Димов Максим. Трон

   — Прости.
   — Я не знала, что связывает Фредерика с имперцами, и чтоб собрать против него свидетельства, нужны были новые, нестандартные ходы, для чего, в свою очередь, нужно было кардинально пересмотреть свои взгляды на все происходящее. Не буду вас утомлять пересказом хода своих размышлений, скажу лишь, что я решила исходить из того, что Фредерик враг. И вот, что у меня получилось.
   Фред, тайно поощряемый Империей, рвется к власти. Скорее всего, заодно с отцом и братом. Отсюда и эти их подозрительные связи с Портой и Дже-ту. Далее, я связала покупку герцогом дома для генерала Туура с убийствами Лоуна и Латиниуса и, кстати, с покушениями на мою собственную персону, коих всего было три. Мотив прост — семейка расчищала дорогу к Трону. Немного смутило меня убийство самого герцога, но потом, как и все остальные, я решила, что это дело рук Ланса, также рвущегося к власти. Еще больше меня укрепило в подозрениях то, как Фред вел дела с Портой после того, как вы дали ему некоторую свободу. Именно на этот период приходится пик его встреч с имперцами.
   Потом приключилась встреча с Торикс, после которой вопрос об убийстве герцога стал вновь актуален. Если это сделал не Ланс, то кто? Я поняла, что упускаю какую-то важную деталь, и поставила вопрос по-иному: почему именно на Семью герцога Кардигана Порта сделала ставку в игре против нас? Я пересмотрела все, касающееся этого семейства, документы, вплоть до рождения самого Кардигана и ничего не нашла. Тогда я обратилась к своим друзьям в Империи, где, как известно, супруга герцога имела сильные родственные связи. Мое поколение по ту сторону границы также ничего стоящего дать мне не смогло, но, совершенно случайно, до меня дошел одни замшелый, давно позабытый слушок. Легкий полунамек, сплетня, прокатившаяся по Империи лет тридцать назад.
   Эмилия прервалась и внимательно оглядела слушателей.
   — Держитесь за стулья, мальчики… Когда-то, правда совсем недолго, в Империи из уст в уста передавалась одна скабрезная байка, бросающая тень на моральный облик нашего отца.
   Сестра вновь оглядела братьев и добавила:
   — И ставящая под сомнение официальную версию происхождения нашего кузена.
   И после еще одной паузы:
   — И заставляющая усомниться в достоинствах герцога Кардигана, как мужчины.
   — Что означает этот бред? — медленно спросил Леонард.
   — А то, что отцом Фредерика является не герцог, а наш отец, и значит, Фредерик приходится нам не двоюродным, а родным братом. А значит, он обладает всеми правами прямого престолонаследника.
   Оглушенные новостью, они были в состоянии только молча сидеть и не верить.
   — Чушь, — неуверенно произнес Винсент. — Где доказательства?
   Эмилия громко рассмеялась и ткнула пальцем… в Ланса:
   — Вот одно из них. Сидит прямо перед вами!
   Добрый десяток секунд понадобился Лансу, чтоб понять, что сестра намекает на его удивительную схожесть с Фредериком… и с отцом. Ту самую схожесть, что так часто служила поводом для шуток и подтрунивания в детстве, и что помогала им в многочисленных розыгрышах. Ту самую схожесть, на которую так любили указывать взрослые, встречая Ланса и Фредерика вместе.
   Что стала соринкой в глазу, но уже привычной, вросшей в плоть, ставшей ее составной частью. И как-то сразу Ланс поверил сестре! Нет, он, конечно же, пытался разбить сплетенную Эми сеть доказательств, достаточно тонкую и ломкую, но в душе почти не сомневался, что рано или поздно правота сестры подтвердится.
   — Если так, то почему он просто не рассказал нам обо всем? Или не потребовал объяснений у отца? — спросил Винсент таким тоном, словно заранее ждал, что сестра даст исчерпывающий ответ.
   — Думаю, официальных бумаг, подтверждающих его права, нет. Он и сам мог узнать об этом только после смерти Дарвина. Во всяком случае, эта версия более других мне нравится.
   — А герцог знал об этом? — негромко спросил Леонард, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Но Эмилия ответила:
   — По-моему, да. Я всегда была самого высокого мнения о дяде.
   Винсент сильно ударил кулаком по подлокотнику кресла и вскричал:
   — Что же у них там творилось, в этом чертовом семействе?
   Эмилия исподлобья взглянула в его сторону:
   — Хочешь, расскажу?
   — Да, — просто ответил старший брат.
   — Хотя отношения между ними начали портиться еще при жизни отца, все же настоящие разногласия начались когда его не стало, — без предисловий начала сестра. — Думаю, решающую роль сыграло раскрытие Портой Фредерику тайны его рождения. Я не сомневаюсь, что герцог также все знал, но намеренно старался скрыть правду от… все-таки, сына. Но тот все узнал, и отношения между ними совсем испортились, хотя Фреду и удалось привлечь к своим начавшимся играм с Империей и отца и брата. Вряд ли они хотели предавать свою страну и, скорее всего, собирались, опираясь на поддержку Порты, просто захватить власть, отдав по возможности взамен как можно меньше. Но теперь понятно, что получилось немножко по-другому. Империя умело подогревала обиду Фредерика, и за его спиной одновременно вела переговоры с герцогом и Виктором. Чем больше проходило времени, тем больше их взаимоотношения запутывались, и когда-нибудь самый нестойкий должен был сорваться. Таким оказался Фредерик. Жажда справедливости переросла в жажду мщения за мнимые унижения с нашей стороны и он, явно сломав все их предварительные договоренности, решил идти напролом. Ограбив и убив Латиниуса, он на следующий же день отравил Лоуна. В промежуток времени между убийством и похоронами брата, он попытался убрать еще кого-то, руками человека, метнувшего нож в Храме и попавшего в Виктора. В это время он покушался на меня и, может быть, кого-то из вас. Мне об этом ничего не известно. Вся эта деятельность вряд ли понравилась Порте, и она попыталась образумить братца, возможно обращаясь прямо к нему, возможно, через его отца. Не знаю, согласен ли был старый герцог с методами сына, но где-то в это же время в руки генерала Туура попадает документ, уличающий его самого в сомнительных связях с Дже-ту. Боясь показаться вам одержимой манией преследования, все же рискну предположить, что этот документ был подсунут генералу все той же Портой, может быть даже вкупе с другими бумагами, указывающими на то, что Лоуна убил старый герцог. Трон пуст, королевская власть ослаблена, и генерал решает подзаработать. Не приходится сомневаться, что дядя, шантажируемый с двух сторон, и Империей и Тууром, пытается отговорить Фредерика от дальнейших безумств. Но, судя по еще двум покушениям, совершенным на меня, делаю вывод, что безуспешно. Более того, узнав о проделках полицмейстера, Фредерик убивает и того, хотя это и не помогает ему уничтожить договор, компрометирующий отца. Если конечно он действительно у вас.
   Сестра быстро взглянула на Винсента.
   — Позже сама его прочтешь, — пообещал тот.
   Эмилия кивнула.
   — Но к тому времени отношения Фреда с отцом окончательно испортились, и выгораживал он старика только потому, что боялся, как бы раскрытие отца не привело и к его разоблачению. Все эти непрерывные убийства и покушения заставляют меня серьезно усомниться в здоровье его рассудка. Если так, то это подтверждает мою версию о том, что Фред уже давно готовил убийство Кардигана и такую подтасовку улик, которая позволит направить расследование против одного из нас. И у него все получилось — в убийстве герцога обвинили Ланселота.
   Итак, Фредерик устранил уже троих потенциальных соперников и мог бы быть вполне доволен… если б снова не вмешалась Порта. Чем ближе он, как ему казалось, подбирался к Трону, тем активней становился шантаж Империи. Его следствием стал выросший буквально на голом месте вопрос о границах, приведший впоследствии к отстранению Фредерика от дел. Тут Империя явно перегнула палку.
   — Тогда мы ни в чем его не подозревали, и все недостатки списали на его некомпетентность, — пояснил Леонард.
   — После того, как Фредерик и Виктор отдалились от Семьи, какое-то время все было спокойно. Вот только Фред заосторожничал и следить за ним стало исключительно сложно, поэтому из моего внимания выпали целые куски его жизни в последнее время. Но я знаю, что он несколько раз тайно навещал Порту и сблизился с лидером одного из новых культов.
   — Церкви Единого Творца? — уточнил Ланс.
   — Совершенно верно. Не знаю, зачем ему это нужно, но вероятно он надеется что-то выгадать и здесь. Но мы отвлеклись. Несмотря на то, что он сумел почти полностью «закрыться», я все-таки смогла предотвратить убийство Ланса.
   — Что за новости? — удивился тот. — Когда это?
   — Недели полторы назад. Следя за очередным его тайным вояжем по стране, я случайно наткнулась на тебя в том небольшом городке, неподалеку от Миссии, где ты когда-то укрывался. Кажется, он называется Билль, или нет?
   — Да, я встретил там Фредерика, но ни о каком покушении не может быть и речи. Наоборот, он помог мне справиться с убийцами.
   Эмилия усмехнулась:
   — Я поняла, что именно так ты и предпочел это трактовать. Но в действительности все было наоборот. Я следила за ним, и прекрасно видела, как готовилась ловушка на кладбище.
   — Но он лично убил нескольких напавших.
   — Напавших на тебя убил ты сам, а он убил людей, посланных мною тебе в помощь.
   — Не может быть!
   — Вспомни, кто-нибудь из группы, подошедшей позднее, пытался напасть на тебя?
   Ланс обхватил голову руками и скривился, словно от зубной боли:
   — О, Боги, какой же я идиот! Почему ты не появилась сама и не объяснила мне все?
   — При сложившихся обстоятельствах ты поверил бы ему, а не мне. И потом, в этом не было нужды. Неожиданное появление чужих вооруженных людей спугнуло его, и он изменил свои планы в отношении тебя. Или я не права?
   — Мы ограничились мирной беседой.
   — Ты много наболтал лишнего?
   — Начинаю подозревать, что немало.
   — Тем хуже для нас.
   — Все это очень занимательно, но ты не объяснила главного — как к тебе попало отравленное вино. И вообще, что ты собираешься делать дальше?
   Голос Леонарда отрезвил Ланса, и он заставил себя более критично отнестись к сказанному сестрой. Почувствовала перемену настроений и Эмилия, и поглядела на близнеца:
   — Тогда слушай, о, бдительный! — иронично воскликнула она. — Я догадалась, что после разговора с Лансом кузен вновь стал набирать очки, и это было нехорошо. Тем более что меня последнее время не покидает чувство близости развязки всей этой истории. И я решила попытаться уличить его. Для этого нужно было сделать самую малость — найти место, где он держит отравленное вино.
   — Почему ты была уверена, что он его просто не выбросил? — спросил Ланс.
   — Потому что скупость — одна из отличительных черт их семейки. К тому же, оно еще могло пригодиться, ведь на свободе до сих пор разгуливает столько лишних родственников. И убийство Ларсена подтвердило мои догадки.
   Она с вызовом оглядела братьев.
   — И? — подсказал Ланс.
   — И я проникла в его дом, здесь, в столице. Остальное вы знаете.
   — Когда это произошло? — быстро спросил Леонард.
   — Прошлой ночью.
   — Тебе известно, где сейчас Фредерик?
   — Нет.
   — Но он может быть и в городе, и если заметит пропажу вина… — Винсент вскочил. — Мы должны как можно быстрее навестить его.
   — И обязательно найти там оставшееся вино, — пристально глядя на сестру, добавил Леонард.
 
   Небольшой парк казался запущенным, причем уже довольно давно. Стволы полуголых деревьев были кривы, кора многих была ободрана у земли. Над парком носилась крикливая стая ворон, но, тем не менее, большинство вороньих гнезд пустовало. Некоторые участки парка настолько заросли густым кустарником, что пробраться к ним было совершенно невозможно. Впрочем, Ланс надеялся, что делать этого и не придется. В полном молчании они прошли к дому.
   Он никогда раньше не бывал в гостях у Фредерика и теперь с любопытством осматривался. Дом впечатлял богатством, но обилие дорогих вещей нисколько не затеняло влияния личности хозяина. Впечатляло и разнообразие экзотических предметов, разбросанных то тут то там по всему дому. Для Ланса это стало откровением. По-видимому, скитания по миру были для Фредерика чем-то большим, нежели просто развлечением или необходимостью, и эта, так неожиданно проявившаяся жилка путешественника отличала его от прочих родных. Но особо поразил Ланса рабочий кабинет.
   Сам кабинет занимал непропорционально длинную комнату на втором этаже, тянущуюся вдоль всей боковой стены особняка и представлял собой скорее помещение для стрельбы из лука, отчасти приспособленное для ведения каких-то посторонних дел. От собственно кабинета, здесь были только небольшой письменный стол дорогого дерева, столик секретаря и большой сейф в углу. Стены комнаты были увешаны разнообразными образцами холодного и метательного оружия, собранными едва ли не со всего света. Некоторые из них Ланс видел впервые. Дальнюю стену скрывали множество деревянных щитов-мишеней. Особенно удивил Ланса щит, на котором был изображен хозяин дома собственной персоной. Судя по густой россыпи щербин от стрел и ножей, он пользовался особой любовью хозяина дома. Выражение на нарисованном лице сейчас уже было трудно разглядеть, но то, что Фред приказал изобразить себя сидящим на Троне, в королевский мантии, развеселило Ланса. Хотя за этим могло быть и нечто большее, чем просто самоирония неглупого человека. В области сердца нарисованного Фредерика торчало с полдюжины не извлеченных стрел. Кучности стрельбы можно было только позавидовать.
   Ланс вздрогнул, почувствовав на плече чью-то руку.
   — Ну, как? — поинтересовалась сестра.
   — Впечатляет.
   — Я рада, что не пугает.
   Ланс хмыкнул:
   — Кого в наши дни проймешь чужим безумием?
   Эмилия пристально посмотрела на него.
   — Ланс, как, по-твоему, чей это портрет?
   Он растерялся:
   — Как это, чей?
   В комнату вошли Рон и Фолк, и первый тут же изумленно вздохнул, а его товарищ что-то хрипло пробормотал. Взгляды солдат заметались между Лансом и портретом, и только сейчас принц все понял.
   — О, Свет!
   — Вот-вот, — невозмутимо заметила Эмилия, успевшая снять со стены лук и теперь копавшаяся в колчане со стрелами.
   — Но почему я? — недоуменно спросил Ланс.
   Примеряясь, сестра натянула тетиву.
   — Не знаю. Может быть, из-за внешней схожести?
   Принцесса наложила придирчиво отобранную стрелу, вскинула, натягивая, лук и почти не целясь, выстрелила. Стрела угодила точно в центр пучка из древков в сердце мишени. На выстрел Эмилии не понадобилось и секунды. Солдаты одобрительно что-то забубнили. Все еще отказываясь верить, Ланс молча подошел к портрету и довольно долго рассматривал его. Затем обернулся и крикнул:
   — Ты права! И, все же, почему?
   Сестра пожала плечами и вновь вскинула лук.
   Стрела прошла впритирку с головой, и попала точно в лоб его нарисованному двойнику. Солдаты дружно осклабились. Ланс принялся вырывать из мишени стрелы. Эмилия снова потянулась к колчану.
   — Спросишь при встрече… Не шевелись.
   Точно в сердце, на месте извлеченных задрожала еще одна стрела. Ланс вырвал и ее и пошел назад.
   — Фредерик опасен, — заявил он.
   — Наконец-то понял, — отозвалась сестра, делая очередной выстрел.
   Ланс повернулся к солдатам:
   — Что у вас?
   У них ничего не было.
   Они поднялись этажом выше, где отыскали Леонарда, меряющего коридор шагами. Взгляд близнеца тут же уперся в Эмилию.
   — Ты продолжаешь настаивать, что именно здесь взяла вино? — сухо спросил он.
   — Оно должно быть здесь, — ответила та, сразу заставив братьев насторожиться.
   — Что значит «должно быть»? — сузил глаза близнец. — Ты ясно сказала, что нашла его в доме Фредерика. Мы перерыли здесь все и ничего не нашли. Что ж, я допускаю, с трудом, но допускаю, что он успел побывать здесь и, обнаружив пропажу бутылки, перепрятал остальное. Но он не выносил его из дому, иначе его засекли бы наши люди. Но в доме его нет, и, вообще, здесь явно уже давно никто не появлялся. Как ты это объяснишь?
   — Не знаю, но мы должны искать, — тихо ответила Эмилия.
   — А должны ли?
   — Мы, конечно, будем искать, — поспешно сказал вышедший из соседней комнаты Винсент, — и если вино здесь, то найдем.
   Но скептические нотки в голосе он вряд ли сумел скрыть от кого-то.
   И тут сестра взорвалась:
   — Да здесь оно, здесь, чертов ты упрямец! Ему больше негде быть!
   Ланс вздрогнул и даже Леонард засомневался.
   — Ладно, — сумрачно объявил близнец, — мы еще раз все тут обыщем, но я, честно говоря, не понимаю тебя, сестра.
   Сверкнув на прощанье глазами, он быстро вышел. Ланс еще раз осмотрелся, неясно ощущая какое-то беспокойство. Эта запущенность, эти слои пыли на всем. Все выглядело каким-то ненастоящим, показным, словно кто-то желал убедить всякого, попавшего в дом, что любые поиски здесь бесполезны. И все прочней становилась его подозрительность, хотя он никак не мог понять ее причину. Что ни говори, а дом-то, действительно, нежилой, и пыль самая настоящая. И тут словно пелена упала с его глаз. Пыль! Пыль, которой не должно быть столько. Просто не могло ее набраться тут в таком количестве естественным путем. А значит… Фредерик сильный колдун!
   …И когда они все же отыскали большой деревянный ящик с фирменным клеймом на крышке, он не удивился. И только изредка взгляд его помимо воли падал на ряды тускло поблескивающих бутылок. С момента их проникновения в дом прошло более пяти часов, и сейчас они расположились в одной из гостевых комнат особняка брата. Разговор не завязывался, хотя былые опаска и недоверие исчезли.
   Первым покончить с недомолвками решился Винсент. Старший брат посмотрел на Эмилию, и мягко проговорил:
   — Эми, малышка, я не доверял тебе. Прости, если можешь.
   Сестра очень мило покраснела и кивнула.
   — Я также хотел бы попросить прощения, — присоединился Леонард.
   — Все в порядке, — смущенно ответила сестра.
   — Да и я вел себя не слишком галантно, — признал Ланс.
   Сестра улыбнулась:
   — Ну, хорошо, хорошо, прекратите, пожалуйста, а то я совсем расчувствуюсь и разревусь.
   — Не самое современное поведение, но вполне объяснимое, — заметил Леонард, чем тут же заставил Эмилию подобраться.
   — Не дождетесь, это я просто так сказала. Лучше обсудим, что делать дальше.
   — Если мы не ошибаемся насчет его планов в Миссии, то самое время подумать о путешествии туда, — проговорил Ланс.
   — У нас есть уйма времени для этого. Диана переправит нас туда когда угодно. Я предлагаю попытаться схватить Фредерика, если, конечно, он в городе.
   — Искать его в столице бесполезно, — возразил Ланс.
   — Смотря, как искать. Полагаю, нам вполне по силам просчитать все вероятные точки его появления, тем более что их не так уж и много.
   — Что ты имеешь в виду? Наверняка, он не появится ни в одном из своих прежних мест.
   — Ну, насчет одного места я не настолько в этом уверена.
   Какое-то время сестра нежилась под заинтересованными взглядами остальных, затем пояснила:
   — Я говорю об этом самом доме.
   Леонард кивнул головой:
   — Если только он не знает о твоем посещении.
   — Это вряд ли. Вино я раздобыла только прошлой ночью. Вряд ли он сумел бы побывать здесь, и при этом остаться незамеченным для наших шпионов. Его приход днем я, разумеемся, тем более исключаю. Но, даже если б он пришел, никаких следов моего появления он бы не обнаружил.
   — Ты недооцениваешь его, — прервал ее Винсент. — И как ты объяснишь, что ящик с вином мы нашли совсем не в том месте, где ты оставила его вчера. Как вообще можно говорить о поимке, если мы даже не знаем, в городе ли он?
   — Ты не дослушал, — невозмутимо продолжила сестра. — Дело в том, что меня вчера здесь не было. Бутылку «Принцессы…» я раздобыла совсем в другом месте и при совершенно иных обстоятельствах.
   …Первым не выдержал и расхохотался Ланс, и уже в следующий миг к нему присоединились братья.
   — Эми, милая, — сквозь смех сумел выдавить из себя Ланс, — ты напрасно пыталась нас удивить. Подобным сообщением ты имела шансы вызвать только смех. Мы бы скорее удивились, не сообщи ты чего-то подобного. Вот это было бы оригинально!
   Довольно долго Эмилия недоуменно разглядывала братьев, а потом стала терять терпение.
   — Я могу не продолжать, если вам и без этого так хорошо.
   — Нет, что ты, сестра, нам очень интересно, — заверил, успокаиваясь, Леон. — Так, что там случилось?
   — Случилось то, что, в отличие от вас всех, я не прекращала поисков, и даже усилила наблюдение за вероятными местами его появления. Самую большую группу людей я отрядила следить за этим домом. Не скрою, что в случае обнаружения Фреда мои люди имели распоряжение прежде всего рассматривать возможности его немедленного устранения. В результате, последние две недели я жила как на иголках. Оказывается, в столице проживает множество людей, похожих на кузена, и каждый раз, обнаружив такого, меня срывали с постели. Но все это было не то, а вот когда удалось действительно подцепить то, что нужно, меня рядом не оказалось. Люди, оставленные у этого дома, дождались его прошлой ночью.
   — Среди них был колдун? — полюбопытствовал Винсент.
   — Да, но как показали дальнейшие события, Фред ему оказался не по зубам. Командир засады был весьма самоуверенным человеком и решил не посылать за мной и устроить все лично. В общем, он атаковал его у самого входа в дом.
   — Но Фредерик не успел войти внутрь? — уточнил Ланс.
   — Нет.
   — Это интересно.
   — А-а… Дальнейшее мне известно со слов единственного выжившего из всей засады. Они не рассчитали своих сил и потеряли половину своих людей еще до того, как поняли это. Но им и повезло: Фред обронил бывший при нем кожаный ранец, которым завладели мои люди. Человек, схвативший ранец, получил несколько ранений, поэтому не мог принимать участие в бою, и по приказу командира поспешил ко мне. Оставшиеся прикрыли его отход. Что там было дальше, можно было догадываться, но гонец сумел добраться до меня и даже кое-что рассказал, прежде чем потерял сознание. Очень скоро я с большим отрядом прибыла на место, но никого, кроме множества трупов и полицейского патруля там не нашла. Своих солдат я забрала, мостовую замыли, а заставить полицейских молчать проще простого. Так ко мне и попало эта бутылка.
   — То-то в полицейских отчетах не было ни слова о ночном побоище в центре города, — недовольно пробурчал Винсент.
   — Пожалуйста, дальше, — проговорил Леонард.
   — Особо рассказывать нечего. Среди предметов, выуженных из ранца, мое внимание привлекла только бутылка вина, но для его исследования мне нужно бы попасть домой. Где вы и застали меня. Ваше появление прямо указывало на ход мыслей, параллельный моему. Вот только, в отличие от меня, вы все еще сомневались в подозреваемом и потому решили обыскивать всех. Оставалось только навести вас на нужный след, что я и сделала.
   — Ты сильно рисковала, сестра. Ведь мы могли ничего здесь и не найти, — сказал Винсент.
   Эмилия пожала плечами:
   — А был ли у меня выбор?
   — Почему он нес эту бутылку в дом, а не наоборот? И откуда? И почему дал уйти твоему человеку?
   — Для меня самой первое — загадка. Что до второго… я особым способом «прикрыла» всех своих людей. Может быть, это и помогло солдату спастись.
   — Может быть, — согласился близнец. — Но почему ты думаешь, что вчерашнее нападение не спугнуло его и он снова полезет в капкан?
   Сестра вовсе не казалась уверенной в своей правоте.
   — Я исхожу из того, что это вино действительно зачем-то необходимо ему. И я ставлю на его самомнение и самоуверенность.
   Она поглядела на скептически скривившегося близнеца и призналась.
   — Ну, не могу я просто сидеть сложа руки, и ждать.
   Винсент покосился на Ланса:
   — Совсем недавно я слышал подобный аргумент.
   Леонард с хрустом потянулся и встал с кресла:
   — В таком случае, пойду займусь устройством засады.
 
   Вся его жизнь нередко представлялась Лансу странной шахматной партией с только одним постоянным игроком — им самим. На противоположном же конце стола его противники все время менялись. С ними менялся и рисунок игры, ее ритм, а нередко и правила. Самое же скверное было в том, что временами от этих постоянных изменений он терялся, и от него ускользала цель и смысл всей партии в целом. Тогда он играл просто ради самой игры. Рано или поздно, но такие периоды апатии сменялись приступами бурной деятельности, и ему начинало казаться, что он ведет игру. В эти моменты его партнеры сменялись чаще обычного и исключительно по его воле. Но такие периоды были непродолжительными, и вскоре опять наступало время рутинных ходов. И хотя равновесие на доске пока не было нарушено, Ланс чувствовал, что постепенно теряет контролируемые им клетки.
   Вот и сейчас, вопреки всем своим установкам, он вновь играл вторую роль. В партии, ведомой Эмилией. Всего за несколько часов сестра вышла из опалы, мягко и незаметно оттеснила братьев и сделала сразу несколько сильных ходов. Сильных, но не ведущих к его поражению. И потому он, уже в который раз, легко отдал инициативу.
   В глубине души Ланс не верил, что кузен (или брат?) появится здесь. Никаких здравых причин для такого поступка он не видел. Может Фредерик и был слегка не в себе, но безумцем он уж точно не был. С другой стороны, новая ведущая игру пока не ошибалась. Лансу показалась забавной внезапно промелькнувшая идея о возможности расчета давления доминирующего Игрока на фигуры, и на других Игроков. Какое-то время он рассматривал эту мысль, но незаметно напряжение и усталость сделали свое дело, и принц задремал.