Чудо.
   — Опомнись, брат! — пылко воскликнул Виктор, делая несколько шагов вперед.
   Лицо безумца перекосилось от гнева:
   — Не смей называть меня братом, ублюдок! У тебя здесь нет братьев!
   — Ты сам не понимаешь, что говоришь, Фред. Прошу тебя, отпусти сестру и этого человека, и давай спокойно поговорим.
   — Довольно! — взорвался Фредерик. — Слишком поздно! Они всю жизнь мне лгали, но теперь-то я не упущу своего! Я — наследный принц Фиан, а очень скоро стану королем!
   Он задумался ненадолго и глубокомысленно добавил:
   — А может быть, и Богом. Я еще не решил точно.
   Ланс вздрогнул под пристальным взглядом Виктора.
   — О чем это он говорит? — подозрительно спросил двоюродный брат.
   Ланс опустил глаза. Не дождавшись ответа, Виктор повернулся к братьям.
   — Его настоящим отцом был король Дарвин, — не выдержав тягостного молчания, произнес Филипп.
   — Это точно? — только и спросил двоюродный брат.
   — Точно, — смеясь, подтвердил Фредерик.
   Больше всего Ланс опасался, что, узнав правду, Виктор затеет ссору, но ничего подобного не случилось. Вот только глаза его неприятно сузились, а взгляд сделался отрешенным. Фирменный взгляд их семейства, так хорошо знакомый Лансу и ни чего хорошего не предвещающий.
   — В таком случае, убить отца тебе ничего не стоило? — подозрительно спокойно осведомился Виктор у Фредерика.
   — Абсолютно ничего, — подтвердил тот, не замечая бешеного взгляда теперь уже бывшего брата.
   И в тот же миг клинок Виктора снес голову ближайшего к нему солдата. Несколько мгновений все оцепенело смотрели, как обезглавленное тело валится на пол, а потом прогремел зычный приказ Фредерика:
   — Убейте их всех!
   Безумный брат взмахнул своим Истинным Клинком, и солдаты его эскорта, вместе с появившимся в Зале подкреплением, бросились на принцев. Волна атакующих преградила путь бросившимся к сестре и отцу Мору принцам, и вынудила их вступить в бой. Звон мечей заполнил помещение, и его перекрывал только дикий хохот Фредерика.
   Ланс первым справился с несколькими атаковавшими его воинами, и едва последний из них упал, кинулся на Фредерика.
   Не потрудившись даже повернуть головы, безумец описал своим черным, как ночь, Удавом в воздухе какую-то замысловатую фигуру, после чего Ланс успел заметить только отблеск багровой вспышки над головой, как его отбросило назад. Он слышал, что столь странное имя меч Фредерика получил за какие-то особенности, отличающие его от остальных Клинков, но что это за особенности, он не знал.
   Несмотря на сильный удар, принц не потерял сознание. Голова раскалывалась от боли, но вовсе не это, понял он, помешало ему вызвать Древо Сил. Чувство, испытанное им, было сродни тому, что он уже переживал раньше, во время своего пленения близнецом. Что-то намертво перекрыло путь его заклинаньям к Древу, только теперь препятствие было не внутри него, а где-то снаружи. А точнее, повсюду, вокруг! Словно бешеные псы, неведомые чары сорвались с цепи и теперь гуляли по залу, заставляя содрогаться его стены.
   Ланс мотнул головой, прогоняя боль, рывком поднялся, холодно оглядел брата и вновь прыгнул в его сторону. Страх и ненависть ушли, и теперь его вело только одно — жажда мести. Боковым зрением он уловил рывок напавшего на Фредерика с другой стороны Винсента. Издевательски захохотав, Фредерик повторил загадочный жест…
   …Ланс не знал, сколько времени пробыл без сознания, но когда чувства вернулись, братья уже рассеяли немногочисленных уцелевших солдат и со всех сторон обступили Фредерика. Но даже оказавшись в центре сжимающегося кольца, тот и не подумал отступать. Вместо этого он поднял руки, и что-то прокричал на неизвестном Лансу языке.
   В тот же миг Столб вспыхнул, окрасив Зал в алый цвет. Одновременно из него вытянулся длинный пламенеющий отросток и упал вниз, обвиваясь вокруг безумца и растекаясь по его телу алой текучей броней. Леонард метнул нож, но тот, ударившись о цель, вспыхнул и отскочил, плавясь на лету. Фред, кажется, даже не заметил этого.
   — Единый не захотел! — завопил он вдруг. — Единый не пожелал разговаривать со своим рабом, но я знаю того, кто не откажется сделать это!
   В этот момент красное сияние расползлось по руке, сжимающей меч, и коснулось оружия. Тело Фредерика сотрясла дикая конвульсия, и он завопил от боли. Удав, почернев и брызжа искрами, принялся бешено выгибаться, и вправду напоминая змею, пытающуюся вырваться из держащей ее руки. Но самая удивительная вещь случилась с расползающимся по телу брата сиянием. Потускнев, оно ненадолго притухло, моментально превратившись во вполне нормальные, серые стальные доспехи, потом на миг вновь вспыхнуло и вдруг стало черными хлопьями осыпаться на пол. В считанные секунды покрывавшая руку оболочка рассыпалась. По нижней грани Столба пробежала короткая частая рябь, и в Зал, даже сквозь стены, проник изумленный крик многотысячной толпы снаружи.
   Братья бросились на Фредерика, но только Винсент, напавший сзади, сумел приблизиться на расстояние удара. Его выпад пришелся Фредерику в плечо. Оба закричали, и Винс, получивший сильнейший удар алой плетью, вырвавшейся откуда-то из ладони двоюродного брата, отлетел назад. Пытаясь успокоить свой обезумевший клинок, Фредерик тоже не устоял на ногах и упал на колени, морщась от боли. В него тут же полетело несколько ножей. Один из них полоснул Фреда по руке, и он выронил меч. Кровь из раны мгновенно пропитала рукав его рубашки.